Сначала Саня беспорядочно метался по ангару, швырял и пинал инструменты. Затем, схватив разводной ключ, стал молотить им по стеллажу, от чего на пол из металлических коробок посыпались мелкие запчасти. С каждой минутой его лицо все сильнее опухало и расползалось.
Я приткнулась в углу на кухонном табурете и сидела тихо, словно мышка. Адреналин сделал свое дело - руки дрожали, ладони взмокли, сердце выпрыгивало из груди.
- Зачем ты вмешалась?! - гневно выпалил Саня. - Неужели совсем соображалки нет?!
- Я... не знаю...
Хотелось, чтобы мои объяснения он услышал после того как остынет, но игнорировать его еще хуже.
- Не знаешь?! Какого хрена!? Верона! Я только что из-за тебя проиграл хренову кучу денег!
- Ты что, поставил на бой? - я содрогнулась. - Ты сказал маме, что игровая зависимость в прошлом.
- Это совсем другое! Мне нужно лаве, чтобы свалить!
Он согнулся пополам, уперся руками в колени и тяжело выдохнул. Несколько минут в ангаре стояла тишина.
- Просто чудо, что Руссо вытащил тебя с ринга. Теперь я его должник! - он осмотрел сбитые в кровь руки и злобно сплюнул.
- Имя-то какое чудное...
- Это кличка!
- Кто он, этот Руссо?
- Никто! - огрызнулся Саня и метнул в меня гневный взгляд.
Вот зачем я это спросила?
- Не злись, пожалуйста, мне страшно. Когда ты злишься... ты похож на Гоблина... - мой голос сорвался, губы задрожали, и я закрыла лицо руками.
- Господи! Верона! Никогда меня с ним не сравнивай! Никогда! Слышишь? Я не такой! - голос был уже близко, затем его могучие руки подняли меня с табурета и притянули к себе. - Ты все еще не избавилась от этого дерьма?
- Стало даже хуже, - из глаз брызнули слезы, мои плечи вздрагивали. - Ночью мне приснился кошмар... помнишь мой день рождения... семь лет...
- Сестренка, упокойся, - он поглаживал меня по спине, - это все в прошлом. Его нет, и в ближайшее время он не появится.
- Вот об этом...
Нас прервал металлический скрежет открывающейся двери, в ангар вошел Руссо с черным кожаным чемоданчиком. В его взгляде я прочла что-то недоброе.
- Потом будешь миловаться, идем, я тебя заштопаю, - проворчал он, - рана на щеке отстой, придется швы наложить.
- Поговорим позже, - сказал мне Саня, вытер слезы с моих щек и поцеловал в лоб. - Прости, что накричал. Давай, улыбнись.
Я буквально выжала из себя улыбку. Саня любит надавливать на мои ямочки двумя большими пальцами, вот как сейчас.
Руссо снял футболку, оголяя татуированную спину, видимо, чтобы не запачкаться брызгами крови. Саня сел на табурет и Руссо начал придирчиво осматривать раны. Они обменивались короткими репликами, понимая друг друга с полуслова, и я поняла, что они друзья.
Пока Руссо обрабатывал брату раны, я разглядывала его стройное тело. В нем роста, наверное, метр девяносто, не меньше. Длиннющие ноги. Приспущенные на узких бедрах джинсы оголяли красивый рельеф живота. Его гибкая фигура была похожа на крадущегося леопарда - движения плавные, осторожные. Я не смогла различить все татуировки. Видны были лишь хорошо освещенные части: от запястья до локтя на обеих руках был изображен хвойный лес с взлетающими с веток птицами. Никогда не видела такой красоты. На спине была вытатуирована сова с распущенными крыльями, вместо туловища разукрашенный череп.
За все время Саня не произнес ни звука, будто в него не тыкали иголки, не промывали рану антисептиком.
Руссо поймал мой завороженный взгляд и усмехнулся. В движениях сразу почувствовались напряжение и скованность. Его присутствие придавало мне смелости. Сама не зная почему, я продолжала на него откровенно пялиться. Через минуту его вопросительный взгляд снова метнулся в мою сторону.
- За просмотр я беру плату, - ухмыльнулся он и одарил меня такой потрясающей улыбкой, что я чуть с табурета не слетела.
- Что-что? - промямлила я и почувствовала, как болят щеки от натянувшейся улыбки.
- Ты глаз с меня не сводишь, так что должна заплатить...
- Ты что, музейный экспонат?
- Типа того...
Саня ткнул его в бок и тот нарочито громко взвыл.
- Хорош выделываться, - одернул его брат. - Увидел смазливую девчонку и ведешь себя как клоун.
Я осмотрела кухню: плита и духовка вроде новые. Затем заглянула в холодильник. Лицо обдало приятной прохладой. Ох, как кстати, мне нужно успокоиться. Из-за этого парня я не на шутку разгорячилась.
- Могу в качестве платы испечь пирог с мясом, - предложила я и закрыла холодильник.
Боже, какая же я при нем смелая! Будто сама нарываюсь...
- Пирог? Ты умеешь готовить? - усмехнулся Руссо. - Мне казалось, что Барби только умеют в зеркальце глазеть, да ресничками наклеенными хлопать.
- Если ты разукрашенный павлин, это не значит, что я Барби, - огрызнулась я и включила духовку.
Саня прыснул и, видимо, испортил все старания Руссо.
- Черт! Курт! Не крути своей башней! Трясешься как больной Паркинсоном!
- Давай, Верона, врежь ему. Хоть кто-то должен дать отпор этому ловеласу.
Мне нравилось это новое чувство свободы. Осмелев, я подошла ближе.
- А что никто не может?
- Не-а, он только глянет на девок, они сами из трусов выпрыгивают, еще ни одна не устояла.
Выпучиваю глаза, словно через меня прошел мощный электрический разряд в сто килоджоулей. Как я могла быть такой наивной? Ну, конечно, этот красавчик - бабник и сердцеед, это же видно невооруженным глазом. Мне вспомнилась его реплика: "У тебя есть на сегодня компания?". Он явно не напрягает себя постоянными отношениями.
Видимо, я переменилась в лице, потому как Руссо, глядя на меня, тоже перестал улыбаться, заиграл желваками и воткнул иголку в щеку брата так глубоко, что тот впервые взвыл, да так громко, что стены содрогнулись.
- Ты охренел?!
- А ты не крути башней!
- Да не крутил я!
- Саня, а мука у тебя есть? - прервала я их перепалку стальным голосом и зыркнула на Руссо так, что тот чуть иголку из рук не выронил.
- Да, посмотри там, внизу в крайнем распашном ящике.
- А мука-то тебе зачем? Кокс бадяжишь? - Руссо пихнул брата в бок.
Они все еще препирались, как дети малые, а я приступила к стряпне. Не знаю, откуда у меня после всего пережитого взялись силы, видимо, злость на Руссо придала мне скорости, но когда обработка ран была закончена, пирог уже стоял на столе. Руссо упаковал оставшийся перевязочный материал в чемоданчик, помыл руки, принюхался и подошел к столу. Я разложила пирог по одноразовым тарелкам - других у брата просто не оказалось - и заварила чай.
Послышалось смачное чавканье. Пока я крутилась в поисках соли и перца оба уже съели по куску и протянули тарелки для добавки.
- Черт! Это не просто вкусно, это обалденно вкусно! - воскликнул Саня. - Как у мамы, не отличить...
- Спасибо, - смущаясь, пропищала я.
Я хотела сказать, как хорошо, что пирог получился таким большим и на завтрак не надо будет ничего готовить, но в этот момент они начали спорить за последний кусок.
- Ничего себе... - я растеряно оглядела пустые тарелки.
- Да я бы и один такой умял, - пожал плечами Руссо.
Пока я выбрасывала тарелки и протирала стол, брат рассказал другу, что я только сегодня приехала в Москву на учебу.
- Давно вы встречаетесь?
Мы с братом переглянулись и заулыбались.
- Что? - Руссо показал в сторону моего чемодана. - Или вы только что съехались? Теперь я понимаю, почему ты так быстро свалил от Аквамарин.
- Все тебе расскажи, - Саня не спешил с объяснениями, похоже хотел помариновать друга.
- Да ну вас!
С обиженным видом Руссо схватил свой кожаный чемоданчик и хотел уже уйти, как Саня со смехом сказал:
- Остынь, бро, Верона - моя сестренка...
***
Аристарх
В парке я плохо ее разглядел, больше пялился на дыньки. При свете она еще красивее! Гладкая, без единого изъяна фарфоровая кожа, глаза огромные, как у девочек в японских мультиках. Мягкий, глубокий и осмысленный взгляд, кукольное личико. Не люблю типаж Барби, но эта девочка - высший пилотаж. Хрупкая как фарфоровая статуэтка. Гибкая как пантера. Она нагибается и заглядывает в холодильник. От вида ее округлой попы Сэм оживает, а мои глаза выдают максимальную амплитуду. Курт бьет меня по ноге. Ах! Твою ж мать! Больно!
Мне никак не удается ее понять, она такая тихая и молчаливая. Обычно гирлы со мной так себя не ведут. Я центр их вселенной, а Вероне, кажется, на меня наплевать. В ее изучающем взгляде я читаю всего лишь детское любопытство, но никак ни влечение. Это меня дико заводит, пробуждает охотничий инстинкт. Хочу, чтобы она с ума по мне сходила, чтобы таяла в моих руках. Мое похотливое воображение уже рисует эротические картинки. Вижу, как она лежит совсем голая на белой простыне, волосы раскиданы веером, а я прохожусь по ее аппетитным дынькам. Черт, Курт снова замечает, как я на нее таращусь и пинает меня ботинком. Нет бро, ты от меня так просто не отделаешься.
Вибрирует мой мобильник, смотрю на экран своего "htc", еще одно сообщение от Шер, она пишет, что ее киска уже мокрая. Черт! Надо было сразу ее отшить. Пишу ей, что возникли срочные дела, а в ответ тут же получаю поднятый средний палец. Да пошла ты... Сейчас мне не до нее. Мой мир перевернулся. Как только я узнал, что Верона сестра Курта, над головой зажглось солнце. Черт! Курт! Свалил бы ты отсюда! Даю ему лошадиную дозу "кетанова". Может вырубиться и оставит нас вдвоем? Но тут Верона поднимается и говорит, что идет спать.
Нет-нет-нет, детка, не уходи! Я что, соскочил с табурета, когда она встала? Что за хрень?! Меня прямо затягивает в нее, как в воронку! Не помню, чтобы я так сильно кого-то хотел! Черт, нужно унять дрожь в коленях.
Пытаюсь увезти разговор в прайсовую тему. Бой. Ставки. Проигрыш Курта. А в голове только одна мысль, вырубить его и броситься к вагончику. Курт давно меня знает и недоверчиво щурится.
- Пойдем, прошвырнемся, - предлагает он, - по ходу нам обоим нужно чердак проветрить.
Ага! Спал и видел, как буду с Куртом бродить по почти демонтированному парку. Я не дубина стоеросовая, догадываюсь, о чем пойдет речь. Сейчас он включит блабуду под названием "Держись от моей сестры подальше".
***
Вера
Свернувшись калачиком на кровати, я пыталась уснуть. На кухне Саня и Руссо все еще обсуждали бой. Узнав, что я сестра Сани, Руссо сразу оттаял и уже некуда не торопился. Как только он вернулся за стол, я поняла, что он снова пустил свои чары в ход и, сославшись на усталость, отправилась спать.
Смотрю на свои запястья и вспоминаю, как крепко он их сжимал. Как буравили его глаза, а колено упиралось в мое бедро. Помню его манящий запах, такой терпкий и пряный, словно пустыня. Он слишком привлекателен и понятно, что женщин не оставляет это равнодушными. Мне это не сулило ничего хорошего, и я твердо решила держаться от него подальше.
Наконец-то, их голоса стихли, хлопнула дверь, видимо, они вышли на улицу. Я даже не помню, как отключилась.
Разбудил меня истеричный женский крик.
- Какого хрена ты тут разлеглась?!
Я открыла глаза и от неожиданности вскочила на ноги. Передо мной стояла напомаженная разъяренная блондинка. Ее ненавистный взгляд прожигал меня как серная кислота.
- Ты кто еще такая?!
Я была растерянной, сонной и никак не могла осмыслить причину такой агрессии. Где Саня? Почему он допустил, чтобы эта женщина сюда ворвалась?
- Проваливай отсюда! Живо! - она хватает с вешалки мою кофту и швыряет мне в лицо. - Пока я все твои жиденькие волосенки не повыдирала! Чувырла деревенская! Ты с какой фуражной ямы вылезла? Где он тебя откапал? Ехал по трассе Ярославль-Кострома, а ты в придорожном кафе за стольник в туалете отсасывала?
Истерика нарастала, женщина не владела собой, я уже серьезно начала за себя беспокоиться. Поэтому осторожно прошла к двери и выглянула наружу.
- Саня, - позвала я негромко.
- Саня?! Он сказал, что его зовут Саня?!
Не знаю почему, но это еще больше ее разозлило, на меня обрушился шквал отборного мата. Недолго думая блондинка сбила меня с ног и пригвоздила всем телом к полу. Схватив меня острыми когтями за уши, она начала бить моей головой об пол как мячиком. При этом она так истошно орала, что даже не слышала то, что я ей выкрикивала. На меня навалился жуткий страх, он сковал мое тело так, что я не чувствовала ни рук ни ног.
Только после третьего удара я услышала топот ног и молила бога, чтобы это был Саня. В следующую минуту крепкие мужские руки оттащили ее в сторону, а меня кто-то поднял на руки.
- Совсем с катушек слетела на хрен! - услышала я разъяренный голос брата. - Что на этот раз? Обкурилась или опять таблеток наглоталась?
Наконец, взгляд прояснился, и я увидела, что от блондинки меня закрывает широкая спина Руссо.
- Ты что уже с малолетками спишь?!
- Проваливай!
При появлении Сани поведение блондинки сразу изменилось. Она начала жеманно извиваться, клялась, что я сама ее спровоцировала. Услышав это, Саня вконец рассвирепел.
- Лживая тварь!
Он выволок ее из вагончика и, взяв за шкирку, как кутенка потащил к выходу. Она брыкалась, упиралась, но хватку брата я знаю - сопротивляться бесполезно.
Как только истеричка покинула ангар, Руссо начал меня осматривать и расспрашивать где болит. Ничего не соображая, я что-то невнятно лепетала про горящие уши и сильное головокружение. Он осмотрел мою голову и чертыхнулся.
- Что там?
- Гвоздь в полу рассек кожу на голове, идет кровь.
- Кровь? - сердце ушло в пятки.
- Слушай, у меня есть шовный материал, я бы сам мог зашить, но нет обезболивающего. Придется поехать в больницу и обработать рану, заодно сделаем снимок, убедимся, что нет сотрясения.
- Сотрясения?
Я только и могла, что повторять его слова, как эхо. Происходящее вышибло меня из реальности. Плюхнувшись на кровать, я уставилась на пятна крови на полу.
Снова послышался топот, через мгновение Саня вбежал в комнатку.
- Как она?
Руссо вывел его в коридор и объяснил положение дел, Саня закивал и, схватив его за плечо, спросил:
- Отвезешь ее? - он показал на свое лицо. - А то с такой рожей только на Хэллоуин людей стращать.
- Конечно, бро, ни о чем не беспокойся. Будем на связи, - с довольным видом выдал Руссо, ему явно импонировало то, что мы останемся с ним наедине.
- Возьми мой Мустиг, - Саня протянул ему ключи.
Руссо подошел ко мне, оглядел мой топ на тонких лямочках и спросил:
- Есть у тебя, что накинуть на плечи? На улице прохладно.
Киваю и показываю на толстовку, висевшую на стене.
- Не вставай, я донесу тебя до машины.
Я испугано посмотрела на брата, меня еще никто не носил на руках.
- Все в порядке, он позаботится о тебе, - заверил меня Саня.
Всю дорогу до больницы я проплакала от обиды. Я никогда ни с кем не дралась, тем более с взрослой женщиной. На вид ей было около тридцати, и я не понимала, как брат мог связаться с такой истеричкой и стервой.
- Это я виноват, - процедил Руссо сквозь зубы, - я же не знал, что ты сестра и сказал, что после их разрыва Курт времени зря не теряет.
Я отвернулась и щекой прижалась к стеклу.
- Они только расстались. Курт еще свое барахло не забрал.
- Как они вообще могли быть вместе? - не удержалась я от комментариев. - Он ведь терпеть не может истерик.
- А она раньше не истерила... - вставил Руссо. - Это недавно началось. Ей будто крышу сорвало.
Мы подъехали к травмпункту. Руссо припарковал машину.
- У меня здесь знакомые, быстро обработают рану и сделают снимок.
Он снова хотел взять меня на руки, но я запротестовала. Его близость меня пугала и приводила в смятение. Пока он нес меня к машине, от его разгоряченного тела я плавилась как вулканическая лава.
- Это лишнее. Я в порядке, могу идти сама, - резко отпрянула я от него.
Мое решение его не обрадовало. Кажется, с моей стороны вышло не очень любезно, но я сейчас такая злая и вымотанная, что не способна даже внятно мыслить. Конечно, Руссо не виноват, что я вмешалась в бой брата, не виноват в том, что на меня напала сумасшедшая истеричка, но это был слишком длинный и насыщенный событиями день и мне сейчас не до любезностей.
В ангар мы вернулись, когда небо начало светлеть. Еще издали я заметила мелькающую фигуру брата, он ждал нас на улице у двери. Мы подъехали ближе, Саня заметил бинтовую повязку на моей голове и выругался. Взгляд вымученный. Ну и ночка у нас сегодня выдалась!..
- Все в порядке? - Саня бросился ко мне и помог выбраться из машины.
От него пахнуло спиртным и сигаретами. Мой брат бросил курить еще в армии, а про спиртное я вообще молчу. Если он начинал пить, то стоп-крана не было.
- Сотрясения нет. Да... и Саня... пока не произошло чего-нибудь еще, я хотела тебе сказать, что отец подал заявление на УДО.
Саня остолбенел.
Больше я не могла это держать в себе и как только сказала, на душе полегчало, будто я разделила эту боль на двоих. Казалось, еще мгновение, и брат рухнет на утрамбованную перед ангаром землю. Такая же реакция была и у меня, так что добро пожаловать в мой мир.
- Я спать. Надеюсь, ты больше не ждешь гостей, которые захотят на мне поупражняться?
Комнатка, в которой еле умещалась кровать-полуторка, была уже прибрана, видимо, Саня после нашего отъезда навел в ней порядок. Мой чемодан лежал на полу возле кровати. Я упала на кровать и сразу отключаюсь.
***
Аристарх
Битый час Курт талдычит мне о трудном детстве, что Вероне тоже порядком досталось от их изверга-отца. Из-за поломанных ребер и перелома руки она пошла в школу на год позже. Кореш поведал, что как только получил паспорт, свалил из дома, а его отец, не имея под рукой любимую боксерскую грушу, принялся за самого младшего - Пашку. В итоге пацан в инвалидном кресле, а отец в тюрьме.
- Ты думаешь, лаве нужны были мне? - Курт тыкает меня в плечо, в заплывших после боя глазах стоят слезы.
Черт! Вот его развезло! Ему нельзя столько пить...
- Я хотел оставить деньги матери и свалить к океану, проветрить чердак. Мать не сможет без меня оплачивать больничные счета.
Мы со скрипом покачиваемся на качелях. Видела бы нас сейчас братва! Байкеры на качельках! Умора!
- И ты продул бой, - напоминаю я ему.
- Да, черт. Верона. Но я не могу на нее злиться. Она мой ангел. Это она меня спасала от отца.
- Как? - удивляюсь я. Что может сделать маленькая девчонка против взрослого мужика?
- Пела какую-то дурацкую песню. Слова непонятные, вроде колыбельная. Я до сих пор слышу ее голос, - Курт крутит пальцем вокруг башни. - Так и вертится в чердаке, как заезженная пластинка. Не знаю почему, но эта песня Гоблина успокаивала. А эта дура, Аквамарин, разбила моему ангелу голову. Сука!
Курт допивает вискарь и бросает пустую бутылку в стену.
- Я вижу, как ты на нее пялишься, Руссо, - кореш смачно сплевывает.
- Ты ничего не попутал? Я пялюсь? Да она во мне чуть дырку не просверлила.
- Ты мой друг и я повторять не буду, не трогай ее.
Так и знал, что все этим закончится!
- Для тебя бабы - забавы для Сэма. Она мой ангел, я не позволю тебе разбить ей сердце. Тронешь ее - мы больше не друзья. Ты меня понял?
- Я не разобью...
В моих словах Курт услышал двойной подтекст и вскакивает на ноги.
- Я больше повторять не буду! Тронешь ее - мы не друзья!
Проклятье! Надо было свалить до прихода его телки...