Аннотация: полемика с Аштарт и её сверхчеловечками. Сверхчеловеки будут. Но не либеральные.
В рекреации повисла липкая, напряженная тишина, нарушаемая лишь одиноким гудением мухи, попавшей в ловушку между стеклопакетами приоткрытого окна. Летняя жара просачивалась в комнату, нагревая её сквозь желтизну убогих ситцевых занавесок, дышала в лица воспитуемых запахом разогретой пыли и пожухлой, скошенной травы.
Дети углубились в чтение. Изредка кто-то с шорохом ёрзал на стуле или сдерживаясь, чихал в кулак, надышавшись танцевавшими в столбах света, пылинками, но, бросив мимолётный взгляд на ментора, тут же примерзал невидящими глазами к учебнику. Любая попытка повести себя неправильно - а "неправильно" включало в себя длинный, слишком длинный список непозволительных вещей - строго каралось. Поэтому часть воспитуемых симулировала усердие, другая же, страшась наказания, действительно зубрила неимоверно сухое изложение событий Очищающей Войны. Но каждый - абсолютно каждый чувствовал на своей бритой голове давящий, буравящий взгляд ментора, и потому никто не решался оторваться от книги, чтобы хотя бы размять затёкшую шею или поглазеть в окно. Не говоря уж о том, чтобы перекинутся словечком или спросить совета.
Впрочем, Час Чтения был пыткой не только для воспитуемых. Ментор Вишнин безуспешно пытался стряхнуть с себя сонливость и восстановить гипнотизирующую силу своего взора, но с треском проигрывал схватку с влажным зноем. Головная боль накатывала волнами, расцветала в глазах радужными кругами. Он откинулся на спинке стула, засунул пальцы за ворот рубашки, ослабляя хватку воротника. Всё взмокло, на лбу выступили капельки пота. Ментор потянулся за графином и налил в стакан тёплой воды. Жидкость пахла известью и рыбой, но он всё же выпил - во рту хоть исчезнет эта наждачная сухость, и то хорошо.
Проделав вcё это, он снова принялся пристально оглядывать рекреацию.
Ровные ряды уродливых бритых черепов, ссутулившиеся фигурки в сером, вызывали у ментора плохо скрываемое раздражение. Вишнин скрипнул зубами. Они ничего не учили, просто сидели - и трепали ему нервы, изображая прилежность, выжидая момент, когда он сморгнёт, отвлечётся (уснёт?), чтобы потом... Ментор дернулся, вырываясь из секундного сна. Нет, конечно, это бред. Детёныши меньших братьев неспособны на сговор. Они слишком тупы и прекрасно управляемы. Конечно, если мыслить в категориях, насколько дети и подростки вообще могут быть управляемыми.
Ментор легонько постукал пальцами по дубовой поверхности старого учительского стола, поправил лежавшую стопку папок.
И всё же, и всё же. Тесты действовали неплохо, но если даже собак и шимпанзе можно научить обходить эти тесты, то что уж говорить о людях. Тем более, в исправуре ПН-219, а точнее говоря во всех классных группах начиная с 5-ой, содержатся воспитуемые, ещё заставшие соцвремя. Гниль из их голов уже не вытравишь, что-то они да знают об окружающем мире, как бы их не отупляли. Это плохо, думал ментор, это потенциально опасно.
Другие менторы, тестировщики, большие шишки из ГосОбра и ГосНадзора, так не считали. Они, думал Вишнин, слишком беспечны и смотрят на происходящее сквозь пальцы. Простым содержанием и легкой промывкой мозгов не добиться нужного результата, взять хотя бы тот случай месячной давности. Очень показательный случай, а любые события, как правило, развиваются по экспоненте. То есть дальше будет только хуже.
Ментор почесал щеку. Собственно говоря, он и не был ментором. Молодого капитана ОСПы перенаправили в исправур как раз после того, как один (одна, мысленно поправил себя Вишнин) из воспитуемых бежала, не без помощи инфраструктурщика из низших. Естественно, что после инцидента со всех аналогичных постов сняли низших, но одно это не могло гарантировать, что подобного не повторится.
Вишнин с ненавистью сверлил взглядом своих подопечных. Опустив руки под стол, он яростно начал расчёсывать шрамы на запястьях.
Все происходящее, в том числе и это позорное пребывание в вонючем, мерзком, пропахшем потом, немытыми телами и застиранном бельем, исправуре, было просто досадной и нелепой ошибкой.
А был трибунал. Заочный конечно, потому что сам капитан плотно сидел на игле в столичном госпитале. И никто не собирался оправдывать его. Какой-то чересчур умный долбоеб из минобрских заявил, что полное физическое уничтожение озёрской партизанской группы, в которую и внедрили Вишнина, это катастрофа. Дескать, теперь это выльется в цепную реакцию остальных ячеек - уход в глубокое подполье, нового агента не внедришь и через год, да и из мертвецов информацию не вытянешь. Сам же капитан, взорвавший убежище озёрских и хладнокровно добивший немногих выживших, делится любой информацией о произошедшем не хотел. Разве что при аресте истерично орал о коррупции, предателях в высших эшелонах и о том, что все низшие подлежат незамедлительному и окончательному уничтожению. Позже, уже в сидя в изолятре и раздумывая над незавидной участью своей, попытался покончить жизнь самоубийство, ловко перегрызя себе вены.
Ментор задумался о делах минувших дней. Психиатры поспособствовали, даже неплохо. Всё-таки менторство - не самый худший выход, не штрафбат. Нервный срыв, дичайшее напряжение - разыгрывать роль партизана, недобитого грязного животного даже во сне, вечно бояться раскрыть себя неверным словом, жестом, даже взглядом - это любого доведёт до черты. До определённых последствий. Белоснежные, пахнущие хлоркой врачебные улыбки уверяли, что работа с детьми, пусть даже и такими - приводит к душевной гармонии и положительным психическим откликам. Но на практике же...
Ошибка. Несанкционированное действие - глаза уловили подозрительное движение, и он знал, что это всегдазначило. Подчиняясь инстинктам, ментор резко крикнул:
- Воспитуемый VXZ-924! Встать, немедленно, руки перед собой. - Разворот головы, дуло зрачка утыкается в другую съежившуюся фигуру. - Воспитуемый VCX-855! То же самое, быстро!
Двое худых подростков, спеша и с грохотом откидывая стулья, неловко выпрямились перед ментором, чуть дрожа. Не решаясь переглянуться, они низко склонили головы, являя ментору бритые затылки. Вытянутые перед собой руки на вид казались влажными и склизкими, под кожей явственно наблюдались тонкие кости.
- Ты. ВэИксЗэт. Быстро покажи мне то, что тебе дал ВэЦэИкс. Немедленно. - Ментор с машинной чёткостью отделял одно слово от другого клацаньем челюстей.
- Господин ментор, я не... - Пробормотал младший воспитуемый, прикусывая обветренную нижнюю губу.
- Ложь. - Слово грохнуло захлопнувшимся капканом.- Так, для всех остальных, Час Чтения закончен, можете возвращаться в барак. Звеньевой RDZ-731 - вывести воспитуемых из рекреации.
Рыжий звеньевой вжал голову в плечи, словно слохопотав подзатыльник:
- Господин ментор, а VXZ-924 и VCX-855...
- Они придут позже.
С тихим шорохом, закутанные в серы робы дети суетливо двинулись к выходу, как меченые животные сверкая белыми плашками на груди с выбитыми на них именами.
Жара спадала, и за окнами небо окутывало плотные тёмные тучи, предвещая грозу.
Вишнин схватил руку меньшего, светленького воспитуемого, сжал её так, что мальчик - а это был мальчик, высший гендерный тип, пискнул от боли и непроизвольно разжал пальцы. На заплёванный, поросший склизкой плесенью пол, медленно спланировал скрученный и разлохмаченный листок. Ментор скосил на него глаз, хмыкнул, и, наклонившись, поднял бумажку.
Не глядя на воспитуемых, аккуратно развернул скомканный огрызок.
- Насколько я могу судить, это, - Вишнин сжал бумажку в кулаке и вновь воззрился на воспитуемых. - Это ни что иное, как очень плохо и примитивно нарисованный план какого-то помещения. Так.
Он повернулся спиной к низшим, медленно и осторожно ступая, словно боясь кого-то спугнуть, прокрался к своему письменному столу. Провел пальцами по столешнице, разглядывая глубокие царапины на древесине.
- Вы, ничтожные недоразвитые создания, воспитуемые, поэтому ложь бесполезна. Вы попросту не умеете лгать. Но думаете, верно, что вы выкрутитесь, н-да. Подойдите ко мне, быстро...
Мальчики переглянулись, и хотя, ментор видел, страх поглотил их с головой, они как-то собрались и, спотыкаясь, прячась друг другу за спину, подошли к столу.
Расширенные безумные зрачки ментора рыскали по позеленевшим детским лицам, как автоматическая система ведения огня.
- Что за план, какие цели?
Маленький обхватил свою покрытую болячками, голову руками и затряс ею, затараторил:
- Мы ничего, господин ментор, совсем ничего не...
- Нет. Вы готовитесь к побегу. Я знаю. Не знаю лишь - как и когда. Кто-нибудь скажет?
Он посмотрел на мальчиков. Нет. Так просто они не скажут. Напуганы да - но не слишком, предполагали что так может случится. Недоношенные герои умирающей расы.
- Хорошо. Есть иной способ. - Вишнин выдвинул ящик стола, пошуровал там рукой. - Я не хочу передавать это дело дальше по инстанциям. Это всегда кончается бюрократическими заморочками... ну да вы не знаете, что это такое. У вас мозгов хватает лишь на то, чтобы попробовать уподобится крысами и проскользнуть мимо, но...
Из ящика змеёй выползла полоса вороненого метала. Ментор полюбовался на небольшой, но внушительно выглядевший револьвер, повертел его в руках, со сладострастием сжал пластиковую рукоять.
- Знаете что это такое?
В ответ - лишь потрясённое молчание, подёрнутое слезами.
- Ну? Отвечайте!
- Да, господин ментор. - Выдавил тот, что постарше и опустил голову. - Это оружие, господин ментор.
- Верно, ВэЦэИкс. - Ментор вновь уселся в на стул. - Оружие. А теперь перейдём непосредственно к теме нашего нового теста. Месяц назад исчез воспитуемый низшего гендерного типа. Я предполагаю, что это исчезновение возбудило ваши неокрепшие умы, и вы решили, что вам тут живётся не так хорошо, как было при соцвремени. Это, конечно же, ересь и наказуемое девиантное отклонение, и наказание было бы приведено в исполнение, если бы тестировщики выявили всё на ранней стадии. Но вы забрели немного дальше, и теперь я хочу выяснить, насколько. Это понятно?
Согласованный кивок. С задержкой. Губы дрожат, приоткрывая мелкие зёрна зубов. Мыши на плахе, подумал ментор и покрутил револьвер в руках.
- Значит так. Кто из вас двоих первым ответит, как, когда и кем планировался побег, и кто именно вовлечён в эти намерения, тот останётся в живых. Второй умрёт. Даю на размышление три минуты. Если по истечению срока никто не ответит - начну стрелять по ногам. Время пошло. - Ментор позволил себе слегка улыбнуться.
Две минуты он наблюдал, как оба подростка с ужасом смотрят друг на друга, как эмоции, в чистом и незамутненном виде растекаются по их костистым лицам, как причудливо смешивается страх перед смертью, чувство товарищества и желание, истинное желание выжить любой ценой... Колебание, выбор между жизнью и совестью, подстегиваемый хищно рыскающим дулом револьвера.
Старший, ВэЦэИкс, облизнул губы, разлепил их в патоке слюны. Он явно собирался с силами, чтобы сказать, сказать то, что хотел услышать ментор, всё его естество, казалось сфокусировалось на черном провале ствола. И тут, неожиданно дёрнувшись тусклой молнией, младший вцепился в него, схватил за робу, выкрикивая:
- Нет, Джамшид, нет, нет, нет, нет!!! Пожалуйста, не надо, я не хочу, я не хочу-у-у... - Пальцы скрючились как когти. - Не говори, я не хочу умирать!!
Подросток с изумлением и испугом посмотрел на корчащегося и хватающегося за его одежду товарища, скривился, словно проглотив что-то горькое, и неловко, по-детски, ударил его кулаком по лицу. Впрочем, этого легкого удара вполне хватило. Второй воспитуемый кубарем полетел на пол, сшибая стоявшую рядом парту.
Секунду ВэЦэИкс смотрел на свою руку, словно на незнакомый предмет, совершивший на его глазах чудесное превращение, а потом поднял голову и взглянул ментору прямо в лицо, словно не замечая примерзшего к лицу Вишнина, оскала.
- Я скажу. - Тугой, вымученный глоток воздуха, ход кадыка под пергаментной кожей. - Я скажу, только убейте его. - И ВэЦеИкс кивнул в сторону плачущего мальчика, распростёртого у его ног.
- Хм. - Сказал ментор. - Так не пойдёт. Расскажи. Он всё равно умрёт.
Как и ожидалось, план был глуп, но мог осуществиться, при известной халатности мусорщиков. Ранним утром, до обходов, воспитуемые в количестве шести человек собирались проникнуть на исправуровскую свалку, за которой никто особо не следил - в самом исправуре было всего двенадцать человек охранников - и, спрятавшись в контейнерах, дождаться шестичасовой мусорки, которая увозила с территории учреждения весь накопившийся за день хлам. А по ходу движения машины, выпрыгнуть из неё и...
- Очень хорошо, ВэЦэИкс. Ты будешь наказан, но не столь строго. Подними ВэИксЗэт с пола и пусть он прекратит реветь.
Обрадованный тем, что он не умрёт, старший грубо рванул ВэИксЗэт, приводя рыдающего ребёнка в вертикальное положение.
- Мерзкое отродье... - На выдохе тихо проговорил ментор, перекрывая мушкой прицела заплаканное, исказившееся в гримасе лицо мальчика, и нажал на спусковой крюк.
ВэЦэИкс заворожено смотрел на тёмную лужу, полную вязких светлых ошмётков, которая недавно была головой ВэИксЗэта. Хрупкое легкое тело изломалось конвульсивной дугой, на вывернутых бледных ладонях блестели красные капли, и серая роба стремительно темнела, впитывая кровь. Мальчик внезапно вздрогнул, приложив руки ко рту.
- Только не блевать.
- Я... это... это...
- Что?
ВэЦэИкс отвернулся от трупа, зажмурился. Его била сильная дрожь, так, что даже зубы выбивали нервную дробь.
- Отпустите меня, г-господ-дин ментор, вы же обещали. Я же всё, всё сказал, как вы хотели. Я заслужил...- Он захныкал.
- Ах да, конечно. - Ментор прокрутил барабан револьвера, скользя подушечками пальцев по пазам. Он думал о том, что даже в этом захолустье можно всё же заняться любимым делом. - Конечно.
Сизым облаком грянул второй выстрел.
Глухой стук упавшего тела, веер кровавых брызг и осколков костей на облупившейся краске школьных стен.
Вишнин убрал револьвер в стол.
Низшим меньше - народу лучше.
Ментор вытащил протокольные бланки и принялся заполнять рапорт, изредка поглядывая в окно - не начался ли долгожданный дождь.
На следующее утро крематорий чадил на всю катушку.