Демина Евгения Александровна : другие произведения.

Любите ли вы Шекспира?

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Оказывается, относительно недавно был день рождения Шекспира. И мне взгрустнулось... Что могут думать персонажи о своём авторе? И вот собираются битые жизнью шекспировские герои счастье искать. А заодно и автора...


Любите ли вы Шекспира?

Акт I

Сцена 1

Лондон. Улица.

Входит Ричард, герцог Глостер.

Скучающим тоном начинает.

   Итак, преобразило солнце Йорка
   В благое лето зиму наших смут.
   И тучи, тяготевшие над нами,
   Погребены в пучине океана...
   Из года в год я повторяю это,
   И заложить готов свою корону,
   Чтобы постичь, причём здесь океан.
   Но такова, похоже, моя доля:
   Читать сперва пространный монолог,
   Затем злодействовать, руки добиться Анны,
   Советоваться с собственною тенью,
   Власть захватить, злодействовать опять,
   И погубить почти всех персонажей,
   За исключеньем тех, от чьей руки погибну я...
   Признаться, я не слишком благодарен
   Тому, кто сей расписывал сюжет.
   Но мало мне присвоить все убийства,
   Над коими трудились поколенья
   Ланкастеров достойных и славнейших Йорков
   (Как будто воевал я в одиночку) --
   Нет, нужно наградить меня увечьем,
   Не думая, как ездить мне верхом,
   Носить доспехи, яростно сражаться
   И безутешную вдовицу соблазнять.
   Мне все это порядком надоело,
   И я желаю разорвать порочный круг!..

С хрустом выпрямляется.

   На Кларенса не стоит полагаться --
   С утра порядочно навеселе.
   Такому утопиться в винной бочке
   Непросто: ведь сперва оставить нужно
   На дне её хоть сколько-то вина...
   Пожалуй, разминусь с его арестом.

Уходит за левую кулису. Из-за правой раздаются пьяные голоса, но вскоре умолкают.

  

Сцена 2

Лондон. Другая улица.

Входит погребальная процессия. Гроб с телом короля Генриха VI сопровождает эскорт, вооруженный алебардами, дворяне и леди Анна в трауре.

  
   Леди Анна (с тяжким вздохом):
   Поставьте здесь свою честную ношу, --
   Уж если честь покоится в гробу, --
   Оплакать дайте мне, как подобает,
   Ланкастера безвременную гибель...
  

Носильщики ставят гроб. Сопровождающие разбредаются по сцене.

Анна садится на его крышку.

   Леди Анна:
   Устала продолжать сей скорбный путь,
   Устала плакать, ворковать над гробом...
   Как жребий мой безжалостно тяжел!..
  

Входит Глостер.

Участники погребальной процессии вспоминают мизансцену, несколько раз меняясь местами;
Анна оборачивается к Ричарду и, не меняя позы, равнодушно говорит.

   Леди Анна:
   Исчезни, гнусное исчадье ада...
  
   Ричард:
   Я вижу, тяготит вас эта ноша,
   Вас тяготит сиротство и вдовство...
  
   Анна:
   Прошу, не заводите эту песню,
   Иначе снова плюну вам в лицо.
  
   Ричард:
   Не стоит... Я имел в виду другое.
  
   Анна (встает, отряхивает платье):
   Ну вот и раны Генриха раскрылись.
   Вы не могли другой избрать момент,
   Когда бы не сидела я на гробе,
   И кровь сквозь крышку бы не просочилась?
   Ведь платье не положено менять
   До окончанья акта...
  
   Ричард:
   Почему бы
   Вам не нарушить утвердившийся порядок?
   Я вижу, вам уже невмоготу
   Паломничество в Чертси и обратно...
  

Анна снимает крышку, передает носильщикам -- вся свита тут же уходит --
и утирает труп подолом.

   Анна:
   Ах, все равно испорчено уже...
   Но продолжайте, слушать я готова.
  
   Ричард (опускается перед гробом рядом с ней, облокачивается на бортик):
   Мне тоже все событья ненавистны,
   Все действо затвердил я наизусть...
   Разумно будет нам объединиться
   И что-то в нашей роли изменить.
  
   Анна:
   Возможно ли? Как мы покинем пьесу?
  

Встречаются взглядами, задумчиво смотрят друг на друга.

Труп Генриха открывает глаза.

   Генрих:
   Позор, позор тебе вовеки, Анна!
   Ты разучилась выбирать мужчин!
   Который год из гроба наблюдаю,
   А ты всё с ним!
  
   Анна:
   Молчите, Генрих!
  
   Ричард:
   Не знаю право, испугаться или оскорбиться.
  
   Генрих:
   Как вам угодно, только я скажу,
   Что выбор Анны я не одобряю.
   Вы оба легкомысленны и вздорны,
   Вас без присмотра оставлять нельзя!
  
   Ричард (берет Анну за руку):
   Прошу, пойдемте же скорее!
  
   Анна (вырывает руку):
   Постойте! Свёкра я возьму с собой.
   Он проявляет редкую заботу
   О вас и обо мне. Не повредит,
   Пожалуй, выслушать его советы.
   Да и вообще он нам не повредит.
  

Аккуратно откручивает Генриху голову и держит обеими руками.

   Ричард:
   Похвально, что вы голову избрали.
  
   Анна:
   Да, голова не причинит вреда.
   Две -- хорошо, а три -- намного лучше.
  
   Голова Генриха:
   Намного, если две совсем пусты.
  
   Ричард:
   Прошу вас воздержаться от упреков,
   Иначе бросим вас без погребенья!
  
   Голова Генриха:
   Вы это только что свершили, сударь.
  
   Анна:
   Вам саваном послужит мой рукав.
  
   Ричард:
   А если вы покой не обретёте,
   Моя перчатка вам послужит кляпом.
  
   Анна:
   Милорды, полно пререкаться! В путь!
  
  

Акт II

Сцена 1

Неизвестная дорога где-то в Англии.

Ричард и Анна с головой Генриха под мышкой останавливаются передохнуть.

  
   Анна:
   Я потеряла счет часам, милорды,
   И потеряла мысль, что ищем мы.
   Рассудок мой уже изнемогает,
   А башмаки изношены до дыр.
  
   Ричард:
   Миледи, справедливости мы ищем,
   А заодно и автора сей книги,
   Чтобы воззвать к нему: пусть книгу он исправит.
  
   Анна:
   Глашатай и гонец пешком не ходят,
   А ездят конными...
  
   Ричард:
   Вы правы, Анна,
   Готов отдать корону за коня...
  
   Генрих (выплёвывает перчатку):
   А вот и конь!
  

Наперерез им несется обезумевшая лошадь. Её пытается догнать итальянец.
За итальянцем бежит
итальянка, размахивая табуретом.
Итальянец спотыкается о перчатку, падает.
Итальянка с победоносным видом возвышается над ним.
Лошадь уносится прочь.

   Итальянка:
   Попался!
   Ненавистный мой супруг! Постой,
   Тебя я причешу трехногим табуретом!
   А заодно того, кто нас сосватал!
  
   Итальянец (закрывая голову руками):
   Будь проклят день, когда мы вышли в свет...
  
   Ричард:
   И кто же совершил злодейство это?
  
   Итальянец и Итальянка (хором):
   Кто-кто, конечно же, Вильям Шекспир!
  
   Ричард:
   Мы тоже пострадали от Шекспира.
   Миледи, уберите табурет.
   Он не к лицу вам.
   Итальянка:
   Нет уж!
   Я табурет ношу не для красы,
   Он -- моего возмездия оружье!
  
   Итальянец:
   И моего проклятье брака!
   У вас прошу защиты я, синьор!
   Прошу тебя, о Катарина, сжалься!
  
   Итальянка:
   Благодари, Петруччо: я устала.
  

Ставит табурет посреди дороги, садится отдыхать.

  
   Анна:
   Позвольте, посижу на нем и я.
  
   Катарина:
   Извольте, леди, мне не жалко.
   Вот только отдохну сама немного.
  
   Петруччо (поднимается, отряхивается, замечает перчатку):
   Это не ваша ли перчатка, сударь?
  
   Ричард:
   Моя, благодарю.
  

Пытается затолкать голове Генриха в рот Голова кусается.

  
   Петруччо:
   Святая Дева!
   Что вижу я?! Живая голова!
  
   Ричард:
   Сказать по правде, мертвая,
   Что не мешает ей
   Вести себя безнравственно и гнусно
   По отношению к живым...
  
   Генрих:
   О нравственности вам бы промолчать!
  
   Петруччо (берет голову Генриха, ловко вворачивает перчатку):
   Синьоры англичане, не беритесь
   О нравах рассуждать и о пороках,
   Покуда рядом итальянцы есть.
   Один венецианский дож, слыхал я,
   Полгорода отправил к праотцам...
  

Рьяно жестикулируя головой Генриха, уводит Ричарда вглубь сцены.

Анна и Катарина следуют за ними, вместе неся табурет.

Сцена 2

Вересковая пустошь. Повсюду причудливые каменные глыбы.

Путники прячутся за одной из них от ветра.

   Анна:
   О, как ужасно завывает ветер!
   Клянусь, напоминает он рыданья,
   И мне становится не по себе
   Плач лицезреть самой природы!
  
   Катарина:
   Прислушайтесь: не только ветер плачет.
   Здесь рядом горько стонет человек.
   Прошу, поищем.
  

Все дружно заглядывают за камень.

Прислонившись к нему, на земле сидит девушка в кельтском одеянии и безутешно рыдает.

  
   Петруччо:
   Милая синьора,
   Нам больно видеть ваше горе,
   Доверьтесь нам, откройте ваше имя...
  
   Девушка:
   Ах... горе мне... Ах... горе... горе...
  
   Ричард:
   Откройте нам его причину, леди.
   Подозреваю я, что не напрасно
   Мы встретились в пути...
  
   Девушка:
   О горе, горе...
   Я... это... в общем... это...
   Я не умею высказаться вслух...
   Меня отец прогнал за то из дома...
   А после... ох... а после выгнал муж...
   Сказал... что невозможно... как сказать?..
   Что невозможно вместе нам ужиться...
   Ну... в общем... потому что... я косноязычна...
   И все беседы... ну... все разговоры...
   Со мной... как это?.. очень тяжелы...
  
   Петруччо:
   Сей недостаток невозможно не заметить.
   Творец безжалостно вас наказал.
   А кстати, кто ваш автор?
  
   Девушка:
   Этот...
   Ну как его...
  
   Ричард:
   Шекспир?
   Девушка:
   Да, точно, он.
  
   Ричард:
   Признаться, я не удивлен ответом.
  
   Анна:
   Несчастная, как ваше имя?
  
   Девушка (рыдая):
   Корделия-я-я...
  
   Катарина:
   Добро пожаловать в наш круг.
   Нам следует идти одной дорогой.
  
   Корделия:
   Да, я ведь тоже собиралась мстить,
   Но заблудилась в круге из камней,
   Ослеплена Самайна черным солнцем.
   Теперь Бельтайн, а я не двинусь с места,
   А конь от колесницы убежал.
  
   Петруччо:
   Так вот за чьим конем я столько гнался.
  
   Корделия:
   Со мной по-прежнему мой меч! Вперёд!
   Я сокрушу десницей барда злого!
   Над очагом я высушу его главу
   И подарю моим спасителям, она по праву ваша!
  
   Ричард (указывает на Генриха):
   Спасибо, мне достаточно вот этой.
   (к Петруччо)
   Ну вот и красноречье пробудилось,
   Как только разговор коснулся битвы
   И кровожадной мести...
  
   Петруччо:
   Дамы таковы...
  
   Корделия (замечает голову Генриха):
   Зачем в руках? Повесьте же на пояс,
   Там много умещается голов,
   Отец мой в юности носил по двадцать,
   А втрое больше вам добуду я!
   Ну, что мы медлим? Морриган ведет нас!
   Ур-р-р-ра-а-а-а-а!
  

Обнажив меч, мчится через пустошь. Остальные идут за ней.

Сцена 3

Вечер. Садовая ограда, увитая розами и магнолиями.

У запертых ворот Корделия -- недоумённо озирается по сторонам.

Входят остальные герои.

  
   Петруччо:
   Ответьте мне, достойная синьора,
   Куда нас ваша доблесть завела?
   С пути мы сбились...
  
   Корделия:
   Я сама не знаю...
  

За оградой слышится шорох, Корделия держит меч наготове.

  
   Корделия:
   Но слышу, как крадется супостат!
  

Через ограду перелезает юноша лет семнадцати, рвет плащ, чертыхается
и встречается лицом к лицу с Корделией.

  
   Юноша:
   Что значит -- обезуметь от любви!
   Теряется различие меж сном и явью...
   Ты, верно, добродетели хранитель,
   Что чуткий сон девичий сторожит,
   И потому сама ты в облике девичьем?..
  
   Корделия:
   Тебя не понимаю, но не трону.
   Какого клана ты, о юный воин?
  
   Юноша (в поклоне):
   Монтекки. Только я прошу вас, тише,
   Здесь мое имя очень не в чести...
  
   Корделия (шёпотом):
   Какой храбрец! Проник ты в одиночку
   В дом кровного врага... С какой же целью?
  
   Катарина:
   Единственную дочку соблазнить.
  
   Корделия:
   Тебе известно, кто сей храбрый воин?
  
   Катарина:
   Не воин, а обычный обормот.
   Троих таких я скинула с балкона,
   Когда пытались серенады петь.
  
   Петруччо:
   О женщина, жестокость тебе имя!
   Ричард:
   Которое приписывают нам.
   Как выжить здесь, когда летишь с балкона,
   Когда тебе плюют в лицо, грозятся заколоть?..
  
   Петруччо:
   А после получаешь табуретом.
  
   Катарина (Анне):
   А наши муженьки, как видно, спелись.
  
   Анна:
   Он мне пока не муж. Мне Эдвард муж.
  

Голова Генриха одобрительно кивает

  
   Юноша:
   Замужнюю? Вы ловко провернули!
  
   Ричард:
   Молчи, щенок. Перед тобою герцог.
   И королева с прахом короля.
  
   Корделия:
   И королева кимров при оружьи.
  
   Юноша (смеясь):
   Да, право, очень странный маскарад.
  

Из дома за оградой доносится:

- Ромео! Милый! Где ты?

  
   Ромео (шёпотом, пригнувшись, чтобы скрыться от света фонаря):
   Кем бы вы ни были,
   Прошу помочь мне скрыться,
   Поскольку, руку положив на сердце,
   Скажу: девица мне поднадоела,
   Она совсем дитя и непонятлива немного,
   Все браком бредит -- я ж о нём не помышляю.
   Тем более, недавно удалось мне
   В соседних сочиненьях побывать,
   Там встретил я красотку из Мессины
   И навещать её желал бы чаще,
   Но мне прописано дурацкой ролью
   До гроба быть влюбленным в Капулетти
   Джульетту -- и скончаться с нею вместе,
   А я хочу порадоваться жизни,
   Подольше погулять и покутить.
   Но драматург поставил мне условье,
   Что нет ни Розалины, ни Миранды,
   Ни Дездемоны, ни Эмилии прекрасной
   И ни моей любезной Беатриче,
   Которой те ж препятствия он чинит.
   Ричард:
   И это называется несчастьем.
  
   Анна:
   В семнадцать лет вас волновало то же.
  
   Ричард:
   Откуда ВАМ о том известно, леди?
  
   Катарина:
   Мужчины одинаковы всегда.
  
   Петруччо:
   Зато все фурии разнообразны.
  

Джульетта:

- Ромео! Где ты?

  
   Ромео:
   Решено! Я с вами!
   Пусть понадежнее меня укроет ночь.
  

Идут вдоль ограды, стараясь создавать как можно меньше шума.

  

Сцена 4

Берег реки, усыпанный полевыми цветами. Над самой водой наклонилась ива.
Путники останавливаются на отдых.

  
   Ричард:
   Надеюсь, мы уже близки к развязке
   И скоро доберемся до финала,
   Где с автором самим поговорим.
   Слыхал я, что подобное возможно,
   Из текста нужно выйти лишь...
  
   Корделия:
   Мудрёно... Надеюсь, что получится...
  
   Анна:
   Надеемся.
  

Мимо пробегает Ромео.

  
   Корделия:
   Куда ты?
  
   Ромео:
   Искупаться!
   Река прохладна и чиста. Пойдем со мной!
  
   Корделия:
   Ты это... погоди! Доспех сниму я!
   (остальным)
   Вы извините. Надобно идти.
  

Прячется в кустах.

  
   Голова Генриха:
   Кругом вы сеете злодейство, герцог!
   Злодейство и разврат! Вот полюбуйтесь:
   Куда пошла порядочная дама?
   Все потому, что ВЫ собрали этот сброд.
  
   Ричард:
   Коль вам так ненавистна вся компания,
   То я вас не держу, катитесь, сударь.
   Могу вас запустить обратно вплавь
   Или по воздуху. Как предпочтительнее вам?
  
   Генрих (Анне):
   Ты слышала, невестка? Ты прощаешь
   Вот этого нахала и идёшь с ним под венец?
  
   Ричард:
   Пойду, пожалуй, из реки напьюсь.

Склоняется над водой, хочет зачерпнуть ладонью.

Из воды высовывается девичья рука и хватает его за запястье.

  
   Голос из-под воды:
   Нагнитесь ниже, сударь, ближе,
   Я кое-что вам на ухо шепну.
   Жених мой также имел странную привычку
   С останками шута покойного общаться.
   Вы мне напомнили его... Пойдемте, сударь,
   Я расскажу вам, сколько униженья
   Я претерпела от него, как разум потеряла
   И как дом обрела на дне реки.
  

Тянет вниз.

  
   Ричард (пытаясь вырваться):
   В том нет МОЕЙ вины, что вы страдали!
   Вы всех так приглашаете на дно?
  
   Голос из-под воды:
   Да, всех...
  
   Ричард:
   Тогда не удивляйтесь,
   Что вас при жизни заподозрили в проступке.
   Да отпустите ж!
  
   Голос из-под воды:
   Нет, не отпущу.
   Вот так же вот ОН говорил мне,
   Что красота погубит добродетель,
   А сам все лгал, а я все доверяла...
  
   Ричард:
   На помощь!
  
   Ромео (подплывает вместе с Корделией):
   Что случилось? Потерпите.
   Корделия, ныряем на счет "три".
   А вы тяните что есть силы на себя.
   Один... два... три!
  

Скрываются под водой и в подходящий момент выбрасывают на берег девушку в белом платье и в венке из маргариток и лютиков, на шее и на руках её перепутались гирлянды увядших цветов и водоросли.

  
   Ромео:
   Вот нам улов на ужин!
  

Уплывают вместе с Корделией к кустам, где оставили одежду.

Почувствовав под собой твердую землю, девушка выпускает наконец руку Ричарда, радостно вскакивает и прыгает по берегу.

  
   Девушка:
   Ах, наконец ступаю по земле я!
   Не чаяла, что вытащат меня
   И к жизни возвратят! Какая радость!

(Замечает на себе цветы и водоросли, выбрасывает их в воду, в том числе и венок.)

   Кому же я обязана спасеньем?
  
   Ричард:
   Вот тем двоим влюбленным,
   Что выбросили вас на берег. А меня оставьте.
  
   Девушка (садится на траву):
   Нет, не похожи вы. Мне показалось.
   Я говорила вам о женихе. На вашем месте
   Присвоил бы мое спасенье он...

(Отжимает волосы.)

   Он был такой позёр: один на белом свете,
   Кругом, вы знаете ль, одни враги,
   Он в одиночку против всех, и поединок
   Привёл к тому, что моего убил отца,
   А также брата моего, двух царедворцев...
   Так замок наш норвежцам и достался.
  
   Ричард:
   И здесь я узнаю знакомый почерк.
  
   Девушка:
   Имеете в виду вы скальда, что нас создал?
  
   Ричард:
   Его. Вильяма нашего. Шекспира.
   Зол на него до черта. Полюбуйтесь,
   Что он со мною нагло сотворил.
  
   Девушка:
   Вы не из Эльсинора.
  
   Ричард:
   Я из Йорка.
   На первых ста шестнадцати страницах.
   А вы датчанка, стало быть?
  
   Девушка:
   Все верно. Я Офелия, дочь ярла.
  

Являются Петруччо и Анна -- без Генриха.

  
   Анна:
   О боже, столько времени прошло.
   Мы волновались.
  
   Офелия (в реверансе):
   Позвольте, фрекен, вас сопровождать.
   Куда бы вы ни шли, бьюсь об заклад,
   Взывать идете к совести поэта,
   Чего моя душа не меньше жаждет.
   Будь у меня корона, отдала б охотно,
   Чтоб в эти мерзостные очи заглянуть.
  
   Анна:
   Слыхала это в самом первом акте.
   Но подождите, как же вы пойдёте,
   Когда до нитки мокро ваше платье --
   Причина для простуды и стыда?
  
   Офелия:
   Увы, другого не имею, фрекен.
   Но солнце быстро высушит его.
   А если вам претит -- то отвернитесь.
   И не забудьте свёкру завязать глаза,
   Ведь он купание развратом называл --
   Мне под водою слышно втрое громче.
  
   Анна:
   Послушайте, я не могу не взять вас в свиту,
   Но вы воспитаны настолько дурно,
   Буквально сэру Глостеру под стать!
  

Уходит, гордо вскинув голову.

  
   Офелия (Ричарду и Петруччо):
   Мне ничего не будет -- я безумна.
  

Срывает цветок и тоже уходит.

  
  

Акт III

Все персонажи -- перед высокой стеной.

Неясно, из дерева она или из камня,

но её скрепляют фигурные металлические скобы -- как деревянную дверь.

  
   Ромео:
   Но что это? Закрыт нам путь?
  
   Катарина:
   Последняя страница книги?
  
   Петруччо:
   Нет, обложка.
  
   Катарина:
   Молчи! Мой табурет ещё при мне.
  
   Ричард:
   Он не поможет дверь нам протаранить.
   Давайте же искать...
  
   Корделия:
   Лаз или ключ?
  
   Ричард:
   Да что угодно... Вот, я вижу цифры.
  
   Анна:
   Один... девятка... восемь... и четыре...
   Что это значит?
  
   Голова Генриха:
   Так обычно пишут год.
  
   Офелия:
   Так это год издания?
  
   Ромео:
   Похоже.
  
   Ричард:
   Тысяча девятьсот... Мы столько существуем?
  
   Петруччо:
   Да, друг мой, книги вечны,
   Хоть не вечен автор...
  
   Анна:
   Не вечен?.. Погодите! Так он жив?
  
   Петруччо (разводит руками):
   Теперь я в этом сильно сомневаюсь...
  
   Ричард:
   Так значит, все напрасно?! Горе мне!
  
   Генрих:
   Да, вот трагедия из всех трагедий...
  
   Корделия:
   И мне слова получше не напишут.
  
   Анна:
   Погибнуть мне придётся.
  
   Ромео:
   Отравиться -- мне...
  
   Петруччо (глядя на Катарину):
   А нам -- прожить в счастливом долгом браке...
   Но счастья что-то я не нахожу...
  

Садятся у стены и дружно плачут.

   Офелия (единственная остается стоять):
   Так значит, нам обратно возвращаться?
  
   Катарина:
   Похоже...
  
   Офелия:
   Но как знать --
   Быть может, нас читают?
   Быть может, нас читатели услышат?
  
   Ричард:
   Что толку? Что написано -- прочтут.
   И, верно, ставят уж давно на сцене...
  
   Анна:
   Прошу, милорд, не убивайтесь так.
  
   Петруччо:
   Ведь мы, по крайней мере, перешли границу.
  
   Голова Генриха:
   И, пусть слегка, нарушили сюжет.
  
   Ромео:
   А что с того? Давно это не новость,
   Так путешествовал я прежде -- что с того?
   Все изменилось изнутри -- но не извне,
   Для нас -- не для читателей.
   Корделия:
   Умеешь ты утешить, милый друг.
   (Угрюмо разглядывает свой меч.)
   И без того погано... вот так горе...
  
   Катарина:
   Быть может, в комментариях Шекспир найдётся?
  
   Ричард:
   А в этой книге комментарий есть?
  
   Ромео:
   Здесь -- нет. Я проверял.
  
   Корделия (бросает меч, рыдает):
   О горе, горе...
  
   Офелия:
   Постойте! Прекратите этот хор!
   Скажите, в чем причина
   Уверенности вашей, что читают,
   И понимают, и на сцене ставят нас
   Буквально так, как здесь написано?
  
   Анна:
   Боюсь, что могут сделать хуже.
   Фантазии предела нет...
  
   Корделия:
   О горе, горе!..
  
   Ромео:
   Нет, обойдётесь. Не вернусь к Джульетте.
   "Нет повести печальнее"... Вот дудки!
  
   Корделия:
   Печальней -- много. Веселее -- нет.
  
   Петруччо:
   А мне по нраву мысль Офелии: найдутся,
   Уверен я, такие люди, что поймут,
   И перечтут, и перепишут нашу повесть.
   Она, быть может, пишется уже?
  
   Офелия:
   В одну и ту же реку дважды не войти, уж МНЕ поверьте.
   И перестаньте плакать наконец.
   А возвращайтесь-ка, милорд, в свой замок
   И расправляйтесь, как обычно, с Анной,
   А я вас буду ждать под ивой той --
   Шестьсот двадцать девятая страница.
  
  
   Анна (вскакивает, задыхаясь от обиды):
   Ну, это, знаете ли, ни в какие рамки!
   Мой свёкор! Генрих! Вы стократно правы!
   Я ухожу немедленно!
  

На сцену выбегают малолетние сыновья Эдуарда IV --
Эдвард, принц Уэльский, и Ричард, герцог Йоркский.

  
   Анна:
   А вы что делаете здесь?
   А ну-ка марш домой! Там вас все обыскались
   И, верно, думают, что вас давно сгубили,
   Замуровавши в Тауэре!
  
   Принц Уэльский:
   Нам скучно!
  
   Герцог Йоркский:
   Там все заняты похоронами,
   Доносами, убийствами, войной,
   А вы ушли куда-то, тётя Анна!
  
   Принц Уэльский:
   Без вас нам скучно!
   Поиграйте с нами, дядя Ричард!
  
   Герцог Йоркский:
   Пожалуйста, сыграйте с нами в мяч!
  
   Ричард:
   Что?.. В мяч?.. Пожалуй, в мяч неплохо.
   Ловите!
   (Кидает им голову Генриха, Анна бросается следом.)
   Тётя Анна с вами поиграет.
  
   Петруччо:
   Приятно любоваться на детей.
   А что бы нам с тобою, Катарина,
   Не приложить усердия чуть-чуть?
  
   Катарина (игриво):
   Синьор, напоминаю: табурет при мне.
  
   Корделия:
   Так... это... возвращаться неохота...
  
   Ромео:
   Без расставанья не бывает новой встречи.
   Я слышал, есть чудесный кромлех в Уэльсе.
   Вы мне покажете его?
  
   Корделия:
   Конечно.
  

Собираются уходить.

   Офелия:
   Шестьсот двадцать девятая.
  
   Ричард:
   Запомню...
  

Его прерывает резкий порыв ветра.

  
   Ричард:
   Кто-то открывает книгу!
  

Все герои замирают на своих местах.

  
   Катарина и Петруччо:
  
   О боже!
  
   Корделия (вцепившись в Ромео):
   По местам?!
  
   Принцы (жалобно):
   Домой?
  
   Ричард:
   Не надо.
   Оставим все как есть. Так веселей.
  

Медленно гаснет свет.

Опускается занавес.

Конец


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"