Подъехав в калитке двора, я сразу услышала тявканье дворняжки во дворе, которая прыгала на забор, махала хвостом и всем своим видом показывала, что она меня узнала и ждет, пока я зайду во двор, и она начнет на меня прыгать. Это мохнатое создание так и сделало, как я только я завела во двор мотоцикл.
Распахнулась дверь на крыльце и из нее вышла моя бабушка, она вытирала полотенцем руки, видимо меня здесь уже ждали. За бабушкой показалась моя любимая девочка, одетая в какое-то длинное платье, видимо что-то из старого барахла, и туфли на высоком каблуке, это похоже было из моего старого гардероба. Бабушка почти ничего не выкидывала, у нее еще были те платья, которые еще мама в школу носила, даже я в них в детстве ходила, строя из себя принцессу.
Света скинула мои туфли, и, подбирая длинное платье, бросилась ко мне, за ней выбежала Манюня, ее собака, черная такса, длинная сосиска, так я ее называла.
-Мамочка, - обнимая, говорила моя принцесса. - Я так соскучилась.
-Я тоже за тобой безумно соскучилась, - расцеловывая ее, говорила я.
Света повисла на мне и не хотела отпускать. Манюня от радости, или от ревности тоже прыгала на меня. В общем, я немного стала походить на елку, на спине рюкзак, впереди Света, сбоку Манюня, не хватало только еще, чтобы до меня достала дворняжка, которая тоже жаждала кинуться ко мне, надрываясь на цепи.
-Света, а ну слезь с матери, - крикнула бабушка. - Она с дороги, а ты как мартышка на ней повисла.
-Я не мартышка, а принцесса, - ответила Света и отпустила мою шею. - Я просто соскучилась за мамой.
Света все равно не отпускала мою руку и не сводила с меня глаз, я и сама не могла оторвать от нее взгляд и крепко сжимала ее маленькую ручонку. Вроде бы только виделись на прошлой неделе, а все равно соскучилась по дочери, как будто год не виделись.
Вот такая была у меня "не большая тайна" от всех, почти никто не знал, что у меня есть дочь, которой осенью уже исполниться восемь лет, и она пойдет во второй класс. Даже Настя не знала об этом, хотя была самой близкой подругой. Но за то о Светочке знал мой отец, который и нашел меня, когда я была на седьмом месяце беременности.
В своей юности я, наверно, как и многие хотела красивых отношений, чтобы за мной ухаживали, дарили цветочки, коробочки конфеток, крепко взявшись за руки целоваться на улице, чтобы губы потом были обветрены. Все было почти так, как я хотела, кроме одного "но". Меня никто не предупредил, что такое секс, и что он бывает не таким, как его показывают в голливудских фильмах, с красивой прелюдией, а может быть принудительным, или проще сказать, что тебя могут изнасиловать.
В свой пятнадцатый день рожденья, второго февраля, после домашнего застолья, я пошла со своей подружкой, Алиной, на местную дискотеку в городе. Раньше я жила с мамой в маленьком городке, далеко отсюда. В таких городах обычно почти все друг друга знают, и знают, кто чем дышит. На дискотеке мы отлично проводили время. В этот вечер, как и все любопытные юные особы, я попробовала какой-то легко алкогольный напиток, но мне этого хватило, чтобы раскрепоститься и пойти танцевать. Со мной познакомился какой-то молодой человек, и все медленные танцы со мной он забронировал для себя. Алина тоже не теряла времени зря, она тоже познакомилась с каким-то юношей, и немного забыла про меня. К концу вечера я совсем потеряла ее из виду, но мне мой новый знакомый не давал скучать и даже любезно предложил меня провести домой. Уже почти возле самого моего дома, этот молодой человек стал лезть ко мне обниматься и хотел меня насильно поцеловать. Я стала вырываться, даже звать на помощь, потому что мне стало даже страшно, его руки так и норовили залезть ко мне под куртку, и начать меня облапывать. Тут откуда не возьмись, подъехала машина, из нее кто-то выскочил, оттащил от меня этого парня, врезал ему пару раз по роже, пока тот сам не вырвался и не дал драпу куда подальше.
Я стояла в тот момент ошеломлённая. Меня мало интересовало, кто мой спаситель, но я поблагодарила его и хотела уже уходить, но этот человек хотел убедиться, что я доберусь домой благополучно и решил меня сопроводить. Только около подъезда между нами завязался диалог, в котором он поведал мне свое имя. Его звали Алик, ему было двадцать четыре года, и в наш город он приехал по работе. Я же ему в свою очередь поведала свое имя, что я была школьницей, только правда, я солгала, что мне исполнилось не пятнадцать, а семнадцать лет. Он мне приглянулся, во-первых, спас меня, во вторых старше, и не похож на моих тупых одноклассников, которые мне казалось, кроме как плеваться бумажками их ручек, ничего умней не знают. Алик был красивым молодым человеком, в общем, на тот период моего мышления, он был просто парень моей мечты. Да, в общем, приметив, как зачастую бывает в таком возрасте.
На прощанье Алик мне сказал, что мы обязательно должны еще встретиться, чтобы снова отметить мой день рожденья, так как этот вечер был подпорчен такой ситуацией с моим новым знакомым, и что мои воспоминания об этом дне должны быть лучше. Мне сначала показалось, что все это он говорит для галочки, чтобы меня утешить. И когда мы в этот день расстались, я со спокойной душой пошла домой спать. Но утром я встала с такой сильной надеждой и мечтой снова увидеть этого человека. Мне казалось, что наше знакомство действительно было не случайным.
Но ни в этот день, ни наследующий, Алик не появился. Меня начало одолевать разочарование, что его слова были просто брошены на ветер. Но через несколько дней, когда я возвращалась со школы домой, я увидела его возле своего подъезда.
В общем, за две недели нашего знакомства мы очень сблизились. Он несколько раз возил меня в кинотеатр в другой город, для меня это было "вау" как круто, я до этого ни разу не ходила в кино. Все что происходило между нами, было просто обалдеть, как прекрасно, и как великолепно.
Видимо за несколько дней до своего отъезда, Алик решил со мной встретиться в последний раз. В этот вечер мы никуда не поехали гулять и даже не прогулялись по городу, как я это любила делать. Алик привез в этот вечер с собой две бутылки вина и бокалы, и предложил выпить с ним. Я даже не подумала о том, что он же за рулем и как он после этого поедет домой. Мы весело проводили время, пили вино, болтали, он мне рассказывал, как он классно живет у себя в городе, в общем, обалденно вешал мне лапшу на уши.
В конце вечера, когда я уже было хорошо пьяная, мне пришло на ум, что уже время отчаливать домой. Алик не отпускал меня, просил еще побыть с ним, хотя бы еще пять минут, а потом еще пять минут, и еще. Мы целовались в машине, когда я почувствовала, что Алик расстегивает молнию моей куртки и штаны. Я стала останавливать его, но что я могла сделать ему, ведь я была хорошенька пьяна. Я дотянулась до ручки двери и открыла ее, и, наклонившись в бок, я выпала из машины на обледеневший асфальт. Пока я пыталась встать на ноги Алик успел выйти из машины, и, приблизившись, подхватил меня и открыв дверь заднего сиденья, бросил меня туда.
Все, что дальше происходило, было для меня, как в страшном сне. Я кричала, сопротивлялась, кусалась, но видимо Алика это только еще сильней раззадорило. Ему почти ничего не стоило заломать мне руки, и стянуть с меня штаны и сорвать нижние белье. Все что он делал со мной, было очень болезненно.
Даже после всех его издевательств надо мной он не отпустил меня, хотя от таких мучений я почти не могла пошевелиться, и он мог продолжать измываться надо мной, сколько ему было угодно.
Утром я естественно о случившемся не сказала маме, хотя в школу я несколько дней не ходила, у меня все болело, и было такое состояние, что лучше умереть, чем так дальше жить. Мне было страшно, что мама может заставить идти меня в милицию и заявить об изнасиловании, и о случившемся могут узнать все. Я не хотела позорить свою мать, ведь она работала в школе учителем иностранных языков, и ко всему этому у нее были проблемы с сердцем.
Еще больший шок у меня был через месяц, когда я стала понимать, что со мной стали происходить странные для меня вещи. Это тошнота, отсутствие месячных, моя грудь стала больше. И тогда я рассказала все, что со мной произошло моей подруге Алине. Она, конечно же, помогла мне, она не постеснялась и пошла, купила мне в аптеке тест, но при этом она разболтала половине класса, что я в положении. Я еще сама не знала точно, что беременна, но зато об этом уже знали все преподаватели, и моя мама тоже. Это был кошмар, когда она пришла домой после работы. Она, бедная, даже сама не знала, как со мной начать разговор, ей казалось, что это просто нелепые слухи. По ее мнению я не могла в таком возрасте забеременеть, она думала, что я должна быть очень правильной. Мама все-таки заговорила со мной тогда после работы, и я ей все со слезами рассказала. Она была белее стены, потому что не могла поверить в это все. Когда тест дал положительный результат, мама потащила меня к врачу, и он уже точно сообщил мне "радостную" новость.
На первом же приеме я спросила врача можно ли мне сделать аборт, и он сказал да, ведь срок был маленький, но сразу же предупредил, что у меня после аборта могут начаться проблемы со здоровьем, и возможны затруднения с зачатием ребенка, когда мне этого уже захочется. Я не дала четкого ответа врачу, и только пожав плечами ушла.
Следующие несколько дней я ходила сама не своя, ведь я не была еще уверенна, что хочу родить этого ребенка. Мама тоже не знала, что мне посоветовать, ведь она боялась, мне еще больше навредить и сама была очень угнетена этими обстоятельствами. В эти дни я начала много читать про беременность в раннем возрасте, и как же делают аборт. Еще некоторую информацию я получила от своей соседки, она была медсестрой в больнице, и вполне грамотной женщиной. Ей я не побоялась рассказать о той ситуации, в которую попала, да и она наверно уже была в курсе всех событий. Она мне рассказала, что есть несколько способов прекращения беременности на ранних стадиях. Обычно, она говорила, применяют так называемую "вакуум-аспирацию", принцип пылесоса, собирающего мусор с ковра, только в случае с абортом, младенца высасывают из материнского лона. В матку вводится пластмассовая трубка с острыми краями, и тело ребенка разрезается на части и отсасывается наружу в специальную емкость. После этого рассказа меня передернуло так, что у меня на глазах появились слезы. Но моя соседка не заметила, что еще не много и я разревусь от услышанного ужаса, и продолжила свой рассказ. На более поздних стадиях, говорила она дальше, применяется "кюретка" - острый нож в форме петли, этим ножом выскабливается полость матки, им же при этом разрезается ребенок. Когда же срок уже больше двенадцати недель, применяют еще один дополнительный инструмент, похожий на щипцы, ведь у ребенка уже есть ножки и ручки, начинают кальцинироваться кости. Этим инструментом врач захватывает ножку или ручку, или другую часть тела ребенка, и скручивающимися движениями отрывает ее. После этого я просто закричала, чтобы она прекратила этот ужас, и, ухватившись за живот, я убежала домой. Свое она сделала, желания сделать аборт у меня отпало навсегда. И я маме заявила, что ни в коем случае не буду делать аборт, как бы трудно нам не пришлось.
Для нас с мамой, наверное, настали самые трудные времена в нашей жизни, не смотря на финансовые проблемы. Меня обзывали шлюхой в классе, а мамины коллеги шептались за ее спиной, да и ко мне с призрением относились. Мне сейчас кажется, что в той ситуации больше всего досталось моей бедной мамочке. Мне не было жалко себя, ведь придурошные одноклассники еще не доросли, чтобы понять, как же девушка чувствует себя в таком положении. По-видимому, их еще подначивали учителя, чтобы они так относились ко мне, им тоже не хватило мозгов остановить это поливание грязью и перемывание костей. Ну, что ты докажешь людям, если это неотъемлемая часть их жизни.
Слава Богу, девятый класс был не вечный, окончив его, я уехала к бабушке на каникулы. Она еще жила в другой деревне неподалеку от нашего городишка. Там я немного пришла в себя, и уже стала думать, как же мне быть дальше, ведь покоя мне все равно не дадут с приходом нового учебного года, при том живот будет большой, и все наверно еще больше меня будут клевать. Да, и маме будет нелегко в это педагогическом окружении. Они никогда не забудут ей, моей оплошности.
Тем летом мама тоже приехала на недельку к бабушке, и как сейчас помню, что она жаловалась на сердце, но при этом ничего не хотела принимать и идти в больницу. Когда она уехала в город, через несколько дней к нам приехала наша соседка и сообщила, что мама умерла от сердечного приступа (инфаркт миокард). Мне казалось, что не могла быть все так плохо в моей жизни, но оказываться, что кто-то там, на небе решил, что мало было горя у меня, и нужно было еще отнять у меня единственного дорого мне человека.
Мне казалось, что смерть матери я не переживу. Какое-то время внутри меня все горело, мне даже казалось, что я даже не беременна, потому что я на какой-то момент забыла, что внутри меня есть живой человечек. Это был самый страшный год в моей жизни.
Под конец лета я уговорила бабушку забрать мои документы из школы. Я думала пропустить один год, а потом закончить еще два класса у бабушки в деревне. Бабушка взяла всю опеку надо мной, хотя сама очень переживала смерть своей дочери.
В деревни мне-то тоже не очень давали расслабиться, вечно тыкали пальцем и шушукались за моей спиной. И тогда я приняла очень серьезное для себя решение, что мне нужно отсюда уезжать подальше. Мама рассказывала, что в молодости она училась в другом городе, и что там она познакомилась с моим отцом, там прошла ее молодость. Она рассказывала мне за одно место, куда она любила ходить в этом городе. Это было городское водохранилище, и в свое время там была отличная гребная база. На берегу было что-то вроде ангара, а на его крыше балкон, куда она и приходила, чтобы подумать и побыть наедине с собой.
В этот город я и уехала. Моя мама провела там свои студенческие годы. Бабушке я оставила записку на кухонном столе, и стащила у нее немного денег на первое время, и забрала свои документы. У меня была идея поступить в какое-нибудь училище, чтобы поселиться в общежитие и потихоньку там обживаться. Конечно, я еще не представляла, как я буду там жить, но находиться у бабушки в деревне или в своем городе было просто не выносимо.
Как не смешно это выглядело, но меня взяли в одно из училищ на окраине города, правда, места были в группах только на автослесаря, но я не расстроилась, а даже наоборот, в конце третьего курса я должна была получить права категории В и С. Тогда я еще не знала, что мне предстоит сесть за руль грузовой машины, это предполагала категория С. В общем в группу я попала исключительно состоящую из мужского пола, но я не секунды не пожалела, что я с ними училась. Когда ты одна девушка в группе, при этом беременная, то тебе можно все, и некоторые были даже очень обходительные со мной. Часто приносили разные вкусности, фрукты. Делали за тебя задания.
В середине сентября, того года, меня нашел мой отец. Он уговаривал меня вернуться в деревню к бабушке, но я заявила, что только через мой труп. При всем при этом, я вообще видела впервые своего отца. В конце концов, ко мне приехала бабушка, так как подосланный ко мне мой отец не смог ничего изменить в моем решении. И мы уже вместе с ней решили, что она переберется поближе ко мне, чтобы помогать с ребенком, а я буду учиться и работать. Мой отец тоже стал принимать активное участие в моей жизни, он не знал, что мама умерла, пока ему бабушка не сообщила. Папа предлагал вообще жить в его доме, и мне и бабушке с ребенком, но мы отказались, только попросили помочь с продажей квартиры и бабушкиного участка, чтобы здесь неподалеку купить домик в деревне.
Так мы с бабушкой и перебрались поближе к этому городу, что я чаще виделась со Светочкой и могла еще учиться и работать. По окончании первого курса я нашла себе работу на автомойке, в сервисе обслуживания машин, где и познакомилась с Сергеем, братом Насти.
После окончания училища я стала снимать себе комнату в самом дешёвом районе города, но на тот момент я уже пела в городском ансамбле, на разных городских мероприятиях и праздниках. С автомойки я ушла только тогда, когда устроилась в тот ресторан, в котором и сейчас работаю. Денег мне не сильно хватало, но если бы я продолжала там работать дальше, то потеряла бы голос, ведь от постоянной сырости я часто подхватывала простуду, а бывало и ангину. Конечно же, отец мне помогал деньгами, без его помощи я бы долго не протянула. Но относилась я к нему еще и потому плохо, что слишком часто его застукивала с молодыми любовницами. Мне все равно было неприятно видеть его в объятьях чужих женщин, хотя он давным-давно расстался с моей мамой. Возможно, с ее смертью я действительно поняла, насколько дорого человека я потеряла в своей жизни. И мне хотелось, чтобы и мой, вновь появившийся в моей жизни, отец, тоже это понял, и стал относиться к ней с уважением. Я-то тоже была не святая, что меняла любовников один богаче другого, но я этого не делала на глазах у своей дочери. Поэтому у меня и сложилось не очень хорошее отношение к отцу.