Какое-то время этот текст лежал на сайте, который давно канул в Лету, а жаль. Удобно было вместо прямых ответов на вопросы отправить людей читать дневники, кому действительно интересно, тот прочитает. Ну так пускай они хотя бы здесь останутся. Сомневаюсь, что это может быть интересно кому-то, кроме друзей и хороших знакомых. Но поскольку спрашивают время от времени, а как это было, пожалуй, выложу его здесь. Итак, это была долгая и допускаю, во многом заунывная история начала "нулевых", некоторая часть ее осталась в этом тексте. Однажды, в баснословные времена, когда мы еще красили-сверлили-шлифовали катамаран, зашел разговор о том, что будет после путешествия. Капитан Андрей, само собой, собирался писать книгу и путешествовать. Мы прикалывались - мол, найдется кто-нибудь обиженный, и потом напишет книгу "Правда о "Благовесте", а вдогонку еще круче - "Благовест" - как оно было на самом деле?". - Ой, - обрадовалась я, - давайте начнем прямо сейчас, могу предложить шикарное начало - "Сегодня утром капитан ударил меня веслом по голове." Капитан Андрей, который действительно тогдашним утром задел меня веслом по темечку (не нарочно! и как интеллигентный в лучшем из возможных смыслов человек, минут пять извинялся!), не удержался, возопил: "Гады!" и мы заржали. Once Upon a Time прекрасная была солнечная погода, впереди ожидало столько всего интересного, и казалось, что ничего подобного с нами в принципе не может произойти. Тогда казалось, что звезды сошлись единственно возможным образом, чтобы путешествие удалось.
24 августа 2002
Вышли мы с таможни, простояв там вечер и ночь, и ме-е-дленно пошли к Кронштадту. Сначала пытались идти под парусами, потом ветер сменился на встречный, а мы уже опаздывали отметиться на форте Константин, поэтому пошлепали тупо на моторе. "И пошли до городу Парижу"... По дороге мы успели отметить Натальин день рождения. Высматривали в бинокль Димона и Володю, которые должны были махать нам с берега, но безрезультатно.
Андрей, как только мы вышли, сказал, что все мы, салаги, должны вызубрить "Школу яхтенного рулевого". И посулил раскопать ее в самое ближайшее время.
За рулем сидела Света Авдошина, и в какой-то момент ее заинтересовало - в какую сторону, собственно? "Видишь, посреди моря торчит елда? Держись правее!", - сурово порекомендовал капитан.
Мне дали порулить, я вцепилась в штурвал и не отпускала его почти до Константина.
Форт Константин на фоне фольклора о кровожадном Пашинском выглядел вполне мирно. Летучие мыши над головой не сновали, зловещие тени не пропущенных ГИМСом не завывали печально, и красные глаза Пашинского не смотрели на нас пристально из окон.
После отметки на Константине собирались заночевать на Чумном форту, но не сложилось по очередным бумажно-волокитским обстоятельствам, - форт был на нашей территории, а мы уже как бы нет, поэтому на острова нам было заходить запрещено.
И мы пошли под мотором на встречный ветер, который неприятно усилился.
Наши нацепили басковскую экипировку, стали сразу все такие веселенькие, разноцветненькие.
Когда качка только начиналась, мы пытались, как сейчас помню, распихать по каютам шмотки и провиант. Который поделен по-братски. У кого-то лежат в каюте обЧественные консервы, у кого-то крупа и т.д.
Я, помню, как раз утрамбовывала печенье, конфеты и прочие продовольственные радости под койкой, когда стало заметно покачивать. О-о, думаю, вот и началась морская болезнь, которой так пугали встречные и поперечные... Но это мы просто вылезли из-за мыса на морские просторы.
Катамаран прыгал, как лягушка, с волны на волну. Народ обретался, в основном, на корме. Больше всего это напоминало деревенскую завалинку.
Поздно ночью встали за Толбухиным маяком на якорь. Помню еще, что я засыпала под радостные крики соплавателей: "Скоро будет ужи-и-ин!..". Это так успокаивало...
25 августа
Утром ветер сменился на попутный. Солнце, жара. Купались на ходу, держась за трос. К вечеру ветер ослабел и стих.
С утра команда разложила на палубе пасьянс из барахла, которое лихорадочно пыталась распределить все по тем же каютам, субъективно-логическим принципом. Днем еще можно было поговорить по мобильнику. Андрей: "Где я? Где-где! В море!"
С подачи Ани многие заболели поисками дыни. Некоторые в процессе поисков даже утратили веру в ее существование. Но к вечеру справедливость восторжествовала, и дыня была найдена. По запаху.
В приемнике круглосуточно продолжается любимая игра пограничников - угадайка. "Какое судно следует таким-то курсом, от такого-то к такому-то фарватерному бую?". Для тех, кто не понимайт по-русски, повторяется то же самое на псевдоанглийском, но с жестоким вологодским акцентом - "Во шип гоу ту позишен..." - et cetera.
Начались анекдоты - "Владеете ли вы английским? Да, на уровне пограничника..." и "чтоб английский так овладел вами, как вы овладели им....".
Вечером Андрей научил нас забивать точки в GPS. И восполнил еще кое-какие пробелы нашего образования. Нам понравилось.
Распределили вахты - с 10 до 13 вахтим мы с Яном, потом с 13 до 16 Санек и Света, с 16 до 19 Андрей и Аня, с 19 до 22 Светка Авдошина, Лешка и Наташа (гости, которые идут до Риги), потом опять мы, и далее по кругу.
Ближе к ночи ветер все-таки задул снова, но не в том направлении, и мы противным курсом бейдевинд доползли до острова, который назывался Нерве.
26 августа
Жарко. Ветерок - еле заметный, - дует совсем не в том направлении, в каком хотелось бы. Света Бреус и Леша Крылов поплыли было к острову Нерве, но Света Авдошина завернула их с полдороги. На остров нам нельзя. Потому что наши пограничники - самые лучшие. А также самые суровые и справедливые. Если мы сплаваем на остров, они за это будут нас шмонать-шмонать-шмонать. Правда, в прошлом году и так шмонали, хотя на остров никто не плавал. Но доказать это не удалось.
С утра занимались судовыми работами - разбирали паруса, перекрепляли "Лучик".
К вечеру наступила расслабуха. Продолжился начатый вчера процесс сортировки барахла. Он вышел на новый логический виток. С утра Леша, крадучись, вытаскивал и вытаскивал из подполья кают-компании, которое расчищала Света Авдошина, какие-то повидавшие виды железяки. И только негромкое "плюх" раздавалось за кормой.
Андрей тщетно пытался подарить всем желающим оранжевые резиновые костюмы реликтовой давности. Желающих не находилось. Наверное, потому что пахли эти реликты, скажем прямо, омерзительно. В закромах капитана нашлась древняя резиновая лодка - такого же оптимистического оранжевого цвета, как и костюмы. Ян ее надул, Света Авдошина залегла в нее, как панночка в гробик, сложила ручки на груди, надела пиарную кепочку, и мы ее сфотографировали. Апофеозом дня стал широкий жест Андрея. С ужасным криком он метнул в воды Балтики пишущую машинку. Она тоже оказалась никому не нужна.
Ветер усилися и переменился. Но дул он по-прежнему не в ту сторону...
Приемник бубнит свое "во шип гоу ту позишен". Санек и Аня Фоминцева болеют. Ангина. Лежат по норкам, выманить не удается даже блинами.
Оглядываюсь вокруг и вижу, что сбывается пророчество Димона.
Наши последние гости отбывали через таможню, доводя до истерики таможенных барышень, компенсируя отсутствие документов приятными улыбками. Пересказывая это в красках и в лицах, Димка хохотал и приговаривал: "Совсем как цыгане! Типичные цыгане, с ними бесполезно бороться! Они такие непосредственные, как дети..."
По леерам развешаны порточки тех, у кого утром дошли руки до стирки. Напротив меня так трогательно раскачиваются привешенные за шнурки кроссовки Светы Авдошиной, в которые написал перед самым отъездом ее котик - на добрую память.
Ярлычки от басковских костюмов еще валяются на палубе. В приемнике 17-й "Лебедь" все допытывается со все более явственным матерным подтекстом - "ка-а-акое судно", и далее по тексту. Вечер на "Благовесте"...
27 августа
Поменяли лавсановые паруса на дакроновые. И пошли совсем медленно - 1,4 узла. Идем боком. У продвинутых яхтсменом это называется "бейдевинд". Ян вцепился в руль с утра, и отпустил его только после долгих и настоятельных уговоров Санька.
Санек адаптировался не сразу. Кажется, именно в процессе адаптации канат, на котором тянется за нами "Лучик", зацепился сразу за оба руля. Отцепляли его долго, при этом Ян обронил единственный багор в воду. Он даже собирался за ним прыгнуть, но соплаватели кричали: "Ян, не надо, мы все тебя любим!"
Вечером к нам нагрянули пограничники.
Внезапно выяснилось, что существенная часть их воплей "во шип гоу ту позишен" обращена была непосредственно к нам.
Они вызвали на связь Андрея, и нам было велено идти к сторожевому кораблю. Народ, переполняемый мрачными предчувствиями, мотался по палубе. "Одевайтесь теплее", - резюмировала Света Авдошина, в который раз поминая предыдущую встречу с нашими доблестными защитниками-охранниками, когда команда два часа промерзла на палубе.
Потом погранцы снова вышли на связь, и к нам подошел вельбот. Из него высыпало на палубу восемь гарных хлопцев.
Их старший (на вид - вылитый Шрайбикус, если кто учил немецкий в советские времена, поймет) спросил нас, знаем ли мы, что нарушили Двести Шестьдесят Первое Постановление? Мы честно ответили, что и предыдущие 260 знаем нетвердо. Выяснилось, что они нас ищут в панике. Потому что черт его знает, что мы делаем в их владениях так долго.
И теперь я понимаю, что остаточная логика в этом тезисе присутствовала: ни один человек в здравом уме и твердой памяти, зная этих ребяток, постарается в их водах не задерживаться ни на секунду. В общем, у нас должна была быть калька маршрута. А у нас ее не было. Нервно хихикая, мы сидели в кают-компании, Андрей выудил из сауны пачку буклетов, Аня с надеждой поинтересовалась, не прокатит ли наш маршрут, прорисованный там на карте мира, за кальку...
Наши гости долго связывались со своим старшим, ждали, когда проснутся сменщики. Что сделают с нами за похеренное 261-е Постановление, оставалось загадкой часов до двух ночи. Первой не выдержала Света Авдошина.
"Разбудите меня на ужин", - попросила она, и скрылась в норке.
Ее примеру последовала Наташа. "Я не прощаюсь!" - сказала она с пессимистической интонацией. И скрылась во тьме. "Второй пошел!", - цинично констатировал Санек. Третьим был, кажется, Ян.
Короче говоря, вечер удался. Мы провели его в светской беседе. Поговорили о Покровском. По словам реципиентов, "Расстрелять!" - их настольная книга. Поговорили о Таллинне. Поговорили о нарушителях.
В последней стадии наши гости уже допускали крамольные высказывания типа "плюнуть бы на все, да уехать в Вышний Волочок", в смысле, с нами.
Расстались мы, к обоюдному удовольствию, где-то уже часа в три ночи. Штрафовать нас не стали, - и как мы потом сообразили, может, и не могли.
Мы с ними сфотографировались на память, это было так трогательно, - они типа с добычей, мы типа с экзотическими реалиями.
28 августа
Утром проснулась за пять минут до начала вахты, застала момент, когда Леша пытался на моторе обойти какую-то "большую дуру". Так на местном благовестовском арго именуются все суда, которые имеют честь превосходить размерами наш океанский, специально спроектированный.
Леша пытался дуру обойти, но не знал в точности, как. Поэтому пробуждение Андрея, наверное, было ужасно. Он вылез на палубу и увидел это.
Дуру мы обошли. Она сама от нас шугалась, как укушенная.
Андрей посвятил еще полчаса элементам нашего ликбеза. Через полчаса он сертифицировал нас, как мотористов - Лешу, Наташу и меня. Проще говоря, показал, как, что и где именно нажать, чтобы мотор завелся, и наоборот.
Опять солнце и все тот же ветер, который дул последние трое суток. На руле Света Бреус - в зеленом вязаном шлеме и темных очках, как марсианин.
Скорость - около 2 узлов. К моменту, когда началась вахта Андрея, ему осточертели эти плавные зигзаги, и он пошел на моторе.
Проходили мимо острова Готланд. Высокий гранитный остров, маяк и множество вышек. Облезлые казармы на берегу. Нас заметили пограничники с берега, и мы смогли (не без удовольствия) пронаблюдать, как они боевым галопом несутся к локатору.
Санек хохотал в голос, когда посмотрел на берег в бинокль и увидел, что с берега на него тоже глядит в бинокль кто-то из "Лебедей". Они связались по УКВ с Андреем, взволнованно и долго желали счастливого пути.
Мы робко подали капитану идею - может, напроситься к ним в гости, погулять по острову - наскальные рисунки, пещеры, маяк и все такое? "Нет, - мрачно сказал капитан. Больше мы в этой стране ничего не будем делать!!!"
Потом мы заметили, что "Лучик", который по-прежнему телепается за кормой, до краев наполнился водой. Андрей залез в него и откачивал воду помпой. "Возьмите меня обратно! Я отдам колбасу!" - кричал он потом. "Скажи сначала - "больше не буду"! - раздавалось в ответ.
29 августа
С утра сели обсуждать программу действий в Таллинне. Обсуждение проходило под девизом "Шо, опять?!". (шо опять не учтено, не сделано, и соответственно, сделано и учтено не будет ни сейчас, ни когда-либо, во веки веков).
Когда на горизонте показался город Таллинн, команда бросилась стирать шмотки. В чем причина такой реакции - в переизбытке жизненного опыта или это чисто нервное - судить не берусь.
Солнце садилось справа. Идеально ровное, красное и по-эстонски правильное, как медалька. Мы разглядывали в бинокль старый город.
Света Авдошина и Аня постелили на пол кают-компании роскошный коврик. На стол - новую клеенку.
Между тем ответ на наш любимый вопрос, который мы неоднократно задавали друг другу в течение трех последних дней - "Таллеко ли ещще до Таллинна?.." становился все более очевидным.
На приколы с эстонским акцентом мужиков пробило еще дня за два до того. А когда в эфире началась эстонская речь, это направление их творчества расцвело настолько пышным цветом, что я передать это не в силах. Поскольку шли на "бешеной" скорости 2,5 узла, мы уже тогда хохмили, что это у нас такие гонки по-эстонски...
На подходе к Таллинну нетторопплиффые эстттонские реппята переговариваются между собой в эфире, мимоходом вызывают нас, спрашивают что-то у Андрея, тот, по старой памяти общения с "Лебедями" напряженно что-то рапортует и застывает с трубкой, прижатой к уху, как пойнтер в стойке, ожидая ответа.
Эстонские парни беседуют между собой, неторопливо обсуждают какие-то левые темы, потом, наконец, что-то отвечают Андрею. Андрей выпаливает: "Да-да, спасибо, обязательно, огромное спасибо, да, конечно, пока!". Вешает трубку. И Ян с эстонским акцентом: "Ан-трей, ты слишком быстро ска-асал, они нич-чеко не поняли...". Санек, который к этому моменту уже давился от смеха, скрючившись на пороге кают-компании, упал на четвереньки и уполз куда-то вдаль по палубе. Потом Ян еще резюмировал - Теперь я понимаю, почему у них нет пяти бесплатных секунд по GSM, они и за 40 не уложатся.
Нас предупреждали, что после нескольких дней, проведенных в море, на берегу начинает качать. Но мы никак не ждали, что это будет такое сильное ощущение...
30 августа
Таллинн
Первая мысль, когда проснулась, была - "Почему мы стоим на месте?". И так захотелось обратно в море... Не потому, что город плох или хорош, это неважно. Не хватает самого ощущения моря, свободы, движения в пространстве, к которому мы так привыкли, что оно стало казаться естественным...
С утра началось паломничество журналистов. Трудно было предположить, что в мирном эстонском городе они водятся в таких количествах.
Вопросы, которые они задавали, были... м-м... довольно своеобразны. Ну, не считая, конечно, самого традиционного: "Не страшно ли вам?". По-моему, еще не всходил на борт "Благовеста" человек, который не спросил бы - "А вам не страшно?".
31 августа
Таллинн
С утра мы вешали выставочные стенды, и этим все сказано.
Тросики провисали, кольца не налезали... В итоге выставка повисла. Сикось-накось, но тем не менее.
Андрей с Яном судорожно пытались спеться. "Дроля мой, дроля мой, где же ты шатаешься?.." - трогательно выводил капитан под аккордеон, складывая брови домиком. В пять часов они начали концерт. Через час зрителей стало больше, но не намного. Как ехидничали мы на выставке - "Фоткай, Леша! Зрителей потом в "Фотошопе" дорисуем...".
1 сентября
Таллинн
Наши вчера ходили мыться к знакомым. Привели какого-то церковного человека по имени Василий. Он остался у нас ночевать и ушел только вечером. Водил наших в православную церковь.
Я откосила сразу, как только услышала про местного священника, которому было откровение, что из города апостола Петра пришел корабль с благой вестью. Дамы пошли. Андрей тоже пошел было с ними, но с полдороги вернулся.
Выставку посещали жители города Таллинна. Их было уже больше, чем вчера, но меньше, чем хотелось бы.
Ближе к концу дня состоялась еще одна "неслучайная случайность". Когда вчера Андрей, Аня и Светка Авдошина ходили к знакомым помыться, кто-то из хозяев включил кассету или диск с какой-то необычной музыкой. Наши заинтересовались, им пообещали познакомить с человеком, который пишет эту музыку и песни. Вечером они этого человека привели. Зовут его Тармо Урб, и он "эстонский индеец". Давно я не получала такого кайфа от общения. Человек ничего не пропагандирует, не провозглашает, вообще этот вечер напоминал игру в вопросы и ответы.
Живой взгляд, реакция мгновенная, при этом ни малейшего напряжения, и удовольствие от общения взаимное. Эзотерик, если я правильно употребляю этот термин, кастанедовского направления. Я к нашей честной компании присоединилась на фразе "Когда человек утратил веру, он изобрел религию". Сын его актерствует в Голливуде, он сам долго жил в Штатах, общался с индейцами, а до этого побывал и в тюрьме, и в дурдоме. Очень обаятельный рассказчик.
Ян задружил со всеми музыкантами города Таллинна, благо он, единственный из нас, был во время концерта на палубе (и фыркал потом возмущенно на эту тему). Поскольку концерт шел непосредственно над нашими головами, мы его только слышали.
Потом гости разошлись. И мы стали снимать выставку. Это было почти так же волнующе, как вешать ее. В кромешной темноте мы развязывали веревочки...
Андрей дежурил по кухне. Он долго развивал тезис о том, что еда должна быть невкусной, и ее должно быть много.
Аудиторию составляли мы со Светой Авдошиной, согласно кивавшие, главным образом, потому что засыпали сидя. Андрей, видимо, заподозрил неладное в таком единодушнном поддакивании. С чисто психологическим коварством он попросил нас развязать мешочек с рисом. Естественно, мешочек порвался. Мы вяло собирали рис, рассыпанный по столу.
Тут явился Леша, сверкая шахтерской лампочкой во лбу, с обрезной машинкой наперевес, и скрылся в гальюне. Спустя секунду оттуда раздался леденящий душу рев машинки. Света Авдошина проснулась окончательно и поинтересовалась, что это. "Это Леша", - ответили мы. "Где?" - спросила Света. "В сортире" - ответили мы. У Светы даже нашлись мимические резервы, чтобы удивление отразилось на лице. Она сопоставила два этих факта и осторожно поинтересовалась, что он там делает. "Шурупы обрезает", - сказал Андрей. Но слова его потерялись в грохоте машинки. "Чего?" - переспросила Света. "Обрезает!" - сказала я. "Чего-чего?" - снова не расслышала Света. "Обрезание!" - сказали мы. "О, господи..." - вздохнула Света. - Слушайте, а это обязательно делать сейчас, такой ужасный шум, здесь сидеть невозможно..."
2 сентября
Из Таллинна мы вышли часов в 8 утра. Ветер встречный. Идем любимым курсом "бейдевинд".
Вчера к нашей команде присоединился Дима.
В Таллинне сошла Наташа, у которой начались заморочки с визой. Пообещала прилетать...
Благие намерения уступили место грубой реальности. Я честно попыталась что-то записать. Уснула в процессе. Кажется, я была не одинока...
Андрей трижды пытался записать свои впечатления от встречи с Тармо. Каждый раз программа совершала "недопустимую операцию", комп вырубался, и это веселило нас чрезвычайно.Тармо сам с нормальным юмором мужик, и он пообещал, что будет иногда к нам прилетать, таким зелененьким, как огуречик, если, мол, увидите зелененького, так это я... "Заякорил", - мрачно подытожил Андрей.
К слову сказать, Тармо рекомендовал уважать местных духов и кормить их. Наши, естественно, уже прикалываются на эти темы - "Светка, ветер встречный, духи не кормлены... " Света Авдошина на провокации отвечала сурово, как прошаренный религиовед: "Я испытала глубокое уважение к его мировоззрению".
Вечером загорелись наши старенькие аккумуляторы в лавке по правому борту. Пожар потушили быстро, но запах остался.
Затемно подошли к какому-то острову, встали на якорь.
Андрей, Дима и Ян, которые бодрствовали до последнего, пошли спать.
Я засела за компьютер стучать письма. Никогда в жизни не видела столько звезд. Даже Млечный Путь. И абсолютно ясное небо. Под Большой Медведицей стоит милях в двух кораблик, отсюда он кажется совсем маленьким, а над ним огромный ковш, и они так идеально уравновешены в пространстве, ни добавить, ни убавить.
А за кормой месяц и по воде тянется от него дорожка. И в снастях гудит ветер.
Перед тем, как лечь спать, в какой-то момент Дима шуганулся - на палубе лежал черный пластиковый мешок с яблоками, которые подарили нам родители Светы Бреус
Ветер шевелил мешок и Диме показалось, что по палубе ползет черная собака. Дима вздрогнули и поделился с нами своими впечатлениями.
А потом меня, пока набирала письма, дважды чуть не хватила кондрашка: послышалось какое-то движение на палубе, дай, думаю, выгляну на всякий случай.
Выглядываю на палубу, и вижу, как сначала снаружи чья-то рука хватается за косяк, а потом в проеме появляется человек... Что это проснулась на зов "биологического будильника" Светка Бреус, я поняла на полсекунды позже, и за эти полсекунды о многом успела подумать.
Позже, когда уже почти рассвело, от качки, которая становилась то сильнее, то слабее, мне на голову с полки мягко опустился голубой воздушный шарик. Конечно, это было уже не так впечатляюще, как явление Светы, но тоже недурственно...
3 сентября
Рассвело. На острове обнаружились руины казарм или бараков. Посмотреть по карте, как называется остров, мы так и не собрались.
Пока завтракали, ветер изменил направление. Не то, чтобы он стал попутным. Но при этом ветре можно было идти нашим традиционным курсом "бейдевинд". И мы пошли.
Волны были высокие. Иными словами говоря, колбасня началась с утра и продолжалась до самого вечера. По крайней мере, это было красиво. Солнце, ветер. По волнам пробегают золотые искорки, совсем как в ранних диснеевских мультфильмах. Сидишь на носу, смотришь на море - а оно как расплавленный металл. Наверное, смотреть на море - это один из древних способов самогипноза. Вот так рождаются банальности.
Долго пытались отправить почту. Приговаривая: "Кто сидит в Интернете? Позвоните Максу, пусть выйдет!".
Аня и Света Авдошина поутру пытались заняться судовыми рэ. К вечеру они мирно сидели в кают-компании и решали кроссворды. Вопросы на тему "какое слово" были звуковым рефреном дня.
Вечером сидели на корме с Яном и Саньком, глядя на заходящее солнце. Разговор зашел про зеленый луч. И вдруг мы его действительно увидели! Солнце, уже скрываясь за горизонтом, на какую-то долю секунды превратилось в яркую зеленую точку. "Ужас какой!" - сказал Андрей, когда мы ему об этом рассказали.
4 сентября
День прошел в тщетных поисках ветра. Вылезаю поутру на палубу. По правому борту симпатичный эстонский островок с маячком и домиком. Спустя какое-то время просыпается Андрей. Идет в рубку, дает ц.у. Проходит еще полчаса. Смотрю - и вот уже по левому борту симпатичный такой островок с маячком и домиком. Ближе к вечеру делюсь этим ценным наблюдением в разговоре со Светой Бреус Оглядыаюсь машинально - а островок-то еще виден...
Утром сидим с Андреем и Яном на носу. Разговор зашел о том, что солярки у нас кот наплакал, и взять ее негде до Вентспилса. Вдруг катерок, который проходит вдоль острова, слева от нас, начинает подруливать прямо к нам. "О, - говорит Ян, - событийные потоки... сейчас он предложит нам солярки..." Оказалось, капитан катерка заинтересовался конструкцией нашего катамарана. Ян тут же спросил, есть ли у него солярка. "Нам и нужно-то немного, хотя бы литров сто...", - простодушно посетовал Андрей. Ста литров у них не было. Было сорок. Но наши уже опомнились, устыдились и принялись махать руками - да ладно! Да нам не так уж и надо! Да мы уж как-нибудь так! Как-нибудь так!..
Лавировочные упражнения прервались где-то в середине дня. Встали на якорь. Народ расслабился. Леха постриг Андрея. Света Авдошина навела порядок на полочках в кают-компании, нашла кассету "Depeche Mode", которую мы считали безвозвратно утерянной после акции на Петропавловке. Бедный Димон, он искал ее все лето... К ночи снова подул не совсем встречный ветер, и мы снова двинулись в путь. Ян завис за рулем на всю ночь, экспериментируя с парусами.
5 сентября
Утром все купались, несмотря на довольно заметные волны. Можно было наблюдать замечательные жанровые сцены. Андрей - "Аня, я нашел для тебя шлейку! Надевай, сейчас ты будешь купаться!". Аня, намыливаясь, смотрит на воду и энтузиазма на ее лице не отражается. Потом она осторожно интересуется у Андрея, который только что вылез из воды, не сильно ли там колбасит. Андрей радостно отвечает, что - да, колбасит здорово, но тебя привяжут на веревочку. Аню начинает волновать вопрос о том, возможно ли будет вылезти обратно по желанию. "Да, возможно, но не сразу. Потому что сказать ты ничего не сможешь - видишь ли, как только ты раскрываешь рот, туда сразу льется вода. И рукой помахать тоже не сможешь, потому что будешь изо всех сил цепляться за веревку..." Надо отдать должное Ане - она все-таки нырнула...
6 сентября
Первое, что вижу, просыпаясь, - радостная физиономия Димы, стоящего на руле непосредственно над нашей каютой. Он объяснил, что мы опять поменяли курс. Всю ночь шли на Рою, чтобы добыть там солярки и идти в Ригу.
Поутру зазвенели все телефоны, началась массированная психическая атака. Министр культуры Латвии ждет нас в Риге в 19-00. Сразу представилась картинка из учебника литературы "Ждут". Обстановка накалилась до такой степени, что наши люди уговорили береговую охрану выслать нам навстречу катер. На катере предполагается забрать выставку и Аню в Ригу.
Теперь в GPS вбита новая точка, которая называется "катер", и мы идем друг другу навстречу.
Началась наша вахта. Даже Ян проснулся. Двигались с приличной скоростью 3,7. И даже в нужном направлении. В общем, ничто не предвещало.
Вдруг выяснилось, что ночью мы, кажется, повредили обтекатель. И возможно, потеряли эхолот.
Мы резко затормозили. Андрей с Яном открыли люк в модуле и долго шарили под днищем шлюпки. Потом Андрей нырнул закреплять останки обтекателя. Леша с Димой пристально вглядывались через щели в досках вниз. Оттуда доносились крики капитана. Они содержали просьбу, во-первых, закрепить тросик, который он просовывал через доски, а во-вторых, сделать это скорее. Что-то закрепив вчерне, Андрей вылез наружу и стал консультировать процесс закрепления тросика. Не одеваясь, потому что какой смысл, если все равно нырять обратно, к тому же он успел извозиться в солярке. Вот тут и показался вдали катер береговой охраны.
Все дальнейшее в деталях описано соплавателями.
А, это наш капитан, у него есть свои маленькие странности, не обращайте внимания... Подъехали погранцы, мы отгрузили им выставку, Свету Авдошину и Лешу.
Подошла гроза. Сначала мы долго любовались ею на радаре. Потом реплики Светы Бреус, сидевшей на руле - "Осталось четыре мили... осталось две мили..." начали нас настораживать. Мы разложили штормовые паруса. Окопались в кают-компании.
Гроза прошла. Скорость сошла почти на нет. Пошли с парусами под мотором.
Андрей говорит по телефону, записывает чей-то мэйл. "Кукин? Кукин через "си"?".
Навеяно переговорами в приемнике: "Куда идете?" - "В Клайпеду!" (с ударением на "е")
"Из города Таллинн иду я в Клайпеду,
Везу я подарок знакомому педу..."
Санек наконец осуществил мечту о столе, который раскладывался бы в койку и обратно. Оказалось, что самое сложное - превратить койку обратно в стол. Смеркалось. Санек лежал под столом, а мы все сидели вокруг стола, как на спиритическом сеансе. "Выше... выше... СТОП!!!", - дирижировал Санек из-под стола. Народ, судорожно дергавший стол в указанном направлении, на слове "стоп" вздрагивал и окоченевал. "Ниже... ниже... выше... СТОП!!!", - доносилось из-под стола. Надо отдать должное Саньку, он рявкал "СТОП!!!" так, что кровь в жилах застывала. Главное, это каждый раз было так неожиданно... В конце концов стол принял прежнюю конфигурацию.
Дима тем временем наладил "автопилот". Он поставил паруса так, что катамаран шел точно по курсу с отклонением 3-4 градуса то влево, то вправо, то есть, идеально ровно. И тогда мы, наконец, уговорили Андрея завести движок. И посмотрели диснеевский мультик "Корпорация монстров"... Это было чудесно - катамаран двигается без участия рулевого, кругом звездная ночь, впереди Рига, где нас уже ждут, на экране мельтешит что-то идиотское, но такое жизнерадостное... Спасибо дедушке Диснею за наше счастливое детство!
7 сентября
Рига
Часов шесть утра. На руле стоят Саньки - то есть, Санек и Света Бреус в шапочках. Кругом густой туман. В тумане плавает чудовищных размеров бакен в черно-желтую полоску. Просматриваются берега и огни. "А туалет не работает!" - с радостной детской улыбкой сообщил Санек. Туалет работал. Это была добрая утренняя шутка не для "Газеты Ру".
Андрея разбудил нас перед мостом - надо было заваливать мачты. Мужики занялись мачтами, остальные - приборкой...
Время от времени мы поднимали головы и поглядывали на воду. Вдруг обнаружилось, что на воде под мостом, где еще полчаса назад болтались два кранца, их стало четыре. Мы начали тихо потирать ручонки, предполагая, что кто-то их потерял, а мы, везучие, сейчас как подберем, и будет у нас много-много кранцев.
Наши иллюзии развеял человек на водном мотоцикле, который подвез еще одну пару кранцев и начал их устанавливать под мостом... А вечером между этими кранцами было соревнование водных мотоциклов...
Еще до того, как мы прошли таможню, появились Леша, Коля и Маша. Они в красках поведали нам про вчерашнюю презентацию наших стендов в местной элитарной галерее... Леша с нескрываемым наслаждением рассказывал, как вешали стендик из цикла "Россия". Как выразился деликатный Леша - "стенд с медведем". Кроме медведя, там было еще фото девочки с лукошком. В лукошке лежали расписные яйца. Поэтому между собой мы называли этот стендик "Девочка с яйцами". Короче, подлинник Шемякина убрали в запасник, и на его место повесили нашу "Девочку яйцами". Чем и остается гордиться.
Свистопляска началась сразу по прибытии. Мы вешали выставку. Не всю выставку, а только стенды "Новой цивилизации" и часть цикла "Экспедиция".
Тем временем друзья, знакомые и друзья друзей знакомых постепенно заполняли палубу. Появились дети. Их было много. Пришли "зеленые". Взрослые и тинэйджеры. Они надували свои зеленые шарики и раздавали их всем желающим. Мы постепенно приходили в себя и начинали оглядываться вокруг.
Стоим с Яном и Саньком на набережной. Из ближайших кустов доносятся странные звуки. Подходит Леша, тоже прислушивается. Говорит уверенно: "Там кто-то ест воздушный шарик!". Мы начинаем хихикать. Потому что, действительно, очень похожий звук... Спустя пару минут из кустов появляется мужик с ОГРОМНЫМ животом. Санек смотрит на него остекленевшим взглядом и шепотом резюмирует: "Съел...". Мужик, к слову сказать, потом солировал часа полтора и очень хорошо - пел, играл на гитаре.
Потом вышел Ян в бессменном образе Петра Первого и сказал эту первую роковую фразу: "Жители города Таллинна!". Ну, и остальные, впрочем, до сих пор оговариваются, путая Эстонию, Литву, Латвию, латы, кроны, столицы...
Приехал Макс. Не насовсем, на несколько дней. Потом он вернется в Питер и окончательно присоединится к нам в Киле. Макс пел. Дима аккомпанировал ему на кастаньетах.
К сожалению, заснять аккомпанирующего Диму не удалось. А жаль. У него было такое лицо... Как у Шварценеггера, который рекламирует губную помаду. Он это так серьезно делал. И у него так хорошо получалось... Санек, который пытался это сфотографировать, не мог удержаться и хохотал в голос. Дима это заметил и недоумевал: почему, собственно?..
Напоследок Андрей представил всю команду дружественному населению города Тал... простите, города Риги. Публика в количестве человек сорока была рада. Мы спели про бакштаг, который звенит, как первая струна.
Потом Женя повез нас в маленький ресторанчик, который назывался "Восточная граница". По центральной Риге запрещено ездить на машинах, поэтому часть пути мы шли пешком. Мужики по очереди волокли наш "Фэндер". Впереди шествовал Макс с гитарой, играя и переливаясь. Первые впечатления от вечерней Риги - кругом русские. Несмотря на темноту, народу на улицах полно. В отличие от благопристойного Таллинна, где пивные бутылки полагается прятать в пакетик, а курить скрытно, в Риге нет никаких таких заморочек.
Удалось заметить двух бомжиков, которые были точно такие, как в Питере. Потом мы по ним ориентировались - в каком направлении идти. Ресторанчик поначалу произвел несколько шокирующее впечатление. Стены расписаны под маскировку. По всем углам натыканы бронзовые бюстики наших (и не только) вождей. Ну, Гитлер там, Чингисхан, Иосиф Виссарионыч (такого мечтательного Сталина больше, кстати, нигде не видела), Ленин, ес-но. Мне особенно понравился Путин. Он как бы косился в тарелочку согражданам. Очень трогательный. На пепельницах все тот же Ленин и надпись "Не воруй!". В сортире (как выяснилось позже) кафель с красными серпами-молотками...
8 сентября
Рига
Утром нас разбудили жизнерадостные голоса Инги и Инессы. Они пришли скликать наших психологов на лекцию в институт. Мы ощутили некоторый прилив позитива, поскольку психологами не являлись.
После отбытия соплавателей мы с Лешей первым делом подняли трап. И некоторое время после этого чувствовали себя комфортно. Потом проснулся Ян. Он завел движок и воткнул в магнитофон новый альбом "Маркшайдер Кунст". Опустил трап, по которому на борт начали заходить благодарные жители города Риги. И принялся активно общаться с народом.
Потом мы с Яном ходили гулять по Риге. Вернулись на яхту в первом часу ночи. Нас встречали Санек и Светка. У них были просветленные и несколько мученические лица. Они общались с кришнаитами. Несколько крупных экземпляров этого вида сидело на палубе. Им было хорошо. Когда они вслед за мной начали активно просачиваться в кают-компанию, я, насколько могла, интеллигентно и доброжелательно сообщила им, что у экипажа сейчас наступает время вечерней молитвы, для которой мы должны уединиться. Это возымело действие. Они покинули нас и, надеюсь, испытали должное уважение к нашему мировоззрению...
9 сентября
Рига
День рождения Светы Авдошиной. Кажется, это был первый день в Риге, когда нам удалось нормально выспаться. Выбравшись из каюты, обнаружила на берегу Аню. Часам к двенадцати дня стали подходить наши знакомые рижане и экскурсанты.
Вместе с нами за столом оказался житель города Риги, который в этот день впервые появился на яхте. Это был весьма достопримечательный персонаж. Каждая его фраза была, в некотором роде, совершенна и безупречна.
Поэтому вызывал недоумение неизменный рефрен - "да?", завершающий каждый его тезис. Звучало это примерно так - "В прошлом году Рига отметила свое 800-летие... да? На одной из площадей нашего города стоит памятник, который изображает женщину. Над головой она поднимает три золотые звезды... да? Петр Первый прорубил окно в Европу... да?".
Крыть было нечем. Возражать нечего.
Человек явно испытывал удовольствие от того, что сообщает нам эту офигенно полезную информацию. Про Волгу, Каспийское море, лошадей, овес и сено - врать не стану, не упоминал. Вспоминал Магеллана, который первым прошел вокруг свете ("да?"), оценил перспективный героизм наших дам-с - "Есть женщины в русских селеньях... да?". Между собой мы окрестили его Душным Дедом.
Дело в том, что среди наших посетителей иногда попадается человек, который задумчиво слоняется по выставке, потом подходит к кому-нибудь из экипажа и указывая на велосипеды, стоящие у лееров, спрашивает: "А на велосипедах вы по суше ездите?". Или - "И вот на этом корабле вы поплывете вокруг всего света?". Или задает еще какой-нибудь вопрос, ответ на который очевиден.
Каюсь, это я предложила принять Душного Деда за эквивалент занудства. И измерять степень нудности его собратьев, которые встретятся нам когда-либо, в производных единицах, называнных в его честь - "дыды". Один дыды, одна вторая дыды... ну и так далее...
10 сентября
Рига
Это был солнечный день, который мы посвятили судовым работам.
Санек и Ян занимались обтекателем. Как всегда, это было весело. Санек влез в гидрокостюм и колбасился под палубой в районе туалета, озабоченно покрикивая время от времени: "Не срать! Не срать!". Вопли Яна: "Сын мой, Ихтиандр!" оглашали окрестности.
Тем временем Женя фотографировал команду для сайта "Новой цивилизации". Все мы по очереди надевали полосатый галстучек, взбирались на крышу кают-компании и искренне пытались изобразить на лицах нечто, хотя бы приблизительно соответствующее имиджу МЕТОДИСТА.
Поэтому на слабый крик Светы Авдошиной, раздавшийся с кормы, мы вначале не обратили внимания. Света, которая приводила в порядок выставку, просто сделала два шага назад и рухнула в люк. Обычно этот люк закрыт, но Саньку он нужен был, чтобы слезать в воду и, соответственно, вылезать оттуда. Из люка коллективными усилиями извлекли мокрую дрожащую Свету. Она сильно ушибла руку. Народ принялся уговаривать ее съездить в травму и сделать рентген, принять обезболивающее и т.д., и т.п. В конце концов Света на уговоры поддалась и уехала с Инессой, вернулась с рукой на перевязи. Перелома медицина не обнаружила. Аня приготовила ужин, мы втроем положили на место доски пола в кают-компании и до часу ночи ожидали оставшуюся часть команды.
11 сентября
Рига
Утром резко похолодало. Отход планировался в 17-00.
Закроешь глаза - и как не уходили с Крестовского острова, из яхт-клуба "Нева". Бывалоча, еще издали подходишь к катамарану, и слышишь крики - "У кого крест? Санек, дай рулетку! Кто томагавки на место не положил?..".
Наконец, вещи были уложены, солярка разлита - частично в баки, частично на палубу.
И мы отчалили.
Школьники города Риги подарили нам сувенирное дерево с камушками вместо листьев. Как объяснила нам их учительница, дерево предназначалось для снятия напряжения. Команда пришла в восторг от этой идеи. Мы тут же принялись изображать в лицах соплавателей, которые засучивают рукава, приговаривая: "Кто-нибудь, бл, умоляю, дайте дерево..."
И наконец, мы попрощались с провожающими. Ингу, Колю, Машу, школьников, кришнаита, Душного Деда и всех остальных мы высадили на набережной.
Швартоваться пришлось в темноте. Внезапно выяснилось, что у нас не работает эхолот. И не работает радар. Ходовые огни не зажигаются. В общем, было интересно и поучительно.
Надо отметить, что процесс причаливания-отчаливания у нас всегда происходит несколько нервно. Возможно, у нас еще мало практического опыта. От этой швартовки осталась в памяти незабываемая фраза капитана: "Санек, давай конец! Я задом отработаю! Сейчас встанем боком!"
Помахали провожающим и двинулись в путь. Прошли метров десять - и обнаружилось, что мы зацепили и поволокли какую-то лодку. Народ метался по берегу и давал ценные советы. Наконец лодку отцепили и двинулись дальше. Без радара и эхолота. По навигационной программе "Цунами".
Глубокой ночью мы подошли к таможне. Слово "мы" на этот момент обозначало семерых нас, плюс Леша, плюс Паша и Аня, плюс Света Абаева (жена Димы), плюс Инесса. Итого двенадцать. Из них три Светы и три Ани... Однако, тенденция.
Андрей переговорил с таможенниками. Нам разрешили стоянку до утра. Пришвартовались. Мне даже писать противно это слово, а каково тому, кто его сейчас читает, могу только догадываться. Мы собрались в кают-компании. Собрали последние силы. Завели движок. Включили компьютер. И посмотрели первую серию фильма "Служебный роман"...
12 сентября
Утром мы двинулись в Вентспилс. Традиционно. То есть, при почти полном отсутствии ветра.
Новички начинали обживаться. Команда пыталась навести относительный порядок в кают-компании.
Разбирая вещи, Света Авдошина обнаружила макет подводной лодки, подаренный нам школьниками города Риги. Мы долго рассматривали подарок, теряясь в догадках на предмет - зачем нам это? Такая небольшая деревянная подлодочка, длиной где-то полметра, старательно покрашенная черным битумным лаком. За завтраком живо обсуждалось предложение раскрасить ее под хохлому и попытаться загнать за большие деньги в какой-нибудь амстердамский секс-шоп...
Шли мы, между тем, с удручающей скоростью 1,1... Иногда, для разнообразия, меняли направление.
Решили принять за данность - на парусном судне можно двигаться либо быстро, либо в нужном направлении...
Потом был обед. Гвоздем программы стала дележка конфет по жребию. По ошибке я отдала конфетку, переданную мне для Светы Авдошиной, Свете Бреус. Когда обнаружилось недоразумение, Света Бреус успела свою конфету умять. Во имя экологического равновесия и справедливости, конфетка в пользу Светы Авдошиной была отобрана у Санька. Боже, какой душераздирающий вой разносился при этом над морем...
Паша извлек на свет гитару Макса и играет на ней. Входит Андрей, застывает на пороге в умилении. Слушает. Берет с полки Конецкого и скрывается в гальюне с блаженной улыбкой. Через 10 секунд на пороге возникает Света Авдошина с банкой 88-го клея: "Блин, кто там опять в туалете? У меня клей сохнет!".
Реплика рулевого при сдаче вахты - "Снимите с руля!" становится новой народной традицией.
13 сентября
Пятница, тринадцатое. Утром выяснилось, что не работает GPS. Если учесть, что ни радар, ни эхолот тоже не функционируют, это добавляет путешествию некоторый оттенок экстрима.
В середине дня ветер усилился. Андрею удалось починить GPS. Относительно дальнейшей судьбы радара и эхолота трудно сказать что-то определенное. Пока понятно только, что они гавкнулись от скачка напряжения, пока заряжались аккумуляторы в Риге.
Вечером ветер изменился и началась боковая качка. Выяснилось, что укачиваются Санек, Паша и Света Абаева.
Ужин. Лежит в кают-компании на диванчике абсолютно никакой Паша. Напротив Света Авдошина кротко капает на картошку майонезиком и тихонечко, почти про себя напевает: "Настоящему индейцу завсегда везде ништяк..."
Тема морской болезни органично вошла в салонные традиции "Благовеста". За ужином она живо обсуждалась. Андрей вспомнил, что там, где "берут в космонавты", есть специальный человек, который моет центрифугу...
Ночь. Просыпаюсь на вахту. Все спят по норкам. В кают-компании никого. За штурвалом абсолютно счастливый Ян бороздит воды Балтики, включив "Маркшайдер Кунст" на всю катушку...
14 сентября
Вентспилс
Утром ветер изменился и усилился. Мы шли по нужному курсу со скоростью 7,2. Пока это рекорд...
Андрей реанимировал эхолот и пытается отлечить радар. Как ему это удалось - неизвестно. Сам Андрей уверяет, что он просто вынул несколько лишних деталек. Возможно, японские изобретатели из фирмы "Фуруна" рассчитывали сами через несколько лет их торжественно изъять и получить миллион-другой иен премии за эту рацуху...
Так или иначе, весь день Андрей сидел в кают-компании и терпеливо тыкал паяльником в тонкую технику. Когда катамаран подпрыгивал на очередной волне, народ хором пенял рулевому: "Не гони! Здесь эхолоты починяют!"
Вечером пришли в Вентспилс. Пришвартовались.
Андрей переговорил с таможенниками. Они разрешили нам стоянку до утра, при условии, что мы встанем метров на 30 левее, иначе за постой придется платить. Мы отошли на рекомендованные 30 метров и вполне комфортно обосновались неподалеку от какой-то живописной помойки.
Почуяв тихую воду, Света Абаева, которую мы не видели уже дня два, выползла из поплавка. Она чувствовала себя прекрасно и уверяла, что за эти три дня отпуска замечательно отдохнула. Рассказывала, как Леша пытался ее покормить. Принес ей в клюве кусочек яблока. Света нашла в себе силы его сжевать. "Еще хочешь?" - спросил Леша. "Нет!" - в ужасе воскликнула несчастная. "Объелась?..", - сочувственно кивнул Леша...
Разбудили Аню, которая спала на диванчике в кают-компании с температурой. Андрей пытался влить в нее, как минимум, три вида лекарства, рижский бальзам, горячий чай, и все это одновременно, и с самыми благими намерениями. Напротив сидели Ян, Леша, озаряющий все окрест потусторонним сиянием своего синего фонаря, и мы со Светой Абаевой. "Нельзя сбивать температуру", - утверждал Ян. "Температуру сбивать надо", - возражал Леша. Андрей нюхал рижский бальзам, ахал и закатывал глаза на тему, какая это прелесть. Наконец все успокоились и разошлись по каютам...
15 сентября
Ранним утром мы простились с Инессой и Светой Абаевой. Они долго махали нам с причала Вентспилса.
Почти сразу за маяком начались высокие волны и свежий, очень свежий ветер. И направление ветра было такое удачное... Проще говоря, начинался шторм. Ну, не то, чтобы ШТОРМ, но маленький, такой некрупный, несущественный штормик... баллов 5 тире 7...
На одном штормовом гроте, без бизани, наш кораблик делал от 7 до 11 узлов. Шли к острову Борнхольм.
Волны были высокие и длинные. Кругом, куда ни глянь - пресловутые барашки. "Пресловутые" - потому что барашки всегда фигурировали, как необходимая деталь, в рассказах старых походников на тему "пиндыря". Меня уже давно интересовало, что такое "пиндырь", и я пару раз спрашивала Андрея в каких-то конкретных ситуациях - "Андрей, это уже пиндырь или еще нет?". Андрей каждый раз оглядывался вокруг и говорил: "Ну-у-у... нет, какой же это пиндырь... барашков совсем нет...". В этот раз барашков хватило бы на три-четыре тиража "Маленького принца".
Паша и Санек держались героически. Они сидели за штурвалом. Вечером Андрей сказал, что будет спать в кают-компании. На всякий случай.
На вахту нас разбудила Света Авдошина. Она сказала так: "Ребята, берите спальник и идите ночевать в кают-компанию. На всякий случай". По словам Яна, его это "конкретно взбодрило". Мы заржали и пошли в кают-компанию. Так, чисто на всякий случай... Все-таки вахта. Мало ли что...
Я продрыхла всю вахту. Ян рулил. Спать мы отправились обратно к себе в каюту.