На бесшумном грузовике я проехала мост через голубой залив. На том берегу меня ждали, хотя я и не знала, кто. Явно эти места мне были давно знакомы.
--
Я бывала здесь раньше, - подумала я.
Тот, кто вез меня, казалось, не обращал на меня никакого внимания. Пейзаж, который открывался моему взору, был необыкновенно красивым. В этот момент мне показалось, что это картина, написанная кем-то, а не настоящая реальность.
- Я не на земле, потому что там нет такой воды. Да и вода ли это?! - подумала я снова.
Струи голубого цвета переливались очень далеко, внизу. Они сверкали необычным светом и, в то же время, казались статичными. И это тоже была картина.
Наконец, мы приехали к месту назначения. Я оказалась в небольшом, но уютном доме, который я никак не могла рассмотреть. Меня тут же окружили женщины, которых я узнала. Они как будто бы стояли надо мной, а я лежала, как больная на больничной кровати с панцирной сеткой.
--
Да, это - мы, - говорили мне их глаза. - Не огорчайся, мы тебе поможем.
--
В чем они мне помогут? - спрашивала я сама себя.
И я, тут же, как будто бы знала, в чем они мне должны помочь.
Тот же автофургон отвез меня обратно. Я поблагодарила водителя за доставку и отправилась к себе домой.
Часть 1.
Ранним утром у меня в квартире зазвонил телефон.
--
Послушай, надо помочь одним людям. Их сын попал в реанимацию. Правда, сейчас его уже перевели в простую палату. Он молодой и, конечно, выкарабкается без тебя. Но, если ты к нему сходишь, они тебе заплатят. Тебе же нужны деньги?! - трещала в трубку моя знакомая.
--
Я не хожу по больницам, по этим фабрикам смерти. Тем более, если он сам выкарабкается, то зачем этим людям платить мне деньги? - спокойно ответила я.
--
Ну, пожалуйста, сходи. Я тебя очень прошу. Это мои хорошие знакомые. Ты сходишь, - и им спокойней будет, - не унималась она.
--
Ну, ладно, - согласилась, наконец, я, вспомнив, сколько разных вещей необходимо купить мне накануне наступающей зимы.
Я приехала в больницу к вечеру, когда в больничном отделении оставался только дежурный врач. Молодой человек по имени Сергей лежал в углу палаты. Он был довольно тучного телосложения. В глаза сразу бросалась бледность его лица.
Мой приход как-то взбодрил всех, кто находился в палате. Казалось, что все они знали, зачем я сюда пришла. У кровати моего больного сидели его родители - мужчина и женщина пожилого возраста. Женщина была с палкой. Познакомившись, мы тут же договорились с ними, что пока Сергей лежит в больнице, я буду приходить к нему через день, по вечерам, под видом родственницы. Они согласились.
Когда родители ушли, я села у края кровати моего больного, и мы стали с ним разговаривать. Сергей рассказал мне, что же с ним на самом деле случилось. Оказалось, что он ничего не помнил о своей болезни, за исключением того, что неделю назад он упал у себя дома, потеряв сознание. Потом его привезли в эту больницу, где, видимо, один или два дня он находился в реанимации. Что с ним там происходило, он не знал. А когда пришел в сознание, то был уже здесь, в палате.
Часть 2.
В башне "Толстая Маргарита" висела афиша, приглашающая посетителей на фотовыставку под необычным названием "От рождения до смерти". Я подумала:
--
А почему, не наоборот, "От смерти до рождения"?
Немного поколебавшись, я вошла внутрь. Удивительный интерьер башни, абсолютно круглой внутри, позволял развернуть экспозицию, буквально сомкнув начало и конец. Но устроители выставки явно намеренно разорвали ее в одном месте. И между первым и последним снимком образовался промежуток чистой стены.
Я посмотрела вокруг. Людей в зале не было. Повернувшись лицом к стене, я начала обход выставки. На первом снимке был запечатлен младенец, вырывающийся своей головкой из тела матери. Я перевела дыхание и посмотрела в другую сторону. На последнем снимке был снят момент погружения открытого гроба с покойным мужчиной в пламя крематория. А промежуток на стене между этими двумя фотографиями был пуст. Это говорило о том, что фотографу не удалось снять то, что было с этим младенцем до рождения, и что стало с человеком в крематории после смерти.
--
Я бы сняла деревья, облака, солнце, голубой залив, - подумала я и пошла по кругу, рассматривая фотоснимки.
Вот человек родился. Потом он рос, рос. Потом стал учиться в школе. Потом он первый раз влюбился. Наконец, он возмужал и пошел служить в армию. Вернувшись из армии, он стал работать на заводе и создал свою семью. Потом он растил своих детей. Водил их в школу. Учил тому, как жить. Наконец, этот человек состарился и умер.
И вот он лежит в этом гробу в своем последнем черном костюме. Я вдруг почувствовала, как огонь крематория дышит своим жаром мне прямо в лицо. Еще мгновение, и тело этого, прожившего свою жизнь человека, другой, еще живущий человек, погрузит в огонь крематория. И тогда от покойного останется лишь небольшая горстка пепла.
Так вот для этого его родила когда-то мать, для этого он прожил столько трудных лет, для этого принял столько мук, для этого преодолел столько препятствий, чтобы оказаться, в конце концов, у этого сопла крематория?!
Часть 3.
Сергей оправился быстро и уже через две недели выписался из больницы. Я пошла навещать его дома. Узнав, что родственники Сергея готовят большой план по обмену квартир, я сказала им, как можно авторитетнее:
--
Вы знаете, ваш сын серьезно болен. Для выздоровления ему необходим длительный период реабилитации. Вам нужно создать для него буквально санаторный режим: никаких беспокойств, физических нагрузок - с одной стороны, много воздуха, солнца, витаминов - с другой стороны. И, конечно, обязательно легкое диетическое питание и обильное питье. То, что с ним произошло - результат застарелой травмы, полученной им в автомобильной аварии. Сейчас у него наблюдается уплотнение в мозгу, как сказал вам доктор. И состояние здоровья вашего сына зависит теперь от того, как вы будете выполнять те условия, которые я назвала.
--
Вы думаете, что все так серьезно на самом деле? - спросил отец Сергея, который, как было видно по его лицу, сильно осунулся за последнее время.
--
Я не думаю, я знаю, - ответила я строго и стала собираться.
Часть 4.
Моя приятельница позвонила мне в этот же вечер.
--
Ну, что я говорила: и молодой человек аклимался, и ты деньги заработала. А ты мне еще не благодарна, - тараторила она в трубку.
--
Ну, он еще не выздоровел, а я просто сделала то, что смогла в этой ситуации, - ответила я, - за деньги - спасибо.
Прошло еще несколько дней. Я жила своей жизнью, не думая и не загадывая на будущее. Телефон тревожно зазвонил опять утром, и я знала, кто меня ищет. Звонила мать Сергея. Она, рыдая, сообщила мне, что Сергея снова увезли в больницу. Потому что он опять потерял сознание и упал. И сейчас он находится в реанимации. Она умоляла меня помочь.
- Кому я должна помочь? - думала я, слушая ее, и так и не поняла, кому.
Я, как могла, успокаивала несчастную женщину и объясняла ей, что мое появление в реанимации вряд ли что-то изменит. Она стала кричать, умолять, совестить меня, что я должна это сделать. Понимая, какое горе у этой женщины, я согласилась.
Я приехала в больницу, где меня уже ждали родственники Сергея.
--
Сейчас еще дождемся одной санитарки, и она отведет вас туда, - сказал отец Сергея очень слабым голосом.
Ожидание было долгим. Пять минут растянулись на вечность. Наконец, к нам подошла женщина в белом халате и сказала:
--
Не вижу никакого смысла туда ходить, но, если вы очень хотите, я вас проведу.
--
Мы хотим, - ответила я.
И мы пошли с ней по длинному коридору до самого его конца и вошли в самую последнюю дверь с левой стороны. Когда мы вошли вовнутрь, я увидела, как на нескольких столах неподвижно лежали тела людей. К ним были подключены какие-то аппараты. Что-то мигало на экранах, что-то булькало в трубках.
Сергей лежал, как большая гора. Его обнаженное тело было накрыто одной простыней. Я подошла поближе и увидела, что на лице у него была надета маска аппарата искусственного дыхания, а к вене на левой руке была подключена капельница. Я подошла еще ближе и села на стул, который принесла санитарка.
--
Ну, что? - спросила она у меня.
Я выдохнула воздух и включилась. Мое тело ощущало вокруг только холод. Жизни не было не только в теле Сергея, но и в телах тех людей, которые лежали рядом. Я перевела дыхание, пытаясь уловить информацию, как далеко улетел Сергей. Вероятно, он был уже очень далеко.
- Видимо, его душа, неожиданно узнав, что есть другие миры, еще более привлекательные, чем этот, не захотела возвращаться в его большое тело, похожее на гору, - почему-то подумала я, как будто кто-то в ухо мне это нашептал.
Я встала и вышла в коридор. Ко мне тут же подбежали родственники Сергея и изо всех сил стали трясти меня за руки и за грудь.
--
Ну что? Ну что? Скажи же что-нибудь?
--
Я ничего не могу вам сказать сегодня. Все будет ясно только завтра, - соврала я совершенно серьезно и очень медленно пошла по этому длинному коридору к выходу.
Мне было не по себе. Казалось, холод смерти проник вглубь моего тела. Меня трясло изнутри, и мне было трудно делать шаги.
Наконец, я вышла из здания больницы и побрела к остановке. Там я села на скамейку и стала глубоко и медленно дышать, чтобы хоть как-то согреться. Перед моими глазами, в которых не было никаких слез, возникло нечто, похожее на туман. Туман был прозрачный и походил на длинные нити, которые как будто протянулись от самого неба до земли. Эти линии-нити вибрировали и сияли.
--
Это линии жизни, которых я раньше не видела, - откуда-то поняла я. - Теперь я их вижу.
И это - благодаря Сергею.
Меня немножко подташнивало, а тело как будто слегка отрывало от земли. Сияющие линии жизни еще долго не хотели пропадать из моего поля зрения. Они, как навязчивое видение, преследовали меня до самой ночи, пока я, наконец, не уснула от чрезмерной усталости и нервного измождения.
Часть 5.
На следующий день я приехала в больницу рано.
--
Может быть, что это мой последний визит сюда, - думала я.
Я старалась настроиться на тишину, так как знала, что все уже закончено. Родители Сергея держались изо всех сил. Все мы ждали главного врача. Наконец, он появился. Почему-то держа руку в кармане, он подошел к нам и спросил, кто есть кто. После этого, он отвел меня в сторонку и тихо сказал:
--
Аппараты отключили еще ночью. Он умер. Все манипуляции были бесполезны. Скажите вы им это как-нибудь деликатно.
И тут же быстрой походкой зашагал к выходу. Я вернулась к родственникам Сергея и сказала:
--
Сергей умер. Аппараты отключили ночью. Сейчас он уже в морге.
Прошла одна минута. Когда, наконец, все все поняли, жена Сергея громко закричала, упав на пол больничного коридора. Некоторое время ее тело билось в лихорадке. Потом силы покинули женщину совсем, и она перестала двигаться. Родители Сергея подхватили ее под руки и повели на свежий воздух.
Я вышла на улицу и, не сразу сообразив, куда же мне идти, побрела к своей остановке. Повсюду сияли эманации жизни. Сергей, неизвестно откуда взявшийся, подошел ко мне и сказал:
--
Привет, ты не волнуйся, со мной все в порядке. Я улетаю. Я рад, что был знаком с тобой. Может быть, еще встретимся.
И тут же взлетел и растворился где-то в этих блистающих нитях энергии. Невероятная сила стала отрывать меня от земли. Я схватилась обеими руками за скамейку, на которой сидела, и удержалась.
Вокруг меня стояли люди. Они смотрели себе под ноги или туда, откуда должен был появиться троллейбус, и не видели ни линий жизни, ни Сергея, который только что растворился здесь в пространстве. Слава богу, они не замечали, с каким трудом я держалась за эту скамейку, чтобы ветер смерти не унес меня вместе с Сергеем.
Часть 6.
Когда я вышла из башни "Толстая Маргарита", были уже легкие сумерки. Я вздохнула, так как эта необычная экспозиция сильно подействовала на мою душу, и медленно побрела в неизвестном направлении.
- Надо же, - подумала я, - все люди, как люди, а мне вечно попадается что-то такое, что другим и представить невозможно.
--
Ладно, мне надо идти в сторону голубого залива, - почему-то решила я и зашагала к морю.
На береговой линии выстроились широким фронтом парусники. Их белые натянутые паруса трепало ветром. В волнах блестело солнце, как будто уже утонувшее в море. Вода была темно-синего, почти черного цвета.
--
Мой голубой залив совсем другой, - подумала я, и в этот момент передо мной возник знакомый мост.
--
Это мост, по которому я попаду к своим друзьям, - подумала я и ступила на него.
Мне было так легко идти, как будто я не имела никакого веса. Пройдя мост до конца, я оказалась на том берегу голубого залива. Знакомые лица склонились надо мной и дышали мне в лицо. Кто-то вдруг прикоснулся к моему лицу своей ладонью.
--
Кажется, она жива и даже пришла в себя, - сказал он.
Я открыла глаза, посмотрела вокруг и поняла, что лежу на земле, раскинув руки так, как будто я спустилась сюда с неба.
--
Наверное, я взлетела, перенеслась через голубой залив, а потом возвратилась назад, приземлившись именно здесь, - думалось мне.
Вокруг меня стояли совершенно чужие люди и с любопытством всматривались в мои глаза и мое лицо, которое ничего не выражало.
--
Она пришла в себя, и, кажется, ей не нужна медицинская помощь, - сказал тучный мужчина, державший меня за руку.
Видимо, он был доктором.
Я поднялась. Моя голова еще немного кружилась. Я попробовала идти, но шаг был нетвердым. Какая-то сила настойчиво отрывала меня от земли, делая меня почти невесомой. С трудом, прижимая себя к земле, я медленно шла по улице города, выходящего к моему голубому заливу.
Часть 7.
Я опять оказалась в этой башне, из которой так трудно найти выход. Каждый раз, попадая сюда, я вынуждена была искать новый путь. И каждый раз это было очень трудно.
В этот раз я прошла через турникеты и очутилась в холле больницы. Я точно знала, что я в больнице, хотя характерный больничный запах здесь отсутствовал. Пройдя по длинному коридору, я оказалась рядом с огромным бассейном. Слышно было, что здесь есть еще кто-то кроме меня. Но встречаться здесь, с кем бы то ни было, мне не хотелось. Я пригнулась, чтобы меня не заметили, и дошла до ближайшей двери. К счастью, она вела к лестнице.
Попав, наконец, на лестницу, я сразу же сорвалась и побежала. Хотя за мной явно никто не гнался, мною овладел жутчайший страх. Я бежала до тех пор, пока не увидела выход на крышу. Выскочив на самый верх этой башни, я, наконец, осознала, что все могу, и спрыгнула с крыши. И полетела.
Послесловие.
Утром в моей квартире зазвонил телефон. Сестра одной моей хорошей знакомой звонила мне с просьбой помочь. Ее подруга лежала в больнице в тяжелом состоянии, а родственники готовили венки и завещание.
--
Помоги ей, пожалуйста. Я знаю, что она не настолько больна, чтобы умереть, - просила меня очень добрая женщина, и я знала, что это так.
--
Хорошо, а куда надо ехать? - спросила я.
--
В больницу, которая находится недалеко, - ответила она робко.
--
Я не хожу по больницам, по этим фабрикам смерти, - сказала я, как и совсем недавно. - Но не могу тебе отказать, так как знаю, что тебе я должна помочь.
--
Спасибо тебе, дорогая. Я тебя отблагодарю.
Больница была мне знакома. То же здание, те же стены и те же турникеты. Я прошла в палату, в которой лежала моя подопечная. Все больные, находившиеся в палате, как-то оживились при моем появлении. Казалось, все они знали, зачем я пришла.
--
Я смогу вам помочь, если вы сами этого хотите, - сказала я тихо своей новой знакомой.
--
Я хочу, чтобы вы мне помогли, так как сама я уже не способна справиться с навалившимися на меня проблемами, - ответила она не очень уверенно и добавила, - хотя я уже не верю, что это возможно.
--
К счастью, от вашей веры мое искусство не зависит, - ответила я и улыбнулась своей лучезарной улыбкой.
Она улыбнулась мне в ответ.
Я взяла женщину за руку, и мы вместе легко взлетели.
--
Сейчас мы полетим к моему голубому заливу, который обладает неистощимой энергией. Когда эта энергия тебя исцелит, мы вернемся назад, - сказала я ей одним только взглядом.
Мы вдвоем парили над землей, как будто ожидая попутного ветра. Наконец, нужная волна подхватила нас в свой поток, и мы увидели залив. Внизу под нами простиралось голубое переливающееся пространство, напоминающее воду.
--
Как красиво, - сказала моя спутница.
--
Да, - ответила я, - и я рада, что мы смогли сюда попасть.