Он появился внезапно, также, как и исчез, и сразу ничего не говоря, схватил её цепко и больно за руку, Так, что она почти вылетела из кресла, на котором так удобно и спокойно сидела ещё минуту назад.
Его сухая рука тянула её вниз по лестнице, на улицу. Он распахнул дверь и толкнул её в спину другой, свободной рукой, жёстко и властно.
Её лёгкое тело облегало нарядное дорогое платье. Длинные ноги слегка сдавливали изящные туфли. На улице было промозгло, несмотря на начинающуюся петербургскую весну. Он тащил её как дворнягу, подталкивая к домам из стекла и бетона, построенным здесь на окраине, якобы по проекту французского архитектора Корбюзье...
Она ничего не понимала. Только что всё было так хорошо, почти безтревожно, почти спокойно. Он куда-то ушёл, она вспомнила сейчас, что он ушёл, но куда и зачем? Там, в кафе наверху она не задумывалась над этим - он никогда не оставлял её надолго за весь год их знакомства. Её охватывали лёгкие мечты, как музыка, которая звучала в зале, она ждала, что её пригласят танцевать и зная, что она танцует обворожительно, отдаваясь во власть звуков всем своим телом, ничего не замечая вокруг...
Ей было ни холодно, ни страшно - темнота не тревожила её - в свои девятнадцать лет она ещё ни разу не испытала ужаса.
Он безжалостно толкнул её к стене холодного дома и наотмашь ударил по лицу.
Она почувствовала жгучую молниеносную боль и вся сжалась, не зная как защититься. От удивления у неё округлились глаза. Она заплакала.
Он ударил ещё раз, уже не так сильно, как в первый.
"За что?", "Скажи - за что?" - вся эта мысль охватила всё её вздрагивающее существо, ведь, он всегда говорил ей, что любит её, любит одну...
Его лицо искажала бешеная злоба, которую он не пытался скрыть. "За что?", "Скажи - за что?" - умоляла она.
Он, как гиена, с жадностью начал её целовать, ловя языком катящиеся по её щекам слёзы.
"Прости, прости меня" - фальшиво умолял он, покрывая её красивое лицо спешными поцелуями.
Она вопреки своей воле обняла его и тоже стала целовать его пахнущую малиной шею, вьющиеся пепельные волосы, вдыхая аромат его свежего дыхания и, вдруг, внезапно остро, до дурноты, поняла, что она теперь вся в его власти.
Вместо эпилога: От синей краски веет холодком.
От ревности твоей у горла ком.
Как сладостный, целительный бальзам,
Зелёный цвет я поднесу к глазам,
Тебе же в руки красный цвет даю -
Ты чувствуешь в нём пагубность мою?
Но подожди, вот серого туман,
Ты понимаешь, что вокруг обман?
А, вот лиловый, с тёплой желтизной
Для вдов, наверно, цвет - побудь вдовой...
Вновь белый лист стекает по рукам,
Он пуст от слов, он оправданье нам...