На каменистом берегу приютилась башня, что меняла свою форму и окрас на протяжении почти двух сотен лет. Последние изменения превратили её в пятнадцати метровую четырёхугольную вышку. Несмотря на белый цвет, выглядела она слегка мрачновато, особенно на фоне хмурого неба. На фронтоне здания крепилась узорчатая металлическая табличка с названием и датой последнего основания возвышенной над морем постройки: "Letipea 1951". Не имея перспектив на будущее, маяк перешел в категорию достопримечательностей. Теперь он ежегодно, словно магнит, притягивал к себе истинных ценителей восхитительной рукотворной старины.
У подножья маяка толпилась группа туристов, а гид, выкладываясь на все сто один процент, возвращал любопытных гостей в далёкое прошлое. По гиду было видно, что он любит свою работу, а люди, отвечая взаимностью, с удовольствием слушали его исторические познания.
- Первый маяк на этом мысе был построен в 1815 году из дерева купцом Щербиным и просуществовал всего два года. Но вы не расстраивайтесь, прошло всего лишь каких-то 119 лет, и в 1936 году бригадой Армаса Луйге был построен новый маяк. Строился он сразу после Верги. Это была типовая конструкция из железобетона, высотой шестнадцать метров и ни сантиметром ниже. Фонарь на ацетилене работал автоматически. Можно сказать, шагнули немножко в будущее. К сожалению, война не пощадила его в 1941 и он был полностью разрушен. Но наш маяк бессмертен, словно горец. В 1945 году был установлен временный маяк с таким же автоматическим ацетиленовым фонарём, на смену которому в 1951 году пришла нынешняя четырёхугольная башня. Восьмое чудо света, незаслуженно вычеркнутое из всемирного перечня чудес. Хочу на всякий случай уточнить, что это была шутка. Осветительное оборудование находится на открытой площадке, конечно же, наверху башни. Затем наступило ещё одно очередное будущее, ну, спутники там всякие, лазеры, кассеты для магнитофона, и в 1980 году маяк Летипеа был переделан под использование радиоизотопных батарей. С 1993 года, маяк уже как год не эксплуатируется. Все кто хочет по этому поводу выплакаться, не стесняйтесь.
- А внутри мы побываем?- послышался женский голос из толпы.
Гид почему-то изобразил серьезное испуганное лицо и тотчас ответил:
- Не советую туда заходить, туда даже днем боятся заглядывать работники побережья.
Трое улыбчивых туристов старались держаться у хвоста группы, чтобы умышленно отстать. Они стали одержимы идеей воочию увидеть, как именно выглядит маяк изнутри, вопреки запрету туда входить. Осталось дождаться заключительной речи вновь повеселевшего гида и воплотить идею в жизнь.
- А теперь давайте пройдём к ещё одной достопримечательности. Неподалёку от маяка в воде есть девятое недооценённое чудо света - валун Эхалкиви, самый большой валун в Северной Европе.
Все кто участвовал в экскурсии, перевели взгляды на монументальный булыжник вдалеке, на который периодически кидались беспокойные волны. Группа незамедлительно отправилась за гидом, не заметив, что трое туристов, ненамеренно оторвались от всех, лишь бы остаться на маяку. Это были двое шведских молодых мужчин Ноа и Хуго, а также одна молодая шведка Ингрид. Всем им было не больше двадцати лет. Одному из них накануне приснился сон об этом месте, которое влекло к себе, как костер влечет мотыльков.
Вскрыть замок было проще, чем отворить дверь с заржавелыми петлями. Распахнутой щели стало достаточно, чтоб по одному прошмыгнуть в запретную зону. Оказавшись внутри постройки, верные друзья тихонько обследовали помещение, изучая отголоски прошлого. Ничего необычного они не обнаружили. На застланном картоном столе пропитанного отработанным машинным маслом стояла шкарабанка с керосином. Кроме ветхих стен, поддавшихся плесени, и посеревших от пыли вещей, там больше не на что было смотреть. Но всё же, одна внутренняя перегородчатая стена постоянно манила к себе, необъяснимым порывом и приворачивала внимание больше всего вокруг. Воздух был пропитан сыростью и запахом старых хат. Складывалось впечатление, что именно из той стены и просачивается вся эта затхлость. Ноа даже пытался нацарапать на ней своё имя, чтобы увековечиться, но хлипкий шар штукатурки постоянно осыпался, не позволяя довершить первую букву.
Потом случилось такое, чего никто из ребят не мог предугадать.
Взяв со стола книгу 'Основы электротехники', Ингрид заметила, как потревоженная пыль устремилась в одну из щелей стены, будто мелкие песчинки затянуло туда пылесосом. Девушка расковыряла почти разрушенную сыростью штукатурку и уткнулась пальцем во что-то металлическое.
Не обнаружив ничего ценного, Ноа и Хуго подключились к подруге.
Ретиво ободрав цемент до основания, везде, где не приходилось прилагать никаких усилий, ребята обнаружили за деревянной прогнившей рабицей дверь с закругленными краями, подобно той, какие бывают на подводных лодках. В глазах ребят зажглись маленькие огоньки пылающие жаждой авантюр и приключений.
Самый эрудированный здоровяк Ноа, сразу же нащупал отверстие для вентиля. Парень отличался от щуплого, но жилистого Хуго, ростом и осанкой. Он был в меру высокий, в меру худой. Скулистое лицо и уверенный в себе взгляд, добавляли ему возраст. Рубец на затылке говорил о старой неудачной пьянке в баре, где он и получил бутылкой, которая даже не разбилась. Вопреки буйному прошлому, всё же ребята ему доверяли, словно себе. За пять лет беспрерывной дружбы он доказал, что научился держать себя в руках, и ещё ни разу не дал повода в себе хоть как-то усомниться.
- Видите в отверстии прямоугольный выступ?- спросил Ноа, у которого так и чесались руки вскрыть тайник,- Если найти что-нибудь, чем можно было бы провернуть его, возможно, мы бы открыли этот проход.
Внезапно где-то со стены рухнул массивный инструмент, что одиноко весел на полувкрученном шурупе. Это выглядело так, будто невидимая рука совершила для них этот подозрительный жест доброй воли. От резкого стука ребята встрепенулись.
Хуго первый решился проверить, что именно упало на пол.
- Разводной ключ подойдёт?!- громко спросил возле дальней стены Хуго, подняв инструмент над головой,- Хотя я не уверен, что он всё ещё функционирует.
- Вот и проверим,- добавила Ингрид.
Внутренний голос подсказывал ребятам, что это не лучшая идея, но жажда познаний оказалась голосистее, её было не унять, не укротить. Ключ хоть и был ржавым, а по миллиметру таки поддавался, выстраивая щупы в правильное положение. Этого хватило, чтоб ухватиться за краешек шпонки и провернуть её несколько раз. Раздался глухой звук отпирающих механизмов. А после последнего оборота, когда отщелкнул металлический язычок, парни навалились на дверь всем телом.
Сообразив, что полотно открывается в обратную сторону, они перегруппировались. Толкая железную груду на себя, ребята ожидали, что с двойным усилием она поддастся легко, но, по всей видимости, после того как дверь здесь установили, её больше никто не открывал. Укрепленное полотно было для них, словно предостережение, но азартные молодые люди настолько вошли в кураж, что им уже было плевать на любую опасность.
Через уйму времени дверь таки поддалась. Свет с помещения осветил несколько метров от входа. Этого хватило, чтобы понять, перед ними вход в подземную пещеру естественного происхождения. От скрипучей обуви здоровяка Ноа, прокатилось эхо. Из тьмы веяло затхлой сыростью и пробирающей прохладой.
- Это просто непостижимо,- мрачно произнесла впечатленная девушка.
- Пещера как пещера,- безразлично ответил Хуго, не видя в этом ничего зазорного,- Скорее всего этот тоннель построили партизаны в военные времена.
- Вы не сильно испугаетесь, если я вам скажу, что видела происходящее во сне?- спросила Ингрид, заинтриговав только Хуго.
По её мимике стало ясно, что девушка говорит это на полном серьезе.
- И что было дальше в твоём сне?- с ухмылкой поинтересовался Ноа, не поверив подруге.
- Ничего. На этом моменте зазвенел треклятый будильник.
Пока Ингрид и Ноа вели беседу, Хуго обнаружил на внутренней части двери крупные непонятные значки. Он не знал, как выглядят руны, но был уверен, что это не к добру. В основном его беспокоили не сами руны, а продольные царапины от когтей на их фоне.
Пробежав глазами по старинных символах, Хуго вдруг заявил:
- Не нравится мне всё это. Мне кажется это какие-то ритуальные знаки для погребения. Зачем брать грех на душу.
- Грех туда не спуститься,- парировала первоклассный спелеолог Ингрид,- Ведь там может быть что-то очень ценное.
- Я и так слишком грешен, чтобы не брать новый грех на душу. Мне всё равно никогда не встретить апостола Петра. Значит вперёд! И ни шагу назад,- радостно и саркастически протараторил Ноа, задумавшись над вдохновляющими словами подруги.
- Постой,- урезонила его Ингрид,- Скоро гид обнаружит наше отсутствие. Вернёмся сюда вечером, когда будет больше времени.
- Заодно подготовимся. Возьмем с собой фонарики и верёвку,- поддержал Хуго.
После долгих и бесчисленных аргументов, Ноа всё-таки поддался на уговоры. Ведь он и сам понимал, что сегодня они путешествуют налегке. Но, вернувшись в отель, парень теперь не мог думать, ни о чём другом кроме той пещеры. В коварной голове созрел план.
Так как ребятам достались разные номера, Ноа решил единолично вернуться к четырехгранному маяку и забрать всё ценное, что сможет найти. Затем он спрячет найденные сокровища в свой счастливый рюкзак и сделает вид, будто ничего не произошло.
Вдруг в дверь номера постучали, заставив Ноа быстро что-нибудь импровизировать. Эту часть плана ещё не обдумывалась, но почти сразу возникла идея, и он хриплым голосом спросил через дверь:
- Кто это?
- Мы с Ингрид едем в магазин. Ты с нами?- послышался голос Хуго,- Открой мне! У тебя там что, замок заело? Или ты голый?
Изобразив больное лицо, Ноа таки отворил дверь.
- Езжайте без меня.
- А что случилось?- спросил Хуго, увидев вялость друга.
- Что-то я себя неважно чувствую.
- Ты хоть не отравился местными харчами?
Скулы Ноа начали незаметно играть.
- Не знаю.
- А в пещеру после магазина, ты с нами поедешь или как?
- Сейчас что-нибудь выпью для желудка, а потом будет видно.
- Тебе точно не нужно вызвать врача?- не унимался заботливый Хуго.
- Не переживай. Всё будет хорошо,- с ноткой раздраженности произнес Ноа.
- Ну, смотри. Дело твоё,- наконец-то отстал навязчивый друг и ушёл прочь.
Когда друзья отлучились на поход в магазин за фонариками и веревкой, Ноа сразу же поймал попутку и умчал к маяку.
Преждевременно соорудив факел из гаечного ключа и подручных средств, следопыт-дилетант стал искать спички по карманам. Когда заветный коробок спичек был найден, Ноа зафиксировал между увесистых ящиков инструмент с намотанной на него тряпкой, пропитанной керосином. Один чирк спичкой и факел запылал, разгоняя тьму вниз по лестнице.
Самонадеянно спустившись вниз, Ноа пошагал вглубь пещерного тоннеля. Оказавшись у порога между светом исходящим от вечернего садящегося солнца и тьмой, парень подумал:
'Здесь давно не было ни искры света, темно хоть глаз выколи'
Когда Ноа поднял светило над головой, искорка от пламени попала на пыльную паутину, которой была окутана вся поверхность каменистого свода. Паучья плеть вспыхнула, словно бикфордов шнур. Тонкий шелк горел цепной реакцией вдоль всей пещеры, осветив её на несколько секунд, точно молния.
Частично пещера была подтоплена, и вода отражала блики факела, что позволяло Ноа видеть чуть обширнее. Каждый проделанный шаг, сопровождался шипящим эхом. Постепенно стены пещеры сужались, некоторые отдельные проходы были завалены. Каменный свод таинственного прохода с искусственными сталактитами, тоже был исписан какими-то мудреными орнаментами. В тотальной тишине каждый шорох настораживал, если он не исходил от Ноа.
Парень продлевал путь не бездумно, он ставил обугленные метки на стенах, чтобы в дальнейшем сориентироваться и найти выход.
Неожиданно почуялись странные отдаленные шорохи. Ноа будто почувствовал чьё-то чужое присутствие, но списал это на воображение, которое ему навеяла Ингрид со своими вещими дурацкими снами.
В сужающейся пещере, что завела его в тупик, Ноа обнаружил свою главную находку. Небольшой проём в стене отделял тоннель от скрытого помещения. Протиснувшись в проём, Ноа очутился в полой пещере, с краю которой слегка виднелось каменное ложе-жертвенник.
На импровизированном алтаре с тёмно-серыми костями стояла чаша, что, скорее всего, была золотой. Она весила килограмм не меньше. Величественное произведение искусства, утраченного поколения, покоряло с первого взгляда. Ноа никогда не любовался драгоценностями, воспринимая их не больше, ни меньше, чем материал для продажи, но эта вещь, вызвала у него истинный восторг. Почему-то золото не померкло, не окислилось, и выглядело так, будто его только сотворили. Спускаясь в пещеру, Ноа рассчитывал, что найдёт максимум какие-нибудь нацистские побрякушки, посуду, или на худой конец дубовую бочку с виски, но эта находка превзошла любые ожидания.
Подуло морозным сквозняком. Ноа защитил огонь ладонью, чтобы он не погас. Вскоре огонь снова горел ровно.
В этот момент у Ноа пробудилась какая-то неистовая жадность, подозрительность и недоверие. А это были лишь первые симптомы болезни, называемой - алчность. Эту древнюю болезнь не вылечить микстурой и не вырезать скальпелем. Парень решил оставить чашу только себе, скрыв её от друзей, и замести все следы так, чтобы они даже не догадывались о том, что он уже был здесь.
Возбуждённый Ноа медленно подошел к алтарю и увидел человеческий остов, на груди которого стояло сокровище. Складывалось впечатление, что ногти на костяных пальцах скелета продолжали расти. А из черепа, что почти стал частью самой скалы, белые длинные волосы тянулись к самому полу.
Поддавшись на манящее искушение, Ноа схватил столь желанный клад, и ускоренно помчал к выходу по меткам. Всю дорогу обратно, он чувствовал, что к его спине будто что-то приближается, что-то бесплотное и богомерзкое. И это что-то вот-вот торкнётся когтем его затылка. Эму было настолько страшно, что он не мог заставить себя оглянуться и посмотреть, что это было. Но больше всего, Ноа страшился увидеть то, что заставит его обычный мир перевернуться. А когда Ноа переступил порог исписанной рунами двери, некая преследующая сила словно отступила и замерла, оставаясь за пределами железного короба. Дрожащие руки парня машинально прикрыли дверь за собой.
Чувство подлости и жадности заполонили разум. Ноа стал думать, как мошенник, не признающий никаких моральных ценностей. Выкинув самодельный факел в море, Ноа ушел прочь, предвкушая, что получит за обнаруженную собственность, которую он уже считал своей.