Аннотация: Наивная попытка один вечер побыть тем, кем ты не являешься.
Все же в нас есть что-то от диких волков
Нюх на право что-то урвать.
Ври, сколько хочешь, но ты будешь таков
Каким тебя хочет видеть
Эта паршивая стая
(c) Кошка Сашка.
- Вы позволите? - она поднялась с места и улыбнулась. Темные волосы, поднятые в прическе, открывали ровную, тонкую шею в обрамлении расстегнутого ворота рубашки. Она была одета слишком просто для столь торжественного мероприятия - рубашка мужского кроя, черные брюки. И полное отсутствие украшений. Но, если она хотела этим лишить себя внимания сильной половины общества - то она сильно просчиталась. Простота ее облика только подчеркивала аристократическую, строгую красоту. И ей невероятно шла эта робкая, ласковая улыбка.
- Конечно-конечно, - засмеялась невеста, за миг до того, как кто-либо успел задаться вопросом кто же эта гостья. Гостья показала в улыбке ровные, белоснежно-жемчужные зубы и приподняла бокал с красным вином.
- Знаете, - она говорила тихо, почти шепотом, но и все гости притихли, дабы услышать ее. - Я не очень хорошо знаю эту пару. Точнее, - она засмеялась. Невеста не сдержала ответную улыбку. - Я вижу их впервые. Но со стороны виднее. И потому хочу сказать - как бы я не старалась, я не могу представить вас отдельно друг от друга. Вы - одно целое. Живите этим. И будьте счастливы, - она приподняла блеснувший в свете бокал и, хитро прищурив глаза, добавила. - Горько!
Когда стихли крики и гости снова вернулись за еду и выпивку, он снова нашел ее взглядом. Он искал жертву и оценивающий взгляд, пробегающий по залу, не в первый раз замер на ней. Но он уже понял, что искать дальше не имеет смысла.
- Можно? - она подняла на него чуть растерянный взгляд. Мгновение до этого ее стальные голубые глаза смотрели за окно, на бушующую над городом метель. И еще долю мгновения в ее зрачках плясали отражения снежинок.
- Как вам будет угодно, - снизала плечами она, опуская взгляд на бокал. Но в глазах на миг блеснули алые огоньки. Он сел напротив.
В зале гремела музыка. Кто-то танцевал, кто-то исподтишка допивал остатки вина. Но к их столику не приближались. Казалось, даже музыка не доноситься до них. Он смотрел на нее, и ее внутренняя тишина убивала все звуки. Даже звон случайно задетой вилки, казалось, не коснулся его слуха.
Она усмехнулась под его взглядом.
- Спрашивайте, - просто сказала она. Ее глаза смотрели в центр зала, где танцевали виновники торжества. Он смутился и потупился.
- Простите, я... - он снова замолчал. Она усмехнулась чуть шире и чуть повела головой. Стальные глаза замерли на его лице. Несколько мгновений они смотрели друг друга. Он улыбнулся, копируя ее улыбку.
- Мне, пожалуй, пора идти, - она оглянулась в поисках сумочки. Он вскинул взгляд.
- Позволите вас проводить? - она замерла и улыбнулась, глядя в пол. Черная прядь выбилась с прически и упала на лицо. Она медленно подняла голову.
- Обижусь, если не проводите, - он улыбнулся, на миг отведя взгляд. Но потом снова нашел ее глаза. Было в ее взгляде что-то гипнотическое. В его, впрочем, тоже.
Двери скрипнули выпуская в холодную ночь свидетельницу. Девушка поежилась, пряча лицо в шарф. Колючие снежинки засыпались за воротник, запорашивали глаза. Но ей было более чем тепло. Она обернулась назад, но шахматную доску горящих окон. Где-то там были те двое, ради счастья которых все это было сделано.
Девушка снова поежилась и, выдохнув облачко пара, обернулась к машине. Таксист опустил стекло и, скривившись от рванувшего в лицо ветра, зевнул. Потом тяжело выдохнул и выжидающе посмотрел на девушку.
- Вызывали? - его голос почти заглушил порыв ветра, сорвавшего с крыши пласт слежавшегося снега. Но свидетельница смотрела через крышу машины и улыбалась.
Под навесом давно закрытого кафе, спрятавшись от снега и ветра, стояли двое. И, какой бы холод не бушевал вокруг, им было тепло. Впрочем, было бы странно, если бы этот вечер они закончили не вместе. Она видела их еще в зале.
Что ж, на свадьбы для того и ходят. К тому же, это хорошая примета. Значит, молодожены будут счастливы. Они были красивой парой. И свидетельница даже чуть позавидовала им. Ей снова приходилось коротать вечер в одиночестве. Но нехорошо подглядывать за влюбленными.
- Та вызывали ж, - ответила она, бросая последний взгляд на пару. Потом открыла дверцу и села на заднее сидение. Таксист заразительно зевнул и завел мотор.
Резина взвизгнула, когда машина, круто свернув, подняла в воздух облако грязного снега. Пятна растаявшей каши разлетелись по полу и столикам отрытого кафе. Но они были под гипнотической властью глаз друг друга.
Он осторожно взял ее лицо в ладони, провел кончиками пальцев по щекам, убирая волосы. Внимательный взгляд бродил по ее лицу, запоминая каждую черту, высекая ее на мягкой, податливой памяти. Ее бесконечно глубокие стальные глаза снова и снова ловили его взгляд, цепляли, приковывали к себе. Она едва заметно робко улыбалась, и все ее лицо светилось в полумраке, отражая свет его глаз. Его пальцы скользнули по виску к уху и осторожно, едва касаясь кожи, ниже, к шее. Он бережно убрал с ее шеи прядь волос, взгляд прикипел к глазам.
Осторожно, как будто боясь ее спугнуть, он приблизился к ее лицу, губы коснулись скулы и скользнули вниз. Ладони скользнули по плечам к лопаткам, он заключил ее в объятия, коснулся губами шеи. Чуть отстранился и разомкнул губы.
Он потянулся к ее шее, чуть приоткрыв рот. Время замедлилось, казалось, мгновения длятся целую вечность. Она чуть качнулась в сторону, повернув голову, тем самым закрывая шею.
Вместо столь желанной шеи его клыки встретили такие же оскаленные зубы. На миг ему перехватило дыхание, в алых глазах скользнуло изумление напополам с испугом. Он замер, боясь шелохнуться. Пылающий взгляд ее стальных глаз жег кожу.
Проходили мгновения, но они все так же стояли. Оскаленные в разрезах губ клыки почти касались друг друга, дыхания смешивались, замерзали льдинками на коже. Он стоял, боясь шелохнуться. Малейшее движение и этот молчаливый оскал мог превратиться в нападение. Тело затекло от обездвиженности.
Он чуть напрягся, и медленно попытался отстраниться. Но она рванулась следом. Горячее дыхание, вырвавшееся сквозь сомкнутые в оскале зубы, коснулось его шеи. Оскал сполз с его губ, он облизал пересохшие губы и сглотнул. Он ведь просто был голоден и искал жертву. Но она была зла. Она так хотела поиграть в человека...