Дина избегала ездить в омнибусах. Там людно. Всегда и всюду обыватели глазели на химер, если узнавали их, но при несдержанности скучающих пассажиров это проявлялось особенно остро. К тому же в этой тесноте заметить химеру не составляет труда, ибо люди в омнибусах тем только и заняты, что украдкой наблюдают друг за другом, если зрелища праздничных центральных проспектов и унылых отравленных окраин их не привлекают. Поэтому Дина избегала там ездить.
Но не сегодня. Сегодня она небезосновательно рассчитывала на иное отношение.
Никто не шушукался, не отдавливал ноги, не старался толкнуть на выходе или, наоборот, не подскакивал с восторженными воплями, которые несмотря ни на что заставляли бы вздрагивать. Еще бы! В Дине непросто было узнать ни ее саму, ни просто химеру. Для этого оказалось достаточным: во-первых, снять перчатки. Ну и подстричь ногти покороче, чтобы не сорвать из-за отсутствия защиты. Растут-то они быстро, а сами из того же кератина, что и у цельных.
Во-вторых - перекрасить волосы в чёрный цвет. Ранее сдерживал чудовищный штраф в сто тысяч талеров - полный заработок среднего человека за лет пять, на который можно купить замечательный поршневой самолет либо десяток неплохих автомобилей. Или квартиру - не в Миравилле, конечно. Теперь же последствия не имели значения.
В-третьих - смазать пропорции слишком крупного для обычного человека черепа с помощью замысловатой причёски, а та вместе с втертой под глаза зеленовато-ультрафиолетовой* дрянью[12] шла вразрез с образом нормальной химеры, обходящейся отчекрыженными как попало волосами ну или - для торжественных случаев или для работы - ими же, собранными в хвост.
В-четвертых - при помощи поролоновых вставок, сверяясь с зеркалом и картинкой из учебника анатомии, создать иллюзию наличия разнообразных округлостей. У химер ведь фигура нечеловеческая, безгрудая, с острыми угловатыми бедрами, как и гибкий позвоночник, рассчитанными на чудовищные нагрузки. Под одеждой, в общем-то, и так не видно, но лучше перестраховаться.
В-пятых - скрыть рельефную мускулатуру, хотя и не дающую должного представления о действительной силе обладательницы, но на вид более приличествующую гимнастке, чем обывательнице. Под новой хлопковой курткой с длинными рукавами и классическими ультрамариновыми* парусиновыми брюками[13] до пят мышцы совершенно не прорисовывались.
Ну и в-шестых, Дина надела любимые ею тяжелые ботинки военного образца, с которыми неминиатюрность мощных стоп не имела значения.
Вот так ее образ и был завершен. На свои двадцать четыре она все равно не вытянула, но лет девятнадцать-двадцать ей могли бы дать. Этого вполне достаточно, а риск быть узнанной в лицо невелик. Энтузиастов-химерологов слишком мало, естественники же достаточно заметны, чтобы заранее отвернуться от них. Все прочие, даже те, кто встречал ее на лекциях или просил автографы, способны лишь припомнить, что когда-то видели Дину, не более того. Пик интереса к химерам как таковым прошел еще два десятка лет назад, когда она совсем маленькой была.
Правда, существовала еще одна возможность опознать Дину, и довольно быстро... Но очков дополненной реальности, с которыми из толпы можно почти мгновенно выделить знакомого или лицо, хоть иногда мелькавшее в крупных газетах (при условии, что фотография сохранена локально), ни на ком не было. Дорогая игрушка, люди, которым она по карману, в омнибусах не ездят. Кроме химер. Но зато химеры не любят ими пользоваться из-за неизбежных неудобств. Это для цельных картинка, может, только подрагивает слегка, а вот для них - это смена расплывчатых статичных кадров.
В общем, никто не мог узнать ее, а следовательно - побеспокоить. Так думала Дина.
Но она просчиталась.
В ней действительно не видели химеру. Увы, при разработке химерьих геномов руководствовались в том числе и эстетическим аспектом (хотя сама Дина так и не научилась отличать красивые лица от некрасивых), а она сделала все возможное, чтобы выглядеть постарше. И если первые несколько минут Дина наслаждалась покоем, то вскоре...
- Привет, - обратился к ней щеголеватый молодой человек с тонкими усами.
Дина попыталась его вспомнить. Не получилось. Но, на всякий случай, кивнула:
- Привет.
- Что, скучаешь? По глазам вижу, что скучаешь. Это ничего, могу развлечь.
- Э. Что? - опешила Дина.
- Ну как же... Я предлагаю тебя развлечь. Ты соглашаешься. Все просто. Меня, кстати, Люка зовут.
- Запомнила. И что?
- Гм. А самой представиться?
- Зачем?
- Слушай, ты себя невежливо ведешь!
- Вежливо.
- Да ну? Порядочные люди хотя бы представляются.
- Если хотят общаться. Я этого не хочу.
Поездка обещала быть веселой... Дину, конечно, тешило, что маскировка настолько хороша, и узнать ее невозможно, но она в упор не понимала, зачем ему все это.
- Ну так что?
Она промолчала. Просто не смогла соотнести вопрос с какими-либо словами парня.
- Ты что, оглохла? Или боишься, что мама заругает?
- У меня нет матери, - ровно сказала Дина. У химер действительно не было родителей, чисто физически. Строго говоря, по этой причине никто из них не был друг другу сестрой или братом. Генетически они, помимо биологического вида, имели мало общего. Но она все равно считала их своей семьей. В конце концов, фамилию им тоже дали одну - Эжен.[14]
- Сочувствую, сиротка.
А вот это он зря сказал. Дина покрепче вцепилась в поручни, промявшиеся под пальцами с жалобным скрипом. Пусть она не могла потерять несуществующих родителей, но несколько месяцев назад она действительно осиротела. Погибли четыре химеры, точнее, их погубили. И ведь сама она тоже в этом поучаствовала, хоть и косвенно.
Однажды, пробуя в своей лабораторишке разные настройки топоэффекторов и топомодификаторов, чтобы снять естественное напряжение пространства и создать инвертированный канал, Дина выхватила из другого мира крохотный комок гнилого мяса - видимо, фрагмент трупика грызуна. Брезгливо осмотрев его, Дина взяла эту гадость двумя пальцами и бросила в мусорный бачок, стоявший у фрусти-конструктора.[15] А через четверть часа съела семь бутербродов с телятиной, так и не вымыв рук.
Голова налилась свинцовой тяжестью уже дома, к вечеру. Ночью стало совсем невмоготу, но Дина решила, что отравилась чем-то очень серьезным, и приняла бесполезный в ее случае адсорбент. На следующий день, не побыв на работе и часа, она потеряла сознание и упала на пол. Вскоре один из коллег, взволновавшись, ожегся о нее, сунув руку под шею. Дину почти отправили в больницу, но приехал Жан с Сильвией, и они отвезли подругу домой. А там оказалась, что и Ксанфа больна.
За пару дней слегли вообще все химеры. Это было непостижимо. Слишком редко виделись те, кто не жил в одной квартире, а по цепочке болезнь не способна так быстро распространиться. Разве что какое-то чудовищное стечение обстоятельств? Так или иначе, болезнь сразила всех.
Едва стало известно об этом, специалисты из биоинженерного настоятельно предложили свою помощь, обещая хороший уход, а об обременительных контрактах, вроде того, которым связали Амальтею после её ранения, даже не заикались. Такими предупредительно-доброжелательными они были только в детстве. Лишь Дина и Ксанфа, которые одни были неограниченно дееспособны, отвергли это предложение с легкостью, но и то, у них были сомнения. Сомнений не было у одного лишь Харона, который точно знал, что с ним происходит, и потому тоже отвертелся. Ну и некоторые другие отбрыкались. А так, никто никого не спрашивал. Особенно младших, опекаемых государством.
Болеть было даже интересно. Но неприятно. Температура держалась градусов на пять выше нормы, около сорока восьми по Цельсию, а когда доходила до пятидесяти-пятидесяти одного градуса, Дина теряла сознание и знала об этом только со слов Жана и Сильвии, которые сбились с ног, ухаживая за ней с Ксанфой и за другими химерами, теми, кто остался дома. Привлекали они и своих знакомых.
Проваляться пришлось три дня, по прошествии которых Дина впервые встала на ноги, побрела к холодильнику, шатаясь и сворачивая некстати подвернувшуюся мебель, и опрокинула его, пытаясь добыть что-нибудь вкусное и закономерно перепортив все, что только можно было испортить таким образом. Это изрядно расстроило ее, и она никак не могла понять, почему прибежавшая на грохот Сильвия, ночевавшая в зале, убеждала ее, что не так уж это и страшно. При этом она так и норовила поймать ее руку и сжать в своей. А на следующее утро Дина проснулась здоровой, и тогда, более не щадя ее, ей рассказали о смерти Атанаса, Дафны, Гебы и Леэны.
Она не поверила. То есть поверила, такими вещами не шутят, но она не могла допустить, что части ее семьи больше нет. Они же химеры! Это неправильно, если химеры сами умирают, такого быть не может!
Но их и вправду больше не было. Сначала оставалась безумная надежда на то, что это ошибка (ведь тел так и не предъявили), но шли дни, шли декады, а в Рете во всех гарриториумах так и висели серые квадратики с подписью "последний вход выполнен 2.12.218". Квартиры пустовали, и Дина стояла под окнами иногда по паре часов подряд, в надежде увидеть мелькнувшую тень. Однажды, когда она была у дома Гебы, в окне спальни вдруг зажегся свет. Не помня себя, Дина допрыгнула до окна прямо оттуда, где стояла, вцепилась в раму и заглянула внутрь. А это были всего лишь опекуны сестры.
И хуже всего то, что инфекция не была смертельной, бактерии лишь размножались в бешеном темпе, спровоцировав отклик большинства иммунных клеток. Всеобщие мучения проистекали из стандартного ответа иммунной системы на сложную инфекцию - менялся химический состав крови. Так сказал Харон.
И почему он раньше молчал? Ну да, Дина не особо интересовалась такими тонкостями своей физиологии, но это-то знать необходимо всем! Хотя... Нельзя было предвидеть то, что случилось. Никто не погиб бы, иди всё своим чередом. С "лечением" явно было что-то нечисто. Это единственное, что снимало с Дины хотя бы часть вины и позволяло ей чувствовать себя более-менее сносно.
С тех пор она забила аптечку антибиотиками, а заодно решила взять запас побольше и в другой мир. И очень не любила напоминания об этом, особенно поданные в такой манере.
Дина напрягла все силы, чтобы не сорваться. Труп на руках ей был ни к чему, а тем более собственное безвольное тело, когда за спиной висит приличный груз драгметаллов, небесполезных и для практических целей. Кстати о целях...
- Тебе что, плохо? - спросил парень. Он как будто оживился.
- Нет, - кисло ответила Дина, проведя рукой по лямке и нащупывая замочек.
- Может, тебя провести? Хочешь, отведу, куда скажешь? А то может у тебя и папы нет, кто защитит-то?
- Нет!
Неизвестно, какую степень настойчивости он мог бы проявить, прежде чем довел бы Дину до сенсоколлапса, но ей это уже надоело. Она нащупала замок и расстегнула его, позволив стодвадцатикилограммовому мешку соскользнуть с плеча и приземлиться прямо на ботинок этого идиота.
Раздался дикий визг. Сразу за ним послышались негромкие смешки. Парень открыл рот, видимо, чтобы огрызнуться, и тут омнибус, который, к слову, съехал на проспект Дантона, тряхнуло на закатанной в асфальт трубе. Наглец до крови прикусил язык, после чего мог только шепеляво ругаться. Провинциал? Миравилльцы заблаговременно рты закрывают, когда омнибус сворачивает здесь.
На остановке Дина покинула омнибус, забросив рюкзак обратно на плечо. Она не заметила, как, немного выждав, наглый молодой человек резво похромал за ней.
* * *
Интерлюдия
Новый Амстердам, Канада, 8 мая 218-го года н.э., 7:62 (8 мая 2010, 18:18)
Капитан Королевского разведывательного департамента Филипп Старк бездумно чиркал зажигалкой и, когда кончик сигареты загорался, вдавливал тлеющую искорку в закопченную хрустальную пепельницу, чтобы вскоре повторить все заново.
Старк был недоволен собой и боялся провала операции "Лютик". Недопустимо сырой, но иначе нельзя, когда вдруг меняются приоритеты. Его недавнее повышение в звании могло оказаться и последним - и это если ему повезет ограничиться званием. Однако других вариантов не было.
Он давно пытался организовать вербовку химер, что сняло бы множество проблем, даже если захомутать только кого-то одного, но... Это было поистине безнадежным занятием. Химеры в упор не понимали даже толстых намеков, про тонкие и говорить нечего, а действовать прямолинейно - слишком велик риск, учитывая их постоянное сопровождение. Да и неизвестно, соблазнились ли бы они предложениями. Смешно, но до сих пор непонятно, чего они вообще могут пожелать. Сделать выводы по их поведению нельзя даже с киклодиплами[16] материала на них. Это задача для исследовательского института, а не для оперативников! Ну и как тут придумать, чего бы им предложить?
Денег? Деньги у них были. Оно, конечно, их много не бывает, но химеры свои почти не тратили! Сменилось несколько линеек коммуникаторов, и что? У Артемиды, например, по-прежнему был десятилетний "Меркурий М08", у Харона - еще более древний "Льен 200". У Дины и у Ксанфы были коммуникаторы последних серий, но только потому, что Дина свой сломала и приобрела новый, а Ксанфа - точь-в-точь такой же. Что неудивительно, учитывая, что они предпочитают и одежду одинаковую носить, хотя ни разу не близнецы. Да и остальные, кто не в одиночку живет - такие же. Ладно бы им не хватало средств, но создавалось впечатление, что им просто не на что свои деньги тратить. Ну и чем их привлекать, зарплатой, что ли? Смешно. Властью? При их социальных инстинктах, надежно заинтересовать химер ею можно, только если та связана с вопросом безопасности. Тогда на безопасности и сыграть? Но, хотя в разработке были только Харон, Ксанфа, Дина, Амальтея, Артемида, Атрей, Никомед и почему-то десятилетняя Пирра, шантаж жизнями остальных прямо запрещался.
И вот тут - это известие о лишении их статуса людей. Старк сперва воспринял его как манну небесную, рассчитывая, что уж теперь-то есть, что предложить химерам, но... их эта новость как будто не взволновала. Они по-прежнему работали, как ни в чем не бывало и не выказывали признаков возмущения. Неужели им все равно?!
В течение апреля была разработана операция "Лютик". Ждать дольше не имело смысла, лишенных человеческого статуса химер убрать с глаз федератам ничего не стоит. Поэтому, раз уж химеры показали себя столь апатичными, планировалось наглядно продемонстрировать им, насколько опасно для них пребывание в ССАФ, заодно "отбив" силами "рядовых честных канадцев". Вот бы их вместо этого за шкирняк, да в институты соответствующие, чтобы работали на благо новой родины, так нет же, заигрывать с ними заставляют. Но военные - люди подневольные. Есть приказ - надо подчиняться.
В специальном тренировочном лагере к операции готовили ребят, которым предстояло сыграть как хороших (среди них были и франкофоны, и англофоны), так и плохих (англофонов среди них не было). Упор делался на доброкачественную инсценировку действий естественников и полиции ССАФ, ну и изнуряющие тренировки были, как без них. Все же химера - очень опасный противник. Тем более их живыми брать надо.
И тут - неожиданный подрыв этого лагеря. Совершенно очевидно - диверсия. Ядреной химической дряни, могущей разъедать резину, на складе делать было нечего.
От той новости Старк позеленел. То, что он не отвечал за безопасность лагеря, его никоим образом не успокаивало. Куда важнее для него было то, что, во-первых, где-то сильно течет, и операция под угрозой срыва. По уму ее следовало бы вообще отменить, а вместо этого какой-то кретин наверху только добавил целей: Демонику, Леандра с Леандрой и Ганимеда, - и поручил, по возможности, захватить как можно больше остальных. За день до операции!!! Это... Это... Просто слов нет!.. Ну а во-вторых, никто из обеих команд не выжил. Специализированные костюмы успели надеть только самые проворные из обслуживающего персонала, а систему вентиляции им отключить не удалось. Больше людей у Старка не было. В-третьих... Такая наглость, причем, откровенно говоря, взаимная, означала большую вероятность новой войны. Старк до сих пор содрогался, вспоминая сияющий гриб над Стратфордом. Как будто ему мало было личных страхов, он еще и резервов выбить не смог. Везде нужны люди, везде повышенная боевая готовность. Ему приказали согласовать свои действия с изрядным придурком Воллесом, у которого были, впрочем, неплохие боевики, а в подчинение и вовсе дали Дюпона. А этот тип, хоть и в форме, в ССАФ работал только с криминалом. Хотя бы Старку разрешили светить агентов и явки, без этого ситуация была бы просто караул. И так "Лютик" пришлось переработать под не слишком умелых исполнителей.
Хотя это не слишком-то помогло. Не прошло и пары часов с начала операции, как Старку докладывают, что местные бандиты уже начинают чудить. Есть от чего прийти в волнение!
Один местный кадр вместо того, чтобы довести Дину до сенсоколлапса или хоть до истерики, после общения с ней уже хромает. Убрать его сейчас, или пусть плетется за ней и дальше? В принципе, второе разумнее, отвлечет ее внимание от других. Но полагаться на них нельзя, такая же шпана.
Старк вывел на экран компьютера дело одного из агентов Дюпона. Неплохие данные, рассудил он. Сам модификант, хотя, конечно, всего лишь человек. Силен, бывший борец. Лично знает многих химер. Может, хоть он справится? Лучше его снять с Демоники, и поручить ему Дину.
Капитан немедленно вызвал Дюпона и отдал соответствующий приказ.
* * *
Ксанфа
Мигание фар раздражало Ксанфу. Ну неужели нельзя ехать себе по своим делам, никого не отвлекая? Особенно добропорядочных химер. Разумеется, девушка понимала, что это, скорее всего, какой-то сигнал, предназначенный ей, но именно это ее и злило. Вот что это за сигнал? Не может же тот водитель не понимать, что они никаких кодов с нею не обговаривали, да и вообще Ксанфа не знает их машину. Ну и как ей расшифровывать это дурацкое мигание?!
К тому же, пока она оглядывалась, ее собственный автомобиль едва не съехал на тротуар, а выровнять его удалось с трудом. Ксанфа не привыкла к "аллигатору", он просто не успевал ее слушаться. Из-за его неповоротливости она выкрутила руль сильнее, чем того требовалось, и автомобиль стал забирать уже к разделительной полосе. Девушка, конечно, повернула рулевое колесо обратно, и снова переусердствовала... В общем, "аллигатор", слегка виляя, проехал метров тридцать, прежде чем Ксанфа смогла выровняться. Дина, которая обычно и водила его, конечно, справилась бы не за две секунды, а за половину десятой, но за рулем была не она. Стоит ли упоминать, что слова, которыми Ксанфа называла водителя "камеи", устроившего это представление с фарами, были сплошь нехорошими?
Через полминуты назойливое мигание прервалось, и "камея" стала нагонять "аллигатор". Поравнявшись с Ксанфой, водитель активно замахал руками, изображая разные жесты. Один из них Ксанфа поняла - ей предлагали съехать на обочину. Только какой ей резон так делать? Она продолжила свой путь, более не обращая внимания на чудака. А тот тем временем ушел на корпус вперед, но загородить путь не пытался.
Перед очередным перекрестком тормоза "камеи" вдруг взвизгнули. Ксанфа, вдруг увидев, что именно закрывал корпус чужой машины, тоже вдавила педаль тормоза в пол. Но перегруженный "аллигатор" не смог остановиться так же быстро, как пусть и высокая, но юркая "камея".
Из-за угла прямо на Ксанфу летела полицейская машина. Вот она все ближе, ближе...
"Аллигатор" остановился буквально за несколько сантиметров до перекрестка. Полицейская машина, тоже тормозившая, проехала еще несколько метров, едва не чиркнув по машине Ксанфы. Если бы та замешкалась, они бы столкнулись.
Однако фараоны вовсе не сочли, что не случилось ничего достойного их внимания. Из патрульной машины выскочил взбешенный лейтенант и решительно подошел к дверце со стороны Ксанфы. Та тоже вышла наружу.
- Ты! - заорал он. - Какого ты вытворяешь! Да я, знаешь, что с тобой сделаю?! На ленточки порежу! Ты хоть представляешь, кто мой тесть?!
Крики на Ксанфу не действовали. Она вообще на химер не действовали, и разорявшийся лейтенант впечатления на нее не произвел, наоборот, девушка немного успокоилась.
- Документы! - потребовал он.
Она неспешно протянула права, с интересом изучая кокарду на его фуражке.
- На каком основании? Несмотря на случившееся, я не нарушила правил. И не я создала аварийную ситуацию, а вон та "камея", которая сейчас стоит и ждет, пока вы уедете.
- На каком основании? Ты чё, совсем сдурела? Бегом, я сказал!
- Это не обоснование.
- Ах ты дрянь! - он потянулся за пистолетом. - Я представитель власти, и ты обязана мне подчиниться!
- Ну, если бы мы были в Льене, то да. Но мы в Миравилле. Поэтому я сейчас сяду в свою машину и поеду по своим делам, а вы - по своим.
- Какой еще Льен?! - побагровел он.
- Тот, чья кокарда у вас на фуражке. Вы не имеете права меня задерж...
Лейтенант все же выхватил пистолет и наставил его на Ксанфу. Пока она думала, что лучше - уйти с линии выстрела или просто выхватить из рук потерявшего чувство реальности фараона оружие (среагировать лейтенант не успел бы, даже если и сам модификант), ее плечо вдруг пронзила короткая боль. Тело стремительно слабело, и Ксанфе пришлось схватиться за дверцу. Она скосила взгляд к плечу. Оттуда торчал дротик.
- Есть! - снова улыбнулся лейтенант. - У тебя получилось, Луи. Патрон останется доволен. Тащи сюда Мишеля, будем грузить... Ну что, птичка? С транквилизаторами ты не такая борзая?
Но, хотя Ксанфа и ослабела, транквилизаторы не подействовали на нее до конца и уж нисколько не замедлили реакции. Вдобавок, с ними не был возможен сенсоколлапс. Королевский подарок, если рассудить.
Девушка выхватила из рук мнимого лейтенанта пистолет и, прежде чем тот понял, что безоружен, выстрелила ему в лицо, одновременно поворачиваясь в поисках неизвестного Луи. К его несчастью, заметить его ей не составило труда. Человек с громоздким ружьем в руках не успел даже измениться в лице, он все еще довольно скалился, хотя улыбка уже истаивала.
Выпустив по нему остаток магазина как можно скорее, Ксанфа кое-как уселась на свое место и тронула "аллигатор". "Камея" рванулась следом.
Девушка не могла оторваться от преследователей. "Аллигатор" мощнее "камеи", но он и гораздо тяжелее, а на Ксанфу всё ещё действовали транквилизаторы. Руль казался тяжелым. Да и правильно рассчитать параметры входа в поворот ей почему-то стало гораздо труднее, поэтому и вписаться туда на полной скорости не удавалось. Она смогла бы, если бы прицепилась к лихачу, неспешно повторяя его маневры, но таковой мимо не проезжал.
Попетляв по городу минуты* две и чудом не собрав позади колонну полиции, девушка вылетела на шоссе, едва не зацепив огромную фуру. Обошлось.
Здесь она почувствовала себя увереннее. Это не закоулки какие-то, тут можно быть относительно спокойной. Надо только...
Корпус машины противно зазвенел. Потянуло сквозняком. За ревом мотора отчетливо гремели выстрелы. Ксанфа обернулась: сзади виднелось несколько аккуратных дырок, хотя целили, скорее всего, в колеса. Но девушку это не сильно утешило. Стоит хоть одной пуле попасть в баллон с газом...
Послышался хлопок, "Аллигатор" подпрыгнул. Его на мгновение повело в сторону, но тут натужно загудел компрессор подкачки шин, и машина выпрямилась. Хотя небольшой крен остался. Пока Ксанфе везло, но больше она не могла полагаться на везение. Девушка заметалась среди роя автомобилей, каждый из которых приковывал её внимание хотя бы на миг. К ее счастью, далеко впереди сверкнул жёлтый* знак съезда. Это был шанс использовать единственный рывок, на который преследователи среагировать не успеют, и оторваться от них прежде, чем машина взлетит на воздух или компрессор перестанет справляться с пробитыми скатами.
Ксанфа вклинилась в крайнюю левую полосу. "Камея" прилежно повторила манёвр. Знак съезда рос, приближаясь, и едва "Ломе" перед "аллигатором" ушёл вперёд, Ксанфа разогнала машину... А через мгновение спешно вывернула руль обратно, чуть не зацепив ограждение. Контрастность ограды сыграла злую шутку, не дав оценить расстояние, а химерья скорость восприятия и мышления с таким посредником как машина сейчас оказалась особенно бесполезна, её хватило только на то, чтобы вовремя отвернуть.
Пронзительно взвизгнули шины "аллигатора". Новая очередь ушла далеко вперед, только одна пуля разбила зеркало. Через мгновение "камея" врезалась в бампер, сильно толкнув машину вперед. В окне Ксанфа разглядела выпавшее из рук бандита оружие, которое почти пролетело мимо.
Где-то на пределе слышимости завыли сирены.
Остался последний блок съезда, и единственным выходом было свернуть, не сбавляя ход. Конечно, на скорости под триста восемьдесят километров в час*[17] шанс влететь в ограждение высок, но, строго говоря, она, Ксанфа, не рискует особенно сильно. Только бы не запутаться в подушках безопасности. А если не повезёт совсем, то хоть живой не достанется... Эту мысль она, содрогнувшись, отбросила.
Ксанфа давно перестала учитывать машину впереди, как та вдруг из помехи превратилась в надёжного поводыря. Водитель, перепуганный творимым позади безобразием, решительно свернул с шоссе. Умница! Ксанфа готова была вывалить ему все ласковые слова, какие только выучила за свою жизнь.
Глаза захватили стилизованного оленя на заднем стекле. Волнение ушло. Нога отпустила газ, рука щёлкнула тумблер, включивший ложные стоп-сигналы. Несколько мгновений ожидания, и под резким толчком педаль газа стукнулась о днище. Руки рванули руль. "Аллигатор" с заносом свернул, чиркнув по проскочившей дальше "камее".
Скрежещущий удар по касательной в бетонную стенку. Взбухнули подушки безопасности, обзор закрыт. Рикошет, ещё удар. Ожидание... Слабый толчок.
Не теряя ни доли секунды, Ксанфа разорвала подушку перед собой, попутно заметив, что действие транквилизаторов сходит на нет. Скорость уже упала, и девушка, не оглядываясь, рванулась вперёд. Через несколько минут ее затрясло, но это не походило на предвестник сенсоколлапса, и она продолжала ехать, как ни в чем не бывало, погрузившись в некоторое подобие транса. Ксанфа размышляла, руки же вели машину сами.
Лесная дорога, достаточно прямая для комфортной езды, хотя и огибавшая холмы, открыла очередной поворот. Ксанфа вошла в него, сильно сбросив скорость. Она до сих пор не пришла в себя.
Только поэтому девушка не влетела в прямо засаду.
За поворотом, поперек обеих полос, стояла пара машин. Сквозь строй было не прорваться: спереди их защищали бетонные блоки. Нельзя было и объехать их: обочины, на которых ещё два притаившихся автомобиля готовились запереть мышеловку, перетекали в глубокие кюветы, съехать в которые еще можно, а вот выкарабкаться - нет. Всей мощности "аллигатора" не хватит на это, и хотя он легко проедет вдоль канавы, мудрёное ли дело задержать его там? А до реки, в которую можно было бы плюхнуться с автомобилем и уплыть, ещё ехать и ехать.
Осталось одно: уходить самой.
Это было скверно. Дело вовсе не в том, что в их с Диной планах "аллигатор" занимал важное место. Конечно, автомобиль-амфибия - солидный козырь, даже тогда, когда есть самолет. "Аллигатору" было не место лишь на мелководье в шторм, где его бы изрядно побило. А так - приемлемая паспортная плавучесть, никакая мореходность, зато герметичность, доведенная руками и напильником до абсолютной. Сестры потратили на автомобиль уйму времени. Чего только стоило поменять стёкла на пропускающие ультрафиолет, вспомнить страшно... Но вовсе не поэтому Ксанфа не хотела бросать машину. Просто именно в "аллигаторе" сейчас было топливо для установки.
Однако других вариантов, кроме как бросить машину, не осталось.
Ксанфа описала разворот, благо не слишком разогналась, и, проехав с ускорением секунд шесть, отпустила педали, освобождаясь заодно от ремней. Машина заскользила в кювет накатом. Схватив ключи, ранец с приготовленными Диной топоэмиттерами и маскировочный халат, Ксанфа выскочила наружу. Смахнув рукавом злые слезы, она свободной рукой опрокинула автомобиль на крышу. Мелкая гадость, но...
Враги подъехали вплотную к "аллигатору". Прыжок!
Вот теперь ловите.
Пока за спиной только хлопали дверцы, шоссе уже растаяло за спиной среди густеющих деревьев. Скоро там завозятся следопыты или ещё кто... Что ж, пусть поищут. Пусть найдут собак с крепкими нервами, что не подожмут хвосты, обнюхав след. И Ксанфа, и Дина имели возможность убедиться, как реагирует на них это племя, а в институте внимание уделяли изучению получившихся физиологии, инстинктов и психологическим экспериментам, не наблюдению столкновений химер с дикой и одомашненной фауной. Нынче многих ждёт удивительное открытие...
Не успела Ксанфа всласть позлорадствовать, как ей сжали предплечье. Потерявшая чувствительность из-за растёкшейся боли левая нога перестала служить опорой: ударили чем-то тяжеленным.
Сердце пропустило удар.
Она извернулась и упала на колени. Выкрученная рука послала болевой импульс, но ее удалось освободить простым поворотом - схватившего химеру человека мотнуло так, что он едва не полетел на землю. Он ослабил без того несильную хватку. Ксанфа сама перехватила его кисть и сжала ту до хруста.
Негодяй дико взвыл. К счастью, Ксанфа действовала больше инстинктивно, под ложечкой так и не засосало, так что выскользнуть из цепких рук не составило труда, хотя достался ещё один тяжелый удар цепью - так вот что это было! - на этот раз в бок. Больно. Но некогда разбираться.
Прыжок на дерево, с него на соседнее, повыше, и ещё несколько раз. Как скользко! Ветви мокрые, склизкие. Пора на землю.
- А ну вернись! Или я стреляю!
- В руки цель! Или в ноги!
- Да не ори ты под руку!
Что ж вы, гады, прицепились? А впрочем, поймайте в прицел сперва. Це-е-ельные...
Хлопки. Вж-жик! Вж-жик! Всего-то пара пуль мимо пролетела. А вот и бурелом. Ну, теперь точно не настигнете.
Допрыгав по поваленным лесным великанам до опушки, что заняло минуты* четыре, Ксанфа сунула руку в карман. Пора было предупредить остальных, и прежде всего - Дину.
Но коммуникатора там не оказалось... Да что же за напасть-то такая!
Передохнув, девушка стремглав побежала к городу, прихрамывая и почти наталкиваясь на деревья. Когда в боку закололо, а боль в ноге изрядно ослабла, Ксанфа приблизилась к речке, заодно изрядно удалившись от дорог, если судить по плачевному состоянию пожухлой растительности.
Ксанфа не знала возможностей врагов. Что им доступно? Только гоняться, или они в состоянии поднять геликоптеры? Если последнее, то дело плохо. Даже поганенький тепловизор не даст перепутать ее с холодными цельными. Следовало бы предупредить Дину, но если выбирать между коммуникатором и топоэмиттерами, то лучше уж оставить все так, как есть. Однако Дине передать сообщение все равно надо. Значит, требуется немедленно добраться до города.
Пересечь реку с ТЭ не так-то просто, они уязвимы для воды. И для ударов. Так что и на другой берег их не швырнуть - разобьются. Это ведь почти то же, что ударить по ним. Поэтому Ксанфа, снова отдышавшись, рванула вдоль берега вверх по течению. В двадцати километрах впереди был мост, где её могли поджидать, но проблемы следовало решать по мере их возникновения.
Через пять минут бега Ксанфа, зацепившись носком ботинка о высохшую лозу плюща, грохнулась и проехала по земле на животе, перебирая руками. Перчатки предохранили ладони от ссадин, а рюкзак с ТЭ безопасно устроился на спине, так что тоже не пострадал.
Как некогда Ньютону, если верить известной байке, физическое воздействие подарило ей идею. Быстро скинув ранец, Ксанфа сняла с себя пояс и привязала его к лямкам, потом рванула лозу, прикрепив к ранцу и её, а валявшиеся поблизости ветки продела сквозь застёжки. Пробежавшись по берегу ещё немного, она приметила на той стороне, метрах в двуста, подходящее дерево и метнула в его крону раскрученный рюкзак. Через несколько секунд с веток посыпались вялые листки, сбитые метким броском, а ранец прочно застрял.
Очередь была за самой Ксанфой.
Она глубоко и часто задышала, насыщая кровь кислородом. На сороковом вдохе голова закружилась, и Ксанфа втянула в легкие столько воздуха, сколько могла удержать: чтобы довести плавучесть хотя бы до нулевой. Куртка затрещала под напором рёбер и вместе со свитером выскользнула из-под брюк. Задержав дыхание, Ксанфа оттолкнулась от берега как можно сильнее и, пролетев вперёд несколько метров, ушла в насыщенную химикатами радиоактивную воду. Руки и ноги ее активно заработали. Секунд через тридцать, когда закончилось дыхание, и перед глазами заплясали разноцветные пятна, она неожиданно столкнулась с дном, с ужасом сообразив, что воздуха в легких оказалось слишком мало. Ее плавучесть так и осталась отрицательной!
В глазах уже темнело. Не помня себя, она оперлась ноги об илистое дно и вытянула руки вверх. Кончики пальцев ощутили движение воздуха. Прыжок! Ксанфа высунулась из реки по грудь, жадно глотая воздух, и через миг снова ушла под воду. Ей этого было мало, прыгать пришлось снова. Теперь она смогла пройти по дну пару шагов. Потом, после нового прыжка, еще несколько.
Наконец, ей удалось встать, не погружаясь под воду. Она побрела к берегу.
Добравшись до каштана, Ксанфа неподвижно пролежала минуты две, прежде чем встала и ловко вкарабкалась наверх за рюкзаком, собирая на мокрую куртку древесную труху. И хотя промокшая грязная одежда не доставляла ей ни малейшего удовольствия, зато теперь между нею и городом не было никаких препятствий.
Она еще успевала передать сообщение Дине.
Примечания
12 - Это были тени с защитой от ультрафиолета на основе отражения его, родимого. Для воспринимающего эту часть спектра существа зрелище подобной раскраски - поистине незабываемое.
13 - То есть, по сути, джинсами. На самом деле окрашены в синий цвет. То, что первые джинсы и у нас, и в том мире были синими, и такой цвет стал классикой - закономерность. Самый стойкий из доступных веке эдак в XIX красителей (и в I в. ВФР - там, хотя там очень скоро появились искусственные) - индиго. Вот только химеры видят и ультрафиолет, для них на хлопковой ткани этот цвет выглядит иначе, а именно - близко к ультрамарину, точнее, к их представлению об этом цвете (сформировавшемуся на примере природных объектов, где УФ-составляющая как раз очень даже есть). Кроме того, цветовое зрение у них вообще-то слабое, так что точное соответствие неважно.
15 - Фрусти - приставка, 10-9. Фрусти-конструктор - аппарат, строящий макро-, микро- и нанометрические объекты на нанометрическом уровне (если пользоваться нашей терминологией). На атомарном уровне работает стилли-конструктор, он способен создавать мономолекулярные макрообъекты.
16 - Кикло - приставка, означает 109. Аналог нашего "гига". Дипл - аналог бита. Аналог байта называется диплокт, но не употребляется в бытовой речи.
17 - Упомянутые 380 км/ч примерно соответствуют нашим 160 км/ч, так как час в этом мире дольше нашего в 2,4 раза. Минута дольше нашей в 1,44 раза, а секунда короче и составляет 0,864 нашей. Отсюда и другие расхождения. Например, ускорение свободного падения примерно равно 8,47 м/с2, но лишь потому, что секунда короче.