Открыв, наконец, заедающий замок, Алина устало ввалилась в квартиру. Очередной тяжелый рабочий день сменился одиноким вечером в пустой квартире. Стянув с себя пятнадцати сантиметровые каблуки, девушка облегченно вздохнула. Бросив плащ прямо на комод, она поплелась в зал, волоча за собой сумочку.
Водрузив свое уставшее тело на диван, Алина вытащила из сумки пришедшую под конец рабочего дня корреспонденцию. По-хорошему, нужно было просмотреть ее на работе. Но девушке так не хотелось задерживаться в офисе даже на лишние пять минут, и она, смело рассудив, что особой-то разницы не имеет, где именно раскрывать конверты, начальство-то все равно смылось с рабочего места еще полчаса назад, незаметно сгребла стопку писем в сумку и утащила их домой.
Среди прочих привычных белых прямоугольников с марками и печатями выделялся один: веселенький, розовенький, в цветочек. Отличало это письмо от прочих и то, что на нем не было никаких опознавательных знаков, кроме единственной надписи "для Алины". Девушка с интересом покрутила конверт в руках, совершенно не понимая, что это, собственно, может такое быть. На задворках памяти крутилась какая-то мысль, призванная все объяснить. Но Алина не стала ждать, когда мысль, наконец, оформится и разложит все по полочкам, просто вскрыла конверт и заглянула в него. По конверту одиноко перекатывалась маленькая открытка в форме сердечка, а девушка с еще большим недоумением взирала на сие безобразие.
- Ах да! Завтра же День всех влюбленных! - стукнув себя ладошкой по лбу, воскликнула Алина.
Но выяснить, кто же это решил впасть в юношеское безумие и преподнести ей такой вот сюрприз, девушка не успела. Из конверта стал клубиться розовый плотный дым, он настолько быстро заволакивал комнату, погружая ее в удушливый жасминовый аромат, что Алина даже не успела удивиться.
Дым рассеялся столь же стремительно, как и появился, уводя за собой запах жасмина и привычную обстановку съемной квартиры. Теперь девушка сидела, привязанная к стулу посреди темного, холодного помещения, в котором пахло сырой землей и плесенью.
- Все, сбрендила, - решила Алина, попытавшись освободится от пут, но веревки плотно держали ее запястья и щиколотки, при каждом движении больно впиваясь в плоть.
- Я покажу тебе твои самые жуткие страхи! - зловеще прошипела темнота.
В ту же секунду девушка почувствовала, как по телу защекотали тысячи маленьких мохнатых лапок. Пауки, поняла Алина. А маленькие насекомые, не стесняясь, ползали по всему ее телу, то и дело норовя заползти в нос, рот, уши. "Вот уж точно не мой страх", - думала девушка, вспоминая своего домашнего любимца Гошу, паука птицееда, в данный момент скорей всего мирно ползающего по аквариуму, оставшемуся в съемной квартире. Но сообщить об этом зловещему голосу Алина никак не могла, все силы уходили на постоянное отплевывание и мотание головой. Пауков девушка не боялась, но и приятных ощущений отнюдь не испытывала.
В помещении послышался глумливый хохот, и пауки сменились на мышей. Писк стоял оглушительный.
- Такое количество банально может и затоптать, - растерянно произнесла Алина, принимаясь как можно активней стряхивать с себя маленьких серых грызунов с длинными лысыми хвостами. Да при этом стараясь отчаянно, не обращая внимания на активно цепляющиеся и нещадно царапающие ее тело коготки.
Нет, самих мышей девушка тоже особо не боялась, пугало скорей разнообразие болезней, которыми эти серенькие комочки могли наградить. Хотя если подумать, онти ведь и съесть могут и не заметят при этом, в таком-то количестве.
Но подумать о своей незавидной участи Алина вновь не успела: мышей сменили змеи, под аккомпанемент того же смеха. Длинные, узкие, скользкие тела, казалось, заполонили все вокруг. От шипения закладывало уши. Змеи показались Алине куда страшней предыдущих испытаний. Хотя, если судить по тому, что она видела, ядовитых среди этой ползучей массы не было, можно и расслабиться, если, конечно, не учитывать, что эти гады вполне в состоянии раздавить ее общим весом.
- И чего ты не визжишь? - поинтересовался голос, но ответа он, похоже, не ждал, относя свой вопрос к разряду риторических, так как в следующее мгновение помещение наполнилось теплой тягучей и быстро прибывающей темно-красной жидкостью. Запах плесени сменился устойчивым запахом ржавого железа, и Алина поняла - это кровь. Жидкость прибывала с невероятной скоростью, и в считанные секунды Алина оказалась по горло в теплом море крови. Запрокинув голову и пытаясь вытянуть шею как можно сильнее, чтобы не наглотаться и банально не утонуть, Алина попыталась выкрикнуть в темноту:
- Это не мои ... - но договорить фразу не получилось, кровь уже касалась подбородка и затекала в рот.
- Чего? - переспросил голос.
- Это... не мои... страхи! - отплевываясь, наконец, выговорила девушка.
Теплая густая кровь, почти затопившая Алину по макушку, тут же исчезла. Снова стало холодно и запахло сыростью. А руки больше не держали тугие узлы.
- А чьи? - удивленно спросил голос.
- А я откуда знаю! - озадаченно произнесла девушка. - Может, твои? - поинтересовалась она.
- Нет, - ответил голос, - точно не мои. Вообще - пауков, мышей, змей и крови боятся все девушки, - констатировал он.
- Я не боюсь, - пожав плечами ответила Алина.
Голос задумчиво замолчал. Какое-то время ничего не происходило, и это позволило и самой Алине задуматься, насколько сильно она повредилась умом, и не находится ли ее бессознательное тело где нибудь в мягкой комнатке, пока воспаленный разум путешествует в непонятных местах.
- Да не рехнулась ты, - отмахнулся от тяжелых мыслей девушки голос.
- А ты откуда знаешь? - поинтересовалась она. - Ты же голос в моей голове.
- Я не голос в твоей голове! - обиделся невидимка.
- А кто ты? - уточнила Алина.
- Я - День всех влюбленных.
- А зачем ты тогда меня пугать пытаешься? - еще больше удивилась девушка.
- Да Дню всех святых в карты проиграл, вот, пришлось поменяться местами, - устало пояснил голос. - Чая хочешь? - поинтересовался он.
- Нет, - ответила Алина.
- А вино?
- Я его не люблю.
- Все девушки любят вино, - со знанием дела ответил День влюбленных.
- Какие-то у тебя стереотипные представления о девушках, - укорила его Алина.
- Ну, и ладно, - обиделся голос. - А что ты пьешь?
- Коньяк.
Темнота на миг вспыхнула розовым светом, и перед Алиной возник маленький столик с бокалом и бутылкой Хеннесси.
- Круто! - оценила девушка и, налив себе напиток, со вкусом сделала пару глотков.
- А я вино буду, - сообщил День влюбленных. Еще одна розовая вспышка озарила помещение, но на этот раз изменений Алина не заметила. - А чего все-таки ты боишься? - Спустя пару бокалов коньяка спросил голос.
- Ну, - протянула уже расслабленная девушка. - Высоты, наверное, - потом, еще подумав, добавила: - Боли, пыток, насилия, - и не успела Алина понять, что сглупила, как ее запястья вновь стянули веревки.
- Боли - так боли, - охотно согласился День влюбленных, - ты уж извини, я-то хотел, как помягче, - обратился он к Алине, - но раз уж так сложилось... а карточный долг это святое, сама понимаешь. Да ты потом все равно мало что вспомнишь! - утешил День влюбленных.
Алина уже ничего ответить не успела, и еще долго по темному сырому подвалу разносились только крики боли и ужаса.