Низенький заборчик из островерхого штакетника, окружавший цветник. Ничем не примечательный, серо-стальной, он казался необыкновенно родным. Может потому, что был сделан любимым дедом, может, просто был привычен. Сейчас он наверняка показался бы мне неуместным, даже страшненьким. Но когда его убирали, возникло горькое чувство потери, все мое внутреннее естество протестовало. Сад казался без этого заборчика пустым и чужим. С таким упорством человек пытается удержать в своей жизни предметы, связывающие его с детством. Как хочется отодвинуть перемены, врывающиеся в свой маленький мирок, сберечь его. Какой бы соблазнительной, красивой и манящей не была новая жизнь.