Вова сосредоточенно и аккуратно строгал деревяшку. Привыкшие к таким делам руки не давали ножу снять ни одной лишней стружки.
Весь пол, предусмотрительно обстеленный газетами, был усеян кусочками дерева, заготовками, баночками с клеем и прочими атрибутами мастера, изготавливающего нечто абсолютно ненужное, однако вкладывающего в свой труд такие усилия, словно, по меньшей мере создаётся вещь, без которой просто невозможно существование человечества. Всё это безобразие придавало комнате весьма неряшливый и загаженный вид. Обычно Вова смотрел на это с унынием, и даже иногда пытался убраться, однако, сегодня ему было всё равно: снимая стружку за стружкой с заготовки, он снова и снова вспоминал сцену расставания с Олей.
Их прочный союз дал трещину пару недель назад, когда Оле вдруг взбрело в голову начать половую жизнь. Проще говоря, захотелось ей потрахаться, избавиться, наконец от постыдной(как она считала) девственности и быть ультрасовременной гёрлой - загадочной давалкой, прямо так она и сказала обомлевшему Вове, которого, несмотря на заманчивость, это предложение не устраивало, поскольку родители его были консервативными людьми, а, следовательно, переняв их лучшие традиции, Вова был, мягко говоря, правильным: он верил в любовь, не занимался онанизмом, ходил на тайский бокс, всегда был мастером на все руки и отличником в учёбе. Возможно, благодаря именно этим качествам он 5-ом классе покорил сердце красавицы Оли. Но сейчас был 11-ый класс, они дружили уже 6 лет, все называли их идеальной парой, и вот тебе на: Оля вдруг его бросила.
Вообще, Вове, как нормальному парню было интересно посмотреть, что же там спрятано у девчонок под одеждой, но самовнушение - страшная штука, поэтому он никогда откровеннее "топлесс" картинок не видал. Конечно же, он знал, неважно, откуда, что такое
секс и что это приятно, но он считал, что это грязно и порочно. Консервативные родители сделали свое дело -супруги, укрытые по горло одеялом, на этом и кончалось дозволенное для Вовы.
В школе отключили воду и чтобы не мучать детей и учителей, уроки отменили. Вова, выйдя из школы самым первым, по привычке встал возле входа, ожидая выхода Оли. Так он делал каждый будний день в течении 6 лет, всё время их дружбы с Олей. Двери открылись и оттуда нестройными толпами стали выходить люди. Вова бегло просматривал содержимое толпы: Оли не было видно.
Вдруг он вспомнил, что они расстались. И настолько нелепой и неправильной показалась ему эта мысль, что он еле сдержался, чтобы не закричать от чувства обделенности. Ошарашенно вращая зрачками, Вова вдруг увидел, как из школы выходит Оля в обнимку с... Сергеем!!! Сергей учился в параллельном классе и в школе среди парней слыл покорителем девичьих сердец, среди девушек же о нем ходила слава как об отменном ёбаре. Подбежав к парочке, Вова утробно прошипел:
- Убери руки от моей девушки, подонок!
- Пиздуй отсюда, пока трамваи ходят, уёбище, - ответил Сергей, явно забавляясь: он был выше Вовы на голову. Оля восхищенно смотрела на Сергея, довольная и тем, что Вова не забыл её, и тем, что Сергей так грамотно определял Вову. Сергей тем временем, уставившись на растерявшегося Вову, продолжил, - Ну, ты чё, сучара, не поня... - точный удар ногой(!) сбил Сергея с ног, заставив его корчиться и издавать нечленораздельные звуки, весьма похожие на мычание.
- Уёбок, - впервые в жизни матернулся Вова, и, развернувшись, пошёл, не оглядываясь.
Странные звуки исходящие из его квартиры, заставили Вову бесшумно вставить/повернуть ключ, открыть дверь и так же бесшумно разуться. Звуки, очевидно, доносились из родительской спальни: стоны, ахи и охи. Подойдя к двери спальни, Вова тихо приоткрыл дверь и обомлел: его мать, пример порядочности и добродетели, лихо отсасывала у соседа, Петра Иваныча, издавая при этом стоны и одной рукой шебурша у себя между ног. Развернувшись, Вова побежал в туалет, где его начало рвать. Стоя раком у унитаза и рыгая полупереваренным завтраком, Вова чувствовал, как по щекам побежали горячие слёзы. Только что он лишился одного из самых близких ему людей. Всё, чему его учили, оказалось фальшивкой, дешёвой мишурой, скрывающей истинные помыслы людей. Немного отойдя от рвоты, Вова поднялся, смыл за собой, и, не умывшись, бесшумно покинул дом. Уже ебущиеся Петр Иваныч и его мама ничего не услышали...
... Трахал Олю он с таким остервениением, как будто от этого зависила его дальнейшая судьба. Закончив, он перевернулся на спину и тупо уставился в потолок.
- Самец, горячий мачо, - прошептала Оля, отходя от только что пережитого, - только не ври, что у тебя ЭТО в первый раз, Вовик, ну почему ты не сделал этого сразу? Не вышло бы с Серёгой такой неприятности...
- Дура ты, Оля, - ответил ей Вова, - я многое понял за последние несколько часов, теперь я буду жить в своё удовольствие. И ебал я всех, кто скажет хоть что-то против. Дай сигарету...
Оля исполнила его просьбу. Подкурив, Вова затянулся, и даже не закашлялся: кристально чистые, как у лошади, легкие, приняли дым без проблем, как будто Вова всю жизнь только тем и занимался, что курил. Энергично вскочив с постели, он принялся одеваться, оценивая масштабы постигшего его счастья: теперь всю свою энергию он собирался направить на самого себя, тем самым ведя праздный образ жизни. Представив, сколько впереди нового, неизведанного, Вова чувствовал себя счастливым. Теперь он был уже благодарен своей матери за то, что она невольно открыла ему глаза на мир, показав, что всё в мире несовершенно, а, следовательно всё - хуйня, и нужно жить лишь сегодняшним днём.
Весело напевая какую-то песенку, Вова выпорхнул из подъезда Олиного дома. Сладко потянувшись, он зашагал к своей знакомой Ане, которая уже давно ухлёстывала за ним.
Вова повернулся и, увидев молодого жлоба, с жалким видом стоявшего возле, судя по всему, застрявшей в луже машины, решил помочь ему. Подойдя поближе, он заметил, что в машине сидят ещё трое.
- Эй, а это что - инвалиды? - спросил Вова, но жлоб, с размаху ударив его по лицу, насильно запихал его в тачку, сел за руль и поехал. Вове на голову накинули пакет, ударили по голове и он потерял сознание...
... - Ну, что сука, очнулся? - знакомый голос был первым, что услышал Вова после того, как пришёл в себя. Перед ним стоял Сергей с мордой, опухшей как раз в том месте, куда пару часов назад ударил его Вова.
- Вот так, блядина, оно бывает, когда прыгаешь на весовых людей, - продолжил Сергей, - сука ебаная.
Вова понял, что сейчас его будут жестоко бить, а, возможно, даже покалечат. Странно начиналась она - новая жизнь Вовы, по идее полная веселья, наслаждений и прочих радостей, а на деле оказавшаяся неприятной. Вошли ещё трое.
- Ну чё, Серёга? Чё с этим-то делаем?
- Подождите, я с ним не договорил ещё.
Вове вдруг отчаянно захотелось, чтобы его не били. Ведь только-только пришло прозрение, жизнь стала такой прекрасной, а тут эти ублюдки. Не в силах противостоять неожиданно свалившемуся ему на голову несчастью, Вова заплакал.
Лишь на следующий день, ранним утром из резко затормозившей возле дома Вовы девятки вывалили на мокрый, после дождя, асфальт, изуродованное тело Вовы. Газанув на прощание, водила быстро отьехал и автомобиль растворился в предрассветной тьме. А на асфальте осталось лежать мёртвое тело человека, познавшего минутное счастье...