Мэйо Сетсуна : другие произведения.

Зимняя сказка. Глава 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обновленная версия 6 главы.

  Глава 6
  
  Яркий солнечный зайчик уютно устроился на смуглой скуле, и Норманн, проснувшись, открыл глаза. За окном кружился, купаясь в солнечных лучах, снег...
  "Таки заснул", - словно большой снежный барс потянулся всем телом на кровати мужчина и упруго вскочил на ноги. Мышцы запротестовали ленной вялостью, но Норманн наскоро размялся, подавив сопротивление в корне. Прохладный душ так и вовсе согнал остатки сонливости, а посвежевший и выспавшийся Кунсайт с армейской быстротой натянул на себя чистые вещи и подобрал волосы в хвост.
  - Интересно, сколько я все-таки проспал? - короткий взгляд на настенные часы дал вполне лаконичный ответ, - Примерно два с половиной часа.
  Примерно, потому что он и сам не помнил, как разделся и упал на кровать, местами все еще влажную от компрессов Сильвианы. Такое, к слову, случалось с ним нечасто.
  - Ну что ж, семь утра. На час позже обычного и все-таки, - поправив высокий воротник "под горло" черного шерстяного свитера, Норманн оглянулся в поисках своего плаща.
  "А, я же накрыл им ее..." - запоздало припомнил мужчина и нахмурился. Уж очень не по душе было ему состояние наследницы Плутона, в котором он ее застал ночью.
  "Это не мое дело. Мое дело - отдать ей отказную и отправить в путь-дорогу домой, в Ведомство, на Плутон - куда угодно, только подальше от сюда!" - твердо решив сделать это немедленно, Норманн вынул письмо и вышел в коридор. За дверью в спальню отца царила гробовая тишина. Постучав и чуть приоткрыв дверь, он заглянул внутрь и обнаружил все еще спящую Сильвиану.
  Взгляду Кунсайта представилось умилительнейшее зрелище: плутонианская наследница спящая, терзающая во сне его плащ и, как ни странно, не пытающаяся никого убить...
  Светлый взгляд скользнул по смуглой коже в вырезах черной армейской майки, темной прядке волос залегшей в выемке между гладким выступающим ключицам, по бронзовой шее и лицу... такому умиротворенному, спокойному, на редкость привлекательному.
  Поймав себя на мысли, что откровенно разглядывает принцессу Плутона, Норманн опустил глаза и отвернулся.
  Это хорошо, что она еще спит. Нет, сейчас будить и вручать ей официальный отказ он не станет.
  Подавшись назад, Кунсайт тихо притворил за собой дверь и пошел к лестнице. У него много дел. Нужно проверить лошадей, накормить их, почистить двор от снега, натаскать воды и дров, самому поесть, в конце концов. А еще можно было бы пробежаться до плато и вдоль по побережью. И вообще мяса хочется - хорошо бы поохотиться, но это все потом, когда он оправит Сильвиану восвояси. А сейчас в первую очередь Норманн отправился посмотреть, как лошади перенесли ночной буран, и чистить двор. Шутка ли - по пояс намело!
  Лошади приветственно фыркали, обдавали теплыми облачками пара и ткались горячими губами ему в лицо. Черная кобылица Тьма от наплыва чувств или от ревности к серому Призраку вообще попыталась укусить мужчину, дабы привлечь к себе внимание.
  - Вы мои хорошие. Доброе утро! - рассмеялся Кунсайт и потрепал каждого по очереди по мохнатой холке, - Ну как ночевали?
  Призрак козырно встал на дыбы и фыркнул, скосив черные глаза на темную кобылу в загоне. Тьма заворчала в ответ на фортели жеребца и требовательно "пощипала" свитер, прикрывавший руку хозяина.
  - Ну-ну, не ревнуй, - проговорил Кунсайт.
  Стойла были чистыми еще с вечера, нужно было просто дать лошадям овса и напиться. Что он и сделал, плеснув в корыта теплую воду и насыпав овса в кормушки. А потом направился чистить двор. Лихо орудуя лопатой, Норманн напевал вчерашний мотив Ньерда. Стало жарко, и мужчина снял свитер. Снег был рыхлый, сыпучий, за ночь ничуть не смерзшийся, поэтому Кунсайт очень быстро расчистил двор и принялся обтираться снегом, смывая пот, да и просто по старой привычке. Он с шести лет растирался под чутким руководством старика Эдварда, потому и перестал болеть каждую зиму. А так, чуть похолодало - и здравствуй пневмония.
  "Надо будет доехать до деревни и проведать его. Заодно закупиться сыром, маслом и молоком.."
  Снег царапал и щипал кожу. Стряхнув с себя последние талые комки, Норманн, весь мокрый после растирания, вошел в людскую. Одеваться он пока не стал, просто решил обсохнуть для начала. Поставив чайник на плиту, Кунсайт разогрел картошку, нарезал буженину и сыр.
  
  Сильва блаженствовала, растянувшись на огромной кровати. Видимо, ночью ей стало жарко, потому что свитер она с себя стянула и бросила рядом, так что рукав свисал до самого пола, и осталась в майке в обтяжку. Кусок плаща заменял плутонианке и подушку, и плюшевого медведя, и одеяло. Каланий плащ был скомкан где-то в ногах.
  Ей, наверное, снилось что-то хорошее, потому что принцесса улыбнулась как-то очень хитро и потерлась щекой о белый мех. Правая рука, по локоть засунутая под подушку, не шевелилась, а вот пальцы левой то и дело зарывались в пушистую белую массу.
  Потянувшись всем телом, девушка повернулась на другой бок, снова потерлась щекой о мех и повыше на плечи натянула импровизированное одеяло.
   - Мф-ф-р-р-р-р-р...
  Ничьего присутствия в своей спальне Сильва не ощущала. Сейчас ее организм спал настолько глубоко, что разбудить его могла только ощущение недвусмысленной угрозы, вроде запаха обнаженного оружия. Но чужих запахов не было, нож под подушкой уютно лежал в ладони...
  С очередным "мф-ф-р-р-р" Сильва потянулась, извернулась и зарылась в белый мех еще и носом.
  
  ... Она валялась у костра рядом с огромным белым зверем, грела руки в его мехе, обнимала и тормошила, сколько влезет. Ей было, наверное, лет шестнадцать... Или это зверь был таким огромным, больше нее.
  Он жарко дохнул ей в шею, заставляя смеяться. Стояла весенняя ночь с легким заморозком, но в воздухе вовсю пахло цветущей вишней и обещанием лета...
  
  Она проснулась оттого, что чихнула. Особенно длинная ворсинка щекотала-щекотала нос, пока не добилась своего.
   - Пчхи! - сон слетел с принцессы, как безжалостно сдергиваемое одеяло. Хотя она, сколько себя помнила, всегда просыпалась за секунду до будильника или побудки.
  Мягкий мех приятно гладил открытые плечи, ногам в штанах было жарко, и она высунула их из-под одеяла, потянувшись всем телом.
   - М-м-м-м...
  Давно она так хорошо не спала. Она вообще давно не спала... Трое суток, кажется... А за окном уже светло, значит, проспала часа четыре, не меньше. А это такая роскошь, что просто слов нет... И очень жаль, что сейчас она спать не хочет ну совершенно.
  Интересно, чему она обязана такой хорошей ночи? Взгляд упал на синий шерстяной плащ, подбитый белым мехом. Где-то она этот плащик видела уже...
   - Как интересно... - она отчетливо помнила, что не могла заснуть, а потом... потом "ушла" так далеко, что ничего не видела и не слышала.
  Значит, тогда он и заходил...
  Прохладный утренний воздух приятно щекотал руки и шею. Как будто и не бил ее вчера озноб.
  Наскоро умывшись и пригладив волосы, убрав с лица "маскировочную" челку, Сильва повязала на плечи свитер, надевать который совершенно не хотелось, обулась, выключила термоконтроль на штанах и чуть ли не вприпрыжку сбежала по лестнице вниз.
  "Наверняка он уже встал..."
  Зрелище ей открылось хоть и уже знакомое, но от этого не менее приятное. Обнаженный по пояс Кунсайт хозяйничал на кухне, и у Сильвы немедленно зачесались пальцы.
  - Доброе утро! - она зачем-то подошла совсем близко, видимо из врожденного мазохизма.
  - Доброе... И садись завтракать. - откликнулся Норманн, взглянув на посвежевшую девушку, - Как спалось?
  Мужчина как раз заканчивал сервировать стол, выкладывая на деревянное блюдо нарезанные ломти буженины и сыра.
  Находиться на одних квадратных метрах с девицей полуголым, было для Норманна не совсем в рамках обычного. Он ведь не Нефрит, в конце концов - надо соблюдать хоть какие-то приличия. А поэтому свитер на талии был развязан и тут же натянут.
  "Так-то лучше будет", - подумал Кунсайт, вытряхнув заварник и по новой наполнив его чаями.
  - Ве-ли-ко-леп-но. Как убитая, - ответила Сильва абсолютно счастливым голосом.
  Как все-таки мало надо для счастья... сон без кошмаров, утро без озноба, и уже кажется, что жизнь - прекрасная штука.
  Счастья стало чуть-чуть меньше, когда Кунсайт натянул свитер и лишил ее зрелища. А она даже шрамы пересчитать не успела... Вот оно - пагубное влияние хорошего самочувствия. Сразу возникают ненужные мысли и неуместные желания. Хотя они и вчера возникали.
  Принцесса садиться за стол не стала, а остановилась в полуметре от Кунсайта. Видимо, из того самого непонятного мазохизма. Потому что смесь запахов и звуков будили такие ассоциации, что совсем уж ни в какие ворота.
  - Тебе помочь? - хотя, что тут помогать-то? Разве только тарелки и чашки достать... Хозяин в ответ на любезное предложение помощи лишь пожал плечами, продолжая заваривать чай.
  Тарелки нашлись быстро, кружки - со второй попытки. Расставив это добро на столе, Сильва уселась на стул. Настроение было настолько прекрасным, что заводить разговор о вчерашних обвинениях, кошмарах и прочих неприятностях не хотелось. Хотя бы до завтрака.
  Пока она выставляла тарелки, Норманн вскользь смотрел на ее руки, мелькавшие над приборами.
  "Странно... тонкие такие запястья и на ладонях почти мозолей нет... никогда бы и не подумал, что такими руками можно разрубать плоть и кости с удара в полсилы..." - подумал он, припомнив, как уверенно Сильвиана рубила дрова.
  Последним финальным штрихом в сервировке стали салфетки, и мужчина жестом руки пригласил за стол:
  - Прошу, - заправив за уши распушившиеся пряди волос, Норманн сел на свое место.
  - Спасибо, - Сильва моментально начала сооружать себе бутерброд, потом вспомнила, куда Кунсайт вечером убрал перец и помидоры, и встала с места. Она достала помидор и перец, потом подумала, и добавила еще один помидор - вдруг он тоже захочет? Тарелка была прохладной и гладкой, а помидор чуть пружинил под пальцами. После реанимационного саркофага, когда кожу ей наращивали заново, руки снова обрели чувствительность, причем гораздо большую, чем имели в те времена, когда пальцы еще не покрылись мозолями от тренировок. Наверное, потому что она была ловцом, и тело, послушное ци, могло становиться тверже или мягче. Так что в мозолях необходимости не было.
   - Помидоры будешь? - в руке Сильвы уже был нож, а на тарелку падали круглые ломтики. Завтракать одной картошкой с мясом она не хотела.
  Забавно. Последние три месяца ей было абсолютно все равно, что есть. Только белковый концентрат начал горчить. Что-то странное здесь происходит. И что, или кто тому виной?
  В то, что причиной хорошего самочувствия "отпуск" и северный воздух, принцесса не верила. Она уже год как "в отпуске". Не служба, а одно название - доверенный офицер при собственном отце.
  На предложенные девушкой овощи Норманн только чуть наморщился. Не успел одного любителя пичкать его всякой травой отправить в деревню, как на его место тут же явилась другая.
  Наполнив свою тарелку, Кунсайт принялся за еду. Уже в процессе он вспомнил, что забыл хлеб и, повернувшись на стуле, потянулся к ларю, благо расстояние позволяло не вставать.
  - Извини, хлеб вчерашний. Черствоват будет, - из чехла на поясе возник нож и, рассеивая солнечные блики по стенам, принялся быстро нарезать тонкие куски хлеба.
  - Так-так... - Сильва усмехнулась и начала резать второй помидор, - ты из тех мужчин, которые считают, что должны питаться только мясом? Или тебя белковым концентратом угостить? У меня есть... - девушка сделала большие наивные глаза, выражая желание начать кормить Кунсайта белковым концентратом немедленно, - А хлеб прекрасный, вовсе и не заметно, что вчерашний.Эх, соку бы сейчас... Гранатового. Или вишневого.
  - Нет. Просто я из тех мужчин, которым важен результат, а не сам процесс, - развел руками Кунсайт, - Кстати, чай пить теперь только с бисквитами и вареньем.
  - Важен результа-а-ат, пфы, - фыркнула она, наполняя кружку из кувшина, - а то, что овощи полезны для здоровья, тебе не говорили? - и, шалея, от собственной наглости, поставила тарелку с нарезанным перцем и помидорами прямо перед лордом, - Ешь. Тем более, что теперь чувства должны быть острее, после печати. Вдруг тебе понравится?
  Принцесса положила себе порцию картошки и пару ломтей буженины.Вилка воткнулась в картошку и оная немедленно исчезла во рту. Она все еще была очень голодна. Что было неудивительно.
  - Овощи может и полезны, но что-то не слишком хочется. Ешь ты. Не хочу рисковать своими вкусовыми рецепторами... - тарелку с овощами Кунсайт все-таки проигнорировал, ему и вкусового шока от гарнира хватило. Картошка оказалась... вкусной что ли. То есть не в плане отличного вкуса, а в наличия оного. Тьма... Личная тьма - это не только злые помыслы и сосредоточение негатива человеческой души, но еще и желания, чувства, ощущения.
  - Знаешь, когда тебе запечатывают темную сторону, ты напрочь лишаешься многих ощущений... - задумчиво проговорил Норманн, неосознанно глядя на пальцы девушки, колдовавшие над бутербродом. А когда понял, куда смотрит, то трижды выругался про себя! Потому что в женщинах он в первую очередь обращал внимание на глаза, во вторую на руки, а в третью...
  А третьей не будет!
  Вилка взвизгнула об поверхность тарелки, когда Кунсайт несколько резко наколол золотистый кусочек румяного картофеля.
  - Я знала об этом... читала. Это закономерно, - Сильва потянулась через стол и стащила вилкой кусок помидора с тарелки, - Тьма изначально присуща человеку так же, как и свет. Она рождает желания, питает чувства... Потому ловцы и не любят, когда их называют "просветленными". А лунарцы любят это слово. Но Тьма необходима. Миру. Нам... а Серенити не хочет этого понимать. Зато она очень боится нас. Знаешь, я испытала нечто похожее... - Сильва отложила вилку и потерла кончиками пальцев друг о друга, - но только с одним чувством. А чего тебя лишила печать? Кроме источника силы?
  Картошка в тарелке мерно убывала, а Норманн настолько проникся процессом распробывания, что даже забыл, был ли голоден вообще.
  - Вкус... Кое-какие острые эмоции, например восторг или гнев, - Кунсайт задумался, припоминая, что еще, - Не знаю... не помню. Слишком мало прошло времени после того, как я сорвал печать, чтобы о чем-то судить... Чисто теоретически - все зависит от силы артефакта, которым "просветляют" и от души просветляемого. Я не ощущал эмоционального окраса... А вообще, слабого духом человека можно легко превратить в идиота или отправить в кому. Вот тебе яркий пример лояльности и человеколюбия Лунной правительницы... Даже не вообразить, каково сейчас Саймону. Из нас он был самым слабым... и самым талантливым. Жаль.
  Отложив вилку, Норманн наполнил молоком стакан и отпил, прикрыв глаза от удовольствия. Во рту будто разорвалась вкусовая бомба.
  - Ты говоришь, тоже пережила подобное... - испытующий прищур голубых глаз, - Странно тебя ведь не очищали. С каким чувством, если не секрет?
  Пьющий молоко Кунсайт вызывал у девушки чувство, похожее на умиление. Если можно умиляться, глядя на одного из опасных людей во вселенной.
   За разговором Сильва продолжала методично и с удовольствием уничтожать картошку. Несмотря на серьезную и даже тяжелую тему разговора, она чувствовала себя удивительно правильно. И совершенно не хотела думать, что этот упрямец мог вчера погибнуть, а она бы и не узнала.
   - У меня... все было прозаичней. Тогда, на Ганае... Я трое суток проболталась в кабине истребителя. Скафандр был рассчитан на меньший срок... Чтобы продержаться, пришлось отключить обогрев. Мне заново вырастили кожу на... - проще было сказать, где ее НЕ вырастили, - почти на всем теле. А я с тринадцати лет привыкла к мозолям, и... пальцы теперь такие чувствительные, что я могу быть карточным шулером. И гораздо легче ощущаю чужое присутствие.
  Только это и спасало ее на тестах пару раз. Удавалось засечь условного противника, хотя ни сила, ни инстинкты ничего не говорили. Но это было временно. Сегодня с ней все в порядке, значит, выход есть. И она найдет его.
  В одно мгноновение Кунсайту резко обрубило аппетит. Зато очень хотелось пить, потому что во рту пересохло от мысли о Роланде, Джениане, Саймоне и... о ней. Девчонке, которая сидела перед ним и которая столько пережила ...
  - Прости, я был несправедлив к тебе... Я не слышал, - слова дались с трудом и прозвучали гораздо тише, чем того хотел сам Норманн.
  На миг, или ему это только показалось, за спиной девушки проблеснуло полотно ее Силы... И даже не полотно, какие-то обрывки...
  Это могло означать две вещи. Первое: он возвращается; второе: либо с ней что-то случилось, либо произошло что-то с его внутренним зрением, если он может видеть энергию исключительно обрывками...
  "Там на плато я видел примерно тоже через Дыхание Метели. Разрывы в полотнищах ее крыльев..."
  - Да. И снова "да". Ты действительно был несправедлив. И ты не слышал нас... - Сильва тихо вздохнула. Тысячу раз она представляла, как он говорит ей эти слова, а теперь, когда все происходит на самом деле... даже странно.
   - Так что за второе - не стоит извинений, а за первое - извиняю. Вы, мужчины, бываете редкостными слепцами. Тебе чаю налить?
  В ожидании ответа Сильва налила чаю себе, отнесла пустые тарелки в мойку и убрала так и не тронутые Кунсайтом помидоры и перец. Мгновения неловкого молчания, повисшего в людской, невидимым грузом давили ей на плечи. Внезапно для самой себя принцессе до зуда в пальцах захотелось сделать что-нибудь эдакое, чтобы нарушить тишину: разбить тарелку, загреметь столовыми приборами, сгружая их в раковину, или просто... заговорить? Сильвиана выбрала последнее, ухватившись за первую пришедшую на ум тему для разговора:
  - Говоря по правде... Насчет запечатывания. Внешние планеты без восторга восприняли такое применение серебряного кристалла. Серенити ведь могла и не делать этого. Достаточно было отрезать вас от Металлии, а там... там уже вы бы сами выбирались. Как могли. Но самое ужасное в том, что она действительно считает себя правой. Это одна из причин разногласий в Альянсе...
  - Серенити боится всего, что ей неподконтрольно. Поэтому и "вычистила" нас, несмотря на протесты, - тут же отозвался Кунсайт. Видимо, молчание в людской смущало не только ее одну, - Она хотела задавить агрессию в зачатке - а для этого нужно всего ничего: удалить все, что как прямо, так и косвенно направлено на развитие негатива в перспективе... почти все до одной эмоции. А теперь представь, каково Саймону? Он ведь художник. Эмоции необходимы, чтобы творить... А он сух, до дна и вряд ли сможет сломать печать сам. Он не Ловец.
   - Да, Роланд и Саймон, и Джениан - не Ловцы и никогда ими не были в отличие от тебя. Поэтому Зойсайт вряд ли сможет сам снять печать.
  В ответ на предположение Сильвианы Норманн лишь удрученно кивнул.
   "Да, они всего лишь Мастера... И они не смогут. Сами", - подумал Норманн, поворачивая в руках наполовину полный стакан синего стекла.
   - Нефрит, Зойсайт... Они не чувствуют, и они знают. А Джениан... Он, скорее всего, обманется. Лорд Иллюзий заплутает в собственной стихии. Он всегда отметал от себя эмоции в пользу объективности. А теперь, по сути, получил желаемое. Смогу ли я вернуть его?.. Не знаю. Нефрит не сможет долго терпеть молчания звезд. Саймон не сможет и дальше ломать кисти и рвать холсты. А Джениан... Вся его жизнь - это исследования. Что может заинтересовать его больше этого, если он ничего не может чувствовать, кроме инженерного азарта? С ним будет больше всего проблем...
  - Сделай так, чтобы он захотел вернуться, - девушка налила крепко заваренного чаю и пододвинула кружку Кунсайту, - Когда у человека есть цель, он способен на любое чудо, которое со стороны кажущееся безумным. Пусть даже ради мести. А потом... потом будет конечно, непросто... - Сильва смутилась и замолчала.
  Вот она... там, в истребителе ее держала именно месть. Долг был исполнен, и никто не мог требовать от нее большего, чем она уже сделала... Но она держалась... чтобы вернуться и отомстить. А потом ей казалось, что из-под ног выдернули почву, и она падает, падает... И крылья не хотят держать.
  Сильва неожиданно очень серьезно посмотрела на беловолосого лорда. Ее лицо вдруг неуловимо поменялось, стало жестче, безжалостней и вместе с тем - спокойнее. А глаза приобрели чуть более темный тон, как будто она гневалась. Но Сильва не была сердита.
  - И я тебе ничего не говорила. А еще я не говорила тебе о том, что ни мне, ни, что важнее, моему отцу не нравится направление действий Лунной королевы. Но есть разные способы... - девушка прикрыла глаза, а когда подняла ресницы, ее глаза и выражение лица стали прежними.
  - Способы есть... и я ничего не слышал, - глухо проговорил Кунсайт, потянувшись за предложенной чашкой.
  Норманн помешал чай ложкой и, поднеся кружку к губам, подул. Похолодевший взгляд уперся в темно-вишневые глаза принцессы.
  - Сильвиана, учти. Если кто-нибудь узнает о прошлой ночи или о моих намерениях относительно генералов и помешает мне, я вытащу тебя из-под земли, и ты очень дорого мне за это заплатишь. Все, что здесь произошло, должно остаться между нами, равно как и открытое проявление антипатии к Лунной властительнице - твое и короля Плутона.
  Сильва, нисколько не испугавшись, только закатила глаза и фыркнула. ОНА все ему рассказала, а он еще угрожает... Да если бы он понимал, что ей только за одни такие разговоры может трибунал светить как сообщнице предателя... И даже званием Ловца будет трудно объяснить, почему она настолько заинтересована во всей этой истории.
   - Как стра-а-а-ашно... - протянула она, вставая из-за стола, - И ты еще удивляешься, почему мне иногда хочется назвать тебя кретином... Что-то расхотелось мне пить пустой чай. Сейчас принесу шоколад.Нам обоим не помешает съесть по кусочку, а у меня еще осталось немного со вчерашнего ужина.
  - И почему мне так хочется назвать тебя несносной девчонкой? - задался риторическим вопросом Норманн и сделал глоток.
  Девушка метнулась из кухни, пока разговор не получил продолжения. А опальный герцог во второй раз за сегодняшнее утро заметил фантомные полотнища ее Силы. Всего на одно мгновение, но и этого хватило, чтобы убедиться в том, что ему не показалось. Кунсайт нахмурился и убрал за ухо выскользнувшую белую прядь волос.
  В комнате наверху Сильва быстро обнаружила шоколад, дернув носом, отломила кусок и заначила уже персонально для себя в пищевой фольге, сунув лакомство в карман брюк, к белковому концентрату.
  После чего спустилась обратно, периодически сдувая лезущие в глаза волосы.
  "Раз я больше не притворяюсь парнем, эту челку надо убрать. А то мешает..."
  Через пару минут Сильвиана вбежала в кухню с вышеупомянутым брикетом шоколада. И даже не брикетом, а жалкими остатками, завернутыми в растерзанную упаковку.
  - Вот шоколад.
  - Будешь столько есть сладкого - растолстеешь, - улыбнулся Кунсайт, кивнув на металлическую обертку в руке девушки.
  - Растолстею? Я?! Ни за что! - шоколадка шлепнулась на стол, а Сильва - на стул. И, разумеется, немедленно потянулась за кусочком лакомства к чаю, - Да, я люблю сладкое, и не скрываю этого. Должны же быть у меня свои слабости, верно?
  Если большую слабость надо скрыть, проще всего выставить напоказ маленькую. Вроде шоколада.
  - А ты будешь шоколад? Или пока опасаешься? И какие у тебя на сегодня планы? - хорошее настроение вылилось в целое ведро вопросов. Сильва будто совершенно забыла, что приехала "вручить пакет - забрать ответ". Наверное, потому что это была не вся правда.
  Она приехала, потому что хотела его увидеть. Но эту причину знает только она. Даже отец не знает. Наверное. Она хорошо скрывала свои эмоции после Ганая.
  На тираду по поводу любви к сладкому Норманн только хмыкнул и отпил чай. Ромашковый, без сахара.
  - Подозреваю, что тебе одной будет этого мало, - проговорил он, - Поберегу себя от ярких впечатлений.
  Чай стремительно заканчивался, поэтому Кунсайт вновь наполнил себе кружку. По людской пополз тонкий цветочный аромат, напоминающий о лете.
  - Планы? Ну, наверное, напою тебя чаем, вручу пакет и отправлю обратно в Ведомство, пока погода не испортилась, а уж потом займусь своими делами, - пожал плечами Норманн.
  - Ну, не делай из меня чудовище... Я, конечно, сластена, но лишать тебя удовольствия прочувствовать вкус шоколада после такого перерыва я просто не смогу... - Небо, что она делает?! Она строит глазки и флиртует, пусть и по мелочи, с человеком, который признан предателем! Которого она сама не может простить! К которому не должно испытывать никаких иных чувств, кроме презрения! Ну, и еще брезгливого сострадания.
  А она тут ест с ним за одним столом...
  И пьет чай. Уже допила...
   - Ну, я готова. Спасибо за чай...
  Кунсайт поднялся и убрал со стола. Кружки и тарелки вымыты и поставлены в сушку, закуски убраны обратно в ларь - что ж пора переходить к делам насущным.
  - Не за что. Пойдем в гостиную. Мне нужно протопить камин, а потом я отдам тебе письмо. Ты пока собирайся в дорогу, - сказав это, Норманн нагнулся, подхватил стопку поленьев, дожидавшихся своего часа у каменной плиты.
  - Открой мне дверь, - попросил он, перехватив дрова поудобнее и кивнув на дверь.
  - Хорошо.
  Сильва любезно распахнула перед лордом дверь, потом закрыла ее за собой и не спеша пошла наверх. Собираться. Если конечно так можно назвать...
  Принцесса не спеша заправила кровать, потерлась щекой о белый мех плаща, аккуратно его свернула. И только после этого натянула "изолятор". Заправилась, накинула на плечи куртку, завязав рукава на шее... Несмотря на холодные пальцы, ей все еще было тепло, и Сильва хотела подольше продлить это ощущение. Как будто с ней действительно все хорошо.
  Шлем в руки - рюкзак на плечо... Вниз она не спешила, спускалась спокойным шагом.
  Даже жаль, что сегодня такая хорошая погода...
  По лестнице принцесса старалась спускаться как можно тише... Сильва остановилась на половине лестницы и присела на перила. Отсюда было удобно наблюдать за залой. И за мужской фигурой у камина.
  Ее всегда поражало, как исполнена спокойной силы вся фигура Кунсайта, каждое движение, даже самая банальная поза. Вот сейчас он просто смотрит на огонь, а она видит тугие узлы, готовые в любой момент взорваться движением или ударом... И вместе с тем все кажется таким мирным... Как обманчив бывает окружающий нас мир...
  "Он сказал, что недооценивал меня. А сейчас... понимает ли он, что я из себя представляю? Или по-прежнему видит просто принцессу, по недоразумению получившую силу Ловца?"
  Рукоять ножа на поясе ткнулась в бок. Конечно, он видел все, что случилось тогда... Но там уже было проще... А как сам Кунсайт начинал карьеру? Самый молодой Ловец своего времени. Не удержавший крылья. Она моложе на пять лет, носит крылья уже почти три года, как и он... И всерьез боится их потерять. Но запрещает себе верить, что это возможно.
  "Мы похожи больше, чем он думает. И если повезет, он не узнает об этом. Никто не узнает. Есть вещи, которые должны остаться в тайне".
  Она слезла с перил и уже не таясь, стала спускаться.
  - Огонь в камине, это красивое зрелище, верно?
  Поднявшись с корточек, мужчина выпрямился и с хрустом размял затекшую шею:
  - Собралась? Ничего не оставила? - спросил он, стоя вполоборота к Сильвиане и вытащив из кармана контейнер.
  - А я ничего с собой и не привозила. Давай пакет, - Сильва протянула руку и внутренне подобралась.
  Ну, сейчас начнется...
   - Или может, все-таки сам поедешь?
  - Сам? Зачем? Чтобы в очередной раз хлебнуть ведомственной бюрократии и крючкотворства? - пожал плечами Норманн, - Нет уж, увольте. Меня ностальгия не настолько еще заела.
  Темно-синий бамбуковый контейнер с серебристым вензелем дома Кунсайтов лег в требовательно раскрытую ладонь Сильвианы:
  - Возьми.
  - Вообще-то, я имела в виду, что ты по крайней мере посмотришь, что именно тебе предлагают... И выскажешь все папе лично. А то нашли девочку на побегушках... - проворчала Сильва, принимая пакет. Однако, вместо того, чтобы убрать ценный документ в карман куртки, девушка подошла к большому столу и поставила бамбуковый короб туда.
   - Так что, дабы не терять время... - принцесса открыла короб и развернула письмо.
  Выходка плутонианки стала для Кунсайта неожиданностью. Можно даже сказать покоробила.
  - Тебе не говорили, что читать письма, которые предназначены для другого человека, не прилично - раз, нарушение устава - два. На нем вообще-то стоял гриф секретности второй степени, - придя в себя и саркастично вскинув бровь, прохладным тоном поинтересовался Норманн, - Ты решила проверить грамматику или стилистику?
  "Да что она себе позволяет в конце концов?! Нахальная, настырная девчонка! А потом еще и удивляется, почему я о ней такого мнения!"
  - Что-то вроде того, - Сильва невозмутимо сложила письмо обратно и убрала в короб. Зачем-то потерла переносицу и полезла в карман брюк.
   - Ты меня постоянно недооцениваешь. Это, честное слово, обидно... - с на редкость довольной улыбкой ответила принцесса и положила что-то на стол рядом с тубусом и накрыла ладонью, - Угадай, что такое там лежит?
  
  - Не имею ни малейшего желания знать.
  "Боги! Как она меня раздражает! Да у нее просто талант, черт ее дери! Такое редко кому удается", - ладони в карманах брюк дрогнули было сжаться в кулаки, но он приказал себе успокоиться.
  - А напрасно... - девушка несколько раз пристукнула пальцами по столешнице и с мысленным "Та-да-а-ам" подняла руку, открывая небольшой, сантиметров семь в длину овальный камень. На полированной амальдиновой пластине тонкой серебряной вязью маги вывели щит и два скрещенных меча - Герб военного ведомства. В толще камня вспыхивали и гасли золотые искры.
   - Ты, может быть, успел забыть, что это такое... Так что напомню. Это - пайцза доверенного офицера. Податель сего есть полномочный представитель Главнокомандующего, его глаза и голос. Все, что сделано под пайцзой - сделано во славу Плутона и с согласия его величества короля Дункана.
  Улыбка сменилась укоряющим взглядом.
  - Ай-ай... как не стыдно думать, что я не знаю Устава, или хуже того, нарушаю его из прихоти. По себе судишь?
  - Ты не имела права читать мою личную корреспонденцию, будь у тебя сотня разрешений, подписанных хоть самой главой Альянса - Лунной королевой. Спешу тебя расстроить, но закон о неприкосновенности личной жизни пока еще в действии и распространяется даже на предателей, - в этом месте по лицу Норманна проскользнула хищная ухмылка.
  "Еще одно слово. Еще хоть одно слово от нее услышу - вышвырну ее отсюда за шиворот как котенка на улицу!" Бешенство внутри Норманна, подстегнуло дремлющую Тьму.
  - Ц-ц-ц-ц... - взор принцессы становился все более укоряющим, - Это официальное письмо, лэр генерал в отставке. И написано оно было не личному другу Дункану, а его Величеству королю Плутона, Главнокомандующему. И эта пайцза дает мне право читать любую корреспонденцию, адресованную моему отцу. Если она пришла по линии ведомства. А поскольку ты передал письмо курьеру военного ведомства - мне, то я, как доверенный офицер, имею право его вскрыть. И прочитать. И более того, принять оперативные меры, которые сочту нужными. Я не твои письма читаю, я читаю ведомственные документы. И имею на это право.
  Сильва вздохнула и прямо посмотрела на лорда. Убрала пайцзу в карман и встала, заложив руки за спину, как делала это в бытность инструктором. Взгляд приобрел строгость и спокойствие. Может, сейчас она плохой Учитель, но она еще не разучилась правильно смотреть.
   - А вот чего я не имею, так это желания мотаться туда-сюда по снегу целыми днями... А потому... Как глаза главнокомандующего, я ознакомилась с аргументами вашего отказа, лэр Кунсайт. Как голос Главнокомандующего, имею сказать вам следующее. Командование Плутона заинтересовано в том, чтобы передать вновь сформированную эскадру вам, именно учитывая события двухлетней давности и вашу характеристику. А потому не считает вашу незаинтересованность достаточным основанием для отказа. Вы находитесь под опалой земного двора, но помимо этого, на вас наложено взыскание Воинского трибунала. И как представитель трибунала, которым я так же являюсь, я считаю, что сейчас твое наказание является слишком легким. И для его ужесточения тебе необходимо находиться в армии. На сборы тебе даю двое суток. В пятницу в десять утра комиссия. И ты там будешь.
  В повисшей тишине повис призрак непроизнесенных слов "приговор окончательный и обжалованию не подлежит".
  Норманн выслушал все, что говорила Принцесса. Выслушал стоически. Даже чересчур для его теперешнего состояния.
  "Я размажу ее по стене", - проскользнула шальная мысль. А собственно, почему шальная?
  Вынув расслабленные руки из карманов и сложив их на груди, с учтивой улыбкой на лице Норманн медленно двинулся в сторону девушки.
  - Я Вас, наверное, разочарую, лэйрис "полномочный представитель Главнокомандующего, его глаза и голос", но, если считаете мой приговор слишком мягким, то у Вас есть исключительная возможность обжаловать его в одностороннем порядке в Военном Трибунале Альянса, - все это Кунсайт уже даже не говорил, а с шипением цедил сквозь зубы.
  Тьма взвилась внутри, почуяв кровь, и оскалилась...
  Рука молниеносно выстрелила вперед, зажав подбородок принцессы в тиски и с силой дернув девушку на себя. Пальцы впились в смуглую кожу и запрокинули лицо Сильвианы, заставляя смотреть ему в глаза. Холодные, оттенка морозного зимнего неба...
  - А теперь послушай меня, принцесска! Я больше не военнообязанный и не нахожусь ни под чьим руководством. Ни Ведомство, ни сам король Плутона мне не указ, - Норманн едва удерживал злость, но Тьма уже развернулась настолько, что требовала выхода немедленно.
  - Еще хоть звук от тебя услышу, - скрипнул зубами Кунсайт, не в силах больше сдерживать себя, и дернул принцессу за подбородок вверх, - я тебя..!
  Сила полыхнула в его взгляде, и мужчину переполнили два желания: первое - забить до смерти, а второе - менее кровожадное, но тоже малоприятное для принцессы. Норманн хищно ухмыльнулся и сделал выбор в пользу второго: наклонился и поцеловал девушку, без нежности, без чувства, зато с силой, с нажимом, прикусывая ее губы - словно хотел наказать болью за нахальство и самоуверенность.
  До этого мгновения Сильвиана ожидала всего - нападения, удара - но не поцелуя. Если, конечно, можно было назвать ЭТО поцелуем... Хотя, наверное, можно. Пусть даже основным чувством в нем была злость...
  Дергаться и пытаться как-то вырваться Сильва не стала. Во-первых, рвать губу не хотелось. Во-вторых, ничего опасного девушка для себя пока не видела и не ощущала.
  А пальцы у него очень сильные... и горячие...
  Принцесса спокойно дожидалась, когда ее отпустят. А потом... потом она это Кунсайту припомнит. И очень скоро припомнит...
  Оторвавшись от девушки, Кунсайт еще пару мгновений удерживал ее подбородок, глядя в глаза. Истерить она явно не собиралась, равно как и выказывать своего неудовольствия...
  "Ну и отлично!" - подумал Норманн и убрал руку.
  - Ну, раз Вам больше нечего сказать, и Вы полностью собраны, лэрис, я бы Вас искренне попросил на выход. Своего решения не изменю. Точка.
  Взгляд скользнул по припухшим и потемневшим губам девушки.
  Отвернувшись, Норманн быстро пошел в сторону лестницы.
  Сильва притронулась к губам пальцами, пытаясь разобраться в ощущениях. Ощущения были... странными. Ладно, у нее еще будет время разобраться в этом.
   - А я никуда не поеду! - громко сказала она в спину лорду, - Или ты едешь со мной, или я остаюсь здесь. Точка!
  Сильва демонстративно сняла куртку и повесила на спинку стула. Рядом на пол поставила рюкзак, а сама уселась в кресло у камина.
  Огонь насмешливо трещал, будто спрашивая - "Зачем ты, девочка, в это полезла? Чего тебе вечно неймется? У самой проблем мало?"
  Сильва поудобнее устроилась, уперлась в спинку и подлокотники спиной и коленками и вздохнула. Плечи начинали мерзнуть. Счастье длилось недолго. А пламя над ней смеялась.
  Дурочка, лезешь вечно, куда не надо, звезды с неба хватаешь... Из-за чего?
  Не из-за чего. А из-за кого...
  Она задумчиво снова прикоснулась ко все еще ноющим губам. Вот вам и первый поцелуй... То есть, не первый конечно, но все, что было до этого - не считалось.
  Выпад Сильвианы застал Норманна на середине лестничного пролета. Развернувшись на каблуках, мужчина вперился взглядом в наглую плутонианку, разместившуюся со всеми удобствами в его кресле.
  - Очаровательно, - выдохнул Норманн и, зло прищурив глаза, оперся локтем на перила, - Я с тобой не еду однозначно. А вот для того, чтобы остаться тут, у тебя должны быть очень веские аргументы и еще один пустяк... мое разрешение.
   - Я очень признательна, что ты не против моего общества, Норманн.
  Аргументы-то у нее были, но оглашать их Сильвиана не собиралась. Потому что потом у нее точно будет только один путь - с утеса в море. Чтобы клинок не осквернять. А разрешение... Ее о разрешении Кунсайт спрашивал, когда целовал? Не спрашивал. Вот и пусть теперь расплачивается.
  - Кто сказал, что я не против твоего общества? - спокойным тоном поинтересовался Норманн, постукивая пальцами по подбородку и буравя сощуренным взглядом спинку стула, на котором восседала наследница Плутона.
  - Я-то как раз и против, только мне интересна твоя позиция. С чего я должен по собственной воле позволить тебе остаться?
  Сильва подняла глаза и заставила себя лукаво улыбнуться. Это была авантюра... Но она уже решилась на нее. Все началось гораздо раньше. Не вчера и не сегодня... Все началось в Альканорском гарнизоне.
   - Видишь ли, - обратилась девушка к чуть размытому силуэту в начищенном щите над камином, - конечно, ты можешь попытаться выкинуть меня за дверь... И допустим, тебе это удастся. Я сяду на снегоход и уеду...
  Она вздохнула, и устроилась в кресле поудобнее, свесив ногу с подлокотника, и стала покачивать ею в такт словам.
   - Где-то на трети пути до базы у меня заглохнет машина. Я, конечно, постараюсь ее завести или починить, но непременно что-то перепутаю. И спалю снегоход намертво. А поскольку до базы на снегоходе пять часов езды на большой скорости через целину, я конечно же, не рискну идти туда пешком с тем жалким снаряжением, которое есть у меня. И пойду к ближайшему населенному пункту, расположение которого я знаю. То есть, сюда.
  Сильва рассказывала все это спокойным голосом, будто сказку у камина, и нога в армейском ботинке на меху качалась туда-сюда.
   - Вообрази, где-то... давай прикинем, в девятом часу вечера, я снова появлюсь на пороге, усталая, замерзшая, голодная до невозможности... Не исключено, что я снова сломаю руку или растяну ногу... А если начнется метель, то и вовсе... нет, шею я себе не сломаю, не дождешься. И ты хочешь сказать, что бросишь меня умирать на улице? - он не мог видеть вздернутую темную бровь, но мог почувствовать ее в интонациях.
  Норманн с задумчивым видом кивал в такт словам принцессы.
  "Значит так, да?"
  - Принцесса решила давить на жалость? А как же плутонианская категоричность и брезгливость в отношении изменников? Из разряда умру от голода, но не приму кусок хлеба из руки предателя? - поинтересовался он, - И потом, я же предатель, ведь так? А от паскудства предателей в равной степени не защищен никто, даже принцессы. Так что вполне возможно, что именно так я и поступлю.
  - Принцессы, может, и не защищены. А вот Ловцы способны справиться с чем угодно, - над спинкой кресла появилась рука, когда Сильва потянулась и легко соскочила на пол.
   - Кстати, если бы я била на жалость, то просто позволила бы тебе войти в свою палату в Альканоре. Глядя на меня, половина гарнизона готова была рыдать от сострадания.
  - Я там был, - невозмутимо отозвался Норманн и, оттолкнувшись от перил, сложил руки на груди, - И особого желания "рыдать" ты у меня не вызывала, скорее всыпать по первое число и отправить домой к нянькам, мамкам и шитью.
  Девушка тем временем споро влезла в куртку и снова закинула на плечо рюкзак.
   - Значит, поступишь? Ну, хорошо... Давай проверим, - подброшенный шлем упал точно в руки, - Я пошла. Займись что ли, чем полезным... Воинский канон перечитай. Тот раздел, где говорится о предателях.
  Сильва беззаботной походкой направилась к дверям, и уже у самого выхода обернулась.
   - За снегоход я вычту из твоего первого жалования. До вечера! - и одетой в перчатку рукой послала герцогу воздушный поцелуй.
  Конечно, это было очень в стиле Венеры. А она обещала, что никогда не будет поступать так, как Венера, чтобы привлечь мужчину. Тем более, этого. Особенно этого!
  Но если подумать, Венера и трех шагов не сможет пройти по снежной целине. Не говоря уже о том, чтобы грамотно сломать снегоход...
  - Скатертью дорога, - напутствовал плутонианку мужчина.
  "Хочешь взять крепость измором? Вряд ли, милая моя. Посмотрим, кто кого", - подумал Кунсайт, наблюдая за перемещениями Сильвианы, - "Тоже мне эмансипе!"
  - Веди себя хорошо, и не лезь в авантюры. И статью в каноне прочитай, вечером проверю! - ну не могла она уйти, не оставив последнее слово за собой. Тем более, что он, оказывается, к ней заходил... И видел...
  "Ма-а-ама! Она же была желтая, как мертвец, утыкана капельницами, вся в багровых синяках, с мешками под глазами, и побрита наполовину наголо, а вторая половина - отрезанные десантным ножом лохмы. Ч-ч-ерт, я же просила никого не пускать!"
  Это злило. И вообще, Кунсайт ее раздражал своим упрямым нежеланием подумать и понять, что все гораздо лучше, чем ему кажется. Или он до сих пор не принимает ее всерьез? Ну что ж, тем лучше.
  Снегоход взревел и медленно пополз по дороге к подножью. В конюшне заржала лошадь. Наверняка, та самая Вороная.
  Ничего, они еще побегают наперегонки и покатаются...
  Выбросив фонтан белоснежной пыли, снегоход двинулся по целине в сторону военной базы.
  Плана у нее не было, придется импровизировать.
  "Итак", - спросила себя принцесса, - "Сколько он высидит дома?"
  
  Плутонианка скрылась во мраке арки, ведущей и людскую. Весь этот спектакль Норманн перенес с исключительно приветливой, буквально сочащейся ядом улыбкой. Подождав, пока легкая поступь молодой принцессы Плутона затихнет, мужчина, что было силы хватил кулаком по перилам. Древнее дерево рассерженно заскрипело в ответ на подобное обращение с собой, но выдержало: чай, не в первый и не в последний раз терпит выходки герцога.
  - Дьявол! - выдавил из себя Кунсайт и, развернувшись на каблуках сапог, взбежал по лестнице, - Наглая, нахальная плутонианка! Что она о себе возомнила?! Думает, я буду терпеть ее выходки?!
  А на самом деле он только и делал, что терпел. И там, на Альканоре, и в тот вечер на балу и вчера, и даже сегодня.
  - Демоны! Почему ей удается вывести меня из себя буквально одним движением бровей?! - зарычал Норманн, влетев в покои отца и подхватив свой плащ, - Нефрит вцепится в собственные уши от зависти, если узнает об этом ее таланте!
  На ходу закрепив плащ на плечах, он стремительным шагом спустился с лестницы, перепрыгивая через три ступеньки, и вышел через холл и людскую во двор.
  "Нет, с ней нужно срочно что-то делать. То есть что-то вполне определенное, и я даже знаю что - убрать подальше от себя! Может порекомендовать королю в командоры собственную умницу-дочурку? А что, это даже мысль!" - кляня плутонианскую династию в лице неуемной принцессы Сильвианы, Норманн седлал притихшего, будто почуявшего скверное настроение хозяина, Призрака и, заперев поместье, вывел коня на снежный простор. Призрак хрипел, гарцевал и искренне радовался снегу и солнцу. Пришпорив коня, Норманн пустил его рысцой в сторону плато, отчетливо слыша, как возмущенно лупила копытом калитку загона и протяжно ржала Тьма.
  Рысак взрывал копытами снег, утопая в насте почти по брюхо.
  - Туго тебе, братец? - хлопнув замшевой перчаткой по могучей шее коня, спросил Норманн. Конь возмущенно взвился на дыбки.
  - Но-но, хороший мой, - осадил седого Призрака Кунсайт и натянул поводья. Этого коня ему подарил отец, когда ему исполнилось 15... Сначала он ненавидел Призрака, хотя видимых причин для ненависти не было: здоровое животное, хоть и своенравное, но вполне миролюбивое... Только было одно "но" - конь был подарком отца, и это многое меняло. Поэтому, если парень и ездил верхом по окрестностям, то под седлом у него была Тьма. А однажды пять лет спустя в день, когда он получил Силу и пролежал без сознания на промерзшей земле несколько часов, пока его не замело снегом, на поиски молодого герцога в бурю вышел отряд добровольцев. Может, его бы и не нашли до первых подснежников и вешних ручьев, если бы не Призрак. Коня седлал отец, в кои-то веки проявивший беспокойство о судьбе своего отпрыска. Возможно только потому, что Норманн был его единственным наследником, а может... Не может! Старый герцог, ведя коня под уздцы, обыскивал побережье. И околеть бы его сыну в сугробе, если бы рысак не вырвал поводья и не взломал копытами наст, откапывая Норманна. С тех пор конь и наследник дома Кунсайтов неразлучны...
  - Подожди, сейчас будет полегче, - нагнувшись к уху животного, шепнул герцог и призвал Силу. Глаза вспыхнули синим пламенем, и снег под ногами коня далеко вперед уплотнился и затвердел. Конь, почуяв магию и фыркнув, шагнул на твердую поверхность, переступил с ноги на ногу, пробуя наст, и понес седока галопом вперед - к плато.
  
  
  Сильва лихо пронеслась через три поля до ближайшей дороги в нужном ей направлении. Хотя дорогой это можно было назвать только условно. Заглушив движок, принцесса активировала "снегоступы" - компенсаторные поля на подошвах ботинок и на них преодолела расстояние до ближайшей скалы. Забраться на нее было делом десяти секунд, и еще пять ушло на выбор позиции.
  Через целеуказатель в шлеме Сильва следила за Замком и дорогой. Фигура в воротах была еще неразличима в оптике, но лазерные сканеры определили ее как одиночную цель.
   - Так-так... И куда ты направился?
  На всякий случай Сильва включила маскировку. Теперь ее костюм и шлем целиком сливались с окружающим снегом и камнями.
  Сначала Сильва увидела синюю засветку на забрале, потом ощутила вспышку чужеродной энергии и своим чутьем, мирно дремлющем в глубине естества. И только следом пришел тихий звук конского ржания.
  - Куда же ты направляешься? - тихо спросила принцесса, глядя на всадника. Конь теперь не взрывал снег, а несся по поверхности наста, будто по мостовой, наверное, даже следов не оставлял... Она так не умела. И вряд ли уже научится...
  Нет! Она обязательно научится. Она не позволит себе сделать такую глупость, как сдаться или глупо сгореть. Она вытянет. Всегда вытягивала, и в этот раз вытянет. Девятая эскадра не знает поражений.
  Ответ пришел довольно быстро. Горное плато. То самое, где тренировалась вчера она, и куда Кунсайт пришел в поисках силы.
  "Да, наверное... Да что там, совершенно точно я бы тоже попробовала успокоиться с помощью тренировки, давая работу телу и духу".
  Значит, у нее есть время...около часа, наверное. А может, и больше. Он ведь такой упрямый... Она успеет все подготовить и уйти. На сей раз в распоряжении принцессы спутниковая карта, а погода на дворе - сказочная. Значит, не заблудится. Уже не очень заботясь о конспирации, девушка спрыгнула со скалы прямо к снегоходу.
  След она оставляла за собой качественный. Не слишком запутанный, а то этот упрямец, не дай Небо, еще собьется с пути, но и не настолько явный, чтобы Кунсайт заподозрил подвох. На трети пути Сильва выключила снегоход, покопалась в моторе и аккуратно спалила его так, что починить машину смогут только на базе.
   - Бить на жалость... Какие глупости ты говоришь. Я просто хочу разбудить тебя...
  Снег на этом месте был, как по заказу - глубокий и трудно проходимый. Пока ломилась через него к границе поля, Сильва успела согреться, выключить термоконтроль костюма, и не запарилась исключительно потому, что запретила своему организму отдавать лишнее тепло.
  Дальше на пути был каменный выход, торчавший из снега, как чья-то лысина. По нему Силвьа пробежала легко, не оставляя следов. И так дальше, по снегу и камням, делая огромный крюк, выписывая странные кривые, но неуклонно приближаясь к замку, она шла... пока не оказалась на берегу озера.
  Заснеженная гладь ничем не отличалась от полей, разве что была очень ровная...
   - То, что надо.
  Тщательно отмеренный багровый сгусток силы пробил полынью, и от воды немедленно пошел вверх пар. Безо всякого намека на страх Сильва подошла к самому краю, когда лед предупреждающе начал потрескивать под ногами. Девушка вынула из кармана куртки письмо Кунсайта с отказом и фломастер. Начертав на обороте короткую фразу, тщательно сложила, убрала в футляр и аккуратно вморозила в прозрачный лед на краю полыньи, так что не заметить яркий футлярчик было нельзя.
  Лед снова треснул под ногой. Принцесса улыбнулась, прыгнула вверх, изо всех сил отталкиваясь от неверной опоры, и взлетела вверх. Льдина ушла под воду и снова вынырнула, перевернувшись.
   - Надеюсь, у него хватит мозгов не нырять сразу... - сказала девушка сама себе сомневающимся голосом. Все-таки мужчины иногда совершают совершеннейшие глупости.
  Плечи ощутимо заломило - крылья отказывались держать ее неподвижно дольше десяти секунд. Привычно сложив полотнища тьмы в несколько раз, Сильва резко взлетела, заложила крутой вираж и полетела в сторону деревни. Шататься по снегу весь день совершенно не входило в ее планы. А долетит она быстро. Очень быстро.
  Потому что на медленной скорости крылья почему-то отказываются ее держать вовсе.
  
  Норманн натянул поводья. Прокатившись чуть вперед по инерции, Призрак захрипел и остановился.
  - Ну, что, дружок, отвык от таких виражей?
  Улыбнувшись, Кунсайт спрыгнул в снег - получилось по колено. Подхватив поводья, он отвел коня в сторону и оставил у скрюченной сосны. Достав из дорожной сумки у седла, кусок попоны Норманн накрыл ею коня, хотя в этом в принципе и не было особой необходимости.
  - На, обжора!
   Конь с довольным видом взял губами с руки Кунсайта хрустящий бисквит.
  Глубоко вдохнув, Норманн пошел, утопая в снегу к краю плато. Вчера он обрел здесь Силу, покорив Метель. Все здесь говорило о былой схватке: чуть припорошенные снегом цепочки следов, ледяные осколки в снегу, неровный слой наста, отпечатки тел...
  Плащ взметнул вверх, подхваченный ледяным бризом. Сняв меховую накидку, Норманн расстелил ее на затвердевшем слое снега и опустился на колени.
  Ветры зашептались за его спиной, но Кунсайт "закрылся" от них. Он обратил свой взор вглубь самого себя, прощупывая связи, узлы и каналы Силы тела и разума. Сейчас он до безумия хотел расправить крылья...
  Пять лет назад все было по-другому...
  Пять лет назад, сидя вот как сейчас, на снегу, Норманн дал клятву Небу и огромному необозримому Мирозданию вокруг и внутри него. Клялся защищать хрупкое равновесие между Светом и Тьмой. Мир вовне принял присягу и одарил его крылья. И он воспарил... А потом пал. Потому что его крылья отказались нести его выше, а вселенское равновесие, которое мужчина клялся защищать, едва не сотворив из него монстра, такого же как и его отец...
  И светлокудрая венерианка, нареченная ему в супруги, была вовсе ни при чем. Ее бы стоило пожалеть, потому что брак без чувства, только лишь по необходимости превратил бы Норманна в бездушное чудовище. И он бы не смог ничего с этим поделать, а она страдала бы так же, как и его мать. Мог ли он это допустить? Нет.
  Сила скручивалась тугой индиговой спиралью, опутывая духовные нити внутри существа Кунсайта, и он видел Это. Нити перевивались между собой, спаиваясь в единую прочную материю, натягивая узлы в связях между духом и телом мужчины. Он сжал зубы, обливаясь ледяным потом: манипуляции с духом, Силой и телом требовали больших затрат энергии.
  Мир вокруг предал Кунсайта, а он в свою очередь предал мир внутри себя. Он хотел лететь все выше, но крылья тянули к земле... к отцу. Он бы все равно потерял их... Не тогда, так значительно позже, зачерствев душой рядом с чужой женщиной. Поэтому он сам оборвал собственные крылья, своими руками. И этот момент пуще прежнего возжелал воспарить! И Металлия исполнил его желание, наделив Силой Темного Мастера.
  Спина чуть выше лопаток засветилась ультрамариновым светом...
  Но правильно ли он поступил тогда?
  Нет.
  Можно было просто воспротивиться этой помолвке, можно было объясниться с королевой Афро, настаивавшей на бракосочетании... Можно было. Но он желал летать, во что бы то ни стало... Сколько обращенных и невинных погибло в тот день, когда он повел свой легион на штурм Лунного Дворца? Он не задумывался... Опьяненный Тьмой, он грезил лишь полетом...
  Синие ленты Силы, перевиваясь с белыми нитями духа Норманна, свивались у него за спиной, формируя "каркас" хрупких крыльев.
  Он был не прав. Но...
  Синяя вспышка осветила сформировавшиеся ости крыльев... мертвых крыльев.И на этом все оборвалось...
  Потому что Кунсайту больше не в чем было присягнуть Мирозданию на этот раз.
  Его обугленная горечью и осознанием собственной вины душа безмолвствовала, а оголенные, призрачно-голубые ости безвольно сложились за спиной.
  - Мне нечего предложить Тебе взамен, - тихо проговаривая, шевельнулись губы, - я больше не знаю, во имя чего должен взлететь...
  
  
  Когда вдалеке показалась деревня, Сильва начала медленно снижать скорость, а потом упала в снег и прокатилась, будто прыгала с парашютом. Она не могла позволить себе роскошь просто распахнуть крылья и зависнуть в воздухе, как это делал Сэнсей. Как-то раз попробовала, и потом три часа лечила сломанную лодыжку. Почему-то крылья не хотели держать ее: развернутые во всю ширь, они были тонкими и хрупкими. Как у бабочки.
  Дорога от деревни к городу уже была укатана. Многие фермеры имели снегоходы и грузовые сани. Здесь дыхание прогресса чувствовалось куда отчетливей, чем в замке.
  Надо бы зайти в таверну, послушать местные сплетни... И заодно поесть.
  Почему-то ей снова очень хотелось есть...
  Мяса. Жареного. С острым соусом. С чесноком и луком... И острый салат из моркови с орехами.
  А то в груди опять начал смерзаться ледяной ком.
  Время на дворе стояло обеденное. Неудивительно, что есть Сильве хотелось до умопомрачения. Поздний завтрак лишь немного утолил голод, а пробег по снежно-ледяной целине, не говоря уже о полете, забрал много сил. И силы надо было восполнить, благо аппетит в наличии имелся, а Кунсайт, способный его испортить, как раз наоборот.
  Деревня была не маленькая: две центральные улицы, сходившиеся под прямым углом на рыночной площади, застроены добротными фахверковыми домами под разноцветной стеклочерепицей, снегоходы стоят под навесами, жители неторопливо ходят пешком.
  Таверна, как ей и положено, располагалась на углу рыночной площади, аккурат напротив магистрата и выделялась ярко-рыжим цветом крыши. Возле трубы крутился на одной ноге пузатый пьяница с кружкой в руках - флюгер.
  Удивительно, какое благополучное и приветливое место. С замком не сравнить... Дыхание праздника, пусть еще и не очень скорого, все же тут ощущалось. Хотя бы в еловом венке на воротах и возгласами торговцев пирожками.
   - Плюшки с сахаром и корицей! Рулеты с изюмом! Марципаны на елку вешать!
  На Сильву то и дело оглядывались. Не часто в деревню приходили пешком, да еще люди в армейских одеждах, пусть и без знаков различия.
  На ходу снимая шлем, Сильва открыла дверь и вошла в таверну.
  В зале стоял обычный гомон, когда десяток-другой хорошо и не очень хорошо знакомых людей собираются под одной крышей, чтобы поесть-попить-поболтать.
  Сильва по привычке направилась к столу у стены, откуда хорошо видать и дверь, и стойку, и лестницу наверх. Только она устроилась, стянула шапку и слегка расправила, вернее, растрепала волосы, к ней подошла девушка в ярко-синем шерстяном платье и белом фартуке.
   - Чего изволите?
   - Еды, - коротко ответила Сильва.
  Девушка понимающе кивнула и уточнила:
   - Курицу, свинину? Может, рыбы?
   - Точно, рыбы! - обрадовалась Сильва подсказке. Совсем позабыла, что здесь на море рыбы полно, и она стоит так дешево, что только диву даешься. На Плутоне с рыбой пока было туго, садки только начинали работать в полную мощь.
   - Точно, рыбы. Значит, так... сельди в маринаде каком-нибудь, копченого лосося с салатом... а на горячее семгу с картошкой. И салатик какой-нибудь.
   - Пиво будете? - не похоже, чтобы объем заказанного ошарашил местную жительницу. Хотя... На тарелках перед посетителями лежали целые курицы, горы каши, и было непохоже, чтобы женщины в еде уступали мужчинам. И сама подавальщица не походила на изнеженную столичную дамочку ни лицом, ни статью.
   - Пиво? - размышляла Сильва ровно секунду, - Буду. Темное.
   - Четверть часа, и все будет.
   - Хорошо, - не улыбнуться в ответ было просто невозможно.
  Сильва расстегнула куртку, прислонилась плечом к камину и с наслаждением вытянула под столом ноги.
  Пиво появилась перед ней практически сразу, вместе с закуской в виде мелких крендельков, обсыпанных крупной солью. Лениво потягивая густой горьковатый напиток, Сильва хрустела крендельками и разглядывала людей, угадывая, кто из них кому приходится родичем или другом, и чем занимается. Рыбаки, фермеры и ремесленники... Их дети и жены... Вон, какая-то бодрая бабулька сидит и вяжет на спицах что-то пестрое и уютное...
  Самой, что ли, научиться вязать? Старая дева должна иметь какое-то нудное безобидное хобби. Будет одаривать сестру и ее детей по праздникам всякими мелочами... И каждый год посылать своим ребятам из девятой эскадры именные шарфики. Или затеет вязаный ковер в кают-компанию крейсера - метров десять на три, с каким-нибудь хитрым узором.
  От все более бредовых идей спасло появление еды. И не просто еды, а ЕДЫ!!! Это была действительно большая тарелка... Ломоть лососины в две ее ладони размером истекал соком, гора жареной картошки, посыпанная укропом, как снегом... тарелка с сельдью, квашеной капустой, маринованными огурцами и маленькими помидорами...
  Сдержав восторженный крик, Сильва набросилась на обед, как на злейшего врага.
  То есть, вдумчиво, тщательно и без лишней спешки. Чтобы получить как можно больше удовольствия.
  Еще больше удовольствия доставляла мысль, что Кунсайт, скорее всего, уже нашел снегоход...
  
  
  
  Посидев еще с полчаса, Норманн поднялся на замлевшие от долгого сидения ноги. Снова пошел легкий снег, кружившийся в ярких солнечных лучах.
  Пройдя по своим следам к сосне, возле которой оставил коня, Норманн на ходу встряхнул плащ и накинул его на плечи. Отвязав Призрака, он легко вскочил в седло и направил коня к спуску. На этот раз Кунсайт намеренно повел коня по снегу. Призрак слишком долго стоял на стуже и ветру - ему стоило разогнать кровь.
  В планах у герцога было доехать до деревни, прикупить кое-какой провиант, да и навестить Эдварда не мешало бы.
   Призрак всхрапнул, игриво перебрасывая серую гриву с одной стороны шеи на другую.
  - Что, соскучился по снегу? - улыбнулся Норманн. Конь легко перемахнул невысокое препятствие в виде запорошенного валуна и рысцой пошел вниз по тропе. С разбегу Призрак врезался брюхом в снег у подножья и, вздыбливая снежные фонтаны вокруг, выбрался на укатанную дорогу.
  Яркое солнце било по глазам, и мужчина, щурясь и радуясь погожему деньку, позволил жеребцу размять ноги по наезженной дороге.
  - Ну-ка стой, дружок, - неожиданно натянул поводья Кунсайт, приглядываясь к чернеющему в стороне у обочины пятну. Спрыгнув с коня, Норманн приблизился к снегоходу... со сгоревшим монитором. И он даже знал (именно, "знал", а не догадывался), кому он принадлежал - ведь не даром целые сутки любовался на это чудо техники на своем средневековом дворе.
  - Дура, - прикрыв веки, прокомментировал увиденное мужчина. Сомнений в том, что эта неуемная принцесса подпалила собственный снегоход, как и обещала, у него не было и быть не могло в свете того, что она творила на Альканоре. Тяжело вздохнув, он оглянулся вокруг, присматриваясь к следам на снегу.
  - Будем надеяться, что у нее нет больше проблем с ориентированием на местности, - рассудил Норманн и по своим следам вернулся к Призраку.
  - Или все-таки есть? - спросил он у теплой лошадиной морды, доверительно опустившейся на его плечо. Конь фыркнул в ответ.
  - Вот и я так думаю... - отозвался Кунсайт, в очередной раз вздохнул и вскочил в седло.
  - Полномочный представитель Главнокомандующего, его глаза и голос... - проворчал герцог и развернул коня, направив по цепочке следов на смерзшемся снегу, - Лэрис Головная Боль!
  
  - Проклятье!
  Спустя пятнадцать минут преследования Норманн выругался коротко и жестко, спрыгнул из седла в снег так лихо, что полы плаща подняли крохотные вихри снежной пыли, и припустил напрямик по сугробам.
  - Идиотка!
  Высокий прыжок - и мужчина выскочил на заснеженный лед озера. Послышался отчетливый угрожающий хруст, и от ног Кунсайта зазмеились трещины.
  "И как она раньше-то не провалилась?! Вон как ушла далеко", - мелькнула первая тревожная мысль.
  Зрачки его глаз выблеснули синим, и Норманн выдохнул себе под ноги почти до самой проруби Силой. Лед под ногами уплотнился так, что можно было идти без опаски. Что герцог и сделал, заметив нечто личное у края полыньи. Отчего-то с каждым шагом внутри крепла уверенность, что девушка в полынью не попала... Скрипнув зубами, Кунсайт вытащил изо льда свой футляр. Глаза усердно пытались выхватить в черной воде, почти такие же черные с зеленцой волосы девушки, как это уже бывало однажды. Сам не понимая, что делает, Норманн вынул письмо и прочел надпись на обороте:
  "Ты снова заблудился в собственном разуме и пошел по ложному пути" - гласили торопливо выведенные знаки.
  - Черт подери! - в очередной раз помянул нечистого герцог и расхохотался во весь голос, - Я сдеру с нее шкуру. Нет, я определенно это сделаю, причем сегодня же!
  Смех плавно перешел в гневное рычание.
  - Ветры! - сильные невидимые ладони подняли его надо льдом и стремительно понесли в сторону берега туда, где остался Призрак.
  "Если ее нет в проруби, то она в замке или где-то поблизости" - здраво рассудил Норманн и пришпорил жеребца. Про свои дела в деревне он и думать забыл - так не терпелось выпороть эту невыносимую девицу. Конь захрипел, когда металл чересчур сильно врезался в нежное небо - со зла всадник лихо натянул поводья на повороте.
  - Прости, дружок, - извинился Кунсайт, чувствуя себя последней скотиной за то, что выместил свою злость на принцессу на ни в чем неповинном животном. Призрак фыркнул и мотнул гривой - обиделся.
  - Ну-ну, с меня полкило моркови, вымогатель!
  Конь всхрапнул в ответ и понес хозяина галопом к замку. Въехав во двор, Норманн спешился, отвел под уздцы коня в стойло и, отомкнув дверь черного входа, вошел в людскую. Чайник закипел быстро. С Сильвианой он еще успеет разобраться - конь ему гораздо важнее. Подхватив тряпку, которой обычно обтирал лошадей, мужчина перелил кипяток в ведро, разбавил холодной водой и вернулся обратно на конюшню.
  Тьма возмущенно всхрапнула на появление Кунсайта в конюшне, фыркнула и от души вдарила копытом по калитке.
  - Не ревнуй, девочка моя. С тобой мы покатаемся в следующий раз.
  Коняга увернулась от ласкающего жеста руки Норманна и фыркнула, обдавая его раскрытую ладонь теплым паром.
  - Ха-а-амка! - укоризненным тоном протянул мужчина.
  От ведра поднимался легкие облачка пара, когда он выполаскивал тряпку и протирал расседланного Призрака. Серый рысак тем временем довольно жмурился и постоянно норовил ухватить зубами плечо хозяина, тем самым напоминая тому об обещанном угощении.
  - Да помню-помню, задира, - хохотнул Кунсайт, когда Призрак ткнулся мордой ему в шею, - Стой смирно.
  Однако стоять смирно Призраку не давала ревнивица Тьма, которая, вытянув шею, постоянно метилась ухватить серого за ухо. Накрыв коня попоной, Норманн завел его обратно в денник и запер калитку.
  - Сейчас принесу взятку, - подмигнул он коню и вышел вон, направляясь в людскую за морковью.
  
  
  Единственной причиной, мешавшей Сильве задремать тут же, за столом, в обнимку с огромной кружкой чаю, было нежелание пугать посетителей этого великолепного кабачка своими воплями и кошмарами. А еще пора было трогаться с места.
  Расплатившись, Сильва вышла на пока еще залитую солнцем площадь. Скоро начнет темнеть... Интересно, здесь зажгут фонари или просто разойдутся по домам?
  На рынке торговали всем, даже южными фруктами, благо компактные печки и силовые поля нынче стоили не дороже снегохода, спасибо Меркурию. Добрый час Сильва ходила туда-сюда, пока не наполнила рюкзак фруктами, парой упаковок сококонцентрата, причем местного, свежего, свежим же хлебом и всякими вредными вкусностями, типа шоколада. Последним принцесса запаслась, как перед казнью - десять плиток лучшего горького, с грецкими орехами, с миндалем, с апельсиновой цедрой... В общем, помирать - так с музыкой.
  Последней покупкой, не самой тяжелой, но объемной, стал десяток мотков изумрудно-зеленой пряжи, набор для вязания и самоучитель по оному.
  Сейчас Сильва стояла на улице, опираясь на полностью забитый рюкзак. Он, к слову, в полностью разложенном состоянии вмешал в себя 120 литров. Так что дилемма - а не купить ли лыжи, чем лететь с таким грузом, была не самой простой.
  После недолгого размышления, вопрос был решен в пользу полета. Быстрее и дешевле. А рюкзак хоть и весит столько же, сколько сама Сильва, но на достаточно большой скорости это помехой не будет... Сколько тут до ближайшего обрыва?
  Протопав примерно с полкилометра, девушка достигла стартовой точки - высокого обрыва над морем. Прикинув расстояние и собственную удвоенную массу, Сильва загодя расправила крылья и шагнула вниз.
  А что делать, если иначе крылья не работают? Из пике она вышла с огромным запасом, примерно на половине пути к морю. Так, над морем, и решила лететь. Время еще не позднее, увидят, не ровен час... А костюмчик хоть и фототропный, но не настолько же...
  Башни поместья стремительно приближались.
  "Так, Ваше высочество, как садиться будем? А мы не будем садиться, мы прыгнем с парашютом... Только сначала обстановку разведаем, как бы в засаду не попасть..."
  А то Кунсайт ей так обрадуется, что задушит...
  Скорость снизилась до предельно возможной. Через целеуказатель шлема Сильва рассматривала двор.
  Она уже была совсем близко, когда из конюшни вышел Кунсайт и направился в людскую.
   - Долго по базарам ходила... - упрекнула себя Сильва, активируя маскировку.
  Пришлось заложить лишний круг, дожидаясь, когда лорд выйдет обратно. Дальше все происходило, как в шпионском голофильме.
  Кунсайт скрылся в конюшне, откуда слышалось звонкое ржание на два голоса.
  Минута.
  Резко, до боли в спине, распахнуть крылья и затормозить. Вывернуть крылья и на них, как на парашюте, тихо-тихо спуститься на утоптанную тропиночку...
  "Ксо-о-о-о-о-о-о!!! Что ж так больно-то, а? Подумаешь, двойной вес! А нам все равно, а мы не чувствуем... Зато нас не слышно... и почти не видно".
  Самым сложным после приземления было не задеть дверь рюкзаком. Но и это препятствие было успешно преодолено.
  Ожесточенно дергая плечами, будто это могло помочь, Сильва тихо стянула верхнюю одежду, убрала с глаз челку и спокойно, разве что, не насвистывая, стала разбирать покупки.
  Хлеб, сладкие плюшки...
  Три кувшина с сококонцентратом - вишневый, яблочный и какой-то еще зеленый...
  Копченая камбала...
  Копченый лосось...
  Ветчина в чесноке...
  Свежая лососина, две огромные рыбины уже без головы и потрошеные.
  Помидоры, лук, зеленый лук, зелень...
  Сладости...
  И тут у самых дверей раздался вполне закономерный и ожидаемый хруст снега под подошвами хозяина поместья.
  
  Кунсайт в приподнятом настроении толкнул дверь в людскую и шагнул за порог... Да там и остался, потому что картина, представившаяся его взору, была просто фантасмагорическая.
  - Просто прелестно, - скрестив руки на груди, он прислонился плечом к дверному косяку, - И почему я не удивлен?
  В левой руке в неуловимом жесте фокусника появился синий цилиндр с письмом, найденный у проруби.
  - А я уже было собирался скупо всплакнуть по поводу твоей нелепой кончины и самому отвезти "похоронку" в Ведомство. А заодно и письмо об отказе, - не скрипеть зубами во время разговора, ему удавалось с трудом, - А тут, ба-а-а! Что я вижу?! Сильвиана Плутонианская в добром здравии на моей кухне. А где же обещанные переломы?
  Норманн наклонил голову и выметнул из-под бровей на девушку бритвенно-острый взгляд, не суливший последней ну совершенно ничего хорошего.
  Волоски на затылке Сильвы встали дыбом, но девушка не прерывала своей хозяйственной деятельности, пока лорд не спросил про переломы.
   - Тебя так расстраивает их отсутствие? - она сунула половину шоколадного запаса в шкаф, - Я решила, что это будет лишним. К тому же, рюкзак и без того получился весьма тяжелым. А моей кончины Вы не дождетесь, Ваше Сиятельство... - Сильва хотела, чтобы это прозвучало весело и насмешливо, а вышло как-то зло и остервенело, - Хотя... если бы ты приехал в Ведомство, моя миссия будет выполнена. Но боюсь, этого будет недостаточно, чтобы я добровольно прыгнула в прорубь.
  Потому что она уже и в прорубь из-за него прыгала, и в пустоте замерзала... А раз ему этого не надо, так она и не будет. И все. Хватит.
  Никаких мечтаний, никаких бредней. Она здесь по делу.
  Главное, не забывать об этом, когда он в следующий раз надумает ее поцеловать... и врезать, пока рассудок не откажет.
  - Кстати, как прогулялся? Надеюсь, маршрут был захватывающим?
  - Душе-е-е-евно. Благодарю за вояж, - кивнул головой Норманн, - А насчет переломов, могу тебя уверить: еще одна твоя выходка подобного характера. И они тебе обеспечены. Ты все поняла?
  Руки Кунсайта так и чесались претворить его обещание в жизнь прямо сейчас, не дожидаясь от принцессы следующего фортеля. В сущности, какая разница сейчас или потом - все равно она что-нибудь выкинет из ряда вон, и в этом он не сомневался.
  - А что я такого сделала? - усмехнулась Сильва, - подумаешь, прогулялась по местности, ну из хулиганства оставила у проруби контейнер с письмом. Сломала свой собственный снегоход... И что? Тебя-то никто не просил гоняться за мной по равнинам и по взгорьям, Ба-а-а-ака...
  Конечно, вот прямо сейчас он, может, и захочет сломать ей руку. Ну, пусть попробует... Девушка вытащила из ножен клинок, машинально прокрутила его в пальцах и стала спокойно отрезать хлеб.
   - Ты злишься? Значит, неправ. И на кого из нас двоих ты злишься? На меня, что обвела тебя вокруг пальца, или на себя? И если на себя, то за что?
  Два ломтя хлеба, чего бы на них... О, сыру! Сыр она из деревни привезла замечательный! Желтый, с зеленью и пряностями.
  - Картошку на ужин варить или жарить? Раз уж ты был так любезен, что пригласил меня погостить, накормлю тебя ужином.
  - Значит, так, Сильвиана Плутонинская! - на смуглых щеках мужчины заиграли желваки в унисон тренированным мышцам рук, угрожающе перекатившимся под свитером.
  Мгновение - и Норманн переместился за спину девушки, нависнув над ней, словно коршун. Наклонившись к уху принцессы, он вкрадчивым тоном процедил:
  - Я тебе не нянька. Еще раз вздумаешь чудить - в два счета окажешься на улице со сломанной шеей.
  Одним богам было известно, как ему хотелось схватились ее за талию и сдавить так сильно, чтобы хрустнул позвоночник. Или... Укусить ее до крови за шею, не разжимая зубов, рвануть на спине свитер и... Мышцы рук напряглись, едва удерживаясь от осуществления угроз, как озвученных, так и не озвученных. Хорошо хоть он скрестил их на груди - так было проще сдержаться.
  "Приди в себя!" - мысленно отвесил себе оплеуху Норманн и заставил себя отойти от девушки к стене. Чтобы хоть как-то отвлечься, мужчина достал чан с морковью отсыпал в ведро обещанное Призраку лакомство.
  Сильва сделала вид, что на резкий маневр Кунсайта ей наплевать. Хотя скорость, с которой двигался лорд, заставляла насторожиться. Всего за сутки он вернул себе уровень того Темного мастера, которым был. Надо быть внимательнее. И не отвлекаться на странный зуд в спине и глупые фантомные ощущения вроде неожиданно занывших губ.
  Она с невозмутимым видом стала передвигаться по кухне, расставляя по местам покупки, а заодно изучала, где что лежит.
   - Из нас двоих, лэр генерал, нянька нужна тебе. Такая, знаешь, старушка с боевым зонтиком... Какой я стану когда-нибудь. Если состарюсь, конечно.
  На бутерброд легли ломти ветчины и кругляши помидоров. С тарелкой в руке принцесса подошла к Кунсайту.
   - Угощайся. Так жарить картошку или варить, ты не ответил?
  А в голове вертелась дурацкая и совсем неправильная мысль: "Если он... то стоит ли сопротивляться или лучше сделать вид, что я не могу вырубить его одним ударом?"
  Губы снова предательски заныли.
  Оторвавшись от созерцания смуглых пальцев, удерживающих блюдце перед его носом, Норманн прошелся взглядом по запястью, руке и плечу девушки, на миг задержался на чуть потемневших скулах и, не таясь, взглянул в темные глаза Сильвианы. Распрямившись, Кунсайт забрал тарелку и, чуть подавшись вперед, так что длинные снежные пряди коснулись ее щеки, поставил ее на стол. Медлительность движений помогала сконцентрироваться и не поддаться соблазну размазать ее по стенке или...
  - Ты не состаришься, - обманчиво ласковым голосом выдохнул Норманн, приблизив свое лицо к лицу девушки настолько, что, казалось, еще чуть-чуть и можно утонуть в ее глазах, - До этого времени, ты что-нибудь выкинешь, и я с чистой совестью, как и обещал, сверну тебе шею.
  На этом самообладание закончилось, и мужчина резко отодвинулся от девушки, подхватил ведро и быстро двинулся к дверям.
  - Левое крыло в твоем распоряжении, и постарайся-таки сделать мне приятное и не попадаться на глаза, - в распахнутую дверь впорхнул миллион крохотных льдистых звездочек снегопада, - И еще: я не голоден!
  Она могла только стоять. Стоять и также прямо смотреть в светлые холодные глаза, хотя бы потому, что отвернуться - означало признать поражение. И не в ее силах было отвернуться.
  - Если бы... - грустно улыбнулась Сильва вслед, - боюсь, моя смерть будет куда более неприятной, чем просто сломанная шея.
  Девушка повернулась спиной к дверям и попыталась переключить внимание на еду. А потом поняла, что касается пальцами щеки в том месте, где ее коснулись его волосы.
  Он был так близко... Она могла бы поцеловать его. Если бы могла...
  И снова непонятно откуда взявшееся тепло почти плавит изнутри руку и плечо. Хотя она прекрасно понимает, откуда оно взялось...
   - Ну почему ты такой упрямый... - тихий шепот в пустой кухне, - Почему ты не видишь... Как же хорошо, что ты не видишь.
  Нет, так не пойдет. Она не имеет права размякнуть и преподнести Норманну все сокровища мира на блюдечке с золотой каймой. Вот почему нельзя любить предателей... А если уж сделала самую большую глупость в своей жизни, так хоть не показывай!
   - Надо... надо собраться...
  Надо разозлиться. Обычно это помогает. Когда ты измотана Светом, ищи передышку в Темноте. Разозлиться получилось.
  Не голоден? Отлично, значит, будет есть сырую картошку. И сырую рыбу. А она приготовит ужин.
  Великолепный, вкусный ужин... Пусть даже и не почувствует вкуса.
  Как жарко... Плечи будто сейчас расплавятся... Сильва стянула свитер и повязала на пояс чистое полотенце за неимением фартука. Тяжелый поварской нож блеснул насмешливо и остро.
   - А теперь представим, как я его нашинкую... Ме-е-елко-мелко!
  Рыбы с картошкой, даже такой сложно приправленной, было явно недостаточно, чтобы успокоиться. В очередной раз пошуровав на сковороде лопаткой, Сильва задумалась, что бы еще такого сделать хорошего, чтобы всем стало плохо.
  Может, испечь пирог? Простенький, с яблоками? Или кекс с орехами?
  В очередной раз облизнув губы, плутонианка стиснула кулаки. Утреннее недоразумение, недостойное называться поцелуем никак не хотело оставить ее в покое. Губы то и дело начинали ныть, и вовсе не оттого, что она их прикусывала.
  От души грохнув кулаком по столу, Сильва закусила большой палец. Она сама не ожидала от себя такого... яркого гнева. Уж как она кричала и плакала год назад, а он все не проходит...
  Накатит вот так, что волосы шевелятся без ветра, а глаза темнеют до черноты... И тут спасение только одно - срочно занять себя чем-то. Или кем-то.
  Но Кунсайт недвусмысленно выразился, что не хочет с ней пересекаться. И она... Она слишком не в себе, чтобы дальше вести с ним пикировку.
  Что бы сделать? Кекс не решит проблемы, на чужой кухне возиться с тестом больно надо. О, у нее же рюкзак не разобран... Вот мы и разберем. А где наша книжечка по вязанию?
  Рыба будет доходить еще минуты три, а мы пока прочитаем, как набирать петли...
  
  Дверь с гулким звуком захлопнулась за спиной Норманна, а сам Кунсайт скорым шагом направился в сторону конюшни:
  Вот теперь можно и в сугроб с головой! Остывать...
  Бухнув ведро перед кормушкой, Норманн вытащил зрелую морковку, пару раз подкинул в воздухе и, что было дури, запустил ею в стену.
  - А теперь можно и успокоиться, - выдохнул он, чувствуя, как клокочет внутри кипящая Тьма, - Какой демон принес ее сюда именно сейчас, хотел бы я знать?!
  В скудно освещенной конюшне, поймав солнечный луч, блеснуло лезвие ножа. Лошади, почувствовав негодование, источаемое каждой клеточкой существа мужчины, притихли и практически замерли в стойлах, изредка переступая с ноги на ногу.
  - Ну ничего, три дня - это не вечность. Можно и потерпеть, - лезвие скользнуло по ярко-рыжему овощу, счищая тонким полупрозрачным слоем кожуру. Отрезав небольшой кусок, Норманн протянул его в раскрытой ладони Призраку:
  - Держи.
  Конь губами осторожно стащил оранжевый сочный кругляшок и схрумкал.
  Медленно скармливая лошадям морковь (с великодушного позволения Призрака Тьме тоже перепало лакомства), Норманн думал. И чем больше думал, тем сильнее хмурился. Очистив очередной овощ от кожуры, Кунсайт разрезал его на три части - Тьме, Призраку и себе.
  Хотелось есть, но еще больше хотелось не сталкиваться с хозяйничавшей на его кухне плутонианкой.
  - Может в деревню съездить? Как думаете? - задумчиво обратился к лошадям мужчина, чувствуя, как рыжий сок взрывается фейерверком вкуса на языке, - Там трактир есть, можно будет поужинать... И навестить Старую Кошку.
  Лошади разошлись во мнениях: Тьма презрительно фыркнула и "отрицательно" двинула копытом по калитке. Призрак "согласно" качнул головой, предвкушая вечернюю прогулку и возможность погарцевать по снегу.
  - Мечты-мечты, - вздохнул Норманн и доел кончик сочной моркови, - Эта ненормальная точно назло мне подпалит поместье. И опять будет вопить во сне...
  Тьма протестующе, видимо из женской солидарности, всхрапнула.
  - А тебя скормит волкам, - парировал Кунсайт, - И прекращай лупцевать калитку. Сколько можно менять петли с запорами?!
  Призрак тихо заржал, а морковь неожиданно закончилась, как и поводы торчать в конюшне или где-нибудь еще во дворе.
  Одаривая себя последними словами за то, что умудрился закрыть изнутри парадный вход, Норманн взялся за ручку двери в людскую. Скороговоркой твердя про себя словно заклинание "Ничего не говорить", мужчина вошел в кухню. В нос резко ударила смесь кулинарных ароматов, да так что мужчина дернул головой, словно отмахиваясь от запахов и чувствуя, как выворачивается наизнанку желудок.
  Пожалуй, просто пробежать мимо не получиться.
  Поставив принесенное ведро на место, Кунсайт взял с окна крынку с молоком и прямо с горлышка (все равно она молоко не жалует, и кроме него пить некому) жадно отпил. Утер губы, залез в навесной кухонный шкафчик и с невозмутимым выражением лица вытащил оттуда пару брикетов белкового концентрата. Обернувшись к Сильвиане, мужчина любезно откланялся и быстрым шагом, пока ей не пришло в голову опять ляпнуть что-нибудь разэдакое и вывести его из себя, Норманн скоро прошел к арке, ведущей на "черную" лестницу. Из спальни в Восточном крыле следовало забрать кое-какие вещи и перенести их в Западное, а там уже до глубоких сумерек обживать спальню отца...
  - Ненавижу "гостей"! - процедил он сквозь зубы, когда услышал отчетливое дребезжание металла, входящего в дерево облицовки у него за спиной.
  "Держи себя в руках! Не оборачивайся и иди. Скажешь слово - получишь десять в ответ".
  Быстро взбежав наверх по лестнице, Кунсайт прошел по коридору и вошел в спальню. Наскоро собрав кучу вещей первостепенной важности и хлопнув дверью, он направился в Западное крыло.
  - Ненавижу Западное крыло!
  Темное даже в светлое время суток, холодное даже для его восприятия температурных перепадов... Ненавистное правое крыло.
  Шагая по затемненному коридору, он старался пересилить собственное ощущение присутствия отца в каждом предмете. Ключ провернулся в смазанном замке, и на него тут же пахнуло горьковатым ароматом фиалок и пыли. Войдя в спальню, Кунсайт поспешно захлопнул за собой дверь, отрезая себе путь к отступлению. С холста портрета на него с неизменной снисходительностью во взгляде взирал герцог Фридрих Кунсайт.
  - Здравствуй, отец! Знаю, тебе будет не по душе мое соседство, но поверь - оно вынужденное и недолгое, - процедил сквозь зубы мужчина, выдохнув облако пара и швырнув на кровать с тяжелым бархатным балдахином кофейного оттенка стопку вещей.
  
  
  Тем временем от молчаливого демарша Кунсайта по людской у Сильвианны отчетливо загорелась щека, как будто ее ударили. Не соображая, что делает, принцесса одним движением послала в деревянную облицовку арки нож. А потом выдернула из старого мелокослойного дерева, хотя клинок ушел почти наполовину вглубь.
  Внутренние часы сообщили, что рыбу пора выключать. Сильва равнодушно оценила золотистую корочку и аромат, наложила "купол сохранения", чтобы не остыло до утра. Аппетит как отрезало. Или отрубило. Хорошо, хоть она успела пообедать в деревне. Организм должен питаться, голодом она себе крылья не вылечит.
   - Кретин... Ну какой же кретин, Небо великое... ну почему...
  Почему она действительно не может прямо сейчас бросить все и выйти во двор, прыгнуть со скалы и улететь на базу, высказать отцу все, что думает о ситуации вообще и о Кунсайте в частности, и...
  И что? Уехать в монастырь и запереться там? Или остаться в штабе при папочке, исполняя представительские функции под шепот, что "иголку обломали"? Или проще того, одним точным ударом покончить совсем разом и уйти в пучину, полную равнодушных звезд?
  "У рыбей нет зубей, у рыбов нет зубов, а у рыб нет зуб... А на самом деле зубы есть".
  Пока еще.
  К демонам все! Не хочет общаться, - пусть! Не хочет смотреть и слушать - не надо. Она притащит его на базу и там пусть им занимается совет Ловцов. А уже она... уж она попросит и старика Ямамото, и остальных...
  Толку сидеть в кухне больше не было. Только желудок дразнить. На улицу тоже не хотелось. Нечаянно доставшееся тепло там легко уйдет, растает... а так, может ночной приступ ее минует. Или будет слабее.
  Собрав вещи, Сильва направилась к себе. Учиться вязать и жевать между делом белковый концентрат.
  Дров в комнате было довольно, чтобы пересидеть ночь, не выходя за новыми. она раздула угли и устроилась в кресле с вязанием. Белый плащ с кровати исчез, и это было грустно... Ей вообще было грустно.
  На тренировку пальцев ей понадобилось двадцать минут. После того, как она перестала брать вязальные спицы боевым хватом, Сильва заглянула в конец книги, где для примера давался расчет пряжи и петель на свитер. Ей понравился один - с воротником "хомут". Если его удлинить, получится почти платье... Но платье ей не нужно...
   - А узорчик мы возьмем вот этот...
  Прижав нитку пальцами, Сильва начала набирать петли.
   - Небо дай мне сил изменить то, с чем я не могу смириться...
  Смириться с холодным взглядом, с его желанием похоронить себя в буре она не могла. Кунсайт все еще был нужен ей. Слишком нужен.
  Пальцы механически набирали петли. Тьма, пользуясь гневом, подняла голову и глянула на мир потемневшими янтарными глазами.
   - Все равно не отдам...
  Пальцы ошиблись на одну-две петли. Получалось многовато для свитера. Зато в самый раз для платья...
  Камин уютно рассыпал золотые искры, но Сильву вдруг стали раздражать белые чехлы на мебели. Они были похожи на привидения. Привидения вещей, которые в вечном холоде покрылись изморозью. Холод...
  Она НЕНАВИДИТ холод!
  Сильва вскочила с кресла, вихрем пронеслась по комнате, срывая чехлы, от души пнула сундук и тяжелую раму кровати и все-таки взяла с собой каланий плащ. Хоть он и неправильный, но красивый. Не в куртке же сидеть. Свитер она тоже пока оставила наброшенным на плечи.
  Вязать. Будем вязать себе свитер. Теплый, узорчатый...
  Бесполезно, конечно, но попытаться стоит.
  Руки продолжили привычное дело без участия глаз. Почему-то только сейчас дала знать о себе усталость от блестящего снега. Или от ночных слез... Она никогда не могла угадать - будет плакать ночью или нет. Один и тот же кошмар можно было пережить по-разному.
  Но этой ночью - никаких кошмаров. Потому что спать она не будет. Она будет сидеть у камина, вязать или читать... И слушать шаги в коридоре.
   - Это нечестно! - в бессильной ярости она стукнула кулаком по дереву, - Нечестно!
  Он уперся лбом в стену и не желает поворачиваться. А у нее так мало времени!
  Ей всегда не хватало времени. В Альканоре, у Ганио, на балу...
  Она всегда проигрывала.
  Потому что играла по правилам. Которые сама себе установила. Потому что слишком хорошо знала разрушительность своей силы.
  Когда пальцы дважды ошиблись, Сильва решила прерваться. Все равно ясности в голове нет. Плана никакого нет и, скорее всего, не будет. Она не вернет его. Потому что он никогда и не был...
   - Бака... - простонала Сильва, пряча лицо в ладонях, - Мне надо было понять это еще тогда. Он не принял меня всерьез... Как и все они.
  Они. Солдаты, унтер-офицеры, летчики... Высокие, широкоплечие, с рельефными мускулами и орлиным взором темных глаз. Они дарили цветы своим невестам на гражданке и обливали ее презрением в первые недели пребывания в армии. Именно тогда Сильва в первый раз сознательно причинила вред другому человеку. И ей это понравилось.
  О, какое удивленное лицо было у него, когда пальцы, сильные пальцы жалобно и беспомощно хрустнули в ее узкой ладони! Он не ожидал, что она сможет сопротивляться... Ей полагалось кричать и молить о пощаде, так?
  Даже сейчас, четыре года спустя, она помнила, чувствовала ту свою улыбку. И слышала внутренний маятник, который нашептывал ей - вот сейчас они бросятся на нее всем скопом...
  Что ж, у них хватило чести... или трусости стоять в стороне, пока она порола того, кто предложил с ней поразвлечься его же боевым поясом с накладками.
  Через пять минут парень чувствовал себя куда хуже.
  А потом она говорила... Она говорила, а Тьма внутри нее пела и жаждала еще крови.
  Тупые скоты, недостойные звания офицеров. И на ее взгляд - позор Плутона. Выродки.
  Ямамото тогда спросил ее - почему она не убила того парня? Она имела на это право. Право охранения чести. Вряд ли эти ребята соврали бы на суде, когда узнали кто она.
  Ее бы не осудили.
  " - Почему ты не убила его?
   - Это было бы слишком просто. Пусть мучается".
  И тогда сенсей сказал, что когда-то она будет в силах удержать или уничтожить весь мир.
  Но ей не нужен весь мир! Плевать она хотела на мир!
  И на то, что один из тех, что стоял в стороне, потом оказался штурманом на "Доблести", на то что Вайдер, пилот виртуальщик, часто смотрел на нее не как на командира, когда она отворачивалась...
  Все они, хорошие или плохие, не были ей нужны. Не ради них она так выкладывалась. И тоже оказалась не нужна.
  
  
  "Судя по слою пыли, вечер сегодня пройдет в хлопотах", - подумал Норманн, пальцем проведя по крышке бюро, - "Тем лучше".
  Руки споро сдернули один за другим белоснежные чехлы с предметов мебели. Сделав пару вылазок в опустевшую людскую за дровами, Кунсайт развел в камине огонь и закрыл очаг витой чугунной каминной решеткой. Температура в комнате быстро поползла вверх, и можно было с чистой совестью и без страха подхватить воспаление легких приниматься за влажную уборку.
  Спустив ржавую воду в ванной, Кунсайт разводным ключом простучал трубы и подвел горячую воду. Наполнив ведро водой и подхватив тряпки, он вышел в спальню. От камина пахнуло жаром и ароматом жженной смолы. В первый раз за все это время Норманн улыбнулся, глядя на оранжевые с синими всполохами языки пламени.
  Стянув свитер, он быстро разулся и поставил сапоги сушиться у камина. Длинные серебристые волосы под ловкими пальцами были мигом собраны в косу и перехвачены шнурком для пущей надежности. Закатав штаны по колено, Кунсайт с армейской щепетильностью принялся натирать полы.
  Закончил уборку он тем, что перестелил кровать. Матрас, подушки и одеяла горничные еще до его приезда исправно высушивали и выбивали как минимум раз в неделю, так что даже сейчас подушки источили неуловимый аромат солнца... и фиалок. Все вокруг пропиталось этим ненавистным ароматом. А зуд в спине от мнимого ощущения следящих за ним глаз только усилился, когда делать стало совершенно нечего. Разве что смыть грязь с последнего предмета в комнате - с себя.
  Подхватив принесенный набор для душа и полотенце, Норманн скользнул мимо портрета в ванную. Почему-то даже будучи изображенным на холсте, отец его угнетал. Теплые упругие струи хлестали по коже, смывая с сильного мужского тела пот и раздражение сегодняшнего дня. Теперь можно было подумать...
  Итак, она осталась тут. Три дня в ее обществе - лучше каторга в каменоломнях на удаленном спутнике Юпитера! Ну, что ж... Поместье большое, и очень велик процент, что за эти три дня они ни разу не встретиться.
  - Дура, - прошипел Норманн, смывая пену с лица и плеч, - Упрямая, настырная девчонка.
  Пусть даже Ловец, она все равно девчонка. Эти ее выходки одна хлеще другой! И все ради чего, чтобы взбесить его, заставить поднять на нее руку?? О, Боги, ну почему к нему подослали именно ее?!
  Мыло защипало глаза, и Кунсайт тихо выругался, плеснув в лицо полные пригоршни воды.
  Ничем ее не проймешь! Хотя нет, все-таки проймешь. Сегодняшним утренним поцелуем, например. Как-то странно она на него отреагировала... Да и не поцелуй это был вовсе, а так... Если бы он ее не поцеловал, то точно бы ударил... Бить женщин он не позволит себе никогда. Только она - не женщина ни разу!
  "Вот почаще и вспоминай об этом, а не воображай всякую ерунду, как сегодня на кухне", - рявкнул внутренний голос...
  Растеревшись и завернувшись в полотенце, Норманн вошел в спальню. Свет он зажигать не стал, да и без надобности. И так чувствовал кожей полный снисходительной брезгливости взгляд с портрета на стене. Матрас мягко спружинил, когда он упал на кровать навзничь...
  "Соплячка! Была, есть и остаешься. Пусть ты десять раз Ловец, и мужества тебе не занимать, но ты... просто девчонка".
  Прикрыв глаза рукой, Кунсайт сквозь пальцы наблюдал за яростными язычками пламени, усердно точившими поленья в камине.
  Еще вчера ночью, он был готов поверить, что она совсем не такая взбалмошная, какой кажется. А с утра история повторилась - сплошные капризы избалованной принцесски. Особенно эта ее выходка с прорубью. Нормальный трезвомыслящий человек так бы поступил? Нет!..
  Глаза заслезились от каминного жара, и мужчина потер ладонями лицо и перевел взгляд на темный силуэт брюнета с пронзительно голубыми глазами на портрете.
  - Я превращаюсь в такого же женоненавистника, как и ты, отец, - устало проговорил Норманн, обращаясь к портрету, - Сколько бы я не сопротивлялся твоей спеси внутри себя, у меня ничего не выходит.
  Мысли, совершив полный оборот, от Сильвианы к отцу, снова вернулись к плутонианке.
  "Кретинка. Еще бы ей знать, что я чувствовал там на Альканоре! Я ведь тогда, в последний момент ухватил ее за волосы... Еще бы чуть-чуть..."
  - Не собиралась умирать! - презрительно фыркнул Кунсайт, отмежевавшись от жуткого воспоминания, когда пальцы в ледяной воде занемели и едва не упустили гладкие тяжелые пряди женских волос, - Собиралась валяться в боксе с наполовину бритым черепом и телом в сплошном слое кровоподтеков.
  
  
  Еще пару минут пожалев себя, Сильва поняла, что вот-вот заревет, как самая распоследняя венерианка.
   - Нет, так не пойдет...
  Чем бы заняться? Пальцы и плечи обдало холодом, несмотря на свитер. Ушло внутреннее тепло, будто сдернули меховой плащ. Надо залезть в ванну. Большую и горячую, взять туда с собой шоколадку...
  Ей ведь больше не надо притворяться парнем, так что можно позволить себе расслабиться. Тем более что Кунсайта к себе подтащить она сможет только на металлическом тросе. Лебедкой.
  Убранство ванной ей не слишком нравилось - серый мрамор делал комнату неприветливой, а в свете ламп ее руки были какого-то странного цвета... Нет, просто каприз освещения. Разобравшись с лампочками и кранами, Сильва с наслаждением разделась, стянув с себя все, кроме белья, и только тут вспомнила, что ничего не взяла на смену. Пришлось бежать к рюкзаку за чистыми вещами, а потом обратно.
  Хлесткие горячие струи будто выбивали усталость из тела, так что Сильва пару раз даже блаженно застонала. Вымыть голову проблем не составило, а мокрая челка, зализанная назад, не лезла в глаза.
  Вылезать из воды не хотелось, да и маленькая комната, наполненная горячим паром, стала неожиданно уютной. Значит, ванна. И шоколад есть...
   - А все-таки прогресс налицо... - Сильва положила в рот кусочек шоколада и вытянула вверх из воды ногу, - полгода назад я терпеть не могла ванну...
  Она напоминала ей о реанимационном саркофаге. Об ощущении слабости, о боли... О беспомощности. Вот и сейчас она ничего не может изменить.
  Принцесса резко встала, открыла слив и одновременно включила душ. Горячие капли текли по лицу и смывали слезы. Не удержалась. Пальцы провели по холодному мрамору, скользкому, в мелких капельках сконденсированной влаги. Ненадежная опора, особенно когда глаза ничего не видят из-за воды.
   - Зачем... зачем я все это делаю?
  Где ее гордость? Где то презрение, которого единственно и достоин предатель? Он не ставит ее ни во что? Значит, он ее не стоит!
   - Тогда почему я все еще здесь? - спросила Сильва у своего отражения. Отражение молчало. Они обе знали ответ, но не имели права произнести его вслух.
  Насухо растершись и промокнув волосы, Сильва умостилась в кресле, как в гнезде из теплого меха калана.
   - Не буду спать.
  Если она не уснет, то и кричать не станет. Нельзя показывать свою слабость.
  Огонь в камине согласно полыхнул, набрасываясь на новое полено. Пальцы безошибочно находили петли.
  Одна ее часть, уставшая, обессиленная долгой борьбой, спадала в небытие. Другая, отдохнувшая и полная желаний занимала место.
  Сейчас было ее время. Время темной стороны.
  Свитер... Свитер... будем честными, Сильва хотела бы иметь платье... Такое... приличное и... совсем неприличное одновременно. Но она никогда себе такое не купит... Зато можно связать.
  Мы ведь все равно его не наденем, верно?
  Пальцы двигались все медленнее, медленнее... И так же мелено текли не мысли даже - образы. Воспоминания...
  Прогулки верхом... тренировочные поединки... Занятия каллиграфией и историей. Бесконечно повторяющиеся перед глазами строки Канона.
  И была мечта...
  Книги. Старые, в переплетах из натуральной кожи, с яркими картинками... Старые сказки. Легенды... То, что случилось на самом деле.
  На самом деле Завоеватель так и не женился на Королеве Мэйо.
  И Предатель не нашел в себе сил схватиться за меч.
  Ну а что Пилот так и не вернулся из Пустоты, она догадывалась с самого начала.
  Может быть, через двести-триста лет, к этим легендам добавится еще одна? О Крылатой "Игле", первой женщине Ловце, которая... наверное, молва отправит ее в монастырь. Постигать мастерство вдали от суетного мира.
   - И девять монастырей будут биться за право написать мое имя на могильном камне...
  Или они просто похоронят ее там, у Ганио, в пустоте. И никакого значения не будет иметь этот год, прожитый... проведенный в Альянсе.
  Сильва довязала ряд и отложила спицы, не открывая глаз. Огонь раздражал их даже через опущенные веки, плясал красными языками, а ей все мерещились беззвучные разрывы в вакууме.
  Как преодолеть это? Как позволить себе не чувствовать вины за то, что по доверчивости отправила на смерть своих?
  И двое пошли в Пустоту наперекор ее приказу. Чтобы выиграть время.
   - Три минуты...
  И ведь окажись она там снова... даже зная, что Кунсайт не придет... Поступила бы так же. Сражалась бы до последнего. Холодно, расчетливо. Она любила своих офицеров, как может любить командир. Но все они знали, на что шли.
  Не зря перед вылетом пишут завещания.
  Голова тяжелела и клонилась на спинку кресла. Девушка завозилась, заматываясь в каланий плащ поплотнее, и отпустила сознание на волю.
  Подумаешь, кошмары... Не первый раз.
  
  
  Тепло, царящее в спальне, разморило Кунсайта. По телу прокатилась расслабляющая мышцы сонная леность. А потом сквозь сгусток мрака в голове проблеснула короткая вспышка яркого сна.
  
  Маяк...
  Ветер в лицо.
  Два часа по полудни.
   Словно стайка муравьев вдалеке люди в траурных одеждах тянули за собой плот. На плоту восседала болезнеено-худая женщина, закутанная с ног до головы в саван. И ему снова пять лет... Только сейчас все по-другому. Безликие мужчины тянули за тросы плот к черному разверстому рту могилы, рядом с которой, опершись на лопату, стоял герцог Фридрих Кунсайт. Стоял и улыбался, а потом, завидев мальчика на площадке маяка, приветственно помахал сыну и громогласно расхохотался:
  "Смотри, сейчас мы ее зароем!"
  - Нет! - выкрикнул Норманн, судорожно вцепившись в ледяной парапет и прилипая к нему ладонями.
  "Обязательно зароем", - кивнул головой отец и подхватил лопату.
  - Нет! Нет! Она хотела уйти в море! Ты не посмеешь! - кричал Норманн так громко, насколько только позволяли легкие и голос. Но ни единого звука из его горла не прорвалось наружу, словно всю гортань и голосовые связки обволакивал толстый слой ваты.
  "Поспорим?" - игриво подбросив пару раз в руках лопату и шагнув к плоту, спросил герцог, - Только для начала...
  - Не смей! - захлебнулся несвоим криком Норманн.
  - "...для начала", - Фридрих замахнулся лопатой, прицениваясь к женской фигуре, затканной в белоснежный саван, - "Нужно ее убить!"
  Лезвие лопаты со свистом устремилась вниз, целясь в голову коленопреклоненной женщины.
  - Н-НЕ-ЕТ! - яростно прорычал Норманн и, оттолкнувшись от парапета, стремительно спикировал вниз, - Убью!!
  Падая, он не видел ничего вокруг. Только наточенное хромированное лезвие, которое неотвратимо неслось по воздуху. Рывок вперед, бросить всю свою Силу в каждый шаг и выпрыгнуть вперед. Лезвие, черканув по белой ткани, с отвратительным звуком врезалось в тело. Вспышка боли, и лен погребального савана обагрился ручьем крови, хлещущим из разрезанного плеча Норманна. В последний миг, когда от прикосновения наточенного лезвия уже расползались края ткани, покрывавшей голову женщины, Норманн успел вытолкнуть ее вперед, подставляя под удар собственное плечо... А теперь он стоял, судорожно схватившись за деревянный корешок лопаты, и смотрел на лежащую в снегу фигуру. Ее волосы темными ручьями растеклись по снегу, скрывая смуглый профиль.
   Живая...
   Все неважно, даже собственная боль.
  Главное, она жива, хоть и мертвецки-неподвижна.
  Он знал, что жива...
  А еще знал, что у нее глаза цвета спелых черешен...
  
  Вздрогнув, мужчина открыл глаза и невидящим взглядом уставился в потолок. Прошла своего пара тягучих мгновений перед тем, как он вскочил на ноги, наспех оделся и выбежал вон.
  Что вырвало его из сонной дремы?
  Что толкало вперед, тревожным гулом набата гудя в висках?
  Что гнало его вдоль по темным коридорам и лестницам бесшумной тенью?
  И куда?..
  Ответ на свои вопросы Норманн нашел, коснувшись пальцами прохладной латуни дверной ручки.
  "К ней", - подумал мужчина, глядя на темный прямоугольник дубовой двери, напротив которой стоял.
  Прикрыв глаза, он прислушался к творящемуся за дверью. Треск горящих поленьев в камине, тихий металлический стук. Так мирно и спокойно... И никаких криков. Пока.
  Отчего-то он отчетливо понимал, что они будут, поэтому бесшумно вошел в спальню матери и притворил за собой дверь. Опустившись в кресло напротив соединяющей две комнаты внутренней двери, Норманн замер в ожидании.
  
  Она стояла в круглом зале. Пол из единого куска леопардовой яшмы - белое и черное, черное и белое, ослепительно-белые стены, смыкающиеся над головой в купол так высоко, что разглядеть совершенно невозможно. И девять дверей по кругу. Совершенно одинаковых. Абсолютно непохожих.
  Седзи.
  Шлюзовые ворота.
  Люк десантного бота.
  Стеклянная лабораторная с эмблемой опасности.
  Четыре деревянных, с узорчатыми петлями.
  И последняя - за ее спиной. Почему-то Сильва боялась оборачиваться и смотреть на эту девятую дверь.
  Все эти двери были одинаковы. За каждой из них ее ждала смерть. Каждый раз - разная.
   - Что, опять? - она не боялась. Но неужели это так необходимо? - Опять умирать...
  Шаг к первой двери. Седзи.
  Во дворе - весна, и опадающие лепестки сакуры падают теплым снегом на волосы и плечи. Она безоружна. В этот раз ей даже меча не оставили. Только шелковое кимоно мягко шелестит по дорожке.
  Она не пряталась, она просто шла. За три шага - потянула ленту на волосах. За два - метнула. И на расстоянии шага - поймала...
  Руками - ленту, захлестнутую вокруг его шеи. Грудью - клинок.
  Последний шаг - полный боли, подойти вплотную и затянуть прочный шелк на горле, выдавливая жизнь.
   - Я не умру одна... - тихо шепчут губы во сне.
  
  Краткий миг - будто стоп кадр, и она снова держится уже за другую ручку.
  Лаборатория.
  Взрыв.
  От вируса начинает безумно жечь все тело, кожа сползает хлопьями...
  В отчаянном броске она успевает разбить щиток и дернуть ключ самоуничтожения.
   - Я не поддамся боли...
  
  Дверь... Шлюз.
  Кабина истребителя. Бесшумные разрывы, мертвенные фиолетовые и красные вспышки полей на обзорных экранах. Одна зеленая метка и десяток красных. И снова красные огоньки - уже на приборной панели.
  Перегрев. Нарушение в работе гороскопов, нехватка боеприпасов. Пластик штурвала знакомым теплом плавится под руками.
   - Потанцуем?
  И ей удается, хотя в тот раз не получилось, но сейчас, во сне, вооруженная новым опытом, она выводит машину из боя. Покалеченная, но живая. Для чего? Чтобы вот так, глядя на обзорный экран, висеть в пустоте, пока холод не заставит отключиться сознание.
   - Из двух путей - тот, что сложнее. А смерть проста.
  
  Дверь... Светлое дерево, покрытые изморозью петли.
  Ледяная вода... Она все же вынырнула из озера и теперь идет, покрытая коркой льда, а метель валит с ног. И на сотый раз Сильва не в силах подняться.
  Она лежит на спине и смотрит, как снег запорашивает забрало шлема.
  Двери... Она горит и погибает под камнепадом. Гибнет в перестрелке от декомпрессии или пули. Задыхается в дыму. Девять смертей.
  Последняя дверь. Не дверь даже - арка в звездную пустоту.
  Равнодушную и пустую. Здесь нет ни знакомых светил, ни радиосигналов...
   - И зачем? ЗАЧЕМ?!!
  
  Зачем?.. Зачем?.. Зачем?..
  Одно и тоже слово-вопрос бьется голубоватой жилкой на виске.
  Зачем он здесь?
  Зачем он ждет?
  Зачем он ищет воплощение собственного сна, его материальное продолжение?
  И первые слова - пока просто шелест губ... Потом еще и еще. И уже совсем другое "зачем", зудит в висках:
  Зачем он сидит здесь, впитывая ее слова всем своим существом?
  Зачем позволяет ей метаться во сне?
  - ЗАЧЕМ?! - надорвалось все его существо женским криком за стеной.
  Темные точки зрачков на светлой радужке раздались вширь, заполняя ее чернотой, пока крик все еще звенел в его ушах. Ткань кресла лениво отпускала тепло его тела, потому что сам он уже повернул ключ в замке смежной двери, бесшумно прошел по спальне, придерживаясь тени, и замер за спинкой высокого кресла, чутко прислушиваясь к тяжелому дыханию спящей в нем девушки.
  "Это просто долг... Она вытащила меня вчера, а сегодня я ее... Это просто долг".
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"