На улочках, Кирпичными домами окруженных, Будто огромною стеной, Бродил жестокий ветер, Гоняя лист кленовый, Укрытый ледяною тьмой. Деревья оголенные, Как палки, из земли Уродливо торчали И до бесцветной крови Небо синее Царапали и разрывали. Луна и звезды, Клоками туч сокрытые, На землю свет не проливали. И, рассеченны яркой молнией, От боли небеса рыдали. Окошко в комнате Вдруг громко хлопнуло - Разнесся неприятный звук. И огонек свечи Немножко дрогнул, Будто почувствовал испуг. На стенах Тени заплясали, Устроив представление... И черный долго Кот смотрел их Перевоплощения. Его глаза цвета луны Сверкали, как огни, В ночи загадачную даль Манили за собой они. А на столе, Покрытом скатертью, Немножко выцвевшей местами, Лежало две Колоды карт Сильно потрепанных, с мастями Уже едва ли различимыми И повидавшими немало... И восковые слезы по свече На те колоды карт стекали. От стен и потолка По комнате Негромкий голос отражался. Он вдумчив был И монотонен И изредка лишь прерывался. - Вначале только Каин был, Убивший брата своего Родного в ярости. И он был проклят Быть бессмертным. И не умрет он никогда от старости. И он был проклят Вечной Жаждой крови... - Послышался глухой хлопок. Закрылась книга. В голове у Кайла Вертелся мысленный поток. - Наверное, мы все Такие же, как Каин... Живем мы вечно. Изгнаны. И одиноки. Боимся света. Жаждем крови, - Припоминались Кайлу строки. - Хотя, посмотрим на людей: Они же - Божьи все рабы! И мертвецу поклоны бьют. Пусть дальше ждут своей судьбы! Ох...каждый сам же выбирает Свою судьбу, свой верный путь! Очнутся ли они от рабства?.. Ну не сейчас - когда- нибудь?! О демон, как они глупы! Мне их невольно даже жаль... - И Кайла охватила злость, И примешалась к ней печаль. - Ведь каждый может сам добиться Того, чего он захотел. А возлагать судьбу на Бога - Лишь неудачников удел. Так думал Кайл, расположившись На мягком кресле с Библией в руках. И дикой злости огонек сверкал В душе и в Кайловых очах. - Раз они жалкие созданья, Мне их ни капельки не жаль! Они - мое средство для жизни. Да, неуместна тут печаль. Пусть нет души во мне и сердца, Пускай жесток я, но зато Я мыслю здраво, мыслю верно... Из них не сможет так никто! Я - наказанье их, проклятье, Я - их судья, их повелитель! Я волен делать с ними все! И не поможет их Спаситель. Свеча погасла на столе, И лунный свет слегка пролился. - Пора идти, - он произнес И в темноте за дверью скрылся.