Участковый милиции Константин Скворцов долго стоял на солнцепёке у автобусной остановки с народным названием "Кольцо", не решаясь приблизиться к игровым автоматам. Подмышкой у него была зажата чёрная кожаная папка с материалами уголовного дела о странной смерти молодой женщины. Дело было абсолютно бестолковым: ни один из оставшихся до приезда милиции свидетелей не видел, когда и с кем она появилась около "одноруких бандитов", а большинство из них вообще запомнило только всеобщую панику и смятение после того, как обнаружилось, что потерявшая сознание женщина на самом деле мертва.
Константин не мог объяснить себе, зачем он вообще тут появился. Формальным поводом покинуть "Третьяк", как в народе называли третье отделение милиции, был визит к предпринимателю Володичеву, владельцу автоматов. Хотя участковый почему-то был уверен, что это именно повод - и ни что более.
Скворцов отделился от толпы, собравшейся штурмовать подъезжающий пригородный автобус, и в этот момент кто-то цепко ухватил его за локоть.
- Здравствуй, Константин Константинович! - рядом с собой он увидел невысокого и внешне ничем не приметного гражданина в сером слегка линялом костюме. Будь на дворе другие времена, участковый непременно решил бы, что это "товарищ из органов".
- Мы знакомы? - неуверенно спросил Скворцов, пытаясь определить его возраст. Неизвестному было на вид лет сорок, то есть на полтора десятка лет больше, чем Константину. Где они могли пересекаться? В университете, в котором Скворцов проучился два курса, после чего бросил? Вряд ли... Скорее в армии, куда он вскорости попал, лишившись заветной отсрочки.
- В некотором смысле, знакомы, - с лёгкой улыбкой на губах ответил гражданин.
- Я вас не знаю! - Константин был совершенно уверен в этом обстоятельстве.
- Самое главное, что, кажется, я вас знаю... Жирнов, Михаил Жирнов.
Гражданин протянул руку, и Скворцов машинально её пожал. Странно, но фамилия ему показалось знакомой.
- Идём! - Жирнов жестом руки показал ему на игровые автоматы.
- К-куда? - опешил участковый, чуть не выронив папку. - Я вас попрошу!
Гражданин вместо ответа загадочно улыбнулся и подошёл к одному из свободных автоматов.
- Ты должен это почувствовать! - сказал он, вкладывая пятак в монетоприёмник. - Почувствовать...
Жирнов резко дёрнул рычаг, и пять барабанов с цифрами, буквами и прочей дребеденью бешено завращались на электронном табло. Скворцов машинально подался вперёд - впрочем, не позволяя себе целиком сконцентрироваться на игре. Он старался удерживать в поле зрения все скопления людей на остановке и вокруг автоматов. Так, на всякий случай.
- Ты можешь это делать! - бормотал Жирнов, не отводя взгляда от табло, будто чувствуя спиной близость участкового. - Ты это можешь! Ты чувствуешь? Ты чувствуешь?
Константин поймал себя на том, что тоже захвачен каким-то странным азартом. Точнее сказать, ощущение было гораздо шире и богаче, чем просто азарт. Это было и предчувствие чего-то важного, и неистовый звериный страх, и пьянящий голову риск. Он вдруг въяве увидел несущийся по рельсам серебристый состав, битком забитый людьми европейского вида.
- Это оно, я не ошибся! Час пришёл! Нельзя упустить этот шанс! - взволнованно продолжал Жирнов, одну за другой скармливая автомату монеты и дёргая рычаг.
А Скворцова переполняли неведомые чувства. Ему вдруг показалось, что сам он превратился в пульсирующее разными оттенками цветное пятно. Теперь он видел смятую поездом опору моста и сыплющиеся сверху разноцветные автомобили. И в этот момент в нём одержал верх кровавый цвет страха.
- Что ты делаешь? - хрипло прокричал Жирнов, не прерывая игры. - Нельзя! Не уходи!
Сначала Константин просто хотел отступить назад, но обнаружил, что не может сдвинуться с места. Он завертел головой, но проклятое табло с вращающимися барабанами упрямо оставалось прямо перед глазами.
- Не-е-ет! - многократным эхом ворвался в его мозг отчаянный крик Жирнова. - Пожалуйста! Я прошу...
Пытаясь освободиться от наваждения, Скворцов изо всех сил рванулся сначала назад, а потом так же резко вперёд и, словно сорвавшись с крючка, рухнул плашмя на асфальт. Он не узнавал своё натренированное тело, которое сейчас больше походило на безвольный кусок мяса. Попытавшись сгруппироваться и хотя бы оторваться от липкого серого асфальта, Константин обнаружил, что тело ему совершенно не подчиняется. Целую вечность он осваивал заново примитивные движения руками и ногами, сначала по раздельности, потом с какой-никакой координацией, пока, наконец, у него не получилось подняться на ноги и удержаться на них. Тяжело дыша, Скворцов оторвал от асфальта взгляд. Никакой жары уже и в помине не было. Место солнца в листве огромного тополя, что нависал над остановкой, занял фонарь, тускло освещающий сгорбленную фигуру человека.
- Зачем? Зачем я тебя позвал? - причитал Жирнов, обхватив голову руками и медленно покачиваясь взад-вперёд. - Мы могли выиграть!
Утро выветрило из его памяти вчерашнее странное знакомство. Константин проснулся с лёгкой головой, бодренько проскакал в единственном найденном тапке на кухню, нашёл на столе записку жены, а на плите слегка остывший завтрак. Ровно тридцать пять минут ему хватило на то, чтобы полностью привести себя в порядок. С прекрасным настроением Скворцов вышел из подъезда, держа подмышкой неизменную папку, и в этот момент наткнулся глазами на Жирнова, который сидел на лавочке и перебирал какую-то кипу бумаг.
- Полюбуйся! - сказал тот, завидев участкового, и протянул ему несколько измятых листов. - Распечатки из интернета. О том, что произошло вчера. Специально для тебя.
Константин машинально бросил взгляд на распечатки, запечатлевшие, судя по всему, какую-то катастрофу с кучей искорёженных конструкций.
- Испания, восемьсот двадцать три погибших и свыше двух тысяч раненых, - констатировал Жирнов. - В том числе и по твоей вине, если ты не понял.
Скворцов медленно закипал. Он сложил из правой пятерни мощный кулак, но в этот момент заметил появившуюся из-за дальнего угла дома интеллигентную чету Прозоровых, состоявшую из завуча местной школы Евангелины Сидоровны и частенько её поколачивающего Андрея Валентиновича, временно безработного прораба.
- Короче, мужик, - процедил сквозь зубы Константин, - ещё раз тебя увижу, заберу с собой в "Третьяк". Понял?
- Я-то понял, - не моргнув глазом, ответствовал Жирнов, - а вот ты что-нибудь понял?
Скворцову отчего-то стало смешно. Он криво улыбнулся Жирнову и, как будто в шутку погрозив кулаком, зашагал дальше.
- Эта женщина, Анна Борисовна, кажется... - услышал Константин из-за спины. - Она погибла... по моей вине.
Участковый замер, внутренне съёжившись.
- Это просто ошибка, - продолжал Жирнов. - Я чувствовал, что ты где-то рядом, но... ошибся. Я принял её... за тебя.
- Что ты... такое говоришь? - произнёс Скворцов, развернувшись на каблуках.
- Такое бывает. Она, похоже, срезонировала на меня, а я сразу этого не понял. А потом, когда началась игра, она не смогла...
Жирнов едва сдерживал слёзы. Трясущимися руками он закрыл лицо, а потом отвернулся.
- Ей не было больно, она умерла мгновенно, - говорил он в сторону. - Я виноват, я ошибся. Её не вернуть...
- Так это ты её убил?
- Ты всё-таки ничего не понял, Константин, - сокрушённо проговорил Жирнов. - Та сила, которая в тебе и которая во мне, - она не для простых людей. Не каждый может выдержать такое!
Этот разговор следовало прекратить немедленно. Мало того, что участковый ни слова не понимал, так ещё и Прозоровы, медленно поднимаясь по ступенькам к подъезду, явно прислушивались к разговору.
- Я должен взять показания, - постаравшись придать голосу официальные нотки, произнёс Скворцов. - Следуйте за мной!
- Эх, Константин... - поплёлся за ним Жирнов. - Меня ведь уже допрашивали ваши. Ты думаешь, откуда я знаю твоё имя?
Участковый хлопнул себя по лбу. Ведь точно, в "опросниках" была и фамилия Жирнова.
- Так... ты им всё рассказал? - с надеждой спросил Скворцов.
- То, что ты сейчас услышал, это только для твоих ушей. А то, что для них - "не видел", "не знаю", "не слышал".
- Я должен взять показания, - упрямо повторил участковый.
- Ну, пойдём...
3
В "Третьяк" можно было попасть двумя путями. Короткая дорога лежала через овраг по тропинке, что петляла между покосившимися деревянными домами. При желании в этом лабиринте можно было легко затеряться.
Поэтому Константин повёл Жирнова по оживлённой Московской улице, которая упиралась в зажатое между старинными двухэтажными домами "Кольцо". По мере приближения к металлическим громадинам игровых автоматов Жирнов начал заметно нервничать.
- Константин, ты сейчас ничего не чувствуешь? - спросил он, не оглядываясь на участкового.
Скворцов действительно ощущал какую-то тревогу в душе, но старался отогнать от себя беспокойные мысли.
- Я только сейчас понял, почему именно здесь, - произнёс Жирнов и внезапно остановился. - Посмотри, как их поставили - крестом, на четыре стороны света.
Участковый заставил себя не смотреть на игровые автоматы.
- Слушай, дай пять... - вдруг попросил конвоируемый. - Я вчера последний потратил.
Константин не сразу понял, что от него требуется всего-навсего пятак. Он опустил руку в карман и извлёк на свет монету. Этого только и ждал Жирнов, который выхватил монету и подбежал к автоматам. Скворцов слегка опешил от такой наглости, но бросился следом и попытался выдернуть игрока из толпы пенсионеров и мальчишек, что крутились вокруг автоматов.
- Да ты смотри! - в возбуждении крикнул Жирнов, намертво вцепившись в рычаг. - Я точно знаю! Сейчас!
На табло выстроилась какая-то, судя по всему, выигрышная комбинация, после чего в металлический лоток звонко грохнулись несколько монет.
- Константин, дай мне полминуты! - завопил Жирнов. - Всего полминуты, я знаю, что говорю!
Скворцов вдруг понял, что именно сейчас произойдёт. Он увидел два стремительно сближающихся самолёта на одинаковой высоте где-то в небе над Средиземным морем. Бешено вращающиеся барабаны обратились пятью разноцветными клубками с нитками намотанных на них чужих судеб, которые стремительно разматывались, освобождались от опасности, приближая миг торжества. Вот истаял и исчез, серебряной ниткой упав на асфальт, первый клубок, вот второй, третий, четвёртый, пятый...
- Всё! - выдохнул Жирнов и, рухнув на колени, обнял автомат.
В чреве аппарата что-то щёлкнуло, и в металлический лоток гулко посыпались пятаки. Зеваки плотным кольцом обступили сорвавшего банк игрока, который, прислонившись к автомату, то ли плакал, то ли смеялся, дёргая плечами. Вскоре места в лотке стало не доставать, и монеты начали падать на спину Жирнова и, пружиня, отскакивать на асфальт.
Мальчишки некоторое время враждебно косились на милиционера в форме, но, видимо, заметив его отсутствующий взгляд, бросились подбирать разлетающиеся пятаки.
4
- Сколько нас таких?
Они сидели в полупустом летнем кафе, медленно потягивая тёплое красное вино в фигурных бокалах.
- Я не знаю, брат. Может - десять, может - сто, может миллион. Мой учитель, я сам и трое моих учеников, в том числе и ты, - это все, кого я знаю. Иногда я чувствую игроков, но я не могу быть уверен, да и тащить себя за руку к автомату - сам понимаешь, не каждый позволит.
- Что дальше?
- Дальше? Я пойду своей дорогой, ты - своей. У меня будут свои ученики, у тебя свои.
- А если... я не буду играть?
- Тебе будет тяжело это сделать. Я не знаю, рождаемся ли мы игроками или становимся ими в результате какого-то толчка, но не играть... ты просто не сможешь.
Они звонко чокнулись бокалами.
- За нашего врага!
- За нашего врага!
Жирнов поднёс бокал к губам, но вдруг задержал его, так и не сделав глоток.
- Посмотри-ка туда! - показал он глазами на аляповатые афиши кинотеатра "Центральный".
Проследив за его взглядом, Скворцов увидел рекламный плакат с выполненной готическим шрифтом надписью "Игра со смертью".
- Истинно так! - усмехнулся Жирнов и глотнул из бокала терпкого вина.
- А ведь мы играем совершенно чужими судьбами, - вдруг заметил Константин, - и не спрашиваем у людей их разрешения. Мы можем проиграть... как в тот раз...
- Верно, - кивнул Жирнов. - Даже больше скажу, ты не сразу научишься выигрывать. Но обязательно научишься, ведь ты знаешь свою ставку.
- Чужая жизнь?
- Нет, совсем нет. Я открою тебе один секрет. Если ты будешь думать о чужой жизни, у тебя не будет шансов. Наша ставка - смерть. Ведь человек рано или поздно умрёт, своей ли смертью, не своей. В какой-то точке его смерть будет зависеть от кого-то из нас. Я думаю, есть смысл поиграть?
- Я думаю, есть.
- Вот и прекрасно... - Жирнов поднялся со своего места. - Мне пора идти. Прощай!
Он похлопал Скворцова по плечу и, ловко перемахнув через перила, ограждающие кафе от извечного людского потока центральной улицы города, растворился в толпе.
5
- Так что будем делать? - произнёс Скворцов, мрачно воззрившись на студента Бокова. - Я понимаю, что коммунистов сейчас не любят, но ведь и статью за хулиганство никто не отменял!
Студент был задержан этой ночью милицейским патрулём у памятника Ленину, что располагается на площади его же имени. Сейчас Боков, разумеется, склонен был отрицать свою вину, хотя был застигнут на предполагаемом месте преступления с кистью и ведром краски. Казалось бы, намерения студента были налицо, но всё-таки, как говорится, "не пойман - не вор". Он и сам это прекрасно понимал, двадцать минут кряду излагая весьма потешные версии мотивов, побудивших его поздней ночью появиться у памятника бывшему вождю со своим странным реквизитом. Это, впрочем, хорошо осознавал и Скворцов, хотя на его стороне и был самый сильный аргумент - паспорт Бокова, запертый в полутораметровом сейфе участка Љ 8 третьего отделения милиции.
- Как вы полагаете... - студент открыл молнию на своей чёрной сумке и достал из неё полотняный мешок, перехваченный красной тесёмкой, - этого хватит?
Заранее отрепетированным жестом, подсмотренным в какой-то киношке про средневековье, он подкинул мешок, который с характерным металлическим лязгом грохнулся на стол прямо перед участковым.
- Что это? - растерянно спросил Скворцов.
- Скромный, так сказать, вклад в борьбу с преступностью, - с торжеством в голосе заявил Боков.
- Пятаки? - предположил участковый, явно занервничав.
- Да... - несколько смутившись, ответил студент.
- Где взял?
- В-выиграл... На "Кольце".
- А, ну-ка, пошли! - выскочил из-за стола Скворцов. - Идём, идём! И пятаки возьми!
Боков обескуражено поднялся со стула и, сунув мешок обратно в сумку, поплёлся за участковым. Он понял, что его шутка не удалась. Взятку давать не хотелось, но без неё обратно заполучить паспорт, изъятый патрулём, не представлялось возможным. Поэтому Боков и придумал такой, наверное, издевательский способ показать участковому его "продажность".
- Быстрее, быстрее! - торопил Скворцов.
Они чуть не бегом проследовали мимо усатого дежурного, полностью растворившегося в детективе с голыми девками на обложке, и оказались на улице.
- Тебя как зовут? - осведомился Скворцов.
- Пётр, - отозвался совершенно дезориентированный Боков.
- Вот что, Пётр, мы опаздываем! Доставай свои пятаки, будем такси ловить.
Боков, не доставая из сумки, развязал мешок и зачерпнул из него горсть монет. Скворцов тем временем остановил "шестёрку" с лицом кавказской национальности за рулём.
Боков захлопнул за собой дверь, и "шестёрка", завизжав резиной, рванулась с места.
- Сыграем? - крикнул Скворцов, повернувшись в пол-оборота на своём кресле.
- Сыграем, - обречённо кивнул студент, уже даже не предполагая, чего ему ждать от странного участкового.
Впрочем, по мере приближения автомобиля к "Кольцу" чувство тревоги как-то притупилось. Боков совершенно успокоился и даже повеселел. Похоже, ему предстояла игра, ставки в которой пока ещё не объявлены. В её преддверии так призывно чешутся пальцы...