Аннотация: О "параллельном" мире: братьях наших меньших, нуждающихся в нашей поддержке и защите
Голубка
Капризничать стала погода. Стёрлись границы времён года. Зимы - то тёплые, то суровые. А то вдруг без весны лето явится: из пальто и сапожек - сразу в сарафаны и сандалии прыгать приходится. Да так лето в силу входит, что не сдаётся осени...
Но и та своё берёт. Прошедшая, например, прихватила у зимы целый месяц. Деревья в зелёном убранстве и в декабре красовались, календулы оранжевые головки долго глаз радовали.
Казалось, зиме не бывать вовсе. Раздолье голубям, воробьям, синицам, воронам да сорокам - тепло и сытно. Только пришло время и зиме повластвовать: снега навалило, морозище ударил. Трудно пришлось птицам: корма не добыть, не согреться. Не видно стало воробьёв. Вороны покричали осипшими голосами, сидя на голых ветках, и молча, как призраки, заметались над домами...
В нашем дворе давно живут голуби. Откуда взялась большая стая, не известно. Кажется, жили здесь всегда. Кроткие и доверчивые, близко подлетают к людям, ища помощи...
С незапамятных времён человек и голубь - вместе. Дикие сизари, от которых произошли домашние голуби, обитали в горах и пещерах, где устраивали стоянки первобытные люди, кормились остатками пищи. Позже голуби стали гнездиться в постройках. А некоторые народы даже обожествляли их - поклонялись им.
Так вот, в углу нашего двора есть площадка, которая даже в снегопады остаётся не запорошенной. Большим чёрным глазом глядит она из сугробов. И никакого чуда в том нет. Просто глубоко под землёй устроен колодец теплотрассы, подающей горячую воду и тепло в дома. На ней любитель-голубятник устроил для птиц кормушку.
Утром и вечером выносил незатейливую кормёжку. Стоило ему появиться у заветного места, тут же слетается внушительная стая. Смелые воркуют у ног, беззаботно склёвывая. Другие, словно воруют: вытянут шею, клюнут и замирают - проверяют, нет ли опасности. Но этой зимой заболел кормилец голубей. Увезли его в больницу. Осиротели птицы.
Не знаю, на какой день после несчастья, увидела я: собрались голуби тихой стаей. Мокрые, взъерошенные, голодные. Подрагивая и шевеля распущенными крыльями, переминаются в безнадёжном ожидании...
Взглянула я на эту компанию, словно иголкой в сердце кольнуло. Домой отправилась, собрала, что для корма годилось, и - к кормушке. Подхожу тихонечко, боюсь потревожить, но ни одна птица не улетела, наоборот, все сгрудились и чуть ли ни из рук клюют.
Присела я, раскладывая корм, чтоб всем досталось. Хотела подняться, гляжу, а под полой голубка устроилась. Поменьше других, молоденькая. И так ей плохо, что даже не клюёт. Протягиваю к ней руку, а она ближе льнёт. Взяла её - не противится, только головку глубоко в крылышки спрятала. Что тут делать? Кладу за пазуху, она лапками в свитер вцепилась и устроилась удобнее. Слышу, кто-то говорит:
- Не спасёте, заболела, птица...
Это сосед по дому с работы возвращался и всё видел.
- Я точно знаю, - перебил сосед,- голубятники про меж себя эту болезнь "мерзлячкой" называют...
Не поверила я. "Не может быть,- думаю,- отогрею, откормлю. Высохнет моя красавица, полетает, поворкует, пару себе найдёт, птенцов выведет..."
Просидела под пальто Гуля, так я голубку назвала, пока в магазин сходила. Дома с рук не сходит, норовит на мне умоститься....
Три дня выхаживала её, вроде бы, на поправку пошла: оперенье подсохло и стало переливать зеленовато-сиреневым перламутром на шейке. Остальные пёрышки сизоватые. Видно, Гулечка - из породы сизарей. Аппетит появился. Прихорашиваться стала: распустит крылышко и старательно выклёвывает - чистится... Радовалась я, думала страшное позади...
Только коварна, оказывается, болезнь и у птиц, и у человека, - у всего живого. Внешне - всё в порядке, вроде, а внутри...
Прав оказался сосед... Не стало моей голубушки, как и кормильца голубей. Вот какая история. Поздно мы иногда приходим на помощь...