Стол поворачиваться не собирался, даже не шевелился. Мы сидели вокруг, взявшись за руки, если слово "сидели" можно применить к тринадцати адептам спиритизма, притиснувшимся друг к другу вокруг скромных размеров столика. Точнее - двенадцати или даже одиннадцати, меня лично называть адептом неправильно. В правой ладони я держал тонкие пальцы Манечки, и именно она была причиной моих посещений этой чужеродной, в общем-то, компании. Но когда влюблён, не обращаешь внимания на подобные вещи, тянет к девушке, обаятельно повёрнутой на мистике, на эзотерических действиях и смыслах, значит, сам поворачивайся лицом к этим смыслам. Даже если смущают и приметы, и гороскопы.
Вторым человеком, в спиритических интересах которого я сомневался, был Волков, как раз в тот момент сжимавший правую руку моей возлюбленной. Судя по всему, его вообще ничего не интересовало, а приходил он потому, что батареи здесь жарили на всю мощность. Почти сразу, в один из моих первых визитов, выяснилось, что Волков - не фамилия, а прозвище. Когда-то давно он оказался в зимнем лесу со сломанной ногой. Как оказался и почему со сломанной, я не знал, одно дело сплетни слушать, другое - ещё и расспрашивать. Тогда он зарылся в снег ждать удачи или, что вероятнее, холодной и голодной смерти. Однако смерть явилась быстрее ожидаемого - в образе волка, тоже голодного. В пользу зверя были все четыре здоровые ноги и привычка к заснеженному лесу, в пользу человека - только руки. Волков задушил хищника, потом расковырял шкуру ключом от квартиры и питался мясом, пока на него не наткнулись какие-то лыжники.
Пожалуй, проведя неделю в снегу, я бы тоже ценил тёплые помещения. Компания же испытывала к Волкову очевидный пиетет, что я объяснял тем же случаем - волкам во всех верованиях нашлось место, почему бы им не осенять своей аурой и спиритические сеансы?
Остальные участники? Даже по именам их почти не знал. Знакомились, представлялись, и тут же забывал - неинтересно. Только некоторых мог назвать, и то без уверенности.
Прямо напротив сидел Олег - юное существо с горящими глазами, мужской пол которого удавалось определить только по имени. Олег почти не говорил, но внимательно слушал каждое слово. Наверное, поэтому все к нему относились дружелюбно, во всяком случае, все любители заумно философствовать, а таких в компании, понятное дело, хватало.
Часто появлялся некий Паша, задумчиво и униженно рассуждавший о японских практиках, как и все в этом обществе, напиравший на сакральное значение смерти. Тщедушный субъект, слишком много внимания уделявший жидкой причёске и, к сожалению, бросавший влюблённые взгляды на Манечку. Наверное, поэтому я его и запомнил.
Ещё, конечно, у квартиры имелась хозяйка Констанция Валериановна, высокая крашенная под седину дама, неудержимо напоминавшая одну из телеведущих, она здесь всем и руководила. А больше имён я и не смог бы вспомнить.
*
Практическим оккультизмом мы до этого не занимались, во всяком случае, в те дни, когда я присутствовал. Участники вечерних собраний лишь вальяжно рассуждали о восточных практиках, достижении душевных состояний и непостижимых - возможно, и для самих рассуждавших - философских концепциях.
Но в тот день сразу после чая Констанция Валериановна объявила, что звёзды располагают. К чему конкретно они располагали, я оказался не в курсе, но объяснений никто не попросил, все дружно двинулись к круглому столику, и я лишь успел ухватить Манечкину руку.
Стол не вращался, после нескольких попыток хозяйка-ведущая принесла буквы от игры "Эрудит". Наши сцепленные руки протянулись вперёд и получили резную японскую палочку для еды. Палочка, точнее - указка, оказалась зажата в общем кулаке Волкова и моей девушки. Некоторое время все сидели молча, почти не двигались, действие началось не сразу, медленно.
Свечи пахли чем-то южным, отключая голову, ведущая произносила экстатические, малозначащие фразы, указка неуверенно парила над столиком. Наконец она наклонилась и клюнула букву "у". Ну и что? Не стесняясь, я повернулся к Манечке, в этот момент она открыла зажмуренные глаза и тут же испуганно замигала. Почему - я не понял, две руки направили указку на случайную букву, никакой причины для беспокойства. Волков вон совсем не выражал интереса к происходящему в целом и к букве "у" в частности. Манечка снова зажмурилась, после "у" указка ткнула в "м" и "е", а потом опять в "у" поставив меня в тупик. Слово росло и превратилось в загадочное "умеубит". Абракадаброй для окружающих оно не выглядело, все восприняли получившееся сочетание букв серьёзнее, чем я ожидал. Замерли, казалось, задержали дыхание, потом послышался шёпот:
- Кто?
Ведущая продолжила произносить странные фразы, указка вновь воспарила над столом. Второе слово вышло понятным: "Паша". В компании имелся один Паша, тот, который интересовался японскими практиками и Манечкой. Но он в этот день не пришёл и, по моим представлениям, к происходящему отношения не имел.
Почему Паша умеубит и что это за эпитет, я не знал, только заметил, насколько остальные выглядели напряжённо, нервозно. Вдруг кто-то вскочил, щёлкнул выключателем. В глаза тут же бросилась Манечкина бледность. Выдержав паузу, хозяйка произнесла:
- Надо позвонить Паше.
Никто не отреагировал, и она сама достала мобильник.
- Вне зоны доступа. - Вздохнула и заключила: - Поедем.
Если на меня и действовало очарование антуража, оно исчезло при первой же мысли тащиться куда-то среди ночи. Но Манечка, несмотря на бледность и, казалось, готовность упасть в обморок, настояла на поездке.
Вызывали семиместную машину, по числу не проявивших благоразумия участников, потом ждали её больше часа. Хозяйка пыталась дозвониться и поменять заказ - два обычных такси приехали бы быстрее, но по ночному времени живые операторы трубку не брали, а внести изменения через апп не получалось. Напряжение только росло, и я даже обрадовался, когда настал момент выходить на улицу.
*
Машина выплюнула нас перед обшарпанной пятиэтажкой. Здесь, во дворе, маялась бессонницей завёрнутая в платок фигура. Такси уехало, мы двинулись к подъезду, но услышали старушечий голос.
- Вы к кому? - Получив ответ, фигура сообщила: - Его в морг увезли.
В голосе промелькнула философская нотка: старуха, видимо, не ожидала, что на пути в морг Паша её опередит. Поразмыслив, стоит ли посвящать нас в детали, добавила:
- На лестницу из-под двери кровь натекла. Милиция приезжала, скорая.
Больше от неё ничего добиться не удалось, да и не добивались, не сговариваясь побежали наверх, на четвёртый этаж.
Дверь оказалась опечатана, под ней были заметны размазанные тряпкой разводы. Волков наклонился, потрогал пальцем, понюхал, сказал задумчиво:
- Ещё липкая.
Ему не впервой. Или мне так показалось? Увидел кровь, и память выдала историю про сломанную в лесу ногу? Я взял Манечкины пальцы, подумав - теперь точно упадёт в обморок, но она выдернула ладонь, выкрикнула:
-- Это я его убила!
Все оглянулись - кто недоуменно, кто испуганно, я - опасаясь начинающейся истерики. Хозяйка первой вспомнила спиритический сеанс, попыталась успокоить:
- Иной мир назвал слово, медиум лишь держит обратный конец указки.
Получилось плохо, даже фраза у неё вышла корявой. Может, потому, что здесь, на другом конце города, она уже не была хозяйкой, оставалась только ведущей? Я вспомнил, что вместе с Манечкой указку держал Волков, но он-то, как всегда, эмоций не выразил. Даже неясно, почему он поехал с нами. Впрочем, дела до этого мне не было. По совести, дела не было даже до убитого в собственной квартире Паши. Да и почему "убитого"? Возможно, неудачно упавшего в коридоре, разбившего голову об угол какой-нибудь полочки. Ах да, слово... я наконец понял, что значило "умеубит". Выбиравший буквы начал писать "умер", но передумал и выдал "убит". Вот только кто этот выбиравший? В мистику при всём желании поверить не удавалось, а Манечка на стол не смотрела и, главное, верила она в происходящее, не могла жульничать. Фокус? Например, встроенные магнитики, притягивающие конец указки? Хозяйка? Пожалуй, самое простое объяснение.
*
Через три дня мне домой позвонили, человек назвался следователем Петровым и попросил зайти в удобное время. Я пожал плечами, хоть видеть этого никто не мог - подобные просьбы не обсуждаются.
Следователь Петров нашёлся на пятом этаже новенького здания прокуратуры. Он оказался немного раздавшимся улыбающимся человеком, внешне ничем не напоминающим о правоохранительной профессии. Но, главное, он оказался Гришкой Петровым, с которым мы сидели за партой в пятом классе. Я бы не узнал, во всяком случае, с порога, но фразу "привет, Лягухин!" мог сказать только он. Это прозвище появилось именно тогда, но не прилипло - я слишком обижался, теперь смешно, и только.
- Располагайся. - Гришка вытащил чайник, печенье и банку с мёдом.
Не помню, пили ли мы хоть раз вместе чай тогда, в школе, но после первых глотков показалось, что делали это постоянно, сидели, вели задушевные беседы. Показалось, но ощущение, пусть придуманное, приятно разливалось внутри вместе с чаем, и только ко второй чашке я вспомнил, где нахожусь, причём вызван не потому, что Гришка решил повидать школьного приятеля. Так и оказалось, он расследовал дело о насильственной смерти Павла Машина. Фамилию эту я услышал впервые, но, конечно же, понял, о ком речь.
- Так его убили? - Вопрос звучал глупо, но мне простительно, я ведь впервые оказался в такой ситуации.
- Не уверен, есть признаки самоубийства, но есть и убийства. Разбираемся, точнее - я разбираюсь.
- Ищешь преступника? - Две глупости подряд - это перебор, но сорвалось с языка.
- Вряд ли. Ищу Кашина, может, ты знаешь, кто он? Найду, опрошу, возможно, тем дело и закрою. А пока работаю с твоей компанией.
- Компания совсем не моя, я там, знаешь, из-за девушки... - В пятом классе мы девушек ещё не обсуждали, но Гришка должен был понять.
Кашин, вроде бы мелькала эта фамилия, и даже в той квартире, но вот по какому поводу мелькала? Я решил помолчать, пока не вспомню конкретнее. Может, просто похожая, вон Машин тоже только одной буквой отличается, прямо игра "Эрудит".
- То есть вся компания на подозрении? - сказал, чтобы не молчать.
- Зачем? Даже не свидетели. Вы ведь на место приехали, когда полиция уже работать закончила.
Не то чтобы я боялся, но статус "даже не свидетеля" обрадовал, и я спросил:
- Что произошло, расскажешь?
- Секрета в этом нет. Гражданина Машина нашли по месту прописки в коридоре квартиры. Дверь заперта, четвёртый этаж, дом без балконов, окна старые, деревянные, заклеены на зиму. Суицид, даже сообщение оставлено. Но в остальном - как раз в духе ваших собраний.
По ироническому тону я понял - Гришка уже разговаривал с кем-то из участников оккультных вечеров.
Паша лежал в узком коридоре, на животе неглубокая рана, не смертельная. Рядом валялся нож, лезвие десять сантиметров, костяная рукоятка со стёршимися иероглифами. Высокая табуретка, на сидении отпечатки выпачканных кровью пальцев, Пашины отпечатки. Порог тоже испачкан, но без различимых следов. Точно в том месте дерево сколото, будто специально, чтобы кровь на лестничную площадку вытекала. Но самое странное - след лица около замочной скважины, такой должен остаться, если его ударили лицом о дверь.
И ещё - лежал Паша не около лужи, а в полуметре сбоку на спине, как раз под надписью на торцевой стенке. Надпись тоже сделана кровью, его же пальцем, "Прошу винить Кашина".
- А умер он почему? - спросил я, когда Гришка закончил рассказывать. - Ты же сказал, рана лёгкая.
- Пока не знаю, рана так, порез, ещё нос повреждён сильно, наверное, о дверь, вот и всё. От разбитых носов люди обычно не умирают.
Гришка подмигнул, напомнив детскую ссору, после которой мы дружно одним платком унимали кровь из разбитых носов. Смешная картинка, но улыбаться не хотелось. Это он привык на своей работе, а мне как раз представился во всех подробностях окровавленный Паша.
- Вскрытие покажет, - добавил Гришка. - Боюсь, не скоро, самоубийцы у патологоанатомов обслуживаются в последнюю очередь.
Идя домой, я думал о луже крови, такой большой, что вытекла за дверь. Нет, Гришка сказал, там порог такой, что наружу текло. Всё равно, воображаемая картинка из головы уходить не желала, почему-то казалось, что засела надолго.
*
В дверь постучали, на пороге стоял Волков. Увидев мою растерянность, поднял руку со старой доброй авоськой. В сетке поблёскивали бутылка водки и банка огурцов, окружённые полудюжиной безликих магазинных свёртков. Что ему надо? Причаститься не с кем? Пить не хотелось совсем, да и вообще от выпивки удовольствие получать не умею. Я скривился, но проход загораживать не стал.
Волкова мой хмурый вид не смутил. Сняв куртку и разувшись, он беспардонно отправился на кухню, спросил кастрюлю побольше. Почти мгновенно сцена дополнилась закипающей на плите картошкой. Только помыв чистилку, он заговорил.
- Водка не заинтересовала, извини. Я тоже к ней не очень, но незваный гость да без бутылки, сам знаешь, хуже кого.
- Значит, не выпить не с кем, а по делу? - Особой приветливостью мой тон не отличался.
- Поговорить. - На негостеприимность Волков чихать хотел, что, впрочем, и ожидалось.
- Про Пашу? - Глупые вопросы уже можно было считать моей фишкой.
Волков не ответил, его фишкой определённо было игнорировать всё для игнорирования пригодное.
- Кровь тогда не вся застыла, максимум часа три. Мы вместе весь вечер, четырнадцать человек, друг друга видели. - Волков сказал главное и продолжать не стал, оборванные сентенции его устраивали. - Ты без тараканов, вместе разберёмся.
Показалось странным: постоянный посетитель спиритических сеансов - и неуважительно о тараканах. Я посмотрел на кастрюлю, постаравшись скорчить задумчивое лицо. Тараканы заводятся там, где для них есть пища, а вот я не ел с самого обеденного перерыва.
Волков молчал. Потому вдруг резко поднялся и за пару минут сотворил картофельное пюре, извлёк из авоськи и нарезал красную рыбу. Пища определяет сознание, именно в этот момент он перестал казаться бесцеремонным вторженцем.
- Разобраться надо. - Водка всё-таки оказалась в стопках, но совсем по чуть-чуть, символически.
- Зачем? - Я продолжал в своём духе.
- Рассуждают о далёкой смерти. Мысли об убийце кружок развалят. Ни мне, ни тебе невыгодно.
Почему это мне невыгодно? Наоборот, хорошо бы Манечка меньше внимания уделяла гаданиям, а больше элементам мира реального, больше внимания мне, например.
Дожидаться глупого вопроса Волков не стал.
- Поменяется массовка, и принцесса забудет роль.
Он так переделал крылатую фразу, что я не сразу её узнал, а узнав, спросил:
- Значит, в театре работаешь?
- Нет, пословицы знаю.
Странно, я даже не сразу обратил внимание, что о Манечке... не так чтобы плохо, но немного пренебрежительно. Не сообразил, не возмутился, теперь поздно - проехали.
- Почему ты выбрал те слова? "Паша умеубит". Ведь ты указку держал.
- Ритуалами не интересуюсь. Указку Манечка держала. Представь, что удобнее: её кулачок в моей ладони или наоборот? - Он пошевелил пальцами, по слухам, задушившими волка.
И не поспоришь, но я постарался вспомнить всю картину. На руки я внимания действительно не обратил, смотрел только на лицо.
- У неё глаза были закрыты.
- Это тоже надо понять.
Вдруг Волков засобирался, точнее - взял с подоконника свою авоську. Уже надевая в коридоре ботинки, добавил:
- Что узнаю - расскажу, ты узнаешь - расскажешь.
*
Через два дня меня опять вызвал следователь Петров. На этот раз он был не столь радостен и сразу объяснил почему.
- Значит так, нехорошая картина складывается. Если это убийство, то ты оказываешься подозреваемым. Машин тебя боялся, установлено. Так что извини, но или я должен передать дело, или наша школьная дружба продолжается после выяснения твоей невиновности. Думаю, понимаешь - передача дела не в твоих интересах?
- Подожди, - вырвалось у меня. - Там же такая компания, что каждый каждого бояться может.
- Не спеши, дело не в компании, всё смахивает на обычную бытовуху, на убийство из ревности. Машин испытывал влечение к твоей пассии, в определённом смысле взаимное. До твоего появления. Будешь утверждать, что не знал?
Про взаимное я не знал, про взаимное захотелось двинуть Гришке в ухо. Не двинул, опомнился. Чего я ожидал? Чтобы двадцатилетняя девушка мной первым заинтересовалась? Нет, я, конечно, влюблён, но очевидные вещи всё же понимаю. Задевает, что именно Паша, очень уж неприятный персонаж, но, если подумать, кто соперника приятным назовёт?
Оставалось только промолчать и слушать следователя Петрова.
- На твоей стороне запертая изнутри дверь, но если выяснится, что её сумели закрыть снаружи, дашь подписку о невыезде. Пока без неё обойдёмся.
Я поднялся, не спрашивая разрешения, и неожиданно для себя повторил тоном Волкова:
- Надо разобраться.
- Хочешь - разбирайся. Встреться, например, с вашим Олегом, он может много интересного рассказать.
- С ним? - В моём представлении бесполый Олег был существом ещё и бессловесным, только слушающим.
- С ним, - подтвердил Гришка. - Кстати, самый адекватный парень в вашем обществе.
Если говорить об адекватности, то на Олега я бы ни за что не подумал. Хотя ничего я против него не имею. Внешний вид? Так с ним рождаются, все претензии к родителям. Я только пожал плечами. В последние дни мне столько раз пришлось ими пожимать, что можно галочку ставить в графе "заняться физкультурой".
*
Олег оказался хорошим собеседником, только называл меня на "вы". Двойственное чувство - с одной стороны, приятно, когда тебя уважают, с другой - уважают ведь из-за возраста, чему радоваться?
Встречались в кафе. Сначала просто пили кофе и разговаривали, причём с удовольствием, к моему удивлению. Ни слова о мистике, эзотерике и духовных практиках, только о вещах реальных и интересных. Наконец я спросил в лоб.
- Извини, но мы говорим так, будто не в спиритическом обществе познакомились. Я - ладно, я с девушкой туда хожу, но ты почему за час беседы ни разу сверхъестественного не вспомнил?
- А, это... - Олег смутился. - Извините, не верю я в спиритизм. Раньше молчал, но теперь ведь всё равно никто там собираться не будет.
Он - и не верит? Да он каждому самодельному пророку в рот заглядывал!
- Понимаете, я в цирковом учусь, хочу с фокусами выступать, а учебный план - только скука. Вот и напросился, хотел понять, каким образом стол вертят, как предсказания совпадают, ну и всё остальное.
Вот сюрприз, пожалуй, действительно адекватный парень.
- Подсмотрел?
- Не-а, не получилось. А может, и не вертят совсем, может, им только кажется? Самовнушение сильный эффект должно давать.
- Не вертится, сам видел, - подтвердил я. - А как быть с выбирающей буквы указкой? Все ведь смотрели. Может, там магниты?
- Да, это непонятно. Вряд ли они, мне физики знакомые посчитали - магнитики там только маленькие можно спрятать, недостаточно для такого расстояния. Я их спрашивал не в этот раз, а в прошлый, когда вы не приходили ещё. - Потом огорчённо добавил: - Можно книжки по спиритизму почитать, но я хотел сам заметить.
- Давай так, - предложил я, - книжки по спиритизму беру на себя. Если фокус, рассказывать не буду, если другое, сообщу. Что сам надумаешь, мне сообщишь.
Окончание разговора получилось почти такое же, как с Волковым. Кстати, повидаться с ним во второй раз теперь входило в мои планы.
*
Встретились опять у меня, и опять Волков приготовил простую основательную еду. Ему, наверное, нравились обычные земные занятия. По контрасту с эзотерикой, что ли?
Я озвучил сказанное Петровым, Волков даже не хмыкнул, впрочем, реакции и не ожидалось. Кстати, о вещах земных. В тот первый разговор я не спросил, какой у него интерес ко всей этой компании? Был ведь удобный момент, а мне, как всегда, вечность нужна, чтобы правильный вопрос придумать.
- Какой тебе интерес в эзотерике? В мистику не веришь, но не помню, чтобы хоть одно собрание пропустил. - На всякий случай я добавил: - Извини, что в лоб спрашиваю. К месту бы в прошлый раз спросить, но тогда мимо меня прошло.
- Вариантов нет. - Волков впервые улыбнулся по-настоящему. - Или участвовать, или прочь из дома по вечерам.
- Это твоя квартира? Не Констанции Валериановны? - Кажется, я захлопал глазами прямо как Манечка.
- Её тоже. - Он ещё раз улыбнулся. - Общая собственность, ну и мелкий семейный бизнес.
Вопросами я мучился недолго, объяснения получил тут же. Вечера спонсировал кто-то из людей богатых, а они с женой Людой, которая на самом деле не Констанция, деньги честно отрабатывали, организовывали собрания кружка. Всё законно, деньгодатель в курсе, ему отношение хозяев до лампочки, посетители своё удовольствие получают. И никаких фокусов-жульничества, фокусы показывать никто не умеет.
В последнем утверждении я имел основания сомневаться, но озвучивать профессию Олега не стал. Как не относящуюся к делу. Кстати и понял, почему Волков тогда вместе с нами к Паше поехал, обыкновеннее не придумаешь - жену одну отпускать не хотел.
- Что ты о Паше знаешь? У меня, сам понимаешь, отношение предвзятое.
- Такой же, как все. Символы, предзнаменования. Своя фамилия Машин, вот на Манечку и запал. Ерунду нёс, ради предназначенной женщины жизни не жалко. Не этими словами, но примерно так.
- Думаешь, самоубийство?
- Хорошо, если следствие согласно.
Под самый конец я не удержался.
- Слушай, а про волка - это правда?
- Не знаю, - отмахнулся он. - Ночью в лесу волка от собаки отличишь? Потом прививки от бешенства.
*
Олегу я позвонил сам. Не из-за срочности-необходимости, а поговорить захотелось, высказать соображения и по ходу рассказа самому свои мысли по полочкам разложить.
Встретились в том же кафе, опять начали ни о чём, но на этот раз болтали недолго. В конце концов, дела есть у обоих.
- Значит так, - сообщил я. - Ничего про фокусы с буквами найти не удалось, зато прочитал про лозоходцев.
Олег кивнул, кто такие, объяснять не пришлось. А вот найденный мною термин "идеомоторика" оказался для него столь же новым, как и для меня ещё день назад.
- Психологический феномен. Медиум подсознательно выбирает букву, и его пальцы непроизвольно шевелятся. Он сам этого не замечает - всё без участия воли. Кажется, что указка движется сама, а на самом деле принцип рычага - дальний конец даёт возможность увидеть микродвижение мышц.
- Да, - дополнил картину Олег. - Транс медиума даёт больше возможностей подсознанию.
Насчёт транса у Манечки я не был уверен, но дело, конечно, не в нём.
- Манечка?
Было видно, как неудобно Олегу это спрашивать. Зря, я ведь сам о ней думал.
- Не сходится, точнее - не всё сходится. Паша ей говорил об угрозах. - С чьей стороны угрозы, я предусмотрительно умолчал. - Но она всё делала зажмурившись, я точно видел.
- Но могла ведь в щёлочку подсматривать... - Олег почти извинялся.
А правда! Как я сам не подумал? Очень подходит для Манечки: от страха зажмуриваться, но из любопытства всё-таки подглядывать. Да любые ритуалы так же устроены - снаружи показываем одно, а в голове немного, но другое.
Мы переглянулись - разгадка, ну, или очень хорошая версия имелась. А Олег ещё спросил:
- Почему Паша рассказывал об угрозах? Мне казалось, он бы не стал говорить, постеснялся бы.
"Потому, что никаких угроз не было!" - чуть не проболтался я. Вместо этого спросил, почему постеснялся бы.
- Так мне кажется. Понимаете, мне кажется, он своих слабостей стеснялся.
Олег замолчал, наверное, думал, сказать ли, но продолжил:
- Мы случайно на улице встретились, оба к Констанции Валериановне шли. Завернули в арку, а там девчонка на асфальте в крови, со скейтборда навернулась.
Олег тогда наклонился, нога у девочки распухала прямо на глазах, скорее всего перелом, а кровь просто из ссадин. Начал успокаивать, сказал не глядя "надо скорую вызывать". Несколько минут прошло, распрямился, а Паша стоит бледный и на кровь смотрит, даже телефон не достал.
Я представил их, заходящих в арку: совсем юного Олега и тщедушного, но взрослого Пашу. Если выбирать, кто крови боится, не задумываясь на Олега показал бы.
- А откуда ты знаешь, как переломы выглядят и как - страх крови?
- Да знаю... - Он застеснялся. - У нас в цирковом случилось, когда практические начались. Потом комиссия технику безопасности проверяла, наказали кого-то. Не знаю подробности, я же студент. А страх крови - тогда три человека точно так же в ступоре стояли, и одна девушка потом в Институт культуры перевелась из-за этого.
*
Наконец мне удалось встретить Манечку. Сначала, конечно, удалось дозвониться. Все эти нервные дни она отказывалась меня видеть, ссылаясь на неподходящий момент. А чаще просто не брала телефон. В голову пришло - вдруг все наши встречи подчинялись правильным-неправильным моментам, помеченным на украшенном пентаграммами гороскопе? Идею, пусть и занимательную, я отбросил, в обычное время подошла бы, но не сейчас, сейчас девушка вправе испытывать шок.
И опять мы сидели в кафе, не в том же самом, в которое ходили с Олегом, но обстановка получилась похожей. А где ещё можно спокойно поговорить? Приглашение домой прозвучало бы двусмысленно.
Манечка ела мороженое. Она всегда заказывала мороженое, если мы оказывались в кафе, но только тут я заметил, что каждый раз выбирает самое сладкое. Сахарная девушка, только разговор у нас шёл несладкий.
Я вдруг сравнил её с той Манечкой, с которой познакомился два месяца назад. Попытался вспомнить, как она впервые привела меня к спиритам, теперь знаю, что к Волкову. Вместо этого вспомнил, как встретился с Пашей... Вдруг вспомнил!
- Вот знакомьтесь, - объявила Манечка, и я тут же заметил брошенный на неё взгляд. - Это Паша.
Взгляд не понравился, я сразу определил Пашу как вздыхателя-неудачника. Тогда решил, что неудачника, Гришка вон говорит - ухажёр в отставке.
Имя своё называть не хотелось, не люблю сообщать неприятным людям то, что от меня ожидают. Взамен ляпнул первое в голову пришедшее:
- Кашин.
Это я тогда рифму к имени "Паша" ляпнул, теперь вот оказалось, и к его фамилии тоже рифму.
Никто не заметил, сам не запомнил, а Паша и заметил, и запомнил, и на стенке написал.
Манечка прервала мои размышления. И хорошо, и так лишнего навспоминал.
- Я не хотела с тобой больше встречаться. Совсем. А сегодня поняла всё, что случилось. Как хорошо, что я тогда... что мы тогда, во время сеанса, не спросили, кто убийца...
- Подожди. - Я попытался остановить поток информации, понять которую не получалось. - Расскажи по порядку, при виде тебя у меня мысли путаются. От восторга, наверное.
- Ну хорошо, расскажу с начала, ты только не ревнуй. Тогда, до того, как всё случилось, Паша меня пригласил на свидание, сказал, это для него важно.
Странно, но эту новость я воспринял без крика "и ты согласилась?" Даже несмотря на склонность к глупым вопросам. Да, Манечка пошла на свидание, и Паша весь вечер уговаривал её со мной расстаться. Рассказывал, что я - страшный человек, способный на всё. Как-то это он понял методами омикудзи.
Быть страшным человеком показалось даже лестно, но Манечкин рассказ на этой бравурной ноте не закончился.
- А потом Паша признался, что ты обещал его извести.
- Именно извести? - хмыкнул я. - Хорошо не убить, очень бы кстати совпало.
- Ну ведь это одно и то же, ты ведь знаешь! Мощный духом убивает не прикасаясь.
- А я - мощный духом? - Пожалуй, Манечка меня переоценивала.
- Ну-у. Раз Паша так сказал. И знаешь, сказанное перед смертью имеет огромную силу.
Девушки, даже не имеющие мистических интересов, остро воспринимают тему смерти. Особенно если о ней говорит поклонник. Но сообщать это я, конечно, не стал. Да и в голове у меня крутились реальные проблемы, в первую очередь перспективы, открывающиеся после подписки о невыезде. Так что я даже не спросил, почему Паша перед смертью наделил меня мощным духом вместо того, чтобы проклясть со всеми последствиями.
- Понятно, и чем свидание кончилось?
Вот опять. Хотел спросить про вещи, относящиеся к убийству, а спросил, не заглянула ли она поздним вечерком в гости к кавалеру, после прогулок-то по зябким улицам.
- А потом эти буквы... - Манечка моих слов просто не услышала. - Если бы мы не ушли из-за стола, сложилось бы второе имя. Ну как ты не понимаешь? Сначала всегда имя жертвы, а вторым - убийцы.
Да, вторым определённо оказался бы я, против идеомоторики не попрёшь. Ощущение появилось очень неприятное, и я попытался прийти в себя, привычно пожав плечами.
- После всего я решила больше с тобой не встречаться, а сегодня подумала - ведь ты это из-за меня! Как же я могу с тобой больше не встречаться?
Только теперь я понял, что? в ней было иначе, не так, как раньше. Взгляд. Обещающий? Скорее всего, обещающий. Дней десять назад я много отдал бы за такой взгляд, а тут удивился, вот и всё.
*
Гришка Петров позвонил днём, объявил:
- Эксперты результаты прислали, как с работы выйдешь, сразу ко мне чай пить. А то ты там замаялся в ожидании.
- К тебе за подпиской о невыезде?
Понятно, таким тоном плохие новости не сообщают, и про подписку я вспомнил просто так, в шутку. Хотя кто его знает, что подсознание внутри себя думало.
- Нет, лучше бланк сэкономим. Для преступника помахровее! - Гришка рассмеялся в голос и повесил трубку.
Настроение сразу улучшилось, я отпросился с работы и отправился в прокуратуру, не дожидаясь вечера. Шёл и думал обо всём разном. Вряд ли захочется опять идти в салон Констанции Валериановны, я только сейчас вспомнил - спиритические собрания называются салонами. Но. Но вот к Волкову зайти будет здорово. И, наверное, к Люде, не всегда же она спиритку играет. Можно даже без приглашения - сам Волков и научил. Надо только имя его узнать, ему пофиг, но мне-то не всё равно.
И ещё Олег. Пожалуй, я обзавёлся двумя очень хорошими знакомыми. Может быть, даже друзьями. Не знаю, не рискую людей друзьями вот так сразу называть, присматриваюсь, но здесь дело времени.
Люди они непохожие совсем, но оба умные и интересные. Непохожие - это хорошо, что за радость в одинаковости? Настроение только улучшалось, даже луч солнечный мелькнул в конце улицы между домами. Но это уже когда я открывал дверь прокуратуры.
*
Чай опять был ароматным, и мёд, и печенье. Гришка рассказывал.
- Дело закрыто, несчастный случай. Не всё понятно, но всё сходится только в фальшивках.
Оказалось, экспертизу проводили не одни лишь патологоанатомы. В общем, Паша за каким-то лешим притащил в коридор высокую барную табуретку. Уселся на неё, но не удержался и упал, врезавшись лицом в дверь. Кинетическая экспертиза - есть, оказывается, и такая - сравнила высоту табуретки, вес тела и головы, расстояние до двери, степень деформирования тканей лица по отпечатку. Никто его не бил и не толкал, просто упал с табуретки, сломав нос и, что оказалось фатальным, получив сотрясение. Сполз вниз лицом на порог, и кровь из носа потекла в щель на лестничную площадку. Оклемался чуть, поднялся, опёршись на ту же табуретку. Сделал надпись - наверное, в помутнении рассудка. А может, юмор у него такой - среди знакомых ведь ни одного Кашина. От усилий голова закружилась, и он опустился на пол, но лёг лицом вверх - все так ложатся, чтобы кровь из носа унять, бессмысленный рефлекс. К несчастью, опять потерял сознание, текшую кровь не глотал и ею захлебнулся.
- Ты вряд ли знаешь, сколько детей так захлёбывается, - вдруг погрустнел Гришка. - А вот взрослые редко.
- А что в этой версии не сходится? - спросил я, причём вполне уместно.
- Непонятно, зачем он живот себе ножом расковырял. Наркоты в крови не обнаружено, даже алкоголя не нашли.
Тут меня прорвало, уйти бы и всё, но... ну не чувствовал бы я себя нормально, не рассказав Гришке свои мысли. Только спросил сначала:
- Дело закрыто?
Он улыбнулся, замахал руками - закрыто.
- Тогда слушай мою версию. Только она умозрительная, экспертизой не подтверждена.
И рассказал всё, почти всё.
- Паша, Павел Машин, был здорово повёрнут на смерти, причём в японском стиле. Живот - это он харакири сделать хотел. Не учёл, что для этого с мечом упражняться надо, а не ментальные практики изучать. И он крови боялся. Ткнул ножом свой живот, кровь увидел и в обморок упал, нос разбил. И ещё, сам знаешь наверняка, самоубийцы обычно так самоубиваются, чтобы откачать успели. Типа акт засчитан, а что жив остался - так уж сложилось. Он мог специально носом к щели лечь, чтобы с лестницы заметили. А вот захлебнулся - к этому ничего добавить не могу, сам до такого додуматься не сумел.
Я перевёл дух и извинился:
- Знаю, о покойниках только хорошее, плохо получилось.
- Нормально, - скривился Гришка. - С моей работой "только хорошее" несовместимо.
Потом спросил:
- А про Кашина в твоей версии есть?
Про Кашина в моей версии было, но говорить об этом я не собирался ни под каким видом. Про Манечку Гришка знает, про отношения её с Пашей - тоже. Усугублять эту линию не стоило даже после закрытия дела.
- Нет, про Кашина не знаю. Хотя... - Меня осенило, ложь, но ведь красивая. - А ты уверен, что это фамилия? Может, японское слово или божество? Ка-шин - вполне по-японски звучит.
- Скорее по-китайски или даже по-корейски.
Но меня несло.
- Никакого противоречия. Мифология Страны восходящего солнца берёт начало в мифологии страны Поднебесной. Ты только японцам про это не говори, обидятся.
- Нет у меня знакомых японцев. Я лучше забуду это до завтра. - Подмигнул и добавил: - Знаешь, насчёт знакомых, особенно старых, приходи к нам в выходные в гости. Бери свою Манечку и приходи.
- Конечно приду!
Я сам удивился, насколько обрадовался приглашению. Наверное, сидело в подсознании - дело закрыто, и не увижу школьного приятеля Гришку много лет. И ещё что-то делалось в подсознании непонятное, сам не знаю почему, вдруг добавил: