Martann : другие произведения.

Ущелье Самарья, в следующий вторник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.83*19  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Начато 31 августа.
    Роман закончен и есть в продаже на ПМ, текст



   Глава 1.
  
   По подоконнику снаружи стукнула очередная груша-дичок. Софи подошла к окну и посмотрела на макушку высокого дерева: за пятьдесят с лишним лет оно доросло до шестого этажа. Внутренний двор Албемарл-Хауз, где располагался офис "Компании океанских перевозок Бритвальда", был небольшим, и, наверное, давно следовало бы срубить дичок. Но каждую весну старая груша стояла, вся усыпанная крупными розово-белыми цветами, а к концу августа начинали созревать плоды. Уборщица мистрис Комвелл призывала кого-нибудь из магов компании, груши аккуратно собирали, и после зимнего Перелома в каждой из комнат пили чай с грушевым джемом...
   Девушка в последний раз просмотрела входящие письма в своем компьютере и со вздохом выключила его. За ее спиной раздался мягкий голос лорда Кресвелла, занимавшего самый большой угловой кабинет в здании, с видом на Темзу и Сомерсет-Хауз:
   - Дорогая моя, почему вы еще здесь? Я полчаса назад отправил вас собирать чемодан!
   - Я... - Софи повернулась к нему и стремительно залилась краской. - Я уже ухожу! Видите, и компьютер выключила. Просто проверила еще разочек почту и полила цветы.
   - Идите, Пимпочка, идите! За три недели вашего отпуска Сьюзан Грантли не успеет загубить весь тот порядок, который вы навели в моей приемной!
   "О, боги темные и светлые! - с отчаянием подумала Софи, кидая в сумочку коммуникатор. - Проклятая кличка и сюда добралась...".
   - До свидания, господин председатель, - попрощалась она и вышла из приемной.
   В здании уже почти никого не было. Большинство дверей было закрыто, не звенели коммуникаторы, не раздавались солидные мужские голоса и девичьи смешки. Только где-то этажом ниже напевала, как всегда за уборкой, мистрис Комвелл. Попрощавшись с охранниками, Софи вышла на Тули-стрит, перешла на другую ее сторону и обернулась. Семиэтажное здание Албемарл-Хауз смотрело свысока на окружающую двух-трехэтажную застройку. Сейчас светились лишь пара окон по фасаду, огромные витринные стекла фойе, где виднелись фигуры охранников, да угловое панорамное на шестом этаже - кабинет лорда Кресвелла.
   - Ну, ладно, - сама себе вслух сказала девушка. - Как ни крути, а надо ехать домой и собираться. Завтра уезжаем.
   Она махнула рукой проезжавшему кэбу и попросила отвезти ее в Нижний город.
  
   Лидия и Вэл были уже дома. Впрочем, это и неудивительно: отпуск Лидии начался с понедельника, и сегодня она собиралась лишь на минуту забежать в "Belle Epoque". Валери же все еще наслаждалась каникулами; первый учебный день в этом году был в понедельник, 15 сентября. Увы, студентке придется уехать с отдыха почти на неделю раньше подруг...
   Сегодня была очередь Лидии готовить ужин, и Софи заранее представляла себе какой-нибудь необыкновенный салат без единой калории, или еще что-то из тех блюд, какими питаются только сказочные принцессы и манекенщицы. Но с кухни явственно тянуло жареной картошкой.
   - Мы празднуем отпуск? - задала она вопрос, бросая сумку на кресло в прихожей. - Или нас уволили из модного дома "Belle Epoque", и теперь мы питаемся как люди, а не как тонконогие газели?
   - Разумеется, мы празднуем отпуск! - в раздвижных дверях кухни появилась высокая изящная Лидия в домашнем платье и крохотном фартучке, обшитом кружевами. - По этому поводу на ужин у нас грибной суп со сливками, ростбиф с жареной картошкой и мороженое.
   - Потрясающе! У меня есть время чем-то заняться, или надо бежать мыть руки?
   - У тебя есть минут... двадцать, - сообщила подруга, возвращаясь к плите.
  
   В своей спальне Софи просмотрела список того, что планировала взять с собой на отдых, добавила к нему еще два пункта и принесла из кладовки свой чемодан. Немелодично напевая себе под нос, она аккуратно укладывала в чемодан вещи, периодически отвлекаясь, чтобы вычеркнуть из списка очередной пункт. На кухне звенели тарелки, намекая на скорый ужин. Засигналил коммуникатор, и девушка оторвалась от чемодана. На экране она с удивлением увидела усталое лицо лорда Кресвелла.
   - Мисс Тревеллиан, прошу прощения, что беспокою вас вечером...
   - Ничего страшного, - успела вставить она, а шеф продолжал:
   - Вы ведь едете отдыхать на Крит?
   - Да, в Ретимно.
   - И в какое время у вас завтра отправляется дирижабль?
   - В десять утра.
   - То есть, вам нужно быть у причальной башни не позже девяти?
   - Да, лорд Кресвелл.
   - Пимпочка, у меня к вам просьба...
   Услышав ненавистное прозвище, Софи скрипнула зубами - увы, только мысленно! - а вслух проговорила со всей любезностью:
   - Да, лорд Кресвелл!
   - Я пришлю Бреггса к восьми, он привезет небольшой пакет и адрес там, на Крите, куда его нужно передать, а потом доставит вас в Гэтвик. Вы с подругами избавитесь от пользования кэбом, а я буду спокоен, что мой подарок доставят в сохранности.
   - Лорд Кресвелл, скажите хотя бы, что там, в пакете? - спросила девушка, но ее начальник уже отключился.
   Еще несколько минут, продолжая упаковывать вещи, Софи думала о неожиданном поручении от шефа, но потом мысленно махнула рукой и пробормотала себе под нос:
   - Все равно я не могла бы отказаться, даже если бы он поручил мне отвезти туда мраморную статую или живую сову.
   - Ужинать! - послышался из кухни громкий голос Лидии.
  
   После мороженого Вэл осталась мыть посуду, а остальные отправились в гостиную.
   - Бокал вина? - спросила Софи.
   - Давай! Помнится, где-то у нас была бутылка рейнского, - Лидия принесла из буфетной три бокала, а ее подруга с немалой ловкостью извлекла пробку.
   Очень вовремя вошла Валери, одобрительно хмыкнула и взяла бокал.
   - Ну, что же, за отпуск?
   - За удачный отпуск! - отозвались в один голос девушки.
   Устроившись в кресле поудобнее, Лидия хмуро осмотрела ногти, но решила отложить приведение их в порядок.
   - Ты заказала кэб? - спросила она.
   - Мы сэкономим восемнадцать гиней, - ответила Софи с глубоким удовлетворением. - За нами приедет Бреггс с экипажем лорда Кресвелла, и отвезет к причалу.
   - С чего вдруг такие любезности?
   - Меня попросили передать небольшой сверток человеку, который живет где-то на острове.
   - А ты в курсе, что Крит не такой уж маленький? И как ты будешь добираться от нашего Ретимно до этого человека, если он живет где-нибудь в Ваи? - Лидия явно была сегодня не в настроении, и говорила отрывисто и сердито.
   - Да придумаю что-нибудь, - Софи пожала плечами.
   - Ты лучше объясни, Лид, - вмешалась Валери, - что у тебя случилось? Прошлый раз ты была такая же злющая, когда поправилась на полтора килограмма, и тебе пришлось неделю питаться травой и обезжиренным йогуртом!
   Лидия вздохнула:
   - Ну, да, ты права... Не то чтобы что-то случилось, но я озадачена, вот!
   - Рассказывай! - Вэл уселась поудобнее, а Софи разлила в бокалы еще вина.
   - Я сегодня была в "Belle Epoque", - начала манекенщица, сделав из бокала большой глоток, - думала только получить деньги, но мадам Вивьен попросила мня примерить три новых платья к осеннему показу. Платья потрясающие, кстати, Пимпочка, одно из них тебе будет идеально!
   - Я же просила, не называть меня этой дурацкой кличкой! - простонала Софи.
   - Ой, ну, прости! Само с языка соскочило! - Лидия хихикнула, - Нет, правда, к будущему лету нужно будет такое тебе заказать у наших мастеров.
   - Посмотрим, как дела пойдут, - отмахнулась девушка. - Ну, примерила ты три платья, дальше что?
   - Дальше... примерила, показала, их на мне закололи, где и что изменить, и я пошла переодеваться. А последнее платье было с очень узким рукавом, и, когда я его снимала, с меня слетела клипса.
   - Нефритовая?
   - Хуже! Любимая, авантюриновая!
   Валери и Софи переглянулись: авантюриновые клипсы, крупные, в очень своеобразной золотой оправе, были для Лидии главным талисманом. И неудивительно, ведь при их изготовлении ювелир-артефактор заложил туда немало важных свойств: вещица скрывала мысли, освежала лицо, отражала не слишком сильные атакующие заклинания и даже реагировала на яды.
   - И что, клипса потерялась?
   - Нет, - Лидия покачала головой. - Она упала прямо в корзину для мусора, и я ее, конечно, нашла. Просто вытряхнула все из корзины на пол. А когда складывала обратно, среди всяких бумажек увидела странную записку. Во-первых, она была написана на совершенно чужой бумаге. Во-вторых, надорвана, но не разорвана до конца. И потом, содержание!..
   - То есть, ты ее прочла? - поинтересовалась Вэл.
   - Я ее даже принесла! Сейчас!
   Лидия поставила бокал на столик и вышла из гостиной, чтобы через минуту вернуться с листком зеленовато-голубой бумаги, сложенным пополам и надорванным. Она протянула его подругам:
   - Смотрите сами!
   Софи взяла записку, развернула и прочла вслух:
   "Ущелье Самарья, в следующий вторник. Будь осторожнее".
   Девушки переглянулись, и Валери озвучила то, что крутилось в головах у всех троих:
   - Это просто ерунда какая-то!
   - Мне тоже кажется, что это не может быть чем-то серьезным, - смягчила ее слова Софи. - Ты говоришь, Лидди, бумага не ваша?
   - Ну, ты же знаешь, наш Мэтр заказал особую бумагу для ателье, она везде и лежит: бледно-лимонная, с ароматом нарциссов. А это другого цвета, и более толстая.
   - Написано синими чернилами, с сильным нажимом, вот тут даже прорвалось, - Вэл разглядывала записку, потом осторожно ее понюхала. - Запах... очень слабый, но все-таки есть, это какой-то модный одеколон... Такой, знаешь, с нотками дуба и кожи. И лимон. "Wonderful life" от Lanvin, по-моему.
   - Вот тьма, да какая разница, чем пахнет записка? Там написана сущая белиберда! - сердито воскликнула Софи. - Ты была когда-нибудь в этом ущелье?
   - Нет, - покачала головой Вэл. - Ты же знаешь, мы обе на Крите не были.
   - Ну, вот, а я была! Оно больше шестнадцати километров длиной, как там можно встретиться, не назначив время и место? Все равно, что сказать "давай встретимся на набережной капитана Беллинстена завтра-послезавтра".
   - Ну, тут возможна масса вариантов, - Лидия пожала плечами. - Возможно, там не назначена встреча, а что-то оставлено в заранее оговоренном месте. Или есть какая-то таверна, церковь, камень, в конце концов, который все знают, и его не миновать. Но ты права, это ерунда, я зря так нервничала.
   Девушка попыталась вытянуть надорванный листок из пальцев Валери, но та отвела ее руку.
   - Пусть полежит у меня, много места не займет. А вдруг это то самое Большое Приключение? Мы ведь все равно планировали поход по этому самому ущелью, ну, так почему бы не сделать это в следующий вторник?
   - Кстати, там есть таверна, - медленно сказала Софи. - И мимо нее, действительно, не пройдешь...
   - Ладно, - Лидия допила вино и встала. - Завтра нам рано вставать. Так что я предлагаю отправиться по кроваткам. Спокойной ночи!
  
   Пока наши героини принимают душ и укладываются спать, мы из скромности отвернемся от них, и рассмотрим повнимательнее их жилище.
   Номер тридцать два по Одли-Гарден стрит был построен лет сто пятьдесят назад в классическом стиле - двухэтажный, с высоким крыльцом, окаймленным парой колонн, с садиком, где перед фасадом буйно цвели астры и георгины, а задняя дверь выводила к увитой лиловыми клематисами беседке и кустам роз.
   Девушки втроем арендовали этот дом в Нижнем городе Люнденвика вот уже четвертый год, и менять что-либо совершенно не собирались. Постройка была очень удобной: три спальни, большая и маленькая гостиные, две свободных комнаты, которые можно было использовать, если кто-то из гостей оставался ночевать. При каждой спальне имелась собственная небольшая гардеробная и, разумеется, ванная, а оборудованию кухни позавидовал бы и иной ресторан.
   Софи, она же Каролина София Августа Тревеллиан, получила ненавидимое ею прозвище в возрасте примерно трех дней, когда взволнованный новоиспеченный отец, полковник Джаспер Тревеллиан, впервые взял ее на руки. Он заглянул в младенческие голубые глазки, потрогал кончиком указательного пальца носик и воскликнул: "Боги, какая пимпочка!". Трудно сказать, имел он в виду только носик или весь организм в целом, но с того самого дня Каролину Софию и так далее никто иначе не называл. Прозвище застигло ее в парке, где она гуляла с няней, выползло из-под парты в школе и набросилось в Университете... Ныне Пимпочке было двадцать шесть, младенческая голубизна глаз сменилась теплым золотисто-ореховым цветом, который удачно оттенялся светло-каштановыми кудрями и очень белой кожей с нежным румянцем. В общем, любой босс, в приемной которого сидит такая девушка, может считать, что ему повезло; лорд Артур Кресвелл, председатель правления "Компании океанских перевозок Бритвальда", так и считал. Вот уже третий год.
   Лидия Хаскелл, как уже было сказано, служила манекенщицей в знаменитом модном доме "Belle Epoque"; нелишне будет заметить, что она закончила Школу искусств Saint Martins и сама проектировала некоторые из демонстрируемых ею туалетов. Она была высокой и очень стройной брюнеткой с серыми глазами и смуглой кожей; на Крите подруги планировали отметить ее двадцатипятилетие.
   Третья девушка, Валери Смит-Джонс, ровесница Софи, была студенткой. Ее облик классической блондинки не раз вводил в заблуждение тех, кто мало ее знал. Да и к чему были кому-то постороннему сведения о Даре, позволяющем щелкать задачи на топологию или блестяще решать дифференциальные уравнения? Получив диплом бакалавра математики в колледже Святой Катерины, Вэл неожиданно сменила специальность, и с пятнадцатого сентября ее ждал седьмой курс факультета химии и алхимии Университета. Понятно, что занятия свободного времени почти не оставляли, но девушка все же подрабатывала дважды в неделю в косметическом салоне при том же самом "Belle Epoque", где Лидия работала манекенщицей.
  
   Бреггс торжественно вручил Софи небольшую, с ладонь, коробку, завернутую в темно-синюю бумагу, и письмо в конверте со знакомой символикой Компании. Потом с легкостью взял чемоданы и понес их к багажнику роскошного личного экипажа лорда Кресвелла. На тихой, полусонной Одли-Гарден редко появлялись экипажи, все больше простецкие кэбы. Да и вообще в Нижний город они наведывались нечасто: экипажи с двигателями на энергии воздушных и огненных элементалей были из другой жизни - яркой, ночной, шумной и очень дорогостоящей. Из Верхнего города.
   Причальные мачты дирижаблей располагались в Гэтвике, ближнем пригороде Люнденвика, всего-то в тридцати милях от центра города, и экипаж домчал девушек туда меньше, чем за час.
   - А кэб тащился бы часа два, - не преминула заметить Вэл. - Ты молодец, Софи.
   - Я тут точно ни при чем, спасибо лорду Кресвеллу, - пожала плечами Пимпочка.
   Выгрузив из багажного отделения чемоданы, Бреггс приложил ладонь к козырьку шоферского кепи, вернулся в экипаж и умчался в сторону города. Девушки переглянулись и пошли к зданию воздушного порта.
  
   После реконструкции в Гэтвике было двенадцать причальных башен разной высоты: низкие, десятифутовые, служили для посадки пассажиров и загрузки багажа. К таким мачтам дирижабль швартовался брюхом. Высокие же, пятидесятифутовые, были необходимы, в первую очередь, для обслуживания двигательного отсека. Главным в этом обслуживании была зарядка воздушных элементалей и нанесение рун, защитных, направляющих и навигационных.
   Разумеется, рунные техники были одним из самых больших секретов воздухоплавания, и маги воздуха, владеющие рунами, ценились... пожалуй что, и дороже, чем "на вес золота".
   Предъявив билеты служащему в синей с серебром униформе, пассажирки сдали свои чемоданы гному, с чрезвычайно важным видом управляющему специальной тележкой, и прошли к причальной башне номер пять. Широкая лестница, ведущая в брюхо дирижабля, уже была открыта, но прежде, чем ступить на синюю ковровую дорожку, Софи помедлила. Ей не было страшно... ну, почти совсем не было, но, если бы она была одна, повернула бы назад и отказалась от долгожданной поездки к теплому морю.
   - Ты что там застряла? - окликнула ее Лидия, уже поднявшаяся до первой площадки, и Софи шагнула вперед.
   Усевшись в удобном кресле, она задумалась, куда же пристроить загадочный пакет. Как ни мал он был, в дамской сумочке мешал, а положить его отдельно Пимпочка опасалась - вдруг повредят? "Вот из-за этого я терпеть не могу брать с собой чьи-то посылки и подарки! - подумала она сердито. - А когда еще и не знаешь, что там внутри и как с этим обращаться, получается совсем неприятно. Кстати, а что в письме, нет ли там разъяснений?"
   Она вскрыла конверт и прочла несколько строк, написанных четким знакомым почерком:
   "Уважаемая мисс Тревеллиан! Большое спасибо вам за ваше согласие передать этот пакет моему другу Роберту Спенсеру. Он живет сейчас не так далеко от Ретимно, в маленьком местечке Капедиана, в горах. Ниже я даю номер его коммуникатора для связи. Думаю, он кого-нибудь пришлет к вам. К сожалению, сам он после ранения еще не оправился, и дальше сада не выходит. Собственно, везете вы особый медицинский артефакт, позволяющий его лечащему врачу в монастыре Ругера в Капедиане проделать сложные медицинские манипуляции и, при необходимости, связаться с клиникой святого Фомы для консультаций. Еще раз спасибо!"
   - Что там? - требовательно спросила Лидия и протянула руку.
   Софи отдала письмо и, повертев коробку в синей бумаге, все-таки сунула ее в свою сумочку. Магические предметы, конечно, не срабатывают без активации, но лучше быть поосторожнее. Валери, тоже прочитавшая письмо, подтвердила ее мысли:
   - Знаешь, с этой штукой надо обращаться как с тухлым яйцом!
   - То есть?
   - То есть, бережно и осторожно. Такой артефакт стоит немногим меньше летательного аппарата, так что понятно, почему твой лорд Кресвелл не стал пересылать его почтой.
   Тем временем огромная туша дирижабля "Кроненборг" дрогнула и начала плавно подниматься над летным полем, разворачиваясь носом на юго-восток. Пассажиры прилипли к иллюминаторам, глядя с высоты на плавные изгибы серо-стальной Темзы, зеленые купы садов и парков, стены и башни Верхнего города. Путешествие началось.
  
   Первая остановка, через три часа после отправления, была в Лютеции. За полтора часа экипаж "Кроненборга" должен был высадить часть пассажиров и выгрузить их багаж, принять на борт пополнение, разгрузить почту и различные курьерские доставки, дозаправить двигатели. Пассажиры же имели возможность съесть свой ланч на борту (девять дукатов) или перекусить в ресторане порта Кретей, попробовав знаменитый луковый суп (пятнадцать дукатов плюс услуги). Вэл, единогласно избранная казначеем, сделала строгое лицо и подписала протянутый стюардом чек.
   - У нас впереди почти три недели отпуска. У меня чуть меньше, но все равно - мало ли на что понадобятся деньги? А луковый суп попробуете на обратном пути.
  
   Ланч на борту состоял из пары сэндвичей с сыром, окороком, салатом и пикулями, шоколадного пирожного и отличного чая.
   - В общем, ровно столько, сколько надо! - удовлетворенно отметила Лидия, привычным жестом передавая свое пирожное Вэл. - Ты была права, ни к чему переплачивать.
   - Слушай-ка, - немного невпопад осенило Софи. - А кто был в ателье, когда ты нашла эту записку? Кто-то же ее выбросил?
   - Ох, да тьма народу там была! - Лидия махнула рукой. - Десяток манекенщиц, три портнихи, закройщица, двое модельеров из молодых... Плюс шесть клиенток пришли на примерку, а кабинок-то всего пять.
   - И кто же остался ждать?
   - Страшное дело, сама леди Пакерсон-Кокберн! - Девушка тихонько фыркнула. - Представьте себе картинку: леди сидит в кресле с болонкой на коленях и беспрерывно ругает мадам Вивьен. Рядом стоит компаньонка со второй собакой, горничная подносит к носу леди флакон с нюхательной солью, еще одна горничная обмахивает ее носовым платком. И все непрерывно щебечут!
   - Ужас! - Софи и Валери переглянулись. - И что мадам Вивьен?
   - Ну, с ней не так легко справиться! Она отправила обеих горничных дожидаться хозяйку в экипаже вместе с собачками, а самой леди Кокберн предложила шить туалет к королевскому балу в ателье мадам Меркадаль, что как раз напротив нас.
   - И?
   Лидия пожала плечами:
   - Ну, разумеется, та замолчала. А тут как раз освободилась кабинка... Кстати, я сообразила: я ведь переодевалась не в клиентской кабинке, на первом этаже, а в мансарде. Значит, по крайней мере, клиенток можно не считать.
   - Зато надо считать белошвеек и вышивальщиц, сколько их там у вас?
   - Десятка полтора. Ну, вряд ли швеи и вышивальщицы ездят отдыхать на Крит! Они обычно предпочитают Бат или Блэкпул...
   - Все равно много, - вздохнула Софи.
   - Темный с ней, с этой запиской! - воскликнула Валери. - У нас есть гораздо более срочный вопрос: будем ли мы брать напрокат экипаж?
   Ее подруги притихли. Вопрос и в самом деле был серьезным: все трое окончили курсы вождения и имели соответствующие документы, так что получить в прокатной конторе современный экипаж с двигателем на энергии огненных элементалей могли. Вот только управлять им без инструктора рядом ни одна пока не пробовала.
   - Честно говоря, я боюсь, - озвучила Пимпочка общую мысль.
   - Я тоже боюсь, - сурово ответила Вэл. - Но, если все время пользоваться кэбом, то потом нам придется на полгода сократить расходы до минимума. Напоминаю, мы это уже делали, никому не понравилось.
   Действительно, в самом начале их совместного существования сводить концы с концами было нелегко: Софи и Вэл учились, подработка особых заработков не приносила, а аренда дома съедала существенную долю того, что Лидия получала в "Belle Epoque". Наверное, если бы не помощь тетушка Августы, в честь которой и было дано Пимпочке одно из ее пышных имен, девушкам пришлось бы арендовать скромную квартирку с парой спален и диваном в гостиной...
   В общем, с режимом строгой экономии все были знакомы, и возобновлять это знакомство не хотели.
   - Ну, значит, попробуем... - вздохнула Софи. - Или, может, лошади? Там рядом конеферма...
   - Нет! - Лидия воскликнула так громко, что с соседнего ряда на нее покосился симпатичный молодой человек.
   Правда, если быть справедливыми, на трех хорошеньких, оживленных, улыбающихся девушек время от времени посматривали и все прочие пассажиры "Кроненборга".
   Лидия же понизила голос и страстно прошептала:
   - Ни за что! Я лучше буду путаться в педалях и вспоминать заклинания, чем подойду к лошади! У нее один конец кусается, другой лягается, и я не знаю, какой страшнее. Но тогда ты, Софи, будешь штурманом!
   - Вот это запросто!
   И подруги погрузились в обсуждение планов на ближайшие дни.
  
   Глава 2.
  
   Роберт неловко поднялся из кресла, в котором вынужденно проводил сейчас свои дни, дотянулся рукой до трости и, тяжело опираясь на нее, подошел к окну. У кельи, в которую поселили его насельники монастыря Ругера в Капедиане, было два несомненных достоинства: спальня выходила в собственный садик, где буйно цвели розы, гибискусы и бугенвиллеи, кабинет же смотрел прямиком на море. Сегодня оно было зеленовато-синим, и белые барашки, танцующие на волнах, намекали на близкий шторм.
   Спенсер вздохнул, ностальгически вспомнив свою яхту - как-то она там, в порту Массалии, на долгой стоянке?
   - Н-да, хорошо бы сначала заново научиться ходить, а потом уже мечтать о морской прогулке, - пробормотал он себе под нос.
   Но все равно никак не мог оторвать взгляд от бесконечной водной глади, от редких облаков и белой запятой паруса на горизонте, уже почти превратившейся в точку.
   Стук в дверь прервал невеселые размышления, и Роберт сказал:
   - Войдите!
   Через порог шагнул немолодой мужчина в коричневом балахоне, подпоясанной толстой веревкой.
   - Доброе утро! - сказал он, засучивая рукава. - Ну что, брат, вы готовы к массажу?
   - Ох, - Роберт поморщился. - К этому невозможно подготовиться, брат Марк, но вы знаете, как я благодарен и вам, и остальным братьям за вашу помощь.
   После того, как полгода назад соскользнувшая каменная плита превратила в кашу его коленный сустав и переломала кости ниже колена, местный маг-медик сумел совершить чудо. Осколки были собраны, частично заменены имплантами и магически сращены. Но вот срастить связки, и в первую очередь - крестообразную, Андроникос Василидис не смог, и ходьба была для Роберта все также болезненна. После нескольких месяцев в госпитале врачи отправили его на восстановление в монастырь братьев-ругерианцев, при котором было что-то вроде небольшого санатория. Массажи и упражнения помогли оживить мышцы, а вот что делать со связками, здешняя медицина не знала.
   Для решения этой проблемы близкий друг, Артур Кресвелл, обещал переслать с оказией из Люнденвика некий артефакт. Чем мог артефакт помочь разорванным связкам, Роберт не знал, но за попытку помощи был благодарен.
   И ведь была у него возможность в свое время в Кембридже взять факультативом курс лекарства! Конечно, из стихий ему подчинялась только земля, магии жизни не было, но ведь масса лекарей работает, и вовсе не являясь магами! Да что теперь говорить об этом: еще со школы Роберт Спенсер думал только лишь об археологии, и все, что могло помешать ее изучению, попросту отметал. "Ну, вот, доотметался!" - подумал он, скрипнув зубами, когда руки брата Марка особенно болезненно прошлись по его ступне.
   Монах вымыл руки и вышел, коротко напомнив, что через полчаса пациенту следует совершить положенную прогулку по саду. Роберт так же коротко поблагодарил - он не пренебрегал ни одной из рекомендаций, все еще надеясь вернуться в Фестос до окончания раскопок.
   Ах, Фестос, Фестос! С тех пор, как в одиннадцать лет юный Робби писал доклад для исторического кружка по запискам археологической экспедиции Федерико Хальберра, он мечтал там побывать, увидеть своими глазами широкие лестницы с колоннадами, ведущие к парадному входу, трехколонный портик зала для торжеств, яркие краски удивительно сохранившихся фресок... Что же, к окончанию Grammar school родители сделали ему волшебный подарок: отвезли на Крит, приехали с ним вместе на раскопки и договорились с тогдашним их руководителем, чтобы юный маг земли мог принять участие в работах. С тех пор прошло уже больше двадцати лет. Лорд Роберт Френсис Спенсер, виконт Элторп, PhDA, три года руководил работами в Фестосе и Матале. Именно он обнаружил при раскопках одного из помещений в Матале два больших плоских блюда с рисунком лилий. На оборотной стороне одного из них была спиральная надпись, где встречались такие же знаки, как и знаменитом Фестском диске, на втором - текст на языке древних орков. Находка положила начало расшифровке таинственного диска, почти двести лет остававшегося загадкой для археологов, историков и магов.
   С досадой Роберт стукнул кулаком по подоконнику и зашипел от боли. Он уверен был, что в тот момент, когда известняковая плита соскользнула со своего места прямиком на его колено, он увидел вход в еще одно, не найденное ранее помещение дворца. И более того: луч света, упавший сквозь щель между плитами, высветил невероятной красоты фреску с надписью теми же, так хорошо знакомыми ему знаками письма D, но расположенными линейно!
   - Да-да, - крикнул он, вновь услышав стук в дверь. - Я уже иду!
   Ладно, час он потратит на размеренное ковыляние по дорожкам монастырского сада и беседу с братом Георгием о линейном письме Б, а потом вернется к письменному столу, включит компьютер и еще раз положит рядом два снимка с донышек чаш.
  
   Следующая остановка "Кроненборга" была в Массалии, и здесь Софи, Лидия и Валери намерены были покинуть борт дирижабля и, после ночевки в городе, подняться на борт "Щита Элагханов", пассажирского лайнера, принадлежащего "Компании океанских перевозок Бритвальда". Софи, как сотрудница компании, получила каюту на троих бесплатно, и это было решающим доводом при выборе места отдыха.
   Брюхо дирижабля распахнулось, вываливая на зеленую ковровую дорожку полторы сотни пассажиров. Девушки переглянулись и вприпрыжку спустились на каменный пол зала прилета причальной башни номер шесть. Их ждал экипаж и гостиница в самом центре Старого города, в двух шагах от порта, храма Великой Матери, памятного знака в честь Гиптиды и Протиса и десятков маленьких и больших, знаменитых и никому не известных ресторанчиков, в каждом из которых уже с утра в огромном котле начинали готовить буйабес.
  
   Наутро Софи проснулась первая.
   Умывшись и накинув легкое платье, она открыла окно и, слегка ежась от утренней прохлады, стала рассматривать город и море. Отель их стоял на холме. Номер был на самом верхнем, шестом этаже, и отсюда Старый город представал, в первую очередь, как темное рыже-красное полотно черепичных крыш, изредка разрываемое громадой храма Великой матери или колокольней при церкви Единого, зеленым оазисом городского парка или золотистым пятном площадки для игры в мяч, посыпанной песком. А там, где крыши обрывались, видно было портовые сооружения: доки, причалы, краны. Белые громады пассажирских кораблей мирно соседствовали с трудягами-буксирами и грузовыми судами. Потом акватория порта заканчивалась, и дальше была только бесконечная синяя гладь моря.
   - Который час? - не открывая глаз, спросила со своей кровати Лидия.
   - Половина восьмого.
   - Ты с ума сошла, в такую рань вскакивать? У нас отпуск!
   - Но мы же в Массалии! - возмутилась Пимпочка. - И сегодня вечером отсюда уплывем! Как же можно спать, когда нужно посмотреть город?
   Протестующе заскрипели пружины под Вэл:
   - Дай поспать еще хоть часик, а? Потом мы тебе все, что угодно осмотрим...
   Софи фыркнула, закрыла окно и отправилась осматривать Массалию в одиночку. "Даже еще и лучше, что они досыпают, - думала она, осторожно ступая по булыжной мостовой, круто спускающейся с горы к набережной и порту. - Пусть себе смотрят свои сладкие сны. Все равно Вэл потребовала бы пойти по бульварам, чтобы разглядывать витрины лавок со шляпками, а Лидия пожелала бы первым делом посетить церковь Единого, чтобы увидеть фрески. А я хочу к морю! Да, определенно, очень хорошо, что я пошла одна!"
   Через два часа девушка уже не была в этом так уверена.
   Нет, поначалу-то все было почти идеально. От гостиницы до берега идти было не больше пятнадцати минут, да еще и вниз под горку, так что в восемь утра Софи входила через пассажирские ворота на территорию порта. Полюбовавшись несколько минут на высокие белые борта и сверкающие иллюминаторы "Щита Элагханов", что бросил якорь на причале номер три, она неторопливо пошла влево, к яхт-клубу и частным стоянкам.
   Пимпочка с раннего детства была заворожена морем и кораблями. Именно поэтому работу в "Компании океанских перевозок" она воспринимала, как хобби, любимое дело, за которое каким-то чудом еще и платят деньги. Отслеживать по огромной магической карте земных полушарий пути огромных пассажирских лайнеров, знать, что "Гордость Бритвальда" завтра ошвартуется в Нью-Амстердаме, а "Доспехи богов" пересекут экватор на пути к мысу Бурь - можно ли представить себе большее удовольствие? И все же сердце ее было безвозвратно отдано парусникам. Одна мысль о свежем ветре, надувающем белоснежный парус, о фок-мачтах, галсах и повороте бейдевинд заставляла ее сердце биться вдвое быстрее. Однажды ей даже удалось подняться на борт настоящего чайного клипера, знаменитой "Cutty Sark", сошедшей со стапелей больше двухсот лет назад в Клакаманншире, и по сей день остающейся самым быстрым в мире судном.
   Но чайные клиперы даже сотрудники "Компании океанских перевозок" видят нечасто, поэтому Софи увлеклась парусными яхтами. О своей собственной яхте, конечно, можно было только мечтать, но вот в яхт-клуб она записалась уже давно, и в сезон каждые выходные проводила с командой "Серебряного крыла", готовясь к гонкам.
   Здесь, в Массалии, была одна из самых крупных яхтенных стоянок в Союзе королевств, и девушка никак не могла покинуть город, не побывав на ней. Солнце щедро заливало золотом белоснежные борта, пробегало зайчиком по надраенным медяшкам и высвечивало названия, каждое из которых звучало для Софи как песня: "Gabala", Octopus", "Cristina O", Princess Anastassia", "Leonora", "Quest"...
   - Нравится? - спросил у нее незнакомый голос откуда-то сверху, и Пимпочка встряхнула головой, освобождаясь от мечтаний.
   Симпатичный молодой человек в шортах и белой футболке стоял, облокотившись на поручни последней в ряду яхты, возле которой Софи и остановилась в задумчивости. Он настойчиво повторил свой вопрос:
   - Нравится? Хотите покататься?
   - Нет, спасибо, - засмеялась девушка. - Нравится, конечно, как же этакая красавица может не понравиться. Но все равно надо возвращаться!
   - А жаль!
   - Мне тоже! - она повернулась, чтобы уйти, потом остановилась на минуту. - Странно, у вас порт приписки Люнденвик, а я там за последние три года ни разу ваш "Quest" не видела.
   Молодой человек пожал плечами.
   - Яхта не моя, а брата, но вы правы: Роберт и в самом деле давненько не бывал в Бритвальде. Ну, зато я там живу! Давайте познакомимся, кто знает, может, встретимся где-нибудь между Темзой и королевским дворцом? Я Кристофер, лучше даже Крис, а вы?
   - Софи! - рассмеялась она, помахала рукой яхте, Крису, серебряному единорогу Бритвальда, что гордо реял вместе с флагом, и побежала к выходу.
   А на дороге обратно в отель она ухитрилась заблудиться.
   Вроде бы от ворот порта к отелю шла в горку почти прямая улица, rue Pavillon. Правда, идя по ней и разглядывая витрины, в какой-то момент Софи отвлеклась на удивительной расцветки кошку, сидевшую у входа в узкий изогнутый переулочек. Кошка была голубовато-серебристая, на мордочке ее красовалась шоколадная маска, сквозь которую на прохожих безразлично взирали ярко-голубые глаза. Конечно, такую красоту непременно нужно было заснять. Софи завозилась, доставая из сумочки коммуникатор, а кошка тем временем неспешной походкой отправилась в переулок. Девушка пошла за ней, они обе куда-то свернули, еще раз...
   В общем, догнав, наконец, своенравную модель и сохранив в коммуникаторе ее шелковистую шерстку, гибкий длинный хвост и голубые глаза, Пимпочка поняла, что не знает, куда идти. Вроде бы, рассуждая логично, надо повернуть назад и идти вверх, на холм - но там снова какие-то переулки, да еще и перегороженные веревками с бельем и непонятными ящиками. Выйти снова к порту? Вон, море сверкает через проем между домами... Но там оказался дворик, совсем крохотный, где помещался только раскидистый каштан и скамейка под ним. На скамейке храпел толстый усатый дядька, а возле него лежал пес такого размера, что ноги сами вынесли девушку обратно в переулок.
   Она остановилась, зажмурилась, проговорила волшебную скороговорку из своего детства: "Днем во втором часу заблудилась принцесса в лесу, пошла по дорожке принцесса, прямо к замку вышла из леса" и трижды повернулась вокруг себя, вытянув указательный палец. А когда открыла глаза, обнаружила, что палец этот упирается в белую футболку на мужской груди. Широкая улыбка и прищуренные голубые глаза...
   - Крис! Что вы тут делаете?
   - Да, видите, Софи, ненадолго мы с вами расстались! Но это моя реплика, это я должен был спросить, что вы тут делаете? Вообще-то это не лучший район для юной леди!
   Вздохнув, девушка призналась сразу во всем: кошка, переулки, море, и совершенно непонятно, как выйти к отелю.
   - Я, вообще-то, никогда не заблуживаюсь... не заблуждаюсь... не теряю дорогу, вот! Мой папа говорит, что у меня есть шишка направления, - и она ткнула себя куда-то между правым виском и затылком. - А тут почему-то она не сработала.
   - Думаю, Массалия решила немного поиграть с вами, - снова улыбнулся он. - Старая колдунья иногда ревниво относится к молоденьким девушкам. Это и не удивительно, если учесть, что ей-то уже больше двух тысяч лет.
   - Двух тысяч? Неужели с тех пор что-то сохранилось?
   - Немногое, конечно, но сохранилось. Если у вас есть пятнадцать минут...
   Софи вздохнула и решительно кивнула:
   - Есть. Лидия и Вэл, конечно, будут бурчать, но я их предупрежу, что задерживаюсь.
   Пропавшая улица Pavillon нашлась в двух шагах от места, где Пимпочка заблудилась. Крис шел с ней рядом и рассказывал о городе:
   - Массалию основали фокейцы, примерно за 600 лет до Открытия Дорог. По легенде, этот кусок побережья царь лигурийцев подарил к свадьбе своей дочери Гиптиде. Она и ее муж, эллинский полководец Протис, заложили здесь город. От того, первого города, конечно, не осталось ничего, кроме культурного слоя на глубине примерно тридцати метров. А вот от римлян осталось...
   В этот момент очередная узкая улочка повернула, и глазам молодых людей открылась широкая площадь, огороженная невысокой чугунной решеткой. А за ней - несколько стройных колонн, кусок гладкого мозаичного пола и невероятной толщины дерево, узловатые ветви которого поддерживала странная металлическая конструкция.
   - Что это? - спросила Софи, делая шаг к решетке.
   - Осторожнее, - Крис удержал ее за руку. - Тут все накрыто силовым полем, чтобы сохранить мозаику, и вообще, от греха подальше. Это остатки храма Гекаты, вон, видите, в мозаике видны лунный серп и факелы. Она была богиней лунного света, ядовитых растений, перекрестков и всего таинственного. Помимо этого, считалось, что покровительство Гекаты дарует мудрость в народных собраниях, счастье на войне и удачу на охоте.
   - Какая... разноплановая богиня, - словно зачарованная, Пимпочка двинулась вокруг площади, закрытой силовым полем. - А дерево, это что, платан? Разве они бывают такими старыми?
   - Платаны живут до восьмисот лет, - усмехнулся Крис. - Но этот поддерживается магически с очень давних времен. Не буду врать, что его посадили при основании города, но ему примерно полторы тысячи лет, за это можно ручаться. По легенде, этот платан вырос из погасшего факела, который богиня воткнула в землю.
   - Зачем?
   - Так Геката обозначила место, где в ее честь должны были возвести храм. Это обещало здешнему царю военную удачу.
   - И как, была она? Удача?
   - Если верить летописям - была.
   Девушка повернулась к Крису и постучала пальцем по его груди.
   - Это вы все выдумали сейчас, да?
   - Ни в коем случае!
   - А откуда ж тогда вы все это знаете?
   - Да очень просто! У меня старший брат, Роберт - археолог и историк. И я довольно много с ним ездил в экспедиции, пока школьником был. Он, конечно, больше всего Критом занимался, но и здесь тоже...
   - Кри-и-итом... - Софи задумалась, говорить ли молодому человеку, что именно Крит является конечным пунктом ее путешествия, и решила промолчать. - Ясно. Спасибо вам, Крис, очень было интересно. Но мне надо бежать. Меня подруги ждут. Выведете меня на rue Pavillon?
  
   Пимпочка влетела в номер отеля ровно в тот момент, когда подруги уже готовы были идти ее разыскивать.
   - Я здесь! - закричала она. - Где мой завтрак? Вы все съели без меня?
   - Еще пять минут походила бы где-то, и съели бы, не сомневайся, - ворчливо ответила Лидия, выходя из ванной. - Садись, ешь, пока не остыло. Чаю у них, конечно, не было, я тебе горячий шоколад заказала.
   Софи схватила теплый круассан, намазала его маслом, откусила и зажмурилась от удовольствия. Все было отлично! И с чего она взяла, что Массалия относится к приезжим настороженно?
   - Куда пойдем? - спросила она, допив вторую чашку шоколада. - На море и порт я уже посмотрела, так что можем начать с фресок, а потом пойти по лавкам и магазинам.
   Так они и сделали.
   Фигуры Единого и его братьев на фреске работы Дюмустье дышали жизнью, их лица были такими выразительными, а одежды столь яркими, будто мастер только вчера нанес последний мазок. Лидия рассматривала их, а Вэл и Софи уселись на грубоватую деревянную скамью. Они отлично знали, что их подруга может бродить здесь, сравнивая краски и позы, очень долго...
   - Нужно будет еще посмотреть Алмазный дом, - тихонько сказала Вэл.
   - Это что? - так же тихо поинтересовалась Софи.
   - Такой особняк в центре, его построили в конце XVI века, там сейчас музей. У него отделка стен очень интересная, камень огранен, как гранят алмазы. Это рядом, на соседней улице.
   - А я видела храм Гекаты, представляешь? - Пимпочка вспомнила, что не хотела рассказывать подругам о новом знакомом и поспешила добавить. - Я немножко заблудилась по дороге от порта и вышла на такую площадь...
   Валери была удивлена словом "заблудилась": она хорошо знала Софи, и слова о "шишке направления" вовсе не были гиперболой; заблудиться где бы то ни было девушке и в самом деле было трудно. Они развернули карту и углубились в нее, прикидывая, по какому маршруту лучше идти, чтобы увидеть все запланированные достопримечательности, и при этом не сбить ноги до колен.
   Вместо неспешного ланча в ресторане путешественницы перекусили едой с тележки возле моря: мелкие, целиком зажаренные рыбки, ужасно вкусные горячие лепешки, сахарный хворост и обжигающе крепкий кофе. Тележка была на двух колесах, белая, вся раскрашенная картинками еды. На белом боку крупными яркими буквами было написано: Le Grand Carrioles de la Friche. Меланхоличная серая лошадь, запряженная в нее, иногда открывала один глаз, откусывала лист или веточку с соседнего куста, и вновь погружалась в мысли о вечном.
   Валери взяла с бумажной тарелки за хвост очередную рыбешку, поднесла ее ко рту, да так и застыла, глядя на хозяина тележки. Софи толкнула ее в бок, и та очнулась, забормотала, дожевав:
   - Я его знаю. Вот точно где-то видела. Но этого же не может быть?
   - Ты о чем? - спросила Лидия, тщательно вытиравшая руки влажной горячей салфеткой, которую с улыбкой протянул ей кудрявый и круглолицый повар.
   Валери решительно встала, подошла к тележке и спросила, глядя на ее владельца в упор:
   - Вы Арман Арналь? Или я сошла с ума?
   Тот кивнул и с улыбкой ответил:
   - Я Арман Арналь. И вы совершенно нормальны.
   Софи и Лидия переглянулись: о звездном шеф-поваре и рестораторе из Провенса они слышали, и никак не ожидали встретить его здесь, в Марсилии, в компании серой лошади и белой тележки с самой простой уличной едой...
   - И как это может быть? - продолжала пытать Валери. - Неужели ваш "La Chasagnette" закрылся?
   - Нет-нет, ни в коем случае! Видите ли, - Арналь огляделся, обошел тележку и присел на каменный парапет набережной, - видите ли, Le Grand Carrioles de la Friche - это фестиваль уличной еды. Меня пригласили поучаствовать, и вот я здесь.
   - Уличной еды? - переспросила Лидия. - И это интересно звездным шефам?
   - Ну... где-то там, - повар махнул рукой в сторону заката, - тележка Йоши Фудзивара из Киото, а в Генуе вы найдете Фреда Борнлифа из люнденвикского "Оленьего рога". Так что да, интересно...
   - С ума сойти, - заключила Софи.
   К тележке подошли новые едоки, и девушки уступили им место. После отдыха и перекуса их ждали шляпные мастерские, лавки перчаток и бесчисленные модные магазины на rue Saint-Ferrйol.
  
   К семи вечера три подруги вползли в свой номер и сбросили на пол многочисленные пакеты.
   - Все это еще нужно распихивать по чемоданам, - простонала Вэл. - И еще поужинать успеть... А в одиннадцать быть на борту "Щита Элагханов"!
   - Не страдай, все получается отлично, - подбодрила ее Пимпочка. - Чемоданы у нас полупустые, так что разложить покупки недолго, а ужинать мы пойдем в "Chez Toinou", это рядом с портом, только спуститься по улице до моря. Закинем багаж на корабль, съедим по порции буйабеса и отправимся на борт.
   План был хорош, и исполнение тоже не подкачало. Девушки зачарованно смотрели, как погружается в ароматную гущу рыбного супа гренка, щедро смазанная айоли, когда возле стойки раздался звон разбитого стекла и грубый мужской голос.
   - Да ухожу уже, ухожу! Треклятые туристы, честному рыбаку уже и выпить негде! - мужчина добавил еще пару слов из лексикона портовых рабочих и зашарил глазами по залу.
   - Не смотри на него, - подтолкнула Лидия Пимпочку, глядевшую во все глаза. Та спохватилась и отвернулась, но поздно: скандалист отлепился от стойки и направился к их столику.
   - О, - сказал он радостно. - Шлюхи. Небось, из Бритвальда приперлись, приключений ищут.
   И уселся на свободный стул.
   - Пошел вон, - негромко сказала Лидия.
   - Ну вот еще, - хмыкнул тот. - Это мой город. И рыбу эту я выловил. А вы тут... понаехали...
   Снова прозвучала грубая площадная брань. Софи сжалась: она совершенно не выносила обсценной лексики, просто чисто физически ей становилось плохо. На разгоравшийся скандал с интересом смотрели, хозяин делал вид, что спешит к их столику, а мужчина ухмылялся, понимая, что вызывает страх. В этот момент что-то невидимое подняло его в воздух и подвесило, плотно перехватив руки чуть выше локтей.
   Заклинание связывания, и весьма своевременно использованное! Лидия, уже сжавшая в ладони рукоятку выкидной дубинки, кийоги, повернула голову и в упор посмотрела на мага. Высокий блондин, в одиночестве занимавший столик в углу, слегка кивнул ей и знаком подозвал из-за стойки толстяка - владельца заведения.
   - Мне что-то перестает нравиться у тебя, папаша Жиль, - негромко произнес мужчина. - Сегодня в мой буйабес попала грязная муха.
   - Но, господин Лавернье, вы сегодня не брали буйабеса!
   - Вот именно!
   Висевший в полуметре от пола скандалист внезапно обрушился с грохотом и стал, кряхтя, подниматься. В самом деле, обликом и поведением он так напоминал в этот момент крупную навозную муху, что в общем молчании кто-то хмыкнул. Через минуту уже хохотали все посетители ресторана. Дюжий вышибала после кивка папаши Жиля выволок нарушителя спокойствия за дверь, и официанты вернулись к работе.
   Лидия разжала руку, вытерла о брюки вспотевшую ладонь и подошла к блондину, продолжавшему пить розовое вино и меланхолически жевать орешки.
   - Спасибо, вы нас выручили.
   - Не стоит благодарности, мадемуазель. Здесь обычно спокойно, это вам просто так не повезло сегодня. Выпьете со мной? - он помахал официанту, и через мгновение на столе уже стоял чистый бокал.
   - Я... с удовольствием, спасибо, - девушка оглянулась на подруг и решительно села за столик. - Еще раз спасибо вам, господин Лавернье.
   - Пьер Огюст Лавернье, к вашим услугам.
   - Лидия Хаскелл, - она отсалютовала бокалом и пригубила вино. Удивительно, но напиток из скромной, немного пыльной бутылки с невзрачной наклейкой был глубоким, искрящимся, каким-то шелковистым, и напоминал одновременно и абрикосы, нагретые солнцем, и прохладу морской волны. - Прошу меня простить, я вернусь к подругам и буйабесу. Через полтора часа нам нужно быть на корабле.
  
   Ужин закончился рюмочкой келимаса. Софи говорила много и обо всем, перескакивая с темы на тему; ну, вот такой у нее был способ отключения после неприятностей. Вэл кивала и поддакивала в нужных местах. А вот Лидия молчала. Признаться, ей понравилось вино... да и синеглазый маг тоже. Наконец, она очнулась от размышлений и сказала:
   - Надо идти.
   Зал ресторана уже почти опустел. Хозяин за стойкой меланхолически протирал стаканы, официанты убрали со столиков масло, соль и перец. Девушки оставили мелочь на салфетке и вышли на ночную набережную. Огромная, почти полная луна касалась горизонта над морем, и в ее свете призрачными казались силуэты домов и пальм, редкие фигуры прохожих, голоса где-то вдалеке.
   Дежурный у трапа "Щита Элагханов" приветливо поздоровался. Софи и Валери поднялись на палубу, а Лидия задержалась: ей послышался за спиной, между невысокими пакгаузами, то ли шорох, то ли негромкий голос. Она вернулась на несколько шагов и заглянула в темный проулок.
   Лунный луч проник туда следом и высветил две фигуры: один из мужчин ничком лежал на земле, второй вытащил из внутреннего кармана его пиджака пачку бумаг и быстро их просматривал, подвесив прямо перед собой крохотный магический светильник. Наконец он воскликнул: "Ага, вот оно!" с нескрываемым удовлетворением, сунул один из документов в свой карман и вернул остальную пачку на место.
   Девушка задела металлической набойкой туфли какую-то железку, и в ночной тишине скрежетнуло особенно резко. Мужчина поднял голову, и фонарик осветил его лицо. Лидия беззвучно выругалась: Пьер Огюст Лавернье, маг и галантный кавалер, распрямился и легонько ткнул лежащего носком башмака.
  
   В каюте, уже под одеялом, она все никак не могла заснуть. Валери и Софи давным-давно смотрели сны, а Лидия все вертелась и слушала, как плещет за бортом волна. Ей было о чем подумать...
  
   Глава 3.
  
   "Щит Элагханов" не был огромным океанским лайнером с десятью палубами, бассейнами и концертным залом. Скорее, корабль можно было бы назвать рабочей лошадкой, которая, нимало не завидуя гордым скакунам, везет свой груз. В этом рейсе он шел от Массалии до Аль-Искандарии, с остановками в Неаполисе, Мессине и Гераклейоне. Софи отлично помнила этот маршрут, на огромной карте в кабинете лорда Кресвелла обозначенный ярко-зеленой линией с красными точками остановок.
   Конечно, было чуточку жаль, что они плывут не на паруснике, каком-нибудь барке "Крузенштерн" или шхуне "Лоусон", но, увы, первый шел в это время к берегам Эквадора, а второй и вовсе стоял на ремонте в доках Клакаманншира.
   Пимпочка зажмурилась и мысленно развернула перед глазами ту самую карту, густо исчерченную разноцветными светящимися линиями. Светящиеся кораблики обозначали ту точку в мировом Океане, где в этот момент находилось каждое из судов Компании, и по утрам, еще до прихода лорда Кресвелла, девушка бежала смотреть, как они продвинулись за ночь. Она видела, как наливается тревожным красным цветом "Royal Clipper", возле мыса Бурь попавший в шторм и потерявший мачту. Она не спала ночью, беспокоясь о "Герцоге Пемброке", оставшемся без корабельного мага и шедшем трое суток до ближайшего порта без подзарядки элементалей. Она даже выпила шампанского, когда "Королева Маб" сошла со стапелей!
   Суда Компании были для Софии Тревеллиан немножко родственниками, о которых следовало волноваться, опекать их и заботиться.
   Она открыла глаза и посмотрела на капитана Сондерса, как раз проходившего по палубе и раскланивавшегося с пассажирами, а пуще того - с пассажирками. Дамы млели от его низкого голоса, синих глаз и черных волос... Хорош был капитан, что и говорить. Заметив Софи, он подошел к ее шезлонгу и отсалютовал:
   - Мисс Тревеллиан, доброе утро! Как вы разместились?
   - Все прекрасно, спасибо, капитан Сондерс. Мы прибываем в Неаполис в шесть?
   - Да, мисс Тревеллиан. Если вы и ваши подруги пожелаете подняться на мостик, чтобы увидеть швартовку, я буду счастлив.
   Софи поблагодарила и согласилась - почему бы и не посмотреть на вечерние огни одного из крупнейших портов Старого света? - но, когда капитан отошел, покачала головой. Нет, никак он не походил на героя ее любимого стихотворения...
   "...Чья не пылью затерянных хартий, -
   Солью моря пропитана грудь,
   Кто иглой на разорванной карте
   Отмечает свой дерзостный путь
   И, взойдя на трепещущий мостик,
   Вспоминает покинутый порт,
   Отряхая ударами трости
   Клочья пены с высоких ботфорт..."
   Ботфорты капитану Сондерсу совсем не подходили.
   И она представила себе эту романтическую фигуру - трость, пистолет за поясом, кружевные манжеты, треуголка. Под треуголкой неожиданно нарисовалась широкая улыбка и прищуренные голубые глаза Кристофера Спенсера. Софи поспешно отогнала видение и отправилась в ресторан: ничто так хорошо не помогает от излишней мечтательности, как плотный завтрак!
  
   Крис свернул письмо, только что полученное магическим вестником, и сунул его в ящик письменного стола. Да, придется Жаку и Николя, матросам, отпущенным на берег до завтра, срочно возвращаться. Сэр Роберт Френсис Спенсер, виконт Элторп, желал видеть свою яхту в порту Ретимнона в ближайшее время. Ничего не поделаешь: старший брат зря приказов не отдает, так что молодой человек взялся за коммуникатор, чтобы вызвать гуляк, заказать срочную доставку продуктов и отменить пару назначенных на ближайшие дни встреч. Ничего особо важного, просто приятели, да еще хорошенькая девчонка, с которой приятно было бы пройтись вечером по набережной и заглянуть в бар. Тут он неожиданно вспомнил золотисто-ореховые глаза и буйные каштановые кудри девушки, которой показывал храм Гекаты, и ухмыльнулся. Она-то ничего не рассказала о своем дальнейшем маршруте, но Крис, проводив ее до отеля, сунул монетку рассыльному и к вечеру знал: каюта на "Щите Элагханов". Первая остановка у "Щита" в Неаполисе нынче вечером, и, если поторопиться, "Quest" придет туда первым!
  
   Позавтракав, Софи надела широкополую шляпу и села с книгой на палубе. Вэл устроилась по соседству со свежим номером "Алхимического вестника галльской Академии магии", а Лидия остановилась у высоких поручней и стала смотреть на море. Сегодня оно было серебристо-зеленоватым, с юга дул свежий ветерок, и до самого горизонта по волнам бежали белые барашки. На душе у Лидии было тоже неспокойно. Она и в отпуск-то ушла так не вовремя, перед большим показом, чтобы хорошенько подумать, как жить дальше.
   Какая-то особенно высокая волна плеснула в борт судна, и до лица девушки долетели соленые брызги. Она отпустила поручни и пошла по палубе, просто посмотреть, что тут есть. Заглянула в кают-компанию, пробежалась пальцами по клавиатуре рояля и одобрительно погладила книжные полки. Постояла перед большим магическим глобусом, покрутила его, любуясь на сияющие точки городов, объемные горы со снежными шапками, зелено-золотые леса и синеву морей. Снова вышла на палубу и побрела к корме, где, укрытые прорезиненными чехлами, стояли шлюпки. По левому борту виднелась полоска земли, "Щит Элагханов" шел совсем близко к лацийскому берегу. С небольшой лодочки Лидии помахал дочерна загорелый полуголый рыбак, и она помахала в ответ. Беспокойство ее не то чтобы развеялось под легким бризом, но как-то затухло, уменьшилось и спряталось где-то глубоко внутри. Решив вернуться к подругам, девушка сделала шаг назад, и споткнулась обо что-то... или кого-то?
   Серый чехол зашевелился, сполз с лодки, и с немалым изумлением Лидия увидела в ней удобно растянувшегося мужчину, ан руку которого только что едва не наступила.
   - Вы? - воскликнула она. - Опять вы?
   - А, прекрасная мадемуазель Хаскелл! - Пьер Огюст Лавернье потянулся и как-то особенно ловко выскочил из шлюпки, осмотрел ее и хозяйственным жестом вернул на место чехол. - Замечательная погода сегодня, вы не находите?
   - Погода? - Лидия задохнулась праведным гневом. - Сперва вы пьете в этом подозрительном кабаке, потом грабите кого-то в темном переулке, а теперь еще и зайцем плывете! Удираете от жертв ограбления?
   - Ну, скажем так, не удираю, а отступаю на заранее подготовленные позиции. Просто пути отступления оказались э-э-э-э... не совсем подготовлены. А в тот переулочек, значит, вы заглядывали, это мне не померещилось? Интересно...
   И он сделал шаг к Лидии. Совсем небольшой шаг, но каким-то странным образом она оказалась прижата к поручням, справа от нее была шлюпка, а слева путь преграждала довольно-таки внушительная фигура Лавернье. Холодок пополз по ее позвоночнику.
   "Ой, мамочки, зря я это сказала... - подумала она в смятении. - Что мне до безбилетников на судне, не мое это дело, так ведь? А этот тип еще и маг... Да он и без магии скинет меня в воду, только и успею сказать буль-буль рыбкам".
   Но тут Лавернье усмехнулся и освободил дорогу.
   - Не пугайтесь так, прелестнейшая мисс Хаскелл, а то меня так и подмывает сказать вам "Бу!". Не волнуйтесь, я не нанес финансового ущерба Компании океанских перевозок Бритвальда. Просто на это судно оставались билеты лишь в третьем классе, и сосед мой по каюте всю ночь немилосердно храпел. Сие убежище показалось мне островком тишины и покоя...
   - Ну, да, - зачем-то ответила Лидия. - А в том переулке вы не грабили беднягу, а приводили его в чувство!
   Взгляд мага внезапно заледенел.
   - Мне кажется, мадемуазель, что этот вопрос мы с вами обсуждать не будем, - сказал он почти грубо. - С вашего разрешения, я откланяюсь. Хочется кофе, знаете ли...
   И, коротко поклонившись, он пошел к трапу на нижнюю палубу.
   Девушка вернулась к подругам. Софи дремала, уронив книгу; Валери отложила журнал и подставила солнцу лицо.
   - Вы будете смеяться, - начала Лидия, усевшись рядом с ними, и оглянулась по сторонам, - но я кое-кого встретила.
   - Кого? - Вэл приоткрыла один глаз и посмотрела на нее без особого интереса.
   - Того самого мага, который нас выручил вчера в ресторане! И мне это совсем не нравится.
   - Да? А почему? Завтра в середине дня мы причалим в Гераклейоне, и всех этих людей больше никогда в жизни не увидим.
   - Я уже не так в этом уверена...
   Выслушав историю о темном переулке и вытащенном письме, Софи и Валери переглянулись.
   - Ерунда, - резюмировала Софи. - Скорее всего, никаких ужасов, которые ты себе навоображала, не произошло. И в любом случае, сделать ты уже ничего не можешь. А вообще, дорогая моя, ты в последнее время так нервничаешь по любому поводу, что я начинаю предполагать грядущие неприятности. Рассказывай!
   - Делись, Лидия, - поддержала ее Вэл.
   Лидия Хаскелл вздохнула и начала.
   - У меня кончается контракт в "Belle Epoque", в конце декабря...
   - И ты что, боишься, что они его не возобновят? - перебила ее Вэл. - Ерунда. Я сама слышала, как мадам Вивьен обсуждала с Мэтром, кто из манекенщиц будет выходить в свадебном платье в финале весеннего показа.
   - Нет, - девушка опять вздохнула. - Нет, я знаю, что они его возобновят. Только я не уверена, что я сама этого хочу!
   - А чего же ты хочешь?
   - Сделать свою коллекцию! - уверенно ответила Лидия. - Два платья на этом осеннем показе сшиты по моим эскизам. Но меня все равно никто не принимает всерьез!
   - А ты говорила об этом с Мэтром?
   - Не говорила. Я... я боюсь!
   Софи фыркнула. Боится, подумать только! Это Лидия-то, известная абсолютным бесстрашием! Валери тем временем продолжала допрос:
   - Ладно, с Мэтром ты не говорила. С мадам Вивьен, надо полагать, тоже. А коллекцию ты отрисовала?
   - Конечно.
   - Тогда давай так, - Вэл положила ладонь на ее руку. - Пока ни о чем говорить не будем; приплывем на Крит, доедем до нашего отеля, поселимся, окунемся в море, и тогда ты покажешь нам свои рисунки. Мы с Софи, конечно, не великие кутюрье, зато мы тебя любим, и честно скажем, есть ли у коллекции шансы.
   - А если они есть, - подхватила Пимпочка, - тогда будем говорить о том, как быть дальше. Годится?
   - Годится! - с облегчением ответила Лидия.
  
   В пору Неаполиса "Щит Элагханов" бросил якорь минута в минуту, в шесть вечера. Двухчасовая стоянка позволяла сойти на берег и поужинать в городе, но Лидия неожиданно заупрямилась и отказалась.
   - Не хочу на берег, - сказала она. - Пицца здесь, на юге Лация, мне не нравится, она на таком толстом тесте, что и не прожуешь. Два часа мало, чтобы зайти в нормальный ресторан. Ну его, пойдем и поужинаем здесь, на борту. Чаю вон выпьем с сэндвичами. И вообще, мы собирались экономить!
   Вэл и Софи переглянулись и пожали плечами: им было проще согласиться, чем спорить из-за куска пиццы. Так и получилось, что вечером подруги сидели на палубе в полюбившихся им шезлонгах и смотрели на яркие огни порта, становящиеся все более отчетливыми в густеющей синеве ночи. Справа виднелся гигантский конус Везувия, очерченный оранжевым отблеском заката; Софи посмотрела на него и поежилась:
   - Вот всю жизнь меня удивляет, как это люди не боятся жить, практически, на вулкане? Хотя маги земли и научились предсказывать землетрясения и извержения, но за эти два-три дня от предсказания до начала катаклизма невозможно ведь все спасти.
   - Что - все? - лениво спросила Лидия.
   - Ну, дом, хозяйство... Здесь же все фермеры, виноделы. И корову-то так срочно не эвакуируешь, а о виноградниках вообще что говорить. Значит, если извержение, все пропадет.
   - И, тем не менее, живут, - ответила Вэл. - И здесь, и на Сицилии, возле Этны. Даже на Тире, где вулканов чуть ли не столько же, сколько жителей. Вулканический пепел, все растет, как сумасшедшее.
   - Говорят, на склонах Этны растут такие белые грибы, что в ведро их помещается три штуки... - добавила Лидия.
   Девушки замолчали.
   Откуда-то временами доносилась то мелодия тарантеллы, то взрывы смеха; порыв ветра принес вдруг густой запах жарящейся рыбы, и Пимпочка чихнула.
   - Пойду-ка я за шалью, - сказала она. - Вам принести?
   - Мы спать пойдем скоро, а пока не холодно, - ответила Лидия. - В смысле, спасибо, нет.
   Софи ушла с палубы, а ее подруги, словно зачарованные, продолжали смотреть во все глаза на живую, ежесекундно меняющуюся картинку вечернего порта.
  
   Крис стукнул кулаком по стенке каюты и зашипел от боли. Вот же тьма, как "Quest" ни старался обойти "Щит Элагханов", но не сумел даже догнать. Кажется, все боги ветра и моря были против него... И вот сейчас он, в километре от рейда порта Неаполис, смотрит, как сияющий огнями "Щит" неторопливо отходит от причала. И что теперь делать? Остаться до утра в Неаполисе, тогда можно будет выяснить, сошла ли здесь девушка по имени Софи... это если кто-нибудь ответит на его вопросы. Или положиться на милость Касперны, в надежде, что милостивая богиня разлук и встреч снова столкнет их где-то на пути?
   Порывшись в кармане, Крис достал тяжелый золотой дукат и подбросил в воздух. Монета взлетела, сверкнула и упала на ладонь. Молодой человек увидел чеканный профиль короля Кристиана и тяжело вздохнул. Решка. Отчаливаем.
  
   Пьер Огюст Лавернье покрутил в пальцах невысокий стаканчик, покосился на этикетку "Амонтильядо" и сказад:
   - Хватит, пожалуй, спасибо. Знаю я эти хересы: пьется легко, как вода, а завтра я буду как выжатый лимон.
   - Ну, смотри, как хочешь! А я, пожалуй, выпью еще глоточек...
   Забулькала золотистая жидкость и в воздухе мягко запахло осенью: листьями, жареными каштанами, расколотыми орехами. Капитан Сондерс отпил глоток и прикрыл глаза от удовольствия.
   - Что, трудный рейс? - сочувственно спросил Лавернье.
   - Нет, конечно, что здесь трудного, - Сондерс поморщился. - До штормов еще месяц с лишним, идем, словно по стеклу катимся. Да еще все время в видимости берега. Надоело по малому кругу кататься, сил нет. Не речной трамвайчик, конечно, но к тому близко, почти каботаж.
   - В океан хочешь?
   - Хочу.
   - Есть шанс?
   - Обещали с мая будущего года. Если сдам экзамены на повышение, конечно.
   Мужчины помолчали, потом маг отставил стакан и встал.
   - Пойду в свою лодку.
   - Иди. Имей в виду, мы в четыре причалим в Мессине, на палубе шумно будет. Там течение хитрое, одним причальным канатом, без якоря, никак не обойтись.
   - Наплевать. Заберусь по тент, и как дитя в люльке, засну. Кстати, меня там сегодня обнаружили и чуть было не сдали твоим матросам.
   - Ну да? Кто ж это? - хмыкнул капитан.
   - Да есть тут у тебя такие пассажирки, три подруги. Вот одна из них...
   - Рыженькая такая, фигуристая?
   - Нет, другая. Высокая брюнетка.
   - Тоже хороша по-своему, - одобрил Сондерс, и мечтательно зажмурился, словно сытый кот. - Вот буду ходить на "Гордости Бритвальда" какой-нибудь, непременно какую-нибудь красотку буду сажать за свой капитанский стол...
   - На "Гордости" в первом-то классе, небось, и нету пассажирок моложе восьмидесяти, - засмеялся Лавернье. - До завтра, братец!
  
   Остановку в Мессине подруги благополучно проспали. Впрочем, не только они: все пассажиры в четыре часа утра спали, и никто не отреагировал на грохот якорной цепи в клюзе. Никто, кроме, разумеется, Лавернье, который вылез из своей шлюпки, мрачно посмотрел на туман, закрывавший порт Мессины, и пару минут взвешивал, что хуже: потерпеть шум на палубе еще час до поднятия якоря или идти на свою койку в третьем классе и слушать заливистый храп соседа. Решение было принято в пользу палубы, и маг вновь забрался под тент. Пробегавший мимо матрос хмыкнул, но ничего не сказал: палубного пассажира велено было не замечать.
   Постепенно топот ног, короткие фразы работающих матросов и грузчиков, звуки порта слились для Пьера в какой-то общий туманный фон, и он провалился в сон так глубоко, что проспал до девяти с лишним. Снились ему апельсиновые рощи, теплое море и та самая глазастая брюнетка в крохотном купальнике.
  
   Чемоданы были сложены еще вчера. Собственно, они практически и не разбирались, так только, предметы гигиены и некоторые мелочи. В Гераклейон "Щит" должен был придти к полудню, и время после завтрака девушки провели на палубе в шезлонгах.
   - Вот остров, - лениво отметила Вэл.
   - Маленький какой-то. Может, даже необитаемый, - отозвалась Софи.
   - Не хочу необитаемый. Хочу большой, с пальмами, и чтобы везде цвели розы и бугенвиллеи.
   - Скоро будет, жди.
   Ждать осталось недолго, и Крит показался в свое время - длинный, серо-коричневый, испещренный белыми и зелеными пятнами. Корабль довольно резво входил в гавань, вот проплыл маяк, белые и голубые яхточки и небольшие катера, и легкий толчок возвестил о стоянке.
   - Пора, - сказала Лидия и встала.
  
   Заказанный заранее экипаж должен был отвезти их в Ретимно, в гостиницу "Калимера". Подруги сошли на берег по длинному металлическому трапу, отыскали усатого коренастого водителя с табличкой "Мисс Тревеллиан", поймали улетевшую шляпу и погрузились. Их ждал отпуск, море, пляж и приключения, и, конечно, они не заметили, что за их отъездом наблюдает не одна пара глаз.
   С палубы "Щита Элагханов" вслед экипажу смотрел, ухмыляясь, Лавернье. Он успел прицепить к одному из чемоданов маячок-следилку, и собирался вернуться на Крит и найти прекрасную брюнетку. Как только закончит свои дела в Аль-Искандарии, так сразу и вернется. Провожал взглядом девушек и Крис, благодаря хорощему ветру и умелому маневрированию успевший обогнать довольно-таки медлительный корабль. Он поставил "Quest" на стоянку и сел в кафенионе на берегу со стаканом ледяного фраппе, ждать. И дождался, ясное дело. Запомнил номер экипажа, вернулся на яхту и погнал ее к брату. Выберется же Роберт из своего монастыря когда-нибудь?
  
   Бунгало было белым, море синим, бугенвиллеи алыми и пурпурными. Розы пахли, как сумасшедшие. Окно гостиной, огромное, во всю стену, можно было раздвинуть и выйти на террасу. Софи так и сделала: бросила шляпку на кресло, отодвинула стеклянную створку, скинула туфли и шагнула вперед, на деревянный, нагретый солнцем пол. Дорожка, аккуратно выложенная разноцветными каменными плитками, вилась среди розовых кустов и выходила прямо на берег.
   Отель, которому принадлежало замечательное бунгало, стоял в небольшой бухте, довольно глубоко вдающейся в берег. Справа высокая скала, освещенная вечерним солнцем, закрывала вид, зато слева можно было разглядеть белые дома Ретимно и зелень его парков.
   - Успеем искупаться до ужина? - Лидия вышла на террасу вслед за Пимпочкой и прикрыла глаза от удовольствия. - Надо же, все точно так, как я хотела.
   - Четыре... - Софи взглянула на часы. - И искупаться успеем, и даже позагорать немножко. Чемоданы ведь можно разобрать и потом, когда стемнеет?
   - Можно, - уверенно кивнула Лидия.
  
   Глава 4.
  
   Коммуникатор просигналил ровно в тот момент, когда Роберт, сжав зубы, отжимался на правой руке в двадцать седьмой раз. Он позволил себе процедить пару словечек из лексикона портовых грузчиков, потом уперся в пол уже обеими руками и поднялся, опираясь только на левую ногу. Дотянулся до посоха и, хромая, подошел к тумбочке, где лежал назойливо гудящий агрегат. Ясное дело, именно в этот момент он и замолчал...
   Роберт неожиданно для себя самого развеселился и, напевая под нос привязавшуюся почему-то уличную песенку, пошел умываться. Завтракал он обычно в своей келье, и сейчас на столе его уже ждала глиняная миска с густым кислым молоком, ломоть свежего серого хлеба с орешками и семечками и плошка с медом. Воспоминание о завтраках в Спенсер-хаус вызвало невольную улыбку, так не вязался сегодняшний крестьянский набор с копченой лососиной и свежевыпеченными булочками, которые предпочитала вдовствующая графиня.
   Новый сигнал уже не застал его врасплох, и Роберт нажал кнопку ответа:
   - Доброе утро!
   - Здравствуйте! - Лицо девушки на экране было таким же милым, как и голос. - Лорд Роберт Спенсер?
   - Да, это я.
   - Меня зовут София Тревеллиан, я секретарь лорда Кресвелла. Он просил передать вам пакет...
   - Да-да, спасибо! - обрадовался Роберт. Неужели тот самый медицинский артефакт наконец прибыл, и восстановление связок теперь дело пары дней? - Где вы остановились?
   - В Ретимно, отель "Калимера".
   - Я совсем недалеко, в Капедиане, в монастыре святого Ругера, это километров пятьдесят от Ретимно.
   - Пятьдесят два, - деловито поправила его девушка.
   - Ну, да, пятьдесят два.
   Поправка сбила его с мысли, и пару секунд Роберт соображал, что же хотел сказать. Потом встряхнул головой и продолжил:
   - Да, так вот; я, к сожалению, пока не особо хорошо передвигаюсь. Но просить вас привезти артефакт мне бы было неловко. Надеюсь, сегодня или завтра должен появиться мой брат, тогда проблема разрешится легко. Если нет, то я найду курьера.
   - Лорд Спенсер, мы с подругами собираемся взять напрокат экипаж, так что, я думаю, не будет проблемой добраться до Капедианы. Я понимаю, что вы хотели бы получить этот предмет как можно скорее.
   Взяв номер коммуникатора Софи Тревеллиан и распрощавшись, Роберт отключил связь и почесал в затылке. Может, и лучше было бы не отправлять к ней Криса? Очень уж девушка хороша собой, братец ведь не пройдет мимо...
   К сожалению, как выяснилось, никто из монахов или послушников в Ретимно ехать не собирался, так что волей-неволей пришлось возвращаться к варианту номер один. Набрав хорошо знакомый номер, Роберт приготовился к долгому ожиданию, но ответ получил почти мгновенно.
   - Бобби, привет! Я на причале в Ретимно, тебе прихватить отсюда что-нибудь?
   - А яхта где?
   - "Quest" на стоянке, стойло номер восемнадцать. Я его оплатил пока до конца октября, там видно будет. Ребят отпустил отдыхать, но взял страшную клятву, что они найдут себе жилье не дальше, чем в десяти километрах от Ретимно, и будут проведывать нашу красотку каждый день.
   - Ты молодец, - вынужден был признать старший брат, и младший расплылся в улыбке. - Экипаж забрал?
   - Забрал, помыл, зарядил элементалей.
   - Тогда... - Роберт вздохнул. - Тогда я тебя попрошу по дороге сюда заехать в отель "Калимера" и там забрать для меня пакет. Тебе нужно спросить мисс Софи Тревеллиан, я дам ее номер коммуникатора.
   - Софи? - голос Криса внезапно изменился. - Как она выглядит? Э-э-э, в смысле, чтобы я ее узнал.
   - Вы-ыглядит? Знаешь, дорогой мой, ты не вздумай свои любимые шуточки шутить с этой девушкой. Не посмотрю, что младший и мамин любимец, неприятности я тебе гарантирую.
   - Бобби, ты что? - молодой человек был искренне изумлен. - Да пусть она у портье твой сверток оставит, я и заберу. Даже встречаться с ней не стану!
   - Ладно, - Роберт потер лоб. - Прости, я был не прав. Пиши номер...
  
  
   Аль-Искандария встретила прибытие "Щита Элагханов" шумом и криками, невообразимой смесью запахов и красок, толпой на причале - все, как и положено городу на востоке, последнему пункту между прохладными королевствами и огненным, опасным, непредсказуемым Парсом. В толпе среди купцов и прочей чистой публики в длинных белых джалабия сновали полуголые носильщики в коротких хитонах и головных платках, гутра, обвязанных разноцветными жгутами. Впрочем, гутра здесь носили все - от начальника порта, щеголявшего в роскошном мундире с золотыми эполетами, до последнего грузчика или мальчишки-водоноса. Над людским морем возвышались неопрятные буро-желтые головы верблюдов.
   Лавернье осмотрел картинку порта и поморщился: всего час прошел после восхода, еще и семи утра нет, а печет всерьез. Махнув рукой капитану Сондерсу, он спустился по трапу, за серебряную монетку купил у первого попавшегося мальчишки чистую гутра и повязал ее на голову со сноровкой, выдававшей неплохое знакомство с местными обычаями. Потом прошел сквозь толпу встречающих, ловко уворачиваясь от столкновений, сел в первый свободный экипаж и велел ехать в отель Safiya Zaghlul. Как бы ни ждал его давний знакомец, но явиться в семь утра было бы неразумно. Да и привести себя в порядок после трех ночей, проведенных в шлюпке, тоже бы не помешало.
   Да, мало кто узнал бы того самого палубного пассажира, почти бродягу, в человеке, который в начале одиннадцатого сел в экипаж и велел ехать в квартал Эль-Асафра, где был самый большой в этих краях коптский базар. Пьер не вез с собой практически никакого багажа, но в пространственном кармане у него были запасена чистая белая одежда, пара колец, серьга с крупным сапфиром и кинжал, который маг немедленно привесил к поясу. Ну, да, а если бы по делам ему пришлось отправиться к маори, он предварительно научился бы расписывать лицо имитацией татуировки...
   Экипаж остановился возле восточных ворот рынка. Лавернье расплатился и ввинтился в толпу. Он шел целенаправленно в сторону Хан аль-Кади, золотого базара, где располагались лавки ювелиров, артефакторов и книжников. У самых ворот располагались ряды кожевников, и маг привычно задержал дыхание: пахло здесь сильно. Дальше шли ряды с коврами; как ни спешил Пьер, но приостановился, чтобы полюбоваться дивной красоты шелковым ковром в голубых и золотистых тонах. Из прохладной глубины лавки выглянул мальчик, поклонился и позвал хозяина; через минуту маг уже сидел с чашечкой кофе и вел с пожилым усачом неспешную беседу о преимуществах морского климата перед континентальным. Триста дукатов за ковер показались ему ценой запредельной, и он точно знал, что золотисто-голубое чудо останется здесь, на рынке, привлекать следующего прохожего. Совершенно был уверен, пока, ругая себя (ведь знал же, что нельзя останавливаться!), не выложил четырьмя неравными столбиками сто десять золотых монет, на которых в итоге сторговались...
   Попросив отправить покупку в отель, Лавернье пошел дальше, то погружаясь в густое облако ароматов пряностей и приправ, то ловя краем глаза сверкание наточенного клинка их оружейной лавки. Наконец перед ним открылось центральное здание базара, Хан аль-Кади, совмещавшее в себе караван-сарай, купальни, кофейни и, разумеется, лавки с предметами роскоши. Здесь каждая лавка представляла собою маленькую крепость, с тяжелой деревянной дверью и непременной табличкой с именем хозяина. Найдя скромную синюю с белым надпись "Бутрос Иустин Шенуда", Пьер толкнул дверь и вошел в прохладу выбеленного коридора.
  Хозяин дома, давний знакомец мага, тот самый копт по имени Бутрос Шенуда, встречал его в дверях большой светлой комнаты. Он склонился, прижав руку к груди напротив сердца, и шагнул навстречу со словами:
  - Наконец-то я вижу тебя, мой дорогой друг! Воистину, бальзамом для моего израненного сердца стал твой приход в мой скромный дом. Могу ли я предложить тебе кофе и немного сладостей, чтобы освежить твой ум и отогнать усталость?
  - Спасибо, Бутрос, - улыбнулся Лавернье. - И я тоже рад видеть тебя, дорогой тезка!
  Крепчайший густой кофе был разлит в крохотный фарфоровые чашечки, в хрустальных ледяных стаканах была родниковая вода, сладости пахли медом и розовыми лепестками. Все, как положено в доме, где тебя рады видеть.
  Допив третью чашку кофе, Пьер перевернул ее и поставил на блюдце, затем одним глотком вылил в себя воду и сказал:
  - Итак, чем ты меня еще сможешь порадовать?
  - Ну, кое-что есть, кое-что мне привезли интересное... - Шенуда хлопнул в ладоши, и в дверь немедленно вошла очень красивая девушка с большим медным подносом, покрытым шелковым платком. Опустив глаза, она поклонилась отцу и гостю, поставила поднос на ковер между ними и исчезла, прозвенев колокольчиками на ножных браслетах. Выпархивая в дверь, пери обожгла мага таким взглядом, что тот аж закашлялся.
  - Это Айгуль? - спросил он, отдышавшись. - Какая красавица выросла!
  - Айгуль, конечно, - посмеиваясь, хозяин дома похлопал его по спине. - Да, хороша, женихов полотенцем отгонять приходится, словно ос от тарелки с медом. Ну что же, дорогой друг, давай смотреть, найдется ли среди моей скромной добычи что-то достойное твоего взгляда.
  Судя по горделивым ноткам в его голосе, под платком таилась, как минимум, коллекция артефактов из тайной сокровищницы какого-нибудь короля. Но тут Бутрос сдернул платок, и Лавернье наклонился над подносом, разглядывая разложенные на нем сокровища и проводя над ними ладонью, чтобы уловить магию.
  - Джу-джу? - спросил он, задержав руку над искривленной палочкой, увешанной разноцветными кистями, монетками и мелкими косточками. - И что, колдуны Квазулу так просто отдали священный посох?
  Бутрос пожал плечами.
  - Скажем так, нам удалось их заинтересовать настолько, что они согласились на обмен. Как ты видишь, здесь несколько предметов, привезенных из Барагваната. Разумеется, прежде чем их внести в дом, я проверил на всех уровнях наличие проклятий, сглаза, привязки к духу мертвеца и прочее.
  - Ладно, посмотрим, - Лавернье кивнул, уже разглядывая следующий заинтересовавший его предмет, пергаментный свиток, замотанный шелковой красной лентой. - Судя по повреждениям, это нашли на помойке, а?
  - Обижаешь, дорогой мой Пьер. Конечно, хранилась эта запись не в самых идеальных условиях, но ведь и лет пергаменту более шестисот!
  Изучение и обсуждение раритетов, лежащих на подносе, продолжалось, и Лавернье все больше убеждался, что не напрасно предпринял это долгое путешествие. Конечно, купит он не все, это понятно. Да никаких денег не хватит, если покупать все, что притаскивают Бутросу его агенты со всех концов Черного континента! Кроме того, с черным колдовством Квазулу-Нгуни маг не желал связываться уже принципиально. Никакие деньги не стоят человеческой жизни и потерянной души, никакие.
  После долгого изучения десяток заинтересовавших его предметов был отобран, и начался торг. Копт призывал в свидетели Единого и его братьев, клялся, что отдает раритеты почти даром, аккуратно рвал на себе волосы - в общем, делал все, что полагается делать хорошему продавцу, чтобы получить удовольствие самому и порадовать покупателя. Лавернье качал головой, выворачивал карманы, делал вид, будто уходит... Бутроса он любил и готов был подыграть давнему другу.
  Все же, в конце концов, и это представление окончилось. Пьер достал из пространственного кармана два увесистых мешочка, которые положил на поднос. Продавец сложил выбранные артефакты на платок, завернул, с поклоном отдал новому владельцу, и шелковый сверток со всем его содержимым занял место в пространственном кармане.
  - Ну, что же, а теперь самое время пообедать, - копт потер руки.
  - Погоди минутку, - Лавернье достал из кармана сложенный вдвое лист бумаги. - Что ты об этом думаешь?
  Если бы в лучшей гостиной дома Бутроса Шенуды присутствовала Лидия Хаскелл, она бы догадалась, что это - то самое письмо, которое маг вытащил в темном переулке из кармана бесчувственного незнакомца. Но Лидии, ясное дело, в этой комнате не было.
  Хозяин развернул письмо и внимательно его прочел. Потом перевернул лист и минуту поразглядывал оборотную его сторону. С кряхтением поднялся с подушек, достал из ящика комода довольно крупный кусок тигрового глаза в оправе из сплетенной медной и серебряной проволоки, и долго водил по бумаге. Наконец, хмыкнул и посмотрел на Пьера.
  - Ну, и? Павсаний действительно умер десять дней назад. В его доме не нашли ни обола, и хоронили старика за счет общины, так что я знаю все подробности. Никакой тайнописи в записке нету, магия отсутствует. Что тебя в этой бумажке так заинтересовало?
  - Ладно, меня, - улыбнулся Лавернье, - Вот что так заинтересовало в ней некоего неизвестного мне мага, что эту, как ты выражаешься, бумажку у меня трижды пытались выкрасть, начиная еще с Люнденвика. И последняя из попыток оказалась вполне успешной.
  - Судя по тому, что письмо ты достал из своего кармана, похитителя ты догнал?
  Лавернье не ответил, но улыбка его стала такой неприятной, что Бутрос даже поежился.
  - И тем не менее я ничего интересного не могу тебе рассказать. Хотя... разве что, о завещании?
  - Старый безумец оставил завещание? - удивился маг. - За последние сто лет это первое его разумное действие...
  - Да, оставил. Согласно этому документу, все, что будет найдено в доме Павсания, сына Диодора, должно быть продано с аукциона. Из вырученных денег половина отойдет общине, а вторую он завещал на открытие лаборатории для изучения его наработок.
  - Лаборатории? Однако, широко шагал покойник. И где он хотел, чтобы открыли эту лабораторию? Здесь, в Аль-Искандарии?
  - Нет, - Бутрос покачал головой, - в Магической Академии Лютеции.
  И он расхохотался, наслаждаясь безграничным изумлением, проступившим на лице собеседника.
  
  Успокоившись, Лавернье спросил:
  - И когда аукцион?
  - Завтра на закате. Община предоставила свой зал собраний, так что все будет проходить здесь же, в Хан аль-Кади. Будешь участвовать?
  Маг совсем по-простонародному почесал в затылке.
  - Ты понимаешь, с одной стороны, если у меня так хотели это письмо забрать еще до прочтения, значит, кому-то нужно было предотвратить мое участие в аукционе. С другой... да я даже не знаю, чем занимался Павсаний в своем добровольном заточении!
  - Ну, полным заточением это не было, - покачал головой копт. - Он выходил раз в неделю и шел в картинную галерею и на набережную, где работают живописцы.
  - Куда? - Лавернье расхохотался. - Нет, ты меня сегодня решил уморить... В те времена, когда я встречался с Павсанием, он не представлял себе, чем отличается один конец кисти от другого.
  - И, тем не менее, последние лет десять все было именно так.
  - Странно... И никакой информации о его исследованиях, даже о направлении, ни у кого нет?
  - Знаешь, - Бутрос почесал мизинцем левую бровь, и на пальце сверкнул темный рубин, - Я бы тебе посоветовал сходить и поговорить со старой Мариам. Она была служанкой у Павсания, а пока, до аукциона, присматривает за домом. Сейчас ты ее, конечно, уже не застанешь, а вот завтра от рассвета и до полудня она будет там.
  - Понял, спасибо, - Пьер встал и поклонился, прижав руку к сердцу. - Завтра мы с тобой снова увидимся...
  - И это бесконечно радует меня, дорогой друг, - копт повторил поклон и проводил гостя до выхода.
  Тяжелая деревянная дверь захлопнулась за спиной, и Лавернье побрел по рынку, задумчиво подбрасывая на ладони серебряную монету. История с письмом была мутной, весьма мутной, а он такие ситуации очень не любил. Зачем и кому понадобилось красть письмо, уже прочитанное адресатом? Воришка, у которого он отобрал листок в том переулке в Массалии, не знал ничего о личности заказчика, поскольку всего лишь исполнял поручение местного ночного короля. А добраться до этого полумифического персонажа с тем, чтобы вытрясти из него информацию, маг уже не успевал, до отправления "Щита" оставалось совсем мало времени.
  - Ладно, - пробормотал он, останавливаясь. - Буду решать проблемы по мере их срочности. А сейчас самый срочный вопрос: чем занять время до завтрашнего утра? Вот интересно, существует ли еще заведение мамаши Ургази? Эй, мальчик!..
  Монетка перекочевала в грязные ладони мальчишки, и через несколько минут Пьер уже входил в благословенную прохладу внутреннего двора веселого дома, знакомого ему еще по прошлым приездам в Аль-Искандарию. Здесь всегда можно было найти холодные напитки и горячих девушек, готовых скрасить одиночество путешественника...
  
  Валери обошла вокруг экипажа, попинала колесо носком босоножки и с сомнением заглянула внутрь. Панель управления не была такой уж страшной; собственно говоря, кроме руля, тормозной педали и кнопки включения, водитель мог видеть две шкалы, показывающие состояние элементалей. В данный момент обе они успокоительно светились зеленым. Впрочем, от этого Вэл спокойнее не стало. Когда она училась управлять экипажем, рядом всегда сидел инструктор, и можно было не волноваться, но теперь...
  Толстый усач, хозяин арендной конторы, по-своему понял ее колебания:
  - Да не сомневайтесь, госпожа, экипаж новенький, и месяца не проходил. И заряжали вот только вчера, как из рейса вернулся!
  - Я поняла, - сухо ответила девушка и, воззвав мысленно к Абеоне и Адионе, покровительницам путешественников, открыла дверцу.
  - Ого, какая красотка! - раздался за спиной Валери веселый мужской голос. Она уже приготовилась со всей возможной холодностью отшить наглеца, когда он продолжил. - Это ведь последняя модель "Франчия Мессер"?
  - Да, господин Спенсер! Вот вы разбираетесь в экипажах! - отвечал усатый эллин. - А госпожа сомневается, чем-то ей не понравилась моя красавица.
  Вэл наконец повернулась и увидела рядом с хозяином машины молодого человека, с восхищением глядящего на экипаж. Надо сказать, он был весьма хорош собой, а главное, лицо его было девушке откуда-то знакомо. Кажется, видела в Университете? Так что она вздохнула с облегчением и ответила:
  - Знаете, я просто побаиваюсь. Никогда в жизни не управляла экипажем без инструктора рядом.
  Усы эллина печально обвисли, а молодой человек радостно воскликнул:
  - Хотите, я вас потренирую? Мой экипаж постоит здесь еще денек...
  - Господин Закионис, мы в расчете? - увидев кивок, Валери повернулась к неожиданному инструктору и сказала, - Тогда давайте знакомиться. Я Валери Смит-Джонс, можно просто Вэл.
  - А я вас знаю! Вы приходили на кафедру к профессору Магнуссону, да? Ох, простите, не представился. Кристофер Спенсер, Крис. Где вы остановились?
  Через пять минут молодые люди выяснили, что встреча их была предопределена Гекатой, не иначе. Кто, кроме богини перекрестков, мог так свести пути? Через десять - уже чувствовали себя лучшими друзьями. Валери села в кресло водителя, Крис разместился рядом и торжественно сказал:
  - Ну, в путь! А куда, кстати, мы едем?
  
  Конечно, управлять экипажем, когда рядом сидит такой ас, было спокойно, даже можно сказать, весело. Вэл даже пожалела на минуту, что дорога быстро закончилась. Сожаления эти растаяли, как мороженое в жаркую погоду, когда молодой человек вышел из машины и увидел ее подруг.
  - Это вы? - спросили он и Софи слаженным дуэтом.
  - Вы что, знакомы? - удивилась Лидия.
  Вэл добавила масла в огонь, сказав нарочито скучным голосом:
  - Вообще-то, как я понимаю, Крис - родственник того самого археолога, которому ты должна передать посылку лорда Кресвелла. Спенсеров на Крите не так уж много, не так ли?
  И в Капедиану компания отправилась немедленно.
  
  Распрямившись, Роберт потянулся и взглянул на лежащие перед ним листы. Оба варианта надписи - орочий и критский - были сделаны силлабическим, слоговым письмом. В тексте на древнем языке орков пустыни было сто сорок шесть знаков в пятидесяти полях; в критском - сто шестьдесят семь в пятидесяти пяти полях. Каждый знак повторялся от трех до десяти раз, так что можно было с уверенностью предположить, что это не логографический способ передачи информации, то есть, каждый знак не означает слово или идею...
  К сожалению, наличие предположительно параллельного текста на языке древних орков пустыни задачу облегчало слабо: этот народ практически не вел записей, предпочитая устную передачу чего угодно, от преданий до законов и текстов молитв. Роберт уже мозги сломал, пытаясь найти специалиста в этом наречии... да что там специалиста! Он бы согласился работать и с каким-нибудь впавшим в старческий маразм шаманом, если бы тот мог подсказать ему расшифровку еще хоть пары знаков.
  Увы, не было такого шамана. Древний язык Степи знали многие, даже и в Старом свете были специалисты, а вот пустынный - нет. И те знаки, что совпадали у тех и других орков, ничем помочь не могли, поскольку не было никакой уверенности в том, что они сохранили свое значение после полной ассимиляции пустынных орков.
  Дверь кельи распахнулась, и на пороге возник Крис. Из-за его плеча выглядывало хорошенькое личико Софи Тревеллиан, а за ее спиной в полутьме коридора смутно виднелись еще два женских лица.
  - Бобби, а вот и мы! - воскликнул брат, делаю шаг вперед. - Ты как? Вот, я привез тебе Софи и таинственный артефакт, который должен поставить тебя на ноги!
  - Добрый день, лорд Спенсер, - вежливо поздоровалась девушка. - Прошу прощения, что мы так вломились к вам, но мне хотелось как можно скорее передать пакет от лорда Кресвелла.
  - Здравствуйте, - Роберт нашарил трость и встал. - Рад познакомиться с вами, мисс Тревеллиан, и спасибо, что приехали. Прошу вас, входите. Крис, может быть, ты представишь мне остальных дам?
  - Ох, простите! - молодой человек искренне смутился, но тут же снова расцвел улыбкой. - Это подруги Софи, Лидия и Валери. Девушки, познакомьтесь, мой брат Роберт, великий и ужасный!
  Высокая брюнетка вошла в комнату вслед за Софи, вежливо улыбнулась и села в предложенное кресло. Хрупкая голубоглазая блондинка - Валери, кажется? - одним взглядом окинула келью, Роберта, сад за окном, стол с рабочими материалами. "Ах, тьма, - выругался про себя Роберт, - рисунки-то я не убрал. Будут теперь пялиться и глупые вопросы задавать, чего ждать от блондинки?".
  Вэл, заинтересовавшаяся лежащими на столе большими листами, и в самом деле подошла к ним поближе и стала всматриваться в надписи.
  Тем временем Софи достала из небольшого кожаного рюкзака предмет, завернутый в синюю бумагу, и с улыбкой отдала его Роберту.
  - Лорд Кресвелл, думаю, положил внутрь подробное описание техники работы с этим артефактом. Так что, я надеюсь, в ближайшее время вы полностью восстановитесь.
  - Я тоже на это надеюсь. Сезон кончается, а я с июня не был на раскопках... Впрочем, здешний врач говорил, что это, - он покачал в руке пакет, - должно помочь.
  - Скажите, лорд Спенсер, - раздался голос Валери, - метод позиционной статистики ведь здесь не применим? А матричное моделирование вы пробовали?
  Рот лорда Роберта Френсиса Спенсера, виконта Элторп, доктора археологии, раскрылся сам собой. Его любящий младший братец фыркнул и сказал:
  - Бобби, мы погуляем, я девушкам розовый сад покажу и эти... росписи, ага? - Не дожидаясь ответа, он вытянул за собой Лидию и Софи и плотно закрыл дверь в келью. - Первый раз в жизни вижу, чтоб Роб не нашел что сказать о своих обожаемых слоговых надписях!
  
  Всего через пару часов после рассвета Лавернье шлепком выпроводил из отведенной ему комнаты девушку, умылся и расплатился с мадам Ургази. Шагнув под своды базара, он первым делом нашел лавочку, где варили кофе, и заказал три порции: первую, аль-каффир, для того, чтобы как следует проснуться; вторую, с медом, чтобы возместить потраченные ночью силы; и, наконец, третью, с кардамоном и корицей - чтобы как следует соображать.
  Дом старого Павсания был от рынка недалеко, но Пьер все же взял экипаж: жара уже наваливалась на Аль-Искандарию, и через час - полтора дышать будет совсем уже невозможно. Дав водителю пару серебряных в качестве задатка, Лавернье велел подъехать за ним к полудню и постучал в резную деревянную дверь. Потом постучал еще раз и еще; готов был уже повернуться спиной и начать долбить каблуком, но тут послышалось шарканье и недовольный голос:
  - Иду, иду уже! Куда спешить-то?
  Дверь распахнулась, и на пороге маг увидел высокую худую старуху в вылинявшем, когда-то голубом платье.
  - Здравствуй, Мариам! - сказал он.
  - Вот оно как... - ответила старуха, и, пожевав губами, впустила нежданного гостя. - Проходи в гостиную, садись. Кофе хочешь?
  - Нет, спасибо, - отказался он. - Знал бы, что ты предложишь, не пил бы на базаре.
  - Ладно, - вяло отмахнулась она. - Сейчас приду.
  И пошла неторопливо куда-то вглубь дома.
  Лавернье прошел в гостиную, где когда-то, лет пятнадцать - двадцать назад, бывал чаще, чем в любом другом месте на земном шаре. Не кто иной, как Павсаний, старый маг со стихиями камня и ментала, учил его чуять древности, оценивать раритеты и находить покупателя на самые странные вещи. Именно благодаря ему Пьер-Огюст Лавернье, сын булочника из Арля, стал одним из самых авторитетных в мире магических антикваров.
  Это был долг, а долги следует платить.
  Мариам причесалась, переоделась в новое темно-синее платье и принесла поднос: пара крохотных чашечек кофе, кувшин с ледяной водой, засахаренные лепестки роз. Поставив поднос на журнальный столик, она села в кресло напротив Пьера и уставилась на него неожиданно темными, глубокими глазами.
  - Я получил письмо, - сказал он, протягивая женщине листок бумаги.
  Та взяла его, развернула и вновь сложила.
  - Да. Я писала тебе. Ну, что же, раз ты приехал, значит, старик был прав, а я ошибалась.
  - В чем, Мариам?
  - Павсаний считал тебя своим сыном, а я уверена была, что ты выбросил его из своей жизни.
  - Ты ошибалась, - подтвердил Лавернье.
  - В кабинете то, что он тебе оставил. На письменном столе записка, все написано.
  
   "Дорогой Пьер! Думаю, ты уже побеседовал с кем-нибудь в Хан аль-Кади, с почтенным Шенудой или не менее почтенным Махмудом Гали, и посмеялся над старым дураком, увлекшимся на закате лет живописью. Если какое-то посмертие и в самом деле существует, я, должно быть, хорошо повеселился, подсматривая за этим разговором.
  А теперь я хочу оставить тебе истинное мое наследство. Не тот мусор, что купят - или не купят! - на аукционе, нет. Я оставлю тебе информацию о своем открытии, а ты уж сам реши, что ты будешь с этим делать"
  Лавернье прервал чтение: ему явственно послышалось где-то рядом злокозненное хихиканье. Он налил себе воды из кувшина, что принесла Мариам, и, подумав, поставил на комнату абсолютный щит. Судя по вступлению, Павсаний оставил ему в наследство большую бомбу.
  Ну что же, посмотрим, где у нее взрыватель...
  "Последние двенадцать лет я работал над магией желания.
  Ты скажешь, что это легенды для первокурсников и такой стихии не существует вовсе, и будешь неправ. Она существует. И я нашел способ управления ею. Очень простой и в то же время сложный, потому что для того, чтобы любой человек, эльф, гном или орк подчинился твоему желанию, нужны две вещи: талант и особые, разработанные мною краски. Ну и, разумеется, заклинания; одно следует накладывать в процессе создания картины, второе привязать к моменту, когда воздействие должно начаться.
  Набор красок и формула - в сейфе.
  Теперь ты можешь уйти и не принимать на себя ответственность. Или же принять участие в аукционе, купить этот дом вместе со всем содержимым (никчемное барахло, откровенно говоря!) и получить законные права на то, чтобы быть единственным обладателем стихии.
  Надеюсь, что ты приедешь достаточно быстро, и до аукциона у тебя останется время подумать...
  Павсаний Гирет, маг.
  Писано в Аль-Искандарии 17 июля 2184 года от О.Д."
  Выругавшись сквозь зубы, Лавернье бросил на стол письмо, встал и подошел к окну. Вид из него был не слишком вдохновляющий: внутренний двор дома старого Павсания не цвел розами и не был украшен фонтаном. За стеклом Мариам, уже переодевшаяся в линялое голубое платье, кормила кур.
  Пьер вернулся к столу, перечитал письмо, тщательно сложил его и убрал в пространственный карман.
  
  Глава 5.
  
  После серии приседаний доктор Василидис остановил Роберта:
  - Довольно! Перегружать связки тоже не нужно. Сейчас, после упражнений, боль возвратилась?
  - Да, и довольно сильная, - кивнул тот.
  - Это плохо, боли быть не должно...Придется через сорок восемь часов повторить работу с артефактом.
  - То есть, я должен пока оставаться здесь, в монастыре? - Роберт слегка приуныл: очень хотелось вырваться из обители, уйти от строгого распорядка дня и здорового, но не слишком вкусного питания.
  - Да нет, зачем? Вы остановитесь в Ретимно?
  - Да, брат там зарезервировал номер в отеле.
  - Вот и хорошо, я туда приеду во вторник. А пока... Тренироваться, ежедневно увеличивая нагрузку по чуть-чуть. Плавать как можно больше. Я дам вам описание специальной гимнастики, постарайтесь делать ее каждый день; там указано, какие упражнения нужны утром, а какие - вечером, чтобы расслабить мышцы.
  - Я понял. Спасибо, Андрос.
  - Артефакт... - продолжал тот, не обращая внимания на сказанное пациентом, - Артефакт я верну, недели через две. У меня есть еще несколько сложных случаев... Вы ведь не будете возражать?
  - Давайте сделаем там, - Роберт улыбнулся. - Оформим официальное дарение магического предмета монастырь святого Ругера, с условием обязательного использования его в госпитале.
  - Да, замечательно! - Василидис искренне обрадовался. - Они хорошие люди, монахи, но... иногда не понимают, что даже божественное благословение должно работать.
  Закрыв за доктором дверь кельи, археолог потер лоб. Надо же, каких-то четыре месяца, сперва в клинике, потом в монастыре, и он совершенно растренировался! А ведь раньше мог собраться за пятнадцать минут и с одним рюкзаком уехать на полгода куда-нибудь... в пустыню Гоби.
  
  Платье было загадочным. Тонкая, легчайшая, почти полупрозрачная ткань прозрачной все же не становилась; пятна полутонов при каждом повороте превращались в другой рисунок, но в пестроту не сваливались; крой ничего не обтягивал и не подчеркивал, но почему-то было ясно, что фигура в этом платье отличная. В общем, Вэл, ни разу доселе не поддавшаяся на агитацию Лидии "А давай купим для тебя еще вот такое платье", здесь всерьез задумалась о покупке чего-то похожего.
  Волны сверкали нестерпимо, но вдали, на линии горизонта, можно было разглядеть цепочку маленьких лодочек, тянущихся за катером. Рыбаков буксировали к местам, подходящим для ловли. Женщина в замечательном платье и широкополой шляпе стояла к ней спиной и смотрела на море. Наконец она повернулась. Валери осознала, что пялится уже просто неприлично, смущенно улыбнулась и поздоровалась.
  - Добрый вечер, - отозвалась пожилая дама. - Какой вид отсюда, с террасы, не правда ли?
  - Да, я всегда жалею, что я не художник. Увы, последний удачный рисунок у меня получился в возрасте пяти лет, когда я нарисовала Буку, живущую под кроватью. Прошу вас, присоединяйтесь ко мне, сейчас принесут коктейли.
  Дама устроилась в соседнем кресле. Несмотря на то, что поля шляпы затеняли лицо, в закатном солнце было легко рассмотреть, что ей немало лет и что она все еще очень красива.
  - Вы здесь с друзьями, как я заметила?
  - Да, - Вэл попробовала коктейль и благодарно кивнула официанту, - мы с подругами из Люнденвика, и еще... знакомые к нам присоединились. Ой, я не представилась: меня зовут Валери Смит-Джонс.
  - Очень приятно, - дама снова улыбнулась, это ей очень шло. - А я Тесса Торнвуд.
  - Госпожа Торнвуд...
  - Лучше просто Тесса, мне так привычнее.
  - Тогда я Вэл.
  Они чокнулись стаканами с коктейлями и отпили по глотку. Напиток тек через трубочку прохладной струйкой и вдруг взрывался на языке малиной, мятой, сладостью и кислотой, ледяными и неожиданно огненными искрами.
  - Ого, - одобрительно кивнула старшая из женщин. - А совсем неплохо!
  Все еще ослепительный огненный шар потихоньку клонился к скалам слева от пляжа, сейчас они были почти черными с алой кромкой. Морская гладь потемнела, стала густо-синей, но там, где попадали лучи, она вдруг вспыхивала ярко-фиолетовой или серебряной искрой.
  - Это невозможно нарисовать, к сожалению, - вдруг проговорила госпожа Торнвуд. - А может быть, и к счастью, потому что мне страшно представить, какая магия таилась бы в работах такого живописца.
  - Так вы художник, вот откуда я вас знаю! - Валери вскочила, потом снова села. - Мы были на вашей выставке в Тэйт в июле!
  - Ну, там были не только мои работы.
  - Да-да, я помню! Потрясающая была выставка! Ваши пейзажи и портреты, особенно портрет старухи в розовом, и рядом работы Юэна Сведенхальса... И еще этот невероятный художник, который рисует лед, откуда-то с севера царства Русь!
  - Борисов, Александр Борисов, - кивнула Тесса. - Он из Архангельска. Да, у него совершенно удивительные вещи. Я даже договорилась с ним, что в декабре поеду туда поработать с ним вместе, понять, как он видит лед.
  - Там же холодно!
  - О да... Но ведь известно, что нет плохой погоды, есть только неправильная одежда, - она рассмеялась. - Ну, не буду вас больше задерживать, вон ваши друзья.
  На террасу и в самом деле выходила вся остальная компания, с прихрамывающим Робертом во главе.
  
  Солнце еще не коснулось горизонта, но ждать этого момента было недолго. Лавернье остановил экипаж возле ворот Хан аль-Кади, расплатился с водителем и шагнул под своды базара. Торговля почти окончилась; многие лавки уже были закрыты, а в открытых продавцы неспешно собирали товары или пили горячий кофе, откинувшись и вытянув ноги. Пьер знал дорогу до зала собраний общины коптов, и ему не нужно было никому задавать вопросов. Он шел по проходу между лавками с коврами и шелком, свернул в ряды оружейников, миновал пряности... Наконец, дорога вывела его на площадь к круглому белому зданию с широким куполом. Распахнув тяжелую резную дверь, он вошел.
  Аукцион был обставлен почти по-домашнему: участники сидели на коврах, опираясь на разложенные повсюду шелковые подушки, пили чай или кофе из небольших фарфоровых чашек и неспешно беседовали. Лавернье усмехнулся: видывал он уже таких же степенных старцев, которые, желая получить приглянувшийся лот, могли и в бороду сопернику вцепиться. Коротко поклонившись почтенному собранию, он подошел к столу, за которым перед компьютером сидел секретарь, зарегистрировался и получил свой номер. В это время за его спиной раздался скрипучий голос:
  - Пьер, мальчик мой!
  Маг сцепил зубы, надел на лицо самую сладкую улыбку и повернулся. Один из седобородых старцев кивал ему, указывая на соседнюю подушку.
  - Почтенный Хасими, рад видеть вас! - Лавернье слегка поклонился, но садиться не стал: если Аббасу Хасими дать возможность, он заговорит тебя насмерть, а сам даже не утомится.
  - Садись, садись, мой дорогой, я тут как раз рассказываю своим друзьям, как лечил покойного Павсания от геморроя.
  На лицах сидящих поблизости старцев было написано столько же интереса к названной проблеме, сколько могло бы обнаружиться на физиономии орка перед чашей с несоленым холодным рисом.
  - Спасибо, почтенный Хасими, - Пьер снова слегка обозначил поклон, - но мне непременно нужно поговорить с уважаемым Шенудой. А потом я сразу же присоединюсь к вашему собранию!
  Секретарь, с трудом давивший в себе неприличное хихиканье, кивнул в сторону большого ковра, что закрывал проход в соседнее помещение, и Лавернье ретировался.
  Бутрос Шенуда просматривал что-то на экране компьютера, изредка делая пометки в бумажном списке. Он опустил очки на кончик носа и посмотрел на гостя:
  - Пришел все-таки?
  - А куда бы я делся? - вопросом на вопрос ответил маг. - Скажи мне, Бутрос, эта публика, что сидит там и пьет чай, они всерьез собираются покупать что-то?
  - Вряд ли. Магией практически никто из них не владеет, поэтому рассчитывают только на какие-то неожиданные редкости или древние артефакты, что могут найтись в доме практикующего мага.
  - Я хочу купить дом целиком, - сказал Лавернье. - Насколько мне известно, в условиях аукциона такая возможность прописана?
  Шенуда вновь посмотрел на него поверх очков и усмехнулся:
  - Вот через пять минут я в качестве душеприказчика буду читать завещание, там все сказано. А у тебя хватит денег на такую покупку?
  - Если будет недоставать, я у тебя займу.
  Пьер не слишком представлял себе, в какую сумму оценен старый дом и его содержимое, как и то, где он возьмет средства, чтобы расплатиться. Но именно в эту минуту он понял внезапно: если откажется от участия в аукционе, не узнает загадку таинственной магии, стихии, найденной Павсанием Гиретом, то жалеть об этом будет всю жизнь.
  
  Удар молотка погасил шумок в зале, и седые бороды собравшихся согласно повернулись к Бутросу Шенуде, стоящему за кафедрой.
  - Итак, - Бутрос оглядел зал и кивнул каким-то своим мыслям, - начнем с завещания.
  С негромким хрустом развернулся свиток, чуть слышно стукнула о дерево кафедры красная сургучная печать; в зале стало так тихо, что Лавернье услышал сигнал чьего-то коммуникатора на площади.
  Откашлявшись, оратор начал читать:
  "Завещание.
  Я, Павсаний Гирет, сын Диодора, рожденный тринадцатого июня одна тысяча девятьсот десятого года, архимаг, настоящим документом делаю окончательное распоряжение:
  Все мое имущество, каковое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чем бы оно ни заключалось и где бы ни находилось, должно быть продано с аукциона в городе Аль-Искандария не позднее, чем через две недели после похорон.
  Деньги, вырученные от продажи моего имущества, после оплаты положенных пошлин и налогов, должны быть употреблены следующим образом: половину суммы следует передать коптской общине Аль-Искандарии без каких-либо ограничений, в благодарность за оказанную мне поддержку. Вторую половину
  вырученной суммы я завещаю тому, кто приобретет мой дом. Возлагаю на него обязанность организовать в Академии Магии города Лютеции, Галлия, лабораторию для изучения моих магических разработок. Также возлагаю на него обязанность выделить место для проживания и достойное содержание Мариам Хенкси, вдове, служившей у меня.
  Исполнителем данного завещания (душеприказчиком) назначаю главу общины Бутроса Иустина Шенуду. А в случае невозможности исполнения им этих обязанностей - секретаря общины Иегуду Хаваля.
  Писано в Аль-Искандарии 17 июля 2184 года от О.Д.
  Павсаний Гирет, сын Диодора"
  Почтенный Бутрос Шенуда опустил свиток, обвел глазами зал и. откашлявшись, добавил:
  - Магическая печать заверена нотариусом Якубом Гурани.
  Старцы в зале отмерли, зашуршали шелком халатов, и чей-то тенорок громко спросил:
  - А список имущества есть?
  - Есть, конечно, - Бутрос приподнял над кафедрой несколько скрепленных листов бумаги. - Какой же аукцион без списка? Итак, лот номер один... лодка парусная под названием "Мария", Стартовая цена восемьдесят золотых тетрадрахм.
  "Сто шестьдесят дукатов, - привычно пересчитал Лавернье. - Недорого. Но и ни к чему".
  
  Оказалось, что Павсаний был человеком совсем не бедным. Дом с его содержимым шел в списке последним, двенадцатым пунктом. Так что раньше него были оглашены и проданы не только та самая лодка, но и три торговых места в рыбном, оружейном и артефактном рядах, и доля в ковровой фабрике, и другие, совершенно Пьеру неинтересные вещи. Наконец утомившийся и слегка охрипший Шенуда сказал:
  - Последний пункт списка - жилой дом по адресу квартал Аль-Аттарин, улица Нобар, тридцать два. Условия продажи данной собственности были оглашены в завещании. Стартовая цена - пять тысяч тетрадрахм.
  
  Через полчаса Лавернье стал собственником совершенно ненужного ему, хотя и крепкого, дома в этом чужом городе, да еще и взвалил на себя обязанности, от которых отказался бы с радостью, если бы...
  Если бы, в том-то и дело.
  В торгах, помимо него, участвовали еще четверо. И если трех местных купцов он неплохо знал, то вот последний участник торгов был темной лошадкой. Как и сам Лавернье, он молчал и позевывал в течение всего аукциона, и оживился лишь на последнем пункте списка. Торговался незнакомец отчаянно, именно из-за него Пьеру придется вывернуть карманы подчистую, чтобы расплатиться за свою покупку. И если бы вчера ему на счет не пришел платеж за проданную коллекцию чиньских ваз с различными магическими свойствами, денег бы могло и не хватить. "Темная лошадка" отстала всего на полкорпуса...
  Оформив все бумаги и нажав на коммуникаторе клавишу платежа, маг одним глотком допил остывший кофе и сказал Бутросу:
  - Давай ключи.
  - Держи, - тот протянул связку и усмехнулся. - Все надеешься получить свой золотой клад?
  - Ну, зачем-то же Павсаний хотел, чтобы я успел на аукцион. Он был странным, но не глупцом и не безумцем.
  - Не понравился мне этот чужак, - покачал головой копт. - Вроде не к чему придраться. Твой коллега из Нового Света, все документы в порядке...
  - Ты у него и документы проверил? - восхитился Лавернье. - Силен!
  - Ну, мало ли кто мимо проходил... Надо быть внимательным, нас, коптов, долго этому обучали.
  - Так ведь и я чужак.
  - Да, - согласился с ним Бутрос и с хитрой улыбкой поднял палец. - Но ты свой. А этот Джон Хортон совершенно посторонний. И знаешь что, тезка? Пожалуй, отправлю я двоих своих сыновей проводить тебя до твоего нового дома и побыть там до утра. На всякий случай.
  - Спасибо, Бутрос, - Пьер пожал тому руку и встал.
  
  Сыновья почтенного копта были высокими, широкоплечими и молчаливыми. Один из них держал в руке поводок такого же молчаливого темно-серого пса размером чуть поменьше лошади, у второго на плече висел карабин. Через несколько минут Лавернье уже отпирал дверь дома.
  Свет везде был погашен: старая Мариам ушла в свою лачугу по соседству и, должно быть, давно легла спать. Один из братьев, представившийся как Макарий, устроился рядом с входной дверью, второй, Галит, расположился во внутреннем дворе под оливой в компании пса.
  - Будто и впрямь нападения ждем, - пробормотал Пьер.
  - Отец велел охранять, - укоризненно посмотрел на него Макарий. - Мы охраняем.
  Маг кивнул и ушел в кабинет; ему не терпелось открыть сейф и увидеть, на что же он потратил такую прорву денег.
  
  Софи жалобно посмотрела на солидный кусок жареной рыбы, лежавший у нее на тарелке:
  - Не влезает больше...
  - А ты вот вина еще глоточек выпей, - Крис тут же и налил в ее бокал домашнего белого вина.
  - И вина не могу. Все, место в животе кончилось.
  - Завтра жалеть будешь.
  - Буду.
  Таверна, куда компания пришла ужинать, была выбрана по рекомендации портье гостиницы. Тот весьма хвалил ее отличную кухню, расписывал свежесть продуктов и достоинства домашнего вина. Валери обоснованно заподозрила, что хозяин таверны приходится этому портье близким родственником. С другой стороны, все было и в самом деле хорошо приготовлено, вот только порции...
  Роберт, улыбаясь, отпил глоток легкого вина, пахнущего яблоками, леденцами и хрустящим свежим огурцом. Жизнь наконец-то обретала краски, почти забытые за время монастырского существования. Расшифровка надписи сдвинулась с места благодаря такой неожиданной помощи прекрасной блондинки; Валери пробудет здесь, на Крите, две недели, если она не потеряет интереса к этим старым черепкам, возможно... возможно.
  Он покачал головой: спустись с небес на землю, Элторп! Вы пока что сумели только лишь предположить систему записи, закономерности, свойственные тексту. До расшифровки еще шагать и шагать...
  Чтобы отвлечься от этих мыслей он спросил у сидевшей рядом Лидии:
  - Какие планы у вас на завтра? Хотя какие планы могут быть во время отпуска, о чем я...
  - Ну, вообще-то как раз на завтра у нас планы есть, - улыбнулась девушка. - Завтра ведь вторник? Во вторник мы собирались отправиться в поход по ущелью Самарья. Вы были там?
  - Нет, - Роберт пожал плечами. - Там же ничего нет, просто длинное ущелье; где-то голые скалы, где-то заросшие кустарником.
  - Говорят, там очень живописно, - вмешалась в разговор Вэл. - И потом, ну невозможно же две недели провести на пляже!
  - Да, жаль, что я в любом случае не смогу составить вам компанию!
  - Но ведь для вас нет в этом ущелье ничего интересного? - поддразнила его Лидия.
  - Кто знает, возможно, я бы оценил его неповторимую красоту и даже стал писать о ней стихи? Впрочем, шестнадцать километров мне пока что не под силу...
  - А что говорит врач?
  - Вот как раз завтра он должен приехать, чтобы еще раз обработать поврежденные связки.
  - То есть я тебе завтра не нужен, в монастырь ты не поедешь? - оживился Крис. - Вот и отлично, я, в отличие от тебя, очень даже хочу увидеть знаменитые белые скалы Самарья! Софи, Лидия, вы же не бросите меня одного в компании этого старого зануды?
  Девушки переглянулись. Загадочный ореол найденной в мусорной корзине записки несколько развеялся, но все-таки им хотелось понять, кто же так странно назначал встречу, и кому. Софи решительно сказала:
  - Ладно, раз уж тебе так хочется... Только выезжаем мы в семь утра!
  
  Глава 6.
  
  Ушелье начиналось с лестницы вниз. Роса к половине восьмого утра подсохнуть еще не успела, и каменные ступени были скользкими. Крис почесал за ухом и сказал:
  - Пожалуй, я впереди пойду. Если что, буду вас ловить.
  - А кто, если что, будет ловить тебя? - рассмеялась Софи.
  Сегодня она проснулась с ощущением абсолютного счастья, какое, наверное, бывало только в детстве. Вот просыпаешься утром, и, еще не открыв глаз, знаешь: впереди длинный-длинный замечательный день. Сейчас она бы даже не огорчилась, если бы кто-нибудь назвал ее Пимпочкой!
  Притормозив на очередной ступеньке, Софи посмотрела на горы справа и слева: трава, в которой светятся яркие цветы, кроны высоких деревьев, а выше - только белые скалы.
  - Это Гигилос, в ней больше двух тысяч метров, - прокомментировал Крис, остановившийся на шаг впереди.
  - А отсюда вроде и невысокая...
  - Так и мы сейчас не на уровне моря! Тут где-то тысяча двести метров, так что нам спускаться и спускаться.
  - Так пошли вперед, - предложила Валери.
  Они и пошли, не забывая оглядываться. То и дело девушки останавливались, чтобы полюбоваться особо причудливым стволом кипариса или цветущим кустом, выпить сладкой ледяной воды из источника. Ступеньки подсохли, но Крис сумел-таки поскользнуться, и Софи поймала его за ручку рюкзака. Наконец, спуск закончился, и компания вышла к узенькому ручейку. Вода в нем была абсолютно прозрачной, а камушки на дне сверкали не хуже драгоценных.
  - Ого, смотрите-ка, там наверху пещера! - Вэл запрокинула голову, глядя на склон горы.
  - Я помню, нам про нее рассказывали, - Софи тоже посмотрела вверх. - Оттуда течет этот ручей, а в пещере, говорят, в полнолуние невидимые музыканты играют на кифарах и флейтах, а дриады танцуют под эту музыку.
  Налетевший откуда-то ветерок сорвал с ее головы широкополую шляпу, и Крис, смеясь, бросился ловить беглянку.
  
  Через пару часов солнце начало припекать всерьез, и молодые люди решили устроить привал, тем более, что она как раз дошли до очень удобного места. Под гигантским кипарисом в тени стояли несколько скамеек, рядом журчал ручей, и несколько таких же путешественников уже устроились с удобством.
  - Заодно и рюкзак слегка разгрузим, - Крис поставил на стол бутылку воды и бумажные стаканчики и выложил кисть винограда.
  Лидия отщипнула сизо-лиловую ягоду и сказала:
  - Пойду, прогуляюсь.
  Нагретые сосны пахли смолой; за их красноватыми стволами виднелась каменная кладка, поросшая мхом, и девушка пошла туда. Это оказалась часовня, старая, вросшая в землю так, что высокой Лидии пришлось согнуться, чтобы войти в дверной проем. Внутри было прохладно. Через узкое окошко, больше напоминающее бойницу, луч света падал на рисунок на задней стене. Пошарив по карманам, она нашла огненную палочку и переломила ее: пламя осветило мозаику и погасшую свечу перед ней. Лидия поспешила зажечь свечу, пока огонек не обжег ей пальцы.
  Теперь видно стало, что мозаика изображает женщину в белом хитоне; в правой руке ее был свиток, а левую она протягивала к зрителю. Крохотные кусочки смальты складывались в прекрасное и печальное лицо.
  - Ниала, - зачарованно прошептала Лидия. Она выпутала из волос цветок шиповника, сорванный для нее Кристофером, и положила перед образом. - Прошу тебя, направь меня на верный путь и не дай оступиться.
  
  Показалось ей, или губы богини дрогнули в улыбке?
  
  Продолжение от 6 декабря.
  
  Компания двинулась дальше. Становилось все жарче, перевалило за полдень, и всем уже всерьез хотелось есть.
  - Может, присядем вот тут на камушке и перекусим? - предложил Крис.
  - Не стоит, - возразила Софи. - Примерно через час мы пройдем Железные ворота, и там будет таверна. Не такие уж мы все голодные, чтобы час не потерпеть до тени и холодного домашнего вина?
  - Ну, я-то точно голодный, - пробурчал молодой человек, послушно надевая уже сброшенный рюкзак. - И вполне могу сейчас съесть свой кусок хлеба с сыром, а потом еще и в таверне заправиться. Но разве же кто-то меня будет слушать?
  Его и в самом деле не слушали.
  Софи хорошо помнила, что совсем скоро ущелье сузится до трехметрового коридора, когда почти можно будет коснуться руками стенок. В этой части Самарьи, перед так называемыми Железными воротами, даже в солнечный полдень не слишком уютно, и лучше пройти ее побыстрее. Валери не хотелось есть - впрочем, ее вообще не слишком интересовала эта сторона жизни. Лидию же гнало вперед непонятное чувство, то ли предвкушение, то ли опасение, она и сама не могла бы определить, но чувствовала, что лучше идти вперед.
  Оставшись в меньшинстве, Крис горевал недолго. Он догнал Софи и пошел с ней рядом, обращая ее внимание на особо яркий цветок или передразнивая птичью трель.
  Белые стены ущелья, поросшие соснами, кустарником и травой, постепенно сменились практически голыми бурыми скалами, сходящимися все теснее. Кое-где из скалы вдруг росла ель или куст можжевельника, отчего камень вокруг казался еще более диким. Дорожка, извивавшаяся между склонами, тоже изменилась: теперь это было почти полностью пересохшее русло реки, заполненное белыми валунами.
  - Ну, вот, - сказала Софи, остановившись. - Когда-то воин, занявший позицию в этом месте, мог удержать целую армию. Это и называется Железные ворота.
  - Зачем бы армии понадобилось сюда лезть? - поинтересовался Крис.
  - Для того, чтобы, подойдя к берегу на кораблях, легко попасть во внутренние области острова!
  Молодой человек лишь пожал плечами: завоевания древних воинов, как и идеи древних философов, были ему равно чужды.
  Валери приложила ладонь к скале.
  - Надо же, такая жара, а камень прохладный и будто влажный. Вообще страшно подумать, какой поток мчится по этому пути ранней весной!
  - Пойдем дальше! - Лидия сделала несколько шагов вперед. - Корабль уходит в половине шестого, не хочется ночевать неизвестно где.
  
  Таверна действительно нашлась сразу же после того, как путники прошли через самое узкое место ущелья.
  Небольшой домик, пожалуй, даже не домик, а сарай, небрежно сложенный из камней, окружали громадные кипарисы и сосны; рядом дымился очаг и несколько мангалов. Одуряюще пахло жареным мясом, свежим хлебом и апельсинами. Под деревьями в тени стояли грубо сколоченные столы и скамьи, но гостей было немного; видимо, основная часть туристов уже прошла дальше, к морю. Заказав кувшин белого вина и бараньи ребрышки, молодые люди уселись поудобнее, и Крис разлил вино по стаканам.
  - Вроде бы никуда мы не бежали, шли потихоньку, а ноги гудят, - прислушалась к себе Софи.
  - Завтра будем валяться на пляже и лениться, - пообещала ей Вэл.
  Лидия пошла внутрь домика, где хозяин таверны разливал вино и резал хлеб. К крохотной раковине была подведена вода, только холодная, конечно, но все же над раковиной висело зеркало, флакон с жидким мылом был полон и бумажные полотенца были здесь же. Девушка смахнула со щеки невесть как прилипший к ней листик и посмотрелась в зеркало: лицо, конечно, раскраснелось, но вроде бы не обгорело...
  В этот момент в зеркале отразился мужчина, стоящий за ее спиной: высокая сухощавая фигура, белая одежда, серебристо-седые волосы, завязанные в низкий хвост, темные очки... Появление здесь именно этого человека было настолько невероятно, что она зажмурилась и потрясла головой. Открыла глаза, но увидела позади лишь серую каменную кладку.
  На ее счастье, Крис тоже решил помыть руки, иначе бы Лидия лопнула. Стоило девушкам остаться одним, она схватила подруг за руки и прошептала:
  - Помните записку, которую я нашла в ателье?
  - Это которая "в следующий вторник"? - подняла брови Пимпочка.
  - Именно. Так вот, там я видела Мэтра!
  - Кого-о? Да быть этого не может! - Вэл даже вскочила, но тут же снова села на скамью. - Он же из Люнденвика не выезжает даже в Лютецию на показы!
  - И тем не менее, это был он.
  - Ладно, это был он. Но мы сидели здесь, и из этой будки, - Валери кивнула в сторону домика, - никто не выходил. Кроме толстого грека, который жарит мясо, но он не похож на Мэтра ничем, кроме количества рук и ног!
  - Не знаю, может, он ушел порталом...
  Вернувшийся не вовремя Кристофер не заметил смущения Лидии, что ее только обрадовало.
  - Ну что же, пойдем дальше! - сказала она бодро и встала. - Корабль готов, благоприятен ветер...
  
  
Оценка: 7.83*19  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"