Один раз в тысячу лет мы собираемся в ледяном замке для Большого Чаепития. И, когда кипяток соединяется со льдом, возникают новые связи в этом несовершенном мире.
В этом году хозяйкой Большого Чаепития назначили Джейми.
Джейми никогда не любила Чаепития, как бы напыщенно её родственники не подчеркивали то, насколько важным событием они являлись для семьи. Её раздражала торжественность, с которой они произносили это слово - Чаепитие, будто подчёркивая большую букву в начале. И, конечно же, нельзя было не отметить то, что Чаепитие было Большим. А как иначе?
Но деваться было некуда - как единственная наследница своей ветви древнейшего рода среди живущих и будущих жить впредь, Джейми была обязана, достигнув совершеннолетия, хотя бы раз собственноручно провести церемонию. Разумеется, её никто не спрашивал, хочет ли юная (совсем юная - ей едва минул девятый век от роду!) леди брать на себя такую ответственность.
В Чаепитиях Джейми не нравилась неопределённость. Никогда не знаешь, кто сможет покинуть ледяной замок, а кто останется в нём навсегда; кто вернётся прежним, а кто даже не сможет вспомнить, кем был перед тем, как переступать припорошенный снегом порог. Бывало, что женщины выходили из древнего замка мужчинами, а старые воины - детьми. Нельзя было предугадать, кого выберет замок для своих причудливых превращений.
Задача Джейми была не так уж трудна. На самом деле, хозяйка Чаепития никогда не занималась непосредственно подготовкой стола - чай и удивительные яства, никогда не повторяющиеся из тысячелетия в тысячелетия, всегда появлялись в главном зале ледяного замка, как по волшебству, в одно мгновение. Никто не знал, откуда появляется посуда и снедь, никто не знал, когда это началось и почему замок предоставляет им такие привилегии.
Джейми задумывалась о таких вещах. И в этом был её изъян. Ещё в детстве она приучилась не задавать взрослым волнующие её вопросы, потому что ещё никогда они не смогли удовлетворить её неуемное любопытство - только злились, ругались, требовали вести себя прилично... Она не понимала, в чём её вина, но считала себя хорошей дочерью, и потому благоразумно молчала.
Хозяйка Чаепития должна была явиться в ледяной замок за сутки до появления первого гостя - именно в тот момент замок благосклонно открывал ледяные двери и впускал в себя молодую женщину.
Хозяйке нельзя было носить тёплую одежду. Она приходила в белом платье из тончайшей газовой ткани, надетой на голое тело. Джейми поёжилась - даже не от пробирающего до костей холода, а от ощущения незащищённости. Она практически сразу перестала чувствовать своё тело. Девушка чувствовала себя такой невесомой, светлой и чистой, как никогда, словно холод, пробравшись в каждую клеточку её существа, очистил её от той накипи, которая успела скопиться за её недолгую (ведь мы помним, что Джейми была совсем юна - ей едва исполнилось девятьсот?..) жизнь.
Она прошла по гулким пустым коридорам. Казалось, сам воздух был серебристым, неярким, но слабо сияющим, хотя ни одного источника света в замке не было, а снаружи пришла ко власти самая тёмная ночь тысячелетия.
Джейми знала, куда надо идти. Ей твердили об этом с тех пор, как она вступила в тот нелёгкий период, название которого ей всегда казалось неприятным - подростковый... Она, пожалуй, была одной из самых юных хозяек, которым довелось проводить Большое Чаепитие. Наверное, потому она смущалась больше, чем её предшественницы. Сейчас, в пустом замке, её нагота доставляла разве что неудобства, но когда придут остальные... Джейми пробрала дрожь.
Она зашла в купальню, где в большой ванной уже была набрана вода, от которой густо валил пар. Сама ванна была сделана изо льда. Зеркало, стоящее прямо за ванной, запотело.
Девушка выскользнула из платья и медленно, привыкая к горячей воде, поставила в ванную сначала одну ногу, затем другую, и выпрямилась. Погружаться в воду она не спешила; вытерла рукой запотевшее зеркало и внимательно посмотрела на себя. У неё были крупные, но, тем не менее, красивые черты лица; широкие тёмные брови, колючие серые глаза и пшеничные волосы; Джейми была коренаста и не слишком изящна фигурой, что усугублялось тем, как неловко она себя держала. Нахмурившись, она попробовала скрестить руки на груди и представить, как будет встречать гостей. Её широковатые для юной леди плечи напряглись, и Джейми никак не удавалось принять более расслабленную позу.
Вздохнув, она села, взялась руками за края ванной и с шумным выдохом погрузилась под воду с головой. Открыла глаза... блики на поверхности искрились, смеялись, и говорили ей, что всё будет хорошо.
Ей предстояло провести ночь в ледяном замке, проспав всю ночь на ледяном ложе. Джейми сомневалась, что ей удастся уснуть. Хотя холода она уже не чувствовала (она давно стала чувствовать себя тонкой хрустальной вазой, которую легко можно разбить, неосторожным жестом смахнув на пол), её начали преследовать призраки всех тех хозяек, что проводили Большое Чаепитие до неё.
Хозяйками всегда становились самые молодые представительницы рода, но всегда - уже достигшие совершеннолетия. Некоторые умирали - разлетались на осколки, треснув, как стекло от перепада температур. Некоторые - самые сильные - обращались в камень и становились главами рода, своей тяжёлой гранитной дланью верша судьбы новых поколений. Но Джейми была уверена, что не сможет стать такой же, какой была, например, её пробабка Урсула, ставшая базальтом и прожившая время в обратном порядке до начала веков.
Кровать с резной ледяной спинкой ждала девушку, и она это чувствовала. Осторожно повесила на спинку своё платье - спать тоже надлежало нагишом, обязательно - на спине.
Джейми опустила голову на глыбу льда, заменявшее ей сегодня подушку. В ледяном потолке наверху словно открылось небо, и сверкающий лёд открыл ей звездное небо. Это удивило девушку больше всего, ведь этой ночью не было ни одной звезды.
Что же ей показывал замок?
Размышляя над этим, Джейми незаметно для себя уснула.
* * *
Утром она неожиданно почувствовала такую уверенность, будто всю жизнь только и делала, что проводила Большие Чаепития. Быстро одевшись, Джейми бегом спустилась на первый этаж, прикоснулась к дверям - и они распахнулись. На пороге уже стоял первый гость.
Они подходили, подлетали и подъезжали один за другим, приветствовали хозяйку Чаепития и проходили в большой зал. Стоило всем собраться и усесться на ледяные стулья, как на столе появились чайники, чашки и диковинные угощения. Полилась неторопливая беседа...
Джейми неспешно ходила по залу, подходя то к одному гостю, то к другому, узнавая своих дальних и не очень родичей, интересуясь, как они поживают, как прошло для них это тысячелетие... Для хозяйки Чаепития не было места за столом.
К концу дня, устав ходить, она прислонилась к колонне и ощутила чью-то ладонь на своём плече. От прикосновения по всему телу разлилось тепло, и как будто весь лёд и холод вокруг - исчезли. Тепло окутало её так же нежно, как струящаяся ткань, из которой было сделано её платье. На миг Джейми испугалась - а вдруг от такого тепла она, успевшая превратиться в лёд, теперь расколется на части? Или вовсе растает?
Но - нет. Она согревалась, и ей уже начинало казаться странным, почему её напыщенные родственники так рьяно кутаются в свои огромные меховые шубы и испускают клубы пара изо рта, стучат зубами о края тончайших фарфоровых чашек...
Неуверенно подняла руку, но не решалась коснуться легонько сжимавших её плечо пальцев.
Она не превратилась в камень. Тепло её не разрушило. Значит, у неё есть шанс превратиться во что-то ещё.