Дейдра : другие произведения.

Одна из тысяч. Глава2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Не знаю, нужно ли это было, но главу я написала от первого лица. Все немного абстрактно и путано, но на мой взгляд для разъяснения что да как, вполне сойдет. Хотя вообще-то глава об охоте на оборотня, вышеназванный появляется только в конце и ненадолго:) А в общем - судить не мне;)

Глава 2.

  
   Метель выла, швыряясь горстями колючего снега в лицо. Я прикрыла глаза, пальцы коснулись рукояти Разделителя. Странное дело - я не была ни напугана, ни растеряна. Возможно, корень вредосбора сделал свое дело лучше, чем мне казалось, а может, я просто привыкла. Со всех сторон меня окружали только смутные очертания деревьев и падающий мелкими-мелкими льдинками снег. Мне было спокойно - гораздо легче, чем там, в зале у тлеющего очага. Я двигалась почти вслепую, полагаясь на ощущения; снежинки оседали на волосах, таяли.
   Впереди легко, как зверь на охоте, ступал Заанкар. Чуть левее шагал, увязая в снегу, Орно. От первой развилки мы шли по тропе, потом свернули, уходя дальше в чащобу. Неба не было видно, словно черные еловые лапы отгораживали его от земли, пропуская вниз лишь мелкий ледяной порошок. Я позволила сознанию расслабиться, свободно проникать сквозь сомкнутые стволы и бесконечные стены снега между ними. Где-то наверху устало ухнула сова, расставаясь с мыслью о теплом кровавом ужине...
   Я думала о тупом ноже за поясом, - скоро лезвие его съест ржавчина, а бесполезная рукоять сгниет, но шрамы от него, отметины у меня на руках, останутся - символ того, чего не вернуть и не избежать. Я как марионетка переставляла ноги шаг в шаг моих спутников, чтобы не увязать в сугробах по колено. Когда же лес внезапно и резко замолк, будто перед приходом рассвета, хотя время немногим перевалило за полночь, я остановилась.
   ...Скрипнула как-то не так, не от холода, ветка. Слух напрягся, рука легла на рукоять скимитара. В моем сердце на миг что-то зажглось и тотчас потухло, будто занимающийся костер полыхнул первым языком пламени в черное небо... По телу искоркой пробежал мгновенный жар. Мир поплыл, но чувства разом обострились; глаза через минуту стали четко-четко различать каждое движение в непрекращающемся падении снежинок. Я вновь была Лисицей, охотником, не знающим что такое страх, не думающим ни о будущем, ни о прошлом.
   Вдоль спины скользнула дрожь, мышцы напружинились. Далеко меж деревьев двигался крохотный тусклый огонек.
   Я не знала, что заставило меня идти к нему, сначала медленно, затем - быстрее и быстрее, уже лететь навстречу, не обращая внимания на хлещущие по щекам ветки. Лес молчал. Суставы выворачивались, тело вопило, не в силах долго нестись вперед, шарахаться от деревьев по глубоком снегу. Огонь то ярко вспыхивал, то угасал, опять горел - дальше, ближе, еще ближе, вновь далеко. Дыхание сбилось, короткими хрипами вместе с паром вырывалось из легких, шкура упала с плеч и потерялась еще раньше. Огонек, надсмехаясь, был по-прежнему впереди. Я не знала, долго ли бежала. Нога зацепилась о ветку, и я повалилась лицом в снег.
   Падение отрезвило меня. Какое-то время я, не в силах шевельнуться, еще лежала на земле. Клонило в сон, но спать было нельзя. Это знала не я, а только та часть меня, которую звали Лисицей, часть, привыкшая драться за то, чтобы жить. Другая же половина - давно забытая, противилась, хотела просто лежать вот так на холодном снегу. И спать.
   Но Лисица победила. Я поднялась на негнущихся ногах, вновь упала... С третьей попытки мне удалось встать и сделать несколько неверных шагов. Силы быстро возвращались к привыкшему телу. Впереди было совсем темно. Крошечный огонек пропал, посмеявшись над моими попытками догнать; молчаливым кругом стояли деревья, пряталась в оврагах и лощинах густая тьма. Снег прекратился, и воздух стал прозрачным.
   Куда теперь?
   Я не знала.
   Ярким пламенем вдруг зажглась ярость. Я подняла голову, и выкрикнула проклятие в небо, долго слушая перекаты эха среди леса. Мой голос пронзительно и одиноко звучал под кронами деревьев, а когда он, наконец, затих, слившись с длинным, на высоких тонах воем, я поняла, что потревожила лес. Разбудив ненароком хозяина. Кого-то.
   Или что-то.
   Я вздрогнула и выхватила меч из ножен. Вой оборвался всхлипом, сменившись фальшивым, переменчивым хохотом. Звуки метались между деревьями, не давая понять, откуда он доносится. Эхо многократно усилило и размножило, казалось, весь лес зашелся в нечеловеческом смехе. Мне хотелось зажать уши руками; упасть в снег, потеряться в нем, скрыться от того неведомого, что рыдало и выло вокруг, но Лисица не могла дать проявлению трусости власть над собой. Руки только крепче перехватили меч. Я ждала.
   Я не видела это существо, только чувствовала его - оно было древним, куда древнее, чем число веков, что могла помнить история людской расы; быть может, оно было здесь и до появления эльфских кланов на востоке. Я не понимала, откуда мне известно, знала лишь, что так и есть. Темная неясная тень, выдвинувшись из леса, встала передо мной, страх куда-то исчез, уступив место неясно откуда взявшейся ненависти.
   Деревья плавно осветились тусклым зеленым сиянием, похожим на лихорадочное свечение здешнего рассвета. Фигура - осталась чернеть, будто свет не мог коснуться ее. И когда оно заговорило со мной, я знала: лес по-прежнему безмолвен. Слова негромко звучали лишь в моей в голове:
   - Так значит, ты пришла, арниа. Что ж? Я знал: когда-нибудь это произойдет. Ведь ты не могла прятаться до бесконечности в этом убогом мире; твой дар слишком силен. И теперь, когда он окончательно пробудился, ты здесь... - спокойный, без пауз и выражения голос стучал в висках - не женский и не мужской.
   - Вряд ли ты вспомнишь сейчас свою жизнь до Пробуждения, свой дом, если можно назвать домом место, где ты была рождена от неизвестных родителей под чужими звездами. Покрытые льдом равнины...
   Ладно же. Я расскажу. Я - Арадишш, Тьма, что сотворили и выпустили в этот мир твои сородичи, арниа, за много лет до твоего рождения. В то время эта земля была еще молодой, а они не знали, на что обрекли себя, создав нас - меня и Гевир... Не ведали, что мы уничтожим их. И в этом неведении твой народ погиб, арниа.
   Вихри вечной войны стирали страны и города, жалкие остатки армий расшвыряло: кто-то, как и ты, оказались здесь, живут, как хамелеоны, прикидываясь созданиями этих земель; другие в моем мире еще противятся; третьи примирились, впустив меня в свою душу...
   Ты была из тех, кто ушел... Но ты здесь, а значит, с радостью примешь путь, который я предложу. Темную дорогу, с которой больше не свернешь, - голос создания чуть изменился - на полтона выше, громче, совсем чуть-чуть. Вероятно, для него это можно было назвать выражением торжества.
   - Помни, с этого момента, где бы ты ни была, арниа, куда бы ты не отправилась, я всегда буду рядом. Теперь тебе не скрыться от Арадишша. Я буду твоим единственным собеседником ночью; днем - выглядывать из-за плеча, я буду таиться в глубине глаз, глядеть сквозь призму твоего сознания. И постепенно ты изменишься. Потухнет в сердце огонь, прекратятся сны, полет станет недосягаем... Посмотри же!
   Передо мной резко вспыхнуло, заставив прикрыть рукой глаза. Между нами возникла тусклая, мерцающая бледно-синим воронка, вращались в глубине ядовито-красные прожилки.
   - Видишь, как все может быть просто? Протяни руку, шагни. Тебе нужно лишь захотеть, и ты будешь там, где должна, а все пережитое окажется дурным сном, кошмаром. И тогда ты сможешь стать свободной - вновь. Подумай. Исчезну я, пропадет, будто ничего и не было, уйдет в бездну этот мир, а тебе останется только сон. Вечный, мертвый сон без сновидений... Я знаю, ты хочешь этого, арниа, не скрывай.
   Но я стояла неподвижно. В голове проносились миллиарды картин и воспоминаний, а мои руки заледенели от ужаса. Где-то в глубине меня, в душе, что-то встрепенулось, расправив призрачные крылья, быстрая искра побежала из сердца к глазам.
   - Значит, нет? Ты желаешь свободы? Ты получишь ее, нет ничего проще. Ты все равно придешь туда же, откуда начался твой путь... дорога тьмы не оставляет выбора.
   Ты знаешь, что проклята, арниа, ты несешь это проклятие в себе, и не сможешь разделить его ни с кем - ни со смертельным врагом, ни с другом. Ты одна. Твой народ, разбросанный по мирам, умер бессчетные годы назад. Снежные равнины давно пусты, города заброшены, вереском поросли камни улиц...
   Темная фигура приблизилась. Мое тело онемело, разлитый в воздухе адский холод оседал белым инеем на ресницах. В сердце пылало, и по пальцам жар бежал к рукояти Разделителя. Но прежде даже, чем я успела подумать, поднять клинок, создание слегка взмахнуло рукой. Земля резко и сильно ударила по ребрам и животу, на миг все оборвалось. Я лежала под кружащимся где-то наверху снегом, сквозь который едва-едва просвечивали холодные колючки звезд. Мелкие льдинки летели в лицо.
   - Сталью меня не убить, - в безразличном голосе впервые прозвучало что-то похожее на насмешку, - Возможно, ты смогла бы в моем мире, но не здесь, арниа, не здесь.
   Арниа... Я припала к земле, обхватив обеими руками живот и прижав подбородок к груди. Скимитар валялся метрах в трех. Арниа. До меня внезапно дошло, что создание говорило на моем языке, языке, который я знала когда-то, понимала каждый слог. А слово арниа означало воин, но не в обычном смысле. Это был воин легиона, уже, наверно, не существующего в моем родном мире. Частью которого я была когда-то.
   - Ты вспоминаешь, - холодно сказала тьма в моей голове, - Хорошо. Немногие, пережившие Пробуждение помнят так много. Значит, скоро вспомнишь и другое - падение - свое и легиона... - Арадишш и его слова были уже далеко, ничего не значили.
   В уши неожиданно врезался крик. Я скорчилась на снегу, а вдалеке, не замолкая, кричали; крик срывался, переходя порой в предсмертные хрипы. Мне хотелось лишь одного - чтобы он прекратился, и желание мое исполнилось. Стало очень тихо, будто нарисованный мокрым мелом лес молчал. Вдали, вместо нечетких деревьев осталось поле, кровь непереносимо яркими пятнами горела на заиндевелой земле и неподвижных телах, каплями покрывала светлые листья вереска... Я подняла запачканные алым руки в морозное, бескрайнее небо и закричала. Потом упала на колени. Пальцы вцепились в промерзшую почву, грязь забилась под ногти. Я была одна посреди поля, тысяча тысяч мертвых стеклянных глаз смотрели в небо, руки сжимали оружие. Тысяча тысяч искаженных страшной ненавистью лиц: дикий и замерший навеки оскал клыков, смятые перепончатые крылья, сжавшиеся в последнем усилии на горле врага когти...
   Легион пал.
   ...Я открыла глаза. Наверно, я спала всего несколько секунд, потому что неясный силуэт лишь чуть развернулся в мою сторону.
   - Легион пал, - произнесло он-она-оно, - Ты видела, как это было?.. Прекрасно. Теперь ты готова принять мое предложение?
   Деревья вновь полыхнули, воронка метелью закрутилась между мной и тенью.
   - Выбор за тобой, арниа.
   "Нет... - прошептал голос из самой глубины сознания, - Душа дракона. Дорога нужна, для того, чтобы идти вперед. Пусть это дорога тьмы".
   Я вскочила на ноги и, выхватив из-за пояса зазубренный нож, швырнула его сквозь темный, меняющийся образ. Нож пролетел насквозь, даже не задев силуэт Арадишша. Лес вокруг как-то неощутимо вздрогнул и переформировался. Нечто, непрерывное вращение воронки сбилось, синее свечение пропало. Я бросилась прочь.
   - Подожди, - сказало существо без души, - Куда ты? Помни о проклятии. Помни, ты - одна из них...
   Но я почти не слышала. Я хотела одного: бежать через лес, как можно дальше от поляны и угнездившегося там безумия, в ледяную темноту, где оно меня не найдет.
   - Стой, арниа, - слова шилом впились в мозг.
   В глазах померкло, и я полетела на землю. На какой-то неизмеримо краткий миг я вновь потеряла сознание. Когда оно вернулось, черная тень Арадишша нависла надо мной. Призрачные руки непрерывно и неуловимо двигались, чуть касаясь моего тела; холод, исходящий от них жег.
   Глубоко в моей душе загорелся, вспыхнул мягкий огонь, невесомые крылья развернулись, готовые к полету. ...Лед рук, распространяет вокруг смертельную усталость. Холодно. Единственная теплая искорка неумолимо гасла: я погружалась в сон. Крылья где-то за сердцем свернулись, летать я была больше не в силах... Арадишш был прав...
   Мои глаза еще на миг широко раскрылись - для того лишь, чтобы увидеть бросок фантастически-нереальной звериной фигуры. Я видела, как создание без лика отшатнулось, приняв на себя удар огромных лап; сверкнувшие зубы вцепились в горло сгустку тьмы с именем Арадишш. На какую-то долю секунды мне показалось даже, что извернувшийся в прыжке силуэт принадлежит человеку, не зверю, но пелена застлала взгляд, и веки тяжело опустились. Последним, что я почувствовала, было тепло; потом наступило оцепенение, похожее на смерть.
  
   Покрытые пеплом горы, тонущие в полусумраке, высокая башня среди них - тьма за ее окнами в постоянном движении, как живая... Небо, уже окрашивается в серо-синий.
   Моя невидимая, прозрачная рука с силой толкает дверь. Пара быстрых, легких шагов - и я стою у основания винтовой лестницы, поднимающейся выше, выше... Бегу вверх, не считая ступеней под ногами - быть может, сотни, а может, всего десяток. Я не помню, кто я такая, откуда и зачем здесь, знаю только, что должна успеть быть наверху, прежде чем... Чем что? ...Да, пусть я не помню, кто я такая, откуда и зачем здесь, пусть не знаю даже, почему бегу пролет за пролетом по этой лестнице, хотя сердце готово вырваться из груди, но мозг упрямо толкает тело вперед.
   Полумрак за редкими окнами сменяется непроницаемым панцирем ночи. Я распахиваю дверь, и она с силой ударяется о стену. Черной, бездонной речкой холодная тьма вдруг подхватывает меня, ощущение времени теряется. Посреди клубов тьмы женщина в ярко-алом плаще, стоящая спиной тихо говорит что-то на одной мне понятном языке; ее длинные черные волосы лениво шевелит неясно откуда взявшийся ветер... Слова теряются, не долетая до моих ушей, кольцом обвивается вокруг головы женщины темнота.
   - Амроаг, - шепчу я, чтобы не потревожить тьму, - Амроаг...
   Она слегка поворачивается, скользит по мне взгляд неподвижных оранжевых глаз, похожих на глаза песчаной ящерицы. Упавший из окна луч луны высвечивает тронутую распадом красоту женщины - белая, гладкая кожа; лицо - худое и усталое. Проходящая по нему наискось черная широкая язва раздирает нос, уродливо желтеют обнажившиеся кости скул и челюсти... Миазмы разложения наполняют воздух, превращая комнату в склеп.
   - Амроаг! - на сей раз мой крик пронзительно звенит под высоким потолком.
   Женщина протягивает руку, и когтистые пальцы резко сжимаются.
   Я чувствую, как мгновенно леденеет воздух, иглами вцепляется в легкие. Скоро мороз проникнет в душу, и тогда даже память не потревожит моего покоя. Я не боюсь: холод - это хорошо - лучше жара. Когда холодно, можно сидеть у горящего очага, или смотреть на улицу, на то, как падает снег, или спать... Я вспомнила, я мечтала уснуть среди зимнего леса, среди холода - навсегда, навечно! Не умереть - именно заснуть сном без видений. Я уже устала от них.
   ...Болит сердце - что-то в нем бьется, колотится, умирает... уже умерло. Закрылись изумрудные глаза, никогда больше не шевельнуться совсем-совсем слабому созданию в моей душе...
   Женщина долго смотрит на меня, но я лишь качаю головой в ответ на ее немой вопрос. Нет. Еще рано для абсолютного покоя, для равнодушия - все это будет потом. А сейчас мне пора. Пальцы женщины разжимаются, холод медленно выходит из души, теряясь во тьме.
   - Я вернусь, Амроаг, - негромко говорю я. Ее тонкие губы трогает какая-то искусственная улыбка, - Знаю, пусть не скоро, но вернусь. Я буду готова, и тогда это станет свободой. Для меня.
   Та, которую зовут Амроаг, улыбается, слегка кивает:
   - Фаталл, арниа...
   И исчезает. Стираются и плывут вокруг меня очертания стен, будто тьма в несколько секунд съела камень. Я чувствую на лице порыв ветра, поднимаю голову и смотрю в открывшееся надо мной бескрайнее звездное небо... А потом за спиной разворачиваются огромные перепончатые крылья! Из горла помимо воли вырывается ликующий смех, и я срываюсь ввысь, к звездам. Крылья трепещут, ловя потоки воздуха, я не вижу, что осталось там, внизу, да это и не важно! Здесь, только здесь, между землей и небом, я счастлива.
   Только перед самым пробуждением я увидела солнце - теплое солнце этого мира. Я потянулась к нему, пытаясь достать грязной от пепла рукой. Но пальцы ловили пустоту...
  
   Была ночь и очень тихо. Я проснулась от прикосновения к своей щеке чего-то мягкого, пока еще не понимающая даже, где нахожусь. Перед глазами стояли лишь четкие очертания башни среди темных как смола гор. Я лежала лицом вверх, уставившись в небо и чувствуя у своего бока тепло. Деревья мирно качались наверху. Я приподнялась на локте, и тогда существо, лежавшее рядом тоже зашевелилось, разминая могучие лапы. Медленно и лениво открылись серо-зеленые глаза огромного черного волка, и воспоминание молнией прорезало мою память. Арадишш, зло из ночи, бросок тени... Зверь потянулся, не сводя с меня пристального взгляда странных глаз. Потом подошел и ткнулся мокрым холодным носом мне в руку. Я хотела отступить назад, но челюсти в мгновение сомкнулись на моем запястье. Боль отрезвила меня, и реальность возвращалась с пугающей быстротой - действительность, в которую я не верила, не могла верить, ибо она ставила под сомнение другую - действительность моей жизни. Я хотела вырвать руку, но зубы сжались сильнее, темно-алая кровь закапала на белый снег... Я посмотрела в мерцающие во тьме глаза волка - светлые, серо-зеленые, не звериные.
   - Йерн! - сказала я.
   Я не знала, откуда у меня взялось это имя и почему, пока я не заговорила, но зверь снова посмотрел на меня, и теперь ноздри его раздулись, а шерсть встала дыбом. Он выпустил мою руку. Я знала: волк хочет, чтобы я шла за ним, но сил у меня больше не было. Я опять села в снег, закрыв лицо руками от пронзительного ветра, свищущего между стволов и ветвей, и яркого блеска луны. Зверь не уходил, кружа вокруг, до тех пор, пока я с трудом не встала и не подобрала с земли скимитар.
   - Пойдем, Йерн, - голос прозвучал отчего-то неуверенно.
   Волк повел ушами, а затем побежал вперед, почти не увязая в снегу. Я с минуту постояла, собираясь с мыслями, и пошла за ним.
   Огонь я заметила шагов через сто. Волк на мгновение застыл, вдоль загривка прошла чуть заметная дрожь. Не помня себя, я протянула вдруг руку и мягко коснулась черной шерсти. По моим венам пробежал короткий разряд, и я отдернула пальцы в ужасе. В лицо ударил быстрый и сильный порыв ветра. Взгляды мой и волка скрестились; он, не мигая, смотрел на меня до тех пор, пока я не отвела взгляд. Потом медленно подошел и потерся мягким боком о мои ноги. Я рассмеялась, запустила пальцы в пушистый мех, но в этот раз ничего не почувствовала. Зверюга выгнулся, нос уткнулся в мою руку. И мы пошли на свет.
  
   Костер разметал вокруг себя мириады теней и отблесков, давая тому неведомому, что скрывалось среди ночного леса, знание о том, кто мы и где мы, говоря, почти крича в танце пламенных языков о том, что мы чужаки, рассказывая, как легко охотник превращается в жертву. И все же я была рада его свету и теплу.
   Йерн вдруг приглушенно зарычал, прижав уши. Огромные лапы напружинились, серо-зеленые глаза блестели в чересчур ярких отсветах огня, смешанного с лунным светом. Мне показалось, что он сорвется вперед, сделай я еще хоть шаг, мощные клыки раздерут мне горло, а когти будут рвать и царапать, пока тело не превратится в окровавленный ком, но этого не произошло. Я беспрепятственно скользнула меж ветвей в пустующий освещенный круг. И только в следующий миг, услышав легкий свист клинка над правым плечом, поняла, какую ошибку допустила... Скимитар наполовину вытащенный из ножен, так и застыл в похолодевшей руке. Сердце отсчитало два удара, и я резко отскочила в сторону, надеясь, что этот безумный шаг собьет моего противника с толку, но ошиблась. Лезвие уже другого меча уперлось острием мне в спину, не позволяя ни шевельнуться, ни вдохнуть.
   - Отпусти рукоять, и выходи на свет, кто бы ты ни был, - ровно сказал Сахма, - Или будешь мертв.
   Я разжала пальцы и шагнула к костру; лишь потом медленно обернулась, посмотрев ему в лицо. Орно и Заанкар с обнаженными клинками стояли по обе стороны.
   - Это ж Лиска! - радостно взревел Орно, бросая меч в ножны и одновременно неуклюже шагая навстречу.
   В ту же секунду клинок Сахмы, коротко звякнув, преградил ему дорогу.
   - Стоять! Ни шагу дальше! - охрипшим голосом рявкнул он, и, посмотрев на меня полубезумным взглядом, добавил, - Откуда ты знаешь, что это - Лиса?..
   Я согнулась от приступа кашля; он душил меня, выбивая из легких воздух и заставляя весь мир дергаться в смешном безобразном танце. Вредосбор еще действовал, и я даже рассмеялась бы, если б не меч у моей спины.
   - Скажи ему, - велел мне Заанкар.
   Я молчала. Орно как-то удивленно, чуть обижено посмотрел на меня и быстро отвел взгляд.
   - Что за доказательства ты требуешь? - холодно спросила я у Сахмы.
   Я опять закашлялась, и его губы на миг искривились:
   - Кто же ты, сука? - прошипел он, - Морок или же чудом живая?.. И может, именно тебя мы ищем... а зубки, что прячутся за яркими губами станут клыками, лишь только взойдет луна? Почему мы должны верить? - внезапно он наклонился к самому моему лицу и, взяв за подбородок, попытался заглянуть в глаза. Я вырвалась и уставилась в снег.
   Стало тихо.
   - Ах, вот как, - со спокойной злостью сказал наконец Сахма, - Есть, значит, что-то, что заставляет тебя прятать взгляд, оборотень... - он придвинул лицо еще ближе, так что я ощутила на щеках его горячее и прерывистое дыхание, - Ладно же! Таись под чужим обличьем... но помни: полночь близко, - он обернулся к Заанкару и Орно, - Эта женщина... то, что вы видите в образе женщины - не Лиса.
   Я по-прежнему молчала и смотрела себе под ноги.
   - Ты слишком далеко заходишь... - перебил его Заанкар.
   Но Сахма вдруг резко и неприятно рассмеялся.
   - Давай, выпусти чудовище, Занк! А я посмотрю. Я буду смотреть, как его... ее зубы медленно разорвут тебя на части, перегрызут шею и оторвут голову. Ты можешь освободить зверя, но тогда я не сделаю ничего, чтобы помочь. Я буду просто стоять и наблюдать, когда она раздавит твой череп и сожрет мозг. И лишь после убью ее, - глаза его блеснули, - Поверь, я не шучу.
   - Ты угрожаешь мне, Сах? - спокойно спросил Заанкар.
   Костер зашипел и выплюнул искры в небо. Глаза Занка, обведенные татуировкой, были черными и живыми, едва-едва отражая блики костра.
   - Он не верит никому, - сказала тогда я.
   Сахма коротко размахнулся и ударил меня по лицу. Я, выплюнув кровь, через силу улыбнулась.
   - Это зверь, Занк, - бросил он, восстановив дыхание. И долго посмотрев на меня, почти шепотом добавил, - Ты ведь умная, сука, да? Ты считаешь, что сможешь провести меня? Что же? Взойдет луна - немного осталось - и тогда мы посмотрим, кому они поверят, мне или же тебе, отродье.
   Я хотела рассмеяться ему в глаза, и он будто бы понял мое желание.
   - Жди... - зло велел Сахма. Но в следующий миг лицо его изменилось, приняв выражение недоверчивого изумления, - Что за...? - начал он.
   Как-то слишком резко выдвинулась из-за туч луна - красная и чуть смазанная с одного края, провела по снегу кровяные лучики-дорожки. И в этом свете я увидела неясный силуэт на фоне деревьев - звериный ли? Человеческий? Я не знала.
   - Йерн! - сама не зная почему, вдруг выкрикнула я в какой-то слепой детской надежде на него, который раз уже спас меня.
   Но никто не пришел, и лес поглотил мой крик.
   - Заткнись! - меч Сахмы легонько царапнул меня по спине, а губы его исказила ярость.
   В тот же миг чудовище из леса, получеловек, полузверь, взметнулось в прыжке и настигло его.
   Из горла Сахмы вырвался глухой крик, и он покатился по земле, зажимая пальцами три страшные рваные раны на боку. Зверь поднял голову и завыл, сверкнули в свете алой луны клыки. Я отпрыгнула назад, выхватывая из ножен Разделитель.
   - Давай, Занк! - услышала я крик Орно. Ветер заглушал слова, - Давай!
   Ночь на вороньих крыльях уносила отсветы костра дальше от оборотня, будто оберегая его, а луна роняла вниз красные ядовитые лучи, туманя зрение.
   - Занк!!
   Секунда - и в грудь зверя один за одним вонзились пять метательных ножей Заанкара. Оборотень застыл в полуобороте. Из угла пасти струйкой стекала слюна, на снег капала темно-красная, как у человека, кровь. Он не спеша, повернулся и, вдруг, стелясь по самой земле, молниеносно прыгнул в сторону.
   Подернутые болью глаза Сахмы оставались спокойны и взгляд лишь мельком зацепил вытянувшегося в броске оборотня. Едва он пришел в себя, как рука его почти невольно потянулась к ножу. Зверь тотчас набросился на него, и первый же удар швырнул Сахму спиной о ствол дерева. После второго удара он бы наверно умер, если б я не полоснула оборотня ножом по когтистой лапе. Был только один звук и только одно движение, или так казалось в первые секунды? Как в забытом кошмарном сне, зверь медленно повернул безобразную морду ко мне. От пронзительного взгляда красных, как полная луна глаз туманило мысли, в голове у меня все поплыло. Алые, без зрачков, так непохожие на мягкие серо-зеленые глаза зверя, спасшего меня от зла в лесу. Я вяло взмахнула скимитаром - даже не защищаясь, лишь желая прогнать дурноту. И вдруг - стремительный серебряный блеск прямо перед моим лицом, и уродливый кусок плоти - не человек, но и не зверь отступил.
   Копье Орно вошло в бок оборотня и сломалось, наконечник застрял в поросшей редкими волосами, крепкой как камень шкуре. Огромная рука-лапа взлетела, я задохнулась и упала, потеряв опору под ногами. Плечо горело. Перед моим лицом бешено крутились синевато-зеленые лапы елей; между них из мрака смотрели глаза - красные, светящиеся, звериные медленно-медленно они сделались совсем черными, лишенными век и похожими две глубокие пропасти - глаза Арадишша-тьмы. А потом, когда глаза стали неподвижными и желтыми, как у песчаной ящерицы, я потеряла сознание.
   ...Лицо мое обожгло смрадное дыхание зверя, вонь смерти, и я, рывком вскочила с земли. За туманом я слышала предупреждающий окрик Заанкара, но мне было наплевать. Руки мои скользнули по пустым ножнам скимитара, и я увернулась от другого удара лапы, прикончившего бы меня. Не знаю, почему, но я выкрикнула вдруг несколько слов - кажется, на родной почти забытой мною речи:
   - Каднен ар' энета!
   И выставила руку ладонью вперед. Зверь остановился, как я приказала, и остался недвижим. Красные глаза удивленно подернулись. Мне показалось, что он сейчас побежит прочь, но оборотень только зарычал, и начал медленно приближаться. Я оставалась абсолютно неподвижной, пока он не оказался очень близко, а затем выхватила из сапога нож и вонзила по рукоять в глаз зверя. Зубы щелкнули у меня перед самым лицом, затопив волной смрада из пасти. Все еще сжимая рукоять ножа я почувствовала, как что-то резко и сильно толкнуло меня в сторону. Я полетела в снег. Клинок Заанкара просвистел, чуть задев оборотня, Орно выскочив за спиной у зверя, начал теснить его к огню. Оборотень взвыл, но теперь это был уже раздосадованный вой проигравшего и вдруг, застыв, посмотрел мне прямо в глаза. Удар сердца - короткий и болезненный. Кровавые зрачки зверя прищурились. Он прыгнул назад, сбивая Орно с ног и, посмотрев на алую луну, опять завыл - на сей раз просто громко и зло. Мелькнула среди деревьев тень - оборотня не было.
   Я поднялась и подошла к костру. Сидящий на корточках Занк обернулся. Мрачное лицо не выдавало никаких чувств.
   - Он выживет? - зачем-то спросила я.
   Заанкар покачал головой вместо ответа. Даже в переменчивом свете Сахма был очень бледным, из разорванного бока в снег натекла уже целая кровавая лужа. Его серые глаза вдруг лихорадочно, не фокусируясь, глянули на меня. На окровавленных губах показалась кривая от боли полуулыбка, кровь, срываясь с них, текла по подбородку.
   - Лиса, - едва слышно, но совершенно спокойно сказал он, - Извиняй... я думал...
   Он на секунду прикрыл глаза, и, казалось, уснул, но затем, собравшись с силами, продолжил:
   - ...Думал, что прав... и я не должен был рисковать жизнями... всех нас. Ты же не...
   - Я понимаю.
   Орно неслышно подошел и сел рядом.
   - Орно... - начал Сахма.
   - Ну, хватит, Сах, - перебил тот, - Рано еще прощаться. Последние слова прибереги на потом! Выживешь ты, куда денешься? А, Занк?
   Тот помолчал.
   - Ты думаешь, будет безопасным переносить его?
   Орно странно посмотрел на него:
   - А ты считаешь, будет лучше остаться здесь, отослав тебя в лагерь? Подумай, что сможем сделать мы с Лиской, если тварь вернется, не найдя другого ужина?
   Заакнар вздохнул:
   - Ты прав, но...
   - Нет, - перебил Орно, - Пойдем сейчас, побыстрее, пока еще не поздно...
   Уже светало. Снег уже прекратился, и я с удивлением посмотрела в чистое голубовато-зеленое небо. Луна пропала, стало очень тихо.
   Мы забросали костер снегом и двинулись к лагерю.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"