Над городом полыхал волшебный багровый закат - один из тех удивительных закатов, когда обычных серых ворон, пролетающих в лучах угасающего солнца над заброшенным городским прудом, легко можно было принять за грациозных розовых чаек, которые в свою очередь, уже и вовсе без всяких проблем превращались в прекрасных розовых фламинго, парящих над пурпурными волнами далекого, загадочного озера Титикака.
Автор был Автором от Бога, и творил для местного самодеятельного театра. А в обычной жизни он работал звукорежиссером в районном доме культуры. Вот и сейчас он сидел в своем скромном рабочем кабинете на втором этаже ДК. По совместительству его кабинет использовался еще и для хранения театрального реквизита. Длинные полки на стенах были заставлены множеством забавных и слегка печальных безделушек: говорящими куклами Барби в скроенных неумело платьицах, изящными моделями старинных кораблей, собранными чьими-то искусными руками, панорамами отгремевших битв, головоломками, смешными зверушками, слегка помпезными семейными портретами и иными декорациями, использовавшимися когда-то в постановках местной художественной самодеятельности.
Автора такое соседство вполне устраивало. В этих милых вещичках он порой черпал вдохновение. Сегодня ему срочно нужно было дописать несколько батальных сцен из эпической саги о викингах, которую он давно уже обещал Режиссеру. Автор достал с верхней полки и водрузил себе на голову рогатый скандинавский шлем, положил на стол огромный старинный кинжал, вполне способный символизировать собой меч викингов, поставил подсвечник с огарком свечи и положил рядом с ним ручку, стилизованную под гусиное перо. Создав таким образом необходимую атмосферу, автор принялся за работу. В его буйном воображении полыхали над морем багровые закаты, дракары с полосатыми парусами вспенивали холодные воды скалистых фьордов, орды викингов шли на штурм неприступных замков, звенела сталь, текла ручьями кровь. Размышляя, как получше изобразить эпизод, когда главный герой, сражаясь с главным злодеем, узнает вдруг об измене своей возлюбленной, автор отложил перо, задумчиво склонив голову. Его веки стали уже устало смыкаться, когда неожиданно громкий стук в оконное стекло прервал его размышления. Автор вскинул голову и посмотрел в окно. Каково же было его удивление, когда он увидел за стеклом большого розового фламинго. Птица стояла на карнизе, расположенном прямо под окном, и задумчиво смотрела на Автора. Вот она покачала головой на изящно изогнутой шее, и еще раз постучала по стеклу крючковатым клювом. Автор встал из-за стола и, подойдя к окну, изумленно стал разглядывать диковинную гостью. Фламинго, склонив голову набок, тоже внимательно смотрел на него красноватыми круглыми глазами с периодически подергивающейся мигательной перепонкой. Автору уже стало казаться, что сейчас птица скажет ему нечто весомое и значимое, когда его внимание отвлек настойчивый стук в дверь.
- Кто там? Входите! Там же открыто! - раздраженно крикнул автор, повернувшись к двери кабинета, а когда он снова посмотрел в окно, никакого розового фламинго на карнизе уже не было.
- Что за чертовщина...- озадаченно пробормотал Автор. - Привидится же такое... Представляете, я только что видел там, на карнизе здоровенного розового фламинго... - сказал он, отворачиваясь от окна, и умолк на полуслове, разглядев в полумраке у двери странную неподвижную фигуру в красном балахоне. - Боже мой, ну а это что еще за привидение на мою голову?
Придя в движение, фигура плавно приблизилась к яркому кругу света, отбрасываемому лампой над столом. Похоже, что это была молодая девушка, хорошую фигуру которой не мог скрыть даже бесформенный балахон. Лицо девушки наполовину закрывала красная шелковая маска, украшенная блестящими камушками и чудесно гармонирующая с бархатистой кожей щек и изумительным коралловым цветом губ. В руках девушка сжимала тяпку, а обута она была в кеды с зленными шнурками, выглядывающие из под красного балахона. На боку у девушки висела холщовая пастушья сумка с бахромой по краям. Постепенно воспринимая все эти детали, Автор приходил во все большее замешательство. Наконец он сообразил, что молчание затягивается до неприличия и, изрядно смущаясь, поинтересовался:
- Извините, мадам, а вы, собственно, кто такая будете?
- Я Смерть, - просто сказала девушка, и так ловко перекинула тяпку на плечо, что Автор как-то сразу и безоговорочно ей поверил.
- Как Смерть? Неужели я должен умереть? - растерялся Автор. - Но я ведь еще так молод...
- Да не переживай ты так, - успокоила его Смерть. - На этот раз я пришла не за тобой. Я вообще то особая смерть - театральная. Ваш театр умер.
- Не может быть! - еще больше растерялся Автор. - Но ведь это просто ужасно!
- Так ты может желаешь все-таки занять его место? - иронично усмехнувшись, Девушка-Смерть пощелкала лакированным ноготком по коварно сверкнувшему лезвию тяпки. Автор нервно сглотнул:
- Нет-нет. Пускай уж лучше остается все как есть. Зачем спорить с судьбой.
- Соломоново решение, - поддержала его Смерть. - К чему спешить. Когда-нибудь придет и твое время...
- А почему тогда ты пришла ко мне? - Автор поспешил сменить довольно щекотливую тему разговора.
- Да я просто толком и не знаю, где его искать этот ваш театр. Покажешь дорогу. Только не вздумай изображать из себя Сусанина. Это бесполезно. Смерть все равно найдет свой путь.
- Но почему ты с тяпкой? - задал наконец Автор давно мучивший его вопрос.
- А чем тебя не устраивает тяпка? - Смерть оценивающе повертела в руках свой инструмент. - Она острая. Тоже сельхозинвентарь. Какая разница? По правде сказать - я совсем недавно работаю смертью. Еще не успела обзавестись атрибутами, вот и схватила первое, что под руку попалось.
- А до этого ты кем работала?
- Доброй феей, - печально вздохнула Смерть. - Было классно...
- И за что же тебя разжаловали?
- Почему сразу разжаловали? - обиженно надула губки странная гостья. - Быть смертью гораздо престижнее. Все меня боятся, уважают... Хотя феей быть прикольнее. Но в небесной канцелярии такая политика - постоянно проводить ротацию кадров. Борются с коррупцией.
- Ну а почему ты в красных кедах? - Автор уставился на ноги девушки, выглядывающие из-под балахона. - Да еще и с зелеными шнурками...
- Вот ты заладил, почему да почему... - Зардевшись, Смерть попыталась прикрыть ноги. - Ну нравятся мне кеды. Ты думаешь твоему театру не все равно, во что будет обута его смерть?
- Странно это все как-то, - ехидно усмехнулся наш герой. - Смерть с тяпкой, в красных кедах с зелеными шнурками. Какие то у тебя извращенные вкусы.
- Лучше на себя посмотри, - огрызнулась девушка. - У тебя на голове шапка с рогами, и ты при этом еще рассуждаешь об извращенных вкусах.
Автор с гордым видом поправил рога:
- Это не шапка. Это - шлем викингов. Он необходим мне для создания необходимой атмосферы. Я пишу сагу об отважных и свирепых воинах. А вот еще меч... - он взял со стола кинжал, и помахал им в воздухе, изображая кровавую битву.
- Ну чисто дите малое, - злорадно прокомментировала Смерть. - Я гляжу, у тебя тут много всяких таких прикольных штуковин. - Она сняла с ближайшей полки покрашенную бронзовой краской гипсовую руку на подставке, и принялась с интересом ее рассматривать. - А это что такое? Тоже атмосфера?
- Даже не знаю... - безразлично пожал плечами Автор. - Просто какая-то художественная самодеятельность. Смотри не поломай... И все-таки я не могу в это поверить! - он вскочил и начал нервно расхаживать по кабинету. - Наш театр не мог умереть! Вот же у нас - творческие планы, гастроли, афиши...
Но тут его речь прервал звонок мобильного телефона. Автор ответил, и было видно как на его лице удивление сменяется растерянность, и затем застывает скорбное выражение. Закончив разговор, он медленно опустил трубку.
- Мне сообщили, что наш театр умер. Собирают по 30 руб. на похороны. Я не поеду! Откуда такие деньги!
- Мы едем! - Смерть с суровой решительностью положила руку ему на плечо.
- Хорошо, я вызову такси, - обреченно вздохнул Автор.
Улица встретила их промозглой осенней сыростью и холодным ветром.
- Все-таки я немножко не понимаю, - сказала Смерть, зябко кутаясь в свой балахон, - значит на похороны у тебя денег нет, а на такси есть?
- Ты забыла что я известный драматург, - усмехнулся Автор. - Я просто слегка драматизирую ситуацию. Что поделаешь - призвание у меня такое. Не переживай, найдем мы деньги...
Едва не обдав их водой из грязной лужи, подъехало такси - старенькие, изрядно убитые "Жигули" пятой модели.
- Мы что, в самом деле на этом поедем? - Смерть испуганно уставилась на потрепанный жизнью автомобиль.
- А ты что, боишься умереть? - не удержался от сарказма Автор. - Поверь мне, все ездят, и еще никому от этого хуже не становилось.
- Хорошо, но только я поеду впереди, - почему-то решила Смерть.
- Как скажешь, - не стал спорить Автор.
Едва они оказались в машине, таксист - бесшабашный разбитной парень, лихо крутя баранку и почти не глядя на дорогу, начал приставать к Смерти.
- Девушка, девушка, а почему вы так странно одеты?
- Нормально я одета, - смутилась Смерть. - В самый раз.
- Это театральная смерть, - пояснил Автор. - Ей по сценарию положено так одеваться.
- Ну вы артисты! - ржет таксист. - А почему смерть с тяпкой?
- Сейчас все так ходят, - заверил его Автор. - Это ужасно модно. И что бы она делала с косой в такси?
- А зачем тебе эта маска? - Продолжал допытываться таксист. - Ты же хорошенькая, я же вижу, как у тебя там под плащиком округляется везде где положено. И на мордашку, наверное, симпотная.
Смерть укоризненно посмотрела на него.
- Люди не должны видеть лицо смерти. Это опасно.
- Вот артистка! Гюльчатай, ну открой личико. - Он почти бросил руль и потянувшись, быстро приподнял уголок маски. - Я заглянул смерти в лицо и остался живой! Я крутой как Рембо! - загоготал довольный водила.
- Зря ты это сделал, - вздохнула Смерть, поправляя маску. - Добром это не кончится.
- Ты лучше на дорогу гляди, Рембо, блин. - Недовольно заметил с заднего сиденья Автор. - А то еще и вправду угробишь нас в расцвете лет...
К счастью, ехать им было недалеко, и вскоре они благополучно прибыли на место. Расплатившись, они выбрались из такси, и уже собираясь отъезжать удалой таксист крикнул сквозь приоткрытое окно:
- Эй, красавица, а ты и вправду хороша как смерть, - он опять грубо загоготал. - Захочешь поразвлечься, позвони в пять пятерок, спроси Стаса. Меня там все знают. До встречи!
- Ну что ж, до встречи, - печально отзывалась Смерть.
Рванув с места, машина резко выскочило на дорогу, и тут же угодило под огромный междугородный автобус, который смял ее как пустую банку из под пива и потащил за собой. Через несколько секунд несчастный Жигуленок с глухим хлопком вспыхнул как факел. Смерть и Автора обдало жаром, осколками стекла, к их ногам упала разбитая дымящаяся табличка с надписью "Такси", а мимо лениво прокатилось горящее колесо.
Автор поднял табличку и растеряно повертел ее в руках, потом бросил обратно на асфальт. Смерть проводила грустным взглядом горящее колесо.
- Никогда не шути со смертью, - назидательно заметила она. - Подобные шутки до добра не доводят...
- Хорошо, я буду крайне серьезен, - заверил ее Автор. - Пошли, нам сюда... - И они направились к ближайшему подъезду обычной панельной девятиэтажки.
Лифт, как обычно, не работал, и им пришлось подниматься по лестнице.
- Слушай, а нам точно сюда? Ты ничего не напутал с адресом? - карабкаясь по крутым ступеням, Смерть недоверчиво озиралась по сторонам, разглядывая ободранные стены подъезда, украшенные различными, порой весьма содержательными надписями.
- Все правильно, нам именно сюда. И ты мотыгой своей поаккуратнее размахивай, - Автор едва увернулся от острого лезвия. - Мы же договорились, что мне еще рано умирать.
- Ой, извини. Просто тут все так интересно... И балахон этот чертов все время путается под ногами. Когда я была доброй феей, я носила короткую юбочку. Почему я не могу носить короткую юбку? Это было бы гораздо удобнее.
- Могу себе представить, - фыркнул Автор. - Сексапильная такая смерть в мини-юбке, в кедах и с тяпкой. Умереть - не встать...
- Почему ты смеешься? - Смерть посмотрела на него с укоризной. - Ты считаешь, что я бы выглядела смешной в мини-юбке?
- Да нет, - смутился Автор. - Что не смешной - это уж точно...
- И вообще, когда я была феей, я предпочитала летать... А что, нам в самом деле надо на пятый этаж? Разве театры бывают на пятом этаже?
- У нас необычный театр, - поясняет Автор. - Все, мы уже пришли. Сейчас ты сама все увидишь.
Они остановились перед обшарпанной дверью, обитой буреньким, потрескавшимся от старости дерматином.
- И что, за этой дверью и скрывается ваш театр? - Смерть с сомнением поковыряла уголком тяпки дырочку в обивке двери.
- Только не надо тут ничего ковырять, - Автор осторожно отодвинул в сторону смертоносную тяпку. - И так уже бедная дверь на черта похожа. Но, как ты сама, конечно, знаешь, очень часто внешность бывает обманчива. Надо просто позвонить семь раз, и случится маленькое чудо.
Автор уже потянулся к звонку, но Смерть поспешно остановила его руку:
- А почему надо звонить именно семь раз?
- Ну не знаю... - пожал плечами Автор. - Такой вот у нас условный звон. Чтобы никто ничего не напутал.
- Вам бы надо хоть табличку какую-то прилепить: Театр. Звонить семь раз. Чтоб народ не путался.
- Да мы собирались. Но все никак руки не доходят...
- Подожди, сейчас я все устрою. Где то тут у меня была... - Смерть стала рыться в своей холщовой сумке. Вскоре она извлекла на свет божий солидную бронзовую табличку с надписью "Театр".
- Ого! Классная табличка! - восхитился Автор. - Блестит как золотая! И тяжеленная, наверно. Ты что, так и таскала ее в своей сумке?
- Ну да. Думала, может куда сгодится...
- Во ты запасливая. А как же ты теперь ее прикрепишь? Это ж надо дырки сверлить. Шурупы закручивать.
- Ты что, в самом деле думаешь, что я таскаю в сумке еще и перфоратор с полным набором крепежа? - Смерть посмотрела на Автора как на ненормального.
- Да кто тебя знает, - не сдавался тот. - Таскала же ты в сумочке пудовую табличку. Может у тебя там где и перфоратор Бошевский завалялся.
- Нет, мы поступим гораздо проще, - с этими словами девушка прижала табличку к стене рядом с дверным звонком, по краям бронзовой пластины пробежали голубоватые икорки, и когда Смерть убрала руки, табличка так и осталась висеть на стене.
- Ух ты! Здорово! - Автор подергал табличку. - Висит намертво! Как тебе это удается?
- Да это все мелочи. - Смерть достала из сумки вторую табличку, серебристую и поменьше, с надписью "Звонить семь раз", и таким же манером прилепила ее к стене чуть пониже первой.
- Ну ты даешь! - только и смог сказать совершенно обалдевший Автор.
- Вот теперь можно звонить, - удовлетворенно вздохнула Смерть, полюбовавшись результатами своего труда.
Автор послушно нажал на кнопку звонка семь раз. Дверь медленно открылась. На пороге показался небритый тип в бесформенном свитере и с сигаретой в зубах.
- А это кто с тобой? - тип озадаченно уставился на девушку в красном балахоне.
- Это Театральная Смерть, - представил Автор. - А это наш Режиссер, - пояснил он для девушки.
- А почему она с тяпкой? - поинтересовался Режиссер.
- А ты часто видишь в магазине косу? Это же жуткий дефицит. Вот и пришлось брать тяпку.
Автор и Смерть прошли в дверной проем, и неожиданно оказались в огромном помещении с колоннами и высокими потолками.
- Опа-на! - Смерть озадачено посмотрела вокруг. - Как это вам удается?
Она недоверчиво выглянула через входную дверь на лестничную площадку - обычный длинный и унылый коридор типовой малосемейки. Вернулась назад - просторный дворцовый холл с мрамором и позолотой. Автор и Режиссер смотрели на нее с триумфом.
- Не обращай внимания, - небрежно бросил Автор, явно беря реванш за табличку. - Это наши небольшие театральные штучки. Ну и где же тут у нас усопший?
Они прошли к центру помещения. Там, за колоннами, вокруг маленького красного гробика с белыми рюшечками столпилась группа людей в причудливых одеяниях. В сторонке был накрыт поминальный стол с бутылочками и салатиками.
- У вас тут что, какая-то театральная постановка? - заинтересовалась Смерть.
- У нас тут похороны нашего любимого театра! - возмущенно фыркнул Режиссер.
- А почему они одеты как-то странно?
- Они все время так одеты, - сказал Автор. - Сегодня они еще более-менее пристойно нарядились, а то такое маски-шоу бывает - мама не горюй. Видела бы ты их на хэллоуин...
- А, понятно, - Смерть многозначительно покрутила пальцем у виска. - Люди искусства, одним словом.
Все скорбящие у гроба застыли в трагических позах. Вполне зрелых лет девочка с голубыми волосами рыдала, склонившись к изголовью. В ногах, преклонившись на одно колено и бессильно уронив голову, живым воплощением скорби замер мужчина в черно-белом костюме Пьеро. Пышнотелая красавица из тысячи и одной ночи и ее прекрасный принц стояли покачиваясь от горя и не падали только потому, что сжимали друг друга в страстных объятиях. Всего эта композиция, не уступающая бессмертным творениям Леонардо, насчитывала не мене двух десятков эпохальных фигур. Персонажи рыдали и скорбели, при этом на гроб никто даже не смотрел. Между тем гроб был пуст.
- А где покойный-то? - удивилась Смерть.
Все ошарашено уставились на пустой гроб. Возникла небольшая но эффектная немая сцена. Наконец кто-то заметил, что чуть в сторонке маленькая девочка играет с большой красиво наряженной куклой. Раздались возмущенные возгласы:
- Что это за надругательство над памятью усопшего!
- Святотатство!
- Девочка, немедленно верни театр на место, он не для этого умер!
Куклу у ребенка отобрали и со всеми подобающими почестями уложили обратно в гроб.
- Слушайте, так это же девочка! - Автор озадаченно рассматривал лежащую в гробу куклу . - А вы уверены что это и есть наш театр? Я то всю жизнь думал, что он был мальчиком.
- Мы тоже так думали, - смущенно отзывался Режиссер. - Но после смерти вскрытие показало, что он был девочкой. Но не отчаивайтесь, мой друг, не вы один ошиблись сегодня на счет пола. Мы все питаемся от классических европейских источников, а в западной культуре, как вы знаете, смерть это суровая сущность мужского рода. Ваша же смерть на мужчину ну никак не похожа.
Все обратили взоры на Смерть. Оказавшись в центре внимания, девушка неуютно поежилась.
- Но почему мы должны придерживаться западной традиции? - охотно вступил в дискуссию Автор. - Мы же славяне! А в славянской культуре смерть это костлявая старуха с косой!
- Но ваша смерть далеко не старуха! - возразил Режиссер. - И нисколько не костлявая. Скорее наоборот - очень даже фигуристая.
- А лично мне такая смерть нравится даже больше...- Автор окинул девушку оценивающим взглядом.
- Может мы все-таки сменим тему разговора? - Смерть недовольно повертела в руках тяпку.
- Ах да... А что еще показало вскрытие? - встрепенулся Автор. - В результате чего произошла смерть?
- Да вот, собственно, в результате вскрытия и произошла, - вздохнул Режиссер.
Все разразились новой порцией стенаний.
Всеобщую скорбь прервали семь звонков во входную дверь. Режиссер пошел открывать. Автор между тем представил Смерть присутствующим.
- Познакомьтесь, это театральная Смерть!
- А почему с тяпкой? - раздался дружный хор голосов. - И в кедах с зелеными шнурками?
Автор безнадежно махнул рукой.
Режиссер вернулся в компании с элегантным, слегка жеманным господином в строгом черном костюме. Все устремили на вновь прибывшего ненавидящие взоры.
- Это театральный критик, - пояснил Автор Смерти зловещим шепотом.
Раздались гневные возгласы: - Убийца! Душегуб! Да как он посмел!
- Приятно видеть все знакомые лица, хотя и по столь печальному поводу, - начал Критик, не обращая ни малейшего внимание на возмущение публики. - Хотя нет, вот у нас и новый персонаж. Позвольте угадаю: это - смерть. Ну что же, слегка банально, но все же не без оригинальности. Эта тяпочка, шнурочки... - так трогательно, и, в общем-то, достаточно свежо... Я, собственно, пришел сюда в этот скорбный час чтобы выразить свои самые искрение соболезнования...
- Лицемер! И как только его земля держит! Ведь это же ты убил его своим окровавленным пером! - вскричал Пьеро.
- Я попрошу избавить меня от подобных злобных и совершенно беспочвенных инсинуаций! Я всегда говорил, что театр умирает, и я оказался прав, но умер он своею смертью!
Разгневанный Пьеро кинулся на Критика с кулаками, Мальвина и Шахерезада пытались его удержать. Возникла всеобщая суматоха, грозящая перейти в серьезную потасовку.
Режиссеру пришлось взять на себя роль миротворца.
- Господа, ради памяти покойного ведите себя достойно! Давайте забудем все обиды и почтим память усопшего за этой скромно трапезой.
Упоминание о трапезе оказало магическое действие. Распри сразу забылись и недавние противники с радостными возгласами устремились к столу.
- А не следовало ли сначала придать тело земле? - напомнила Смерть, подергав Автора за рукав.
- Да суеверия это все, - отмахнулся Автор. - Хуже ему уже не будет. Пускай себе лежит. С нами то ему гораздо веселее.
Воспользовавшись суматохой, маленькая девочка вновь похитила куклу из гробика.
В самый волнительный момент траурную церемонию прервал звонок в дверь. Восточный принц помчался открывать, и совсем скоро вернулся с молодым человеком жлобоватой наружности.
- Я тут хотел узнать, когда театр будет? - спросил визитер набычившись.
Утирая набежавшую слезу, ему навстречу поднялся Режиссер:
- Извините, молодой человек, наш театр умер.
Парень задумчиво нахмурил брови. Потом изрек:
- Ага! Понял! - после чего с важным видом удалился.
Поминки возобновились, но через некоторое время опять были прерваны звонком у входной двери. Это был тот же молодой человек, но теперь в компании с еще одним шкафоподобным субъектом в черном плаще:
- Если кто еще не понял, я - Колян, - представился парень. - Меня Вован прислал разузнать, так когда же будет театр?
- Молодой человек, ну как вам не стыдно! - вспылил Режиссер. - Вам уже сказали, что театр умер, а вы снова пришли насмехаться над нашим горем!
- Да что вы заладили, умер да умер! - повысил голос парень. - Вы объясните русским языком, он ваще что ли кони кинул?
- Да, да, можно сказать и так! - понуро повесил голову Режиссер.
- Так это значит приключений Буратино больше не будет? И чего это он вдруг помер ни с того ни с сего?
- Да какие могут быть приключения Буратино! Вам же объяснили - театр мертв! - почти уже рыдал режиссер. - Вчера еще он был жив, а сегодня его уже с нами нет. С каждым такое может случиться. Мементо мори!
- Ну, пацаны, Вовану это не понравится! Вы влетели по полной программе! -Молодой человек достал мобильный телефон и начал звонить:
- Ало, Вован, тут похоже твоего братана замочили конкретно. Ага, лежит в гробу холодный как кирпич. Кто-кто... Да говорят менты на море замочили... Так и я ж про то! Вот падлы... Ну что, нам разобраться по понятиям? Что? Что ты говоришь? Во блин... - Молодой человек тупо уставился на мобильник. - Кажись батарейка сдохла...
- Нехрена было целый день в дурака играть на раздевание, - гоготнул громила в плаще. - На вот, позвони с моего... - он достал из кармана телефон.
- Не. Не буду... - Пробурчал Колян, при этом видно было, как в голове у него тяжело ворочаются мысли. - Вован опять начнет бухтеть, что вечно у меня в самый ответственный момент что-нибудь сдыхает, что я даже простейшее поручение выполнить не могу. Пусть лучше думает, что я сам отключился. - Приняв такое решение, Колян слегка приободрился, и сурово уставился на осторожно подошедшего сбоку Режиссера. - Ну чего тебе еще?
- Извините, молодой человек, а что это вы тут говорили про каких то ментов, про какое-то море? - робко поинтересовался Режиссер.
- Во блин мужик, ты даешь! Ты же сам мне сейчас сказал, что менты на море замочили вашего братана. Театра этого самого.
- Бог с вами, молодой человек! Я ничего такого не говорил! - Режиссер испуганно схватился за сердце. - Я сказал "Мементо мори" что переводится с латыни "Помни о смерти". Это просто древне римская такая мудрость.
- Ну не знаю. Только мне кажется это никакая не мудрость, а самая настоящая дурость! - Резюмировал Колян, пряча в карман бесполезный мобильник. - Зря ты вообще Вовану про ментов впаривал. Он их терпеть не может. Щас примчится злой как собака, устроит вам тут террор. Велел чтобы все оставались на своих местах, так что ты, Димон, присматривай за выходом, чтобы не одна падла не смылась. - Громила в плаще достал из-под полы бейсбольную биту.
- Да, кстати, чуть не забыл, - обратился Колян к театралам. - Примите самые искренние соболезнования.
Колян наверно и сам не понял, как двусмысленно прозвучала его фраза. Режиссер, держась за сердце, в ужасе опустился на ближайший стул. Среди участников труппы поднялся взволнованный ропот.
- А что, Вован сказал что сейчас приедет? - уточнил Димон.
- Да я толком не понял... - задумался Колян. - Связь оборвалась. Но вроде сказал, что приедет и сам во всем разберется. А еще сказал, что пошлет вперед Карифана с пацанами.
- Карифана говоришь? - Димон глубокомысленно почесал затылок бейсбольной битой. - А ты слышал эту байку про Карифана?
- Какую байку? - заинтересовался Колян. - Про Карифана много баек рассказывают. Как его джипом переехали, а ему хоть бы хны? Спокойно поднялся и позамочил всех уродов?
- Да нет, про то как молдаване строили Вовану дачу. А Карифан там как раз отсиживался после очередной разборки. И вот один из строителей взял по ошибке Карифанову любимую кружку. Типа чайку попить. Так Карифан не стал устраивать ни скандалов, ни истерик. Просто подошел так спокойненько к этому чудику, забрал свою кружку, слегка так ему по макушке этой кружкой постучал и говорит: "В следующий раз - убью!" Ну бедолагу естественно сразу в больницу с сотрясением мозга, и с тех пор этих молдаван так никто и не видел.
- Так он что, всех их замочил? - Колян ошалело уставился на Димона.
- Да нет. Ты что, ваще сбрендил, - Димон постучал битой по лбу. - Нафиг ему надо было - мочить всю эту ораву. Они просто сбежали. Собрали потихоньку ночью свое барахлишко и слиняли. Даже заработанные деньги не попросили. Здорово видать струхнули. А Вовану пришлось потом новых строителей искать. Вот он бесился, а что поделаешь.
- А! Понятно! - лицо Коляна расплылось в довольной улыбке. - Ну да, когда такая дура как Карифан говорит что убьет, этому как-то веришь. - Потом улыбка сползла с лица Коляна. - А зачем ты мне сейчас всю эту шнягу рассказываешь?
- Да затем что ты сам прикинь: если сейчас сюда Карифан с пацанами припрется, да наверняка еще с какой-нибудь разборки, все на взводе. Да ты еще ничего Вовану толком не объяснил. Наверняка они думают что мы тоже давно уже хладные трупы. И как ты думаешь, чем они первым делом займутся?
- Начнут мочить всех подряд, не разбирая где свои, где чужие... - обреченно промямлил Колян.
- Вот то-то ж и оно, - вздохнул Димон. - Надо б нам хоть как-то спрятаться, чтобы не попасть сразу под горячую руку. А то как бы не случился нам кирдык, - и Димон стал присматривать себе местечко за ближайшей из колон.
- А кто такой, этот Вован? - поинтересовалась Смерть.
- Да есть тут один театральный поклонничек, прости господи, - пробормотал Автор. Ой, чувствую я, пора сматываться.
- Ну и что, мы теперь так и будем тут сидеть как две идиотки дожидаться пока они вернуться? Все, мне надоело, я пойду, посмотрю куда это они пропали... - с этими словами Наташа вышла из машины, раздраженно хлопнув дверцей, и направилась к первому подъезду древней пятиэтажки, в котором полчаса назад скрылись Вован и Колян.
- Постой, ты куда? - Ира испуганно выскочила вслед за подругой. - Они же велели дожидаться в машине...
- А мне пофиг! - небрежно бросила через плечо Наташа. - Меня еще никто не привязывал...
- А как же мы машину бросим? - беспокоилась Ира. - Ее ж надо как-то закрыть?
- Да кому он нафиг нужен, этот металлолом на колесах, - Наташа кинула пренебрежительный взгляд на убитую БМВ. - Пошли уж. А то стоим здесь как две избушки к лесу задом. Мы быстренько. Только посмотрим, и сразу вернемся.
И уже вдвоем они направились к подъезду. На углу дома, в небольшой уютной беседке скрытой густыми зарослями сирени, в компании полторашки пива и пакетиков семечек сидели три симпатичные девчушки. Заметив эту компанию, Наташа толкнула Иру локтем в бок:
- О, глянь-ка, вон Светка Морозова. Я с ней в технаре вместе училась. Ненавижу эту стерву. Важная такая сидит. Ну как же - замуж вышла. Прикинь, она замужем, а я - нет. Да и парнишка вроде неплохой достался. Мой бывший... Вот уроды! Всем бы яйца поотрывала...
- Привет, девчонки! - весело помахала рукой Наташа, когда они поравнялись с беседкой. - Все ищите, с кем бы перепихнуться? Да только я думаю, ваш поезд уже ушел!
Одна из девушек в беседке в растерянности уронила пакетик с семечками, но даже этого не заметила.
- О! Свет! А ты то чего тут сидишь? - жизнерадостно продолжала Наташа, как будто только что заметив свою знакомую. - Тоже надеешься что чего-то перепадет? Шла бы вон лучше муженька порадовала, а то у него бедолаги уже небось все руки в кровавых мозолях!
- Ах ты маленькая сучка! Да я тебе щас рожу расквашу... - Светка вскочила с лавочки и с рычанием бросилась к Наташе. Две подруги с трудом ее удержали. Стаканчики с пивом и пакетики с семечками полетели в разные стороны.
- Ой-ой, она еще и прыгает, - презрительно скривилась Наташа. - Что ты прыгаешь? Да я тебя одной левой вырублю. Зря что ли я на тренажеры хожу. Дрянь такая. Увела чужого парня, а теперь еще чего-то из себя изображает...
Не обращая больше внимания на компанию в беседке, они вошли в подъезд и остановились перед лифтом, уставившись на нарисованную поперек его дверей белой краской из баллончика легендарную надпись из трех букв.
- Опа-на! И что нас ожидает в этом лифте? - хихикнула Наташа. - Так романтично...
- Что-то не слышно ничего... - сказала Ира, старательно надавливая кнопку вызова лифта. - Даже огонек не светится.
- Похоже эта надпись всего лишь означает, что лифт не работает, - разочарованно вздохнула Наташа. - Вот так всегда. Только настроишься на возвышенное, и такой облом... Придется тащится по лестнице.
- Что это за развалюха такая убогая? - возмущалась Наташа, пока они поднимались по крутым ступеням. - Стены все ободранные, измалеванные. Котами все пообоссано...
- И не говори, натуральные трущобы, - Ира брезгливо сморщила носик. - Только не трогай тут ничего, а то подхватишь еще какой-нибудь триппер, будешь потом всю жизнь лечиться...
- И что вообще наши дурачки здесь делают? - продолжала Наташа. - Прикинь, а моя мама мне вчера такая и говорит: "Послушай, доченька, неужели ты не понимаешь, что все эти твои так называемые друзья, они же полные, ну то есть абсолютные подонки!" А я ей: "Да, мам, конечно понимаю. Я же не круглая идиотка! Но что я могу поделать? Они ведь такие гламурненькие!" Мама была в отпаде!
Наконец они поднялись на пятый этаж.
- Какого хрена их занесло на такую высоту, - возмущалась Наташа. - Я даже слегка запыхалась.
- Кажись здесь. Вот эта квартира посередине, - Ира показала на обшарпанную, обитую облезлым дерматином дверь. Я пару раз сюда с Коляном приезжала.
- Слушай, да мы вообще не туда попали! - Наташа озадаченно озиралась по сторонам. - Я тоже сюда с Вованом приезжала, но все было как то по другому...
- Не сомневайся, мы попали именно туда, - заверила Ира. - Колян говорил что с этой квартирой всегда так - каждый раз приезжаешь, и все как-то по-другому. Но это именно та дверь. Вон, смотри, и табличка висит.
- Действительно, табличка... - согласилась Наташа. - Да еще какая крутая! Вся блестящая, прям как золотая...
Она осторожно прикоснулась кончиками пальцев к прикрученной слева от двери небольшой металлической пластине с надписью "Театр", выполненной замысловатым шрифтом. Послышался слабый треск, и в полумраке лестничной площадки к Наташиным пальцам потянулись тонкие голубоватые нити. Наташа испуганно отдернула руку.
- Ой! Да она щипается! Она что, под током?
- Все может быть... - Ира пожала плечами. - А ты как думала. Что б не сперли. Мало ли тут всяких шляется. А табличка видать дорогая. Колян рассказывал, что Театр ее в музее спер. А может быть даже на кладбище. После чего вся эта фигня и началась...
- Какая фигня? - не поняла Наташа.
- Ну вот эта вся... - Ира сделала страшное лицо.
- А, понятно...- компетентно сказала Наташа, хотя по ее лицу было видно, что она все равно ничего не поняла. - А кто вообще такой этот Театр?
- Да фиг его знает... Какой-то криминальный авторитет, - пояснила Ира. - Кликуха у него такая.
- Какая то странная кликуха для авторитета, - хихикнула Наташа. - Неавторитетная...
- Вполне нормальная кликуха, - заверила Ира. - И очень даже авторитетная.
Наташа вдруг хитро прищурилась, и внимательно посмотрела на подругу:
- Слушай, избушка, а ты случайно мне лапшу на уши не вешаешь? Что то мне кажется, что ты всю эту историю сама же прям сейчас на ходу и выдумала. И про табличку, и про криминальный авторитет... Я точно помню, что раньше никакой таблички тут не было.
- Да ты что - сдурела? Нафига мне выдумывать! Больно надо! - Ира всем своим видом изобразила возмущение. - Еще избушкой обзывается. Говорю тебе, мне Колян все рассказывал - Театр эту табличку совсем недавно повесил! Ладно, хватит трепаться, так мы полдня будем возле этой двери торчать. Давай звони, сама все увидишь.
- А почему я? - Наташа с опаской покосилась на кнопку звонка, прикрученную пониже таблички с надписью "Театр". Тут она заметила еще одну металлическую пластинку поменьше справа от кнопки звонка. - Звонить семь раз. - По буквам прочитала Наташа. - Это что, получается Тетару надо звонить семь раз? Офигеть! Я до стольки и считать то не умею! Да не буду я столько звонить! И зачем? Тут все под напряжением, еще убьет меня нафиг током. Можно ж просто по-человечески постучать...
Наташа вполне добросовестно попыталась постучать по-человечески, но у нее ничего не получилось - мягкая обивка двери глушила удары. Тогда она повернулась к двери спиной и стала колотить по ней кулаками и каблуками:
- Эй! Есть там вообще кто живой? Все словно повымерли...
Дверь неожиданно открылась, оттолкнув Наташу, и на пороге появляется худой злой мужик в линялой майке и спортивных штанах и сразу начал орать:
- Как же вы надоели уже со своим театром! Вообще что ли читать не умеете? Написали же специально для особо сообразительных: "Звонить семь раз"! - для ясности мужик потыкал в табличку пальцем. - Нет же, приходят, колотят в дверь ногами, как будто трудно позвонить, все боятся, что руки у них отвалятся! Поубивал бы, идиотов! - после этого оратор злобно захлопнул дверь.
Наташа и Ира ошалело переглянулись:
- Вот козел! - сказали они хором. Дверь опять резко приоткрылась, и в щели показалась голова все того же мужика.
- Я слышал что вы сказали! Но все равно дам вам один добрый совет, - мужик коварно улыбнулся. - Если написано "Звонить семь раз", то вы уж позвоните семь раз, а то знаю я вас - начнете сейчас тут экспериментировать, Эдисоны хреновы! А случиться может всякое. Будете потом голосить: Ой-ой-ой! Ай-ай-ай! - проорал мужик, и снова захлопнул дверь.
- Да пошел ты... - запоздало огрызнулась Наташа. - Хорошо, мы позвоним. Но все равно - семь раз это уж слишком. Вполне достаточно будет трех... - решила она и трижды нажала на кнопку звонка. Где-то далеко раздалось мелодичное дин - дон. Дверь медленно сама собой открылась, и яркий свет ударил по девчонкам по глазам, так что им на мгновение пришлось даже зажмуриться. Когда же они вновь открыли глаза, на них обрушилось буйство музыки и красок - в дверном проеме, открывающемся на залитую ярким солнечным светом городскую площадь, бурлил веселый карнавал. Танцевали мужчины и женщины в красивых нарядах, торжественно проплывали карнавальные повозки, взлетали к небу воздушные шары.
- Обалдеть! - восхищенно выдохнула Ира и захлопнула дверь.
Девчонки ошарашено переглянулись.
- Что это было? - спросила Наташа.
- Откуда я знаю... - пожала плечами Ира. - Только я думаю, что не надо было нам курить те сигареты, что мы нашли у Коляна в машине. Наверняка там была намешана какая-нибудь хрень, вот у нас теперь крышу и сносит.
- Да нет, я знаю когда крышу сносит, - авторитетно заявила Наташа. - А тут все было по-настоящему. Ты же видела, то же что и я? Как двух человек может колбасить одинаково?
На это Ира не нашла что возразить:
- Давай лучше нажмем теперь на звонок четыре раза, и посмотрим что получится, - предложила она.
Наташу не пришлось уговаривать. Она зачем то поправила волосы, выдохнула для храбрости и четыре раза нажала на кнопку звонка. Дверь плавно открылась, и изумленные девушки увидели в дверном проеме морской берег с изумительным золотым пляжем и набегающими на него лазурными волнами. Одна из волн ударила в лежащий неподалеку огромный валун, и девчонок обдало солеными брызгами. Они восторженно завизжали, и Ира захлопнула дверь.
- Ты что, вообще идиотка? - рассердилась Наташа. - Почему ты все время захлопываешь эту долбанную дверь? Мы даже ничего не успеваем толком разглядеть!
- Я не знаю! Я просто испугалась! - стала оправдываться. - Мне кажется, все это как-то неправильно. Так не должно быть!
- Правильно, неправильно... Что ты такая замороченная? - негодовала Наташа. - Тебе не пофигу? Прикинь, щас бы мы такие все стильные, пошли бы искупались в море, позагорали на песочке... Класс! Лучше всякого солярия. А ты взяла и все испортила!
- Ну хочешь, давай попробуем еще разок, - примирительно предложила Ира. - Давай пять звонков. Может дальше будет все лучше и лучше.
- Что может быть лучше пляжа на море? - с сомнением фыркнула Наташа, но все равно подошла к звонку. Собравшись с духом, она несколько раз нажала на кнопу, и отступила назад.
Во всем доме друг установилась какая-то зловещая тишина, так что стало слышно, как тоненько пищит одинокая лампочка под потолком.
- Ты нажала шесть раз! - испуганно прошептала Ира, втянув голову в плечи. - Почему ты нажала шесть раз? Мы же собирались пять!
- Точно шесть раз? - тоже шепотом переспросила Наташа. - Ну я не знаю. Может просто ошиблась, а может мне так захотелось. Ты же сама сказала, что чем больше - тем лучше, вот я и решила шесть...
В этот момент дверь со зловещим скрипом открылась, за ней появляется колышущееся багровое марево, с едва различимыми сквозь него древними развалинами. Вдруг из-за ближайшей груды камней выскочила какая-то жуткая тварь с зубами и когтями и, злобно рыча, бросилась к дверному проему. Девчонки в ужасе завизжали, Ира быстро захлопнула дверь, навалившись на нее всем телом. Через мгновение дверь содрогнулась от могучего удара изнутри, едва не отбросив Иру. Наташа кинулась помогать подруге.
- Зачем ты только нажимала на звонок шесть раз! Нельзя было нажимать шесть раз! - кричала Ира.
- Какая разница: пять раз, шесть раз! - кричала в ответ Наташа.
- Да все знают, что пять - хорошее число! А шесть - нехорошее число! Ты вообще что ли в школе не училась?
Чудовище между тем продолжало бесноваться за дверью, сотрясая ее гулкими ударами. Девчонки едва его сдерживали. Вот дверь слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась когтистая лапа. Подруги в ужасе завизжали, глядя на острые черные когти.
- Боже мой, что это вообще за хрень такая? - закричала Наташа, изо всех сил наваливаясь на содрогающуюся дверь.