Приход весны можно описывать разными образами, но неизменным всегда остаётся одно, это чувство возрождения и новых порывов.
В последний день университета я пришел домой заранее и в хорошем настроении. Первым делом устроил нам с Яреком праздничный ужин. Я не переставал пробовать всё новые и новые вкусы. На десерт был эклер. Откусив его с той стороны, где начинки было больше, я почувствовал истинное наслаждение. Затем огляделся, чтобы найти урну и выкинуть бумагу, в которой было завернута сладость. Переполненная мусорка валялась на боку. Видимо её зацепил Ярек и как всегда не убрал за собой. Я ступил шаг назад и издалека точно попал прямо в ведро.
В полночь сел на диван после целого дня беготни и почувствовал необычное облегчение. Освободив ноги от обуви, словно от пут, я лег в постель со свежими простынями. Это удвоило мой восторг. Далее я читал книги об аналитике. Мне нравился не только шелест страниц, но и смысл того, что там было изложено. Страсть к аналитике пробудила во мне азарт и к шахматам. Благо неподалёку имелся один общественный открытый клуб.
По дороге мне встретилась привлекательная шатенка со сломанным каблуком и я помог ей донести сумку. Мне всё равно было по пути. Девушка напоследок подморгнула и скрылась из моей жизни за громоздкими воротами. Впервые стал оценивать себя с точки зрения привлекательности. Я вдруг начал переживать за свою внешность.
Когда я искал дверь, ведущую в клуб, меня этой дверью чуть не прибили, когда резко её распахнули. Это было весьма неожиданно. Ничего серьезного. Лишь покрасневший лоб.
Появился силуэт, я не мог его сразу разглядеть, но он совершенно точно был женским. А когда в глазах прояснилось, я увидел ту, ради которой ещё три года назад был готов, бросится с жертвенной скалы. Шестнадцать лет разницы между мной и учительницей музыки были не заметны. Агнешка выглядела достаточно молодо на свои года, а я заметно старее своих лет. Забавно, но я запомнил её такой, как впервые увидел. Я осознавал, что это были скорее неотреагированные эмоции с юношества, нежели любовь, но влечение никуда не пропало, оно лишь усугубилось в неизмеримых масштабах.
- Матеуш?- удивилась Агнешка и оглядела моё пострадавшее место.
- Ты меня помнишь?- тоже удивившись, я изобразил улыбку.
- А как забыть влюбленного в себя ученика?
Эти слова меня порядком смутили.
- А ты заблудился или в шахматы пришел играть?
- Скорее второй вариант.
- А я-то уже от скуки собралась уходить. Ну, если не боишься проиграть сопернику в лице женщины, то могу составить тебе компанию.
Естественно я согласился. И тут же возникла мысль, что если бы я не помог той шатенке поднести сумку, какова бы была вероятность того, что я снова встречу Агнешку.
- Уважаемый, а разве вас не учили при даме снимать шляпу в помещении,- послышалось где-то сзади от старика.
Меня порядком смутила такая откровенность незнакомого мне человека, но он был прав. Где мои манеры? Кто мы без них? Лишь стадо биомасс.
- Прости, виноват. Сейчас редко встретишь человека с приятными манерами,- оправдался перед Агнешкой и подсунул ей стул.
- Перестань, ты утрируешь. Каждый волен поступать так, как ему соблаговолит.
- Я считаю, что манеры всё же нужны.
- Просто ты ведёшь себя так, будто нарочно выучил все жесты этикета на память, как вести себя при беседе и теперь пытаешься применить эти знания на мне. Это очень бросается в глаза.
- Я считаю, что мои жесты непринужденны. Я веду себя так, как мне удобно не задумываясь ни о чём лишнем.
- Ты смотришь на меня так, словно пытаешься определить мой характер.
- Я думаю, ты ошибаешься.
- Не отрицай очевидное. Ты слишком сосредоточен на анализе, а не на собственном поведении в моих глазах, попробуй не обращать внимание на отвлекающие мысли и быть самим собой. Как в детстве.
Её непроизвольность невольно подкупала, но я снова выдал из себя какие-то экивоки:
- Возможно...
- Ты слишком часто говоришь слова: я считаю, я думаю, возможно. Это значит, что ты не уверен в своих высказываниях, научись меньше употреблять эти слова,- не дав мне закончить мысль, Агнешка снова попыталась меня раскрепостить.
- Не веди себя как какой-то эгоцентричный импозантный франт. Я запомнила тебя простым и мне это нравилось. Не разочаруй меня.
Я только улыбнулся и дал ей выбрать фигурку из шахмат. Она выбрала белую.
- Так что же так сильно повлияло на твоё сознание, с тех пор как я видела тебя последний раз?- спросила Агнешка и сделала первый ход.
- Возможно, на меня повлияли: кино, книги, театр. Они формируют современный коллективный социум.
- Вот видишь, ты опять применил слово - возможно. Возможно, после этой партии мы разойдёмся и больше не увидимся.
Я запаниковал, но не сдался. Пришлось затронуть тему, которая была мне очень близка, и которую я мог обсуждать часами.
- Ты верующая?
- Хоть я и еврейка, но я атеистка.
- От недавнего времени я тоже разочаровался в богах. Но мне интересно, что подвигло тебя?
- Ты сказал богах?- оживилась моя соперница, скосив третью пешку.
- За всю свою прожитую жизнь я поменял массу религий, и ни одна не ответила мне ни на один вопрос.
- Какие же вопросы тебя гложут?
- Возьмём, к примеру - гнев. Зачем бог дал его человеку?- я спросил и забрал белую ладью.
- Жизнь стремительно развивается, а вместе с ней и принципы самобытности человека как такового. Если в древние времена, люди любили создавать себе неудобства, стараясь жить с сознанием своей греховности, то в нынешние времена современный человек попросту перестал обращать внимание на старые принципы, и начал поступать так, как будет проще и выгоднее. А теперь поясню. Раньше, средневековые люди массово собирались в доме с крестом на верхушке, где специально обученный человек с трибуны рассказывал всем - какие они тут жалкие, порочные личности. А они, вместо того чтобы всерьез обидеться, восторженно плакали и собирали деньги, чтобы купить этому неприятному человеку новую золотую шапочку. Но наши предки вовсе не были такими уж законченными мазохистами, как может показаться на первый взгляд. Просто, таким образом, они очень ловко боролись с тем, что в наше время называется - психологическими проблемами. А всё почему?
- Почему?- я спросил и не заметил, как от меня ускакал конь с доски.
- Потому что тогда дело борьбы с комплексами и психологическими травмами шло буквально на ура. И в этом очень помогла концепция смертных грехов. Согласно этой концепции, любой человек от природы жуткая тварь нафаршированная грехами по самые уши, а целью и смыслом существования стало безнадежное сражение со своей греховностью каждую минуту своей жизни. Что же делать? Вокруг одно окаянство! А бесы удобно расположились у нас на левом плече и тихонько шепчут на ушко - слаб человек, слаб.
- И что же делать?- увлечённый беседой, я задал вопрос и даже не заметил, как стал проигрывать.
- Всё как всегда просто! Сегодняшние зоологи уверяют - то, что люди называли грехами инстинкты, свойственные любому живому существу, прошедшему с большим или меньшим успехом мясорубку эволюции. И когда ты живешь в голом виде в диком лесу, где постоянно кого-то ловят, давят и едят, то без этих инстинктов ты не сможешь прожить и битого часа. Либо ты сожрешь, либо тебя сожрут! Вся суть в том, что нынешний человеческий лес стал куда более цивилизованным и правила жизни тут слегка поменялись, а вот инстинкты остались прежними. В идеале недоступная цель каждого христианина - истребить грехи до полного истребления, что с точки зрения психологов, совершенно неправильно. Без всяких сомнений, для успешного существования, греховные инстинкты по-прежнему нужны нам как воздух. Главное, чтобы они были гармонично развиты и не выходили из-под контроля.
Когда дело дошло до шаха и мата, моя соперница вежливо остановила игру, но не умолкала ни на минуту.
- Я как простой смертный человек понимаю, что трудно быть в современном мире и слишком святым, иначе на голову сядут, и слишком злобным, таким как не покормленный с утра доберман, возненавидят. А ведь у этих двух сторон света и тьмы, всегда была и 'третья сторона медали'. Просто во времена изобретения грехов, человек был мало осознан, морально слаб и податлив на социум коллективных нравов, нежели человек сегодняшний. Человек не понимал, что грехи придуманы для того, чтобы обуздать строптивые инстинкты и прогрессировать. Как говориться - всё познается в сравнении.
- Я так и не услышал ответ на вопрос. Зачем нужен гнев?
- На самом деле, наш гнев, это наша смелость! Профессиональные боксеры хорошо знают: легко приходящие в ярость противники проигрывают. Даже если они представляют собой конгломерат стальных мышц. Человек в гневе теряет осторожность, техничность и умение грамотно просчитывать ситуацию. Тем не менее, совсем не агрессивный боксер - это нонсенс. Воля к победе - любой, необязательно спортивной, во многом именно из агрессии и состоит. Готовность свернуть эту жизнь в бараний рог сделала человека человеком и помогла ему выжить. Даже христианские проповедники вынуждены были признать драгоценные свойства агрессии, и понаписали немало трактатов о священном гневе и о том, чем он отличается от гнева обычного. Строго говоря, ничем! Кроме вашего умения владеть собой. Которое, кстати, поддается тренировки.
- Простите, что втиснулся в вашу занимательную беседу. Но я не мог не спросить. А что вы скажите насчёт гордыни,- вмешался старик, недавно сделавший мне замечание по поводу культуры.
- Гордецами легко управлять. Что бы они там о себе не воображали, они падки на лесть. Это корм, которым гордость питается. На хвастуна, как мы помним, 'не нужен нож, ему немного подпоешь и делай с ним что хошь'. Многие умные мерзавцы этим благополучно пользуются. А вот приличному человеку в обществе гордецов неуютно: общение с ними как вальс на минном поле, при этом пытаясь и не наступить на пышный хвост тщеславного собеседника. Поэтому у людей тщеславных обычно почти нет друзей и проблемы на личном фронте. Зато у них часто огромные задолженности по кредитам, так как им приходится покупать самые дорогие дома, машину и одежду, чтобы все вокруг замирали от завистливого восторга при их виде. Такие личности иногда становятся персонажами тех анекдотов, которые они друг другу рассказывают.
- И где тут третья сторона?- удивился старик.
- Как это ни странно, а гордыня помогает нам поставить себе высокую самооценку. Бороться с собственной гордостью, пусть даже она очень мешает жить, сложное занятие. Хотя бы потому, что это одна из форм самоидентификации, которая некогда помогла кильке, плавающей среди миллиона других килек, сообразить, что она личность, выбраться на берег, отрастить ноги и попытаться их подправить. Можно переступить через гордыню, назло себе, прилично сэкономить на дорогущих вещах и признаться заклятому врагу, что он был прав, а не вы. Однако превращаться в тварь дрожащую тоже совершенно не обязательно. Есть вещи, которые терпеть не стоит, какими бы скромными вы ни были. Главное, точно знать, что в вашей жизни пустяк можно пережить, а что достаточный повод для того, чтобы гордо выпрямиться и сказать: 'А знаете что, профессор Домбровски, а идите-ка вы к чертям свинячьим с вашими сексизмом и вашим хамством, лично я увольняюсь!'.
После этих слов я засмеялся. Агнешка так сильно увлекла всех вокруг, что мы уже полностью забросили игру, а к беседе присоединилось ещё несколько зевак. Один из них предложил свой вариант греха.
- А что вы скажите про зависть?
- Мы редко оцениваем своё благополучие, просто анализируя собственные ощущения. Понимание того, что в жизни у вас все идет правильно или не правильно, появляется тогда, когда мы внимательно поглядим на соседей. И если при этом случайно обнаруживается, что они бегут быстрее и закапываются глубже, то мы подкорректируем наше поведение и будем вести себя так же. Бывает, что трагичным событием становиться то, что картошка у ближнего твоего выросла на пять сантиметров выше, и этот нюанс может превратить жизнь завистника в горькое пепелище. Хуже всего, когда завистник путает приоритеты, вместо того, чтобы отращивать у себя, он может попытаться отпилить у других. Чтобы все были как все, и вообще - грабь награбленное. Раздутая зависть имеет страшную разрушительную силу. А ведь зависть, порою можно назвать и другим словом - соревнование. Желание быть лучшим - это очень полезное, правильное чувство, которое заставляет наш мир вертеться. Главное, не позволять ему плавно перетекать в желание, чтобы у всех остальных всё было плохо. Нужно просто запомнить, что неумение радоваться чужим успехам - это яд, разъедающий вашу психику. Общество должно прогрессировать, а не деградировать, ориентируясь на высокие морально-этические принципы и духовные качества, но при этом не забывать, кем бы мы были без нажитых благ цивилизации. Я ни в коем случае не агитирую вас всех забыть правила религии, их нужно соблюдать.
Мои ноги затекли, но я готов был терпеть любое неудобство лишь бы побыть с Агнешкой хоть ещё немного рядом. С каждым сказанным её словом, я влюблялся ещё сильнее и сильнее. Она была единственным человеком с которым я говорил не тяготея от того что я говорю. Мы были наравне, мы понимали друг друга с полуслова.
- Простите, я вас всех утомила болтовнёй?- вдруг поинтересовалась Агнешка, но глянула лишь в мои глаза. Шпильки, удерживающие её волосы в аккуратном пучке, внезапно рассыпались, и они огненной волной размелись по плечам.
- Честно признаться, думал, это я тебя утомил своим занудством,- ответил ей, ненароком глянув на грудь, и она это заметила.
- Завтра в семнадцать ноль-ноль на этом же месте,- протараторила Агнешка и спешно покинула клуб.
Когда вернулся домой, то первым же делом нарисовал её портрет. Он был наполнен светом и красками. Я вложил в каждый мазок все те чувства и эмоции, что пережил, находясь в компании моего нового идола.