В тихой стране безымянной (стране по имени "безменя"),
ты засыпаешь, устало - лицом в подушку, душой - в последний
день моей верности чуду... а я стараюсь не изменять
памяти губ о ресницах твоих... Невозможностью исцеленья
от бесполезной тоски разливается лунное семя в нас -
в час ожидания неосторожного "здравствуй" на грани утра...
только ведь ты не приснишься... луна - не более, чем луна...
менее, чем через час, на моей планете наступит мутный
мертвый рассвет. Остываю... болею смыслом последних слов,
сказанных сквозь запыленные серые стекла вагонных окон...
Холодно под одеялами... я растеряла свое тепло
в тихой стране безымянной, что истекала бессонным соком
в ласковый сумрак - и гладила линии судеб по шерсти грёз
о безупречном звучании нот и пауз для новых текстов,
о позолоте разлуки, о платине грусти (завидуй, Крёз)
о безболезненном "после". Но "после" не было. Было "вместо".

Что я усвоила?
А) не бывают святыми пустые места...
Б) одинокой намного честнее казаться, чем быть (о, люди!)
В) я люблю тебя...

Стань во мне тем, чем захочешь, но только стань...
Не засыпай, не услышав в ласковом сумраке - "я люблю тебя"...