Аллегро
Журнал "Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
- Чай, кофе не желаете? - Проводник склонился над спящим человеком. Пассажир дремал, уронив голову на руку, которая покоилась на откидном столике. От человека крепко разило спиртным. Проводник прокашлялся, надеясь разбудить звуком, затем потряс за плечо. Спящий от тряски накренился и, когда поезд качнуло на повороте, повалился на пустое соседнее кресло. Проводник поднял его, усадил прямо, мысленно кляня нерадивого гражданина, из-за которого наверняка придётся вызывать полицию и писать объяснительную. Лоб пассажира был рассечён ссадиной с несколькими запёкшимися каплями крови. Прикоснувшись к руке выпивохи, проводник поразился, какая она холодная. Предчувствуя недоброе, он заставил себя поискать на руке пульс и спустя четверть минуты удостоверился в своей страшной догадке: человек был мёртв.
Стараясь не привлекать внимания прочих, он осторожно вышел в тамбур.
- Лёша, что-то случилось? - безошибочно считала по глазам проводника женщина, столкнувшаяся с ним в дверях.
- Да, Ольга Юрьевна. Пассажир умер. Пьяный. Вы не волнуйтесь, я сейчас вызову наряд, мы отнесём его в служебное купе.
Дама, названная Ольгой Юрьевной, и не думала волноваться. Приоткрыв дверь, она деловито осмотрела вагон.
- Этот, который на последнем ряду?
- Да.
- Сколько нам ещё ехать?
- Чуть больше часа.
- Значит, у нас есть только час, - пробормотала женщина, отходя от двери.
- На что у нас есть час? - не понял проводник.
- На то, чтобы выяснить, кто ему помог... Помог умереть.
Алексей ошарашенно уставился на собеседницу. Та быстро проговорила:
- Мненужно подумать. Связать факты воедино. Мне сразу всё это не понравилось...
Четырьмя часами ранее Алексей, проводник российско-финского поезда "Аллегро", дежурно улыбался пассажирам, помогая найти нужное место и пристроить багаж. Безупречно выглаженная форма, аккуратная причёска, чисто выбритый подбородок - всё как положено. Само радушие и приветливость. Однако если бы кто-то мог видеть рентгеновским зрением чувства молодого человека в сером кителе, он обнаружил бы едкий сарказм по отношению к путешественникам. "Дед-поганка, мухомор-барахольщик", - услышал бы он, когда в вагон, опасливо озираясь, бочком протискивался пенсионер тощей комплекции в огромной старомодной шляпе. Пенсионер волочил допотопную сумку и десяток пластиковых пакетиков. "Мальчиш-плохиш с бочкой варенья и корзиной печенья", - донеслось бы в адрес толстяка с баулом и переносным агрегатом неясного назначения. Толстяк ставил ношу на пол, утирал пот, поднимал ношу, делал несколько шагов и повторял движения заново. "Крыжовенный долгоносик", - припечаталось бы на высоком лбу господина с остро выступающим клювом и скошенным подбородком. Господин среднего возраста был суетлив, как мошка возле лампы.
Как ни странно, для сухопарой лет пятидесяти дамы с тонкими губами и серыми глазами за тяжёлой оправой очков у проводника не нашлось ядовитого ярлыка. Напротив, молодой человек расцвёл, радостно бросился к пассажирке, выхватывая из её рук скромный дорожный чемоданчик.
- Ольга Юрьевна! Как я рад вас видеть!
- Алёша? Михайлов? - улыбнулась дама, на долю секунды превращаясь в милую доброжелательную особу. - Вот это встреча! Какой же ты стал красивый!
- Красивый, но с математикой по-прежнему не дружу, - ответил проводник. - Вы уж не взыщите.
- Да бог с ней! Разве это важно? Жив, здоров, счастлив... Ты, надеюсь, счастлив?
- Вполне, Ольга Юрьевна. Вы присаживайтесь, думаю, мы ещё успеем поболтать о школьных делах.
- Понимаю - работа, - кивнула дама.
Она села в кресло у прохода и тут же погрузилась в чтение. Долгоносый сосед, расположившийся у окна, скосив глаза, заглянул в её книгу, потом быстро отвернулся, потом вытащил из-под сиденья пакет с бутылкой виски из магазина дьюти-фри, уложил его на полку, потом снял и положил обратно на пол. Ольга Юрьевна флегматично читала, не обращая внимания на его суету.
Толстяк, небрежно швырнув баул в багажный отсек, с величайшей осторожностью пронёс и затем поставил прямо на сиденье белый пластиковый контейнер с ручкой. Сам же сел рядом - напротив Ольги Юрьевны.
- На сиденье запрещено, - проговорил носатый господин. - Здесь люди сидят.
- Я купил два места, - возразил толстяк. - У меня деликатная ноша, её нельзя кантовать.
- Стекло? - поинтересовался дед в шляпе, оказавшийся ровно через проход от полного пассажира.
- Стекло, - согласился толстяк и добавил, - но не просто стекло, а мороженое в стекле!
Довольный своей шуткой, он рассмеялся, а пенсионер спросил:
- Зачем же в Финляндию мороженое везти? Неужто, у них своего нет?
- Я, любезный, везу авторскую работу на фестиваль мороженого. Стану, так сказать, защищать честь страны в этой необычной области кондитерского искусства. А это - холодильник.
Кондитер вытянул из холодильника провод, воткнул в розетку в корпусе вагона, после чего откинулся на спинку кресла и смежил веки.
Мимо прошёл человек с сочным румянцем, особенно ярко горевшим на фоне чёрной одежды. Человек в чёрном сдержанно чихнул в бумажный платочек, на мгновенье притормозив рядом с толстяком, и сел в последнем ряду точно за холодильником. Дама в строгих очках заметила, как он бросил в рот таблетку, которую достал из белой коробочки с сиреневой полосой, и запил водой из бутылки.
- У вас могут быть проблемы на таможне, - предупредил его бдительный проводник Михайлов. - На все лекарства требуется справка от лечащего врача.
- Знаю, - процедил человек. - Я выброшу в Выборге.
Вдоль вагона пролетел мужчина с густой небритостью, готовой вот-вот перейти в разряд бороды, и весёленьких очках а-ля Элтон Джон. Ольга Юрьевна отметила странные неоново-зелёные шнурки на его коричневых ботинках, но нисколько не удивилась - молодые люди склонны эпатировать публику, но к определённому возрасту это проходит. Он скрылся в тамбуре, а через несколько минут пронёсся обратно, неловко задев проводника плечом. "Мартовский заяц", - мысленно окрестил его Михайлов и заботливо предложил пройти в свой вагон. Ольга Юрьевна на миг встретилась взглядом с эпатажным пассажиром и обозначила лёгкую сочувственную улыбку - привет очкарику от очкарика. Тот на улыбку не ответил, скулы его, ровно протекающие сквозь линзы ото лба к щекам, не двинулись ни на миллиметр. Женщина сосредоточенно посмотрела ему вслед.Что-то в нём было не то.
- О-о-от, клоун! - громко произнёс дед, а потом перешёл на шёпот, обращаясь к Ольге Юрьевне, - Вы не в курсе, на границе сильно трясут?
- Мои вещи ни разу не досматривали, - сказала та.
- Да тут хоть слона вези, никому дела нет, - хохотнув, заявил толстяк. - Не припомню, чтобы пограничники в чемоданы лазали.
- Вы людей-то не путайте! - встрял сознательный остроносый сосед. - Может, у гражданина все мешки сигаретами забиты. Раскидает по нашим полкам, и скажет, что это мы везём.
- О-о-от,злыдень! - вскипятился пенсионер. - Вы что позволяете себе? Наговоры позволяете! А я не позволю!...
Дед густо покраснел, нахохлился, замолчал, грозно скрестив на груди руки.
- Вы перегибаете палку, - миролюбиво сказал кондитер носатому. -Человек в первый раз едет, волнуется...
- Ну-ну, - саркастически каркнул долгоносик. - Ещё посмотрим, какое лично у вас там мороженое. Не удивлюсь, коли там окажется золотишко. Или валюта.
Толстяк вновь рассмеялся. Казалось, никакие инсинуации не могли задеть пышного обладателя сангвинического темперамента. Он ловко отщелкнул замок агрегата, откинул крышку и театрально изрёк:
- Вуаля, господа!
Все его соседи - Ольга Юрьевна, дотошный носатый скептик, пенсионер, девушка, сидевшая напротив пенсионера, и даже чихающий человек на следующем ряду, - обомлели. В камере холодильника на лотке с несколькими отделениями под стеклянной крышкой лежало чудесное создание природы: крепенькая тыковка в полоску, зелёные побеги и два жёлтых цветка на них - один с лимонной, другой с салатной сердцевиной.
Девушка, молчавшая до сих пор, ахнула от восторга.
- Как живые, - восхищённо проговорила она. - Вот бы попробовать!
- Не такие и живые, - недовольно сказал скептик. - Вон масляные потёки видны.
- На вас, милейший, не угодишь, - фыркнул кондитер и захлопнул холодильник.
Поезд тронулся, набрал ход, застучал колёсами. Вскоре перестук сменился ровным гудением, в окнах заструился зелёный пейзаж, детали которого терялись из-за огромной скорости.
Выждав полчаса езды, господин с носом вдруг перегнулся пополам и принялся колдовать с носками и шнурками. Пока он торчал под столом, толстяк, дремавший с безмятежным видом, получил смс. Зевнув, кондитер извлёк телефон, лениво набрал ответное сообщение. В ответ снова пискнуло, мороженщик, утерев пот, углубился в переписку. Мимо него снова промчался человек эпатажного образа, умудрившись толкнуть под руку и Ольгу Юрьевну, и пишущего толстяка, и старика. Старик вскочил, но не затем, чтобы разобраться с неловким парнем, а ради перекладывания своих мешочков. Он долго возился с ними, пока не выбрал самый увесистый и не двинулся с ним в тамбур. Вернулся он не скоро, мешок его при этом значительно отощал.
За дедом в тамбур устремился носатый сосед Ольги Юрьевны. Он протиснулся мимо женщины, чуть не сбив ей очки с носа рукой, крепко прижатой к туловищу. Ольга Юрьевна вздохнула, отложила книгу.
- Не подскажите погоду в Хельсинки? - спросила она мороженщика, приметив, что у того на смартфоне открыта страница того же новостного сайта, что обычно читала и она.
Ольга Юрьевна подалась вперёд, рассчитывая на благожелательный ответ, но толстяк неожиданно отдёрнул смартфон и замотал головой:
- Нн-е-т, не скажу. Простите, я занят.
Ольга Юрьевна пожала плечами, удивляясь про себя, что занят он был исключительно чтением раздела происшествий. Он встал, как бы рассеянно осмотрел вагон. Потом тоже исчез в тамбуре. Компанию ему составили румяный человек, одолевший к той поре насморк, а также девушка.
Чтобы развеять смутные сомнения, Ольга Юрьевна извлекла из сумочки планшет, подключила wi-fi. И, разумеется, первым делом открыла страницу, которую только что изучал кондитер. Лента происшествий пестрила, как водится, всякими ужасами: "В Петродворце обнаружено обезглавленное тело", "Из частной коллекции похищены редкие монеты", "На кольцевой автодороге KIA нырнула под фуру", "Сотрудники института палеозоологии заявили о пропаже ДНК мамонта", "Финляндия совместно с Россией запускает пилотную программу для обнаружения наркотиков на границе", "Пожар на Дибуновской унёс жизни четырёх редких кошек". Подобные статейки Ольге Юрьевне обычно были неинтересны. Тем любопытнее - что же могло взволновать толстяка?
В поисковике она набрала "фестиваль мороженого". Первая же ссылка любезно разъяснила, что фестиваль проводится в Турку и что в нём участвуют лучшие кондитеры Скандинавии, Германии, Америки, Японии и России. Представление изделий должно состояться завтра с утра, а вручение главного приза - послезавтра вечером на торжественном ужине.
- Лёшенька, у вас всегда пассажиры такие беспокойные? - поинтересовалась Ольга Юрьевна.Проводник принёс ей кофе, вызвав щедрым жестом некоторое любопытство окружающих.
- Что вы! Обычно всё чин-чинарём, дремлют, читают, кино смотрят. Не знаю, что на них сегодня нашло. Не переживайте, скоро граница, беготня кончится. Как погранцы зайдут, усядутся паиньками. - Проводник хитро улыбнулся. - Представляю, что вы чувствовали, когда мы на переменах бесились.
И точно - едва по радио объявили о приближающемся паспортном контроле, все, кто выбежал из вагона, мигом очутились на месте. Пропуская долгоносика, Ольга Юрьевна предупредительно встала с кресла. Сосед, приземлившись, опять зачем-то стал шаманить над обувью. К моменту появления пограничной службы, он выпрямился и с готовностью протянул документы.
Старик долго рылся в чемодане, припоминая, куда же он сунул паспорт, кондитер спокойно предъявил бумаги, в том числе и сопроводительное письмо на выставочное мороженое. Пограничники потребовали открыть холодильник, и Ольга Юрьевна вновь смогла полюбоваться изящными цветами, столь похожими на настоящие, убедившись в том, что тыковка, как и заметил её сосед, с одного бока чуть смялась. Но цветы были изумительны. Слишком изумительны, как подумалось Ольге Юрьевне.
Финских таможенников, сменивших российских коллег, сопровождал бодрый пёс: чёрно-белый спаниель, изрядно смахивающий мастью и упитанной статью на холмогорскую коровушку. Собака пробежалась по вагону между рядами, не обращая внимания на желающих то погладить её, то предложить кусочек печенья. Пёс чуть задержался между Ольгой Юрьевной и дедом-мухомором, но затем переместился к хозяину.
- Что у вас там? - Финн ткнул пальцем на свёрток, лежащий у ног носатого пассажира.
- Дьюти-фри! Запечатано! - подхватился тот, демонстрируя пакет с BlackBottle. - В личное пользование. Еду на неделю.
Таможенник, мельком взглянувший на пакет, двинулся дальше. Собака потрусила за ним.Она почесалась возле пассажира в чёрном, тот несколько раз чихнул. Досмотр, не успев начаться, тут же и кончился.
Пенсионер облегчённо выдохнул и даже снял головной убор. Шляпу его чуть не сбил всё тот же мартовский заяц, поскакавший по случаю благополучного прохождения границы в вагон-ресторан.
- Да что ж ты носишься, как очумелый! - возопил старик,отряхивая шляпу. Пиджак его зашуршал, зашелестел от столь яростного выбивания пыли. Кондитер, вскинув руки, потянулся. Человек в чёрном за спиной толстяка деланно чихнул и демонстративно вышел из вагона - то ли в туалет, то ли в ресторан, то ли просто разомнуться в тамбуре.
Долгоносик неловко двинул ногой, в воздухе пахнуло алкоголем. Ольга Юрьевна нахмурилась, сосед, от которого не укрылось это движение, пробурчав что-то себе под нос, с пакетом из дьюти-фри также бросился в тамбур. К счастью, после того как он вернулся, суета сошла на нет: и он, и толстяк-кондитер, и дед в скрипучем пиджаке задремали.
Человек в чёрном вернулся не один. С ним под руку шёл степенный господин того благородно-артистического вида, которым в кино обычно наделяют вышколенных дворецких. Человек плёлся, низко склонив голову, а дворецкий что-то нашёптывал ему на ухо. Они пошептались некоторое время, после чего благообразный господин неспешно удалился в следующий вагон.
- У меня есть минут десять, - сказал проводник Ольге Юрьевне. - Сразу за нами вагон-ресторан. Давайте там посидим. Ужасно рад вас видеть. Вы должны честно признаться: меня простили за то, что на открытом уроке я в ваш портфель подбросил трёх белых крыс?
Женщина рассмеялась:
- И не надейся! Эта тайна умрёт со мной. Но если угостишь меня мороженым...
- Конечно, угощу! - радостно произнёс Алексей.
За разговорами и воспоминаниями они провели весь перерыв, после чего Михайлов отправился разносить чай и кофе, а его бывший учитель математики остался доедать огромную порцию мороженого, купленного учеником. Расправившись с лакомством, Ольга Юрьевна пошла в свой вагон и в тамбуре столкнулась с Алексеем. Растерянное лицо с тенью испуга никак не вязалось с благодушным настроением, наполнившим его четверть часа назад.
- Лёша, что-то случилось? - спросила она.
- Да, Ольга Юрьевна. Пассажир умер. Пьяный. Вы не волнуйтесь, я сейчас вызову наряд, мы отнесём его в служебное купе.
В каморке, куда под руки перенесли тело два полицейских из охраны "Аллегро", стоял пунцовый начальник поезда, один страж порядка, Михайлов и Ольга Юрьевна. Женщина пристально разглядывала умершего человека в чёрном и морщила лоб.
- Он просто перепил, - нервно воскликнул начальник. - С алкоголиками это случается!На борту пить запрещено, но гражданин выпил, значит, он алкоголик. Не понимаю, почему тут присутствуют посторонние и вмешиваются в работу, выдвигая необоснованные предположения.
- Ольга Юрьевна очень умная, - упрямо проговорил Михайлов. - Лучший учитель района. Математик. Она зря не станет поднимать панику. Я прошу выслушать её, Николай Сергеевич, и ничегоболее.
- Если понадобится, гражданку вызовут в качестве свидетеля, а пока попрошу.
Он демонстративно уткнулся в бумаги, Ольга Юрьевна, пожав плечами, вышла.
- А я бы выслушал вас, - заявил сотрудник наряда сопровождения, выходя за ней следом. Михайлов почти воочию видел, как в его черепной коробке разгорается честолюбивое желание быстро раскрыть преступление - если, конечно, это именно преступление, - и оказаться на белом коне. - Старший лейтенант Лещинин. Почему вы решили, что гражданин убит?
- Потому что его румянец был слишком ярким.
Полицейский хмыкнул, вскинул брови.
- Когда он входил в вагон, я обратила внимание, что он чихает, а щёки неестественно красные. У моего ребёнка в младенчестве так проявлялась аллергия: от кошек чихал, от цитрусов начинался диатез. И потом он, едва сел на место, принял таблетку. Так спонтанно, по факту возникновения проблемы, обычно принимают лекарства от аллергии. Да и коробка, из которой он доставал лекарство, была мне знакомой: бело-сиреневого цвета - это супрастин. Вы осмотрите мусорные пакеты, я уверена, в них найдется упаковка от супрастина.
- При чём тут супрастин? -поинтересовался Лещинин.
- Супрастин, димедрол и ещё некоторые гистаминные препараты в принципе несовместимы с алкоголем. Аллергикам это известно. Поэтому нормальный человек, принимающий лекарство от аллергии, не станет пить спиртное. А мне молодой человек показался вполне адекватным. Он всего лишь чихал от пыли, от собаки, возможно, от пыльцы на улице.
- Он умер от побочного эффекта?
- Вряд ли. Побочка неприятна, но обычно не смертельна. И я не эксперт, я не скажу, от чего человек умер. Но то, что его насильно напоили, не вызывает у меня сомнений.
- Где его могли напоить насильно? - Михайлов сморщил нос, озадаченно почесал затылок. - В вагоне я бы заметил, в тамбуре тоже проходной двор, в ресторане - тем более.
- В туалете, - подсказал Лещинин. - В туалете нет камер и никто не мешает. Мы проверим по записям камер в тамбуре, кто заходил вместе с ним в туалет.
- Да, в туалете, - согласилась Ольга Юрьевна. - Вы заметили у погибшего ссадины на лбу? Он явно упал, ударившись головой.
- От таких ссадин большого вреда не бывает, - возразил лейтенант.
- Будь я преступником, - молвила в ответ женщина, - я бы вырубила жертву на несколько секунд, и за эти секунды вколола бы ему в вену спирт. А затем влила бы в рот водки или виски, чтобы создавалась иллюзия того, что он сам принял на грудь.
- Вы опасный человек, - Лещинин растянул губы в холодной улыбке.
- Ничуть. Просто у меня развитое воображение. И я советую внимательно осмотреть тело - поискать следы инъекции. Спирт внутривенно действует быстро. Не мгновенно, но быстро. Этого времени как раз хватит, чтобы вдеть другие шнурки, скинуть очки с накладной бородой, гладко зачесать волосы, снять, вывернуть наизнанку и перекинуть на руку куртку. И выйти из туалета совсем другим человеком. Кстати, как быстро вы сможете просмотреть записи?
- С пульта наблюдения - почти сразу.
- Тогда стоит проследить движение человека с бородой и в больших очках и человека без бороды и очков... самого обычного человека, не могу даже описать его... Но это один человек. Это он втащил умирающую жертву в вагон и усадил на место. Жертва весьма непредусмотрительно выбрала последний ряд - он почти незаметен для окружающих.
- Доказательства?
- Доказательства, наверное, будут только с камер. Я же ещё в начале поездки заметила такой странный факт: пассажир был в очках, но линия виска и скул не изгибалась сквозь стёкла. У близоруких эта линия отклоняется внутрь, у дальнозорких наружу, а у него линия была ровной. Значит, стёкла были без диоптрий. И потом, пассажир в очках был столь нелепо одет, что мне подумалось - он нарочно привлекает внимание к своим дурацким шнуркам. Все таращатся на шнурки и не замечают его лица. Но я-то видела, что он два раза пробежал мимо нас и только один раз вернулся обратно. Вопрос: куда он делся, если за нашим вагоном только ресторан, а в ресторане его нет?
- Логично, - вставил проводник, уважительно глянув на учительницу.
- Сначала я решила, что жертву опоил мой сосед. Он всю дорогу колдовал над бутылкой виски из дьюти-фри и при этом сильно нервничал. Нервы, как водится у слабых натур, он успокаивал нападками на других - то на пассажира с мороженым кидался, то на пенсионера. Но он два раза выходил и два раза возвращался один. Последний раз - минут за десять до того, как вернулся погибший под руку с убийцей. Десять минут - приличный срок. Вряд ли это был он.
- Отчего же он нервничал? - полюбопытствовал Лещинин.
- Имей я право, я бы проверила содержимое его драгоценной бутылки. В какой-то момент она запахла, собака у пограничников это тоже почуяла, значит, он её вскрывал. В другом туалете, не в том, где убивали. Но он не пил. На вид, по крайней мере, был трезвым. А бутылка у него непрозрачная. Не удивлюсь, если он набил её недекларированной валютой или чем-то подобным. Впрочем, этим пусть таможня интересуется.
- Мы сигнализируем финским товарищам, - пообещал лейтенант.
- Также мне показался подозрительным и пожилой гражданин в противоположном ряду, - продолжила Ольга Юрьевна. Он тоже суетился, переживал, но как только заскрипел пиджаком, я исключила его из подозреваемых.
- Как это - заскрипел?
- Натурально зашуршал. Дедушка, судя по всему - мелкий контрабандист. Он вышел в тамбур с полным пакетом, вернулся с почти пустым. Зато при движении его одежда начала шуршать.
- Сигареты под рубашку спрятал? - предположил Михайлов, испытывая удовлетворение от проницательного прозвища, каковым наградил старика при посадке. - Ну, да. Что же ещё? Наверное, к сыну едет, а тот попросил привезти табака. В Финляндии сигареты очень дорогие.
- Шут с ним, - оборвал Лещинин, из чего проницательная Ольга Юрьевна вывела, что лейтенант сам не без греха. - Предполагаемого убийцу мы с финнами задержим для выяснения обстоятельств. Но повод? Что за причина убивать так спешно?
- Я думаю, шантаж, - спокойно проговорила женщина, глядя, как за окном двери, к которой она прислонилась плечом, проносятся аккуратные сельские домики среди скал и высоких сосен. - Думаю, шантажируемый сделал вид, что согласен на откуп и пообещал заплатить сразу после пересечения границы. Затем вызвал якобы для передачи денег, а там убил.
Лещинин скептически глянул на Ольгу Юрьевну:
- Чем шантажировали? Убийца вёз нечто запретное? Валюта, алкоголь, сигареты? Но тогда имело смысл требовать денег до границы. Потом - поздно.
- Нет, не валюта. Всё интереснее. Знаете, что меня невероятно заинтриговало, когда я пообщалась с соседом-кондитером? Его место ровно напротив моего, и он везёт мороженое на фестиваль. Тыквенные цветы из мороженого!
- Господи! Цветы! - фыркнул лейтенант. - Цветы-то чем не угодили?
- У одного цветка сердцевина жёлтая, у другого - зелёная. Если бы вы были кулинаром и делали съедобные украшения в виде цветов, стали бы вы детально прорисовывать мужской и женский цветок? У одного цветка чётко был обозначен пестик, у другого тычинки. Я сама украшаю свои торты розочками из крема, но ни в жизни бы не принялась изображать столь детально. Тут, знаете ли, попахивает душевной болезнью. Или - излишним профессионализмом. Например, если человек биолог, и ему поставили задачу сделать правдоподобно.
- Пассажир с мороженым не вставал после границы, - заявил Михайлов. - При мне не вставал. Может, пока мы были в вагоне-ресторане?
- А ему и не надо было. Всю грязную работу выполнил его подельник. Не зря он то и дело бегал мимо кондитера. Молодой человек с зелёными шнурками, он же убийца, охранял патрона, пока тот вёз под видом мороженого похищенные гены мамонта.
- Ещё и мамонт до кучи, - ядовито произнёс лейтенант, чей скепсис нарастал с каждой минутой.
Ольга Юрьевна молча продемонстрировалаинтернет страницу с сообщением о краже уникальной живой ДНК вымершего животного. Проводник снова почесал затылок:
- А что - удобно! Холодильник как раз подходит для таких целей.
- Меня, вообще, смущает само мероприятие - фестиваль мороженого. Почему среди участников лишь представители крупных высокотехнологичных держав? Где великолепные кондитеры Италии, Франции, Бельгии? Где страны постсоветского пространства - большие ценители пломбира? При чём тут Япония с их рисово-рыбными традициями? Если отпустить воображение на волю, я бы сказала, что фестиваль - это прикрытие для научного и промышленного шпионажа.
- Мы не будем отпускать ваше воображение и ограничимся фактами, - сухо произнёс Лещинин.
- Что ж, пусть будут факты. Пассажира с мороженым совершенно не трогали ничьи нападки, но после получения смс-ки он начал утиратьпот, хотя в вагоне прекрасное кондиционирование. Он нервничал. Отправив несколько сообщений, он встал, осмотрел вагон и кому-то кивнул. Сразу после этого пассажир в дурацких очках помчался в тамбур, по пути прицениваясь к будущей жертве. После прохождения границы он снова идёт в тамбур. Кондитер вскидывает руки, словно потягивается, шантажист видит этот сигнал, встает и идёт в туалет, чтобы там дождаться кондитера. Но его в туалете ожидает убийца. Он захлопывает дверь, вырубает шантажиста, вкалывает спиртное. Может статься, его и не хотели убивать - всего лишь опоить, чтобы тот плохо соображал и был безопасен. Алкоголь через стенки желудка всасывается медленно, а через кровь почти мгновенно. Однако они не рассчитали с дозой или же супрастин дал побочный эффект - и человек умер.
- Глупо, очень глупо, - покачал головой лейтенант. - Непонятно, на что они надеялись? Весь поезд под видеонаблюдением, вычислить с камер участников этого... шоу - раз плюнуть.
- Умер пьяный. На первый взгляд - никакого криминала. Пока освидельствуют труп, пока составят бумаги, пока кто-то заподозрит и начнёт просматривать записи, поезд уже будет в Хельсинки. А там ищи-свищи виноватых. Да и прямых доказательств нет и не будет, только косвенные... Я могу вернуться на своё место?
- Да, конечно, - рассеянно произнёсЛещинин, мысленно составляя план действий. До прибытия "Аллегро" оставалось не более десяти минут, и лейтенант прикидывал, на что их хватит. Не прощаясь, он развернулся и быстро зашагал в кабину видео-наблюдения.
- Вот это да! - проговорил Михайлов. - Расследование в "Аллегро" в темпе аллегро. Моё почтение, Агата Юрьевна Кристи!
- Ты ничуть не изменился, всё тот же балабол, - улыбнулась та, но улыбка быстро сошла с её губ. - Знаешь, Алёша,пожалуй, это первый случай в моей жизни, когда я не хотела бы оказаться правой.
Все вопросы и предложения по работе журнала присылайте Петриенко Павлу.