Аннотация: Ну что, уважаемая выпускница, поступили? Нет? Какая жалость! Да вы не расстраивайтесь так! Кому в наше время нужно высшее образование? Вы лучше сразу на работу устраивайтесь. Не можете найти подходящую? О, не волнуйтесь, она сама вас найдет...
История номер три.
Где найдешь, где потеряешь...
Татьяна.
- Лера, ну за что-о? - со стоном искреннего страдания упала я на диван. Как хорошо, что нам его поставили недавно, теперь отдыхать удобней, пока никого нет. И можно больше не биться головой о стену, можно просто падать, вот как я сейчас.
- Что случилось? - без интереса поинтересовалась напарница, листая какой-то модный журнал. Бессердечная!
- Еле избавилась от очередного ухаже... гостя нашего мира!
- Но ведь избавилась же. Что теперь-то париться?
Я только неопределенно простонала что-то, зарывшись головой под подушку. Не хочу об этом думать. И хочу забыть поскорее все, что произошло за последнюю неделю. В вас когда-нибудь влюблялся дух болота? Нет? Вам повезло! А мне не-ет...
А ведь было раньше время... Замечательное было время, когда я даже не подозревала ни о чем таком. Хорошо было. Ах, молодость моя, молодость, куда ты уходишь?
***
На дворе была уже середина лета, но в душе только-только начала красками переливаться весна, а ветер перемен заставлял широко улыбаться всему миру в предвкушении чего-то замечательного, просто волшебного. Ведь очень скоро я должна была начать самостоятельную жизнь! Месяц назад пролетел последний экзамен, школа осталась позади, а буквально через час я узнаю, что поступила в ВУЗ. Ура!
В том, что я поступила, я была просто таки убеждена - у меня было хорошее предчувствие, сдобренное оптимистичным предсказанием моей тети, мол, меня ожидает приятный поворот событий. Скажете, верить в гадания - глупость? Да вам просто никогда не гадала моя тетка! Не было еще ни разу, чтобы ее предсказание не сбылось. Правда, гадала она только самым близким да друзьям по работе.
Радужное настроение не портили ни жара, ни давка в автобусе, ни грязная рожа какого-то мужика, который своим долгом считал сообщить каждому в матерном тоне, насколько он мешается на этой земле. Легко выпорхнув из автобуса под пекущее летнее солнце и тяжёлый, но привычный влажный воздух, я быстро пошагала к университету по "дороге жизни", как бывалые студенты называли асфальтированную дорожку, пролегавшую мимо общаг к корпусу университета. Хотелось петь и танцевать при мысли, что вот сейчас я увижу себя в списках поступивших, которые уже должны были вывесить на окнах первого этажа. Ещё немного, всего каких-то пятьдесят метров. Тридцать. Десять. И...
Таким же стремительным, как взлет, было и падение. Меня не было в списке поступивших. Я не поступила. И для меня это было равнозначно смерти.
Не представляя, что мне теперь делать, я шаталась по городу, не различая дороги и ни о чем не думая, пока не зазвонил телефон. Даже не глянув на дисплей, ответила. Радостный голос моей уже бывшей одноклассницы проорал мне, что есть в жизни справедливость, что она поступила на актерский, что это обязательно-обязательно-преобязательно нужно отметить, и что пора мне уже бросить эту дурь на счет правильного образа жизни и присоединиться к ним. Я слушала в пол-уха и думала, что, действительно, какая к черту разницу, как я проживаю эту жизнь, если сегодня она вдруг взяла и закончилась. И, в конце концов, согласилась пойти с ними в клуб, чем заслужила радостный визг, которого мой мобильный не выдержал и выключился. Спустя две минуты мне пришла смска, в которой были написаны адрес и время, когда меня ждут.
До вечера я все так же бесцельно болталась по городу - было стыдно показаться дома. Ужасно стыдно от мысли, что мне еще целый год придется висеть на шее матери, которая вырастила меня с младшим братом одна. Да, стипендию в университете обещали не большую, но это были бы хоть какие-то деньги, хоть какая-то помощь... Скажете, можно найти работу, раз так нужны деньги? А кому нужен работник без высшего образования, да к тому же еще и не совершеннолетний? Рекламки раздавать на улице в костюме зеленого пирожка с капустой? Ха-ха три раза! Не хочу я так всю жизнь прожить!
Проходя мимо школы (ноги сами туда пришли), я задумалась, а на кой такая жизнь? Живешь, слушая ежедневно упреки матери и утешая брата, которого вновь дразнили в школе из-за того, что ему приходится донашивать одежду старшей сестры. Живешь, пытаясь учиться лучше, чем можешь, ночи просиживая за учебниками, но все равно каким-то образом получая четверки, а то и вовсе тройбаны. Живешь, стараясь забыть, что тебе нужны друзья, потому что они могут помешать учебе, и не поддаваясь никаким уговорам попробовать сигаретку или выпить баночку пива, за что одноклассники считают тебя странной. Ты живешь, как можешь, даже, можно сказать, выживаешь. А потом все равно оказываешься недостаточно хорош и богат для этой жизни, и тебя вышвыривают за ненадобностью.
Ну, в общем, в тот вечер я впервые напилась. События, произошедшие после слов счастливой одноклассницы: "Сдаем, кто сколько может, и тусим до утра, йоху!", помнятся мне слишком смутно. Помню, гремела музыка очень громко. Помню, кто-то с кем-то танцевал, может быть, даже я сама. Помню, кто-то радостно орал: "Эй, поглядите, наша тихоня горазда пить!", а кто-то еще ему перечил: "Да она пить-то не умеет, погляди на нее!". Помню, ко мне пытались приставать, а я только смеялась... пока меня не вывернуло наизнанку. Помню, кто-то придерживал мои волосы, пока содержимое моего желудка знакомилось с белым другом человечества. Потом я кому-то изливала душу, а меня в ответ снова напоили. Потом снова была музыка... много-много музыки... И последнее воспоминание - чья-то спина в кожаной куртке, к которой я прижималась, и ветер в лицо.
Наутро я пришла в себя в совершенно незнакомом доме. И меня бы, наверно, это насторожило, если бы мне в тот момент не было так плохо. Радость первого похмелья, да...
- Ну-ну, успокойся, - вклинился в мои стоны чей-то доброжелательный голос, после чего меня приподняли и вручили кружку с чем-то горячим и шипящим. - Выпей, полегчает.
Я с радостью последовала совету, стараясь этим ничтожным количеством жидкости затопить пустыню, таинственным образом образовавшуюся у меня во рту после этой ночи. Как ни странно, у меня это получилось. Так же удивителен был тот факт, что от этого напитка так же прошла головная боль, и тело прекратило крутить, словно после мясорубки. Меня даже удивило - а чего это люди так мучаются похмельем, если есть такое удивительно средство от него?! Но этот вопрос прозвучал в моей голове очень вяло, ибо его вытеснили другие.
Мозг радостно выдал информацию, что находится неизвестно где вместе со своей владелицей, и я шарахнулась от своего, можно сказать, спасителя, дабы уставиться на него огромными глазами. Вернее, на нее. Женщина, лет тридцати на вид (хотя я никогда не могла нормально определить возраст по внешности), довольно привлекательная - длинные коричневые волосы, странным образом перевязанные на середине длинны чем-то, голубые глаза азиатской формы, острые черты лица. И дорогие наушники, даже сейчас прикрывавшие уши. Их я почему-то сразу узнала, они, наверно, почти единственное, что четко запомнилось мне во вчерашнем вечере.
- Ты кто? - Ну да, я была не оригинальна, задав именно этот вопрос. Впрочем, следующий вопрос тоже был банален. - И где я?!
- Меня зовут Ольга, ты у меня дома, - все так же доброжелательно ответила она, забирая у меня кружку и поднимаясь с кровати, на которой я, оказывается, и спала. - Ты вчера напилась сильно, я не смогла выведать, где же ты живешь, и привезла к себе. Не оставлять же тебя в клубе, верно? Завтракать будешь?
Как можно так легко говорить о завтраке, когда я понятия не имею, где нахожусь и у кого?! Имя мне ничего не сказало, как и определение "у меня дома". Вместо ответа, я удивленно и опасливо зыркнула на Ольгу, после чего подозрительно поинтересовалась:
- И с чего вдруг такая доброта к совершенно незнакомому человеку?
- Ну, ты же мой гость, значит, я должна тебя накормить.
- Я не о завтраке! Почему ты меня привезла к себе?! И вообще, я там не одна была, я с друзьями пришла!
- Хороши у тебя друзья, раз уехали, пока ты в туалете отсиживалась.
Ну, теперь хоть немного стало понятно, кто там со мной сидел на грязном полу...
- С чего ты решила, что они уехали?
- Ты сама мне сказала, когда мы в зал вернулись. Огляделась, не заметила никого знакомого, и...
- ...начала жаловаться на жизнь, - мрачно продолжила я за нее, мысленно обозвав себя всякими плохими словами. Это же надо! Первого встречного своими проблемами загрузить вместо благодарности за посильную помощь в тяжкий час...
- Ну да, - согласилась она, улыбнувшись и пожав плечами, мол, дело житейское.
- И все равно! То, что ты меня утешало, совершенно не обязывало тебя тащить меня к себе, - упрямо заявила я, скрестив руки на груди. Не верилось мне в человеческое бескорыстие, хоть ты тресни! Оно мне не встречалось ни разу за мои семнадцать лет, и я была твердо убеждена, что не встретится и впредь. Ольга это убеждение только подогрела, улыбнувшись как-то странно и совершенно спокойно объявив:
- Просто я подумала, что ты можешь быть полезна нашей фирме. Ты должна понравиться боссу.
Я похолодела. Светлая комната, которая до этого момента мне очень даже нравилась своей яркостью и удобностью, неожиданно стала неуютной. Как-то сразу мне представилось, ЧТО это за фирма такая, и какому именно БОССУ мне придется понравиться. Воображение быстренько нарисовала, как вот эта Ольга со своей располагающей внешностью завлекает к себе таких наивных дурочек, как я, а потом ее босс распродает их куда-нибудь за границу или выставляет на панель.
Вернувшись из фантазий в реальность, я шальным взглядом принялась оглядывать комнату, с одной стороны пытаясь найти путь к побегу, а с другой - отыскать свою сумку (ведь там лежал паспорт, который, быть может, Ольга еще не обнаружила, а это могло дать надежду). Просто так я сдаваться не собиралась.
- Эй, что с тобой? - от поисков отвлекла меня эта коварная женщина, прикоснувшись к моему плечу.
Обычный жест, который должен был меня успокоить, заставил меня шарахнуться, отчего я свалилась на пол (кровать-то не бесконечная). Быстро вскочив на ноги, я схватила первое, что попалось мне под руку, и заорала не своим голосом:
- Я вам так просто не дамся! Вы не заставите меня это делать!
Ольга с секунду смотрела на меня удивленно, после чего... взяла и рассмеялась. Легко, дружелюбно и задорно. Победители или насмешники так не смеются. Вероятно, ее рассмешил мой грозный вид и попытка защититься настольной лампой. Отсмеявшись, женщина с улыбкой отозвалась:
- Что ты, мы таким не занимаемся. Наша фирма занимается совсем другим делом. Правда, это все-таки не совсем фирма...
Если вы думаете, что я так просто ей поверила, то вы глубоко ошибаетесь! Даже лампу не отпустила, хотя уже и поняла, что вряд ли смогу с ее помощью отбиться от возможных нападений. Только недоверчиво и с вызовом спросила в ответ:
- Да? И чем же вы тогда занимаетесь?!
- Связями с общественностью, - уклончиво заявила Ольга, поднимаясь с кровати.
- Это с какой такой общественностью?
- Ну, примерно с такой, как я.
С этими словами женщина сняла с себя наушники и заставила меня удивленно на нее уставиться - из-под волос там, где раньше были дужки наушников, выглянули острые уши. Вполне себе такие натуральные, левым Ольга даже шевельнула, то ли пытаясь убедить меня, то ли просто разминая их после "плена". Похлопав глазами, я все-таки опустила лампу и недоуменно переспросила:
- С толчками, что ли?
Толчков, то есть толкиенистов, я знала не понаслышке - один такой учился у нас, эльфом себя называл. Макс, заводила нашего класс, с ним даже полгода вроде как дружил, после чего прилюдно высмеивал, мол, этот чудик ходит по лесу с толпой таких же двинутых единомышленников, одетых в занавески. Ну, в общем, все мое знакомство с этой субкультурой этими речами и заканчивается, хотя наш эльф не казался мне таким уж чудиком. Проверять самой, как вы понимаете, у меня не было времени и возможности.
- Нет, - со своей вечной улыбкой ответила Ольга между тем, даже не интересуясь, кто или что такое "толчки". - С нелюдями.
Я хохотнула. Вышло немного истерически. Никогда не любила фантастику.
- То есть, с психами, которые считают, что они вышли из сказки, - резюмировала я. - Нет, спасибо, меня такое не привлекает! Я нормальный и самый обычный человек.
- Почему же вдруг из сказки? Сказка ложь, да в ней намек... - продолжала улыбаться женщина. - И я не сказала бы, что ты самый обычный человек.
- Не из сказки? Тогда докажи, что ты правда не человек! Ну, фокус какой-нибудь покажи, фаербол там или что-то вроде. Твоим ушам я не верю, такие можно наклеить и будут как настоящие.
- Хорошо. Загадай какое-нибудь число, от нуля и до бесконечности.
Недоверчиво глянув на нее, я все-таки загадала. Чисто для эксперимента, не более того.
- Восемь миллиардов триста девяносто пять миллионов сто двадцать семь тысяч шестьсот сорок, - буквально через несколько мгновений выдала Ольга. - Оно?
- Откуда я знаю, я не запомнила, - хмуро отозвалась я. Причем это была чистейшая правда! Мне же сказали загадать, а не запомнить. - И вообще, это не доказательство. У людей тоже встречаются паронормальные способности.
- Как же тогда доказать тебе мои способности? Что бы я тебе не показала, ты можешь списать это на простой гипноз. Что тебя убедит?
Я серьезно призадумалась, не зная, что сказать. А ведь действительно, вряд ли мне удастся во что-то такое поверить. Я вообще ужасно недоверчива по природе своей, а уж в чудеса не верила даже в детстве.
Ольга, глядя на меня, снова улыбнулась и внесла в наш диалог конструктивное предложение:
- Пока ты думаешь, давай все-таки позавтракаем? Не знаю, как ты, а я вот голодна.
С этими словами "эльфийка" направилась на кухню. А я что? Последовала за ней. Понимала, конечно, что всем этим разговором женщина могла просто пытаться отвлечь меня, а сейчас попробует подсыпать мне в еду что-нибудь галлюциногенное или вовсе наркотическое, но голод, как говорится, не тетка. Да и умыться хотелось ужасно. Словно прочитав мои мысли (а, может, действительно прочитав - я уже ни в чем не уверена), Ольга проинструктировала меня:
- Ванна по коридору вперед, первая дверь налево. Полотенце можешь брать любое. Кухню потом найдешь по запаху. Кстати, да, твоя сумка на пуфике в прихожей.
Когда я, умывшись и проверив, в целостности ли содержимое сумки, вошла на кухню, Ольга разговаривала по телефону, попутно выпуская колечки дыма в приоткрытую форточку:
- Да, я нашла ее. Наш отдел прогнозирования, как всегда, безупречен. Она сейчас у меня. Не спрашивала. Привезти к вам? Думаю, не поедет, она мне не верит. Нет. Что показать? Хорошо, заодно и поговорите. А курить я брошу лишь тогда, когда вы, Игнатий Авдеевич, уйдете на пенсию. Ну вот и договорились. До связи.
Отключившись, Ольга затушила сигарету в красивой вазочке и обернулась, глянув на меня так, словно давно знала, что я стою на пороге в нерешительности. Улыбнувшись, она рукой указала мне на место за столом.
- Присаживайся. Сейчас поедим, и я снова попытаюсь убедить тебя в своей реальности. Ты ведь еще не придумала, как это сделать проще?
Я только покачала головой и с некоторым сомнением посмотрела на предложенную пиши. Яичница. Самая такая обычная, ничем не примечательная даже на мой внимательный взгляд. К ней прилагается кусок черного хлеба и соленый огурец, тоже в общем-то самые обычные. Раздумывать дольше у меня не получилось - живот радостно сообщил, что очень хочет кушать, заставив меня смутиться.
Ели молча. Не знаю, о чем думала Ольга, я же старалась не думать вообще. Хорошая тактика, правда? Когда что-то происходит, отчего ум может зайти за разум, я стараюсь не думать. И мне спокойней, и все само собой как-то разрешается.
Увы, в этот раз не прокатило. После завтрака "эльфийка" отвела меня к себе в комнату и, поставив у зеркала, радостно сообщила, что сейчас будет тот самый фокус, который меня во всем убедит. Я не поверила, разумеется, и уже хотела об этом сообщить, как вдруг стекло подернулось рябью, привлекая мое внимание. Уставившись в зеркало, я стала свидетелем того, как мое отражение искажается, а затем на его месте появляется сначала незнакомая, странная комната, а потом не менее странный мужчина. Усатый, смуглый и лысый. Но самое удивительное в нем было - разноцветные глаза.
От неожиданности я шарахнулась от зеркала, но отойти далеко мне не дала Ольга, мягко поддержав за плечи. Между тем человек в зеркале заговорил:
- Доброе утро, девушка. Извините, не знаю вашего имени...
- Татьяна, - машинально ответила я, все еще
- Танечка, - улыбнулся мне мужчина. - Мое имя Игнатий Авдеевич, я управляющий Отделом Межмировых Отношений города Севастополь. Этот отдел отвечает за принятие гостей из других миров и, соответственно, отправка наших соотечественников в гости к ним. Работа не скажу, что сложная, но требующая некоторых данных. У вас эти данные есть, поэтому мы бы хотели пригласить вас на работу. Зарплата достойная, жилье предоставляет Отдел. Как дополнительные приятности - существенные скидки на отпуск в другой мир, а также, если вы проработаете у нас более десяти лет, после ухода на пенсию Отдел будет ежемесячно выплачивать вам некоторую сумму - так сказать, благодарность за службу.
Информации, обвалившейся вдруг на меня, было так много, что я не сразу поняла, что с ней делать. Мозг только зацепил фразы "другие миры" и "достойная заплата". Похлопав глазами, я задала самый, на мой взгляд, разумный вопрос в данной ситуации:
- А с чего я должна вам верить?
Игнатий Авдеевич (вот имечко-то странное!) широко улыбнулся мне в ответ и с доброй усмешкой заявил:
- Ну, Танечка, у вас всего два варианта: либо вас приглашают на перспективную работу с некоторыми странностями, либо вы вчера сошли с ума от горя и теперь разговариваете со своей галлюцинацией.
От такой перспективы я аж открыла рот. А как же вариант "это розыгрыш", "вас загипнотизировали/отравили и обманывают" и "вы спите"?! Правда, не было среди моих друзей кого-то настолько богатого, чтобы для скромной меня разыгрывать такой спектакль. Да и на сон не похоже - слишком еда была вкусная, падение с кровати болезненным, а дорога в это место слишком явственной. Остается одно - меня обманывают. Я подозрительно прищурилась.
Мужик в зеркале между тем резонно заметил, словно просек, о чем я тут размышляю:
- А смысл нам вас обманывать, Танечка? Вы не настолько привлекательны, чтобы продавать кому-либо ваше тело, и совершенно точно не имеете богатых родственников, чтобы требовать за вас выкуп. Что там говорить - у вас даже нет денег, чтобы мы могли вас на них раскрутить, а квартира зарегистрирована на вашу мать, так что и до нее нам не достать с помощью вас. Так зачем?
Вместо ответа, мне срочно захотелось съездить кулаком по кое-чьей разноглазой физиономии. Это же надо, в нескольких предложениях съездить и по моей внешности, и по моему финансовому положению, и вообще втоптать меня в грязь! Да, я не красавица. Просто потому, что у меня нет средств, чтобы ухаживать за собой. Что говорить о косметике и средствах для кожи, когда мне даже стрижку делает мама! А про мои финансы я и так уже говорила. В общем, от порыва влезть в драку меня удержало лишь осознание того, что бить по стеклу больно.
- Ну так что, Татьяна, вы согласны?
Бросив фантазии, в которых я изощренно душила этого милого господина, на произвол судьбы, я снова взглянула в зеркало и начала думать конструктивно. Мне предлагали деньги. Не просто так (как уже говорилось, в человеческое бескорыстие я не верила), а за работу, что внушало хоть какое-то чувство спокойствие. Но для этого придется поверить во всякий бред... вернее, в то, что я им считала до сегодняшнего дня. Итак, мое решение?..
- А нельзя подумать хотя бы несколько дней? - осторожно ответила я вопросом на вопрос.
Игнатий Авдеевич улыбнулся:
- Ну разумеется, барышня, о чем разговор. Когда будете готовы дать свой ответ, свяжитесь с Ольгой. До связи.
И зеркало снова стало просто зеркалом, которое отражало меня, комнату вокруг и женщину, все так же поддерживающую меня за плечи. Я глянула на свое отражение. Черная футболка с невнятным рисунком, джинсы, драные совсем не по моде, а от природы, серые кроссовки. Светлые волосы до лопаток свалялись в паклю, что не удивительно после такого бурного вечера и настолько интересного дня (Ольгину расческу в ванне я взять не решилась). Одна радость - глаза сочного зеленого цвета да фигурка, которую сейчас успешно скрывала одежда. Ну, еще старые отцовские часы, дорогие мне, как память.
Легким движением я скинула с плеч чужие руки и прямым взглядом заглянула в глаза Ольге. Помолчав с пару мгновений, поинтересовалась все еще недоверчиво:
- Так ты действительно эльфийка? И можешь читать мои мысли?
Она в ответ улыбнулась и лишь кивнула. Я помрачнела и чисто практически поинтересовалась:
- От этого можно как-нибудь избавиться? Мне не нравится мысль, что в моих мозгах постоянно кто-то копается.
- Просто скажи про себя три раза: "Закрыто". Только с чувством и с искренним желанием, чтобы никто не мог проникнуть в твою голову. У тебя удивительный дар убеждения, так что подействует, не сомневайся. Временно, правда.
- На сколько? - со вздохом поинтересовалась я.
- На сутки, плюс минус час.
- Ну спасибо и на этом. А что значит, "дар убеждения"? Я, что, могу словами уговорить кого-либо что-либо сделать.
- Да. Уговорить ромашку стать розой ты, конечно, не сможешь, как и уговорить, к примеру, слепого человека снова видеть, но вот что-нибудь забыть - можешь. Ты не можешь что-то добавлять, только пользоваться заложенными данными. И не советую злоупотреблять своими способностями, может плохо кончиться.
Я ошалело кивнула и отошла к окну, давая понять, что на данный момент мне разговоров хватит. Опершись руками на подоконник, уткнулась лбом в стекло и прикрыла глаза. Что-то слишком много на мою неокрепшую психику свалилось за последние два дня. Сначала - не поступление, потом первая пьянка, после нее не менее новое чувство похмелья, а потом радостное сообщение, что мир не таков, как мне казалось с рождения, и предложение устроится на работу. И что я матери скажу?..
Мать моя! Я же сегодня домой не явилась, она же волнуется наверняка! Вот черт! Обернувшись к Ольге, требовательно спросила:
- Где у тебя телефон? Мне срочно маме позвонить надо, а мобила села, как назло!
Не задавая лишних вопросов, эльфийка махнула в сторону кухни, куда я спустя секунду и ломанулась. Быстро набрав номер, я нетерпеливо выслушала серию коротких гудков, после чего услышала неимоверно усталый голос мамы. Поняв, что она волновалась, невольно улыбнулась и призналась, что звонит ее родная дочь. И следующие пятнадцать минут непроизвольно жмурилась и вжимала голову в плечи, слушая, как меня поносят, на чем свет стоит. Что сказать, имеет право...
Наконец, пообещав, что через полчаса буду дома, я повесила трубку. Ольга в комнате появилась почти сразу же после этого и с улыбкой поинтересовалась:
- Подкинуть?
Я не нашла причин, чтобы отказаться.
- Ну вот и хорошо. Сейчас я дам тебе листочек, чтобы ты записала мой номер и имя. Обязательно позвони, какое бы решение не приняла, это важно.
Кивнув, я принялась ждать, пока эльфийка вернется. Шаря бесцельным взглядом по комнате, наткнулась на альбом, лежащий рядом с телефоном. Заинтересовавшись, я с любопытством заглянула внутрь, после чего в который раз за сегодняшнее утро удивленно округлила глаза. Потому что на рисунках была я. Да, пока что это были всего лишь наброски, но себя не узнать мне было сложно. Правда, я никогда не видела у себя такого умиротворенного выражения лица, но оно и понятно - мне еще не доводилось видеть себя спящей.
Когда вернулась Ольга, я, не отрывая взгляда от рисунков, в лоб спросила:
- Ты художница?
- Ты о чем? - непонимающе переспросила эльфийка, пока не глянула на меня. Улыбнулась. - А, ты об этом. Когда-то мечтала стать, да не сложилось. Ночью просто нашло вдохновение, и я нарисовала первое, что попалось на глаза.
- И этим чем-то оказалась я?
- Да. А теперь давай, записывай, и поедем. Кстати, на этот раз шлем ты все-таки оденешь и не будешь убеждать меня, что не хочешь ходить с аквариум на голове. Да-да, вчера ты именно это и заявила.
Не поверив этой наглой клевете, я взяла листочек и ручку. А через десять минут, наконец, поняла, что это было за последнее впечатление вчерашней ночи - чья-то спина и ветер в лицо. Оказывается, эльфийка Ольга предпочитала разъезжать по городу на мотоцикле.
Вечером, когда мы разобрались со всеми происшествиями двух последних дней (о работе и эльфах я, разумеется, и не заикалась), и после моего небольшого отдыха, я все-таки решилась поговорить с мамой. Конечно, умолчав большинство подробностей и сообщив, в общем-то, выдуманную историю. Зайдя в родительскую комнату, откуда привычно доносилось стрекотание швейной машинки - мама подрабатывала, делая вещи на заказ, я осторожно поинтересовалась:
- Не отвлекаю?
- Нет, доча, - суше, чем обычно, отозвалась мама. Ее тоже сильно расстроило, что я не поступила. Тихо вздохнув, прошла внутрь и присела на краешек кровати, внимательно разглядывая мамину спину. Помолчав некоторое время, все так же осторожно продолжила разговор:
- Мам, знаешь, что я иногда пишу всякие зарисовки... И, в общем, один раз я решилась, и отправила свои зарисовки на конкурс в одну солидную фирму, занимающуюся рекламой. И, в общем... я прошла.
Оторвавшись от работы, мама взглянула на меня вопросительно, требуя продолжения. Сглотнув, я продолжила еще более неуверенно, чем начала:
- Мне предлагают там работу. Пока что на испытательный срок, платят не слишком много и работа будет не из легких... зато интересная... И, в общем, я не знаю, соглашаться мне или нет... Как думаешь?..
Вместо ответа мама долго вглядывалась в мое лицо, словно по нему она могла понять, лгу я или нет. А я и сама не знала, честно говоря. Ну, то есть, в деталях. Откуда я знаю, сколько мне на деле платить будут? Игнатий Авдеевич точных цифр не называл. И что в его понятии "не сложная, но требующая определенных данных" тоже неизвестно. А испытательный срок... ну, мало ли, может, мне самой не понравится и я после первых же дней сбегу? Ну, в общем, за ложь мне практически не было стыдно.
Словно найдя ответ, мама встала со своего рабочего места, подошла ко мне и неожиданно крепко обняла.
- Господи, боже ты мой... Это божий дар, не иначе! И верно говорят, не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Доча, ты обязательно справишься со всеми трудностями, Бог тебе в помощь...
Меня перекрестили. А потом было много поцелуев и не меньше слез. Никогда не видела маму раньше в таком состоянии. И, разумеется, вариантов ответа на предложение Игнатия Авдеевича больше не было...
А уже через недели я сидела пред разноцветны очи нового шефа и подписывала все нужные документы, внимательно читая контракт, но все равно ничего в нем не понимая. Чувство огромной свиньи, которая ожидает меня в ближайшем будущем, не покидало ни на секунду. И, знаете, оно оправдало себя! В первый же рабочий день. Потому что никто меня не собирался вводить в курс дела, решив сразу с головой окунуть в этот омут, положившись на авось - авось выплывет, а авось нет.
В напарнице мне, что не удивительно, назначили Ольгу, которую на самом деле звали Оялаэль. Ничего себе имечко, правда? Еще лучше, чем у нашего высокого начальства. Ну, собственно, эта эльфийка и стала мне наставницей, рассказывающей все, что мне нужно знать, и наступающей на ногу, когда я пялилась на что-то или кого-то уж слишком откровенно удивленно, если не сказать - шокировано. После таких вот встреч с чудесным, меня приходилось потом минут по пять отпаивать валерьянкой. Тут уже хочешь не хочешь, а поверишь в сверхъестественное!
Так вот, о том, что меня сразу окунули в омут с головой. На следующий день после подписания мной контракта на нас с Ольгой спихнули толпу восторженных вампирок, которые прибыли на землю в поисках острых ощущений и ради культурной программы. Знаете, я не особая театралка, но с ними, кажется, я посетила все театры не только своего города, но и нескольких ближайших. Вы просто себе представить не можете, какое во мне проснулось отвращение к миру высокого искусства!.. От слова "театр" меня воротило похлеще, чем в день, когда я познала, что такое похмелье. Нет, сначала мне все нравилось (а кому не понравится на халяву сходить на представление интересной труппы?), но спустя два месяца...
Вампирки покинули наш мир только через полгода после прибытия. И ведь без нашего с Ольгой присмотра их оставить было просто невозможно - тут же разбегались и таки искали эти свои острые ощущения. Одна из них с моста прыгнула (ну, на веревке такой специальной), другая на воздушном шаре каталась, третья напросилась к циркачам на уроке укрощения львов, а четвертая по чему-то дурному совету забрела в стриптиз клуб, где пятая, пришедшая за четвертой как верная подруга, пыталась забраться на сцену и станцевать. В общем, полный дурдом. По крайней мере, с моей точки зрения. Ольга же только смеялась и повторяла, что я просто еще не знаю, что такое настоящая запарка.
Одно радовало - зарплата, выдаваемая мне ежемесячно. Сумма действительно приличная. Правда, ее пришлось скрывать от мамы, ведь та вряд ли бы поняла, с чего вдруг стажеру выплачивают такие огромные деньги. Но и половине она была рада, а я радовалась, глядя на нее и иногда балуя младшего братишку каким-нибудь сюрпризом. Кстати, от квартиры, предоставляемой Отделом, пришлось отказаться по тем же причинам, о чем я почти сразу же и пожалела - приходя после такой работы, хотелось только лечь и уснуть в тишине, что, увы, было тяжело сделать под утро в нашем доме. Да и интернет с компьютером мне бы совсем не помешали, а то надоедать бегать на работу или в интернет-кафе для того хотя бы, чтобы узнать афишу на ближайшие дни.
Параллельно с работой Ольга загружала меня учебой, заставляя практически наизусть заучивать перечни рас, их особенности и подвиды. Это еще не считая практических уроков - эльфийка мне объясняла, как работает ОМО, с кем нужно водить полезные знакомства, кого лучше избегать, к кому можно обратиться, если вдруг что,... и, разумеется, рассказывала самые интересные сплетни. Например, про нашего Игнатия Авдеевича. Оказывается, он простой человек, но лет ему на деле чуть ли не больше, чем самой Ольге - каждый год он уходит в другой мир, где его лечат и омолаживают. По Отделу же ходят сплетни, что в одном из миров у него есть любовница-нимфа, чья любовь и возвращает ему молодость.
В общем, эти полгода пролетели как-то очень быстро и практически незаметно. Жизнь закрутилась, как карусель в детстве - и вроде слишком быстро, аж голова кружится, и вроде так захватывающе, что совершенно нет желания, чтобы ее кто-нибудь останавливал.
Но, как и все на свете, закончились и эти шесть месяцев. Я втянулась в работу, вампирки, наконец, покинули наш мир, и нам с Ольгой дали целых два дня выходных. На радостях, что избавились от этих сумасшедших, мы с напарницей завалились в клуб, где меня учили новой житейской премудрости - правильно пить. Не знаю, правильно пошло обучение или неправильно, но в этот раз события ночи вновь представлялись мне какими-то смутными и расплывчатыми. И, как довершение дежавю, на утро я снова обнаружила себя в квартире эльфийки и даже на ее кровати.
Пробуждение было намного приятней, чем в тот злосчастный (или все-таки счастливый?) день - голова болела меньше, меня не выворачивало наизнанку, и кто-то хороший даже гладил по голове, что-то тихо мурлыча себе под нос. А, стоило мне только недовольно заворочаться и попытаться достать до головы дрожащими руками в наивном желании ее немножко открутить, в те самые руки мне всунули кружку с уже знакомым шипящим зельем. Когда я его выпила, жизнь показалась мне такой замечательной, что я в порыве любви ко всему миру обняла Ольгу и радостно пробормотала:
- Какие же мы с тобой молодцы-ы...!
- Угу, - тихо отозвалась она, обняв меня в ответ и уткнувшись в мою макушку.
Было хорошо. И я, кажется, даже снова начала засыпать, когда эльфийка неожиданно поцеловала меня куда-то в волосы, после чего легко выбралась из моих объятий и, заявив, что пойдет готовить завтрак, ушла из комнаты на кухню. Проводив ее слегка недоуменным взглядом, все-таки поборола сон и поднялась с кровати, с удовольствием потянувшись. Пробравшись к окну, я глянула на себя и пришла к выводу, что сильно изменилась за эти шесть месяцев. Волосы красиво завиты и даже сейчас, поле беспокойного сна, вполне держат форму. Губы и глаза чуть подведены косметикой, придавая лицу выразительности. А вместо старых джинсов и футболки на мне красуется просто замечательное короткое платье алого цвета. И не говорите, что зимой в нем холодно, для теплоты есть куртка. Зато красиво. Помнится, ко мне даже вчера в клубе кто-то клеиться пытался. Вспомнив это, я невольно засмеялась
Подмигнув самой себе, решила разведать, насколько изменилась комната Ольги за это время. Кровать была все та же, книжный шкаф, рабочий стол с компьютером, пестрый ковер на полу, какой-то необычный пейзаж на стенах вместо обоев, широкий подоконник. Все-все на своем месте. Вот только на подоконнике небрежно разложены листы с рисунками, а прямо поверх них валяются кисти и карандаши, словно эльфийка бросила рисование на середине и побежала куда-то. Заинтересовавшись, подошла ближе и принялась рассматривать, что рисует Ольга.
Я онемела. Я не ожидала такого увидеть. На рисунках была я. С ней.
На первых, вероятно, самых ранних, уже полностью законченных - в цвете, мы сидели в нашем офисе, я его сразу узнала. Вернее, сидела только я, а Ольга, склонившись надо мной и обхватив мое лицо ладонями, самозабвенно и нежно целовала мои закрытые глаза. На мне было цветастое платье, которое я купила одним из первых, когда получила первую зарплату. На лице было смущение и робость, словно я совершенно не знала, что делать и куда бежать. Ольга же выглядела так, словно вот-вот заплачет от нахлынувших чувств, и улыбка на ее губах была совсем не такой, как обычно - нежной, немного горькой... влюбленной...
На других мы гуляли, взявшись за руки, под одним зонтом. Где-то обнимались, где-то целовались, где-то эльфийка объяснялась мне в любви одними глазами. На последнем, еще карандашном наброске, мы почти перешли к большему...
Голос Ольги за спиной раздался неожиданно, заставив меня выпустить из рук тот самый последний рисунок:
- Я люблю тебя.
Я обернулась и дико посмотрела на нее, словно видела впервые. Так, пожалуй, я не смотрела на нее даже тогда, когда думала, что они с загадочным боссом собираются продать меня в сексуальное рабство. Губы меня не слушались, мозг отказывался выдавать информацию, как действовать в этой ситуации. Кое-как собравшись с мыслями, все-таки выдавила из себя:
- Но... как?.. Когда?..
Она стояла, опершись плечом о дверной косяк, и улыбалась - грустно, влюбленно, почти как та, нарисованная она. Помолчав, тихо отозвалась:
- Еще в самую первую встречу, там, в туалете того клуба. Ты показалась мне такой беззащитной, покинутой, брошенной. Такая тоска в глазах, несмотря на пьяную улыбку. Тебя выворачивало, я держала твои волосы и как дура любовалась твоими глазами, руками, чертами лица. Для меня даже тогда ты была прекрасна.
Я опустила руки, теперь уже точно не зная, что сказать, что делать и куда бежать. Только и могла, что пялиться на нее, чувствуя, как квадратная реальность не входит в мою круглую голову и всеми углами упирается в черепную коробку.
Меня спасла Ольга, улыбнувшись чуть шире и предложив совершенно спокойным голосом:
- Давай мы сейчас позавтракаем, я отвезу тебя домой, и ты спокойно подумаешь над сложившейся ситуацией. А потом мы уже решим, как быть и что делать. Не думай об этом.
Я и не думала. Я же это умею - разгонять все мысли, когда от них шарики за ролики могут заехать. Мы на удивление спокойно позавтракали, даже мои осторожные взгляды, бросаемые на Ольгу, ничего не испортили - она была безмятежна и улыбалась совершенно так же, как и всегда, словно ничего не произошло. Затем эльфийка так же спокойно отвезла меня домой, только я почему-то боялась прижиматься к ней так же крепко, как и обычно.
Дома, поздоровавшись с мамой и потрепав по волосам братишку, я заперлась на балконе и долго сидела, думала, глядя в окно. Было холодно, но больше запираться было негде - комнату мы делили с братом, а его оставлять без жилплощади было как-то несправедливо. А уж о том, чтобы запереться на кухне, в ванне или в маминой комнате вообще речи не шло. Шкаф же, где я любила прятаться в детстве, стал для меня вдруг как-то слишком мал.
Знаете, я никогда не думала, что в меня может влюбиться девушка. Честно говоря, мне вообще слабо представлялось, чтобы в меня кто-нибудь влюблялся, но факт, что однажды найдется мужчина, додумавшийся это сделать, не подлежал сомнению, потому что это было естественно и жизненно. А вот чтобы так... Нет, я, конечно, знала, что бывают такие люди, которые предпочитают особей своего пола, но как-то столь близко с ними мне раньше сталкиваться не приходилось. И, соответственно, я никогда в жизни не сомневалась в своей ориентации. Да что там - я никогда о ней толком не задумывалась. А что задумываться, если мне с детства рассказывали, что вот есть мужчина, есть женщина, и между ними обязательно должна быть связь, чтобы появились дети.
Проще говоря, любовь Ольги пока как-то не вписывалась в мою картину мира. Одно только было мне понятно - то, что она в меня влюблена, не вызывало во мне никакого отвращения. И этот факт заставил задуматься, а что же я чувствую к этой эльфийке?
Думала я над этим остаток дня, вечер и всю ночь. А на утро сообщила маме, что хочу временно переехать к подруге по работе, потому что та давно приглашает, а мне пора начинать самостоятельную жизнь. Как ни странно, родительница поняла меня и отпустила, благо, восемнадцать мне уже успело исполниться, да и с Ольгой она успела познакомиться и признать ее порядочной девушкой. Перед этим, конечно, был долгий разговор, но все-таки... все-таки...
Вещей у меня было не много, собрала я их быстро. За этим делом меня застал братишка, и пришлось вести разговор еще и с ним. Сказать, что никуда я деваться не собираюсь, что буду их часто навещать, да и сам он может приходить ко мне в гости в любое время дня и ночи. Меня отпускать не хотели. Но все-таки пришлось. А куда деваться, если старшая сестра решила что-то всерьез и надолго?
Новый день я встречала уже собранной и готовой к переменам в жизни. В конце концов, какая разница, какого вы пола, если вам уютно друг с другом? Я, конечно, понимала, что ко много мне еще только предстоит привыкнуть, особенно к мысли о самой себе, но я была полна решимости попробовать. Ну вот такой рисковой я могла быть иногда. Когда уверена, что попробовать стоит.
Я заявилась прямо на работу, когда Ольги еще не было, поэтому мне предстояло еще несколько минут терзаний, нервного покусывания губ и мыслей о том, что и как я ей скажу. Увы или к счастью, одной мне побыть не дали - начальство неожиданно возжелало видеть мою скромную персону. Украдкой облегченно вздохнув, я направилась в кабинет шефа, располагавшийся на втором этаже.
Игнатий Авдеевич был подозрительно серьезней, чем обычно, что меня насторожило. Он сидел за своим столом, устроив на нем локти и подперев голову кулаками. Когда я вошла, шеф глянул на меня очень внимательно и взглядом пригласил присесть. Последовав этому приглашению, осторожно поинтересовалась:
- Что-то случилось, Игнатий Авдеевич?
- Случилось, Танечка. Но ты не волнуйся, на твою работу это никак не повлияет. Просто тебе кое-что нужно знать... о себе.
Что-то мне совсем не нравится этот то... Невольно передернув плечами, поглубже вдохнула, чтобы успокоится, и тихо спросила:
- Что же?
- Помнишь, что тебе сказала Оялаэль, когда вы только познакомились? У тебя есть дар убеждения, и до некоторого времени мы были уверены, что это единственный дар, которым ты обладаешь. Однако после вашего первого дела в мою душу закрались некоторые подозрения, и я вызвал некоторых специалистов, чтобы понаблюдали за тобой. Ну, не надо делать такой лицо, они наблюдали за тобой лишь на работе. Тайно, разумеется. Так вот. У тебя есть еще один дар, врожденный. Ты притягиваешь к себе людей противоположной расы. Говоря прямее - невольно заставляешь их в себя влюбиться. Этот дар невозможно регулировать, он работает независимо от тебя. Вот так-то, Танечка.
Мне стало не по себе. В голове появилась сотня вопросов и столько же глупых догадок. Однако вслух я не высказала ни один из них. Вместо этого вырвалось совершенно другое:
- Вы уже рассказали об этом Ольге?
Игнатий Авдеевич просто кивнул, после чего откинулся на спинку кресла и принялся что-то искать в своих больших ящиках. Я старалась ни о чем не думать, особенно - не допускать мыслей о том, что она...
- Она просила передать тебе вот это. - С этими словами шеф протянул мне свернутый холст. - Оялаэль покинула наш мир сегодня утром, спешно вытребовав от меня документ о завершении ее стажировке. Ты разве не знала? Она приезжала к нам по обмену, а потом задержалась из-за тебя.
Вот... Вот и вся история... Она просто взяла и сбежала...
Внутри как-то вдруг все оборвалось, стало до невозможности холодно, хотя температура в кабинете шефа точно оставалась неизменной. Дрожащей рукой я приняла холст и, не разворачивая его, поднялась на ноги. Обернулась, направилась к двери... Уже у порога обернулась, кое-что вспомнив. Сглотнув, немного хрипло поинтересовалась:
- А квартира на мое имя все еще пустует? Да? Ну тогда... я с сегодняшнего дня буду жить там, вы же не против? Нет? Вот и хорошо. С вашего позволения, я домой... пойду. Завтра как всегда буду на работе. Нужно будет найти мне новую напарницу...
Тихо прикрыв дверь, я кинулась бежать. Хотелось плакать, что я и сделала, оказавшись на улице. Больно, когда ты вдруг неожиданно осознаешь, что тебе кто-то нравится, а этот кто-то был... примагичен? Да, наверно, это самое правильное слово. Больно, когда твое сердце вот так берет и разбивается.
Я долго шлялась по городу, не замечая зимней промозглости и до одури паршивой погоды. Потом все-таки позвонила Игнатию Авдеевичу, спросила, по какому адресу искать свое новое жилье и не мог бы кто-нибудь туда привести мне ключи. Зашла к маме, забрала вещи, тепло попрощалась с братом. Все-таки переехала...
...Холст я развернула глубокой ночью, когда успокоилась. На нем была нарисована я. Без одежды, обхватив себя руками за плечи и присев на колени. А вокруг цвели ландыши, белые и чистые. Мои любимые цветы. Как она узнала?.. На обороте ее красивым почерком было написано: "Я не верю, что это была просто магия. Люблю тебя. Прощай..."
***
А, все-таки, тогда все было намного проще. Все стояло на своих местах и, как и говорила Ольга, тогда я еще не знала, что такое настоящая запарка.
Лера стала моей второй напарницей, так мы и подружились. Она была человеком, поэтому от нее таких фокусов я могла не ждать, и это приносило на первых парах стабильности в жизни. Позже я научилась сама справляться со своим даром. По-своему справляться, конечно. Кого-то отшивала, кому-то доходчиво объясняла, в чем дело и что это пройдет, с кем-то все-таки соглашалась завести отношения. Последних было меньше, потому что я выбирала лишь тех, кому такая связь точно не повредит, не оставит на душе глубокую рану даже после того, как магия развеется. Хотя у меня был еще один критерий в выборе - этот кто-то, неважно женщина или мужчина, должен был быть мне интересен. Кто-нибудь необычный. В общем, я, как могла, находила и в таком своем даре положительные стороны.
- Танька, харе расслабляться, труба зовет! - нарочито оптимистично заявила напарница, вытаскивая меня из-под подушки и волоком таща к двери.
- Что, опять?! - протестующе заорала я на весь Отдел, благо стены у нас были звуконепроницаемые. - Я же только что избавилась от этого болотника!
- Покой нам только снится! Ничего, подруга, прорвемся, отпуск уже не за горами.
Слушая ободряющие слова Леры, я постепенно выпутывалась из паутины прошлого и возвращалась в сумасшествие настоящего. Работа не волк, в лес не убежит. Только если сам прогонишь!
...а тот рисунок до сих пор лежит в ящике моего стола...