Аннотация: ЧЕРНОВИК! ОБНОВЛЕНИЕ ОТ 02.04.2015г. В КОММЕНТАРИЯХ
Временная аннотация: День и ночь. Небо и земля. Вот кто такие Гаррет Блэк и Елена Рейн.Они абсолютно разные. Но день и ночь едины в сумерках, а небо и земля сливаются на горизонте. Так может и у наших героев есть что-то общее?
Взгляд из зазеркалья Глава 1
Кто-то шепчет о любви на ушко даме своего сердце или просто девочке-на-одну-ночь, которую решил соблазнить сегодня; этот бормочет проклятия себе под нос, делая большие глотки пива; а вон та девчонка, возле выхода, пытается объяснить своему парню, почему ослушалась и пошла в бар. Много разговоров о чем-то и в тоже время ни о чем. Голоса жужжат как рой пчел, надоедая и в тоже время заставляя навострить ушки, ибо за тем столиком в углу зала проходит весьма интересный разговор нескольких, уже изрядно подвыпивших, парней. Они стреляют своими маленькими глазками в сторону невысокой коротко стриженой официантки, и заговорщически переглядываются друг с другом. Елена качнула головой, думая о том помешать ли им, а может просто сказать той девчонке, чтобы была поосторожнее. Безразлично отвернуться от этой ситуации она не могла. Вот просто не могла и все. Подозвав к себе бармена, Елена чуть подавшись вперед, проговорила: - Ты скажи своей коллеге, - она кинула взгляд в сторону той брюнетки, - чтобы уходя из бара была поосторожнее, - едва заметный поворот головы в сторону гоп-компании. - Паренек озадачено посмотрел на весьма странную особу, и скептически приподнял густую светлую бровь. - Что за бред? - хмыкнул он, протирая стакан. - Ты не хмыкай, - резко сказала Елена, - хмыкает он. Я сказала - ты сделай. Понял? Бармен почесал свою лысую голову, и быстро кивнул, желая поскорее отделяться от сумасшедшей клиентки, которая видимо уже изрядно наклюкалась. Но Норе, девушке о которой говорила Елена, решил все же при случае дать предупреждение насчет тех парней. Они и у него не вызывали особо восторга, скорее, настороженность вперемешку с раздражением. Елена же размышляла о том, что порой обостренное чувство слуха - это весьма нужный и полезный дар. Но все-таки зачастую он т а к раздражает, хоть вешайся. Поморщившись, она сделала большой глоток рома, который потихоньку цедила уже минут двадцать. Когда ты хочешь, чтобы тебя не трогали, выключаешь телефон или уходишь куда-то в укромное место, то тут же начинают названивать или судорожно разыскивать. А вот, когда все наоборот, то хрен кто вспомнит о такой незначительной личности, как ты. Это закон.. чего? Подлости? Или дурацкие игры Судьбы, скучающей где-то в пространстве? Вот и сейчас, сидя на высоком стуле, практически в конце барной стойки, Елена желала одного - чтобы ее не трогали ни словом, ни случайным [особенно] прикосновением. Но, как говорится: ты предполагаешь, а Судьба располагает. Вот и сейчас она решила вмешаться и смешать все карты Елены на сегодняшний вечер. Произошло то, чего меньше всего хотела девушка. Прикосновение. Случайное, неосторожное, мимолетное касание незнакомцем ее спины, и все. Эмоции, как снежная лавина, накатывают, сметая крохи спокойствия в душе Елены. Боязнь прикосновений - это редка и специфическая фобия, которой 'посчастливилось' обладать Елене. С этим трудно жить, а убивать людей так тем более, но одно дело когда она осознано идет на прикосновение, другое же, если это было не с ее согласия. Она судорожно вздохнула, сжимая хрустальный бокал в своих руках с такой силой, что ей послышалось как он трещит. Быстрым движением она ставит его на гладкую поверхность, расплескав остатки рома, и резко разворачивается к тому, кто развел в ее душе такую бурю чувств одного направления с маленьким ответвлением - страха, ужаса, раздражения и скрытой ярости. Прищурившись, она окидывает взглядом добродушное лицо мужчины, задерживается чуть на горделивом развороте плеч, возвращается к губам, которые лепечут глупые и ненужные слова извинения. Скривившись, она резко бросает ему в лицо: - Мне от Ваших извинений ни холодно, ни жарко. Смысл извиняться за то, что сделал? Воротиться в прошлое и исправить ситуацию извинения не могут. За своей нарочной грубостью девушка пытается скрыть испуг и легкий налет растерянности. - Смысл извинений, леди,- уклончиво начинает Гаррет, вытаскивая из мысленного ящичка толстую папку: "рассуждения-которые-необходимо-обнародовать", - Далеко не в том, чтобы исправить уже сделанное. Смысл извинений - загладить вину и показать человеку свои сожаления. Вот и все. Для Елены извинения - пустой звук, она никогда не извиняется перед человеком за то или иное поведение, по крайней мере, словесно. Вот поступки во имя извинения - это дело другое, женщина привыкла именно так просить прощения. А в таких не значительных ситуациях, как только что происшедшая, она вообще не обращает внимания и проходит мимо. Не сломала ничего - вот и отличненько. Да и, если быть честным, зачастую она не замечает свою вину, так что ее "мольбы о прощении" можно пересчитать на пальцах одной руки. А вот этот мужчина, похоже, не видит ничего зазорного в том, чтобы сыпать извинениями, словно Госпожа Зима белоснежным снегом в холодную декабрьскую ночь. Она уже хочет обернуться к бармену, чтобы вновь повторить порцию рома, и забыть этот инцидент, расстроивший ее жалкое равновесие весов души, но мужчина не уходит, продолжая стоять. - Мистер, я Вам не мифологическая чудо-птица - феникс, - фыркает Елена, насмешливо сверкая взглядом стальных глаз. - Представления не будет, - она щелкает пальцами перед лицом незнакомца. - Я не самоуничтожусь, чтобы после возродиться из пепла. Я же-е-енщина, - слегка протяжно проговорила девушка, ударив кулачком по бедру, затянутому в белою ткань брюк. - Чего Вы ждете, уважаемый? - Ох, что вы! Феникс? Никогда бы такого не подумал. Не сочтите мое поведение грубым, я просто попросил у вас прощения, а теперь намерен заказать кофе. - Простите, - по привычке добавляет Гаррет (извиняясь уже за то, что так бесцеремонно прерывает их импровизированный маленький диалог), подступая к барной стойке примерно в шаге или двух от женщины. - Простите, можно вас? - он подзывает официанта, опираясь локтями на полированную столешницу, в которой видится искривленное отражение его собственного лица, - Можно мне черный кофе? Покрепче. - Доппио или триппло? - уверенно спрашивает парень, выглядящий то ли мужественно, то ли устрашающе. - Триппло, - отвечает Гаррет, поколебавшись. Хмыкнув, Елена отвернулась к столешнице, где бармен хмуря брови, протирал гладкую поверхность, периодически кидая на клиентку раздраженные взгляды. Работа такая твоя, парень, чего пыхтишь как чайник? - Повтори заказ, - бросила Елена скупые слова ему. Откинув назад густые тяжелые волосы, она вновь соизволила обратить внимание на незнакомца, который делал заказ. Кофе? Он серьезно? Это ведь бар, чего он забыл тут, если не собирается вливать в себя алкогольные напитки. Перед ней появился бокал с ее любимым напитком - ромом, но женщина не спешила набрасываться на него, все-таки не алкоголичка. Да и меру знать нужно, а то вон уже потихоньку плывет на теплых водах алкогольного опьянения, постепенно отходя от берегов реальности. Протянув руку к небольшому клатчу, лежащему рядом на столешнице, Елена, пошарив там немного, достала пачку жутко дорогих сигарет. Вроде бы таблички не имеется в помещении о запрете на курение, в принципе, даже будь она, подобное общепринятое правило не остановило б женщину. В последнее время, она стала все чаще протягивать руки к сигаретам в надежде успокоить свои нервишки. Но что-то не помогал никотин. Вот будь рядом Джек, Елена бы даже и не смотрела в сторону киоска с сигаретами, боясь навести на себя гнев любимого. Но его нет. Следовательно, нет и запрета. - Не возражаете? - искоса смотря на мужчину, спросила женщина, закуривая. В принципе, она даже и не ждала ответа. Это так - дань вежливости. - Нет, не возражаю. Курите. М-да, видимо и правда пора прекращать налегать на ром, а то вон уже язык развязался у нее, обычно молчаливого человечка. - Неужели поругались с женой, - она заметила обручальное кольцо, - и решили запить горе, - тут она хмыкнула, выдыхая сигаретный дым, - чашкой кофе? Женщина с долей интереса уставилась на незнакомца, думая о том какой черт дернул ее завязать разговор с представителем того сорта людей, который она предпочитала обходить по широкой дуге. Видно же невооруженным взглядом, что он борец за справедливость и прочую чушь, которую сама Елена никогда не брала в расчет. Одним словом, незнакомец явно не из того теста из которого слеплена Елена. - Мне казалось, - говорит издатель, вперив взгляд в тонкий узорчик пенки на кофе, - что вы не любите, когда кто-то вмешивается в ваше личное пространство, - он позволяет себе улыбку, - Так отчего же сами поступаете так же? Устало опираясь на согнутую в локте руку, Елена тушит сигарету в пепельнице, услужливо поданной барменом. Ну не лапочка ли он, а? Долгие несколько минут она неотрывно смотрит на одинокий окурок, почему-то сравнивая себя с ним. Вот правда. Когда-то и ее "докурит" жизнь, и кинет на землю, догорать, давая еще чуть-чуть побороться за жизнь, но в конце концов погибнуть. Вот уж странные сравнения лезут в голову, не прошеными мыслями. - Когда кажется, креститься нужно, - выдавила из себя кривую улыбку женщина, отдавая себе отчет в том, что незнакомцу все верно кажется. Почему-то именно в этот момент ей прилетела записочка-воспоминание из прошлого, где она стоя на коленях, молится Богу. Интересно, что сказали б сестры, узнав кем стала их милая и спокойная барышня? Хм, не правильно построен вопрос: в какую степень ужаса они б пришли? - Иногда одиночество та еще сука, - горько рассмеялась Елена, не обращая внимания на то, что в ее лексиконе проскользнуло матерное слово. Да и какая разница? - Вот и поступаю так. Лезу в ваше личное пространство, в надежде найти островок... м-м-м, веселья и общительности? Но вы явно не в том настрое, чтобы на время взять на себя роль клоуна, - вяло махнув рукой, сказала женщина. Она пошарила взглядом по помещению бара, зацепившись за ту гоп-компанию, которая изрядно шумела. Вот такие люди выводили Елену из себя. Она подобных субъектов не переваривала. Но эти вроде бы уже позабыли о той официантке, так что женщина тут, же потеряла к ним всякий интерес. - Да, - чуть жестче, чем ему привычно, усмехается мужчина, не желая давать этой леди даже повода думать, что он слабый, податливый мужчина. Он охотник, он защитник, он - опекун. Он может быть мягким, может потакать желаниям тех, кого любит, но он никогда не был слабаком. Не шел на поводу, - Вы правы. Клоуном сегодня я уж точно не являюсь. - У меня нет жены, - выдыхает он тихо и отпивает гадкого кофе, теперь почему-то совершенно безвкусного, - Больше нет. Так что и ссориться не с кем. А кофе - это прекрасный попутчик, если хотите знать. Взяв бокал с ромом, Елена принялась растерянно вертеть его в руке. Со стороны могло показаться, что реплика о жене прошла мимо ушей женщины, но она услышала, почувствовав всю скрытую боль мужчины. Эта интонация, этот потухший взгляд - все это так знакомо ей. Все это бурлит и в ее душе, тянет ко дну как чугунный якорь того злосчастного Титаника. Это ее личный ад. Каждое утро, закрывая глаза, она считает до ста, в попытке найти крохи желания жить, но отчаявшись, женщина заряжает пистолет, стягивая волосы в тугой хвост. Приставляет дуло ко лбу, вздыхая полной грудью, смеется. Выстрел - конец всей этой тянущейся трясине жизни. Но это такой легкий выход. А значит Елена предстанет слабачкой перед Джеком, а он считал ее сильной. Поэтому, закусив губу, она отставляет огнестрельное оружие, оставляя его для следующей жертвы, которая погибнет от ее руки. Но тяжелые, как грунт, мысли тянут ко дну на протяжении всего дня. Кажется, вот-вот, тихие всхлипы перерастут в вопли сумасшедшего. Она на грани. Еще один шаг к бездне. Еще один... - Я восемь лет назад потеряла любимого, - вот. Она это сказала. И небо не разразилось громом и молнией; люди не уставились на нее в удивлении; даже слон и тот не умер где-то. Женщина не понимала, почему именно эти слова слетели с ее губ. Не поворачивая головы в сторону собеседника, она размышляла о том, что никогда никому не говорила о Джеке. Никогда. Даже Романов, и тот, не имеет понятия, почему его подруга такая озлобленная на весь мир. Прикоснувшись к шее, Елена нащупала тонкую цепочку и достала ее из ворота темной рубашки. В тусклом свете бара, блеснуло кольцо. Подаренное им кольцо. - Я ненавижу кофе, - потому что Джек любил его, мысленно закончила фразу женщина. - Так что не быть ему мне "лучшим попутчиком". - Моей жены нет четыре года, - вздыхает незнакомец. - Я тоже его ненавижу, - он вертит в руках кружку и пытается натянуть ухмылку, но она слетает с его губ спустя секунды. Мужчина поднимает голову и поворачивает лицо к Елене, готовый наконец, на неожиданный зрительный контакт: - Я вам сочувствую. Тряхнув волосами, Елена тупо уставилась в бокал. Все мысли убежали, не иначе была объявлена команда "старт!" на соревнованиях по бегу, но самая медленная мыслишка все еще плетется в поле зрения с большой табличкой на животике: "Больно. Нереально больно!". Джек. Джек. Дж-е-е-ек. Где ты, черт возьми? Я хочу к тебе. Забери. Но он молчит, стоя где-то в сторонке, вон в том углу бара, и улыбается. Вот просто на его устах играет мягкая, чуть ироничная улыбка. А сам он внезапно мерцая, исчезает. Елена до хруста в пальцах сжимает прозрачное стекло бокала, засовывая подальше порыв бежать к призраку, к иллюзии, к обману зрения. Долго. Да, восемь лет - это долго. Не четыре... А впрочем, какая разница сколько прошло времени со смерти любимого человека? День, два, месяц, год или же десятилетия. На любом отрезке времени - больно, и эта жгучая боль не утихает, наоборот, горит все ярче. Окружающие звуки как-то резко врываются в сознание женщины, заставляя страдальчески скривиться. Она ставит ром на столешницу, отодвигая указательным пальцем от себя бокал, говоря самой себе: "Хватит вливать в себя мерзкое пойло, отравляющие разум". Чуть повернувшись лицом к мужчине, она кривит в улыбке алые губы. На слова сочувствия Елена не отвечает. Лишь смотрит в глаза серебристо-голубого цвета, замечая и сочувствие, и боль и что на задворках зеркал души скрывается бархатистая доброта. Женщина обводит колючим взглядом лицо собеседника, отмечая дорожки морщин, бегущие от глаз - не иначе он часто улыбался или же наоборот хмурился. В нем все вопило о правильности: от идеально выглаженной рубашки до вежливого тона в разговорах. Таких женщина не любила, ненавидя за то, что подобные люди сильнее ее духовно. Они не сломались, не опустились до низших каст общества, не вступили в ряды изгоев, которых презирают. Страшно, да и стыдно признаться, Елена завидовала им. И этот мужчина не вызывал у нее симпатии, потому что он из этого сословия. Ночь и день. Небо и земля. Вот кто они. Но, дорогие мои, ночь и день едины в сумерках, а небо и земля сливаются на горизонте. Их "сумерки" и "горизонт" - это потеря второй половинки. В этом незнакомые мужчина и женщина похожи. - Елена, - тихо молвит женщина, продолжая смотреть в глаза мужчине. Закусив губу, она отворачивается, и короткий смешок срывается с уст черноволосой дамы. - Гаррет, - говорит мужчина и растягивает тонкие губы в спокойной улыбке. - Очень приятно. - Гаррет, - перекатывает она на языке словно пробуя на вкус. - Вам подходит имя. Насколько Елена помнит имя Гаррет является символом надежности, а от этого мужчины так и веет надежностью. И это не нравится ей, ведь рядом с ней обычно крутятся слабые представитель противоположного пола, если не брать в расчет Михаила. Но Романов - копия Елены, а этот мужчина нет. И это, ой, как не по вкусу женщине. Открыв свой клатч, она достает несколько купюр - плату за ром - кладя их на полированную столешницу. Пора. Время пришло уходить, обрывая пока еще тонкую нить знакомства, образующуюся пару минут назад между ними. - Ну что ж, - Елена поворачивает голову к Гаррету, - пойду я. - Да, вы правы, - мужчины выпрямляет спину, - Я тоже слегка засиделся. Где-то в кармане находятся мелкие бумажные купюры - кофе не слишком дорогое, и Гаррет кладет их под белое квадратное блюдечко, надеясь, что никто не стащит столь жалкую сумму до прихода бармена. - И, если мы с вами уж больше никогда не увидимся. Позвольте мне проводить вас до выхода, - издатель галантно улыбается. Она грациозно соскальзывает со стула, удобнее перехватывая маленькую стильную сумочку-конверт черного цвета, и рефлекторно окидывает внимательным взглядом помещение бара, словно радар, сканируя пространство вертикально и горизонтально, в итоге отображая на мониторе мозгового компьютера результат, где значится одно единственное слово: "Чисто". Это уже привычка. Как и привычка иметь дело только с тем, кто находится в поле ее зрения -- так легче убить в случае непредвиденных обстоятельств. Как и привычка ощущать холод стали небольшого ножа на щиколотке под штаниной модных классических брюк белого цвета. Так безопаснее -- так спокойнее. Но это даже не оружие - так булавка, которая слегка уколет оппонента в драке. Сегодня женщина безоружна. И она чувствует себя оголенной, выдвинутой на улицу в тонкой сорочке, где с каждой стороны злобный ветер бьет наотмашь по нежной коже. Не привычно бродить по общественным местам без огнестрельного оружия, которое как верный меч средневекового рыцаря, всегда с ней. Перекидывая на одно плечо густые иссиня-черные волосы, Елена позволяет скользнуть легкой улыбке по губам, окрашенным в алую помаду, на предложение проводить ее до выхода. Когда в последний раз ее провожали, точнее, делали это с такой галантностью? Она на краткий миг ощутила себя английской леди, очутившейся в двадцать первом веке по глупейшей случайности, а рядом стоящий мужчина, Гаррет, - предстал этаким джентльменом. Что за вздор? Кем-кем, а леди она не являлась. Возможно, актрисой малого театра, сменяющей сценические роли как перчатки. Нет, она не актриса, по крайней мере, не театра. Елена - дамочка из трущоб, чудным образом пробившаяся в свет, но все же оставаясь на краю площадки, беря на себя смелость вершить судьбы актеров-людей, убирая их из сценария, построенного жизнью. Кукловод, а люди вокруг, привязанные ниточками к ее пальцам, -- всего лишь марионетки. Вот кто такая Елена Рейн. Не леди, не она, уж поверьте мне. Женщина и мужчина двигаются бок о бок, но на приличном расстоянии друг от друга. Елена старается маневрировать между посетителями Вегаса, как опытная танцовщица, не касаясь чужих тел, чтобы они не коснулись ее. Вот они переступают порог бара, оставляя позади шум и гам, пьяный хохот, сигаретный дым и хаотическое движение посетителей, но, главное, -- Елена и Гаррет переступают черту, отделяющую теплую иллюзия уюта от ледяной реальности. Вот и все. Конец. Опушен занавес. Актеры разбежались кто куда. - Прощайте. Я был рад знакомству. Елена медленно кивает на слова прощания, крылья-веки дрожа опускаются, но внезапно поднимаются, и взгляд стального цвета глаз - чужой, собранный и настолько холодный, что будь немного больше магии в мире, то окружающая обстановка мигом покрылась бы тонким льдом. Женщина мысленно наступает подошвой туфелек на сожаления о том, что больше Гаррета не встретит. Эти мысли отравляют ее, как яд от укуса змеи. Он перецепляет пальцы на кожаном ремне своего тонкого портфеля, разворачивается на пятках, скрипнув жесткой подошвой ботинок, но все же на секунду задерживается, разрешив себе еще один взгляд на женщину: - И, Елена, - он сглатывает с невесомой улыбкой на губах, - Не гоните воспоминаний. Они - всё, что у нас осталось. Не прогонять воспоминания? Елена сразу же понимает, о чем именно говорит мужчина. Да, она с ним согласна. Воспоминания - это все. Но женщина вновь молчит, давая возможность Гаррету оставить последнее слово за собой. Гордись, парень, я мало кому даю право оставить последнее слово за собой. А может, ты ждешь ответа? Ну что ж, уже поздно, ты ушел. - Прощай, - все же выдыхает Елена в черноту ночи. Круто развернувшись, она стремительным шагом направляется по тротуарам улиц в квартиру, которая носит гордое название - дом. И походка женщины уверена и пружиниста. Ей все ни почем! Елена больше не станет жертвой как в ту ночь десять лет назад. Теперь Вы, господа, потенциальные жертвы.