Аннотация: Я не учу вас фашизму. Я говорю, что хочу.
God save the Queen
the fascist regime,
they made you a moron
a potential H-bomb.
God save the Queen
she ain't no human being.
There is no future
in England's dreaming
(Sex Pistols, "God Saved The Queen")
Главная причина, которая сподвигла меня написать эту статью - это вопрос моей подруги, что я думаю об эпохе королевы Виктории.
Мой тезис заключается в том, что именно протестантство в лютеровском варианте и родило этику викторианской морали, а позже явилось очагом возникновении главной инфекции 20 века - фашизма и нацизма.
В искусстве того времени господствовали реализм и натурализм, в философии, считавшейся" служанкой науки",- естественнонаучный материализм. Но пробивались и первые ростки совсем иного мироощущения. Их легко отыскать у "проклятых поэтов", импрессионистов и символистов. Духовная жизнь восточных цивилизаций, прежде всего Индии, становится известной не только узким специалистам, появляются теософия Блаватской, затем - антропософия Р. Штейнера. Отказавшиеся от христианской религии европейцы неожиданно начинают заниматься "столоверчением", беседовать посредством медиума с духами - словом, появляются весьма странные "плоды просвещения".
Сейчас мне представляется уместным рассказать здесь о предпосылках формирования феномена викторианской морали с точки зрения иррационалистической составляющей протестантской этики.
В христианстве главным апологетом иррационализма является протестантизм (в том числе и современный протестантизм), который объединяется в одном русле с экзистенциализмом. Иррационализму характерна не только иррационалистическая концепция познания, но и иррациональная онтология, которая исходит из тезиса, что сама действительность хаотична, не подчинена никаким закономерностям.
Экзистенциализм в отличие от фрейдизма, неофрейдизма, персонализма и других течений иррационализма, выступает как более "реалистическая" форма последнего, ставящая в центр рассмотрения "человеческую реальность", чувственную жизнь индивида, его сознание и самосознание.
Уже у С. Кьеркегора (первого, кто предложил ввести в науку термин "экзистенция"), есть характерное для экзистенциализма требование сделать исходной точкой философствования человеческий индивид, как "он есть для самого себя". Кьеркегор утверждал, что существование не может быть умопостигаемым, а только через переживание (постигающее существование). Эта субъективно-идеалистическая концепция существования стала основой экзистенциализма. Кьеркегор также вводит новые онтологические термины (бытие-к-смерти, свобода, выбор, страх). Кьеркегор считает подлинным существованием человека его религиозность (нерелигиозный человек видит смысл жизни в счастье, религиозный - в страдании). По идеологии протестантов, человек, поверивший в протестантскую церковь, уже изначально спасен и только от него зависит, как он может спасти души других людей. Отсюда и развитие филантропии, миссионерства, кредитной системы и так далее, как событий, постоянно подтверждающих спасенность. Протестантизм поддерживает накопление капитала, интерес наживы, как один из показателей отметки человека Богом и шаг на пути его к спасению.
В протестантизме истина веры оказывается неотделимой от работы разума, а дело веры (честный труд как "мирская аскеза") становится практическим делом разума. Именно человеческому разуму отдано толкование веры и полное руководство ее практической реализацией.
С протестантизмом связан новый взгляд на природу человека. В культуре средневековья, как известно, человек, по католическому вероучению, понимался как греховное существо по природе. Согласно протестантизму, он есть существо, сознающее греховность своей природы. В протестантизме была заложена идея о том, чтобы вся присутствующая в человеке энергия ненависти к злу была изъята из мира и обращена вовнутрь - против того нравственного убожества, которое каждый должен найти в самом себе.
Поскольку человеческая природа изначально повреждена, по мысли протестантов, то она требует очистки и радикальной переделки. Потенциальная возможность этого обусловлена присутствием Бога в человеческой душе. А вот реализация такой возможности целиком во власти человека. Возникает неизвестная ни средневековью, ни античности проблема формирования личности. Человек перестает быть "заданным" своим социальным статусом и набором социальных ролей в иерархически организованном обществе, а становится чем-то в результате собственных усилий. Взгляд на человека становится как на личность, способную и нуждающуюся в самоизменении.
Индивид становится личностью, как известно, если, осваивая свою родовую сущность в формах культуры, он становится культурно-историческим субъектом, делая историческое прошлое своим прошлым и отвечающим перед будущим как перед своим будущим. Этой двойной зависимостью определяется его деятельность в настоящем, его свобода и ответственность. В этом случае он перестает быть просто социальным функционером, а оказывается в ситуации выбора зависимости от собственной нравственной зрелости. Каждая подобная морально-нравственная ситуация требует от индивида сознательно-волевого усилия, формирует его как личность, а решение, принятое в данной ситуации, может быть показателем его нравственной зрелости.
В Европе протестантизм был исторически разделен на два больших отряда: лютеранство, охватывающее в основном Скандинавию и Германию, и различные реформированные церкви - наследницы кальвинизма, которые разбросаны от Великобритании до Венгрии, включая также Францию и Швейцарию.
Во всех этих промышленно развитых странах рост уровня жизни населения не способствует мистицизму: проведение выходных на природе или у телевизора выглядит значительно более привлекательным, чем религиозная воскресная служба. При этом сохраняется общая вера в Бога, уважение к христианским ценностям и признание определенной принадлежности к традиционной церкви, однако интерес к религии падает, и религиозное безразличие распространяется все шире. В таких условиях находится мало желающих отстаивать вероучительные тонкости каждой конкретной церкви. Если религиозному возрождению суждено состояться, то оно будет происходить на фундаменте, очень сильно нивелированном этими материалистическими тенденциями. Люди не имеют уже религиозного заряда в смысле посвящения своей жизни религиозного послушания. Так, например, устои викторианского дома, который держался на женщине, вдохновляли буржуазных реформаторов и миссионеров (как мужчин, так и женщин) на то, чтобы внедрять модель буржуазных семейных отношений в каждую группу населения, живущую по другим законам.
Протестантизм принижает понятие греха, так как именно человек самостоятельно принимает решение о том, грешен он или не грешен. В Скандинавии достаточное количество домов престарелых класса люкс и считается нормальным определить своего пожилого родителя туда. Тем самым, человеку не зазорно заниматься вещами, далекими от нравственности. Протестантизм лишил прежних религиозно-нравственных границ потребность в трудовой деятельности, и вскоре появился невиданный ранее трудовой энтузиазм, который возник из обращения воли и энергии человека на мир и материю из-за отвращения от Бога и божественно-умозрительной сферы. Затем появились безграничное приобретательство и не знающая границ жажда наживы, и лишь в последнюю очередь - потребность в новых наслаждениях и погоня за наслаждениями. "Именно это новое обесценивание мира упраздняетлюбовь и созерцательное отношение к нему, превращая мир в преодолеваемое голым расчетом `сопротивление' для ничем не ограниченной отныне трудовой энергии. Миром как чем-то ценным, приносящим "радость" изумляются и восхищаются; только мир, утративший свою ценность, может вызвать прилив безграничной трудовой энергии!" (М. Шелер, "О ресентименте и моральной оценке. Исследование о патологии культуры").
Освящая рациональную предприимчивость свободного индивида, протестантизм стал духовной основой новой цивилизации, построенной на принципах индивидуальной свободы, рыночных отношений, правового государства и рационально-технического преобразования природы.
Основная идея представляется мне в следующем: протестантизм духовно обосновал капитализм (протестантская этика) и аннигилировал предыдущие завоеванные ценности. Промышленный переворот, совершенный в Англии в 1640 году продолжил генеральную линию развития.
Цитирую А. Тойнби: "Расовое чувство, которое на Западе исходило в основном от западных поселенцев за границей, имеет также религиозные основания в тех слоях, которые придерживаются протестантских вероучений.
В западной истории протестантизм возник непосредственно перед заокеанской экспансией и созданием заморских поселений, а в XVIII в. противоборство между народами Западной Европы за главенство в заокеанском мире закончилось полной победой протестантов, говоривших на английском языке. Они отвоевали себе львиную долу земель, принадлежавших примитивным народам, а также территорий, освоенных представителями других незападных цивилизаций, которые были не в состояний противостоять экспансии Запада. Исход Семилетней войны решил будущее всей Северной Америки от Полярного круга до Рио-Гранде3. Она стала заселяться новыми нациями европейского происхождения, культурные основания которых коренились в англопротестантской версии западной цивилизации.
Это было большим несчастьем для человечества, ибо протестантский темперамент, установки и поведение относительно других рас, как и во многих других жизненных вопросах, в основном вдохновляются Ветхим заветом; а в вопросе о расе изречения древнего сирийского пророка весьма прозрачны и крайне дики.
Среди англоязычных протестантов до сих пор можно встретить "фундаменталистов", продолжающих верить в то, что они - избранники Господни в том, самом буквальном смысле, в каком это слово употребляется в Ветхом завете."
(Причина генезиса цивилизаций. Позитивные факторы: раса и среда. (с. 96) // Тойнби А. Дж. "Постижение истории" -- М.: Прогресс, 1991. -- 736 с.)
Протестантизм обосновал и империалистические потуги Британской державы. А это уже прямая дорога до фашизма. Колониальная лихорадка, острейшее соперничество империалистических держав создавали благоприятную почву для процветания социал-дарвинистских, геополитических и откровенно расистских концепций разного толка.
К концу XIX в. приобрели популярность писания расистских идеологов вроде де Лапужа, графа Гобино, X. С. Чемберлена. Англичанин X. С. Чемберлен (умерший в 1911 году) подлинную родину нашел в Германии и незадолго до смерти успел дать свое старческое благословение нацистам.
Протестантизму принадлежит и извращенная теория старика Дарвина, то есть социал-дарвинизм и учение о геополитике. К числу родоначальников социал-дарвинизма принадлежали Б. Кидд и К. Пирсон, которые провозгласили англосаксов самой жизнеспособной расой, в силу естественного отбора доказавшей свое право на мировое господство. И все это было в эпоху королевы Виктории.
В Англии миссию эстетизации империалистического насилия эффективно выполняли писатели-джингоисты, среди которых выделялись Р. Киплинг и Р. Хаггард. Их произведения воспевали войну, жесткую военную дисциплину, прославляли колонизаторскую миссию белого человека. Да и не исключен из нашего рассмотрения и небезызвестный О. Уайльд (чего стоят его сравнения с Ницше).
сти верхов английского общества, в его интеллектуальной элите, ненависть к демократии, отождествляемой с беспорядком, разрушением устоев, приобрели программный характер у Т. Э. Хьюма. Эстетические воззрения Хьюма не отличались особой оригинальностью, в них можно обнаружить влияние Бергсона, Ницше, Морраса. Интересно, что именно Хьюм перевел на английский язык "Размышления о насилии" Ж. Сореля.- Во введении к своему переводу он отмечал близость между Сорелем и "Аксьон франсэз" как политическую, так и эстетическую. Особенно выделял Хьюм то обстоятельство, что их общей эстетической платформой являлся классицизм. Представления самого Хьюма о классицизме в принципе были идентичны моррасовским.
Проповедуя жесткий порядок классицистского типа, Хьюм обрушивался не только на хаотическую неупорядоченность декаданса, но и имел в виду сферу политики: "Человек по своей природе плох, и он способен достигнуть чего-либо лишь благодаря дисциплине -- как этической, так и политической". Сам Хьюм погиб во время первой мировой войны, но среди тех, кто разделял подобные взгляды, нашлось позднее немало почитателей "твердого порядка" муссолиниевской Италии и даже гитлеровского рейха.
Таким образом, можно заключить, что викторианская мораль есть прямое продолжение идей Лютера с одной стороны, и основа идей Муссолини, а за ними и идей модернистов.
И все эта старая дура, правившая 64 года, да и последующие монархи не лучше, умудрились из христианства устроить тоталитарную секту - прав был Ницше, заявляющий о христианстве, как ressentiment, то есть "мстительность", "жестокость". О морали викторианская эпоха заботилась куда больше, чем о загробном спасении, либеральная теология сделала Иисуса проповедником буржуазных добродетелей. Не только социалисты, но и носители совсем иных идей (скажем, Достоевский в "Зимних заметках о летних впечатлениях") видели в этом религиозном морализаторстве лишь попытку оправдания норм буржуазной культуры. Сама цивилизация прикрывала эгоистическое стремление к прибыли высокими словами об идеалах и ценностях, дисциплинировала своих членов школой, производством, казармой, "рациональными" судопроизводством, тюрьмой, моральными предписаниями.
В общем, здесь налицо амбивалентность добра и зла, истины и лжи - короче, постмодерн 19 века. Ужас, но это правда- не будь, королевы Виктории, быть может мы бы не прочитали "Антихриста" Ницше, не поняли бы "едкую жидкость - жизнь" Уайльда и не знали, что людей можно разделить на "быдло" и на "элиту" (социал-дарвинизм).
А нынешняя Елизавета недалеко ушла от своей родственницы- яблоко от яблони недалеко падает, равно как и сынок принца Чарльза, щеголяющий в рубашке со свастикой в общественных местах.