- Максим, смотри твоя мама пришла! - я оборачиваюсь и смотрю на узкий дверной проем. Там, как и минуту назад, никого.
- Хи-хи-хи-хи! Твоя мама никогда не придет! Не придет! Не придет! Вот увидишь - Тимур продолжает еще что-то выкрикивать и убегает, а я просто стою и плачу.
Кончено, я знаю, что мама, должна прийти, но... а, вдруг, не придет? А вдруг, ей что-то опять помешает, например, её любимый 'Визион' и она про меня опять забудет?
Раньше, то есть в тот раз, ВалентинМихалвне пришлось даже папе звонить, чтобы он за мной приехал. Маме дозвониться воспитательница не смогла. Папа был тогда очень недоволен. Его от важных дел отвлекли. Мой папа энергетик - самый главный на станции! Без него все-все выключится: и свет, и холодильники и даже 'Визионы' не будут работать. Во-о-о-т... Наша ВалентинМихалвна тогда тоже сильно ругалась и кричала на папу. Вообще-то, она у нас очень хорошая, строгая, но веселая. И нас любит. Я ее тоже очень люблю, слушаюсь, и тоже всегда жалею.
Меня кто-то зовет...
- Максим? Максим? Ты домой идешь?
- Мама! - И я с разбега врезаюсь в тонкие ноги моей мамы, и обнимаю ее крепко-крепко. Она сгибается, чтоб поцеловать меня в лоб и ее черные спутанные пряди падают мне на лицо.... Как же хорошо она пахнет - пахнет моей мамой! Вот бы всегда так было, чтоб мама рядом была! В садике я могу ее обнимать и теребить сколько хочу. Моя худышка мама опускается передо мной на коленки, ее взгляд обманчиво ласковый, и она шепчет мне на ушко:
- Привет, малыш, ну что? А хочешь сегодня в развлекательный центр? - Хочу ли я в развлекательный центр? Конечно! Там... там же столько игр для детей! И качели и горки! Взрослые тоже не скучают, пока дети играются, они могут бесплатно посидеть в 'Визионе', это такие очки на пол-лица. У нас дома они тоже есть: мамины такие бордово-розовые с красным, папины черные, а мои салатовые, с мишками. Папа говорит - я гений! Мне нравится, когда он так говорит, хоть я и знаю что это не так, просто мама, которая живет в моем 'Визионе', мне все помогает выучить, она же все-все знает, все объясняет и все показывает. Моя мама-волшебница может быть и тут и там... то есть в очках.
А вот папа никогда не разрешает мне одевать свой 'Визион', но один раз я одевал. Ну да...Там тоже мама была, только другая... с волнистыми до колен волосами, и...хи-хи.. в каком-то нитковом купальнике. Я думаю, папе она тоже очень помогает и тоже все-все объясняет и показывает.
- Вот мы и дома! Максим, давай быстренько покушаем, и я хотела еще кое-что сделать...
Сделать кое-что? Ну вот! Опять мама на весь вечер свой 'Визион' оденет! Мою руки и иду на нашу крохотную кухню кушать. Мама ставит на стол по тарелке ежедневной холодной серой каши мне и себе. И два стакана воды.
- Малыш, а 'Визиончик' кто забыл одеть?
Мама быстро надевает свое розовое счастье, а я вздыхаю и иду в комнату за своим. Мама говорит, что она не кухарка чтоб с утра до вечера готовить, и, вообще, здорово, что придумали визио-пищу. Ешь набор необходимых веществ, а мозг думает, что это то, что любишь. В рекламе тетя говорит, что такое любой ребенок съест без капризов. А пользы больше!
Да и какие ж тут могут быть капризы?
Так одеваем... что тут у нас?
Ага!
Обожаю вкус чипсов с копченой колбасой!
- Мама, а ты что выбрала?
- Листья салата, сыр и два помидора. Запомни! Овощи очень полезные!
- Знаю... Ты в 'Визионе' мне уже все рассказывала.
А дальше мы кушаем молча: мама просматривает визио-сообщения, а я визио-мулькики.
2
- Мда-а-а! Скажи-скажи, а ты видела эти фотографии Камиллы? - Мама, после ужина, мятой тряпочкой полулежит на диване. Ее губы кривятся от возмущения. На глазах 'Визион', наверно, с кем-то общается.
- Зачем выкладывать фото, если они неудачные? Вот, хоть убей, не понимаю... - Мама замолкает, а я догадываюсь, что кто-то ей что-то отвечает, и она его внимательно слушает...
Мне самому скучно.
Без 'Визиона' дома делать нечего: одна комната, мамин-папин диван, моя кровать и шкаф. Конечно, в очках все совсем не так, у нас красивый дом и лужайка и даже собака с кошкой, и попугай! Их можно кормить, а можно не кормить. Раньше я не кормил.
Мама сказала, что животные нужны, чтобы приучать ребенка к ответственности. Так что теперь я должен их кормить, убирать за визио-кошкой и визио-попугаем, а визио-собаку еще каждый день и выгуливать.
Когда я в садике, я понимаю, что звери за мной не скучают, но когда одеваю очки все как НАСТОЯЩЕЕ. И от этого обиднее всего: я их люблю и все, что надо, делаю, а они все равно меня не любят. ВалентинМихаловна говорит дети ненастоящую любовь всегда чувствуют.
Мы такие: чувствуем все. Однажды, в тот раз, когда я одел папин 'Визион', я пошел туда, где он визионит. И оказался.... на войне. Мне стало страшно, и вдруг что-то взорвалось и у дяди, что, вот только стоял рядом, разнесло голову на тысичи... нет, на миливон... нет, на миллиярд кусочков! Тогда все там было так по-настоящему. И даже нога дядина в конвульсиях дергалась. Ну да.... Мне это потом часто-часто снилось, и я во сне кричал и просыпался! Папа кричал на маму, что это она не уследила, а мама на папу, что не прибрал свой 'Визион' подальше. А так, у меня очень дружная семья, и мама с папой ну очень редко ругаются. Чаще порознь, каждый в своем 'Визиое' сидит...
- Ма! Ма-ма! Ты слышишь меня меня! Ма-моч-ка!
Я дергаю маму за рукав, она не отзывается. Тогда я залажу на маму и начинаю ее теребить и трясти. Мама-в-'Визионе' говорит, что если желаешь чего-то в жизни добиться, то всегда надо проявлять настойчивость. Мама-на-диване на мою настойчивость никак не отзывается. Тогда я ее щипаю за щеку. Больно. Мама снимает очки:
- Ай--й-й-й! Сынок, ну-ка-а-а? Посмотри, какой у тебя 'Визион' яркий и красивый! Поиграй с ним!
- Я уже играл...
- Поиграй с ним еще!
- Ну мама-а-а-а!
- Я тебя не понимаю: там же тоже ж я! Точнее моя имитация, ну да какая разница? Одевай очечки, миленький, я тебе там сказку расскажу или можно на экскурсию посмотреть? Ты куда хочешь? Сходим на Мачу-Пикчу?
Тут в комнату вдруг как-то беззвучно заходит папа. Папа молчит долго, прежде чем обреченно выдать:
- Сима, ты прости, но я ухожу.
- Иди. А куда собрался?
Мама внимательно смотрит на папу, но даже мне заметно, как дрожат ее руки на 'Визионе'. Ей не терпится, чтобы он ушел, и можно было опять вернуть на глаза очки.
- Куда? Я ОТ ТЕБЯ ухожу...
- Все сказал? Иди...
Папа вышел из квартиры, а мама...мама сначала расплакалась, и я за ней, а потом сказала:
- Так! Хватит слезы лить. Максик, одевай свои очки!
- Не хочу!
- Одевай, кому сказала!
- Не буду-у-у-у!
- Одевай!
Мама вскакивает и подбегает ко мне с моими салатовенькими очками, я мотаю головой, чтоб не дать ей защелкнуть блокиратор в Режиме Постоянного Визиона, тогда уж точно я их сам без нее не сниму. Начинаю выворачиваться и сучить маму ногами... Моя тоненькая мама, оказывается, очень сильная. Щелчок...
Я гуляю. В 'Визионе' можно куда угодно попасть. Я люблю Сан-Франциско с его туманами и мостом. Можно выбрать эпоху двадцатого века и бродить по городу. Здания такие огромные и блестящие! Прелесть в том, что любой, кто пользуется 'Визионом' тоже может тут быть. Я долго брожу по город в молочном тумане и понимаю что хочу есть. В небольшом кафе я заказываю фри с сардельками, но никак не наедаюсь. Я же хочу пить и есть по-настоящему!!! И вдруг я вижу пожар, кафе пылает и я в нем. Вообще все горит! Мне страшно, я дрожу. Мне резко больно, как же мне больно! Ко мне подбегает моя самая-красивая-мама-на-свете, крепко-крепко обнимает и начинает зацеловывать, прям как маленького. И мне уже ни капельки не больно, но я все равно плачу, а вдруг она перестанет меня целовать?
3
Дверь никак не хотела выбиваться. Сопротивлялась грубым ударам, как живая, пряча что-то жуткое, скрывая свою темную квартирную тайну. В просторной тусклой комнате маленький мальчик четырех с половиной лет лежал на полу. Бледное тельце указывало на тот факт, что Группа Порядка таки опоздала. Полуживая, но ТАКИ еще живая женщина, находилась полусидя на сером потертом диване.
Четверо мужчин опешили, замерев африканскими идолами с ужасными масками, посреди комнаты. Запах стоял жуткий. Первым ожил Командир группы, молодой статный мужчина с легкой сединой в волосах и маленькими шустрыми глазками. Оценив ситуацию, он принялся отдавать сиплым голосом команды:
- Это ж сколько она из 'Визиона' не вылазила? Расступитесь. Откройте окна. Вызовите скорую. Она... была в 'Визионе' и ничегошеньки не видела и не слышала.
Мужчина еле сдерживает себя от злости. Вдруг слышится приглушенный мужской голос от порога:
- Что там? Пустите меня! Ни Сима, ни Максик не отвечают на мои звонки!
Командир Группы Порядка бросает, не глядя, вежливое: 'Подождите за дверью!' и обращается уже к чуть ожившей женщине:
- Симона, вы можете встать?
- Нет. Не думаю, а что произошло?
- Вы включили ребенку Режим Постоянного Визиона?
- Да. Где-то час назад... - И затараторила - он не давал мне и минуты покоя... я хотела хоть на часик остаться одна...у меня ушел муж... я была так расстроена...
- Это было пять дней назад. Видно малыш попытался таки снять очки, они не поддавались, он попытался разбить их головой об стену, и умер ..
- Умер? Как умер? Максик!!! - Мужчина в дверях пытается прорваться в комнату...
- Скорее всего, смерть наступила в результате удара током последовавшего после нарушения целостности устройства...
- Максик, сыночек мой! - женщина начинает биться в истерике. Макс! Родной, очнись! Твоя мама тут! Сыночек! Почему он меня не позвал?
Женщина кулем падает с дивана и пытается дотянуться до бывшего сына, но затекшие конечности ее не слушаются... Работники группы Порядка на это все смотрят со смсью жалости и презрения, но не вмешиваются.
Мужчина подходит к мальчику, снимает блокиратор с очков. У мальчонки ожег от правого глаза и до уха. Губы застыли в попытке поцеловать кого-то, а неповрежденный открытый глаз смотрит с надеждой, но все так как-то отсутствующе что ли...
- ТЫ!!! дура обдолбаная! Убила моего сына! - начинает от безысходности выкрикивать ругательства мужчина, по-видимому, отец мальчика.
- С ней то что будет? - Тихо спрашивает Командира молодой парнишка из группы, лет двадцати.
- Ее обвинят в преступной халатности. Визио-тюрьма ей светит сто процентов. Светит.... - И командир замолкает задумавшись о многозначности этого слова в подобной ситуации в общем, и для Симоны в частности.
- А может, помилуют? Ведь не нарочно...
- Не думаю. - Отвечает жестко Командир. Защищать, прикрывать или еще как-либо заступаться за эту женщину он не собирается.
Визио-тюрьмы боялись без исключения все. Конечно, еще бы, когда твоя жертва будет приходить к тебе постоянно, и общаться, и жить, как могло бы это быть с ней, если бы не ты. Там нет ощущения реальности. В отличие от 'Визиона', где можно создать имитацию ушедшего родственника или друга по его анкете и активности, в визио-тюрьме человек понимает, где находится и что его жертв, которых он видит, уже давно нет в живых. Они там как 'виртуальный привет с того света'. Там все сходят с ума и только и мечтают о смерти, но кто ж так просто ее даст?
Горе-мать забилась в пустой угол комнаты, и рыдает. Если бы она да.... Если.... Да что уже об этом думать? Отец, сидя обнимает тельце ребенка и мерно раскачивается взад-вперед. Женщина надрывно всхлипывает:
- я... не хочу... этого... - Симона тыльной стороной руки вытирает нос и вздыхает. Командир переводит свой непроницаемый взгляд на нее и, отмирая, спрашивает:
- Чего Симона?
- ...в визио-тюрьму...
Мужчина на полу, покрутив головой, еще крепче прижимает к себе холодное своего тело ребенка, в запоздалой попытке то ли защитить, то ли обогреть, поднимает мокрые пустые глаза и с изумление смотрит на свою жену:
- Ты его хоть там увидишь! Уж в этом случае, он тебе точно не доставит никаких неприятностей...