Дергеш Виктория vs Анастасия Харитоновна : другие произведения.

Анохен (цикл "Огонь и Лед") - в продолжение3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что может быть веселее, чем оказаться в тупиковом коридоре с парой законченных дурочек, находящихся в не совсем (скорее, совсем не) вменяемом состоянии, э? Только добавочный вдохновляюще-развлекающий фактор в лице (лицах?) возможной погони и фантазия, в подробностях разрисовывающая, что именно сделают с гениальным мерзавцем, если сумеют поймать. Смешно?! Хахаха! Очень!... (Черновое.)

   Пернатый Змей.
  
   Что может быть веселее, чем оказаться в тупиковом коридоре с парой законченных дурочек, находящихся в не совсем (скорее, совсем не) вменяемом состоянии, э? Только добавочный вдохновляюще-развлекающий фактор в лице (лицах?) возможной погони и фантазия, в подробностях разрисовывающая, что именно сделают с гениальным мерзавцем, если сумеют поймать. Смешно?! Хахаха! Очень!...
   Может возрыдать и побиться головой об стену? Говорят, некоторым помогает...
   Кто-то рядом согласно подхихикал, заставив парня вздрогнуть от неожиданности. Ваэри?! Гогот некроманта оборвался: даро с подозрением уставился на жизнерадостную студентку. Вид у неё оказался на редкость живописным: сидящие на холодном полу и с какой-то радости смеющиеся девушки крайне помятой наружности вообще редко вызывают адекватную реакцию у случайных свидетелей. Особой разумности в её взгляде не промелькнуло, но способность хоть как-то реагировать на происходящее уже радовала. Между тем, предмет любопытства осчастливил зрителей новыми признаками возвращающегося сознания: пошатываясь на нетвердых ногах, предпринял неудачную попытку подняться. Скатился обратно. Вторая проба сил вышла более удачной - поддерживаясь за стену, Ваэри со скоростью пьяной улитки целеустремленно продвигалась к одной ей известной цели. Куда это нас несет, э?..
   Противно щелкнуло. Заинтригованный таинственными манипуляциями Ваэри, некромант успел обернуться как раз вовремя, что бы заметить сноп золотистых искорок, медленно кружащих на фоне темного проема. Возликовать по поводу раскрывшегося прохода (равно как и накостылять хвостатой за магические безобразия) даро не успел. Безобразия продолжались...
   Это что еще за дрянь?!?!?!
   Розовое. Ароматное. Медленно кружится. Безобразие? Опять безобразие! Лепестки роз, незамедлительно опознанные парнем по навязчивому сладковатому запаху и характерному привкусу (Тьфу, гадость!). Похоже, творения Летуньи полностью разделяли нездоровое увлечение своей хозяйки. После третьего проглоченного "летуна", даро сдался, и был незамедлительно оккупирован розовой армией. Только глаза сверкали выдавая праведное возмущение. Спас сквозняк - порыв холодного воздуха смел всю цветочную братию на пол. Стена с тихим шуршанием вернулась на место (лепестки хищно дернулись). Снова открылась. Снова вернулась. Открылась. Вернулась. Открылась. Вернулась. Змей спешно принял вертикальное положение, намереваясь уверить Ваэри, что в открытом виде проход его устраивает значительно больше, нежели в закрытом. И, заодно, собираясь покрепче связать гхырову магичку, пока она чего-нибудь не взор...
   БАБАХ!
   ...вала! Грррррррррр! Хвост оторву!!!!!!!!!
   Полыхнуло изрядно. Кожу обдало жаром. Ощущение было такое, словно некто неизвестный, гаденько хихикая, рассыпал по всему коридору мешков пять черного перца. И еще и поджог, что бы жизнь точно медом не казалась. Едкий черный дым настырно лез в глаза, выбивая слезы. Понадобилось время, что бы проморгаться и, осторожно, ощупью, двинутся вдоль стеночки. Руки почти сразу уткнулись во что-то мягкое и живое, на проверку оказавшееся всего лишь Ваэри. Наскоро убедившись, что у подопечной по прежнему две руки, две ноги и одна голова (увы, пустая, но это к делу не относится), парень развернулся и хищно почесал в противоположную сторону...
   ... Хвостатая личность нервно озираясь по сторонам, переступила через каменный навал, явно намереваясь в гордом одиночестве продолжить дальнейшее путешествие. Размечталась! Из едкого дыма и облачков каменной пыли вынырнуло нечто, лишь отдаленно напоминающее существо разумное, тычком в спину сшибло на'ашу на пол и еще придавило с верху так, что даже дышать удавалось с трудом.
   Коротко взвизгнуло. Хищно блеснуло в мутном свете коридора. А секундой позже раздался разочарованный лязг метала о камень. Проход по обе стороны ощетинился рукоятями гостеприимно торчащих кинжалов.
   Придавивший девицу к полу вес исчез почти тут же. Плечи не хуже железных щипцов обхватили изящные пальцы, предостерегая любую попытку к позорному бегству. Летунью, не шибко церемонясь, рывком вздернули и утвердили на ногах. Перекошенная зеленоглазая харя неведомого (но, суда по азартному блеску очей, очень голодного) монстра нависла над как-то сразу уменьшившейся на'ашей. Исходя из глухого, зарождающегося в глубине груди рычания, грядущая за этим смерть одной деятельной особы легкой не будет.
   Желание пристукнуть любительницу приключений на месте было и впрямь чертовски велико. Аж руки чесались и самопроизвольно тянулись к хрупкой девичий шейке! Обхватить её, надавить слегка и...
   ...никаких проблем! И не будет за тобой таскаться эта дуреха, лезть под руку. Некого станет вытаскивать из-под носа очередных невоспитанных типов с крайне сомнительными моральными принципами. Не надо будет беспокоиться, тревожится за совершенно чуждое тебе существо. Как просто...
   Ха! Когда это мы искали легких путей?!
   Несколько минут "монстр" неподвижно сверху вниз созерцал встрепанную клыкастую мордалю, к которой - чего греха таить - успел за время совместного покорения Анохена привыкнуть и даже притерпеться. Только жвалки на скулах ходили, выдавая крайнюю степень гнева, да руки сжались сильнее. Кажется, это уже что-то вроде традиции - оставлять пятипалые синяки на бледной коже после очередной переделки. Жутко поскрежетав зубами (Ей-ей! Увидел бы Волк, почернел бы от зависти!), парень отпихнул Летунью вглубь так опрометчиво покинутого тупичка. Подальше от соблазнительного провала в стене, пока эта упыриха еще чего не удумала!
   - ...! ... и... в ...! Куда тебя несет, дура?!?! - он имел еще много чего добавить к далеко не лестному эпитету, что и сделал парой минут позднее, присовокупив к этому увесистый подзатыльник. Звук удара вышел глухим, справедливо поставив под сомнение наличие хоть капли серого вещества под черепушкой, - Если жить надоело, только скажи! Я сам с огро-о-омным удовольствием тебя придушу! Хоть какая-то компенсация за все мои мучения!
   Чувствуя себя готовым вот-вот закипеть чайником, даро сорвал злость на ближайшем светильнике. Магический шарик, холодный на ощупь, был безжалостно выковырян из железной скобы и молча всунут в руки хулиганистой девицы. Даже удивительно: продолжение пути терялось во мраке, а наша паникерша первой сунула туда свой любопытный нос. Хехехе! Учтем на будущее! Оставалась самая малость - уговорить Ваэри идти своими ногами. Не нести же её снова! С дополнительным грузом на спине не больно-то поскачешь от устроенных хозяевами "сюрпризов".
   - Солнышко мое, - вдохновенно начал парень, угнездившись на корточках перед подопечной и доверчиво заглядывая ей в лицо, - Сейчас мы немного погуляем. Ведешь вон ту дырочку, э? За ней дорога! Ты же послушная девочка? Давай руку деде Змею, он покажет тебе много-много интересного. Хочешь?
   Насчет "интересного", терпеливо поджидающего их где-нибудь в темноте с магическим посохом на перевес, он уверен совершенно не был. Но едва ли подопечная станет по этому поводу сильно огорчаться, когда начнет нормально соображать. По крайней мере, сам бы Змей настаивать на встрече с обещанным не стал! Украдкой продемонстрировав кулак Летунье (как будто бы это подействовало!), что бы не вздумала хихикать и сама шевелила конечностями, некромант повел за собой доверчиво протянувшую руку Ваэри, не переставая втолковывать ей что-то успокаивающее и на редкость глупое. Соблюдай тишину, не соблюдай тишину - какая теперь, в сущности, разница?! Если тут и есть кто живой, теперь он очень даже в курсе относительно наличия незваных гостей.
  
   Летунья.
  
   Когда ты, тихонечко вздрагивая от навязчивого ужаса, пытаешься прошмыгнуть в неизвестность - хотя, по идее по учебникам, неизвестность должна пугать гораздо более, чем вполне известное зло - а из дымной завесы выпрыгивает нечто, так опасно скрежещущее зубами и мечтающее тебя разорвать на несколько отдельных и независимых на'аш, грешно не испугаться.
   Слабо взвизгнув, девушка от вполне хорошего толчка полетела вниз, лихорадочно пытаясь понять, чем она так провинилась перед создателем, что он послал на её и так седую голову такое жуткое проклятие, как некто рыжий, жутко злой и неимоверно тяжелый...
   ...ух-ты, ножики. А разве ножики летают? Нет, вроде бы... а эти летают, странно...
   ...Ну, подумаешь - взорвала стену. Ну, подумаешь, переполошила весь замок! И что с того!? Неужели это такой уж важный и весомый факт, чтобы так обращаться с личностью? Нет - с Личностью! Да-да, именно так с Самой Большой Буквы!
   "Конечно-конечно, солнышко. И сейчас эта самая Большая Личность с Большой Буквы станет весьма милой Плоской Личностью с Самой Плоской, Но Большой Буквы"
   Стараясь не прислушиваться к ядовитым смешкам внутри черепушки, Лунна, тихо хихикнув, опасливо покосилась наверх, чуть изогнув шею. Ой, лучше бы она это не делала - вид взбешенного даро было великолепным дополнением к болящей пятой точке, ноющим плечам, стиснутыми чьими-то лапами, зудящему носу и дикой потребностью расчихаться самым бессовестным образом. Впрочем, сие дивное зрелище продолжалось сравнительно недолго - организм возмущенно попротестовал против столь приведения в вертикальное положение конкретно взятого тощего тела. Боязливо поджав больную ногу, Летунья со вселенской скорбью в виноватых глазах посмотрела на безжалостного монстра, совсем недавно бывшего неадекватным, но вполне милым парнем - ну неужели у тебя поднимется рука на такое раскаивающееся и невинное создание? А то, что в "виноватых" глазах любопытсов через край плещется - ну что, неужели придушишь?! - так это мелочи.
   Как показало будущее, рука-то поднимется, но лишь как на нашкодившего ребенка, не более. С трудом удержав шаткое равновесие, Таль ласточкой влетела обратно в покинутую территорию, невнятно прошипев что-то о не джентльменском поведении конкретно взятых личностей и потирая затылок.
   У-у-у-у-у, злобное чудовище, у меня так головушка побаливать начинает, а ты еще рукоблудством страдаешь! Варвар! Как тебе только не стыдно, а?!..
   Недовольно разглядывая грубо презентованный светящийся шарик, и едва слышно бурча себе под нос древние проклятия на разных языках - иногда, посещения в библиотеку не ограничиваются только изучением учебников - девушка вполуха слушала столь занимательный монолог Змея в адрес Ваэри.
   " - А вот мне он таких слов никогда не говорил...
   - Э-э-э, радость моя, это даже хорошо, что не говорил. Иначе бы я совсем разубедился в твоих умственных способностях и заранее предпочел закопаться в землю."
   Мысленный диалог никоим образом не мешал закусить губы, чтобы позорно не расхохотаться. Облик Змея в "добром дяде докторе" уже начинал потихоньку смешить - что-то часто даро начал его примерять на себя. То нервных на`аш успокаивать, то обкуренных старост уговаривать... может, открыть бизнес? А что - добрый дядя Змей выведет вас из шока, запоя и нервного тика.
   Если бы еще кулак не показывал и затылок не болел, то точно в следующие полчаса пришлось бы успокаивать хохочущую в истерике девицу нечеловеческого происхождения.
   В этот раз шапка первенства досталась даро, а несчастный звереныш - ну, такой клыкасто-хвостато-крылато-белобрысый - уныло плелся сзади, что-то возмущенно повякивая и вцепившись всеми десятью когтистыми пальчиками в источник света. Неслыханно! Она - великая и ужасная - плетется сзади. И вообще, тот кто свет несет, всегда должен идти впереди и освещать дорогу, вот! А не шлепать позади всех, раздраженно махая хвостом.
   Словно назло ни одной ловушки больше не попадалось. Нет, конечно, с одной стороны это было ой как хорошо. Но с другой... во-первых, это наводило на весьма и весьма неприятные мысли о готовящейся дальше засаде (как образно, так и прямо выражаясь). Во-вторых, было дико досадно: ведь получалось, что девушка шла сзади просто так из-за какой-то пустой предосторожности! И, хотя у Змея явно были нехорошие подозрения о том, чтобы дать право выбирать дорогу снова Лунне, как можно выбрать в прямом и пустом коридоре?!
   Тем более, какая гадость тут земли насыпала?! Слабо было камушком выстлать? А ты теперь иди, пачкайся... и не волнует, что кое-где земля утрамбована до прочности этого камня! Пыль-то есть, а!?
   В общем, пока Луннария изображала из себя склочную старую грымзу, обиженную на весь мир, унылый и хромающий путь продолжался все в той же невеселой манере. Ей-ей, девушка была бы счастлива даже громкому топоту преследователей - хоть какое-то развлечение. А тут... неинтересно, обидно, минорно. И подозрительно... и...
   "Деточка, ты повторяешься..."
   Даже грустно...
   Нет, даже возникает желание придушить кое-кого не в меру говорливого. Змей, мерзавец-мерзавец-мерзавец! Дай мне только добраться до тебя! Придушу, попугая говорливого!..
   Протестую против подобного обращения!!!
   Неизвестно, услышали ли этот мысленный протест Великие Стихии, Злой Рок или просто у архитектора сего здания так расшалилось воображение гхырову уйму лет назад. Но Факт.
   Коридорчик, тускло освещенный светящейся жертвой Змеевой расправы, гнусно ухмыльнулся в повороте и разбежался в разные стороны двумя веточками. Самое нехорошее - двумя абсолютно идентичными коридорами. С одинаковым запахом, одинаковой степенью утоптоннасти и совершенно одинаковой тишиной в них.
   Хе-хе... Хе-хе-хе-хе...
   Оч-ч-ч-чаровательное зрелище.
   Вот только почему-то скакать от радости не особо тянет, никто не знает - почему?
   - Ваша очередь выбирать направление, - сразу открестилась на'аша, для надежности даже немного отступая назад, чем вызывая мистическую игру теней на стенах.
   В случае чего, если выбранный коридор упрется в очередной тупик или же в столь счастливо распахнутые объятия стражи, претензии, хотя бы, будут не к ней, э?
   Сыграем в угадайку? Ага - опять...
  
   Пернатый Змей.
  
   Рыхлая земля под ногами мягко пружинила. После дневных мотаний Анохену это было даже приятно. Воздух, холодный и сырой, казалось, можно пощупать руками. Его прикосновения к голой коже заставляли зябко передергивать плечами. Сладкова-то пахло перегноем и, совсем немного, (как подозревал Змей, от них самих) гарью. Бурчащая Летунья тащилась где-то позади, а оборачиваться на провинившуюся на'ашу даро не спешил. Пусть подумает над своим мерзким поведением в гордом одиночестве, поганка этакая!
   Новый туннель оказался прямым и до отвратительного безопасным. Маясь от скуки, парень вдумчиво изучал стены и пол, но всякий выпирающий камень или кочка, оказывались именно кочкой и камнем. Никаких ловушек, магических или физических, только многократно повторяющаяся руна опасность на стенах. Некромант даже украдкой попытался её "прочитать", но то ли резерв так и не восстановился (Где уж тут! С таким веселым образом жизни!), то ли на ней стоял ограниченный доступ. Плохо. Еще и туннель медленно, практически незаметно, уходил вниз. Оклемавшееся после многочисленных поворотов чутье безошибочно определило и направление пути: Юго-Запад. Под Анохен. Непонятно. Кому, скажите на милость, могла понадобиться эта дорога?! И какой хмырь удосужился привезти сюда землю с поверхности? И это когда в самом городе уже несколько столетий аристократы золотом готовы платить за плодородную почву. Как же, новое увлечение знати - подземное садоводство. Змей насмешливо фыркнул, представив толстых свиноподобных господ с лопатами и вилами в руках, вдохновенно копошащихся в куче перегноя. Фырканье переросло в пакостное хихиканье, когда уставшая от безделья фантазия неожиданно заменила горсть земли милыми сердцу любого крестьянина необъятными полями с белыми башенками школьного замка на горизонте. Вместо ненавистных вельмож, сельхоз.работами занимались крайне знакомые хвостатые личности в не менее знакомой одежде. И - О, да! Вот оно самое приятное! - меж тружениц, похлестывая кнутом, прохаживался донельзя довольный рыжий тип. Парень мысленно поаплодировал воображаемому себе и показал оттопыренный указательный палец. А что, это идея! Трудотерапия вещь полезная, нужная и выгодная. Надо будет Волку предложить. Заодно - хехе - финансовое положение своей обижаемой школы поправит! Чем мы не гениальные мерзавцы, а?
   Заметно повеселевший Змей одарил своих спутниц сияющей улыбкой от уха до уха. Ваэри по-прежнему находилась в полной прострации. Привратница с таким выражением лица изучала землю под ногами, словно надеялась найти там зарытый в стародавние времена клад. Сокровища, разумеется, обнаруживаться не желали, но на старании искательницы это не сказывалось. Лунна, в противоположность, являла собой яркий пример трагической героини, ради любимого и ненаглядного обреченной на вечные муки. Более похоронного ответного взгляда от суженной получать ему еще не приходилось. Цепко сжимаемый в когтистых ручонках шарик порождал причудливую игру теней и света на знакомой физиономии, придавая ей откровенно упыристый вид. Даро развеселился пуще прежнего, представив как бы "окислилась" эта мордаля, узнай она о мысленно примеренной к нежным (пусть и в темнеющих синяках) девичьим ручонкам лопаты.
   - Дорогая, как ты себя чувствуешь? - как-то не очень натурально усовестился и проникся состраданием супруг, - В глазах не двоится? Ноги не разъезжаются? На новые подвиги не тянет? Жаль, жаль. Упыри теряют обворожительную красавицу в твоем лице!
   На`аша злобно выщерилась в ответ, гордо выпрямляя спину и демонстративно не глядя в сторону даро. И сделала это совершенно зря...
   Продвижение заметно оживилось. Змей, обнаруживший приятный всякому мерзавцу способ скоротать время, с удовольствием упражнялся в остроумии. От всей души восторгался некромант неописуемой красой своей благоверной, и как можно искреннее сочувствовал толпам бедных упырей с разбитым сердцем. Или может быть одна хвостатая особа соберет всех своих хладных поклонников в одном склепе? Тьфу, то есть, гареме? И всех одарит своей благосклонностью?! А вдохновенные расписывания прелестей посмертной жизни вышло настолько удачным, что под конец Зам себя поймал на кощунственной мысли: может тоже в упыри податься? Там, по крайней мере, одной глупой девицы нет!
   Неизвестно, как насчет затаенных позывов клаустрофобии, но вот от хандры Летунья исцелилась подозрительно быстро. Появилось в её взгляде нечто такое... нехорошее, совсем-совсем похожее на то давешнее желание по придушению. Одним словом, окажись сужающийся проход чуть по шире, или отсутствуй заградительный барьер - Ваэри - некроманта ждала бы незамедлительная расправа с последующим выслушиванием массы новых и интересных слов в свой адрес. Но пока - увы! - парень был на недостижимом расстоянии, и тараторил так, что вставить хоть словечко было невозможным. Такое положение весей Змея устраивало целиком и полностью.
   Тем больше было его огорчение, когда тусклый свет шарика (Почти разрядился! Гхыр!) высветил впереди два провала в темноту, вместо ставшего уже привычным одного.
   Просто замечательно!
   - Да уж! Выбрать дорогу столь же удачно как ты, милая моя, мне определенно не по силам, - незамедлительно огрызнулся некромант. Выражая, впрочем, досаду скорее на самого себя. Ну, что тут у нас на этот раз?! - Гм, - глубокомысленно изрек парень, заглядывая поочередно в оба прохода. Увиденное живо напомнило детскую игру "Найдите пять отличий" с двумя практически идентичными картинками. После некоторых раздумий, разглядываний, ощупываний и принюхиваний, одну существенную разницу Змей все-таки уловил. Правый коридор забирал западнее, и, если он был таким же прямым как и этот, вскорости должен был пройти аккурат под центральной площадью Анохена. Левый, напротив, заворачивал восточнее и южнее, и, по прикидкам парня, вел в гости к гномам. Выбор пути был очевиден, - Проведаем-ка мы бородатых карликов, малыш, - ехидно предложил он и задумчиво прибавил, - Надеюсь, они успешно забыли все плохое и будут рады видеть такого гениального, обаятельного и симпатишного мерзавца опять...
   - Я не люблю низкорослых, - сморщился носик на`аши, но...
   Сказано - сделано. Змей первым нырнул в туннель. Следом, без особого рвения, потащились и дамы. Десять метров. Пятьдесят. Сто. Выбранная дорога все так же уверенно драпала в нужную сторону, и не думая сворачивать. Все так же встречались на стенах ставшие уже привычными руны. Все так же под ногами пружинила земля. Одним словом, ничего не изменилось. За исключением самого даро. Шуточки кончились. Парень то и дело тревожно оглядывался назад, ощупывал руками стены, останавливался подолгу на одном месте, прислушиваясь. Он и сам не мог понять, почему вдруг взбунтовалась интуиция. Как опытный наемник, привыкший доверять пресловутому третьему чутью поболее, чем привычным органам чувств, некромант уже не мог успокоиться. И кто это сказал, что отсутствие предполагаемой опасности пугает больше, чем сама опасность?
   Поглощенный окружающем, парень едва не навернулся головой вперед. Охотник гхыров, называется! Тоже мне гениальный следопыт! В досаде на собственную оплошность, он обернулся посмотреть, что же за пакость сунулась под ноги. И замер, сраженный неожиданной догадкой.
   Клады Ваэри ищет, да? А королевскую сокровищницу не желаете?! Нет? Ну и правильно делаете. Мы тоже не желаем. Совсем-совсем.
   Земля снова дернулась. Слабо, но ощутимо. Зная причину, стоило колоссальных усилий не развернуться на 180 градусов и позорно не дать деру. Ой-ей, и чего же это там так везет сегодня?!
   - Летунья, - шепот, как с перепугу показалось даро, вышел громоподобным, - Разворачивайся. На цыпочках. И назад. Тихо. Быстро. Но не беги.
  
   Летунья.
  
   Между тем, выбранный Змеем коридор девушке не нравился ни капельки. Вот совсем. Совсем-совсем.
   Но, спорить с представителем мужской половины мира сего себе же дороже - особенно, если вторая рыжая "соотечественница" пребывает в прострации и не может поддержать боевую подругу тихим писком.
   В конце-концов, на задворках сознания, Лунна испытывала некое подобие вины за то, что именно её лапки вцепились в дверь, котороя и завела их сюда. Хотя, если задуматься о первопричине, то во всем должен быть виноват... виновата... легкий взгляд на Ваэри и тихое фырканье себе под носик - в любом случае, некоторые хвостатые существа тут абсолютно крайние, невинные и чистые, как слеза младенца в солнечный день.
   Так, сокрушенно вздыхаем. И идем за дядей Змеем.
   ...Было в этом коридоре нечто такое, что совершенно не давало расслабится. По коже пробегала... не то, чтобы дрожь. Такое ощущение... м-м-м-м... словно в холодной комнате вы пытаетесь изо всех сил согреться ("Ага, косите под теплокровного"), не желая впадать в состояние ипостаси, а какая-то зараза кладет холодную руку тебе на щеку или еще какую относительно теплую часть тела. По телу словно пробегает чуть колючая ненавязчивая волна, которая, тем не менее, доставляет назойливое неудобство. Неприятно. Неуютно.
   Это заставляло крепче вцепиться в гаснущий светильник, изо всех сил уговаривая себя, что это просто напросто возвращающаяся короткими перебежками боязнь замкнутого пространства. И только. И ничего страшного, верно?
   А то, что веко левое чуть дергается - так это возрастное. Или - не мудрено-то, в такой компании не только веко дергаться начнет.
   "- Кажется, кое-кто отошел?
   - Иди ты... и без тебя плохо.
   - А будет еще хуже. Ты только представь, какая очаровательная головная боль будет тебе поджидать в укромном и тихом месте, а? Когда ты расслабишься и наконец отпустишь ипостась. Не завидую я тебе...
   - Слушай, прекрати каркать? Голоса морали, совести и прочих в одном лице мне только сейчас не хватало.
   - Вот именно, что не хватало. Кстати, не кажется ли тебе, что наш красавчик что-то разнервничался, а?
   - Даже если и так, то значит это заразно...
   - Чего заразно??
   - Клаустрофобия и общий нервный тик..."
   Сначала, Эйвенталь просто показалось, что у неё дрожат коленки. Затем наступило легкое прозрение в той форме, что из-за её коленок дрожать пол просто физически не может - не того калибра коленки. Холодные коготки неизвестного происхождения с огненным жаром пробежались по коже, навязчиво покалывая хребет и заставляя кончик хвоста суматошно дергаться - явный признак того, что дела идут не слишком гладко.
   А вот когда тряхнуло чуть сильней, до девушки дошло, что именно вызывает такую реакцию организма...
   Золото.
   О, клаустрофобия по сравнению с золотом была лишь легким подобием страха, в то время как золото вызывало истинный, ничем не прикрытый ужас. Подобно инстинкту животного, любая на`аша всегда старалась оказаться как можно дальше от сего презренного металла. Если обычная нежить (те же оборотни) вполне могли кратковременно держать серебро в руках, а то и выковыривать серебряные болты из деревьев в качеств компенсации за моральный ущерб и косоглазия мага, то na`hasse предпочитали свести свое общение с золотом к самому низкому минимуму. Конечно, пересилив себя, можно было осторожно подбрасывать на руке золотую монетку. Но эта же самая монетка, лежащая в кармане, тихонечко жгла сквозь толстую ткань, вселяя в душу необоснованное беспокойство. Возможно, это были лишь фантомные боли, но...
   И никаких компромиссов - чем больше металла лежит даже в относительной далекой "безопасности", тем больше вероятность, что драпать оттуда на`аша будет как можно быстрее.
   ...Змею она верила. И если уж этот нахальный некромант ведет себя ТАК, то даже на врожденные слабости нет времени.
   Тем не менее, если бы не тот факт, что золото находилось в относительной дали, то никакие уговоры бы не подействовали. В мечтах впадая в истерику, девушка лишь судорожно сглотнула и медленно стала отступать назад. Только глаза испуганно сверкали в неровном свете, да хвост тоненько дрожал, выдавая состояние Эйвенталь...
   Разве это справедливо? О, подлые демоны и стихии!!! Слабо было этому даро похититься в какое-нибудь высокогорное царство, на открытом месте и рядом с серебряной жилой, а?! Так нет же, угораздило попасть в подземный город, во дворец и, более того, оказаться рядом с помещением, набитым золотом. Ненавижу...
   "- А от ненависти до любви один шаг, а?
   - Точно так же, как и в обратную сторону, не обольщайся..."
   Говорят, что Судьба троелика. Рок, Фортуна и... а вот третий лик мало кому известен. Его знают лишь те, кто идет только своим путем, не оборачиваясь и не оглядываясь.
   Говорят, что каждому этот лик представляется по своему.
   Возможно, так оно и есть...
   Вот только сейчас Судьба предпочла гаденько подхихикивать ликом Злого Рока, подкладывая одну подлость за другой.
   Под ногу девушки нагло нырнул маленький бугорок, резко вырывающийся из общего покрытия пола. Его было бы трудно не заметить, если бы Луннария не двигалась чуть боком назад и все её внимание не было бы сосредоточенно на нервном поглядывании вокруг с легкой безуминкой в глазах. О, нет, девушка не упала - не смотря на всю свою показную придурковатость и неуклюжесть, действительно заставить её потерять равновесие мог лишь костер до неба ("Ну да, так я тебе и поверил, аллергенная ты моя") из тех гадкий благовоний. Изогнувшись и взмахнув крыльями, Летунья устояла на ногах. Но, так нельзя было сказать о тусклом шарике светильника. Когти, так позорно выпустившие сферу, вхолостую щелкнули в воздухе. Даже проворный хвост - наверное, от избытка чувств - промахнулся, не успев поймать коварное изделие неведомого мага.
   Ехидно мигнув в воздухе, скверное подобие артефакта с глухим стуком грохнулось на пол. И нет бы остановится - радостно запрыгало в сторону, оглашая притихший коридор громоподобными раскатами. Хотя, наверняка, это были лишь едва слышные удары... если бы в этом проклятом подземном ходе был хоть какой звуковой шум, помимо напряженного сопения спутников.
   - Ой-ёй... - а что еще тут придушенно пискнешь, чувствуя, как чуть подчерненные сажей от давешнего взрыва волосы начинают шевелиться от ужаса?
   Ведь, это же ничего особо опасного не значит, правда? Ну, он же всего лишь упал...
   Тихо... относительно...
   Все хорошо...
   Ведь, правда?..
   Или?..
  
   Пернатый Змей.
  
   За долгую жизнь Змей твердо усвоил: опасность бывает двух типов. В лицо первого при встрече не грех и рассмеяться. Дальнейшие действия обычно варьировали в зависимости от количества и качества неприятеля, и степени деморализации оного посредством демонстрации тяжести и запущенности собственного психического нездоровья. Воинственно настроенные элементы по обыкновению смело лезли в бой, за что и бывали нещадно биты. Иногда, впрочем, доставалось и самому парню, да и ноги уносить приходилось частенько. Не станешь же объяснять скалящейся вилами толпе крестьян, что дырявить твое симпатичное тело негуманно и аморально. Но это - редко. Чаще всего нехорошие личности махали руками и по широкой дуге (А вдруг это заразно?!) тихонечко удалялись по своим делам, несколько раз - вежливо приносили извинения за беспокойство и вызывали ребят в белых балахонах с колоритным красным крестом на груди, а единожды (тогда некромант по дурости нарвался на отдыхающего от трудов неправедных главаря известной разбойничьей шайки и его бравых ребят) - пригласили пропустить по стаканчику и обсудить наболевшее. Наболело, вероятно, многое. Но что конкретно вспоминалось теперь с трудом и урывками. Знакомство отметили широко и с размахом. Даже врожденный иммунитет ко всякого рода дурманящей пакости не помог. Радовало одно: людям было еще хуже и целый месяц купцов никто не тревожил.
   Оказываться же достаточно близко ко второму типу крайне не рекомендовалось. А хотя бы и потому, что чувством юмора он был обделен напрочь, а вид удирающего со всех ног противника отчего-то пробуждал в нем хватательно-глотательный рефлекс. И, самое обидное, вполне себе успешный. Рефлекс, в смысле. Ибо такие тварюшки обычно обладали не только полным комплектом зубов, ядовитых клыков, когтей и хитиновой брони, но и соответствующим всей этой амуниции пищеварительным трактом.
   Бояться этой дряни?! Трижды ха!
   Золотистые пальцы, побелев от напряжения, мертвой хваткой вцепились в резное навершие боевого посоха. Еще бы немного и даже на несокрушимом черном дереве остались характерные вмятины. Верный Наг слабо дернулся, протестуя против такого обращения, и Змей немедленно разжал хватку, виновато погладил живое оружие по клыкастой морде. Это странным образом успокоило.
   Так. Хватит. Охотники мы в конце-концов или нет?! Спокойно. Тихо. Осторожно. Едва касаясь ногами земли, шагнуть вперед, обогнуть и Ваэри, и Летунью. Нам совершенно некого опасаться. Спала же эта гадость до этого, пока мы сперва сносили стену, а потом с шумом шествовали по её владениям? Так какой ей резон пробуждаться именно сейчас? Вот поворочается, перевернется на другой бок, свернется калачиком и снова отправится в гости к Морфею. Главное только её сейчас не растревожить...
   Бум! Дзвяк! Дзвяк!
   От неожиданности, даро едва не подпрыгнул на месте. Растревоженные нервы с перепугу решили, что это рушится на головы незадачливых грабителей если не само небо, то хотя бы потолок. Нерасторопная девица удостоилась мрачного взгляда и не менее мрачного эпитета. Про себя, конечно, но "читаемого" и с такой тихой яростью, что лучше бы некромант заорал и надавал дурехе оплеух.
   ...Бояться... Все зависит от того, что вкладывать в смысл этого слова. Летунья вон до дрожи боялась даже не каменных стен, а холодной пустоты, беспомощности, того, что "никто так и не придет". Невероятно сильное, искреннее и почти настолько же глупое, беспочвенное чувство. Камень просто стал материальным носителем, отражением пережитого старого страха. То же, что испытывал Змей было сродни панической брезгливости. Он не боялся смерти: сталь, звериные зубы или чьи-то кулаки - какая, в конечном счете, разница? Но ЭТО...
   Это было намного сильнее и древнее, чем он сам. Еще от предков-драконов, не желающих медленно перевариваться в ненасытной утробе стража королевских сокровищ. Медленно. Заживо, ибо тварь эта не удосуживалась убить свою жертву, прежде чем проглотить. Откуда оно здесь взялось не помнил уже никто. Кажется, это случилось еще до рождения первого даро, в годы наибольшего величия Анохена. В те дни люди обрели неслыханное по нынешним меркам могущество, а драконы как никогда восхищались своими двуногими учениками. Вполне возможно, кто-то из завравшихся смертных юнцов и решил, в тайне ото всех, обзавестись "питомцем". Конечно, потом его нашли, но было уже поздно: тварь разрослась, разъелась и ни убить, ни убрать эту мерзость подальше оказалось уже невозможно. Покоряясь неизбежности, дети огня запретили своим потомкам спускаться в эти туннели. Не сказать, что бы кому-то особенно и хотелось. Но время шло, люди забыли о запрете (или, как это часто бывает со смертными, просто не обратили внимания), сняли печати и нашли зверюшке свое применение. Сокровищница же появилась намного, намного позднее...
   ...Компрометирующий шарик откатился на добрый пяток метров, слабо звякая и цокая боками о каменные стены. Остановился. Изменившийся ракурс света четко обрисовал малейшие неровности на полу, сделал их неожиданно объемными, глубокими. Хищно удлинились тени. Лица спутниц превратились в уродливые восковые маски.
   Секунды - сердце замирает от ужаса в ожидание чего-то неведомого, ты застываешь живой статуей, забыв как дышать, не смея шевельнуться. Вот-вот. Еще немного. Уже сейчас...
   Мгновения проносятся мучительно медленно и неуловимо быстро. Как горсть золотого песка сквозь пальцы. Ты ждешь, ждешь... Но ничего так и не происходит. Облегченный выдох.
   Но почему именно теперь, ни раньше, ни позже, это и случается?!
   Земля под ногами прошла волной, намного более ощутимой и, милостью шарика, видимой. Змей едва успел отскочить к стене, подальше от опасного холмика и одернуть следом невозмутимую Ваэри (Чем эту паршивку напоили все-таки?! И где бы и нам такой непробиваемой гадости достать?!?!) и зазевавшуюся Летунью (За хвост её, за хвост!). Живая кочка бодро пробороздила пол, оставив после себя черную рыхлую полосу, и, неожиданно, опала за несколько сантиметров до мерцающей добычи. На этот раз никто не обольщался. Некроманту хватило ума не искушать лишний раз судьбу и остаться на не затронутом полевыми работами узеньком "парапете". По мышцам раскатилось тревожное напряжение, готовое в любое мгновение взорваться стремительным движением. Едва ли осознавая, что делает, он инстинктивно прижал к себе неугомонную хвостатую девицу с такой болезненной силой, словно собирался незамедлительно выполнить недавнюю угрозу. В груди, под совершенной золотистой кожей, тревожно бухало сердце.
   Три пары глаз настороженно ожидали продолжения.
   И тварь не заставила себя упрашивать. Из-под шарика фонтаном хлынули комья земли, мелкие камушки и прочий не поддающийся опознанию сор. Пришлось зажмуриться. Впрочем, вдохновляющего на бегство зрелище никто и так не упустил. Когда, наконец, удалось проморгаться...
   Больше всего это смахивало на червя. Огромного такого, в полтора обхвата для взрослого человека. Если бы нашелся безумец, рискнувший обниматься с такой поганью. Дряблое, бескостное, непрестанно шевелящиеся тело, покрытое слабо фосфорицирующей слизью, предававшей гадости жизнеутверждающий трупный оттенок. Слепая конусовидная морда - единственное, что, собственно и было доступно на обозрение публики - вздыбилась вертикально вверх. Смачно чавкнуло, хрупнуло, и коридор канул в темноту. Едва различимый шорох. Ощущение движения. И тишина.
   - Малыш, - это бы даже не шепот, а нечто гораздо более тихое. Тело Змея, к которому девушка прижималась почти вплотную, шевельнулось, и к плечу Летуньи что-то легко прикоснулось. Голос казался обманчиво задорным, но легкие ноты паники и слегка подрагивающие на её запястье пальцы выдавали истинные чувства даро с головой, - Как насчет того, что бы немного побегать?
  
   Летунья.
  
Оголенное плечо рефлекторно дернулось, когда нечто горячее в беглом прикосновении пробежалось по коже и опустилось ниже, на уже вдоволь страдавшее запястье.
   Все в жизни бывает впервые - некоторые моменты запоминаются на всю жизнь. Этот момент был первым - подрагивающие пальцы хладнокровного некроманта уже вселяли в душу ощущение чего-то тягостного. Как и его голос, лишь маскирующий реальность...
- Только за... - девушка не поручилась бы за правдивость: она это прошептала или лишь шевельнула губами, сдобрив слова легкой дозой телепатии. Но ответ был дан и, в этом не возникало сомнений, был услышан.
Начали ли они движение синхронно, или по отдельности?
Главное - плавно, медленно и одновременно быстро...
Выбор дороги был очевиден...
Да и просто - слишком ограничен...
   Что такое бежать в темноте? Когда не существует ничего ни впереди тебя, ни позади. Одна только темнота. Абсолютная. Ну и что, что еще секунду назад ты сам видел эти стены, потолок, пол? Их нет сейчас, как нет и хищной бестии, и твоих спутниц. Только топот ног, шумное дыхание и неотвратимое шуршание ползущей следом твари.
Бегать - у-у-у-у-у, самое ужасное действо когда-либо выдуманное природой. Неважно - бегать, чтобы выжить; бегать, чтобы тренироваться или бегать, чтобы похудеть (о, это зрелище-забег студенток поутру вокруг замка, ухохочешься над их серьезными лицами). Плохо будет в любом случае и будь ты каким великим бегуном, ненормальное дыхание и учащенное сердцебиение тебе все равно гарантированно.
Луннария ненавидела бегать. Физически, морально и практически. Бег - это удел потных мужчин и сумасшедших женщин, а наш удел - полеты и книги. Тем более с онемевшей задницей, пардон, укушенным бедром.
Ей казалось, что она двигается медленно, как в сумрачном видении.
Еле переставляет ноги.
Она не знала, где даро - полоска теплого воздуха казалась одуряюще холодной после огненного тела Змея.
Она не знала, где Ваэри, искренне надеясь, что некромант её не оставит.
Но все - словно со стороны, словно не по-настоящему.
Бежала ли она вечность, или буквально секунды в бешенном ритме...
Знала только одно - темнота, кто-то рядом, тупая боль в голове... и строго противоположном месте... снова... рок?.. нелепая случайность, стоящая так много?..
Хромота...
Внезапно появившаяся усталость...
Слабость...
Говорят, что передозировка наркотика вызывает провалы в памяти, головные боли, прострацию, жажду, "отключение" от реальности, затруднения с дыханием и возможную тошноту.
"Похоже, в весьма скором и самом неудачном времени кое-кого такие последствия ждут..."
Голос был прав. А время пришло даже раньше, чем планировалось.
Летунья начала понимать, что бежать больше не находилось сил - бег был рваным, "ватным", припадающим на одну ногу. И пришло время, когда Таль просто остановилась, лихорадочно хватая ртом воздух, судорожно прижимая руки-когти к груди. В голове звенело, а темнота наверняка двоилась. А может уже и не темнота - красные мушки весьма и весьма мешали обзору.
Вероятность того, что она уцелеет уменьшалась с каждой минутой...
Минута - миг, секунда-вечность...
Хвост обреченно распластался по полу, крылья обвисли, а плечи дергались от жадного дыхания...
   Почему-то свято уверенная в том, что Змей обогнал и уже ушел далеко вперед, Луннария практически собиралась каяться и молиться, решив последовать недавнему совету... когда один тип, с которым почему-то расставаться было тяжелей всего посмел врезаться в её хрупкое тельце. С разбегу, почти снеся тушей в двойном объеме (походу, Ваэри к бегу оказалась приспособлена еще меньше).
   Спасибо хоть, что поддержал и не дал грохнуться.
   - Сдурела? - вот ведь еще вопрос, что хуже - тот червяк-переросток или озверевший некромант, ревуший в самое ухо. Один только съест. Всего лишь! А другой нипочем не отстанет. И не только не отстанет, а еще заставит двигаться, - Живо вперед!
   ...Будь Летунья чуточку поначитаннее, а, точнее, имей она хоть какой жизненный опыт бытия в Анохене, наверняка бы знала она легенды о том, как даро словом останавливали взбесившуюся толпу. Как заставляли их не просто разойтись по домам, но более не помышлять о мятеже. Правды в этом, конечно, не так уж и много. Но вот на то, что бы заставить бежать одну полуобморочную студентку сил Змея явно хватило с лихвой.
   И едва ли Летунья могла понять, почему это вдруг ноги вздумали двинуться вперед. Сами по себе, безо всякого на то позволения головы. Тяжелая, обжигающе горячая рука даро время от времени подбадривала заплетающиеся ноги весомым тычком в спину.
Как тут не побежишь снова при таком-то стимуле?!..
Громкий, удушающий стук сердца, колокольным звоном вибрирующий в ушах.
Неужели это хриплое дыхание - её собственное?
...Вероятно, Рок и Удача, вдоволь насмеявшись и утерев слёзы, решили наконец-таки поменяться местами.
   Забег продолжился. Еще чуть-чуть... еще немного... какие-то повороты, спуски, наклоны - их тончо не было, е было!.. куда бежим? зачем бежим?.. постойте, подождите, воздуха не хватает... опасности не чую...
Блеснувший свет, чем-то неуловимо изменившаяся картинка...
   Коварный порожек тому причина, или же просто подкосились колени, но Летунья, сотворив такое упадническое "па", на какое она бы не согласилась и после трех ведер крепкой, все же встретилась с полом. По банальному - упала, основательно прокатившись по каменному, гладкому полу и замирая, судорожно проталкивая воздух в легкие.
   Где-то рядом раздался характерный грохот падения, но все отошло на второй план - пока не ест никто и ладно...
   Главное - дышать...
   Пернатый Змей.
  
   Наверное, им повезло дважды, если это можно было бы назвать везением. Червь жил здесь так долго! Какой же вор, зная о таком страже, рискнул бы сунуться в королевскую сокровищницу?! Вот и не сыскивалось таких ненормальных уже без малого три столетия. Только... Время-то шло. Лишившуюся подножного корма (эх, как же хорошо было, когда сюда забредал кто-нибудь из горожан!) было решено кормить скотиной. Дорого, но куда ж деваться?! Несчастную буренку привязывали у самого входа, и именно в этом и заключалась основная ошибка смотрителей. Тварь жрала, толстела и... отвыкла охотиться. Ей приводили еду и всякий раз оставляли на одном и том же месте. По её владениям иногда ходили и другие вкусные существа, но их защищала такая отвратительная магия! И со временем эта мерзость разленилась и перестала обращать на двуногих внимание. Зачем, если до них все равно не добраться? Вот и сейчас она высунулась лишь потому, что ей было скучно, а в пустом желудке - а ведь эта большая проблема, когда столь важный орган занимает 2/3 твоего тела - недовольно бурчало. И - о чудо - добыча была беззащитна! Восхитительно вкусная, еще теплая и живая! Вот он её обед...
Но в полной мере Змей смог осознать свое везенье, лишь опрометью кинувшись в проем странных распахнутых ворот. Благослови же истинный огонь человеческую лень, милостью которой они останутся живы! Под ноги подло сунулся порожек, и камень пола с охотой заехал незваным гостям в физиономии. Выпущенная в падении Ваэри отлетела на целый метр, но сейчас это уже не имело никакого значения! Тут нет земли, тут не сможет до них добраться древняя пакость!
Червяк и впрямь не смог. Но, следует отдать ему должное, хотя бы попытался. Слепая морда вздыбилась, мощное тело резко выбросило её вперед, через каменный порог. Но челюсти сомкнулись на пустоте - загнанная добыча осталась на недосягаемой длине. Пакость огорченно погрызла невкусный камень и медленно сползла назад в свои владения.
Змей шумно выдохнул. Раз. Другой. Третий. Сердце бешено колотилось в ушах. Уже не от страха, а от восхитительной мысли - пронесло! Эта мерзкая, противная тварь осталась не с чем! Ради этого стоило немного побегать!
- Малыш? - даро на четвереньках добрался до распластавшийся Летуньи. Бледный свет (откуда он тут?!) позволял различить лишь очертания девушки. Некромант тревожно склонился над задыхающейся девицей. Горячая ладонь чуть коснулась шеи, прощупывая пульс, - Все уже позади... Зато только представь, какие истории ты потом своим внукам рассказывать будешь, э?
   Странный нечленораздельный хрип в ответ заставил подобраться и заволноваться еще сильнее. Но, зато, явно помог-таки протолкнуть воздух в легкие.
   Ну-ка, малыш, хватит дурака валять! Давай, очухивайся уже... Ну?!..
   Второй хрип уже был более разборчив и заключал в себе явное слово матного содержания. Неприличное такое слово, эмоционально окрашенное... и не совсем вязавшееся в загнанным, чуть благодарным взглядом, но все же...
Вот, умника, вот молодец...
В глазах девицы появилось хоть какое-то осмысленное выражение. Тело все еще жадно хватало ртом воздух и изо всех сил гоняло по венам кровь, точно боялось куда-то не успеть. Но это - ерунда. Пройдет. Да и ноющие, непослушные мышцы через денек-другой угомоняться, а то и быстрее со скидкой на нечеловечность. Главное, что та опасная грань между утомлением и смертельной усталостью так и осталась непересеченной. Вот и хорошо. Можно и вздохнуть с облегчением. И даже обратить внимание...
Эээ, дорогая, а кто это тебя такие нехорошие слова учил в приличном обществе произносить?! Да еще при том только-только отдышавшись...
- Ругается, значит, жить будет, - философски постановил Змей, ухмыляясь во все 32 зуба. Улыбка была та самая, донельзя раздражающая всех и каждого своей исключительной жизнерадостностью. Но разве у некроманта не было на неё права? Так чувствует себя мастер, исполнив долгую и трудную работу. Удовлетворение. Триумф. Гордость. Готовность хоть весь мир обнять и расцеловать в обе щеки. Получилось! Ура! Ура! Ура! - Дыши спокойней. Ровней.
Горячая рука ободряюще взъерошила волосы на белой макушке, а после помогла осторожно перекатиться на бок, так что бы вес тела больше не тревожил рану. По хорошему, стоило бы её осмотреть и перевязать, но где ж тут взять чистых бинтов и воды?! А так - бессмысленно. Только заразу занесешь. Некромант еще раз вздохнул и пристроил голову неусидчивой дурехи у себя на коленях. А то еще об пол стукнется, последний ум выбьет. А так может, запомнит все сомнительные радости приключений и в следующий раз хотя бы подумает, о том куда лезет.
Фантазия, воспользовавшись моментом, радостно предъявила хозяину очередное видение: рыжеволосый мерзавец яростно отбиваться от нескольких сотен недружелюбно настроенных червей-переростков, а рядом кружочком сидит с десяток противных хвостатых девиц в леопардовых купальничках и с печатью мудрости на челе старательно обдумывают сложившуюся обстановку. Время от времени одна из них покидает насиженное место, вежливо просит ближайшего червя уделить ей минутку внимания и, проведя допрос с пристрастием, тщательно измеряет "приключение" сантиметром. После чего спокойно возвращается на место, дабы еще разок все обдумать. Змей реальный самочинно расшугал воображаемых монстров громоподобным хохотом. Поздравляю тебя, о гениальнейший из мерзавцев, ты псих. Законченный. Только психам такая ерунда и видится!...
...Вот так они и сидели неизвестно сколько времени. Летунья, пыхтящая как сотня кипящих чайников, и Змей, поддерживающий девушку. Лишь когда ту перестало колотить от утомления, даро поднялся на ноги. Сам он не ощущал усталости. Может быть, они и притаилась где-то там, в мышцах, ожидая самого неподходящего момента, что бы вцепиться в свою жертву. Ну и Стихии с ней.
Помещение, до которого их столь любезно проводил местный сторож, было просторным. И это, пожалуй, оказалось всем, что можно было о нем сказать, не сходя с места. Стены и потолок не просто терялись в темноте - учитывая освящение, это-то как раз было не трудно - а, ощущались далеко. Гораздо дальше, чем во всех известных Змею подгорных залах. Уж в этом-то подземный житель ошибиться не мог. Равно как и с определением направления: жилые и рабочие кварталы Анохена остались выше и южнее. Система водных лабиринтов никогда не проходила под дворцом. Да и могла ли природа поставить тут ворота?!
Куда же их все-таки занесло?!
- Жди тут, о свет очей моих, и рыцарь твой к тебе когда-нибудь вернется! - начальная строчка древней баллады как нельзя кстати подошла к ситуации. Парень огляделся по сторонам в поисках Ваэри. Подопечная с видом счастливой дурочки пальцем выводила в пыли на полу какие-то узоры. Попытка отвлечь её от процесса рисования не привела к успеху: Змея одарили безмятежным взглядом, внимательно выслушали и вернулись к прерванному занятию, - Разотри мышцы как следует. И за этой... блаженной пригляди. Я гляну, куда это нас занесло. Не помню, что бы в этом месте на карте города хоть что-то было отмечено...
Выбор был невелик, и даро, вслух продекламировав презабавную детскую считалочку, осторожно побрел в выбранном направлении. Кто его знает, что тут водиться?
Еще несколько мгновений силуэт Змея можно было различить в пустоте неведомой пещеры, а потом его, как и звуки шагов, поглотила и впитала темнота.
...А где-то там, в глубине пустого зала, загадочно блеснула пара светящихся точек. Блеснула и пропала, словно и не было ничего...
И никого...
Ведь так?
  
   Летунья.
  
   Патологическая и явно не совсем нормальная страсть Змея к таким важным вещам, как волосы и хвост (ладно бы к своим!) начинала уже становиться привычной. Возвращаясь к ностальгии, знала бы вихрастая шальная на`аша, что спустя какое-то время столь удачная посадочная площадка, сыгравшая свою коронную роль при самой первой встречи сможет вот так вот спокойненько нарушать все границы личного пространства нелюдимой девушки и при этом оставаться в относительной целости (Моральный ущерб сей рыжей личности не в счет, ибо неизвестно у кого больше)... она бы точно очень сильно посмеялась над столь бредовой идеей.
А вот теперь она же столь удобно устроилась на чьих-то коленях, найдя их весьма удачным аналогом подушки. Если бы не брать во внимание факт общей растрепанности, никак не желающих успокоиться сердца и дыхания, боль во всем теле и аховом положеньице, то едва заметная глупая и мечтательная улыбка была бы принята за вполне закономерное явление. О, эта улыбка... она появлялась практически всегда, как и румянец, когда... хм, об этом лучше умолчать.
Заботится... непривычно...
Странно... непонятно...
Жалеет? Чувствует себя ответственным?
Из-за чего?
Почему?..
Да, в такие минуты явно будешь жалеть о том, что чьи-то мысли нельзя прочитать, как открытую книгу...
Или не будешь... ведь мало кто знает, сколько это боли иногда приносит...
Очередной приступ смеха был бы сопровожден нехорошими комментариями - уж больно смех был... нехороший - явно о чем-то нафантазировавший Змей (о, а в том, что у него за фантазия, сомневаться не приходилось) был в восторге от увиденного. Но комментариев не последовало - Летунья просто берегла ставший столь ценным воздух. Разве что недовольно шевельнула головой, чтобы некоторые личности не так уж сильно тряслись от хохота - голова и так пустая и болящая, последнее вытрясет...
...жаль, но все приятное имеет нехорошее свойство заканчиваться.
Так и пришел тот самый момент, когда пришлось принимать более-менее вертикальное положение в виде сидения на полу и покинуть столь соблазнительную и облюбованную "подушку". Эх, досадно-досадно... может, стоит побольше попадать в переделки, чтобы получить бесплатный абонемент на каждодневный отдых? Идея весьма понравилась и если бы не чуть подкашивающиеся колени, Летунья бы даже попрыгала от радости. А так ограничилась лишь тихим хихиканьем, столь нелепо и подозрительно прозвучавшем в воздухе, но устыдиться не заставившем. Пусть неизведанные враги думают, что тут собрались сплошь психи - весьма правдоподобно.
- О, да... рыцарь вернется. Лет через десять и потеряв ключик от пояса верности... а не страшно оставлять двух невменяемых девушек на попечение неизвестности? - с заметной хрипцой вопросила Летунья, массируя голень и пытаясь понять, на месте ли она или пора ампутировать. Судя по ощущениям (вернее, почти полном отсутствии таковых) вариант являлся вторым. - Присмотрю... как будто есть выбор... - уже в спину буркнула она, скосив взгляд на старосту. Ухохочешься, кому скажешь, не поверят. Студент Левиафана заботится о старосте чужого факультета. Куда катится мир?..
Мир катился в очень далекое путешествие, если судить, как по мере ичезновения из поля зрения некроманта, куда-то девалось ощущение спокойствия и относительной безопасности. Ой-ой-ой...
Почти инстинктивно подобравшись "крабиком" поближе к "блаженной", Эйвенталь нервно огляделась по сторонам, чувствуя, как неприятно напрягаются мышцы крыльев. Хвост вырисовывал в пыли неровные линии, явно мешаю творчеству Ваэри. Та, похоже, была не в обиде и с азартным упорством продолжала выводить что-то своё.
На`аше тут не нравилось. Сильно не нравилось.
Особенно не нравился тот факт, что в одном из темных углов внезапно стало больше странных бликов, которые поначалу и в одиночестве были приняты за простые выкрутасы зрения.
Верхняя губа предупреждающе приподнялась, обнажая многочисленные клыки.
Первый выползший "блик" принадлежал глазу. Вернее, одному из глаз... паучок... еще бы размерчиком поменьше - и был бы вообще душкой: чуть мохнатые лапки, большое хитиновое брюшко, много-много глазок и очаровательнейшие челюсти...
Что-то очень сильно ворошилось в памяти: где-то, на картинке в учебнике, на уроке звероведения студентка уже видела нечто подобное. Вот только жаль, что на уроках она предпочитала больше спать или рисовать, нежели послушно впитывать знания.
Что-то такое, что забывать вовсе было нельзя...
Напряженно наблюдая за "насекомой", Летунья пошарила неподалеку и... в сторону паука полетел маленький камушек.
Он-то наверное и стал сигналом к атаке.
Паук ловко отпыргнул, недовольно щелкнув челюстями и потрещав-простучав лапками. Определённо, это не сулило ничего хорошего... И вообще, на`аша была пессимисткой с этой самой минутой, с ноющим телом и легкой головной болью, да еще и про укус-синяки-горящие легкие забывать не стоило, вот.
Из темноты, вероятно, на бурчание, высунулась еще парочка тварей...
Лунна почувствовала, как по спине болезненно пробежались непрошенные мурашки, с великолепным удовольствием обосновавшись у хвоста...
Звеюшки (насекомые?) оказались на редкость проворными. И самые первые мгновенно получили неприятный шквальный холодный ветер, отбросивший их назад. Вторые беспомощно стукнулись о стену льда, внезапно отрезавшей их от парочки беззащитных девиц.
Ситуация начинала нравится все больше и больше.
Можно было бы принять боевую ипостась и спокойненько заморозить тут все и вся к стихиям. Ну, или хотя бы прикрыться крыльями на манер щита до тех пор, пока в голову не придет нечто получше.
Но вся проблема заключалась в том, что боевая ипостась буквально "вытянет" всю магию, поддерживать "сферу" из тающего льда станет некому и... вот если бы рядом не сидела одна невменяемая подруга по несчастью, все было бы просто отлично! Крыльями им обоим не прикрыться - человек просто замерзнет, да и тесновато станет. Барьер долго не продержать - проклятая магия была слишком нестойкой и, хотя получала некую помощь от стихии, все равно оставалась весьма зыбкой защитой. Да и условия были неблагоприятными для полуистощенной на` аши...
В пещере было жарко, как и практически везде в Анохене. Именно поэтому Эйвенталь неприятно чувствовала себя беспомощной...
Чуть дернув телепатическую "нить", отдавшуюся звоном, девушка закрыла глаза, хихикнув - нервы начинали сдавать...
"Змей, ты не слишком занят? По моему, у нас проблемы... не поможешь, а?"
   Во рту стало тесно от клыков... истерика недвусмысленно замаячила на горизонте сознания.
  
   Пернатый Змей.
  
   Какого ... и ... в... с...!
Злющий, как сотни мракобесов, Змей имел много чего добавить к подуманному. Какой кретин стоил эту громадину?! Не иначе в расчете вот на таких вот случайных гостей. Или это госпожа фортуна решила, что хорошего по маменьку, и отправила его поперек самой широкой части зала? Как бы там ни было, в ходе этой продолжительной прогулки, некромант обнаружил все, что только можно найти в старой заброшенной пещере: горы мелких камешков, пару не до конца прогоревших факелов (Эх, жаль! Зажечь-то не чем.), груду малопонятного тряпья и остов какого-то огромного насекомого. Все. За исключением одного. Стен не было. Ну, вот не было и все ты! И пусть хваленое ощущение пространства авторитетно заявляло, что они, дескать, присутствуют, но с каждым новым шагов даро все больше в этом сомневался.
Встречались в старинных книгах трактаты, посвященные схожим чарам. Когда-то давно маги умели выколупливать кусок пространства и помещать его.... Куда? А шут их, психов этих, знает! Но тогда понятно, почему этого места на карте нет. Его вообще нет нигде в мире Долины. Вот и угораздило же их! Парень яростно тряхнул спутанной гривой волос (от чего последние окончательно и бесповоротно стали напоминать нечто, тщательно облизанное и пережеванное милой сельской буренкой) и с досады пнул податливую пустоту. А вот пустоты впереди как раз и не оказалось. Зато обнаружилось нечто твердое и прочное. Камень, одним словом!
- Уууууууу! ...! - злобно ругаясь на все лады, некромант запрыгал на здоровой ноге. Ушибленная же ныла и всячески протестовала против разгибания и использования по назначению. Кое-как уговорив паршивку успокоиться, некромант с куда большим интересом уставился вперед. В пустоту, которая на самом деле таковой не являлась. Ну, надо же...
Магия тут все-таки есть. Старая, даже древняя, и практически уснувшая, но есть. Остатки какого-то охранного заклинания? Вполне возможно. В таком разе им нереально повезло. Загляни сюда кто-нибудь годика этак два назад и от него бы и мокрого места не осталось.
Но что можно охранять в пустом, заброшенном зале? И это когда под самым носом пасется этот червяк?! Значит, тут должен быть другой выход. Иначе, зачем накладывать бесполезные, в сущности, чары такой силы? Определенно просто обязан быть! Но как же его найти?!
Осторожно, стараясь дважды не попасться в уже опробованную "ловушку", некромант шагнул вперед. И не ошибся. Темнота расступилась, выпуская из своих объятий гладкую, отполированную поверхность. Непонятного призрачного света едва хватало на то, что бы различить на ней загадочные темные и светлые силуэты. Пришлось почти уткнуться носом в камень, что бы стало возможным рассмотреть рисунки.
Драконы. Десятки, сотни, тысячи неправдоподобно реальных ящеров взирали со стен на своего потомка. Они разворачивали кожистые крылья или выгибали глинные шеи. Они летели, распластавшись в прыжке, или дремали, положив увенчанную рогами голову на собственный хвост. Они скалили белые клыки или безмятежно улыбались. А под и над ними нелепой вереницей выстроили руны. Имена тех, кто ушел навсегда.
Что-то щелкнуло. Да нет, не в самом зале, а в голове у Змея. Но ощущения были такими, словно весь мир вдруг перевернулся вверх тормашками. Твой маленький и уютными мирок. Даро шумно вздохнул, да так и забыл выдохнуть. От переполнявших его восторга и грусти хотелось то ли сесть прямо тут и разрыдаться в голос, толи кругами носиться по залу и распевать самые несуразные песенки из тех, что удастся выловить из памяти в такой момент. А в место этого он просто стоял, прислонившись боком холодному камню, и безумно улыбался.
...Тем больший сюрприз был для выпрыгнувший из марева твари, когда безмятежная жертва стремительно развернулась и резко выбросила вперед руку. Пронзительный стрекот. Удар. Хитиновая защита насекомого слабо хрупнула и лихорадочно дергающаяся тушка нанизалась на боевой посох, призванный по воле хозяина. Наг подался назад, стряхивая неприятный трофей. В темноте кто-то невидимый энергично процокал хитиновыми лапками в обратном направлении. Такая опасная добыча поземным охотникам была в новинку.
Кто это у нас тут такой смелый? Концом посоха Змей поддел и перевернул дрыгающуюся пакость. Паук. Восемь лапок, непомерное количество глаз и жвалки, способные, пожалуй, и клинок перекусить. Почти обычный. Всего-то ростом с молодого бычка! Что-то везет нам сегодня на насекомых-переростков. Ну, червяка, допустим, кормят хозяева. А эти-то тут что жрут?!
Если они вообще имеют потребность в пище...
Прямо на глазах некроманта убитая зверушка ритмично дрыгнула задними лапками, перекатилась на брюхо и, как не в чем не бывало, посеменила прочь. От дырки, оставленной Нагом, не осталось и следа. Змей поспешно вернул на место отвисшую челюсть и нервно хихикнул. А не создавал ли он совершенно случайно целую армию мертвых насекомых?!
Да вроде нет. Хи-хи-хи. Но мало ли. Хи-хи-хи. С психами и не такое случается. Хи-хи-хи. Надо у Летуньи будет спросить. Хи-хи...
Стоп.
Летунье?!
Гхыр!!!
Так вот что так навязчиво бубнит где-то в отдалении! Эта проклятая магия не только звуки гасит, но и телепатию каким-то образом перебивает! Некромант подскочил на месте, чисто заяц. Если путь вперед показался ему долгим, то обратная дорога и вовсе растянулась на века. Пару раз под ноги совершенно некстати попадало нечто крупное и мохнатое. Но знакомиться ближе насекомые не пожелали, энергично перебирая лапками на почтительном расстоянии от прыткого ужина.
- Это еще посмотрим, кто кем сегодня подзакусит! - пригрозил охотничкам даро. Пауки согласно защелкали: "Посмотрим, посмотрим!".
Первыми парень нашел не своих спутниц, а окружившую их черную, шевелящуюся массу. Как же много! Мелкие громоздились на крупных, крупные - потирали лапки в предвкушении трапезы. Уууу, гадость! Сейчас будет вам! Некромант резко встряхнул руками, разминая пальцы. Теперь легкое, натренированное движение. Почти танец. И совсем немного силы. Превратить такую толпу в пепел? Да проще пареной репы!
Ээээ... Кто б это еще им объяснил, а?! Змей обалдело вытаращился на непокорную нежить. Пауки не только не собирался пеплом по ветру развеиваться (а должны были бы!), но, напротив, с аппетитом поедали изящное плетение заклинания. Еще и разбухали, на дармовых харчах, паршивцы! Где тот милый, ласковый и симпатичный червячок? Хочу к немууууу!
Завопив (для храбрости) и закрыв глаза, Змей смело ринулся в гущу копошащихся врагов.
Когда-нибудь он все-таки пристукнет эту хвостатую мерзавку своими собственными руками!
   Она ведь во всем виновата, она...
  
   Летунья.
  
   "Змеюшка, ты точно не слишком занят, чтоб тебя!.."
Стихии и их порожденья! Летунья лихорадочно кусала губы, уже чуть ли не терзая "нить"... та послушно вибрировала, звучала, не совсем понимая, что от нее требуется... и все... ни ответа, ни привета: ни даже привычного ощущения того, что на конце этой самой "нити" кто-то сидит. Съели его уже что ли?!
Увы-увы, признаваться паучки не желали, весьма хищно и упорно пытаясь пробить защитный купол. Да на что вам сдались худосочные девицы?!..
   А спросить непосредственно у съеденного не получалось... Послав еще парочку призывов (на которые не на помощь могут кинуться, а, скорее, чтобы прибить посылающую, в прямом смысле) на`аша нахохлилась, мрачно разглядывая собравшуюся аудиторию. Сидящая рядом староста, ради такого случая бросившая свои художественные труды, оживленно махала "аудитории" ручкой, тем самым подзадоривая её к дальнейшим действиям... аж завидно, ей-ей!
Все-таки, что-то определенно знакомое в этих тварюшках было... могильщики? Хм... уменьшить кое-где, чуть-чуть подправить (всего-то, там, хищности добавить, слюны) и только лишь тогда они будут соответствовать описанию в учебнике....
Увы, дальше память работать совершенно отказывалась, намекнув, что и так уже выдала больше, чем от неё требовалось. Ни способа бороться с подобными насекомыми, ни более приличной классификации вида - н и ч е г о. Вот сиди тут и продолжай наблюдать незабываемое шоу.
Но кто сказал, что можно только лишь наблюдать?..
Истончающаяся стена ощетинилась длинными шипами льда, не слишком вежливо нанизывая или просто царапая не слишком вертких тварей. Помогло это весьма мало - меньше их не стало, зато они как-будто удвоили усилия... и это просто стена защиты в разводах, или и правда пробитые насквозь твари зашевелились и чинно сползли вниз?! Какого?!..
Немного сумасшедшая улыбка заставляла всерьез задуматься о психологическом состоянии Эйвенталь. Кажется, скоро под куполом будет на одну блаженную больше...
Когда пауки внезапно чуть увеличились, девушка сначала даже не поняла причину. А уж когда где-то в отдалении мелькнули чьи-то до боли знакомые рыжие волосы, то сомневаться в этой самой причине не приходилось... пришел на помощь, рыцарь ржавого блюда... хотя, не совсем удавалось скрывать тот факт, что появление даро в поле зрения принесло львиную долю облегчения...
Впрочем, этому защитничку еще предстояло пробиться сквозь черное шевелящееся и шуршащее море...
Осознав, что долго защиту и правда не продержать, Лунна влила последние крохи в плетение и резко прекратила доступ магии, лишь "попросив" лед на правах дочери таять помедленнее... Спешно перестраивающиеся крылья ловко "захватили" в свои объятия хихикающую Ваэри (та как раз увлеченно водила пальцем по полупрозрачной стене, доводя пауков до состояния неистовства), превращаясь в некое подобие прочного кокона...
Тяжеловато... но это лишь для этого состояния... состояния хрупкого существа...
Спешное и частичное изменение ипостаси заключает в себе не слишком приятные чувства. Зато несет с собой более длинные и прочные когти, клыки, повышенную ловкость и крепкие крылья... а еще словно вливает в кровь заряд адреналина, хотя и требует после этого неимоверно высокую цену...
   Где-то в отдалении вопил Змей, не то пугая пауков, не то придавая себе храбрости... Лед предательски быстро таял, кружево магии, с трудом поддерживающееся в теплоте и постоянных атаках уже разлеталось на меленькие клочки... а посреди сферы, мозоля многочисленные глаза, восседало странное существо, приглашающее скалящее клыки и изредка встряхивающее копошащийся и похихикивающий пушистый кокон за спиной.
Заходите, гости добрые, берите что надобно...
Стена, тонкая стена, поддерживающаяся лишь верой, с извиняющимся хрустом раскололась. Кружевное плетение распалось, спешно поглощаемое наиболее прыткими особями...
Первые сунувшиеся в образованную трещину обратились в хрупкие ледяные статуи. Стихия - не магия, так просто её не поборешь... вода есть везде, даже в самом спертом воздухе... и может ли она отказать своей дочери, пусть мало любимой, но так молящей об одолжении?..
   Вероятно, скульптурные композиции пауков остудили.
   Ибо остальные, всего лишь выстроившись полукругом, недоверчиво замерли, словно не решаясь нападать...
Дожидаясь кого-то?..
   Ха, да вы еще скажите, что они не плотоядные...
   Светлые-светлые, полупрозрачные нечеловеческие глаза настороженно следили за пауками. Кто-то лихорадочно отнимал у своего собрата остатки быстро исчезающего кружева магии, кто-то не менее внимательно следил за самой на'хассе, а кто-то просто бестолково подпрыгивал на месте...
Ну и? Кого мы ждем? Нападайте, чтоб вас все гении стихий побрали!!! Надоело!!!.. Ну!?!
   Иначе я сама нападу... или стену погрызу... или выть буду...
   Надоело!!!..
Девушка недовольно дернулась, передергивая плечами, болезненно сморщиваясь и вызвавая легкую волну среди черных тел - приближающийся свист-верещание-стрекот острыми иголочками впивался в нежные барабанные перепонки и масляно растекался внутри.
Движение, вырывающееся из общего мельтешения - кто-то приближался. Знакомый?.. Знакомый.. Оскал озадаченно угас, ограничившись лишь легким шипением в сторону слишком осмелевших пауков.
Приближающийся человек внезапно не удержал равновесия и упал вниз, на пол... наверное, больной... И звуки-звуки-звуки, так похожие на... смех? смех... что это? Выражение радости и счастья. Чему он смеется? Он враг?..
Знакомый...
Знакомый голос...
Холодный зеленый лед обжег подобно раскаленному металлу.
Змей?..
Светлые глаза мигнули, становясь снова синими, а потом, чуть подумав, просто серыми...
   Она узнала, а это главное...
Значит... тупо сдали нервы?.. Значит... нет опасности, а это главное, да?.. Пауки не опасны, это хорошо. Несомненно хорошо.
   Вот только дурой себя чувствую.
   Медленно отпуская ипостась, осознанно и мягко, и сразу же чувствуя нарастающую боль в теле, Луннария вытряхнула из крыльев радостно хихикающую Ваэри, и мгновенно опуская их привычным шелком, в который тут же и закуталась, словно в защитный плащ.
Уже не съедят, если так хорошенько подумать... а если и съедят, мы к вам в телохранители не записывались, не наша забота. Мы вообще тут по собственной глупости и не вовремя проснувшейся привязанности. По глупости... стихии, до чего же обидно иногда бывает чувствовать себя в любом случае полнейшей дурой!
Успокоиться... просто надо успокоиться... как всегда попытаться "умять" все чувства - обиду; грусть; облегчение, смешанное с львиной долей раскаяния.. эту гремучую смесь - обратно, внутрь. И закрыть на ключ, заморозить... конечно, это снова вырвется наружу. Болезненней и опаснее... но это будет не сейчас - в полете ли или во сне, это придаст либо гнева и скорости... либо снова сделает мокрым подушку и уляжется неровными волнами, позволяя снова покрыться ненадолго льдом...
И все-таки, это - усталость. Как у ребенка, обидевшегося на весь мир, что тот не хочет оставить его в покое. Наверное, не слишком точное и лестное сравнение... но хоть как-то описать это необоснованное, но столь странно логичное чувство надо? На`аша... не человек... не надо смотреть на её действия с человеческой точки зрения - глупо. Все равно лишь только для неё самой все-все-все будет вполне обоснованно... а для всех остальных...
Стальные глаза скользнули по почему-то напряженному некроманту, по выжидающе замершим паукам, по лезущей изучить новых друзей поближе Ваэри...
И взгляд-взгляд, у него такой взгляд...Брезгливый... Холодный... словно, словно...
   За что? Лишь за то, что испугалась и защищалась, пусть и от чего-то выдуманного?..
Резко, словно тело без костей и не разваливается на части от больной усталости, Эйвенталь встала, заставив самых ближайших пауков нервно дернуться. И эти туда же...
Не будем мешать дипломатическим переговорам - а то вдруг снова сделаем неправильные выводы?
Развернувшись и поправив крылья, Таль быстро пошла в сторону ближайшей стены, плавно врезаясь в многоглазое "море"...
... чуть наклонившись, по пути, извиняющееся прошлась тонкой рукой по спинкам замороженных "собратьев", превращая статуи в нечто живое и порядком обалделое...
А потом, чуть не натолкнувшись на стену, недалеко от памятного входа (будем надеяться, червячок не доползет), опустилась вниз и разве что ручки на коленях не сложила - под снова сомкнувшимися плащом крыльями не видно...
Все. Буду сидеть здесь и делайте что хотите. А вы пока поисследуйте сие место... а я даже смотреть не хочу...
"- А не слишком ли демонстр...
- Хватит..." - голос испуганно пискнул и замолк, задавленный мысленным блоком...
Почему-то... было мерзопакостно.
  
   Пернатый Змей
  
   Горцы любили говорить, что труднее всего заметить самые очевидные вещи. Точно слепцы, мы годами бродим вокруг них. Но, даже натыкаясь, отказываемся видеть и вновь, ,и вновь ищем неуловимую Истину, там где её и быть-то не может.
К чему все это? А попробуем решить небольшое уравнение. Возьмем несколько сотен дохлых пауков прибавим пару законченных психов и помножим все это на темные залы мертвого города. Что в результате? Вкусный ужин, вестимо. Что в неизвестных? А как вы сами думаете?
Никак?
Плохо. Просто отвратно! И чему вас только в школе учили?
Ах, как складывать гениальных мерзавцев с насекомыми вы еще не проходили? А как у вас обстоят дела с наблюдательностью? Что, опять не как? Жаль, жаль...
Попробуем зайти с другого бока. Вот есть вы, такие упитанные и, вне всякого сомнения, аппетитные с точки зрения пары сотен голодных тварей. На их стороне несомненное преимущество в силе и количестве. Проходит минута. Пять. Десять. А вы все еще живы. Ни царапинки!
Вопрос: а так ли надобно неведомым тварюшкам ваше совершенное тело? У них вроде и своих собственных хватает. Всем бы так регенерировать!
Интересная идея. Определенно требует проверки. Змей остановился. Вопить он прекратил уже давно. Воинственно размахивать посохом - тоже. А какой в этом прок? Черное паучиное море было намного проворнее сына огня. Наг только вздымался в воздух, готовясь обрушить на противника удар невиданной силы, а там, куда он был нацелен - уже и не было никого. Все равно, что и впрямь воевать с водой. Даро повертел в руках совершенно бесполезный посох, философски пожал плечами и пристегнул к поясу. Потереться еще в такой суматохе!
Тут, ближе к середине зала, марево древних чар было намного слабее. Около стен, едва можно различить что-либо на расстоянии полуметра. А здесь, пожалуйста - целый десяток шагов. Её-ей, лучше бы его не было! Жуткая копошащаяся масса мешала сосредоточиться. Мешала, наконец, решиться на очередную авантюру. Где-то нам края сознания паниковала Летунья. Чужие мысли набатом звучали в голове, а чужие чувства - тревожили разум и сердце. Нет, малыш. Извини. Продеться тебе подождать. Мерзавцы, они такие. Их никогда нет рядом, когда очень этого хочется.
Глубокий вздох. Медленно опуститься на корточки. Протянуть вперед руку. Туда, в беснующуюся мешанину из лапок и округлых тел...
Если твои догадки подтверждаются, это не всегда плохо. Ну, ладно, ладно, наткнувшись в лесу на засыпанный снегом холмик и что-то лохматое и клыкастое, в нем обитающее, ты едва ли получишь моральное удовлетворение от подтверждение смутных подозрений. Но хотя бы сможешь гордиться в посмертии, что сумел-таки запомнить наглую харю сожравшего (чтоб он от несварения желудка сдох!) тебя медведя. Скажете, мало утешает? Так случайная стрела в спину и того хуже. Даже и не знаешь, кого пугать своими замогильными подвываниями и бледно-зеленым цветом призрачного лица.
- Мы - кретины, - флегматично заметил Змей единственному достойному слушателю в этом зале - молодому некро-пауку, устроившемуся на расстоянии вытянутой руки и с нее же и поедающему сгусток магической силы. Насекомое уставилось на своего кормилица всеми своими глазами разом и издало сочувственный стрекот, - Законченные, - печально констатировал очевидное даро и, с изрядной долей близящегося помешательства, подумал что, так и до бесед с мебельными гарнитурами дело дойдет, - Обидели таких милых тварюшек.
"Милый" паук иронично цыкнул. Его собрат, устроившийся на плече некроманта (изначально бедняга покушался на Змееву макушку, но тут уж сам парень был категорически против) заверещал что-то в самое ухо и выразительно замахал лапками. Дескать, что мы, не люди что ли?! Не понимаем?! Но раз все миром уладилось, оно и ладно. А кто старое помянет, тому и...
- Где тут эта дуреха?! - спрашивал даро уже сам себя. Но пауки, похоже, аналогично оценив умственные свободности одной хвостатой девицы, одновременно тыкнули лапками в пространство. Змей истерически хихикнул. Интересно, а мебельные гарнитуры ему тоже отвечать будут?! Надо как-нибудь на досуге попробовать... - Проводите?
Предложение восприняли с энтузиазмом. Наземный паук метнулся в гущу насекомых, а спустя пару мгновений над копошащемся морем подпрыгнула истерично верещащая и колотящая лапами по воздуху знакомая мохнатая тушка. Собрат наплечный тоже не отставал. Азартно пощелкав жвалками, он решительно погнал своего "скакуна" вперед, вереща тем громче и противнее, чем больше Змей отклонялся от заданной траектории. Остальные насекомые сперва просто пропускали, заинтересованно прислушиваясь. Но уже вскорости новая игра нашла в их душах живейший отклик. Первая половина в едином порыве пыталась препроводить блудного рыцаря к его "обожаемой" женушке. Чего хотела вторая осталось неизвестным, но гвал стоял несусветный.
...А чего вы, собственно, ожидали? Ели на вас прет нечто уродливое, восьминогое и голодное, это еще не значит, что оно вас съест. Монстрам, знаете ли, тоже бывает скучно Вдруг, они поговорить по душам хотят? А вы в них сразу мечем тыкать, фаерболами кидать. Не красиво выходит, не вежливо!..
А уж если уж оно вообще материей не питается, то вам и вовсе бояться нечего. Ну а чем же еще, кроме как не магической энергией, могут питаться пауки в этом Стихиями забытом месте!? И заклинания охранные они "разъели". И выползли, вовсе не на охоту, а любопытства ради. Скучно же целыми днями одни только пустые подземелья и видеть...
Получив последнего напутственного пинка от провожатых и совершенно неожиданно обнаружив под ногами своего наземного приятеля, даро энергично взмахнул руками, безуспешно пытаясь вернуть телу устойчивое положение. Помогло мало. Особенно стараниями второго паука, столь не вовремя покинувшего свой неустойчивый насест.
Насекомые огорченно переглянулись - парень распластался на животе и признаков жизни не подавал. Подумали и осторожно - а вдруг та странная деваха опять что-нибудь устроит нехорошее - подобрались к кормилицу и дружными усилиями перекатили на спину. Потом неуверенно потыкали лапками. Потом попрыгали на животе. А потом с визгом удрали к своим приятелям, когда "труп" вдруг с утробным рыком-смехом подхватился на ноги.
Паукам Змей даже завидовал. Им-то не общаться с этой... этим... чем стала Летунья. Глубокий вздох. Резкий, совершенно нечеловеческое движение-разворот, лицом к спутницам. Изумруды глаз - глубоких и подозрительно бесстрастных - скользнули по изменившейся фигуре девушки. По злобной и опасной бестии, в которую она превратилась. Клыки, крылья, когти - мелочи. Прежде всего, изменяются глаза. Становятся незнакомыми, даже не звериными. Какой зверь способен на такую безумную жестокость?!
Боевая трансформация.
Защитная реакция организма, перекраивающая на новый лад и тело и сознание. Заставляющая быть кем-то совершенно другим. Чужим. А даро и не представлял, что на'аша на неё способна.
Наверное, надо было что-то сказать или сделать. Но как преодолеть собственную неприязнь? Вросшее за долгие годы наземной жизни чувство брезгливости?
   Завидовать безумцам - зло. Но что еще остается, если единственным счастливым существом в их ненормальной компании остается Ваэри? Червяки там, пауки - да разве это может хоть кого-нибудь волновать?! Вот и староста лета считала, что нет. На корточках, едва не касаясь кончиком носа пола, она снова выводила в пыли странные закорючки прихотливого узора. И сотни восьминогих и мохнатых приятелей, прищуривая свои многочисленные глаза и хмуря несуществующие брови, сосредоточенно двигали лапками. Паукам тоже можно было позавидовать.
А вот как назвать то чувство, которое испытываешь, замечая в ком-то другом нечто, к чему стремился сотни лет? Наверное, это тоже зависть. Просто совершенно другая, жгучая. Человеческая. Видеть с какой легкостью чужое тело возвращает себе прежний облик, и понимать - что и само превращение было сознательным и что тебе подобное не удаться никогда. НИ-КОГ-ДА. Слишком долгий срок для бессмертного существа. А тело... оно так и будет творить то, что ему вздумается. И когда вздумается, возвращаться обратно. Или не возвращаться. Совсем.
Должно быть, она заметила что-то такое в выражении его лица или прочитала по этой проклятущей связи. Истинный Огонь, ну кто только подарил этому миру телепатов?! Нет, не так... Кого надоумило наделить способностью читать чужие мысли взбалмошную, неуравновешенную девицу?
Он почти ожидал, что Летунья закатит великолепную истерику - традиционно женский способ выплеснуть негативные эмоции. А она просто встала и ушла, всколыхнув черное живое море.
Наверное, это правильно. Можно было позволить ей забиться в какой-нибудь угол. Побыть одной, проклиная свесь белый свет и себя в первую очередь. Окажись она человеком, Змей бы так и поступил. Но... проще уверить разум, что можно летать без крыльев, чем совесть, что никакой твоей вины в случившемся нет. Она все равно будет подло шипеть под ухом и царапать на сердце. Ах да, есть еще это вездесущее чувство ответственности. Куда же без него?!
Резко, по-звериному встрепенуться. Загнать подальше и завить, и брезгливость. Девочка не виновата, что кое-кто время от времени обрастает чешуей, девочка иная. И не забываем, про нашу фирменную ухмылку!
Знаем вы вас, хвостатых! Удумаете очередную глупость, а нам, таким гениальным мерзавцам, потом все исправляй! Телом своим красивым рискуй, понимаешь! Так что никуда вы от нас сейчас не денетесь. Вот как выберемся от сюда - милости просим. А пока - шиш вам. Большой и с маслом!
Пауки шарахнулись в стороны, уступая дорогу решительно шагающему мужчине. Лунну искать даже толком не пришлось. Нечто внутри безошибочно указывало направление. Да и новые знакомцы расстарались во всю, когда сообразили, кого ищет некромант. Такую интенсивность стрекота и скрежета не смогла полностью поглотить даже остаточная магия, и по залу, впервые с их прибытия, прошлось многоголосое эхо.
Пустота шевельнулась, с явной неохотой выпуская из своих недр нахального рыжего типа. Слишком уж близко выпуская, всего в паре шагов от хандрящей девицы. Змей еще и хмыкнул, сверху вниз пройдясь сияющим драконьим взглядом по "совершенно спокойной" фигуре девушки. И выразительно усмехнулся - не верю!
Тело зябко и беззащитно кутается в крылья. Спина - прямая, точно палку проглотила. И выражение лица, которое уж не как нельзя назвать безмятежным. Спокойствие, ха! Скорее похоже на то, что кое-кто наивно пытается себя в нем уверить!
Достаточно только прислушаться...
Грусть. Обида. Непонимание. Застарелая боль. Сотни эмоций - свои и чужие - в едином, свитом вместе, урагане. Слишком сильно, для того, кто от рождения лишен способностей к телепатии. Слишком опасно, для того, кто даже не может защититься. Как отличить? Как найти в этом себя?
А стоит ли искать? Может быть, принять все это? Впитать в себя. Сделать своим. А после успокоить точно так же, как ты усмиряешь самого себя. Очень просто. И почти невыполнимо. Для того, что бы придти к этому, смириться с необходимостью делить себя с совершенно другим существом, понадобились годы практики.
Что лечит от хандры? Чужая жалость? Не говорите ерунды! Жалость её только пришпорит, как всадник - послушного коня. От обиды есть лекарство и получше.
Злость.
Наорите, двиньте кому-нибудь по морде, и вам сразу станет просто до отвращения хорошо.
Изумрудные глаза нехорошо сощурились, а на физиономии - мерзкой, до отвращения довольной физиономии законченного мерзавца (И психа. Кто же в здравом рассудке и трезвой памяти станет провоцировать стихию?! да еще и противоположную?!?!) - появилось надменно-презрительное выражение. Вот и попробуй, отличи, сколько тут игры, а сколько - правды!
- Мерзавка! - он даже голоса повышать не стал. Одно дело говорить гадости в сердцах и совсем иное - вот так вот намеренно хлестать словами. Тут даже не имеет значения, что именно вам скажут. Больно будет все равно. А всякая боль, как известно, провоцирует агрессию к её источнику, - Влюбленная трусливая дура! Как же - обидели несчастную, обманули! В книгах написать забыли, что пауки не жрут идиоток. А голова нам на что? Ах, шляпы носить! Какого черта ты вообще сунулась в этот город?! Тебе никогда в голову не приходило, что ты мне не нужна?!
   Есть у даро одно замечательное качество: притворяться они не умеют. Всякие разыгрываемые эмоции, точно маска, надеваются поверх собственных чувств. Чужие, но в тоже время свои. Можно же найти повод возненавидеть даже самого благородного человека. Или разозлиться на самого несчастного.
Что же до остального...
... Он и так знал что несет несусветную чушь.
Но какое, в сущности, это имеет значение?!
   Давай же, злись!!..
  
   Летунья.
  
   Заниматься самокопанием не всегда полезно и верно.
Приходишь к совершенно нелогичным выводам, ухудшая и без того плохое настроение; начинаешь впадать в депрессию; невольно злишься на саму себя...
Особенно это опасно, когда в теле властвует усталость - и не только в теле, но еще и в голове. Перестаешь держать себя в рамках, не действует самовнушение, обижаешься на весь мир. Вы видели, как ведут себя маленькие уставшие дети? Они начинают топать ножками, огрызаться на взрослых или просто рыдают. Даже самые воспитанные малыши так или иначе подвержены этому.
Вот и сейчас.
Можно было в самом начале этой нелепой ситуации рассмеяться, опустить крылья и действительно полезть целоваться с насекомыми, не чувствуя за собой вины и просто радуясь столь быстрому разрешению проблемы. А вот только потом, когда никто не видит и место поспокойнее - повыть и подубасить стены.
Но нет, мы всегда идем куда более извилистым путем, сильно любя обижаться на всякие мелочи.
"- Милая моя, успокойся. Четвертая ступень ипостаси тебе сейчас совершенно не улыбается: действительно, подумай о последствиях!
- Что за ступени, о которых ты мне все время талдычишь?" - лениво, словно пытаясь действительно успокоиться... и словно действительно неинтересно...
"- Их всего пять... первая - защитная реакция, простая ступенька. Контролируется. Вторая - чуть заглушающая чувства, более опасная и менее контролируема. Третья - совершенно неконтролируемая, теряешь на время "себя", становясь настоящей машиной... вот только входишь в неё добровольно и осознанно. Четвертая - контроль относительный есть, но лишь как установка на какие-то принятые тобой законы... самая опасная, непроизвольная. Пятая - приравняю её к смерти, хорошо?
- Путанно как-то...
- А ты ожидала что-то иное в свой адрес?.."
Чужое приближение девушка почувствовала сразу же. "Нить" затерялась в круговоротах мыслей и чувств, но она уже и не особо была нужна. Обостренные чувства выдавали окружающих с головой, что было совсем нежелательно...
Зачем?
Зачем он пришел?
Неужели так сложно оставить её хоть ненамного в покое?!
Настороженный взгляд, плотно сжатые губы и кулаки - напряженность во всем теле. Как еж ощетинивается всеми иглами...
Что тебе нужно?! Уходи, пока не поздно!!!
Если он пришел успокаивать, то пускай возвращается к паукам - не нужно! Сами справимся...
...внутренне девушка была готова практически ко всему. Но только не к тому, что последовало затем...
Холодные презрительные огни глаз. Ухмылка, которую так и хотелось стереть с этой красивой морды лица...
И слова...
Слова, бьющие, как град размером с половину ладони.
С каждым словом, с каждым звуком черты Летуньи менялись. Практически неосознанно...
Они становились резче, четче, холоднее... непривычнее... "ужаснее", как добавил бы человек. И рухнул бы в обморок, на всякий случай. Мало ли...
...потому что не поймешь по ничего не выражающему лицу, словно скованному судорогой: не то убить тебя собираются, не то просто - покалечить хотят.
"Четвертая ступень... он самоубийца?... Он что, не понимает, что сам себе гроб заколачивает?! Не слушай его... нет, нет! Солнышко, солнышко, опомнись! Борись! Не дай себе сорваться - это слишком плохо может кончиться! Успокойся!" - голос, все чувства - словно заглушились, отступив на второй план. Не поймешь - где свои, а где чужие. Где правда, а где ложь... только одно чувство ощущалось невероятно ярко.
...Замолчит, пускай он замолчит!..
Страх. И ладно бы за себя...
Какими бы словами не бросался даро, он явно не понимал всю серьезность положения. Не понимал одну простую вещь - не надо её трогать в таком состоянии. Не просто так же она ушла! Ведь... Луннария просто физически не сможет ничего ему сделать серьезного. Как и добровольно отстать, перестав восторженно следить за каждым его шагом. Это граничило с безумным обожанием, даже некой преданностью... и пугало не меньше огня.
Злая, обиженная, усталая... взбешенная...
Даже в этом состоянии есть возможность контролировать себя, если это касается того, кто тебе невероятно дорог... пусть он не считает так же... пусть...главное - не причинить вреда... невозможно пересилить себя...даже на четвертой, предпоследней ступени.
- Прекрати! Прошу тебя... - едва слышно прошептала она, зажав ладонями уши, жалея, что не может закрыть глаза - мускулы лица практически не слушались... не видеть, не видеть его... хотя бы... не слышать.
Зачем он так?..
Возможно. Возможно, она бы сдержалась... приложив драконью силу самоконтроля, в котором она практиковалась с самого детства по вполне понятным причинам. Если бы не последние слова, проникшие сквозь все барьеры...
"...не нужна?.."
Набор фразы из двух слов, а эффект, как от громового раската.
Самое страшное, что может услышать ребенок от родителей. Самое страшное, что может услышать та, которую бросали бессчетное количество раз...
Самое страшное, что впивается в грудь намного сильнее давешней обиды...
Самое страшное, что невозможно игнорировать...
В воздухе запахло электричеством; на каменной стене, в разные стороны от сидящей фигуры начали разлетаться капризные ленты инея, складываясь не то в загадочные символы, но то в простые узоры. Температура резко падала...
Вокруг творилось немыслимое для теплой пещеры действо. Вихревой холодный ветер, злобно гудя, бился о стены, кружил в себе мелкие-мелкие острые кристаллики льда, играл круговоротами вековой пыли. Резко поднятое лицо на`аши на долю секунды утратило любые черты, словно у настоящей мраморной статуи, которую мастер не успел наделить обликом - только горящие синевой глаза выдавали в ней живое существо. В воздухе застыл неуловимый слухом, но ощущаемый всеми клеточками тела крик. Так, наверное, кричит ветер, попавший в плен - неотличим от простого гудения, но так невероятно узнаваем, так выделяем из общих звуков...
Сплошная стихии, без всякого признака магии. Просто холодный вихрь, простой ледяной снег... чья цель была тоже невероятно проста - рыжеволосый парень, стоящий в каких-то жалких парочках шагов... еще доля мгновения... еще чуть-чуть... и...
Синие гневные глаза через силу закрылись...
Нет.
Увы, мечтам ветра наказать того, кто обидел его дочь не суждено было сбыться - он словно наталкивался на стену буквально в сантиметрах от совершенного лица и беспомощно развеивался, играя остатками перьев, злобно дергая за волосы - все еще сильный, но не сокрушительный. Не смертельный... просто холодный...
Сколь ни велико было желание стихии, сколь не являлась она матерью для этого существа - одновременно, она и подчинялась ей... пусть неохотно, но вынужденно. И не желала причинять боль... ей.
Буря, снежная буря, на площади несчастных нескольких метрах, потихоньку успокаивалась.
Как бы она хотела разгуляться, уничтожив все, что встретит на своем пути.
Простое "нет" любимой дочери, простой окрик хозяйки на слишком ретивого пса.
Стихия ушла, оставив после себя чистый клочок пространства, холодный воздух и напуганных пауков, срочно отступивших куда-то как можно подальше. А еще - фигуру с поникшими плечами и съехавшими крыльями, беспомощно раскинувшую руки и чему-то горько-горько улыбающуюся...
Кому-то пустота внутри вместо вызверившейся на весь свет боли и может показаться чем-то вполне приемлемым.
Но спокойная пустота на то и есть, чтобы её чем-нибудь заполнить...
Так почему бы...
"Не нужна?.. боюсь, в этом мы не схожи. Ты мне нужен... хочешь ты того или нет... смирись..."
- Дурак, - тихо прошептала Таль, поражаясь собственным мыслям, не открывая глаз и весьма гулко стукаясь затылком о стену. - Самоуверенный кретин... - слова с трудом вырывались из раздраженного горла...
Ну, зато хотя бы успокоились...
  
   Пернатый Змей.
  
   Существо разумное, перед тем как расковыривать снежную шапку на какой-нибудь особо высокой горной вершине, дважды подумает, зачем оно надо и к чему может привести. Змей же, в лучших традициях своего неугомонного народа, сперва вызывал лавину, и уже потом решал, чем осыпающаяся на рыжую голову куча снега может пригодиться. Или куда от неё спрятаться, если с первым пунктом возникали некоторые затруднения.
Встречались, конечно, такие авантюристы и среди других рас. Но, вдоволь набегавшись по скалам, не по одному десятку раз ломав конечности и уверившись в том, что жизнь, слишком ценная штука - даже самые безрассудные из них рано или поздно успокаиваются. Остепеняются. Обзаводятся хозяйством в какой-нибудь глухой деревушке, берут в жены смазливую девицу и до самой смерти своей рассказывают многочисленным потомкам байки про свою славную молодость.
Кто угодно - только не даро!
Знали бы только люди, на какую неистовую силу осмелились когда-то поставить рабское клеймо! Огонь не трудно заключить в недра камина, но что помешает ему спалить ваш дом?!
   И в этом - все даро. Вся их безумная, бесконтрольная стихия, требующая выхода и помноженная на изрядную долю драконьего любопытства, заставляла время от времени вытворять несусветные глупости. Даже зная, к чему это может привести. Даже зная, какое за это последует наказание. Исключительно обдуманно и осознанно, в общем.
За рядом некоторых исключений, слишком безрассудных и экстремальных даже по меркам даро. В список таковых с недавних пор попало и "не доводить на`ашу до состояния тихого (Негхыра себе тихое!) бешенства"
А смысл?
Да никакого!
Никто и никогда не назвал бы Змея великим пророком, но тот мерзкий голосок внутри, что звался интуицией, клятвенно заверял: лучше не расслабляться. То ли еще будет. Тебе же самому очень хотелось узнать, на что способна твоя спутница! Ну, как, узнал?
Узнал. Впечатляет...
... Чужая стихия медленно, нехотя отступала. Ветер еще бушевал, обжигая кожу своим ледяным прикосновением, в бессильной злобе бросался на древние стены, на притихших пауков. Трепал одежду и волосы. Поэты любят повторять, что морозный зимней воздух благоухает особой свежестью. Но этот ветер принес с собой только запах незаслуженной обиды. Горечи. И опасности.
...Немногие могут похвастаться, что видели, как рождается ТАКАЯ буря, и остались живы...
Это было... красиво. Упорядоченный хаос воздушный потоков, невесомое плетение древних сил и управляющее этим искрящимся великолепием холодное, не живое существо. Белая крылатая тень. Само воплощение морозной стужи. Снежная Королева из детских сказок. Все они, такие умные, ошибаются, считая её укутанной в белые шубы стервозной теткой. Это девушка. Без возраста. Без сердца.
Страха не было. Только восторг и восхищение. И будоражащее, медленно разливается по телу тепло собственной встрепенувшейся стихии. Еще не ответившей на брошенный вызов, еще застывшей в напряженной и чуткой готовности. Тут, глубоко под землей, в мертвом городе, построенном драконами, ее зову откликался каждый камешек. И нечто еще, в сотни раз более опасное и дикое, чем сам огонь. Нечто, веками ждавшее своего часа в темноте переходов. Вот-вот она всколыхнется, оближет укутанные инеем стены и доберется до дерзкой девчонки, осмелившейся учудить такое в её владениях! Но была в происходящем и какая-то особая, не поддающаяся логичному объяснению уверенность в том, что чуждая сила не причинит вреда. Не сможет. Ей не позволят...
А теперь последние сгустки ветра мстительно дергали зеленые перышки и шелестели на ухо нечто предупреждающе-угрожающее. Хотя, вполне возможно, некроманту лишь показалось. Воздух и вода - не его стихии.
Огонь тоже утихал. Так и не выпустив на волю свою мощь, клокотал в душе, бился по венам раскаленной лавой. Недовольно ворчал и ворочался, точно разбуженный посреди зимы медведь. Но успокаивался, оставляя после себя головную боль и легкий намек на раздражение.
Тишина.
И, наконец...
- Впечатляет, - сухо обронил даро, пытаясь кончиками пальцев сколупнуть кусочек покрывшей стены ледяной корочки. Задумчиво повертел в руках хрупкий полупрозрачный хрусталик, чувствуя, как быстро тот тает от соприкосновения с горячей кожей. Жаль. Красивые были фрески, старинные, - Меня удивляет, что при таких силе и несдержанности одной из студенток, школьный замок еще стоит на прежнем месте.
Был ли некромант зол? Расстроен? Обижен? Стихии упаси! С какой это стати?! Нарываясь на скандал и в результате получая искомый - надуваться на манер воздушного шарика или метать громы и молнии (увы, фигурально выражаясь. За всю магическую историю придурка, учинившего бы такое в закрытом помещении не находилось. А жаль. Змей бы с удовольствием пожал руку безумцу еще большему, чем он сам.) могут только законченные люди. Или мерзавцы (да, да, те самые, красивые, гениальные, талантливые, умные, одаренные и сами знаете какие еще). Но последние и так прибывали в состоянии легкого шока. И уверенности, что первым делом после возвращения домой, будет посещение библиотеки. Надо, наконец, узнать кто такие на'аши и с чем их едят. Теоретически. Практики нам и так хватило выше рыжей макушки.
К слову о практике и её последствиях: хорошо мы погуляли, просто роскошно! Такого добротного, спровоцированного бедствия парню лицезреть еще не доводилось. Даже гордость берет, право слово! Змей прочувствованно присвистнул. Если бы было хоть что-то, что можно перевернуть или сдвинуть, таковое, вне всякого сомнения, было бы сдвинуто и перевернуто. А еще и разобрано на сотни мелких щепок. Буря не только "сдула" всех пауков на безопасное расстоянии, она сотворила невозможное: расшвыряла остатки охранного заклинания. И - ура! ура! - вернула возможность видеть дальше пары шагов. Эх, света бы кто еще прибавил. Со скрытого в темноте пространства изучающий взгляд переместился на стены, где из-под белого налета выглядывали обиженные морды замерзших драконов, и остановился на одной встрепанной хвостатой девице.
Человеческое слово "несчастная" и в половину не могло описать состояния на'аши. До предела натянутая и вибрирующая ниточка казалась почти физически ощутимой. Все еще любит...
Верно. Дурак он, хоть и гениальный мерзавец. Глупо получилось, если даже не подло. Глупо, как и многое в его жизни. Бедный ребенок. Она ведь ни чем не заслужила этих слов. Надо что-то сделать. Сказать. Утешить...
...Медленно подойти. Прислониться боком к холодной, еще покрытой шершавой корочкой льда, стене. Не близко, так что бы не касаться. Не далеко, так что бы можно было ощутить исходящее от него тепло. По-птичьи склонить голову на бок.
- Ну, как, помогает? - ехидно. Но в глазах мягкое тепло участия и досада на собственную глупость. Невиданное дело: почти "извини" от Змея! И сразу совсем другим тоном, - Прекрати, малыш. Говорил же, что я - законченный мерзавец, э? - мягко, текучим движением опуститься на корточки, обхватив колени руками. Вскинуть голову посмотреть снизу вверх. Устало. Искренне. И тихо, уже самому себе, - Не понимаю, зачем я тебе нужен. И никогда, наверное, не пойму.
   Кап. Кап. Кап.
Очень громко. Очень монотонно.
Если прикрыть глаза, кажется, что по стенам спешат сотни, тысячи крохотных живых созданий.
Кап. Кап. Кап.
   - Дурачок... - хриплый голос оборвался тихим полувыдохом, девушка гулко стукнулась затылком о тающий лед. - Неужели мерзавцам так нужно знать причины?... Да и как объяснить причину... - чуть выделяющаяся на общем прерывистом голосе пауза, - причину того... что я люблю тебя?.. что я даже себе не смогу ничего объяснить... а просто принимаю это...
Холодные капли по разгоряченной коже. Обжигают.
Сбегают вниз, прокладывая влажные дорожки своим многочисленным товаркам. Сбиваются в крохотные ручейки. Переплетаются меж собой, вычерчивая на золотистой коже малопонятные узоры.
Кап. Кап. Кап.
Мысли в голове - как эта капель. Слишком хаотичные. Лихорадочные. Мечутся туда-сюда, испуганно наскакивая друг на друга. И набивая синяки. Много-много синяков, от которых так раскалывается голова.
Кап. Кап. Кап.
Даро никогда не плачут. Но тающий снег - предатель. Он всегда лжет и обманывает. Эти искрящиеся капли... И если только представить... если только подумать... если на секунду увидеть...
Кап. Кап. Кап.
И еще. И еще. И еще.
Огонь может быть разным. Взлетать в небеса голодной рычащей тварью, в чьей пасти гибнет живая зелень листвы. Сварливо ворчать в каменной кладке камина. Кормить и охранять. Убивать и воскрешать. Он нужен каждому - ласковое, искреннее тепло, без которого не обходиться ни одна зимняя ночь. Он опасен каждому - живые существа веками топчут землю и бороздят бескрайние водные просторы. Они даже измыслили сотни приспособлений и заклинаний, что бы летать по воздуху не имея крыльев. И только в огонь все еще может войти лишь тот, кто по сути своей является огнем.
Все еще.
Всегда.
Постоянство - не его стихия.
Яростный, дерзкий пламень в глазах-изумрудах почти угас. Теперь это угольки, по которым время от времени пробегают тревожные багровые всполохи. Загадочно. И красиво. Слабый свет едва разгоняет тени, выхватывая из власти темноты лишь едва узнаваемые очертания. Гибкая фигура, застывшая в странной, на первый взгляд неудобной позе. Совершенно нечеловеческая, змеиная пластика движений. Ощущение притаившейся опасности. Силы.
Сидеть так можно бесконечно долго. Время - бесценное, невозвратимое... нет, пустое, нелепое, ненужное - золотыми песчинками утекает сквозь пальцы. Где-то там, над землей, суетятся, спешат по своим делам люди и не подозревая, что в сотни метрах под ними две полубезумные стихии ведут задушевные беседы. Есть в этом какая-то особая... ирония. Жизнь тоже любит шутить. По-своему, в одном ей присущем стиле.
- Я еще и раб, малыш, помнишь? - прозвучало слишком пусто, "бесцветно" даже для самого Змея, - И мои родители были рабами. И родители их родителей. Даро. Эгоисты. Мы не верим, что что-то может происходить без причины. Без целого вороха таких важных и значимых причин! Мы не верим, что возможно кого-то любить. Просто так. Ни за что. Когда-то люди не пожалели своих сил и усердия, избавляя мой народ от столь вредной привычки.
Молчание. Задумчивое. Очень... взвешенное. Змей не просто слова подбирает, он решает, что стоит сказать. Как, конечно, тоже важно. Но что - сейчас важнее.
Мерзавцы всегда остаются мерзавцами. Им не применено, вот просто до зарезу, надо отвадить от себя влюбленную Снежную Королеву! Пока не стало... что? Слишком поздно? А разве не уже? Что-то неуловимым образом изменилось. Не сейчас. Давно. Может быть тогда, когда ты признал себя ответственным за эту непутевую дуреху? Или на берегу подземного озера с ледяной водой? Или тогда, когда одна несносная особа избрала тебя своей посадочной площадкой? Жизнь любит шутить. Она мимоходом сплетает меж собой тонкие ниточки судеб, сталкивая двух совершенно непохожих существ. Рождая доверие. Привязанность.
Любовь....
...А вот теперь один такой узелочек надо обрезать.
Не наигранной злостью. Не дурацкими шутками. Чем-то гораздо более жестким.
Жестоким.
Правдой.
- Наверное, это хорошо, что они достигли успеха, - резко, почти зло. Слова тоже имеют свой вес. Камешки крупны; камешки мелкие - они равно засыпают собой и того, кто слушает и того, кто говорит, - Так проще, понимаешь? Не принадлежать никому. Не владеть никем. Жить только для себя. Только этим единым мигом, не разделяя его ничем и никем. А ты хочешь привязать меня, сделать ответственным...
Шуршат в темноте пауки. Что-то негромко мурлычет Ваэри. И капает, капает искрящийся снег. А кажется - плачут нарисованные на стенах драконы.
- Малыш, не надо, - услало. Резкое птичье движение: изумрудные глаза встретились голубыми, - Зачем тебе это? Я не смогу тебя полюбить. Я - даро. Неужели тебе так нужен послушный и верный раб?
  
   Летунья.
  
   Трескучий гром тающего льда, вычурные линии, так похожие на изломы молний.
Маленькие, чуть мерцающие в тонком свете озера, скапливающиеся в изгибе открытой узкой ладони. Если верить одной науке, имена такая форма: длинные остроконечные пальцы, узкая ладошка указывают на признаки, как холодность, эгоистичность и корыстность. Но это если верить людской физиологии.
Не стоит равнять парадоксы жизни с особью человеческой...
Холод - одна из самых хаотичных и чуточку непонятных стихий, впитавшая в себя всю неуправляемость и многогранность воды, помноженную на полновесную долю порядка. Зря, очень зря считается она стихией более-менее разумной и подвластной - лед тоже умеет обжигать похлеще лавы, уничтожая с одержимостью маньяка любое препятствие на своем пути. Жгучий мороз, чье одно лишь прикосновение способно уничтожить даже самый прочный материал...
...и это одна из самых слабейших стихий, ведь лед будет таять при любой иной - земля, вода, воздух... огонь...
Но надо ли?..
Найти слова, чтобы ранить довольно легко. Эйвенталь всегда умела быть язвительной, а если того потребуется, то убить одним лишь словом не составит и труда. Тем более в таком состоянии, когда в памяти плещутся столь различные образы от темницы с горящими углями жаровни до некого пышного собрания, расцвеченного алой кровью.
Он верно никогда этого не сможет понять...
Что просит действительно невозможного.
Не надо. Действительно, слишком поздно... не поздно было лишь тогда, когда она впервые увидела его. Ведь поняла же что-то еще в тот самый момент, заглядывая в возмущенные зеленые глаза! Бежать нужно было, бежать как можно дальше... но нет, нет.
Нашла ли в нем на`аша отражения всего того, что пыталась убить в себе, еще тогда, при первой встрече? Притягивало её потому ли, что он был чуть ли не полной её противоположностью?
Чего он хотел добиться этими словами? Слез? Отвержения? Новой, только более глубокой и неуловимой обиды?
А ведь это еще можно было попытаться подавить.
В темноте, полной скалящихся стен и гулкого эха, так сильно напоминающей мешок колодца. Она бы справилась, рано или поздно... смогла прогнать эту чертову фобию и хоть как-то собраться... но он...
Это действительно сводит с ума.
Глупо...
Иначе бы "нить" не зацепилась за него с такой охотой...
Мысли рассыпались подобно высохшей песчаной скульптуре, стоящей под напором ветра... ведь в песке так много разных камушков! Черные, белые, хрусталь, базальт... и все такие значимые, только не разобрать в мельтешении их истинную суть...
Синие глаза смотрели с теплой... изучаемостью.
А затем, внезапно, затянулись некой призрачной дымкой, как у мечтающего о чем-то...
- Знаешь, люди любят солнце, пламенно и страстно. Хотя и не смогут в этом признаться, это понять... любят его свет, любят тепло... и пускай оно оставляет на их теле ожоги, слепит глаза... пускай они ругаются на него, ненавистно щурясь и морщась... достаточно лишь посмотреть, что будет творится с ними через несколько пасмурных недель, хотя бы дней... даже самые сильные сдаются, чахнут... неосознанно гибнут... правда - это забавно?.. но непонятна одна вещь. Кто?.. люди ли рабы у солнца, или солнце - невольный раб людей, которому суждено появляться на небе раз за разом, влекомый судьбой или все тем же пресловутым законом мироустройства?.. это неизбежно, неотвратимо... и даже если не будет уже людей, солнце все равно будет сиять...
- Солнце, должно быть, самое несчастное существо на свете, - совершенно серьезно, бесконечно устало. Изумрудные глаза неотрывно следят за собеседницей, ловя каждое движение, каждое слово. И медленно загорается в их глубине что-то такое, из-за чего хочется превратиться в крохотное существо и забиться в щелочку, - Но я, малыш, не солнце. А люди могут веками рождаться и умирать, так ни разу и, не взглянув на небесное светило. Люди, они вообще приспосабливающиеся ко всему твари.
- Не любишь людей... ну да ладно... - качнуть головой, задумчиво, - а что до тебя самого... - маленький осколок льда, не выдержав, упал вниз, - Не люби... - покорно, словно не менее безразлично, сухо, - не считай себя ответственным... не обращай внимания на меня... я не принуждаю тебя. Не заставляю, не связываю... не хочу, я слишком ценю любую свободу... пускай я тебе не нужна... я это приму, как и все, что принимала ранее... мне хватит и простого... хватит простого осознания того, что ты есть... даже если тебя не будет рядом никогда...
   - Ложь, малыш, - в темноте невозможно увидеть выражение его лица, но голосу слышно - Змей усмехается. Не весело, цинично. Зло. Больно... - Не лги хотя бы себе. Любовь - самое жадное чувство на свете. Она всегда будет желать лишь всего и на меньшее не согласиться. Мимолетные взгляды, "случайные" встречи. Ты никогда не сможешь выполнить обещанное. И, может быть, однажды станешь меня ненавидеть за это.
...А часть льда все же упала. Вниз, совсем рядом, с прощальным треском, разлетевшись на сотни острых плачущих капелек.
   Она хотела что-то ответить. Что-то такое, что могло... что могло?.. да хоть что-то... но он опередил:
   - Отдыхай, - бесцветно, "по-деловому". Ощущение движения - даро бесшумно поднялся на ноги, ставя окончательную точку в этой бредовой беседе, - Как только мы выберемся отсюда, ты оставишь меня в покое. Попробуй найти объект более достойные твоих чувств.
   ...И все же, все же. Перед тем, как раствориться в глубине зала, Змей обернулся. Всего на какое-то мгновение, повинуясь тому мимолетному порыву, что иногда пробуждается в нашей душе, вопреки навязчивому шепоту разума. Изумрудные глаза полыхнули яркой весенней зеленью. А потом он ушел.
Ушел, оставив после себя бьющееся в смятении сердце и очень поганое настроение.
- Оставлю, - решимость в голосе, замаскированная под спокойствие. Только если бы кто-то прислушался - решимость "нехорошая", тянущая... слова, сказанные уже в темноту, сказанные самой себе. - Но и снова ты ошибся... я не умею ненавидеть...
   Один раз попробовав какое-либо чувство на вкус, уже никогда не сможешь забыть его.
Любое - ненависть, боль, счастье, спокойствие... любовь, это все деликатесы, в которых алчными становятся даже самые тихие создания. Разочек, только разочек - и ты уже в плену воспоминаний и ощущений.
Именно поэтому слишком долго живущие на`хассе редко когда хотят возродиться снова. Ведь именно им суждено отведать свои десерты только раз на протяжении множества жизней, а потом лишь томиться воспоминаниями... болезненными, жгучими, невыносимыми. Избежать их можно только лишь загнав свою личность глубоко-глубоко вовнутрь, но и потом... любое напоминание, неосторожное слово... простой знакомый блеснувший шарик... и невольно вспыхивает сознание тысячью сполохов.
Такова особенность этого вида...
Даже завидно становится людям...
...завидно за то, что они умеют любить и ненавидеть сотни тысяч раз. Беспечно. Легко перемещаясь от одного увлечения к другому, с трепетом возвышая свои эмоции и неся всякий бред про Высокие Чувства и Судьбоносные Знаки. Как у них все бывает легко... захотел - полюбил, настрогал кучу детишек... а потом внезапно влюбился снова и ушел, оставив после себя тяжесть и слезы. И пускай ушел не без следа, но нашел же в себе силы признать, что снова - полюбил?
Или снова стал ненавидеть, кого-то еще.
   А вот нам уже такой роскоши не дано. Ненависть подарена, с концами. И вряд ли найдется хоть кто-то, кто сможет претендовать даже на отражение.
Неловко подтянув поближе руки, безжалостно разбив воду на тысячи капелек, девушка обхватила руками колени и уткнулась в них носом, закрывая крыльями плечи. Синие глаза безразлично смотрели в одну точку перед собой - на полу растекалась с угрожающей быстротой лужица слез стихии. Неизвестно откуда взявшийся порыв ветерка встрепенул волосы Таль, что-то ласковое нашептывая на ухо. Но его дочь не слушала его, глубоко погруженная в свои тяжелые мысли.
"- Если хочешь, я могу помочь тебе забыть все эту сцену... просто она скроется в твоей памяти...
- ...а потом вернется опять, раздирая сердце? Нет уж, спасибо...
- Но нам нужна хоть какая-то отсрочка, ненадолго... возможно, в этой жизни ты и не успеешь вспомнить все...
- Хмф... не надо, не хочу. Все может и измениться...
- Собираешься бороться за свою любовь?" - насмешка потонула в совершенно неуместном злом и горьком веселье.
"- Вот еще, сказал тоже. Смысл, если он не хочет? Будет отбрыкиваться всеми частями своего тела, вопить и тыкать мне в нос своей родословной... оно мне надо? Смысл убеждать глупца в его слепоте?
- Девочка... ты же говоришь ложь, не замечаешь? Так и клинической лгуньей станешь...
- Ему об этом знать вовсе не обязательно. А подавить любовь можно попробовать - это просто одно из чувств, ничего более. Ничего возвышенного... Я уже умела подавить все свои чувства, так почем...
- И кем ты тогда стала? Вспомни, ты подавила, да. Но осталось одно единственное чувство, которое будет живо даже на заре миров. И именно из-за него ты тогда убила своего хозяина..."
Правда... правда...
Глупец был тот, кто утверждал, что правду говорит всегда приятно и легко. Она бывает чаще малоумной, ничтожной, мерзкой, ранящей навылет болтом с зазубринами на конце... и говорить её, даже думать настолько невероятно больно и пакостно, что переворачивается внутри все-все-все...
Проклятие! Как бы ей уже хотелось исполнить последнюю фразу даро... найти кого-то более достойного. Но кто будет решать: достойный ли, нет? Нет такого судьи, который бы безропотно вынес приговор... кроме одного. Этот судья настолько однолюбчив и безкомпромисен, что невольно поражаешься ему. Кто? Он есть у каждого... только в основном предпочитает тихонечко бухтеть ритмичным стуком, действуя на барабанные перепонки в разных рискованных ситуациях...
Маленькое озеро перед глазами внезапно утроилось, рассыпалось на миллионы разноцветных брызг и собралось обратно уже в более тусклом, черно-белом варианте. Появилось крайне неприятное ощущение, словно она стукнулась лицом о камень - такое же волнами расходящееся отчуждение в области носа, гудящая голова, легкое головокружение. Вовремя поняв, чем это грозит, девушка быстро наклонила голову набок, неуклюже отколупывая кусочек снежного льда со стены и прикладывая к переносице, попросив не таять. Пара капелек разбавленной водой синеватой крови все же скатились вниз, некрасиво пересекая кубы, скатившись косой линией по подбородку.
Обыкновенная отдача ипостасей, так бывает...
Эйвенталь просидела так буквально несколько минут - усиленная регенерация не была пустым местом, разве только неуверенно пощипывая недавнюю травму, вызванную ящерами и усугубленную чей-то огневой помощью. Долго же заживать она будет, зараза...
Лед уже почти весь стаял, открывая мокрые фрески и разливаясь внизу уже совсем не метафоричным озером... но в мокром сидеть не приходилось - вода, повинуясь воле, уже давно утекла, оставив свою дочь в относительной сухости...
Откинув в сторону остатки льда и кое-как оттерев кровь (ну вот... и без того неприглядные остатки кофты, так теперь ее и пара капелек остались) девушка вернулась в исходную позицию и полуприкрыла глаза. Спать было нельзя - иначе простым слабым кровотечением она не отделается. Но вот подремать, чуть подрагивая ресницами и боязливо поводя плечами... напоминая нахохлившегося воробья...
Почему бы и нет?..
Не надо помнить о своих жизнях.
Надо жить этой. Одной.
Хотя бы до тех пор, пока есть ради чего жить...
Глаза закрылись.
...только бы не...
уснуть...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"