Держ : другие произведения.

Атеисты. Часть первая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История начинается в 70-х годах прошлого века, когда троица закадычных друзей-мальчишек "на спор" соглашается добыть настоящий человеческий череп. Поскольку в магазине искомую вещицу не купить, приятели отправляются на старое кладбище заброшенного в конце 19-го века села Колываново, расположенного неподалеку от их родного поселка. Откуда ж им было знать, что "облюбованная для археологических изысканий" могила - последнее пристанище злобного колдуна, неупокоенный дух которого они пробуждают от "вековой спячки"


   Держапольский Виталий Владимирович.
   Фантастический роман "Атеисты"
   Часть первая "Пробудившие Зло"
   14 а.л.
  
   АТЕИСТЫ
   Глава 1
   1971 г.
   Рубчатые протекторы велосипедных шин оставляли в пыльной дорожной колее замысловатые переплетающиеся узоры. Солнечные зайчики, отражаясь от никелированных деталей звонков, колесных спиц и разноцветных катафотов, временами слепили глаза. Задорно дребезжали самодельные проволочные трещотки на рулевых вилках. Похрустывали несмазанные подшипники, бренчали растянутые цепи, поскрипывали кожаные сиденья. Пролетали мимо кусты и деревья, растущие на обочине. Ветерок охлаждал разгоряченные безудержной гонкой тела, отгонял слепней-кровососов, бесчинствующих жарким летним вечерком. Троица мальчишек-велосипедистов, не так давно забросившая куда подальше сумки с учебниками за седьмой класс, наслаждалась всеми прелестями трехмесячного "ничегонеделания". Истошно крича и улюлюкая, они преодолели очередной затяжной спуск, с трудом объезжая рытвины и колдобины, в изобилии встречающиеся на заброшенной лесной дороге. В тенистой ложбинке один из мальчишек, вырвавшийся вперед, резко дал по тормозам, заклинив заднее колесо. Паренек, придерживая пошедший юзом велик, уперся одной ногой в землю и, эффектно развернув железного коня на сто восемьдесят градусов, остановился:
   - Поцики, перекур! - закричал он, оттаскивая велосипед на обочину и роняя его на землю.
   - Чё, упрел, Андрюха? - поинтересовался второй "гонщик", лихо затормозивший возле брошенного на землю велика.
   - Угу, ноги гудят! - тряхнув каштановыми кудрями, согласился Андрей. - А у тебя, Алик, копыта тоже, чай, не железные!
   - Да я, вроде, и не устал. - Алик пожал крепкими загорелыми плечами - в кругу друзей он считался самым сильным и выносливым. - Проехали-то всего ничего: километров пятнадцать. Вот когда мы с Витьком на Длинное купаться гоняли...
   - Постой, а где Лёньчик? - озадачился Андрюха, отирая снятой майкой крупные капли пота, выступившие на лбу.
   - Ты чё, Пухлика не знаешь? - усмехнулся Алик, щелчком сбивая капельку пота, повисшую на кончике носа. - На подъеме он лопату потерял - от рамы отвязалась. Ща, наверное, в гору шпилит, - предположил он. - Вот-вот на пригорке появиться должен...
   Словно в подтверждение его словам на самой маковке пологой сопки появилась фигурка одинокого велосипедиста. Андрюха приложил козырьком ладошку к глазам, загораживаясь от слепящего солнца.
   - Ага, Лёньчик! - узнал он приятеля. - Давай быстрей, пентюх! - закричал он, спугнув затаившуюся в лесу стаю ворон. Переполошенные птицы закричали и принялись нарезать круги над мальчишками. Андрюха подобрал с земли камень и метнул его в ближайшего ворона:
   - Вот разорались!
   - Крути педали! - крикнул Алик замершему на вершине горы велосипедисту.
   - Ага, пока не дали! - хохотнул Андрюха, падая в траву рядом с великом. - Не надо было его с собой брать, Ал: мы с Пухликом до темноты не успеем вернуться... А еще копать сколько?
   Определенный резон в словах мальчишки присутствовал: Лёньчик - невысокий белобрысый мальчишка, прозванный за излишнюю тучность Пухликом, не блистал спортивными успехами в школе. Чего греха таить, физрук ставил ему троечку по своему предмету исключительно из жалости: ни прилично пробежать стометровку, ни подтянуться на перекладине Лёньчик был не в состоянии. Не то, что Алик, которому и склепку, и выход, да и солнышко на турнике - как два пальца...
   - А сколько уже натикало? - спросил Алик, наблюдая, как отставший товарищ осторожно спускается по раздолбанной дороге.
   Андрюха картинно поднес руку с надетыми на запястье большими "командирскими" часами, обладанием которыми он ужасно гордился, к глазам:
   - Пятый час.
   - Успеем, - успокоил Андрюху Алик, - ехать осталось совсем чуть-чуть.
   - А ты сам-то был на этом кладбище хоть раз? - полюбопытствовал Андрей.
   - Мимо проезжал, - ответил Алик, - когда с отцом в прошлом году за грибами ездили.
   - И чё там? Страшно?
   - Кладбище, как кладбище... Чего там бояться? - невозмутимо произнес парнишка.
   - Ну... Как чего? Всякое болтают... Зря, что ли Колываново вымерло?
   - Ты, Дюха, больше бабку свою старую слушай, она тебе такого наболтает... Ты чё, Кучерявый, в натуре, в эти байки веришь?
   - Ну... я это... - замялся Андрей, отводя взгляд голубых глаз в сторону.
   - Ты чего? - Алик даже задохнулся от возмущения. - Веришь? А еще комсомольцем стать собираешься... Вот это едрёна-макарона! Да расскажи я кому - засмеют! Атеист, блин, недоделанный!
   - Ты это, Алик, не говори никому, - виновато потупившись, попросил мальчишка. - Не по себе, просто...
   - Ладно, тебе, Андрюха - не журись! Не скажу я никому, даже Леньчику, - пообещал Алик.
   - И на кой хрен мы на это чертово кладбище потащились? - риторически спросил мальчишка.
   - Да фиг его знает? - пожал плечами Алик. - Интересное приключение, прям, как в книжках...
   Кто первым предложил раздобыть человеческий череп, пацаны уже и не помнили. Просто захотелось им в один прекрасный момент, доказать хлопцу из параллельного класса - Севке Филимонову, что они тоже "не лаптем щи хлебают". Была у Севки чудесная вещица, отчего-то вызывавшая зависть у пацанов - искусно инкрустированная металлом пепельница, сделанная, как с гордостью говорил сам владелец, из настоящей человеческой черепушки. Уличить одноклассника в обмане, мальчишкам не удалось: откуда же им было знать, что пепельницу привез из заграничной турпоездки отец Филимонова, занимающий "скромную" должность председателя местного райисполкома. И на самом деле вожделенный артефакт был искусно сымитирован из гипса. В отместку друзья пообещали заклятому недругу, что тоже раздобудут настоящую черепушку, вставят в пустые глазницы цветные лампочки, превратив костяную коробочку в настоящую "светомузыкальную установку". Севка в тот день лишь презрительно хрюкнул, ни капельки не поверив в расписанную радужными красками авантюру. Идея разжиться черепушкой на заброшенном кладбище исчезнувшего столетие назад села Колываново, пришла в головы друзей практически одновременно. Да и где еще раздобыть заветную вещицу, как не на заброшенном погосте?
   Лёньчик тем временем тоже спустился с горки и присоединился к друзьям.
   - Пацаны, - тяжело дыша, просипел он, - знал бы, что в такую даль потащите - хрена бы с вами поехал!
   - Ничего, Пухлик, зато лишний жирок порастряс! - по-приятельски беззлобно подковырнул одноклассника Дюха.
   - Отвянь, патлатый! - даже не думая обижаться, отмахнулся от "шутника" Пухлик - он давно уже привык к таким вот подковыркам закадычных друзей. - Водичка осталась, а то в глотке пересохло?
   - А свою выдул уже? - недовольно прищурился Кучерявый.
   Лёньчик кивнул.
   -Вот ты бездонный водохлёб! - добродушно ругнулся Алик, вынимая из зажима багажника мятую солдатскую фляжку. - Держи!
   - У-у, морсик голубичный! - попробовав содержимое фляги, одобрительно произнес Пухлик, после чего основательно присосался к горлышку.
   - Э-э-э! Братская чувырла, все не выдуй - нам еще обратно тащиться! - предупреждающе воскликнул Алик.
   Мальчишка с явной неохотой оторвался от фляжки:
   - Чё, жаба давит? Морсу пожалел?
   - Я ж сказал - нам еще возвращаться! - повторил крепыш.
   - Воды из ручья наберем, - парировал Пухлик. - Вон их по пути сколько встречалось...
   - А чего же не набрал? - ехидно поинтересовался Андрюха.
   - Так за вами гнался, не до того было, - попенял приятелям Пухлик. - Один раз даже развернуться хотел...
   - Зассал, что ли? - презрительно бросил Алик, выразительно взглянув на Кучерявого.
   - А чё сразу зассал? - возмутился Лёньчик. - Просто... могилы рыть... как-то... в падлу, что ли.
   - Чистеньким остаться хочешь? - жестко бросил Алик. - А когда Севке по ушам ездил, не в падлу было? Можешь валить! А лично я не хочу пустобрёхом прослыть - один черепушку откопаю!
   - Да ладно, Ал, чего ты на Пухлика взъелся? - заступился за толстячка Кучерявый. - Сказали - откопаем, значит - откопаем! Правда, Лёньчик?
   - Сделаем, - тяжело вздохнув, ответил толстячок, которому затея с кладбищем нравилась все меньше и меньше.
   - Отдохнули? - спросил Алик, поднимая велосипед с земли.
   - Мож, еще чуток постоим? - попросил Пухлик. - Ноги сводит, мочи нет!
   - Некогда! - мотнул головой здоровяк. - А то по темноте придется взад ехать. Дорогу сам видел... - Он взгромоздился на велосипед. - Догоняйте! Совсем немного осталось! - Паренек налег на педали и через мгновение скрылся за поворотом.
   Мальчишки переглянулись и с обреченным видом потащились следом за "предводителем".
  
   ***
  
   Заброшенный колывановский погост, основательно заросший лесом, неожиданно вынырнул из придорожных зарослей. То тут, то там в живописном беспорядке торчали из кустов покосившиеся деревянные кресты-домики, остатки разрушившихся поминальных столов и скамеек скалились щепками подгнившей древесины, а поеденные коррозией металлические оградки уже давно не защищали забытые могилки от чьего-либо вторжения. Вязкую тягучую тишину забытого кладбища нарушал лишь мерный стрекот кузнечиков, на самом деле только подчеркивающий ощущение заброшенности.
   - Оно даже ближе оказалось, чем я рассчитывал, - произнес Алик, дождавшись сбора всей компании. - Никто не передумал?
   - Где рыть будем? - вместо ответа спросил Андрей.
   - Молодцы, так держать! - обрадовался Альберт. - Мы еще нос Севке утрем! Рыть будем подальше от дороги. Мало ли чего...
   - Угу. Мало ли чего, - согласно кивнул Пухлик, повторяя за приятелем. - Чтобы не увидел никто.
   Мальчишки свернули с дороги и углубились в заросли, спрятав велосипеды в небольшом овражке. Петляя между могилок, мальчишки с интересом осматривались: время основательно поработало над кладбищем, превратив рядовой, в общем-то, деревенский погост в декорации сказок Александра Роу. Кажется, что вот-вот, и из-за деревьев покажется вросшая в землю по самую крышу хижина колдуна или, на худой конец, избушка на курьих ножках.
   - Бли-и-н, - свистящим шепотом протянул Лёньчик, - а оно огромное...
   - Кладбище-то? - переспросил Андрюха, передернув плечами - от открывшейся величины старого погоста паренька словно ледяной крошкой осыпало. - Здоровое - факт! Мне бабка рассказывала, что Колываново чуть не тыщу лет тут стояло. А представь, сколько за это время народу перемерло!
   - Тыщу лет жили? - удивился Пухлик. - И вдруг раз - и не стало никого...
   - Угу, бабка так и говорила: вымерли в одночасье! - подтвердил Кучерявый. - То ли зараза какая, то ли... - он кинул быстрый взгляд на Алика, - нечисть...
   Услышав про нечисть, крепыш, идущий первым, презрительно рассмеялся:
   - Дрон, ты, как и бабка твоя, набожная - еще тот сказочник! Какая, нафиг, нечисть? Ты еще о душе расскажи, о боге... Может, она тебя еще и окрестила? Смотри, как бы в школе не узнали - плакал тогда твой комсомольский значок!
   - Ты тоже, Ал, говори, да не заговаривайся! - возмутился Андрюха. - Чего я, с ума сошел, креститься?
   - Да кто тебя знает? - нарочито серьезно произнес Алик. - Ты же про нечисть тут соловьем заливаешься...
   - Ну, так бабка ж рассказывала! А ты сам-то, хоть, знаешь, почему деревня исчезла?
   - Да это каждый в нашей деревне знает! - хмыкнул Алик. - Нам же историчка в прошлом году рассказывала... Ах, да, ты как раз тогда в больничке с желтухой валялся. Вот и пропустил.
   - Ну, и чего она там рассказывала?
   - Да ничего особенного: стояла себе деревня Колываново. Люди в ней жили... Насчет тысячи лет - неясно даже для историков, а вот лет пятьсот назад - точно стояла. Есть там где-то упоминания в архивах. Наш поселок - Нахаловка, возник лет двести назад, как выселки этого самого Колываново. А в конце девятнадцатого века, год не помню, случился в Колываново большой пожар - ни одного дома не уцелело. Все, кто уцелел, перебрались в Нахаловку к родичам. Сначала, вроде бы, хотели заново отстроиться, но отчего-то не стали. Вот и весь сказ! И ни о какой нечисти - ни слова! Сказки все это! А тебе, как пионеру, должно быть стыдно! Не существует никаких призраков и привидений, колдунов, ведьм, упырей и прочей бодяги! Если помер человек, то от него ничего не остается в итоге, кроме горстки костей! Ни-че-го!
   - Да знаю я! Знаю! - поморщился Кучерявый. - Только все равно не по себе, как-то...
   - Лёньчик, а ты как? - спросил Альберт.
   - Да, как-то, тоже...
   - Вот, что, поцики, - Алик остановился, - выкиньте из головы всякую хрень! Мне дед, а он у меня всю войну прошел, так говорил: нужно бояться не мертвых, а живых. Вот от кого можно горя по самое "нехочу" хапнуть. А уж он мертвых на войне насмотрелся! Иногда рядом с мертвецами и спать, и есть приходилось... И ничего, никого ни призраки, ни привидения не заели. Понятно?
   - Понятно, - со вздохом ответил Андрюха. - Че, где тормознем? Время-то идет.
   - Думаю, что на тот конец кладбища топать нужно. К остаткам старой церкви. И от дороги далеко, да и могилки там должны быть самые старые...
   - А это причем? - не понял Пухлик.
   - Ну, там... перегнить чтобы все успело... - немного помедлив, ответил Алик. - Не, пацаны, не подумайте, что я брезгливый... Просто, чем старей могилка, тем, наверное, чище. Все-таки, не хочется всякие жилы, ну, или, чё там у них...
   - Сухожилия, связки, - подсказал Пухлик, сестра которого работала санитаркой в поликлинике. - А требуха даже у самых свежих мертвяков уже сгнила давно.
   - Лёньчик! - Кучерявый побледнел и вновь передернул плечами. - Не надо об этой пакости...
   - Ого, вот это номер! - заржал на все кладбище Алик. - Ты, Кучерявый, кроме привидений, может, еще и крови боишься?
   - Отвали, придурок! - огрызнулся Андрей, побледневший еще больше. - Не боюсь я крови! - сглотнув тягучую кислую слюну, заполнившую рот, просипел он. - Не люблю я мертвяков...
   - Зато как рассказы бабкины...
   - Да, пошел ты, урод! - воскликнул Кучерявый. - Зря я с тобой...
   - Алик, ты, в натуре, задрал! - поддержал Андрюху Лёньчик. - Чё ты ко всем цепляешься? Копай один, если так хочется! Дюха, пошли!
   - Пацаны, да ладно вам! - резко сменил тон Алик. - Просто меня самого немного потряхивает, вот и...
   - А мы-то в чём виноваты? - напирал Пухлик. - А еще друг!
   - Лёнь, Дюха, я не прав, - повинился перед друзьями крепыш. - Больше не буду! Забудем, а?
   - Хорошо, уговорил! - оттаял Кучерявый. - Веди давай, Сусанин!
   Через полчаса блужданий по кладбищу в просвете между деревьев показались развалины небольшой деревенской церквушки - пара уцелевших каменных стен и остатки фундамента. Церквушка, в отличие от заросшего лесом погоста, стояла на открытом пространстве - на самом краю лужайки, примерно сто метров в диаметре. Отчего-то ни деревья, ни кустарники не пустили здесь корни, даже трава не росла. Выбравшись из леса, Алик первым делом осмотрелся, выбирая, к чему приложить усилия. Пока он бродил по окрестностям, Лёньчик с Андрюхой комфортно устроились на нагретых солнцем камнях - натруженные долгой дорогой ноги давали о себе знать тянущей болью.
   - Блин, - лениво произнес Пухлик, ковыряя прутиком старую кладку, - я завтра не встану - ноги совсем чужие, все равно, что чугунные.
   - Терпи, казак! - усмехнулся Кучерявый. - Глядишь, к осени накачаешься - физрук счастлив будет!
   - Пацаны! Идите сюда! - крикнул Алик с дальнего края поляны. - Кажись, нашел!
   Мальчишки, ворча, поднялись на ноги и пошли на зов приятеля. Они обнаружили друга в самом центре полянки, увлеченно расковыривающего лопатой гнилой деревянный пенек, на пару-тройку сантиметров выпирающий из-под земли. Рядом с пеньком валялся на земле рассыпавшийся в труху деревянный крест. Андрюха заинтересованно обошел "место раскопок" по кругу и поинтересовался:
   - А почему именно здесь? С таким же успехом можно было и в лесу покопать.
   - А ты когда-нибудь в лесу рыл? - не отрываясь от пенька, спросил Алик.
   - На турслете вместе яму под тубзик рыли, на зарнице окопы... Забыл, что ли?
   - Да я-то все помню, - ответил паренек, раскрошив деревянный столбик лопатой. - А вот ты забыл, как это - в лесу копать... Пока корни измочалишь - все руки до крови собьешь!
   - А, вот ты о чем! - хлопнул себя по лбу Кучерявый. - А тут чем лучше?
   - Да ты глаза-то протри! - посоветовал крепыш. - Не растет тут ничего: ни трава, ни деревья. Значит, и корней не будет.
   - Кстати, интересно, - подключился к разговору Леньчик, - а почему здесь ничего не растет? Вон, пять шагов пройди - там трава по пояс, а здесь - как специально пропололи.
   - Ал, в натуре - странно все это, - согласился с доводами Пухлика Андрей.
   - Не парьтесь, поцики! - отмахнулся Алик, с размаху втыкая лопату в землю. Дожав инструмент ногой, крепыш вывернул ком земли: - Чистоган, - довольно заметил он, разбив комок подошвой, - ни одного корешочка! А не растет: так я ж говорил - пожар тут был. Выгорело все.
   - Так на гари еще лучше растет, - возразил Лёньчик. - А тут - как вообще никогда ничего не росло. Да и пожар-то в самой деревне был, в Колываново. А сколько до нее?
   - Ну, пару километров. - Прикинул расстояние "на глаз" Алик.
   - О! И еще: если бы по кладбищу пал прошел - то и кресты бы выгорели, - привел Пухлик очередной довод. - Так?
   - Ну, так, - нехотя согласился Алик.
   - А кресты-то целёхоньки! - довольно закончил он.
   - Хорош болтать, чуваки! - Алик решил перевести тему. - Лучше помогите!
   - Постойте, ребя! - Кучерявому неожиданно пришла в голову хорошая идея: - Зачем всю могилку копать? Нам же только черепушка нужна?
   - Ну? - в один голос произнесли Алик с Пухликом.
   - Ну, так и давайте небольшую ямку расковыряем, - предложил он. - Нам-то остальные кости и даром не нужны.
   - Предлагаешь рыть только в районе головы? - уточнил Алик.
   - Ну!
   - Дельное предложение! - Алик хлопнул Андрюху по плечу. - Чё зазря уродоваться? Успеем еще...
   - А где она, эта голова? - задал Лёньчик сам собой напрашивающийся вопрос. - Как место определить, кто-нибудь из вас знает?
   - А чего тут думать, - заржал Алик, - варианта-то всего два: либо под крестом, либо наоборот!
   - И какой из этих вариантов правильный? - озадачил друзей Пухлик. - Кто-нибудь видел, как покойников закапывают?
   - Ну, я один раз был на похоронах, - произнес Кучерявый, - только в могилу как-то не заглядывал...
   - Вот-вот, и я о том же, - подхватил Лёньчик. - Был, но не запомнил - не было нужды. Кстати, а как определить, где тут могилка была? Холмика даже не осталось.
   - Это, как раз, и не проблема, - пояснил Алик. - Смотри: все могилки расположены в одном направлении...
   - Запад-восток, - подсказал Кучерявый, посмотрев на клонящееся к закату солнце.
   - Точно, - кивнул Алик. - Крест у нас - на востоке. Рост человека около двух метров. Отмеряем от пенька это расстояние, - он приставил к себе лопату, затем положил её на землю, - получаем границу могилки. Осталось решить - с какой стороны копать? Кто чё скажет по этому поводу?
   - Я - за крест! - "проголосовал" Пухлик. - У меня, когда прабабку хоронили, на лоб тряпицу такую с крестом повязывали, да в сложенных на груди руках крест был...
   - А ты как, Дрон? - спросил Алик.
   - А мне - все едино! - махнул рукой мальчишка, побледнев в очередной раз. - Делайте, что хотите! Только побыстрее!
   - Тогда - лопату в зубы, и поехали! - Алик вновь воткнул лопату в землю, подавая друзьям пример.
   И работа закипела. На первых порах мальчишки орудовали лопатами одновременно. Однако, углубившись в землю на полметра, они начали мешать друг другу.
   - Вот что, братва, давайте по очереди, - предложил Алик, спрыгивая в яму. - Я первым буду.
   - Идет! - обрадовано воскликнул Кучерявый, распрямляя натруженную спину.
   - Дрон, ты за мной, - предупредил Алик. - Лёньчик - следом. Все будет ништяк, чуваки! - произнес он, усиленно выкидывая землю из могилы.
   Минут через пятнадцать работы Алик взмок, но, стиснув зубы, продолжал углубляться в землю и расширять раскоп - в узкой яме работать было неудобно.
   - Держите, мужики! - крикнул он, выбрасывая на поверхность метровую деревяшку. - Крест уже откопали!
   - Тебя сменить? - поинтересовался ради проформы Кучерявый, на самом деле не желающий забираться в яму, достигшую уровня груди Алика. Однако еще больше его пугал тот факт, что именно ему "посчастливиться" докопаться до гроба. - А то ты прям, как экскаватор...
   - Да, я, пожалуй, отдохнул бы, - признался Алик. - Дай-ка руку...
   Уцепившись за протянутые руки друзей, крепыш выбрался из могилы. Кучерявый потоптался на краю ямы, не решаясь спрыгнуть вниз.
   - Дюха, давай уж! - Алик слегка подтолкнул приятеля. - Ты, прямо, как в холодную воду заходишь!
   Кучерявый набрал в грудь побольше воздуха, как будто действительно собирался нырять, закрыл глаза и спрыгнул в могилу. В раскопе он медленно выдохнул, собираясь с силами, и так же медленно вдохнул. Запах свежевскопанной земли забил ноздри. Тут же вспомнились все бабкины байки о колывановской нечисти и, читанные в четвертом классе Афанасьевские "Рассказы о мертвецах". Воображение нарисовало яркую картинку стремительно осыпающейся и проседающей почвы, распахнутую крышку трухлявого гроба, запах разлагающегося покойника, облаченного в истлевший саван, и костлявые руки, норовящие схватить за голые лодыжки...
   - Дюха, Дюха! Ты чего? - Кучерявый почувствовал, что чьи-то крепкие руки с силой трясут его за плечи. - Не молчи! Скажи что-нибудь!
   - Ал? - Андрей с удивлением осознал, что в узкой яме он не один. - Ты как здесь очутился?
   - Наконец-то! - облегченно выдохнул крепыш, отпуская плечи Кучерявого. На бледной коже отчетливо опечатались красные следы от пальцев Алика. - Сомлел, что ли, Андрюха?
   - Не знаю? - с трудом ворочая языком, отозвался Кучерявый, потирая руками саднящие плечи. - Не помню ничего...
   - Смотри-ка, да у него кровь носом идет! - заметил Пухлик красную струйку.
   - Наверное, голову напекло, - прогнусавил Андрей, зажимая нос пальцами и запрокидывая голову. - Со мной бывает...
   - Ладно, болезный, - произнес Алик, присаживаясь в яме на корточки, - выкарабкивайся наверх. Я подсажу.
   Андрюха оперся коленкой на спину крепыша и, уцепившись за протянутую руку Лёньчика, с трудом выбрался на поверхность. Следом за ним ловко выскочил из могилы Алик:
   - Лёньчик, бляха-муха, давай ты тогда в яму сигай!
   Пухлик безропотно сполз в раскоп, взялся за лопату и неспешно принялся углубляться в землю.
   - Да уж, работничек, - незлобиво буркнул Алик. - Ты как, Кучерявый? Жив?
   - Кажися, живой, - кивнул Андрей, отирая тыльной стороной ладони кровь с губы. - Перестало течь, вроде...
   - Хорошо, - повеселел Алик, - ты только это... больше в обморок не падай.
   - Постараюсь, - улыбнувшись сквозь силу, ответил мальчишка.
   Пока Лёньчик неторопливо выбрасывал землю из ямы на поверхность, Алик, словно запертый в клетке лев, метался вокруг раскопа, покрикивая на нерасторопного приятеля. Минут через пятнадцать-двадцать он окончательно извелся:
   - Вылазь, уж, блин горелый! С тобой каши много не сваришь!
   - Отдохнул, что ли? - спросил Пухлик.
   - Отдохнул! - произнес крепыш, едва не за шкирку вытаскивая друга из могилы.
   - Эх, - произнес он, сбивая с лопаты налипшие комья земли, - говорила мне мама: хочешь сделать все быстро - делай сам!
   - Хочешь сделать хорошо - сделай все сам, - поправил приятеля Пухлик.
   - Угу, - согласно кивнул Алик, ловко орудуя инструментом, - и хорошо - тоже сам!
   - Вот разошелся! - Пухлик толкнул локтем в бок Андрея.
   - Пусть себе! Нам же легче...
   - Есть! - радостно завопил Алик, воткнув штык лопаты в разбухшее гнилое дерево.
   Пацаны, не сговариваясь, кинулись к раскопу.
   - По ходу, крышка от гроба, - зачистив черные доски, произнес крепыш.
   - А чего он пустой? - внимательно осмотрев "находку", спросил Кучерявый.
   - Почему пустой? - не понял Алик. Присев на корточки, он, высунув от усердия язык, пытался просунуть лопату в щель между развалившимися гробовыми плахами.
   - Ну, как, почему? - удивился Андрей. - Крышка гроба, она же вот такая. - Он сложил ладони "домиком", показывая, какой, по его мнению, должна быть крышка домовины.
   - Хех, чудак человек! - усмехнулся Альберт, умудрившись-таки всунуть лопату в щель. - Так она же внутрь провалилась! Там он, голубчик, там! - Алик поднатужился, навалившись на рукоять лопаты - гнилая плаха с влажным треском переломилась. - Эх! - Размахнувшись, паренек выкинул деревяшку из ямы.
   Мальчишки инстинктивно отпрянули от могилы и втянули головы в шеи. Однако, через секунду, они вновь нависли над раскопом.
   - Че там? Че там? - наперебой гомонили пацаны, толкаясь на краю раскопа. Комья свежевыброшенной земли падали с бруствера в глубокую яму.
   - Тихо вы там! - прикрикнул на них крепыш. - Засыплете все! И так нифига не видно!
   - Ну? - изнывал от любопытства Лёньчик. - Есть черепушка?
   - Бля-я-ха ме-едная! - нараспев выругался Алик, наконец разглядев содержимое домовины. - Лёньчик, ёперный балет, послушался я тебя!
   - Чё такое? Чё не так? - засуетился Пухлик, стараясь разглядеть, чем же так недоволен приятель.
   - Ноги под крестом, батенька! Ноги! Знаток, понимаешь! Тьфу! - Алик смачно сплюнул себе под ноги.
   - А я откуда знал? - развел руками Пухлик. - Сам-то не лучше! - обиженно произнес он.
   - Алик, вместе решали, с какой стороны копать, - примиряюще произнес Андрюха. - Так чего теперь беситься?
   - Ладно, - обреченно махнул рукой Альберт, - я-то думал, что отмучились... Ан, нет, придется теперь полностью откапывать.
   - Откопаем, не волнуйся! - Лёньчик с показушным энтузиазмом подхватил с земли брошенную лопату.
   - Да, откопаешь с вами, - проворчал мальчишка.
   - Я помогу! Мне уже лучше! - подключился к приятелям Андрей.
   - Хорошо, - согласился крепыш, - если все навалимся - за час остальное откопаем!
   - А ты точно рассмотрел? - не унимался Леньчик. - Может...
   - Точно! - Алик подцепил лопатой почерневшую кость, придавил её ногой к "штыку" и легко вывернул из коленного сустава. - Вот, черт! - выругался он, когда за отделенной от останков конечностью потащилась и вторая нога мертвеца.
   - Чё там? - вновь полюбопытствовал Пухлик, наблюдая за копошившимся в могиле Аликом.
   - Да, походу, у жмура копыта какой-то бечевкой связаны, - ответил Алик, перерубая лезвием лопаты веревку. - Ловите мосол! - крикнул он, выбрасывая из могилы кость с болтающимися на ней ошметками сопревшей одежды.
   Пролетающая мимо Андрея часть тела умруна мазнула мальчишку по плечу, оставив на коже темный влажный след.
   - Сбрендил совсем? - севшим голосом просипел Кучерявый. Через секунду он сложился пополам, опоражнивая содержимое желудка на землю.
   - Блин, Дрон, я не хотел, - извиняющимся тоном произнес Алик, выбираясь из ямы. - Я ж не знал, что у тебя желудок такой слабый...
   - Ты, как обычно, ничего не знаешь! - смахнув выступившие слезы, обвиняющее произнес Кучерявый.
   - Ты это... если тебе так... ну, в сторонке посиди, что ли, - предложил Алик. - Мы с Лёньчиком вдвоем управимся. Давай, Пухлик, времени совсем не осталось! - поторопил он приятеля.
   - Я вам чуть помогу, - стараясь не смотреть в сторону разрытой могилы, произнес Андрюха. - Только когда гроб покажется, уйду...
   - Смотри, как лучше, - пожал плечами крепыш. - Мы, если чё, и без тебя справимся.
   К восьми часам вечера мальчишкам удалось вскрыть могилу полностью. Кучерявый предусмотрительно отбежал подальше и отвернулся, стараясь даже не думать о том, чем сейчас занимаются его друзья.
   - Ну что, поднимем? - когда крышка гроба была полностью очищена от земли, спросил Лёньчика Алик.
   - Давай, уж, - обреченно махнул рукой Пухлик, примеряясь, как бы поудобнее схватиться за поеденные грибком доски.
   - На раз-два, - сказал Алик.
   - Понял, - кивнул Пухлик, цепляясь пальцами за край провалившейся крышки. Осклизлая древесина неприятно холодила ладони.
   - Раз, два! - скомандовал Алик, потянув крошащиеся под пальцами доски.
   Леньчик, прикусив губу, дернул. Крышка легко подалась: видимо, гвозди, которыми она, некогда, была забита, давным-давно вывалились из сгнивших плах. Поднять в целости и сохранности хрупкую конструкцию наверх не удалось: крышка попросту рассыпалась на фрагменты отдельных досок, которые Алик легко выбросил из ямы.
   - Так вот ты какой, северный олень, - сказал крепыш, когда мертвец предстал перед мальчишками во всей красе: скорченный костяк в грязно-серых лохмотьях с отсутствующей в колене частью ноги.
   - Слушай, Ал, - скорчив брезгливую гримасу, неожиданно осипшим голосом произнес Лёньчик, - а тебе не кажется, что как-то странно он лежит?
   - Еще бы! - Алик пошевелил лопатой останки. - Лицом вниз чувака зарыли! Зачем, только?
   - Хоть убей, не пойму? - Не смог придумать "путного" объяснения Пухлик. - Алик, смотри, у него руки за спиной связаны!
   Крепыш склонился над гробом:
   - Угу, бечевочка точно такая же, как и на ногах была.
   - Может, преступника, какого, закопали? - предположил Лёньчик. - Мне сеструха рассказывала, как у нас "химиков" хоронят...
   - Да не-е, какая в те годы "химия"? - перебил друга крепыш. - Ты посмотри, - Алик прикоснулся пальцами к деревянному колышку, торчащему из грудной клетки покойника, - ему еще и фанеру дрекольем пробили! - Он покачал деревяшку: - Крепко сидит - в гроб воткнулся... Дела! - мальчишка задумчиво почесал короткостриженный затылок.
   - Ал, а может... Может Андрюхина бабка-то и не врет? Я читал, что упырям кол осиновый в сердце загоняли... Чтобы, значит, не ходили они по свету после смерти.
   - Бред! - резко отмел версию Лёньчика крепыш. - Суеверия! Сказки! Ты чё, темный крестьянин из средних веков? Башка-то, она не только шапку носить! Э-э-э-х! - Алик решительно схватил черепушку, покрытую пучками волос и какими-то мерзкими лоскутами, и резким движением повернул её лицевой частью к себе.
   Что-то негромко хрупнуло, и череп отделился от шеи мертвеца. Лёньчику поплохело: по телу пробежали мурашки, а в горле застрял какой-то комок, который Пухлик никак не мог сглотнуть.
   - Ну, и какой же это упырь? - Алик без тени брезгливости крутил в руках оторванную голову. - У упыря клыки должны быть. Так? - Крепыш пошевелил пальцами зубы в верхней челюсти черепа.
   - Так, - пролепетал Лёньчик, согласно кивая.
   - Ну, и где они, по-твоему? - Алик потряс добычей перед лицом приятеля. - Нету! Обычное гнильё! Просто такие же суеверные бакланы, как вы с Кучерявым, забили неповинного человека, посчитав за упыря! Вспомни хотя бы, как инквизиция народ почем зря на кострах жгла. Здесь та же песня - обыкновенное невежество, необразованность! Темнота!
   - Ал, тебе бы в таком духе политинформации проводить, - успокоился Лёньчик, согласившись с логическими доводами оппонента.
   - А чё, надо попробовать, - задумчиво произнес крепыш. - Не все же Таньке перед классом выпендриваться!
   - Ну, она же председатель совета дружины...
   - И фигли? - не смутился Алик. - У нас в стране все равны: и председатели, и простые пионеры! Дюха! - позвал Алик Кучерявого, бездумно слоняющегося по кладбищу. - Кинь мешок!
   Подхватив свалившийся в яму пыльный куль из-под картошки (заглядывать в могилу Кучерявый не решился, опасаясь очередного приступа рвоты), Алик небрежно закинул в него череп, предварительно счистив лезвием лопаты остатки волос и кожи.
   - Готово! - довольно произнес он, завязывая горловину мешка узлом. - В хлорке черепушку отварим, станет беленькой - любо-дорого посмотреть! Севка обзавидуется! Правда, Пухлик?
   - Ага! - Лёньчик, сумевший преодолеть страх, повеселел. Пытаясь доказать самому себе, что он непомерно крут, Пухлик присел на корточки и осторожно потыкал пальцем в узел веревки, связывающей запястья мертвеца. На одном из скрюченных пальцев мумии мальчишка заметил невзрачное колечко, покрытое зеленоватым слоем патины.
   - Ал, смотри, кольцо, - показал находку приятелю Пухлик.
   - Прикольно! - Алик наклонился и попытался снять украшение. Но пальцы покойника, сжатые в кулаки, закостенели и не желали расставаться кольцом.
   - Может, не надо? - Леньчик уже проклинал себя за то, что обратил внимание товарища на металлическую безделушку.
   - Да ладно, - отмахнулся паренек, - ему уже все одно - без надобности! - Фаланга пальца мертвяка отвалилась от кисти - колечко оказалось в руке Алика. Крепыш покрутил в руках украшение - ничего особенного, и, потеряв интерес к находке, протянул колечко Пухлику: - Держи сувенир.
   Лёньчик автоматически взял кольцо и засунул его в карман штанов.
   - Ну что, выползаем? - поинтересовался Алик. - Забрасываем могилку землей - и до дому!
   - Давай! - Леньчику уже не терпелось покинуть это мрачное место.
   - Погоди-ка! - взгляд Алика зацепился за какую-то угловатую вещь, слегка выпирающую из-под истлевшего савана. - Это что за хрень? - Подсунув лопату под костяк, мальчишка приподнял покойника и вытащил из-под него пухлую книгу в кожаном переплете, с покрытым зеленью медным замком-застежкой и уголками, проклепанными металлом.
   - Ну, нифигасе кирпич! - выдохнул мальчишка, покачивая в руках древний фолиант. - Таким и пришибить можно!
   Лёньчик пристроился рядом, ощупывая руками потертую кожаную обложку:
   - Красивая. Только зачем её вместе с этим в могилу закопали?
   - А шут её знает? - почесал кончик носа крепыш. - Мож дорога она ему была, как память, - сострил Алик.
   Но Лёньчик шутки не понял.
   - С ней чё делать будем? - поинтересовался он.
   - А, не знаю. Мож, в музей сдадим?
   - Так вопросы ж пойдут: чего, да откуда? Как бы, не вляпаться...
   - Угу, тут ты прав, - согласился Алик. - Ладно, позже разберемся. Ща поторапливаться надо - стемнеет скоро!
   Помогая друг другу, они вылезли из могилы и кликнули Кучерявого:
   - Андрон! Ты где?
   - Тут я, у церкви! - откликнулся мальчишка. - Что, все уже?
   - Да, закапываем, и валим отсюда, пока при памяти, - предложил Алик. - Чем быстрей - тем лучше!
   - Я - только "за"! - обрадовался Андрей, разыскивая брошенную лопату.
   - Сейчас, я только гроб закрою, - Алик схватил доску и вновь спрыгнул в яму. - Лёньчик, подавай остальные... Да, и мосол не забудь!
   От этих слов к горлу Кучерявого вновь подкатила тошнота. Пока приятели возились у гроба, Андрюха в очередной раз оросил церковный фундамент яркой желчью.
   - Ну, вот, вроде, как так и было! - Оглядев наведенный "марафет", удовлетворенно произнес Алик. - Закапываем - и ходу!
   - И быстрее давайте, поцики! - Кучерявому не терпелось сорваться.
   - Взял бы, да помог, - не удержался от подначки крепыш, спихнув в яму очередную порцию земли. - А то мы тут с Пухликом горбатимся, а лавры вместе пожинать будем...
   - Чу! - неожиданно дернул за рукав приятеля Леньчик. - Слышишь? Шумит что-то!
   Алик перестал кидать землю в могилу и прислушался: в лесу что-то действительно тарахтело.
   - Мотоцикл - определил он. - Со стороны дороги. Несет же кого-то, на ночь глядя!
   Не сговариваясь, они дружно присели.
   - Валить надо! - прошипел Лёньчик. - А то спалимся ненароком!
   - А могилу зарыть?
   - Хрен с ней! Сам говорил - ему пофиг... А вот нам поплохеет, если узнает кто! На край - завтра вернемся и закопаем!
   - Идет! - согласился Алик. - Валим! Дюха, ноги! Бегите! Я догоню, только книгу в мешок засуну, - предупредил он друзей.
   Мальчишки, пригибаясь к земле, понеслись в сторону зарослей. Упаковав находку, Алик, сжимая в одной руке лопату, а в другой мешок, помчался следом. Они встретились в овраге, возле брошенных велосипедов.
   - Ну что, - тяжело дыша, осведомился Алик, - проехали уже?
   - Да, - ответил Кучерявый. - Двое мужиков. На "Минске" с коляской.
   - Из знакомых кто? - уточнил мальчишка.
   - Не-а, ни разу их не видел, - качнул головой Андрюха. - Хотя... вон того, в коляске, может мельком встречал...
   - Куда же они катят? За грибами-ягодами - рановато еще, за папоротником - поздно, да и стемнеет скоро, - прикидывал возможные варианты Алик.
   - А за Колываново куда дорога ведет? - спросил Лёньчик.
   - Дальше - тайга, - ответил Алик. - Да и нет там особой дороги... Т-с-с! - Он прислушался, пытаясь определить направление, в котором двигалась мотоциклетка. - Кажись, приплыли, ребя! - охрипшим голосом прошептал он. - По-моему, к церкви свернули...
   - Ёпсель-мопсель, чего делать-то теперь будем? - переполошился Андрюха.
   - Главное - не ссать! Котелок, - он тряхнул мешком, - захерим пока. Книгу тоже светить не будем. И хера нас кто, в чем обвинить сможет! Не было нас тут! Не-бы-ло...
   - А если, все-таки...
   - Запомни, Кучерявый, при любом раскладе стоим на своем: я - не я, и лошадь не моя! Не видел нас никто! Не пойман - не вор! Всем ясно? - Алик выразительно взглянул на приятелей.
   - Да, понятно все! - отмахнулся Лёньчик.
   - Тогда, по коням! - распорядился Алик, выкатывая велосипед на дорогу.
  
   ***
  
   Тарахтящий "Минск" неспешно подкатил к развалинам церквушки. Дернувшись напоследок и оглушительно выстрелив в воздух колечком сизого дымка, мотоцикл заглох.
   - Здесь что-ли, Пельмень? - Носастый пассажир мотоциклетной коляски вопросительно взглянул в глаза мотоциклисту.
   - Вроде бы... - Мотоциклист суетливо осмотрелся и утвердительно кивнул. Его огромные мясистые уши, из-за которых, собственно, он и получил свое нынешнее погоняло, потешно заколыхались в такт движущейся голове.
   - Слышь, Хобот, - стараясь не смотреть в маленькие колючие глазки пассажира, произнес Пельмень, пришлепывая пухлыми губами, - на кой хер мы сюда прикандехали? Ты чё, столько ехал, чтобы на заброшенный колывановский погост глянуть?
   Хобот молча залез в карман и вытащил пачку "Беломора". Не торопясь, размял папиросу пальцами, затем дунул внутрь "гильзы", выдувая крошки табака, после чего, зажав бумажный мундштук в зубах, фигурно замял его. Пока Хобот "колдовал" с папиросой, Пельмень выудил откуда-то мятую жестяную зажигалку. Чиркнув колесиком по кремню несколько раз, ушастик запалил пропитанный бензином фитиль и поднес трепыхающийся огонек к кончику папиросы Хобота. Носастый втянул воздух, раскуривая потрескивающую табачину, не удостоив "прогнувшегося" подельника даже взглядом.
   - Хобот, ну так чё? Мне уже на перекличку через полчаса...
   - Не вякай, сявка! - прогундосил Хобот, осматривая развалины. - Не будут для тебя сегодня кадры рисовать - я дубаку "катю" отслюнил... До утра не хватятся - "химия - это те не "крытка", - поучительно произнес он. - Харе базарить, хватай ковырялку и похиляли!
   После того как авторитет "вывалился" из мотоциклетной коляски, Пельмень вытащил из нее лопату:
   - Чего копать будем, Хобот? Тута только могилки одни...
   - Картоху, Пельмень, картоху копать будем! - весело оскалился носастый, гоняя обсосанный папиросный окурок из одного уголка рта в другой. - Так, от церквухи по правую сторону, шестая крайняя могилка, - бубнил себе под нос Хобот, не преставая вертеть головой по сторонам.
   Пельмень нерешительно топтался рядом, размышляя, за каким дьяволом притащился на заброшенный погост прожженный вор-рецидивист Хобот. С Носастым Пельмень познакомился лет пять назад, в лагере под Каменском, где авторитет Хобот был поставлен смотрящим. По неизвестной причине Хобот отчего-то вдруг проникся симпатией к мелкому жулику Славке Первухину, по глупости попавшему на кичу: в обиду не давал, благоволил во всем, так что сиделось Пельменю за спиной Хобота вполне комфортно. И именно с подачи смотрящего, года через два надоумившего Первухина накатать "нужную гумагу", перекинули Пельменя из лагеря на расконвойку - "химию", да не куда-нибудь, а в родную Нахаловку. И вот сегодня после обеда с "золотой справкой" на кармане в поселок заявился и Славкин благодетель собственной персоной. Перетер о чем-то с кумом и дубаками, и Пельменя отпустили со стройки, передав в полное распоряжение откинувшегося уголовника. Хобот мгновенно взял Славку в оборот, потребовав от него раздобыть на вечер колеса. Не смея перечить нежданно-негаданно объявившемуся благодетелю, Пельмень позаимствовал мотоциклетку с коляской у деда Евсея, приходившегося Славке дальним родственником. Дед, как знал Первухин, лежал дома с приступом радикулита, и в ближайшее время не должен был заметить отсутствие транспортного средства. А открыть навесной амбарный замок и потихоньку выкатить "Минск" из сараюшки, заменяющей деду гараж, двоим сидельцам со стажем - да как два пальца об асфальт! Разжившись колесами, Хобот приказал Славке показать дорогу к старому колывановскому погосту...
   - Гребанный Екибастуз! - Отвлекла Пельменя от размышлений гнусавая ругань авторитета, стоявшего на краю раскопанной старой могилы. - Какого...
   - Так это та самая картошка? - догадался Славка, предусмотрительно отодвигаясь подальше от Хобота: вон как раскалился - хоть прикуривай! Таким злым смотрящего Славка не видел даже на зоне, хотя всякое бывало: и разборки и наезды, и мочилово особо неугодных...
   - Какая падла... - хрипло выдохнул Хобот. - На ремни порежу, суку! - Его маленькие глазки покраснели: сосудики налились кровью и полопались. Пельменю показалось, что смотрящего вот-вот удар хватит. Но уголовник быстро справился с приступом гнева: глубоко вдохнул-выдохнул и закурил очередную папиросу. Его перекошенная физиономия вновь приобрела естественный цвет, а черты лица разгладились. - Обскакал меня кто-то на повороте, Пельмень, - невозмутимо попыхивая папироской, произнес Хобот, словно и не он это сейчас бушевал и плевался ругательствами. Славка даже подивился такому самообладанию. - Объегорил... Знать бы кто?
   - А чего там такого было, в могилке в этой? - простодушно хлопая белесыми ресницами, поинтересовался Славка. - Клад, что ли? - он сдавленно хихикнул.
   - Клад, - выпустив дым через ноздри, подтвердил сумасшедшую догадку Первухина авторитет.
   - Клад? - не поверил Пельмень. - Побожись?
   - Век воли не видать! - сплюнув в яму желтоватую от никотина слюну, произнес Хобот.
   - Кулацкая закладуха? Цацки-рыжьё-сверкальцы? - сбивчиво затараторил Пельмень.
   - Сила и Власть! - потеряв на миг самообладание, скрипнул зубами рецидивист.
   - Это как? - не допер Пельмень.
   - Неограниченные возможности...
   - С рыжьём тоже возможностей не меряно, - по-своему понял слова Хобота Пельмень. - Слушай, а может, могилка не та?
   - Та, - отрубил авторитет.
   Пельмень присел на корточки и пропустил сквозь пальцы горсть земли:
   - А ведь свежая яма: сегодня рыли - зуб даю!
   - С чего взял? - неожиданно проявил заинтересованность Хобот.
   - Сам глянь, - ковыряя ногой бруствер, предложил Славка, - ночью ливень был - холмик бы размыло...
   - А я про дождь не в курсах - кемарил в поезде без задних копыт, - признался смотрящий.
   - Да тут и без всякого дождя видно, что земелька свежая, - продолжал делать выводы Пельмень, - днем жара - а комья влажные, даже не подсохли. Вот ей-ей - это мы их спугнули, Хобот!
   - А ведь ты прав, Шерлок Холмс доморощенный, - согласился с корешем рецидивист. - Мы фраеров спугнули. Иначе они бы могилку до конца землицей засыпали. Как так и было... Я только одного не пойму: как узнали? Снулый божился, что только мне тайну открыл...
   - Снулый? - не поверил своим ушам Пельмень. - Иван Митрофаныч?
   - А ты что, его знал? Он же кони двинул за год до твоей ходки!
   - Мы ж с одной деревни, Хобот, - просветил подельника Славка. - Еще бы я его не знал! Да его вся деревня... Так это Снулый тебе мозги промыл? - не мог успокоиться Первухин. - Он же по жизни с приветом, за то и на кичу неоднократно попадал. Я ж еще сопляком был, а у этого старикашки крыша уже основательно протекала. Его и в дурку неоднократно закрывали, да только он как-то выкручивался... Я не верю, что ты, такой авторитетный вор, повелся на байки сбрендившего старика! Как, Хобот?
   К удивлению Пельменя Носастый не отреагировал должным образом на предъявленные возражения. Невозмутимо закурив очередную папиросину, он произнес:
   - Старик не сбрендил: он сумел доказать, что все дерьмо вокруг совсем не то, чем кажется...
  
  
   Глава 2
  
   Пельмень недоумевая взглянул на авторитета:
   - Хобот, я не понял: о чем это ты?
   - Забудь! - отмахнулся Носастый, зажав бумажный мундштук кривыми, желтыми от никотина зубами. Сжевав половину папиросной гильзы, Хобот бросил окурок на землю. Сплюнув тягучую слюну на свежий земляной холмик, рецидивист спрыгнул в могилу. Влажно захрустели под подошвами ботинок подгнившие гробовые плахи. Хобот громко выругался и перевернул одну из уцелевших досок.
   - Эта та могилка, Пельмень! - внимательно изучив внутреннюю поверхность крышки, сообщил он подельнику.
   - С чего ты взял? - не понимая, о чем идет речь, спросил Первушин, наблюдая за действиями Носастого.
   - Снулый сказал, что гроб предварительно просмолили, а мертвяка засыпали солью...
   - Нифига себе, яка вобла получилась! - присвистнул Славка. - И чё?
   - Ничё! - в тон ему отрезал Хобот. - Смотри: на доске виднеются остатки смолы, а вот этот белый налет - не иначе остатки соли, которая ушла в землю, после того, как гроб все-таки рассохся.
   - Нахрена столько непоняток с обычным жмуром? - пожал плечами Пельмень. - Столько соли перевели...
   - Знал бы ты, Пельмень, сколько соль по тем временам стоила... Не обычный это был жмур - особенный! Знать бы только, кто меня кинул - порвал бы на немецкий крест! - Носастый сжал до хруста кулаки.
   - Хобот, а чё дальше делать будем, раз нас уже все равно кинули? - выразительно шмыгнув мясистым носом, спросил Пельмень. - Может обратно похиляем?
   - Не суетись, Пельмеха - для начала поковыряемся немного в могилке, - огорошил уже "навострившего домой лыжи" подельника Хобот.
   - А на кой? Ты ж сказал - уперли уже всё! - нерешительно "запротестовал" Славка, которому страсть как не хотелось копаться в старой могиле заброшенного черте-знает-когда кладбища.
   - А вот мы и проверим! - отрезал авторитет. - Давай, чё встал словно фраер? Отрабатывай филки, которые я охране забашлял!
   Славка тяжело вздохнул и спрыгну в яму к подельнику.
   - Выбрасывай требуху из могилы! - распорядился авторитет, переваливая крышку гроба через земляной бруствер. - И пошевеливайся - стемнеет скоро!
   Пельмень театрально вздохнул в очередной раз, и принялся выкидывать из могилы на поверхность куски осклизлых досок. Подгнившее дерево, источающее неприятный запах, крошилось под пальцами. Славка брезгливо морщился, передергивая плечами, но ослушаться "авторитетного" Хобота не смел. Однако, он старался по возможности не трогать останки, выбрасывая наружу лишь куски заплесневевшей древесины.
   - Не понял? - протянул Хобот, очистив скелет от мусора. - А где черепушка?
   - Точно! - подхватил Пельмень. - Нету!
   - Значит, её забрал тот, кто нас опередил... Либо я чего-то не знаю, либо Снулый что-то не договаривал...
   - А что искали-то хоть? - вновь "закинул удочку" Славка. - Хоть узнать, раз уж все равно ничего не нашли. Может, я пошукаю чего в деревне, у меня ж в Нахаловке родни не счесть!
   - Книга должна была в могиле лежать, - неохотно произнес Хобот, признавая правоту Пельменя - вдруг и правда чего узнает, - старинная... Большая. С замочком...
   - А что в ней написано, в книге этой, раз её даже на замок заперли?
   - А вот это уже не твое собачье дело! - вдруг окрысился носастый. - Если вдруг чего узнаешь - сразу мне маякуй! Сам не лезь - себе дороже будет! А за мной не заржавеет!
   - Опаньки! Хобот, зацени, чего нашел! - довольно воскликнул Пельмень - в его растопыренных пальцах, перемазанных сырой землей, покачивался нанизанный на тонкую цепочку покрытый зелеными окислами ключ. - Знатный мальчик (ключ) от комода.
   - Ну-ка, - авторитет требовательно протянул руку, - дай сюда!
   - Держи, - Славка вложил в раскрытую ладонь Хобота находку.
   - Эх, молодец, Пельмеха! - неожиданно обрадовался Носастый. - Не всё еще, оказывается, потеряно!
   - Чего, не всё? - "затупил" Славка, не разделяя радости "старшего товарища" от находки старинной отмычки. - Фуфел обычный! Таких "мальчиков" любой кустарь из обычного болта...
   - Много ты понимаешь, - хмыкнув, перебил подельника Хобот, - этот фуфел помажорней хорошей жмени рыжья!
   - Прям-таки золотой ключик черепахи Тортилы? - не удержался от едкого замечания Славка.
   - Ты на что это намекаешь, сявка мелкокалиберная? - окрысился Хобот, недобро сверкнув глазами.
   - Еп... - запоздало прикусил язык Пельмень, совсем забыв еще об одном, "неофициальном" погоняле авторитета - Буратино. - Не, пахан, ты не подумай чего...
   - Смотри у меня, - проворчал Носастый, остывая, - а то я твои вареники лопоухие отрежу и сожрать заставлю.
   - Пахан, да я...
   - Все, завали хайло! В следующий раз тщательнее базар фильтруй! А то нарвешься ненароком... Усёк?
   - Усек, - облегченно выдохнул Славка - Хобот вполне мог "претворить в жизнь" свои угрозы.
   - Ключик - это "зер гут"! - торжествующе произнес Носастый, возвращаясь к теме разговора. - Обломались наши крысюки недоделанные: без отмычки они книгу не откроют, а значит - не прочтут!
   - Че-то я не пойму, пахан: а что им мешает ломануть замочек? Судя по отмычке - плевое дело. Обычной отверткой такой сковырнуть можно.
   - Снулый сказал, без ключа книгу не открыть, хоть отбойным молотком замок сбивай, хоть автогеном жги - нифига не выйдет.
   - Пахан, а такое в натуре бывает? - выпучил зенки Первухин. - Это невозможно!
   - Бывает так, Пельмеха, что невозможное становится возможным...
  
   1963 г.
   ИТК N...
  
   Стылый сквозняк гулял по мрачному бараку, заставляя спящих зеков ежиться под тонкими колючими одеялами, а то и вовсе вынуждая продрогших "сидельцев" укрываться ими с головой. Заключенные ворочались с боку на бок, забывшись на время чутким тревожным сном. В самом углу барака, отделенном от остального пространства занавеской, на единственной в помещении одноярусной кровати лежал изможденный человек, укрытый цветным стеганым одеялом. Такое привилегированное положение: отдельный угол, теплое одеяло и прочие маленькие радости жизни давал этому уголовнику его высокий чин в блатной иерархии - в этой колонии он был первым после Бога, положенцем, смотрящим, чьи приказы заключенные выполняли с куда большим рвением, чем приказы Хозяина - начальника колонии. Несмотря на толстое одеяло и обилие теплых вещей, положенца била крупная дрожь. Даже при скудном освещении был заметен нездорово-землистый цвет его лица, запавшие слезящиеся глаза, обрамленные темными кругами, заострившиеся нос и скулы, обтянутые сухой пергаментной кожей. Смотрящий болен, причем серьезно - это понимал любой, даже очень далекий медицины человек. Больной надсадно закашлялся и долго не мог остановиться. Когда кашель наконец его отпустил, он хрипло, со свистом задышал, втягивая воздух мелкими судорожными глотками.
   - Ты как, Хобот? - К больному подошел низенький коренастый зэк, с изуродованной горбом спиной. В одной руке горбун держал исходящую паром алюминиевую кружку.
   - Херово... Квазимодо... - с трудом просипел смотрящий, утирая тыльной стороной ладони выступившую в уголке рта кровь. - Помираю... я...
   - На больничку тебе надо, пахан, - низким грудным голосом произнес горбун. - С чахоткой не шутят! А в бараке в натуре загнешься...
   - Сам знаю, - кивнул Носастый, немного отдышавшись. - Лепила местный еще неделю назад направление в районный тубдиспансер справил. Да сучий буран мне все карты перемешал...
   - Да, снегом знатно завалило, - согласился горбун. - Еще дней пять до наших дибунов ни одна тварь не доберется.
   - Вот-вот, - Хобот потер пальцами слезящиеся глаза, - здесь и откинусь. Лепила сказал, что моё дело швах - не протяну долго...
   - Ты это, пахан, не гоношись заранее, - прогудел Квазимодо, - может обойдется еще... На вот, чифирю горячего дерябни... Полегчает...
   - Слышь, Квазимодыч, - Хобот порывисто схватил горбуна за руку и рывком подтянул к себе, - ты-то мне хоть в уши не лей! Сам видишь - плох я... Загнусь на днях...
   - Пахан, да нормуль все будет! - излишне оптимистично заявил горбун, стараясь не смотреть в покрасневшие глаза положенца.
   - Нормуль, говоришь? - кисло усмехнулся Хобот. - А харю-то воротишь... Эх, не ко времени все... - Он вновь закакшлялся.
   - Попей, чифиря-то, попей! - Квазимодо помог Хоботу подняться и почти силой влил смотрящему в горло несколько глотков теплой жидкости.
   - Вот что, Горбатый, - когда прошел приступ, прошептал Хобот, обессилено упав на подушки, - хочу тебя положенцем оставить... Когда откинусь... - он вновь усмехнулся. - Навсегда откинусь...
   - Да ты с ума сошел, Хобот! - возбужденно воскликнул горбун. - Не в том весе я, чтобы положенцем...
   - Я маляву братве отпишу, - сипло пообещал Хобот, - чтобы по закону всё... Люди есть у меня, кто подпишется... На сходе утвердят...
   - А до сходняка мне как? - развел руками Квазимодо. - Твое-то положение без вопросов - по праву... А мне как тут все без тебя разрулить?
   - А, ты про Печеного и его кодлу? - догадался Хобот.
   - А то! Он спит и видит себя на твоем месте!
   - Прав ты, Квазимодыч, - согласился смотрящий. - Меня-то ему не достать... А вот тебе, конечно, может веселую жизнь устроить... Падла он, ссученная! Правилку б ему устроить, да только доказать ничего... - Неожиданно Хобот осекся, бросив быстрый взгляд на занавеску.
   Горбун тоже обернулся, успев заметить мелькнувшую на занавеске тень. Одернув ткань, он заметил стоявшего неподалеку полоумного старика - Снулого, пару месяцев назад пришедшего по этапу. Старикашка, как не безосновательно считал Казимодо, был, в общем-то, безобидным идиотом, попавшем на зону по какому-то недоразумению. Его место в дурке, где Снулый, по его же собственному заверению, бывал неоднократно.
   - Ты чего тут шкуру трешь, Снулый? - зловеще прошипел горбун.
   - Как он? - указав на занавеску, спросил старик. - Сильно плох?
   - С какой целью интересуешься? - подозрительно спросил Квазимодо.
   - Помочь хочу...
   - Ты? Помочь? - опешил горбун. - Ты себе помоги, болезный! Кантуй отсюда...
   - Кто там, Квазимодыч? - донесся слабый голос Хобота из-за занавески.
   - Да деятель тут один, базарит, что помочь тебе хочет, лепила доморощенный!
   - Давай его сюда, - неожиданно распорядился смотрящий.
   - Топай, - подтолкнул в спину старика горбун, - раз пахан зовет.
   От мощного тычка тщедушный старичок пулей влетел в отгороженный угол, где обитал тяжелобольной.
   - Помочь... говоришь... можешь... - с придыханием произнес Хобот, впиваясь взглядом в маленькое морщинистое личико Снулого.
   - Могу, - кивнул Снулый. - Если ничего сейчас не предпримешь - через два-три дня тебя из барака вперед ногами вынесут, - бесстрашно предрек он смотрящему, не убоявшись его гнева.
   - Вот даже как? - спокойно воспринял слова старика Хобот. - Лепила наш мне поболе твоего отмерил... Как же так? Ведь еще недавно был здоров, как бык! Как могла меня чахотка так быстро сглодать?
   - Не чахотка это! - порывисто мотнул головой старичок, взъерошив жиденькие седые волосенки. - Порча на тебе!
   - Ну вот, - развел руками горбун, - я же говорил тебе, пахан, полоумный он... Гнать его взашей надо в петушиный угол...
   - Погоди гнать, - остановил "верного оруженосца" смотрящий. - Пусть попробует... Знахарь... Хуже все равно не будет.
   - Смотри, пахан, ты банкуешь, - пожал плечами Квазимодо. - А ты, - он повернулся к Снулому, - если просто мозги нам паришь... Не завидую я тебе.
   - Значит, порча, говоришь? - переспросил Хобот.
   - Сам увидишь, - пообещал Снулый. - Я докажу!
   - Что нужно делать? - по-деловому осведомился смотрящий, немного приободрившись.
   - Ничего, я только за вещами схожу, - сказал Снулый, покинув отгороженный угол Хобота.
   - Пахан, ты серьезно? - осведомился Квазимодо. - Он же больной на всю голову этот Снулый!
   - А мне уже все равно... Пусть его, хоть развлечемся. Подыхать, как говорится, так с музыкой.
   - Ну, хозяин - барин, - пожал плечами горбун.
   - У меня все готово! - произнес вернувшийся старик, держа в подрагивающих руках толстую свечу. - Ах да, табуретка еще нужна... - дернулся он.
   - Стой здесь, - распорядился Квазимодо, - сам принесу.
   - Что дальше? - спросил он, поставив возле кровати Хобота табурет с облупившейся краской.
   - На табурет сядь, - неожиданно изменившимся голосом твердо произнес старик, обращаясь к смотрящему. В считанные мгновения изменился не только голос полоумного старика, но и его повадки: пропала излишняя суетливость, перестали дрожать руки, распрямилась сутулая спина, маленькие глазки перестали бегать из стороны в сторону.
   Хобот с трудом поднялся с кровати и, поддерживаемый под руку горбуном уселся на табурет. Старик покрутился из стороны в сторону, шумно втягивая носом воздух.
   - Лицом на восток! - отрывисто произнес он, показывая направление. - И замри!
   Квазимодо мельком столкнувшись взглядом со стариком, отчего-то почувствовал себя не в своей тарелке и поспешно отвел глаза в сторону. Старик встал за спиной смотрящего, зажег свечу и едва слышно забормотал молитву:
   - Отче наш, иже еси на небесах. Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое,  да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь, и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должникам нашим, и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Яко Твое есть царство, и сила, и слава Отца и Сына и Святаго Духа ныне и присно и во веки веков. Аминь!
   С последними словами молитвы жиденькие волосы старика, словно наэлектризовавшись, встали дыбом. Снулый отступил от табуретки примерно на метр, и неспешно принялся обходить смотрящего по кругу. Сделав несколько шагов, он провел свечой от уровня головы сидящего авторитет до пола. Примерно на уровне груди, свеча, до этого горевшая спокойно и равномерно, неожиданно громко зашкворчала, брызгая по сторонам расплавленным воском. Пламя сменило окрас на кровавый, жирно зачадило. Резко пахнуло тухлыми яйцами.
   - Ты чего палишь, уродец балаганный? - недовольно чертыхнулся горбун.
   - Цыц! - каким-то замогильным голосом бухнул старик, и Квазимодо неожиданно для себя прикусил язык.
   Снулый продолжал нарезать круги вокруг сидящего Хобота, с каждым кругом увеличивая радиус обхода. Но свеча точно так же продолжала трещать, чадить и вонять падалью именно в районе груди сидящего авторитета.
   Добравшись до занавески, старик, задув свечу, произнес:
   - Достаточно, мне все ясно.
   - Что со мной? - обессилено проскрипел Хобот.
   - Плохо дело, - покачал головой старик, убирая свечу в сидор. - Я не думал, что заклятие настолько мощное... Ты умрешь завтра к утру... Максимум к обеду...
   - И это все? - вскипел горбун, хватая старика за грудки. - Все, что ты можешь сделать?
   - Охолонь, горбун, - не дрогнув ни единым мускулом, произнес старик. - Я еще ничего не сделал, только определил... Думать надо.
   - Ну так думай! Думай скорее!
   - А я чем, по-твоему, занимаюсь? - накинулся на Горбатого Снулый. - Не мешай!
   - Все-все! Не буду! - пообещал Квазимодо, убирая руки за спину.
   - Так-то оно получше будет, - улыбнулся старик, обнажив ровные и крепкие не по возрасту зубы. - Я вот чего думаю: такую мощную порчу просто так, на расстоянии, навязать трудно... Тут контакт личный нужон. Ты, милок, ни с какими посторонними людьми надысь не контачил? - спросил он Хобота.
   - Нет, - качнул тот головой, - тут у нас не проходной двор - зона, как-никак.
   - Вот и я о том, - согласился Снулый, - зона...
   - Значит, поклад ведьмовской искать надо...
   - Чего, какой подклад искать? - не понял Квазимодо.
   - Поклад, - внятно произнес старик. - Ведьмы такой порчей промышляют. Мешочек ведьмовской или науз... Ну, веревочка такая с узелками... Искать надо, чем быстрей найдем - тем шансов у нас больше с порчей совладать.
   - Да где искать-то? - засуетился горбун. - Сейчас пацанов подниму - они все кверху дном перевернут...
   - Если поклад, то рядом должен быть, - сказал Снулый, - иначе бы он такой силы не набрал... Чтобы так человека извести совсем близко быть должен...
   - Нары? - Горбун переглянулся со смотрящим.
   - В первую очередь, - согласился старик. - Подушки, матрасы, белье... Все тщательно осмотреть, каждый шов распороть! Туточки поклад будет, зуб даю!
   - Разберемся! - сквозь зубы процедил горбун, вынимая из сапога заточку.
   - Все потроши, - кивнул Хобот, - не жалей! Вдруг прав старик.
   - Сделаем, пахан! - сказал Квазимодо, вонзая заточку в подушку. Затрещала ткань, по закутку полетели перья. Следом за подушкой пошли в расход матрасы, которых у Хобота было несколько. Горбун методично вспарывал грубую полосатую ткань и внимательно осматривал содержимое матраса, ссыпая вату под ноги. Нечто похожее на описываемый стариком поклад Квазимодо обнаружил распотрошив последний.
   - Это что за херь? - произнес Горбун, цепляя кончиком ножа огрызок веревки, фигурно завязанной сложным узлом. - Снулый, ты это искал? - спросил он, протягивая руку к находке.
   - Не смей! - громко выкрикнул старик, бросаясь к кровати и отталкивая горбуна в сторону. - Не трогай руками, - повторил он уже тише, - а то хуже будет. Пусть и не на тебя завязан - но мало не покажется!
   - Что там? - едва слышно поинтересовался Хобот, состояние которого продолжало ухудшаться.
   - Оно самое - науз! - довольно сообщил старик, разглядывая находку горбуна. - Настоящий мастер своего дела вязал... - не без зависти добавил Снулый, - вернее - вязала. Я уж говорил - ведьмовские это штучки.
   - Так делай чего-нибудь побыстрее! - накинулся на старика Квазимодо. - Пахану, вон, совсем плохо!
   - Тут быстро нельзя, - мотнул головой Снулый, - чуть что не так... Тут надо с толком, с расстановкой, с пиететом даже - сурьёзная вещица! Дай-кась мне твой ножичек, - попросил он горбуна.
   Квазимодо протянул старику заточку. Снулый взял её двумя пальцами и поднёс к самым глазам, внимательно осмотрел, затем не менее тщательным образом обнюхал, разве что не облизал. Квазимодо следил за ужимками старика с немым изумлением.
   - Из чего сделано? - полюбопытствовал знахарь.
   - Старая рессора от "козла", - ответил горбун.
   - Сойдет, - кивнул старик. - Людей этим ножичком, случаем, не резал?
   - А тебе какая разница?
   - Большая! - отрезал старик. - Очень большая! Все на смарку пойдет, если железо это кровушки людской попило...
   - Чистая заточка, - сообщил горбун, - нет за ней ничего.
   - Годится, - сказал Снулый, поддевая науз острым кончиком ножа за один из узелков. Бросив поклад на стол рядом с кроватью, старик рьяно принялся изучать хитросплетение узелков и вплетенные в них предметы: камешки, косточки, птичьи перья.
   - Изумительно! Вот это исполнение, вот это я понимаю! - поминутно цокая языком, восхищался Снулый. - Настоящая мастерица вязала! Так сходу и не разобрать...
   - Ты давай... это... разбирайся как-нибудь, - засуетился Квазимодо - Хобот резко "сдавал позиции" на глазах подручного: глаза пахана закатились, и он едва не свалился с табурета на пол. Горбун подхватил Хобота подмышки и, дотащив до кровати, уложил авторитета поверх распотрошенных матрасов.
   - Не-ме-шай! - отмахнулся от паникующего горбуна старик. - Так, - бормотал он вполголоса, водя кончиком ножа по узелкам поклада, - это у нас энергетическая подпитка... Это, по всей видимости, связь с заказчиком... Это... Это... Это... Да, скорее всего, то, что нужно! Так проверим еще разок: вот эта засохшая какашка должна быть кусочком легкого мертвяка, умершего от чахотки... Угу... Вот этот кончик заплетен в узел Лубена, который через кольцо Уфира и пожирает жизненные силы нашего страдальца. Да, давненько я не встречал такой филигранной работы! Думал, что на такое уже никто не способен. Ан, нет, не перевелись еще на Руси умельцы! Не перевелись... Так, значит, если я рассеку вот эту связку, пагубное действие должно прекратиться, - произнес знахарь, аккуратно перерезая заточкой один из узелков. - Сделано! - довольно произнес он, оборачиваясь к горбуну.
   - Что ты сказал? - не расслышал Квазимодо, тормошивший в это время впавшего в забытьё Хобота.
   - Я разобрался с наузом, - не без гордости повторил старик. - И если я не ошибся, а я не ошибся, ему сейчас полегчает.
   Как подтверждение его словам землистое лицо Хобота начало стремительно розоветь, посветлели темные мешки под глазами, прерывистое хриплое дыхание смотрящего выровнялось.
   - Ну, старик... Ну... - Горбун не мог найти подходящих слов. - Да я для тебя...
   - Не надо благодарностей, - вновь отмахнулся Снулый, отворачиваясь от больного, - эта работа и без того принесла мне несказанное удовольствие и еще одну спасенную душу.
   - Слушай, Снулый, - убедившись, что безмятежно спящий пахан пошел на поправку, пристал к старику Квазимодо, - может нужно было просто сжечь эту гадость?
   - Не-е, - протянул старик, качнув головой - не все так просто: слишком сильное и искусное колдовство. Эта смертоносная магическая конфигурация уже впечатана в астрал и никуда не исчезнет, даже если уничтожить её физическое воплощение. Только выполнив своё предназначение, она развеется...
   - Кто-то по любому должен зажмуриться? - догадался Квазимодо.
   - В точку!
   Горбун нервно обернулся, мельком взглянув на смотрящего.
   - Ему уже ничего не грозит, - успокоил его Снулый. - Связь я разорвал.
   - Тогда кто?
   - Тот, кто все это придумал: есть связь, подпитка таких вещей ненавистью обязательное условие. Я замкну, закольцую потоки энергий: чем больше он будет исходить гноем, тем быстрее все произойдет...
   - Пусть издохнет в муках, падла! - сквозь стиснутые зубы процедил Квазимодо.
   - Да воздастся каждому по делам его...
   - Во-во, в самую точку, старик, - оскалился горбун. - Тебе что-нибудь для этого нужно?
   - Нужна пара кожаных перчаток, пара спиц...
   - Да где же я спицы-то возьму?
   - На худой конец подойдет пара больших гвоздей.
   - Ну, это другой базар, гвозди найду, - обрадовался Квазимодо. - Жди...
   На следующее утро Хобот проснулся абсолютно здоровым. Той же ночью в соседнем бараке скоропостижно скончался вор-рецидивист Печеный. Кто сделал для него тот злополучный науз, осталось загадкой.
  
   1971 год
   пгт. Нахаловка
  
   Выскочив из леса, мальчишки продолжали без устали накручивать педали, пока не добрались до окраины поселка. Страх быть разоблаченными, подстегивал не хуже отцовского ремня. Только углубившись в частный сектор, занимающий львиную долю Нахаловки, ребята остановились, чтобы перевести дух.
   - Так, пацаны, - отдышавшись произнес Алик, - как думаете, никто нас не спалил?
   - Не-а, - мотнул кудрями Андрюха, - я пока ехал, по сторонам зыркал. Нормуль - только Ероха-пастух на лугу возле протоки кантовался.
   - Фиг с ним, с Ерохой, - отмахнулся Алик, - он с детства не в себе. Его и слушать-то никто не будет. Погоди, а Филимоныча с ним не было?
   - Нет, один на выпасе был. Филимоныч, по ходу, куда-то свалил.
   - Здорово! - обрадовался крепыш. - Значит, никто нас не видел, когда мы из леса выезжали?
   - Никто, - подтвердил Андрюха.
   - Леньчик, а ты кого-нибудь видел? - спросил Алик толстячка.
   - Не.. не... не видел... - выдохнул Леньчик, утирая лоснящееся от пота лицо. - Вы так вжарили, что я за вами едва поспевал, - попенял он приятелям. - Некогда было по сторонам смотреть.
   - Ну, с тобой все ясно! - фыркнул Алик. - Так, пацаны, ща разбегаемся по домам, но не забываем держать язык за зубами!
   - А что с барахлишком делать будем? - Андрей указал на привязанный к багажнику велосипеда Алика мешок.
   - Книгу я у бабки на чердаке в опилки зарою, - сказал крепыш, - туда все равно никто не заглядывает. Черепушку тоже закопаю, только где-нибудь в саду. Есть у меня закуток один...
   - Договорились, - согласился Патлатый.
   - А с кольцом мне что делать? - спросил Леньчик, доставая находку из кармана.
   - Да выброси просто, - посоветовал ему Андрюха. - Невелика потеря.
   - Не, - надевая кольцо на палец, возразил мальчишка, - я его сначала пастой почищу - на нем вроде бы чего-то написано.
   - Да без разницы, - отмахнулся Андрей. - Это, чуваки, а как с Севкой разбираться будем?
   - Да пошел он в задницу! - сплюнул на дорогу Алик.
   - Ржать будет... - вставил отдышавшийся Леньчик.
   - Придумаем, как его заткнуть, - хрустнул сжатыми в кулак пальцами крепыш. - Ну, разбежались, что ли?
   - Давайте, пацаны! - попрощался Андрей.
   - Ага, увидимся, - ответил Леньчик, вновь взгромоздившись на велосипед. Сегодняшняя бешеная езда его основательно измотала. Докатившись до дома, паренек распахнул калитку и загнал велосипед во двор. Прислонив "верного коня" к завалинке, мальчишка вернулся к забору, чтобы закрыть калитку. Через дорогу, на обочине у соседского дома, он заметил неподвижно стоящего незнакомца - пожилого мужчину, одетого в легкий парусиновый костюм странного покроя. Словно почувствовав интерес мальчика к своей персоне, незнакомец обернулся. Встретившись взглядом с Леньчиком, мужчина печально улыбнулся и приветственно, с легким полупоклоном, приподнял соломенную шляпу, обнажив абсолютно лысую голову. Неестественная бледность незнакомца озадачила мальчишку не меньше, чем его давно вышедший из моды костюм: Леньчик вспомнил, что видел подобную одёжку в старых, еще довоенных фильмах. Мальчишка ответно кивнул старику, после чего тот водрузил на место шляпу и отвернулся.
   - Ленька! - услышал мальчишка окрик матери, вышедшей из дома. - Где тебя целый день черти носят?
   - Мам, так каникулы ж! - возмущенно отозвался мальчишка, поворачиваясь к дому.
   - Ага, каникулы, - беззлобно проворчала мать, - ты бы хоть поесть приходил.
   - Не хотелось, мам...
   - Как же, не хотелось, - передразнила его женщина, - совсем вон исхудал.
   - Если бы! - фыркнул Леньчик, хлопая себя рукой по животу. - Есть еще куда худеть.
   - Ох, ты, горе мое луковое! - покачала головой мать. - Иди, мой руки и за стол. Только хорошо вымой, с мылом, а то скоро от грязи цыпки заведутся... А чего это ты на палец нацепил? - заметила она кольцо на руке сына.
   - Да колечко нашел, - соврал мальчишка. - На дороге валялось...
   - Покажи, - попросила женщина.
   Леньчик стянул колечко и протянул матери. Та внимательно его осмотрела:
   - Медяшка, да еще и погнутая...
   - Мам, а чего к бабке Лукьянихе гости приехали? - вспомнив о незнакомце, поинтересовался мальчишка.
   - С чего ты так решил? - удивилась мать - в гости к одинокой старухе никто не приезжал уж лет двадцать.
   - Да вон мужик какой-то незнакомый около её хаты топчется.
   - Где? Нет там никого, - произнесла женщина.
   - Как нет? - Леньчик обернулся - на дороге действительно никого не было. - Куда ж он делся-то? - озадаченно почесал затылок мальчишка. - Я его только что видел.
   - Держи свое кольцо, и иди мыть руки, - распорядилась мать.
   Леньчик взял кольцо и засунул его в карман.
   - Привет Галина! - поздоровалась с матерью Леньчика проходящая мимо по улице дородная тетка нагруженная авоськами.
   - И тебе не хворать, теть Маш! - приветливо улыбнулась женщина.
   - Галь, ты знаешь, что бабка Лукьяниха сегодня померла? - спросила женщина.
   - Как померла? - ахнула Галина.
   - Аккурат в обед и преставилась, - с грустью произнесла тетя Маша. - Её Акулина, почтальонша наша, проведать зашла, а она уже того...
   - Ох, горе какое! - всплеснула руками Ленькина мать. - Это ж надо...
   - Надо будет собраться, помочь с похоронами, поминками... Она ж одинокая-то, Лукьяниха-то... была...
   - Конечно-конечно! - поспешно произнесла Галина. - Поможем...
   - Ну да ладно, я вечерком забегу, обсудим что да как... Ох, горе-то какое! - повторила тетка слова Галины и пошла дальше.
   - Ну вот, тот мужик - наверно бабкин родственник, - произнес мальчишка.
   - Да нет, не было у неё родственников. Наверное с собеса кто-нибудь приходил... Ну, чего встал? - накинулась она на сына. - Иди, руки мой!
  
   ***
  
   Домой Алик заезжать не стал - сразу направился к бабке, решив для начала спрятать находки.
   - Привет, ба! - крикнул он старушке, возившейся на маленьком огородике возле дома.
   - Ой, Алик, детка! - всплеснула руками бабушка, узнав внука. - А я и не ждала тебя сегодня - ничего вкусненького не приготовила.
   - Ба, я же просил, - беззлобно буркнул крепыш - бабушку он любил, и обижать не хотел, - не называй меня деткой! Я уже давно вырос... Большой...
   - Большой-большой, внучек, - согласно повторила бабушка. - Почитай меня, старуху, уж на две головы перерос. В деда пошел... Пойдем в хату, хоть молочком парным тебя угощу.
   - Хорошо, ба, - не стал расстраивать отказом старушку мальчишка, - ты пока наливай, а я сейчас...
   - Давай, пострел! - улыбнулась бабушка, заходя в дом.
   Оставшись один, Алик быстро отвязал мешок от багажника и прошмыгнул мимо хаты к большому сараю. Когда-то, когда дедушка был еще жив, в этом сарае держали животных: парю хрюшек и корову. Теперь же, в сараюшке обитали только куры - справиться с коровой и свиньями одной бабушке было не по силам. Забравшись по скрипучей лестнице на чердак сарая, Алик вынул из мешка книгу и, разворошив опилки, спрятал её в самом темном углу. Немного подумав, он решил пока оставить на чердаке и мешок с черепом.
   - Завтра зарою, - буркнул он себе под нос, накрывая мешок с черепушкой мятым проржавевшим ведром, валяющимся на чердаке с незапамятных времен. - Завтра, все завтра...
   Спустившись с крыши, он забежал в хату:
   - Ба, ну где там твое молоко? И проголодался же я сегодня!
  
   ***
   Всю ночь Андрюхе снилась какая-то бузумно-кошмарная хрень: разрытые могилы, плесневелые гробы, сгнившие безголовые покойники. Умруны гоняли мальчишку по заросшему бурьяном кладбищу и вопили на все лады замогильными голосами: отдай голову... отдай голову... отдай голову... Проснулся Андрюха поздно, с дурным настроением, разбитый и опустошенный. Мало кто из друзей-приятелей мальчишки знал, что на самом деле он был натурой тонкой и впечатлительной. А вчерашние приключения на кладбище, потеря сознания, да еще и кровь носом, совсем доконали пацана. Откинув одеяло в сторону, он встал с кровати и пошлепал в ванную комнату.
   - На кладбище я больше не пойду! - решительно заявил мальчишка, разглядывая в зеркало свою бледную и помятую физиономию. - Пусть что хотят, то и думают... Друзья, называется!
   Открыв кран, мальчишка набрал полную пригоршню холодной воды (горячей у них отродясь не бывало, а чтобы принять ванную, нужно было топить дровяной титан) и сполоснул лицо. Немного освежившись, Андрюха вновь взглянул в зеркало, висящее над умывальником, и едва не закричал от ужаса: из зазеркалья на него пялился налитыми кровью глазищами костлявый мужик со всклоченной пегой бородой. Мальчишка попятился, запнулся о стульчак ватерклозета (ванная комната в его квартире была совмещена с санузлом) и шлепнулся на пол. Вскочив, он, замирая от ужаса, вновь взглянул в зеркало, но кроме своей обескровленной физиономии никого не увидел.
   - Фух! Привидится же такое! - облегченно выдохнул Андрей, смахивая со лба холодную испарину. - Так и заикой недолго остаться! Все, завязывать надо с такими развлечениями, а то всякая жуть мерещится!
   Уже выходя из ванной комнаты, мальчишка резко обернулся - но мужик в зеркале больше не появлялся.
  
   ***
  
   Всю ночь Леньчик дрых "без задних ног", словно младенец. В отличие от Патлатого, его не мучили кошмары - он с самого детства был мальчишкой спокойным и рассудительным, с крепкой психикой, так что приключения на кладбище его, если и взволновали, то самую малость. Его больше страшила неотвратимость физического наказания, чем "бабкины сказки". Отец долго разбираться не будет - враз на заднице живого места не оставит! А ремень у него... Но, если никто их не видел, все шито-крыто, то чего переживать-то? Леньчик сладко потянулся и посмотрел на часы - половина одиннадцатого. Каникулы - это вещь! Каникулы - это здорово! Мальчишка не спеша встал: родителей уже не было - на работу ушли. Еще один приятный моментик - весь дом теперь в его распоряжении! Подзаправившись оставленной матерью на печке яичницей, Леньчик вышел во двор. Солнце уже ощутимо припекало - денек будет, что надо. На речку, что ли пацанов приболтать? - подумал он, спускаясь с крыльца. Искупаться сейчас - самое оно! Мальчишка сунул руки в карманы штанов и, весело насвистывая ненавязчивый мотивчик, направился к сараю за великом. В одном из карманов он нащупал колечко, найденное на кладбище. Леньчик достал колечко и подкинул его на ладони. Со вчерашнего дня находка преобразилась кардинальным образом: не поленившись, мальчишка сначала выпрямил сплющенное кольцо пассатижами, а затем начистил медный кругляк пастой ГОИ до зеркального блеска. Теперь вместо поеденного временем плесневелого какалика он стал обладателем чудесной вещицы: на ободе кольца под слоем безжалостно счищенной патины обнаружилась витиеватая гравировка из буковок на непонятном языке, "разбавленная" повторяющимися рисунками оскаленных черепушек. Полюбовавшись игрой солнечных зайчиков на отполированном металле, Леньчик нацепил кольцо на большой палец левой руки (именно на нем кольцо сидело как влитое), вывел из сарая велосипед и, распахнув калитку, выкатился на дорогу. Возле дома покойной Лукьянихи он опять заметил пожилого мужчину в немного помятом старомодном костюме, который вновь приветливо снял при виде мальчишки свою соломенную шляпу.
   - Здрасьте! - ответно крикнул Леньчик, промчавшись мимо странного незнакомца.
   - Эт ты мне что ли, шкет? - Через две избы от дома покойницы вольготно развалившись на скамеечке возле калитки, покуривал едкую махру Ванька-сапожник - мужичок неопределенного возраста, с кирпично-красной физиономией большого поклонника бормотухи. Неразлучная Ванькина спутница - початая бутыль "трех топориков" (портвейн 777), накрытая сверху граненым стаканом, обнаружилась рядом, на газетке, расстеленной на колоде для рубки дров.
   - А? - Из-за проволочной велосипедной трещотки не расслышал слов сапожника Леньчик, тормозя возле Ванькиного дома. Незаметно от соседа, он засунул руку с кольцом в карман, где и снял его с пальца - мало ли чего...
   - Я говорю, Ленька, ты б еще от сельмага свое "здрасьте" орал! - смачно потянувшись, заявил алкаш.
   - А, так это я не вам, дядь Вань...
   - А кому? - показушно закрутил головой по сторонам Ванька. - Нет же никого: я тут уже минут сорок в одинокого лечусь.
   - Как никого? - удивился мальчишка. - Вон же у Лукьянихиного дома старик какой-то стоит.
   Ванька озадаченно прищурил один глаз - видимо бутыль "топориков" была не первой за это утро:
   - Слышь, шкет, я хоть и поддал с утра, но еще не все мозги пропил! Нету там никого, и в помине не было! Ну... по крайней мере с тех пор, как я из шараги вернулся...
   - Как не было? - опешил Леньчик. - Только вот... - Он обернулся - у дома Лукьянихи никого не было. - Ну... я же видел... Такой дед в светлом костюме... в полосочку... Лысый... в шляпе... Ушел... наверное...
   - Не было никого! - мотнул головой сапожник. - Слышь, Лёнька, может хлопнешь со мной по стописят? - предложил он. - Чтобы старики в светлых костюмах в полоску не мерещились. А? Как?
   - Я не пью, дядь Вань... - заторможено отозвался Леньчик.
   - И я не пью, - заплетающимся языком произнес сосед-алкоголик. - Зачем оно мне? Пьянству бой! Пятилетку за семь лет...
   Леньчик, не слушая соседа, задумчиво катил велосипед по улице: вчера мать не заметила, сегодня сосед-алкоголик никого не видел. Ну не может же так быть! Не-мо-жет! И все тут! А может это... колдовское кольцо? - молнией сверкнула догадка. Ведь оба раза он то снимал его, то надевал... Леньчик медленно повернулся лицом к дому покойницы - никого! Затем он осторожно, с опаской надел находку на палец и чуть не заорал от испуга: странный незнакомец соткался из пустоты, проступил, словно изображение на фотобумаге, помещенной в ванночку с проявителем. Мальчишка сорвал кольцо, как будто боялся, что оно откусит ему палец, вскочил в седло и стремглав помчался прочь, подальше от невидимого старика.
  
   ***
   Алика в это утро мать подняла ни свет ни заря:
   - Накачаешь воды, и польёшь огурцы! Сушь стоит, дождя уже неделю не было - повяло всё. Отец в командировке, а тебя не дождешься...
   - Ма-ам, - возмущенно протянул крепыш, - каникулы же...
   - Вот сделаешь дело, тогда гуляй смело, - мать не спешила поддаваться на "провокацию" со стороны сына. - Всё, на работу опаздываю. - Она поцеловала мальчишку в щеку. - Борщ в холодильнике, - уже на бегу произнесла она, - когда поешь - не забудь поставить обратно в холодильник! А то прокиснет, как неделю назад.
   - Уберу, - не стал спорить с матерью Алик.
   - Тогда - пока!
   - Пока, мам! - Алик махнул в след убегающей матери рукой и тяжело вздохнул: качать воду и поливать огурцы, ему жутко не хотелось. Однако он знал, что стоит ему в этот раз проигнорировать ЦУ "домашней партии" - ближайшая неделя, а то и две каникул превратится в кошмар. Быстро позавтракав, он поплелся в летнюю кухню, где была установлена помпа. Разобраться с водой и огурцами удалось только к десяти часам. Облегченно разогнув натруженную спину, Алик отер пот, выпил полный ковш студеной артезианской воды и помчался к бабушке. С друзьями мальчишка решил встретиться только после того, как зароет черепушку. Чем меньше народу будет знать, где она спрятана, тем лучше, решил крепыш, забираясь на чердак сарая. Без этого кумпола никто ничего доказать не сможет, книга не в счет... Хотя и про её существование тоже стоит забыть. Хотя бы на некоторое время. Потом, когда все уляжется, можно будет и поглядеть... Но это потом, если все в поряде будет. Алик пинком отбросил в сторону старое ведро, поднял мешок с черепушкой и, выглянув из чердачного окна - никого, спустился по лестнице во двор. Юркнув за сарай (чтобы старики не заметили), мальчишка прихватил прислоненную к стене лопату. С инструментом наперевес он добежал до забора. Участок, на котором располагался дом бабушки, граничил с большим колхозным садом. Некогда образцово-показательные садоводческие угодия ныне пришли в упадок. За деревьями уже давно никто как следует не ухаживал, так что некоторые уголки сада превратились в настоящие непроходимые джунгли. Вот в одном из таких укромных мест Алик и решил спрятать улики. Закопав череп под старой сливой, довольный мальчишка вернулся назад.
  
   Глава 3
   Вместе мальчишки собрались только после полудня. Они встретились в старом парке "Культуры и отдыха", густо разросшемся за мрачным серым зданием поссовета. Первым в парк прикатил на своем велосипеде Алик. Привалив "железного коня" к проржавевшей металлической беседке, Алик с наслаждением развалился на лавочке. После изнурительного труда на огороде под палящим солнцем, в тени парковых деревьев был настоящий рай: прохладный ветерок приятно расслаблял натруженные мышцы, переливчато пели птицы, убаюкивающе шелестела листва... Задремав, мальчишка и не заметил как в парк, практически одновременно, влетели на велосипедах Андрюха и Леньчик. Мальчишки остановились возле беседки, бросили велосипеды и кинулись к мирно посапывающему приятелю.
   - Ал, ты чего, дрыхнешь, что ли? - возмущенно завопил Кучерявый, толкая Алика в бок. - Тут дела такие творятся, а он спит!
   - Какие еще дела? - недовольно протирая глаза кулаками, поинтересовался проснувшийся Алик. - А сплю - так все утро на огороде как папа Карло впахивал! Не то, что некоторые!
   - Да ладно тебе! - не обращая внимания на ворчание приятеля, затараторил Андрей. - Тут со мной такое случилось...
   - И со мной тоже! - перебивая Андрея, выпалил Леньчик. - Я тут...
   - Да ладно, Пухлый, что с тобой интересного произойти может? - презрительно фыркнул Кучерявый. - Ты ж по жизни и двух слов связать не можешь!
   - Зато ты у нас - знатное трепло! - не думал уступать Леньчик.
   - Я трепло? - угрожающе прорычал Кучерявый, толкая Пухлика ладонью в грудь. - За трепло ща ответишь!
   - И отвечу! - Леньчик "в ответку" с силой толкнул друга в грудь - да так, что Андрей едва не упал.
   - Ах, ты, жиртрест! - обиженно засопел Кучерявый, сжимая кулаки. - Вот, значит, ты как?
   - А ну хватит! - неожиданно гаркнул Алик, наконец "сбросив" дремотную одурь. - Вы еще подеритесь!
   - А чего он пихается? - Андрей, не желая отступать, выпятил грудь "колесом".
   - Так ты же первый начал, Кучерявый! - парировал Леньчик.
   - Так не надо было меня перебивать! - огрызнулся Андрюха.
   - А ты не обзывайся...
   - Так, хватит! Оба хороши! - Алик взял инициативу в свои руки. - Еще друзьями зоветесь, - пристыдил он приятелей.
   - Да, ладно: мы шутя. Правда, Леньчик? - Андрей первым сделал шаг к примирению, протянув Пухлику ладонь.
   - Точно, шутя! - Леньчик пожал руку приятеля.
   - Раз ты, Андрюха, первым заикнулся, так и рассказывай первым: что там у тебя произошло? - рассудил друзей Алик.
   - Леньчик, не в обиду, я ведь и вправду первым начал...
   - Да, ладно, давай уж, - согласно кивнул Пухлик.
   - В общем так, пацаны, только не думайте, что я с катушек съехал... Просто дело такое... В общем, и не знаю, как начать...
   - Кучерявый, не тяни кота за хвост! - предупредил Алик. - А то, может, Леньчик пускай...
   - Не, пацаны, я ща! В общем: после вчерашней поездки в Колываново спал я плохо. Все кошмары какие-то меня мучили...
   - Ну, ты у нас известный герой, - усмехнулся Алик, но Кучерявый пропустил это замечание мимо ушей. Что само по себе было уже странным событием.
   - А встаю я, значит, утром, иду в ванную, глядь в зеркало, а там... Там, пацаны, не я!
   - В смысле: не ты? - удивился Алик. - А кто же?
   - То-то и оно - в зеркале старик какой-то страшный вместо меня отразился!
   - И ты тоже странного старика видел?! - изумленно ахнул Леньчик. - Лысый такой, в пиджаке в полоску?
   - Сам ты "лысый пиджак в полоску"! - передразнил Пухлика Андрей. - Мой как раз совсем наоборот: волосатый, бородатый, и глаза у него, что уголья сверкают! Как на меня из зеркала зыркнул - так я на пол и рухнул. Вон, какую шишку на локте об унитаз набил! - Мальчишка выставил на всеобщее обозрение ушибленный локоть - шишка действительно обнаружилась на заявленном месте.
   - А сейчас он там? - спросил Кучерявого Алик.
   - Кто?
   - Ну, дед твой, - пояснил Крепыш. - Он до сих пор в зеркале?
   - Не-е-е! - замотал головой Андрей. - Нету. Пропал.
   - И никто, кроме тебя его не видел?
   - Нет, я только...
   - А ты, Леньчик, тоже какого-то старика видел? - Алик сыпал вопросами с видом заправского следователя.
   - Ага, тоже. Только мой старик лысый, как яйцо. Около покойной Лукьянихи дома трется. Пиджак у него в полоску и шляпа соломенная.
   - Ну и чего в нем странного? - спросил Алик. - У Дюхи понятно: увидеть вместо своего лица бородатую харю какого-то старика - действительно "укакаться" можно. Благо, "толчок" рядом, - он громко засмеялся собственной "шутке". - А у тебя чё?
   - А то: этого старика никто не видит! Я специально проверял: мамка не видит, Ванька-сапожник, сосед наш - тоже...
   - Постой, а ты-то как его разглядел? - продолжал "допрашивать" другана Алик.
   - Вот, - Леньчик вынул из кармана "заветное" колечко, - как на палец его надену - вижу. Сниму - нету никого!
   - Ух, ты, какое оно прикольное стало! - заметил произошедшую с кольцом перемену Андрюха.
   - Так я его пассатижами выправил и пастой начистил, - похвалился Леньчик. - Смотри, надпись какая-то странная вылезла и черепушки...
   - Погодите вы, - не дал увести себя "в сторону" от темы Алик, - твой-то дед все еще там? У Лукьянихи?
   - Не знаю, когда уезжал - там был. А как сейчас - фиг его знает?
   - Может, проверим? - предложил Крепыш.
   - Да легко! - согласился Леньчик. - Мамка домой только вечером вернется. Только это, пацаны, не хочу я тому деду лишний раз на глаза попадаться. У меня от его взгляда мурашки по коже!
   - Эх вы, салаги! - Алик недовольно покачал головой. - Боитесь незнамо чего! Ладно, давайте сделаем так: заедем ко мне, велики бросим. А затем огородами проберемся к Леньчику. А там уже определимся: есть старик, или нет. Устраивает такой вариант?
   - Точно, как я сразу не догадался огородами пролезть! - Леньчик с хрустом почесал белобрысую шевелюру.
   - Тогда погнали? - предложил Алик, поднимаясь с лавочки.
   Мальчишки разобрали велосипеды, на "всех парах" вылетели из тенистой парковой прохлады и помчались по дороге, оставляя следы шин в расплавленном солнцем асфальте.
  
   ***
   Бросив велосипеды во дворе Алика, мальчишки забежали в огород и, перепрыгивая через окученные грядки картофеля, добрались до соседнего участка. Алик первым подошел к забору и заглянул в соседский огород.
   - Никого вроде, - сообщил он друзьям. - Давайте по очереди! - Алик отодвинул в сторону штакетину забора, висевшую на одном гвозде. - И мухой вон к тем вишневым кустам! Только смотрите под ноги - помидоры соседу не подавите! А то мне папахен все ухи оборвет!
   Мальчишки просочились в дыру и "на полусогнутых" засеменили к дальнему концу соседского огорода. В зарослях вишневых кустов они остановились перевести дыхание.
   - Теперь огород Черновых аккуратненько проскочим, а в огороде бабки Панасихи боятся нечего - она слепая - не заметит, - сообщил Крепыш.
   - Слышь, Ал, - позвал друга Андрей, притоптав высокие сорняки, росшие вдоль забора, - а тут проволока колючая везде намотана.
   - Да, дядька Олег еще тот куркуль - весь огород колючей проволокой обмотал, - согласился Алик. - Но мы аккуратненько проволоку придержим: один лезет - двое колючку раздвигают. Давай, Дюха, ты первый.
   Алик с Леньчиком осторожно, чтобы не пораниться, приподняли над забором проволоку. Андрей, наступая на перекладины, к которым были прибиты доски забора, ужом просочился в образовавшуюся щель. Следом за ним ловко проскочил Алик. А вот с тучным Леньчиком случился конфуз: спрыгивая, он неловко зацепился рубахой за штакетину и рухнул на землю, оставив на заборе большой клетчатый лоскут.
   - Ну вот, - плаксиво запричитал он, - меня мать теперь прибьет - рубаха почти новая.
   - Не ной, Пухлик, до смерти не прибьет! - шикнул на него Крепыш. - Рубаху залатаешь как-нибудь, а вот если нас Чернов в своем огороде поймает...
   Леньчик притих, продолжая громко шмыгать носом, и снял с забора лоскуток от рубашки.
   - Так, дуем вдоль забора, - проведя рекогносцировку, распорядился Алик, - тут у него малины тьма - не должен заметить!
   Мальчишки на корточках поползли вдоль забора, скрываясь в малиновых зарослям.
   - Черт, колючая зараза! - недовольно зашипел Андрюха, оцарапавшись до крови о молодой зеленый побег. Приспичило же по огородам тащиться...
   - Тихо ты, Кучерявый! Немного осталось! Потерпи! - попросил Алик.
   - Ладно уж, поползли дальше, - тяжело вздохнув, согласился Андрей.
   Через десять минут, благополучно преодолев вторую полосу препятствий из колючей проволоки и пробежав через огород подслеповатой старухи Панасихи, исцарапанные приятели добрались до огорода Леньчика. Перебравшись в небольшой садик, под тень сливовых деревьев, мальчишки подползли к забору, отделяющему участок Леньчика от дороги.
   - Ну и где ты своего деда увидел? - спросил Алик, разглядывая сквозь щель забора дом покойной Лукьянихи.
   - Да прямо перед калиткой этот дедок ошивался, - ответил Леньчик.
   - Ладно, посмотрим. Гони колечко! - Алик требовательно протянул руку.
   - Держи. - Леньчик достал из кармана колывановскую находку и положил её в раскрытую ладонь Алика.
   Мальчишка подкинул кольцо на ладони, поймал его, а затем надел на средний палец правой руки. Кольцо с трудом налезло на толстый палец Крепыша.
   - Маловато чутка, - произнес он, сжимая пальцы в кулак, - хилый был мертвяк...
   - Ну, есть? - нетерпеливо поинтересовался Кучерявый.
   - Не-а, пока нет никого, - покачал головой Алик. - Подождем немного.
   - Дай мне посмотреть, - попросил Кучерявый.
   - Смотри. - Алик потянул за кольцо, но оно застряло на пальце. - Блин, не снимается!
   - Может, за мылом сбегать? - предложил Леньчик.
   - Погоди! - Алик поплевал на палец, после чего принялся "свинчивать" плотно сидевшее колечко. - Уф, наконец-то! - Помучившись некоторое время, ему, наконец, удалось освободиться. - Держи, Кучерявый.
   - Ты бы его хоть протер! - возмутился Андрюха. - С него слюни капают!
   - Какие мы нежные! - фыркнул Алик, но колечко все же протер обратной стороной футболки. - Пойдет?
   - Пойдет, - кивнул Андрей, проталкивая палец в кольцо.
   - Ну, видишь кого? - полюбопытствовал Леньчик.
   - Не вижу, - тряхнул кудрями Андрей. - Может тебе почудилось?
   - Так же как и тебе? Был дед! Зуб даю! - Леньчик вновь обиженно засопел.
   - Может колечко только на Леньчике работает? - предположил Крепыш. - Андрюха, снимай эту побрякушку и отдай её Пухлику.
   Надев кольцо, Леньчик прилип к забору. Но на улице по-прежнему никого не было.
   - Ну, увидел своего деда? - Кучерявый толкнул Пухлика локтем в бок.
   - Не-а, пацаны, у меня тоже пусто, - разочарованно протянул мальчишка. - Но я не придумал, вот хоть на чем покляну...
   Ленчик, бросив еще один взгляд на улицу, неожиданно замолчал, бледнея. Он отпрянул от забора и начал пятится до тех пор, пока не уткнулся спиной в побеленный ствол старой сливы.
   - Ты чего, Леньчик? - Алик прикоснулся рукой к плечу товарища.
   От этого прикосновения Леньчик вздрогнул, затем принялся судорожно стаскивать с пальца кольцо. Молча передав его Алику, Леньчик ткнул трясущимся пальцем в сторону дома покойной Лукьянихи.
   Алик пожал плечами, взял кольцо и надел его на мизинец. На мизинце колечко свободно, но это не смутило мальчишку: он сжал руку в кулак, чтобы кольцо не слетело, и подполз к забору.
   -Вот те номер! - присвистнул он от удивления. - А Лукьяниха-то, оказывается, не померла!
   - Как не померла? - удивился Андрей. - С чего ты взял?
   - Да вон же она - во дворе стоит! - произнес Алик. - И дедок этот, про которого Леньчик рассказывал, с нею рядом.
   - Да нету у нее во дворе никого, - возразил Андрей. - А, точно - кольцо! Дай-ка мне посмотреть.
   Алик снял колечко и бросил его Андрею.
   - Блин, а как же это? - открыв от удивления рот, пораженно прошептал Кучерявый. - Лукьяниха... А может она правда того - не померла?
   - Ага, держи карман шире! - заявил Алик. - Без колечка ты ее видишь?
   Андрюха снял кольцо:
   - Нет, не вижу.
   - То-то и оно! Отошла бабка... Вчера еще отошла!
   - Она теперь привидение, а, пацаны? - подал голос немного пришедший в себя Леньчик.
   - Привидений не бывает! - отрезал Алик. - Атеисты мы, или как?
   - Атеисты, - без особого воодушевления произнес Леньчик. - Тогда, как это? Ну в смысле кто... Или что...
   - Не знаю! - пожал плечами Алик. - Какой-то парадокс. Но я уверен, что у этого всего есть научное объяснение...
   - А я вот не уверен, - произнес Андрей. - Права моя бабка - колдун был в той могиле... Всамделишый колдун.
   - Зря мы его голову с собой забрали... - согласился Леньчик. - Нужно её обратно закопать.
   - Ну, нет - я в Колываново больше не ходок! - уперся Патлатый. - Если хотите - можете закапывать сколько угодно... Но без меня!
   - Ничего мы закапывать не будем! - вмешался в спор Алик. - Я её уже и так похоронил в колхозном саду. А вот колечко выбросить нужно...
   - Это почему же? - уперся Леньчик, которому почему-то вдруг стало жаль потерять колечко.
   - Потому! - безапелляционно отрезал Алик.
   - Не, а все-таки? - не отставал Пухлик.
   - Потому, что привидений не бывает!
   - А если это не привидение, а её душа? - дрожащим голосом произнес Андрей. - Мне бабка сказывала, что до третин (день похорон, третий со дня смерти) душа преставившегося на земле обитает, и в сопровождении ангела... Пацаны, - ахнул Патлатый, - а ведь выходит, что старик этот в соломенной шляпе - не иначе ангел!
   - Слышь, Кучерявый, - ощерился Алик, - может, нам еще в церковь сгонзать? Покреститься, а?
   - Я ничего такого... Это бабка моя так...
   - А как же тебя понимать? Если, по-твоему, есть душа и ангелы, значит и бог есть?
   - Ну, я...
   - Лучше помолчи, - перебил друга крепыш. - Если об этом в школе узнают - вышибут из пионеров на раз! А тебе это надо?
   - Не, не надо, - Андрюха мотнул головой.
   - Леньчик, а ты как, согласен? - спросил Алик.
   - Жалко выкидывать, - буркнул Пухлик.
   - Тогда, давайте, так сделаем, - предложил Алик, - пока закопаем кольцо вместе с черепушкой в колхозном саду, да и книгу туда же... А после подумаем, что нам со всем этим делать. Идет?
   - Идет! - согласился Леньчик.
   Мальчишки крадучись выбрались из кустов малины и огородами добрались до дома Алика. Оседлав велосипеды, они быстро докатили до окраины села, где проживала бабка Алика.
   - Пацаны, ждите меня в саду, - сказал Алик. - Я книгу с чердака достану и вас догоню.
   Алика не пришлось ждать долго: уже через пять минут он догнал приятелей.
   - На-ка вот, - Алик всучил Леньчику лопату, которую притащил вместе с книгой. - Чего я один корячусь? - Он забросил за спину мешок и углубился в заросший колхозный сад.
   Леньчик, закинув лопату на плечо, послушно поплелся следом. Лишь Андрей отчего-то медлил.
   - Ал, ты чего? - крикнул, обернувшись Леньчик. - Догоняй!
   - Блин, Леньчик! - возмущенно воскликнул Андрюха, ловко увернувшись от промелькнувшего перед лицом металлического "штыка" лопаты. - Ты мне чуть башку лопатой не снес!
   - Я нечайно...
   - За нечайно - бьют отчайно... - буркнул Кучерявый, обгоняя Леньчика. - Впереди пойду, - произнес Андрюха, проламываясь следом за Аликом сквозь разросшийся кустарник.
   Возле старой сливы, под корнями которой Алик зарыл черепушку, мальчишек ожидал неприятный сюрприз: трава метров на пять в диаметре вокруг места захоронения пожухла и почернела. Слива в одночасье засохла, а скукоженные и пожелтевшие листья медленно опадали на землю.
   - Вот это номер! - ахнул Андрюха.
   - Это здесь ты череп закопал? - уточнил Леньчик.
   - Тут. - Алик вошел в центр черного пятна и ковырнул носком башмака землю. - Отчего же так все повяло? - задумчиво произнес он, приседая на корточки.
   - Как отчего? - удивился Леньчик. - Видно же, что вокруг черепушки...
   - Пацаны, а может она ядовитая? - Андрюха судорожно принялся вытирать ладони о футболку. - А мы её в руки брали!
   - Ага, - усмехнулся Алик, - скажи еще - радиоактивная!
   - Может быть и так! Почему нет? - огрызнулся Андрюха. - Помнишь, нам на политинформации НВПешник рассказывал...
   - Кучерявый, ты б уже определился, а? - расхохотался Крепыш. - То у тебя сказки бабкины, то фантастика научная!
   - А чё, хочешь сказать, радиации не бывает? - не унимался Кучерявый.
   - Почему не бывает? Бывает. В Хиросиме бывает, в Нагасаки бывает... Только вот, что у нас, в Нахаловке бывает - сильно сомневаюсь!
   - А, ну, тебя Алик, - обиделся Андрей. - Тебя, похоже, ничем не пронять: призрака своими собственными глазами видел - не бывает, радиации - не бывает...
   - Бывает радиация, - не стал отрицать Крепыш, - но не у нас.
   - Может, действительно, яд? - Леньчик вернулся к первой версии. - Ну, там, химия, какая? Помните, как в прошлом году какой-то гадостью на поле всю капусту пожгли? Может, и здесь тоже?
   - Не знаю, пацаны, не знаю! - Алик пожал плечами. - Только здесь нашу нычку оставлять нельзя - спалимся.
   - А где спрячем? - поинтересовался Леньчик, втыкая лопату в землю.
   - Там, где ничего и так не растет - в старом каменном карьере, - предложил Алик. - Он уже лет пять, как брошен.
   - Блин, а до него на велике целый час добираться, - расстроился Леньчик.
   - Есть другое предложение? - спросил Алик.
   - Можно все в реке утопить, - нашелся Леньчик. Ему страсть как не хотелось тащиться в далекий карьер.
   - В принципе можно... - протянул Крепыш. - Хотя... А вдруг рыба подохнет? Начнут выяснять...
   - Мы же не подохли, - возразил Андрей.
   - Погоди, - усмехнулся Леньчик, - все еще впереди!
   - Не каркай! - переполошился Андрей. - Сплюнь!
   - Тьфу-тьфу-тьфу! - демонстративно сплюнул через левое плечо Пухлик.
   - Вот ввязались мы в историю! - плаксиво запричитал Кучерявый. - И нафига я с вами поехал?
   - Дюха, кончай ныть! От этого ничего не изменится, - произнес Алик. - Давайте выкопаем эту хрень, да и свалим отсюда.
   - А может - пусть его, а? - Андрей топтался на границе круга жухлой травы, боясь заходить внутрь. - Ну, подумаешь, найдет кто эту черепушку... И чего? А может и лет десять сюда никто не зайдет!
   - Ага, не найдет! Как же, держи карман шире! - возразил Алик. - Если за ночь такая проплешина нарисовалась, то представь, какая за неделю образуется? А за месяц?
   - Точно, - поддержал Алика Леньчик, - вспомните: на колывановском погосте ни кустика, ни травки не выросло. Утаскивать его отсюда нужно. И чем быстрее, тем лучше!
   - Ну, тогда чего стоите? - Алик выхватил из рук Леньчика лопату и воткнул её в землю. - Самому все делать надо... - Крепыш подцепил лопатой кусок дера и отбросил её в сторону.
   - Ты её глубоко закопал? - Андрюха заглядывал в ямку, вытягивая шею и не решаясь ступить в круг пожухлой травы.
   - Как надо, так и зарыл, - буркнул Алик, расширяя яму.
   - А долго еще? - ныл Кучерявый, продолжая топтаться на границе круга.
   - Слушай, Дюха, если помочь не хочешь - хотя бы под руку не трынди! - "закипел" Алик.
   - Да все равно лопата одна, - нашелся Кучерявый, отступая на пару шагов назад. - Я тут вас подожду... На шухере.
   - Ладно, сам справлюсь! - Крепыш вновь принялся откидывать в сторону комья земли. - Я его неглубоко закопал...
   - А ну стоять! - Из зарослей неожиданно для мальчишек вынырнул вооруженный двустволкой старик. - Вы что творите, безобразники?
   - Пацаны, атас! - закричал Андрюха, сигая в ближайшие кусты.
   Из кустов донесся сердитый собачий рык, и через мгновение Кучерявый вновь появился на полянке, пятясь задом от огромного взъерошенного "кавказца".
   - Тихо, Пушок - все хорошо, - ласково произнес старик. - Сидеть!
   Пушок напоследок глухо рыкнул, оттопырив верхнюю губу и показав испуганным мальчишкам крепкие желтые клыки. Затем пес плюхнулся тяжелым задом на траву и лениво "осклабился", вывалив из пасти язык.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"