Дениженко Светлана Владимировна
Дороже жизни. (11-18)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:

Часть вторая

Чужая игра

Глава 11

  
   В комнате скромная обстановка, шторы прикрывают окно, хотя уже утро. Солнечный свет пробивается через тонкую ткань, на табурете посреди комнаты сидит мальчик лет пяти и, раскачиваясь взад-вперед, что-то бормочет себе под нос. Его глаза зажмурены, в руках зажата плюшевая собачка с коротким потертым хвостом и синими бусинами-глазами.
   В доме тихо. Часы медленно отстукивают время: Бом-Бом! Девять раз. Мальчик сосредоточен на своем шептании и не слышит тихих приближающихся шагов.
   На вихрастую рыжую головку ребенка опускается теплая шершавая ладонь его отца. Малыш вздрагивает всем тельцем и останавливает безумное раскачивание. Раскрывает темно-синие глазенки и смотрит бессмысленным взглядом на отца, озирается по сторонам и, наконец, приходит в себя. Обхватывает мужчину горячими ручонками. Тот припадает на колени, обнимает сына, шепчет что-то успокаивающее на ухо малышу и уносит его в детскую, укладывает в постель...
  
   Этот сон снится ему часто, почти каждую ночь. И все равно мужчина просыпается от него в холодном поту. Егор уже давно живет с матерью, где-то в Петербурге. Но тогда, мальчик жил с отцом, а мать устраивала собственную жизнь с другим человеком и совсем не знала о страданиях своего сына. Егор рос замкнутым тихим ребенком. Он мог часами сидеть на одном месте и, уставившись в одну точку, что-то нашептывать или напевать.
   В детском саду на него не жаловались, но и друзей у мальчика не было.
   Поначалу Вячеслав Игоревич Кружельников не придавал этому значения, но чем старше становился Егор, тем очевиднее был тот факт, что нужно что-то делать. Как-то помочь сыну.
   Обратившись к знакомому врачу за советом, он узнал адрес хорошего детского психиатра и, недолго думая, отвез мальчика на обследование в город, в клинику психиатрической диагностики. После полуторачасового хождения по кабинетам, получили неутешительный результат.
   Симпатичная женщина-врач долго что-то писала витиеватым почерком в тонкую (только что заведенную) книгу болезни ребенка. Потом оторвавшись от своего занятия, она хмуро посмотрела на Вячеслава и Егорку, сжавшегося в комочек на коленях отца, произнесла:
   - Ничем не могу порадовать вас, папаша. У вашего сына - маниакально-депрессивный психоз, который может привести к осложнениям, если не лечить.
   - Лечить? Вы хотите сказать, что мой мальчик болен?
   - И вы еще спрашиваете? Вы не видите, что он не такой, как обычные дети в его возрасте? - не стесняясь ребенка, ответила женщина.
   - Подождите минуточку, я думаю, мальчику не к чему слышать наш с вами разговор, - Вячеслав Игоревич поднялся со стула и вывел Егора в пустынный коридор клиники, усадил на деревянную скамью, - Посиди здесь, сынок. Я скоро.
   Затем вернулся в кабинет. Врач на эти действия только недоуменно пожала плечами:
   - А он без вас не уйдет?
   - Нет. Он послушный. Итак, вы утверждаете...
   - Да, утверждаю. Психическое расстройство налицо. Мальчик отстает в развитии от сверстников.
   - Но с чего вы это взяли? Егор умеет читать, замечательно рисует, знает стихи наизусть, считает до десяти и обратно, - возразил Вячеслав Егорович. - Он все умеет делать, только очень замкнут и не общителен. Но разве это отсталость?
   - Да. Физически он вполне развит, но его эмоциональный фон слишком настораживает меня. То, что не общителен - это одно, ваш ребенок замкнут, закрыт и даже агрессивен. На некоторые вопросы и действия отвечает выпадом, выкрикивает, отворачивается, не идет на контакт. А ведь через два года ему идти в школу.
   - Перерастет...
   - Не думаю, сегодняшнее состояние может вылиться в серьезное заболевание - шизофрению, например, или эпилепсию.
   - Это может быть связано с тем, что его мама не живет с нами?
   - Вполне.
   - И что можно сделать? - сдался Вячеслав.
   - Я назначу курс лечения, а через полгода нужно будет повторно обследовать ребенка.
  
   Вячеслав Игоревич медленно поднялся, прошел на кухню, поставил чайник. День ожидался теплым. Солнце щедро поливало его небольшой ухоженный дворик. Почти двадцать лет прошло с того дня, как он расстался с Егором. И ни весточки, ни звонка, ничего. Как будто и нет у него никого, и никогда не было.
   После лечения Егор изменился. Не сказать, чтобы мальчик стал общительнее и доброжелательнее, но стал лучше спать и перестал уходить надолго в себя. В школе даже появились друзья и жизнь, в общем-то, наладилась, как думал его отец. Но что-то сломалось в отношениях между ними. Егор больше не забирался на колени и не просил почитать сказку перед сном. Все попытки Кружельникова поговорить, почитать, вместе что-то смастерить мальчик отвергал. Иногда Егор так смотрел на Вячеслава, как будто хотел испепелить, да отчего-то не решался. И лишь изредка он позволял отцу приласкать себя.
   Мужчина чувствовал в Егорке странную силу, внутренний стержень, но отчего-то эта сила его очень пугала. Среди пращуров в семействе Кружельниковых имелись знахари и ведуньи, даже Вячеслав немного знал о травах и кореньях. Сам лечился и сына приучал к народной медицине. Но это были добрые знания, сила во благо, а вот то, чем обладал Егор, имело темные корни. В сердце ребенка поселилась озлобленность. И как с ней бороться Вячеслав не знал.
   Он старался быть для сына и отцом и матерью, заботился о нем, как умел. Но видно не справился, раз сын вместо того, чтобы лечить, стремился уничтожать. Первый раз такое стремление проявилось как раз после лечения медикаментами. Как-то утром, выходя из дома Кружельников, обнаружил у ворот мертвую собачонку. Пожалел бедолагу, и похоронил на пустыре. Потом время от времени появлялись еще птицы, кошки... пока однажды Вячеслав не задал прямой вопрос сыну.
   - Егор, ты не знаешь, кто это в округе у нас зверствует? Снова пичугу замученную нашел... вот ведь, незадача.
   - Я, - без тени робости или смущения признался Егор.
   - Что я? - не понял Вячеслав.
   - Я зверствую, - потупив взор, ответил его малыш.
   - Ты? Но почему? Как?
   И тут глаза ребенка загорелись азартным блеском, и он поспешил рассказать, как это с ним происходит.
   - Понимаешь, пап. Я ненарошно, так получается. Я просыпаюсь ночью и вижу, как кот. И хожу, как кот. И лапы у меня есть и хвост. Я думал, что сплю, а потом, как во сне вышел гулять, а там эта собачка, она сама виновата, мы подрались и она упала... А потом я проснулся дома, а ты её похоронил мертвую. И птицы тоже я, получается. Во сне прыгаю за ними, ловлю. А утром..., - он замолчал и вдруг разревелся, - Я ненормальный, да? Я не хочу так больше!
   - Тише-тише, сынок, - пытался утешить Вячеслав сына, погладил его по голове, успокоил и вдруг заметил на груди сына круглую выпуклую вещицу, в виде извивающейся змеи. - Что это у тебя, Егор?
   - Где? - мальчишка дотронулся до змеи и вскинул взгляд на отца, - Красивая, правда? Я на чердаке нашел, когда играл там.
   - А еще нашел что-нибудь?
   - Нет. Только это и еще две монетки, такие блестящие, старинные.
   - Покажешь?
   - Ага, - Егор бросился в детскую и из-под подушки вынул две золотые монетки с изображением солнца с одной стороны и месяца с другой, - Вот!
   Вячеслав покрутил монетки в руке, они оказались без силы:
   - Симпатичные какие, можешь оставить себе, - подмигнул сыну и перевел взгляд на змею. Ох, и не понравилось ему её сияние, - Сынок, дай посмотреть.
   - Нет, - Егор отступил на шаг от отца и насупился.
   - Я только посмотрю и верну.
   - Нет! - воскликнул мальчишка и рванул в сторону от отца, но тот успел поймать мальчонку за руку. Притянул сына к себе, прижал:
   - Успокойся, Егорка! Нет, так нет. Мне и не надо.
  
   Весь день Вячеслав не находил себе места, обшарил чердак, но больше ничего не нашел. Вечером, как только мальчонка уснул, осторожно снял с него змею и вышел во двор. Тварь в его ладони казалось живой. Странное покалывание злой магии скользило по его рукам. Хотелось отбросить от себя эту штуковину, но мужчина только сильнее зажал её в кулак. Разряд тока пробежал по телу Вячеслава, заставляя содрогаться в конвульсиях. Мужчина вдруг вспомнил старинный заговор, которому его научила, умирая бабушка, много лет назад. Заговор сам всплыл в памяти, вместе с её прощальными словами: "Будет, если какой навет или зло на тебя найдет, прочти трижды, как молитву, спасет и поможет тебе в недобрый час..." и трижды проговорил его вслух, едва выговаривая слова...
   Утро застало его скорченным во дворе собственного дома. Змея, зажатая в руке, больше не вызывала опасений, по крайней мере сейчас. Ночные похождения сына прекратились, и Вячеслав некоторое время смог жить спокойно.
  
   Сняв с плиты чайник, сторож заварил крепкий чай и присел на табурет у стола. Медленно размешивая сахар, он посмотрел в раскрытое окно. В калитку вошел высокий мужчина и, откинув привычным движением, рыжие волосы со лба, встретился взглядом темно-синих глаз с опешившим стариком.
   - Сын? - промолвили непослушные губы.
   - Здравствуй, отец, - ответил ему вошедший в его дворик человек.
  
  

Глава 12

  
   "Да, отец явно сдал. Особенно за последний год", - думал Егор Вячеславович, наблюдая за суетой уже немолодого человека, который теперь так мало напоминал его отца. Некогда рыжие волосы и золотые усы Вячеслава Игоревича теперь стали белыми, как снег. Высокая фигура сутулилась, а крепкие когда-то руки, отчего-то все-время тряслись, переставляя чашки на столе.
   - Сынок, какими судьбами ко мне? Так давно не виделись. Как мама? - проговорил отец скороговоркой, не глядя на сына.
   - Мама хорошо. Сам ты как? - спросил Егор лишь бы перевести тему разговора в удобное для себя русло.
   - Да как я? Потихоньку, по-стариковски. Живу один, как ты уехал с матерью... Что же ты мне не писал, сынок?
   - Работаешь?
   - Да, сторожем, все там же в школе. Помнишь, ты еще маленький был, я ногу повредил на охоте, вот с тех пор только сторожем и работаю..., - Егор качнул головой, соглашаясь с отцом, но сам он эту историю по-другому знал. Помнил, что по его вине Вячеслав Игоревич стал инвалидом. Это Егорка, вспыхнув искоркой, уронил на него сейф в кабинете психиатра. Хотел, правда, на врачиху, да отец вмешался, вот и получил сполна на всю жизнь увечье.
   Волшебство они хотели забрать у Егора, его силу, о которой мальчик узнал, да не умел пока применять по назначению. Лекарства, назначенные врачом, закрыли проход в сказочный мир ребенка, где он был почти богом. Все мог и горы переставлять с места на место и летать выше звезд. Потом, как-то играя на чердаке, Егорка нашел волшебную вещицу, она открыла ему новые возможности. Мальчик мог по ночам гулять по крышам, охотиться на птиц, драться с котами и даже с собаками. И ВСЕГДА он выходил победителем в неравных схватках, но Вячеслав Игоревич и это забрал. Заставил быть таким, как все, не спрашивая согласия у сына. Мальчишкой Егор хотел, чтобы отец его любил и гордился тем, что он умеет. Но оказалось, что его волшебная сила совсем не радовала родителя. Егор не смог простить предательства. Вместо того, чтобы развить дар, помочь, научить сына управлять его необычной силой, отец струсил и на долгие годы отобрал у парнишки волшебство. Егор не возражал, но затаил обиду и больше не верил отцу, как прежде. Потом, оказалось, что это недоверие у них взаимное.
   В тот злосчастный день, когда в школе-интернате нашли полуживого дрозда, вину за содеянное Вячеслав Игоревич переложил на плечи сына, но в этот раз парнишка был не причем. Не давая Егору оправдаться, Кружельников-старший, в чем только не обвинял его. Какие только ругательства не вылетали из уст разгневанного родителя.
   - Ты мне больше не сын! - в сердцах выкрикнул Вячеслав, отвернувшись к стене.
   Егор тогда посмотрел на него с такой тоской и болью, что если бы отец увидел, наверняка усомнился бы в своих выводах. Но он не увидел, а мальчик ушел к себе и проревел до утра. Потом набрал телефон матери, и через три дня она забрала его навсегда. Возможно, Вячеслав Игоревич и пожалел потом о своих словах, но прошлое уже не вернуть. Теперь они вряд ли когда-либо станут близкими людьми. И Егор приехал сегодня совсем не за этим. Он прощупывал память отца, осторожно, так чтобы тот ничего не заметил.
   "А ведь он ничего не помнит. Неужели получилось?" - подумал Егор, в пол уха слушая то, о чем рассказывает отец.
  
   Год назад Кружельников-младший приезжал к Вячеславу Игоревичу, чтобы поквитаться за все. Чтобы причинить боль, чтобы высказать накопленное годами, но когда увидел этого сгорбленного старца, почему-то сердце сжалось болью за него. Отцу еще нет и шестидесяти, а выглядит он так, будто разменял не меньше ста лет.
   И вместо того, чтобы высказать свои претензии, Егор гипнозом вытащил боль из родителя, помог избавиться Вячеславу от некоторых воспоминаний. Но погружаясь в сознание старика, увидел нечто, что вызвало сильный интерес. Егор узнал о том, как отец освободил его от влияния медальона со змеей. Еще узнал, что носит у себя на шее бесполезную подделку. Вячеслав смог разрушить силу змеи, разделив медальон на четыре части, он раскинул их подальше друг от друга. Это все, что смог узнать Кружельников от старика в прошлый раз, испугался что у того может не выдержать сердце во время сеанса гипноза.
   Целый год Егор потратил на то, чтобы изучить древние книги с заклинаниями, чтобы найти нужное, для восстановления медальона. Он хотел все куски змеи вновь собрать в одно целое, чтобы получить волшебную силу и возможность, как в детстве путешествовать между мирами.
   Взрослея, Егор Вячеславович многое понял о себе через сны, овладел некоторыми магическими методиками. Он постепенно познавал себя, учился контролировать эмоции, занимался йогой, научился гипнозу, но не чувствовал в себе той силы, что была когда-то в детстве. Но сегодня он пришел к отцу не за воспоминаниями, а за ответом на конкретный вопрос. Егору нужны были адреса обладателей частей его змеи. Он смог на короткий миг установить магическую связь с медальоном, но проследить пути его осколков - не успел.
  
   Вячеслав Игоревич замолчал на полуслове, встретившись с глазами сына, казалось, утонул в их синеве. В голове прозвучал голос Егора:
   - Отец, я знаю, что ты не помнишь нашей встречи, не запомнишь и этот разговор. Мне нужно знать адреса четырех людей, тех, кому ты отдал части медальона со змеёй.
   - Нет..., - отец закачал головой и через силу отвел взгляд...
   Сильная слабость во всем теле, ноги подогнулись и, Вячеслав Игоревич удержавшись за край стола, тихо опустился на табурет. Чай в чашке давно остыл, разве что не покрылся корочкой льда. Странное ощущение не покидало Кружельникова до самого вечера. Будто кто-то побывал в его доме, но он совсем не помнил, кто и зачем приходил.
   И почему горячий чай вмиг оказался холодным?
   Вечерняя заря уже разлилась томатным соком по небу, а Вячеслав все топтался в своем небольшом саду, поливал цветы, да думал-раздумывал.
   Потом поднялся на крылечко, вошел в дом. В опустившихся сумерках не стал зажигать свет. Он и так знал почти на ощупь, что где стоит. Зрение стало недавно сдавать, но он пока не торопился выписывать очки, ел морковь, пил черничный чай, вроде бы и не помогало, но и ухудшения пока не наблюдалось. К врачам Кружельников, по привычке, не спешил обращаться. Вячеслав Игоревич почаевничал в одиночестве и уже собрался готовиться ко сну, встал, но случайно смахнул со стола ложку. Старик наклонился, заглянул под стол в поиске пропажи и нашел еще кое-что. Поднял незнакомый предмет, поспешил к выключателю.
   При ярком свете Кружельников вначале зажмурился, а потом схватился за сердце, узнал блестящую змею, свернувшуюся клубком в его руке.
   Воспоминания яркими вспышками замелькали в его голове. Он вспомнил все или почти все. Бледнее побеленного потолка, переступив пару шагов, старик опустился на край кровати, раскрыл ладонь и еще раз осмелился взглянуть на медальон, оброненный сыном. Егор, он был здесь. Что хотел узнать? Узнал ли?
   - Ребята в беде..., в большой беде, - прошептал Вячеслав Игоревич, меняясь в лице. Впервые за долгие годы он решился на встречу с одним из друзей вне времени и вне пространства.
   Старик отпустил свою душу в полет, чтобы предупредить тех, кого когда-то обрек на испытания, спасая сына.
  
  

Глава 13

  
   Татьяна с дочерью уже две недели, как были дома. Малышка совсем не тревожила родителей по ночам, просыпаясь только для кормления. Днем тоже вела себя, как ангел, в отличие от Кирюшки, который в её возрасте круглые сутки заставлял родителей бегать вокруг себя со скоростью белки, вращающей колесо.
   Казалось, что все благополучно в семействе Ивашкиных, да только тревоги не отпускали Константина ни на минуту. Каждый раз казалось, что вот-вот и все перевернется с ног на голову. Костя несколько раз пытался поведать жене о том, что в скором времени их жизнь станет совсем другой, но не мог подобрать подходящий момент. По ночам он долго ворочался, прежде чем провалиться в кошмарные сновидения, которые начали его преследовать сразу после отъезда друзей.
   Таня заподозрила было неладное, но тоже не спешила заводить разговор на эту тему с мужем. Так и жили, переживая каждый в себе. Но чаша молчания переполнилась и как-то ночью, не выдержав Костиных вздохов, женщина взяла инициативу на себя:
   - Кость, не спишь ведь?
   - Сплю, - ответил мужчина хмуро, понимая, что теперь не сможет избежать нелегкой беседы.
   - Ага. Уже минут сорок спишь. Пойдем-ка, чайку попьем, - произнесла Татьяна коронную фразу, которая являлась паролем к их задушевным беседам. Потом она поднялась и, накинув халат, скрылась на кухне. Косте ничего не оставалось, как пойти следом.
   Время от времени вскидывая тревожный взгляд на супругу, не спеша он поведал почти все, что произошло во время её отсутствия.
   Татьяна выслушала, молча, а потом, робко взглянув на мужа, спросила:
   - Он не тронет детей?
   - Нет, ну что ты! - Костя обнял жену, успокаивая, - Не бойся, все будет хорошо. Только помоги мне, как я тебя попросил, хорошо?
   - Да, Костенька. Все сделаю, - ответила она, плотнее прижимаясь к мужу.
   - Ты и дети - самое дорогое, что есть у меня, - хрипло произнес Константин.
   Он бережно взял жену на руки и унес в тепло остывающей постели.
   Теперь им предстояло дождаться Кружельникова-младшего и постараться обыграть его, что довольно не просто, учитывая способности этого человека.
  
   Егору мало что удалось на этот раз вытянуть из отца. Потратив почти целый час, он смог узнать только то, что один из четверых обладателей его змеи живет где-то в Омске. Кружельников, не теряя времени, отправился на розыски Константина Ивашкина. Собрался в дорогу Егор еще в Петербурге. Матери сказал, что поедет к отцу и, в общем-то, не соврал. О дальнейшем своем путешествии, он не собирался сообщать никому. Привык самостоятельно принимать решения в жизни и, как правило, следовал им. Когда приехали от отца, мать сразу высказала сыну:
   - Егор, ты человек взрослый. Поэтому давай сразу договоримся, каждый живет своей жизнью. Я не мешаю тебе, ты не мешаешь мне.
   В чем-то этот уговор ему даже понравился. Да, не было всепоглощающей материнской любви и заботы, но был кров, пища и все, что только могло ему понадобиться для жизни. Мама умело откупилась от него. Но обиды на нее у Егора не имелось. Уговор, есть уговор. Главное, что подарила ему мать - это свободу быть самим собой, а за это он прощал ей все остальное.
   Егор Вячеславович Кружельников за свои тридцать пять лет, добился довольно многого: окончил с отличием ИСПиП (Институт Специальной Педагогики и Психологии), продолжил обучение в аспирантуре, защитил кандидатскую и теперь работал над докторской диссертацией, попутно обучая студентов на кафедре психологии. Казалось бы, что можно жить и не тревожится ни о чем, но воспоминания и желание разобраться в себе и в том, что он может, не давало ему покоя.
   Сейчас Егор Вячеславович был слишком близок к разгадке своей тайны, чтобы оставить все на кругах своих. Он спешил. Казалось, что время ускользает сквозь пальцы, и вот-вот оставит его ни с чем. На этот раз Кружельников-младший не собирался ни отступать, ни проигрывать. Он вернулся в Петербург, уладил дела на работе (правда, они заняли больше времени, чем он рассчитывал вначале), предупредил мать, собрал все необходимое в дорогу и купил билет на поезд. Не любил Егор Кружельников самолеты. Разместившись на верхней полке вагона-купе, под тихое постукивание колес, он поехал к своей детской мечте. Во сне Егор гулял с отцом, держась за руку, чувствовал тепло его шершавой ладони.
  
   Проснулся он резко, с головной болью. Разжевав три таблетки цитрамона (меньшее количество не помогало), поморщившись, запил их минералкой. Спустя еще несколько часов, Кружельников приехал в Омск.
   Выбравшись на залитый солнцем перрон, поправив рюкзак, Егор Вячеславович огляделся и спросил у первого встречного паренька:
   - Извините, а где у вас тут справочную можно найти?
   - Горсправка? Да, там же где и всегда, за углом, - неопределенно махнул молодой человек, по виду, студент. Уж в этом-то Егор Вячеславович разбирался, как никто другой.
   - Спасибо, - проследив за рукой юноши взглядом, скорее самому себе сказал Кружельников и поспешил за указанный угол.
   Константинов Ивашкиных в Омске оказалось не так уж и много. Методом исключения, Егор Вячеславович остановился на двух адресатах. Первый был холост и жил в центре города. Второй - женат и по подсказке девушки из Гор.справки, его дом следовало искать ближе к окраине города. Оставив вещи в камере хранения, Кружельников побродил по городу, поглазел на окрестность. Возможно, домами старой постройки, возможно атмосферой..., он и сам не мог бы точно сказать, чем именно, но этот город напоминал ему Петербург и чувствовал Егор себя тут почти как дома.
   "Маленький Питер" - подумал про себя Кружельников, присаживаясь на скамью в парке и поглядывая по сторонам на редких прохожих, в основном - старушек и детей. Что не удивительно в рабочий день. Ведь даже летом, труд никто не отменял.
   Перекусив в кафе с забавным названием "Птичья гавань", Кружельников мельком взглянув на часы, понял, что пора навестить Ивашкина Константина под номером один. Но эта встреча не принесла успеха, ни о каких друзьях и, ни о каком Кружельникове этот Константин точно не знал. Когда остался единственный вариант, Егор молил только об одном, чтобы его ожидания от встречи оправдались.
   Поймав такси, он доехал до угла нужного ему дома. Пробираясь между густо наставленных гаражей в скромный дворик Егор Вячеславович чуть не вляпался с размаха в фекалии домашних любимцев. Выругавшись сквозь зубы, он только тогда заметил парнишку лет пяти, что с любопытством смотрел на него огромными глазенками.
   - Привет, - поздоровался Егор с наблюдателем.
   - Привет, - смело ответил мальчонка, - А ты почему так ругаешься?
   - Прости, больше не буду. А ты здесь живешь?
   - Здесь.
   - А ты, случайно, не знаешь дядю Костю Ивашкина? Он мне очень нужен, - присел Егор возле малыша.
   Тот подозрительно посмотрел на него и хмуро поинтересовался:
   - А зачем он тебе?
   - Поговорить хочу.
   - Тогда помоги мне игрушки собрать и идем. Это мой папа.
   На такую удачу Егор даже не рассчитывал. Он помог малышу отряхнуть мячик и машинку от песка и поспешил за ним в подъезд, попутно отряхивая джинсы и туфли от налипших влажных песчинок. Потом нажал на голосистый звонок возле указанной ребенком квартиры.
  
   Спустя несколько дней после разговора с супругой, Константин, вернувшись с работы, ужинал и поглядывал в окно на играющего в песочнице Кирюшку. Во дворе было солнечно, и сынуля попросился еще немного погулять. Возражений со стороны Татьяны не последовало, и Костя дал свое согласие. Сам же следил, чтобы ребятенок никуда не делся со двора.
   Когда он увидел, что к мальчонке подходит высокий рыжеволосый мужчина, то по его спине пробежал холодок. Костя понял, что игра началась. И теперь многое зависело от того, как Конан справится с отведенной ему друзьями ролью.
   Кирюшка о чем-то поговорил с незнакомцем, а потом потащил его за собой в подъезд. Звонок в дверь не заставил долго себя ждать.
   - Таня, я открою, - бросил Константин жене.
   - Костя, кто там? - выглянула Татьяна из комнаты, обеспокоено взглянула на мужа.
   - Похоже, что тот, кого мы ждали. Иди в комнату, - отмахнулся Костя от жены, открывая дверь.
   - Пап, тебя этот дядя спрашивает, - Кирюшка проскочил под рукой у отца и , хлюпая водой в ванной, крикнул, - Я уже нагулялся. Можно мультики посмотрю?
   - Иди к маме, - не оглядываясь, ответил Константин, всматриваясь в незнакомца.
   В темном подъезде не много-то разглядишь. Высокий детина, под белой рубашкой которого отчетливо проступали натренированные мышцы, в свою очередь, тоже не спешил раскрывать рот, молчаливо смотрел на хозяина квартиры.
   - Вам кого?
   - Ивашкин Константин Федорович?
   - Да.
   - Я Кружельников Егор Вячеславович, мне нужно с вами поговорить.
   - Раз нужно... Проходите, - отступил Константин на шаг, пропуская Кружельникова в квартиру.
   Выбрав для беседы кухню, Ивашкин проводил туда гостя:
   - Присаживайтесь. Чай?
   - Нет. Спасибо. Я ненадолго, - ответил Кружельников, усевшись на табурет у окна.
   Костя отметил, что с отцом Егор похож лишь цветом волос. Резкий неприятный взгляд темно-синих глаз на вытянутом лице, тонкий нос, чуть припухлые губы, острый подбородок, зачесанные назад волосы - все это слишком разнилось с приветливым круглолицым дядей Славой, от улыбки которого на душе становилось теплее даже в самый дождливый день.
   Осмотревшись в уютной небольшой кухоньке, Егор Вячеславович решил начать разговор сразу и по существу.
   - Мне известно, что у вас есть одна вещица. Отец подарил вам её незадолго до вашего окончания школы...
   - Возможно, - уклончиво ответил Константин и опустил взгляд, он не хотел встречаться с глазами Егора.
   - Дело в том, что эта вещица принадлежала мне, и я хочу её вернуть, - продолжил Кружельников после небольшой паузы.
   - А что если я не захочу её отдавать? - ответил с вызовом Ивашкин.
   - Конечно, это ваше право. Но я намерен забрать то, что принадлежит мне по праву, а у вас семья... Вы же не хотите, чтобы ваши близкие пострадали из-за какой-то безделушки?- с улыбкой на губах ответил Егор.
   И от этой улыбки у Константина все похолодело внутри.
   - У меня нет вашей вещи. Друзья были на днях, забрали с собой, - сдался он почти без боя.
   Семьей Ивашкин рисковать не собирался и хотел сейчас только одного, чтобы Кружельников убрался как можно дальше от его дома.
   - Правда?
   - Да, - вскинул взгляд Константин и на время потерялся в омуте синих глаз своего собеседника.
  
   Костя очнулся от громкого крика сына. Кирюшка вцепившись к нему в штаны, голосил, на чем свет стоит. Словно со сна, не понимая, что произошло, мужчина туманным взглядом уставился на сына, неизвестно как появившегося на кухне. Недавний гость исчез, будто его и не было.
   - Кирюшка, ты чего?
   - Там, там... паук, - хныкал мальчишка, он очень боялся пауков, до истерики.
   - Тише-тише! Успокойся, - уговаривал Костя, вытирая слезы сыну, - Идем, покажешь.
   В комнате их встретила заплаканная Татьяна. Костя, все еще плохо соображая, удивился на жену:
   - Танюшка? А ты чего? Тоже паука испугалась?
   - Какого паука?! Дуралей какой! - отвернулась она, прижимая к себе спящую дочь и вытирая украдкой слезы, тихо промолвила, - Ты что забыл про уговор? Я Кирюшку специально к тебе отправила, чтобы ТОТ ушел.
   Таня голосом выделила "тот", чтобы Костя понял о ком речь, а он, как назло, никак не входил в ситуацию.
   - Кто?
   - Кружельников этот. Вы говорили, а потом ты резко замолчал, я и отправила Кирюшку, чтобы он помешал. Помнишь, ты просил?
   - Да..., да, помню. Черт! Голова, как не моя, - встряхнулся Константин, - И что Кружельников?
   - Ничего. Как Кирюшка влетел к вам, он тут же ушел. Извинился, сказал, что очень спешит и ушел. Как думаешь, он узнал, или мы успели помешать? - Татьяна смотрела на мужа с надеждой.
   Кирилл уже не плакал, а спокойно играл в своей комнате.
   - Не знаю, - пожал плечами Костя, - Ты сразу отправила сына, как договаривались?
   - Да.
   - Тогда, может быть, успели. Собирай чемоданы. Завтра утром уезжаем, - ответил он на молчаливый вопрос Татьяны.
   Пока Таня суетилась, собирая в дорогу самое необходимое, Костя устало опустился возле кроватки, где сладко спала его малышка. Успокоившись возле дочки, он немного собрался с мыслями. Предстояло увольнение, быстрый отъезд и ожидание весточки от Сашки с Ликой.
   "Хоть бы все у ребят получилось и побыстрее", - думал Костя, бережно укрывая малышку тоненьким (летним) одеяльцем.
   Как бы ему хотелось знать, успел ли что-то вытащить из его памяти гипнотизер или все-таки удалось сбить его планы. Очень хотелось верить, что все-таки удалось.
   В комнату вернулась Таня, уткнулось головой в плечо мужа:
   - Я все собрала. Осталось только поставить в известность маму. Я завтра ей позвоню.
   - Хорошо, - ответил, вздохнув Константин, - Завтра. Путь все будет завтра.
   Очень хотелось завершить этот день и поскорее попасть в новый, но предстоящие события страшили его душу. Как же нелегко Косте давалось принятие важных решений. Еще сложнее было им подчиняться.
  
   Егор Кружельников в это время спешил на вокзал. Ему не удалось узнать почти ничего, кроме того, что этот Константин Федорович оказался очень напуган его появлением. Но почему?
   Ведь Егор только хотел получить назад свою собственную вещь. И только. Видимо отец постарался. Но когда успел? И то, что Егор имеет определенные способности, тоже было известно Ивашкину, вне всяких сомнений. Иначе трудно объяснить, почему так долго не удавалось Кружельникову поймать взгляд собеседника.
   Но как только это случилось, вмешался сынишка Константина и все испортил. Ребенок прервал хрупкую связь. Егор успел только прочесть, что про друзей и вещицу Ивашкин не солгал. Были, взяли, ушли...
   Но вот в сторону ли Алтая? Что-то это направление сильно не нравилось Егору Вячеславовичу. Интуиция подсказывала совсем другой путь.
   Немного замешкавшись у кассы, Кружельников все же купил билет в противоположную от Алтая сторону.
  
  

Глава 14

  
   - Егор? Какой Егор? - озадаченно почесал Конан затылок и обернулся на Шута.
   Тот пожал плечами и посмотрел на сияющую Лику:
   - У дяди Славы был сын? Ты уверена?
   - Ну, да! Помните, у него дома фотка стояла на столе? На ней такой рыжий хмурый парнишка лет семи-восьми. Мы когда чай у дяди Славы пили в последний раз, после выпускного..., - женщина смотрела то на одного, то на другого из друзей, но они, как оказалось, ничего не помнили, - Сашка, ну вспомни, ты еще тогда спросил: чей это велик - такой трех колесный, кажется синий, - в комнате в самом углу стоит? Ну, помнишь?
   - Да. Да, точно! А дядя Слава так как-то сразу потух и ответил, Егоркин. Точно! Лик, ты гений!
   - Не, ну и что? Ну, вспомнили..., может, и не Егор вовсе нас ищет, - возразил Костя.
   - Понимаешь, Кость. В том сне, дядя Слава намекнул, что хотел скрыть эту вещицу от кого-то близкого. Во всяком случае, мне так показалось.
   - Да, кстати, Егор живет с матерью в Питере. Вот и второе доказательство, что я права, - на возможный вопрос, Лика тут же добавила, - Тоже дядя Слава сказал. Что, дескать, сынуля с ним не живет давно, как с мамкой в Питер перебрался, так даже ни строчки отцу не написал, ни разу. И мне кажется, что у них в семействе все очень непросто складывалось...
   - Нет, ну допустим, что так. Допустим, что ты права и это Егор, - начал Александр рассуждать вслух.
   - Не допустим, а Егор! - уперлась Лика.
   - Хорошо, пусть Егор. И чего нам теперь с энтими знаниями прикажешь делать? - съехидничал Костя, - Кстати, мы там и будем тут топтаться, может, в кухню вернемся, там пообсуждаем?
   - Не, я - против! - воскликнула Лика, - Возвращаться нельзя! Лучше пошли с нами, прогуляешься.
   - Ох, уж эти женщины! Только не говори, что веришь в приметы, - Костя встретился с колючим взглядом подруги.
   - Поживешь с мое и в черта лысого поверишь, - возразила Лика, выталкивая Александра за дверь.
   - Хорошо, пошли, - усмехнулся Ивашкин, в который раз покидая пределы квартиры за этот сумасшедший день.
   Они побродили немного по вечернему городу, обсуждая возможный план действий. Ребята пришли к единому мнению, что не стоит сердить Егора и настраивать против себя. Лучше сразу рассказать, что они забрали его вещь с собой, а потом постараться выпроводить гостя за дверь. Возможно, что Косте в этом поможет Таня или он сам, по ходу ситуации решит, что делать дальше.
   - А как я узнаю, что с вами все в порядке? - поинтересовался Константин, когда об основном уже поговорили.
   - Мы сами тебе сообщим. Я позвоню, - заверила его Лика.
   На вокзале, провожая друзей, он еще раз пообещал беречь себя и семью и обязательно сделать так, как договаривались.
   - Костя, помни, что время шуток и бравады прошло. Все серьезно, как никогда. Егор Кружельников не простой человек. Не знаю колдун он или экстрасенс, но чем-то обладает точно, возможно, что и гипнозом. Будь осторожен, - предупредил Шут на прощание и крепко по-мужски обнял Конана.
   Если весельчак и балагур ведет беседы серьезнее некуда, значит, для этого имеются веские основания. Лика чмокнула Костю в щеку и долго потом махала ему рукой, пока его одинокая фигура не осталась далеко позади от их спешащего в неизвестность поезда.
  
   Анжелика, поежившись, присела на большой валун. Она смотрела на закат. Вот уже две недели, как они с Александром путешествуют в поиске дрозда и Алексея.
   С одной стороны ей хотелось поскорее закончить это путешествие, с другой, она очень боялась еще раз узнать о том, что её любимого больше нет среди живых.
   Сашка очень помогал не думать о тревожном, но ночью она оставалась наедине со своими мыслями и чувствами. И часто просыпалась, вглядывалась в ночное небо, как будто оно могло ответить на её вопросы, вернее на один, самый важный: жив ли Алексей?
   Так хотелось верить в то, что жив..., но почему, почему он тогда молчит? Не дает о себе знать? Хотя бы весточку, хотя бы крик в тишину. Она бы услышала. Обязательно...
  
   - Красиво, правда?
   - Да, - женщина вздрогнула, не ожидая услышать за спиной Александра.
   Он бесшумно подошел и присел рядом:
   - Сколько себя помню, всегда завораживает это зрелище - "засыпающее солнце".

Закат из золотого стал как медь,
Покрылись облака зеленой ржою,
И телу я сказал тогда: -- Ответь
На всё провозглашенное душою. --

И тело мне ответило мое,
Простое тело, но с горячей кровью:
-- Не знаю я, что значит бытие,
Хотя и знаю, что зовут любовью.

-- Люблю в соленой плескаться волне,
Прислушиваться к крикам ястребиным,
Люблю на необъезженном коне
Нестись по лугу, пахнущему тмином.

   Тут Александр осекся и замолчал, Лика посмотрела на него и продолжила строки любимого поэта Николая Гумилева:

И женщину люблю... Когда глаза
Ее потупленные я целую,
Я пьяно, будто близится гроза,
Иль будто пью я воду ключевую.

-- Но я за всё, что взяло и хочу,
За все печали, радости и бредни,
Как подобает мужу, заплачу
Непоправимой гибелью последней.

   Женщина замолчала, оборвавшись на последнем слове. Александр, ожидал увидеть слезы и даже был готов их осушить. Но Лика не заплакала, а солнце махнуло им прощальным лучом, и скрылось совсем. Оставило друзей в одиночестве до утра.
   - Больно? - спросил Александр, обнимая Анжелику за плечи и помогая подняться с остывающего камня, - Прости. Я не хотел.
   - Ничего. Я почти привыкла жить без него. И знаешь, боюсь..., боюсь еще раз потерять надежду. Что мы ищем? Зачем бежим от Егора? Пусть бы нашел нас уже...
   - Ты устала. Идем, спать.
   Лика пожала плечами и пошла, облокачиваясь на руку Шута к огню, желтому цветку, трепещущему в их небольшой уютной выемке в скале.
   Два дня прошло, как они поселились здесь, обдумывая, куда идти дальше. Словно горцы, друзья избегали местных жителей, будь то черкесы, грузины, армяне...
   И, по словам Александра, каждый день понемножку приближались к своей цели. Он чувствовал дрозда каким-то восьмым или девятым, а может быть, как он сам шутил - двенадцатым чувством и шел по одному ему ведомому пути. Анжелике оставалось только доверять и быть рядом.
   Петляя, как зайцы, по Кавказским горам они пару раз чуть не попались к вооруженным до зубов, каким-то воякам, возможно, осетинам. Но смогли вовремя укрыться в густых зарослях дикого винограда. Прячась в свой спальный мешок, Лика тихо вздохнула нахлынувшим на нее грустным мыслям, постаралась поскорее уснуть. Получилось провалиться в сон почти сразу при соприкосновении головы с подсунутой под нее рукой.
  
   Тонкая ткань раскачивалась от легкого дуновения ветерка. Сквозь нее виднелись неяркие очертания, какие-то силуэты скользили длинными тенями вокруг Лики. Они звали за собой посмотреть, соприкоснуться с тем, что видят и знают сами. Женщина осторожно последовала за самой настойчивой тенью. Отогнула легкий полог и проскользнула за него.
   Яркая свеча затрепетала, плача воском... Лика застыла в оцепенении, наблюдая за двумя горячими телами, сплетенными в страстном танце: жарком, манящем, вызывающем зависть... Гибкое юное тело смуглой девушки извивалось в сильных руках её партнера. Безумно красивый дуэт заворожил Лику. Она наблюдала за ними, хотела уйти, но не могла сдвинуться с места...
   - ЛИКА! - вырвалось хриплым стоном из груди мужчины.
   Анжелика вздрогнула. Узнала голос. Узнала того, кого любила больше жизни и, не чувствуя ног, бросилась прочь.
  
   - Нет! - Это вырвалась душа из жаркого плена кошмара, - Нет!
   - Лика! Лика, успокойся! Что с тобой?! - тряс её за плечи Александр, а женщина дрожала всем телом и не могла вымолвить ни слова.
   Все еще находясь под впечатлением сна, она шептала с отчаянием и надеждой:
   - Нет, нет! Он не мог..., не мог...
   Потом Лика уткнулась в Сашкино плечо и горько разрыдалась, выпуская на волю все, что держала в себе долгие месяцы: боль, отчаяние, одиночество, страх...
   Шут, успокаивая подругу, вдруг почувствовал сильное внутреннее волнение. На одно мгновение ему даже показалось, что у него перехватило дыхание. Отстранившись от Анжелики, Александр приложил палец к губам, дальше действовал на интуиции: подхватил рюкзак и забросил его в дальний угол скалы, привалил камнем. Затем потушил костер, хотя и понимал, что без огня им будет жутко холодно.
  
   Егор чувствовал путь, его сознание пробовало найти связь с друзьями Константина. Кружельников закрыл глаза, ушел в себя и через некоторое время выпустил сознание за пределы вагона, в котором ехал в Сочи. Со стороны казалось, что он просто спит.
  
   Как во сне, Егор увидел горы, высокие заснеженные вершины, глубокие ущелья, густые леса и там, где-то за ними, тянулась тонкая магическая нить. Её бы поймать, ухватить за кончик. И вот он уже близко, еще немного и узнает, найдет, сможет...
  
   Вагон резко тряхнуло, состав громыхнул, а Кружельников вернулся в действительность и прерывисто задышал, хватая воздух ртом, как рыба, вынутая из аквариума. Чуть-чуть не успел. Но теперь он знал точно, что едет в правильном направлении. И до желаемой встречи ему осталось совсем немного.
  
  
  

Глава 15

  
   Лика проснулась от того, что сильный храп, раздающийся под ухом, вклинился в её легкий сон. Вечером Александр был чем-то встревожен и не разрешил разжечь заново потушенный им костер. Чтобы окончательно не околеть, Анжелика попросилась к нему в спальный мешок. Толстые штаны и два надетых друг на друга свитера, оказались не способными согреть её. Сашка тоже был одет не по летнему - в вельветовую рубаху, пуловер и спортивные брюки. И если днем было довольно тепло, даже жарко, то ночью, казалось, что на дворе зима.
   Прижавшись к другу, едва сдерживая дрожь, через время все-таки Лика согрелась.
   Успокоившись от Сашкиного дыхания, она, наконец, почувствовала себя в безопасности, как когда-то в объятиях Алексея, и незаметно уснула.
   Теперь же, стараясь не разбудить Александра, женщина вылезла из мешка, аккуратно застегнула его и вышла за пределы их убежища.
   Лохматые зеленые горы, так напоминали зубчатую спину дракона, что казалось, тот вот-вот встряхнется и, расправив крылья, воспарит над землей. Лика зажмурилась, подставила лицо теплым лучам проснувшегося солнца и спустилась к журчащей невдалеке реке. Умывшись ледяной водой, женщина встряхнулась, освобождаясь от горестных дум. Её сон, он был таким реальным, но она не могла поверить в представшее перед ней предательство. Алексей не мог так поступить с ней...
  
   Александру снилась в эту ночь Мейли. Смешная девчонка о чем-то просила его, а он не понимал ни слова, но видел неподдельную тревогу в её глазах.
   Сидоров резко проснулся и, оглядевшись, понял, что один. Мейли приходила лишь во сне. Возможно, всему виной его собственное угнетенное состояние. Он переживал не меньше Анжелики о том, где Лешка и что с ним, но старался не показывать вида и всячески отвлекал её от грустных мыслей. Тепло Лики еще не ушло, значит, она встала недавно.
   Александр выбрался из спальника, полез за зубной щеткой, мылом, бритвой и полотенцем в рюкзак. Его взгляд зацепился за упаковку с дроздами. Он осторожно раскрыл фольгу, вынул коробку и приоткрыл её. Дрозды были на месте. Они сияли синеватым цветом, притягивали к себе его внимание, словно затягивали внутрь. У Александра закружилась голова, перед глазами замелькали черные точки, он рванул ворот рубахи и глубоко вздохнув, сделал несколько шагов к выходу из пещеры. Прислонившись лбом к холодной скале, рукой удержался за шершавую стену, чтобы не упасть... Медленно присел, оперся спиной о скалу и постепенно вернулся к себе. Еще раз посмотрел на дроздов, которых держал перед собой. Теперь они казались ему обычными, как всегда.
   Александр провел рукой по взмокшему от пота лбу.
   - Что ж, почти голодный обморок. Н-да, не ожидал от вас, господин Сидоров, такого подвоха, - с усмешкой проговорил себе.
   Пошатываясь, Шут встал и снова спрятал дроздов в рюкзак, заодно проверил припасы. Их, если экономить, хватит еще на пару дней, а потом нужно где-то закупить новые консервы, тушенку и хлеб. Александр пытался кормить Лику, о себе старался лишний раз не думать. Он - сильный здоровый мужик, что ему сделается? Получается, что теперь стоит подумать и о себе.
   Случись что с ним, Лика одна точно - пропадет, а этого он допустить никак не мог.
   Спустившись к реке, увидел, что его подруга уже умылась и, зажмурившись, подставила лицо теплым скользящим лучам.
   За последнее время, она и так не отличавшаяся пышными формами очень похудела, осунулась, а в Ликиных глазах Александр теперь слишком часто ловил грусть. Сейчас он боялся спугнуть застывшую легкую безмятежность, которая казалась почти нереальной на её нежном лице. Шут любовался золотыми лучами, что путались в льняных волосах подруги, её полуулыбкой и отблесками воды, которые скользили по спокойно закрытым векам, пушистым ресницам, подставленным солнцу.
   Это так напомнило один из школьных дней. Они ходили в поход, в седьмом классе, на первой неделе занятий. Осень, тогда еще рука об руку идет с летом - тепло, солнечно и деревья пока не торопятся рядиться в золото, все еще красуются в зеленых платьях.
   Через час пути по лесной тропе, нагруженные рюкзаками, в которых самое необходимое не всегда сочеталось с самым желаемым, очень хотелось пить. И когда они вышли к журчащему между каменных великанов ручью, радости не было предела.
   Лика, сбросив рюкзак, наклонилась к воде и, отпив из ладоней прохладную свежесть, брызгаясь и смеясь, подняла руки к небу, а потом, запрокинув лицо, так же как и сейчас, наслаждалась единством с природой.
   Люк тогда был рядом и едва касался её руки, а Шут подкрался со спины к друзьям и хотел их напугать. Но, тут не сговариваясь, ребята резко обернулись, а он так и остался стоять с нелепым видом.
   - Сашка, ты чего? - спросил Алексей.
   - Тоже пить хочешь? - брызнула Анжелика на него водой.
   - Ага, - нашелся он и, прыгая, как кузнечик по камням, чуть не свалился с последнего в ручей, хорошо, что вовремя Костя подоспел, поймал его сзади за олимпийку. У всех ребят спортивные костюмы были в один тон - темно-синий и отличались друг от друга только количеством лампасов и цветом молний на кофтах.
   - Эй! Не тяни так сильно, растянешь! Придется свою форму отдавать, - хихикнул Лешка, наблюдая за манипуляциями друзей.
   - Если отпустит, то Сашка свалится, - обеспокоено возразила Лика, - Костя, держи его крепче!
   - Говорили тебе: не пей, козленочком станешь! - засмеялся Ивашкин, помогая другу удержать равновесие.
   - Ме-е-е! Сестрица, я немножко, один глоточек, - подхватил игру Сашка и, сильно качнувшись, под хохот друзей, все-таки рухнул в ручей. Правда, вымочил только кеды и немного спортивные штаны, но смеялись долго над ним в тот день.
   Жаль, что уже не вернуться в беззаботное детство. Александр, взъерошив волосы, (которые и так у него стояли почти дыбом) подошел к подруге. Он уже протянул руку, чтобы положить к ней на плечо, как Лика обернулась к нему.
   - Сашка?! Тоже пить хочешь?
   - Ага, - ответил он, как тогда и наклонился к реке, зачерпнув воды, сделал пару глотков, от которых холодом заломило зубы. Нет, не такой он теперь, как раньше. Беззаботность скрылась за годами, которые из настоящего Сашки сделали совсем другого человека. Тогда он верил в хорошее, и это хорошее обязательно случалось. Даже в безвыходных ситуациях, верил в чудо и было - чудо. Теперь же став рассудительным, взрослым, опытным человеком, все чаще Александр сомневался в себе и окружающей действительности..., а чудо не любит сомнений, поэтому оно почти исчезло из его жизни.
   Пока умывался и брился (походной бритвой на батарейках), Лика сидела рядом, задумчиво смотрела на перекаты реки, потом спросила:
   - Саш, как думаешь, Лешка мог... полюбить другую?
   И столько горечи прозвучало в её словах, что Александр замер, не зная, как ответить на непростой вопрос подруги. Она отвела взгляд, и, уткнувшись в колени, терпеливо ждала.
   Он вытер руки о полотенце, повесил его на шею и, расправляя закатанные рукава рубашки, присел рядом, легко дотронувшись, развернул её к себе.
   - И что за вопросы у нас с утра, сударыня? Э..., а вот и круги под глазами, похоже, ты плохо спала, да?
   Она кивнула и встала, сняла один свитер, повязал его за рукава вокруг талии. Обернувшись на Александра, ответила:
   - Сон сегодня видела. Странный. Как будто все всерьез.
   - Что в нем?
   - Лешка. Я его узнала и какая-то девушка. Он..., впрочем, неважно, - она попыталась улыбнуться, - Главное, жив.
   - Знаешь, как говорил Соломон? Сны - это суета..., не бери в голову, хорошо? Вот найдем Лешку, тогда все и узнаем: или обнимем и все простим или тут же поколотим. Все равно за нами право решать, что с ним делать. Так что пусть только попробует тебя обидеть. Я с него шкуру спущу или две! - подмигнул Александр подруге, нежно обнимая её за плечи. И очень обрадовался, когда увидел, что Лика искренне лучисто улыбнулась ему.
   - Шут ты гороховый, Сашка! Честное слово!
   - А то!
   - И что бы я без тебя делала, а?
   - Ты, действительно, хочешь это знать? - состроил он задумчивую гримасу.
   - Конечно, нет! А вот что мне, и правда, хочется узнать, так это - остался ли у нас завтрак? Есть хочу, как волк. Нет, как два волка.
   - Что-то скромно ты о себе..., наверное, как целая стая волков?
   - Хи-ха-ха! - задорно рассмеялась она, - Ты угадал! Догоняй, а то останешься голодным!
   Анжелика побежала к убежищу, а он еще немного постоял у реки, радуясь её смеху, который эхом отражался от скал.
  
   Завтракали тушенкой и запивали свою трапезу горячим чаем с сахаром вприкуску. Лика с детства любила сахар кусочками, а в их походном положении - это был лучший вариант, он не просыпался и поэтому нашествие сладкоежек- муравьев им не грозило. Анжелика вообще мало кого боялась из насекомых, разве что пауков. Поэтому на летающе-ползающую вокруг живность внимания не обращала.
   - То, что у нас с тобой нет карты - это плохо, - в очередной раз сокрушенно вздохнул Александр, провел рукой по спутанным, давно требующим парикмахера волосам. - И как мы не догадались захватить её с собой? Все взяли, кроме того, что необходимо в первую очередь. Осел я и только! Знать бы, кто окружает нас и с какой стороны стоит остерегаться камнепада или глубоких ущелий. Я знаю только в какую сторону идти, а вот как - это важный вопрос. Но я на него ответить не могу. Что будем делать?
   - Не знаю. Мне иногда, как Чеховской Соне очень хочется отдохнуть от всего, что случилось, или может еще случиться. А ты, что думаешь, Саша?
   - Я... думаю, где бы раздобыть карту. Не хочется в очередной раз идти на ощупь. Но ничего не попишешь, придется идти пока так: "с широко закрытыми глазами".
   - Ясно. Не первый же день блуждаем и ничего. Идем?
   - Да. Вот только чай допью. Собери пока, что нужно, - попросил он, заливая костерок остатками кипятка.
   Снаружи послышались крадущиеся шаги, друзья переглянулись. Александр, вынул из кармана перочинный нож, и удобно перехватив в руке, спрятал за спиной. Лика встала рядом, гость не заставил себя долго ждать.
   К ним заглянул человек в пятнистой военной форме защитного цвета, но без погон и других знаков отличия и, наставив на Александра пистолет, резко скомандовал:
   - Руки за голову! На выход по одному. И без резких движений, молодой человек, моя пуля застанет вас гораздо быстрее, чем вы успеете перехватить нож. На выход, я сказал!
   Друзьям ничего не оставалось, как повиноваться незваному гостю неизвестной армии. На выходе их ждали еще двое. Бойцы направили на ребят автоматы. Незнакомец присоединился к ним:
   - Обыскать.
   Один из автоматчиков выполнил приказ, пока второй держал друзей под прицелом.
   - Вот, документы нашел и у этого, нож, - вернулся к своему начальнику автоматчик.
   - Так посмотрим, Сидоров Александр Валентинович, гражданин США. Хм, интересно. И что же вам дома не сидится?
   - А в чем собственно дело, командир? - спросил Александр, упираясь грудью в скалу, придавленный в спину автоматом.
   - Господин Сидоров, вам лучше ответить на мои вопросы. Желательно коротко и по существу. А свои - оставьте при себе. Итак, с какой целью, гражданин США, посетил Кавказ. Надеюсь, не для наслаждения достопримечательностями? Ну, что молчите?
   И тут голос подала Анжелика:
   - Мы ищем моего мужа, Вешнякова Алексея Викторовича.
   После её слов, через некоторое время, прерывая птичьи трели, снова зазвучал голос незнакомца, но совсем по-другому, в нем чувствовалась едва скрываемая дрожь.
   - Анжелика Вешнякова, ты?! Это, правда, ты?
   - Я, Василий Федорович, - сквозь слезы, ответила женщина, - Не признали?
   - Не может быть, ты! Точно ты! - развернул он её к себе, - Ребята, опустите оружие, это свои.
   Сказать, что после этих слов Александр облегченно вздохнул, это вообще ничего не сказать.
   - Ну, ты даешь! - только и прошептал он подруге, - Откуда ты знаешь этого космача?
   - Это Лешин...близкий друг, - ответила Лика и тут же оставила Сидорова одного. Она поспешила расспросить о муже Василия Федоровича: высокого сутулого, седовласого мужчину лет пятидесяти с хмурым взглядом, и заросшего, как минимум, двух недельной щетиной.
   - Мы следим за вами уже два дня. Думали, кто это к нам пожаловал? Не предполагал, что увижу тебя.
   - А Алеша, он с вами? В части?
   Василий Федорович отрицательно качнул головой:
   - Нет. Прости. Я в тот день, был в другом месте. Алексей вылетел без меня.
   - Но он..., он жив?
   - Вертолет, ты знаешь. Упал в горах. Был взрыв. Нашли только его часы, те, что я дарил, помнишь?
   - Вы, наверное, хотели сказать - самолет. Так, а где он упал? - поинтересовался Александр.
   Василий Федорович окинул его оценивающим взглядом и ответил скорее Анжелике, чем Сидорову.
   - Я сказал то, что хотел сказать. Недалеко от Нальчика и это был вертолет, хотя какая теперь разница, - вздохнул мужчина, переводя взгляд на Лику, - Анжелика, а что это за тип с тобой?
   - Это мой и Лешин старинный друг, еще со школы. Ему можно доверять. Он из-за меня здесь, вернее, из-за Леши.
   - Ясно. Что ж давайте знакомится: Казачков Василий Федорович, друг семьи Вешняковых и мой друг, - он подал руку для приветствия и крепко пожал поданную в ответ Александром.
   - Василий Федорович, а у вас случайно карты не имеется?
   - Лишней - нет, но показать место могу, - Казачков достал из-за голенища свернутую в четверо потертую карту. - Мы сейчас находимся здесь. До Нальчика, если пешком, то суток двое-трое идти. Можно вот по этой тропе, она безопасна, могут быть, правда, камнепады. Потом вам надо взять чуть правее, спуститься к Тереку* и переправиться через него. Можно вот здесь, потом уже будет рукой подать..., - Александр склонился над картой и постарался запомнить проложенный для них Казачковым путь.
   - Спасибо, Василий Федорович, - поблагодарила Лика.
   - Да, не стоит. Я бы, на вашем месте, вернулся домой и не лазал по горам, где запросто можно или шею свернуть или пулю получить. Второе, кстати, бывает гораздо чаще, чем первое. Что ты хочешь найти, Лика? Зачем? - прищурившись, посмотрел он ей в глаза, - Ведь столько времени уже прошло.
   Она выдержала его взгляд:
   - Вы находили Лешиного дрозда?
   - Нет.
   - Значит, есть надежда, что мой муж жив. А пока есть надежда, я буду искать...
   - Что же, тогда удачи, - грустно вздохнув, сказал Василий Федорович, - Нам пора возвращаться в часть. Будьте осторожны. Лика, если найдешь Алексея, дай мне знать.
   - Хорошо, - кивнула она в ответ.
   Казачков вернул ребятам документы, потом подозвал одного из своих бойцов и, перебросившись с ним парой фраз, обратился к Александру.
   - Вот возьми, лишним не будет, - протянул он ему пистолет, - Надеюсь, знаешь, как пользоваться? Приходилось?
   - Таким нет.
   - Это МР-444 "Багира"*. Самозарядник, предохранитель неавтоматический, вот смотри, - Василий Федорович показал Сидорову все плюсы и минусы пистолета.
   Анжелика стояла рядом с мужчинами и, казалось, особо не вникает с суть их разговора.
   - Хорошая игрушка, - взвесив на руке и проверив магазин, оценил Александр подарок, - Спасибо.
   - Надеюсь, не пригодится, - хмуро изрек Казачков, приобнял Лику, - Береги себя, девочка.
  
   Попрощавшись с отрядом, друзья продолжили путешествие. Теперь хоть имели представление, куда следовало идти.
   - Сильно испугался? - через некоторое время молчаливого шествия поинтересовалась Лика.
   - А ты как думаешь?
   - Не знаю, как ты, а я чуть не умерла от страха. Если бы это оказался не Казачков, где мы сейчас с тобой были - не известно.
   - Давай не думать о том, что было бы. Хорошо то, что хорошо кончается. Идем дальше?
   - Ага, - ответила Анжелика, - только я бы кустики по развесистей нашла.
   - Зачем?
   - Не догадываешься? Мне надо! - сделала она круглые глаза, и Сашка хмыкнул в ответ:
   - Да, можешь и без кустиков, я отвернусь.
   - Дурак! - стукнула она его кулачком по спине и спряталась за сосну.
   Через минуту Анжелика довольно вышагивала рядом и крутила головой по сторонам, осматриваясь в незнакомых местах. Александр заметил, что подруга полна энтузиазма, впрочем, он его не вполне понимал и старался не уклоняться от намеченного в голове пути. Сейчас они шли на северо-восток и с каждым шагом приближались к цели своего путешествия.
  
  
  
   *Те́рек (осет. Терчыдон,[1], груз. თერგი Тэрги) - река на Северном Кавказе.
   Протекает по территориям Грузии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Ставропольского края, Чечни и Дагестана.
   *Пистолет МР-444 "Багира" предназначен для вооружения армии и милиции.
   Работа автоматики пистолета основана на принципе короткого хода ствола. Ударно-спусковой механизм имеет самовзвод.
  
  
  
  

Глава 16

  
   Александр сидел на выгоревшей траве, прислонившись к широкому стволу старого дуба, покореженного от грозы. Молния разделила ствол на две неравные части. На одной стороне остались листья, а другая обгорела полностью. Анжелика провела рукой по дереву, жалея его, и неизвестно отчего на глаза навернулись слезы.
   Сашка спал, а Лика была рядом, охраняла покой верного друга. Они прошли довольно приличное расстояние за этот день и, остановились здесь, чтобы немного перевести дух. Женщина нисколько не удивилась, что Александра сморил сон. После долгой ходьбы, ноги у него, наверняка, гудели не хуже, чем у нее. Хотя Шут был более натренирован, чем Лика. За шесть лет совместной жизни с Алексеем, семейство Вешняковых всего пару раз выбиралось в поход. По словам же Александра, он каждый год с удовольствием катался на горных лыжах, да и тренажерный зал, посещал регулярно. Конечно, зал не заменит природных восхождений по неровной поверхности, но все-таки...
   Лика не удержалась и легонько провела рукой по спутанным волосам друга, темным, но не таким черным, как у Алексея. Заметила, что у висков они чуть светлее.
   "Рановато Сашка седеет. Неужели, это я виновата?", - подумала она, рассматривая уставшее лицо своего Шута. Раньше прозвище ему очень подходило: темноволосый черноглазый непоседа мальчишка вечно балагурил и лучезарно улыбался даже тогда, когда за очередную провинность, выкручивая ухо, дежурные тащили его в кабинет директора.
   Иногда ребята ждали Шута в приемной и, посматривая на сердитую секретаршу, не спешили по первому её требованию покидать пределы кабинета.
   Сашка всегда выходил с улыбкой победителя.
   - Ну, что Сан Саныч? Сильно ругался? - встревожено спрашивала Лика.
   - Да нет, как обычно.
   - Чего он сказал? - это уже интересовался Люк.
   - Родителям обещал позвонить. Будет про меня рассказывать.
   - О..., вот невезуха, - вступал в разговор Конан, - влетит тебе от родичей.
   - Да, ладно вам! В первый раз что ли? Пусть жалуется. Идем, что я вам щас расскажу! - восклицал он, увлекая друзей за собой в коридор, где снова затевал какую-нибудь авантюру.
   Несмотря на шалости, Сашка всегда хорошо учился. Наверное, за это ему прощались все проделки не только учителями, но и родителями.
   И кто бы мог подумать, что из такого шалопая выйдет кардиохирург. Человек, который спасает жизни.
  
   Вот и сегодня, если бы не он, неизвестно, что с ней было бы. У Лики до сих пор дрожали руки от пережитого страха, и сердце так пока и не вернулось к обычному ритму. Спускаясь по склону, она шла за Александром почти след в след. Но вдруг оступилась и заскользила вниз с бешеной скоростью. Как Сашка оказался впереди нее, Анжелика не заметила, поймал он подругу уже на краю обрыва. Болтая ногами, рискуя оказаться на дне, она вцепилась мертвой хваткой в его руку.
   Шут, по виду, не казался силачом: худощавый, жилистый; но выдержал её вес на одной руке. Лика заметила, как у Сашки напряглись мышцы. Он крепко держал её и осторожно вытягивал из ущелья:
   - Держись! Не смотри вниз! - командовал друг, и она повиновалась, умирая от ужаса.
   До крови закусив губы, Лика запрещала себе паниковать. Изловчившись, она зацепилась за Александра второй рукой. Ладони намокли от напряжения и соскальзывали.
   - Держись! Еще немного! - командовал друг, крепче сжимая её руки в своих. И вдруг сам юзом поехал за ней, едва не сорвавшись, успел зацепиться ногой за выступающий валун.
   - Сашка, рюкзак! Где рюкзак?
   - Тут рядом.
   - Дотянуться можешь?
   - Зачем?
   - Не спрашивай! Возьми рюкзак! Ну же! Давай! - кричала она, душой умоляя его послушаться.
   Александр, стиснув зубы, одной рукой держал Лику, второй тянулся к рюкзаку. Пот застил глаза, рубаха намокла, как вовремя дождя. Но он, не обращая, ни на что внимания, стремился к рюкзаку, до которого пока едва дотягивался пальцами.
   Шут почувствовал, что подруга соскальзывает и рывком, с вырвавшимся из груди криком, смог-таки ухватиться за завязки. Он притянул к себе вожделенный рюкзак и тут, не удержавшись на выступе, друзья полетели вниз.
   Александр зажмурился, возможно, представил конец своего путешествия. Анжелика тоже боялась, но не закрывала глаза. Соприкоснувшись с землей, Сашка сильно ударился локтем, застонал и, перевернувшись несколько раз со спины на живот по каменному дну ущелья, осмелился открыть глаза. Лика приземлилась, как кошка, на конечности. И теперь сидела рядом с Александром, потирая ушибленные колени. Сквозь разорванные брюки струилась кровь. Ладони ей спас рюкзак, на который женщина оперлась во время приземления. На еще не слетевший с уст друга вопрос, она ответила:
   - Дрозды. Все дело в них.
   - Не понимаю, - Александр принял вертикальное положение и, сидя, задрал голову, посмотрел на высоту падения.
   - И что тут непонятного?! - воскликнула Лика и тоже посмотрела вверх.
   - Ого! - присвистнул Шут.
   Пролетели они довольно приличное расстояние. Отделаться легкими ушибами при таком падении было нереальным везением.
   Увидев неподдельное изумление друга, Анжелика уже гораздо спокойнее объяснила:
   - Я заметила, что дрозд переносил меня в момент опасности, как бы спасал. Вот и подумала про него. Когда висела над пропастью, чего только в голову не приходило. Наши дрозды очень хотят жить, вот и нам помогли остаться целыми. Я, правда, не ожидала, что так получится, но очень надеялась, что мы не погибнем.
   - Ну, ты, и экспериментаторша, - вытирая пот, только промолвил Александр и тут скривился от боли, потирая ушибленный локоть.
   - Сашка! У нас получилось! Мы - живы! - рассмеялась Лика, едва не впадая в нервную истерику.
   Шут тоже улыбнулся. Он встал, отряхнувшись, подошел к подруге, а потом, обхватив её руками, закружил. Временно они забыли о том, что находятся на самом дне ущелья и им предстоит еще подъем наверх. Когда немного пришли в себя, Александр решил поинтересоваться здоровьем подруги:
   - Ты как? Что с коленками?
   - Да, нормально все.
   - Дай, посмотрю, - он усадил Анжелику на камни, а сам зарылся в рюкзаке в поиске аптечки.
   - Саш, да ничего страшного. Так, ободралась немного.
   - И не мудрено, кругом одни булыжники. Повезло еще, что не головой приложилась, - ворчал Александр, обрабатывая её коленки йодом. Лика почти не морщилась, наслаждаясь тем, что может чувствовать боль. Значит, живет и от этого становилось невозможно, почти безумно радостно на душе.
   Выкарабкивались долго, а позже, пройдя подальше от места их падения, Александр почти замертво рухнул возле этого дуба.
   - Немного отдохнем. Потом поищем место для ночлега, - сказал он, прикрывая глаза.
   - Хорошо, - согласилась с ним Лика, но Шут уже не слышал, спал.
  
   Анжелика, скорее всего, тоже задремала, так как временно вышла из реальности. Неожиданно послышался встревоженный детский голос.
   - Лика! Лика, очнись!
   Женщина открыла глаза, её кто-то продолжал настойчиво звать. Перед ней в воздухе завис полукруглый предмет, отдаленно напоминающий глазок веб-камеры и оттуда слышался голос. Анжелика ошиблась, он принадлежал не ребенку. Это оказалась искаженная речь ее друзей с планеты Лань.
   - Лика, это я Люм. Вы в опасности! Нужно уходить!
   - Люм? Но, что случилось?
   - Вас заметили. Люди, вооруженные. Они идут к вам. Скорость сближения равна двум метрам в секунду...
   - Люм, подожди! Откуда они идут, с какой стороны?
   - Это Шелест, - после негромкого потрескивания прорвался голос второго друга, - Лика, вам надо уходить на восток или вернуться назад. Они идут с севера. С запада - горы, вы не пройдете... Да, лучше вернуться и переждать. Я сообщу.
   - А почему нельзя на восток? - открыл глаза Александр и включился в диалог с друзьями.
   - Можно, но там..., - связь прервалась также неожиданно, как и появилась. Глазок растворился в воздухе, словно его и не было.
   Шут резко поднялся, оглядевшись, подхватил рюкзак:
   - Что сказали твои друзья? Я услышал только конец разговора.
   - С севера идет вооруженный отряд. Вроде бы они как-то нас с тобой заметили.
   - Думаю, тут опять наши дрозды постарались. Наверное, не стоит их держать вместе. На, возьми! - протянул он дрозда, своего нацепил себе на шею, а амулет Конана спрятал глубже в рюкзак, - Идем на восток.
   - Но там же... Шелест сказал.
   - Он не успел ничего сказать - это раз! На споры нет времени - это два! Идем -это три! - Александр схватил Лику за руку и прежде, чем она успела что-то возразить, потянул за собой вглубь разросшихся деревьев. Разглядеть в вечерних сумерках - лесная это полоса или только небольшая роща, было почти невозможным. Лика решила не отнимать время возражениями и сомнениями. Она очень старалась не отставать и не спотыкаться от быстрого бега, чтобы не задерживать Александра. Надеясь на успех, они прорывались через высокую траву все дальше и дальше в растительные дебри. Ни о каком нормальном ночлеге теперь не могло быть и речи.
  
  

Глава 17

  
  
   Солнце осторожно опускалось на волны, качалось в морской колыбели алым цветком. Егор неторопливо шлепал босыми ногами по песчаной косе, уходившей, казалось, за горизонт. Его светлые брюки, закатанные до колена, все-таки получали брызги от лизавших пятки волн, которые скрадывали следы, оставленные на песке. Перед Кружельниковым неожиданно выплыл из прошлого - светлый теплый день, где Егор еще мальчишка лет трех-четырех несется по песку вдоль моря и, радостно смеясь, повисает на руках отца. Тот поднимает его высоко-высоко, кружит у себя над головой и в глазах Кружельникова-старшего отражается небо.
   - Дядя! Дядя! - Егора вывел из транса детский голосок.
   Девчушка лет трех, рыженькая, словно солнышко, с синими-синими глазами, трепала его за штаны. Егор от неожиданности растерялся и не сразу сообразил, что он снова взрослый, а эта живая кукла в белых шортиках и синей маечке что-то требует от него.
   Мужчина наклонился и, встретившись с серьезным не по годам взглядом, поинтересовался:
   - Что тебе, кроха?
   - Я не клоха. Я Мафа.
   - Маша? - догадался он. Малышка кивнула в ответ. - Что тебе, Маша?
   - Мятик! Уплыл, - показала она ручонкой в сторону моря, делясь с ним своей бедой, - А я плавать - не умею.
   - Хочешь, чтобы я тебе его достал? - удивился Егор и вспомнил известный с детства стишок: "Наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик...", - Да, попался дядя. Сейчас достану. Только ты посторожи мои вещи, хорошо?
   - Холошо, - кивнула девочка, ожидая, пока он снимет рубашку и скинет брюки. Затем, села рядом с вещами Егора и принялась терпеливо ждать его возвращения.
   Мячик отплыл довольно далеко, и Кружельникову пришлось сделать приличный заплыв. Когда он вышел из моря с мячиком в руках и наклонился к ребенку (чтобы отдать игрушку), то совсем не ожидал, что Маша с воплем радости повиснет у него на шее.
   - Дядечка! Спасибо! - малышка обвила его цепкими ручонками, и выпрямился он уже с ношей на руках.
   - А как тебя зовут? - спросила она, рассматривая его лучистыми глазенками.
   - Егором.
   - Егол, а у тебя есть дети?
   - Нет, - ответил он с небольшим сожалением. Где-то глубоко в душе Кружельников иногда мечтал вот о такой, ну, или почти такой дочурке, что сейчас вертелась на его руках.
   - А у меня нет папы. Совсем нет, - вдохнула кроха и предложила, - Давай длужить?
   - Давай. А ты с кем тут отдыхаешь?
   - С мамой. Мы из Москвы плиехали. А ты?
   - А я из Петербурга. Была там?
   - Не-а, - мотнула она головешкой и тут забеспокоилась, - Ой! Мама идет, селдитая..., но ты не бойся. Я скажу, что ты мой длуг и она не бует лугаться.
   - И часто она у тебя ругается? - спросил Егор, проследив за взглядом девочки. Торопливым шагом к ним приближалась тоненькая невысокая женщина. Она была в большой белой панаме и коротком летнем платье, которое открывало его взору стройные загоревшие ноги светловолосой красавицы.
   "Значит, давно уже здесь отдыхают" - отметил про себя Егор и прислушался к тому, что отвечает Маша.
   - Нет, не часто. Мама доблая. Это я убежала без сплоса, вот она и селдится.
   До женщины оставалось метров пять, когда Кружельников пошел с малышкой к ней навстречу, а потом опустил Машу на песок, и она побежала к маме.
   Та присела перед дочкой и расставила руки в стороны, а потом захватила в объятья и нежно прижала к себе.
   - Машка, милая! Как же ты напугала меня. С тобой все хорошо?
   - Да.
   - Никогда больше так не делай, слышишь?! Никогда! Я же чуть с ума не сошла, счастье мое!
   - Ну, чего ты боялась? - малышка погладила мать по щеке, потом прижалась к ней и прошептала, - Я больше не буду.
   Но Егор знал, что будет и, скорее всего, еще не один раз. Женщина успокоилась и, наконец, посмотрела на Егора.
   - У вас красивая дочь, - сказал он первое, что пришло на ум.
   - Спасибо, - ответила она, поднимаясь.
   Девочку мать крепко взяла за руку. И теперь прищурившись, смотрела на Егора. Малышка подергала ее за руку и громким шепотом известила:
   - Мама, это дядя Егол, он мой мятик спас. Он мой длуг.
   - Машка, ты не исправима! - ответила женщина дочери, а потом сказала Кружельникову, - Вы извините нас. Машутка все время влипает в истории и втягивает в них всех, кого встречает на своем пути.
   - Ничего. Мне было не трудно. А доставить радость вашей дочери - это настоящее счастье.
   - Спасибо, - смутилась женщина и отвела взгляд, потом добавила, - Простите, я не представилась. Ирина.
   - Егор.
   - Очень приятно.
   - И мне, - Егор принял в ладонь теплую, мягкую руку женщины. И поймал себя на мысли, что Ирина ему очень нравится. - Я только сегодня приехал. Едва расположился ..., вы не подскажете, где тут можно поужинать?
   - Конечно. А вы... без одежды?
   - Ой! - спохватился Егор, - Подождите минуточку, я сейчас.
   Пока он одевался, Ирина смотрела на закат, а Машенька прыгала рядом и что-то напевала - легкое, детское.
   Ужин прошел в непринужденной беседе в небольшом ресторанчике, где, действительно, весьма неплохо готовили. Машутка почти не встревала в разговор взрослых. Она с аппетитом уплетала овсяную кашу, запивала ее молоком и казалась полностью сосредоточенной на этом действии. Егор и Ирина говорили ни о чем: о погоде, о море, о том, как интереснее всего проводить отпуск, и даже о рыбалке. Оказывается, она с детства любила удить рыбу.
   Кружельников и не заметил, как пролетело два часа. Настолько легко ему было в общении с этой женщиной. Егор время от времени ловил себя на мысли, что она кого-то ему напоминает, но кого, так и не понял.
   Машу сморил сон, и Кружельников вызвался проводить Ирину с девочкой до их домика, который они сняли поближе к морю. По разговору он понял, что его знакомые приехали на море из-за Машеньки, которая часто болела простудой, и детский педиатр помог им с путевкой на этот популярный курорт.
   Девочка сладко посапывала на его руках, и Егор боялся потревожить её сон. Шел осторожно, выбирая куда ступить.
   - Ну, вот мы и пришли, - сказала Ирина, останавливаясь у перекошенной калитки, - Спасибо вам.
   - Да, не за что. Скорее, вам спасибо за хороший вечер. Будто бы побывал в кругу семьи, - грустно улыбнулся Егор, передавая малышку её маме.
   - У вас есть дети?
   - Нет, - вздохнул он, - Ваш муж должно быть очень счастливый человек...
   - У меня нет мужа, - ответила Ирина, опустив голову, - И никогда не было. Вы извините меня, Егор. Спокойной ночи!
   - Спокойной ночи, - ответил он. И постояв еще немного у калитки, поспешил в гостиницу.
   "Я ведь приехал сюда не романы крутить. Но, какая женщина!" - думал Кружельников, любуясь звездным небом. Почему-то в его жизни всегда было слишком мало по-настоящему близких людей. Согревшись от тепла чужого очага, Егор впервые пожалел о том, что до сих пор не позаботился о приобретении собственного счастья.
   - А ведь и у меня все могло быть... Могло, - вздохнул он и встряхнулся, освобождаясь от непрошеных мыслей. Потом продолжил, нашептывая под нос, строить планы, - Сегодня в горы уже не выбраться. Нужно завтра и желательно с утра, чтобы не лезть больше в чужую жизнь. Не сейчас. Не время.
  
   Ирина уложила дочку в постель, укрыла одеялом, провела ладонью по мягким спутанным волосам девочки.
   Потом она подошла к окну и долго смотрела на звезды, вспоминая тот день, когда впервые повстречала в своей жизни Кружельникова Егора Вячеславовича. Конечно, как он мог в теперешней Ирине узнать ту девчонку со смешными косичками, которая поступила к нему на факультет? Она влюбилась по уши в своего преподавателя с первой встречи, а тот даже не замечал её. Но однажды, уже на последнем курсе, во время новогодней вечеринки, набравшись храбрости двумя бокалами шампанского, Ирина сделал шаг навстречу своему счастью. Только счастье продлилась недолго. До следующего утра. Через два месяца Ирина узнала о своей беременности и, экстерном сдав сессию, получила диплом. Потом вернулась к родителям. И вот спустя почти четыре года они снова встретились, здесь. Случайность или судьба? Женщина пожала плечами, прогоняя грустные мысли, обернулась к дочери. Машенька сладко чему-то улыбалась во сне. Ирина легла рядом с девочкой и, целуя кроху в завитки, прошептала с горечью:
   - Солнышко ты мое, золотое. А папа нас с тобой так и не узнал.
  
  
  
  
  

Глава 18

  
   Егор проснулся раньше, чем встало солнце и, собрав в рюкзак все необходимое, вышел из номера. Оставил ключи на ресепшн. Оказавшись за дверью гостиницы, оглянулся на спящий пляж и поспешил в сторону высившихся хребтов Кавказских гор. Он не знал, где точно искать беглецов, но надеялся через медитацию, узнать свой путь.
   Кружельников несколько лет занимался альпинизмом, поэтому знал, что прихватить с собой для удачного и безопасного восхождения. Но возвращаться за родным снаряжением не стал. Купил новое в Москве, в спортивном магазине, перед отъездом в Сочи.
   Сейчас он думал только об одном: узнать, где от него прячутся друзья. То, что его боятся, с одной стороны было странным, но с другой - ему даже доставляло какое-то удовольствие. Это напряженное состояние охоты, где именно он - охотник, придавало кураж. Егору стало интересно, что ребята предпримут против него. Куда спрячутся и самое главное - зачем? Ну, отдали бы его вещицу и дело с концом. Нет же, начались настоящие игры в прятки и догонялки. Только еще перестрелки не хватало, для полного счастья. Кружельников об этом тоже заранее позаботился. Вез с тобой ствол. Так, на всякий случай. Любимый, вот уже несколько лет, карабин ТОЗ -99* был надежным спутником на охоте, мог и здесь пригодиться. Охотником Егор являлся почти никудышным. Лет пять, как увлекся поездками с приятелями на озера, за дичью. Правда, сам стрелял редко, а вот посидеть у костра, потравить байки, он любил.
   Пока Кружельников готовил снаряжение, проснулось солнце и теперь слепило, мешая ему карабкаться наверх. Преодолевая себя, он лез все выше и выше, почти не отвлекаясь на комаров и летающей вокруг живности - мух, бабочек и жуков... Когда добрался до приглянувшейся вершины, взглянув на часы, отметил, что уже почти полдень. Осмотревшись, отстегнул рюкзак, достал бутылку с водой и бутерброд с сыром. Пережевал, запил, почти не чувствуя вкуса, проглотил. И, наконец, освободившись от всех посторонних мыслей, сел в позу лотоса. Приготовился к полету сознания.
  
   Синь облаков, белые вершины гор, зеленые хребты... Ущелья, повороты...
   Полет ширококрылого орла, дыхание перекрывает встречный ветер...
   Вспышка - ярче солнца - слепит его, заставляет зажмуриться...
   Он теряет равновесие, а когда открывает глаза, понимает,
   как сильно ошибался в выбранном направлении.
  
   - Отец, неужели это снова ты портишь мне жизнь? За что? - выкрикнул он в небо, но оно осталось безучастным, как и всегда. Раздумывая над тем, кто ему помешал, Егор решил, что кроме отца - некому портить его планы, - Мне ведь не в Сочи надо было ехать! Не в Сочи....
   Вернувшись в гостиницу, Егор расплатился за номер и выехал в Москву, чтобы уже оттуда вылететь в правильном направлении. Ему следовало купить билет до Нальчика, а там уже искать своих недругов. Времени оставалось слишком мало на все, он боялся, что не успеет за отпуск решить все свои проблемы и очень торопился. Правда, Кружельников не знал, что станет делать потом, когда получит свою вещь. Это сейчас его меньше всего волновало, главное, вернуть змею, а над остальным думать он будет уже после...
  
   Ирина все утро и полдня, была как не своя. Постоянно думала о Егоре, вернее, о вечерней встрече. "Рассказать ему правду о себе или нет?" - не давала покоя навязчивая мысль, да еще дочурка в течение дня несколько раз напомнила о своем друге невинными вопросами:
   - Мама, а дядя Егол, плавда, холоший?
   - Да, - машинально кивала Ирина, отвечая девочке. Та сосредоточенно строила фигурки из песка. Набирала в ведерко песок и ставила круглые башни вокруг себя.
   - А у него есть жена?
   - Нет.
   - И детей нет, - вздыхала кроха, - жалко его.
   И вот это её "жалко" так залетело в душу к Ирине, что на миг перехватило дыхание. Ей тоже стало жаль одинокую жизнь своего учителя. Вечером она решилась сделать еще один шаг навстречу счастью.
   После ужина, уложила дочь спать, а сама торопливо побежала к гостинице "Жемчужина". Там, по словам Егора, он остановился вечером прошлого дня. Когда женщина, срывающимся от волнения голосом, спросила на ресепшн:
   - В каком номере остановился господин Кружельников?
   То очень удивилась тому, что высокий мужчина за столом, сверившись с журналом, с улыбкой ответил:
   - Он съехал из номера два часа назад.
   - Как...съехал? - пошатнувшись от свалившейся на нее новости, Ирина ухватилась рукой за край стола.
   - Как все, - пожал плечами мужчина, но увидев её состояние, встревожился, - Вам плохо? Хотите воды?
   - Нет-нет, - грустно покачала она головой и вышла на улицу, пошатываясь и спотыкаясь на негнущихся ногах. Снова они расстались и на этот раз, похоже, навсегда.
   "Почему же он так быстро уехал. Неужели все-таки узнал?" - кружились в голове беспокойные мысли, а на сердце стало очень горько и тяжело.
   - Я не успела. Где же я теперь тебя найду, Егор? - тихо прошептала Ирина и, вытирая со щек дорожки слез, побежала к дому, где оставила без присмотра маленькую дочь.
   Она еще не знала как, но твердо была уверена, что разыщет Егора, чего бы ей это не стоило. Он должен знать, что у него растет дочь. А там..., там будет видно, что делать дальше. Возможно, это не самое лучшее решение из всех, что были приняты в её жизни. Но женщина знала одно: если её дочь когда-нибудь узнает правду о том, что это по её вине она лишилась отца, то на прощение рассчитывать не придется. Да и сама Ирина такое тоже простить не смогла бы. Поэтому уже на следующий день они выехали в Петербург по адресу, указанному в гостевой книге гостиницы.
  
  
   Вячеслав Игоревич встал в это утро рано, с первыми лучами солнца. Хотя и был выходной, но спать он больше не мог. Не спокойно было на сердце у старика. Некоторое время назад, он установил контакт с одним из ребят, с Александром, и предупредил его об опасности. Но сколько же на это потребовалось его сил! Он и сам не ожидал, что так сильно выдохнется за эту короткую встречу. Почти целый месяц потом ушел на восстановления его энергии. Да еще и сейчас время от времени он чувствовал дрожь во всем теле, словно от электрического разряда.
   Как бы Кружельников-старший хотел сейчас знать, где его сын и получилось ли у Александра то, о чем он его просил? Изречение о том, что, чем меньше знаешь, тем лучше спишь - в данной ситуации не оправдывало себя. Спал Вячеслав Игоревич плохо, как никогда раньше. Едва забывался от беспокойных мыслей, как уже наступало утро - трезвоном его будильника. Он все еще работал сторожем в школе. А кто еще пойдет на такие смешные деньги? То, что не делают они людей счастливыми - Кружельников знал, как никто другой. Но как прожить без них? Копейка и та, бывает, пользу приносит, когда до рубля чуть-чуть не хватает.
   Покряхтывая, старик вышел во двор, прищурился на пробуждающееся солнце. Поздоровался со светилом и начал новый день с прополки и поливки своего небольшого садика- огородика. Где, кроме цветника, еще имелось несколько грядок, на которых дружно росла - морковь, свекла и лук. Да еще рядом расположились около пятнадцати пушистых кустов картофеля. Много ли одному надо? Вот и ему хватало.
   Солнце поднялось уже довольно высоко, когда старика окликнули от калитки.
   Вячеслав Игоревич с изумлением смотрел на молодую, светловолосую женщину, которая стояла по ту сторону от его покосившегося заборчика и держала в одной руке - чемодан, а в другой - вертлявую девчушку лет трех-четырех. Сердце старика пропустило один удар и вдруг бешено забилось в груди. Не понимая еще причин своего волнения, он крикнул от крылечка:
   - Вам кого, милая?
   - Кружельникова! Егор Кружельников здесь живет? - ответила женщина и одернула девчушку, которая сквозь частокол пыталась сорвать высунувшуюся со двора ромашку, - Дочь, не трогай!
   При упоминании сына, Вячеслав Игоревич нахмурился и неторопливо подошел к калитке, обратился к девочке:
   - Тебя как зовут?
   - Мафа, - ответила малышка, - А тебя?
   - Дед Слава, - ответил он, улыбаясь. Затем сорвал приглянувшийся ей цветок, - Держи!
   - Спасибо, - отвела девчушка, обрадовавшись подарку.
   Кружельников открыл калитку, приглашая гостей в дом.
   - Вы проходите. Я отец Егора. Давайте в доме поговорим, зачем вам Егор понадобился, - перехватив у гостьи чемодан, старик помог им войти в дом, усадил за стол, подсуетился с чаем.
   - Ну, так я вас слушаю..., простите, не знаю, как обратиться, - спустя некоторое время начал он беседу с гостьей.
   - Ирина.
   - Очень приятно. У вас красивое имя. А я Вячеслав Игоревич, можно просто дядя Слава.
   - Не дядя, а деда! - поправила его Маша, уплетая пряник.
   - Ну, можно и так, - улыбнулся старик, - А для чего вам, Ира, понадобился мой сын?
   - Да сразу и не рассказать. Даже не знаю, с чего и начать, - смутилась женщина, опуская взгляд на концы своих летних туфель. Синее средней длины летнее платье-сарафан очень шло ей. Да и вообще Ирина произвела на старика приятное впечатление - скромная, миловидная, очень обаятельная, с ямочками на щеках.
   "В такую женщину - грех не влюбиться!", - подумал с восхищением Вячеслав Игоревич, когда встретился с её теплыми медовыми глазами, ожидая ответ.
   - Начните с самого главного, Ира, - подбодрил он гостью.
   - Мне бы с Егором вначале поговорить, - вздохнула она.
   - Ну, тут я вряд ли смогу помочь. Егор живет в Петербурге, с матерью...
   - Я была там, мне сказали, что он к вам уехал и я... Ой, какая же я глупая! - вскочила она с места, - Маша, идем! Нам пора.
   - Постойте, но куда же вы? Вы ведь только приехали... - растерялся Кружельников. Он заметил, что Машенька с сожалением оставила недоеденный пряник, но перечить матери не стала. Быстренько протопала к ней и уже ухватилась за руку.
   - Зря я приехала, Вячеслав Игоревич. Вы извините меня, я сделала ошибку..., - отступала Ирина к двери, выискивая глазами чемодан.
   - Ну, уж нет, Ирочка! Я никуда вас не отпущу, пока вы не скажете мне, в чем тут дело. Да и поезд теперь только вечером, - преградил старик дорогу Ирине и, встретившись с мокрым взглядом, понял, что дело-то нешуточное. Поймав женщину за руку, медленно с небольшим нажимом произнес, - Ирочка, вы чаек-то попейте - легче станет, а мы пока с Машенькой мои цветочки посмотрим. Идем, малышка.
   - Я не малыфка! Я Мафа!
   - Ой, прости, старого. Идем, Маша. Я тебе такой сейчас букет насобираю, самый волшебный, хочешь?
   - Да!
   Вячеслав Игоревич нарвал девочке цветов и усадил её на крылечко плести косички из букета, чем она с удовольствием и занялась. Сам вошел в дом.
   Ирина сидела на том же месте, где он её оставил, и все еще не притронулась к чаю.
   - Чай остыл. Хотите, горячего?
   - Нет, - ответила она.
   - Скажите, Ира. Егор вас обидел чем-то?
   - Нет, не обидел.
   - Маша его дочь? - спросил старик, затаив дыхание.
   - Да, - ответила женщина и опустила плечи, уткнувшись в ладони, спрятала в них хлынувший поток невыплаканных слез.
   - Ну-ну, не надо, дочка. Успокойся, все наладится, вот увидишь. Все наладится. Внучка, значит, есть у меня, - сердце Вячеслава Игоревича впервые согрелось таким теплым, родным словом: "внучка". Он и не ожидал такого подарка судьбы. У старика словно открылось второе дыхание на жизнь. Теперь осталось только вернуть сына и искупить перед ним свою вину.
   Кружельников-старший, очень надеялся на то, что на этот раз у него получится всё расставить по местам на круге жизни.
  
  
   *Карабин охотничий малокалиберный самозарядный ТОЗ-99
   Предназначен для профессиональной и любительской охоты, тренировочных стрельб. Также используется для досуга и развлечений. Является простым и надежным помощником охотника.
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"