Дартанаш. Четвёртый рассказ. "Рогатые" скелеты в шкафу

Рассказ четвёртый. "Рогатые" скелеты в шкафу

- Танаш, вставай! Хватит спать, просыпайся! Давай-давай, подъём! Я кому сказала!!!

Я застонал и попытался накрыть голову подушкой. Вопли подобного характера в моей квартире раздаваться не могли. Однозначно. По той простой причине, что жил я пусть и не совсем один, но всё равно вопить по утрам было некому. По крайней мере, человеческим, простите, демоническим, голосом уж точно. Исключение было только одно и звалось оно Ластья. Моё наказание за совершённые и несовершённые грехи, моя каторга, мой палач и судья - моя старшая сестра. Единственная из семьи, с кем я поддерживал хоть какое-то подобие отношений.

Топот по лестнице явственно возвестил о том, что Ластья потеряла терпение (чем она и так никогда не отличалась) и сейчас будет вытаскивать из кровати. Она и в детстве всегда так делала. Правда, тогда она тащила за хвост, но я думаю, что мы уже вышли из детского возраста, поэтому как лежал на животе, развалившись поперёк своей двух с половиной метровой кровати, обнимая руками подушку, так и остался лежать, не собираясь переворачиваться только потому, что сестрице я зачем-то понадобился.

- Танаш, мать твою, ты что, оглох? Вставай немедленно, - Ластья ворвалась в мою спальню, злющая аки гарпия. И не успел я среагировать, как сестра рывком дёрнула меня за хвост, стащив с кровати. Кувыркнувшись, я плюхнулся на пол, ударившись локтём о спинку кровати, и зашипел, мысленно высказывая Ластье всё, что я о ней думаю. - И нечего шипеть, младший, поднимайся.

Ну, я и поднялся. Выдержка сестре не изменила (а жаль) и она даже глазом не моргнула, когда простыня, под которой я спал, слетела, и я престал пред ней в своей первозданной наготе. А что, всегда предпочитал спать голышом: прохладнее, да и девушки сразу видят, что им предлагают.

- Оденься и спускайся, я жду, - приказала Ластья.

- Ты можешь объяснить, что за вторжение? Что тебе от меня надо, а? - спросил я, за что удостоился презрительного высокомерного взгляда. Сестра развернулась на каблуках и вышла из спальни, проорав через плечо, что у меня пять минут, иначе она и из душа меня вытащит.

Даже не сомневаюсь в её способностях.

Постояв под душем, надел чёрные штаны с тонким серебряным узором и такую же рубашку с воротником-стойкой. Ремень с ножнами, в который я вогнал скьявону, плотно обхватил бёдра. Высокие сапоги из кожи шуршня довершили сегодняшний мой образ беспечного прожигателя жизни. Бросив последний взгляд в зеркало, спустился на первый этаж. Заглянув по пути на кухню и ухватив булочку, которыми меня время от времени подкармливает соседка, тетушка Ниа (поскольку, несмотря на мое положение, я напоминал ей ее единственного сына, пропавшего лет сто назад), прошел в кабинет, где и нашел сестру. Она с хозяйским видом сидела за моим столом, закинув на него ноги, и изучала собственные ногти, не соизволив оторваться от этого, без сомнения, увлекательного занятия даже когда я вошёл и присел напротив неё в одно из кресел. Не такое удобное, как то, в котором сейчас сидела Ластья, но тоже ничего.

- Чем я обязан счастью лицезреть в своём скромном доме Вас, сиятельная сестрица? - с иронией вопросил я.

- Не паясничай, Дартанаш, - Ластья соизволила оторвать острый взгляд своих фиалковых глаз от ногтей и перевела его на меня. - Меня прислал отец.

Пфф, кто бы сомневался. Папочкина любимица, всё делает по первому требованию. Даже доставит меня, пятого и самого хлопотного ребёнка. Мерзко.

- И что наш папочка от меня хочет?

- Видеть тебя, что же ещё. Иначе вряд ли я была бы тут, - сестра обвела рукой кабинет, имея в виду весь дом в целом. - Соплик, неужели нельзя было найти квартиру побольше?

Я только пожал плечами, прекрасно зная, что сестре, по большому счёту, плевать на меня и, спрашивая, она желает скорее задеть, чем помочь. С тем же намерением она вспомнила и моё детское прозвище, раньше всегда раздражающее. Ха, не дождётся. Спокойствие наше всё.

- В общем, одевайся и поехали к отцу, карета у дверей, - не дождавшись от меня какой-либо реакции, приказала Ластья.

- Я одет, - спокойно сказал я и поднялся, открывая дверь из кабинета перед сестрой.

Она смерила меня взглядом и молча вышла. Мы сели в карету друг напротив друга и будто бы по отмашке отвернулись, смотря в окна. Разговаривать нам было не о чем.

Замок отца или родовое гнездо высших демонов рода Амаурон находился между столицей и городом-замком правителей. Когда отец отошёл от дел, передав свой пост при правителе своему старшему сыну и моему брату Каелену, он принял решение постоянно проживать в "Созидающем" (именно такие имя носит наше родовое гнездо). А поскольку в начале карьеры Каелена отца время от времени всё же вызывали для той или иной консультации, близкая расположенность "Созидающего" как к столице, так и к дворцу правителей (сорок минут в карете или пятнадцать галопом верхом) была ему в этом отличным помощником.

Точно по времени (а я, не обремененный разговорами, от скуки специально засек) наша карета въезжала в поднятые ворота замка. Подождав, пока экипаж остановится перед ступенями крыльца, я вышел из него и подал руку сестре, помогая выйти.

Ластья, войдя в холл замка, сразу же направилась к отцу. И я даже не сомневался, где она собиралась его искать в это время суток - на втором этаже северного крыла, в комнате, которая после смерти деда получила гордое звание "кабинет". Была она довольно просторной. Широкие стрельчатые окна открывали вид на высокие горы, снежные верхушки которых терялись в кучевых облаках, закрывавших их. Интерьер кабинета был представлен большим рабочим столом и удобным креслом за ним, высокими, под потолок, книжными шкафами, заполненными классической и юридической литературой, а также картами мира, и мягким ковром на полу. Вот только всё, абсолютно всё в кабинете отца было ослепительно белым.

Я ненавидел этот кабинет. С детства. С тех пор, как приходилось часами выстаивать перед столом, за которым сидел отец, и пытаться выпросить прощение за любой, мало-мальски опрометчивый поступок, недостойный потомка нашего рода или могущий бросить тень на репутацию семьи.

Это было для него важнее, чем любой из его детей. Даже Каелен и Ластья.

Постучавшись и получив приглашение войти, сестра пропустила меня вперед себя и следом вошла в кабинет. Проследив за тем, как сестра присела в реверансе, я вместо поклона только вежливо кивнул, как равному, но никак не больше (за что был удостоен двух негодующих взглядов), после чего мы подошли ближе

- Я выполнила Ваше поручение, отец.

Глава рода Амаурон, высший демон Светломор (у деда было просто запредельное чувство юмора) поднял голову от отчётов, которые он просматривал, и бросил взгляд на нас. Для своих шестисот лет он выглядел очень хорошо: костюм-тройка серого цвета и прямого покроя подчёркивал сталь глаз и ширину плеч, а толстые рога уже давно высоко загибались назад. Единственное, что указывало на его уже немалый возраст, были седые волоски в кисточке на хвосте.

- Спасибо, Ластья, ты можешь идти, - отец коротко взглянул на дочь, чуть одобрительно улыбнувшись уголком губ. - Твоя награда ждёт тебя в твоей комнате.

- Благодарю Вас, отец, - снова присев в реверансе, сестра бросила на меня очередной презрительный взгляд и вышла.

- Ты давно не заезжал к нам, - холодно обратился ко мне отец.

- Простите, много работы. Не могу надолго отлучаться, мои подопечные в нашем мире не всегда быстро адаптируются, да и новенькие приходят почти каждый день, - молчать было опасно, хотя и мои оправдания (а для отца мои слова звучали именно оправданием и никак иначе) никакой роли не играли.

- Впрочем, я тебя позвал не для этого, - словно я ему ничего и не говорил, продолжил отец.

- Я слушаю.

- Ты должен прекратить заниматься ерундой, которую ты именуешь своей "работой" и заняться тем, что более подходит твоему статусу высшего демона рода Амаурон, - тон отца не подразумевал какие-либо возражения. - К тому же я поговорил с твоим братом Каеленом и своим хорошим другом Аммусом Марити. При правителе есть несколько должностей и на одну из них тебя вот-вот пристроят. Будешь служить на благо страны и наконец-то начнёшь соответствовать своим братьям и сестрам. К обязанностям приступишь через пять дней, за это время ты обязан переехать из той убогой комнатушки, в которой сейчас обитаешь, в комнаты, которые тебе выделят во дворце, и обновить гардероб, дабы перед правителем и придворными не опозорить наш старинный род.

- Я отказываюсь, - твёрдо и спокойно сказал я.

- Что? Ты осмеливаешься перечить мне? - отец приподнял бровь, как бы не веря своим ушам.

- Осмеливаюсь. Меня вполне устраивает моя работа и, помнится, Вы, отец, не были против, когда я уведомил Вас о ней, - хладнокровно сказал я.

- Отказываешься, значит? Что ж, тогда мне придётся надавить на твоё непосредственное начальство. Если я не ошибаюсь, тайным отделом Канцелярии заведует досточтимый лорд Дамир Таринмэ?

- Не ошибаетесь, отец. Но также Вам должно быть известно, что наш отдел Канцелярии находится под особым контролем правителя, поскольку он очень заинтересован в развитии межмировых отношения и выделяет из казны немалые суммы на адаптацию у нас иномирных туристов.

- Мне это прекрасно известно, - сухо произнёс Светломор Амаурон. - Вот только я ни слова не сказал о том, что хочу каким-либо образом навредить планам правителя. Но у меня дело к твоему начальнику, способное заинтересовать господина Таринмэ. Заинтересовать, как ты понимаешь, в личном плане. И я готов ему её предоставить, но только в том случае, если он тебя уволит. В противном случае эта информация уйдёт прямиком к правителю.

- Я передам ему Ваше предложение, отец, - учтиво склонил я голову, не позволяя проявиться и капли раздражения или неудовольствия на лице. Только не при этом демоне. - Разрешите откланяться?

- Ладно, - помолчав минуты три, за которые я не пошевелился, ожидая его дальнейших распоряжений, промолвил отец. - Раз уж ты отказываешься от поста при правителе, то у меня к тебе будет, скажем, просьба. Ты ведь не только, как я знаю, встречающий, но и сам время от времени путешествуешь по мирам, так? Вот и привези-ка ты мне из какого-нибудь мира красивую рабыню.

- Рабыню? - удивлённо переспросил я. Это было неслыханно, поскольку на Харакате рабство отменили лет триста назад. Официально, конечно. Но предлагать мне такое...

- Да, рабыню. Привезёшь - и я закрою глаза на твою так называемую работу.

- Хорошо, отец, - сдерживая эмоции, кивнул я.

- Можешь идти, карета отвезёт тебя обратно в столицу. И не задерживайся с выполнением моей просьбы, - взмахом руки отец отпустил меня.

Закрыв за собой дверь кабинета, я даже после этого не позволил себе расслабиться. Отец всегда создаёт слишком тяжёлые эмоции, и в этом мы с ним похожи. И слишком не похожи одновременно...

Быстрым шагом идя в южное крыло замка, где располагались жилые комнаты, я отмечал отсутствие каких-либо перемен. Словно и не было этих лет, которые я провел сначала в путешествиях, а после и на работе в Канцелярии. Странностью было ещё и то, что я никого не встретил. Ни мать, хотя она редко покидала замок, ни средних брата с сестрой, которые всё ещё проживали здесь. Впрочем, видеть их я и не рвался.

Подходя мимо комнаты Ластьи к своей, находившейся в конце коридора на третьем этаже, я услышал стоны и вскрики. Это как можно издеваться над человеком (а то, что это был человек, я не сомневался), что его крики слышны даже сквозь звуконепроницаемые стены? "Развлечения" сестры...

Войдя к себе, осмотрелся. Тут тоже ничего не изменилось, словно только вчера ненадолго вышел, а вернувшись, застал комнату такой, какой и оставил. Даже пыли не было. Но я не собирался ностальгировать, а решительным шагом направился в спальню. Там, за большим зеркалом в стене находился тайник, о котором знал лишь я один. Сняв зеркало, провёл рукой по стене и подышал в определённую точку, после чего тайник открылся, и моему взору предстала вещь, какую я хотел забрать. Вещь, когда-то с большим трудом взятая мною у сестры (причём, она до сих пор об этом не узнала), и ещё ни разу не использованная мной. И этой вещью был амулет искажения силы и ауры.

Забрав амулет из тайника, я, не оглядываясь, вышел из своей бывшей комнаты. От Ластьи всё ещё слышались стоны, но я больше не обращал на это внимание, желая поскорее убраться подальше от замка и его обитателей. Сбежав по ступенькам вниз, вышел во внутренний двор замка и пересёк его, стремясь побыстрее попасть в каретную. Там кучер, едва завидев меня, быстро впряг коней и подогнал карету к выезду из замка. Сев в неё, приказал трогать и, откинувшись на спинку сидения, закрыл глаза.

Слишком давно я не был тут, слишком много воспоминаний навалилось. Воспоминаний младшего сына известного на всём Харакате рода Амаурон, нежеланного и нелюбимого...

***

Моё рождение, в отличие от рождения четырёх моих братьев и сестёр не планировалось. Дело в том, что демоны, в отличие от тех же людей, физически не могут иметь потомство раньше, чем раз в тридцать - сорок лет, поэтому и разница между нашими детьми, по сравнению с человеческими, существенная, редко когда составляет меньше сорока лет. Такая разница между Каеленом, самым старшим, и Ластьей, старшей из сестёр. Затем через тридцать лет родился Шаррот, а ещё через пятьдесят лет - Алиссана. И вот после рождения младшей сестры, когда мать магически поддерживала её (это необходимое условие здорового потомства, поскольку рождённые демонята не могут сдерживать собственную силу, это делает мать, уделяя ребёнку повышенное внимание первые десять-пятнадцать лет жизни, самолично, дабы ребёнок привыкал к власти родителя над собой), неожиданно для себя вдруг поняла, что беременна. Мной.

Никто не мог объяснить, почему так получилось, ведь моей сестре ещё не исполнилось и десяти лет. Но в положенный срок родился здоровый ребёнок, которого нарекли Дартанашем. И, как и все мои предки, как мой отец, как мои братья и сёстры, я получил родовую особенность, магию, творение - называйте как угодно. Откуда появились такие способности в нашем роду, уже никто не помнит, но испокон веков все потомки при рождении получали особую силу.

Так мой отец создаёт эмоции, но в силу тяжёлого характера чаще всего негативные. Каелен создаёт живых существ, только не разумные расы, а нечисть, или животных, но повышенной агрессивности, Ластья - погодные условия (лучше всего у неё получаются ураганы и прочие катаклизмы). Шаррот создаёт материальные предметы (а так как он жуткий сладкоежка, то создаёт он в основном торты и пирожные, отчего и имеет несколько лишних килограммов). Алиссана создаёт растения. Ну а я получил возможность создавать чувства, вот только одно из них создаю неосознанно.

С моим рождением к семье матери - такому же старинному роду высших демонов Воронвэ - возросло внимание правителя, но больше никогда подобного не происходило ни в их роду, ни в нашем, и интерес постепенно сошёл на нет.

Ну а я рос, развивался, взрослел. Выживал... Да-да, именно выживал, поскольку будучи самым младшим ребёнком в семье, постоянно с самого детства терпел издевательства старших братьев и сестёр. Мать делала вид, что не замечает ничего, что её семья самая идеальная на свете, да и против отца она никогда не шла. Отец же напротив считал, что старшим детям (имея в виду наследника Каелена и любимицу Ластью) позволено всё, что не затрагивает его интересы, а младшие должны учиться жить и выживать в этом мире.

Как всем отпрыскам высших родов Хараката, когда пришло время получать аристократичесое образование, мне, как и моим братьям и сёстрам нанимали учителей. Каждому своего, так сказать, персонального. Мой Учитель (а впоследствии я звал его именно так), Ямир Дилшод, был одновременно и преподавателем столичной Академии Высших Материй, где после совершеннолетия учились Каелен и Ластья. Фактически это он занимался моим воспитанием, с тех пор, как я перестал нуждаться в магии матери и мог контролировать собственную силу.

Каелен и Ластья, будучи лучшими учениками в Акажемии, всегда были гордостью отца. В отличие от них, Шаррот, Алиссана и я не уделяли учёбе столь должного внимания, а значит, имели в глазах отца очень низкую оценку, что автоматически ставило нас (в частности, меня) под удар.

Моим первым осознанным воспоминанием было не руки матери или колени отца, а толстый ствол дерева, в который я ударялся лицом, царапаясь о кору. Только потому, что недостаточно быстро принёс книгу, которую рассматривал, Каелену, и тот подвесил меня вниз головой. Я не помню, сколько так провисел, только когда меня сняли, я не чувствовал ни рук, ни ног, зато сильно болела голова. Помню, отец, посмотрев на шатающегося меня, презрительно процедил: "Слабак!" и приказал запереть в комнате, оставив без ужина.

Мне было всего двадцать...

В тридцать я залез в комнату Ластьи, считая, что сестра прячет там что-то, что не хочет никому показывать. Проверил все её комнаты, шкаф и даже залез под кровать, но так ничего и не нашёл, кроме пыли под этой самой кроватью и большого лупатого паука, который испугался больше, чем я. Но тут удача полностью от меня отвернулась, и в комнату вернулась сестра. Не знаю, как она нашла меня, ведь покрывало на кровати свисает до самого пола и от двери увидеть меня, лежащего под кроватью, было невозможно. Но сестра, едва только заглянув в шкаф, сразу же посмотрела в мою сторону. Тогда я был впервые в жизни избит. Ну а после того, как сошли синяки и царапины, отец приказал меня высечь. "Чтобы больше никогда не смел лазить в девичьи спальни" - так он объяснил свой приказ матери и та молча с ним согласилась.

Порол меня Каелен, не доверив такой важный воспитательный момент слугам. Тридцать ударов по числу прожитых лет. А в то же время Ластья порола девушку-служанку, которая обычно убиралась в её комнате. Видимо, из-за моей пыльной после лежания под кроватью одежды.

Именно после этого я и получил прозвище Соплик, поскольку не смог удержаться и не заплакать.

Наверное, для людей, если бы они тогда меня увидели, было бы странно видеть тридцатилетнего парня, размазывающего по лицу сопли и слюни, над которым склонился Учитель, успокаивающий его. Вот только не надо сравнивать мироощущение человеческих детей и демонят. Мы медленнее растём, а ещё медленнее развиваемся. До самого совершеннолетия, наступающего по достижении демоном столетнего возраста, нас вообще не выпускают из родового замка. В эти годы демонят обучают владению оружием, манерами, дают общеобразовательные знания, необходимые для поступления в Академию.

Только после совершеннолетия нам даётся немного свободы.

Когда мне, наконец, исполнилось сто лет, и Учитель посчитал, что я готов к поступлению в Академию, он поговорил с родителями, и мы поехали в столицу. Учёба в Академии, куда я достаточно легко поступил, длится двадцать лет для тех, кто получил широкопрофильное образование дома, а остальные (Академия открыта для всех демонов) учатся дольше, поскольку им приходится изучать манеры, языки, культуры нашего мира. Так что я в основном в Академии Высших Материй изучал магию во всех её проявлениях. Разумеется, Учитель продолжил мне преподавать, только уже в контексте куратора группы.

Собственно, в группе нас было восемнадцать юношей и трое девушек. Все дети если не высших семейств, то уж аристократии точно. Конечно, родители само собой наставляли своих чад на то, что все мы являемся прямыми конкурентами друг другу, а значит надо быть лучшим, чтобы по окончании Академии иметь отличные оценки и возможность получить престижную должность при правителе. Вот только родители были далеко, а Академия давала хоть какую-то видимость личной свободы и бесшабашности юности. И наша ещё неокрепшая подростковая психика (а совершеннолетие совсем не означала зрелость в человеческом понимании, это просто некий рубеж на пути взросления и только) требовала совсем не знаний.

Там же на первом курсе Академии я нашёл демона, ставшего, как я тогда думал, моим другом. Селим Саи, такой же младший сын не уступающего нам в знатности рода, вдруг сам предложил дружить. Конечно, я обрадовался и сразу же согласился. Мы вместе подшучивали над другими, вместе подбивали одногруппкиков на срыв занятий, вместе отбывали наказания, вместе стояли на ковре у ректора. И также вместе как-то вечером сбежали из общежития, в котором были только правила и ничего кроме правил. И вот, улучив момент, когда страж отвлечётся, прошмыгнули в ворота и припустили в город.

Надо сказать, что Академия Высших Материй находилась в самом центре столицы, и от площади, носящей название Магической, можно было попасть куда угодно. Но нас с Селимом манил Квартал Ремесленников - поистине загадочный район, за каждым домом таивший в себе неизвестное. До самой темноты мы с Селимом бродили по улочкам и стихийным базарам, удивляясь всему тому разнообразию, что предлагали многочисленные торговцы. Да, будучи детьми богатых родителей, мы с рождения ни в чём не нуждались, но сейчас, даже имея карманные деньги, чтобы купить любую понравившуюся вещь, нам просто хотелось почувствовать себя обычными детьми и наслаждаться неизвестным. И только когда последний ряд, казалось, бесконечного творческого праздника окончился, мы вдруг осознали, насколько уже поздно.

Ни я, ни Селим совершенно не помнили дорогу назад, так долго мы плутали рядами, но, решив положиться на интуицию, с рождения имевшуюся у каждого демона, пошли назад. Но то ли интуиции при рождении нам не досталось, то ли она в виду позднего времени благополучно видела десятый сон, но заблудились мы окончательно. Идя по длинным и едва освещённым улицам, на которых не было ни единого прохожего, неосознанно прижимались плечами, вздрагивая от каждого подозрительного шороха. И когда впереди показались трое молодчиков, подозрительных и опасных, со всех ног понеслись в боковой проулок.

В тот день, а точнее в ту ночь, судьба не была к нам благосклонна. Проулок, по которому мы убегали, вдруг закончился тупиком со стеной, через которую было не перебраться даже при всей нашей ловкости. Повернувшись назад, мы хотели было бежать обратно и искать обходной путь, но не успели: навстречу нам из темноты вышли уже пятеро, причём троих из них мы и видели не так давно.

- Ба, какие милашки, - слащаво осклабился один из них, показывая гнилые зубы. Я не мог поверить своим глазам - он был шархи, они все были шархи, кроме одного, который был человеком, и я тогда не знал, что и у столицы есть дно и трущёбы. Это уже много позже правитель решительно почистил такие места и они просто прекратили своё существование, а в то время такие личности встречались часто. - Никак заблудились, мальчики-зайчики?

- Н-нет, - дрогнувшем голосом сказал Селим, делая небольшой шаг назад. - Мы п-просто н-не туда свернули.

- Ах, какая жалость, - притворно сокрушился другой, шатен с тёмными глазами и мускулами фитанкора^[¹^]. - Так, может, вас провести?

- Нет, спасибо, мы сами дойдём, - хладнокровно ответил я, стараясь не выказать страха, и добавил голосу твёрдости: - Пропустите.

- Ты смотри, какой наглый щенок, - усмехнулся третий, по виду самый неопрятный из них. - А коленки-то, небось, трусятся, а, малыш?

- Отпустите нас и мы отдадим вам все деньги, - тихо сказал Селим и это было его ошибкой.

- О, так милашки ещё и богатенькие? А ну быстро карманы к осмотру! - рявкнул Шатен и мы с Селимом вздрогнули.

Вывернув карманы, в которых кроме денег были также носовые платки, всякая мелочёвка и значки студентов, мы попытались значки засунуть обратно, но это заметили и их у нас тоже отобрали. И почему у аристократов иные значки, чем у простых демонов?

- Опаньки, так эти двое ещё и в Академии учатся, - обрадовался тот, с гнилыми зубами. - Детки аристократов. Нам невероятно повезло.

- Дяденьки, отпустите, мой папа заплатит вам, сколько скажите, - жалобно захныкал Селим.

- Отпустим-отпустим, - мужики рассмеялись. - Как только ваши родители выплатят нам кругленькую сумму за ваши жизни.

- Мои родители - бедные, я учусь по стипендии, - спокойно сказал я, абсолютно веря в сказанное. На всякий случай.

- Это правда? - переспросил Шатен у Селима.

- Нет-нет, его родители очень богаты, они в состоянии заплатить вам очень много денег, - закивал Селим, в пух и прах разбивая мою легенду.

Так я понял, что дружба - непозволительная роскошь, и узнал горечь разочарования.

После слов Селима двое из тех бандитов его куда-то увели, а трое остались со мной.

- Так значит, ты, щенок, хотел нас обмануть? Ай-яй, какой нехороший поступок, - протянул Шатен. - Как бы нам тебя наказать?..

Тогда я действительно испугался. Может быть, наконец, сработал инстинкт самосохранения, может, просто испуг оказался слишком сильным, но вдруг что-то произошло и во взглядах мужиков появилось слепое обожание, граничащее с безумием. А ещё там разгоралась похоть. Ко мне. Широко раскрытыми глазами я наблюдал, как три бандита расплываются в приторно сладких улыбках и синхронно придвигаются ко мне, говоря:

- Малыш, а ты красавчик. Иди к нам, не бойся, мы покажем тебе любовь мужчины...

В ту секунду мне было так страшно, что непроизвольно вспомнился один эпизод, свидетелем коего я стал в глубоком детстве и воспоминаний о котором практически не осталось. Каелен, который был старше меня на сто тридцать лет, приезжал в замок только на каникулы, и в то время я редко с ним пересекался. Но как и любой, наверное, младший брат интересовался жизнью старшего. Тогда мне было всего восемь лет, мама всё ещё никуда надолго меня не отпускала, но всё же изредка мне удавалось от неё убежать. Получилось и в тот раз. Я гулял по замку, стараясь никому не попасться на глаза, как вдруг заметил куда-то идущего Каелена. Брат меня не заметил и, спустившись в какое-то подземелье, вошёл в небольшую комнатушку. Я крался за ним, воображая, как сейчас выскочу и напугаю его, но когда подошёл к двери, которая была приоткрыта, увидел то, что совершенно не ожидал. Я увидел, как мой старший брат делает с каким-то связанным парнем такое... как он его... его... В немом ужасе не мог пошевелиться и не мог закрыть глаза, продолжая видеть всё это. И только когда Каелен вдруг заметил меня и улыбнулся, смог убежать.

После я неделю вообще молчал, и родители застращали всех слуг в попытках выведать, кто так меня напугал. А после просто забыл. А вот сейчас, оказавшись практически в том же положении, в памяти неожиданно возникли картины тех воспоминаний, и меня передёрнуло от отвращения. И не знаю, то ли от сильного испуга, то ли от непонятно чего, но я вдруг ясно услышал все чувства этих демонов и неосознанно попытался убить их. Не знаю, как объяснить, вот просто убить и всё. Чтобы они не посмели и пальцем ко мне прикоснуться...

Когда открыл глаза, зажмуренные от страха, то увидел, как у склонившихся ко мне мужчин на лице появляется странное выражение. Словно они не могут понять, где и что делают, дезориентирование. Тогда я снова попытался манипулировать их чувствами, внушая беспокойство по отношению ко мне, а также желание защитить.

Вот так я осознал, что, как бы я не хотел обратного, мой дар позволяет влюблять в себя и представителей одного со мной пола, а также и то, что я могу в некотором роде влиять на разумных. Конечно, такое положение вещей в то время меня не сильно беспокоило, но с возрастом я понял, что ничего хорошего в этом нет. Впрочем, тогда я был рад, что сложилось так, как сложилось. Мужики довели меня до Академии и показали лаз, известный всем местным. Через него я легко попал во внутренний двор и ушёл к себе в спальню. Утром преподаватели обнаружили, что пропал Селим, а немного позже мы узнали, что его родители выплатили немалую сумму выкупа. Меня спрашивали о бывшем друге, но я промолчал, не желая ни выдавать его, ни видеть. И кстати, после того случая Селим в Академию больше не вернулся, его родители предпочти его отдать хоть и в менее почётную, но более безопасную Академию в провинции, и много лет я его больше не видел.

Годы, проведённые в Академии, были одними из самых интересных в моей жизни, весёлыми, бесшабашными, сменяясь редкими каникулами и спотыкаясь на сложных экзаменах. Вот только за двадцать лет учёбы я больше не позволил себе с кем-либо подружиться, держась от однокашников на расстоянии. Нет, конечно, мы общались, проказничали, но это и всё.

Ещё сложнее была ситуация в семье. Поскольку учился я довольно ровно, но отнюдь не блестяще, то отец не возлагал на меня особых надежд. Не общался я и с сестрой, учившейся в той же Академии, и если бы не приказ отца, желал бы и на каникулы домой не приезжать. Вот только ослушание приводило к немедленному наказанию, и я всё равно возвращался домой, туда, где в то же время наезжали Каелен и Ластья. Два моих самых страшных кошмара...

Что брат, что сестра всегда считали меня букашкой, низшим по сравнению с ними созданием. Конечно, я не могу сказать, что они и друг друга любили (честно говоря, в моей семье даже такого понятия, как любовь, не существует, только голый расчёт и выгода), но понимали, что, скооперировавшись, принесут друг другу больше пользы, и заключили что-то вроде нейтралитета. Так Каелен не лез в дела Ластьи, а она в его, при этом они покрывали друг друга и вместе издевались над младшими.

По неизвестной мне причине Шарроту и Алиссане доставалось куда меньше, чем мне. Подрастя, предположил, что такое отношение было вызвано былой шумихой вокруг моего рождения, и старшие банально ревновали. Вот только это знание мне ничего не давало и не уменьшало неприязни к брату и сестре. Тем более любить мне их было не за что.

Итак, каникулы... Все в Академии ждали их с нетерпением, желая хотя бы на неделю выбросить из головы все эти опостылевшие знания и экзамены, я же ехал домой как на каторгу. И попадал из огня жёсткой академической дисциплины и сложных экзаменов в полымя отчего дома. Сложнее всего было то, что никогда не знаешь, какую манеру издевательств старшие выберут на этот раз.

Например, когда я приехал домой после первого курса, Каелен, который в это же время находился в замке, решил просветить меня в интимном плане. Проще говоря, показать, как нужно любить женщину. Вот только то, как он это сделал тогда, я не мог забыть ещё много лет. Каелен привёл меня в одну из многочисленных темниц, находившихся в подземелье замка, которую, как он потом рассказал, выпросил у отца под комнату развлечений. При входе в темницу нас встретил один из личных слуг брата и с поклоном сообщил, что его приказ выполнен. Брат ухмыльнулся и повёл меня дальше. За большой железной дверью я увидел помещение, в котором кроме огромной кровати, тумбы, накрытой чем-то вроде полотенца, и настенного освещения ничего не было. На кровати, которую кроме как ложем называть язык не поворачивался, лежала девушка, абсолютно обнажённая и привязанная на руки и ноги к кроватным столбикам. При виде нас она начала умолять отпустить её, но Каелен, отвесив ей пощёчину, повернулся ко мне.

- Сейчас я покажу тебе, Соплик, как можно развлечься с такими, как она.

А дальше было то, от чего я ещё несколько лет просыпался по ночам, что видел в кошмарах и что не мог забыть. Каелен разделся и начал рассказывать мне в подробностях, что он делает. Как сминал грудь девушки, щипал и кусал за соски. Как она кричала, когда он сбросил то полотенце, и под ним оказались кинжал, плётка и ещё несколько инструментов, предназначения которых я не знал.

Лучше бы не узнал никогда...

Я рванулся, пытаясь оглушить брата, но не дать ему и дальше продолжать издеваться над человеком, вот только не взял во внимание тот момент, что Каелен старше меня, сильнее и опытнее. Вырвавшись из моего захвата, он оттолкнул меня, вбивая спиной в стену позади меня, а после спеленал магическими путами. Будь они обычными, я бы вырвался, но Каелен создал специальными - ими он обычно сдерживал своих сотворенных монстров, которых держал в качестве слуг для грязных дел, - и пока он сам не пожелает, выбраться мне было не по силам.

Я не смог закрыть глаза. Ни тогда, когда брат хлестал её плёткой по груди и её крик просто оглушал. Ни тогда, когда он рукой копошился между её ног, держа кинжал у горла и до крови царапая кожу. Ни тогда, когда грубо насиловал её до этого не знавшее мужчины тело, а девушка уже просто сипела сорванным голосом. Ни даже тогда, когда он заживо резал её, заливая белоснежные простыни алой кровью. Не смог...

Закончив, Каелен встал с кровати, на которой осталась лежать гора мяса и костей, и, обтёршись полотенцем от попавших каплей крови, оделся и, освободив меня, повёл обратно из темницы, крепко держа за плечо. Кивнув слуге, чтобы всё убрал, он проводил меня в мою спальню, по дороге смеясь и говоря, что лично он думал, что я хлопнусь в обморок. Помню, как равнодушно тогда смотрел на него, не узнавая в этом демоне своего казалось неплохо знакомого брата, а видя перед собой грязное порождение Мокиши ^[2]. С тех пор я старался избегать Каелена.

Но если я думал, что он такой один, то уже в следующем году узнал, что не только старший брат любит извращённые игры. Ластья, пользуясь папочкиным покровительством, а, значит, и вседозволенностью, не стала утруждать себя спуском в подземелья. Зачем, если в её комнате абсолютно звуконепроницаемые стены и можно спокойно там развлекаться?

На свою беду я умудрился попасться ей на глаза в тот момент, когда она как раз шла тешиться. Схватив меня за шкирку как нашкодившего кота, она закинула меня к себе в комнату и захлопнула дверь. Стоило мне увидеть привязанного к стоящему посреди комнаты столбу молодого парня, я сразу понял, что последует дальше, и рванул назад к двери, но Ластья перехватила меня и, повалив на пол, прочно привязала к ножке шкафа. Больно потянув за волосы, она заставила взглянуть ей в лицо и прошипела:

- Следить за мной вздумал, щенок? Помнится, Каелен говорил, что показал тебе свои развлечения, ну так сейчас увидишь мои.

Ну а потом сестра начала развлекаться, и от брата это отличалось только тем, что не было насилия. В сексуальном плане. Когда всё кончилось, Ластья подошла ко мне, продолжая держать в руках окровавленный нож. Поднеся его к лицу, она с выражением искреннего удовольствия слизала капли крови с ножа, отчего я передёрнулся от отвращения и, облизнувшись, вперилась в меня взглядом:

- Попробуй только вякнуть, окажешься на его месте.

В общем, не любил я каникулы...

После окончания Академии, я, как и все богатые отпрыски, начал готовиться к Большому путешествию - возможность за несколько лет или как получится посмотреть наш мир, побывать во многих городах и странах, чтобы затем вернуться и приступить к службе на правителя. По крайней мере, так большинство аристократов видят свою дальнейшую жизнь и карьеру.

За время этого путешествия понял одну важную вещь - я не создан для работы на правителя, для всех этих интриг, заговоров и бесконечных улыбок придворных, которые, смотря тебе в глаза, говорят одно, а стоит отвернуться, норовят воткнуть в спину нож. Нет, мне больше по душе вот так путешествовать, узнавать неведомые города, знакомиться с новыми демонами и другими расами, изучать незнакомую культуру и резко срываться с места, чтобы уже через пару дней снова узнавать что-то новое.

Вместо запланированных "нескольких лет" я путешествовал десять, и они стали лучшими в моей жизни. Объездил весь мир, побывал во всех странах, даже успел выучить несколько до этого незнакомых языков. Познакомился со многими жителями нашего мира, причём не все из них были демонами. В одной из дальней провинций Ириниды, страны на юге, я стал владельцем одной зверушки, которая и по сей день скрашивает моё одиночество. Зверушка высотой примерно сорок сантиметров в холке имела мохнатое тельце, но при этом широкие перепончатые крылья, острую мордочку с просто впечатляющим набором зубов и длинный хвост, заканчивающийся острым кончиком. Официально она именовалась змеевус, но вот уже много лет откликалась на кличку Танги, что с одного древнего языка переводилось как маленький дракон.

Я с первого взгляда прикипел к нему, чем этот маленький засранец и пользуется.

В то же время в одном северном городе случайно спас жизнь одному демону, раза в два старше меня и попавшему в очень неприятную историю. И только когда узнал его имя, понял, что сделал. Его звали Дамир Таринмэ.

Все дело в том, что у нашего рода и рода Таринмэ издавна была если не вражда, то очень натянутые отношения. Настолько, что общались мы исключительно на приёме у правителя, а вне часто были прямыми конкурентами. Так мой отец и отец Дамира вообще ненавидели друг другу, стараясь при любом удобном случае подгадить друг другу. Я же относился ко всему этому с безразличием, а после того происшествия, когда мы с Дамиром представились друг другу, понял, что вся эта надуманная вражда меня вообще никаким боком не касается.

Тогда мы расстались хорошими приятелями (ещё бы, после недельного загула, когда отмечали его спасение, а после вместе выводили из организма последствия, сложно было не подружиться). А встретились лишь когда я вернулся в столицу.

Вернувшись из путешествия, сразу же попал в лапы отца, желавшего видеть младшего сына на службе у правителя. Никакие мои желания в расчёт не принимались, и тогда я просто сбежал из замка. Приехав в столицу, снял себе комнату в Квартале Ремесленников и искал работу по душе. Вот тогда я и узнал отношение простых демонов к аристократии: простые ремесленники угадывали во мне аристократа и не хотели связываться, чтобы не искать себе лишних проблем. И если бы не встреча с Дамиром, не знаю, как бы дальше повернулась моя жизнь.

В тот день я шёл по Центральной площади, как вдруг меня окликнули. Повернувшись, я увидел Дамира, выходящего из здания Канцелярии. Подождав, пока демон подойдёт ко мне, я поздоровался.

- Здравствуй, Дамир.

- Рад тебя видеть, Танаш. Решил всё же вернуться? - он пожал мою протянутую руку.

- Да, решил. Сейчас вот работу ищу, не хочу, как отец и брат, при правителе киснуть, - я криво усмехнулся.

- Значит, хочешь интересную работу? - уточнил Дамир.

- Да, знаешь, я пока путешествовал, таких разных и интересных личностей встречал, со столькими разговаривал, что сейчас просто не смогу общаться со скучными чиновниками, - я пожал плечами.

- Тогда, друг, у меня к тебе есть предложение. В моём отделе для тебя есть вакансия. Обещаю столько интересных личностей, что тебе надолго хватит. Ну так как, согласен? - Дамат протянул мне руку, желая скрепить предложение рукопожатием, что в нашем мире ценилось выше любого контракта.

- Согласен, - решился я и крепко пожал его руку.

Так началась моя карьера встречающего.

Очнувшись от воспоминаний, я выглянул в окно и заметил, что карета уже приближается к столице. Минут через семь мы уже подъезжали к центру. Остановив карету, я вышел и устремился к большому зданию Канцелярии. Поднявшись на третий этаж, прямиком направился в кабинет своего начальника. По правилам, мне нужно было хотя бы за полчаса предупредить о своём приходе, но сейчас правила волновали меня меньше всего, и, не задерживаясь у секретаря, я постучал и вошёл в кабинет.

Дамир Таринмэ, начальник тайного отдела Канцелярии, сидел за своим рабочим столом в окружении бумаг и папок, некоторые из которых уже опасно кренились на бок. Стоило мне войти, Дамир поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.

- Прости, что без предупреждения, но дело срочное, - сказал я. Тут было не принято "выкать", сотрудники нашего отдела работали вместе достаточно давно, чтобы быть как минимум добрыми приятелями. Что касается меня и Дамира, то он был моим другом. Практически единственным.

- Присаживайся, - отодвинув в сторону бумаги, он внимательно посмотрел на меня.

- Меня вызывал отец, - начал рассказ, отчего друг слегка подобрался. - Он сначала приказал уволиться, желая, чтобы я работал на правителя, и когда я отказался, пригрозил рассказать правителю какую-то личную информацию о тебе. Что думаешь?

- Хм, - Таринмэ откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Поразмышляв минут пять, он вновь открыл глаза. - Знаешь, я могу предположить только одно, но прошу, чтобы то, что я сейчас скажу, осталось между нами.

- Разумеется.

- Я думаю, что твой отец каким-то образом узнал, что у меня есть дочь.

- Дочь? - сказать, что я удивился - ничего не сказать. Никогда бы не подумал, что у Дамира, этого серьёзного демона с чётким представлением будущего и правильного до ужаса, могут быть дети на стороне. Женат он не был, это я знал точно.

- Да, ей уже почти восемьдесят. Но можешь не беспокоится, информация твоего отца никак не сможет мне навредить.

- Почему ты так уверен? Пост начальника тайного отдела Канцелярии - слишком лакомый кусочек, и я уверен, что отец не просто так копает под тебя, - решил я поделиться с другом своими опасениями.

- Я знаю. Вот только он опоздал - в прошлом месяце я представил дочь правителю, признавая её права моей наследницы. По крайней мере, пока, - в его улыбке сквозило немного превосходства.

- Это хорошо, - сказал я, и от тона моего голоса улыбка медленно сошла с лица Дамира. Да-да, это ещё не всё. - Только отец, поняв, что я не уступлю, меня... попросил.

- Попросил? - удивился друг, и я не мог его осуждать. Это действительно было неслыханно.

- Да. Он "попросил", поскольку знает, что я тоже бываю в других мирах, привезти ему рабыню.

- Рабыню? - у Дамира натурально отвисла челюсть, и я его прекрасно понимал.

- Рабыню. Понимаешь, что это значит? - уточнил я.

- Подстава. Натуральная подстава, - пробурчал друг.

- Да. Папочка хочет подставить меня с живой контрабандой, чтобы затем проявить отеческую любовь, вытащив из петли, за что я буду обязан его благодарить до скончания веков, поступая так, как он того пожелает и выполняя все его "рекомендации". Проще говоря, прощай любимая работа в Канцелярии, здравствуй служба на правителя, вечные заговоры и интриги, - съязвил я, закипая внутри.

- Танаш, возьми себя в руки, - хладнокровно отрезал Дамир, и я всё же успокоился. - Не время раскисать.

- Да знаю я, но что я могу сделать?

- Не знаю, что можешь сделать ты, но знаю, что могу сделать я, - он вдруг широко улыбнулся, словно только что ему в голову пришла замечательная идея.

- Поподробнее, пожалуйста, - попросил я, слегка опасаясь нездорового блеска его глаз.

- Я ведь твой начальник, да? Так вот, отправлю-ка я тебя в командировку по обмену опытом, - Дамир покопался в столе и, вытащив красную папку, протянул мне. - Вот, ознакомься. Впрочем, можешь взять с собой. Там информация о мире, о принимающей стороне и немного общих рекомендаций.

- Стоп-стоп, обмен опытом? - переспросил я.

- Да не бери в голову, это их идея. Посмотришь новый мир, немного пообщаешься с начальством, обменяетесь знаниями, и гуляй себе месяцок, пока не истечёт срок пребывания. Ну а я тем временем тут шороху наведу, - друг предвкушающе улыбнулся.

- Спасибо, - сказал я.

- Да не за что. Так, забирай папку и иди, готовься. Отправка завтра в десять, не опаздывай. И ещё, Танаш, поаккуратнее, ладно, - пристально посмотрел на меня Дамир.

- Как всегда, - лукаво улыбнулся я.

- Вот как всегда не надо, мир там не привык к таким стихийным бедствиям, как твоё нашествие, - друг покачал головой и твёрдо взглянул в мои глаза: - Удачи тебе, друг.

- Спасибо.

Поднявшись, я скорым шагом покинул кабинет Дамира и, не оглядываясь и ни с кем не прощаясь, сбежал по ступенькам здания и пошёл по направлению к своей квартире. Друг скажет Шанти про командировку, а напарница, если захочет, додумается о её причинах. Но в общем меня это не сильно волновало.

Переживал я только о двух вещах: на кого оставить Танги (почему-то я сомневался, что его пустят со мной в новый мир) и что ждать мне от этой командировки, так внезапно спасшей меня от происков отца. А ещё очень интересно было посмотреть новый мир, ведь я уже давненько никуда не выбирался - работы в последнее время было много. Так что такая возможность меня безумно радовала.

И широко улыбнувшись, так, что напугал стайку мальчишек, пробегавших мимо, я зашагал домой, предвкушая, что останется от мира, когда я там побываю.

Примечания:

[1] - Фитанко - некая смесь вольной борьбы и бокса. Популярный вид спорта на Харакате.

Фитанкор - боксёр.

[2] - Мокиша - тёмный божок, которому поклоняются некоторые демоны, отличается маленьким ростом, мерзкой наружностью и скользким характером.

Комментарии: 9, последний от 31/03/2012. © Copyright Дартанаш (sz.red@list.ru) Размещен: 06/01/2012, изменен: 06/01/2012. 46k. Статистика. Глава: Фэнтези, Любовный роман, Юмор Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Как думаете, хорошо живётся младшему члену очень влиятельной демонической семьи, знатного рода Амаурон? Вы правда думаете, что хорошо? О, тогда послушайте историю моего взросления и вы поймёте, что быть аристократом не всегда здорово...

Дартанаш : другие произведения.

Четвёртый рассказ. "Рогатые" скелеты в шкафу