Экипаж дернулся и снова остановился. Я с интересом наблюдала за борьбой моего спутника и старенькой колымаги, единственного транспортного средства в Бреаль-су-Монфор, оказавшегося свободным. Беда была в том, что движущей силой этой повозки была отнюдь не магия огня и воздуха: уж со своей-то стихией магистр Монжо сладил бы без труда. Не знаю, как назывался этот экипаж в юности, ландо, фаэтон или вовсе пролетка, но влекла его вперед меланхоличная немолодая кобыла, иногда останавливавшаяся возле привлекшего ее внимание кустика травы.
Магистр Пьер Монжо, аспирант Академии, был высоким, очень худым блондином. Он завязывал волосы в недлинный хвостик, смотрел на мир рассеянными неопределенно-голубыми глазами и взрывался, как перегретая скороварка. Ну, конечно - сочетание огня и воды не прибавляет уравновешенности.
- Вот хыгрова телега! - в очередной раз взорвался он. - Да мы пешком бы дошли быстрее!
Я хмыкнула. Быстрее или нет, это вопрос, несомненно, дошли бы спокойнее. Еще проще было подождать до вечера, когда мастер починил бы экипаж мэра. С королевской бумагой я могла бы не только забрать мэрский экипаж, но даже и его самого туда впрячь; впрочем, не факт, что мэр тянул бы лучше, чем наша кобыла. Кстати, носящая милое имя Ромашка.
Ромашка дожевала приглянувшийся ей кустик и двинулась вперед.
- Пешком, уважаемый мэтр Монжо, мы идти никак не могли. Не по статусу. Но, раз уж мы не стали ждать, пока отремонтируют экипаж, принадлежащий мэру, мы можем наслаждаться прекрасной погодой, солнцем, зелеными деревьями и неторопливым ходом нашей кобылы, - я повела рукой примерно вдоль линии горизонта и откинула голову на подушки. - В конце концов, магические экипажи появились каких-то сто - сто пятьдесят лет назад, и я прекрасно помню...
- Госпожа профессор, по-моему, вы надо мной смеетесь!
- Господин аспирант, по-моему, вы не цените доставшегося вам на долю счастья!
- Просто издеваетесь, - пробурчал он себе под нос, и с досадой отвернулся.
Тем временем позади нас давно уже слышались периодические взрыкивания мощного двигателя. Нас явно догоняло значительно более быстроходное транспортное средство.
- Возьмите чуть в сторону, Пьер, - сказала я серьезно.
- Да с какой стати!...
- Если вы собираетесь спорить со мной, то я сейчас же открою вам портал в Академию. Мне нужен помощник, слушающийся беспрекословно. Дайте им проехать.
Пьер принял вправо, и мимо промчался длинный, сверкающий свежим лаком, кабриолет. Его складная крыша была открыта, на заднем сиденье раскинулась черноволосая красотка в алом и золоте. Лицо ее было мне знакомо, совсем недавно я видела ее портрет на голопроекции в кабинете главы Службы магической безопасности.
- Ну, вот и встретились, - пробормотала я, провожая глазами пролетевший кабриолет. - Недалеко ты уехала от Лютеции, Джулия Макмердок.
- Госпожа профессор, а почему все-таки вы решили им уступить дорогу? - спросил зануда-аспирант.
- Пьер, - вздохнула я, - куда ведет эта дорога?
- Эээээ... из Бреуля в замок Лаваль-Корнийер.
- Вот именно. В Лаваль-Корнийер, больше никуда. Это значит, что тот прекрасный экипаж тоже едет туда. Они нас видели, они нас обогнали. Более того, они над нами посмеялись. Значит, относиться к нам серьезно не будут, и мы оказываемся в выгодном положении.
- Если только эта дама не знает вас в лицо. Тогда она вполне может подготовить ловушку.
- Ну, вряд ли меня знают в лицо все авантюристы Союза королевств, - усмехнулась я. - Да и дама эта... опасна, конечно, но она не маг. Вот с ее шефом я бы пока в чистом поле встречаться не стала, а с ней, думаю, мы справимся.
Ромашка наша, вдохновленная обогнавшим ее кабриолетом, прибавила скорости и бодро застучала копытами по дороге. Через час мы уже подъезжали к поместью покойного Лаваля.
Красивая решетка ограды, солидные ворота с каменными столбами, обширный ухоженный парк - по всему было понятно, что живущая здесь семья не бедствует. Длинная подъездная аллея была окаймлена старыми платанами, их серые стволы золотились в солнечных лучах. Монжо лихо подкатил к высокому парадному крыльцу и подал мне руку, помогая сойти. Я подняла голову и посмотрела на фасад: конечно, никакой это не замок, а удобный дом - три этажа, большие окна, хозяйственные постройки, цветник у парадного подъезда. В таком хорошо жить с большой семьей, принимать гостей, варить джем и отчитывать горничных за плохо вытертую пыль в портретной галерее. Шевельнулась зеленая штора в одном из окон; кто-то наблюдал за нашим прибытием.
Монжо уже в третий раз терзал дверной колокольчик, но никто не торопился открывать. Наконец дверь распахнулась, и на пороге показалась высокая сухопарая фигура дворецкого. Лицо дворецкого было таким кислым, будто звонок в дверь оторвал его от банки с перекисшей простоквашей.
- Госпожа графиня не принимает, - объявил он и попытался закрыть дверь.
- Минуточку, - Пьер ловко подставил ногу и не дал дворецкому это сделать. - Прежде чем грубить гостям, стоило бы узнать, кто они. И захочет ли принять нас ваша хозяйка. А мне отчего-то кажется, что захочет, и немедленно.
Брови дворецкого приподнялись, а лицо сделалось невыносимо надменным, и от этого еще более кислым. Он распахнул дверь и сделал приглашающий жест.
В большом холле было прохладно и темновато после яркого солнца, несмотря на бело-золотую отделку стен и красиво изогнутой лестницы. Я положила на серебряный подносик, подставленный дворецким, свою визитную карточку, на которой надписала коротко: я знаю, кто такой Себастьен Дюрро.
Пусть Лаваль и уверял в найденном нами письме, что жена совершенно не в курсе его дел, но я-то сама женщина, и замужем была. И не раз. Я готова поспорить с кем угодно на любимый комплект метательных ножей, что графиня Лаваль знала о своем муже практически все. И уж точно понимала, куда приведет его дорожка, проложенная темным магом.
Внезапно на лестнице, ведущей из холла вверх, в жилые покои, послышался шум, и по ней буквально скатился молодой человек лет двадцати на вид. Растрепанная светлая грива волос, темные глаза, белые брюки и легкая рубашка; он явно был в своем доме. Надо полагать, десятый граф.
Молодой человек тем временем посмотрел вверх, откуда только что появился с таким шумом, и прокричал:
- Я все равно не верю! Отец не мог!...
Увидев нас, он осекся, постарался сделать равнодушное лицо и выскочил из дома. В ту же минуту дворецкий распахнул дверь справа от нас и пригласил в гостиную. Нас уже ждала женщина - лет сорока, с усталым и каким-то опустошенным лицом. Темно-синее домашнее платье было неновым, но явно очень дорогим и сшитым на заказ. Вот только хозяйка его, такое впечатление, резко похудела килограммов на пять, да и вообще, одеваясь утром, в зеркало не смотрела. Мне показалось, что она уже знала, что мы привезли печальные вести, и была ко всему готова.
- Разрешите представиться еще раз: Лавиния Редфилд, специальный представитель его величества Луи, следователь Службы магической безопасности Союза королевств. Это мэтр Пьер Монжо, мой ассистент. - Я специально взяла максимально официальный тон. Джулия Макмердок обогнала нас на час с лишним, кто знает, чего она успела добиться от вдовы Лаваля.
- Вы привезли мне известие о смерти мужа? - спокойным голосом спросила она.
- Да, графиня. Мне очень жаль. Примите мои соболезнования.
Мы помолчали, потом она все таким же спокойным голосом спросила:
- Нам что-то оставят?
- В смысле?
- Я бы хотела знать, оставят ли нам какой-то дом для проживания? Этот, или городской в Лютеции. Если нет, я хотела бы знать об этом заранее, чтобы списаться с моими родителями, готовы ли они принять меня и моих детей.
Продолжение от 7 марта
Нет, пожалуй, я ошиблась. Это голос не спокойный, а безжизненный. Будто ей абсолютно все равно, ехать в родительский дом, оставаться здесь, или вообще головой в колодец.
Я покачала головой:
- Мои полномочия от его величества даны лишь на то, чтобы просмотреть оставшиеся здесь документы вашего мужа, чтобы найти мага, повинного в его смерти. Ни о какой выселении, конфискациях и прочем и речи не было. Более того - в вашем городском доме были найдены некоторые ценности, вот список, - я протянула ей несколько листов.
Графиня взяла бумаги, сверкнувшие магической печатью казначейства, но читать не стала, глядя мне в лицо, я же продолжила:
- Я взяла на себя смелость поместить эти ценности в банковское хранилище на ваше имя. В любой удобный вам момент вы сможете получить собственно ценности или их денежный эквивалент в государственный расценках.
- Да... спасибо, - она наконец опустила взгляд к списку, но тут же вновь посмотрела на меня, - Вы сказали, что в смерти графа Лаваля повинен некий маг. А его имя уже известно следователям Службы?
- В Галлии он носит имя, написанное на карточке. А за пределами нашей страны... - я очертила пальцем периметр комнаты, ставя защиту от прослушки. Показалось мне, или при этом раздался тихий звук лопнувшей нити? - За пределами нашей страны его зовут Милош Яначек.
Вдова отложила бумаги на журнальный столик - я невольно обратила внимание на прекрасную резьбу по дереву - встала и прошлась по комнате. Купол отсек все звуки извне, и слышны были лишь шелест ее платья да дыхание Пьера Монжо за моей спиной. Наконец она вновь села, и, твердо глядя мне в глаза, сказала:
- Незадолго до вас сюда приехала женщина, назвавшаяся баронессой Макмердок. Она передала мне письмо от... названного вами мага, где утверждается, что мой муж являлся его ближайшим помощником, за что и был убит в королевской тюрьме. Я хотела бы знать вашу версию.
Мгновение поразмыслив, я достала магически заверенную копию письма Лаваля, найденного нами в сейфе. Даже не-маги знают, что такую печать невозможно подделать.
- Думаю, вы узнаете почерк вашего мужа, - сказала я, протягивая ей письмо. - Он не хотел, чтобы вы знали, во что он ввязался, но мне кажется, вы имеете на это право.
Теперь была моя очередь встать и пройтись по комнате. Я посмотрела в окно: в саду мелькнуло алое с золотом. Макмердок? Вышла на охоту за юным наследником? Надо бы присмотреть за ней, но, помнится, Брихсдорн предупреждал, что она очень опасна. Не стоит отпускать туда Пьера в одиночестве. Ладно, немного времени у меня есть...
- Теперь я понимаю, - медленно произнесла графиня Лаваль. Я посмотрела на нее и не узнала усталую, измученную женщину, которая встречала нас в гостиной. Казалось, что прочтение этого письма вернуло ее лицу живость и краски. Теперь понятно было, что ей не более тридцати пяти, и она очень хороша собой. Я вновь опустилась в кресло напротив и сказала:
- Я понимаю, что вам хотелось бы оставить это письмо у себя, но опасаюсь, что его могут прочесть... те, кому не следовало бы. Ваш сын, к примеру. Пока ему не стоит знать, что произошло.
- Да, вы правы, - кивнула она.
- Давайте так: эту копию я помещу в тот же банковский сейф, где лежат драгоценности и прочее. Когда сочтете нужным, вы сможете его забрать. Годится?
- Да. Да, несомненно... - она снова кивнула, и спросила уже совсем деловым тоном, - Так вы хотели бы посмотреть бумаги моего мужа?
- Если это возможно.
- Дело в том, что я впустила в его кабинет эту женщину, баронессу Макмердок. Мне казалось, что все уже неважно.
- Теперь вы так не думаете?
- О нет! Теперь я знаю, кто виноват в том, что произошло! - глаза ее сузились.
- И вы не собираетесь быть ему благодарной за излечение дочери? - ну да, я ее провоцировала. Если суждено произойти взрыву, то лучше сейчас, в закрытой от прослушки комнате и с двумя магами поблизости. Но нет, вдова оказалась куда сильнее, чем я предполагала.
- Этот... Яначек, - она выплюнула имя, будто грязное ругательство, - вылечил Марию не потому, что посочувствовал ей или нам, и не оттого, что это был его профессиональный долг. Он сделал это только для того, чтобы втянуть мою семью в свои грязные интриги. И он должен за это заплатить.
- Хорошо. Тогда сделаем так: представьте баронессе меня как, ну, скажем, вашу школьную подругу, приехавшую вас поддержать в трудную минуту. Пусть меня зовут, ну, скажем, Вивьен Фельтрини.
- Вы думаете, она знает ваше имя?
- Уверена в этом. Не уверена, что она знает меня в лицо, но, на всякий случай, наложу иллюзию. Вы сможете разместить нас на одну-две ночи?
- Конечно, - кивнула графиня.
- Отлично. За ужином посмотрим, как она себя поведет. Да, раз мы школьные подруги, мне придется называть вас по имени и на ты. Вы не против?
- Ну что ты... Вивьен! Какие счеты между давними подругами? Называй меня, как прежде, Оливией!
Я встала, чтобы пойти в сад, но в последнюю минуту вспомнила еще об одном вопросе:
- Да, а дворецкий? Он мог прочесть мое имя на карточке.
- Фергюсон не продаст, но я предупрежу его.
- Уверена?
- Абсолютно. Его семья давала клятву на крови еще первому графу Лавалю.