В самолете ИЛ-76 семь человек экипажа, но речь пойдет не о них, точнее не совсем о них. Главный герой нашего повествования - старый прапорщик Михалыч, которому до пенсии оставалось совсем чуть-чуть. Михалыч был худым, со сморщенной кожей и знанием ненормативной лексики на нескольких языках. Состоял сей достойный муж в экипаже на должности борттехника, одной из обязанностей коего было укомплектовать самолет парашютами.
Это был обычный полет, каких во времена великого и могучего СССР совершались тысячи. Экипаж уже занял свои места, оставалось лишь дождаться, когда Михалыч явится со своими парашютами. А парашют штука тяжелая и больше двух на себя не очень-то нагрузишь, тем более, если ты старый прапорщик, а еще учесть, что тянуть означенные парашюты далековато... Михалыч сделал три ходки, а так как в экипаже и в машине был уверен, то тащить еще один парашют посчитал лишней тратой времени.
- Михалыч, а где еще один парашют? - нахмурился командир.
- А ну его, - легкомысленно махнул рукой Михалыч, - ежели падать будем, на вас их будет достаточно, а я человек старый, мне и помирать не страшно.
- Как скажешь, - пожал плечами командир и отправился в кабину.
Полет, как говорилось выше, был самый обычный, а так как борттехнику в таком полете делать особо нечего Михалыч стащил парашюты в кучу, устроив себе довольно удобное ложе, завалился на него и с чувством полного исполненного долга захрапел.
Самолет тем временем, а прошло его не мало, выполнил всю программу полета и сел на свой родной аэродром уже поздним вечером. За бортом стояла кромешная тьма. Летчики ребята с юмором, узрели в сложившихся обстоятельствах подарок судьбы. Не останавливая двигателей, раскрыли люк и давай таскать парашюты из-под Михалыча. Особой настойчивостью отличался командир, он-то и разбудил прапорщика. Прапорщик вытаращил глаза, стараясь спросонья понять, что происходит - члены экипажа поспешно надевают парашюты и выпрыгивают вон, в темноту.
- Что происходит!? - хриплым спросонья голосом поинтересовался Михалыч.
- Что-что, - недовольно проговорил второй пилот, обстоятельно налаживая парашютные лямки, - проговорил ты Михалыч - падаем мы! Вон слышишь, как движки завывают! - сказал и шагнул в черноту люка.
- Ты, Михалыч, того, извини, - покаянно произнес командир, не забывая при этом тащить парашют на себя, - но ты ж сам говорил - ты старый, тебе помирать не страшно, а у меня семья, я того, пойду...
Не сложно представить, что твориться у человека в душе в такие моменты. Взыграл в Михалыче инстинкт самосохранения - помирать-то никому неохота в каком бы возрасте это не происходило. Подскочил Михалыч к командиру да как врезал ему с разворота в челюсть, даром, что старый да плюгавенький, а здорового мужика враз уложил. Выхватил из обмякших командирских рук парашют, нацепил на себя и с разгону, как учили звездочкой, вылетел в раскрытый люк...
Высота ИЛ-76, для тех, кто не знает, четырнадцать и семь десятых метра, от люка до земли метра два с полтиной будет. Михалыч пролетел означенные метры в считанные секунды, и со всего маху об бетон пузом плюхнулся.
Итог этой невинной шутки был подведен в местном отделении травматологии - у командира сломана челюсть, а у Михалыч три ребра...