Демина Евгения Александровна : другие произведения.

Псы, волки и кара небесная

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Автор насмотрелся испанских сериалов и тоже хочет себе свой сериал. А ещё хочет заглянуть в современную Испанию, где живыми мертвецами никого не удивить, а вот оборотни, напротив, - редкий вид. Мама с дочкой переезжают из Мадрида в посёлок Календа (привет, сериал "Полнолуние"!) и оказываются втянуты сразу в две криминальные истории: кто по долгу службы, а кто из голого энтузиазма. А ещё им предстоит многое узнать об оборотнях, к тому же дочка и сама не очень обычная девушка... Действие происходит в 2012 году, как и в "Полнолунии". Ни одно животное, как обычно, не пострадало.

Псы, волки и кара небесная

  

I. Судья и подсудимая

  
   - Я никуда не поеду!
   - Ещё как поедешь. Как миленькая.
   Последний чемодан со скрежетом утрамбовался в багажник.
   - Что там делать, в этой дыре?!
   - Можно подумать, здесь ты жутко занята.
   Багажник с грохотом закрылся.
   - Здесь у меня друзья!
   - Да какие это друзья, они тебя в могилу сведут!
   - Мама!
   - Я хотела сказать, ты с ними в тюрьму загремишь. Так, что я уже не помогу ничем. Всё, поехали.
   Теперь предстояло самое главное.
   Но если Марисоль Трастамара де Варгас поставила перед собой цель, ничто не могло поколебать её решимости.
   - Нет! Нет! Ни за что!
   Если бы прохожие, пересекавшие в этот ранний час тихую улицу Мадрида с элегантными коттеджами, отвлеклись от своей спешки, они увидели бы, как стройная блондинка в двубортном полупальто модного черничного оттенка тащит за руку стройную брюнетку в ярко-бирюзовой куртке и синих ботильонах.
   - Мама! Ты мне руку оторвёшь!
   - Да тебе всё надо поотрывать! Чтобы дома сидела!
   - Я серьёзно!
   - И я серьёзно!
   - Не пойду! Не хочу!
   - Так. Вера. Немедленно прекрати истерику, - Марисоль остановилась и топнула высоким каблуком по асфальту. - С друзьями можешь общаться в интернете. А будешь хорошо себя вести - отпущу разок в гости. Может быть.
   - Надо же, в этой дыре есть интернет?
   - Это - не дыра. Это хороший благоустроенный посёлок. В трёх часах езды от Мадрида.
   - Но как же учёба? - Вера тщетно пыталась высвободиться из крепкой материнской хватки.
   - Об учёбе вспомнила? - отдохнувшая Марисоль решила, что толкать удобней, чем тянуть, и подпихнула дочку к машине.
   Вера упиралась "шпильками" в асфальт и вдохновенно вопила.
   - Ты в универе бываешь раз в год. Какая тебе разница? Переведёшься на заочку.
   - Но как же твоя работа? - Вера упёрлась руками в заднюю дверцу, не давая её открыть.
   - Представь себе, в этой дыре как раз очень нужен судья, - натренированным движением мать заломила ей руки за спину и в одну секунду впихнула девушку в салон. А в следующую секунду очутилась за рулём и тотчас заблокировала двери.
   - Мамочка! Ну пожа-алуйста! - разразилась Вера очередным фонтаном рыданий. По бледным щекам потекли чёрные струи туши, а искажённый гримасой страдания рот обнажал синеватые дёсны.
   Но скоро девушка заметила своё отражение в зеркале и поспешила закрыть рот.
   Марисоль тоже заметила - и не удержалась от очередного упрёка:
   - Видишь, в кого тебя превратили твои замечательные друзья.
   - Это был случайный знакомый!
   - Такой случайный, что ты прыгнула к нему в койку.
   - В машину!
   - Ещё лучше.
   Вера подозрительно притихла.
   Марисоль прислушалась, уловила едва заметные щелчки - и отобрала у неё телефон.
   - Я хотела музыку послушать! Правда! - Вера продемонстрировала гарнитуру.
   Марисоль вернула ей телефон и завела машину.
   Две женщины, такие разные, но одинаково упрямые и независимые, удалялись от уютного белого коттеджа, увитого молодым плющом. Завтра в него въедут новые хозяева. Марисоль уже отдала им ключи.
   Больше всего на свете она хотела уберечь свою единственную дочь от непоправимых ошибок. Однажды она уже допустила нечто ужасное: четырнадцатилетняя Вера, пустившаяся во все тяжкие после развода родителей, связалась с каким-то типом, а он оказался живым мертвецом и наградил этой заразой глупенькую девочку, случайно поцарапав в порыве страсти. Хотя в Мадриде зомби давно никого не удивляли, для Марисоль это стало ударом. Тем более что Вера пыталась скрывать симптомы и вовремя не обратилась за помощью. Но втайне Марисоль испытывала облегчение, что дочка хотя бы не забеременела, а краску для волос, тональник в лошадиных дозах, тройную порцию еды и свежий чернозём они уж как-нибудь добудут. Муж Марисоль не разделил оптимизма и перестал общаться с дочерью. Тогда Вера и вовсе перестала себя жалеть. Она с трудом дотянула школу, завела себе все вредные привычки, какие только можно - но и тут изменившийся организм приготовил подвох: ей даже от наркотиков ничего не делалось.
   Но если с медициной отношения у Веры резко изменились, то закон оставался един для всех, и Марисоль боялась, что такой образ жизни не уместится даже в самом увесистом уголовном кодексе с комментариями.
   Она спасала восемнадцатилетнюю Веру от себя самой. В силу профессионального цинизма убеждённая, что бытие определяет сознание - и никак иначе, Марисоль решила кардинально сменить обстановку и покинуть столицу. Она купила дом в посёлке Календа, даже не влезла в долги, даже новая работа явилась к ней на блюдечке с голубой каёмочкой, даже быстро нашлись покупатели на их старый дом в респектабельном районе, так что траты с лихвой окупились, и осталось ещё на ремонт и всяческие приятные покупки - всё складывалось как нельзя удачнее, словно само Провидение поддерживало женщину в благих намерениях.
   Но на душе скребли кошки.
   На заднем сиденье дочка тихонько всхлипывала в такт музыке. Марисоль подумала - и протянула ей шоколадный батончик. Вера отломила половину. Это означало примирение.
   Закусывая горечь молочным шоколадом, госпожа судья свернула с главной магистрали, и белая "Мазда" въехала в лес.
   Был октябрь, и в глазах рябило от ярких пятен, точно кто-то пролил вёдра с краской, да ещё и накапал вокруг, а потом отчаялся - и абы как расплескал остатки.
   Вера смотрела сквозь тонированное стекло на лиственную мозаику и машинально облизывала пальцы. Ветви над машиной сами собой складывались в решётку. Точка невозврата.
   Марисоль смотрела на дорогу, рассчитывая свои собственные силы и скорость автомобиля. Она обычно была внимательна за рулём и мастерски избегала столкновений, но тут её соперницей была сама стихия, и Марисоль не успела отреагировать, когда на дорогу выскочил какой-то зверь.
   Она готова была поклясться, что это волк - только размером с телёнка - хотя в чём можно быть уверенной, имея две секунды?
   Марисоль ударила по тормозам.
   У живности реакция оказалась не в пример лучше, и она опередила автомобиль, сама на него прыгнув.
   Под когтистой лапой расползалась паутинка трещин. Как круги по воде. Марисоль чётко видела тёмные подушечки пальцев и когти с налипшей землёй. Нелепо торчащая вокруг, свалявшаяся шерсть... Ей показалось, что машина покачнулась. Удар по корпусу пронизал инфразвуком - хищник пытался пробить стекло. Зеркало заднего вида уже почило с миром...
   Сзади вскрикнула Вера.
   Марисоль очнулась и схватила первое, что оказалось под рукой - не убравшуюся в багажник сумку с одеждой и полотенцами для спортзала. Женщина выскочила из машины с багажом наперевес и принялась угощать зверя неистовыми ударами.
   Волчара заскулил, но не сдавался. Он ухватил зубами ручки сумки и принялся обезоруживать свою жертву.
   Но жертва была упряма.
   Под натиском карающего правосудия волк наконец отступил.
   Чтобы ускорить его отступление, Марисоль запустила вслед сумкой. И, кажется, попала.
   Она с победой вернулась на место водителя и завела "Мазду".
   - Ма-ам... - тихонько подала голос Вера. - Это был волк?
   - Похоже. Только уж чересчур крупный, - небрежно бросила через плечо Марисоль.
   - Он тебя не поранил?
   - Попробовал бы.
   - Мы не вернёмся за сумкой?
   - Да там ничего ценного. Пара спортивных костюмов, кроссовки, полотенца, термос и гантели. Будет повод купить всё новое.
   - Ладно... - не стала спорить дочь.
   - Не бойся, солнышко. Больше никто нас не тронет.
   Вера обречённо вздохнула, и путешествие продолжилось.
   Марисоль доверила ей вскрыть корзинку для пикника, где были заготовлены всяческие закуски для трёхчасовой дороги и бутылка лимонада. Мама и дочка съели по бутерброду и по очереди глотнули газировки.
   Включили кондиционер: опускать стёкла, ясное дело, не хотелось. Листья разного оттенка золота взмывали из-под колёс и роем бабочек садились на машину, точно уверяя: лето не закончилось, вам просто показалось.
   Белая "Мазда" примеряла камуфляж.
   Дорожный указатель - как ни странно, новенький и чистый - простирал свою стрелку налево. Марисоль кивнула ему, сверившись с навигатором, и надпись "Календа" промелькнула в мозгу быстрее, чем Вера успела её осмыслить.
   Победительницей на белом коне в золотой сбруе Марисоль Трастамара де Варгас въезжала в свой новый дом.
   В позолоченной осенью клетке Каридад Вера Круз Трастамара де Варгас въезжала в свой монастырь.
  

II. Новосёлы и старожилы

  
   Календа выглядела не таким уж захолустьем. По крайней мере, покрытие на дороге, врезавшейся прямиком в главную улицу, было совсем новеньким, а дома, смотревшие на приезжих во все окна, выглядели аккуратно и выстроились как на парад. Хотя, возможно, так было только на главной улице. Дома из белого и серого камня, по большей части двухэтажные, но иногда совсем приземистые - не хватало лишь соломенной крыши - не напрягали однообразием и пафосными высокими заборами. Вера даже поймала себя на мысли, что чересчур жёстко заклеймила посёлок. Провинция, но точно не дыра.
   Вот "Ремонт цифровой техники". Под вывеской остановился парень на мотоцикле. Снимает шлем: шею обвивает стильная татуировка.
   Мимо прошли две девушки - жгучие брюнетки с чёлками по брови. Ничё так одеты.
   Из соседнего дома показывается пара средних лет, на ходу перелистывая содержимое толстой папки. Они явно торопятся - сбавившая скорость "Мазда" им мешает.
   Из-за угла выруливает садовая тележка с какими-то деревцами в кадках, её толкает старичок в клетчатой рубашке. Следом бежит девочка в розовой куртке и упрашивает купить ей новую "Monster High".
   Вера наблюдает за ними сквозь тонированное стекло и радуется: её крепость неприступна. Пока. Пока она в дороге. Пока она ещё чужая и не переступила порог нового дома.
   Мать и дочь не чувствовали себя в силах что-либо готовить сегодня, поэтому притормозили у кафе: интересно, можно ли там заказать с собой? Марисоль рискнула - и на обратном пути с трудом преодолела стеклянную дверь: руки её занимали два огромных бумажных пакета. Безумный запах выпечки пробился даже сквозь корпус автомобиля.
   - Там чего только нет! - радостно сообщила мама и протиснула покупки между передними сиденьями. Вера прислонила пакеты к корзине для пикника, которая вдруг оказалась такой маленькой и никчёмной, и из последнего упрямства боролась с искушением запустить в них обе руки.
   - Не знаю как ты, а я боюсь - не довезу, - предвосхитила её мысли Марисоль. Она всегда была на шаг впереди своего противника: профессия обязывала.
   Они свернули по указке навигатора, и - о, ужас! - асфальт сменился самой настоящей булыжной мостовой.
   - Я, когда приезжала дом смотреть, боялась - всю резину убью, - комментировала Марисоль, уже дожёвывая первый пирожок. - Но потом удивилась: дорога на редкость хорошая...
   Вера и сама не заметила никаких изменений. Оставалось только похвалить строителей прошлого - наверняка эта мостовая видела не одно поколение пешеходов.
   Мироздание продолжало подкидывать приятные сюрпризы. На горизонте, то есть в конце переулка, замаячил двухэтажный коттедж с красной крышей. Вера не могла не признать, что необработанный камень выглядит очень стильно.
   - Вот мы и приехали, - объявила мама. Мотор замолк у самых ворот. Низенькой деревянной ограды с кирпичными столбами.
   Вероятно, она посчитала сегодняшнее примирение лишь перемирием. Потому что сначала открыла не дверь, а багажник. Интересно, куда, по её мнению, могла отсюда деться Вера, если кругом лес.
   - Сеньоре не нужна помощь?
   Марисоль поставила очередной чемодан и обернулась. В паре шагов от неё стоял человек в длинном сером шарфе и в очках. Полноватый пожилой господин, почти лысый, но с обильной щетиной, с одутловатым лицом, но с благородным профилем, был похож на какого-нибудь профессора, отдыхающего на даче. У его ног резвился без поводка сеттер - с замечательной золотисто-коричневой шерстью. Осенняя масть, подумала Вера. Она вспомнила, что абсолютно не видна за тонированным стеклом, и расслабилась.
   - Нет, спасибо, - улыбнулась Марисоль и, как порядочная феминистка, протянула руку для рукопожатия. - Мы ведь соседи? Жаль, что в прошлый раз толком не познакомились.
   - Жаль, - согласился сосед. - Исправим это недоразумение. Хулио. Хулио Гарсиа. Хуанита, познакомься, - наклонился он к насторожившейся собаке. - Это наша новая соседка.
   - Хуана. Как мило, - улыбнулась Марисоль. - Да, я же забыла представиться. Марисоль Трастамара де Варгас. Я буду работать в окружном суде - я судья.
   - Как интересно, - сеньор Гарсиа не торопился отпускать руку новой знакомой. - Королевская фамилия, мужская профессия... А я всего лишь учитель истории в здешней школе.
   - Познакомьтесь с моей дочерью, - засуетилась Марисоль. Вера не торопилась оказаться на свободе и боязливо выглянула из-под руки матери, державшей дверцу. - Каридад Вера Круз.
   - Можно просто Вера, - пробормотала девушка и спустила ноги на землю.
   - Ну выйди же. Что ты какая дикая? - процедила сквозь зубы мать и широко улыбнулась соседу.
   Сеттер Хуанита всполошилась и унеслась к соседскому дому, далеко не такому нарядному, как новый дом Марисоль и Веры. Собака сама толкнула дверь и со звонким лаем углубилась в прихожую. Через секунду оттуда выбежала женщина лет пятидесяти, очень спортивная и буквально сияющая гостеприимством. На ходу вытирая руки о старые джинсы, она присоединилась к сцене знакомства.
   - Марисоль! Вера! Как я рада!
   - Откуда вы знаете, как нас зовут?
   - Услышала в окно. Вам, городским, непривычно, а у нас с другого конца посёлка всё слышно... Но вам здесь понравится, - она заправила за ухо золотисто-каштановую прядь. - Я Хуана.
   Собака в честь жены? Мило, отметила Вера.
   - Вам здесь понравится, - повторила Хуана, обращаясь уже к ней. - У нас здесь много молодёжи: студенты колледжа, да ещё ветеринарное училище при заповеднике. Ты обязательно найдёшь кучу друзей.
   Хуана наклонилась к Вере и поцеловала её в обе щеки. Сквозь лёгкий флёр туалетной воды пробивался незатейливый запах псины. Правильно, у них же собака.
   - Какая чудесная у вас дочка. Я всегда так мечтала о девочке! Но у нас два парня.
   - Ну какие ваши годы, - снисходительно усмехнулась Марисоль. Её тоже смутил такой натиск дружелюбия.
   - Ой, - отмахнулась Хуана и захихикала. И снова заправила золотисто-каштановые волосы за ухо, под косынку. У неё были длинные, очень густые волосы, без намёка на седину. Красивый оттенок, подумала Вера. Осенний.
   - Я с удовольствием вам помогу прибраться, - Хуана разве что не подпрыгивала на месте. Хулио многозначительно прокашлялся. - Ой, ладно, что я навязываюсь, вы же с дороги. Заходите к нам как-нибудь. На обед или на ужин.
   - Обязательно, - заверила Марисоль. Они с Верой переглянулись, и впервые за сегодня были единодушны. В общем, они попросту тихонько прыснули от смеха.
   Вера вылезла наконец из машины и принялась помогать матери перетаскивать сумки.
   Соседи немного понаблюдали за ними и в обнимку пошли домой.
   Где-то на заднем дворе грустно завыли. И голос явно не подходил небольшому сеттеру. Какой-нибудь волкодав, не иначе.
   "Интересно, здесь водятся волки?" - подумала Вера.
   "Интересно, сколько же у них собак?" - подумала Марисоль.
  

III. Апельсиновый сок и кофе

  
   Затащить свои вещи наверх стоило немалых усилий. И деревянная лестница своим скрипом выражала согласие, что Вере пора провести ревизию гардероба.
   Если честно, вещи собирала мама - просто утрамбовала в чемоданы всё, что находилось в Верином шкафу. Даже концертные платья.
   Вера занималась в студии вокала - этот предмет был единственным, который она не пропускала. Связки у неё всегда были лужёные, а после сами-знаете-чего в тембре появилась интригующая хрипотца, и диапазон расширился до гроула. На всех конкурсах в универе она брала призовые места, только однажды сознательно упустила удачу: отказалась исполнять песню "Cranberries" "Zombie", которую заботливо приберегла для неё педагог. Вообще-то всем было давно известно, что поётся там не о живых мертвецах, а о террористах с промытыми мозгами, но Вера пошла на принцип и выбрала гораздо менее выигрышную песню.
   Весь вечер она расхаживала между чемоданами по своей комнате, доставала по одной вещи и прикладывала к себе перед трюмо, напевая "I thought love was only true in fairy-tales...". Трёхстворчатое зеркало стало решающим фактором в выборе комнаты, причём у обеих женщин, но Марисоль спустя пару минут всё-таки уступила. Теперь она на цыпочках кралась мимо приоткрытой двери дочерней спальни и с улыбкой наблюдала за хорошим настроением Веры. Кралась она несколько раз туда и обратно - на кухню и с кухни. За пирожками. Похоже, придётся начать бегать по утрам...
   Вещи в сумках закончились, и с пустотой материальной пришла опустошённость душевная. К тому же, Вера осознала, что здесь, в Календе, негде будет заниматься пением. И не с кем. Девушка вновь загрустила - и за ужином - над булочками с корицей и шоколадной глазурью, ведь пирожков уже не осталось - посетовала на злой рок. Мама попыталась её утешить, отметив, что петь можно где угодно и когда угодно - вон какая вокруг акустика, лес и горы - и даже вернула конфискованный ноутбук.
   Чтоб успокоиться окончательно, Вера отыскала на одном из подоконников горшок с засохшим растением и выковыряла из него немножко земли. Фикусу это уже не повредит, а ей поможет вернуть душевное равновесие и не впасть в священную ярость - то бишь взбеситься и возжелать человечинки на нервной почве. Вера часто думала: какое оно на вкус, сырое человеческое мясо? Она читала, что ей самой вреда от этого не будет - плохо придётся тому, на кого она нападёт. Ну ладно, ладно, мы законопослушные.
   Заглушив привкус плесени апельсиновым соком, Вера задержалась у окна. На улице стояла невообразимая тишина - в городе такое просто нереально - а на небе видны были звёзды... Вера не разбиралась в созвездиях, поэтому просто решила считать сияющие точки. Её быстро отвлекла луна, полная луна, как белый матовый фонарь, охранявшая покой над их улочкой, над посёлком, над лесом...
   Фонарь рассыпался осколками. Треугольники белого света со звоном упали под окна соседнего дома. Дома Хуаны и Хулио.
   Вера чуть не поперхнулась соком. И снова запустила руку в горшок с фикусом.
   У соседей зажёгся свет. С его помощью стало понятно: разбилось окно на чердаке.
   Среди осколков скулил огромный пёс. Попал он под обстрел случайно или сам приложил лапу, девушка не поняла. Тем более что из дома пулей вылетели хозяева и окончательно запутали картину преступления.
   - Боже мой, боже мой, - шептала Хуана. - Как тебя угораздило?!
   Зажёгся ещё один жёлтый огонь - фонарик в руке Хулио.
   - Осторожно, тут одно стекло... Может, его оса укусила? Я сегодня заметил гнездо под крышей.
   - Как она туда залетела? Окно закрыто.
   - Да там одни щели... Потерпи, мой хороший... - Хулио положил фонарик на подоконник и обхватил собаку поперёк туловища.
   - А я говорила: надо окна сначала менять!.. - завелась было супруга. - Стой! Вдруг он сломал что-нибудь?!
   - Ну не оставлять же его здесь! Помогла бы лучше!
   - Так. Надо вытащить жало. И найти антигистамины, - Хуана оставалась на своей волне. - То есть сначала антигистамины... а потом жало...
   - Всё равно это нужно делать дома.
   Пёс подозрительно затих.
   - Ну скорее же! Он без сознания! Вечно ты тормозишь! - Хуана отогнала мужа от собаки, подхватила её на руки и, прогибаясь назад от тяжести, засеменила в дом. Хулио едва успел открыть перед ней дверь. Потом вспомнил о фонарике, забрал его с подоконника и поозирался по сторонам.
   Вера на всякий случай спряталась за занавеску.
   - Хулио! - позвали в форточку.
   - Иду, иду!
   - Куда ты дел аптечку?!
   Отдуваясь от досады и усталости, Хулио поспешил домой.
   Полночи Вера провела глядя в потолок и боясь, что чья-нибудь невоспитанная собака разобьёт окно и им. Неудивительно, что утром она не спешила вставать.
   Марисоль же проснулась рано и пошла варить кофе. Не успела она надорвать упаковку с кофейными зёрнами, как позвонили в дверь. Неужели опять соседи?
   Запахнув сиреневый пеньюар, чтобы выглядеть поприличнее, госпожа судья направилась в прихожую.
   На пороге стояли маленький сухонький священник с печальным взглядом и смущённая девушка в объёмном свитере из грубой шерсти и длинной серой юбке.
   Предвосхитив немой вопрос хозяйки, падре представился отцом Маурисьо, а девушку представил как свою воспитанницу Кончиту. Они ни в коем случае не хотели беспокоить сеньору в столь ранний час, если бы не одно важное дело... При этих словах они дружно направили глаза долу: у ног их стояла спортивная сумка Марисоль, целая и невредимая.
   - Как вы её нашли?! - запрыгала от радости женщина. - Я же потеряла её в лесу, задолго до того как приехала в Календу!
   - Я... эм-м-м... совершал вечернюю пробежку, - сбивчиво объяснил святой отец, - и обнаружил на тропинке эту сумку... Узнал, что у нас в Календе новосёлы... и предположил, что это потерянный багаж.
   Кончита благоговейно кивала в течение всей реплики.
   - Огромное вам спасибо! - от души поблагодарила Марисоль. - А вы занимаетесь спортом?
   - А что вас удивляет? Наверняка вы слышали поговорку "В здоровом теле здоровый дух". Кончита вот обожает футбол, и я нисколько её не осуждаю, - Кончита улыбнулась и покраснела. - А если серьёзно... бег - это хороший способ очистить голову от всяческих дурных помыслов... да и просто полюбоваться природой.
   - Знаете, падре, я тоже собираюсь начать бегать, только не знаю здешней местности.
   - У нас есть пара обихоженных тропинок, там и туристы любят гулять. Я как-нибудь покажу вам.
   - Не желаете чашечку кофе?
   - Спасибо, как-нибудь в другой раз, - тактично отказали гости. - А мы всегда будем рады видеть вас на мессе - и не только. Двери церкви всегда открыты.
   - Благодарю за приглашение, - улыбнулась сеньора де Варгас. А про себя подумала: какие-то они все слишком дружелюбные. Ладно была бы это богом забытая деревушка - так нет же, окружной центр.
   Но решила отложить все подозрения до будней, а сегодня было воскресенье. Она ещё успеет как следует отдохнуть и собраться на работу.
   Священник и воспитанница церковного приюта попрощались и не спеша удалились. Кончита бережно поддерживала падре Маурисьо под руку, а падре Маурисьо бережно держался за поясницу.
   У Марисоль промелькнула мысль, не отправить ли свой багаж на экспертизу. Навряд ли эту нелёгкую сумку с гантелями, кедами и одеждой принесло ветром. Зверь бы тоже навряд ли донёс её в зубах из самой чащи до перелеска... Что-то здесь нечисто. Кстати, что это был за зверь?
   Экспертиза покажет.
   А пока - кофе!
  

IV. Любовь и смерть

  
   Наконец Вере надоело спать, и она сползла с кровати. Сперва она не узнала комнату, в которой находилась, но скоро вспомнила весёлый переезд и приключения в дороге и, всерьёз загруженная мыслью, чем же будет заниматься в Календе, поплелась в ванную.
   Ванная была при каждой спальне, и Вере оставалось порадоваться, что хотя бы дом мама выбрала нормальный. Два шага - и все блага цивилизации в твоём распоряжении.
   Вера приняла душ и полезла в косметичку за тушью - подкрасить брови и ресницы. Примерно раз в месяц она красила их в салоне, а в перерывах подновляла отросшую часть. Критически осмотрела корни волос: жаль, что не успела перед переездом. Интересно, здесь есть нормальная парикмахерская? До зомбоинфекции Вера была шатенкой, но теперь красилась в брюнетку - потому что всегда мечтала. И потому что модно.
   Как только она вернулась в комнату и озаботилась вопросом, что бы сегодня надеть, в соседнем доме тоже вспомнили, что утро началось, и встречали его бодро, весело и с матерком. Что ж, на то и существуют соседи, чтобы держать соседей в тонусе.
   - Я ухожу от тебя!!! - донеслось откуда-то сверху. Вера по привычке воззрилась на чердачное окно, но ничего кроме вчерашних осколков там не обнаружила.
   Новая драма разворачивалась на втором этаже. За полупрозрачными шторами разыгрывался целый театр теней: два силуэта метались по сцене и отчаянно жестикулировали.
   - Я ухожу! - повторил женский голос.
   - Ты с ума сошла? - возражал мужской. - Какая муха тебя укусила?
   - Твои блохи! А ещё у меня аллергия на собак!
   - Не ври, у меня нет никаких блох!
   - Я тебе говорю: у меня ал-лер-гия!
   - Я не собака! - железный аргумент, подумала Вера. - Я полукровка!
   - Значит, на твою мамашу!
   Ещё одна железная логика.
   - Не трогай мою маму!
   - И не собираюсь!
   - Вот и не трогай!
   - Пусти меня! Апчхи!
   - Стой! Выслушай меня!
   - Чихала я на твои оправдания!
   - А я не собираюсь оправдываться!
   - Апчхи!
   - Ты любишь меня или нет?!
   - Я битый час тебе твержу: мы не можем быть вместе!
   - У тебя есть другой?!
   - Ты меня вообще слышишь?!
   - Отвечай!
   - Вечно ты всё усложняешь! Просто дай мне уйти!
   Вера стояла у окна с открытым ртом и даже не вспомнила, что хорошо бы спрятаться.
   За соседним окном слышался звон разбитой посуды, поспешный топот - и из дома выскочила высокая девушка в замшевой куртке, с размаха хлопнула дверью и, гневно шмыгая носом и сверкая покрасневшими глазами, побежала прочь от дома.
   Окно распахнулось настежь, и оттуда по пояс высунулся спортивный молодой человек:
   - Ну и вали к своему браконьеру! Попадётесь - не буду больше вас отмазывать! Огребёте по полной!..
   Он ещё долго говорил - пока беглянка не скрылась за горизонт, всхлипнул, смахнул слезу - и с грохотом захлопнул раму, рискуя оставить и это окно без стёкол.
   В течение финального монолога оставшаяся незаметной Вера успела его рассмотреть более чем внимательно. У него были тёмные волосы, худощавое лицо, карие глаза, замечательный нос с горбинкой, немного хищный, явно в папу Хулио, и трёхдневная щетина.
   Интересно, это старший сын или младший? В любом случае, он явно старше Веры - ему лет тридцать, не меньше... Но может, замутить? Утешить? Она не знает, что там у этой девчонки за браконьер, которого больше не будут отмазывать, но в мужиках она явно ничего не понимает.
   Вера надела новую тунику, новую джинсовку и изящно примостилась на низеньком заборе, изящно держа двумя пальцами сигарету.
   Когда нарисовался объект охоты, она кокетливо спросила, не найдётся ли закурить.
   Парень задумчиво остановился и сунул руки в карманы кожаной куртки.
   - А ты вообще совершеннолетняя, что тебе сигареты продали? Тебе сколько лет?
   - А сколько ты мне дашь? - н-да, кажется, он ещё не отошёл после скандала. Кажется, она поторопилась.
   Он скептически поднял бровь:
   - А сколько суд скажет, столько и дадут. Пошли-ка, разберёмся.
   Не успела Вера ничего сообразить, как её подхватили под мышки, сняли с забора и погрузили в машину.
   Та-ак. Походу, её везут в полицию.
   Только не говорите, что он мент...
   На горизонте замаячило здание с протяжённым фасадом и красивыми старинными карнизами. Только не говорите, что это какая-нибудь дворянская вилла, и у неё там внутренний дворик с фонтаном.
   Её надзиратель позвонил кому-то, и из парадной вышел маленький лысый дядечка с усами, поздоровался с тремя курившими под окном коллегами и направился прямиком к машине.
   Водитель вышел ему навстречу.
   - Альфонсо, у тебя ж сегодня выходной. Так любишь свою работу?
   - Малолетку одну подобрал. До выяснения личности.
   - И чё она натворила?
   - Слушай, Базилио, иди сам посмотри.
   Базилио пожал плечами и двинулся к арестантке.
   Но у Веры всегда был козырь в рукаве: достаточно просто расслабиться и не дышать. И закатить глаза для верности...
   Базилио открыл дверь, заглянул в салон - и тут же вывалился обратно:
   - Гарсиа! Она не дышит!
   - Чего? Я только что с ней разговаривал... - Альфонсо тоже заглянул внутрь. И схватился за голову. - Чёрт! Что теперь делать?!
   Чего-чего... Полицейские в Мадриде однажды не захотели с ней связываться и просто выгрузили рядом с мусоркой. До дома она быстро добралась, правда отмываться пришлось долго.
   - Ну причину смерти в любом случае надо выяснить, - рассудил Базилио, проверив пульс Веры, а точнее, его отсутствие. - Пусть полежит до завтра в холодильничке, а там твоя мамаша выйдет и вскрытие проведёт...
   Так... Кажется, пора срочно оживать...
   Но проигрывать тоже нужно уметь.
   Как только Альфонсо просунул одну руку ей под колени, а другую - под спину и склонился достаточно близко, Вера громко завизжала прямо ему в ухо.
   Альфонсо отшатнулся, чуть не потеряв равновесие.
   Базилио схватился за сердце.
   Трое полицейских быстро загасили окурки и подошли посмотреть.
   Вера привела глаза в порядок и показала язык:
   - Что, обделались?
   - Оформляйте, - выдохнул Базилио. - Пусть в КПЗ посидит. Красавица.
   - Что ж за день-то сегодня такой... - присел на капот Альфонсо.
   - А почему у тебя язык чёрный? - спросил один из полицейских Веру.
  
   Уперев руки в боки, Хуана снизу-вверх созерцала разбитое окно на чердаке.
   - Н-да. Этот ремонт никогда не закончится...
   - Кто это вам окна побил? - Марисоль стояла у соседки за спиной и размешивала сахар в чашке кофе. Она так и вышла из дома - с чашкой на блюдце в одной руке и с чайной ложечкой в другой.
   - Да так... - уклончиво ответила Хуана. - Несчастный случай.
   - Ты можешь всё мне рассказать, - обняла её за плечо Марисоль. - Я же судья.
   - Точно. Я и забыла. Значит, мы будем общаться не только дома: я эксперт-криминалист.
   - Правда? Какое совпадение! - обрадовалась Марисоль. - И как там народ? С кем мне придётся работать?
   - Ну-у... Там есть молоденькие хорошенькие приставы, - подмигнула Хуана. - Из Гражданской Гвардии прислали. Хорошие ребята.
   - Мне, как разведённой свободной женщине, это очень импонирует, - кивнула Марисоль. - А кроме приставов? Секретарь, прокурор, адвокаты?
   - Тут всё в порядке, - Хуана поправила косынку, съезжавшую с непослушных волос, которые она, между прочим, и не пыталась никак укладывать. - Прокурор - адекватный мужик, палки в колёса вставлять не будет. У него есть маленькая слабость - даже большая - охота. Если пригласит пострелять куропаток - не отказывай, окей? Адвокаты... ну, просто делают свою работу. Тут всё частники. На должность государственного у нас уже третий год никого нет. Секретарша... Секретарша специфическая. Зовут Оливия. Безумная мамашка. Парню двадцать лет - как моему младшему - а она всё с ним носится, как наседка. Ей надо давать выговориться и сочувствовать. Хотя бы делать вид.
   - Одинокая? - догадалась Марисоль.
   - Ага... Стой! Хулио! Стоять!!! - последние три слова были адресованы громадному псу, наполовину седому, с рваным ухом и старым рубцом на носу. Собака, несмотря на очевидно почтенный возраст, резво выскочила из дома, унося в зубах связку сосисок.
   - Стоять!!! Отдай! - Хуана догнала вора и принялась вырывать сосиски. - Это нам на ужин!!!
   А эта собачка в честь мужа, улыбнулась Марисоль. Хороший способ снимать агрессию.
   Победила дружба: связка порвалась, и у каждого сосисок осталось поровну.
   Пёс, поджав хвост, унёсся за дом.
   А это точно пёс?
   - Что это за порода? - спросила Марисоль. - Уж очень на волка похож.
   - Кобель натуральный, - перевела дыхание Хуана, сворачивая обкусанные сосиски рулончиком. - Наглец.
   Из-за угла неспешно вышел хозяин. Из кармана у него торчал длинный сосисочный хвост.
   - Ну мне на работу, - с ходу принялся он оправдываться.
   Хуана махнула рукой.
   - Доброе утро, Марисоль, - обернулся Хулио. Он уже жевал сырую сосиску.
   Марисоль кивнула.
   - Да, говорят, собаки всегда похожи на своих хозяев.
   - Яблочко от яблони, - усмехнулась Хуана. - Да... На чём мы остановились?.. С кем нужно быть начеку, так это с нашим мэром. Прошлый судья с ним не сработался, пришлось уехать. Вы как раз в его дом переехали. Мэр из нашего же округа, но из другого посёлка. Из Инахосы. У нас тут три посёлка и пять деревень - всё один округ. Ну, ты разберёшься с документами, всё посмотришь, кто и где тебе подответственен... У нас тут его не особо любят. Так что не ссорься, но и дружбы не води. А то народ не поймёт.
   - Вежливо и нейтрально? - Марисоль отпила кофе.
   - Ну да. Да он завтра припрётся с тобой знакомиться, зуб даю. Дон Педро.
   Марисоль фыркнула.
   - Ну и с нашей доблестной полицией ты тоже прямо завтра познакомишься. Хочешь, я тебя всем представлю? Мой старшенький там же, недавно лейтенанта дали, - не без гордости прибавила Хуана.
   - Ой, поздравляю. А ты меня обещала со своими сыновьями познакомить. Они сегодня дома?
   - Альфонсо - умотал куда-то, машину взял. Альваро... тут всё сложно в общем. Как-нибудь на днях я вас с Верочкой приглашу.
   - Ладно... Я тебя понимаю: у нас с Верой тоже не всё гладко. Сложный характер.
   - Ищет себя?
   - Вроде того. Но пока безрезультатно.
   - Слушай, а ты сама причёску делаешь? - Хуана сменила тему, заметив, что новая подруга погрустнела. - Воскресенье, утро, а у тебя прям волосок к волоску.
   - Когда как, - призналась Марисоль. - Есть одна пенка, очень хорошо держит. Я тебе покажу.
   Телефонный звонок помешал ей посвятить Хуану в секреты парикмахерского искусства. Марисоль недовольно полезла в карман.
   - Вера... - упавшим голосом проговорила она. - Это из полиции звонили.
   - Вляпалась во что-то? Хочешь, я с тобой поеду?
   - Нет, спасибо. Я привыкла.
   - Бедняжка, - Хуана положила руку ей на плечо. - Найдёшь сама?
   - Да, я уже знаю, где участок.
   - Ну давай. А я пока мастера вызову, - Хуана бросила печальный взгляд на чердачное окно.
  
   Марисоль встретила рыжая девушка в тёмно-коричневом вязаном джемпере.
   - Каридад Вера Круз Трастамара де Варгас?.. - начала она.
   - Да, это моя дочь, - нетерпеливо оборвала её госпожа судья. - Что с ней?
   - Она задержана за хулиганство. Сейчас в КПЗ.
   - Ну так приведите её! С ней всё в порядке?
   - Да. В полном, - невозмутимо ответила девушка. Она сняла телефонную трубку и набрала две цифры - внутренний номер, видимо. - Кастро, веди задержанную. Мамаша приехала... Что значит "боюсь"?! Быстро! Рауля возьми, - она повесила трубку. - Одну минуту. Присядьте пока.
   - Вас, видимо, вежливости не учили в полицейской академии? - Марисоль не стала садиться, а расхаживала по кабинету туда-сюда.
   Девушка не повелась на провокацию.
   Конфликт продолжить не удалось: двое полицейских - видимо, Кастро и Рауль - привели Веру в наручниках. Следом шествовал конвой ещё из троих служителей закона. У самого старшего, лысого и с усами, в руках была банка пива.
   - Ваша дочка чуть не довела до инфаркта лейтенанта Гарсию, а капитан Лорка выпил уже всё успокоительное в аптечке, - кивнув на лысого с пивом, укоризненно начала девушка. - Тем более что она находилась на территории полицейского участка...
   - А как она попала на эту территорию? - взвилась Марисоль. - С какой стати вы её сюда притащили?! Вы её кормили хотя бы?! И снимите с неё наручники!
   - Ага, а вдруг она царапаться начнёт? Вон какие когтищи, - проворчал Кастро.
   - Начо, заткнись, а? - процедил капитан Лорка. - Сними наручники.
   - Чуть что, сразу "заткнись". Я о нашей общей безопасности забочусь, - пробормотал Начо, расстёгивая на девушке "браслеты".
   - У моей дочери тяжёлое заболевание, она в депрессии и остро на всё реагирует... Вы же взрослые люди, опытные, ну неужели вам так хочется отыграться на девочке?
   - Она совершеннолетняя, ваша девочка? - спросил Лорка.
   - Да, ей восемнадцать.
   - Хорошо, тогда одну статью мы с неё снимем...
   - Что значит - одну?! Сколько вы ей навешали?!
   - А вы, мамаша, нас работать не учите. Лучше дочерью займитесь.
   - Я без вас разберусь, как мне воспитывать мою дочь.
   - Ой, вот только не надо! - взмахнул руками капитан, чуть не выплеснув пиво на Марисоль. - Мурильо, выпиши штраф. Забирайте свою красотку и катитесь отсюда.
   Мурильо, та самая рыжая девушка, деловито кивнула и принялась что-то строчить за столом.
  

V. Замки и ключи

  
   Следующим утром Марисоль подняла Веру чуть свет - чтоб сообщить, что она под домашним арестом.
   - Мы здесь всего второй день, а ты уже в полицию загремела. Только ты так можешь.
   - Видишь, какая я уникальная, - отшутилась Вера. Она уже не очень переживала.
   - О да, другой такой точно не сыщешь. На всём белом свете.
   Мама очень волновалась, хотя пыталась это скрыть, и, зная, что дома будет сидеть как на иголках, уехала на час раньше.
   Дверь закрылась снаружи.
   От нечего делать Вера набрала из холодильника разных разностей и устроилась у окошка. Вон, опять соседи за забором суетятся. Будет вместо телевизора смотреть соседей.
   Стёкла на чердаке они поменяли. И никаких осиных гнёзд поблизости не наблюдалось. На втором этаже больше никто не бил посуду. На первом вообще свет выключен. А у дверей, перед самой калиткой, увитой пожелтевшими плетями декоративного хмеля, дон Хулио, в том же шарфе и в тех же очках, да ещё с толстой папкой под мышкой, сурово отчитывал парня в клетчатой рубашке:
   - Какая вечеринка?! С третьего этажа шарахнулся - и всё до вечеринок!
   - Тьяго обидится. Я обещал, - настаивал парень. У него были пышные рыжевато-русые волосы, слегка вьющиеся, прямой нос с острым кончиком и выразительные глаза с чуть опущенными уголками. "Этот в маму", - отметила Вера. Над бровью и на шее белел пластырь, правое запястье было забинтовано.
   - Если он друг, он поймёт. А если не поймёт, то и жалеть не стоит, - проповедовал прописные истины отец. - Сиди дома.
   - И вообще, всё ещё полнолуние, - подключилась к разговору Хуана. Она сменила старые джинсы на платье цвета мокрого асфальта, с воротником-хомутом, и теперь производила совсем другое впечатление. "Да она ещё ого-го, - подумала Вера. - Это она так на работу вырядилась? Муж не ревнует?"
   - Ну и что? Мы до заката управимся. Им ведь тоже обращаться.
   - Они не бегают за машинами и не выкидываются из окон. Быстро иди ложись! В обед зайду проверю. А то опять на чердаке запрём.
   - Да меня уже достал этот чердак! Уж лучше в подвале! Когда уже ремонт закончится, и вы оттуда всё уберёте?!
   - А ты поучаствуй, и он быстрее закончится, - из-за двери показался Альфонсо, на нём была вчерашняя кожаная куртка и светлые потёртые джинсы. - А если так скучно, найди работу!
   - Мне же лежать надо, - быстро нашёлся младший. - И вообще, что мне делать с работой каждое полнолуние?
   - Ну другие же как-то выкручиваются. Выходные переносят, сменами меняются, отгулы берут, - возразила Хуана. - А ты сидишь и ждёшь у моря погоды. Твои дружки уж на что раздолбаи, а все работают. И полнолуние им как-то не мешает!
   Девушка не верила собственным ушам. Причём тут полнолуние? Кто куда обращается?!
   - Наверно потому что они не сидят по трое суток на чердаке!
   - Альваро! - возмутилась Хуана. - Это для твоей же безопасности. Я не собираюсь собирать тебя по косточкам где-нибудь на автобане.
   - Куда захочу, туда и пойду! И вы мне ничего не сделаете!
   - Спорим? - спросил Альфонсо. - Пойдём-ка.
   Он увёл брата обратно в дом.
   - Не задерживайся! А то опоздаем! - крикнула вслед Хуана. - Хулио, тебя подбросить?
   - Пешком прогуляюсь, у меня уже давление зашкаливает от этих его выходок...
   - Тогда тем более поехали.
   Минут через пять вернулся Альфонсо, они с отцом открыли ворота, все трое погрузились в бежевый "Сеат" и были таковы.
   Вера дожевала кесадилью и принялась облизывать пальцы. В этот самый момент она поняла, что за ней наблюдают. Из крайнего левого окна на втором этаже.
   Альваро помахал ей.
   Вера улыбнулась, долизала мизинец и помахала в ответ.
   Парень махнул ладонью к себе: иди сюда.
   Девушка пожала плечами и развела руками: её же закрыли.
   Альваро молитвенно сложил ладони.
   Вера выставила ладони перед собой и кивнула: подожди минутку.
   Помчалась вниз, с сожалением распрощалась с остатками завтрака - место им в холодильнике - залезла на стул, распахнула кухонное окно, ступила на подоконник - и спрыгнула прямо на узенький газончик. Спрыгнула мягко, как кошка на лапы: опыт у неё был богатейший, все старшие классы она так бегала на дискотеки. А дальше - дело за малым.
   Сосед зааплодировал - и тоже открыл окно.
   - Повторяй! - крикнула Вера, стоявшая прямо под его окном.
   - Не могу! Заходи ко мне! Ключи под ковриком!
   - Да почему не можешь-то?!
   - Вот заходи и увидишь!
   - Ладно, - согласилась Вера. И покинула свою территорию. На её счастье, соседи не заперли ворота, и она протиснулась между створками. Открывать широко побоялась.
   Вера с осторожностью - пожалуй, даже с излишней - пересекла асфальтовую площадку перед домом, свернула на гравийную тропинку, обогнула брошенную у кустарника лопату и ступила на бетонную ступеньку.
   Перед дверью постелен резиновый коврик. Вера аккуратно поддела его уголок носком кеды: в бетоне была небольшая ямка, где идеально помещался плоский ключ. Если бы она на него наступила - навряд ли почувствовала бы.
   Она пошуршала ключом в скважине и через секунду оказалась в прихожей. Заперев всё как было - нацелилась на лестницу.
   Ну и какая комната?
   - Эй! - позвала она. - Я здесь!
   - Иди сюда! - отозвались из-за одной из дверей.
   - А ключ?
   - Не заперто.
   Вера повернула ручку.
   Альваро обречённо сидел на кровати.
   - Привет.
   - Привет, - Вера присела рядом. - Ну, колись. Зачем звал?
   - Да так. На волю очень хочется.
   - И в чём проблема? - кокетливо спросила Вера. Кажется, они были на одной волне. В отличие от некоторых.
   - Вот в этом, - безмятежно ответил Альваро и вытянул правую ногу. С грохотом подалась цепь. Вера проследила взглядом: цепь заканчивалась на спинке кровати - между прутьями - чтобы не соскользнула просто так.
   - Фигасе... - протянула Вера. - А я-то думала, со мной плохо обращаются.
   - Чё, тоже домашний арест?
   - Только не так жёстко. А вообще, - Вера поёрзала на кровати, - если что, у меня мама - судья. И если вдруг что - ты не молчи, ты всегда можешь нам рассказать...
   - Ну-у, - Альваро смущённо потёр переносицу, - вообще-то я сам виноват. Нефиг из окошка выбрасываться и на машины лаять...
   "И он туда же, - подумала Вера. - Это семейная шиза, что ли?" Но в таком случае - нужно подыграть, сделать что от тебя хотят и быстро смыться.
   - Ну я могу как-то тебе помочь?
   - Да. Там в прихожей висит такая косуха, пошарь по карманам, там ключ должен быть.
   - Прям квест какой-то, - Вера не стала сдерживать улыбку.
   - А то.
   Она пробежалась вниз-вверх ещё раз.
   Альваро избавился от кандалов.
   - Слушай, у моего приятеля днюха. Не хочешь поехать? Приглашаю.
   - Н-нет, как-нибудь в другой раз. Мне домой надо.
   - Через окошко?
   - Ага, - Вера улыбнулась ещё шире.
   И быстро-быстро смыться...
   Но Альваро догнал её на гравии.
   - Ты не думай, у нас тут есть куда сходить. Есть бар круглосуточный, там, правда, в основном дальнобойщики и егеря из заповедника тусуются, есть ещё при колледже кафе, ничё так, но лучше всего у Каролы, это на главной улице, почти что на самом въезде.
   - А, я знаю, - обрадовалась Вера. - Мы там пирожков накупили.
   - Скажи, ум отъешь?
   - Точно.
   Главное - не спорить...
   - Ну давай. Спасибо. Я типа твой должник.
   И ушёл в гараж. И выехал оттуда на мотоцикле. И скрылся в каменных джунглях Календы.
   Вера вернулась домой тем же путём, что вышла, и обнаружила, что на нервной почве снова проснулся аппетит...
   Она выкинет этот фикус. И посадит что-нибудь новое. А пока - земелька, земелька...
  
   Марисоль и Хуана возвращались с работы вместе. Сеньора Трастамара де Варгас пребывала в отличном расположении духа. Вчерашний выходной был испорчен к чёртовой матери, но ради того, чтобы увидеть утром в понедельник выражение лица капитана Базилио Лорки, капитана Диего Косты, старшего лейтенанта Рауля Пандо, лейтенанта Альфонсо Гарсии (по совместительству её соседа, чьим повышением так гордилась Хуана), сержанта Игнасио Кастро и младшего сержанта Сони Мурильо - оно того стоило.
   Альфонсо нехотя извинился, под напором матери, сославшись на профдеформацию. Марисоль нехотя приняла извинения. Инцидент замяли.
   Мэр Педро Гонсалес распушил перед ней хвост - прямо в присутствии своей тихой, вечно смущённой супруги. Правильно, самочки всегда должны быть серыми и неприметными - в отличие от самцов. Но Марисоль не велась на таких павлинов.
   Прокурор Алонсо Кортасар, как и предупреждала Хуана, пригласил её на охоту. Марисоль вежливо согласилась. А почему бы и нет, в конце концов?
   Секретарша Оливия была более чем предупредительна и постоянно варила кофе.
   Это было с утра. Ближе к обеду потянулись адвокаты - поодиночке и по двое. Совместить приятное с полезным - знакомство и очередное ходатайство. Марисоль обещала всё рассмотреть - чуть попозже - ну не работать же в первый день, в самом деле, и неторопливо перелистывала все актуальные документы, которые ей приносила Оливия попеременно с чашками кофе.
   Словом, всё оказалось не так плохо.
   Неуверенностью в себе Марисоль не страдала, но понимала, что округ Календа - это вам не Мадрид, порядки в провинции отличаются от столичных, и нужно держать ухо востро.
   В обед они с Хуаной и Оливией встретились у полицейского участка и поехали в то кафе, где Марисоль в первый день закупилась выпечкой. И нашли там Рауля со всеми коллегами, кроме Сони. Там-то они повинились перед судьёй за ошибку следствия и обещали оберегать Веру как родную дочь.
   За это Марисоль выпила с ними кружку пива. На кофе смотреть она уже не могла.
   Они незаметно разговорились с Раулем. У них нашлось много общего, и обед пролетел за одно мгновение, и Марисоль ни разу не обратила внимания на недобрый взгляд хозяйки кафе.
   - Полегче, - шепнула Оливия. - Это его жена.
   Марисоль посмеялась над стечением обстоятельств.
  
   До вечера она была безмятежна - пока, вернувшись с работы и загнав "Мазду" в гараж, не подошла попрощаться с Хуаной.
   Трое старших представителей семьи Гарсиа сбились в стайку у калитки и тревожно о чём-то переговаривались.
   - Где Альваро?
   - Как он ключ достал?
   - Я думал, я его внизу оставил...
   - Ты уверен?
   - Честное слово!
   - Может, друзья за ним сами зашли?
   - Пусть только появится...
   Тогда-то калитка скрипнула, и вошёл Альваро. Он прислонился к столбу и философски созерцал беседу родственников. Которые все одновременно почувствовали его присутствие. Почувствовала даже Марисоль - через забор.
   - Явился!
   - Я тебе что сказала?!
   - Ты как освободился?!
   Альваро пожал плечами и изобразил рукой невнятный жест.
   - Ты как доехал вообще? В таком-то состоянии?!
   Альваро обернулся на прислонённый к забору мотоцикл и снова пожал плечами.
   - А ну марш домой!
   - Ну я ж успел до заката. Чё не так опять? - заплетающимся языком возразил Альваро, поудобнее прислонившись к столбу.
   - Да что вы там пили?! Господи!..
   - Ну-у... Пиво... виски... таблеточки... мадеру... снова пиво... или нет?.. Ну я не помню уже...
   - Быстро наверх и в ванную!!!
   - Да ладно вам... всё в порядке... - отмахивался он от назойливых родственников, которые дружно гнали его к дому, как пастухи заблудшую овцу.
   Вера тихонько выглядывала из-за шторы.
   Смеркалось.
  

VI. Гойя и Гримм

  
   Марисоль боролась с зевотой над утренним кофе. Всю ночь она глаз не могла сомкнуть: собачий вой вперемежку с пьяными песнями заполнил всё окружающее пространство, так что, казалось, исходил от крыши. Ничего себе концерт был дома у Хуаны... Судья утешала себя мыслью, что вчерашнему дебоширу сегодня ещё хуже, чем ей.
   Над чашкой вместе с паром витал аромат корицы. Оливия превзошла себя вчерашнюю и приготовила кофе с двумя ложками сахара, сливками и щепоткой корицы. Было очень вкусно, но сливки, сладость и корица навевали что-то неуловимое и трудновспоминаемое из детства, и Марисоль потихоньку смаривало.
   Сквозь ресницы она пыталась читать очередную апелляцию: местного жителя обвиняли в браконьерстве на территории заповедника. Заповедный лес зелёной стеной ограждал округ Календа от северных соседей. Местность была гористая, и живописное плато с ущельями от старых русел точно сошло с гравюр Гойи... Марисоль вспомнила школьные экскурсии в музей и снова пригрелась в судейском кресле.
   Ужас какой-то!
   Она включила громкую связь:
   - Оливия, зайди, пожалуйста.
   Через секунду появилась секретарша и остановилась перед письменным столом, скромно сложив руки.
   - Подойди сюда. Вот, посмотри эту папку. Может, я что-то пропустила? Здесь все листы на месте? Я что-то ни слова не нахожу об оружии.
   - А, это дело того браконьера... - Оливия взяла пластиковую папку и пролистала на весу. - Вот здесь всё перечислено, - поводила ногтем по строчкам описи. - Всё на месте. Но если вы сомневаетесь, я могу съездить в полицию, там проверят.
   - Да, хорошая идея. Я сейчас к ним съезжу, - Марисоль поднялась из-за стола.
   - Но я могу съездить, - обиделась Оливия. - Вы, может быть, думаете, я только кофе умею варить? - она исподлобья взглянула на начальницу и начала теребить длинную прядь. У неё были чудесные чёрные волосы, почти до пояса, и тёмные, до непроницаемости, глаза. Марисоль захотелось нарядить её в мантилью и сфотографировать у открытого окна, выходящего на горный лес под грозовым небом... Стоп. Сон разума начинает рождать всяческие фантазии.
   - Я вовсе так не думаю, - возразила Марисоль, прокручивая в голове подробную справку от Хуаны. - Просто мне нужно посмотреть дело дочери и показать оплаченную квитанцию со штрафом. А ты в это время проверь все остальные браконьерские дела, всё ли на месте, потому что никакой баллистики я там не помню... И да, давай всё-таки на "ты". Так удобнее.
   Оливия кивнула и пошла к сейфу за бумагами.
   Марисоль улыбнулась и пошла седлать "Мазду".
   Да, она действительно хотела поскорей покончить с этим недоразумением и везла в сумочке квитанцию и чек из банкомата, а также три заверенные копии (воспользовалась служебным положением), но ничуть не меньше желала услышать устный доклад о текущих делах от Рауля. Впрочем, она надеялась, что официальная часть беседы займёт минимальное время.
   - Знаешь, моя секретарша не хотела меня к тебе отпускать, - призналась Марисоль, глядя в бездонные чёрные глаза старшего лейтенанта Пандо. - У неё тоже на тебя виды?
   - У кого? У Оливии? - усмехнулся Рауль. - Хотя да, все сёстры ревнуют своих братьев к невесткам.
   - Так она твоя сестра? - выдохнула Марисоль.
   - А ты не обратила внимания, что у нас одинаковые фамилии?
   - Да, плохой из меня дознаватель. Можешь меня наказать.
   - С удовольствием, - Рауль взял её за руку и провёл под лестницей, в санузел. Марисоль мельком глянула в зеркало, не потёк ли от смеха консилер, скрывавший следы бессонницы под глазами, и уединилась с полицейским в одной из кабинок.
   По закону подлости, на самом интересном месте засигналил телефон. Выловив его из заднего кармана спущенных джинсов, Рауль состроил кислую мину.
   - Чего тебе, Базилио?! Уже и по нужде не отойти?
   - Зачем рацию вырубил? Быстро к дежурному!
   - Иду... - Рауль в сердцах чуть не выкинул телефон в унитаз. - Детка, жди пару минут и выходи. А то ещё застукают...
   - Твоя жена не узнает? - Марисоль и правда замешкалась: юбка сзади закрутилась.
   - Не узнает, - сказал Рауль и хлопнул дверью.
   Любопытство съедало Марисоль, и она не выждала положенное время, а взяла след лейтенанта. Рауль, а также все его коллеги, стеклись в фойе и окружили нестройным шумом старенького дежурного, который поил успокоительным падре Маурисьо.
   - Моя девочка! Моя девочка!.. - повторял священник.
   - Что такое? С Кончитой что-то случилось? - расспрашивали полицейские.
   - Она сбежала... Боже мой!..
   - Когда? - пробился сквозь толпу Диего.
   - Сегодня утром... Она всегда делает уборку в приюте... но сегодня я её там не застал... И в спальне... всё вверх дном... Она собрала вещи и убежала...
   - А... во сколько она обычно убирается? Во сколько встаёт? - расспрашивал Диего.
   - Просыпается в шестом часу - и до семи, до полвосьмого убирается, - падре Маурисьо выпил ещё таблетку.
   - А сейчас пол-одиннадцатого, - проворчал Базилио. - Она, может, уже Гибралтар переплывает.
   - Да... я должен был прийти раньше... но я хотел найти её сам... Мы... поссорились... - священник прижал руку к груди и помолчал. - Она увидела, как я обращаюсь.
   Базилио присвистнул:
   - Она что, не знала?
   - Нет, - потерянно посмотрел на капитана Маурисьо. - Она всегда так боялась, я пытался её уберечь...
   - Куда вы обращались? - вмешалась Марисоль. - В комиссию по делам несовершеннолетних? Пригрозили перевести её в другой приют, и она сбежала?
   - Нет, - священник выглядел ещё растеряннее. - Просто - обращался.
   - Она, походу, не знает, - тихонько процедил Рауль. - Ваша честь, Кончита Фуэртес давным-давно совершеннолетняя - ей двадцать три. Поэтому ни в какой комиссии нет нужды. Дело сугубо личное.
   Марисоль недоверчиво замолчала - не стала спорить.
   - Итак, - подытожил Базилио, - она может быть в любой части леса - а также в любом из ближайших населённых пунктов. Соня, у тебя нервы самые крепкие, шли ориентировку в Инахосу...
   - Есть, - по-военному чётко ответила Соня и невозмутимо отправилась к телефону.
   - Начо - в Мадригаль и Арренас. Альфонсо...
   Полицейские оповещали все населённые пункты округа.
   - Одна машина в патруле, ещё одна - на пути в Сьерра-Мароне, - доложил дежурный. - Итого у нас только две свободных.
   - Сообщай им: пусть при первой возможности присоединятся, - командовал Базилио. Глаза у него горели, усы топорщились, лысина блестела испариной. - А мы грузимся в наши две колымаги - и вперёд.
   - Я с вами! - заявил падре Маурисьо, дрожа от страха и волнения.
   - Но вы ведь вызовете подкрепление? - понадеялась Марисоль.
   - Невнимательно слушаете, ваша честь, - Рауль включил рацию. - Мы - окружной центр, и это мы даём всем подкрепление, потому что у нас не два участковых на все руки, а целых два отдела аж по шесть человек: один - по паспортному контролю, а второй - по всему остальному, то есть мы.
   - Ага, - подхватил в боевом запале Базилио, - и у нас целый один эксперт-криминалист на весь округ. Так что молимся всем УВД на матушку Гарсию, а то уйдёт на пенсию по выслуге лет, и плакала вся аутопсия.
   - А вот и матушка Гарсиа, - запыхавшаяся Хуана скинула на ходу медицинский халат. - Лишний нос вам тоже пригодится.
   Нос? Ничего себе шуточки, подумала Марисоль.
   - Ну, ребятушки, - вздохнул Базилио. - Лесом!
  

***

   Вера проводила утро в интернете. Она облазала весь "Фэйсбук" и зачитала всю френдленту - и поняла, что написать ей нечего и некому. Серьёзно: её никто не вспоминал. Только Ракель написала на стене нечто туманное на тему "люди приходят и уходят". Ещё бы написала "Вечная память". Уж лучше совсем ничего.
   Она захлопнула ноут и посмотрела в окно. Альваро не было видно. Наверно, дрыхнет с похмелья, голову поднять не может. Странно, Вера никогда не знала, что такое похмелье, ломка, отравление, передоз...
   Всё-таки тревога не оставляла девушку, и она снова опробовала маршрут через кухонное окно. Ключ из-под соседского коврика исчез. Вера потопталась у двери и опять пошла под окна.
   - Аль-ва-ро! Эй! Ты там живой?!
   - Я здесь! - немедленно откликнулись сквозь стёкла. - Все ключи забрали! У тебя есть шпильки для волос?!
   - Были! Я сейчас!
   Квест усложняется.
   Заколки, заколки...
   Она обошла вокруг дома и нашла приоткрытое окно. Окна были новые, пластиковые, у которых открывалась вся створа, а не маленькая форточка, и попасть внутрь не составило труда.
   Дальше она уже знала дорогу.
   Альваро лежал на кровати и игрался в планшет. Когда вошла Вера, он сел и продемонстрировал цепь на шее.
   - Короткая слишком. Не могу к окну подойти.
   - Да у тебя все садисты какие-то! - взорвалась Вера. - Что они дальше сделают? Вверх ногами тебя подвесят? Надо как-то разруливать!
   - Вот я и пытаюсь.
   - Ты пытаешься смыться на денёк. А надо глобально положить этому конец.
   Альваро вздохнул и посмотрел в пол.
   - Слушай, я читала в интернете, это называется "выученная беспомощность". Ты не должен позволять так с собой обращаться.
   - Это ты мне говоришь? Альфонсо рассказывал о твоих выходках. И что-то ты не торопишься сбегать от мамы.
   - Потому что одной всё равно хуже, - Вера помолчала, перебирая в руках шпильки с перламутровыми бусинками на изгибе.
   - Вот и мне тоже. Я не волк-одиночка. Вот я и жду, пока всё это не понадобится, - он постучал по ошейнику.
   - В смысле - ждёшь?
   - Жду, когда я смогу обращаться, когда захочу, а не по полнолуниям.
   - Слушай, Альваро, - Вера пыталась говорить как можно мягче. - Тебе нужно уехать. Например, в Мадрид. Там у нас есть знакомый врач. Психиатр. Очень хороший. Он тебе поможет.
   - Какой психиатр? - Альваро развернулся к ней и залез с ногами на кровать. - Ты чего себе нафантазировала? Психиатры нас не лечат. Сразу пинком к ветеринару.
   - К ветеринару? - Вера выпустила из рук весь инвентарь взломщика.
   - Ну да. Куда ещё идти оборотням?
   - Оборотням?
   - Только не говори, что не веришь в сказки. Девочка-зомби.
   - Как?.. Ты знаешь?.. - Вера готова была расплакаться.
   - Конечно. Братец мне в красках расписал, как ты пошутила над ним с Базилио. А ещё как твоя мамаша вещала о тяжёлой болезни. Мы с мамой пораскинули мозгами... ой, извини...
   - Не, нормально. Я на такие шутки не обижаюсь. Только если о могилах говорят.
   - Понятно. Ну так вот, у моей глаз намётан, она быстро определила.
   - Ясно, - Вера совсем сникла.
   - Не парься, - Альваро дотянулся до её руки. - Только я думал, ты знаешь о других.
   - Я думала, оборотни в Испании не водятся...
   - А мы редкий вид.
   Она улыбнулась.
   - Ой, а ты шпильки принесла?
   - Да... Ой! - Вера кинулась собирать их по полу. - Вот только... если ты осознаёшь, что тебе нужно сидеть взаперти - зачем ты каждый раз сбегаешь? Заради адреналина?
   - Да как-то скучно становится, не знаю...
   Вера поняла, что путных объяснений не добьётся, и придвинулась поближе:
   - Голову немножко наклони.
   Чтобы подлезть к замку, пришлось почти обняться.
   - Ещё немножко, и мы поцелуемся, - засмеялся парень.
   - Не трясись. Я, кажется, поддела.
   Полчаса интимной близости - и ошейник поддался, и цепь дохлой змеёй повисла на спинке кровати.
   - Я аж взмокла, - сказала Вера. - У тебя есть что поесть?
   - Конечно. Пошли.
   Они угощались жареными сосисками и бутербродами с джемом и болтали о сериалах.
   - А почему ты не поёшь? - внезапно спросил Альваро.
   - Откуда ты знаешь?
   - Так всё же слышно. Не парься. Мне нравится.
   Вера улыбнулась.
   - Ты хотела стать певицей, но мама не разрешила?
   - Я вообще об этом не думала, если честно. Просто когда я пою, мне всё равно, живая я или мёртвая - в этот момент я абсолютно счастлива, понимаешь?
   Альваро задумчиво кивнул.
   - А почему ты не ищешь работу? Из-за алкоголизма?
   - Где ты видишь алкоголизм?!
   - Вчера видела. Как ты на бровях приполз.
   - Ну днюха была у друга.
   - Ага, лишний повод набухаться.
   - А вы с подружками только чай с тортом пьёте?
   Вера признала своё поражение.
   - Ох... знаешь... чё я только не пила. И хоть бы разок вставило... Зато никаких зависимостей. Есть и плюсы в жизни после жизни. Но мы сейчас не будем проверять, ладно?
   - А хочешь на мотоцикле покататься?
   - А хочу.
  

***

   Железный конь привёз всадника и всадницу высоко в горы, где подветренные склоны заросли дубами и каштанами, а наветренные - корабельными соснами. Удивительно было видеть у подножья этих тонущих в небесах махин ровную асфальтированную дорогу - но лес пересекало несколько магистралей: отказываться от короткого пути в соседние деревни было глупо. От автобанов, как ветви от стволов, отрастали грунтовки, узкие и вихляющие, но обкатанные. Дальше - шли тропки, куда можно пройти только пешему, и даже камешков, брошенных следом, не отыскать в траве...
   У одной такой волчьей тропы остановились парень и девушка - и чуть не врезались в припаркованные рядком три авто с мигалками.
   - Это же... наши, - сказал Альваро. - Вот наша машина.
   - А вот мамина, - подхватила Вера. - И что здесь происходит?
   В "Мазде" сидела полностью офигевшая Марисоль и судорожно сжимала рацию.
   Вокруг раздавалось пыхтенье, сопенье, рычанье, скуленье, в кустах то и дело мелькали хвосты и лапы, над высокой травой чутко трепетали чьи-то уши, из зарослей сверкали жёлтые и карие глаза...
   Из бузины выскочила грациозная лиса, едва заметная в огненно-рыжей листве, взмахнула пышным хвостом, прыгнула в автомобиль (стёкла были опущены) и затявкала в рацию.
   Марисоль в ужасе зажмурилась и встряхнула головой. Соня стояла, занырнув по пояс в машину, и докладывала по рации:
   - Внимание всем постам. Внимание всем постам. Поиск сужается до квадрата 6-8. Повторяю. Поиск сужается...
   Из оврага трусил на кривых, но крепких лапах бывалый бульдог. Он важно огляделся по сторонам и залаял...
   Базилио, отряхиваясь от сухой травы, собирал своих подчинённых.
   Из-под валежника выполз громадный волк, над неглубоким обрывом выросли острые серебристо-чёрные уши другого волка.
   Рауль и Диего пришли ни с чем.
   Из самой чащи завыли.
   - Альфонсо! - воскликнула Соня. - Кажется, он нашёл! - и ответила своим позывным "тяф-тяф".
   Кусты зашумели, заколыхались, и к пункту сбора выбрался Альфонсо. В человеческом облике. Он нёс на руках девушку. В волосах её запутались жёлтые листья, к одежде прилипли травинки, руки были исцарапаны в кровь.
   - Бедняжка. Упала в овраг, - выбежал следом сеттер. Хуана. - Она без сознания, но навскидку - тяжёлых травм нет. Ушибы, ссадины, возможно сотрясение мозга.
   - Молодцы, ребята, - гордый Базилио проследил, чтобы бесчувственную Кончиту погрузили в машину как можно аккуратнее. - Соня, командуй всем отбой.
   Мурильо снова взялась за рацию. Падре Маурисьо ревностно оберегал покой воспитанницы и рюкзак с наскоро собранными вещами.
   - Все в сборе?
   - Начо! - опомнились капитаны и лейтенанты.
   Откуда-то из-под веток заскулили.
   - Он застрял, - перевёл Диего.
   Два волка и один наполовину волк принялись раскапывать непутёвого товарища.
   Совсем рядом взревел мотор мотоцикла.
   - Что случилось?! - Вера и Альваро присоединились к сборищу.
   - Дочка, беги отсюда! - крикнула Марисоль.
   - Спокойно. Всем оставаться на местах, - скомандовала Хуана и постучала в дверцу "Мазды". - Марисоль, не паникуй. Хочешь успокоительное? Раз уж так вовремя все мы здесь собрались - поехали к нам обедать. В конце концов, я давно обещала. Да и проголодалась - прям как волк. Думаю, остальные тоже.
  

VII. Генетика и риторика

  
   - Теперь я понимаю, почему вашим браконьерам оружие не нужно, - Марисоль обмахивалась ксерокопиями. - Только, получается, я зря Оливию гоняла...
   - Ничего, ей полезно, - Хуана выключила микроволновку. - Монотонная, спокойная работа. Нервы успокаивает, - она извлекла из печки тортилью. - А я теперь понимаю, как мой Альваро выходит погулять. С чьей помощью.
   - А разве никак нельзя научиться контролировать превращение? - перешла в наступление Вера. - Наверно, это всё-таки лучше, чем сидеть на цепи?
   - А ты хорошо знаешь ситуацию, что так говоришь? - не растерялась Хуана. Она терпеливо расставила тарелки и разложила столовые приборы. Вера недолго обдумывала ответ:
   - Я хорошо видела его на цепи. Надо думать, это несладко, так сидеть. Он сам, конечно, ничего не скажет. Но я молчать не собираюсь!
   - И что же ты скажешь, дорогая? - оперлась на стол Хуана. Альфонсо на всякий случай отошёл в другой конец кухни - подальше от Веры, а Альваро - подальше от матери.
   - Что это - насилие! Оборотни - тоже личности! Как обычные люди! И как зомби! И как все остальные!
   - Вера, успокойся, пожалуйста, - вмешалась Марисоль.
   - Вообще-то мы сами такие же оборотни, - невозмутимо возразила сеньора Гарсиа, жестом дав понять матери Веры, что всё в порядке. - И сами через это проходили. Тут всё не так просто на самом деле. Давайте-ка сядем и за обедом спокойно поговорим.
   - Уже обедаете? - донеслось из прихожей. Судя по глухому стуку, Хулио бросил сумку и всё, что в неё не вместилось, на тумбочку, не позволяя работе просочиться в святая святых - за обеденный стол.
   - Да, и у нас гости, - как можно легкомысленнее отозвалась Хуана.
   Хулио обстоятельно вымыл руки, бережно убрал очки в нагрудный карман пиджака и величественно занял место во главе стола.
   - Ну, начнём с того, - как можно жизнерадостнее подхватила Марисоль, - что мы не ожидали попасть в поселение оборотней. Извините, если это звучит обидно, но раз уж мы так откровенно - я думала, в Испании оборотней не осталось, разве что в Пиренеях, на французской границе.
   - А вы думаете, у нас тут просто так заповедник? - Хулио постукивал пальцами по столу, с нетерпением ожидая еду. Но Хуана не суетилась.
   - А-а, так вот он для кого, - блеснула непосредственностью Вера.
   - Обычные люди здесь тоже живут, - мрачно ответил Альфонсо. - Например, Оливия. Или моя бывшая. Аллергия у неё, видите ли...
   - Да пошли её подальше, - посоветовал Альваро через стол.
   - Но ведь Рауль - волк, - пыталась понять Марисоль. - А почему Оливия - нет?
   - Так бывает при смешанных браках, - Хуана облокотилась на стол и одарила всех довольной улыбкой: оседлала своего конька. - Когда один из супругов - человек, или муж и жена принадлежат к разным семействам и родам - собачьи и кошачьи, например.
   - А бывают оборотни-кошки? - Вера под шумок уже покончила с тортильей.
   - Бывает кто угодно, - опередил мать Альваро. - У нас в школе сторож был лось. Прикинь?
   Вера хихикнула.
   - Дедушка Хосе? - оживился Альфонсо. - Он ещё у нас был. Мы всё время собирались во дворе и смотрели, как он стенку бодает.
   - Причём не всегда в животном виде, - засмеялся младший брат. - Особенно с бодуна.
   - Альваро! - укоризненно посмотрел отец.
   - Нажирался-то он как свинья. Хоть и лось, - фыркнул старший.
   - Альфонсо!
   - Так вот, если бы этот сторож женился на девушке-волчице, - извлекла выгоду из ситуации Хуана, - они смогли бы скреститься только в человеческом обличии, и дети у них были бы просто люди.
   - Ничего себе, - заслушалась Вера. - А если оборотень укусит человека, тот заразится?
   - Да... В большинстве случаев, - поправила сама себя Хуана.
   - Вот у нас, зомбей, в ста процентах, - поделилась девушка.
   - Да, я слышала, - кивнула Хуана. - А у нас эта тема ещё недостаточно глубоко исследована. Но есть гипотеза, что всё зависит от группы крови и резус-фактора.
   - А давно идут исследования? - Марисоль подсластила кофе.
   - Лет двадцать уже. Но сама понимаешь: всё на финансах завязано.
   - Как и везде, - вздохнул Хулио. - У нас сегодня электричество отключали - часа на два.
   - Радости-то было?
   - Ещё бы.
   - А мы Кончиту ловили. Сбежала она. Из приюта.
   - Да ну? - не поверил Хулио.
   - Падре говорит, она испугалась его превращения. Они поссорились, и она убежала.
   - Кстати, вы заметили: у него щека расцарапана? - подключилась Марисоль. Ей покоя не давала эта ссора между священником и воспитанницей.
   - Не помню. Может, пока её искал?
   - Да она ему как дочь! - провозгласил Хулио.
   - А можно ещё чаю? - воспользовалась паузой Вера.
   - Конечно, счас налью, - вскочил Альваро.
   - Тебя поздравить - или посочувствовать? - спросил Альфонсо.
   - Хватит, а? - обиделась девушка. - Ты мою шутку теперь каждый день вспоминать будешь?
   - Да, представь себе. И не только днём, но и ночью.
   - Ну извини. Извини.
   - Ладно, проехали.
   - Держи чай.
   - Так на чём я остановилась? На генетике, - продолжила Хуана. - Уже точно установлено, что оборотничество замешано на преобразовании ДНК. Перестраивается цепочка. Но откуда там новые хромосомы берутся - точно не известно. Возможно, их вообще изначально два набора. Потому что когда ребёночек рождается - по нему непонятно, человечек он или зверушка, - Хуана умилённо улыбнулась. - Это такие пушистые комочки, такие лапочки... Прямо затискать хочется... Годам к двум человеческое от звериного отделяется, и ребёнок меняет внешность. Стихийно. Он не может это контролировать. Обычно всё завязано на лунных фазах...
   - Отсюда и легенды о полнолунии? - догадалась Марисоль.
   - Да, именно. И это реально происходит в полнолуние.
   - Значит, если в полнолуние в вас просыпаются звери, то в новолуние вы самые человечные и добрые? - предположила Вера, возвращая пустую чашку Альваро. Тот взялся за чайник, но пришлось кипятить заново, вода закончилась.
   - Типа того. Активность снижается и метаболизм замедляется. Он у нас обычно ускоренный, а тут всё тормозится.
   - И калории быстрее сжигаются? - спросила Марисоль.
   - Да, особенно если по лесу побегаешь, - проворчал Хулио.
   - Кстати, многие абсолютно в этом уверены, - улыбнулась Хуана. - Мы однажды арестовали одну девушку, которая хотела стать оборотнем...
   - Она приставала к кому-то, чтобы её покусали? - усмехнулась судья.
   - Нет. Украла скальпель из лаборатории.
   - Она верила в этот дурацкий ритуал, - подхватил Альфонсо. - Типа нужно поранить себя или кого-то другого, чтобы оборотень пришёл на запах крови и покусал тебя. И делается это не абы где, а на специальном алтаре. Который она собралась искать в самой чаще.
   - Так она... просто хотела похудеть? - вытянулось лицо у Марисоль.
   - Да. Хотя это было ей совершенно не нужно, - развёл руками Альфонсо. - Такие вот выверты психики.
   - Ни фига себе, - шепнула Вера. - Вот чтобы кто-нибудь добровольно захотел стать живым мертвецом, я ни разу не видела...
   - Не видят выгоды, - предположил Альваро.
   - А полностью контролировать обращение начинают где-то после двадцати. Тогда уже на полнолуние наплевать - когда тебе удобно, тогда и обращайся. Хоть на выходные, хоть на весь отпуск. Кто как. Хоть по утрам на пробежку.
   Марисоль вздрогнула: не во время ли такой пробежки падре Маурисьо обнаружил её сумку? Не его ли она отходила гантелями?.. Как неудобно-то получилось...
   - И ускорить процесс никак нельзя? - вернулась к актуальной теме Вера. - Медитировать как-нибудь?
   - Говорят, есть заклинания, - подал голос Хулио. - Но не каждый же умеет колдовать. К тому же, говорят, это серьёзно бьёт по биоритмам. И по сердечно-сосудистой системе. Это как если на стероиды подсесть.
   - Но опять же, это неточно, - сказала Хуана. - В общем, есть оборотни-колдуны - которые по заклинаниям, а есть природные - как мы. И, походу, эти два метода лучше не смешивать.
   - Как всё сложно-то... - заслушалась Марисоль.
   - Так и у вас, наверно, непросто?
   - Да, недавно тут в Мадриде акция протеста была. Зомби выбивали себе право на самосожжение. Чтобы официально. Потому что это единственный способ для них умереть снова.
   - Типа эвтаназия?
   - Да, вроде того.
   - И вы участвовали? - спросил Альваро.
   - Нет, я Веру не пустила.
   Вера тихонько отвела взгляд.
   - Правильно, а то ещё выдумали - самосожжение, - недовольно сказал Хулио. - Если так нужен погребальный костёр, пусть в Индию поезжают.
   - Не все могут это себе позволить, - мягко возразила Марисоль. - И устраивают пожар прямо дома. Сколько раз у нас судились соседи. А так - появилась бы новая услуга в крематории, и никаких проблем.
   - В крематории тоже люди работают, - спорил Хулио. - Им-то каково?
   - А я слышала, оборотни тоже бессмертны, - перевела стрелки Вера.
   - Это миф, - сказала Хуана. - Но иногда бывает, что из-за вывертов метаболизма и регенерации отдельные оборотни живут до двухсот лет. Наверно, отсюда и слухи.
   - А регенерация, значит, ускоренная?
   - Ну... не сказала бы. Это индивидуально.
   - А как же легенды, что если ты неизлечимо болен, то пусть тебя покусает оборотень, и всё как рукой снимет?
   - А я смотрю, ты в теме.
   - Читала кое-что.
   - Нет, я уже говорила, что укусы действуют не всегда. А если действуют, то лечат только генетические заболевания - потому что, опять же, перестрой ДНК. А, скажем так, на механические повреждения это не действует. То есть если ты переломаешь ноги, то останешься волком с перебитыми лапками - вот и всё.
   Вера задумчиво кивнула.
   - Ну раз ты весь обед вещаешь о работе, - обратился Хулио к жене, - то я тоже на работу пожалуюсь. Задал детям сочинение: "Кем бы я был в Древней Греции". Ну чтобы покопались - о ремёслах, о профессиях и так далее. Одна девочка написала, что хотела бы стать гетерой. И так замечательно всё описала, так красочно, и на источники сослалась... И я прямо в замешательстве: что ей ставить? Задание выполнено идеально. Но чем у неё голова занята?
   - Да поставь пятёрку - жалко что ли? - рассудил Альфонсо. - А родителей тихонько вызови. Как девочку-то зовут?
   - Андреа Перес.
   - А, ну тогда не получится родителей в школу. Её мама у нас в обезьяннике сидит, за проституцию задержали.
   - Бедная девочка, - покивал отец. - Ну я с ней самой поговорю. Объясню, что это не то, к чему надо стремиться.
   - А я вот думаю: кем тогда может быть девочка в Древней Греции? - высказалась Марисоль. - Разве что домохозяйкой. А тут хоть какое разнообразие. Нет, ставьте пять и отпустите с миром.
   - Ну раз госпожа судья настаивает, - уступил учитель.
   - А я вот думаю, - сказал Альфонсо, - чем плоха вечная жизнь? Больше успеешь.
   - Ага, - оживился Хулио, настроившись на историю. - А потом надоест всё до чёртиков, и замуруешься в стену, как император Карл V в монастыре в Эстремадуре.
   - Это просто легенда, - улыбнулась Вера. - На самом деле он сжёгся. И урна с прахом хранится в Эскориале, в семейной усыпальнице. Я там была.
   - Всё-то она знает...
   - Ну если тебе так хочется, давай я тебя поцарапаю, - протянула руку Вера.
   Альфонсо вскочил из-за стола:
   - Телефон!
   У него действительно надрывался мобильник.
   - Звонил Начо, говорит, там в овраге ещё труп собачки. Он забыл, потому что испугался, когда застрял. А сейчас вспомнил. Они с Соней выезжают.
   - Это настоящая собачка - или как мы? - уточнила Хуана.
   - Не знаю. Привезут - увидим.
   - Эх, пора на работу...
   - У Кончиты разве была собака?
   - Не факт, что это её.
   - Ну вот очнётся - спросим.
   Марисоль тоже проверила телефон:
   - Ой, у меня три пропущенных от Оливии. Она, наверно, меня потеряла. Я ж собиралась туда-обратно... Вера, ты домой? - Вера пожала плечами. - Закинешь постельное бельё в стирку?
   - А я пошёл проверять сочинения, - направился в прихожую за бумагами Хулио.
   - Вера, стой! - догнал девушку Альваро. - Ты ведь не собираешься обливаться бензином на заднем дворе?
   - Нет, - улыбнулась Вера. - Теперь - нет.
  

VIII. Сыщики и эксперты

  
   "Дворники" стряхивали с лобового стекла мелкий дождь. Каменные стены теряли контур, точно тонули, медленно скрываясь под водой. "Сеат" лавировал между покрытыми крапинками влаги стенами. От полицейского участка до больницы - несколько кварталов по булыжнику и по асфальту. Подбросив мать в лабораторию, Альфонсо ехал брать показания у Кончиты.
   Как полагается в небольшом посёлке, где все друг друга знают, он часто встречал эту девушку то тут, то там, но толком они не общались. Кончита была не слишком общительной - но ей прощали, помня, какую трагедию она пережила в детстве. Пятнадцать лет назад семья Фуэртес, из Барселоны, отправилась в путешествие по Испании. На трассе в нескольких километрах от Календы глава семьи не справился с управлением. Машина оказалась в овраге - вроде того, где обнаружили беглянку сегодня утром. Кончита родилась в рубашке, не иначе: тогда она тоже отделалась несколькими ушибами. Родители Кончиты погибли на месте. Падре Маурисьо взял девочку в церковный приют и оформил опеку. Она была единственной воспитанницей, но не стремилась за церковную ограду в поисках друзей - как будто приучала себя к одиночеству. В старших классах Альфонсо часто наведывался с друзьями на пустырь за кладбищем - попить пива, попеть под гитару, подраться и потусить, и постоянно видел эту девочку, чеканившую мяч во дворе церкви. Они тогда не решались к ней подойти - как не решались и потом, когда постоянно сталкивались на улице: Кончита убиралась в нескольких домах за символическую плату. Потом её назначили смотрителем церкви - за такие же символические деньги, но всё-таки лучше, чем ничего. Падре ещё шутил, что в Календе появилась своя диакониса.
   Не в первый, да и не в десятый раз Альфонсо общался с потерпевшими по долгу службы, но сейчас не знал, как начать разговор. Оказывается, Кончита умеет бояться, злиться и совершать необдуманные поступки. Оказывается, она боится оборотней, хоть прожила с ними две трети жизни. Оказывается, эта потусторонняя девушка, обитавшая по ту сторону кладбищенской ограды, стен церкви и приюта, состоит из плоти и крови и наверняка будет стесняться, что неодета.
   Нужно было послать Соню, с досадой подумал лейтенант Гарсиа.
   Но это он, а не Соня, вытащил Кончиту из оврага и нёс на руках до машины. И должен удостовериться, что с девушкой всё в порядке, что его помощь не бесполезна.
   Кончита, вновь умытая, прибранная и в больничном халате, сидела на кровати и лихорадочно рылась в своём рюкзаке. При виде полицейского она вздрогнула и чуть не выронила вещи.
   Альфонсо спросил, как она себя чувствует.
   - Уже лучше, только голова болит, - скороговоркой ответила девушка и заправила светло-каштановые волосы за ухо. - Спасибо. Это ведь ты меня спас...
   Альфонсо улыбнулся и хотел ответить что-то в духе "Не за что" или "Ерунда", но вовремя остановился, потому что человеческая жизнь - не ерунда, и благодарить было за что.
   Он взял стул, стоявший почему-то рядом с дверью, и сел поближе к пострадавшей.
   - Ты помнишь, как оказалась в овраге?
   - Смутно, - закусила разбитую губу Кончита. - Кажется, я поскользнулась или оступилась... В общем, это было очень быстро.
   - Сразу потеряла сознание?
   - Да... Наверно... Почему ты спрашиваешь?
   Альфонсо не ожидал такого вопроса. Он на секунду отвёл глаза. На тумбочке стояла ваза с амарантом. Тёмно-бордовым и очень пушистым. Какая-нибудь сердобольная старушка принесла.
   - Нужно выяснить, сама ты упала или... кто-то помог. Такие несчастные случаи часто проверяет полиция: нет ли криминала.
   - Формальность? - Кончита задвинула ногой рюкзак под кровать и подняла глаза на гостя. Глаза были зелёные - как яблоко - и в карюю крапинку.
   - Типа того.
   Хорошо, что в куртке есть карманы. Есть куда деть руки.
   - Боюсь, от меня сейчас мало толка, - она смущённо улыбнулась и снова стала знакомой, привычной Кончитой.
   Альфонсо вместе со стулом вернулся к тумбочке - записать всё со слов Кончиты.
   Кончита тоже подошла - подписать, что с её слов всё записано верно.
   Альфонсо попрощался и уже взялся за дверную ручку - как девушка на удивление легко буквально спрыгнула с кровати и нагнала его в два шага.
   - Подожди... мне очень стыдно... я должна признаться...
   Освобождённая от поношенной, бесформенной одежды, в тонком халатике, она выглядела очень стройной и гибкой - но почему выглядела? Она и была такой. Только никто не замечал.
   - В чём? - машинально спросил Альфонсо.
   - Я совершила то... что не должна была... - она прижала к груди руки, скомкав бледно-синюю ткань. Тонкие, сильные, загорелые руки в ранних извилистых прожилках - от избытка домашней работы.
   Говори быстрее, мысленно выругался Альфонсо.
   - Я взяла крест... и книгу...
   - Из церкви?
   - Нет, из музея. Крест Бернардо Эспинозы. И его книгу...
   - А, реликвии, которые остались от того инквизитора?
   - Да... Я положила их в рюкзак...
   - Ну ты ведь их вернёшь?
   - В том-то и дело, что не могу! Их нет! Они пропали!
   - Вылетели из рюкзака? Мы поищем...
   - Они не могли вылететь! Я глубоко их спрятала!
   - То есть, ты хочешь сказать: кто-то вытащил их, пока ты была без сознания?
   - Да... Но я не хочу никого обвинять...
   - То есть это могло случиться или в овраге, или в больнице?
   - Нет, - горячо возразила Кончита, встряхнув распущенными волосами. - Я быстро пришла в себя, ещё до того, как меня... ну... привели в порядок и повезли на осмотр. И я сразу попросила оставить рюкзак мне. Его побрызгали дезинфицирующим спреем - и сразу же отдали.
   - Значит, до нас там ещё кто-то побывал, - заключил Альфонсо. - А может, падре Маурисьо забрал, когда мы тебя нашли?
   - Нет, говорю же! Они лежали глубоко, а он по чужим сумкам не роется! Он никогда бы себе не позволил.
   - Что ж... - медленно выдохнул лейтенант Гарсиа. - Тогда нужно переписать показания. И подать заявление о пропаже.
   Кончита залилась румянцем. От подбородка до кончиков ушей. Стыд придавал ей невыразимую прелесть.
   Через пятнадцать минут Альфонсо быстрым шагом покинул палату и с разбега запрыгнул в "Сеат". Дождь его не остудил.
  

***

   Хуана сняла перчатки и протёрла руки влажной салфеткой. Два предыдущих часа она смотрела практически в одну точку - ну, в несколько точек - и дала глазам отдых, повернувшись к окну. Моросил обыкновенный октябрьский дождь, но озон, и сосновая хвоя, и ещё что-то неуловимое в звуках и запахах напоминали, что дождь этот - в горах, и хватить его может лишь на один склон. А где-то за лабиринтом коротких улиц трава дрожит на ветру выше туч.
   Эксперт Гарсиа накрыла покойную собачку простынёй и прослушала, что говорила на диктофон. Самка алеутского маламута, окрас белый, пяти-шести лет (судя по состоянию зубов), смерть наступила от кровоизлияния в мозг вследствие черепно-мозговой травмы: перелом костей черепа в области лобно-теменного шва. Удар, очевидно, единственный, нанесён тяжёлым тупым предметом сверху-вниз. На краях раны микрочастицы ржавчины. Остальные травмы - по характеру кровоподтёков - получены после смерти: тело сбросили в овраг. На шерсти - микрочастицы почвы, характерной для широколиственных лесов заповедника, а также садового грунта, но гуляла ли жертва на собственном участке, или находилась во дворе дома убийцы, установить пока не представляется возможным. Под когтями - частицы синтетического волокна, неопределённого тёмного цвета, но это может быть любая верхняя одежда или спецовка. Крупных фрагментов нет, значит, одежда не порвана. Возможно, борьба была непродолжительной. На зубах следов волокон нет: вероятно, зажали пасть. Смерть, скорее всего, была мгновенной.
   Точнее покажет вскрытие.
   Хуана сняла медицинскую шапочку и промокнула лоб. Бедняжка. Она была ещё молода...
   Перед вскрытием нужен был перерыв. Поскольку Хуана была единственным экспертом-криминалистом на весь округ, а единственный патологоанатом в центральной окружной больнице восстанавливалась после воспаления лёгких, и больничный заканчивался нескоро - обязанность провести аутопсию лежала на ней, Хуане Гарсиа. Которой срочно требовался полдник и чашка хорошего кофе.
   В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения войти, в лабораторию заглянули Начо и Соня. Их головы, чёрная и рыжая, так синхронно и так чётко одна над другой просунулись в приоткрытую дверь, что Хуана не удержалась от смеха.
   - Что-то известно по покойной? - спросила Мурильо.
   - Разогреете пиццу - скажу. Там в холодильнике осталась пара кусочков. А мне пока нужно вымыть руки.
   Сержанты переглянулись, перемигнулись и пошли накрывать на стол - на рабочий стол Начо. Хуана согласилась покинуть свою тихую обитель и окунуться в оперативно-следственную суету.
   - А уже можно сказать: жертва - оборотень или обычная собачка? - поинтересовался Начо.
   - Чтобы установить личность погибшей, - прибавила Соня.
   - Вскрытие этого не покажет, дорогие мои. Вскрою-то я тело собаки. Придётся ждать три дня, как обычно.
   - Но ведь мы уже можем сообщить, что найдена самка маламута. Просьба родственников или хозяев явиться на опознание, - торопилась помочь Соня.
   - Навряд ли в нашей местности есть коренные маламуты, - поддержал коллегу Кастро. - Это или приезжие, или породистая собака, которую кто-то приобрёл у заводчиков. Наверняка откликнутся сразу.
   - Даже если это туристка, в гостинице наверняка хватятся постоялицы, - окончательно вдохновилась Соня.
   - Смерть наступила не менее суток назад, - сказала Хуана. - Так что уже могли хватиться. Пожалуй, можете объявлять.
   - Да, Альфонсо сказал, что у Кончиты собаки точно не было, - сообщил Начо.
   - Да уж, мы бы знали, если б они со святым отцом завели собаку. Тем более такую породистую.
   - А я не могу поверить, что Кончита не знала, что падре Маурисьо - один из нас, - всплеснула руками Соня. - Ладно, она с нами не общалась. Но ему-то как удавалось скрывать?
   - Он ведь у нас заядлый спортсмен, - размышляла Хуана. - Давал себе волю во время пробежки.
   - Но столько лет подряд...
   - Милая, она ведь считай что в монастыре росла.
   - Но в школу-то она ходила вместе с нами, - сама Соня была родом из деревушки Луна-Нуэва, где школы в помине не было, и учиться ездила в Календу, поэтому прекрасно знала всех своих ровесников в окружном центре.
   - Ты сама мне рассказывала, что она практически ни с кем не общалась. И всех оборотней сразу отшивала, - напомнил сержант Кастро.
   - Да уж, мне навряд ли удастся установить контакт с сеньоритой Фуэртес, - взмахнула длинными ресницами младший сержант Мурильо.
   - Кого же мы к ней зашлём?
   - Ну, людям-то она доверится? - надеялась Хуана. - Госпоже судье или хотя бы Оливии?
   - По крайней мере, попытаться стоит, - рассудил Начо. - Иначе как же мы разведём её на откровенность.
   - Какую откровенность? - не поняли женщины.
   - Ну, зачем она спёрла реликвии из музея.
   - Козе понятно: оберег от оборотней, - отрезала эксперт.
   - А я не коза - я водолаз. И у меня такая работа - подвергать сомнению разные версии. Рассматривать всесторонне.
   - Ладно-ладно, - ухмыльнулась Соня. - Займись лучше убийством. Вот где простор для версий.
   - А убийство-то случилось в полнолуние... - задумчиво, как бы сама себе, проговорила Хуана. - И я вот подумала: вдруг убийца перепутал? Охотился на женщину, а заполучил собаку. И избавился от неё в сердцах...
   - Думаете, целью было изнасилование? - посерьёзнела Соня.
   - Не знаю. Но убийца - точно человек. Раз в полнолуние он держал в руках молоток - или чем там он ударил бедную девушку.
   - Занятненько... - поёрзал на стуле Начо. - Ладно, сеньора Гарсиа, не переживайте, версии строить - это наша работа, мы же сыщики, а вы вскрывайте себе спокойно, а остальное предоставьте нам!
   - Спасибо на добром слове, - улыбнулась сеньора Гарсиа.
   - Альфонсо! - обернулась Соня. - Что-то он не в духе всю дорогу.
   - Ты разве не знаешь? Его Сузанна бросила.
   - Знаю. Я про сегодня.
   Хуана прокашлялась.
   - Э-э... Пойду посуду вымою.
   По пути в санузел Начо с чашками чуть не врезался в Альфонсо.
   - Кофе хочешь? - спросила Хуана. - Что-то ты сегодня особенно не в настроении.
   - Базилио не хочет заводить дело о нападении на Кончиту. Говорит: упала, значит упала, а крест и книгу ищите лучше. А я печёнкой чую.
   - Ну заявление-то о пропаже принял?
   - Принял. Куда ему деваться.
   - Да, что одно дело - что другое, - объявила Хуана. - Сплошная неразбериха.
   - В полнолуние - все волки серы, - с важным видом согласилась Соня.
  

IX. Слухи и очевидность

  
   Когда Марисоль со вздохом облегчения закрыла за собой дверь родного кабинета, на столе её ждали три аккуратные стопки разноцветных папок. На каждой из верхних папок желтел стикер с надписью: "Огнестрел", "Ловушки/капканы", "Без вспомогательных средств" - последняя судью особенно позабавила.
   Поверх всей этой красоты, на задней стенке монитора, красовался розовый стикер размером побольше: "Ушла в аптеку в 14:07". Марисоль достала телефон: сейчас 15:12. В аптеке что, очередь километровая?
   Недовольная сеньора Трастамара де Варгас завладела первой стопкой дел и переместила их на другой край стола, чтобы спокойно, сидя перелистать.
   За дверью раздались торопливые шаги, и через несколько секунд в кабинет окружного судьи заглянула Оливия.
   - Вы видели дела браконьеров? Я всё у вас на столе оставила.
   - Не "вы", а "ты". Как раз ими занимаюсь. Заходи, не стесняйся.
   Оливия пообещала - как только переобуется.
   - Ты почему так долго отсутствовала? - Марисоль встретила её вопросом в лоб.
   - Я ходила в аптеку, - Оливия всё так же покорно склонила голову и сложила руки на воображаемом переднике, как горничная. - Начался дождь, и я зашла домой за зонтиком. А потом встретила Диего... капитана Косту... и он рассказал, что случилось... Какой ужас, да?
   - Ты об убийстве или о Кончите?
   - Обо всём. Кошмар какой...
   - Оливия. Скажи мне, пожалуйста. Ты всегда так пропадаешь, когда выходишь на пять минуточек за аспирином?
   - Я вам звонила. Несколько раз. Хотела отпроситься. Но вы не отвечали, а мне было очень нужно, и я ушла. Записку оставила.
   - Я видела, - сухо кивнула Марисоль. - Прошлому судье ты так же записки оставляла?
   - Он всегда отпускал меня на обед... И я успевала сделать все свои дела... А сегодня я хотела вас дождаться, но не дождалась... Это исключительный случай...
   - Ладно. Так и быть. Но это был первый и последний случай.
   - Я поняла. Простите, - трагически прошептала Оливия.
   - А что, у тебя нет официального перерыва?
   - По трудовому договору, есть. Но ситуации разные бывают, начальник может и не отпустить, - Оливия продолжала вживаться в роль Андромахи или Федры.
   - С часу до двух тебя устроит? - Марисоль поняла, что не стоит закручивать гайки, по крайней мере, во второй рабочий день.
   - Спасибо, - прошептала достигшая катарсиса Оливия и удалилась.
   Марисоль подумала, откуда у такого свободолюбивого, страстного Рауля такая зашуганная сестра. И занялась апелляцией. Интересно, подпадает ли животное состояние оборотня под какую-либо форму ответственности? Он вообще понимает, что делает, в этот момент? Или, опять же, всё индивидуально?
   Она позволила секретарше отойти от стресса и снова вызвала к себе:
   - Ты хорошо знаешь падре Маурисьо?
   - Конечно. У меня были очень верующие родители, и мы часто ходили в церковь. На исповедь, на причастие... Ну и вообще, мы тут практически все друг друга знаем.
   - А Кончиту?
   - Постольку-поскольку. Она немного помогала мне по хозяйству, когда мой сын болел. Хорошая девушка.
   - В приюте ведь больше никого нет, кроме неё?
   - Да. Его вообще хотели закрывать. Но святой отец не позволяет.
   - То есть они постоянно вдвоём? Наедине?.. Садись, не стой.
   - Спасибо. Да, он ведь одинокий. Встретились два одиночества, можно сказать... Хотите кофе?
   - Нет. Я лучше сока. Будешь? - Марисоль настроилась на долгий разговор и заманивала информатора угощением.
   Оливия взяла высокий стакан с апельсиновым соком и улыбнулась. Кажется, приманка работает.
   - А... значит, Кончита у тебя часто бывала?
   - Ну да. Приходила убираться раз в неделю. И в магазин иногда ходила.
   - И ты не замечала, что она чем-то расстроена, напугана?
   - Ну, ей по жизни не очень весело.
   - А не замечала... синяков, например?
   - Она же у нас футболистка - как тут без синяков?
   - Я не это имею в виду, - многозначительно покачала головой Марисоль.
   - Вы намекаете на то, что падре плохо с ней обращается? - несмотря на всю свою оригинальность, соображала Оливия быстро. - Он не такой человек.
   - Послушай, в церковных приютах и закрытых школах насилие - не редкость, - Марисоль наклонилась к ней поближе и посмотрела прямо в глаза - для убедительности. - Знаешь, сколько я подобных дел расследовала? И знаешь, какой давности? И все так же утверждали, что обвиняемые - милейшие люди, чуть ли не святые. А внешность обманчива.
   - Это вы обманываете сами себя, - Оливия внезапно выдержала прямой взгляд. - Отрицаете очевидное. Он мухи не обидит. Мы его столько лет знаем.
   - Хорошо, хорошо. Я тебя услышала. Просто странно, что она решила вдруг сбежать, не находишь? И что у него совершенно случайно царапины на лице.
   - Он мог поцарапаться где угодно. Например, когда оборачивался. Это ничего не значит.
   - А на первый вопрос у тебя есть ответ?
   - Почему решила сбежать? Я-то почём знаю? У неё и спросите.
   - Это не ответ, Оливия, - Марисоль принялась укладывать папки в сейф.
   - Я уберу, - встрепенулась Оливия. - Это, в конце концов, моя работа.
   Ну вот, только, как нормальный человек, спорить начала...
  
   Что ж, придётся искать союзников на стороне. В замкнутых сообществах, вроде такого посёлка, люди часто сообща замалчивают общие же проблемы. И варятся в собственном соку. Придётся ей понырять в этот бульончик. Раз она тут одна, как Дон Кихот против ветряных мельниц, то придётся ей тоже положиться на слухи - как полагался персонаж Сервантеса в общении со своей прекрасной дамой.
   В кафе у Каролы всегда было людно. Стабильно пол-Календы собиралось там завтракать, обедать и ужинать. А если не хватало столика, забирали заказ с собой. И на следующее утро, в среду, Марисоль решила совместить приятное с полезным: затариться чем-нибудь на обед и на полдник - а может, и на ланч, пробежит пару лишних кэ-мэ, ничего не случится - и посплетничать.
   Утро тоже выдалось дождливым, и судья аккуратно встряхнула зонтик, чтоб не забрызгать светло-серый брючный костюм, и, с достоинством прицокивая каблуками, подошла к стойке.
   Карола приветливо поздоровалась. Это была фигуристая, статная брюнетка с чеканным профилем, носившая всегда или очень короткие юбки, или очень длинные. Каждый раз, когда она проплывала по зальчику своего заведения с меню под мышкой, Марисоль удивлялась, почему не слышно кастаньет, и отказывалась верить, что у этой стройняшки трое детей от Рауля.
   - Доброе утро, - как можно приветливее улыбнулась Марисоль и назаказывала, как обычно, выпечки и две отбивных с овощами. - Послушай, Карола, ты ведь ходишь в церковь? Я хочу приучить Веру исповедоваться - ей давно пора задуматься над своим поведением...
   - Ну флаг тебе в руки, - рассмеялась хозяйка. - Я тоже пыталась приучить своих. Но самое последнее, что они посещали - это своё первое причастие. Ну, не считая похорон бабушки и дедушки.
   - Ты попала в точку, - Марисоль подождала, пока Карола разложит всё по бумажным пакетам, и протянула купюру. - Сдачи не надо, - там оставалось не так уж много. - Но я всё-таки хочу попробовать. Чувствую, что упустила что-то в воспитании. Падре Маурисьо ведь можно доверять?
   - Конечно. Как себе, - Карола убрала деньги и протёрла руки гелем. - Он такой внимательный, заботливый.
   - Он ведь опекает сирот - там при церкви целый приют.
   - Да, но, к счастью, там на моей памяти жило от силы три человека. Но всё равно - в одиночку всем заниматься - это просто подвиг. Ну мы все ему помогаем, чем можем.
   - Три - считая Кончиту?
   - Да.
   - И все они остались жить в Календе?
   - Да, две предыдущих девочки уже давно вышли замуж и воспитывают детишек.
   - Тоже девочки?
   - Ну да, Эва и Соледад.
   - Они, наверное, тепло вспоминают свою жизнь в приюте? Несмотря ни на что?
   - Несмотря на что? - переспросила Карола, чуть повернув голову и сверкнув карим глазом.
   - Что они были сиротами, - вывернулась Марисоль.
   - Послушай, - облокотилась на стойку Карола. - Какие-то странные у тебя подозрения. Мы - с Раулем - ни на секунду не задумываясь доверили бы падре Маурисьо всех своих детей.
   Ещё Рауля приплела, зараза...
   - Ты уверена? - артистически моргнула Марисоль. - После того, что случилось с бедной девочкой, я как-то засомневалась...
   - А что с ней случилось? - вскинула тонкие изломанные брови хозяйка кафе. - Это же не он толкнул её в овраг.
   - Но что-то стало причиной побега. Неужели она просто испугалась волка - в вашем-то посёлке?
   - Ирландского волкодава, - поправила Карола.
   - Что? - Марисоль даже вздрогнула.
   - У падре Маурисьо мать была ирландкой. Поэтому он ирландский волкодав, - с терпеливой улыбкой объяснила Карола.
   - Вот мне уже страшно.
   - Брось. Вы у себя в столице привыкли подозревать невесть что. Всякие скелеты в шкафу. А у нас здесь всё прозрачно и на виду. Лучше приходи на воскресную мессу, у тебя же такая нервная работа. Рауль мне рассказал, как ты отважилась на поиски вместе с полицией. Тебе нужно хоть иногда отдыхать душой.
   Второе упоминание Рауля вывело судью из себя:
   - Тем не менее ваш замечательный падре довёл воспитанницу до того, что нам пришлось вытаскивать её из ямы, где она валялась рядом с дохлым псом! Порядочный человек этого не допустил бы!
   - Больше не могу слушать эти бредни, - встал из-за стола мужчина лет тридцати пяти и вручил хозяйке деньги. - Извини, Карола, ничего личного, но я пошёл.
   - Я тебя понимаю, Луис, - Карола отсчитала сдачу. - Всего доброго.
   Сидевшая чуть поодаль парочка туристов с фотоаппаратами растерянно переглянулась и потихоньку ускорилась с едой.
   Стайка пожилых сеньор принялась измерять блондинку в сером косыми взглядами.
   - Ты кто такая, что так говоришь? - не выдержал полный мужчина за столиком в углу.
   - Я судья, - ответила через зал Марисоль. - И знаю, что говорю.
   - Понаедут из своих столиц, - проворчала женщина у окна, - и добрых людей оскорбляют.
   - Мы нашего падре в обиду не дадим! - воинственно заявила одна из старушек.
   - Марисоль, лучше уйди сейчас, - окинула хозяйским взглядом свои владения Карола. - Я одна их не сдержу. Забирай покупки и иди.
   Марисоль приняла пакеты.
   Карола снова вытерла руки.
   Марисоль толкнула дверь плечом и спаслась бегством.
   Придётся теперь посылать за едой Оливию.
  
   Покорная секретарша, услышав, в чём дело, тоже устроила ей разгон.
   - Здорово - в первую же неделю настроить против себя полдеревни! Я думала, ты умнее!
   - Знаешь, это стоило сделать хотя бы ради того, чтобы ты оставила свои рабские замашки, - попыталась отшутиться Марисоль.
   Оливия сверкнула на начальницу чёрными очами и пошла убирать покупки в холодильник.
  
   Домой Марисоль приползла совершенно разбитая. Как нарочно, Вера встретила маму слепящим сиянием позитива.
   - Как день прошёл? - ненавязчиво начала беседу Марисоль.
   - Смотрели "Хрупкость".
   - Сегодня премьера?
   - Нет, уже повтор. Жаль, что только по одной серии.
   - Надо, пожалуй, тоже посмотреть...
   - Так что нам не хватило, и мы целый день гоняли "Чёрную лагуну".
   - Весь день просидела у Альваро?
   - Ну да. Два шага же.
   - Пригласи его в следующий раз к нам, что ли... - Марисоль смирилась с неизбежностью. - А то подумают, что мы совсем не гостеприимны...
   - Тяжёлый денёк выдался? - посочувствовала дочь.
   - Даже не представляешь, какой.
  

X. Кларет и мушкет

  
   - Слушай, давай куда-нибудь сходим? - предложил Альваро прямо с порога. Вера решила воспользоваться маминой добротой и пригласила его к себе.
   - Ну а куда? В кафе скучно. В кино - я вчера насмотрелась. А дискотеки с утра не устраивают.
   - Пойдём по Календе погуляем. Спорим, ты и десятой части нашего посёлка не знаешь?
   - Я же тут меньше недели, - рассмеялась Вера.
   - Ты тут почти целую неделю, - возразил парень.
   - Это тебе надо везде порыскать и всё обнюхать. А я не такая.
   - А ты сидишь в своём склепике. Понятно.
   - Вообще-то я совсем не домоседка. Думаешь, почему меня сюда сослали?
   - И ты сразу заделалась праведницей.
   - Кто бы говорил. Я бы ни за что не позволила себя заковать.
   - Так идём?
   - Подожди пять минуток, я накрашусь!
   Когда Вера спустилась, через полчаса, Альваро пристроился на обувной полке, как на скамейке, и листал забытую кем-то в прихожей газету.
   - Тебя как за смертью посылать... Ой, извини.
   - Разве ты не знаешь, что "готова через пять минут" - это такая риторическая фигура? Не имеющая отношения к реальности?
   - Типа умная?
   Они заперли дверь и запрыгнули на мотоцикл.
   - А ты шлем не наденешь?
   - Да ладно, мне ничё не будет.
   - Ну как хочешь.
   - Лучше скажи, что ты мне хочешь показать? Ты ведь уже что-то задумал?
   - Музей. Исторический. Ты ведь любишь всякие легенды?
   - Обожаю.
   - Он, правда, уже два года как закрыт на реставрацию. Но разве нас это остановит?
   - Так даже интереснее, - согласилась Вера. Ветер трепал её чёрные волосы. В ушах звучала музыка дороги.
  
   - Ну что же ты не догадался - просто рюкзак обнюхать? - сокрушался Рауль.
   - Его же антисептиком набрызгали, - напомнил Альфонсо. - С него теперь никакого толка.
   - О чём спорим? - присоединился к разговору Диего. Он только что вернулся из Луна-Йены, где успешно расследовал кражу козлёнка, сдал отчёт и передал Соне привет от дядюшки Пако: её родная Луна-Нуэва была всего в трёх километрах от Луна-Йены, деревни-близнецы, как их прозвали. Новолуние и Полнолуние.
   - Совсем нет зацепок, - посетовал старший лейтенант Пандо. - Где нам теперь искать эти реликвии?
   - Вот-вот, - подхватил лейтенант Гарсиа. - Там и следов-то не осталось. Мы сами всё затоптали, пока шарахались туда-сюда.
   - Проблема, - посочувствовал капитан Коста. - А если нам попробовать с другого края? Кто мог украсть у Кончиты реликвии? Тот, кто знал, что они у неё.
   - Кто мог видеть, как она проникла в запертый музей? - продолжил логическую цепочку Альфонсо.
   - Смотритель, он же по совместительству сторож, - рационально предположил Рауль.
   - Ну погнали в музей, - развёл руками Диего.
   - Отдохнуть не хочешь?
   - Вот я как раз домой и заскочу, переоденусь. А то весь хлевом пропах.
   - Втроём в наш музейчик? Не слишком ли пафосно? - усмехнулся Рауль.
   - Экскурсионная группа, - нашёл объяснение Диего.
   - А ты слинять хотел? - заподозрил Альфонсо.
   - Нет-нет, я с вами, - Рауль полез в телефон. - Заодно проверим, как там с реставрацией. Больно уж долго он закрыт, там ремонтировать-то нечего... - и быстро набрал смс-ку: "Не смогу. Срочное дело".
   - Да там все потолки дружно рухнули, - вспомнил Гарсиа. - И балки на ладан дышат.
   - Ну полгода от силы. Но не два, - настаивал Рауль. - Вот, смотрите, мелкий вчера нарисовал, - и открыл фотографию, пока его манипуляции с мобильником не вызвали подозрений.
   - Мечтает о собачке?
   - Я то же самое спросил. А он говорит: "Пап, это же мы с тобой".
   - Какой-то ты тощенький тут, - пожалел товарища Диего. - Ну ладно, пойду Лорке доложу, чё мы тут замутили.
   - Рауль, у тя футболка в чём-то, - шепнул Альфонсо, когда они остались вдвоём.
   - Блин... - проверил пальцами Рауль. Это была помада. - С Каролой поцеловались утром.
   - И она не заставила тебя немедленно переодеться и не завела стиральную машинку? Она же у тебя помешана на чистоте.
   - Далеко пойдёшь, Гарсиа, - с досадой проворчал Рауль. - Не говори никому. Я сейчас.
   И убежал в санузел.
   Альфонсо вздохнул и остался ждать в одиночестве.
  
   - Вот в эту дырку мы обычно лазаем, - Альваро галантно отодвинул перед дамой лист профнастила, скрывавший недостаток досок в заборе.
   Они подошли к приземистой одноэтажной постройке с торца и отыскали приоткрытый служебный вход. Дверь была подпёрта тачкой с сильно початым мешком цемента - играл он роль балласта, или его забыли увезти на место, неизвестно. Вообще, невзирая на наличие смотрителя, здание выглядело совсем заброшенным.
   Парень и девушка, естественно, не заставили себя долго ждать и тут же оказались внутри. Кругом царила пыль, пустые стеклянные витрины были сдвинуты в один угол и накрыты полиэтиленом. Вера поозиралась ради самосохранения, но скоро поняла, что сверху на них ничего не свалится. Штукатурку с потолка сбили полностью, а деревянные панели выглядели вполне прилично.
   - Каркас тут на века, - шёпотом успокоил её Альваро. - Конюшню на совесть строили - это же бывшая конюшня. А вот в музей её переделывали второпях, потому-то всё на соплях держится.
   - Конюшня? Прикольно, - Вера провела пальцем по пыльному подоконнику и, оставив свой след, снова подняла глаза на тёмную древесину.
   - Ну да. Это было имение местного сеньора, - Альваро поймал восхищённый взгляд девушки.
   - А где сам дом?
   - Супермаркет. Который мы только что объехали, - Альваро заговорщицки улыбнулся. - Дом снесли, по кирпичику раскатали, а фундамент не смогли. На его месте склады построили, а совсем недавно сделали супермаркет.
   - Получается, дом и конюшня поменялись ролями, - хихикнула Вера.
   - Типа того.
   - Здорово.
   - Мне папа рассказывал. Они с Мигелем тут всё устраивали.
   - Мигель - это смотритель?
   - Ага.
   - Он нас не застукает?
   - Не, он в магазин вышел, я видел.
   - Круто! - Вера с нежностью посмотрела на своего экскурсовода. - А экспонаты увезли куда-то?
   - Не-ет, всё здесь, в запасниках. Вон та дверь.
   Осторожно перешагивая доски с торчащими гвоздями, они пересекли зал по диагонали. Склад для запасников, на который выделили, судя по площади, два или три денника, естественно, был нараспашку.
   Вера запрыгала от радости и тут же запустила руки в первый попавшийся ящик. На свет, скудно пробивавшийся сквозь мутные от штукатурной пыли окна, извлеклась старинная глиняная бутыль с коротким горлом и ручкой, как у кувшина.
   - "Когда я пью кларет, голова идёт кругом", - процитировала Вера песенку эпохи Возрождения и покружилась на безопасном участке пола со своей находкой.
   - Ты и по-французски поёшь! - восхитился Альваро.
   И тут же достал телефон и сфоткал Веру.
   - Ты слышал, Коста? - раздалось с порога служебного входа. - Кажется, здесь кто-то есть...
   - Тс-с-с, не спугни...
   - Только что кто-то пел, или мне чудится?
   Охотники за адреналином хотели запереться на складе, но было поздно.
   - Мелкий, а ты чё тут делаешь?.. Чёрт, опять она...
   - А ты что тут делаешь? - Альваро уставился на старшего брата, да ещё в компании сослуживцев.
   - По работе зашёл, прикинь.
   - Через заднюю дверь?
   - Где открыто, туда и зашли, - перебил Рауль. - Так ты чего, с ней встречаешься?
   - Ах, мы уже встречаемся? - подхватила Вера. - Во наглец!
   - Ну мне как бы показалось, что между нами чё-то промелькнуло. Типа. Или нет?
   - Ну ты экстремал, - оценил Диего.
   - Ну-ка брысь отсюда, - скомандовал Альфонсо.
   - Нет, не брысь, - остановил его Рауль. - Будут понятыми.
   - А вы что, обыскивать здесь будете?
   - Как ты догадалась! Бутылку где взяла?
   Вера молча указала себе за спину.
   Альфонсо полез было в кладовую, но Диего вовремя поймал его за шиворот и вручил резиновые перчатки.
   Лейтенант Гарсиа заглянул в тот самый ящик - наверно, потому что он стоял удобнее всего - и надолго завис.
   - Идите сюда! - позвал он. Остальные четверо дружно ринулись на зов, рискуя застрять в двери. - Теперь смотрите внимательно, - он достал какой-то серый прямоугольный свёрток и аккуратно отогнул края тряпочки. - Крест. И книга.
   - Бернардо Эспинозы? - уточнил Рауль.
   - Его-его.
   - Значит, их украли у Кончиты, чтобы вернуть на место?
   - Только не говорите, что это сделал бдительный Мигель, - усомнился Диего.
   - Экспертиза покажет. Изымаем.
   - А ордер у вас есть? - раздался хриплый голос.
   Полицейские и гражданские обернулись.
   В нескольких шагах от них стоял седой мужчина и направлял на всю компанию дуло не абы какого обреза, а самого настоящего мушкета.
   - Есть ордер, - полез за пазуху Диего. - Не дури, опусти мушкет.
   - Это незаконное проникновение! - грозно ответил смотритель. Кажется, он был не совсем трезв.
   - Да он не заряжен, - Альваро вспомнил, как ведут себя герои фильмов.
   - А заряжается двадцать минут, - подхватил Альфонсо. - Мы-то знаем, у нас отец историк.
   Рауль под шумок выудил из кобуры пистолет.
   - Хорош мне мозги компостировать! - не поддался Мигель. - Я самолично порох засыпал.
   Договорить он не успел, потому что глиняная бутыль, ровесница мушкета, с мелодичным звоном, какой может издавать только керамика, разбилась о его макушку.
   Вера, спрятавшаяся за спинами мужчин, тихонько пробралась к витринам, проползла на четвереньках и подкралась к потерявшему берега смотрителю музея сзади.
   Мигель рухнул на пол, успев из последних сил нажать на курок. В дымовой завесе прогремел выстрел. Пуля срикошетила от металлической ножки витрины в половицу, оставив маленький чёрный кратер.
   Вера посмотрела на оставшуюся в руке "розочку" и пожала плечами:
   - Ну упс.
   - Дура! - сорвался Альфонсо. - А если бы он не промахнулся?!
   - Он бы так и так выстрелил, - Диего полез в другой карман - за наручниками. - И всяко бы прицелился точнее.
   - Да. Я вообще-то вас спасла, - обиженно сказала Вера.
   Рауль вспомнил традиции своей набожной семьи и молча крестился, устремив взор куда-то в потолочные балки.
   - Вера! Ты в порядке?! - отмер наконец Альваро и кинулся к девушке, перепрыгнув через лежащего на полу Мигеля и чуть не сбив с ног склонившегося над ним с наручниками Диего. - Ты не порезалась осколками?!
   - Да ничего мне не будет, - обняла его Вера. - Мне однажды вообще руку оторвало - и ничего, пришили, - она закатала рукав джинсовки и продемонстрировала всем широкий и рельефный, как браслет, шрам чуть повыше запястья.
   Рауль снова перекрестился.
   Альфонсо, видимо, выработал иммунитет к выходкам Веры и направился помогать Диего грузить бесчувственного Мигеля в полицейскую машину.
   - Здесь всё надо опечатать и снять все пальчики и потожировые. У вас, кстати, тоже, - обратился он к брату и девушке.
   - А у тебя разве не сняли тогда, в участке? - спросил Альваро.
   - Не-а. Они побоялись, что я их поцарапаю.
   - А экспонат ты угробила, между прочим, - пришёл в себя Рауль и простёр руку к черепкам. - Придётся теперь искать инвентарные книги, искать эту бутыль и подписывать, что она утрачена по причине ветхости.
   - Ну ты же хотел провести ревизию, - отозвался Диего.
   - Черепки подмети, - напомнил Альфонсо.
   - А кто такой Бернардо Эспиноза? - спросила Вера.
   - Инквизитор, - мрачно ответил Рауль, оглядываясь в поисках веника или швабры.
   - Приехал сюда в шестнадцатом веке и давай на оборотней охотиться, - поведал подробности Альваро. - Пропал без вести в том же году.
   - И остались от него только рожки да ножки, - крикнул с улицы старший брат. - В смысле, крест и дневник - вот эта вот книга.
   - Какие вы умные! С вами так интересно! - воскликнула Вера и, аккуратно положив уцелевшее горлышко и ручку в совок Раулю, вышла из музея под руку с Альваро. Она почему-то была уверена, что ещё сюда вернётся. Ведь эти низкие, пыльные своды хранили немало тайн.
  
  

XI. Рутина и форс-мажор

  
   Базилио примостился за столом Хуаны между стойкой с пробирками и ультрафиолетовой лампой и бегло пролистал результаты экспертизы.
   - Да, пыль, конечно, наш первый помощник, - подытожил он, - но отпечатков там - полпосёлка проверять придётся. Туда только ленивый не заходил.
   - Музей закрыт, но от посетителей отбоя нет, - согласилась эксперт. - Даже в лучшие времена столько не было.
   - Запретный плод слаще, - изрёк капитан Лорка и вернул Хуане бумаги. - Отчёт напишешь сегодня?
   - Если успею.
   - Ну постарайся, Хуанита. Я понимаю, что ты загружена по самое. С меня тоже требуют.
   - С тебя причитается.
   - Мам! - с порога крикнул Альфонсо. - Ты осколки куда дела?!
   - Отчёт о задержании? - сурово глянул Базилио.
   - Там Рауль строчит. Остросюжетную повесть, весь отдел уже перечитал. А вообще всё хреново.
   - Доклад по форме, нечего сказать, - придрался Лорка.
   - Так где осколки? - проигнорировал замечание лейтенант.
   - Где-где. У меня, конечно. Больно вы все быстрые, - проворчала Хуана.
   - А можно их... обратно?
   - С какой это стати?
   - Мигель очень просит. Склеить хочет. Мэр, говорит, убьёт.
   - Мэр?! - хором спросили Базилио и Хуана.
   - Да. Такую пургу несёт - тушите свет. Педро, говорит, просит попридержать бутылю эту, чтоб толкнуть какому-то коллекционеру. И Мигель из КПЗ ни на шаг не двинется, потому что без этой бутылки ему вообще страшно на свет божий показываться...
   - Да, для справки, - перебила сына Хуана. - Мигель у нас в драбадан. Освидетельствование провела, отчёт написала, к делу приложила.
   - Какому делу? - заморгал Базилио. - Вы тут с ума все посходили? Кончита на месте. Реликвии на месте. Нечего тут возбуждать!
   - Вооружённое нападение на сотрудников полиции при исполнении служебных обязанностей с целью воспрепятствовать обыску с целью ревизии сохранности музейных экспонатов, - пропела на одном дыхании Хуана. - Копирайт Рауль Пандо.
   - Ордер на обыск приложен к делу, - уточнил Альфонсо. - И подписан капитаном Базилио Лорка в здравом уме и твёрдой памяти.
   - Хочется верить, что твёрдой, - кивнула Хуана.
   - Ну вы борзые, - вздохнул Базилио. - Так, погодите - они что, экспонаты распродают?!
   - Со слов задержанного, - развёл руками Альфонсо.
   - Тогда придётся шить... Без ножа меня режете.
   - Да, о ножах. Новые скальпели мне бы очень хотелось. Ты там подай заявочку куда надо. Заодно будет повод к мэру наведаться.
   - Вляпались так вляпались, - продолжал сокрушаться Базилио. - Вооружённое нападение, хищение антиквариата, контрабанда, коррупция. И всё из-за одной дуры, которой втемяшилось в голову сбежать из дома - да не просто сбежать, а окружив себя оберегами. А вторая такая же дура шарахает по голове честных контрабандистов предметами старины, и портит казённое имущество, и наносит ущерб национальному достоянию...
   - Кончита не дура, - остановил его Альфонсо, - и очень переживает из-за того, что случилось. Нужно сказать ей, что книга и крест нашлись.
   - А как же тайна следствия?
   - Вообще-то она непосредственная участница этого следствия.
   - Так. Ясно всё с тобой, - хмыкнул Базилио. - Иди на все четыре стороны.
   - Стоп, - скомандовала Хуана. - Осколки возьми. Аккуратно. А чем он клеить собирается?
   - Не знаю, он не сказал.
   - Спроси. Я ему достану.
   - А экспертизу осколков ты уже провела? - встрепенулся Базилио.
   - Провела. Фотографии сфотографировала, описание описала, анализы проанализировала, к делу приобщила, - протараторила Хуана, вручила сыну пакет с черепками и выпроводила обоих полицейских из лаборатории.
  
   Но тропа народная не заросла - и не более чем через четверть часа за остеклённой дверью замаячили силуэты Мурильо и Кастро. Начо и Соня оказались вежливее и постучали. И выражение лица у обоих было, мягко говоря, серьёзное.
   - Нашлись родственники маламутихи, - сообщил Начо.
   - Это, на минуточку, японская туристка, - волновалась Соня.
   - Они готовы опознать тело, - Начо придержал дверь и впустил японца в яркой толстовке и японку с фиолетовыми волосами.
   - Эх, я даже подготовить её не успела. Предупредили бы.
   - Они приехали из Мадригаля, там, походу, вышка накрылась, со связью проблемы. Они не смогли позвонить.
   - Я могу переводить, - шагнула вперёд Соня.
   - Ты знаешь японский?
   - Нет, мы на английском общались.
   - Ну хорошо, - Хуана жестом пригласила иностранцев подойти поближе и выдвинула полку холодильника.
   - Вы готовы? - спросила по-английски Соня.
   Туристы сжались и кивнули.
   Полка подалась тяжелее, чем Хуана рассчитывала. Она и забыла: три дня прошли. Поэтому японец и японка увидели не самку алеутского маламута белой масти, а женщину лет сорока, вполне типичной азиатской внешности, с длинными иссиня-чёрными волосами. Она казалась спящей - если бы не зияющая на темени рана - работа убийцы - и не длинный шов на груди - работа патологоанатома.
   Девушка с фиолетовыми волосами не сдержала слёзы и сквозь плач заговорила что-то по-японски. Впрочем, не требовалось быть гением лингвистики, чтобы понять, что это и есть их пропавшая спутница.
   Более-менее взяв себя в руки, туристы рассказали, что приехали в Испанию со своей тётей, Юкико Мураками (её ещё все спрашивали, не родственница ли она известного писателя, но нет), и решили посмотреть заповедник округа Календа, и остановились в гостинице в посёлке Мадригаль. В воскресенье вечером Юкико пошла прогуляться - было полнолуние, ей захотелось вспомнить юность (она вообще последнее время ударилась в ностальгию, наверно кризис среднего возраста, наверно поэтому и не расставалась с племянниками-студентами, чтобы вновь почувствовать себя молодой), и она решила обернуться. И с тех пор не возвращалась. Хидео и Сумирэ подумали, что тётя загуляла - с ней это прежде уже бывало - и не стали бить тревогу, пока не увидели объявление с фотографией маламута. Хуана ещё раз показала фотографии покойной в облике собаки. Парень и девушка подтвердили: это точно она. Они обменялись контактами с Соней и Начо.
   - Если что-нибудь вспомните - например, какие-нибудь странные случайные встречи, - сказала Мурильо, - позвоните или напишите, мы сразу приедем. Сами лучше из гостиницы лишний раз не выходите. Мы ведь пока не знаем мотивов преступления, а вы - близкие родственники жертвы, теоретически вам тоже может угрожать опасность...
   Японец и японка окаменели.
   - Кажется, ты перестаралась, - толкнул коллегу локтем Начо. - Мы сделаем всё, чтобы найти убийцу. Всё, что только в наших силах.
   Соня перевела.
   Иностранцы вымученно поблагодарили и спросили, когда смогут забрать тело.
   Только по окончании следствия, извинилась Хуана. И, вспоминая ставшую предметом шуток любовь японских туристов к фотографированию, добавила:
   - Убийство было совершено очень быстро и почти без следов борьбы. Высока вероятность, что преступник его тщательно готовил. Может, и не так тщательно, но как минимум оно не было спонтанно. Это значит, он мог выслеживать жертву. Вы фотографировали свою тётю здесь, в Календе? Он мог быть рядом, среди прохожих, и попасть в кадр.
   Хидео показал фотографии в своём телефоне - их действительно было немало - и тут же переслал сержанту Кастро.
   Сержант Кастро вызвался сам отвезти свидетелей в гостиницу - потому что после такого потрясения за руль лучше не садиться. (Машину они взяли напрокат.)
   - Отлично, - сказала Соня, - а я пока начну обход посёлка и выясню, сколько жителей - не оборотни.
   - А может и оборотни, - возразила Хуана, - только уже не зависящие от полнолуния.
   - Всё равно идея неплохая, - заступился Начо. - По крайней мере, мы сможем сличать этот список с подозрительными личностями на фотках... Вот только не нужен никакой обход, просто возьмём данные в отделе паспортного контроля. Вот я вернусь, и ошкурим Медину - с него должок.
   И ушёл доставить до гостиницы родственников убитой.
   - Ой, а ничего, что мы всё так при них? - занервничала Соня. - А вдруг они сами её убили? Из-за какого-нибудь наследства? Теоретически - возможно?
   - Да нет. Они искренне испугались и искренне горюют, - задумалась Хуана. - Это кто-то из местных...
   - А почему она белая, когда по-человечески она брюнетка? - задалась ещё одним вопросом Соня.
   - У каждого народа свои особенности, - вполголоса ответила Хуана. - Они по жизни все черноволосые, вот масть и не совпадает... Вот если бы ты была японкой, у тебя было бы девять хвостов.
   Соня улыбнулась.
  
   Педро Гонсалес проводил взглядом молодых азиатов, покидающих отделение полиции под конвоем Начо. Сержант Кастро его не заметил, но вид у него был настолько озабоченный, что мэр не рассердился.
   Другой посетитель выбил его из колеи гораздо сильнее, чем невнимательная полиция, снующая по своим делам: госпожа судья посторонилась в дверях, чтобы пропустить японцев и Начо, и энергичным шагом вошла в вестибюль. И тоже облокотилась на стойку дежурного. Дежурный нисколько не тяготился присутствием столь значимых лиц и невозмутимо занимался журналом посещений.
   - Преследуете меня, ваша честь? Или я забыл какие-то документы по заповеднику?
   - Я по другому вопросу, господин мэр, - улыбнулась Марисоль. - А вас что сюда привело?
   - Хочу узнать, как продвигается дело об убийстве, - мэр размотал шарф и сунул руки в карманы.
   - Что же вы не выразили соболезнования родственникам убитой? Они только что прошли мимо вас, - Марисоль слазала в сумочку за зеркальцем и подкрасила губы.
   - Думаю, они будут больше благодарны за реальную помощь, чем за высокие слова.
   - Да вы человек дела, - скептически посмотрела на него Марисоль. Свысока - потому что роста мэр был весьма среднего. Мэр послал ей встречный взгляд - снизу-вверх. Глаза у него были с поволокой, по-восточному яркие и надменные. Был ли он брюнетом или шатеном - непонятно из-за обильной седины. Наверно, в молодости был очень смазливым, подумала Марисоль.
   - Вас это неприятно удивляет? Хочу организовать патруль из добровольцев. По посёлку убийца разгуливает - не сидеть же сложа руки.
   Марисоль кивнула: дело действительно серьёзное.
   - А вы, ваша честь? Что-то зачастили в отделение, каждый день порог обиваете...
   - Принимаю дела и нахожу разные нестыковки в материалах. Проверяю, уточняю.
   - Один звонок - и вам всё привезут, и подадут на блюдечке с голубой каёмочкой, зачем же так перетруждаться?
   - А я тоже люблю проявить инициативу.
   - Как вы - обустроились в новом доме? Наверно, переделаете всё?
   - Пока некогда - займусь в выходные. Но мне кажется, сильно переделывать не понадобится. Обстановка совсем новая.
   - Это же прекрасно. Если что-нибудь понадобится - можете на меня рассчитывать, - и посмотрел на неё так, как будто сделал непристойное предложение и ждёт утвердительного ответа.
   Марисоль поблагодарила и спросила дежурного, где там бродит капитан Лорка.
   - Отчёт в департамент, - философски произнёс дежурный. - Все на ушах стоят. Никак квартал не закроют.
   Марисоль вздохнула, вложив в голос всё сочувствие и понимание, на которое только была способна.
   Мэр торжественно, почти траурно, покивал.
   Скоро на горизонте появился суровый Базилио. Оба посетителя взяли низкий старт. Педро уступил-таки даме.
   - Здравствуйте, капитан, - включила деловой режим сеньора Трастамара де Варгас. - Извините, если отрываю, но мне нужны все не дошедшие до суда дела, где фигурировал бы церковный приют, его воспитанники и падре Маурисьо.
   - Не дошедшие до суда? Приют? - машинально повторил Базилио, со скрипом пытаясь вернуться из своих мыслей в реальность. - Ну ты, мать, задачки задаёшь.
   Тщательно накрашенное лицо Марисоль возмущённо вытянулось.
   - Ну ладно. Эрнандо, проводи её в архив, - повернулся Базилио к дежурному.
   - Я бы хотела заручиться помощью кого-нибудь из ваших сотрудников, - вскинулась Марисоль.
   Базилио скроил гримасу, встопорщив усы, и обречённо выудил из кармана мобильник.
   - Пандо, сдавай там своё сочинение и дуй в архив - одна нога здесь, другая там. Ты тут кому-то очень над.
   В эту секунду капитана перехватил господин мэр:
   - Лорка, у меня к тебе предложение. Пару минут удели...
   Пока Базилио по-стариковски сетовал мэру на жизнь, Марисоль повторно полюбовалась на себя в зеркальце и дождалась Рауля, который чуть ли не на лету поймал ключ от архива и чуть не под мышкой потащил Марисоль за собой.
   - Извини, жуткая запара, - проникновенно шептал он на бегу. - Тебе реально нужно что-то из старых дел - или так?..
   - Реально, - спешила за ним судья, стуча каблуками. - Но можем совместить приятное с полезным...
   - Предлагаю в следующий раз снять номер в хостеле. После работы.
   - Тогда на ресепшене обязательно настучат. Если увидят нас вместе вне работы.
   - Детка, это деревня, - затормозил у нужной двери Рауль и с налёта вонзил ключ в замочную скважину. - Тут в любом случае настучат и кости перемоют... Предупреждаю: копать придётся много. Падре Маурисьо у нас двадцать лет как падре...
   - Тем лучше, - выдохнула ему в ухо спутница. - Лишний час-другой ни у кого не вызовет подозрений.
  
   Альфонсо остановился у кружевной чугунной ограды. Строгое серое здание, увенчанное шпилем, точно стояло навытяжку, по стойке смирно. На чугунных виньетках блестели капли: пока они сновали по участку в предотчётной суете, по Календе неслышно проскользнул новый дождь.
   В глубоком дверном проёме, укрытые от погоды самой стеной, стояли падре и Кончита и созерцали тучи.
   - Простите меня. Я была очень высокомерной, я плохо думала об оборотнях. Но эти оборотни - единственные, кто помог мне и кто обо мне заботился... И тот смешной огромный лохматый пёс, который прибегал ко мне поиграть - как раз когда мне становилось совсем грустно - это ведь были вы... Я только сейчас поняла...
   - Страх - это не высокомерие, дитя моё, - отвечал священник и целовал воспитанницу в лоб - для этого ей приходилось пригнуться.
   - Но это малодушие...
   - Все мы порой проявляем слабость, - утешал падре. - Никто не идеален. Но ты нашла в себе силы признать это, и это хорошо.
   Альфонсо вдохнул, выдохнул - и толкнул ворота.
  

XII. Налево и направо

  
   Альваро уже минут десять стоял, точно прилипнув к двери всем правым боком, и внимательно слушал, и на губах его играла улыбка.
   - Ну что? - шёпотом донимала Вера. - Чего там?
   - Он молится, - одними губами произнёс Альваро и, с сумасшедшей искоркой в глазах, на пару миллиметров приоткрыл дверь в комнату старшего брата:
   - Покайся, старый развратник! Сознайся в своих греховных помыслах! Ты посмел возжелать сестру Кончиту! - завывал он подобно призраку.
   - Сейчас полу-учишь! - провыли в ответ.
   - Наконец-то узнаю родного брата, - нормальным голосом сказал Альваро, на всякий случай сделав шаг назад.
   Дверь скрипнула, и выглянул Альфонсо:
   - А если серьёзно - со мной первый раз такое, когда один и тот же человек одновременно притягивает и отталкивает.
   - Это ты обо мне?
   - Нет. Ты меня просто бесишь. Я о Кончите.
   - У меня точно не было, - поспешила установить мир Вера.
   - У меня тоже, - пожал плечами Альваро. - Может, звериная сучность взыгрывает? Осенний гон, все дела?
   - Обычно у меня всё чётко разделяется. Даже не знаю...
   - Готовы, сучности? - выросли за спиной родители.
   - Две секунды, - Альфонсо поправил ремень кобуры и скрылся за дверью.
   - Ты сегодня едешь с нами - и не отнекивайся, - объявила мужу Хуана. - В такой туман шею свернёшь.
   Утро пятницы выдалось жутко туманным. Окна как будто заклеили снаружи белой бумагой, дверной проём - тоже. Только где-то высоко, если совсем уж сильно задрать голову, происходила плавная градация в серо-синий, и над размытой границей падшего облака невнятно темнели вершины деревьев. Сегодня дождь застыл в воздухе.
   - Да я бы обернулся... - по обыкновению засмущался Хулио. - Дошёл бы по запаху...
   - Пап, не выделывайся, - вышел Альфонсо. - Поехали.
   - Пап, дай на бензин, - внёс свою лепту Альваро.
   - Я надеюсь, ты не собираешься сегодня никуда ехать? - спросил Хулио - без привычной строгости.
   - Пока туман - нет, - неуверенно ответил младший сын.
   Учитель порылся по карманам.
   - У меня только пять евро. Давай я тебе на карту кину. Чуть позже - как до школы доберусь.
   - Интересно, сегодня хоть кто-то придёт? - задалась вопросом Хуана.
   - Кто рядом живёт - наверно придёт.
   - Ага, счас, - шепнул Альваро Вере на ухо. Девушка фыркнула.
   - Ты ему лучше на презервативы дай, - отозвался Альфонсо.
   - А я, может, мечтаю о внуках, - пожадничал Хулио. - С тебя ж не дождёшься. Всё, пойдёмте.
   С той стороны, где должен находиться коттедж судьи, сквозь белую гущу прорезался голос Марисоль:
   - Вера! Ве-ра! Ау!
   - Она у нас! - прокричала сквозь туман Хуана.
   - Хорошо! Скажи ей: я ушла!
   - Может, тебя на прицеп взять?
   - Не надо! У меня противотуманки хорошие!
   - Как знаешь!!!
   Соседи, разделённые десятком метров, кричали так, словно находились по разные стороны горной гряды. Туман спутывал время и расстояние.
   - Ну вот, а я хотела послать образцы волокон и ржавчины с курьером в Мадрид, - расстроено проговорила Хуана сквозь хлопок дверцы "Сеата". - Придётся отложить.
   - Это ж сто лет ждать, - недовольно говорил Альфонсо.
   - Но всё-таки лучше, чем ничего, - слова тонули в рычании двигателя.
   Следом за рёвом "Сеата" прожужжала в молочной взвеси "Мазда": Марисоль выезжала на звук. Переулок они преодолели вместе, гуськом, а дальше она как-нибудь наобум доберётся сама, потому что ей поворачивать налево, а семейству Гарсиа - направо.
  

***

   Оливия уже дожидалась начальницу, безнадёжно всматриваясь в белое безмолвие. Будто иссохшая лапа чудища, стучала в окно хорошо замаскированная ветка юного каштана. Деревце росло под окнами здания суда, проявляя недюжинное любопытство и подглядывая прямо в кабинет Марисоль. Его не менее любопытные братцы были в курсе событий в переговорной и кабинете секретаря. Если бы только деревья могли говорить, они сболтнули бы не один секрет, который люди не вынесли бы из-за стен здания.
   Как жаль, что они не могли рассказать о судьбе предыдущего судьи, думала Марисоль. Что такого не поделил он с мэром? Люди навряд ли осмелятся...
   - Видимость нулевая, - встретила Марисоль секретарша.
   - О да. Я ехала на звук, - Марисоль заняла свой трон и разложила перед собой содержимое сумочки, чтоб укротить отбившиеся от рук волосы.
   - Причёска ни к чёрту, да? - посочувствовала Оливия. - У меня та же проблема. А такие планы на вечер... Если, конечно, туман рассеется.
   - Это ты так отпрашиваешься в парикмахерскую? - Марисоль смазала салфетку муссом для волос, протёрла ею расчёску и принялась наводить порядок на голове.
   - Это я прошу одолжить мне лак для волос.
   - А с удовольствием, - Марисоль выбрала из арсенала нужный флакончик. - Держи.
   Оливия отлучилась в дамскую, так и не признавшись, для кого сегодня сменила блузку цвета хаки и бежевую юбку на ярко-синее платье с завышенной линией талии.
   Когда она вернулась, её распущенные волосы лежали немного ровнее, но в целом ничего не изменилось.
   - Нашла что-нибудь в архиве?
   - Не-а. Пересмотрели дела за пятнадцать лет - ничего не нашли, так и плюнули.
   - А я говорила, что это дохлый номер. А ты мне не верила. И - да, возьми духи посильнее. Чтоб перебить туалетную воду Рауля.
   - Почему ты уверена, что это Рауля?
   - Потому что сама ему подарила. Через интернет заказывала. Ой, кажется, кто-то пришёл. Я в приёмную, - Оливия убежала в свой маленький кабинет, который так официально называла.
   И скоро так же торопливо вернулась, чтобы не менее официально доложить:
   - К вам господин мэр.
   И тут же спряталась за дверью, которой чуть по ней не стукнул ворвавшийся вихрем сеньор Гонсалес.
   - Ваша честь! - исступлённо вращал он глазами. - Я хочу подать заявление!
   - Доброе утро, - осторожно ответила Марисоль. - Мой секретарь сеньора Пандо и её приёмная - к вашим услугам.
   - Да бросьте этот цирк! - хлопнул по столу ладонью Педро. - Мои собственные односельчане обвиняют меня в расхищении культурного наследия! На основании бреда какого-то пьяницы!
   - Смотрителя музея, - робко прокомментировала из-за двери Оливия.
   - Именно! - тряхнул густой шевелюрой мэр. - И я подаю на них в суд - за оскорбление чести и достоинства!
   - Я вас очень понимаю, - встала из-за стола Марисоль и пошла навстречу мэру, чтоб оттеснить его от стола и защитить всё то, что на столе находится. - Тем более в ваших интересах сотрудничать со следствием и как можно быстрее доказать свою непричастность к делу. Но вы имеете полное право подать встречный иск, - она вытянула перед собой руки, чтоб заслониться от бурной жестикуляции оскорблённого сеньора.
   Педро расценил этот жест по-своему - и пожал её простёртые к нему руки:
   - Я знал, что могу на вас положиться, ваша честь. Вы здесь человек новый - но тем лучше, вы сможете судить беспристрастно. Простите, если напугал.
   Марисоль ответила на рукопожатие - иного выхода у неё не было - и усадила сеньора Гонсалеса напротив себя, и принялась диктовать заявление.
   Страстным росчерком ручки мэр поставил в конце короткого текста подпись, а когда Марисоль протянула руку за заявлением, взял её за кисть и поцеловал в костяшки.
   - Благодарю вас.
   И, свободной рукой положив заявление на стол прямо перед судьёй, принялся повествовать, как оскорблён и разочарован.
   - Но у меня сегодня радостное событие. Сын вернулся из Англии - защитил диплом. В воскресенье мы собираемся это отметить - и приглашаем вас в кафе. К Кароле. Будем очень рады вас видеть. И тебя, Оливия. И ваших детей, - Педро мгновенно остыл, выпустив пар и оставив в голосе растопленное масло. Оно умащало его слова и золотилось в глазах - ещё немного, и начнёт сочиться отовсюду. Поэтому Марисоль на всякий случай поспешила выразить согласие. - Чего уж там, я пригласил пол-Календы. И вот так мне платят... Эх, ладно... - он отмахнулся, звякнув часами на правой руке. - Надеюсь, не сильно испортил вам день. Всего доброго.
   И неспешно отчалил, поправляя на ходу галстук.
   Когда дверь за ним аккуратно закрылась - в противовес всей разыгравшейся сцене, из угла вывалилась Оливия.
   - Марисоль, можно ещё раз твой лак?
  

***

   Остатки оперативно-следственного отдела с экспертом во главе скучковались вокруг стола Рауля.
   - Оливия звонила, - объявил хозяин стола. - Сегодня у них весело. Примчал мэр и накатал на нас заяву. На весь отдел.
   - За что? - ахнула Хуана, вцепившись в подлокотники вертящегося кресла.
   - За то, что дело возбуждаем. Короче, звездец нам, ребята.
   - Ну так перезвони и попроси, чтоб потянули с заявой, - повысил голос Базилио. - Зря что ли кралю свою по казённым архивам таскаешь? Ходить налево, так уж с пользой.
   - Зачем ты вот так при всех? - раздосадованно стукнул стопкой бумаг по столу Рауль.
   - Затем, что личными вещами по госучреждениям не разбрасываются, - двумя пальцами, как вор, Базилио извлёк из кармана бордовые кружевные трусики и помахал как приманкой.
   - Дай сюда! - выхватил предмет белья Рауль.
   - Ты свои-то не потерял? - Альфонсо присел на край стола, чтоб просмеяться.
   Хуана прокашлялась:
   - Мальчики, может, мы всё-таки о деле?
   - Да чё тут скажешь? Следствие в тупике, - ответил за всех Лорка.
   - Вот и я о том же.
   - Отпускать Мигеля и ставить за ним слежку? - предложил Рауль.
   - Мы его сорок раз уже отпускали, - возразил Альфонсо. - А он не отпускается. Вцепился в прутья и не выходит.
   - Бутылку-то склеили? - участливо поинтересовался Базилио.
   - Склеили. Но покупателя уже кинули. Сделка вовремя не состоялась. Вот он и боится.
   - Ну ведь через кого-то он отправляет свои заказы, - не собирался сдаваться Рауль. - И как-то связывается с заказчиками.
   - Телефон на прослушку. Почту взломать. Наружку поставить, - распорядился Базилио.
   - Любой каприз за ваш запрос в прокуратуру, - сказала Хуана. - Или в суд.
   - Да, пусть твоя краля и выпишет постановление, - обратился Базилио к Раулю. - В обмен на улику.
   - Прекрати, - вспылил Рауль.
   - Его жена может что-то знать, - ухватился за последний шанс Альфонсо. - Может, поговорить с ней?
   - Диего уже разговаривал. Исабель в полной несознанке. "Ничего не знаю, муж мне не рассказывает, я не я, и вообще, вы о ком?"
   - Плохо дело...
   - Вообще, контрабанду передавать можно в заповеднике. Или через дальнобойщиков. В любом случае, путь через лес очень удобен, - рассуждала Хуана, покачиваясь в кресле и закинув ногу на ногу.
   - Ну он не такой дурак, чтобы делать в лесу схроны, - продолжил мысль сын. - Любой оборотень раскопает, и плакала вся конспирация. Только из рук в руки.
   - Верно говоришь, - одобрил Базилио. - Пойду выбивать санкции из Кортасара. Что-то мне подсказывает, с ним будет проще, чем с нашей блондиночкой.
   За дверью заскреблись и затопали, и в кабинет вошли Начо и Соня в шахтёрских касках с фонарями.
   - Хорошо смотритесь.
   - А ты попробуй попатрулируй в такой туманище, - огрызнулся на начальника сержант Кастро. - Хоть глаз выколи.
   - Мы три раза на столб налетали, - подхватила младший сержант Мурильо.
   - Просто кто-то клевал носом, - подколол напарницу Начо.
   - Конечно, я всю ночь на японские фотки любовалась.
   - И как? Нашла что-нибудь подозрительное? - оживилась Хуана.
   - Там засветился весь Мадригаль до последнего сарайчика - и пол-Календы. Церковь. Наш любимый закрытый музей. Все исторические здания, в том числе мэрия и суд, а ещё лес и лесопилка и, конечно же, наше любимое кафе, - жалобно зевнула девушка. - Можно путеводитель составлять.
   - Вот теперь точно звездец, - восхитился Рауль.
   - Эх, везёт Диего, - бухнулся на стул Начо, снял каску и потянулся. - У него сегодня отсыпной.
   Дверь снова скрипнула - и к оперативникам заглянула удивлённо вытянутая физиономия. Но тут же сориентировалась:
   - Начо! Пс-с!
   - Медина! - обрадовался Начо. - Готов список?
   - Ага, - заулыбался младший лейтенант Медина из отдела паспортного контроля. - Даже два: тех, кто не оборотни и кто оборотни, но от полнолуния не зависит.
   - Спасибо! - кинулся обниматься Начо. - Я твой должник!
   Худенький и на вид неуклюжий Медина ловко отпрянул и подсунул сослуживцу два скреплённых степлером документа.
   - Кстати, там туман рассеялся! - сообщил он вторую радостную новость и вернулся к своим делам. Все кинулись к жалюзи: белые змеи расползлись по мостовой, открыв взглядам простор и многоцветье окружающего мира.
   - Ура!!! - запрыгала на месте Соня. - Не сорвётся!!!
   - Что не сорвётся? - с любопытством подались вперёд коллеги.
   - Ну-у... - замялась девушка, - у меня сегодня планы на вечер. Встреча...
   - С кем? - допытывался Начо. - С Сальвой, что ли?
   Соня скрестила руки на груди и отвернулась.
   - С Сальвой? - переспросил Альфонсо. - Ты серьёзно? Да он же полный фрик. Эксгибиционист.
   - Вот и я твержу, - закивал Начо. - А она не верит.
   - Уж нам-то поверь, - сказал Гарсиа. - Мы в одном классе учились. Я, Медина, Начо - и этот. По сравнению с ним Медина - сама адекватность.
   Соня наморщила носик и отобрала у Начо один из списков.
   - Пойду сидеть с бумажками. Раз вы такие злые.
   - А я пойду раздобуду чего-нибудь перекусить! - заявил Кастро. - Кому что купить?
   - Пиццу! - хором отозвалось семейство Гарсиа, шаря по карманам.
   - Сигареты прихвати, - попросил Базилио.
   - И хот-дог, - заказал Рауль.
   - А тебе, Соня?
   - Идите на фиг, - Соня отгородилась монитором и изобразила трудоголизм.
   Игнасио весело выскочил за дверь, позвякивая собранной мелочью - и через секунду вернулся. Улыбку как ластиком стёрло:
   - Ребят. Там нам сюрприз...
   У самого крыльца лежала белая болонка в луже крови.
  

XIII. Маньяк и медвежатник

  
   Полиция встала перед дилеммой: затеял убийца игру со следователем или просто не разобрал в тумане, на чью стенку наскочил. И вообще: считать ли два трупа серией? Начо предложил дождаться третьего, но его не поняли.
   Не было бы счастья, да несчастье помогло, подтвердила народную мудрость Хуана, обнаружив на зубах убитой кровь, не совпадающую по характеристикам с её собственной кровью. То есть имелся генетический материал нападавшего. Микрочастицы синтетических волокон на шерсти, когтях и в ротовой полости были идентичны обнаруженным на теле Юкико. Маленькая болонка оказалась более отважной, чем крупная, сильная самка маламута? Или ей просто больше повезло?
   В любом случае, благодаря ей повезло им.
   Теперь Хуана могла начать искать по полицейской базе мужчину лет тридцати пяти - сорока со второй группой крови, резус положительный. На случай, если кандидат в маньяки ещё не светился в полиции, она попросила подругу Марселу, хирурга из центральной окружной больницы, пошерстить карты в регистратуре. Пока неофициально - пока Базилио оформляет все соответствующие запросы.
   Каких-либо видимых следов рядом с трупом не обнаружили. Анализ проб с мостовой показал привычный состав почвы, относительно однородный для всех окрестностей посёлка. Микрочастицы органических останков древесины и зелёной массы растений - Хуана даже с этим заморочилась - тоже ничего не показывали. Живи в посёлке обычные люди, иной бы задумался, почему этот некто шлялся по зарослям бузины, дубовым лесам и сосновому бору. Но в Календе два жителя из трёх шлялись там регулярно - угадайте по какой причине.
   Тем не менее, бескрайний прежде, круг подозреваемых сузился. Мужчина. Тридцать пять - сорок лет. Группа крови. Правша. (Хоть двоих человек да спасёт от подозрения леворукость.)
   И да - если перевести с собачьего возраста на человеческий, жертвы были примерно его ровесницы. Ещё их роднила белая масть.
   Ровесница-блондинка. Жена? Сестра? Одноклассница? Первая школьная любовь, которая когда-то посмеялась над чувствами?
   Но почему именно в собачьем облике? Вооружённые звериными инстинктами и острыми клыками, жертвы были способны сопротивляться ничуть не меньше, чем женщина, отбивающаяся всеми подручными средствами...
   Так. Пляшем от семейного скандала. Хуана перебирала в уме всех знакомых, кто недавно разводился или крепко повздорил с родственниками. Под первый критерий подпадали Диего и начальник почтового отделения. Но их жёны были живы-здоровы, она через день встречала их на рынке. Под второй - каждый второй односельчанин.
   Соня и Начо вдохновенно собирали сплетни. Марсела хозяйничала в регистратуре. Базилио договаривался с прокуратурой и судом...
   Что-то она ещё забыла?
   Предупредить мужа.
   Хуана позвонила Хулио прямо во время урока. Пришлось сеньору Гарсии срочно бросать на полуслове Реконкисту и делать объявление. Он мобилизовал все свои ораторские способности на то, чтобы внушить подросткам, как важно быть осторожными, и объяснить, что делать, если они вдруг увидят, как кто-нибудь подвергает насилию собачку или волчицу, и куда бежать, если, не дай бог, увидят мёртвую собачку или волчицу. Потом успокоить двух самых впечатлительных девочек и повторить хором со школьниками номера полиции и местного филиала "Гринпис". Потом отвечать на вопросы самого любознательного мальчика, могли ли оборотни защитить свои права в средневековье. После хоррорной лекции вновь успокаивать впечатлительных девочек и в перемену пить в учительской чай с мёдом, потому что голос рисковал сесть.
   Так провели утро субботы супруги Гарсиа.
   Их соседке выпало не меньше хлопот. Пришлось забыть о выходном и утрясать с капитаном Лоркой вопросы о слежке и обыске. Потом ехать вместе с ним, Костой и Пандо в заповедник - потому что обеспечивала легитимность нахождения во всех секторах заповедника, даже полностью закрытых от людей - попросту говоря, взяла разрешение, а ещё всю документацию изучала совсем недавно, и среди этой документации был подробный топографический план местности. По дороге ей рассказали о потрошителе белых собачек, и она на всякий случай, прямо из машины, буксующей на склоне оврага, вызвала мастера, чтоб поменять замки дома. У них собачек не было, но она всё равно боялась. Да и вообще, давно пора было это сделать. Сразу при переезде.
   Поэтому у Веры в самый неподходящий момент зазвонил телефон. Они с Альваро как раз сидели на диване, обложившись старыми видеокассетами, и выбирали, на чём проверить не менее старый видак.
   - Откуда он у тебя? - удивилась девушка.
   - Андрес надыбал. Приятель. И мне толкнул.
   - И где ты взял денег на такой винтаж?
   - А это не за деньги. За услугу.
   - Какую?
   - Любопытному на днях... знаешь? Ну, он попросил его покусать.
   - Покусать?!
   - Чтобы вылечиться. Помнишь, мама рассказывала?
   - А... да. И сработало?
   - Конечно. Он всё рассчитал.
   Как раз в эту секунду Марисоль и позвонила.
   Пока Вера получала инструкции, у Альваро тоже зазвонило в кармане.
   - Это как раз Андрес! Его зачем-то вызвали в наш переулок. И дом, походу, рядом с нами... Это вы, что ли?
   - Э-э... Мама вызвала слесаря. Замок менять. Если это по его части - то, походу, да.
   Пришлось отложить сеанс и отправиться вместе встречать Андреса.
   Андрес, бывший одноклассник Альваро (впрочем, выбор учебных заведений здесь невелик), играючи принялся за дело и, пока снимал замок и ставил новый, успел познакомиться с Верой и поболтать о всякой ерунде. После светской беседы Вера не выдержала и решила проверить факты:
   - А правда, что Альваро тебя покусал?
   - Да. Вот даже шрам остался на ключице.
   - И ты правда вылечился?
   - А что, не видно?
   - А чем ты болел?
   - Рассеянный склероз. И ещё какая-то шняга по неврологии. Я уже точно не помню, - как бы между делом отвечал парень, ковыряясь уже в новом замке. - У тебя есть заколки, там, шпильки?
   - Конечно. Счас, - Вера принесла шпильки, которые на этой неделе уже послужили ключами.
   Андрес запер входную дверь и сам же принялся её взламывать:
   - Если легко откроется, можешь мне не платить.
   Замок не поддался.
   - А теперь - тяжёлая артиллерия, - Андрес достал из чемоданчика с инструментами набор отмычек.
   Замок сдался на пятой попытке.
   - Ну, всё в порядке. Мне ещё подвал заказывали.
   - Ну пошли в подвал.
   - Вообще, я давно мечтал стать оборотнем. Мне ж по наследству не досталось, достались только болячки разные. Даже лазал в церковную кладовую, чтобы достать дневник Бернардо Эспинозы. Его после этого в музей и передали. Взломал замок - и понял, что это моё призвание, типа.
   - Сложно было?
   - Да не. Замочек навесной. Монтировочкой садануть - и привет. Но у меня тогда плохо было насчёт садануть, пришлось измудряться...
   Слово за слово, разобрались и с подвалом.
   - Счас квитанцию выпишу... - Андрес снял чёрные от смазки перчатки. - Вот здесь расписывайся.
   И на честно заработанные деньги пригласил друга и новую знакомую в кафе.
   Вера уже напробовалась вкусностей от Каролы, но в самом кафе была впервые. В не очень большом зале свободно расставлены деревянные столики, стены обклеены обоями под камень. На вкус Веры, стоило бы использовать естественную каменную кладку - но замучаешься с уборкой, а в провинциальном кафе всё-таки меньше персонала, чем в городском навороченном.
   Самой Каролы на месте не наблюдалось - посетителей встретила улыбчивая девушка в джинсовой мини-юбке. Она поздоровалась с парнями как со старыми знакомыми.
   Конечно же, она оказалась их одноклассницей. Её звали Пилар. Она варила неплохой кофе и присоединилась к троим друзьям со своей чашкой.
   - Городскую отхватил, ничё так, - оценила Веру официантка.
   - Тебе-то что? - спросил Альваро.
   - Я чисто по-дружески.
   - Моя школьная любовь, - повернулся он к Вере. - Из чувства симпатии проявляет бдительность.
   - Чисто по-дружески, - кивнула Вера, любуясь пышной пенкой капуччино.
   - Да ладно. Мне про тебя много хорошего рассказывали.
   - Это что же? - постучала пальцами по столу Вера.
   - Как ты помогла Мигеля обезвредить. И что поёшь классно, - Пилар на всякий случай отодвинулась подальше.
   - Ну есть чуток, - смягчилась Вера.
   - Слушай, - заёрзала от азарта официантка - даже джинса зашуршала по дереву, - а ты можешь завтра спеть? У нас? Пожалуйста! У нас тут банкет намечается, - объяснила она захлопавшей ресницами Вере. - К мэру сынок приезжает. Из Лондона. Типа диплом защитил. Будет гулянка. И мы хотим... ну вроде как поздравление - от нашего заведения. Всё-таки сын мэра...
   - Мне нужно будет только петь? Или что-то ещё? - гордо выпрямилась Вера.
   - Обижаешь, - хором напряглись все трое. - Ты за кого нас принимаешь?
   - Просто спеть на сцене, - повторила Пилар. - Одну-две песни. Только не сильно неформат - что-нибудь известное, что всем нравится... Ну если не хочешь - как хочешь.
   - Ну почему. Можно и выступить. Просто мне ещё не делали таких предложений, - Вера откинулась на плетёную спинку стула.
   - То есть ты согласна? - снова подскочила на месте Пилар.
   - Да. Да.
   - Ура! С нас угощение за счёт заведения! - Пилар полезла обниматься через чашки. - Слушай, ты такая холодная. Замёрзла что ли? Давай ещё кофейку?
   - То есть главный секрет ты ей не выдал? - ухмыльнулась Вера.
   - Какой секрет?
   Альваро и Андрес переглянулись.
   - Ты знаешь? - Вера направила указательный палец на Андреса.
   - Ага. Пойду покурю.
   Пока Пилар переваривала новость, а Вера и Альваро предлагали ей валерьянки, Андрес успел вернуться:
   - Не поленитесь, в окошко выгляньте.
   Отпихивая друг друга локтями и вызывая бурную реакцию расположившихся у окна посетителей, друзья прильнули к стеклу. Под одним зонтиком, рука об руку, по тротуару прогуливались Альфонсо и Кончита. Меланхолично моросил дождик, печально опадали листья, парочка этого не замечала, словом, атмосфера царила романтическая.
   - Ни фига себе, - присвистнул Альваро. - А она умеет любовь крутить.
   - Ага... - многозначительно прокомментировала Пилар.
   Влюблённые остановились и начали целоваться. Вера ждала, когда они заслонятся зонтиком, как в кино - но они и не думали.
   Вдруг девушка вздрогнула - и полоснула кавалера ногтями по лицу.
   - Чё за фигня?
   - Кто их поймёт, этих женщин. Вечно им крышу сносит, - сказали сзади. - Пилар, принеси счёт.
   - Сейчас. Извини, Луис, - ответила официантка приятному молодому мужчине в тёмно-зелёной ветровке.
   Тем временем Кончита с изменившимся лицом мчалась прочь, орошаемая нудным дождиком, Альфонсо бежал за ней - а потом Кончита куда-то исчезла. И откуда-то взялась пушистая полосатая кошка. Она ядовито зашипела, выгнула дугой спину и на негнущихся лапах боком поскакала по булыжникам.
   Альфонсо с досадой ударил по кнопке зонта и скрылся из вида.
   - Вот оно что, - затаив дыхание, прошептала Вера. - Она кошка!..
   - Поэтому такая реакция, - убрал телефон Альваро. Он успел-таки заснять метаморфозу. - Она чувствует инстинктивно и бесится. И поэтому сбежала от священника...
   - Но она же ни разу не превращалась? - усомнился Андрес.
   - Может, превращалась? Только пряталась ото всех? - возразила Вера.
   - Надо у мамы спросить, - рассудил Альваро. - Вдруг она от стресса разучилась?
   - Я что-то пропустила? - вернулась Пилар.
   - Не что-то, а ого-го что! Но я всё заснял. Смотри.
   Столкнувшись в дверях с Луисом, Альфонсо вошёл в кафе.
   - Вы это видели? - обратился он к брату и компании.
   - Ага. У тебя вся щека расцарапана.
   - Ерунда... Блин, почему мне так не везёт? Одна истеричка, другая вообще кошка...
   - Давай-ка я тебе принесу что-нибудь выпить, - быстро сообразила Пилар. - За счёт заведения.
  

XIV. Таланты и заложники

  
   Марисоль ввалилась в прихожую еле живая. Она просто рухнула как подкошенная, и если бы не стена, с размаху приняла бы горизонтальное положение. Но впечаталась спиной в рельефно-пупырчатые обои, задела рукой вешалку и пришла в чувства.
   На грохот прибежала Вера, и мама, присев на табурет и стягивая загубленные нафиг кроссовки, поведала, как целый день таскалась по пересечённой местности, как полицейские отбирали у егеря двустволку, как сымитировали аварию и голосовали на трассе, а когда остановилась фура из Календы и водитель принялся возиться с перегревшейся "Маздой" (чистая правда, кстати), Рауль и Диего залезли в кузов и принялись обнюхивать груз. Как их чуть не увезли на фуре. Как шарахались по оврагам. Как нашли заброшенную сторожку, которая смогла бы сойти за передаточный пункт контрабанды. Как разбирались с охраной запретной зоны. Как поняли, что охрана была права, повстречавшись с медведем. Как залезли с Раулем в кусты (зачем, она умолчала) и чуть не попали в старый ржавый капкан. Как Базилио полез их искать - и попал в капкан. Как вернулись в участок и застали там Соню, колотившую кроссовком водолаза-Начо. Как Соня жаловалась, что Начо за ней подглядывает, а Начо оправдывался, что беспокоился за безопасность напарницы. Как в этот момент сиганул из окна полуголый Сальва. Как Базилио, уже на больничных носилках, устраивал выговор Соне за то, что во время дежурства приводит на работу мужиков. Как все завидовали Альфонсо, у которого выходной...
   - И ещё завтра нужно хорошо выглядеть, потому что мэр пригласил в кафе. Ты в курсе?
   - Да. Меня тоже пригласили, - радостно закивала Вера. - И я буду петь!
   - Здорово, - улыбнулась Марисоль. - Ты уже давно не выступала. Что хочешь исполнять?
   - Я хотела с тобой посоветоваться. Что бы ты хотела послушать?
   - "Scorpions". Но я сегодня хочу странного. Ладно, я в душ. Сейчас придумаем.
   Насладившись благами цивилизации, Марисоль похвалила Веру за бутерброды и за омлет и выдала идею:
   - А спой "Салеросу". Она лиричная, и все её знают.
   - Это которая "У тебя такие красивые глаза"?
   - Она самая. А вторую какую-нибудь современную.
   - Слушай... а может эту, с Евровидения?.. "Эйфорию"? Точно! - захлопала в ладоши Вера. - Теперь надо придумать, что надеть!
   - Давай завтра, - Марисоль подошла к чёрному квадрату окна, посмотрела на блеск дождя, выделяющий контуры соседнего дома, деревьев и ограды, и потянула шнурок жалюзи. Стояла блаженная тишина, разве что изредка выла собака. Марисоль зевнула - и напомнила себе, что по этой благословенной идиллии бродит маньяк и катается по трассам контрабанда. А значит, расслабляться рано. Нужно набираться сил.
   - Ну давай, - нехотя согласилась Вера. - Тогда нА ключи - от новых замков. Потом дубликаты сделаем.
   - Ага, спасибо.
   - Там квитанция, на тумбочке.
   - Ага. Давай, спокойной ночи, милая.
   - Я ещё посижу. Музыку послушаю, прикину.
   - Ну давай, только не засиживайся.
   Мама и дочка поцеловались и разошлись по своим комнатам.
  
   Утро было полно хлопот. Марисоль и Вера решали главную проблему - что надеть. Марисоль предпочла классику - маленькое чёрное платье с вырезом-"лодочкой". Вера поддержала фэмили-лук и из своих концертных нарядов выбрала струящееся коктейльное платье с глубоким треугольным вырезом. Почти как у Мэрилин Монро на той фотографии, где ей подол задувает, только чёрное. Обе сошлись на том, что невозможно подобрать более подходящего украшения к чёрному платью, чем жемчуг. Мама надела короткую нитку, а дочка - длинную, да ещё завязала узлом - в стиле Коко Шанель. В обуви каждая тоже осталась верна себе: замшевые чёрные "лодочки" для Марисоль и серебристые босоножки с паутинкой тонких ремешков для Веры. Вера уже представила, как они с мамой выйдут такие из "Мазды", и все такие попадают от восхищения и зависти.
   Но публика подобралась не менее тщеславная, и госпожа судья с дочерью просто растворились в толпе. Сельские жительницы, видевшие друг друга каждый день и надоевшие друг другу до оскомины, изощрялись кто во что горазд, чтоб удивить соседок. Мужчины выглядели попроще, но гордились ничуть не меньше. В маленьком - несправедливо маленьком - кафе собрались соседи и друзья мэра, само собой - вся семья мэра, друзья его семьи, а также - по долгу службы - добрая половина мэрии городского округа, суд, прокуратура и полиция. Тоже, естественно, с семьями.
   Судя по припаркованному грузовику, оптом подвезли мебель. Из школы, шепнул встретивший соседок Хулио. Местные власти негордые. Потом к Марисоль подбежала Оливия, во вчерашнем синем платье и с высокой причёской, и принялась расхваливать наряд начальницы. Потом подошла Хуана, в длинной тунике мокрого шёлка - и в брюках. Она, как обычно, не заморачивалась ни с одеждой, ни с волосами, но выглядела элегантно.
   Вера обнаружила в толпе Альваро - и почему-то Андреса - и обрадовалась их компании. Вместе они нашли Пилар, и Вера передала ей флэшку с фонограммой. Выступление имело успех. По крайней мере, аплодировали громко. С угощением Пилар не обманула, а виновник торжества - сын мэра - пригласил на танец. Симпатичный парень, кстати. Только слегка слащавый. Вера согласилась на жест вежливости, а потом опять пристроилась к Альваро.
   На Марисоль не так обращали внимание: всю славу стяжала дочь, и Марисоль не возражала. Только одна пара глаз пристально следила за судьёй - и принадлежала эта пара глаз хозяйке заведения. Карола щеголяла в шифоновом платье-макси. Ткань выглядела простовато - в мелкий цветочек, но оно настолько шло Кароле, особенно в сочетании с длинными, почти до плеч, серьгами, что придираться не хотелось.
   Марисоль ей назло станцевала с Раулем - и с вызовом посмотрела в сторону барной стойки. Карола лучезарно улыбалась, лишь только в глазах горел нехороший такой огонёк, совсем как у быка при виде плаща в руках тореадора. Но поединок сорвался: Каролу позвали на кухню.
   - Сейчас, Соледад! Иду!
   Марисоль мигом забыла о танцах и ревности, отпихнула партнёра и устремилась к сопернице:
   - Как ты сказала? Соледад? Это случайно не бывшая воспитанница падре Маурисьо?
   - Она самая, - ответила Карола, эффектно обернувшись в дверях подсобки. Наверно, для мужа старается - чтоб сравнил.
   - Почему же ты мне не сказала, что она работает у тебя?!
   - Чтобы ты не доставала её своими гадкими дурацкими расспросами. Я и сейчас не позволю.
   - Они не дурацкие и не гадкие. Насколько я знаю, у тебя тоже есть дочь...
   - Давай не сегодня, ладно? Попробуй лучше вишнёвый пирог - Соледад испекла. Она прирождённый кондитер.
   За дверью раздался громоподобный звон.
   - Какая ты сегодня неуклюжая! - раздражённо крикнула Карола и решительно направилась на кухню.
   Через секунду визг перекрыл всю музыку.
   Все полицейские разом забыли о банкете и ломанулись в узенькую дверь. Здесь собралось всё отделение - кроме Альфонсо, у которого было дежурство.
   Остальные высокие гости, кто посмелее, заглядывали через плечо стражам порядка.
   На полу, в луже сливочного крема, лежала пухленькая блондинка. На уровне затылка с кремом смешивалось нечто очень похожее на кетчуп...
   Марисоль затошнило.
   Вера наблюдала за происходящим издали. Мама рассказывала ей о двух убийствах, но Вера восприняла их не ближе, чем ужастики с экрана, а теперь всё происходило буквально у неё на глазах...
   Она поспешила к окну, чтобы окучить какой-нибудь цветочек.
   Запустив накладные ногти в грунт для комнатных растений, девушка посмотрела на улицу. Ясный осенний день обещал приятные прогулки, букеты из листьев, весёлое шуршание под ногами... Почему всё так несправедливо?
   Водитель грузовика прохаживался туда-сюда под окнами и курил, занятый собственной философией.
   У него за спиной показался мэр.
   Педро фамильярно похлопал водителя по плечу и сунул ему в руки какой-то пакет. Бумажный пакет, перевязанный скотчем. Похожий на почтовую посылку...
   А вдруг это контрабанда?
   Мэр поозирался по сторонам и вернулся в зал.
   Улизнул под шумок, пока вся полиция занята убийством... Может, он его и заказал?
   Надо немедленно проследить, куда он поедет.
   Вера выбежала из кафе без куртки (она же не мёрзла), приоткрыла одну створку кузова и легко запрыгнула внутрь.
   Снаружи раздались шаги. Водитель повесил на кузов замок и пошёл заводиться.
   Ладно, как-нибудь выберется...
   Когда Альваро выбежал из кафе, грузовик уже скрывался за поворотом. Чёрт! Почему она не предупредила?!
   Логично рассудив, что преследователь на мотоцикле будет слишком хорошо заметен, он решил догонять пешком. К тому же можно срезать через лес...
   Вера оказалась в ловушке собственной находчивости. Кузов, естественно, открыли. Водитель и ещё два мужика. И вытащили её, и начали вытрясать признание. Конечно же, они не верили, что девушка предприняла путешествие по собственной инициативе.
   Её затолкали в какую-то хижинку - дорогу она не видела, но сейчас они были посреди леса - и продолжили допрос. Вера поняла, что правде они не поверят, а врать, что захотелось покататься на грузовике - вообще бред, поэтому начала просто царапаться и пинаться. Её связали противным коричневым скотчем и разули.
   - Сейчас успокоится, - сказал один из приятелей водителя, в камуфляже, как егерь, вышел на пару секунд и вернулся с коробкой, похожей на дорожную аптечку. И достал шприц и ампулу.
   Вера не почувствовала укол, только продолжала таращиться на мужика в камуфляже.
   - Крепкая девица. Счас ещё укольчик.
   - А она не откинется?
   - Не должна.
   Вера сообразила, что в её интересах подыграть, и после второго укола быстренько заморгала и свесила голову. Она слышала, как её мучители кому-то позвонили, и подсмотрела сквозь ресницы, как все трое вышли.
   Пора подумать, как освободиться.
   Кроме того, чтоб оторвать себе руку, на ум ничего не приходило.
   Ждать долго она не могла. Только до первых признаков голода...
   Пора впадать в панику...
   Доски, которыми было заколочено окно, с треском подались, и через подоконник перелез Альваро, весь в листочках и сухих травинках.
   - Они тебя не били? - спросил он, отклеивая от Вериного рта скотч.
   - Нет. Вкололи какую-то дрянь. Ерунда.
   - Значит, сможешь идти. Ой, ты босиком...
   Он принялся отрывать от Веры остальной скотч. Это оказалось не так-то просто.
   - Там нет нигде моих босоножек?
   - Не-а. Не вижу.
   - Наплевать. Пойдём скорее... А где же твой мотоцикл? - спросила Вера, очутившись по ту сторону подоконника.
   - А я так. Прикинь? - Альваро упал на землю - и тут же вскочил на четыре лапы рыжий то ли пёс, то ли волк и запрыгал вокруг девушки, виляя хвостом.
   - Вау... У тебя получилось... - в восторге прошептала Вера. - Наконец-то...
   Полуволк повалился лапами кверху - и встал, отряхиваясь, уже Альваро. Шум мотора заставил его снова подпрыгнуть.
   - Садитесь скорее, - слез с мотоцикла друга Андрес. - Конспираторы фиговы.
   - Я всё видела! Мэр передал водителю контрабанду! Надо всем рассказать!
   Альваро вскочил на родной мотоцикл. Вера села сзади и обняла Альваро за талию. Ей стало так хорошо и спокойно, и она крепко прижалась к его спине...
   Пока Андрес не прижал её сзади и не скомандовал:
   - Трогай!
  
   Марисоль наконец присела за столик и вспомнила о вишнёвом пироге.
   Полицейские изучали подсобку. Базилио, прихрамывая после встречи с капканом, гордо прохаживался по залу и отдавал команды. Хуана невооружённым глазом искала следы. По её звонку приехал Альфонсо, прихватив по пути труповозку. Свидетели в один голос твердили, что ничего не видели, потому что все были в зале. Вера куда-то делась...
   Марисоль откусила пирог - и увидела торчащую в тесте бумажку. От нечего делать развернула. На ней было кривенько выведено: "Отвали от моего мужа".
   Судья позлорадствовала, что соперница пишет как курица лапой, и с аппетитом доела кусок. Даже не обратила внимания, как бесится Карола, наблюдая её равнодушие.
   Но когда два парня втащили под руки Веру - с размазанной косметикой, в разодранном платье и босую...
   - Мам, это не то, что ты подумала! Они меня спасли! Я такое видела! Такое!.. Только дай поесть.
   Марисоль отрезала от пирога побольше, наполнила из кофейника чашку и напомнила всем присутствующим, чтобы не расходились. Впрочем, в силу профессиональной деятельности, они и сами это знали.
  

XV. Толпа и КПЗ

  
   Базилио расположился поудобней за рабочим столом. Новая рабочая неделя начиналась в воскресенье вечером.
   - Ну здравствуй, кара небесная. Обвиняемой была, свидетелем была, а теперь ты у нас кто - потерпевшая?
   - Я же всё рассказала! - возмутилась Вера, прижимая к предплечью вату: Хуана взяла у неё кровь на анализ, чтобы установить, что ей вкололи. Кровь не шла, но нужно было куда-то направить агрессию.
   - Пока по твоему рассказу получается только, что ты незаконно проникла в муниципальную собственность: в грузовик и в сторожку.
   - Но я вам помогала!
   - Но ты же это делала по собственному почину, мы тебе санкций не давали.
   - Так дайте!
   - А мы не имеем права подвергать такой опасности неподготовленного человека. Тогда мы все по статье пойдём. А ты пойдёшь по хулиганке.
   - Но что-то надо делать!
   - На данный момент нам надо замять это дело, а то Педро на нас вторую заяву накатает. Многовато... На, угощайся, - он подвинул к Вере одноразовую тарелку с орешками.
   - Я не хочу.
   - Ну тебе же надо как следует есть.
   - Всё в порядке? - заглянула Марисоль.
   - Нет, мамаша. Не в порядке, - отрезал Базилио. - Или вы уймёте вашу девушку, или... или...
   - Что - или? - встала в позу Марисоль.
   - Или я не знаю, что я сделаю, - стукнул кулаком по столу капитан Лорка.
   - Когда не знаешь, что делать - займись работой. Есть такая прописная истина, сеньор капитан.
   - Покажите пример, ваша честь, - Базилио перегнулся через стол и встретился почти нос к носу с оппоненткой.
   - Вот я - например - постановила задержать подозреваемого по делу маньяка.
   - И кого же? - оставил риторику Лорка.
   - Падре Маурисьо и Диего Коста.
   - Как?! - вскочила со стула Вера и заставила полицейского и судью одновременно отпрянуть назад. - За что падре?! Он здесь ни при чём! Кончита - кошка, поэтому так реагирует на собак и волков!
   - Соледад была его воспитанницей, - на грани потери терпения объяснила Марисоль и потянула Веру за руку из кабинета подальше. - Она могла рассказать о чём-то...
   - Да о чём?!
   - О том, как с ними обращались в приюте, например.
   - Да это неправда! Все вокруг твердят, а ты как будто оглохла!
   - А где он был во время всех убийств? У него есть алиби? То-то.
   - Вообще-то алиби есть, - спокойным, но несколько скорбным голосом ответил падре Маурисьо из-за решётки - мать и дочь как раз шли мимо КПЗ. - Кончита может всё подтвердить.
   - Вот именно! - Базилио совсем запыхался, догоняя женщин. - Я ей только что позвонил, она сейчас подойдёт. Скоро вы можете быть свободны.
   - Но я не двинусь с места, пока вы не освободите Диего! - самоотверженно заявил священник. В глубине камеры на койке апатично лежал Коста. - Своего же сотрудника! Как не стыдно!
   - У него был выходной в тот день, когда обнаружили вторую жертву, - защищалась Марисоль. - И никто не может подтвердить, что он находился дома.
   - Неудивительно, если учесть, что я живу один, - откликнулся Диего. - А с остальными трупами неувязочка: я всё время с вами был. Чё делать будем, ваша честь?
   - Я! Я могу всё подтвердить! - все присутствующие обернулись. Оливия, с растрёпанной вечерней причёской, семенила на праздничных каблуках. Её догоняла Кончита. - Диего в свой выходной был со мной! Помнишь, Марисоль, я попросила у тебя лак для волос?
   - Ты пошла к нему вечером, - не сдавалась судья. - А днём?
   - А днём он готовился к свиданию. И несколько раз звонил мне из магазина. Он выбирал вино. И покупал цветы. Потому что подарил мне букет. Вы можете всё выяснить в магазинах! И наверняка поздно проснулся! Он всегда долго спит по выходным!
   - Стоп-стоп-стоп. Не тараторь, - вздохнула Марисоль, чувствуя, как версия рушится.
   - Мы всё можем подтвердить! - подала голос Кончита, чтобы не молчать.
   - Свободные места есть? - раздвинул свидетельниц в разные стороны Рауль. На щеке у него горел след от пятерни. - Мне бы ночку перекантоваться. Домой не пускают.
   - Заходи. Третьим будешь, - всё так же апатично отозвался Диего.
   - Ну вы их отпустите? - взмолилась Кончита, согнувшись в три погибели и сделавшись в несколько раз меньше.
   - А у меня идея, - облокотился на перекладину решётки падре Маурисьо. - Раз уж нам суждено пострадать - пострадаем за правое дело. Пусть маньяк будет уверен, что подозреваемые уже есть, и он сможет гулять безнаказанно. А мы будем считать наше задержание участием в операции и помощью следствию.
   - Дело говорите, падре, - расцвёл Базилио, поняв, что решение проблемы нашлось. - А ты чё стоишь? Заходи уже, - он впустил Рауля в камеру.
   - Что ж, дети мои, предлагаю скоротать время игрой в покер, - падре Маурисьо вынул из кармана колоду карт.
   - Азартные игры! - нахмурился Лорка.
   - Исключительно в рамках следственного эксперимента, - заверил Диего.
   Все трое уселись на нарах, и падре Маурисьо начал сдавать.
   - Святой отец, - решилась наконец Кончита. - Я должна вам признаться. Я поняла, что со мной творилось. Я тоже оборотень! Я кошка! Только я не знала об этом - ну, или забыла.
   - Вот, я же говорила, - торжествовала Вера.
   - Да. Альфонсо может подтвердить. Он видел, - выпалила Кончита и зарделась.
   - Могу, - объявился перед толпой Альфонсо. - А что подтвердить?
   - Что я... превращаюсь. От этого зависит судьба падре! Пожалуйста!
   - Да. Да. Конечно. И не только я. У Альваро даже видео есть.
   - А вы не верили, - тряхнула головой Вера.
   - Ты уже всем рассказала? - Кончита приготовилась плакать.
   - Тут совершенно нечего стыдиться, - обнял её за плечи Альфонсо. - Пойдём, я возьму у тебя показания. Если царапаться не будешь.
   - Прости меня, прости, - запричитала Кончита. - Я себя не контролировала.
   - Стойте! - выбежала из другого конца коридора Хуана. Глаза у неё горели сумасшедшим азартом, в руке она держала щипцы, а в щипцах трепыхался какой-то клочок. - За косяк зацепился вот этот лоскут! Я сравнила состав волокна с образцами, найденными на предыдущих жертвах! Всё совпало! Это оставил убийца!
   - Тёмно-зелёная куртка - или что? - присмотрелась Марисоль. - А у кого из местных такая?
   Все по очереди смотрели на лоскут и разочарованно качали головой: никто не помнил.
   - Жаль. Жаль. Я на вас надеялась.
   Карман белого халата мистически засиял изнутри. Хуана жестом установила тишину и извлекла телефон:
   - Алло... Марсела? Как раз о тебе вспоминала... Хорошо, а ты?.. Ага... ага... Нашла?.. Давай, давай. Пишу, - она сунула щипцы сыну, вытащила из другого кармана блокнот с карандашом, прижала его к стене, прижала телефон щекой к плечу и застрочила. - Ага... ага... Спасибо тебе, дорогая. Что бы я без тебя делала!.. То же самое в письменном виде и с печатью оформишь?.. Ты ведь уже получила запрос от Базилио?.. Да-да, можно завтра. Давай. Давай. Отдыхай... Целую, моя... Пока, - Хуана повесила трубку. - Есть! Есть! Четверо подозреваемых, по всем параметрам! - она торжественно держала перед собой блокнот. Публика замерла. - Номер раз. Гильермо Хименес. Егерь. Номер два. Пако Сальвадорес...
   - Пако? Да он года три как уехал, - оторвался от карт Рауль. - В Мадрид. Счастья искать.
   - Значит вылетает. Номер три. Алекс Герильо. Но он сейчас в больнице. После аварии. Выходить оттуда он пока физически не может. Марсела зуб даёт.
   - Ну раз зуб... - усмехнулся Базилио.
   - И номер четыре, - проигнорировала комментарий Хуана. - Луис Эрреро. Завпочтой.
   - Точно. Луис, - хлопнул себя по лбу Альфонсо. - Я же столкнулся с ним в кафе вчера. И на нём была зелёная ветровка... Точно.
   - Значит, у нас есть главный подозреваемый.
   - А есть фотка этого егеря? - оживилась Вера. Ей не давала покоя мысль, что убийство и тёмные делишки мэра могут быть взаимосвязаны.
   - В базе есть, - удивилась интересу Хуана. - Пойдём покажу. Вдруг узнаешь.
   Вера узнала. Гильермо Хименес оказался одним из трёх похитителей. А значит, у него, скорее всего, алиби на момент третьего убийства. Навряд ли он так быстро добрался от кафе до сторожки, чтобы встречать там грузовик.
   Вера вышла из кабинета эксперта расстроенной.
   - Не переживай, - легла ей на плечо чья-то рука.
   Это была рука Сони.
   - Хотела следствию помочь?
   - Ага. Только сама огребла.
   - Не переживай. Мне вот тоже за активность всегда прилетало. Родители вообще были против, чтобы я становилась полицейским. Они меня даже в хлеву запирали. Но я вылезла в маленькое окошечко, а чтобы успеть на поезд - оседлала нашу лошадку, ехала верхом. В самый последний день документы подала. Но успела же!
   - А почему ты не воспользовалась своей звериной сущностью? - развеселилась Вера.
   - Лиса не дотащила бы мой чемодан. А когда в академии узнали эту историю, меня стали называть "Конная полиция".
   - И ты не обижалась?
   - Да не. А чё? Ведь правда. И вообще, конная полиция - это прикольно.
   Вера представила Соню в седле и не могла не согласиться.
  

XVI. Преемственность и гуманизм

  
   Вера искренне думала, что утро понедельника станет таким лёгким только для неё. Но ошиблась, когда на пороге дома Гарсиа её буквально обдало волной шума, веселья и алкоголя.
   Альваро с троими приятелями на хвосте вышел встречать подругу - пока ещё твёрдым шагом.
   Андреса Вера уже знала, а вот двух других видела в первый раз. Хотя, кажется, вот этого, с татуировкой на шее, она однажды видела на улице. Он тоже подошёл к ней так, как будто они уже раньше встречались:
   - Привет, конфетка. Сигаретку хочешь?
   - Спасибо, не курю.
   - Лукас, - подтолкнул его Альваро, - не наглей. Она со мной.
   - Ты Вера, да? - спросил другой незнакомец и тут же протянул руку для рукопожатия. - Я Тьяго.
   - А, это у тебя недавно был день рождения?
   - Ага. Весело было.
   - Жаль, без тебя, - подсказал Луис.
   - Хорош борзеть, - вступился Андрес. - А то девушка уйдёт, и будет на нашем мальчишнике скучно.
   - А в честь чего мальчишник? - поинтересовалась Вера, мимоходом заглядывая в зеркало над тумбочкой, на которой лежала поленница из четырёх зонтиков. День обещали ясный, зонтики лежали мёртвым грузом.
   - А у Пилар сегодня тоже выходной? - переключил внимание Лукас. - Может, и её позовём?
   - В честь моего первого самостоятельного обращения, - ответил на вопрос Веры Альваро. - Я, типа, последний в нашей компании. Хочешь пива?
   - Давай, - и Вера тут же получила в руки бутылку прямо из холодильника.
   - А давайте, - ответил Лукасу Тьяго. - Если остальные не против.
   - Я только за! - высказался Андрес. - Она реально обрадуется.
   Альваро вопросительно посмотрел на Веру.
   - Ну позвоните.
   Лукас взялся за телефон.
   - Он не может без поклонниц, не обращай внимания, - объяснил Альваро. - Приставать не будет, я обещаю.
   - Ну чё, друг, теперь тебе больше ничего не мешает жить, - обнял его за плечо Тьяго. - Можешь наконец найти работу...
   - Опять ты о работе. Весь праздник портишь, - сбросил его руку Альваро.
   - А чё, в мэрию водители нужны, я слышал, - подлез с другой стороны Андрес. - Платят неплохо. Уметь особенно ничего не надо.
   - Я этого мэра, - огрызнулся Альваро, - завезу куда-нибудь на пустырь и там грохну.
   - О! А махнём на пустырь! - включился в беседу Лукас. - Погодка чудная, потусим как следует.
   - Точно! - обрадовались остальные. - А Пилар по дороге подберём!
   Утрамбовывая пиво в сумку-холодильник, парни рассказали Вере, что пустырь за церковью и кладбищем - их любимое местечко. Там веселилось не одно поколение сельчан: там знакомились их родители, оттуда огородами прибегали под утро их старшие братья и сёстры, зажёвывая винно-табачный аромат жвачкой и кофейными зёрнами, там постоянно бывают они и, несомненно, завещают эту традицию своим детям.
   Вера прониклась их бережным отношением к вечным ценностям и изъявила желание приобщиться к местной культуре.
   Итак, хозяин и гости заперли дом и оседлали мотоциклы. Альваро бережно вёз на багажнике Веру, Тьяго - пиво, Андрес - закуску, а Лукас берёг свободное место для Пилар.
   Официантку они подобрали на перекрёстке у центральной окружной больницы (она жила там неподалёку) и заколесили по булыжным переулкам, нисколько не боясь, что стукаются друг о друга бутылки, рискуя разбиться, а сами они рискуют вылететь из седла.
   Их встречал резкий ветер с гор. Трамонтана. Вера знала, что так называются гоночные автомобили, но значение прочувствовала на себе только сейчас. Ветер свистел в ушах (от шлема она, конечно же, отказалась), забирался под одежду - и, наверное, пробирал до костей, только ей уже не дано этого чувствовать. Но она видела, как покраснели пальцы Альваро на руле, и слышала, как рядом захватывает дыхание у Пилар.
   Дикие травы приветствовали дружным танцем. Шпиль церкви темнел далеко за спиной, надгробия последнего приюта жителей Календы и подавно скрылись за высоким ковылём. Среди ковыля выделялось более-менее утоптанное пространство, там-то ребята и остановились. Пилар включила музыку на телефоне, и они продолжили веселиться. Альваро пожалел, что не взял гитару - которую в своё время отжал у Альфонсо, так же, как и мотоцикл. Преемственность поколений была налицо.
   Всё было безоблачно, как небо над головой, но, как это обычно случается, посреди ясного неба грянул гром, и на горизонте возникла туча.
   Сначала ребята услышали гул моторов, потом из буйной растительности выросла такая же компания молодёжи.
   - Инахосцы, - скрипнул зубами Альваро. - Вот ещё не хватало.
   - Из соседнего посёлка, - скороговоркой пояснила Вере Пилар. - Считают, что это их территория. Но мы не сдаёмся.
   - Молодцы, - одобрила Вера.
   Соседи оставили транспорт чуть поодаль и приблизились к компании из Календы. Цыганистого вида парень выступил вперёд и, как и предупреждала Пилар, произнёс:
   - Это наш пустырь. Валите.
   - Сами валите, - шагнул к нему Альваро.
   - А то что? Территорию пометите?
   - Ты хочешь поговорить об этом? Энрике? - Альваро поравнялся с предводителем вражеской шайки и подтолкнул его плечом.
   - Пацаны, харэ сопли жевать, - Андрес достал из кармана кастет. - Зря ехали, что ли?
   Бой был честным - четверо на четверо. Девчонок никто не тронул, и Вера с Пилар подобрали тихонько еду и питьё и отошли за мотоциклы.
   Вера, конечно же, видела драки сто раз. И даже иногда участвовала. Но если на задворках столичных клубов всё было как будто бы невсерьёз, ради понтов и экстремальных фоток в "Инстаграме", то в провинции дрались непосредственно ради драки. Вдохновенно и с полной самоотдачей.
   - Кошмар, - прошептала Пилар, как будто сквозь удары кто-то мог их слышать. - Нужно вызывать полицию!
   - Ты что! Не смей! - возмутилась Вера. - Чтоб нашим ещё и от копов досталось?!
   - Ты не понимаешь! - девушки начали борьбу за телефон. - Они сейчас наших сделают! Нам нужна помощь!
   Озадаченная Вера ослабила хватку, и Пилар позвонила в полицию
   Разнимать драку на пустыре примчались две машины: одна с Альфонсо и Начо, другая с Диего и Раулем. Они подняли, отряхнули, заковали и утрамбовали по задним сиденьям всех участников, и собрались было возвращаться, как тревожный ковыль возвестил о прибытии новых гостей.
   Полиция из Инахосы окинула хозяйским взглядом место происшествия и потребовала передать виновников торжества им, потому что правонарушение произошло на их территории.
   - Минуточку, - вскинулся Альфонсо. - Это наш участок.
   - Пустырь наш, - рыкнул на него капитан из Инахосы - и наткнулся на плечо лейтенанта Гарсии:
   - Обсудим?
   Вера поняла: то, что она видела десять минут назад - детский лепет по сравненью с тем, что началось сейчас. Потому что тогда дрались любители, а теперь - профессионалы...
   Она вцепилась было в Пилар, но та закричала, что нужно звать на помощь, и, не полагаясь больше на телефон, побежала в сторону церкви.
   От посёлка на пустырь бежала целая толпа, за ними ехали две "Скорых помощи", и среди этого шума Вере казалось, что она слышит колокол.
   Дальше всё происходило как во сне. Вера очнулась на переднем сиденье одной из полицейских машин. За рулём был Хулио. Сзади кто-то стонал на каждой кочке. Впереди указывали путь "скорые". На прицепе тянулись авто инахосцев и мотоциклы.
   После очередного перерыва в биографии девушка обнаружила себя в полицейском участке - в компании матерей, сестёр, жён и боевых подруг.
   - А кто-то говорил: чем ближе к новолунию, тем оборотни миролюбивее, - вздыхала Марисоль.
   - Это касается животных. А тут-то люди... - сожалела Хуана.
   - Гуманизм, мать его, - ворчала Карола.
   - Бедняжки. У Диего осколок ребра вошёл в желудок. Слава богу вовремя прооперировали, - сообщала свежие новости Хуана. - Рауль, походу, до конца года не встанет...
   - Ужас, - прокомментировала Марисоль.
   - Но тем тоже досталось. Одному челюсть по кусочкам собирали, другому нос. Переломов полно. Я уж не говорю о гематомах, ушибах внутренних органов...
   - Прям заключение какое-то, - поёжилась Карола.
   - Ну извини. Профдеформация.
   - Я думала, ты сбежишь, - доверительно шептала Вере Пилар. - Но ты оказалась не из таких.
   - А я испугалась, когда ты звонила в полицию. Думала, настучишь. Но оказалось, всё совсем не так.
   Девушки обнялись.
   Сквозь стекло открывалась панорама допросной. Базилио, уцелевший только потому, что не захотел лишний раз беспокоить ещё не зажившую ногу, лично допрашивал младшее поколение дебоширов.
   - Да ладно, все всегда на пустыре тусуются, - массировал пальцы на сломанной руке Лукас.
   - И про наши тёрки с Инахосой все знают. Подрались и разбежались, и так каждый раз, - шепелявил Тьяго. Ему выбили два зуба.
   - Ты нам мокруху не шей, - говорил Альваро, слегка гнусавя из-за сломанного носа.
   - Зачем дело? Я вообще не в претензии. Мне главное - пальцы целы, - нагло смотрел на Базилио Андрес из-под пластыря. Ему зашили разбитую бровь.
   Тут в смотровую вихрем ворвалась Оливия, припала к стеклу - и начала причитать:
   - Бедный мой мальчик! Зачем его сюда притащили! У него же стресс! У него же травмы!
   - Вообще-то всех притащили - кто ходить в состоянии, - недобро глянула на неё Карола. - Вы одни что ль такие особенные?
   - Подожди, так Андрес - твой сын?! - совершила открытие Марисоль.
   - Да, - с вызовом ответила Оливия, продолжая налегать на стекло. Видимо, специально для таких особ оно и делалось бронированным.
   - А ты в курсе, что у него изъяли кастет и заточку? - Марисоль решила тоже удивить подругу.
   - В курсе. Кастет вообще мой. Мне Рауль подарил - на четырнадцатилетие. Бедный мой брат! - возопила Оливия и аки профессиональная плакальщица устремилась разыгрывать действо в допросную.
   - По какому такому праву?! Вы не видите, что он - пострадавший?! Отпустите немедленно моего мальчика! Андрес, пойдём домой!
   Андрес пригнулся на всякий случай к столу:
   - Слышь, начальник, давай я тебе в морду дам.
   - Чего?
   - Запрёшь меня в обезьянник денька на три, пока мать сырость разводит.
   - Занято, - сурово объявил Базилио, смекнув, что воспитательные беседы в полиции не так подействуют на парня, как мамашины причитания. - У нас тут не гостиница, на всех места не напасёшься. Оливия, забирай своего. От тебя в ушах звенит.
   Оливия взяла за руку упирающегося Андреса и потащила на выход.
   - Да хватит над ним трястись, - напутствовала её Хуана. - Со своей гиперопекой ты его сильней упустишь.
   - Я, может, и упустила - одного. А вот ты - двоих, - пыхтела от натуги секретарша. - Так что помалкивай.
   - Постой! - снова позвала Хуана. - У вас ведь осталось кресло?
   - Осталось, а что? - ответил за мать Андрес, из последних сил цепляясь за косяк.
   - Мне бы одолжить - завтра Альфонсо из больницы забираем.
   - Извини, уже Рауль забил. Возьмите в больнице напрокат.
   На улице мать и сына встречали Лукас, Альваро и Тьяго, успокаивавшие нервы после допроса остатками пива.
   - Не парься, приходи к нам в общежитие переночевать, - предложил Лукас.
   - В общежитие? - переспросила Вера. - А где здесь общежитие?
   - При пожарной части, - ответила Соня, неся целый поднос с пластиковыми стаканчиками из кофейного автомата. - Они в пожарной бригаде работают - с Тьяго. Угощайтесь, успокойтесь немножко.
   - Н-да, лишний повод быть осторожными с огнём, - сказала Марисоль. - Чтобы не вызывать вот этих раздолбаев... Но чтобы этот уголовный элемент нам замки ставил... Лоханулись мы с тобой, дочка.
   Тем временем уголовный элемент Андрес придумал лучший способ спастись: выковырял булыжник из мостовой и запустил в окно отделения полиции. Теперь уж его обязаны были задержать.
   - А почему твоего так рано выписывают? - спросила Хуану Карола.
   - Потому что их совместными стараниями травматология у нас переполнена. Гипс затвердел - и домой, свободен. Через две недели на рентген.
   - Да... - покачала головой хозяйка кафе. - Марсела там, наверно, совсем с ног сбилась.
   - Бедняжка, - подхватила Марисоль, в глаза не видевшая эту Марселу, но поддавшаяся всеобщему настроению.
   - И не говори, - отвечала Хуана. - И не говори...
   Рядом на диванчике психовала Оливия. Соня пыталась напоить её валерьянкой.
   Парни курили перед разбитым окном и обсуждали свои впечатления.
   Из-за дома напротив выглядывал золотой осенний закат.
  

XVII. Дождь и планы

  
   - Позор, позор... - повторял Хулио. - Какой ты пример младшему подаёшь!
   - А что? - Альфонсо осторожно привстал, опираясь на одну ногу, и пересел на кровать. Каждое движение отдавалось в рёбра. - Пусть драться учится.
   - У кого? У тебя, что ли? Если бы ты умел, тебе бы так не досталось.
   - Вот парадокс, - сказала Хуана, медитативно взбивая подушку. - Голова взрослого человека весит порядка пяти килограмм. А мозг - всего кило триста...
   - Внимание - вопрос: чем занято остальное? - облокотился на спинку кровати Хулио.
   - Как всегда, покажет вскрытие.
   - Или не покажет, - вклинился Альваро.
   - Это ты про себя, что ли? - ответил Альфонсо, пытаясь поудобнее улечься.
   - А здорово мы их...
   - Ага...
   - Здорово? - заводилась потихоньку Хуана. - Вы чем оба думали вообще? - она подсунула под загипсованную ногу Альфонсо подушку-валик, позаимствованную из гостиной. - У нас маньяк по посёлку разгуливает, у нас церковные реликвии из-под носа вывозят - а они тут развлекаются. А потом валяются и стонут: болит у них всё. А работать некому...
   - И заметьте, это сейчас не мне, - прислонился плечом к стене Альваро.
   - Ой, всё, я пошла собираться. Мне бы сегодня пораньше, работы непочатый край. Три экспертизы, и все по деревням рассылать... А кто повезёт?
   Хуана в отчаянии ушла.
   Хулио склонился над кроватью.
   - А тот капитан, с которым ты дрался, у него фамилия случайно не Сельвас?
   - Да вроде. Сельвас. А что?
   - Это его папаша мне ухо порвал. Так что всё правильно. Только бы не проговорился.
   - Он точно вякать не будет. Я ему челюсть сломал.
   - Молодец, - шепнул Хулио. - Горжусь, - и, услышав шаги жены, добавил. - Так, вот тебе каталка, вот костыль. Лежи и стыдись. Вернусь - проверю.
   - Хулио! Нам пора.
   - Иду! Молодцы, парни.
   И аккуратно закрыл за собой дверь.
   - Н-да, досталось тебе, - Альваро снял со спинки кровати плед, развернул и заботливо укрыл брата.
   - Даже про тебя забыли, - Альфонсо вытащил из-под одеяла правую руку в лонгете и устроил на животе. - "Вскрытие покажет..."
   - Ага, - кивнул Альваро, - помнишь, как мне в первом классе задали сочинение "Кем работают родители?" И мы голову ломали, как бы помягче написать, чем занимается мама?
   - Ой, не смеши, рёбра больно...
   - Таблетку надо?
   - Не, не надо. Лучше телефон дай.
   - Планшет не одолжить?
   - Не, я посплю.
   - Ладно, если чё, зови.
   Альваро пошёл было к себе, но в дверь позвонили.
   На пороге, под зонтиком в цветочек, стояла Вера.
   - Я пришла тебя навестить.
   - Заходи. Я сегодня дома. Неохота брата оставлять, он всё-таки за меня вписался.
   - Он как? - Вера встряхнула зонтик и оставила на полу сушиться.
   - Да как сказать... Трещина в запястье, трещина в берцовой, три ребра сломано.
   - Ужас. Как его о капот прикладывали - он ещё легко отделался... А ты?
   - Да так... Голова слегка кружится, если честно.
   - У тебя сотрясение мозга?
   - Ну, все вокруг утверждают, что там нечему сотрясаться, - Альваро улыбнулся. - Ну это ещё из-за носа, наверно.
   - Ну я с вами посижу тогда.
   - Отлично. Мы кассеты так и не посмотрели.
   - С сотрясением мозга нельзя много смотреть телевизор.
   - Ой да ладно. Всё можно. Только негромко: Альфонсо спит.
   Альфонсо подремал с полчаса, но душа болела за боевых товарищей и за общее дело. Он отыскал под пледом телефон и набрал Рауля.
   - Привет. Ты как?
   - Да никак. Лежу. Телефон держит сосед по палате. Этим всё сказано. А ты?
   - Ну, могло быть лучше. Но могло и хуже.
   - Да, тебе ещё повезло. Диего вообще ни до чего.
   - Он с тобой?
   - Нет, он в другой палате. Могу передать привет через Оливию, она обещала зайти сегодня.
   - Да, хреново всё... Чё делать будем?
   - В смысле?
   - Да скучно как-то. И совесть гложет. Дело не раскрыто.
   - Ты ещё о чём-то можешь думать?
   - Ну, мы сейчас только это и можем. Ты там скажи соседу, чтобы уши особо не грел.
   - Чё, есть конкретное предложение?
   - Типа того. Доказательств за контрабанду нет - официальных. Значит, надо организовать...
   - На живца, что ль?
   - У бати есть пара приятелей-коллекционеров. Может, он кого уломает что-нибудь заказать. Хоть ту же бутыль.
   - Точно, - мгновенно включился Рауль. - И пусть по своим кругам растрезвонит, что собирается покупать. Тогда тот заказчик, которого прокатили, точно на Педро наедет...
   - Да он к нам сам прибежит сдаваться! - обрадовался Альфонсо.
   - Отец твой точно согласится?
   - Это я беру на себя. Он должен понять. Меня больше волнует, что нам от Лорки прилетит за самодеятельность.
   - Да ничего не прилетит. Ему же надо раскрываемость повышать. Значит, согласится. В конце концов, он нам не может ничего сделать, потому что официально мы на больничном... Ладно, тут Карола пришла, счас будет допрашивать, кто звонит.
   Карола перехватила-таки телефон, побеседовала с Альфонсо насчёт самочувствия, как полагается, и повесила трубку.
   Вот теперь можно спать со спокойной совестью. До возвращения отца.
  
   В полиции было на редкость тихо. Базилио собрал оставшихся сотрудников на планёрку, чтобы перераспределить дела. Но между Соней и Хуаной перераспределять было нечего, и планёрка не клеилась. А тут ещё нагрянули Марисоль с Оливией, дружно запустили пятерню в чёлку и принялись жаловаться на жизнь.
   А тут ещё на весь день дождь зарядил. Просто праздник какой-то.
   - Мне весь вечер из Инахосы названивали, - сказал Базилио, чтобы хоть что-нибудь сказать.
   - Мне тоже, - откликнулась Марисоль. - Компенсацию, заразы, требуют. За вред здоровью, за моральный ущерб, помятые машины...
   - Вот-вот. Бешеные жёнушки.
   - Что характерно, имеют полное право.
   - Чё делать будем? - задался экзистенциальным вопросом Лорка.
   - "Чё-чё", - передразнила Хуана. - Как будто нам заняться нечем... Только не спрашивай, ради бога, кто как себя чувствует, - предупредила она открывшую рот Марисоль.
   - Ладно, что у нас на повестке дня? - приняла деловой вид Оливия. - Ничего, что я поучаствую? Меня над всеми этими бумажками колотит просто. Ни о чём не могу думать.
   - А я вот думаю, - сказала как будто сама себе Марисоль, - что зря мы всех из КПЗ повыпустили. Хотя бы Диего не пострадал...
   - Не рви душу, а? - отозвался Базилио.
   Соня загадочно молчала.
   Дверь отделения отворилась, впустив шум дождя и очень знакомые шаги. Начо, с забинтованной головой, уныло обогнул выстроившиеся на полу зонтики и уселся рядом с Соней.
   - В наших рядах пополнение, - засияла девушка.
   - Ага, - мрачно выдал Кастро. - Меня уже выписали. А там Карола, наверное, пирожки принесла...
   - Слушай, тебе так повезло: только ухо прокусили, - подбодрила его Хуана. - А пирожков в кафе поешь. В обед.
   - Ага, там за деньги. А Карола принесёт на халяву...
   - Жадный Ван Гог... - тихонько озвучила Соня.
   - Кто?
   - Ну Ван Гог. Он же ухо себе отрезал.
   - Умная, да? - подтолкнул её локтем Начо. Соня ответила. Они начали было толкаться, как школьники. Веселье пресекла Хуана:
   - Начо, ты не представляешь, как мы тебе рады. Очень нужна твоя помощь... - Начо замер в радостном предвкушении. - ...Отвези результаты экспертизы, пожалуйста. В Мадригаль, Пьедад и Ловос-Бахос.
   - А по мэйлу никак?
   - Ты что? В руки и под роспись. Это ж не просто какая-то служебка.
   - Да в такую погоду...
   - Начо, ну пожалуйста, это срочно. Больше некому.
   - А правда, - заступился за подчинённого Базилио. - Почему бы не припахать кого-нибудь из паспортистов? Там два практиканта без дела маются. Их к серьёзным делам всё равно не подпускают, только на ксерокс. Пусть прокатятся. Хоть вместе, хоть отдельно. Свободных машин у нас счас полно.
   - Спасибо, Лорка, - растрогался Начо.
   - Правильно, нечего свободного оперативника занимать, - одобрила Марисоль. - У нас сейчас каждый человек на счету.
   - Ладно-ладно. Победили, - сказала Хуана. - Схожу к паспортистам.
   - Я сам схожу, - расщедрился Базилио. - Сразу после совещания. А пока у нас, дамы - и господин - на повестке дня маньяк.
   - А мэр? - спросила Соня.
   - Мэр от нас никуда не денется. А маньяк запросто.
   - Фактически, мы выяснили, кто это, - кивнула Хуана.
   - Хотя улики косвенные, - подхватила Соня.
   - Но ни свидетелей, ни орудия убийства, - заключил Начо.
   - Ну, можно поступить старым добрым способом, - загорелась энтузиазмом Оливия, так что даже понизила голос. - На живца.
   - Для этого нужно определить, как он выбирает жертв, - пожала плечами Марисоль. - Что у них общего? Японская туристка-оборотень, ударившаяся во все тяжкие. Бездомная болонка, которой даже вообще никто не хватился. И местная повариха-сирота. Не оборотень.
   - Возраст, - не задумываясь ответила секретарша.
   - И масть, - добавил Базилио.
   И все дружно: брюнетка Оливия, шатенка Хуана, рыжая Соня, лысый Базилио и забинтованный Начо - направили взгляд на блондинку Марисоль.
   Судья нервно поозиралась по сторонам.
   - Я крашеная.
   - Маламутиха вообще по жизни не блондинка, - возразила Хуана.
   - И вообще, я старше.
   - Да ладно, кто тебе поверит, - отмахнулся Базилио.
   - Мне сорок восемь!
   - Ну Раулю же ты паспорт не показывала.
   - Что?
   - Так, ничего... А ему сорок два, между прочим.
   - Базилио, ты что-то счас сказал?
   - Кто? Я? Нет, тебе послышалось.
   - Марисоль! - взяла начальницу за руки вдохновенная Оливия. - Только ты сможешь справиться с этим! Я знаю!
   - Да. Марисоль, - подключилась Хуана. - Кто, если не ты?
   - Мы будем вам очень признательны! Мы так на вас надеемся! - затараторили Соня и Начо.
   Марисоль тяжело вздохнула. На душе скребли кошки... Нет, это всё дождь. Она на секунду обернулась на окно, за которым тихо и монотонно, тонкими струйками, как душ при засорившемся водопроводе, лил серый дождик.
   - А, чёрт с вами. Давайте. Оливия, одолжишь мне своё платишко-сафари для пущего эффекта?
   - Конечно! - обрадовалась Оливия.
   - Я так понимаю, мне надо будет сидеть вечерами в кафе у Каролы и томно скучать?
   - Ну... да, - ответила Хуана, сообразив, что идея, наверно, не лучшая.
   - Ну хоть глаза ей помозолю.
   - Как бы она тебе в локоны белокурые не вцепилась. Тогда плакала твоя легенда, - напутствовал Базилио.
   - Ей же нужны клиенты.
   - Кстати, теперь ей нужна новая помощница, - объявил Начо.
   - Здравствуй, Капитан Очевидность, - хмыкнула Соня.
   - Я про то, что вакансия открылась. У тебя в деревне есть подружки, которые хорошо готовят?
   - Ну... да.
   - Вот скажи им. Прям сегодня.
   - А Пилар?
   - Она не потянет, у неё училище.
   - Ну... - пожала плечами Соня. - Тогда спасибо.
   - Пойдёшь со мной в обед в больницу? - спросила Оливия у Марисоль. - А на обратном пути зайдём ко мне за платьем.
   - Там, наверно, будет Карола?
   - А что это ты её испугалась?
   - При Рауле не хочется.
   Базилио жестом установил тишину и взял со стола телефон:
   - А вот и Рауль. Чего ему там не хватает?
   Во время разговора Лорка несколько раз менялся в лице. Потом повесил трубку и выдал:
   - Вот не лежится человеку. У них там с Гарсией уже план операции по поимке мэра готов.
   - С кем? - насторожилась Хуана.
   - Похоже, тебе тоже пора домой наведаться? - спросила Марисоль. - Могу подбросить.
   - Я сама за рулём.
   - Смотри, перенервничаешь, управление потеряешь. Останется округ Календа без единственного эксперта.
   - Отвянь, а? Это всё твоя Вера нормальных людей с панталыку сбивает. Были у меня нормальные сыновья. Пока вы не приехали.
   - Угу. Конечно, - кивнула Марисоль. - Вот возьму и не буду живцом. Чё делать будете?
   - А дочка вся в тебя, - подытожил Базилио. - Ладно, всем кому надо на обед, можете расходиться. Вечером жду на чай. С докладом.
   - Слушаюсь, товарищ командир, - хмыкнула Марисоль и продефилировала к выходу в обнимку с Оливией.
   Базилио проводил взглядом её мини-юбку и погладил лысину. Дался ей этот Рауль?..
  

XVIII. Антиквариат и эндоскопия

  
   Хулио взялся за дело со всей щепетильностью и скрупулёзностью, свойственными увлечённым историкам. Пользуясь тем, что жена под завязку занята работой, а сыновья сидят смирненько дома, развлекаемые своими девушками, он вызвал наконец бригаду мастеров менять окна на чердаке и втором этаже - руководство над ними взяла, как ни странно, Кончита, которая с завидным упорством паслась вокруг Альфонсо, так что он даже начал уставать; задал ученикам три параграфа на самостоятельное изучение - и засел в учительской, листая соцсети, аукционные сайты и названивая друзьям. Один старый университетский приятель проявил-таки гражданскую ответственность и согласился помочь следствию. Хулио познакомил его с Базилио, они с капитаном обсудили подробности, условились, что приятель сперва свяжется с Гонсалесом, договорится о встрече, прибудет в Календу своим ходом, чтобы не вызывать подозрений, и тогда уж начнётся веселье.
   Итак, в четверг утром у заветной сторожки на трассе шесть-девять затормозил внедорожник с мадридскими номерами. Его владелец, Мануэль Маркес, невысокий загорелый мужчина лет пятидесяти, выглядел как один из туристов, любующихся национальным парком с апреля по октябрь. Он оглядывался на поросшие молодыми дубками обочины и некоторое время просто дышал свежим воздухом, прислонившись к капоту и сунув руки в карманы спортивной куртки. Потом сдвинул на лоб тонированные очки и поправил в ухе гарнитуру. Со стороны казалось, что он просто слушает музыку. Выслушивая инструкции от Базилио, он щурился навстречу ясному осеннему солнцу, и золотая цепочка поблёскивала на футболке.
   Грузовик заслонил солнце, и тень его поравнялась с джипом, дверца кабины открылась, и на шоссе спрыгнул со ступеньки Педро Гонсалес - в штормовке и болотных сапогах.
   Не побоялся приехать лично. Он был знаком с Мануэлем, как активным коллекционером и толковым консультантом, который мог бы стать неплохим экспертом, если бы антиквариат значил для него чуть больше, чем просто хобби. А Мануэль знал Педро по чёрным аукционам, где тот выставлял интересные вещички, если закрыть глаза на то, что вынуты они из музейных запасников. Эти оба вполне могли доверять друг другу. Если не знать одной маленькой детальки: своё увлечение Мануэль приобрёл с лёгкой руки однокурсника Хулио Гарсии. С которым до сих пор поддерживал связь.
   - Я бы на вашем месте послал одного водителя, - улыбнулся продавцу покупатель.
   - Иду на рыбалку. Это лучшая конспирация. У нас в мэрии санитарный день. Не желаете присоединиться?
   - Я не любитель, - качнул головой Мануэль. - А ещё я бы не светился посреди трассы...
   - Здесь нет камер. Сняли два года назад: прекратили финансирование. Пришлось выбирать - или ремонт дороги, или видеонаблюдение, - разоткровенничался мэр, предъявляя тщательно запакованный свёрток.
   - Что ж, тогда не будем суетиться, - Маркес достал из бумажника пачку купюр и демонстративно пересчитал.
   - Знакомый перстень, - Гонсалес следил за движением его пальцев. - Мобуссен?
   - Да. Двадцать первый год.
   - Не боитесь открыто носить?
   - Не поверите, все принимают за новодел.
   - Ну, мы-то с вами знаем.
   - Рыбак рыбака видит издалека, - Мануэль усмехнулся тому, как кодовая фраза пришлась кстати к прикиду мэра.
   Из кустов синхронно выросли Базилио, Начо и Соня и направили на Педро и на кабину водителя пистолеты. Водитель сдался сразу, а вот Педро оказался не так прост. Он мгновенно пригнулся - и прежде, чем кто-то успел среагировать, маленькой тенью нырнул под грузовик.
   Начо и Мануэль остались сторожить шофёра, а Лорка и Мурильо погнались за практически невидимой в зарослях таксой с пачкой денег в зубах.
   Из кузова выскочили два молодчика с дробовиками, и Базилио переключился на них, а Начо, приковав водителя к рулю и забрав ключ зажигания, отправился на подмогу капитану.
   И бежать бы Соне одной, если бы не ответственные односельчане. Хулио просто не мог бросить друга на произвол местной мафии, а падре Маурисьо, которому учитель исповедовался накануне операции, просто не смог остаться в стороне. Они оба подстраховывали полицию в соседних кустах и в самое нужное время присоединились к погоне.
   Длинноногий ирландский волкодав нёсся впереди. Он был немолод, но ещё крепок и полон сил, которые все без остатка готов был положить на возвращение заблудшей овцы - или таксы.
   Но именно рост сыграл с Маурисьо злую шутку: как только он выпрыгнул наперерез преступнику - тот легко проскользнул у него под ногами, едва видный в нижнем ярусе лесной растительности.
   Где не справится прирученный пёс - справится волк. Хулио оттеснил святого отца на второй план и, пристилаясь к земле, замелькал седеющей шкурой в траве. Горячий пар вырывался из ноздрей украшенного старым шрамом носа, листва шумела под огромными когтями, разорванное ухо трепетало точно вымпел, улавливая каждый шорох.
   Но хитрая такса обманула и матёрого вожака - и забилась в какую-то нору.
   А где нора - там и лиса. Кто ещё так ловко выселит зверя из его собственного жилища?
   Лисичка Соня, фыркая и тявкая от усердия, кружилась над норой, как огонёк зарождающегося лесного пожара, и наконец унюхала боковой лаз.
   Но такса на то и такса, чтобы тягаться с лисами и лазать по норам. Педро нашёл ещё ход, и пока Соня расширяла себе двери, работая лапами, - прокопал полузасыпанную лазейку и был таков.
   Они бежали до самого пустыря, мимо церкви, мимо склада, старых гаражей и супермаркета... Гонка длилась целую вечность.
   Точку в вечности поставила покупательница из супермаркета - тучная дама средних лет с двумя огромными пакетами всякой всячины, которую явно спешила доставить домой. Такса промчалась в миллиметре от её занесённой для шага ноги, дама пошатнулась, взмахнула руками и уронила драгоценный груз прямо на таксу. Увидев вместо таксы растянувшегося на асфальте мэра - собственной персоной, хоть и не при параде, женщина уронила второй пакет и обеими руками схватилась за голову.
   Хулио, Маурисьо и Соня, задыхаясь, упали прямо на мэра и хором выражали глубокую благодарность случайной прохожей.
   - Вас, не иначе, послало само Провидение! - воскликнул святой отец, придавив Педро коленом к асфальту, пока Соня доставала рацию и наручники. - Вы можете ещё больше помочь нам, если согласитесь быть свидетелем! Я вас помню - Лусия, да?
   Лусия подхватила сумки и умчалась от греха подальше.
   Скоро прибыли Базилио и Начо, в сопровождении Мануэля на внедорожнике, и погрузили мэра к сообщникам, а Мануэль вручил Начо диктофон, который держал в кармане во время сделки.
   Финишная прямая вела в полицейский участок.
   Хуана встретила героев и злодеев и принялась приводить мэра в форму, более пригодную для допроса. Она наморозила в своём рабочем холодильнике пакет льда и прикладывала Педро компрессы ко всем ушибленным местам. А то ещё, чего доброго, потеряет память.
   - А деньги-то где? - Базилио по очереди проверял карманы штормовки.
   - Деньги? - переспросил мэр и задумался. - Ой, я, кажется, их проглотил... Я же нёс их в зубах... То-то мне как-то... нехорошо...
   - Эх, ё... - вздохнула Хуана и дотянулась свободной ото льда рукой до телефона. - Марселита! Привет! Скучала без меня? Тут тебе работка новая нарисовалась. Деньги из мэра вытряхивать. В буквальном смысле. Счас его привезут. Встречай.
   Пока они с Базилио носились между телефоном, льдом и тазиком, Соня пригорюнилась прямо на ступеньках. Начо подсел к ней - с полотенцем и бутылочкой лимонада.
   - Устала? Извини, что не подстраховал.
   - Ерунда. Ты же егерей на мушке держал. Я не поэтому грущу... А потому что Сальва мне ни разу не позвонил... С тех пор как вы нас застукали... прямо здесь...
   - Так позвони ему сама.
   - Должна же у девушки быть гордость.
   - Предпочитаешь сидеть и страдать? Напару со своей гордостью? - Начо утёр ей слёзы кончиком полотенца.
   - Нет, - всхлипнула Соня. - Я, наверно, больше не хочу с ним видеться. Он придурок...
   - А мы тебе говорили, - Начо повернул крышку и подождал, пока лимонад перестанет шипеть. - Зачем тебе этот фрик, когда вокруг полно нормальных парней?
   - Например? - Соня сделала глоток и шмыгнула носом.
   - Например, я. Нет, я серьёзно.
   - Хорошо, я подумаю, - улыбнулась Соня и вернула бутылку.
   Тем временем падре Маурисьо, Хулио и Мануэль обсуждали общих знакомых.
   - Так значит Марисоль теперь твоя соседка? - удивился Маркес. - А я-то думаю, куда её понесло из столицы?
   - А вы знакомы?
   - Я знал её бывшего. Де Варгаса. Вместе работали.
   - Как же он мог бросить жену и дочь в такой трудный момент? - покачал головой священник.
   - Он давно хотел уйти. Только искал повод. У него давно была вторая семья. Любовница родила ему двух дочек... Только не говорите Марисоль. Она и так переживает до сих пор...
   - Ну-у... я бы не сказал, - осторожно заметил Хулио. - По-моему, она почти утешилась.
   - Смена обстановки часто идёт на пользу, - согласился Мануэль. - Хорошо тут у вас. Но мне пора. У меня только один отгул. Как-нибудь потом нагряну. На недельку.
   - Обязательно нагрянь. Не пожалеешь.
  

XIX. Футбол и сублимация

  
   Марисоль удача улыбалась далеко не так широко, как полиции. Во вторник вечером, сразу же после совместного совещания, она забрала у Оливии платье и вместе с ней пошла поужинать в кафе. Судья и секретарша изображали подружек-сплетниц (тут даже особенно притворяться не надо), а Карола была слишком загружена навалившимися проблемами, чтобы мешать им играть свои роли. Наболтавшись, Оливия сделала вид, что прощается, но за углом тормознула и затаилась в машине с биноклем, позаимствованным у сына. Несмотря на напряжённые отношения, они частенько менялись гаджетами, как уже показала история с кастетом.
   Марисоль продолжала беззаботный вечер в одиночестве. Стреляя глазами по сторонам, она под маской флирта изучала обстановку. Посетителей было мало: дождь разогнал всех по домам и заставил довольствоваться ужином собственного приготовления. Поэтому присутствующие пять человек могли беспрепятственно просить добавки. Хозяйка угощала их фасолевым супом, горячими тостами с яйцом и ветчиной и вишнёвым пирогом, который Марисоль уже имела удовольствие попробовать.
   Сейчас Карола склонилась над завсегдатаями-старушками, которые приходили в кафе в любую погоду, и участливо слушала. Пожилые сеньоры время от времени бросали косые взгляды в сторону Марисоль. Кажется, этот срез общества точно её невзлюбил.
   Марисоль направила взгляд в противоположную сторону. Луис скромно помешивал кофе за своим привычным столиком и делал вид, что длинноногая блондинка в платье-рубашке цвета хаки совершенно его не интересует. На нём самом была новая куртка. Чёрная.
   Весь вечер они играли в "поймай мой взгляд".
   В среду Луис подсел к ней и завёл разговор. Марисоль обсудила с ним местные новости, потом незаметно отправила смс Оливии, и та якобы внезапно появилась в кафе. Женщины шумно поприветствовали друг друга и с ходу принялись обсуждать бывших мужей, не скупясь на яд. Надо отдать должное Луису, он не сорвался. Только сдержанно откланялся.
   Бабушки дружно качали головами: вот вертихвостки. Одна даже поймала Луиса за локоть и долго что-то выговаривала. Наверное, советовала не связываться с этой разлучницей. Бедняжка Карола, сколько крови ей попортила столичная профурсетка. А ещё судья...
   В четверг Марисоль должна была прийти ужинать без Оливии. Точнее, Оливия присутствовала заочно, поддерживая связь через надёжно замаскированный микрофон.
   Сегодня на судью никто не обращал внимания: все обсуждали арест мэра. Шумная полненькая дамочка рассказывала в лицах, как ей пришлось извлекать из желудка Педро пачку денег. И стоило стараться: всё равно изъяли как улику.
   - Ничего себе история, - Луис снова оказался напротив Марисоль.
   - Весь аппетит отбила, если честно, - нервно хихикнула Марисоль. - Пойду, пожалуй.
   - Знаешь, мне тоже. Пожалуй, составлю тебе компанию.
   Марисоль, конечно, не возражала:
   - Проводишь меня до дома?
   - Могу подвезти. На почтовом фургончике.
   Вот помяните её слово, в этом фургончике он со всеми и разделывался...
   - Я не против.
   - Ты разве не за рулём?
   - Шину проколола.
   "Мазду", естественно, она оставила под присмотром Оливии.
   Марисоль заняла место рядом с водителем.
   - Где живёшь?
   - Дом прошлого судьи - знаешь?
   - Всё как нельзя удачнее - мне как раз по пути.
   - Будешь посылки разгружать?
   - Наоборот, только что отвёз. Я живу рядом.
   - Надо же, - Марисоль нервно оскалилась. Они ещё и соседи. Слава богу, Оливия слышит каждую их реплику.
   Дорога промелькнула незаметно. Впрочем, здесь, в Календе, всё рядом, можно вообще пешком ходить.
   Фургон притормозил у дома судьи с торца. Марисоль поборола желание припустить со всех ног и перепрыгнуть через забор - и не торопилась отдаляться от машины:
   - Не зайдёшь?
   - Не сегодня. Надо ещё фургон помыть, - но из кабины вышел.
   - Оливия, я боюсь! - прошептала Марисоль, подняв воротник.
   - Выезжаем, - прошуршало в ответ из микрофона.
   Правильно, пока они до неё притащатся...
   - Ты что-то сказала? - Луис пошарил за дверцей.
   - Говорю: жаль, - Марисоль тянула время. - Я неплохой кофе варю. Говорят. Ну, и вообще.
   - В другой раз.
   - А я думала, ты со мной?
   - Колесо надо подкачать, - улыбнулся Луис. Улыбка у него была приятная. Может, они ошиблись? Мало ли у кого есть зелёная куртка... Хуана же не нашла на ней следов почтовой бумаги или краски с фургона?.. Хотя - откуда она знала, где что искать и с чем сравнивать.
   Всё это пронеслось в голове у Марисоль за одну секунду. А ещё тихонечко приползла мысль, что завпочтой вполне себе ничего, и можно иметь его на примете, если Рауль вернётся к Кароле...
   - Тогда пока, - ответила улыбкой Марисоль и повернулась к фургону и водителю спиной.
   - Пока, - ответил Луис, доставая старенький ручной насос - и замахнулся.
   Какое-то шестое чувство подсказало, что пора обернуться. Марисоль взвизгнула и отпрыгнула. Пятка провалилась, и туфля со сломанным каблуком, застрявшим между камнями, соскользнула с ноги.
   Луис не успел и шага сделать, как рухнул на мостовую ничком. Футбольный мяч покатился дальше по переулку.
   - Как вы?! - крикнула издали Кончита и побежала к Марисоль. - Я возвращалась от Альфонсо, мне святой отец сказал в одиннадцать дома быть, ну то есть в приюте, и я пошла, и увидела, как этот на вас замахивается... он вам ничего не сделал?
   - Ну ты Месси, - выдохнула Марисоль и села прямо на булыжники. Прости, Оливия, платье потом отстирается.
   Оливия уже спешила к ним - вместе с Начо и Базилио. Из соседнего дома выбежали Хуана и Хулио. Из окна выглянули Альфонсо, Альваро и Вера.
   - Ты всегда с собой мяч на свидания носишь? - спросил Кастро, с ходу прыгая с наручниками на Луиса.
   Марисоль закутали в плед и обняли со всех сторон...
  
   - Ну и как ты дошёл до жизни такой? - Базилио припечатал лёд к затылку задержанного.
   Луис с трудом открыл глаза и попытался узнать помещение, где находится.
   - Не участок, а лазарет какой-то, - проворчал Лорка. - Начо, давай нашатырь.
   Начо вздохнул и поплёлся за аптечкой.
   Соня приготовилась писать протокол.
   Мало-помалу арестанта вернули в осмысленную реальность.
   - И за что ты их? - Базилио сделал вторую попытку.
   - За что, за что... За дело, - поморщился от головной боли Луис.
   - Скольких порешил?
   - Четырёх, - он закрыл глаза, то ли от безысходности, то ли от сотрясения.
   - И где четвёртая?
   - Не четвёртая, а первая. Зарыта глубоко и надолго...
   - Хватит кота за яйца тянуть, - прикрикнул Начо. - Говори уже.
   - Сначала по голове бьют, а потом заставляют думать быстрее... Беспредел какой-то...
   - Слушай, мы тебе тут не сёстры милосердия. Тебя взяли с поличным, так что колись. Мы никуда не торопимся, нам не в ломак тут ночку посидеть. Быстрее расскажешь, быстрее спать ляжешь.
   - Спать, - усмехнулся Луис. - Да я уж давно не сплю. Связался по кой-то с той сучкой...
   - С которой? - зевнул Базилио.
   - С Сандрой.
   - Это кто? - зевнул Начо.
   - Первая жертва. Моя любовница, - нараспев произнёс убийца. - Связался. Поигрался. Захотел расстаться. Она обозлилась. Что я от жены не ушёл...
   - Ну? - подгонял Базилио.
   - Подождала, пока я обращусь. Усыпила. Отвезла к ветеринару...
   - И что?
   - И всё. Чик-чик. Не доставайся же ты никому.
   Соня замерла над бумагой.
   Начо выронил диктофон:
   - Чё, реально?
   - Проверять будешь? - вскинулся маньяк. - А чё, проверь. Чего уж.
   - И... потом?
   - Потом? Выбросил труп в овраг. Только от него навряд ли что-то осталось.
   - Ну... если это было примерно тогда, когда ты развёлся с женой, - прикинул в уме капитан Лорка, - то да. Навряд ли. Хотя следы можно найти. Эксперт найдёт. Покажешь, куда выбросил.
   - Нет. Пусть её там доедают, - мечтательно проговорил Луис.
   - А это не просьба.
   - А... жена? - робко спросила Соня.
   - Жена?.. Что жена - жена сама ушла. Сказала: гулял налево - поделом тебе.
   - А чё жену не убил? - осторожно спросил Начо.
   - Да чёрт с ней. Пусть живёт. Это ж не она мне жизнь испортила.
   - Понятное дело, на одной ты не остановился? - задал наводящий вопрос Базилио.
   - Ну да. Дальше вы сами всё знаете.
   - И эта Сандра - она была блондинкой и превращалась в белую собаку?
   - Естественно.
   - Только нам не поступало заявлений о пропаже женщины по имени Сандра.
   - Она не местная. По-моему, откуда-то из Галисии. Но я не уверен. И родных у неё не было.
   - Да-а. История, - протянул Начо. - Если бы моя девушка со мной такое сотворила, я бы тоже её прикончил. Прям на месте...
   - Вот поэтому я холостяк, - заключил Базилио. - Но остальные-то ни в чём не виноваты. Остальных за что?
   Луис пожал плечами.
   - А что ещё с ними делать? Трахнул бы, да нечем... Как это - сублимация?
   Начо сосредоточенно молчал.
   Базилио тёр висок.
   Соня чувствовала себя неловко.
   Четверг плавно перетекал в пятницу.
   - Мурильо, иди поспи, - шепнул девушке Лорка. - Мы тут сами всё закончим.
   И когда Соня ушла, достал из стола портвейн и три стакана.
  

XX. Хэппи-энд и толерантность

  
   Всю ночь с четверга на пятницу Марисоль провела в объятиях Веры, Оливии и Хуаны, всё утро пятницы - в полиции, давая показания меланхоличному и сонному Базилио, весь день оформляла в суде документы, а вечером, только встретилась с родным диваном, сразу же отрубилась.
   Субботним утром она подняла себя с дивана за шкирку и пинком спровадила в больницу - навещать Рауля. Ей было очень неловко, что всю неделю не могла выбрать время, но она же всё-таки не развлекалась, он должен понять...
   Но, видно, Карола уже нажужжала. Марисоль пыталась объяснить, что вовсе не флиртовала с кем попало в кафе, а была на задании, и, на минуточку, благодаря ей задержали маньяка. Но на пятой попытке сдалась. Нет, она ещё ни разу не видела, чтобы лёжа со свёрнутой шеей можно было закатывать такие сцены. И ей даже было жаль расставаться с таким мастером. Но обидно же, чёрт возьми...
   Хотя она могла бы просто позвонить, тут Рауль прав...
   В воскресенье Марисоль решилась помириться, но увидела, как в больницу заходит Карола в компании парня лет двадцати, девушки-подростка и мальчика-дошкольника. Вся семья в сборе...
   Судья присела на скамейку и уставилась на пустую клумбу.
   - Скучаешь, блондиночка?
   Над ней стоял довольный жизнью капитан Лорка.
   - Тебе привет от Диего. И от Оливии. Я их там оставил наедине... А ты что не заходишь?
   - Да имеет ли смысл?
   - Тебе Карола, что ли, настроение испортила? - Базилио присел рядом и вскрыл банку с пивом.
   На дереве рядом с клумбой суетились застрявшие на зимовку птицы. И уселись на ветку рядком, точь-в-точь как люди на лавочке.
   - Нет, она меня не заметила. Надеюсь, - очнулась от созерцания Марисоль. - Просто... походу, меня послали.
   Она низко склонилась и сделала вид, что подтягивает сапоги.
   - Ты думала, он разведётся и уйдёт к тебе? - добродушно осведомился Базилио, соблазняя соседку пивным ароматом. - Они не расстанутся. Им слишком выгодно быть женатыми друг на друге. Она - умница, красавица, хозяйка, все её уважают, кафе приносит хороший доход. Он - полицейский. Всё уладит, всё устроит, во всём разберётся. Да и отец неплохой. Просто поженились рано, нагуляться не успели. Он же не первый раз от неё гуляет. А она всё проглатывала. Пока вы при ней не начали флиртовать открыто.
   - Вот как... - сказала Марисоль, чтобы что-то сказать. - Я ещё удивилась: у них такие взрослые дети...
   - Ну да. Сын - студент, дочка в девятом классе, младший в следующем году в школу пойдёт.
   Марисоль кивнула и обнялась с сумочкой.
   - Не убивайся ты так. Всё хорошее когда-нибудь кончается. И начинается что-то новое... ничуть не хуже...
   - Ну ты философ, - улыбнулась Марисоль.
   - Ты чё, я после школы вообще хотел на теологию поступать, - Базилио допил пиво. - Был бы у вас не падре Маурисьо, а падре Базилио. Но как-то... вовремя опомнился.
   - А я мечтала стать археологом. И откопать какой-нибудь древний клад, - Марисоль полезла за платочком. - Почти сбылось. Что ни дело - то трупы, то драгоценности.
   - А я на нечисти специализируюсь, - фыркнул Лорка.
   - Кажется, пора выпить за сбычу мечт.
   - Пойдём пообедаем?
   - Только не к Кароле. Тем более там наверняка закрыто.
   - Ну кто-то там остался. Пилар вроде.
   - Не, всё равно не хочу. Пойдём ко мне. Я вчера психанула и паэльи наготовила на десятерых на всю неделю. Теперь надо есть. Поможешь?
   - Как два пальца, - обрадовался Базилио.
   - Да, кавалер из тебя галантный, - развеселилась судья.
   - А то.
   Они пошли пешком. Похоже, обоих после насыщенной недели потянуло на неспешные прогулки.
   По дороге им попались Начо и Соня, гулявшие под ручку.
   - А кто же сегодня дежурит? - задумалась Марисоль.
   - Я дежурю. Но должен же у меня быть обеденный перерыв.
   В почтовом ящике нашёлся объёмистый пакет А-4. Марисоль проявила здоровое любопытство и вскрыла послание немедленно.
   - Документы из универа! Веру перевели на заочку! - подпрыгнула она, как узнавшая о зачислении абитуриентка. - Надо ей сказать. Счас на минуточку к Гарсиа заскочим, и я ставлю обед.
   Базилио согласился.
   Встретила их Хуана с чашкой чая. Она сегодня проспала до полудня.
   Вера бодро проскакала по ступенькам вниз и хотела сказать что-то, но Марисоль её опередила, предъявив конверт.
   Вера приняла растерянный вид - но ненадолго.
   - Клёво. Только я передумала. Я замуж выхожу.
   Теперь растерялась мать.
   - Альваро! Иди сюда! - позвала Вера.
   Альваро с опаской выглянул на лестничную клетку - и тоже спустился. Вера тут же крепко взяла его за руку, чтоб никуда не делся, и объявила:
   - Мы решили пожениться.
   - Ну... в общем, да, - помедлил подтвердить Альваро, боясь то ли за здоровье окружающих, то ли за своё.
   - Я не поняла - ты что, передумал?
   - Ты чё, совсем? Я же сам тебе предложил.
   - Совет да любовь, - хмыкнул Базилио. - Они, походу, нашли друг друга.
   - Это всё, конечно, здорово, - сказала Марисоль. - Но как вы будете жить? Где и на что? И это не отменяет необходимости получать образование.
   - И искать работу, - подсказала Хуана.
   - Мне без разницы, у кого жить, - быстро отреагировала Вера. - Можно у нас. Дом большой, а в нём только мама и я. Можно к нам.
   - А на что жить собираетесь? - не сдавалась Марисоль. - Да ещё и детей кормить?
   - Да ладно, даже если я вот прям счас залечу, у зомби же все процессы в организме замедлены. Беременность длится года три - за это время мы успеем и выучиться, и работу найти, и даже накопить немножко.
   - А я давно хотел спросить, - оживился Альваро, - ребёнок будет тоже зомби?
   - Не обязательно, - сказала Вера. - Ты же живой. Только... я не хочу на юрфак возвращаться. Я подумала... я хочу быть судмедэкспертом. Как Хуана.
   - А как же пение? - расстроился жених.
   - А я буду поющий судмедэксперт. Пусть остаётся хобби.
   - Вот так новость, - улыбнулась Хуана. - Ну поступай в нашу ветеринарку. Я тебя сразу к нам на практику устрою. А всякую там криминологию сама изучишь. Опытный материал гарантируем. А ты, сыночек, куда надумал?
   - Да пусть идёт в наш музей, - присоединился к обществу Хулио, со свежей газетой под мышкой. - Смотрители к нам в очередь не выстроились. А Мигель не скоро освободится. Всё равно там пасётся постоянно.
   - Ну-у, я не знаю... - пожал плечами Альваро.
   - Соглашайся, - дёрнула его за руку Вера. - А то хрен нам, а не свадьба.
   - А, да, конечно, - только сейчас осознал опасность Альваро. - Кончено. Да. Я согласен. Хоть завтра.
   - Ну вот и славно, - умильно сложила ладони Хуана. - Предлагаю отметить.
   Марисоль и Базилио переглянулись.
   - А хотите, я вас паэльей угощу? - озвучила общую на двоих мысль Марисоль. - Я вчера столько наготовила...
   - Конечно, хотим, чё за вопрос, - сказала Хуана. - Я всё равно ещё ничего не готовила.
   Хулио укоризненно на неё посмотрел. И только взялся за перила, чтобы подняться по лестнице - прямо навстречу ему с диким "мяу" вылетела серая кошка и на негнущихся лапах попрыгала по ступенькам.
   - Кончита! Стой! - первым опомнился Альваро. - Надо её поймать! - и побежал догонять почти невестку.
   - Альфонсо-то там живой? - опомнилась следом за сыном Хуана и побежала наверх. - Она опять тебя поцарапала?
   - Нет! - ответил из-за двери Альфонсо. - Укусила!
   - Куда мы катимся! - по-стариковски проворчал отец. - Один мутит с кошкой, другой - вообще с зомби! Что за нетрадиционная ориентация! Вот в наше время...
   - В наше время, - откликнулась с середины лестницы жена, - браки между собаками и волками тоже не одобряли. Но мы же живём в толерантном обществе. Найди лучше перекись водорода, я её где-то на кухне оставила.
   - Вот смотри мне! - погрозил Вере пальцем Базилио. - Поцарапаешь Альваро! Чтобы ногти постригла!
   - Да что вы все пристали! - возмутилась Вера. - У меня накладные ногти! Свои я давно коротко стригу! Специально чтобы никого не поцарапать!
   - А кстати, я давно хотела спросить, - отвлекла их от ссоры Марисоль. - Если оборотня покусает другой оборотень? Другого вида? Он научится превращаться во второе животное, или что будет?
   - Будет драка, - вернулся Альваро с кошкой в охапке. - Стопроцентно доказано.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"