Аннотация: Это больше похоже на памфлет о нашей современной науке, но как иначе показать всю ее косность.
ДЕДУШКИНЫ БАЙКИ
Всем вам друзья приходилось часто слышать выражение: бабушкины сказки. Я вот тоже слышал, и стало мне обидно за дедушек, чем они-то хуже.
Вот взять хотя бы моего деда, большой мастер был всякие истории рассказывать. Кое, какие я до сих пор помню. Трудно сказать, где в них, правда, а где выдумка, могу предложить одну из них вашему вниманию, а вы уж сами решайте, что здесь что.
СКАЗ- БАЙКА ПРО ХОЛМЫ ДАЛЕКИЕ
Сказывали мне внучок люди, что слышали они от других людей, будто было, а может и сейчас есть где-то поселение человеческое и живёт там народ почти, как и мы, а может и вовсе, как мы о том сам суди.
Говорят, уж больно гордые они были: Мы мол, человеки, а человек- это звучит гордо, а потому ничто выше его быть не может и не должно! И до того они в это верили, что даже дома свои в земле строили и не дай Бог, чтобы крыша выше уровня груди была, да и по прочности не должна была человека выдерживать, ибо нет на свете ничего прочнее человека.
А ещё очень они чтили права личности. Так чтили, что прямой взгляд на другого человека считали грубейшим вмешательством в его внутренние дела. Поэтому был у них закон, по которому ребёнок, достигший возраста, когда уже необходимо прикрывать свою наготу, должен был прятать голову в плечи, и опускать подбородок, вперяя взгляд в землю. Показать кусочек кожи под подбородком, не говоря уже о кадыке, для них было ещё срамнее, чем для нас заголить зад посреди базарной площади.
Наверное, долго они так жили, столь долго, что забыли, а может, и не знали про Мир вокруг, и стало их поселение всем Миром, граница которого лежала в пределах взгляда брошенного из подлобья.
Надо сказать, что не испытывали они от этого ни малейших неудобств, тем более, что у них была своя наука и даже академия, которая подтверждала естественность и незыблемость их бытия.
Руководил этой академией профессор Святовзоров, об уме и гениальности которого достопочтенные сограждане слагали легенды.
Всё бы ничего, может, и жили бы они и дальше тихо и спокойно, но на их беду проживал в том поселении некий человек, со странной фамилией, Втризвездыплюхов.
Никто не мог сказать, что она означает, поскольку ни неба не звёзд они никогда не наблюдали, но и то не беда ведь мало кто из нас может похвастать, что знает смысл своей фамилии. Тем более что злые языки утверждали, будто дед этого Плюхова носил несколько иную фамилию, буквосочетание которой придавало ей смысл, всем им хорошо знакомый.
Беда заключалась в другом, этот Втризвездыплюхов вёл весьма беспорядочный образ жизни.
Будучи ещё не старым, но уже и не молодым он нигде не работал, не нёс никаких общественных нагрузок и промышлял в основном тем, что нарушал покой местных одиноких красоток, которые и обеспечивали ему сносный уровень существования.
И вот однажды этот человек выбрался из жилья одной из своих подруг.
Было раннее утро, ночью прошел дождь, и вокруг блестели мелкие лужицы.
Наш герой остановился в размышлении, куда бы ему податься и вдруг ему мучительно захотелось потянуться.
Сделать такой непристойный жест на улице! Никто из его сограждан не посмел бы, и подумать об этом! Втризвездыплюхов не только подумал, но и посмел. Он высоко поднял руки, сладко зажмурился и задрал голову, обнажив кадык, а потом..., он открыл глаза, и у него перехватило дыхание, а сердце вообще прекратило всякую деятельность.
Мир гигантских размеров открылся его взору. Он смял, он сокрушил его сознание, и этот Мир уходил в Беспредельность аж метров на двести, ибо больше его атрофированное зрение осилить не могло.
Плюхов не помнил как он, перебирая ставшими вдруг непослушными ногами, шёл, не разбирая дороги привычно опустив голову.
Мысли вихрем кружились в сознании, и он никак не мог сосредоточиться. Сколько времени он бродил оглушённый никто не знает, но очнулся Втриплюхов на базарной площади.
Там уже было полно народу, и кипела обычная базарная жизнь и тут, ему стало безмерно жалко своих сограждан потому, что они не знали того, что узнал он.
Решение пришло мгновенно, он понял, что надо делать. Он, Втризвездыплюхов станет спасителем своего народа, он принесёт ему знания о том, что их Мир намного шире, чем они думали до сих пор.
Надо отметить, что официальной религии у поселян не было, да и неофициальной тоже. Единственное во что они верили - это в собственные сны.
У них была великолепная школа толкователей сновидений, но и каждый образованный человек сам не плохо разбирался в этом. Толкование снов, как правило, не выходило за пределы узких бытовых или социальных потребностей.
Случались, правда, изредка необычные яркие сновидения которые не укладывались в рамки обычного толкования и тогда счастливый обладатель такого сна имел право выйти на людное место и прокричав заветное слово- Виденьё!, Ознакомить с ним своих сограждан.
В таком случае, все услышавшие призыв должны были принять участие в обсуждении значения этого видения и если не могли придти к единому решению, то обращались в Академию наук. Решение Академии, да ещё заверенное профессором Святовзглядовым, принималось за окончательное и обжалованию не подлежало.
Будучи полноправным гражданином своего поселения, Втризвездыплюхов и сам не раз принимал участие в подобных обсуждениях, и вот теперь он герой дня, сейчас он расскажет людям не какой ни, будь сон, но истинную правду.
Плюхов выбрался к центру площади и, что было силы, заорал: -Люди! Люди! Сюда, идите сюда!
Его мгновенно окружила толпа:
- Что, что случилось, виденьё?
- Нет, истина!
- Говори, потребовала толпа.
-Люди, как можно торжественней произнёс Втризвездыплюхов,
-Наш Мир намного больше!
Такой тишины не было на базарной площади даже тогда, когда она была ещё просто пустырём. Плюхов торжествовал, ну, сейчас начнётся.
Он, правда и сам не предполагал, что же именно должно начаться, но то, что произошло потом, всю оставшуюся жизнь вспоминалось им с болью.
Толпа молчала с минуту, наверное, ожидая продолжения и поняв, что его не будет, выдохнула: И всё?
Тут пришла очередь молчать нашему просветителю, та же минута и также на выдохе:
-А, что, разве этого мало?
-Да мало, это, наверное, много будет, а у тебя вообще ничего нет!
Скаламбурил кто-то из толпы, и она разразилась таким хохотом, что лёгкие крыши построек угрожающе зашевелились.
Отсмеялся народ, насладился жалким видом несостоявшегося просветителя и пошёл кто куда, но несколько человек осталось, и начали подробней выспрашивать, что, мол, это за мир, как его увидеть или как туда попасть. Отошёл понемногу, Втризвезды-
плюхов, рассказал, как дело было. Парни кто покраснел, кто побледнел, девки ахнули, кто испуганно, срам-то какой, а кто и с восторгом - бабы, что с них взять...
Как бы то ни было, а покой поселян был нарушен.
Внешне, вроде всё оставалось по-прежнему, да стал шептаться люд, что стали замечать на рассвете на окраине посёлка людей да в таких непотребных позах, что и сказать соромно, а что они там делают и того ужасней.
Прошло несколько лет, сколько, да кто его знает. Много, наверное, но это не важно в те времена люди никуда не спешили не то, что нынче.
Новые вести дошли с поселения того перемены там произошли.
Разделились поселяне на две партии: Дальнозоркие и Близозоркие.
Дальнозоркие объявили себя прогрессивной партией. Втризвездоплюхова почитают за вождя и гения, памятник ему поставили, в полный рост выше всех в посёлке получился, а уж лицом!
Лучшие скульпторы постарались, правда, по рассказам стариков лепили (фотографии тогда не знали, а портрета при жизни не сделали), но здорово вышло!
Фамилию тоже сменили, стал он теперь Втрисолнцеглядов. Некоторые из дальнозорких ухитрились Солнце увидеть на рассвете, да слухи дошли, что это и есть звезда.
Дальше проще, покопались в архиве и нашли документы из которых следовало, что по троюродной прабабушке имел наш гений фамилию Всолонкуносов, ну лингвисты маленько постарались и доказали что в современной транскрипции это как раз означает Втрисолнцеглядов.
В академической среде тоже произошло разделение, Близозорких возглавил президент академии профессор Завидущий, а Дальнозорких член корреспондент, профессор Орлоблохов. Жизнь теперь там бьёт ключом, открытия следуют одно за другим, правда за порог академии не выползают, поскольку душатся оппонентами в зародышевом состоянии.
Что же касается жизни самих поселян, то здесь всё осталось почти по прежнему.
Дальнозоркие могут наслаждаться беспредельностью только в утренние часы, пока все нормальные люди спят, в остальное время они ничем не отличаются от остальных сограждан.
Впрочем, занимается дальнозорием в основном молодёжь, а как повзрослел - семья, дети, работа, какая уж тут беспредельность и не солидно это и на работе могут неправильно понять, ведь на руководящих постах нет ни одного дальнозоркого.
Короче, всё устоялось и смута, внесённая когда-то в умы людей безответственным гением, нашла свою нишу обитания и успокоилась.
А зря. Учёные доказывают, что рождение дураков и гениев происходит в роду с очень строгой последовательностью: как-то отец гений сын дурак и уже от дурака в третьем колене рождается опять гений. Вот и вышло, что давно гениев среди поселян не рождалось, хотя Втризвездыплюхов оставил после себя богатое наследие и не только духовное.
Правда, хранительницы его скромно помалкивали, но когда гений стал гением, то оказалось, что, чуть ли не каждый третий молодой поселянин имеет к нему самое непосредственное отношение, несмотря на наличие обоих родителей.
Вопросы нравственности, разумеется, ничуть не пострадали, поскольку в том обществе тоже не принято судить победителей.
Ну, так вот, исходя из всего этого сейчас крайне сложно проследить, имел ли какое либо отношение родившийся ребёнок к роду гения, но ребёнок родился, был неординарен и, похоже, больше с задатками гения, чем идиота.
Родился он, как и полагается гению, в простой рабочей семье. Мать его, была обыкновенная секретарша в приёмной президента академии наук проф. Завидущего, а отец, просто первый заместитель проф. Орлоблохова. Бедный ребёнок рос почти беспризорным, если не считать кормилицы, няньки, гувернёров (кажется всего трёх) и с малолетства вынужден был трудиться, изыскивая способы ухода от их внимания.
Назвали мальчика Осовзя, это сокращённо, а полное его имя было Околосолнцавзгляд, так его папа пожелал в честь вождя.
Пока мальчик был маленьким, он ничем не отличался от своих сверстников, но вот пришло время прятать голову и приземлять взор, а Осовзя всё бегал, как и раньше.
Вскоре на него уже начали обращать внимание, но, учитывая, что родители его люди простые прямо ничего не говорили, наверное, жалея их.
Потом и сами родители заинтересовались необычным поведением своего отпрыска и вот тут-то он, и произнёс свою первую гениальную речь, он сказал:
-А зачем? Я не хочу!
Было бы очень не справедливо подумать, что все сразу смирились с его капризом. В ход пошли все мыслимые и немыслимые доводы и средства в надежде образумить идио..., тьфу ты, тобишь гения.
Однако ничего не помогало, и мальчик упрямо стоял на своём. Разумеется, был бы это другой мальчик, вопрос о его пребывании среди сограждан решила бы специальная служба при Академии наук.
Я забыл сказать, что поселяне уважая свободу личности, тюрем и прочих казённых заведений не имели. Все щекотливые вопросы, касающиеся физической и моральной чистоты общества, взяла на себя вышеназванная служба.
Способы и методы её работы ни от кого не засекречивались, ибо после таинственного исчезновения двух- трёх не в меру любопытных среди поселян больше не нашлось никого, кто ими бы заинтересовался.
Но, как я уже говорил, мальчик был не другой, а именно этот и необходимо было срочно решать, как определить его социальный статус.
Было собрано закрытое заседание Академии наук с участием представителей обоих партий и после долгих дебатов было принято решение: Обязать отрока по имени Околосолнцавзгляд появляться на улице и вообще среди людей исключительно с шарфом, закрывающим его шею и подбородок, а также носить при этом специальное приспособление, закрывающее глаза затемнёнными стёклами.
Вот так, ради порядка и спокойствия поселян были изобретены очки, а наш герой стал первым и единственным их обладателем.
История не сохранила сведений о том, каким образом удалось обязать упрямого юношу выполнять решение академии, но в архиве сохранились анонимные послания от добропорядочных граждан, в которых они выражали пожелания, что бы вышеупомянутый шарф закрывал не только подбородок, но и рот Осовзя и хорошо бы - плотнее.
Время шло, мальчик рос, к его необычному виду все постепенно привыкли, анонимки по поводу его рта тоже прекратились, наверное, он учёл неудачный опыт публичных выступлений своего возможного гениального предка и если что и видел больше других, то предпочитал помалкивать.
Так бежали дни. Осовзя проявил интерес к механике, и целыми днями возился в сарае, мастеря всякие механические поделки или исправляя и совершенствуя бытовые приборы.
Одно время отец пытался привлечь его к научной деятельности, но мальчик наотрез отказался и до сей поры, врядли имел представление, в чём заключается различие между близозоркими и дальнозоркими.
Но всему приходит конец. В жизни каждого юноши наступает момент, когда его неудержимо тянет из родного дома.
Куда? Да кто же на это может ответить. Просто, такое чувство, что надо что-то найти.
Что? На это тоже никто не ответит, ведь вроде ничего не терял...
Пришло такое время и к Осовзяду.
Всё чаще стал покидать он отчий дом и без видимой цели бродить по поселению, никуда не торопясь, но нигде особо не задерживаясь.
И вот однажды забрёл он в ту часть посёлка, где ещё ни разу не был и увидел там огромную яму.
По площади она была даже больше, чем самое большое видимое им сооружение - выгребная яма, куда стекали нечистоты со всего посёлка.
Так вот эта яма была ещё больше.
Однако в ней не было зловонной жидкости, но стояли скамейки и на них сидели люди. В самом конце ямы стояли две кафедры между ними начиналась и шла через всю яму, разделяя её и скамейки, широкая белая полоса.
Осовзя не знал, что помещение академии принципиально не имело крыши, поскольку этот факт символизировал открытость науки народу.
Да, это была академия и там происходило очередное заседание обоих кланов, извиняюсь, партий на котором рассматривался вопрос о фундаментальном открытии профессора Орлоблохова, со товарищи и его месте на пьедестале науки.
Юноше стало любопытно, он присел на краешек ямы и стал внимательно слушать.
С докладом выступал сам член корреспондент, профессор Орлоблохов. Он говорил о том, что в свете новейших достижений возглавляемой им группы учёных ему удалось открыть существование Всеоколопоселенческого Мирового кольца.
Это не мираж, но научно установленный факт, поскольку имеет вполне реальные физические характеристики и нам, с помощью самого мощного дальновидца, доцента кафедры беспредельных измерений к. н. Верхоглядова, удалось их измерить. Мы произвели замеры беспредельности со всех крайних точек поселения и выяснили, что расстояние до его границы везде одинаково и составляет 267м 15дм и 3,5мм, что однозначно указывает на кольцевую форму Мировой сферы и соответственно доказывает само её существование.
В конце доклада профессор призвал близозорких поверить в реальность нового жизненного пространства и разработать проект его освоения.
После продолжительных оваций устроенных в честь своего руководителя членами партии дальнозорких, слово взял президент академии генеральный секретарь партии близозорких, почётный член всех существующих в поселении общественных формаций, профессор Завидущий.
Всё величие и сам смысл этой речи Осовзя так и не смог осознать, поскольку начав со слов: " В свете концептуальности пунктуализации модуляций предложенных положений, фазосинхронный общебытийный фактор согласованных единиц..." Именитый оратор погрузился в такую пучину околонаучной терминологии, что по сравнению с ней сленг местных нехороших мальчиков выглядел сладкозвучным журчанием весеннего ручейка.
К концу второго часа доклада появились первые признаки выхода на поверхность, и после ряда остановок для декомпрессии оратор стал закругляться. Он заявил, что представленных фактов не признаёт, что если кольцо существует и материально, то пусть уважаемый Орлоблохов принесёт сюда хоть небольшой кусочек и пока он этого не сделает, нечего тратить народные деньги на химерические прожекты. Ибо никогда и ни за что, ни один разумный близозоркий не станет вытягивать шею и пялить глаза в поисках абстрактной беспредельности.
Как строй солдат после приветствия командующего замирает на несколько секунд, чтобы потом разразиться громовым: "Ура!", так и яма замерла, но разразиться не успела.
В наступившей тишине ясно послышался чей-то звонкий смех, даже не смех, это был хохот, хохот одного человека, но он накрыл и парализовал всю яму, как когда-то в давние времена хохот толпы парализовал его предка.
Первым обрёл дар речи Верхоглядов:
- Эй, ты! Кто ты такой и как смеешь смеяться над нами?
-Я? Я, Осовзя, а смеюсь я не над вами, а над вашими проблемами. Они же выеденного яйца не стоят! Ну, разве можно измерить неизмеримое! И с чего вы взяли, что за пределами вашего восприятия ничего быть не должно? Я не силён в измерениях, но не очень далеко от поселения начинаются возвышенности, которые я зову холмами. Эти холмы покрыты растительностью во много раз превышающей рост самого высокого из нас. И это ещё не предел, дальше холмы становятся ещё выше и соединяются с небом, и я чувствую, что Мир на этом не кончается, поскольку он воистину Беспределен!
-Всё, хватит! Не слушайте его, это сумасшедший! Такое в самом ужасном кошмаре не приснится
Теперь, когда новые знания угрожали благоденствию обоих партий, они вмиг забыли о своих разногласиях и выступили единым фронтом:
-Немедленно выдавить ему глаза, чтобы не видел того, чего быть не должно, кричали близозоркие, и голову заодно оторвать, чтобы не задиралась так высоко!
Поддерживали более прогрессивные дальнозоркие.
Долго ещё бурлила и плевалась яма, и никто сейчас не может сказать, куда делся сам виновник этого беспокойства.
Одно известно точно, что домой он не вернулся.
Может, спецслужба академии оперативность проявила, а может, сам ушёл к ему одному видимым далёким холмам.
Только вот история эта стала известна людям, и сказывали они, что стали в архиве академии появляться рапорты, о таинственном исчезновении людей к коим её спецслужба никакого отношения не имела.
А теперь сам суди внучек, похожи они на нас или нет.