В эпоху Постмодерна никуда не деться от диффузии жанров, текстов и смыслов: литература проникает в кино, кино проникает в литературу, смешное в высокое, высокое в смешное, и уже совершенно необязательно включать телевизор, чтобы насладиться головокружительным сюжетом с мистикой, эротикой и практически фантастикой. Начнешь читать детективную повесть "Среди отродья" - и внутренним взором встанут кадры призабытых сериалов, просмотренных на заре туманной юности. Тайные дети, умершие и воскресшие героини, ведьмы и чары, подмененные персонажи, бурные страсти, сеанс разоблачения, непременная свадьба в финале - ничего не пожалел автор, кроме разве что комы для кого-нибудь из второстепенных персонажей, и, в общем, добился эффекта, свойственного латиноамериканским "мыльным операм" - если втянешься, потом будешь смотреть ... то есть читать не без интереса. Правда, и не без иронии - но сначала поговорим о хорошем.
Прежде всего, "Среди отродья" полностью соответствует жанру мистического ретро-детектива. Возможно, не стоило бы акцентировать на этом внимание, если бы в ряде представленных на конкурс работ (да и в моей собственной, чего уж там) мистика не играла бы роль этакой вишенки на торте, декоративного дополнения, без которого можно было бы и обойтись, но правила требуют. В рецензируемой же повести мистика - не случайный гость, а полноправный участник; более того, она является полноправным сюжетообразующим компонентом. И если бы автору удалось сделать так, чтобы читатель не только заинтересовался, но и чуть-чуть проникся (чтобы хоть на миг сердце ёкнуло) - было бы совсем замечательно, потому что если автор и пугает, то читателю совсем не страшно. Впрочем, если я ошибаюсь и никто никого не планировал напугать, то охотно беру свои слова обратно.
Во-вторых, повесть занимательна, и неважно, что это занимательность носит немного поверхностный характер, если так можно выразиться. Сюжет закручен лихо и, как мне показалось, с любовью; в финале все роковые тайны раскрыты достаточно убедительно, и на читателя обрушивается ударная доза позитива.
В-третьих, мир повести ярок и густо населен, живописен и своеобразен. И вот именно в этом месте хвалебная песнь начнет переходить в песнь скептическую, ибо не всякое своеобразие заслуживает одобрения. Мир мексиканских сериалов тоже оригинален по самое не могу - и примерно также недостоверен.
Судите сами. "Отродье", сын "ведьмы" Федулихи - Андрей Индейцев - отравляет в поезде молодого графа Куркова, переодевается в его одежду и выдает себя за него, да так ловко, что никто, кроме несчастной Сони, не заподозрил подмены, да и та разоблачила злодея исключительно по родинке. Иными словами, выходцу с общественного дна, прожившему первые четырнадцать или пятнадцать лет в притоне, а потом потершемуся года два в барском доме, достаточно надеть "добротный светло-серый сюртук и серые лаковые туфли" - и его уже не отличишь от молодого аристократа? Этакая Золушка мужского пола? Но настоящая Золушка - в той, самой древней версии всем известной сказки - как раз и была юной аристократкой, которую злобная безродная мачеха пыталась загнать под лавку, да не вышло. И дело не в наличии каких-то особых внешних признаков, а в манере держать себя, знании множества нюансов поведения, свойственных именно этому классу, в той огранке личности, которую сразу видно и которую - по крайней мере в описываемую эпоху - ни с чем не спутаешь. Индейцев (откуда такая забавная фамилия, кстати? Почему не более привычный Иноземцев?) мог выучить за границей французский и научиться пользоваться ножом и вилкой, но светский лоск ему взять было неоткуда, и потому, уж извиняйте, его волшебное превращение всерьез воспринять решительно невозможно.
Зато на его фоне несколько более убедительными выглядят другие "мексиканские" повороты сюжета - неспособность молодой "ведьмы" отличить одного кузена от другого; секта "дьяволистов", существование которой в то время и в том месте власти не потерпели бы; сексуальные порывы госпожи Поляковой; внезапный брак столичного профессора с внебрачной дочерью господина Полякова - она же горничная Зина, она же Палашка. Хотя нет. В этот брак поверить совершенно невозможно хотя бы потому, что развода фактически не существовало, и к выбору жены (мужа) относились более чем серьезно. Ну зачем профессору Зина? Ради гипотетического приданого? И это на всю жизнь? И, самое главное - зачем нужен этот брак? Хотя, с другой стороны, какой сериал не заканчивается свадьбой? Благородный дон Энрике наконец нашел свою дочь Марию-Пепиту, и она выходит замуж за Хуана-Карлоса. Зрительницы плачут от умиления.
Можно было бы поговорить о стилистических изъянах произведения (один "лик покойный" в описании покойной "ведьмы" чего стоит), но не буду. Не в неряшливом стиле здесь дело. С другой стороны - и это вполне возможно - дело прежде всего в том, что я не ценительница жанра, и "Среди отродья" еще обретет свою обширную и благодарную аудиторию.
Рецензия 2
Повесть насыщена персонажами и событиями, причём несколько человек участвуют "закадрово", что ничуть не умаляет их значимость для сюжета. Это родоначальница отродья, похороны которой наблюдает Главный Герой сразу же по приезде, это граф Никита Курков, убитый полгода назад в купе поезда, это утонувшая Соня, сызмальства влюблённая в упомянутого Никиту и её сестра Лиза, похороненная совсем недавно. Мистический антураж скупо представлен черепом с дымком из глазниц, шипением спрятанного фонографа, сеансом спиритизма, появлением чёрного ожерелья на портрете и перемалёвкой натюрмортной части упомянутого портрета.
Композиционное строение повести выглядит традиционно, если не брать в учёт пролог, который, на мой взгляд, бесполезен. К нему я вернусь чуть позже. Экспозиция позволяет нам увидеть почти все персонажи сразу, начиная с ГГ, Павла Павловича и заканчивая его "закадровым" кузеном, через странное поведение "отродья" на похоронах отродьиной родоначальницы.
Как уже сказано, событий в тексте много, поэтому развитие происходит стремительно, причем ГГ не гнушается влюбляться в молоденькую Зину в гостинице, а попутно сексуально развлечь в купальне безутешную мать погибших сестёр. Так несчастная мстит мужу за его измены. Пикантным моментом является тот факт, что во время "мести" мальчуган угоняет яхту, на которой пара приплыла в купальных домик, и зачем-то топит. Да ещё и повторяет фокус с подкладыванием черепа, который в этот раз воспринят мною вовсе не мистикой, а фарсом.
Главный Герой успешно разбирается в нюансах обмана и затевает спиритический сеанс, который является кульминацией и разоблачением, таким образом подводя сюжет к финалу. Общее впечатление о композиции могу выразить одним словом - она прочная. Формальные признаки детективной повести - в наличии. Есть загадка, да не одна, есть расследование и разоблачение. Точно так же можно сказать и о композиционном строении - завязка, развитие, кульминация, развязка и хороший конец. Грамотность - на хорошем уровне.
Охулки положить не на что, вроде бы? Увы, есть.
Претензии:
Насколько удалось понять, главным злодеем явился Андрей Индейцев-Шварц, слуга графа Никиты Каткова, состоявший в сговоре со своими родственниками (отродье) и пособниками. Этот проворный и бесчестный молодой человек вошёл в доверие к старшему графу, за что был отослан в услужение молодому. Некоторое время он вместе с графом Никитой проживал за границей, а по пути домой убил господина и занял его место. Никто подмены не заметил, лишь некогда влюблённая в графа Никиту девочка по имени Соня опознала самозванца из-за отсутствия приметной родинки на шее. Уместно подчеркнуть - родинка была настолько приметна, что даже кондуктор, обнаруживший труп Никиты, её запомнил. А вот на её отсутствие у внезапно ожившего трупа - никто внимания обратить не захотел!
(Возможно, только мне это кажется неувязкой, но именно с рассказа о кондукторе во мне вскипели чувства оскорблённого читателя: "что вы меня за дурака держите?нормальные люди так не поступают!" и я стал читать повесть с пристрастием, отмечая несуразицы - комментарии к ним в скобках).
Недальновидная Соня высказала свои подозрения лже-Куркову (почему не семье?), и её утопили в проруби во время катания на коньках (силами отродья, разумеется, чтобы никто не заметил и не догадался, ага!). Прислуга по имени Палашка проговорилась Лизе, сестре утопленной, и лже-граф как-то заманил Лизу на утёс, но сбрасывать девушку поручил своей сестре, которая не справилась с задачей и рухнула с кручи сама. Испуганная за свою жизнь Лиза (а что же родителям-то не сказала ничего?) вместе с прислугой Палашкой припрятали труп (ничего так, расчётливые и хладнокровные девицы!), а потом выдали за Лизу, которая тем временем старательно пряталась от всех. Безутешные родители очень переживали, хотя Лиза всячески давала им понять, что не разбилась (а почему прямо не сказать?), для чего вешала черное ожерелье на раму своего портрета или поручала Палашке перерисовывать фрукты и цветы на портрете, чтобы по первым буквам получалось слово "жива" (зачем такой сложный ребус?).
(Опережу автора, который сошлётся на картёжника пристава, дескать, от полиции защиты не было бы. Отнюдь, уважаемый коллега! Судебный следователь, состоящий в штате окружного суда, которому поручено расследовать убийства, в состоянии "размазать" бесчестного станового пристава, просто указав уездному исправнику на подозрение в укрывательстве преступления. В описываемые вами времена "оборотней в погонах" практически не существовало.)
Привкус мексиканской "мыльной оперы" тексту придал Главный герой. Нет спору, он, действительно, дураком не выглядит. Но то, как ГГ разоблачил злодея - выглядит очень "мыльно". Он сексуально резвится с женой хозяина и затем находит себе невесту в лице незаконнорожденной дочери хозяина Зины (о которой тот даже не подозревал). И вообще, господин Логинов Павел Павлович, суперположительный герой, но не только, он ещё и генетический двойник, да к тому же материалист-антипод тёзки и кузена, Логинова Павла Лавровича.
Тот, закадровый, за год до трагических событий побывал в городе Н., где вступал в сексуальный контакт с женским отродьем Индейцевой-Шварц. Именно вояж Павла Лавровича послужил причиной псевдомистических событий, которыми вовсе не отродье занималось, а добропорядочные Палашка и мальчик Васька. Павла Павловича спутали с Павлом Лавровичем и пытались мистически напугать. Всё это вскрылось в финале.
К чести автора, он раскладывал "ключики" везде, и разгадать преступления читатель может вполне успешно. Иное дело, что мне это было неинтересно, поскольку повесть произвела тягостное впечатление почти сразу. Возможно, из-за неуместного пролога с добавкой про "полтора месяца спустя". Старательно прописанная сценка с обнаружением чёрного ожерелья, которое было зарыто в могиле вместе с покойной "несчастной и очаровательной" девушкой - совершенно не запомнилась, а уж понять, что увидел некий Логинов в постели - тем более невозможно. Зато недоумение такой пролог вызвал.
Огорчил сюжет, который выглядит искусственным, изначально спланированным, этакой рамой, где все персонажи и все события предопределены. Литературный навык автора, т.е. умение гладко писать - создаёт впечатление достаточной живости каждого эпизода в отдельности, но вместе они смотрятся механистично. В повести представлена не жизнь, а театральная постановка, где актёры действуют вполне себе убедительно, однако ты всё равно видишь, что они на сцене.
Попытаюсь выразиться яснее:
Есть упражнение, хорошо знакомое выпускникам музыкального училища. Они обязаны гармонизировать набор звуков. По сути, выстроить аккорды музыкального произведения по строгим законам. И делают это они, начиная с первых аккордов, потому что все последующие должны находиться в гармонии с предыдущими. На мой взгляд, автор этой повести отказался от гармонизации, то есть не переделывал план с учётом исправлений в первых главах. Из-за этого вся повесть звучит диссонансно. Для меня, естественно. Поэтому она и забылась мгновенно.
Подытожу:
Произведение воспринято мною в точном соответствии с поговоркой: " Неладно скроено, да крепко сшито". Читать можно, перечитывать - ни за какие коврижки. Возможно, это только моё неправильное мнение, но оно именно таково.
Рецензия 3
Наверное, лучше сразу отметить наиболее удачный элемент повести с точки зрения рецензента. Это композиция. Повесть построена грамотно, ровно, все части так увязаны между собой, что почти никаких нареканий не вызывает. Кроме пары, довольно мелких. На кой..., простите, вот это?
"Полтора месяца спустя
Увидеть такую ужасную пакость в постели господин Логинов никак не ожидал - несмотря на все сегодняшние происшествия. Вернувшееся было душевное спокойствие в мгновение ока сменилось ужасом. Логинов попятился, едва удерживаясь от крика, и в голове за доли секунды вновь пронеслись воспоминания о сегодняшнем безумном дне...".
Только что нам представили эпизод с жемчужным ожерельем на картине, а теперь вот это. Читатель способен догадаться сам, что события в семье, где погибли две дочери, и приезд Павла Павловича Логинова как-то связаны. Зачем нужна мелкая событийная инверсия? Чтобы еще больше озадачить читателя? Сразу свалить на него странности в городе Н.? Получается перегруз, а для сути дела никакой роли этот приемчик не играет.
Второе замечание по композиции - это довольно долгий эпизод с поездкой Логинова и Ольги Ниловны к купальному домику. Он как-то странно "провисает" в бойко развивающемся сюжете. И дело не в том, что сцена из серии "Боже мой, как низко мы пали" вызывала бы у читателя неприятие с точки зрения морали. Нормальный эпизод для любого жанра, в том числе, для остросюжетного. Но он никак не ложится в тот фарватер, который автор так аккуратно проложил. К тому же, туда включена дурацкая (простите еще раз, другого эпитета не подберу) выходка Васьки с потопленной яхтой. Вносится что-то то ли балаганное, то ли мелодрамное... То ли и вовсе пародия на несчастную "Бесприданницу" Островского. Кое-какие основания для сексуальной сцены, правда, есть. Я имею в виду, основания в плане связи с интригой. Потому что Ольга Ниловна именно в этот момент рассказывает Логинову (а следовательно, и читателю), что муж ее, человек, в общем хороший и семьянин отменный, но... слабости имеются. А отсюда уже тянется ниточка к Палашке-Зине и т.д. Так что не сам по себе эпизод неудачен - его бы как-то иначе развернуть, наверное.
По композиции, кажется все. Да и вряд ли кому-то конструкция не глянется, так что рецензент просто покопался в мелочах.
Детективная интрига. Да тоже, в общем, ничего. Но тут есть, к чему придраться. Само по себе включение в повесть шарады с подрисовками на картине недурно. Но как ни странно, для меня она явилась кирпичиком, от которого и пошла трещина при восприятии интриги, ибо всплыли логические нестыковки.
Во-первых, шараду хорошо загадывать тем, кто заведомо известен нам, как любитель их разгадывать. Супруги Поляковы, какими их нам представил автор, милые люди, симпатичные, но... Простите, ни при каких обстоятельствах мы не можем заподозрить их в интеллектуальном совершенстве. Рецензент не очень понял, появился ли тогда уже Логинов на горизонте, но и это большого значения не имеет, так как Логинова все одно принимают за его кузена. Палашка уже испарилась из дома Поляковых и обернулась Зиной в "Трех крестах". Так на что рассчитывали Лиза с Зиной? На схождение Огненного Куста и внезапное озарение папеньки и маменьки? Кому, как ни Лизе, знать, что Ольга Ниловна и Александр Викентьевич до второго Пришествия не то что загадку не разгадают, а хорошо, если заметят, что на картине что-то изменилось. То есть, им кто-то должен помочь. Что и происходит с появлением Логинова. А Лизе с Зиной невдомек, что дяденька приедет и поймет, что они тут наворотили. Круг замкнулся, оставив меня-читателя в легком недоумении.
По той же причине меня и ожерелье несколько разочаровало. Кто бы другой его подкладывал, но Лиза? Зачем? Сказать, что "я жива" еще и таким странным способом? Честно признаюсь: до самого финала рецензент ожидал, что автор тут приготовил читателю ловушечку и удивит его этаким хитросплетением и неожиданностями.
Далее. Допустим, я могу понять, почему Лиза пряталась. Хотя подставить вместо себя тело Елены - это говорит о нервах, из которых можно плести канаты. Хорошо, пусть это у Зины нервы крепкие, а Лиза боится отродья Федулихи. Но ПОЧЕМУ от родителей надо прятаться? Если бы Лиза была из простой семьи, бедной и бесправной. Но Александр Викентьевич показан нам человеком весьма влиятельным, значительным, от слов которого крайне сложно отмахнуться даже самым нерадивым представителям власти. Она боялась, что ее обвинят в убийстве Елены? Но единокровные сестры весьма хитры, находчивы, могли бы что-нибудь придумать, чтобы родителей не доводить до отчаяния.
Есть еще одна придирка, связанная с убийством настоящего графа Куркова его лакеем. Нет, само убийство вполне закономерно, обмен - это верный ход. Но ТАК? Он что - не мог его убить раньше и тише? Ладно, не в Европах - там бы расследование вели тщательно. Но в наших Муромских лесах, где тело не найдут никогда! Нет, его надо было убить практически при всем честном народе, чтобы позже Логинов за странное событие с "живым трупом" вспомнил и сделал выводы. Понятно, что надо было какие-то ключи дать читателям, чтобы они вели свое расследование. Так автор их и дал нам: зачем же все эти светские беседы с мадам Курковой и ее то ли компаньонкой, то ли родственницей (кстати, тут автору надо убрать путаницу. Компаньонка - это практически служанка, а Мари время от времени обозначается как "графиня". Графиня в компаньонках у другой графини... ). Так вот, беседы с этими дамами, приятными во всех отношениях, многое дают внимательному читателю, и этих зацепок достаточно для того, чтобы засомневаться в молодом Куркове. "Загадочное" происшествие с трупом, которое к тому же еще поведал Логинову какой-то там кондуктор - лишнее.
Итог по интриге таков: она есть, ее можно даже представить как непрерывную цепь событий (а это для детектива, как известно, хорошо), но из-за некоторых странностей возникает у придирчивого читателя множество вопросов. Это портит впечатление, теряется стройность, а самое главное - логичность интриги, ее непробиваемость.
К линии собственно "отродья" никаких претензий нет - красочно, сумрачно, с оттенками "демонизма". Тут немного странно смотрится история с попыткой убийства Логинова Ириной и членами ее семейства, но, честно говоря, придираться не хочется - каноны жанра не нарушены, в общем-то, эпизод не выпадает из сюжетной канвы, в отличие от вышеописанных.
Да, есть еще одна претензия от рецензента, и не знаю, что на "вес" для меня тяжелее: некоторые непонятные моменты детектива или вот это. Не удалось мне уловить аромата эпохи, увы. Не пахнуло мне в лицо тем временем, а ведь описывается провинция на Волге - экий благодатный фон! Атмосфера как-то не задалась. Только фонограф Эдисона дает отсылки к той эпохе, о которой идет речь. Ощущение такое, словно на берегу Волги поставили декорации... берега Волги, а в барской усадьбе - соответственно декорации барской усадьбы. В целом, это не упрек автору, поскольку в чем-то таком же постоянно упрекают самого, наверное, знаменитого автора детективов нашего времени, Бориса Акунина. Вот что-то похожее с его работами нам и представлено в повести. Так что автор в хорошей компании. Рецензент высоко ставит детективы Акунина, но не перестает упрекать его в "декоративности" и пренебрежением атмосферы прошлого. И читать не перестает. Так что...
Рецензия 4
Сразу предупреждаю, что если оценка невысока, это вовсе не означает, что считаю себя лучше, умней, интересней. Постарайтесь, пожалуйста, воспринимать рецензию как мнение ещё одного читателя, не сбиваясь на: "А сама-то"!
Что касается формата, буду придерживаться схемы, предложенной Координатором конкурса.
Итак, "Среди отродья".
Должна признать, что грешна: начала с того, что ознакомилась с комментариями. С другой стороны, благодаря им, с самого начала подготовила себя к тому, что действующих лиц будет много. В результате, с переменным успехом мне всё-таки удалось, без помощи блокнота и ручки, проследить за развитием сюжета и за тем, как все эти бесчисленные персонажи свивают затейливую вязь на страницах повести.
Что ж, сюжет хорош: многочисленные повороты, постоянно пополняющие население повести новыми лицами, не позволяют читателю расслабиться. Не во всё, правда, верится. Так, скажем, трудно представить, что череп из комнаты можно вытянуть, не оставив даже вмятины на кровати. Или звук, произведенный, когда тот задел раму окна, что неизбежно - как его не услышать? Очень понравился "ребус" с картиной. Но сходство персонажей, вызвавшее путаницу, вызвало лёгкую усмешку. Как и постоянное "он (она) ему кого-то напоминал(а)". С другой стороны, без натяжки не обойтись, особенно в жанре развлекательной прозы, к каковой детектив и относится.
Некоторые загадки разъяснять не стоило: скажем, достаточно того, что следователь нашёл волокна верёвки на черепице крыши. К чему пояснения о том, как череп исчез? И какая разница, отчего сломался ключ? Ключи ломаются, бывает! Опять же, для нагнетания таинственности Зине было бы достаточно просто запереть дверь снаружи. В общем, некоторые детали ничего нового не сообщили, а только заполнили страницы.
Композиция. Да нормальная композиция. Всё в меру. Опять же, многовато деталей - как и действующих лиц. Но ничего. Главное - морально к этому подготовиться, что я и сделала, спасибо комментариям.
Язык, стиль, слог... Первые несколько страниц - включая атаку пролётки подвыпившей женщиной - обрадовали: получилось хорошо, ровно, "атмосферно". Атмосферу, правда, уже там слегка подпортило тщательное описание экскрементов, произведённых разнообразной домашней живностью. "Да ладно, - подумала я, - неспроста же название "Среди отродья". Автор, небось, создаёт соответствующее настроение".
Впрочем, я ошиблась и в первом, и во втором. Дальше пошло что-то больше похожее на подражание, чем на стилизацию. Причём, не очень удачное подражание. А от слова "сие" к концу повести меня и вовсе воротить стало.
Теперь образы. Главный герой - получше других, пожалуй. Правда, влюблённость его поспешная в горничную воспринимается с недоверием. Как и интрижка с матерью погибших девушек.
Мать Лизы и Сони - я вас умоляю! Кто-то насмотрелся сериалов! С того пикантного момента в пляжном домике, к тому же, не могла отделаться от давно забытой скороговорки; что-то типа: "Около огромного озера отец Онуфрий обозрел обнажённую Ольгу", - ну и так далее. В общем, не из той оперы дорогой(ая) Дельта, по-моему, интрижка эта. Все же остальные герои получились похожими друг на друга. С другой стороны, учитывая количество персонажей на объём текста - где там места набрать на разработку каждого характера?
Загадка - удалась. То есть, как только упомянули голос Лизы во время сеанса, сразу стало ясно, что она жива. Ну и что? Ведь непонятно, каким образом, кто, что и зачем - что и требовалось доказать. Ребус, опять же, хорош. Причём, подсказка прямо на поверхности лежала, предложенная автором - следователь и тот догадался. Я же - нет. Впрочем, какой из меня следователь: вечно жду, пока разжуют да в рот положат.
А в общем и целом - не очень понравилась повесть. Прочла, правда, с лёту, без страданий - что, безусловно, плюс, и большой. Умеет автор подпитывать интерес читателя. Но если читатель тот постоянно закатывает глаза и качает головой - это уже, наверно, нехороший знак.
Уверена, что без привязки к "тогдашнему" времени повесть могла бы получиться весьма даже прилично. А поскольку все мы существуем именно сейчас - и там же творим - то, наверно, всё же, поздравляю. И удачи на конкурсе.
Рецензия 5
События, описанные в повести "Среди отребья", напоминают одновременно мексиканский сериал и индийское кино. Великое множество героев, сложные родственные связи, горничная, оказавшаяся дочкой, путаница в братьях-Павлах и так далее. Подменённая покойница. Мачеха, сожительствующая с пасынком, который тоже оказался подменой. Голова кругом! И впрямь, хотелось взять тетрадку и составить список героев: кто он/она есть, кем прикидывается, кому приходится роднёй, а кому только кажется, что родня.
В другой рецензии я писал про свой метод оценки действующих лиц: рецензируемое произведение откладывается на пару дней после прочтения, а потом вновь открывается и проверяется, как и что запомнилось. Увы, здесь я не смог внятно вспомнить половину персонажей. Хотя запомнились "старосветские помещики" Поляковы, дослужившийся в свои 32 года до надворного советника (а это ведь - подполковник!) ГГ. Ну и ещё несколько эпизодических персонажей вроде истопника-кучера Тимошки. Повторю, первое прочтение я посвятил разбирательству, кто в кого переодевался и кто кому родня, а только потом уже попытался распутать сам сюжет.
А вот тут уже такой сериал начался! Зина-Палашка с малолетним Васькой замутили такую интригу, такой план придумали - куда там международным политикам, тому же Тайлерану! Хорош был ход с пропавшим и появившемся ожерельем. Ну, ловкий малый стащил его из гроба... не знаю, может быть. А вот то, что безутешный отец решается на тайное вскрытие могилы своей, как он думал, дочери - не поверю. Тогда всё же на Руси чтили и закон и христианские нормы. Ну, допустим, это нужно для интриги.
А описание тела утопленницы "Лизы", которую опознали по платью и нижнему белью (со слов Палашки, которая тут же попадает под подозрение) сразу наводит на мысль о её, Лизы, добром здравии.
В общем, сюжет вполне годится для запутанной истории, которую будут охотно читать любители головоломных мудрёных сочинений, но я никогда не поверю, что такое могло случиться в жизни.
Но, возможно, это и плюс. Если брать во внимание такой параметр, как наличие ложных ходов, игры с читателем, отвлекающих линий, то здесь автор на высоте. И хотя есть подозрение, что Лиза жива, но точного понимания, кто погиб вместо неё и почему - у читателя нет. Просто в какой-то момент перестаёшь играть в угадайку и ждёшь, чем же всё кончится. Изящен момент переписки фруктов на картине с их скрытым посланием, но думается, что такие загадки не по зубам её родителям (как это и произошло), это скорее для более молодых и мистически настроенных барышень.
Качество расследования - довольно высокое, ГГ больше напоминает сыщика, чем профессора, использует новые на то время методики, дотошно выясняет все обстоятельства, при этом не покупается на дешёвую "замануху" с запиской, он понимает, что это провокация, готов дать отпор, что в итоге и делает.
Язык повести оставил двоякое впечатление. С одной стороны - некоторая затянутость с излишними на современный взгляд описаниями неплохо передаёт стиль той эпохи, с другой - всё же видно, что писалась эта вещь в наше время. Боюсь, что не сумею конкретно определить, в чём тут дело, но впечатление есть. Ну, вот, например, опять "девушка"! В то время девушкой могла быть горничная, а девицы из хороших семей звались барышнями. Или "кофе" - тогда всё же более употребительным было "кофий".
И, на закуску, конкретные выловленные "блошки":
душевное спокойствие в мгновение ока - лучше: во мгновение
Десятилетний Пашка отдыхал тогда летом в имении дядюшки - Лавра Логинова - никогда помещик не звал бы своего племянника Пашкой, это имя для дворовых мальчиков. Для различия кузенов могли звать, например, Павлик и Павлуша.
что лик покойный показался смутно знакомым - лик (кого?) покойной
а коридорный и красавица горничная в униформе - употребление слова "униформа" мне кажется спорным. Как таковой, униформы, да и слова такого
для горничных тогда не было, вряд ли под это определение подпадает белый передник.
и мило и приветливо улыбнулась - два раза "и"
но не отнюдь не толстяк. - первое "не" - лишнее.
потом Сонечку. Потом приключилась - два раза подряд "потом"
черной шапке с оранжевым канатом. - наверное, всё же "кантом".
"Сердце бешено застучало. Павлу Павловичу страстно хотелось расцеловать милое лицо девушки, но он сдержался. Только поглаживал Зину по спине и тяжело дышал. А девушка доверчиво прильнула к его груди и шептала: "Ах, барин, барин..."
Через четверть часа Логинов все же отпустил девушку и заговорил"
- ничего тогда между ними не произошло. Но как можно вот так простоять целых 15 минут? Они ведь даже не говорили ни о чём. Пять минут предостаточно!
В общем и в целом, если отбросить нудное брюзжание рецензента, повесть хороша. Только с оговоркой: читатель должен любить распутывать сложные головоломки сюжета и взаимоотношений героев. А также не пытаться примерять ситуацию на реальную жизнь.