Сестра Нонны Яцыной выглядела симпатично. Короткие густые волосы и ясные карие радужки. Единственное, что портило её внешность, это пустота в глазах и опущенные уголки губ. Да и лицо за целый день раскраснелось и распухло от слёз. Скорбь никого не скрашивает. Я подставил стул, но она не присела.
Где-то на середине формальных уточнений к нам присоединилась Кира. А на завершающем этапе допроса, который плавно переквалифицировался в беседу, сестра Яцыной вдруг вспомнила важную деталь:
- ...Нонна была скрытной, но такой любознательной, увлекалась всякой криминалистикой....,- наконец-то она медленно присела на стул, даже не посмотрев куда,- Если бы я знала, что вижу её в последний раз, то побыла бы с ней подольше. А ведь она просила задержаться, будто чувствовала, но я, дура, хотела успеть в гастроном до закрытия.
- У Нонны был сексуальный партнёр? Она с кем-то встречалась?
- Недавно Нонна призналась мне, что сблизилась с одним человеком,- низким голосом ответила она, словно раскрывает государственную тайну.
- В каком контексте сблизилась?
- Я тоже у Нонны спрашивала. А она всё твердила - потом расскажу, потом, всё потом. Ещё как-то Нонна в разговоре упоминала про интересный случай, который может привлечь всеобщее внимание.
- А вот с этого места поподробней,- нетерпеливо вставила слово Кира.
- У себя в кабинете Нонна установила скрытую видеокамеру, я ей подарила на юбилей...
- А разве это не нарушение прав конфиденциальности клиента?- перебила Кира, своим бесполезным уточнением,- Или это был не клиент?
- Может быть. Не знаю. Но сестра вела запись в неформальной обстановке, чтобы записать и представить видео правоохранителям как не официальный сеанс, а светскую беседу. Нонна говорила, что на плёнке очень занятный "экземпляр", и он слишком опасен для общества. А видеокассета ей нужна для доказательства его разоблачения.
- Фамилию или имя не упоминала?- я задал вопрос, надеясь, что её ответ завершит наше расследование прямо сейчас.
- Нет. Она так его и называла "экземпляр", но уточнила, что раскусила его. Что он очень властный, жестокий, и при этом притворяется меценатом.
- А где она держала запись?- я спросил, всё ещё не теряя надежду, но сразу же вспомнил об исчезнувшем видеомагнитофоне, в котором и могла быть кассета.
- Дома. Кстати, накануне ей кто-то присылал свои записи, где Нонну снимали на улице со скрытой камеры.
- Почему не обратились в милицию?
- С чем? С обычной записью, без явной угрозы?
- А где эта кассета?- с новой надеждой задал ей мгновенный вопрос.
- Сестра по своей темпераментности всё рвала и крушила, когда ей что-то было не по душе. Она расхреначила кассету молотком. Но на ней не было ничего, что могло бы чем-то помочь.
- Это вы так думаете. Там можно было бы увидеть тень, отражение, часть руки...
- Нонна бы заметила, уж поверьте. Оператор предусмотрел каждую мелочь. Съемку вели из кустов. Вечером. Лично мне было так жутко, что я мало обращала внимания на какие-то нюансы. Видеть и понимать, что за тобой тайно кто-то наблюдает, может любого заставить впасть в паническую атаку. После этого Нонна стала сильно нервничать. Ведь она с раннего детства страдает социофобией.
- Это как?- удивилась Кира.
- Нонна, страх как боялась излишней внимательности к ней. Не выносила никакой публичности. Избегала любых ситуаций, где есть риск оказаться в центре внимания. Она даже хотела, чтобы информацию об "экземпляре" представила я, вместо неё. Нонна всю жизнь боролась со своей фобией, поэтому и выучилась на психолога. Страшно вообразить, что она думала в последние секунды смерти. А ведь она просто хотела помогать людям.
Солнце, что так и не смогло выкарабкаться из вязких туч, потихоньку готовилось опочивать, чтобы взять реванш завтра утром, а я намылился в гости.
С улицы дом выглядел понуро. Крышу накрывал шифер с небольшим углом, делая его похожим на зубило. Тот, кто строил его, явно не обладал перфекционистским мышлением, что противоречило натуре Александра. Второй этаж выглядел новее первого, где стоило бы заменить пару окон и освежить цоколь.
Оглядевшись, приметил будку, возле которой вычесывал блох задней лапой немаленького размера двортерьер. Выставив вперёд морду, он принялся принюхиваться на расстоянии. Пёс облизался, будто говоря мне - "ты выглядишь аппетитно, я бы разнообразил тобой рацион". Наученный горьким опытом я визуально проверил, сидит ли пес на цепи. Судя по вытоптанной траве и разбросанной свежей земле с отпечатками лап, к дорожке собака не доставала.
- Смотри, а то сожрёт тебя вместе с пломбами и не подавится,- послышался на пороге голос Сашки,- Да шучу я. Брут только показушничает, а сам не страшнее сороки, что только и знает как затащить в будку всё, что плохо лежит. Можешь его даже погладить.
Сашкины слова принял за метафору, но погладить пса не рискнул.
- У меня остался осадок после предыдущего знакомства с псом. И если ты забыл, я всегда боялся собак.
- Ясно, ты неисправим,- буркнул Саня.
Брут не бросался, он совсем не двигался, лишь немного поворачивал голову, следя за моими движениями. Затем пес склонил голову и тихо фыркнул, как лошадь.
Оббив грязь на подошве туфлей, об металлическую планку, я вошел. Дом имел всего один выход и вход. Два этажа и четыре жилых комнаты, не учитывая кухни и двух санузлов. Одна из комнат первого этажа принадлежала самому главному человеку в Сашкиной жизни, его дочери - Оли. Признаков взрослой женщины (Сашиной жены) я не обнаружил.
Девочке на вид девять лет. Слегка пухленькое лицо с румяными щёчками, словно свежевыпеченная бабушкина сдоба. Волосы аккуратно зачесаны назад, перетянуты самодельной резинкой, образуя небольшой хвостик. Видимо Саня не овладел искусством плетения косичек. Футболка со смешным принтом, то ли растянута, то ли на размер больше, расходилась нитками, но ещё держалась в куче. Фенька ручной работы из лент, ниток и вплетённой мелкой ракушки, висела на запястье правой руки с разноцветными ногтями на пальцах.
На столе стояла пузатая желтая кружка с ножницами и булавками. Рядом расположились: девять пластиковых бегемотиков, тамагочи, слинки (пружинка-радуга), и моток красной тесьмы. На стене у неё висело куча грамот, поощрительных сертификатов из многочисленных кружков, и самый главный атрибут (судя по центральному расположению), плакат Бритни... толи Шприц, толи Спирс, с зачарованным взглядом.
Сидя на стуле, Оля скучающе покачивала ногами, облаченными в леопардовые гетры, и от усердия смешно закусив кончик языка меж сжатых губ, сосредоточено и деловито мастерила второй браслет. Подправив камушек (похожий на каплю блестящего олова) остриём ножниц, Оля приклеила его к ленточке суперклеем. Посыпались обрезки лишней тесьмы, отмеряя нужную длину. Обвив левую руку готовой продукцией, она отвлеклась на следующие заготовки. В какой-то момент Оля потянулась за тамагочи. Затем она передумала и переложила игрушку в край стола. Полноватая непоседа напоминала мне моего младшего сына Нестора в том же возрасте.
- Привет!- я нарушил сосредоточенный процесс.
Оля открыла рот, чтобы ответить, но в итоге лишь молча кивнула.
Вскоре мы перешли на кухню, и Саня приступил к приготовлению пиццы. Самая большая комната служила одновременно столовой и кухней. Кафель 20 на 20 с декором, украшал рабочую поверхность, над незаслуженно забытой духовкой. Стены покрывали однотонные неровные на вид обои, отчего комната казалась деформированной, будто ремонт делали наспех или своими руками.
Зацепив на стене взглядом портрет миловидной женщины с ангельским ликом, мне не терпелось узнать - где их хранительница очага? Но Сашка начал беседу с вопроса о доме.
- Ну как тебе мои новообретённые апартаменты? Я купил их по бросовой цене. Только говори правду. Я надеюсь, ты всё такой же прямолинейный, как и двадцать лет назад?
- Щадить не стану. Во-первых, за шаровой ценой может стоять афера. Во-вторых, дом безобразный, как чудовище Франкенштейна.
- Так и есть. Всё дело в том, что первый владелец решил достроить второй этаж, на месте чердака. В БТИ признали, что фундамент добротный и позволяет принять на себя дополнительную нагрузку. Освежить первый этаж не успели до продажи, поэтому верх симпатичнее низа. По правде говоря, во владения я вступлю только через два дня, и получу техпаспорт, но раз уж здесь никто не живёт, мы с Олей решили не медлить, заселившись неделю назад. Но самое главное, к школе и работе рукой подать. Тем более, что машину купить пока не успел.
В этот момент по стеклу постучала ветка, что тянулась от дерева у дороги прямо к окну. Будто гигантский черный спрут на улице решил нас подкараулить, чтобы исподтишка напужать.
- Скоро эта ветка начнёт упираться в стекло, нужно её спилить,- пожаловался Саня, замешивая тесто. Вдруг он замер и, немного подумав, добавил в тесто манку,- Не знаю зачем, но Яночка всегда добавляла манку в тесто для пиццы.
Перебирая все накопившиеся вопросы, я выбрал этот:
- Почему ты избегаешь разговора о жене?
Мой лучший друг, который усердно боролся со строптивым тестом, пытаясь придать ему форму идеального круга, замер и скуксился.
Я хотел сказать: "Если не хочешь, не отвечай", но не стал. Он всё-таки не посторонний для меня человек.
- Прямолинейность не всегда хорошо, но ты же знаешь, что я не отстану.
- Кто-кто, а я знаю. Я и так собирался рассказать. Просто никак не мог собраться с мыслями,- заверил он и вывернул боль наружу,- Женился, как говорится, по большой любви. Яна была красоткой, умницей, королевой выпечки...
Услышав страшное слово "была", я обо всём догадался.
- ...Для Яночки было очень важно, чтобы я искренне ценил её кулинарный труд. Ведь в свои шедевры она каждый раз вкладывала душу...,- вынимая из духовки подгорелую пиццу, Саня добавил,- Заболтались.
- Ничего. Первая пицца угольком.
Сашка мельком улыбнулся и поставил следующую заготовку, убавив газ.
- Позже родилась Оленька. А потом..., потом... *Персистирующая боль в сердце. Яна умерла, не дожив два дня до пересадки,- зажав пальцами глаза, Саша на секунду умолк,- Мне её так сильно не хватает,- голос Сани задрожал, а его глаза щурились от воспоминания,- Вначале был катетор. Артерия оказалась заблокирована, плюс Яна гипертоник. Я всё сделал правильно.
- Если тебе тяжело вспоминать, то и не нужно,- я проявил сочувствие к другу, но он не желал меня слушать.
- Тот день, будто перед глазами. Желудочковая тахикардия, ледокаин сто единиц, дефибриллятор двести джоулей, повышаю на триста..., и...
Санин рассказ был пропитан живыми эмоциями, болью. Я его понимаю. Хоть я и в разводе с Ксенией, но не могу даже вообразить, как бы смог пережить её утрату. Нельзя так сильно растворяться в человеке, но разве это возможно контролировать? Никогда не умея поддерживать людей, я лишь похлопал друга по плечу.
- ...и только мы поставили Яне аппарат штучного крововращения, как вдруг, ...линия стала прямой. Я реанимировал сердце собственными руками. Понимаешь? Своими пальцами. Кровоток восстановился, но аритмия, что прогрессивно развилась, оказалась смертельной.
Его жена с фотопортрета в рамке, будто с укором посмотрела на Саню.
- Справляешься один?
- Отец обязан ежесекундно быть на чеку, и если придётся перевернуть горы,- как-то удрученно произнёс Саня,- Ты знаешь? Пока супруга жива, не задумываешься, что тебе когда-то придётся знать и уметь всё то, что знает и умеет она.
- Понимаю.
- После переезда стало легче. Я хоть и поздно отдал Олю в летний школьный лагерь, но она хотя бы днём под присмотром и накормлена. А там, в сентябре учёба. Безусловно, без мамы, отцом девочки быть не так легко как кажется. Особенно когда Оля бывает капризна.
Я не понимал, то ли он жалуется, то ли просто рассуждает.
- А с виду и не скажешь.
- О-о-о. Это волчонок в шкуре ягнёнка.
Я не знал, как мне реагировать на эту критику, но что-то нужно было изречь.
- Как ни крути, это приятные хлопоты. Завидую белой завистью. Всегда мечтал про лапочку дочку, а остановился на втором пацане.
Подслушивая взрослый разговор, сообразительная Оля решила перевести тему и вернуть раскисшего отца в строй.
- А вы знали, что в аптеке можно ченжь банку пепла на манни?- невзрослым голосом, утверждала она, избавив нас от натянутости в появившейся неловкой паузе, при этом используя английские словечки.
Саня наконец-то улыбнулся и ответил:
- Ты, деловая колбаса, кто тебе такой фантасмагории научил?
- Толик в лагере.
- Поменьше слушай этого своего Толика. Лучше ответь мне - ты руки помыла?
- Не совсем.
- Так не бывает. Либо - да, либо - нет. Так что шуруй к умывальнику. И чтоб с мылом, а не просто намочить для вида,- наиграно строгим голосом рекомендовал Саня, вытирая пальцы о передник.
Как только Оля вернулась за стол, из духовки появилась она, венец совершенства кулинарии, с идеальным диаметром, и хрустяще-коричневой корочкой - пицца No2. Всё это великолепие источало дурманящий аромат специй. Осталось проверить, так ли она вкусна, как на вид и запах.
- От лучшего шефповара Одессы,- сам себя похвалил Санёк и стал резать её на части ножом с тонким лезвием.
- Надо бы купить и широкий нож, а то один на всё хозяйство.
Уплетая пиццу с чаем за обе щёки, мы то и дело облизывались и мурчали как коты. Вкуснотища. Я не удивлён. Сашка умел досконально совмещать два, а то и три дела одновременно.
- Я сейчас лопну от гордости,- с полным улыбчивым ртом, прокомментировал повар-хирург.
- Я же ещё ничего не сказал.
- И не нужно, я всё по довольному лицу вижу.
Дальше мы переключились на непринуждённое общение, вспоминая прошлое. Обо всём и ни о чём. Ближе к ночи, курьезные воспоминания из детства уже не развлекали нас, и мы перешли на серьезные темы. Саня заговорил за работу, поведав мне, что его коллегу хирурга средь бела дня увели какие-то мордовороты под белые рученьки в неизвестном направлении.
- ...Поговаривают, он торговал детскими органами. Представляешь? Именно на его место меня и перевели. Здесь больше перспектив, чем в Краматорске,- Саня закончил рассказ, а я невольно предположил, что это тот самый хирург из прошлого дела (всё-таки шестой отдел добрался к нему),- К слову, а что у тебя с ногой? Я заметил, ты прихрамывал на ступенях перед кухней.
- А это моя ахиллесова пята, так сказать. Нужно заменить левый тазобедренный сустав. Вот подсобираю и прооперируюсь.
- Не пойму - чем ты целый вечер слушал? Точно не ушами. Это же моя родная стихия. Я договорюсь, чтобы тебе недорого заказали штучный сустав, без "навара". В ассистенты возьму толкового интерна, чтоб недоплачивать. А саму операцию проведу для тебя бесплатно.
Последняя фраза оказалась весомей предыдущих.
- Ты серьезно?
- Вполне. Сустав это не приговор.
- Узнай сколько нужно на материал, может, и наскребу по сусеках.
- Вот и договорились. И не забудь принести мне свой анамнез.
Кто бы мог подумать, что спустя столько лет мы снова встретимся в этом миллионном городе, и я услышу столь выгодное предложение. Ни в коем случае не хотел давить на жалость, а отказываться как-то глупо.
Долгий летний день склонился перед ночью. Увидев, что Оля уснула прямо за столом, я откланялся. Ведь знаю, что Сашка никогда не умел перебороть тактичность, чтобы выпроводить гостя.
- Пора на базу.
На улице мы обнаружили, что Брут порвал цепь и свободно перемещается по Сашкиным владениям. Хозяину пришлось конвоиром провести меня мимо собаки.
У ворот, когда я почти выехал на дорогу, Саня окликнул меня вполголоса:
- Мартин!
- Чего?- я выглянул через полуопущенное окошко.
- Я всегда винил себя, что так и не отыскал тебя раньше. Просто хотел, чтоб ты это знал.
- Я тоже, Санёк, я тоже.
На участке теперь пришлось тесниться с двумя машинами. Домашний бардак в трейлере напомнил, как я утром опаздывал на работу. Щурясь на включенный свет, лениво выглянула мордочка Сталкера. После замысловатого ужина, осталось накормить и кота. В честь хорошего настроения, ему в блюдце скользнула любимая печень трески. Под довольное мурлыкание, тарелка была вылизана до бликов. Затем Сталкер томно потянулся, беззвучно спрыгнул на пол, и попросился за дверь по своим кошачьим делам. Видимо приспичило.
Наконец-то я мог расслабить ноющую мышцу ноги, распрямившись в горизонтальном положении. Этот сумасшедший день меня порядком утомил. Внезапно осознав, насколько же я устал, меня потянуло на сон. И я уснул сном праведника.
Солнце с потугами подымалось, продолжая воевать с тучами. Сталкер влез через окно, не став дожидаться, когда ему откроют дверь. Он потянулся всем телом и невоспитанно зевнул, продемонстрировав бездонную пучину желудка. Кот поглотил мясные радости, сгенерировав их в довольное урчание, и принялся скрупулёзно до блеска вымывать шерстяную морду передней лапой. Наконец-то он стал чистоплотнее. Затем Сталкер благодушно разкарячился на всю длину моего рабочего стола, куда я никому категорически не позволяю приближаться. Его лапы и хвост вольготно отвисли.
- Ты совсем обалдел? Такую наглость я от тебя впервые наблюдаю.
Но в ответ, кот лишь приподнялся, чтобы тут же завалиться на другой бок.
Съев всухомятку бутерброд, испытывая острую необходимость в кофе и, побрившись, пытаясь ощутить расхваленную в рекламе свежесть, я отправился в контору. Сегодня хоть и выходной, но я хотел забрать копии материала домой, пока майор не видит, и внеурочно поработать дома над делом о психологах.
В участок приехал на новой машине. Уже второй раз пытался сесть с левой стороны. Всё никак не привыкну к правостороннему рулю.
Утро во флегматичном пустом отделе началось с потрясения, а точнее со звонка. Зная, что я пока на месте, дежурный проигнорировал зов телефона. Я снял трубку, оборвав въедчивое дребезжание. Звонок из следственного изолятора прогнал прочь сонный настрой. А тревожный Сашкин голос пробудил меня окончательно:
- Алло! Мартин? Слава богу ты на работе.
- Санёк?
- Да это я. Пожалуйста, помоги мне. Меня задержали по обвинению в убийстве.
Услышав обвинение, меня словно сковало. Будто спину облили ледяной водой.
- Рассказывай, коротко и по сути....
Положив трубку, я стал прокручивать в голове услышанное. Сашка никогда не отличался агрессивностью и не способен никого убить. Он отворачивался даже когда мы смотрели мордобои в боевиках. Так бывает, крови не боится, а насилия да.
Время это роскошь, которую себе не мог сейчас позволить. С каждой минутой следы улетучиваются. Нужно срочно мчаться на место преступления.
*Персистирующий - постоянный, стойкий, длительный
*****
Тонна чёрных туч сомкнулась прямо над головой. Набравшись смелости, гром оглушительно бахнул и, будто испугавшись собственной мощи, резко утих и больше не проявлялся. Теперь уж точно скоро вернутся дожди. А пока стихия не смыла следы, попробую прорваться к изогнутому в неестественной позе трупу, который, вопреки законам физики лежал практически на стене ногами вверх, а его лицо было устремлено в небо. Если повезёт, и в дом просочусь, пока туда не вошла целая свора, не беспокоясь о грязи на ногах. Всё дело в том, что этот район на балансе не нашего участка и здесь уже вовсю "шуршат" чужие криминалисты.
Я поднял взгляд. Штора из окна второго этажа трепетала на ветру, словно язык у собаки, выглядывающей из движущегося автомобиля. А сам пёс заливался лаем и поскуливал при приближении посторонних, перебирая лапами по своей вытоптанной оси. На его территории валялась пустая шкарабанка из-под тушенки.
- Заткните уже кто-нибудь эту псину!- выкрикнул коллега, его голос звучал как расстроенное пианино.
С виду не стар. Низкий лоб. Широко посажены глаза. Одетый по форме. Судя по погонах старшего лейтенанта, он здесь главный. Нужно как-то прорваться сквозь его бдительное зрение. Что ж, лицо кирпичом и вперёд. Наглость второе счастье.
Проходя мимо лейтенанта, я бросил на ходу:
- Здраяжела.
- А вы ещё кто?- мгновенно послышалось со стороны.
Не свезло.
- Оперуполномоченный Магнитский,- я продемонстрировал удостоверение.
- У нас в конторе нет таких.
- Я с киевского района.
- И что? Это должно как-то разъяснить ситуацию? Вы не уполномочены вести это расследование.
- Живу я рядом, вот увидел, не смог пройти мимо.
Лейтенант потёр лоб под фуражкой и заключил:
- Ладно,- проворчал он и сам представился,- Следователь Канивец.
- Что тут у вас?
- Вот, "жмура" осматриваем.
Мы подошли ближе. Тело среди груды бесформенных стеклянных осколков было сильно повреждено, сплошные синяки и ссадины. Возле левого бакенбарда глубокий порез, если смотреть с моей стороны. Наверное, порезался, когда окно разбилось. Средний рост, возраст около тридцати, щуплый, вес приблизительно семьдесят. Порванная черная демисезонная куртка (с двумя пыльными отпечатками лап на груди), чёрная футболка, чёрные штаны и чёрные кроссовки. Визуально похож на казаха, но глаза серые (что является большой редкостью). Расширенные зеницы таращились на ветку дерева, ведущую в окно кухни. В его взгляде застыл укор.
- Как он пробрался в дом?- прозвучали мысли вслух.
- Может по ветке в окно?
Мысленно вымеряв длину ветви виртуальной рулеткой, я решил, что ветка дополнительного веса не выдержала бы. Разве что если допрыгнуть....
- Прям Форт Боярд какой-то. В здравом уме я бы не полез. Может, глянем, куда ведёт эта ветка?- спросил, итак зная, куда она ведёт.
Затем я выдержал паузу, дав лейтенанту время осознать, что я хочу вовнутрь, и я не шучу.
-А тебе-то зачем?
Наладив контакт максимально, сколько вышло, теперь можно и признаться.
- Хорошо, признаюсь, я не сосед. Здесь друг мой живёт, лучший, выручить попросил.
- А мне какое дело к твоему другу?
- Да брось. Рука руку моет,- не думал, что придётся прибегнуть к этой метафоре.
- Чего-чего?
- Это просто фигура речи. Ты мне услугу, я потом тебе (о том, что я увольняюсь ему знать не обязательно),- теперь пора перейти к аргументам,- Я считаю, что свежий взгляд тебе не помешает. Всё-таки больше десяти лет в органах и сотни раскрытых дел.
Не сразу, но он согласился, только если я буду на виду. А то вдруг стащу ради друга какую-нибудь улику.
- У кого-нибудь есть запасные перчатки?!- крикнул лейтенант, перед тем как войти.
Натянув перчатки, я провел свою инспекцию по комнатам, рассматривая их снова, чтобы выяснить - что "мать его" тут произошло? Ещё вчера я был здесь в гостях, а теперь исследую как место преступления. Первый этаж не тронут, но на втором прошел тайфун. Контраст был пугающим. Следы пса и чьих-то кроссовок тянулись повсюду. Ковёр задран, на котором опочивало кресло на боку. Спинка кресла проломлена мелкой кувалдочкой, которая застряла в нём. В другой комнате валялись мелкие диванные подушки среди черепков цветочного горшка, а рядом под журнальным столом сумка для инструмента с оторванной ручкой. В содержимом сумки оставались разного вида слесарские причиндалы.
Сдвинув краешек шторы на кухне, лишний раз убедился, что по ветке сюда не добраться семидесяти килограммовому мужику.
Между кухней и ванной на полу виднелись четыре засохших капельки крови.
Самый знатный погром ждал в ванной. Кто-то разворотил почти всю керамическую настенную плитку. Я воспринял это как зацепку. На полу скучал скрученный валиком новый тряпичный коричневый мешок, который не вписывался в антураж и смотрелся здесь лишним. Эти мелочи заставили меня задуматься - а может я просто теряю время, и главная причина где-то спрятана?
- Всё, пойдём отсюда,- буркнул лейтенант.
- Погоди минутку, я почти закончил.
Опрокинутый шкафчик с туалетными принадлежностями робко жался к стене, а под ним скучала связка из трёх ключей (судя по брелку от машины). Ключи точно не Сашкины. Он сам упоминал, что ещё не обзавёлся автомобилем. Это представляло для меня самый большой интерес.
- Нашел что-то?- послышалось со спины.
- Да, вот,- отвечая, я прячу ключи в карман и показываю только брелок с логотипом BMW,- Ювелирную ценность он не представляет.
- Вижу, что не представляет. Подозреваемый утверждает, что ничего не пропало. Может, не успел найти то, что планировал? А вот что он искал, не понятно. Не исключено, что это был какой-то личный мотив.
- Прошу взять во внимание, что мой друг без единой царапины. Не его кулаки оставили те синяки на теле жертвы.
- А ты, Магнитский, чем поделишься? Что тебе подсказывают твои десять лет в органах?
- Никаких проясняющих ситуацию признаков.
- Ну, спасибо, вот так помог.
- Но, обрати внимание, жертва была одета не по сезону,- я всё-таки поделился некоторыми соображениями,- Видимо взломщик рассчитывал провести ночь в ожидании, а ночи сейчас стали холоднее. Он выждал ночь, чтобы напасть на спящего хозяина, или чтобы что-то украсть пока все видят седьмой сон?
- Осталось выяснить - как он прошел мимо пса незаметно? Может, его прикормили тушенкой...
- Погоди-ка, не теряй эту мысль. Кажется, я догадываюсь. Пса не было во дворе. Вчера собака моего друга оторвалась от цепи.
- А потом пёс сам себя пристегнул?
- Может, мой друг посадил пса обратно на цепь, когда позвонил в милицию, чтобы не путался под ногами?
- Допустим. А как этот...,- лейтенант кивнул в сторону трупа,- ...без взлома проник в дом? Возможно, его впустили добровольно?
- Мой друг заверяет, что не знает этого,- я тоже кивнул на труп,- И он пришел уже на грохот, и застал разбитое окно. Я не отбрасываю вариант, что здесь мог находиться и кто-то третий.
- Третий? Твой друг утверждает, что запирался на ночь. И лишних следов нигде нет. Что совсем не в его пользу.
- Не будем спешить с выводами. Нужно ещё выяснить - чьи в коридоре четыре капли крови? И прошу не забывать, что на Сане, то есть, на подозреваемом, нет ни единой царапины.
- Если мы озвучиваем догадки, то и у меня одна есть. Почему твой товарищ шел на грохот так долго? Ведь чтобы совершить такой погром понадобилось бы не меньше пяти минут. Может он чего-то недоговаривает и водит всех нас за нос?
Ответ пришёл в голову мгновенно:
- Он в первую очередь заботливый отец, поэтому потратил время на то, чтобы на первом этаже укрыть ребёнка.
Кравец скептически поджал нижнюю губу, похоже, он совсем не верил в мою гипотезу.
Приехала скорая, но их помощь вряд ли пригодится. Тело увезли в морг и всё закончилось. Лишь Брут, не щадив себя, продолжал надрываться в громком лае.
Миновав серую решетку в коридоре, остановился у первых же дверей. Прогремев связкой крупных ключей на внушительном кольце, контролер выбрал нужный и с лязгом открыл маломестную камеру.
- К стене!
Саня беспрекословно подчинился.
В камере пахло гремучей смесью: "баландой", старым потом, ядрёными сигаретами и фекалиями. В углу "параша" за шторкой. Тумбочка, стол в середине, а на столе суп харчо и кисель. Двухярусная "шконка", со штопаным в желтых пятнах худым матрасом. Второй ярус покоился без матраса. Значит одиночка. Попрошу, чтоб никого не подселяли. Как только контролёр оставил нас, я сразу же задал накипевший вопрос:
- Почему сразу не позвонил?
- Куда? В трейлер? Или в рельсу?
В этот момент я мысленно корил себя, что так и не обзавелся хотя бы пейджером.
- Наша милиция нас бережет, сначала посадит, потом стережет,- стишком выдал Саня.
Глубоко в сознании я имел долю грамма сомнений в его невиновности, поэтому невольно стал анализировать своего лучшего друга. Его руки были спокойными, движения размеренные, а взгляд сосредоточен, но это могут быть наработки профессии.
- Смотрю, ты не растерял оптимизм,- я сбавил серьезность тона, увидев, что Саня в порядке.
- Свой оптимизм я оставил при себе, назло врагам,- воспрянув духом, ответил он, наверное, моё присутствие его успокаивало.
Мы отошли в угол, где нас никто не слышал и перешли на полушепот.
- А сейчас, когда нас никто не слышит, я задам тебе первый важный вопрос, от которого будут зависеть другие вопросы - ты ничего не утаил?
После моих слов, Саня разочарованно отвел глаза в сторону зарешеченного окна и, помедлив с ответом, тихо молвил:
- Вот сейчас я должен обидеться. Но не стану. Не в том положении нахожусь. В мире ложных законов мне больше не к кому обратиться.
- Без обид, но между монастырём и тюрьмой один поступок. Я должен был задать тебе этот вопрос. А теперь закрой глаза и сконцентрируйся на произошедшем.
Обдумывая, как преподнести мне то, что можно сказать, Саня раскололся:
- Твоя взяла. Кое-что, всё-таки я тебе недоговорил. Но это между нами.
- Уже интересно. Продолжай....
- Я склоняюсь к версии, что меня хотели ликвидировать. Ведь я был "обязан" серьезным людям за "бесплатное" сердце жены, полученное вне очереди, и которое, так и не успели пересадить. Ты знаешь, сколько сейчас стоит сердце на черном рынке? Самое дорогое из всех органов. 31 000-а американских. А когда Яны не стало, я, заменяя начальника, отказался подписывать накладную по приёму подозрительной индийской вакцины без соответствующих сертификатов. Тогда-то мне и начали неоднозначно угрожать. Главенствует над этими "серьезными людьми" человек по фамилии - Царюк.
- Слышал о таком, но не пересекался. А во сколько ты привязал пса? Вспоминай. Это важно.
На мой вопрос Саня толком не ответил, ссылаясь на хаос, творившийся за последние сутки, но сказал, что вроде не привязал. Он рассказывал сбивчиво, перепрыгивал с фразы на фразу, но ничего не утаил. Расследование обросло новым смыслом.
После откровений, Саня посмотрел на меня взглядом полным доверия. Он не знал, как объяснить суть своей новой просьбы.
- Мартин. Сделай для меня ещё одно доброе дело. Я знаю, что это слишком, но больше некому.
- Ладно, говори уже.
- Забери из комнаты милиции Олю к себе, на время следствия.
- Куда? В трейлер? Твой дом наверное уже опечатали.
- Дом, но не двор же.
- А что, совсем некому забрать?
- Мои старенькие родители в Краматорске. Родители Яны в Латвии. Я попросил родную тётку из Черкасс, но она отказалась, оправдываясь тем, что о таком нужно предупреждать хотя бы за неделю. Представляешь? Вроде я планировал собственный арест. В худшем развитии сценария тётка заберёт Олю через неделю. Утром будешь отдавать её в летний школьный лагерь, а забирать только после работы. Там её дважды покормят, а деньги на продукты для ужина она сама возьмёт из шкатулки, если за вещами впустят. Пёс тоже не буддист, энергетикой от солнца не питается.
У меня язык не повернулся отказать ему.
- Куда уж я денусь, помогу. Но Оля только будет тормозить процесс расследования.
- А ты можешь забрать её прямо сейчас?- Саня, будто подавился последним словом,- Она наверное распереживалась из-за утренней суеты.
- Ну вот, началось. Вот об этом я и говорю.
Александр посмотрел на меня жалостливо, умоляюще. Пришлось привести пример.
- Я сейчас в морг. Предлагаешь мне её с собой таскать?
- Нет. В морг не надо.
- То-то же.
Когда я вышел из камеры и пошагал по коридору, Сашка выкрикнул дополнительные инструкции по уходу за ребёнком:
- У Оли должно быть хорошее освещение за столом. Следи, чтобы она чистила зубы хотя бы три минуты за рас. Она нетерпелива...
Получив ценную и неценную информацию, я решил попытать удачу и получить отчёт по трупу неизвестного казаха, непосредственно из уст патологоанатома. Прикинусь, что не хочу ждать письменного результата касательно вскрытия по Нонне Яцыной, которые уже должны быть готовы, и будто невзначай поинтересуюсь телом по Саниному делу. Благо морг между районами один и работает без выходных.
Внутри обители мертвецов поселился холод. В центральной комнате проживал большой лабораторный холодильник с препаратами, и операционный стол с ложбинкой у изголовья для стёка крови. Передвижной светильник и вентилятор, стояли как засватанная пара. Полки, заставленные рядами папок. Стены и пол выложены порыжевшим кафелем. А на двери висела гротескная табличка "НЕ ШУМЕТЬ".
На пороге меня встретил жизнерадостный патологоанатом Пузанов В. И., с шапкой густых светлых кудрей, на которых небрежно гнездилась белая шапка. Он провел к телу и выдал готовую справку на руки. Ознакомившись с результатами экспертизы, я незамедлительно спросил:
- Совсем никаких препаратов?
- Неа...
Я удивился, но не стал его перебивать.
- Кровь чистая, как слеза...,- не найдя слова для примера, он продолжил,- Если не считать люминофор из кинескопа. Другие повреждения на голове отсутствуют, кроме тех, что нанесли жертве непропорциональные стеклянные элементы разбитого экрана. На остальных участках кожи у неё вообще нет никаких ссадин, вопреки чувствительной коже. Смерть наступила мгновенно, около семи утра, в результате проникновения через правую глазницу одного осколка в мозжечок.
Патологоанатом, устойчивый к стрессам нервной системы, раскрыл покрывало, явив глазам изуродованное лицо, которое образовывало мясистый пурпурный "бутон астры". Рот открыт, будто Яцына хотела закричать, но не успела. А на месте, где когда-то торчал нос, сейчас торчал "улизнувший" осколочек.
- Ё-маё, пропустил,- виновато изрёк Пузанов, и совершенно не брезгуя, принялся ковыряться в лице Яцыной.
С помощью пинцета и скальпеля, он ловко взмахивал инструментами, будто рисовал портрет "лик смерти". В конечном итоге Пузанов извлек из растерзанного лица последний осколок неровных форм.
Вымывая рабочий инструмент, он решил рассказать забавную историю:
- Ты представляешь? Звонит ночью телефон и какой-то пацан говорит в трубку: "Если вам вдруг позвонит моя мама и спросит - не поступал ли Степан Куницын, то скажите ей, что я у Машки".
- И что? Звонила мама?
- Да. Я ей всё передал.
- А она что?
- Спросила, не упоминал ли он - куда дел деньги из копилки?
Пользуясь налаженным диалогом, будто между делом, я заодно решил узнать и о сегодняшней жертве, выпавшей из окна.
- А-а, НЛТ, неопознанный летающий труп. Так-так-так,- он перевернул страницу, начатый отчёт явно занимал больше писанины,- Я ещё его не препарировал, но уже кое-что знаю. НЛТ монголоидной расы. Накануне у него была драка, где-то за сутки до смерти. Множество мелких травм. Самых разных,- Пузанов водил пальцем по строкам, перечисляя медицинские термины,- Но умер он точно от повреждения шеи. Обширный перелом с четвёртого по шестой шейный позвонок, об металлический выступ для очистки обуви от грязи. Ну, знаешь, такие..., у порога прикрепляют возле частных домов?