- Иди к черту! - Выпалила я Наташе и сразу же пошла дальше.
- Да, подожди ты! Вера! - Наташа пыталась схватить меня за руку, но я ее скидывала. Осилить она все равно меня не сможет, не той комплекции. - Я же помогала вам! - Продолжала оправдываться девушка. На какой-то миг ее тирада показалась мне даже искренней, но это "показалось" прошло в тот же миг, как и появилось.
Я была сейчас зла. Мне не до разборок. Все мои мысли занимала только мама. Как она там? Я хотела скорее увидеть ее, обнять, убедиться, что все будет хорошо.
Я почувствовала, что Наташа все-таки схватила меня за руку, и так, что я оказалась в ее власти, под ее силой. Я никак не могла освободиться от этой хватки. Злость стала сильнее набирать обороты, я чувствовала, что сверхновый поток собственной силы поднимается во мне, заполняет мою кровь. Да кто она такая!
В один момент я повернулась к ней, развернула запястье, которое сковала рука Наташи, а другой рукой, схватила за локоть и отбросила в сторону. Ее тело стукнулось о стену и навзничь опрокинулось на пол. Все произошло за какие-то доли секунд, но эффект был невероятным. Мне даже жалко ее не стало, но все-таки я подошла и проверила, не убила ли я ее. Дышит! Ну, и отлично.
Я быстрыми шагами вышла из театра. Адреналин кипел у меня в крови, казалось, что он сейчас порвет меня на части. Я не знала, куда девать оставшуюся энергию, взявшуюся из неоткуда. Мне хотелось рвать и метать.
Как? Как я смогла отшвырнуть человека об стену? Как у меня сил хватило? И тут я начала вспоминать разговор с Лешей, когда он рассказывал про то, кем является.
- И какими способностями вы наделены? - спросила я тогда.
- Физическая сила, скорость, исключительное зрение. Да, я всего сейчас и не припомню! - Ответил он.
Если я тоже дива, значит и у меня есть эти способности. Почему же они так быстро стали проявляться? Физическую силу я уже ощутила.
"Мама" - подумала я, и остальные мысли сразу же рассеялись. Я побежала к дороге, чтобы поймать такси. Оглядываясь по сторонам, я стала искать припаркованные у обочины машины с шашками наверху. Метров в ста от меня стояла белая "Волга", и я сию секунду помчалась к ней.
На меня подул холодный ветер, на коже сразу появились мурашки. И только сейчас я поняла, что выбежала в одной кофте. А на улице уже во всю властвует осень, с ее холодом, слякотью и даже заморозками. Листья уже не так хрустят под ногами, их просто стало меньше. Деревья стояли пониклые, и только редкие ветки покрывала еще не спавшая листва. Теперь уже все казалось не красочным, гармоничным, а серым и безнадежным.
Водитель меня сначала не заметил, и я стала колотить кулачком по стеклу.
- До больницы довезете? - Спросила я таксиста, прерывающимся голосом.
- За ваши деньги любой каприз, - пробурчал он.
Я быстро обогнула машину и села на заднее сиденье. Еще раз, уточнив адрес больницы, водитель поехал по нужному маршруту.
Я облокотилась о стекло, и уставилась в него глазами, ни о чем не думая. Холод окошка немного отрезвлял, облегчал подступающую головную боль. Я вспомнила, что нам говорил один преподаватель в университете: "Человек может вообще не думать всего пятнадцать секунд". Так оно и было. Мысли сами лезли в голову, не отпускали ее. Непрерывный поток картинок со звуковым сопровождением, хочешь ты того или нет, обрушивается на тебя. И никуда ты от этого не денешься до конца жизни своей...
- Приехали, - объявил таксист, заворачивая на стоянку, возле самой больницы.
Я сунулась за кошельком, вытащила несколько купюр и отдала водителю.
- Спасибо, - крикнула я ему, вылезая из машины.
Девятиэтажное белое здание передо мной только одним своим видом навевал страх. Я поднялась по крыльцу и вошла в больницу. Там не было спокойно. Люди ходили из коридора в коридор. Бегающие медсестры, посетители в белых накидках и в синих бахилах, пожилая женщина в гардеробной - вот она аура холла больницы.
Я быстрыми шагами направилась к столу справок.
- Здравствуйте, - спокойным тоном, обратилась я к медсестре с колпачком на голове, - к вам сегодня поступила Солнцева Лариса Михайловна, 1968 года рождения, подскажите в каком она отделении? - продолжила вопрос я.
Медсестра странно на меня посмотрела. Я не поняла, что этот взгляд означал, но он сильно насторожил.
- Кем вы ей приходитесь? - Сухо спросила женщина.
- Я ее дочь.
Снова странный взгляд.
- Поднимайтесь на восьмой этаж, там спросите, - сказала медсестра, и в конце ее голос дрогнул. Но, как только я услышала, где лежит мама, я рванула с места, и уже бежала к лифту.
- Девушка! Стойте! Халат! - Кричала мне женщина, которая встала со своего стула и протягивала в окошко накидку. Я быстро вернулась и схватила его.
- Подождите, бахилы! - Продолжала эта медсестра, у которой смешно покачивался колпачок на голове.
Я же демонстративно вытерла ноги о лежащей на полу коврик и снова побежала к лифту, который как раз открылся и оттуда стали выходить люди.
Влетев в лифт, я несколько раз нажала на кнопку восьмого этажа, но люди, которые тоже ехали на нем, нажимали свои, что меня начало бесить, потому что, практически на каждом этаже лифт останавливался. Кто-то входил, кто-то выходил. От нетерпения я начала отстукивать ногой такт, хоть это немного успокаивало.
Пятый...шестой...седьмой...
Едва створки у лифта раскрылись, я уже протискивалась между ними.
Больничный запах, бледно-зеленые стены сразу привлекали внимание. Я незамедлительно зашагала к медицинскому посту.
- Здравствуйте, к вам сегодня поступила Солнцева, я могу ее увидеть? - настойчиво говорила я медсестре.
- Конечно, - дрожа, ответила она и повела меня, как я поняла, в палату.
Все в этот момент ощущались для меня очень остро, я была готова ко всему. Наверное... Внутри, в душе, потихоньку сжималась пружина, которая когда-то должна выпрямиться, и последствия могут быть разными... очень разными.
"...за последние сутки в нашем городе зарегистрировано тринадцать случаев бытового травматизма, без летального исхода. Все пострадавшие получили удар током, после чего были незамедлительно госпитализированы. Травмы оцениваются от легких до крайне тяжелых. А теперь другие новости..." - вещал местный корреспондент телевидения.
Ничего себе! Разве может быть столько совпадений для такого небольшого городка, как наш? И только я об этом подумала, как медсестра остановилась около двери, тяжко на меня посмотрела и, молча, ушла.
Я немного помедлила, но вошла, без стука. Ничего хуже в этой жизни я не видела, разве что мертвого Лешу, но тогда все обернулось в плюс, а сейчас...Безнадежность, страх, мука - вот три слова, описывающие мое первое восприятие реальности.
- Пап, - выдохнула я. Его не возможно было узнать, я бы никогда не поверила, что за несколько часов можно так измениться, так постареть. Его глаза были затуманены, взгляд не фокусировался. Виски поседели, и даже на макушке кое-где выглядывали посеребренные одиночные, но очень яркие волоски. Кожа на лице собрались в складки, и как по задумки опали, создавшие внешность старика, много видавшего для своих лет.
Отец сидел на стуле возле кровати, руки скрещены под подбородком. Так он сидел очень редко, а если такое случалось, то только когда его сильно расстраивали. Но сейчас это нельзя было назвать расстройством.
Мама... Она лежала, не двигаясь. Отовсюду, откуда, только можно торчали провода и датчики, которые издавали характерный звук. Лицо расслабленно, глаза закрыты. Цвет кожи практически сливался с ее больничным одеянием, то есть белым. Радовало одно - она жива! Но в душе все равно что-то перевернулось от всего этого вида.
- Я даже не успел ничего понять, все произошло слишком быстро, - шепотом говорил папа. Я подошла к нему и положила руки на плечи. Он тихонько их пожал, но получилось не убедительно.
- Ее током ударило. Я не понимаю как? Откуда появилось замыкание? - Отчаяние, звучавшее в его словах, было настолько ощутимым, проникшим в самые недра его сознания и души, что мне стало еще хуже.
- Пап, не стоит сейчас об этом думать. И не вини себя, ради бога. Уж ты тут точно не виноват. Самое главное - мама жива! - В каждое слово я пыталась привнести надежду, получилось или нет, я не знаю. Папа глубоко вздохнул, отчего его плечи поднялись, но столь же быстро опустились, вместе с моими руками.
- Всегда есть правые и виноватые...- Сухо ответил папа и встал со стула. - Дочка, я пойду, прогуляюсь. - Я кивнула, а отец быстро вышел из палаты.
Вот в этот момент мое самообладание дало трещину. Слезы потекли ручьем, когда я взглянула на бледное лицо своей матери, некогда озарявшее улыбку. Бездвижная, хрупкая - она лежала на этой больничной кушетке, окруженная десятками приборами.
- Мамочка! Мама...мама... - говорила я шепотом для себя. Я опустилась рядом с ней, и сложила голову на ее нежную, еще не впитавшую запах лекарств и больницы, все еще пахнущую "мамой" руку, и соленая вода сразу же потекла по ней. Затем попадала на белые накрахмаленные простыни и пропадала, оставляя влажный отпечаток.
Перед глазами пелена. Пробраться через нее не хватает, и остается лишь подчиниться, поддаться наступавшим эмоциям. Бороться? Нет... Надеяться? Тоже нет... Ждать? Только это и остается сейчас...пока что.
Сон подступал ко мне. Но даже в нем я не отпускала маминой руки, боясь потерять ее. И снова поток несвязных картинок и сцен. Что-то из прошлого, что-то из настоящего. А что не вписывалось в эти временные потоки, было, наверное, выдуманным будущим. Скомканным, непонятным и с настолько различными исходами, что я никак не могла ухватиться за какой-то один вариант.
Сначала полудрем, который я никогда не любила, не уступал место полноценному сну. В конец, обессилив от выплаканных слез, тело и разум поддались натиску небытия, и я с радостью кинулась в него.
* * *
Мне было тепло и уютно. Чувство защищенности и надежности окутало меня. Я из-за всех сил держалась за него, не хотела отпускать, не хотела, чтобы оно меня покидало.
- Вера! Вера! - Кто-то стал теребить меня за плечи.
Я резко раскрыла глаза и вскочила на ноги. Быстро окинув помещение взглядом, я отметила, что там ничего не изменилось. Только на меня смотрели обеспокоенные карие любимые глаза. Мое сердце замерло, и дальше понеслось вскачь. Я подбежала к Леше. Он раскинул руки для объятий, и я бросилась в них. Я обняла его крепко-крепко.
- Тише, тише, - успокаивающе говорил Лешка. Я сначала не поняла, почему он меня успокаивал, но проклятые всхлипы и последующие горькие слезы появились раньше, чем я успела о них подумать.
Моя голова лежала на надежном плече парня, а его голос и легкое покачивание было истинной панацеей на настоящий момент.
- Больше не сжимай так сильно руку своей мамы, - прошептал мне на ухо любимый голос. Я непонимающе подняла на него свои заплаканные глаза.
- Когда я сюда зашел, ты крепко спала рядом с мамой. Я просто сидел, наблюдал за вами. Ты во сне что-то забормотала, и я решил проверить... Ты почти навалилась на нее, и я хотел перенести тебя в кресло, но ты крепко схватилась за руку мамы, причем так сильно, что она еще сильнее побелела, я не мог тебя оторвать, вот и разбудил. Извини. - В конце он выдохнул. Его глаза излучали такую нежность, которая растопит любой лед, любую преграду.
- Ничего страшного. Ей лучше? - Спросила я Лешу, кивая головой в сторону кушетки.
Его глаза ответили сразу же. Снова безнадежность накатила на меня.
Леша убрал выбившуюся прядь волос за ухо, слегка касаясь кожи. Но даже этого мимолетного прикосновения по ней прошли маленькие разряды. Сердце застучало сильнее обычного.
Я смотрела в его глаза, и не могла насмотреться. Все в этом мире сейчас мне казалось настолько важным, что я не хотела упускать ни секунды. Я долго всматривалась в его, необычайной красоты, глаза. Она (красота) открывалась с новой стороны. Я никогда раньше не замечала серых крапинок окруживших зрачки. Они казались еле заметными, но сейчас приняли иную ценность. Они теперь стали моими...
Больше не теряя ни секунды, проведенной с любимым человеком, я приступила к действиям. Положив одну руку Леше на шею, а другую на часто поднимающуюся грудь, я взглянула в его блестящие глаза, в которой загорались огоньки, и потянула к себе. Я нежно коснулась его губ, затем еще раз, и еще. А потом уже Леша наступал сам. Он будто ворвался в меня, заполняя все клеточки моей души и моего тела. Его руки обжигали, когда становилось холодно, его губы заставляли забыть горе, поселившееся в моем сознании. Голова моя закружилась. Как во хмелю я слабо помнила, где мы. Ноги подкашивались, и лишь его сильные руки не давали упасть. Вот оно, мимолетное счастье!
- Кхе-кхе...- послышалось...где-то. Я не обращала внимания, и никак не могла оторваться от этих искушающих губ. Спасибо Леше. Но и по его взгляду я поняла, что сделал он это не без усилия.
- Папа...- неоднозначно пробурчала я, еще находясь в руках парня.
- Валерий Николаевич, - почтительным тоном проговорил Леша. Я взметнула на него вопросительный взгляд. Откуда они знают друг друга?
- Ребят, извините меня старика...- смущенно начал папа.
- Ты вовсе не старик, - немного обиженно сказала я, на что лишь слегка усмехнулся. Это не было той любимой доброй папиной ухмылки, сейчас она была горькой и пронизанной мучениями.
- Пап, познакомься, это Алексей, - слишком официально начала я. Но выбора не оставалось, а из неудобного, по мнению общественности, положения нужно было выходить.
- А мы знакомы, - одобрительным тоном объявил отец, что камень затаившейся на сердце, упал.
- Да, Вера, мы успели пообщаться, пока ты спала. - Сказал Леша, беря меня за руку.
- Ну, и чудно, - воспользовалась я своей любимой фразой, что все накипевшее ушло, и все остались довольны.
- Пойдем, кофе попьем. - Предложил Леша. - Вы не против? - обратился он к моему папе.
- Конечно, нет, - пробормотал он, и подошел к маме. Я не могла смотреть на эту немую сцену, поэтому дернула Лешку за руку и потащила его из палаты.
Как только дверца закрылась за нами, я облегченно выдохнула. Та обстановка, которая окружала меня последние часы в палате, выбила из меня столько сил, столько энергии, что я чувствовала себя выдохшейся и невероятно уставшей. Никакие физические нагрузки на меня так действовали. Мне очень сильно захотелось чего-то. То ли поесть, то ли попить. И природу этого жаждущего голода я не могла определить.
- Я хочу, - прошептала я, обращаясь к Леше. Он на это, как-то странно уставился на меня. Глаза сначала излучавшее полное непонимание, наконец, проявили ясность ситуации.
- И чего же, детка? - страстным голосом прошептал мне на ухо парень. Я вспыхнула. Леша навис надо мной, кладя руки по обе сторону от моей головы. Бежать мне было некуда. Да, и не хотелось. Лешины глаза... Я старалась стойко вынести его взгляд, излучавший вызов.
- Кофе. - Воскликнула я, и чмокнула в губы парня. Он на это лишь тихонько засмеялся, но этот жест вызвал во мне улыбку.
- Ну, пойдем.
Леша взял мою ладонь в свою и повел, видимо, в буфет. Я не знала, куда именно мы направляемся, потому что в этом здании я, еще не ориентируюсь. Буфет оказался на первом этаже, как обычно. Я его не заметила, когда бежала к лифту.
Обычная обстановка столовой. Подносы, запах еды, люди в синей униформе, больные в тапочках, которые не наедаются тем, что подают в их отделении и мы, те, которые посещают своих близких.
Я сидела за столиком, ждала Лешу, который пошел за кофем, и нервно постукивала костяшками пальцев. Я все никак не могла понять, что же произошло с мамой. Что с ней будет? Что говорят врачи? До этого я получала лишь сожаление в глазах оппонентов, но никаких фактов, диагнозов и прогнозов по поводу ее здоровья не услышала.
Передо мной опустился поднос, на котором явно было больше чем просто чашечка желаемого напитка.
- Приятного аппетита, - объявил с довольным лицом Леша, садясь на соседней стул. На подносе лежали круассаны, с золотистой корочкой, так же салат и фрукты.
- А ты будешь? - спросила я его, жадно оглядывая аппетитную еду. Мне сразу так сильно все это захотелось, что желудок сжался и жалобно заурчал.
- Я выпью кофе, как обещал, - ответил Леша, чуть улыбаясь, видимо, смотря за моей реакцией и бегающими глазами.
Я накинулась на еду. Сперва, пошел салат, только доев его, я набросилась на круассан, который оказался со вкусом вишни. Ела я очень быстро. Сделав несколько жевательных движений, я уже глотала. Мне так сильно хотелось утолить, неожиданно проснувшуюся во мне жажду, что я не обращала внимания ни на что.
Мельком глянув на Лешу, я поняла, что выгляжу, как сбежавший подросток, который ничего не ел, как минимум, пару суток. Парень смотрел на меня во все глаза, откинувшись на спинку стула с застывшей чашкой в руке.
- Ты хоть запивай, - настороженно произнес Леша, когда я взялась за вторую булочку.
- Ага, - пробурчала я с полным ртом, так что получилось нечто нечленораздельное. Но я его послушалась, сделав несколько глотков напитка. Так и в самом деле легче!
- Я хочу еще, - объявила я, допив кофе, и поставив чашку на поднос с пустыми тарелками. Я не почувствовала никого удовлетворения от пищи. Такое ощущение, что лишь маленькая частичка моего тела была довольна, а остальное все противилось. Не было того чувства насыщения, которое испытываешь, когда утолишь голод.
- Вера, что с тобой? - Обеспокоено спросил Леша, подвигаясь ближе ко мне.
- Я не знаю, мне надо еще. Мне чего-то хочется. Я не могу понять. - В моем голосе уже звучала паника.
- Так. Успокойся. - Начал Леша, обняв меня за плечи. - Объясни, что ты ощущаешь.
Вот тут я поняла, что не могу объяснить словами то, что я чувствую.
- Это похоже на то, как будто все твои потребности обострились до предела. Ты хочешь все и сразу, - спокойным тоном сказал Леша. Я посмотрела на него, давая понять, что это именно то, что я ощущаю. Слово в слово.
- У тебя заканчивается энергия, дорогая, - констатировал Леша.
- Я не собираюсь заниматься душами, - категорично ответила я. А в голове стали появляться одна за другой картинки, где я перевожу души в другой мир.
Теперь молчал Леша. Но не долго.
- Ты дива. Рано или поздно тебе придется, как ты говоришь, заниматься душами. - Его тон был настороженным. Но в нем слышалась безысходность. Но возможно такого и не случиться.
- Или не придется. - Буркнула я, скорее себе, чем ему, вспоминая его дневник. Но мимо его ушей эта фраза не пролетела.
- Что ты имеешь в виду? - Быстро спросил Леша.
- Ничего. - Вот кто меня тянул за язык.
- А все же? - Все настаивал парень.
- Серьезно, ничего - продолжала отступать я, но уже чувствовала, что еще немного и я сдамся. Слишком его тон был настойчив.
- Ладно, потом разберемся, - сказал парень, и стал собираться.
- Ты куда?
- Во-первых, не ты, а мы. А во-вторых, не на людях же это делать, - в конце фразы его глаза странно прошлись по мне.
- Делать что? - спросила я, а в голове уже сложилось столько вариантов, что от их разнообразия голова закружилась.
- Неужели боишься? - Продолжал парень. Но я поняла, что теперь он меня просто дразнит.
- Нет, - серьезно ответила я, и встала рядом с ним.
Леша пошел, а я за ним. Когда мы оказались в маленьком фойе одни, парень прижал меня к стенке.
- Если ты не хочешь возиться с душами, есть еще один способ получить энергию, - прошептал Леша. Его дыхание касалось моих волос. По телу прокатилась приятная дрожь. Я подняла на него свои глаза, ожидая продолжения.
- Я тебе могу ее дать, - ответил на мой немой вопрос любимый. Я вскинула брови.
- Только тебе нужно делать все, что я скажу, ну, или покажу, - продолжил Леша, кладя одну руку мне на талию. Я решительно кивнула, хотя сердце застучало, как бешенное.
Леша наклонился к моим губам, одновременно, положил другую руку чуть ниже шеи на голую кожу, а второй рукой нашел оголенное место на спине. По коже разнеслись разряды. Лешка посмотрел на меня, а затем прикоснулся к губам.
Неожиданная вспышка света заставила зажмурить глаза. Я застыла в оцепенении и в ожидании. Леша не отступал, он продолжал прикасаться, пока мои губы не раскрылись. И тут случилось оно. То, чего ждал мой организм. В меня начало струиться тепло, обещающий, желанный поток. Я сильнее прижалась к телу парня, не желая отпускать этот поток. Я понимала, что эта его энергия. Она как масло, растекавшееся по сковородке, постепенно заполняет все окружающее пространство. Так и энергия. Она просачивалась в меня, в каждую клеточку, в каждый закуток моего тела. Она наполняла меня, давала сил.
Неожиданно этот блаженный поток оборвался. Я открыла глаза и не могла сфокусировать зрение. Часто поморгав, я пришла в норму. На меня смотрели любимые карие глаза.
- Ты как? - обеспокоено, спросил Леша, еще придерживая меня.
- Отлично, - ответила я, после быстрой проверки. Мне было комфортно, никакой жажды не было. - А ты как? - ответно поинтересовалась я, понимая, что он отдал часть энергии.
- Со мной все в порядке, - бодро произнес Леша и улыбнулся.
- Это просто невероятно, - продолжала я.
- Знаю.
- Но теперь у тебя меньше энергии, - все еще не унималась я. Но мне нужно было знать. Я ведь дива.
- Да, меньше. - Согласился парень. - Слушай, это все ерунда, не думай об этом. А теперь мне надо отвести тебя в театр.
- Зачем?
- Тебя хочет видеть Давид, - серьезным тоном ответил Леша, и я поняла, что дело это серьезное.
- Хорошо. Только к маме схожу. Окей? - сказала я и взглянула на Лешу.
- Окей.
Леша снова наклонился и поцеловал меня. Нежно и многообещающе.
- Я подожду тебя внизу, у гардероба. - Сказал мне любимый, оторвавшись от моих губ.
- Ладно.
Я быстрыми шагами направилась уже в знакомую мне палату, чтобы предупредить папу.
Я чувствовала, что должно случиться что-то ужасное. Такое же предчувствие было у меня перед звонком отца. Наверное, я просто волнуюсь перед встречей с Давидом. Я понимала, что этот Давид какой-то глава. Тогда в парке Леша сказал: "Саша, иди к Давиду, только он сможет решить твое дальнейшее существование". А что теперь с Сашей? Что с ним будет? Или стало...
Мне оставалось повернуть за угол, и я окажусь в нужном отделении, с одним большим коридором.
Открыв двери, мои глаза сразу метнулись к дальней двери, где лежала моя мама. Рядом с ней стояла женщина. Странно, почему она босиком? И почему в больничной белой одежде? Только это одеждой не назовешь. Обычная простыня с дыркой для головы, и веревочками по боком, связывающие ее (простынь), чтобы скрыть то, что надо. Мне она показалось знакомой, очень знакомой. Волосы темные, как мамы, руки длинные худощавые, как у мамы.
- Мама! - закричала я на весь коридор, когда женщина повернулась ко мне лицом. Я побежала к ней, и с каждым метром, сомнений не оставалось, что это она. Я видела, как медперсонал оглядывался на меня, но мне было наплевать. Меня одолевала такая радость, что мама встала и начала ходить. Сердце в один миг соединило разбитые кусочки. В голове проплыли мысли: "Слава Богу! Слава Богу!"
Сбавив скорость, я остановилась около мамы. Такие же карие глаза, как и мои, смотрели на меня, сильно округлившись от удивления. В один момент я почувствовала и радость, и горе, и надежду, и грусть, и любовь, и страдание. Протянув руку к ее щеке, мои пальцы прошли сквозь ее бледную кожу. Сначала я подумала, что это у меня воображение разыгралось, но, попробовав еще раз, результат был тот же, рука проходила сквозь мамино тело. Паника охватила меня с невероятной силой.
- Мам? - пробурчала я, сквозь накатившие слезы, которые пришли от понимания того, что произошло.
Передо мной стоял дух. И не просто дух, а моя мама...