"Будет у нас все: будут золотые горы и хрустальные замки, будут райские сады и молочные реки с кисельными берегами. Никогда не будет только покоя..."
"Все беды человеческие заключены в самом человеке".
"И все-таки он взорвется, - задумчиво произнес Иван, стоя перед грудой пестрых ящиков со множеством разноцветных индикаторов. С видом мыслителя он элегантно попинал ногой ближайший к нему металлический шкаф, опутанный густой сетью кабелей, свисающих с низкого потолка небольшого, без окон, похожего на бомбоубежище помещения, в котором все это и происходило. Хотя Иванова речь ни к кому конкретно не была обращена, тем не менее, ответ на нее последовал незамедлительно. Из недр шкафа послышался глубокий вздох и раздался унылый замогильный голос, напоминающий, наверное, глас божий: "Ну и нудный же ты мужик? "После чего в шкафу загремело и из-за него выскочил взъерошенный Ян, которому собственно и принадлежал упомянутый выше глас, но который, к сожалению, вовсе не был богом а был просто хорошим электронщиком, хотя, по нынешним временам, это почти что одно и то же.
Воспользуемся удачным моментом когда оба героя одновременно оказались в поле нашего зрения и постараемся дать их краткий словесный портрет. Задача облегчается тем, что Ян с Иваном были очень похожи, так что каждый кто впервые видел их вместе непременно думал что перед ним родные братья и только познакомившись поближе узнавал что Иван с Яном не только не братья, но даже и не родственники, если только не считать родственниками всех славян: Иван был русским, а Ян - поляком. Оба молодых человека, а им только-только исполнилось по двадцать пять, были высокими блондинами довольно симпатичной наружности. Главное различие между ними заключалось в том, что у Яна глаза были голубые, а у Ивана - зеленые, и волосы у Ивана были чуть потемнее. Вообще в лице Ивана, в разрезе глаз, в более выступающих скулах было заметно что-то азиатское, очевидно сказывались гены, подаренные какой-то из Ивановых прабабок еще во времена монголо-татарского нашествия, а может и позднее. Телосложением оба парня напоминали юного Геракла, впрочем, в начале двадцать первого века этим никого уже нельзя было удивить, хорошее физическое развитие давно стало общественной нормой и удивление вызывали скорее тщедушные индивидуумы с трудом таскающие по планете свое бренное тело.
И так, как мы уже упоминали, наши герои были вполне симпатичными ребятами и для дальнейшего повествования такого описания вполне достаточно. Если же кто-то считает что какие-то детали упущены, то он со спокойной совестью может дорисовать их сам, автор претензий иметь не будет.
В тот момент, с которого мы начали наш рассказ, Ян что-то настраивал в созданном им же аппарате, который он, не страдая излишней скромность, гордо называл "Подпространственный Излучатель Бзежинского" или сокращенно - ПИБ. Справедливости ради надо однако заметить что во время предыдущих испытаний этот самый излучатель никак не оправдал своего наименования "подпространственный", к сожалению.
Теперь, размахивая перед носом у Ивана логическим пробником Ян пытался защитить свое любимое детище:
- Ну чего ради он взорвется? Кто тебе сказал такую глупость?
- Это мне подсказывает моя интуиция, да и кроме того я, слава Богу, тоже кое-что понимаю в электронике, не всегда я был чистым программистом Этот твой монстр должен был взорваться еще в прошлый раз.
-- Но ведь не взорвался!
- Да, но тогда рассчитанная тобою же максимальная мощность была превышена всего на 20%, да и то потом на километр вокруг нашей лаборатории воняло жженой резиной, а сейчас ты собирается превзойти расчетную мощность чуть ли не в два раза. Да он просто обязан взорваться и дурак будет если не сделает этого! Я бы на его месте обязательно б так и поступил!
- Ты как всегда слегка преувеличиваешь. Вот увидишь, все будет нормально. Я тут кое-что переделал и все должно пройти в лучшем виде.
- А я говорю что ничего путного из этой затеи не выйдет, нужно строить более мощный излучатель, пока мы не допрыгались до того что к нам приставят наблюдателя из энергетического комитета, тогда будешь докладывать ему куда пошел каждый израсходованный джоуль.
- Ты ведь отлично знаешь что построить более мощный генератор на Земле нам просто не дадут, ели удалось уломать комитет и на эту установку, Все просто помешались на экологии! Им так и хочется вышвырнуть нас в космос, никак не хотят понять что на создание лаборатории в космосе нам потребуется убить еще целый месяц. ведь все оборудование не стандартное. Что бы подготовить этот эксперимент незаметно для комитета мне пришлось накапливать энергию целую неделю, а ты предлагаешь все бросить когда осталось нажать лишь пару кнопок и только из-за того что какой-то ящик может взорваться. Да черт с ним! Пускай взрывается если он ни на что больше не годится!
Произнося этот страстный монолог Ян продолжал энергично размахивать руками и два раза просто чудом не попал в глаз Ивану жалом пробника, и столько же раз чуть не покалечил самого себя. В конце концов Иван был вынужден поймать Янову руку и вырвать пробник из судорожно сжатого кулака.
- Ладно, - сказал Иван, - меня ни в чем убеждать не надо, так что побереги свое красноречие для комитета, с Яблонским будешь объясняться сам, если, конечно, жив останешься. У тебя все готово? - У меня всегда все готово, это у тебя вечно задержки.
- Нет это у меня всегда все готово, а у тебя постоянно какие-то неполадки. Впро чем, это не важно, я запускаю программу.
С этими словами Иван направился к пульту управления установленному у противоположной стены лаборатории.
- Давай, а я тут присмотрю, - Ян затерялся среди ящиков аппаратуры.
Расположившись в кресле у пульта Иван пробежал пальцами по клавиатуре и дисплеи перед ним ожили, на них замелькали столбики цифр, мало кому понятные и никому не нужные графики и таблицы. Через несколько секунд послышалось слабое гудение ожившей установки.
- Эй, Ян, ты там живой? Импульс через минуту?
- Давай, давай! У меня все нормально!
Иван включил синтезатор речи и компьютер бесстрастным голосом повел отсчет: " Сорок, тридцать девять, тридцать восемь..." По мере приближения счета к нулю гул становился все более мощным, вот он уже ощутимо и вполне реально заполнил своей массой все свободное пространство в лаборатории. Иван не отрывал взгляд от дисплеев, пытаясь вникнуть в их показания: " ...два, один, нуль!" - на мгновение он ощутил у себя за спиной абсолютную тишину, последовавшая затем мощная вспышка осветила стену над пультом, отбросив на нее причудливые тени среди которых Иван успел различить и свою голову с неестественно оттопыренными ушами. Иван хотел уже было посмеяться над этим обстоятельством, но тут же сообразил, что уши ему оттопырила взрывная волна, и желание смеяться у него сразу как-то пропало. Тут же что-то ухнуло, тысячи осколков брызнули в потолок и в стены, сбивая с них облицовку и в довершении ко всему довольно увесистый удар сзади в область пониже спины швырнул Ивана вместе с креслом на пульт управления. Падая грудью на клавиатуру он весьма не слабо стукнулся лбом об экран дисплея, а удар подголовника кресла по затылку только добавил красочных впечатлений. Поэтому, выбравшись из под накрывшего его кресла и встав на ноги, Иван хотел первым делом как следует выругаться, но заполнивший все помещение лаборатории на удивление вонючий и едкий дым от горящей изоляции, мгновенно проникший в нос и в легкие и вызвавший там самые неприятные реакции, заставил его изменить этим планам.
Найдя неуместным проявлять несгибаемую волю в такой ситуации, Иван счел за лучшее поскорее шлепнуться на пол, где, согласно теории, дыма должно было быть поменьше, но то ли теория была неверна, то ли дым был какой-то неправильный, так как незаметно было что бы у пола его и в самом деле поубавилось, но дышать уже стало возможным, хоть и через раз. Воспользовавшись этим Иван все-таки пару раз потихоньку чертыхнулся для обретения душевного равновесия и ощупью, ползком отправился на поиски Яна. Сначала он хотел его позвать, но только открыв рот сразу же подавился дымом и с трудом сдержал кашель.
Он сделал ото очень вовремя так как тут же услышал доносящийся будто с того света вдохновенный, заливистый кашель и хрипы, принадлежащие несомненно Яну. Ориентируясь на эти звуки Иван быстро добрался до кучи сваленных у стены блоков аппаратуры каждый размером с хороший чемодан. Ян, очевидно, находился под ними, на это же красноречиво указывала и еще одна деталь: из-под одного из ящиков торчала босая человеческая нога, на которую был надет только любимый Янов носок в полоску, причем на пятке этот носок явно был прожжен.
Стараясь как можно меньше дышать Иван раскидал ящики и, как и следовало ожидать, обнаружил под ними Яна: бедняга уже весь позеленел и бился в конвульсиях судорожно хватая ртом отравленный воздух. Первым делом Иван зажал ладонью эту широко раскрытую пасть и закричал Яну на ухо:
- Что ты дышишь как скаковая лошадь! Прижми голову к полу, там дыма поменьше, и не дыши так глубоко, мы ведь не на курорте. Да не кусайся ты. А, черт!
Постепенно дыхание Яна успокоилось, в глазах появилось осмысленное выражение.
- Ну вот, молодец, а то я уж думал ты помирать собрался. Поползли вон туда, в уголок, там, кажется, какой-то просвет.
В углу оказался выход воздуховода приточной вентиляции.
- Теперь будем жить, слышь, Ян.
- Запросто мог концы отдать, - эта первая реплика показала что Ян уже вполне пришел в себя и даже рассуждал весьма трезво, что для него было, в общем то, не свойственно. По-видимому, все-таки сказывалось легкое отравление.
- А что ты думал, очень даже легко, - заверил Иван, - Еще бы пару раз вдохнул этот букет полной грудью и - привет родителям.
- Представляешь, Вань, он все-таки взорвался! - сообщил Ян обрадовано.
- Не вижу в этом ничего удивительного, - отозвался Иван, - Можно было удивиться если б он, к примеру, превратился в слиток золота, а то что он взорвется, было чуть ли не запрограммировано с самого начала. Кстати, а где твои тапочки?
- Не знаю, - удивился Ян, - что-то я не помню чтобы я разувался. Иван сделал неосторожный вдох и закашлялся:
- Черт нас дернул забраться в эти катакомбы, и не выберется отсюда - на лестнице дыма, наверное, хоть топор вешай. Были б мы на поверхности - вышиб ножкой окошко и вдыхай озон сколько влезет, а сейчас коптись тут как сельдь-иваси. Нужно было пульт управления вынести наверх, пускай этот чертов генератор взрывается тут один сколько ему заблагорассудится, нас бы это не касалось.
- Перенос пульта занял бы несколько дней, мы не могли так затягивать проведение решающего эксперимента только из-за того что кому-то пришлось немного подышать недостаточно озонированным воздухом, - в Яне опять проснулся исследователь-фанатик, он на удивление быстро из избавился от симптомов отравления.
- Ну ты даешь! - возмутился Иван, - Да ты же сам чуть не загнулся под этими гробами!
- Я? - казалось Ян был совершенно искренне удивлен, - И кто тебе только сказал подобную чушь!
- Посмотрел бы ты сам на свою физиономию когда я тебя оттуда откопал.
- И вовсе я не задохнулся, ну покашлял немного, может это я вчера простыл. Да и вообще, подумаешь какие нежности - дымом подышали, глупости, раньше люди, говорят, курили и здоровее были. А ты. . . - под потолком что-то жутко взвыло, затем вой перешел в мерное гудение, -. . . что это такое?
-Черт его знает! - популярно объяснил Иван, - Может система пожаротушения сработала?
- Как раз этого нам и не хватало для полного счастья.
- Да нет, не должна. Огня, кажется, нет, а дым - это еще не повод. А. ясно, сейчас все будет нормально! - похоже Иван что-то сообразил, - Скорее всего, это включилась вытяжная вентиляция.
- Слава тебе господи! - театрально перекрестился Ян, - лучше позже чем никогда.
Из вентиляционной решетки ударила плотная струя свежего воздуха, дымовая завеса начала редеть, рассекаемая прозрачными воздушными потоками, и через несколько минут от дыма остался только мерзко-удушливый запах. Посчитав что она достаточно потрудилась вентиляция отключилась: ее гудение опять переросло в жуткий вой который в свою очередь, перешел в довольное урчание, и затем все стихло.
Картина, представшая взорам Яна и Ивана после того как они выбрались из своего утла, была впечатляющей: мало того что сами экспериментаторы имели вид весьма жалкий и потрепанный, но кроме этого вся аппаратура, стоявшая когда-то более-менее аккуратными рядками, была теперь валялась у стен беспорядочными кучами. Сами стены и потолок были испещрены оспинками словно после артобстрела. С потолка, паутиной свисали обрывки кабелей. Чудом не пострадал лишь центральный пульт управления и то только потому, что основная сила взрыва ушла вверх, в потолок. Посередине освободившегося помещения лаборатории располагалось нечто, напоминающее чудовищную черную розу с шесть обуглившимися металлическими лепестками. Сердцевина этого цветка представляла собой бесформенную пеструю массу из расплавленного металла и пластика, и еще слабо дымилась.
- Да. . . Мамаево побоище, - протянул Иван, - А это чудище - похоже. все что осталось от нашего Подпространственного излучателя.
- Эх, как его, однако. . . - Ян задумчиво почесал в затылке.
- Глянь-ка, Ян, а вот и твои тапочки!
В самом деле, возле черной розы в целости и сохранности стояли Яновы тапочки и только слегка дымились. Иван поднял их и протянул Яну:
- На, еще совсем свежие, даже тепленькие. Ты упорхнул так стремительно что они за тобой просто не поспели. В следующий раз не надо так торопиться.
Пока Ян обувался, Иван обошел останки генератора, восхищено покачивая головой:
- Я вот только одного не пойму, ты что, Ян, в самом деле конструировал обыкновенный Подпространственный излучатель или готовил Человечеству еще одну Хиросиму?
- Смеешься, да? - Ян бросил на Ивана укоризненный взгляд, - А между прочим, это было мое лучшее детище, единственный экземпляр. Я его собирал без всякой там автоматизации-роботизации, весь до последнего винтика своими руками. Месяц напряженной работы и теперь все это коту под хвост. А тебе смешно. . .
- Ну не знаю, если твое лучшее детище едва не угробило нас обоих, мне остается только порадоваться, что не пришлось иметь дело с не лучшими.
- Вообще-то, я сам не ожидал что взрыв будет такой впечатляющий. Может это как-то связано с нашим экспериментом? Точно! - заговорил Ян возбужденно, - Представляешь, мы все-таки приоткрыли дверь в подпространство, освободили неведомые силы и вот - результат! - Ян встал в позу Гамлета с черепом Йорика и трагически воскликнул, - Бедный генератор! Впрочем, сейчас не время скорбеть над прахом. Надо скорее посмотреть результаты!
- Ты что? Какие результаты! Откуда? - возмутился, Иван, - Ты что, не видишь, все же разрушено!
- Ну и что? - хладнокровно парировал Ян, - Центральный компьютер цел, все результаты хранятся в его памяти, а в том что опыт удался я уже почти не сомневаюсь, ведь если генератор рванул, значит он все-таки работал, и если он выдал хотя бы половину длительности импульса нам этого уже вполне достаточно. А эта установка уже свое отслужила, ее все равно пришлось бы ликвидировать, так что считай что мы просто слегка форсировали события. Да и вообще, смотри на вещи более философски! Все в порядке, старик! - и улыбаясь Ян ободряюще, не с коль ко даже покровительственно похлопал Ивана по плечу. Иван не обратил на это внимания.
Взглянув на жизнь философски, естествоиспытатели, уже с более веселыми лицами направились к центральному пульту управления. Поставив в нормальное положение валявшееся у пульта кресло Ян удивленно присвистнул: в спинку кресла крепко воткнулся острым углом один из блоков бывшего генератора:
- Ну и ну! Глянь-ка, Вань, будь у этого креола спинка пожиже и у тебя сейчас в животе транзисторов было б больше чем кишок?
- Похоже на то, - подтвердил Иван без особого энтузиазма, - и если я от тебя вовремя не удеру, то в один прекрасный день так оно и будет.
- А, брось, ты же у нас счастливчик. Давай-ка садись на свой трон да попытай нашего третьего собрата по несчастью, что он там запомнил.
Усевшись в кресло перед пультом Иван опять запустил компьютер, который отключился, скорее всего, в момент взрыва. "Наверное от страха," - усмехнулся про себя Иван. Бедняге - компьютеру тоже досталось: на экране центрального дисплея, в том месте куда Иван приложился лбом, зияла довольно солидная вмятина.
- Ну у тебя, Вань, и головка - дубовая, - Ян уже совершенно оправился от перенесенных потрясений и теперь, весело насвистывая, сравнивал рельеф черепа Ивана с рельефом вмятины на экране дисплея.
У Ивана же дела не ладились: компьютер не подавал признаков разумного мышления, на дисплеях бессмысленно скакали пятна самых причудливых форм и цветов. Пришлось повозиться прежде чем функции вошли в норму. Наконец компьютер выдал сигнал о готовности к работе.
- Вот что, Вань, никаких звуковых эффектов у нас больше не предвидится, так что включи ему речевой канал, пускай поговорит с нами по-человечески, по душам, так оказать. Эй, Эл, как у тебя дела?
- Ян, не надо так орать, он все отлично слышит.
- Здравствуйте, Иван, здравствуйте, Ян, спасибо, у меня все в порядке.
- Привет, давно не видались! - заржал Ян.
- Здравствуй, Эл, что с тобой случилось, почему ты отключился?
- Мощная импульсная помеха непонятного происхождения внесла сбой в работу всех систем. Сработала схема защиты.
- Представляешь, Вань, он был в обмороке! - не унимался Ян, - Какие нежности! Во т умора!
- Не мешай! Ничего страшного, Эл, это взорвался Янов генератор. Надеюсь. ты не забыл чем мы. тут занимались?
- Я все помню.
- Молодец, выведи данные на правый дисплей.
На экране появились столбики цифр, Иван с Яном впились в них глазами. - Ты просто молодчина, Ну вот, видишь, я же говорил! Генератор выдал 90% длительности импульса!
- 87,6% - уточнил пунктуальный Эл.
- Отстань, зануда, это не важно. Главное что мой ПИБ, этот шедевр технической мысли, работал и вытянул почти весь импульс. Еще бы несколько микросекунд и все было бы нормально, он остался б цел.
- Но в последний момент ему все надоело и он решил покончить жизнь самоубийством, - съязвил Иван, - Ладно, Эл, все это ужасно интересно, но получил ли ты конечные результаты?
- Да. Я только что связался с приемным пунктом и вот что оттуда передали.
Цифры на дисплее сменились. Увидев их друзья сразу скисли.
- Что же это такое! Опять получается что наш так называемый Подпространственный импульс пришел на приемный пункт одновременно с контрольным радио импульсом, да и по другим параметрам наш пучок абсолютно ничем не отличается от обыкновенного радиоизлучения сверхвысокой час то ты. Поздравляю, Ян, ты изобрел грандиозный взрывающийся радиопередатчик. В случае военных действий в нашей галактике этот шедевр технической мысли можно будет сбрасывать на головы непокорных цивилизаций, на корню подавляя тем самым в противнике всякую охоту к сопротивлению. Боюсь, ни на что другое твоя адская машина не сгодится.
- Подожди, подожди, Иван, - Заволновался Ян, - Может быть это ошибка?
- Не хочешь ли ты сказать что компьютер мог ошибиться? Бред! - отрезал Иван.
- Черт возьми! Я так надеялся на этот опыт! - Ян в волнении забегал по лаборатории размахивая руками, - Понимаешь, по моим расчетам тут критическое значение играет мощность импульса, мы уже вплотную подошли к тому пределу, за которым импульс уходит в подпространство. Еще чуть-чуть и сегодня у нас бы все удалось!
- Еще чуть-чуть и сегодня ты бы был трупом? По смотри на себя. Эти ящики понабили тебе шишек - на лося стал похож, прям как рога на голове. Фонарь под левым глазом как у школьника-хулигана.
Ян, резко остановившись, испугано схватился за глаз, а затем кинулся искать зеркало.
- Эл! Чем надо помазать синяк чтобы он поскорее прошел?
- Извини, Ян, у нас нет ничего подходящего на этот случай. Может вызвать медицинскую помощь?
- Оставь, Эл, - бросил Иван, - ему это даже полезно, пускай походит с такой медалью под глазом, может в следующий раз подумает перед тем как что-нибудь взрывать. Когда прилетит домой, найдет что-нибудь в домашней аптечке, а я на него пока что и так погляжу.
- Спасибо, Эл, ты настоящий друг, - растрогано произнес Ян, - но я пожалуй лучше поступлю так как советует Иван.
Ненадолго установилась тишина. Иван сидел в кресле скрестив руки на могучей груди и закинув ноги на пульт, с видом философа он внимательно рассматривал выбоины на стенах и на потолке. Ян, усевшись прямо на пульт, уныло разглядывал в зеркале свой синяк только изредка нарушая тишину глубокими вздохами. Компьютер так же вежливо молчал поддерживая компанию, слышно было только его тихое гудение да иногда в динамике раздавались какие-то слабые шорохи, вызванные, очевидно, неполадками, связанными с недавней встряской. В такие моменты могло показаться что компьютер тоже вздыхает от каких-то своих глубоких дум.
Наконец Иван нарушил молчание:
- Слушай, Ян, я отлично знаком со всеми твоими блестящими теориями, но беда в том что у всех у них не сходятся концы с концами, а ты вместо того чтобы, разобраться где у тебя ошибка, пытаешься прорваться наобум и строишь каждый месяц новые эти самые свои ПИБы, которые по своему действию все больше напоминают атомную бомбу. Это продолжается уже полгода и каждый раз ты уверяешь что вот этот-то излучатель уж точно будет работать как положено и каждый раз оказывается что для этого опять чего-то чуть-чуть не хватило. Но ведь так может продолжаться очень долго, тебе просто жизни не хватит. Ты можешь в конце концов напрячься и собрать такой излучатель, который или будет работать или позволит сделать вывод что выбранный тобою путь ведет в тупик? Я понимаю что тебе хочется поскорее золотыми буквами вписать свое имя в историю Человечества, но нельзя же. . .
Как всегда на самом интересном месте Ивана оборвали: раздался сигнал вызова внешней связи: - Кто это там, Эл?
- Вас вызывает энергетический комитет.
- Так, Ян, это наверняка твой тезка, вот давай ты сам с ним и разбирайся, я умываю руки.
Иван быстро вскочил с кресла, усадил в него Яна, слегка пригладил ладонями его и свои взъерошенные волосы, и сам встал сбоку от кресла, чуть позади.
- Давай, Эл, соединяй.
На центральном дисплее появилось изображение солидного мужчины лет сорока пяти в форме инспектора энергетического комитета.
- О, у нас все в полном порядке! - бодро отвечал Ян-младший, Иван же скромно отошел подальше от экрана.
- Рад что вы оба еще живы, но давайте без вступлений: мои парни из экологического отдела засекли в районе вашей лаборатории запредельный импульс энергии, более того - это был импульс рентгеновского излучения.
- Нет, нет, инспектор! - запротестовал Ян, - Это был просто сверхвысокочастотный радиоимпульс.
- Пускай так, - не стал спорить инспектор Ян, - Хотя в спектре присутствовал целый набор частот вплоть до рентгеновского диапазона, не будем мелочиться, но кто мне может гарантировать что в следующий раз вы не начнете обстреливать окрестности Варшавы жестким гамма-излучением?
- Инспектор! Как Вы только могли такое подумать!
- Никто мне никаких гарантий не даст! Вы сами не ведаете что творите и что из ваших опытов выйдет. Кроме того, вы уже второй раз превысили установленный экологически безопасный, предел мощности излучения. Ян, ты же в прошлый раз клятвенно заверил меня что подобное никогда больше не повторится. Но сегодня это повторилось!
- Это вышло нечаянно!
- Ребята, я восхищен вашей просто той! Да какая разница нечаянно или нарочно, факт остается фактом. В общем так: я не намерен и дальше терпеть на Земле ваши игры с огнем. Если вам так хочется почувствовать себя в роли камикадзе - убирайтесь в космос и творите там что хотите, там вы никому не сможете причинить вреда, кроме самих себя, разумеется, но это уже ваше личное дело.
- Но Ян! Создание новой лаборатории в космосе потребует не меньше трех месяцев!
- Зачем вам создавать новую - расконсервируйте какую-нибудь из тех что уже использовались.
- У нас уникальное оборудование, мы не найдем ничего подходящего, значит придется начинать все с нуля, мы потеряем уйму времени, а ведь нам осталось выполнить, может быть, всего один опыт чтобы добиться успеха!
. - Слушай, Ян, не старайся казаться глупее чем ты есть на самом деле. Ты ведь отлично понимаешь что шансы на успех у вас близки к нулю. Уже три года я работаю инспектором и чуть ли на каждый день слышу заверения что вот еще одно усилие и мы войдем в подпространство, однако до сих пор это еще никому не удалось, хотя только в моем округе по этой теме работают 23 группы. Максимальный результат которого удалось добиться - это взлетевшая на воздух лаборатория в 137-м поселке, между прочим, там тоже орудовали ваши дружки, просто чудом никто не погиб. Помните, сколько потом было шума?
- Да уж, скандал был громкий.
- Эти подпространственники у меня уже вот где сидят, - Ян старший выразительно похлопал себя ладонью по шее, - Пользы от вас как с козла молока зато забот полон рот. То ли дело кибернетики: копаются себе потихоньку, у вас же вечно то взрыв, то смерч какой, а то небольшое землетрясение. Вы, друзья, я гляжу, тоже от других не отстаете? Хоть вы и пытаетесь закрыть мне обзор своими могучими торсами, но нужно быть совсем слепым чтобы, не заметить что у вас я что-то случилось.
- А, так, ничего серьезного, просто небольшое замыкание.
- Значит, как я понял, излучатель уничтожен полностью?
- Да, вообще-то.
- Ну вот и чудесно, на создание нового излучателя потребуется не меньше месяца, за это время лаборатория в космосе будет в основном готова, доводка займет еще максимум месяц, так что вы почти что ничего не теряете. Да и вообще, ребята, в вашем возрасте один месяц еще практически ничего не значит, вся жизнь впереди, успеете еще делов наворочать, так что не вешайте носы. Живы, здоровы, упорства вам тоже не занимать а что еще человеку надо? Только вот что, ребята, я вам скажу в качестве информации для размышления: спецы поопытнее вас, не обижайтесь, парни, но вы-то еще достаточно зеленые, эти самые спецы утверждают что теория подпространственных сообщений пока что недостаточно отработана, а пытаться добиться результатов руководствуясь одной лишь интуицией - занятие мало перспективное, не те времена. Не разумнее ли в этой ситуации отложить на время ваши небезопасные опыты и заняться их математической проработкой. Не всегда прямой путь ведет к цели быстрее чем окольная дорога. Вы сейчас стараетесь прорваться напролом и именно на этом можете потерять уйму времени. . .
Развивая свою мысль инспектор сделал то, что ему лучше было бы не делать: очевидно для пущей убедительности он увеличил размер изображения и его лицо заняло весь экран дисплея, при этом нос и рот попали как раз на почти незаметную до этого вмятину, оставленную на экране Ивановым лбом и оказались вдавленными в лицо. Картина получилась весьма забавная. Иван с Яном невольно прыснули:
- Прямо как в комнате смеха?
- Над чем это вы веселитесь? - удивился инспектор, - Неужели я говорю нечто столь смешное?
- Да нет, инспектор, это мы тут свое. . .
Иван подскочил к пульту, откинул плоский экран дисплея на клавиатуру ударил кулаком по шишке на внутренней стороне: шишка вместо того чтобы выправиться, с щелчком выскочила на лицевую сторону экрана. Вернув экран в нормальное положение Иван полюбовался на результаты своего труда, они оказались просто потрясающими: теперь лицо инспектора оказалось вытянутым и в точности походило на морду павиана. Взрыв смеха мгновенно свалил друзей:
Ян скорчился в кресле и вскрикивал: "Ой, не могу! Называется подремонтировал!"
Иван катался по полу и стонал: "Я сейчас умру. . . Эл, спаси меня, переключи его на левый дисплей!"
Элу не надо было повторять дважды.
Между тем ничего не понимавший инспектор начал нервничать. Видя что его собеседники стали постепенно приходить в себя, он поспешил закончить разговор:
- Я гляжу, ребята, вы тут немного сдвинулись со своим подпространством, уже припадки начались. В общем, вы меня поняли: все дальнейшие эксперименты только в космосе. Это - приказ. Если не знаете что означает это слово, спросите у своего горячо любимого компьютера. В случае малейшего неповиновения я добьюсь чтобы, комитет запретил вам самостоятельные исследования, тогда-то я буду лично контролировать каждый ваш шаг, посмотрим что вы запоете в таком случае. У меня все. Желаю вам всего хорошего. До свидания, ребята.
- До свидания инспектор Ян! - ответил дружный дуэт. Изображение инспектора исчезло с экрана. Друзья посидели еще" немного, отходя от внезапного взрыва смеха который послужил неплохой разрядкой после напряженного дня. Затем Иван встал, сладко потянулся и подвел итог:
- Ну что, Ян, слышал? "Все эксперименты только в космосе! Это приказ!" Хотя во многом он прав, а уж в одном точно - у нас еще все впереди, так что нечего киснуть. Может нам и вправду подналечь на теорию?
- Да, мы наверное так и сделаем, но сначала я должен провести решающий опыт который все расставит на свои места. А потом уж можно со спокойной совестью утопить свою горемычную головку в глубоком омуте познания. Впрочем, этим мы займемся завтра, а сейчас нам пора разлетаться по домам, время-то уже позднее. Засиделись мы сегодня со своими военными действиями. Давай, Вань. . . -Договорить Яну не дал сигнал внешней связи, - Кого там еще нелегкая принесла, неужели опять наш дорогой инспектор?
Но это был не инспектор, на дисплее возник моложавый подтянутый мужчина лет сорока. Это был Христофор Феллини, - представитель координационного комитета, опекающий Ивана с Яном в их научных копаниях.
- Ба! Да это же наш папа крестный! - Обрадовался Иван.
- Здравствуйте, Христофор, - подхватил Ян.
- Привет, ребята, как дела на научном фронте, - весело отозвался Феллини.
- Дела идут отлично! Все взорвалось к чертовой матери! - радостно сообщил Ян.
- Так, - посерьезнел Феллини, - Ну и что вы теперь думаете делать?
- А нам теперь даже и думать не надо, за нас уже все продумали, - возбуждено тараторил Ян, - Только что звонил наш дорогой инспектор и приказал, да-да, не удивляйтесь, именно приказал нам выметаться в космос. А в случае неповиновения пригрозил самыми жестокими карами!
- Может мне с ним побеседовать? - предложил Феллини с готовностью.
- О, конечно, это. . . - начал было Ян, но Иван закрыл ему рот ладонью.
- Не слушайте его, Христофор, этот фанатик готов всю Землю разнести ради своих опытов. Инспектор в основном прав так что мы решили что нам в самом деле лучше перебраться со своей лабораторией в космос, - сказал Иван не обращая внимания на возмущенное мычание Яна.
- Ну что ж, вам виднее, - согласился Феллини, - Может быть нужна помощь в организации лаборатории? Как у вас с финансами?
- Тут все в порядке, - заверил Иван, отпустив наконец-то Яна, - Мы еще даже не истратили те средства, что выделил нам комитет в прошлый раз, так что никакой помощи нам пока что не требуется, все необходимое у нас имеется.
- Сегодня прямо какой-то кошмарный день, мне постоянно затыкают рот! - негодовал между тем Ян.
- Вот и славненько, - двусмысленно заключил Феллини, - Но в случае чего вы, ребята, не стесняйтесь. Вы у нас числитесь перспективными, так что на вас никаких инвестиций не пожалеют. И еще, раз уж речь зашла о финансах: меня тут попросили уладить одно дельце. Ваша последняя разработка нашла довольно интересное практическое применение и вам за нее перечислили 5О тысяч. Оно, конечно, мелочь, но приятно. . . - увидев что друзья собираются протестовать, Феллини поспешил их остановить, -. . . И никаких возражений! Деньги я поделил между вами поровну и уже перевел на ваши счета в банке, заработали значит заработали, тут уж ничего не поделаешь. Ну и раз уж, вы, ребята зарабатываете деньги, то должны их и тратить, в противном случае вы подрываете всю нашу финансово-экономическую систему, которая и так того и гляди развалится. Подумайте об этом на досуге, - друзья только тяжело вздохнули в ответ.
- Ну ладно, ребята, до свидания, - поспешил попрощаться Феллини чтобы ненароком не ввязаться в ненужные финансовые споры, - Да не переживайте вы так из-за этих денег! Глядишь случай какой подвернется вот и потратите. Желаю вам всего хорошего.
Христофор Феллини исчез словно его и не было. Тут же Эл сообщил:
- Еще один, абонент дожидается связи.
- Как они повалили на ночь глядя! - удивился Ян, - Хорошо хоть днем не надоедали. Ладно, Эл, соединяй.
На этот раз на экране появилось изображение незнакомого молодого человека.
- Здравствуйте, - поздоровалось изображение, - Мне сообщили что по этому коду я могу найти Ивана Попова.
- А, Вань, это к тебе, - Ян охотно уступил место в кресле Ивану.
- Здравствуйте, чем могу служить?
- Насколько мне известно, орбитальный завод СХ-5740 является Вашей, Иван, собственностью, не так ли?
- Да, насколько мне известно, это я его построил, - согласился Иван.
- Очень рад с Вами познакомиться. Я Поль Ришар - представитель "Спейс сервис", это одна из фирм занимающаяся сбытом продукции Вашего завода, у нас 12% сбыта.
- И сколько же народу в Вашей фирме? Молодой человек слегка смутился:
- Нас трое, а что?
- Нет, нет, ничего, это я просто так поинтересовался. Слышь, Ян, они втроем занимаются сбытом лишь небольшой части того, что я один напроизводил: не вольно распирает чувство гордости за свою персону.
- Вы же знаете, Иван, что сбыт готовой продукции является наиболее узким местом любого производства. Например, для того чтобы, построить космический корабль почти не приходится затрачивать никаких усилий, а вот для того чтобы найти на него покупателя, приходится попотеть.
- И что, у меня тоже такие же проблемы? - поинтересовался Иван.
- Как раз к продукции Вашего завода это не относится, о ее реализацией мы не имеем никаких проблем, мы даже готовы увеличить сбыт процентов на 30-40.
- Ну так увеличивайте, за чем же дело стало?
- Но центральный компьютер завода сообщает что производственные мощности использованы почти на 100%.
- Это ничего не значит, вы просто не попросили больше: если объем заказа превысит производительные возможности, то автоматически начнется увеличение производственных мощностей. Это все уже заложено в программу и мое вмешательство вовсе не требуется.
- О, это я и хотел узнать, а то у меня был довольно неприятный случай: я подал заявку всего-то процентов на 20 превышающую реальную производительность, но завод вовсе не был запрограммирован на расширение и в результате произошел крупный сбой и завод пришлось демонтировать.
- Моему заводу это не грозит, - гордо заверил Иван, - С момента пуска мне вообще ни разу не приходилось вмешиваться в его работу и я даже начал забывать что являюсь собственником крупного производства.
- Да, это заметно, - усмехнулся Поль Ришар. - Вам все-таки следовало бы побольше уделять внимания заводу, ведь с момента пуска прошел уже почти год и за это время продукция не разу не модернизировалась. Вы рискуете отстать от времени. У нас накопились кое-какие идеи, реализация которых позволит улучшить потребительские качества изделий, если позволите, мы их Вам перешлем, а Вы уж тогда поработаете на досуге. Хорошо?
Иван состроил кислую мину:
- Ой, не когда мне этим заниматься, может вы как-нибудь сами, а?
- Но Иван? Раз уж Вы построили завод, то теперь вы несете определенную ответственность перед обществом за его работу. А мы что, мы не специалисты в области программирования самовоспроизводящихся систем, мы вам таких дров наломаем, что за год потом не разберетесь.
- Ладно, - вздохнул Иван, - Присылайте ваши идеи, я посмотрю. Вот ведь не было печали!
- Отлично! И напоследок еще один небольшой вопросик: Вы, Иван, так хорошо законспирировали свой банковский счет, что я так и не узнал куда перечислять деньги за продукцию. Уже накопилась довольно значительная сумма. . .
- О боже, только не это! - простонал Иван, - Мне не нужны никакие деньги!
- Мне тоже! - парировал Поль Ришар.
- Тогда перечислите их в какой - нибудь общественный фонд.
- К Вашему сведению, все общественные фонды переполнены и давно прекратили прием пожертвований.
- Тогда создайте какой - нибудь новый фонд милосердия!
- Ваши деньги - Вы и создавайте, - последовал нелишенный логики ответ.
- Ну что ж, и создам! - провозгласил Иван решительно, - Ян! Ян, ты что, уснул там что ли?
- А? Что? - Ян с трудом оторвался от глубокомысленного созерцания останков генератора.
- Решено, Ян! Мы создаем новый общественный фонд!
- Отличная идея, черт возьми! А какой?
- Пока не знаю, - растерялся Иван.
- Давай создадим "Фонд спасения девственниц от их девственности" имени моего имени.
- Опять ты за свое! - Иван был просто возмущен, - Ты готов присвоить свое имя даже общественному туалету. У тебя довольно своеобразная мания величия!
- Ну тогда "Фонд спасения праведников от праведности", и без имени, - смирился Ян.
- Все это старо. Нельзя ли что - нибудь пооригинальнее? - недовольно проворчал Иван.
- Стойте, стойте, ребята! - Поль Ришар смотрел на них с экрана со снисхождением, - Вы, наверное думаете это так просто - создал фонд а потом только переводи туда денежки и никаких проблем? Заблуждаетесь. Вам же самим и придется суетится чтобы найти возможность эти деньги потратить, так что я вам не завидую.
- Да, перспектива безрадостная, - приуныл Иван.
- Так что лучше, Иван, скажите номер своего счета, я переведу деньги и будут они спокойно лежать, никому не мешая. А там, может быть, Вы и придумаете куда их потратить.
- Я сказал нет! - Иван был непреклонен, - А будете надоедать, я возьму да и подарю завод вашей компании, разбирайтесь тогда с ним сами.
- Ну хорошо, Вы только не горячитесь, мы еще поговорим на эту тему когда настроение у Вас будет получше. А пока что я с вами прощаюсь, желаю всяческих успехов.
- До свидания.
Изображение на экране погасло. Иван сидел в кресле с мрачной физиономией.
- Вот так и делай добро людям, - рассуждал он меланхолично, - Мало того что я целый месяц корпел над этим заводом, так теперь я же оказывается еще должен заниматься модернизацией продукции и думать куда девать прибыль.
- Да брось, Вань, не переживай ты так из-за этих денег, - Ян обнадеживающе похлопал Ивана по плечу, - Найдем мы куда их потратить! В крайнем случае попросим чтобы нам напечатали банкнот и обклеим ими все стены у тебя дома. Я у одного мужика видел такое - классно смотрится.
- Это ж опять конфликт с финансовой инспекцией. . .
- А, ерунда! Твои деньги, что хочешь то и делаешь, хоть в бочке соли. А насчет модернизации вообще не переживай. С твоей - то головой там дел
на час не больше зато принесешь пользу людям, да и себе тоже: денежки так и польются рекой!
Ян лукаво улыбнулся.
- Издеваешься, да? - Иван метнул в Яна взгляд, который постороннего человека мог бы и убить, но на Яна он совершенно не подействовал, -
- Слушай, а давай тебе тоже построим заводик, у меня есть отлична программа! Представляешь, станешь солидным производителем, твой счет в банке будет выражаться астрономической цифрой со многими нулями, у тебя будет. . .
- Нет, нет, нет! - Ян отчаянно замотал головой и замахал руками, выражая протест, - Это не мое призвание, я так далек от подобной обывательщины. Смысл моей жизни - открывать новые неизведанные пути, идти к цели неторными тропами, порою с риском для жизни. . .
- Да уж. . . - Иван бросил лукавый взгляд на бывший излучатель но решил воздержаться от комментариев.
- Да что я тебе объясняю, ты же сам все отлично понимаешь! А зато заметил, стиль какой возвышенный, прямо слезу вышибает.
- Тебе бы романы писать, лирические, а не в железках копаться.
- Это точно! - охотно согласился Ян, - Ну ничего, у меня еще не все по - теряно, вот уйду на пенсию и стану известным писателем, и будут у меня миллионы молоденьких и хорошеньких поклонниц во всех уголках вселенной, и станут они присылать мне письма, окропленные слезами безнадежной любовной страсти. . .
- Ну и что ты будешь делать с этими поклонницами? На пенсии - то. . .? - Иван не мог сдержать сарказма.
- Э - э - э. . . - Ян укоризненно покачал головой, - Да тебе, я гляжу, вовсе недоступны высокие помыслы, тебе никогда не понять поэзии человеческих отношений.
- Да куда уж нам.
- У тебя на уме одни лишь плотские развлечения, и вообще, ты своими пошлыми замечаниями испортил всю мою голубую мечту!
- Ладно, поэт, пора нам отсюда сматываться, а то мы совсем заболтались. Сейчас я улажу кой - какие свои дела и двинем.
- Ты хочешь совсем демонтировать лабораторию?
- А кому еще может потребоваться это подземелье? Мы сюда тоже больше не вернемся, так что оно будет только понапрасну место занимать, портить пейзаж. До нас здесь была березовая рощица, вот и пусть будет березовая рощица. Эл!
- Я слушаю.
- Первым делом - вызови мне, такси, - начал распоряжаться Иван.
- Я уже вызвал.
- Молодчина, Эл. Спасибо. Через пять минут включишь программу ликвидации, а сам перебирайся домой. Команда ясна?
- Да, я все понял.
- Вот и хорошо. Ну все, Ян, нам тут больше делать нечего. Пошли. По крутой металлической лесенке друзья поднялись в надземную часть лаборатории, где находился: блок питания сейчас уже неработающий. Выйдя из помещения они по выложеной базальтовыми плитами дорожке направились к транспортной стоянке.
- Глянь, Вань, на воле-то до чего хорошо! - Ян вдохнул полной грудью. Чудесный летний вечер уже опустился на исследовательский поселок. На западе угасали последние лучи заходящего солнца и на небе появились первые звезды. Над головой с еле слышным писком проносились летучие мыши. Тишина и покой царили вокруг, а воздух был пропитан ароматами самых разных цветов во множестве посаженых где только было можно. Выйдя за живую изгородь окружавшую участок на котором располагалась лаборатория. друзья оказались на транспортной стоянке, где их уже ожидали два универсальных транспортера. Тот который поменьше, размалеванный как попугай и причудливых очертаний, был личный транспортер Яна - его любовь и гордость, изготовленный по проекту самого Яна. Ивана же поджидал обыкновенный серийный транспортер - такси скромного синего цвета. Подойдя к такси, Ян похлопал его по округлому боку и уверенно заявил:
- Знаешь, Вань, ты когда - нибудь обязательно грохнешься на одной из таких общественных колымаг и Земная наука понесет непоправимую утрату!
- Так уж и обязательно? - позволил себе усомниться Иван.
- Ну конечно! Сам подумай: летает на них кто зря, присмотра за ними никакого, чего от них можно еще ожидать? Непременно грохнешься!
- Ну нет, Ян, это скорее ты гробанешься на своем попугае. У меня конструкция отработанная годами, и обслуживание у них как положено, а ты свой драндулет слепил за одну ночь наобум, лишь бы летал, и в двигатели уже наверное больше года не заглядывал, все надеешься на автоматику, так что у тебя разбиться шансов гораздо больше.
- И все же пора бы тебе уже иметь собственную тачку, а то не солидно - крупный производитель а летаешь в общественном транспорте словно какой - нибудь неуспевающий студент.
- Меня такое средство передвижения вполне устраивает - никаких хлопот, а когда у меня был личный транс, я только и делал что вспоминая на какой стоянке его бросил, чуть мозги не свихнул.
- Со стороны лаборатории послышался зловещий скрежет, отвлекший друзей от спора: аккуратное белое здание стояло уже без крыши и манипуляторы во всю орудовали, демонтируя стеновые панели. Парни немного понаблюдали за этим зрелищем.
- К утру здесь будет чудесная березовая рощица, - констатировал Ян, - Ладно, мы еще посмотрим кто у кого раньше на похоронах погуляет, а пока что поехали по домам.
Ян лихо заскочил в транспортер и рванул с места так что колеса с визгом провернулись на бетоне. - Иван неспеша тронулся вслед за Яном но очень скоро догнал его попугая и они вместе покатили по центральной улице поселка, совершенно пустой в это время. Кое-где в раскиданных тут и там лабораториях горел свет мелькавший сквозь густые заросли живых изгородей: фанаты-исследователи засиживались со своими экспериментами допоздна, очень часто они и ночевать оставались прямо в лабораториях. Чтобы не помешать шумом турбин этим одержимым, Иван с Яном выехали на стартовую площадку за пределами поселка.
- Ну пока, Вань, я полетел. До завтра! - Ян помахал рукой и его ярко разрисованный транспортер по пологой кривой взмыл вверх. Лететь Яну было недалеко и поэтому он не стал забираться в стратосферу а продолжил полет на высоте всего около километра. Ивану же надо было лететь подальше. Он проводил взглядом транспортер Яна, набрал на пульте автопилота координаты своего дома и откинвувшись в кресле нажал кнопку пуска. Тотчас ожили турбины, голубое пламя, разгоняя вечерние сумерки, метнулось из под брюха транспортера и плавно оторвавшись от земли он завис на мгновение, заботливо пряча лапки - шасси, и затем. устремился вертикально вверх, быстро набирая высоту и скорость. За прозрачным колпаком кабины Иван увидел словно проваливающиеся вниз огни поселка с ярко освещенными прямыми улицами и почти затерявшимися среди густой зелени корпусами лабораторий, украшенных редкими фонарями.
По мере того как росли скорость и высота нос транспортера все больше задирался вверх пока наконец Иван не оказался лежащим в своем кресле. Кресло слегка развернулось, занимая оптимальное положение и Иван почувствовал как под ним надувается пневматический ложемент, заключая тело в мягкие объятия. На высоте около километра гул турбин резко усилился, голубые отблески засверкали на колпаке кабины и возникшая вместе с этим перегрузка вдавила тело в кресло. Иван улыбнулся представив как из кормовых дюз ударил ослепительно яркий, узкий язык пламени. Озаряя окрестности голубым сиянием транспортер свечой устремился в темное небо.
Иван отвернулся чтобы не смотреть на величественную панораму открывающуюся его взору. Он и так отлично помнил, что увидит там: Варшава, сияющая всеми своими огнями, выглядела с такой высоты весело и жизнерадостно, но Иван знал что это умирающий город, как впрочем и большинство городов Земли. Люди бегут из созданных ими же многоэтажных муравейников не желая проводить жизнь в постоянной толкотне. Застроенные уютными, утопающими в зелени виллами пригороды куда и перебралась большая часть населения, широко раскинулись вокруг породивших их городов, а сами города постепенно пустели. Особенно удручающе выглядели районы типовых многоэтажек построенные в конце прошлого века и сейчас совершенно обезлюдившие, заросшие высоким как лес бурьяном. Дома возведенные с огромными затратами ручного труда, не прослужив своим хозяевам и десяти лет оказались вдруг никому не нужными и теперь Стояли, постепенно разрушаясь, совершенно пустые, с выбитыми оконными стеклами, с покосившимися дверями парадных подъездов, сверкающими пятнами облупившейся краски, немые я и темные как безмолвный укор людям, так и не научившимся разумно использовать свои силы. Уборочный машины по - прежнему старательно подметали и мыли дороги и дорожки по которым давно уже никто не ходил и не ездил, ночные фонари как и былые времена все так же усердно освещали пустынные улицы, но все это напоминало всего лишь грим на лице покойника. Только голуби и кошки во множестве обитали в этих мертвых кварталах, ведя отчаянную борьбу за существование среди стали и бетона.
Погруженный в эти невеселые думы Иван задремал и не почувствовал ни момента отключения двигателей, ни возникшей вслед за этим невесомости. Подобно снаряду транспортер несся в безвоздушном пространстве по баллистической кривой. Когда минут через 15 Иван очнулся от забытья и глянул на навигационный дисплей, то увидел что он уже почти что дома. Более тысячи километров осталось позади и сейчас внизу расстилались черноземные равнины, называвшиеся когда - то Белгородской областью, и бывшие одной из главной житниц России а теперь скромно обозначенные на навигационном планшете автопилота как сектор СВ - 437. Наивысшая точка траектории уже была пройдена и транспортер начал снижаться, но невесомость еще не исчезла - до плотных слоев атмосферы было пока что далеко, об этом же говорили и немигающие звезды ярко блестевшие на абсолютно черном небесном фоне.
В своем стремлении на восток маленький кораблик убежал от солнца и сейчас под ним расстилалась совершенно темная равнина, закрытая плотной облачностью. Вскоре Иван почувствовал как постепенно возвращается сила тяжести. Транспортер развернулся принимая удар атмосферы на теплостойкую защиту днища, кресло под Иваном тоже развернулось и теперь он видел только темное небо над. головой все в ярких искорках звезд. Перегрузка росла, языки белого пламени лизали борта транспортера, яркими сполохами перескакивали на колпак кабины, но вскоре плазменный огонь погас, вернулась привычная земная тяжесть. Кресло возвратилось в нормальное положение, предоставив Ивану возможность полного обзора, пневмоложемент испустил дух, предвещая скорое завершение полета. Потеряв космическую скорость транспортер продолжал камнем падать вниз и вскоре пробил облачный покров. Внизу, прямо под транспортером Иван увидел свой дом, напоминавший с высоты огромную ромашку лежащую на ворсистом ковре Молодых лесонасаждений, выросших на месте бывших сельхозугодий расстилавшихся здесь когда- то до самого горизонта. Как и положено ромашке она состояла из сердцевины и отходящих от нее тридцатиметровых лепестков представлявших из себя поля солнечных батарей, сердцевина же была занята собственно жилым корпусом, теплицей, энергоблоком, гаражом, цехом утилизации и прочими вспомогательными службами. Стеклянная крыша теплицы ярко светилась и служила своеобразным маяком к которому и направлялся Иванов кораблик в своем падении.
"Пора бы уже включаться турбинам" - подумал Иван когда до земли оставалось всего чуть больше километра, но не стал вмешиваться в действия автопилота так как по его мнению подобное вмешательство послужило бы признаком душевной слабости. Автопилот вспомнил о своих обязанностях на высоте около трехсот метров: земля стремительно приближалась, казалось что вот сейчас она в последнем прыжке разнесет в щепки утлое суденышко вместе с его пассажиром и невольный приступ первобытного страха уже начал сжимать сердце Ивана своими холодными пальцами а Ивановы руки подсознательно рвались к пульту управления, но тут турбины взвыли, словно спохватившись, и транспортер, замедлив падение, завис на мгновение, как бы выбирая место поудобнее, выпустил шасси и наконец мягко приземлился на посадочную площадку между лепестками ромашки, подняв в воздух целое облако пыли и разного мелкого мусора накопившегося за день.
"На этот раз, похоже, обошлось, - подумал Иван выбираясь из кабины и вытирая рукой вспотевший лоб, - Аттракцион, однако, не для слабонервных. Впрочем, он отлично понимал что сам виноват в том что ему пришлось слегка поволноваться: перестарался задавая режим полета. И куда было так спешить?,
"А нервишки у тебя, братец, ни к черту" - придя к такому неутешительному выводу Иван направился к жилому комплексу по дорожке бегущей через небольшой садик, эта дорожка вывела его к невысокой керамической оградке - доброму символу тех времен когда дома еще были просто домами а не огромными автоматическими комплексами с замкнутым циклом жизнеобеспечения. Тогда эта оградка отделяла дом Поповых от тротуара и от проезжей части по которой сновали ужасно чадящие автомобили с двигателями работающими на продуктах перегонки нефти, вдоль улицы домики лепились один к другому тесными рядами, кроме главной улицы были и другие улочки и переулки заросшие лопухами , и вообще на этом месте в те времена располагалось раскинувшись широко большое русское село Краснохатка.
Но все это было до "большого скачка", а после него вдруг оказалось что средняя полоса России это не самое лучшее место для жизни, что людям, особенно детям здесь остро не хватает тепла и солнечного света и они часто болеют во время долгих холодных зим. Выяснилось так же что гораздо приятнее жить где - нибудь на так называемых "новых территориях, то есть в бывших африканских или австралийских пустынях, превращенных при помощи самовоспроизводящихся систем в бесконечные цветущие сады, иметь уютную, утопающую в вечной зелени виллу на берегу искусственного озера в котором можно купаться в любое время года, неожиданно открылось что детям гораздо полезнее бегать круглый год голышом под ласковыми лучами тропического солнца, еще более мягкими благодаря мощному озоновому слою восстановленному над всей планетой, а если кто - нибудь вдруг заскучает по хрустящему морозцу, по искристому снегу или по катанию на коньках или на лыжах, то в этом случае вполне можно воспользоваться услугами климатического парка или же отправиться на недельку - другую на какой - либо горный или приполярный курорт. Впрочем, опыт показывает что для того чтобы насладиться всеми прелестями зимы вполне хватает нескольких дней, а в целом человек оказался существом сугубо летним, рассчитанным в основном на жизнь в теплом тропическом климате.,
Когда люди постепенно все это для себя уяснили, то они потихоньку незаметно, обычно по осени, вслед за перелетными птицами потянулись на юг, поближе к экватору. Семьи одна за другой оставляли свои дома со всем скарбом и налегке перебирались в теплые края, где их уже ждали белые виллы под развесистыми пальмами. Ночью к брошенному, ставшему никому ненужным дому подъезжал роботизированный комплекс, робот - бульдозер разрушал стены, робот - экскаватор грузил мусор в самосвал, освободившуюся площадку засыпали питательным компостом и сажали на нем молодые деревца, а с восходом солнца на месте бывшего человеческого жилья уже зеленела небольшая рощица, встречающая первые солнечные лучи радостным трепетом листьев, и уже трудно было поверить в то что среди этих кущ когда - то теплился чей - то семейный очаг.
В одно такое чудесное утро золотой поры бабьего лета Поповы вдруг обнаружили что в радиусе нескольких, километров от их дома не осталось больше ни одного человеческого жилья. Молодые лесонасаждения занявшие так же и ставшие никому ненужными сельхозугодия, раскинулись до самого горизонта, и только бетонная автострада, пересекающая лесной массив в том месте где проходила главная улица села Краснохатка, напоминала о кипевшей здесь некогда жизни. К тому времени люди давно уже не терзали несчастную землю колесами своих автомобилей а порхали по воздуху словно птицы, и поэтому когда в течении месяца ни одно, даже самое захудалое транспортное средство не потревожило пыль на этой чудесной. красиво размеченной многорядной автостраде, Иванов отец заказал на несколько часов роботизированный комплекс и в течении одной ночи уничтожил это автодорожное чудо из асфальта и бетона, чтобы оно не мозолило глаза и не терзало душу.
Заняв и территорию бывшей автострады деревья полностью воцарились в округе, потеснив, казалось, и людей, но время от времени человеки все - таки напоминали, кто является настоящим властелином под этим небом: когда появились продовольственные модули с автоматической теплицей и животноводческим комплексом, и когда потребовались новые энергетические мощности для всего этого а также для транспортного модуля и цеха утилизации бытовых отходов, то поля солнечных батарей широко раскинулись вокруг дома Поповых, потеснив зеленые заросли своим блеском и величием и образовав ту самую ромашку которую Иван видел с высоты птичьего полета.
Размышляя обо всем этом, наслаждаясь тишиной и прохладой летней ночи и отдыхая душой после беспокойного дня, Иван оперся о небольшую дюралюминиевую калиточку, ведущую в палисадник, непосредственно примыкающий к дому. На этой калитке Иван подолгу качался вместе со своим другом Колькой, когда они, возвращаясь из школы, никак не могли расстаться, болтая о чем - то ужасно важном. Кажется это было так давно. . .
Потом Колькина семья уехала жить куда-то на Аравийский полуостров, и Колька с тех пор всего несколько раз прилетал к Ивану на каникулы и все ужасался: "Как ты здесь живешь!" А теперь Колька и вовсе обосновался где - то за пределами Земли, Иван даже не знал точно где, кажется, на каком - то планетоиде.
Иван, когда был мальчишкой, часто спрашивал отца, почему они не переселятся поближе к экватору, куда переместилась вся цивилизация, а продолжают жить в этой богом забытой глуши, далеко не в самой лучшей климатической зоне. Иванов отец - ужасно старомодный человек, всегда в таких случаях очень смущался и начинал - бормотать что - то о земле своих отцов, о могилах предков и нести прочую сентиментальную чушь. Отец никак не мог понять как это люди, получив наконец - то полную экономическую свободу, так быстро смогли забыть и свою Родину и даже родной язык, неужели все эти фразы о родной земле, о русском народе были пустой болтовней, идеологической мишурой, державшейся только . до тех пор, пока люди были материально зависимы друг от друга и от той земли на которой они жили, как легко осыпалась вся эта мишура как только люди обрели истинную свободу и перестали зависеть от кого бы то ни было как материально, так и в вопросах личной безопасности.
С настырностью юности Иван допытывался у отца почему, ну почему он должен любить этот клочок Земли больше чем любой другой уголок планеты, что здесь - люди какие - то особенные, или деревья растут по другому, а может небо совершенно неповторимое? Отец только смущенно улыбался и успокаивал своего ретивого сыночка: "Да, конечно, эта часть планеты ничем не лучше любой другой и, кажется, нет ничего такого особенного за что бы ее следовало любить больше остальных, но понимаешь в этих вопросах слова порой бессильны, тут ничего невозможно объяснить, все происходит на уровне подсознания, может быть даже звериных инстинктов. Когда ты станешь повзрослее, ты возможно почувствуешь что такое любовь к родине, а нет, так я буду только рад за тебя, значит ты станешь настоящим гражданином Солнечной системы, непривязанным к одному конкретному месту или какой - либо планете.
Так говорил Иванов отец. С тех пор Иван многое повидал, многое узнал и многое понял, но вот за что надо любить свою родину так и оставалось для него неясным. А самое удивительное что теперь, став взрослым, Иван вовсе не собирался куда - либо уезжать из родных мест, не смотря ни на холодный зимы, ни на одиночество. Когда к Ивану в гости прилетали друзья, то они долго восхищались окружающими лесами а потом обычно заключали: "Слушай, Вань, и как ты только живешь в такой глухомани? Давай бросай эти милые российские дебри и перебирайся к нам в Африку" - или в Австралию или в Америку, или в Океанию, но Иван только молча улыбался в ответ на эти столь заманчивые предложения тижхой спокойной улыбкой будды. Он знал что отец оказался прав и не всегда поступки людей определяются только их сознанием, порой звериные инстинкты оказываются гораздо сильнее. Да и во что бы вообще превратилась наша жизнь если б весь ее уклад определялся только требованиями холодного, трезвого рассудка!
А друзья удивлялись и покачивали головами: "Ох уж эти пресловутые загадки русской души! "
Иван стоял у калиточки и слегка покачивал ее, а калиточка потихоньку поскрипывала словно ведя задушевную беседу, наполняя сердце радостной грустью чего - то давно пережитого и забытого.