Дельфинов Александр :
другие произведения.
Бегство Рейна
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Оставить комментарий
© Copyright
Дельфинов Александр
Размещен: 23/05/2004, изменен: 17/02/2009. 10k.
Статистика.
Поэма
:
Поэзия
большие тексты
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
БЕГСТВО РЕЙНА
...н
а реверсе похоже что дельфин.
-
Да, афалина, - пригляделся я...
Однажды в газете,
Не помню, какой,
Попалась статья на глаза.
Автором ее был известный поэт Евгений Рейн.
В статье содержался короткий рассказ
Из жизни поэта.
Когда был еще Рейн молодым,
То решил он стихи показать
Знаменитому Борису Слуцкому.
И вместе с каким-то приятелем
Проник к советскому лирику.
Но тот
Был неласков
И их отписал.
С тех самых пор
Рейн обещал себе
(Так писал он в той статье)
Относиться с вниманием
К пишущей молодежи.
В 1997-1998 годах
Я работал
В журнале
"Вечерняя Москва",
Лей-аут
Которого
Слямзили
Из лондонского
Журнала-гида
Time Out.
Это было еще до кризиса.
Я заведовал книжным разделом -
Писал рецензии, составлял календарь событий.
Получал нормальную зарплату -
800 бакидзе по-черному.
Однажды на каком-то литтусиче
Я увидел Евгения Рейна.
Седой, бровастый, матерый -
Таким он показался мне.
Я подошел и сказал:
"Здравствуйте!
Извините, что к вам обращаюсь...
Просто я работаю в журнале "Вечерняя Москва"
И хочу подарить вам один экземпляр!"
(Всегда таскал с собой парочку -
Типа для промоушена.)
"А можно у вас напечататься?" -
Спросил, перелистывая страницы, Рейн.
"У нас есть рубрика
На последней полосе,
Там публикуются рассказы
Разных известных писателей,
Ну, Пелевина там, Мамлеева,
Наверное, и вы могли бы..."
"О да! - оживился Рейн. - Я мог бы!"
Я записал его телефон.
Мы расстались.
Главный редактор
Илья Осколков-Ценципер
Не воодушевился,
Когда я предложил ему
Напечатать рассказ Рейна.
Ценципер поморщился
И сказал что-то уничижительное
Насчет "старперов".
Тема не прокатила.
Прошло несколько месяцев.
В музее Марины Цветаевой
Был какой-то прием.
На длинном столе
Тряслись от ужаса бутерброды,
Паниковали фрукты,
В пластиковых стаканчиках
Дрожали красные и белые вина.
Среди приглашенных было много известных литераторов,
В том числе и Евгений Рейн.
Очутился там и я.
А у меня в сумке
Случайно оказалась стопка
Отпечатанных на машинке стишков.
Минут сорок я смущался,
Как перед входом в отделение милиции.
А Рейн балагурил, Рейн щеки надувал,
Рейн в затылке чесал,
Рейн ел бутерброды, Рейн хохотал,
Рейн рейнское пил вино,
Рейн соками J-7 запивал,
Наконец, Рейн явно собрался уходить.
И тогда я решился
И прыгнул,
Как лев на антилопу,
Как орел на змею:
"Извините, пожалуйста,
Помните, я к вам как-то обращался,
Я из журнала "Вечерняя Москва..."
"А, да-да, конечно, помню, -
Пророкотал Рейн. -
Что, решили меня напечатать?"
"Да нет, - всплеснул крыльями я, -
Я по другому вопросу..."
Сейчас думаю -
В этом и была ошибка.
Нельзя отмахиваться
От пожилых поэтов,
Желающих напечататься в журнале,
Где платят какой-никакой гонорар
(Типа 300 бакидзе за полосу).
К тому же
Говорил я
Каким-то
Вонючим
Канцелярским
Совковым
Манером.
Но прошлое не исправишь.
"Хм, - хмыкнул Рейн. -
Что же вы хотите?"
"Хочу вам стихи свои показать, -
Проблеял я. -
Можно?"
Рейн оглянулся по сторонам,
Как будто искал защиты
У того дядечки,
С которым давеча хохотал,
Но дядечка
Уже растворился
Среди бутербродов.
"Показывайте, -
Обреченно вздохнул Рейн. -
Они у вас с собой?"
"Да, да, да, - закудахтал я, -
Здесь, в сумке,
Сейчас принесу,
Подождите минутку,
Хорошо? Я мигом!"
И рысью поскакал за стихами.
Когда вернулся, Рейн исчез.
Оглянувшись растерянно - где же старик? -
Я застыл на мгновение, как Снеговик,
Что с морковочным носом торчит во дворе,
Вызывая естественный смех.
Но тут же сориентировался
И по лестнице вниз поспешил.
Был решителен я, энергичен и смел,
И догнать я поэта сумел.
Он с изящною дамой в гардеробе стоял,
Помогая одеть...
То есть надеть ей пальто.
Я по-бычьи упрямо рванулся вперед...
Но тут Евгений Рейн
Заметил меня,
Прикрыл лицо ладонью,
Как будто защищаясь
От слишком яркого света
Или надоедливого насекомого,
И, попытавшись спрятаться целиком,
Всем телом тучным в точку сжаться,
Вприпрыжку побежал к дверям.
Рейн побежал к дверям.
Спасался бегством Рейн Евгений,
Он побежал к дверям.
Но я бросился наперерез
И у самого выхода к стенке поэта прижал,
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ВЕЖЛИВО УЛЫБНУЛСЯ
ВСЕМИ ЗУБАМИ -
Хватка-то у меня железная! -
И сделал предложение,
От которого нельзя было отказаться.
То есть попросту
Всунул
Всучил
Впарил
Ему
Пачечку белых листков,
Тонкую пачечку белых листков,
Пачечку белых листков.
И чего-то такое на прощанье сказал,
Типа, вот, мол, это самое, так я позвоню, ага?
Рейн кивнул и еще раз кивнул, и еще,
И еще, и еще раз кивнул,
А потом, распахнувши тяжелую дверь,
Он в мороз, будто в море, нырнул.
Дверь захлопнулась.
Я снова поднялся наверх.
Почти все бутерброды
Были безжалостно сметены.
Уничтожалось последнее вино.
Подхватив свою сумку,
Я поплелся прочь
Со странным, нелепым чувством
В душе.
Прошла неделя
А то и три-четыре.
Надо было позвонить,
Поговорить с ним,
Спросить-насчет-понравились-стишки
Или нет.
Я очень стеснялся,
В-волновался, п-переживал,
Но сжал зубы
И набрал номер:
"Здравствуйте!
Меня зовут Дельфин.
Могу я поговорить
С господином Рейном?"
"А по какому делу?" -
Уточнил строгий женский голос.
"Он знает", -
От волнения
У меня
Пот струился подмышками.
Женщина, кажется, с кем-то переговаривалась.
"Нет, нет, скажи, что меня нет, -
Различил я затем чей-то шепот, -
Скажи, что я... э-э... уехал!"
"Вы знаете, его сейчас нет, -
Сказала женщина, -
Он уехал".
Снежным комком покатилось мое сердце.
Белый медведь растоптал его
И потопал куда-то за торосы.
Мрачный тюлень слизнул его
И спрыгнул в холодную промоину,
Проломив всею тушей тонкую корочку льда.
"А-а... А когда вернется?"
"Ну, через неделю-полторы..."
"Спасибо, до свидания..."
Надо сказать, для очистки совести
Перезвонил еще через две недели.
Рейна опять не оказалось дома.
Больше я не звонил.
Наверное, в тот же год
Видел его на концерте
В Политехническом музее.
Рейн великолепно продекламировал наизусть
Написанную белым стихом
Поэму,
Сбившись всего один раз.
Хорошая это была поэма.
А еще пару лет спустя
В молодежно-альтернативном