Демченко А.В.: другие произведения.

Воздушный стрелок 1 Часть 5. Лучший на свете блюз

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Конкурсы романов на Author.Today
Творчество как воздух: VK, Telegram
 Ваша оценка:

ЧАСТЬ V. ЛУЧШИЙ НА СВЕТЕ БЛЮЗ

Глава 1. Иногда, смерть это только начало

   Как говаривал Испанец: если имеешь возможность сделать хорошо, незачем делать плохо. Что ж, думаю, старый друг был бы рад увидеть то, что получилось у меня в результате полуночного приступа вдохновения, отягченного столь присущим Игорю перфекционизмом. Первый экземпляр "плевалки" я сделал, что называется, "на коленке" и, лишь опробовав на нем построенные рунескрипты, и убедившись в принципиальной работоспособности системы, принялся воплощать будущий автомат "а натюрель".
   Работу я закончил только в третьем часу ночи, зато полностью! Даже доставшиеся мне от гостей, оперенные иглы проштамповал, снарядил кристаллами и, проверил работу... минус пять снарядов и окончательно превращенные в труху, недогоревшие остатки конюшни, эх. Оставшиеся шестьдесят штук, как раз забили два магазина... со свернутым оперением. Маловато, конечно, но ведь я и не собираюсь полагаться только на "плевалку" и самодельные гранаты. Черт, жутко не хватает нормального качественного огнестрела. Эх! Где мой верный "Яра"? Были у меня стволы и поухватистее и посовременнее, но вот прикипел я к "Ярыгину"...
   Кстати, надо будет прошерстить Паутинку на тему тиров. Закончится вся эта бодяга, пойду восстанавливать навыки, точнее нарабатывать заново, поскольку это тело в жизни не занималось "стрелковкой". Хорошо еще, что ввиду отсутствия порохового заряда, моя самоделка лягается куда меньше обычной "плевалки", а то пришлось бы придумывать что-то другое.
   Так, стоп, раз в голову полезла всякая несвязанная с предстоящим делом чушь, значит, пора идти спать...
   Сбежать из школы, оказалось не просто, а очень просто. После второго урока, я отдал своему заместителю журнал и, состроив умное лицо, вышел из класса. Добрался до туалета на первом этаже, переоделся в черные джинсы и водолазку, сверху накинул рыжую куртку, достал шлем, и, упихав форму в рюкзак к оружию, спокойно вышел из здания.
   В одиннадцать ноль ноль я оседлал "Лисенка", а уже без четверти двенадцать был недалеко от фамильного кладбища Громовых. Все церемонии с участием священника и близких Томилиной-Громовой проходили в имении, и до выноса тела времени еще было достаточно, так что сейчас, собиравшийся на погосте народ в темных одеждах, просто ждал, когда прибудет процессия и приглашенный священник прочтет литию, чтобы бросить по горсти земли на гроб у... усопшей, высказать пару слов сочувствия ее мужу, и отправиться по своим делам. И если я не ошибаюсь, то где-то среди этих вот, не очень близких людей, не приглашенных в имение, и должен находиться искомый Рома. А может быть и нет... В любом случае, проверить не мешает.
   Мотоцикл я оставил на стоянке в поселке, по другую сторону шоссе и, устроившись на пустой автобусной остановке, с которой открывался великолепный вид на кладбище, создал перед собой воздушную линзу, вместо бинокля, ага, принялся высматривать знакомое лицо.
   Но, то ли я ошибся в расчетах, и Роман оказался приглашен на отпевание, то ли он пока просто не приехал... в общем, среди ожидающих его не оказалось.
   - Здравствуй, Кирилл. - Черный джип лихо развернулся на пустой трассе и остановился четко передо мной. За опустившимся тонированным стеклом показалась физиономия Гдовицкого. - Мне когда доложили, что в периметре оказался какой-то любопытный "воздушник", почему-то сразу про тебя подумал. И угадал.
   - И вам не хворать, Владимир Александрович. - Кивнул я, со вздохом.
   - Приехал, все-таки. - Констатировал начальник СБ. - А что ж, в имение-то не зашел?
   - Не хочу. - Пожал я плечами. - Там, наверняка, народу не протолкнуться, а здесь хорошо, тепло и солнышко светит.
   - Ясно. - Кивнул Гдовицкой и ткнул пальцем в расползающееся передо мной белесое облачко, в которое превратился мой "бинокль". - Ищешь кого?
   - Да нет, настраиваю, чтоб потом впопыхах не напортачить.
   - А может, проще присоединиться?
   - К умершей? - "Не понял" я.
   - Да тьфу на тебя! - Скривился мой бывший тренер. - К прощающимся!
   - Нет уж, Владимир Александрович. - Покачал я головой. - Нет там людей, которых я хотел бы видеть. Разве что, Федор Георгиевич, но с ним я и позже могу созвониться.
   - Созвонись-созвонись, обязательно... Ладно, дело твое. - Проговорил Гдовицкой и, уже собравшись поднять стекло, вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. - Кстати, о звонках! Держи браслет. Там уже стоит твой новый идентификатор и записана вся информация, что была на твоем прежнем... ну, до тех пор пока ты не съехал, конечно. С основного вычислителя резервную копию залили. - Заметив мое желание отбояриться от артефакта, Гдовицкой нахмурился. - Не отказывайся, это не подарок, а средство связи с Громовыми. Не будет же Федор Георгиевич разговаривать с тобой по незащищенному каналу, правильно? Мало ли, что вы надумаете обсудить... или кого. Не маленький уже, сам понимать должен.
   - Благодарю. - Я медленно кивнул и, взяв протянутый мне браслет, тут же пристроил его на правом запястье.
   - Да не за что... и это, Кирилл, как надумаешь баньку ставить, со мной свяжись, я тебе с проектом помогу. - Слабо улыбнувшись, проговорил Гдовицкой и, не дождавшись моего ответа, махнул водителю рукой. Джип сорвался с места и вскоре исчез за небольшим перелеском, скрывавшим "Беседы" от любопытных взглядов с шоссе.
   Вот он! Приехал! Картинка в заново настроенном "бинокле" дернулась, приближая изображение выбирающегося из шикарного седана, подтянутого молодого человека. Да, а в прошлую нашу "встречу", он показался мне чуть старше. Теперь же, я пришел к выводу, что парню не больше двадцати-двадцати двух лет. Ба, да он еще и с помощниками... Ну-ка, ну-ка. Точно. А вот этого я не видел...
   На спине куртки одного из подручных Ромы, как раз протянувшего шефу небольшой аккуратный венок, виднелась какая-то эмблема. В этот момент, второй помощник повернулся спиной к машине и я увидел точно такой же знак и на его куртке. Внимательно рассмотрев и запомнив эмблему, вновь фокусирую изображение на Романе и, заметив аккуратно вышитый на нагрудном кармане герб, удивленно хмыкаю. Что за клуб такой? Проводив "клиента" взглядом до наибольшего скопления ожидающего народа, замечаю процессию, медленно идущую по устланной брусчаткой дорожке, ведущей от имения к кладбищу.
   А вот следующий момент меня удивил... хотя, если сопоставить недавнюю попытку Милы развести боксеров "по углам", на Егерьском пруду, и имя моего "могильщика"... в общем, ничего удивительного в том, что сей ходячий труп нежно обнимает бледную Лину за плечи, я не вижу. Равно, как и в недовольных и злых взглядах, которые бросает на эту парочку Федор Георгиевич. Как подумаю, чем может обернуться союз садиста и безбашенной эгоистичной дуры, так плохо становится. Не-не-не... придется позаботиться о будущем генофонда Громовых. А то, не ровен час, понаделают потомства, замучаешься выпалывать...
   Убедившись, что по окончании погребения, мой должник направился не к поместью, а на стоянку, я свернул "бинокль" и припустил в поселок за своим мотоциклом, и, спустя пять минут, уже поджидал Романа, держа Лисёнка под парами. Чуть в стороне от поместья и кладбища, как раз на пересечении поселковой дороги и шоссе. Заметив его приметный седан, я мысленно перекрестился и, тронулся следом. Вообще, ездить на мотоцикле под отводом глаз, последнее дело. Но, по обочине, и на пустой трассе... в общем, я рискнул. Правда, чем ближе мы подъезжали к Москве, тем больше машин становилось на дороге, так что, едва оказавшись за кольцом, я вынужден был снять свою "маскировку". Тем более, что в ставшем плотным потоке, в ней уже не было насущной необходимости.
   Честно говоря, когда "Руссо-Балт" Романа свернул в сторону боярского городка, я было расстроился. Выходит, вся эта моя сегодняшняя слежка была просто бессмысленной. Уж место проживания Томилиных, мне знакомо... и неплохо. Но нет. Не доезжая Каланчовой площади, автомобиль должника свернул направо, чтобы тут же запетлять по старым кварталам. Да так шустро, что я еле успел "сбросить" браслет Гдовицкого. А потом пришлось снова накинуть отвод глаз и притормаживать чуть ли не на каждом повороте, рискуя быть сбитым каким-нибудь автолюбителем. Хорошо еще, что мой Лисенок куда приемистей, чем движок фасонистого "Руссо-Балта", на котором рассекал Роман, иначе бы я давно потерял его из виду. А так, отставая на перекрестках, я успевал догнать его на прямых.
   Но вот, наконец, наши гонки подошли к концу и мой "ведомый" притормозил перед массивными воротами в высокой стене красного кирпича с выложенными на ней узорами, в стиле позапозапрошлого царствования. То ли старинная фабрика, то ли тюрьма... фиг разберешь. Понятно, что внутрь меня не пустят, но... Я тронул мотоцикл и, проезжая мимо закрывшихся за седаном ворот, заметил ту же самую эмблему, что была вышита на кармане пиджака Романа и на куртках его подручных... И что бы это значило?
  

Глава 2. Проблемы? У меня?! Не, не помню...

   Наемник! Он, чертов наемник! Что ж мне так не везет-то, а?! Я с ненавистью покосился на экран купленного в Алексеевских рядах браслета, и выматерился. С черного щита, мне ехидно подмигивал стоящий на задних лапах золотой лев, вонзающий в землю крест-копье. Пафосно и с претензией на аристократичность... Причем, европейскую. Графы-бароны, герцоги-маркизы... Впрочем, если учесть наличие там некоего Романа, можно допустить, что в отряде, он не один такой... титулованный. Но самое паршивое, что кроме скупой информации о принадлежности этого знака наемничьему отряду "Гончие", никаких более конкретных сведений, ни об эмблеме, ни о самом отряде, я не нашел. Глухо... и непонятно. Другие "банды" куда серьезнее относятся к саморекламе, и информации о них в Паутинке, не в пример больше.
   Звонок застал меня, когда я потрошил урну, в которую получасом раньше скинул "подаренный" Гдовицким браслет...
   - Да. - Кажется, на моем лице было написано слишком много всякого интересно-нецензурного. Иначе, с чего Леониду так отшатываться от экрана?
   - Кхм... Я, кажется, не вовремя? - Осторожно спросил Бестужев. Я глубоко вздохнул и, чуть успокоившись, покачал головой.
   - Извини. Просто, я тут чуть не потерял новый браслет. Вот и перенервничал.
   - Хм. Надеюсь, не так же, как преды... эм-м. Да чтоб его. - Леонид резко умолк, получив подзатыльник сильной, явно мужской рукой. Папа слушает? О... стоп. Он хотел сказать: предыдущий?
   - Леонид, я рад тебя видеть, но не мог бы ты перейти к делу? Это касается моего сегодняшнего прогула?
   - Э-аэ... м-м-м, нет. - Помявшись, выдавил Бестужев и, бросив взгляд в ту сторону, откуда только что прилетел подзатыльник, затараторил, - извини, Кирилл. Я понимаю, что сейчас у тебя довольно сложный период и не самое лучшее время для визитов вежливости, но не мог бы ты ответить на наше приглашение... сейчас. Это важно!
   - Леонид... я... - Но договорить мне не дал появившийся в кадре отец одноклассника.
   - Кирилл Николаевич, прошу извинить за резкость, но вам жизненно необходимо со мной встретиться. И чем скорее, тем лучше. - Кивнув вместо приветствия, хмуро проговорил Бестужев.
   - Вот как? Мне необходимо? - Сделав ударение на местоимении, я удивленно вскинул бровь.
   - Именно так, молодой человек. Жизненно необходимо. - На полном серьезе повторил дипломат.
   - Что ж, Валентин Эдуардович, я верю, что столь мудрый человек не станет понапрасну разбрасываться словами. Куда мне ехать?
   - Я рад, что не ошибся в вас, Кирилл Николаевич. Ждем вас в нашей городской усадьбе. - Скупо улыбнулся Бестужев-старший и экран браслета погас. Да что ж это такое-то, а? Ни секунды передышки. Я так не выматывался, наверное, со времен крайней командировки еще Там, на действительной службе...
   Рыжий обиженно взревел и помчался вниз по улице. Поворот, еще один... Оказавшись на Стромынском тракте, я заложил полукруг по Каланчовой площади, и вылетел к Полевым переулкам. Еще один поворот и вперед по шоссе, вдоль парковой ограды...
   Боярский городок я пролетел почти насквозь и, затормозив у обширной усадьбы на самой окраине, остановил было мотоцикл перед массивными стальными воротами, но в этот момент тяжелые створки разошлись в стороны и, показавшийся меж ними охранник махнул рукой, мол, заезжай.
   Заехал.
   - Добрый день. Прошу, езжайте по дорожке к Красному крыльцу, там вас встретят. - Неожиданно тихим голосом проговорил встретивший меня мордоворот с выразительным таким укороченным автоматом на плече.
   - Благодарю. - Я кивнул и покатил в указанную сторону по отсыпанной разноцветной галькой широкой аллее, обрамленной уже начавшими одеваться в желтизну и багрянец, кленами.
   Крыльцо оказалось действительно Красным, в смысле, красивым. Белокаменные двойные арки в византийском стиле, резные подвесы на высокой шатровой крыше, набранной из серебристого осинового теса, выложенного хитрым узором, и низкие, но широкие мраморные ступени, поднимающиеся метра на два над землей. Да и сам дом... это даже виллой не назвать. Палаты, не иначе. Тот же белый камень стен, небольшие, забранные причудливыми переплетами, византийские-же, двухарочные окна в затейливом каменном кружеве... Век семнадцатый, должно быть, не позже. По крайней мере, по Тамошним меркам.
   От разглядывания фасада, меня отвлек тихий, но отчетливый скрип двери, низкой, мощной, набранной из огромных дубовых досок, толщиной, по-моему, не меньше дециметра. Тараном не возьмешь. Хоть обычным, хоть стихийным. Наверное.
   - Кирилл! - Показавшийся на крыльце, Леонид махнул мне рукой и тут же схлопотал еще один подзатыльник от появившегося на пороге отца. Я окинул взглядом боярина и впечатлился. Кажется, Бестужев-старший был полной противоположностью своего наследника. Темные волосы, глубоко посаженные серые глаза, нос-картошка и ухоженные, завивающиеся колечками усы над густой бородой-эспаньолкой... Высокий и широкий, что в плечах, что в пузе, он производил обманчивое впечатление эдакого добродушного увальня... панды, ага. Но только до тех пор, пока не начинал двигаться. Увидев, с какой легкостью и ненапряжной стремительностью, боярин шагнул в сторону, освобождая дверной проем, я тут же переменил мнение. Не панда... медведь. Причем, зараза, белый медведь. Олицетворение русской дипломатии. Ага. К такому, не захочешь, а прислушиваться будешь, и стеречься, чтоб голову не смахнул...
   А потом, мысли из моей головы куда-то пропали... и я вместе с ними. Бестужев-старший, оказывается не просто так отошел в сторону. Стоило боярину освободить место, как мимо него, в дверной проем проскользнула девушка лет эдак семнадцати-восемнадцати на вид, с корцом в руках. Высокая, статная, ладная... красавица! Катерина? А что Катерина? Ну да, хороша, согласен, но это... М-м! Я даже о проблемах своих забыл, на это вот чудо глядя. Наверное, гормон память отбил... так что, ни о каких "могильщиках" даже не вспоминаю. Стою, любуюсь. Как шедевром, честное слово! Какая девушка! А глаза... а гр... губы... руки... Э-э. А зачем мне эта посуда? Пить? Все? Да ради твоей улыбки, хоть бочку!
   - Кха-а! Бестужев, сволочь!
   - Какой из них? - Улыбнулось это видение, наблюдая, как я прихожу в себя после хорошего такого глотка крепчайшей наливки, которая оказалась в корце. Думаешь, сбила с панталыку? Ну нет. Я хоть и не из посольских, но в дипломатии тоже мал-мала понимаю, правда, больше, прикладной, так сказать... В общем, какой привет, такой ответ. Я глянул на ухмыляющихся боярина и его наследника, и вот тут поверил, что они родня. Так похоже, практически одинаково похабно улыбаться, могут только близкие родственники. Вздохнув, я перевел взгляд на угостившую меня наливкой девушку и заключил, - оба. Однозначно.
   - Ты бы закусил, Кирилла. - Насмешливо прогудел в ответ Бестужев-старший. И девушка, вдруг зардевшись, неожиданно согласилась с моим выводом.
   - Точно сказал. Он меня заговорил так, что я про закуску забыла... а братец, под шумок, ее стянул... и наверняка, сожрал. Проглот.
   Ну, как тут было не вспомнить о традициях Тамошней старины?!
   - Ничего, мы справимся. - Я улыбнулся девушке и, подмигнув, осушил чертов корец до дна. А потом, пока она не успела ничего понять, закусил... ее губами. Сла-адко...
   От мощной оплеухи я ушел под ускорением... под дружный хохот Бестужевых. Сместившись чуть в сторону и вернув обычное восприятие, я взглянул на алеющую боярышню. Но вот, смущение прошло и в глазах девушки мелькнули искорки веселья. Уф. Не сердится. Уже хорошо.
   - Ну что за молодежь пошла, а? Имена друг друга узнать не успели, а уже целуются. Распустились, понимаешь! - Неожиданно забурчал неизвестно когда оказавшийся рядом, Бестужев-старший, и мы отшатнулись друг от друга. Кажется, на этот раз, румянцем заполыхали оба. Е-мое, нет, это точно должны быть гормоны, просто обязаны... пубертатный период, да... точно-точно. Иначе, я пропал.
   - Прошу прощения, Валентин Эдуардович. Извини, боярышня. Кирилл Николаев, мещанин из рода Громовых. - Кое-как успокоившись, я поспешил исправиться. Шутки-шутками, но меру знать тоже надо.
   - Ольга, боярышня Бестужева. - Кивнула в ответ девушка.
   - Ну вот, теперь и целоваться можете, сколько влезет. - Усмехнулся боярин, под хихиканье Леонида, наблюдающего за этим цирком с крыльца.
   - Папа! - Взвилась Ольга и зыркнув на меня, неожиданно заключила, - это ты виноват. Он теперь мне месяц будет этот поцелуй поминать.
   - Думаешь, твой брат меня меньше подкалывать будет? - Вздохнул я. Ольга присмотрелась к широко ухмыляющемуся Леониду, и сочувствующе хмыкнула.
   - Ладно-ладно, идемте в дом, у нас не так много времени, а поговорить и решить нужно столько, что... - Боярин посерьезнел и, не договорив, аккуратно подтолкнул нас к крыльцу. Так что, нам с Ольгой не осталось ничего иного, кроме как следовать под его конвоем в царские палаты, которые Бестужевы скромно именуют своей городской усадьбой.
  

Глава 3. Личная жизнь? А что это?

   Вас когда-нибудь били пыльным мешком по голове? Из-за угла? Нет? А вот нам "повезло". Нам, это в смысле, мне и Ольге. После объявленной нам Бестужевым-старшим информации, даже мои грядущие проблемы с Романом показались какими-то надуманными и несерьезными. О еле-еле нейтрализованном алкоголе, и вовсе речи нет. О чем я тогда? О помолвке. Вот-вот. Услышав от боярина сию ох... какую новость, я моментально отрезвел и чуть не впал в шок... даже восхищение красотой Ольги как-то незаметно отошло на второй план. Да и сама девушка уставилась на папеньку с оч-чень характерным выражением лица.
   - Хм, Валентин Эдуардович, а можно поподробнее? - Попросил я боярина, чуть оправившись от известия.
   - А что, ты имеешь что-то против? - Задал провокационный вопрос Бестужев-старший. Заметив настороженный взгляд, брошенный Ольгой в мою сторону, я вздохнул. Осторожнее надо, осторожнее. А то жизнь моя рискует стать еще веселей, чем была до этого и, возможно, даже короче... А я хочу жить долго и счастливо! И честно говоря, никакие помолвки и уж тем более браки, в эти планы не вписываются! Пока, по крайней мере.
   - Отчего же? - Я пожал плечами. - Ольга, невеста завидная...
   Тут Леонид сдавленно фыркнул, но, наткнувшись сразу на три внимательных взгляда, постарался задавить улыбку, что так и норовила вылезти на его физиономию.
   - Так вот, - убедившись, что Бестужев-младший не собирается вносить коррективы в мой текст, продолжил я. - Ольга, невеста завидная, но мне хотелось бы узнать историю заключения помолвки. Поскольку слышу о ней, впервые в жизни. Оля, - я повернулся к сверлящей взглядом боярина, девушке, - а ты в курсе дела?
   - Я... - Начала было девушка, но смешалась и отец пришел ей на помощь.
   - Оленька знает, что у нее есть нареченный жених. Но до сегодняшнего дня она не знала, что этот жених, ты. - Проговорил Бестужев-старший. - Одним из условий нашего соглашения с Николаем и Людмилой, стала отсрочка вашего знакомства до тех пор, пока тебе не исполнится пятнадцать лет.
   - Ор-ригинально. - Только и пробормотал я, на что боярин снисходительно улыбнулся.
   - Это, какие-то заморочки Людмилы. Она была очень сильным биологом... и евгеником. И настояла именно на таком условии, еще и мою жену подговорила. До сих пор вспоминаю, как они хихикали. Но добиться от жен признания, в чем дело, нам с Николаем так и не удалось... М-да. - Бестужев усмехнулся своим воспоминаниям, но почти тут же вернулся в настоящее и, переведя взгляд с меня на дочь, гулко хохотнул. - Но, честно говоря, стоило взглянуть на вас там, у крыльца, чтобы все смешки ваших мам, и их перешептывания, стали ясны как божий день. Вот уж, действительно, мастер евгеники!
   - А биохимией она не увлекалась? - Поинтересовался я, и удивленный боярин кивнул.
   - В том числе.
   - Мастер? Скорее уж гений. Такое предусмотреть... Меня же, при виде Ольги, словно молнией шибануло! Как только мозги не спеклись? - Констатировал я, и от этого признания, принятого сидящей рядом со мной девушкой за неумелую лесть, Оля покраснела.
   - И в чем же была выгода этой помолвки, кроме радости мам от биохимического взрыва в наших организмах? - Тихо поинтересовалась Ольга, и мои брови уверенно поползли куда-то на макушку. Да и Леонид вытаращился на сестру с каким-то странным выражением лица. С другой стороны, по идее матери нас и должно было накрыть обоих, иначе, какой смысл такое затевать? Так что, и удивляться вроде бы нечему... ну, разве что тому, как легко Ольга призналась, что я ее тоже "зацепил".
   - Выгода... выгода была. - Задумчиво проговорил Бестужев-старший, теребя эспаньолку. - Кирилл, ты знаешь о своем наследстве? Не капитале матери, а об отцовой части?
   - Кое-что читал, но... насколько я помню, в завещании отца речь шла только о некоем комплексе зданий в Костромском воеводстве и пая в товариществе, зарегистрированном там же, но у него нет ничего кроме уставного капитала. Счета заморожены, отчетность не сдается... - Пожал я плечами. - Вот, в принципе, и все.
   - Да. Всё. - Бестужев вздохнул. - У твоего отца не было достаточно средств, одалживаться у родни он не пожелал, и деньги в это товарищество вкладывал именно я. Я же оплачивал и покупку зданий... Мы хотели создать школу, Кирилл. Школу, где твой отец смог бы передавать свои знания гранда Эфира. Не срослось. Та авария поставила крест на нашем начинании. Но! Незадолго до своей смерти Николай уверил меня, что ты сможешь продолжить его дело. Я не поверил, но сейчас, посмотрев на тебя и узнав о статусе мастера Эфира, я... скажем так... изменил свое мнение.
   - Хм. - Честно говоря, слова Бестужева-старшего основательно выбили меня из колеи, а уж поймав изумленный взгляд Ольги, я и вовсе смешался. Но, вспомнив об изначальной постановке вопроса, справился с собой и обратился к боярину. - Идея школы мне по душе, но... какое она имеет отношение к помолвке?
   - О! - Вдруг в один голос протянули Леонид с Ольгой, словно что-то неожиданно поняли.
   - По закону, принятому еще Иоанном Иоанновичем, подобные школы могут быть либо государевыми, либо родовыми, то есть, принадлежащими боярским родам. Более, никто на Руси не имеет права "учати отроков або мужей зрелых таинствам святого Ильи и Архистратига Михаила". Понимаешь? Нет, мы и без того мечтали, что когда-нибудь наши дети поженятся, а тут еще и перспектива со школой... своей, родовой. Это ж... это ж, на века!
   - Понятно. - Мы с Ольгой переглянулись, и я вздохнул. - Вот только, боюсь, теперь эта возможность для нас утеряна. Я эмансипирован и, соответственно, выведен из рода. То есть, по меркам нашего в меру сословного общества, не более чем мещанин безродный, не забыли, Валентин Эдуардович?
   - Вот уж мелочи, честное слово. В примаки пойдешь, к Бестужевым, в дети боярские, и всего делов. Или... - Боярин было отмахнулся, но тут же прищурился и вперил в меня настороженный взгляд. - Или ты решил от помолвки отказаться?
   - Хм, это вы снова за нас все решить вздумали, что ли? - Насупился я в ответ. - То женить собирались, не спрося ни дочери, ни потенциального зятя, а теперь решили обратный ход дать?
   - Стоп-стоп-стоп. - Покосившись на притихшую Ольгу, замахал руками Бестужев-старший. - Я на вас не давлю и ничего не решаю. Сами определяйтесь.
   - И определимся. - Неожиданно твердо заявила Ольга и повернулась ко мне. - Правда, Кирилл?
   - Точно. - А что еще я мог ответить? Тем более, что идея школы мне нра... Стоп. Это гормон! Это все проклятый пубертат!
   - И чего определяться, когда и так все понятно. - Тихо, но отчетливо пробурчал Леонид и схлопотал дежурный подзатыльник от отца.
   - Вот и замечательно. - Улыбнулся боярин и повернулся на стук в дверь. - Что там еще?
   - Ужин готов, Валентин Эдуардович. - Ответила женщина, проскользнувшая в отворенную дверь.
   - Вот и славно. Ну что, молодежь, раз самое главное обговорили, может пойдем, поснедаем?
   Отказываться никто из нас не стал и, через несколько минут мы уже сидели в небольшой столовой. Не знаю, как Лёня с Олей, а я проголодался страшно, и потому был почти недоступен для беседы. Бестужев-старший следил за тем, как с моей тарелки исчезают кушанья и довольно кивал, время от времени прикладываясь к лафитничку, и сопровождая каждый глоток горькой, большим количеством закуски. В результате, "медведь" ничуть не захмелел, но подобрел изрядно. А в конце ужина и вовсе огорошил...
   - А что, Кирилл, может, погостишь у нас пару-тройку дней... - Вот только в глазах его, вместо расслабленности и довольства, холодное убеждение. Еще не приказ, но уже далеко не просьба... Хм.
   - Можно и погостить. Если не стесню. - Киваю я. Правда, мысленно, признаюсь, что причиной такого скорого согласия, вовсе не прислушивающаяся к нам Ольга, а банальный жизненный расчет. Усадьба Бестужевых, в отличие от моего дома в парке, куда лучше защитит меня от возможных неприятностей со стороны Романа. А в том, что "могильщик" непременно захочет закончить начатое, я ни на секунду не сомневаюсь. Но, если у него есть хоть капля разума, то сюда он точно не сунется...
  

* * *

   - Отец, ты звал меня? - Возникший на пороге кабинета, Федор Георгиевич Громов настороженно взглянул на сидящего за рабочим столом главу рода, и удивился. Куда только девался усталый старик, каким выглядел отец после приступа. Сейчас, перед наследником был не магнат и промышленник из заштатного "клуба", а настоящий опричник, волчара. Воин из тех, что зачищали страну от оборзевшей от вседозволенности знати, и брали на копье непокорные городки удельных княжеств.
   - Томилины окончательно потеряли берега, и требуют виры за дочь, в подтверждение союза. Ценой будет закрытие проекта "витязь"... и наша поддержка польского варианта. - Резко заговорил боярин.
   - Роман подсуетился? - Скривился сын, моментально поняв, откуда ветер дует.
   - Он самый... паскуда папская. - Кивнул в ответ Громов-старший и, ощерившись совершенно по-волчьи, приказал. - Переводи заводы на военный режим и поднимай бойцов, сынок. Мы идем на войну.
  

Глава 4. Швейцария? Я-а, я-а... Ни черта! Песчаный карьер!

   Тень надежно укрывала меня от возможных наблюдателей, а полную уверенность в невидимости придавал отвод глаз, сейчас работающий на полную мощность. Да, в движении я под ним долго не продержусь, проверено в громовском поместье, но сегодня мне это и без надобности. Пока, я пришел просто посмотреть на хозяйство наемного отряда "Гончих", прикинуть возможное расположение охраны... ну и так, полюбопытствовать, в общем.
   Московской базой наемникам служил отгороженный высокой стеной от общей территории старой фабрики, небольшой корпус, примерно в два этажа высотой, но с высокими, под самую крышу, окнами, старательно замазанными изнутри белой краской. Не любят наемники, когда на них через стекло пялятся. Стесняются, должно быть... Но самое паршивое, было не это. Все здание оказалось опутанным какой-то артефактной защитой, мутившей Эфир так, что даже мое чутье не могло пробиться через этот заслон. Плохо. Придется что-то придумывать... Соваться в эту коробку без предварительной разведки, будет величайшей глупостью. Все же, это далеко не имение Громовых, которое я помню до последнего закоулка, и минут смены постов, в любое время дня и ночи, и потому мог вломиться туда без всякой подготовки...
   Спрашивается, почему я сижу на крыше бывшего барака и пытаюсь изображать из себя вуайериста, когда мои одноклассники дружно грызут гранит науки? Ответ простой. По моей просьбе, домашний врач Бестужевых сделал царский подарок, в виде справки. Короче, "болею" я, на зависть зашивающемуся врио старосты младшего "Б" класса, Леониду Бестужеву... А боярин оказался тем еще темнилой. Я ведь поначалу и не понял с чего это он так легко пошел мне навстречу, в деле получения липовой справки. Даже не дослушал выдуманные причины, по которым мне, якобы, было необходимо на неделю оставить школу. Прервал на середине монолога и, вызвав из медблока врача, в приказном порядке велел тому написать нужный документ... Что интересно, врач с готовностью взял под козырек и тут же, не сходя с места, вывел на печать нужный бланк со своего браслета, быстренько вписал в него пару профессионально невнятных строчек и, прихлопнув сверху своим перстнем-печаткой, так же молча ретировался. Я даже удивиться толком не успел. Вот что значит, правильно поставленная служба.
   Вообще, чем больше времени я провожу в усадьбе Бестужевых, тем заметнее становится здешняя повальная милитаризованность. Словно в родную часть вернулся, честное слово! Не хватает только пьяного "замка" второй роты, играющего со срочниками в "слоников", ну и казарм, само собой. Здешние палаты, на это "почетное" звание не тянут совершенно... да. Ну как же это, на всю усадьбу ни одной двухъярусной койки, приходится на пятиспальном траходроме ворочаться... одному. Тьфу ты, бисова сила! Опять Он!
   Да уж, подкинули родители Кирилла проблему. И ведь не отмахнешься, дескать, вранье это все и чушь! Ибо документ соответствующий имеется. Да не абы какой, а зарегистрированный в Малом реестре Герольдии. Я проверил, зашел на государственный "инфор" и вбил номер документа. Действительно, зарегистрирован. Нет, можно, конечно, плюнуть на скрепленную подписями Громовых и Бестужевых, длиннющую цидулю договора о помолвке, да и послать подальше все эти матримониальные планы... Вот только, до этой возможности еще дожить нужно. Поскольку отказаться от заключения обговоренного брака, мы с Ольгой сможем только по достижении совершеннолетия... уточню, моего совершеннолетия, поскольку никакая эмансипация буквоедам Герольдии не указ. Сказано в законе - восемнадцать лет, и точка. Подкалывал меня Бестужев, как оказалось, когда решил допрос устроить на тему отказа от помолвки...
   Хм... А девочка, умница, между прочим. Взбалмошная чутка, но... без перегибов. А так, самостоятельная и очень трезвомыслящая особа. В этом я уже успел убедиться. Но тут, как признал Бестужев-старший, скорее не заслуга его, а вина. Супруга Валентина Эдуардовича умерла, когда Ольге, меньше месяца до двенадцатого дня рождения оставалось, а других женщин в небольшой семье Бестужевых нет. Сам боярин вечно пропадал на службе, вот и пришлось боярышне учиться дом вести, да за озорным братцем присматривать. Конечно, женщины из подчиненных роду семей помогали, но... субординация, однако. Не могут боярские дети, пусть даже и самые близкие и доверенные, в доме сюзерена распоряжаться. Никак... Вот и легла вся ответственность за домашнее хозяйство, на юную боярышню. Тут поневоле самостоятельным станешь... Ох, что-то меня не туда понесло.
   М-да, если б не теткино самодурство, глядишь, сейчас и близняшки такими же были... умницами-разумницами... Мечты-мечты... Впрочем, кажется, для Милы еще не все потеряно, а вот Лина! Черт знает, что делать с этой психованной дурой.
   Мысли сами собой перескочили на полученное из рук Бестужева, письмо... и я нахмурился. Странным оно было, это послание от Федора Георгиевича. Нет, вопрос на тему: "как они меня нашли", здесь задавать бессмысленно. Чего меня искать, если браслет, свинья такая, стучит о моем местонахождении, как дятел. А вот содержание... С первых строк письма у меня возникло ощущение, будто наследнику рода Громовых известно о моих проблемах. Уж больно хорошо это предположение соответствовало изложенным в начале письма намекам на некую, грозящую мне опасность. Эдакий легкий намек, да... Я невольно замер, когда эта мысль возникла в голове, поскольку единственным результатом такой осведомленности Громовых, станет увеличение моих недоброжелателей. Причем, многократное. Ведь, одно дело, ничего не подозревающий о моих планах, Роман, с его отрядом наемников в два-три десятка человек, и совсем другое, боярский род, который может "поставить под ружье" до двухсот бойцов... Сдохну же, и крякнуть не успею!
   Но, справившись с оцепенением, я все-таки нашел в себе силы продолжить чтение и, пробежав взглядом следующий абзац, успокоено вздохнул. Не знают! В нем, дядька хвалил меня за то, что я навестил Бестужевых, настоятельно не рекомендовал появляться в бывшем конном клубе, и не менее настоятельно советовал принять посильную помощь Бестужева, когда тот ее предложит. Обратившись за разъяснением к присутствовавшему при чтении письма боярину, я с удивлением узнал, что наследник Громовых ему звонил и просил организовать для меня охрану, которая бы сопровождала меня в гимназию и обратно. Бестужев согласился. Вот интересно, а почему дядька со мной не связался по браслету?
   - И звонил он вам не сегодня, а... позавчера, скорее всего. - Вздохнул я, выслушав боярина.
   - Как догадался? - Усмехнулся Бестужев, с интересом глянув на меня.
   - Просто. Именно позавчера доктор сделал мне справку. - Пожал я плечами и мой собеседник довольно кивнул.
   - Соображаешь. - Это, типа, комплимент был? Я хмыкнул... но мысли мои тут же перескочили на письмо, и я потянулся за следующим листом дорогой плотной бумаги с вензелем Громовых. А дочитав его до конца, чуть не застонал.
   - Какая интересная реакция. Дай, угадаю. Ты прочел о скором приезде двоюродных сестер. - Все с той же усмешкой, проговорил боярин, и кивнул в ответ на мой невысказанный вопрос. - Да, о них мы с Федором тоже говорили. И, учитывая ваши отношения, я счел возможным принять их в нашем доме.
   - Отношения? - Меня аж передернуло.
   - Я имею в виду их ученичество. - Уточнил Бестужев, явно заметив исказившую мое лицо гримасу.
   - Вы с ними знакомы?
   - Не имел чести. Но судя по твоей реакции, меня ждет что-то незабываемое. Не так ли? - Покачав головой, поинтересовался боярин.
   - О да... мягко говоря. - Только и смог проговорить я в ответ. И задумался.
   У Громовых явно что-то происходит, и они пытаются обезопасить молодежь. Кстати, а почему именно к Бестужеву? Что, других мест нет?
   - Боярский городок, нейтральная зона. - Ответил на мой вопрос Валентин Эдуардович. - Государь не терпит шума в своей столице, так что, попробуй кто-то из бояр развязать здесь боевые действия, и гвардейцы сожгут его вместе с вассалами и имениями, одним ударом... если успеют.
   - То есть, могут и не успеть? - Уточнил я.
   - Ну, бояре тоже не любят шум рядом с домом. Так что, гвардейцам, если те не поторопятся, могут достаться только загородные имения буяна.
   - Получается, Федор Георгиевич решил воспользоваться вашей усадьбой, как нейтральной территорией. У вас такие хорошие отношения с Громовыми? - Спросил я, одновременно пытаясь понять, с чего вдруг дядька так обеспокоился безопасностью младшего поколения рода. К войне, что ли, готовится?
   - Хорошие отношения у меня были с твоим отцом. - Покачал головой Бестужев. - И тебе я помогаю, потому что ты нареченный моей единственной дочери. Будущий родственник. Ну а раз так, как я могу отказать в гостеприимстве твоим родичам, тем более, что речь идет о детях?
   - Но... я же уже не член рода Громовых. - Нахмурившись, пробормотал я. Но боярин услышал.
   - И что, штамп в паспорте отменяет кровные узы? Или лишает Малину и Людмилу "звания" твоих сестер? - Холодно осведомился Бестужев.
   - Хм. Их и раньше этот факт не особо беспокоил. - Невольно вздохнул я, и боярин хмыкнул.
   - Что, такие плохие отношения? - Я, в ответ, только рукой махнул, но, мой собеседник, кажется, прекрасно понял невысказанную мысль, и нахмурился. - А как же ты их тогда учишь?
   - На совесть. Да и сестры, надо отдать им должное, чтут договор. Справляемся...
   От воспоминаний меня отвлек шум, донесшийся от базы наемников. Ну-ка, что у нас там...
  

Глава 5. Работа не волк, но если догонит, мало не покажется

   Я, все-таки, смог рассмотреть, что именно прячут наемники в фабричном корпусе. И то, что увидел, мне совсем не понравилось. В открывшемся проеме распахнувшихся ворот, была отчетливо видна боевая платформа... вроде полицейской, вот только я сильно сомневаюсь, что мощная спарка установленная на ней, это такой новомодный брандспойт для разгона толпы. Приземистая шестиколесная машина тускло поблескивала серо-стальным цветом отключенного маскировочного покрытия, призванного глушить собственные эманации эфира напичканного артефактной техникой агрегата, и менять свой цвет в угоду окружающему фону. Эдакий стальной хамелеон с десантным отсеком, вместо резервуара для воды. Как я это понял? Так, успел рассмотреть заднюю часть платформы, украшенную характерными люками, пока машину переставляли с места на место, чтобы без помех загнать в здание три морских контейнера, только что доставленные на базу.
   Поднявшаяся суета позволила мне хотя бы примерно прикинуть количество бойцов находящихся на базе. И судя по всему, их тут не меньше двух десятков... а то и больше. Неужто, весь отряд в Москву притащили? Или их просто больше, чем в обычных "бандах"? Черт. Нужна информация. И не только по "Гончим". Сведения о самом Романе тоже нужны, как воздух. Вот только, где ее взять? Бестужев?
   Нет, старший тут же начнет интересоваться зачем, да почему, а младший, наверняка, не в курсе дела. Если же он полезет с вопросами к отцу... хм. Скорее всего, результат будет тот же, только еще и подозрений, не пойми в чем, у боярина прибавится. Да и как замотивировать этот самый интерес, особенно в отношении Романа? Нет, этот вариант не подходит. Гдовицкой и дядька? Ну-у, как-то, где-то... Попробовать завязать свой интерес на эмблемах и Лине... можно попробовать. Саму-то Лину, спрашивать об ухажере, явно будет бессмысленной тратой времени с моей стороны. Ответа в этой жизни я от нее точно не дождусь. Действовать через Милу... кхм. Тоже не вариант. С момента приезда, обе близняшки сторонятся меня, словно прокаженного, даже на тренировках стараются не подходить на расстояние ближе двух метров... Конечно, можно было бы свалить их поведение на последствия нашей последней тренировки в моем доме, но это глупость. Страха у них нет, я бы почувствовал. Осторожность? Да, присутствует... но и только. И в чем тогда здесь дело?
   Проводив взглядом закрывающиеся ворота фабричного корпуса, я вздохнул и, потихоньку убрался со своего НП. Пора домой... в смысле, к Бестужевым. Раиса-повар, которую, как хвастался боярин, он с боем отбил у лучшего ресторана столицы, обещала на обед свой замечательный борщ, и пропускать его я не намерен. Да и обещанную притихшим близняшкам тренировку, тоже не стоит сбрасывать со счетов...
   Связываться по браслету с Федором Георгиевичем, я решил из усадьбы Бестужевых и не без причины. Пару дней назад я уже рискнул созвониться с ним, находясь в городе, и он прочел мне короткую, но крайне емкую нотацию, из которой следовало, что я вообще не должен покидать дом Валентина Эдуардовича, кроме как для поездок в гимназию. Тоже мне, заботливый родственник выискался. Где он был предыдущие годы, хотел бы я знать?
   Кстати, действительно, а с чего вдруг у него проснулось такое чадолюбие? Что изменилось-то? Ну, если не учитывать нового витка обострения боярской вражды, из-за которой род Громовых вдруг перешел на военное положение... Да-да, именно так Федор Георгиевич объяснил причины, по которым он сплавил сестер из имения. А вот Алексей остался при нем. Вроде бы как, для учебы... Хм. Хорошо, что для подобного обучения, дядька счел меня слишком юным, или просто решил, что мне это без надобности. Не хотелось бы участвовать в войне родов, до которых мне, как мещанину, не должно быть никакого дела. Пусть и мещанин я вре... кхм. Прочь, гормон, фу, зар-раза такая! Я еще ничего не решил, совсем ничего, да. Сначала надо дожить до совершеннолетия. Ар-р... Гадство.
   А ведь дядя Федор был в курсе матримониальных планов своего младшего брата и его супруги. Он сам это признал, в том же разговоре. Но почему никогда не говорил об этом с Кириллом, мне непонятно. Как и то, почему об этом не знал дед... Странно все это. Очень странно.
   Я вздохнул и, спустившись по шаткой, давно проржавевшей пожарной лестнице, завел стоящего под ней Лисёнка. Вопросы, вопросы... разберусь с ними после Романа. Придя к такому решению, я поддал огня, вывернув рукоять, и рыжий запетлял по узким проулкам и дворам.
   Пока мотоцикл катился по старому фабричному району в сторону Стромынского тракта, я размышлял об увиденном на базе наемников и, в конце концов, придя к выводу, что без личного осмотра фабричного корпуса изнутри мне не обойтись, сосредоточился на дороге, временно выбросив все мысли о Романе и его наемниках из головы. За стол лучше садиться в спокойном и расслабленном состоянии, иначе даже самая вкусная и лучшая еда не пойдет впрок...
  

* * *

   - Нет, ты мне объясни, за какими мавками нас спихнули на попечение... этого! - Кипятилась Лина.
   - Не "этого", а Кирилла. - Флегматично поправила ее сестра. Она сама не очень-то понимала, чем руководствовался отец принимая это решение, но недавно взятая за правило, мысль придерживать экспрессию сестры, заставила Милу поправить Лину.
   - Пф. Какая разница... - Сердито буркнула та. После смерти матери, она, в отличие от Милы не стала более сдержанной, зато злое ворчание, кажется, теперь прекращалось только, когда Лина засыпала. Все остальное время, срывавшийся с ее язычка яд, разве что одежду окружающих не прожигал. А уж когда она узнала о решении отца отправить их на попечение Кирилла, как учителя, даже Мила старалась ограничивать общение с сестрой, парой-тройкой минут за раз.
   - Договор, Лина. Там прямо сказано, что мы должны проживать либо у родителей, либо у учителя, по их выбору. - Вздохнула близняшка, расправляя складки платья. Тут она краем глаза заметила идущую по двору Ольгу, и сама еле сдержала рассерженное шипение. С первой минуты их появления в доме Бестужева, хозяйка дома ясно дала понять, что к Кириллу она их не подпустит. Как будто бы им это нужно?! Вот только, один раз заметив, как эти двое весело смеются над какой-то немудрящей шуткой Леонида, Мила почему-то почувствовала какую-то иррациональную злость. Как будто она вернулась в детство и Линка снова отняла ее любимую игрушку... Как же так?! Это же моё!
   Покосившись на сестру в надежде, что та еще не заметила Ольгу, действовавшую на близняшку, как красная тряпка на быка, Мила мысленно застонала. Поздно! Лина, с какой-то кривой полуулыбкой на губах, прищурившись, будто прицеливается, внимательно следила за каждым танцующим шагом хозяйки дома.
   - И что она в нем нашла? - Тихо прошептала Лина.
   - То, чего ты не видела никогда. Человека. - Неожиданно раздавшийся над головами близняшек, холодный и безэмоциональный голос Кирилла, заставил обеих дернуться. - Плохо. Совсем не следите за происходящим вокруг. А теперь, встали и побежали. Даю вам десять минут, чтобы войти в транс.
   Перед сестрами упали на пол две пары подавителей, и близняшки, скривившись, надели их на руки. Кирилл застегнул затейливые замки "напульсников" и, глянув на недовольных сестер, покачал головой.
   - Что стоим? Вперед! - Резкий, как щелчок хлыста, приказ заставил сестер бежать раньше, чем они осознали, что делают.
   - Хоть бы переодеться позволил. - Буркнула Лина, злым взглядом провожая шагнувшего с гульбища на крыльцо Кирилла.
   - Противника ты тоже будешь просить подождать, пока сменишь туфли от Ли Ен, на кроссовки? - Бросила ей сестра на бегу.
   - О! Я прошу тебя, помолчи, а! - Закатила глаза Лина. - Мне и Кирилла с этой нудятиной хватает. А теперь и ты туда же?
   - Как знаешь. - Фыркнула Мила и, пожав плечами, прибавила ходу, одновременно начиная мысленный отсчет и сопровождая каждую цифру эфирным выплеском под ноги.
   Устроившаяся в беседке, Ольга заметила идущего в ее сторону Кирилла и, скрывшись в тени вечнозеленого плюща оплетшего деревянное сооружение до самой крыши, принялась наблюдать. Вот, юноша показался на дорожке, поправил соскользнувший было с руки рыжий шлем, и двинулся вперед, чуть расслабленной, но пружинистой походкой. Замер... Ольга видела, как мгновенно напряглось тело Кирилла, а только что спокойный взгляд, вдруг став холодным и жестким, полоснул из стороны в сторону и, остановился на беседке... а в следующую секунду, Кирилл моргнул и наваждение пропало. Перед Ольгой снова был беспечный юноша, губы которого тронула легкая улыбка, а вовсе не боец, вроде командира папиной гвардии Аристарха Хромова, единственного неименитого ярого, проживающего в Москве.
   Ольга поежилась от накативших воспоминаний о том, при каких обстоятельствах она видела у дяди Аристарха такой же вот, пустой и в то же время пронзительный взгляд, и вздохнула.
   - Вот ты где! - Улыбающийся Кирилл заглянул в беседку, отвлекая Ольгу от тяжелых мыслей.
   Моментально оказавшись рядом, он заговорщически подмигнул девушке и, выудив из шлема одуряюще пахнущий бумажный кулёк, покрытый фиолетовыми разводами, протянул его Ольге. Девушка втянула носом нежный аромат лесных ягод и благодарно улыбнулась. И как только узнал, что она обожает чернику?!
  

Глава 6. Ведь, ни словом не соврал...

   Сидя за столом напротив Ольги, я все никак не могу избавиться от одной вопроса: а что она сама думает о нашей помолвке? Вроде бы не один день провели вместе, а ведь, так ни разу эту тему и не затронули. Словно, по молчаливому договору... Ну, со мной-то все понятно. Ольга, конечно, девушка замечательная, но брак в восемнадцать лет, это все-таки, совсем не то, о чем я мечтаю. А она? Сидит, вон, чернику клюет, аж жмурится от удовольствия... и до всего мира ей дела нет.
   - Что ты на меня так смотришь? - Неожиданно поинтересовалась Ольга, вперив в меня взгляд своих ясных глаз.
   - Любуюсь. - Честно ответил я.
   - Понятно. - Девушка улыбнулась и, как ни в чем ни бывало, вновь принялась уписывать чернику. М-да. Я вздохнул и почувствовал на своей ладони руку Ольги. - Кирилл, не ломай себе голову. До твоего совершеннолетия у нас целых три года, так что расслабься.
   - Тебя что, совсем не трогает вся эта ситуация? - Удивился я. В ответ, девушка пожала плечами и, отправив в рот очередную ягоду, улыбнулась.
   - Не забывай, с того момента прошло больше двух лет. Так что, у меня было время подумать и принять свою помолвку, как факт. Хотя, когда папа рассказал мне об этом, я на него месяца три дулась.
   - Да? Странно. Всегда считал, что девочки только и мечтают, как бы побыстрее выскочить замуж... - Пробормотал я. Ольга услышала и весело рассмеялась.
   - У меня есть оправдание. К тому времени, когда отец решил "порадовать" меня новостью о помолвке, мне было пятнадцать, и я уже три года как управляла усадьбой. Успела, знаешь ли, привыкнуть к определенной свободе и самостоятельности, так что известие, что моя вольная жизнь продолжается ровно до тех пор, пока отец и жених не скажут, что пора идти в церковь, как-то не очень обрадовало. - Ольга зашуршала бумагой и, не найдя ни одной ягоды, вздохнула. Пришлось доставать второй кулек и мысленно благодарить Леонида за совет. У меня бы от такого количества черники, давно уже скулы свело, а она трескает, как ни в чем ни бывало...
   Увидев, как радостно подпрыгнула на месте девушка, при виде второй порции ягод, я не сдержал улыбки. Честно говоря, в ее эмоциях я просто купался. Чистые, яркие и такие... ощутимые, что ли? Нет, вот честное слово, здесь не обошлось без выкрутасов Кирилловой мамы. Я так отчетливо раньше ощущал разве что эмоции Лины, но там радостью и не пахло... А тут... Вот, кстати о Лине!
   Я хотел было извиниться перед Ольгой и отправиться на поиски близняшек, которые, как раз сейчас должны завершать свою пробежку, но девушка меня опередила.
   - Да-да... Ты должен идти на занятие. - На миг оторвавшись от поглощения ягод, покивала Ольга и, облизнув синие от сока губы, хитро прищурилась. - А хочешь, я тебя обрадую?
   - Эм? - Честно говоря, я удивился...
   - Пока будешь заниматься с сестрами, подумай вот о чем. Меня, например, никто не может принудить к браку, поскольку место уже занято, а сроки свадьбы не определены. А тебя? - Ольга взмахнула полупустым кульком в сторону выхода из беседки. - Кстати, о принуждении, там кузины бегут.
   - Знаю. - Кивнул я. Действительно, приближение характерно пульсирующих в Эфире близняшек, я почувствовал еще минуту назад... Поднявшись со скамейки, я шагнул на выход, но тут же обернулся. - А за совет, спасибо. Идея помолвки, как защиты от покушений на "личную свободу", мне в голову не пришла.
   - Всегда пожалуйста... Только, кхм, Кирилл, тут есть и отрицательные стороны. - Вдруг потупилась Оля. Я нахмурился, пытаясь понять, на что намекает девушка, а когда до меня дошло, расхохотался в голос.
   - Хочешь сказать, что как только твои знакомые узнают, кто именно является твоим нареченным, у меня могут начаться проблемы с некоторыми их представителями мужеска пола? - Уточнил я, и, получив в ответ смущенный кивок, вздохнул, стараясь сдержать рвущийся из глотки нервный хохоток. Покосился в сторону приближающихся близняшек и поинтересовался, - среди них есть гридни?
   - М-м... нет. - На секунду задумавшись, качнула головой Ольга.
   - Тогда, никаких сложностей. - Улыбнулся я. - если, конечно, они не решат воевать деньгами.
   - Ты самоуверен. - Прищурившись, заметила Ольга. - А что если "они", как раз, и надумают воевать именно деньгами?
   - Выпорю. А не поймут... Уж извини, рисковать своей жизнью, я совсем не хочу. - Полушутя, ответил я и, махнув девушке рукой, двинулся навстречу медленно и размеренно бегущим близняшкам. Биение эфира ровное, эмоций ноль... ну, ведь могут, когда захотят! Мне бы сейчас так... М-да.

* * *

   Ольга проводила взглядом вылетевшего из беседки юношу и, прокрутив в голове окончание их беседы, невольно усмехнулась. Серьезный такой, самоуверенный... забавный. Нет, ну действительно, комично смотрится! Хм... Девушка посмотрела вслед Кириллу, на миг задумалась и, забросив в рот последнюю горсть черники, тоже выскользнула из беседки. Оглядевшись по сторонам, она прислушалась к своим ощущениям и, определив направление в котором исчез молодой человек вместе со своими сестрами, двинулась в ту же сторону. Ну, любопытно же, чему воздушный новик будет учить огненных воев? К тому же... нет, ну Кирилл действительно выглядит комично в своей "взрослости"...
   Ольга замерла в тени старого раскидистого клена, и уставилась на происходящее на тренировочной площадке... А там было на что посмотреть. Близняшки, почему-то с момента своего приезда, сторонившиеся Ольги, как и своего кузена, закрыв глаза, сидели на двух неизвестно откуда притащенных валунах, предусмотрительно застеленных вспененными ковриками и... перебрасывались постепенно тускнеющим, непонятным шариком света. Вот он мигнул и пропал. Стоящий рядом, Кирилл тяжело вздохнул и, создав?! Как?! еще один светящийся комок, вбросил его меж сестрами. Ольга присмотрелась внимательнее и удивление ее выросло еще больше. Близнецы не касались шарика руками, они просто выставляли ладони на его пути, и шарик тут же менял направление. Эдакий пинг-понг... без ракеток.
   Шарик летал все быстрее, мерцая всполохами от желтого до синего цвета. Кирилл морщился, но молчал. Но стоило только свечению пойти на убыль, как юноша что-то процедил сквозь зубы и подбросил сестрам сразу три шарика, одновременно включаясь в их противостояние. Пинг-понг превратился в жонглирование, скорость росла, шарики начали угрожающе гудеть и даже потрескивать.
   Ольга видела, что девушки, несмотря на то, что находятся в трансе, уже порядком устали, но их учитель словно и не замечал этого. С легкостью, чуть ли не взглядом перенаправляя сгустки света, то Лине, то Миле, он, вдруг, начал резко менять скорость движения шариков, а потом еще и заставил их менять цвета. Теперь, девушки были вынуждены не только отталкивать сгустки света от себя, но и поддерживать именно тот цвет, который выбирал Кирилл. Отразить шарик, в ином случае, просто не получалось и он, судя по возмущениям Эфира, ударяясь о выставленные ладони, причинял несильную, но весьма ощутимую боль.
   В конце концов, девушки окончательно выдохлись. Одна из близняшек не смогла отразить два шарика подряд, а другая просто опустила руки, и огненно-красный сгусток света на бешеной скорости впечатался... точнее, едва не впечатался в грудь Милы. Ольга не поверила своим глазам, когда стоящий в пяти метрах от близняшек, Кирилл вдруг исчез и появился точно перед летящим в Милу шариком пронзительно-алого цвета. Полыхнул розовыми отсветами неизвестно когда возведенный им эфирный щит, потоки алого света, расплескавшегося по его поверхности, потекли наземь, и застыли идеально ровной дугой мутного моментально потрескавшегося наплыва на песке.
   Кирилл сделал неуверенный шаг назад, поморщился и, утерев со лба выступивший пот, что-то тихо сказал близнецам, указывая на закрепленные у девушек на руках, широкие черные "напульсники". Мила опустила взгляд на спекшийся в стеклянистую массу песок в полуметре от ее валуна и, побледнев, что-то быстро-быстро заговорила. До Ольги не долетали фразы, только отдельные слова в захлебывающемся монологе... А вот Лина, кажется, была просто в ступоре. Но... она даже не смотрела на след, оставленный пойманным Кириллом сгустком света. Взгляд сестры Милы был прикован к сердитому Кириллу, а Эфир вокруг Лины так и кипел недоумением и изумлением... Этого Ольга не поняла совершенно. Зато, не упустила момент, когда на полигон ворвался зло зыркающий по сторонам командир бестужевской гвардии, Аристарх Хромов, и попытался прореветь что-то об идиотах, устраивающих бурю в Эфире, вместо нормальных тренировок, отчего половина охранных артефактов с ума посходила. Не упустила она и реакцию Кирилла, который, с видимой легкостью выдержав наезд гвардейца, выслушал все его матерные рулады и вдруг, рявкнул так, что клен над головой Ольги тут же потерял половину своего золота и багрянца.
   - ВОН ИЗ КРУГА! - Аристарх Хромов, опешив от такой наглости, воззрился на пятнадцатилетнего подростка, Эфир вокруг которого, вдруг взбурлил совершенно чудовищной по своей концентрации яростью, и также внезапно опал, словно ничего и не было. А в следующую секунду, близняшки рухнули на песок, в облаках каменного крошева, которым в момент осыпались их валуны. Ничего подобного, Ольга еще никогда не видела... А уж того, что последовало за этим "шоу", и подавно.
   - Прошу простить, мастер. - Неожиданно для присутствующих, прогудел Хромов и, поклонившись, исчез, словно его и не было. Ольга, в неверии, помотала головой. Что это было?!
  

Глава 7. Если гора не идет... значит, было мало травы

   Что это было? Или я чего-то не понимаю, или этот ярый в чем-то ошибся... В смысле, да, по здешней классификации, я, действительно, мастер Эфира, но Хромов сказал это, как-то... не так. Тьфу ты! У меня точно мозги со страху заплелись. Идиот! Это ж надо было ТАК спалиться с уровнем контроля... То-то, он так ёрничал! Удивительно, как сюда, вообще, вся бестужевская гвардия не сбежалась!
   Правда, у меня имеется оправдание. Я действительно испугался, что могу не удержать этот чертов комок энергии. Хорошо еще, догадался сбросить возмущения в камни... а то ведь и окружающих приложило бы... Чертова Мила! Трудно ей было уклониться от заряда, что ли?!
   Покосившись на озирающих сотворенный мною бардак, абсолютно невредимых близняшек, я тяжело вздохнул и, отбросив Эфиром каменные осколки в сторону, хлопнул в ладоши. Сестры вздрогнули и, отвлекшись от созерцания груды щебня, перевели на меня взгляды, в которых явно читалось недоумение.
   - А вы думали, я просто так вас на контроль натаскиваю? Эфир, это вам не стихийные техники. Не удержите концентрацию, сгорите нахрен. Что встали? Бегом в душ, и на обед!
   Глянув вслед тут же испарившимся кузинам, я тяжело вздохнул. Если б не "радостная новость" Ольги, черта с два, я бы так сорвался. М-да уж... И дело даже не в том, что объясненный ею финт с помолвкой полностью меняет весь расклад, что я уже состряпал у себя в голове. Лучше так, чем ошибиться в выводах и наделать глупостей, только из-за того, что не знаешь и, соответственно, не учел чего-то важного. Но вот намек на неких молодых людей, что ищут внимания Ольги, и могут возжелать освободить место ее нареченного, дабы не мешал самим туда забраться, мягко говоря, совсем не обрадовал, как бы я не хорохорился. Ревность? Если бы. Банальное желание жить, и жить спокойно... хотя, конечно, отрицать действие некоего собственнического инстинкта, я тоже не стану. Девушка хороша. Но, это уже лирика...
   Короче, еще одной головной болью стало больше. Кстати...
   - Оля, ты долго собралась в засаде сидеть? - Повернувшись в сторону единственного растущего на краю площадки клена, спросил я.
   - Я просто мимо проходила. - Выходя из-за дерева, пожала плечами девушка.
   - Ну да, с полчаса назад. - Хмыкнул я. В ответ, Ольга только руками развела, и улыбнулась. Но поболтать нам не дали. Примчался из дома Леонид, даже не поздоровавшись, поволок нас на обед.
   До вечера, я занимался накопившейся за прошедшие дни домашней работой, задания которой, мой заместитель с ехидной улыбкой притаскивал ежедневно из гимназии. Вот, ни на секунду не сомневаюсь, что идею загрузить "больного, чтоб не скучал" принадлежит именно его хорячьей светлости. А после ужина, меня зазвал в свой кабинет, вернувшийся из Приказа, Бестужев-старший. Хмурый и сосредоточенный...
   - Кирилл... присаживайся. - Боярин указал мне на кресло в углу кабинета, устраиваясь в соседнем с ним. Пожав плечами, я воспользовался предложением и, усевшись в кресле, воззрился на сосредоточенно потирающего кончик носа Бестужева. А тот молчал.
   - Кхм. Валентин Эдуардович... - Услышав меня, боярин вынырнул из своих мыслей. Вскинул головой и наткнувшись на мой выжидающий взгляд, кивнул. На журнальный столик между нами упала небольшая кожаная папка, с засургученным замком.
   - Вот. Именно из-за этого я тебя и позвал. - Протянул Бестужев. - Не стесняйся, бери. Открывай и читай.
   Я с опаской покосился на папку. Неужто, еще какие-то новости сейчас свалятся мне на голову? Я еще и от уже имеющихся-то, не отошел толком...
   - Что это? - Не торопясь брать в руки этот "подарок", поинтересовался я.
   - Хм... документы твоего отца, кое-какие записи о школе. Пара личных дневников... в общем, всякое-разное... Почитаешь, поймешь. - Тихо проговорил хозяин дома. - Ну а если в чем-то не разберешься, обращайся. Помогу.
   - Поня-ятно. - Протянул я и, опомнившись, кивнул. - Спасибо, Валентин Эдуардович. Дома у меня не было почти ничего от родителей. Разве что отцовы досвадебные фотографии и семейный альбом.
   - Ну да, а архивы рода, место чересчур скучное. - Хохотнул боярин. Стоп! Какие-такие архивы?!
   - Ну-у, да. - Изобразив виноватую улыбку, ответил я, мысленно проклиная инерцию мышления. Все-таки, иногда, память Кирилла подкидывает подлянки. Точнее, мое к ней отношение. Вот, как сейчас, например. Кирилл знать не знал, ни о каких родовых архивах, но я-то должен был понять, что семьи обязаны сохранять и беречь важную информацию, документы и свидетельства о своем прошлом. В конце концов, традиционность здешнего высшего сословия просто требует такого отношения к предкам и их деяниям! А вот поди ж ты... Не сообразил. В очередной раз положился на память четырнадцатилетнего паренька, не подумав, что он был совсем не всезнающим и... дьявольщина!
   Услышав легкое покашливание рядом, я понял, что теперь сам слишком глубоко ушел в себя.
   - Простите, задумался. Это все? - Вскинув голову, спросил я боярина.
   - Хм... Полагаю, пока да. - Кивнул тот в ответ. - Если ты не собираешься читать документы прямо сейчас, конечно.
   - Не хочу вас стеснять, Валентин Эдуардович. - Я отрицательно покачал головой.
   - Ну, что ты, Кирилл. Мы же как-никак будущие родственники. - Добродушно усмехнувшись, пророкотал боярин. - Какое тут стеснение! Ладно, иди, читай. Будут вопросы, сразу обращайся. Обязательно отвечу и поясню, если что-то будет непонятно.
   Слиняв из кабинета Бестужева, я добрался до выделенной мне комнаты, и уже хотел было сломать сургуч на замке папки, как почувствовал вибрацию "громовского" браслета, напяленного мною сразу по возвращении из "разведки".
   - Кирилл, здравствуй. - Изображение Гдовицкого странно дернулось. Это ж, куда он закопался, что эфир так искажается?!
   - Добрый вечер, Владимир Александрович. - Кивнул я.
   - Как сказать. - Явно о чем-то своем, буркнул мой собеседник, но тут же спохватился. - Добрый, добрый. Кирилл. У меня не так много времени, поэтому просто слушай и не перебивай. Боярина Бестужева, Федор Георгиевич уже предупредил, теперь на всякий случай, предупреждаем и тебя. Томилины. После смерти Ирины Михайловны, у нас возникли серьезные трения с их родом. Близнецы не в курсе, но все очень-очень серьезно, понимаешь?
   - Война родов?
   - Умный мальчик. Я не прошу тебя быть их телохранителем, в сложившихся обстоятельствах, это идиотизм, но... пожалуйста, присмотри, чтобы у них не было контактов с Томилиными. Особенно, с одним из них. Романом Вышневецким. Ты его должен был видеть, на похоронах он стоял рядом с Линой.
   - Владимир Александрович, а вам не кажется, что мне не должно быть никакого дела до того, с кем общается Малина Федоровна? - Тихо проговорил я, мысленно потирая руки. На ловца и зверь бежит, а?
   - Хм... у меня нет времени на долгие уговоры, Кирилл. - Хмуро ответил Гдовицкой, явственно поморщившись от моих слов. - Поэтому, скажу просто. Боярин Громов обещает тебе поддержку рода в твоих начинаниях, если ты поможешь Валентину Эдуардовичу оградить Лину от общения с этим...
   - В каких начинаниях?
   - В любых, не связанных с нарушением закона. - Отрезал Владимир Александрович, но тут же смягчился. - Кирилл, я понимаю, что для тебя, выполнение этой просьбы, только лишняя обуза, но... ты учитель Лины и Милы, и в какой-то мере, это соответствует принятым тобой обязательствам. Уж ты-то знаешь, что Ирина Михайловна слишком многое позволяла своим детям, и потакала Лине в ее интересе к этому молодому человеку. Но наш род не может позволить, чтобы кто-то из его членов связал себя официальными отношениями с сыном изгнанника и бывшим папистом. Томилины могут как угодно относиться к Вышневецкому, он их родич. Но не мы.
   - Бестужев в курсе? - Вздохнул я.
   - Да. Я же говорю, твоя задача, помочь ему в этом деле. - Слабо улыбнувшись, проговорил Гдовицкой. Думает, что уже победил? Зря.
   - Хорошо, Владимир Александрович, я соглашусь помочь роду Громовых, но при одном условии.
   - Кхм. Слушаю. - Напрягся тот.
   - Это будет последнее вмешательство в личные дела представителей рода Громовых с моей стороны, и последнее вмешательство представителей рода Громовых в мои личные дела, соответственно. Георгий Дмитриевич готов подтвердить такое соглашение?
   - Хе. Сознательное вмешательство, без твоего и нашего согласия. Такая формулировка тебя устроит... внук? - Неожиданно появившийся на экране браслета, боярин Громов пыхнул трубкой
   - Устроит, Георгий Дмитриевич. - Я растянул губы в широкой улыбке и, решил добить ситуацию до конца. - Жду информацию по этому самому Вышневецкому. ВСЮ информацию.
   - Вова, озаботься. - Бросил в сторону Громов-старший и, смерив меня полным странного любопытства взглядом, отключился.
  

Глава 8. Самое логичное обоснование

   Глупо было бы рассчитывать на то, что дед столь быстро изменит свое поведение и станет воспринимать меня всерьез. Но кто сказал, что мнение людей невозможно изменить? Вот и посмотрим, насколько изменится отношение ко мне Громовых, после моей "помощи"... Ведь, просьбу оградить Лину от общения с Романом, как оказалось, Вышневецким, можно понимать по-разному. Очень, по-разному...
   Я мотнул головой, вытряхивая из нее преждевременные мысли, и взялся за папку. Как раз, будет чем заняться, пока Гдовицкой соберет информацию по "объекту", и пришлет ее на мой браслет.
   Итак... что мы имеем? Документы о школе. В сторону. Слишком рано. Переписка о школе... туда же. Дневники. Хм. А как дневники отца и матери могли оказаться в распоряжении Бестужева? Почему они здесь, а не в упомянутых боярином, архивах рода Громовых? Интересно... А еще интереснее, почему эта папка попала ко мне в руки именно сейчас... Впрочем, могу поспорить на что угодно, это результат нашей сегодняшней тренировки с близняшками. Сдал-таки меня господин Хромов. С потрохами сдал...
  

* * *

   Когда "накрылся" целый сектор охранного периметра, прилегающий к тренировочному полю, Хромов было решил, что кто-то наплевал на все правила и негласные договоренности между боярскими родами, и атаковал городскую усадьбу Бестужевых, чтобы добраться до гостей. Всякое бывало в истории, и не всегда традиция нейтралитета соблюдалась. Зря, что ли, Громовы решили укрыть детей в чужой усадьбе, а не в своей, хотя имели такую возможность? Значит, береглись, опасались, что их противники могут заранее уговориться с соседями и те пропустят штурмовиков через свои кварталы... Тут сердце ярого захолонуло. Если это так, то получается, соседи слили Бестужевых! Это с какой же силой должен был столкнуться род Громовых, чтобы такое случилось?! Ведь две трети соседей связаны с Бестужевыми союзными договорами. Что же теперь, все прахом?!
   Ноги сами понесли Аристарха к месту возможной атаки, а разум в это время пытался прощупать Эфир, стараясь заменить собой чувствительные датчики охранной системы. Вот, загрохотали сапоги дежурной смены, по постам прокатилась команда-перекличка и гвардия, что называется, встала на боевой взвод. А в Эфире странная тишина. Словно, противник сам оказался в шоке от собственной дерзости и теперь затаился, будто чего-то выжидая. Все эти мысли пронеслись в голове Хромова за считанные секунды, а потом он вылетел к месту предполагаемого прорыва штурмующих, и невольно затормозил.
   Площадка, которую ярый ожидал увидеть развороченной мощными стихийными ударами, какие всегда оставались на местах боев, поразила Хромова идиллической картинкой... Ну, почти. Судя по страшно фонящему Эфиром стеклянистому следу на песке, ученички, вместе со своим недорослем-учителем, переборщили с силой!
   Непроизвольно, Хромов выдал красочную тираду, поминая всех святых и малолетних идиотов, лишь соизволением первых оставшихся в живых. Но закончить ее, ярый не успел. Его просто накрыло волной обжигающей ярости, пронизывающий и без того бурлящее море энергии вокруг. А в следующую секунду, волосы на голове Аристарха встали дыбом. Пятнадцатилетний шкет с невообразимой легкостью подчинил себе клокочущую силу... и одним неуловимым усилием просто слил эту "пену" в валуны, на которых сидели бледные, боящиеся пошевелиться близняшки.
   Камни покачнулись и, хрустнув, осыпались на песок мелким щебнем, подняв вокруг облака пыли. Твою же, через три клюза вперехлест! Это мастер?! Это?! Это, мать его за ногу, гранд! Безусый мальчишка с гормональным штормом - натуральный гранд!!!... Хана городу...
   - Прошу простить, м а с т е р. - Выдавил из себя Хромов. Единственное, чем он сейчас смог позволить себе выразить собственное мнение о действиях гостя дома, был ернический тон. Осталось надеяться, что Кирилл поймет смысл послания, и уймется в своих играх с Эфиром. А то, в следующий раз, он ведь может так и весь квартал на уши поднять. Объясняйся потом с боярскими детьми...
   Аристарх покинул площадку, на ходу отменив готовность номер один, по взбаламученной ревом тревоги, гвардии. Оказавшись в одиночестве, ярый запрокинул голову, вздохнул, привычно успокаиваясь при виде бегущих по небу облаков и, восстановив душевное равновесие, вновь потянулся к браслету. Боярину Бестужеву следует знать, что только что произошло в его доме, и кого он приютил... на самом деле.
   Не сказать, что Валентин Эдуардович был уж очень удивлен рассказом командира гвардии, но было видно, что сейчас, такого он не ожидал. А как еще можно расценить его восклицание: "Уже?!"
   После прошедшего в полной тишине обеда, когда домашние уже расправились с десертом, Аристарх вдруг поймал на себе испытующий взгляд Ольги и печально вздохнул... который раз за день. Словно почуяв его состояние, поднявшийся из-за стола, Кирилл, услышав этот вздох, замер на пороге и вопросительно взглянул на ярого. В ответ, тот кивнул в сторону настороженно наблюдающих за этой пантомимой девушек.
   - Что уж теперь? - Пожал плечами Кирилл и исчез за дверью.
   - Это он сейчас о чем? - Спросил в пустоту Леонид.
   - О любопытстве. - Буркнул Хромов. И все три девушки, покраснев, переглянулись. Молча.
   Но Ольга не выдержала первой.
   - Аристарх Макарыч, миленький, ну расскажи, что это такое было, там на площадке?
   - Гранд там был... - Пожевав губами, нехотя ответил Хромов, проклиная Кирилла, спокойно улизнувшего от этого допроса. Впрочем, Аристарх сам виноват. Нужно было сваливать из-за стола сразу, а не устраивать театр из переглядываний. - Раздраженный гранд.
   - Но... Кирилл же только мастер. - Непонимающе протянула Лина.
   - А вы думаете, хоть один из них имеет бумажку, на которой написан настоящий уровень владения Эфиром? - Фыркнул Хромов. - К вашему сведению, даже ярые, и те не стремятся обнародовать свой настоящий статус. Вон, хоть боярина Громова взять. А уж эфирники...
   - А что тут такого? Зачем им скрываться? Они же, слабее стихийников, правильно?
   - Кхм, это, как посмотреть... - Протянул Хромов, усмехаясь. - Знаете, в чем разница между грандом эфира и любым другим одаренным? Впрочем, откуда? Об этом не говорят в открытую... Любой одаренный пропускает эфир через себя. Любой, кроме грандов. Они способны оперировать той энергией, что разлита вокруг... и это умение уже никак не зависит от их личной силы. Им достаточно лишь тоненькой связи с Эфиром, чтобы заставить его работать на себя. Но для этого, уровень контроля должен быть просто заоблачным. Да вы и сами это видели, сегодня.
   - А... как же ярые? - Тихо спросил Леонид. - Аристарх Макарыч, ты же тоже знаком с эфиром.
   - Я - подмастерье. И знаешь, что я тебе скажу, барчук? Ни один ярый, вставший на путь Эфира... точнее, тем более, ставший на путь Эфира, не пожелает перейти дорогу гранду, даже если тот - слабосилок в стихиях. Да, в прямом противостоянии, у меня есть преимущество, вот только... эти, - Хромов интонацией выделил последнее слово, так что слушавшие его боярские отпрыски прекрасно поняли, кого он имел в виду. - Эти предпочитают драться на своих условиях. И здесь, любому ярому проще самому застрелиться. Мы воины... и жить в ожидании, когда рядом с тобой возникнет гранд, вдруг решивший, что ты задержался на свете, ткнет пальцем и скажет: "бу"... Поверьте, смерть от страха - очень поганая смерть... Хм, вижу, не верите? Хорошо. Чтоб вы лучше поняли, расскажу вам одну поучительную историю... У ниппонцев, в свое время существовали целые кланы таких вот убийц. Шиноби... В конце девятнадцатого века, тамошним стихийным кланам надоело жить под дамокловым мечом, зная, что наемники-тени запросто могут убить любого из них, возникнув из ниоткуда, и исчезнув в никуда. Вечно воюющие роды объединились и, прошерстив свои острова, вырезали поселения всех шиноби, до единого. Так им тогда показалось,. Жгли, топили, душили, не взирая на возраст, пол и силу. Мужчин, женщин, детей, стариков, всех подряд. Резали выживших в поселениях после стихийных атак, поскольку знали, что любой одаренный может стать грандом, а значит, каждый оставленный в живых ребенок-шиноби в будущем объявит им приговор. И вроде бы, кланы достигли своей цели. Как потом выяснилось, они упустили только пятерых... но этого хватило. Шиноби, в отличие от своих палачей, не стали казнить всех подряд. Нет... они поступили куда изощреннее. В течение следующих трех лет после "Солнечного ожога", как высокопарно обозвали кланы свою "победу", в родах стихийников кончились все, без исключения, дети старшей крови... Те, кто мог наследовать главенство в кланах. Это произошло в одна тысяча восемьсот восемьдесят девятом году.
   - Открытие Ниппон, реставрация Мэйдзи... - Тихо проговорила Ольга.
   - Именно. Год, когда император Муцухито взял всю власть в свои руки, открыл страну для гостей с Запада, и официально "позволил" браки с гайдзинами, и усыновление их детей.
   - То-то у ниппонцев все стихийницы такие большеглазые и больше... кхм... - Поймав внимательный взгляд сестры, Леонид деланно улыбнулся и развел руками. - Я имел в виду, что представители ниппонских кланов очень сильно отличаются своей внешностью от остальных жителей Страны Восходящего Солнца.
   - Я так и поняла. - Кивнула Ольга... и погрузилась в размышления, не заметив ни исчезновения из-за стола Леонида и Аристарха, ни откровенно бледного вида сжавшихся на стульях, молча переглядывающихся близняшек.
  

Глава 9. История не в событиях, она в людях что их творят

   От чтения предоставленных хозяином усадьбы документов меня отвлекла настойчивая вибрация браслета. Отложив в сторону бумаги, я уставился непонимающим взглядом на собственное запястье и, потерев ладонями лицо, тяжело вздохнул. Это, "Санта-Барбара" какая-то, честное слово!
   Один спор между отцом и дедом чего стоит! Шекспир нервно курит в сторонке. Любовь Николая к единственной дочери своего учителя, гранда и ярого Воздуха Никиты Силыча Скуратова, старого неприятеля боярина Громова и... по совместительству, дальнего родственника супруги Георгия Дмитриевича. Мужа ее двоюродной сестры, если быть точным. Именно бабушка, как раз, и додавила деда, настояв отдать младшего сына в обучение Скуратову... где Николай познакомился с Людмилой Скуратовой.
   Уж что именно не поделили эти два мастодонта прошлого века, я не знаю, но в результате, сюжет Ромео и Джульетты опять получил свое воплощение в жизни. Дело дошло до того, что молодая супружеская пара была вынуждена идти в боярские дети к... тадам! только что ставшему главой рода, школьному другу Николая и Федора Громовых, Валентину Эдуардовичу Бестужеву... Мра-ак.
   Вот и ответ, почему дед оказался не в курсе помолвки его родного внука. Будучи боярскими детьми, то есть, членами уже другого рода, Николай и Людмила имели полное право не только не спрашивать разрешения боярина Громова, но даже не информировать его о подобных шагах.
   А вот каким образом я оказался на попечении Громовых, это вопрос... Только кому его задавать? Бестужеву, или Громовым? Ну, начнем, пожалуй, с хозяина этого дома. Тем более, что он сам предлагал свою помощь в решении непоняток, связанных с этой папкой... А вот потом, можно будет поговорить и с Федором Георгиевичем.
   Вспомнив о пришедшем на браслет письме, я вздохнул и развернул экран, который тут же оказался заполнен длинным перечнем пришедших файлов. Не-не-не. Стоп. Надо развеяться. Иначе, чую, моя бедная голова просто взорвется от избытка информации. Да и успокоиться не помешает, иначе в том нервном состоянии, в котором я сейчас нахожусь, боюсь, могу упустить или не заметить что-то важное...
   Приняв такое решение, я свернул экран, запер документы из папки в ящике стола и выскользнул за дверь. Коридоры усадьбы встретили меня тишиной и темнотой. Ничего странного. Время уже глубоко заполночь, и большая часть домочадцев Бестужевых давно спит.
   Пройдясь по пустым галереям, я вышел в холл и, отворив дверь, выскользнул на улицу. Точнее, на крыльцо выходящее в парк. Прогуляюсь, проветрюсь... уложу в голове все прочитанное, а потом уже можно будет и за послание Гдовицкого браться.
   - И куда это вы собрались, госпожа Громова? - Услышав тихий голос, раздавшийся со стороны подъездной дорожки, я вжался в стену, одновременно, на автомате, укрываясь за отводом глаз. И только после этого, выглянул с крыльца. Интересно же.
   Темнота для того, кто владеет Эфиром, преграда небольшая, так что, уже через секунду я довольно отчетливо видел происходящее у подножия Красного крыльца.
   Хромов возвышался над одной из близняшек, мнущейся перед ним, словно забывшая урок, нерадивая школьница перед учителем. Сопит, молчит, ничего не говорит... Хм.
   - На прогулку. - Наконец справившись с собой, девушка вскинула голову и вызывающе взглянула на невозмутимого Хромова.
   - Вот как? Я вас разочарую. По распоряжению боярина Бестужева, жителям усадьбы запрещено покидать ее пределы после двадцати трех ноль ноль, без персонального разрешения Валентина Эдуардовича. Усиленные меры безопасности, знаете ли. - Проговорил ярый. Сестра скисла.
   - Но... меня же ждут! - Черт, кажется, Леня все-таки что-то упустил. Обидно.
   - Позвоните, объясните ситуацию. Думаю, ожидающие вас друзья все поймут правильно. - Пожал плечами гвардеец.
   - Не могу... мой браслет заблокирован, вместе с номерами. - Буркнула девушка и, поняв, что никто ее с территории не выпустит, махнув рукой, отправилась в дом. Хм. Наверное, все-таки Мила. Как мне кажется, Линка бы закатила скандал.
   - Спокойной ночи, боярышня. - Прогудел за ее спиной Хромов.
   - И вам. - Тихо отозвалась она, проходя мимо меня. Вот только... не-не-не. Так не пойдет.
   Я проскользнул в дом, следом за кузиной и, заметив, как она свернула к служебной части усадьбы, довольно хмыкнул. Умнеет... дура.
   Наблюдая, как Линка крадется по темным коридорам и переходам в сторону запасного выхода из дома, я шел следом за ней, по пути пытаясь сообразить, что делать, если ей каким-то чудом удастся-таки выбраться за пределы усадьбы...
   Впрочем, зря только голову ломал. Стоило кузине оказаться у стены ограничивавшей территорию усадьбы, как рядом возник все тот же вездесущий Хромов и Лина, печально вздохнув при виде его громоздкой фигуры, ни слова не говоря, развернулась и, поникнув, двинулась обратно в дом, ежась под насмешливым взглядом ярого.
   Не доверяя разумности Лины, мягко говоря, я "довел" ее до дверей в выделенную кузинам комнату и убедившись, что она все-таки не решилась на третий заход, собрался было уйти к себе, но...
   - Я же тебе говорила. - Из-за неплотно прикрытой двери раздался голос Милы.
   - И что? - Фыркнула в ответ сестра. - Я должна была попытаться. Рома, вон, целую операцию провернул в гимназии, чтобы подкинуть мне эту записку. А ты... ты просто завидуешь! Не удивлюсь, если это ты сама и сдала меня этому... этому церберу!
   - Сестренка, у тебя совсем мозги высохли. - Устало вздохнула Мила. - Забыла о запрете отца? Я ни на секунду не сомневаюсь, что он говорил не только с нами, но и с Бестужевым. Иначе бы, Роман спокойно пришел сюда, как гость. А записка говорит лишь о том, что никак иначе связаться с тобой он не может. Делай выводы, и не приплетай сюда меня. Ты бы еще Кирилла обвинила в том, что не можешь встретиться со своим рыцарем.
   - Кирилл... - Задумчиво протянула Лина, но тут по коридору промчался легкий порыв ветра, и дверь захлопнулась, отрезав все звуки... Черт. Записки... да, лоханулся Леонид... а ведь обещал!
   Оказавшись в своей комнате, я устало потянулся и, бросив взгляд на браслет, тяжело вздохнув, развернул экран. Спать хочется, но... надо ознакомиться с информацией о Вышневецком, хотя бы в общих чертах. Очень надо...
   Итак, что мы имеем... Роман Авдеевич Вышневецкий, сын Авдея Томилина, изгнанного из рода в одна тысяча девятьсот восемьдесят втором году, двоюродного брата нынешнего главы рода Томилиных. Причины неизвестны, но есть свидетельства о том, что в деле не обошлось без дознавателей службы государственной безопасности. А это впрямую намекает, что причина, как минимум, связана не только с внутренними проблемами рода, но и затронула интересы государства. Тем более, что Авдей Томилин не был ни бездарным, ни даже слабым одаренным. Гридень Воды, ни много ни мало...
   Ну да ладно. Изгнали, так изгнали. Авдей бежит в Польшу, и это понятно. В России ему ничего не светит, а вот за границей, сильный одаренный, при определенном старании, может найти применение своим умениям. Тем более, если перейдет в католичество... и женится на дочери магната. Нового магната, который не может похвастаться своим происхождением "от Гедемина".
   В тысяча девятьсот девяностом, у Авдея, теперь уже совсем не Томилина, а вовсе даже Вышневецкого, по супруге, родился сын. Роман Авдеевич. Мальчик рос, учился у папеньки премудростям стихийных техник, правда, выше старшего воя так и не поднялся, а потом, вдруг рассорившись с родителем, Роман ушел из семейного предприятия, завещанного тестем своему зятю и, не желая заниматься торговлей военной техникой, организовал собственный отряд наемников. Да, на Балканах, как всегда, дым коромыслом и толковые бойцы, да еще и одаренные, там в цене. Отец проклял сына, тот в ответ перешел в православие и, вдоволь исколесив полыхающие огнем земли Центральной Европы, вернулся... в Россию, под крылышко умиленных таким патриотизмом Томилиных.
   Красивая история. Если не обращать внимания на кое-какие... мелочи, видимые разве что некоторым специалистам, вроде того же Федора Георгиевича Громова... да и он их коснулся лишь мельком. С другой стороны, тоже правильно. С какой стати, он должен распинаться передо мной, сопливым юнцом, пусть эмансипированным и самостоятельным донельзя...
   Да уж, особенно хорошо сказано насчет самостоятельности. Живу в чужом доме, опекаю ненужных мне, по сути, людей, да еще и перспектива свадьбы над головой висит, как гильотина... Это я еще не упоминаю явно имеющихся у Громовых и Бестужевых далеко идущих планов на мою персону. А без них тут, явно не обошлось... М-да уж... Ну, прямо вершина свободы и самостоятельности. Нет, нужно выпутываться из этого клубка, рубить, к чертям, все эти хитровымудренные узлы родственных связей и наконец, устраивать собственную жизнь, по своему усмотрению.
   Свернув экран, я выключил свет в комнате и, забравшись в постель, закрыл глаза. Надо выспаться. Завтра будет тяжелый день... нужно слишком многое успеть, перед возвращением в гимназию.

Глава 10. Хлеба и зрелищ... хлеб желательно с мясом, а зрелища...

   Утром следующего дня, я подскочил с самым рассветом. Очень не хотелось упустить Валентина Эдуардовича. А то сбежит в Приказ, и жди его до вечера. А мне просто необходимо переговорить с ним насчет кое-каких моментов из прочитанной вчера истории... Например, узнать, с чего началась вражда Громова-старшего и боярина Скуратова, и насколько она была серьезна. Поскольку, никаких упоминаний о войне с родом Людмилы Никитичны, в Паутинке я не нашел. А там, между прочим, есть целый "инфор", посвященный таким событиям. Конечно, реальной информации, там не больше одной десятой, да и та общего плана, но "кто, с кем и когда" узнать можно. И фамилия Скуратовых там не упоминается вовсе. Впрочем, о ней, вообще, на удивление мало сведений в Паутинке. Да, боярский род. Да, существует... точнее, существовал, но не более того. Впрочем, вру. Есть еще старый некролог в Военном вестнике, посвященный Никите Силычу. И на этом все. В общем, надо трясти Бестужева. А заодно, пусть осветит вопрос о передаче моей опеки в род Громовых, когда по закону, она должна была достаться сюзерену моих родителей...
   - Должна была. - Кивнул боярин Бестужев, когда отловив его после завтрака, уже в конце нашей беседы о Скуратовых, задал ему этот вопрос. Правда, перед тем как начать на него отвечать, Валентин Эдуардович утащил меня в свой кабинет и, только убедившись, что рядом никого нет, заговорил. - Да, опека должна была быть передана мне, но... есть такая вещь, как воля государя. Понимаешь, я не "опричник", и не комнатный боярин. В Боярском Совете, мой голос даже не десятый, и даже то, что я занимаю должность окольничего Посольского приказа, не дает мне права в любой момент просить аудиенции государя, в отличие от Георгия Дмитриевича, который занимал "комнатную" должность не только при нынешнем государе, но и при его батюшке. Так что, вопросов о том, кто будет твоим опекуном...
   - Но, зачем ему это? Из большой любви к внуку? Так, если она и была, то я ее так и не заметил, честно говоря. - Непонимающе протянул я.
   - Любовь, да. Там ею и не пахло. Уж больно люто ненавидел боярин Громов отца Люды. До скрежета зубовного. Почему, уж извини, не знаю... А ты ведь, очень на него похож, со скидкой на возраст, разумеется. Даже взгляд такой же, исподлобья. Голос, когда "петуха даешь", и то, точь-в-точь, как у Скуратова. Я его хорошо помню, знаешь ли. Есть с чем сравнивать. Да о чем говорить, если ты, как и он, воздушник, а не огневик?! Пусть и слабый... Кхм. - Бестужев покрутил в руке дорогую ручку, бездумно подхваченную им со стола и, помолчав, вздохнул. - Подозреваю, что у боярина Громова был довольно прагматичный интерес, ничего общего с родственными чувствами не имеющий. Понимаешь, как твоя мать была гением евгеники, так отец был гением Эфира. Гранд в двадцать восемь лет, это знаешь ли, не шутки! Сведения в твоей голове, вот чего хотел Георгий Дмитриевич. Возможность получить преимущество над другими одаренными, сделать эфир доступным с самого начала обучения стихийников...
   - И с чего он взял, что я могу в этом помочь? - Пожал я плечами, одновременно вспоминая не такую уж и давнюю беседу "о наделении памятью". Черт, кажется, аукнется мне еще эта... выдумка.
   - Это говорит человек, в четырнадцать лет получивший звание мастера Эфира? - Хитро, эдак с намеком, усмехнулся Бестужев. - Твой отец не раз намекал, что ты непременно перещеголяешь его, если не в умениях, то в скорости обучения, точно. А Людмила с моей Ариной ему поддакивали... И непременно добавлял: "ежели гонять и спуску не давать"... Думаю, боярин Громов тоже был наслышан об этом.
   - То есть, моим постоянным визитам в медблок я обязан желанию деда пробудить во мне заложенные отцом умения, так что ли?! - Фыркнул я.
   - Постоянным? - Непонимающе нахмурился Бестужев, но я только отмахнулся.
   - Бред какой-то. Сильно сомневаюсь, что условием активации, если таковые и были, отец установил бы экстремальные условия...
   - Экс... - Брови боярина уверенно поползли вверх.
   - Кхм. Не обращайте внимания, Валентин Эдуардович. - Спохватился я. - Это... мысли вслух.
   - М-м... ну ладно. Пусть будет так. - Медленно проговорил Бестужев и, смерив меня подозрительным взглядом, бросил взгляд на часы, висящие на стене.
   - Извините, я вас задержал. - Посмотрев туда же, проговорил я.
   - Пустое, Кирилл. Я ничуть не опаздываю. - Отмахнулся боярин. Это хорошо! Значит, есть возможность уговорить его на кое-что... в рамках помощи в защите близняшек, так сказать... И ведь уговорил!
   От Бестужева, я вышел хоть и призадумавшися, но довольным и, отправив подготовленный для Гдовицкого список вопросов, потопал на тренировку. Благо, день субботний, и занятий в гимназии нет.
   А придя на площадку, удивленно почесал пятерней затылок. Да-да, это некрасиво и вообще, не по этикету... Но вот, чего-чего, а изображать из себя лощеного аристократа, у меня желания нет. Может, когда-то оно и было у Кирилла, но занятия под началом Агнессы Поляковой напрочь его отбили...
   Причиной же моего столь плебейского поведения, оказался набор учеников, ожидающих меня площадке. Вот что значит, один раз проколоться.
   Помимо, так сказать, "военнообязанных", здесь почему-то оказался Леонид, с горящими глазами переминающийся с ноги на ногу, и Ольга, умудряющаяся соблазнительно выглядеть даже в обычном спортивном костюме. Кхм... Дверью прищемлю паршивца! Арргх.
   - Нет уж. Так дело не пойдет. - Покачал я головой, глядя на куцый строй. - Это что за новости?
   - А мы вот, тоже... - Протянула Ольга, рассматривая облака. Стоящий рядом, Леонид кивнул, а Лина с Милой сделали вид, что их происходящее никак не касается, и вообще, эти двое не с ними. Ну-ну...
   - Мила, уверен, что ты, в отличие от сестры, внимательно читала договор. - Обратился я к кузине, игнорируя обжигающий взгляд второй близняшки. - Скажи, какова стоимость вашего обучения?
   - Тридцать тысяч в год. - Тихо проговорила та. Глаза Ольги "округлились".
   - Это же в три раза больше стоимости учебы в родовой школе... - Протянула она.
   - Мила. - Я выжидающе уставился на сестру.
   - За каждую. - Вздохнув, договорила она.
   - Не может быть. - Покачала головой Ольга.
   - Это контракт ученика и учителя. - Пояснила моей нареченной, Мила. - Они бывают и дороже.
   - О-о... - Тут Ольга смерила моих кузин таким подозрительным взглядом, что я удивился. Не понял. Это... что это было?!
   - И контракт, наверное, с проживанием, да? - Прищурившись, осведомилась Оля... почему-то, у меня. Не понял... Глаза Лины подозрительно блеснули.
   - С возможностью такового. - Пропела она... - Но, пока обстоятельства складываются так, что мы не имели возможности пожить с учителем...
   Пожи... Че-его-о?! Да я лучше в змеином логу заночую, чем с этими двумя под одной крышей!!! Ну, Лина, ну, с-стерва!
   Леонид, кажется, первым сообразил, что к чему и слинял с площадки раньше, чем началось... это! Слово за слово, улыбочка на улыбочку, и через минуту, песок площадки пропахал первый огненный шар. Ответ Ольги не заставил себя ждать, и сестры были вынуждены прикрыться мощными щитами от рванувшего меж ними шрапнельного валуна-снаряда, оставившего на месте взрыва глубокую воронку...
   Подумав и прикинув мощь столкнувшихся стихий, я плюнул на все и, переместившись на край площадки, уселся под кленом, за которым вчера скрывалась Ольга.
   - Кирилл, бутерброд будешь? - Голос, раздавшийся сверху, заставил меня задрать голову. Надо мной, прямо на нижней ветке клена, с удобством устроился Леонид, умудрившись забраться туда с пакетом и термосом.
   - Не откажусь. - Кивнул я и, взяв у приятеля предложенный сэндвич, тут же реквизировал одну из кружек-крышек термоса, парящую крепко заваренным, черным, словно деготь, чаем. Но, не успел я снова устроиться под деревом, как рядом раздался голос Хромова.
   - Что дают?
   - Бутерброды с колбасой и чай. - Отозвался Леня и, тут же прижав к груди объемистый пакет с провизией, насупился. - Но ты, дядька Аристарх, уже опоздал. Раздача слонов окончена.
   - Да, я только что из-за стола... - Хмыкнул ярый. - И, вообще-то, спрашивал о представлении.
   - "Твердь и Пламя" в современной обработке. - Отозвался я, прожевав откушенный кусок сэндвича. Сверху послышался какой-то шорох, возмущенный вскрик, и Хромов присел рядом со мной, сжимая в руке отнятый у Лёни бутерброд. Бестужев-младший обиженно засопел и снова зашуршал пакетом.
   - Хм, полюбопытствуем. - Пробормотал ярый, устраиваясь поудобнее. Театр. И там и тут.
   Предупреждаю. Здесь, название должности не соответствует тому, что было в нашей истории. Окольничего Посольского приказа можно (условно) сравнить с заместителем министра иностранных дел, в ведении которого находятся вопросы протокола и подготовки встреч на высшем уровне... большей частью.
   "Комнатная" должность - имеется в виду должность комнатного боярина. Своеобразный кабинет личных экспертных советников Государя, не входящих в официальную иерархию придворной или государственной службы. Эдакие специалисты-консультанты по отдельным вопросам.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"