Аннотация: Ещё один взгляд на процесс исторического в философии.
Демьяновских Антон Анатольевич.
Раненная модель (в поисках истории философии).
Историю философии можно представить как путь усложнения одной модели; и что может быть иным здесь, нежели модель человека. Аналогично этому, глаз ребёнка захватывает внешнее - к примеру, процесс дублирования дерева в рисунке. Прежде самого объекта, прежде целостности желаемого возникает самая никчёмная, для смотрящего, модель - предполагаемый остов. Основание этой модели, ствол и ветви, рисуются первым делом. Можно задаться вопросом, почему весь процесс решён так целенаправленно и однобоко? Почему прежде ствола не возникают ветви, а прежде ветвей не возникают листья; ведь куда более непосредственно выглядит ситуация фиксирования цветных разнообразных листьев, а не серых типичных стволов? Ответ очень прост: описанная ситуация невозможна, ибо ребёнок движем уверенностью в повторяемости структур. Ствол детского рисунка продолжается в ветвях: это различные порядки, но символически они связанны - возможно, так ребёнком отвоёвывается возможность целостного восприятия. Далее, несмотря на некоторую несхожесть в цветовом отношении листьев со всем прочим, они также отражают изначальную модель: внутренность листа повторяет и ствол и ветви. Это напоминает постоянную тренировку в освоении элементарного. Словно элементарное открыто изначально, а всё последующее - лишь повторение первого. Но самое поразительное в этом человеческом существе то, что оно способно, возможно с безмерным трудом, нарушить принцип своей природы, который диктует повторять и сокращать видимое. Ребёнок в своём рисунке дерева называет свою мультимизированную модель. Пожалуй, в этом и заключается успех человека и тот факт, что некоторые особи такого порядка смотрят на подобных себе с чувством гордости. Ведь на самом деле, что сделал ребенок, назвав своё дерево? Называние такое обычно происходит бессловесно, но с помощью графической символики - например, называнием берёзы может служить наличие контрастных чёрных пятен на стволе дерева и т. д. Ребёнок снимает свою зависимость от элементарных структур, он снимает свою причастность модели вообще, он, если можно так сказать, наносит модели роковую рану: чёрные пятна, обозначающие берёзу и есть рана модели, ведь эти пятна из других миров, они не отражают элементарность, хотя их наличие ставит вопрос о степени приближенности к некой правде. Всё под Солнцем так и осуществляется: от модели элементарной, к модели раненной, и философия здесь вовсе не исключение. У греков возникнет основание и вопрос об элементарности этого основания. Лейбниц произведёт функцию мультипликации в своих монадах и размножит основание, перенесёт элементарный образ ствола на ветви. Далее, Гегель произведёт над этим основанием, пожалуй, самую серьёзную операцию, он не просто размножит последнее, но укажет повторяемость структуры в самых несуразных и отдаленных от центра сферах - подобно схожести ствола и внутренности листа в рисунке ребёнка. "Вечное возвращение" Ницше также укладывается в эту тенденцию, только принцип указанного пространственного повторения овладевает временем.
И что же остаётся поколению Хайдеггера, как только не ранить эту модель, как только не назвать видимое, не означить это присутствующее. Чёрным берёзовым пятном на теле модели человека явилось использование временности и смертности; ранить эту модель иначе и не возможно.