Так вышло, что рецензент написал свой отзыв, дважды взглянув на повесть "Олимпийские игры". Первый взгляд случился немного сумбурным и... Впрочем, пусть автор сам разбирается в представленных воззрениях. Мне остается только добавить, что волноваться не надо, у рецензента не случился приступ шизофрении уже хотя бы потому, что суждения его никак не противоречат друг другу.
Взгляд первый.
Боюсь, этот отзыв о повести "Олимпийские игры" из-за отсутствия острой критики никоим образом не будет полезен автору. Поэтому, если мне будет позволено, я скажу только самое главное. То, что мне видится главным. Мой "острый читателский глаз" не подметил каких-либо спотыкательных шероховатостей и досадных прорех в истории отставного полковника МУРа. Перед нами последовательная и внятная (что само по себе не так часто встречается в детективах) картина милицейского расследования. Не знаю, хорошо ли, плохо ли это, но за логикой следователя читатель вполне поспевает, и мне, то есть читателю, понятно, зачем товарищ Звягин предпринимает каждое свое следующее действие. В результате решение перед нами возникает как конфета, освобожденная от множества оберток. Выясняется, что фантики скрывали от нас не хитрый чудовищный план коварного злодея, а лишь стечение нескольких пусть и грустных самих по себе обстоятельств. Сказанное -- это то немногое, что я могу преподнести нейтрально или даже найти в этом некий минус. Другими словами, игра с читателем неочевидна, а я бы лично предпочел следователя-фокусника, неожиданно достающего отгадку у меня из-за уха, и это несмотря на то, что я все время следил за его руками. Только такая история была бы несерьезной сказкой, какими для нас и являются сюжеты о Холмсе и Пуаро. "Олимпийские игры" - реальность, такая, которая, действительно, существовала три с половиной десятка лет тому назад. На страницах повести, если так можно выразиться, проступает историческая хроника сознания людей, тех самых, что создали когда-то "единую общность под названием советский народ". Удивительное чувство, с одной стороны, ностальгия по юности и почти всамделишной социальной справедливости, по относительно светлому и благополучному прошлому, а с другой -- нет, не отсутствие колбасы на прилавках, иное -- чудовищное давление машины на каждого, лицемерие, ложь и глупость. На мой взгляд, автору удалось воспроизвести совершенный баланс цветов между черным (к примеру, Аксеновским "Островом Крымом") и розовым цветом ныне модных идеализаторов Союза.
Отдельно надо сказать о героях. Казалось бы ГГ несколько невыразителен. Как положено, благороден, честен, умен, то есть все по рецепту, вплоть до чистых рук и горячего сердца, но неярок. Нет у него никакой особенной фишки или даже пунктика. Он -- не чудаковатый гений, он -- старый и опытный сотрудник органов. Николай Степанович -- не позер под номером 007, он не любуется на себя в зеркало, потому ничем не выделяется среди прочих персонажей. Однако уже после нескольких абзацев Звягину удается-таки расположить к себе читателя, надо сказать, и доверие других действующих лиц он завоевывает благодаря открытости и "правильному" поведению.
Любопытно, как точно дозировал автор описание внешних черт и характеров остальных героев. Каждому отпущено ровно столько, сколько он занимает в восприятии Николая Степановича. Например, о племяннике говорится довольно много и вместе с тем ничего, кроме общих фраз, о Ксюше -- только про внешность, какое-то представление о неприглядном внутреннем мире складывается не вдруг, постепенно и, в конце концов, отражается в подаренной картине. Зато с художником Карпушиным автор очень близко знакомит читателя и своего ГГ, но само это знакомство отчетливо напоминает прощание, чем, на самом деле, и является. Можно перебрать всех: патологоанатома, уголовника Зяму, Лепеху, Ольгу и Марину, все они живые люди, не выдуманные для сюжета, а жиущие в своем мире образца олимпийского 1980 года.
Кажется, предыдущая фраза была неплоха для концовки, считайте, что ей я и завершил рецензию на "Олимпийские игры", хотя добрых слов о повести можно сказать еще много.
Взгляд второй
Спустя неделю после первого прочтения подумалось мне, что повесть "Олимпийские игры" относится к классу "бумажной литературы". Термин принадлежит нашему соклубнику и члену Союза писателей Д. Линчевскому и обозначает произведения, которые по своим литературным качествам не уступают книгам, опубликованным в те времена, когда требования к публикуемым художественным произведениям были гораздо строже, чем нынче. Понятно, что ощущения - штука сугубо субъективная, что критерии, позволяющие считать (или не считать) произведение "бумажной" литературой, у разных читателей в чем-то могут отличаться. В числе моих критериев, наряду с непременными владением языком, умением выстроить композицию, создать атмосферу и т.п., есть один, быть может, необязательный, но очень важный. Очень я ценю произведения, где на поверку персонажи и ситуации оказываются намного сложнее, чем выглядели поначалу, а то и вовсе меняют знак.
Не секрет, что мы, в большинстве своем, приверженцы штампов. Перегруженный задачами мозг радостно хватается за любую возможность упростить себе жизнь. Стремление быстренько навесить на какое-нибудь событие или явление, или человека ярлык, и дальше обращаться с предельно упрощенной моделью в нас неистребимо. Тем больше благодарности вызывают авторы, которые не поддаются соблазну и возвращают нас к истине: человек - это процесс, причем сложный и многоплановый, его нельзя зафиксировать, определить, назвать точные характеристики. Уделите ему немного внимания, и он почти наверняка вас удивит.
Автор "Олимийских игр" в этом отношении особенно хорош. Он ухитряется перевернуть представление о своих героях, поменять читательское отношение к ним без жульничества. (Знаете этот расхожий мошеннический трюк, излюбленный прием авторов любовных романов, когда главгер, мерзавец и пакостник, на поверку оказывается белоснежным созданием повышенной пушистости, а героиню он изводил исключительно по причине ее случайного внешнего сходства со своей мегерой-бывшей?) Так вот, в нашем случае все предельно честно.
Несколькими скупыми штрихами автор создает портрет сестры героя Оленьки - хваткой "лимитчицы" без образования и духовных запросов, готовой загрызть любого, кто покусится на ее благополучие. Женила на себе "перспективного" москвича, тут же родила от него дочь, а потом и сына - чтобы удержать. Когда муж полюбил другую, скандалила и грозилась писать жалобы в горком. Взбесилась от одного намерения сына жениться на провинциалке, не зная девушку, ни разу с ней не встретившись, заклеймила хищницей, тварью и шлюхой, похлопотала, чтобы Ксюшу выслали на 101-й километр, из-за чего девушка в результате и погибла...
Факты не изменились. Не выяснилось вдруг, что Оленьку оклеватали, подставили, неправильно поняли. И Ксюша действительно не погибла бы, если бы не подлый поступок женщины, готовой избавиться от кандидатки в жены сына любой ценой. И даже тот факт, что девушка с глазами олененка Бэмби и впрямь оказалась хищницей, пробивающей себе дорогу к лучшей жизни через постель, подлости поступка не отменяет. А отношение к Ольге меняется. Не потому что она оказалась права в отношении Ксюши. Не потому, что теперь мы не знаем, руководил ли ею шкурный интерес или материнское чутье (скорее всего, и то, и другое, но цель в любом случае не оправдывает средства). А потому что Оленька, крепко получив от жизни по голове, не поддалась искушению искать других виноватых, а готова взять эту свою вину на себя.
Это только один пример того, как автор побуждает читателя усомниться в истинности и полезности ярлыков, клише, "простоты". А их в повести много. И это позволяет предположить, что одна из главных идей "Олимпийских игр" - невозможность просчитать человека, который всегда сложнее и многограннее, чем любые представления о нем. На мой взгляд, самое убедительное свидетельство, что мы имеем дело с "бумажным" произведением.
Рецензия N2
1. Первое, что удивило - название. Так и не понял, чем руководствовался автор. Вероятно, как москвич, он в своё время настолько впечатлился антуражем, что до сих пор его помнит, и совершенно искренне полагает, что это соответственно настроит читателя. Я не москвич, меня этот отсыл оставил равнодушным. Мелочь? Не уверен. Конечно, автор вправе ограничиться даже отточиями, но... Короче - я уверен, что завлекать и впечатлять читателя надо с первой литеры.
2. Сюжет: отставной полковник столичной милиции приезжает по вызову сестры, чтобы отыскать пропавшего несколько дней назад племянника. Пользуясь старыми связями, полковник отыскивает племянника, глубоко травмированного убийством любимой женщины, и раскрывает цепочку состоявшихся и замысленных ранее, но не свершённых преступлений.
Изнасилование, убийство с особой жестокостью, отравление, попытка отравления и таки отравление - вот приблизительных перечень противоправных деяний, которые предъявлены читателю. Автор старательно показывает изнанку жизни, без ретуши предъявляя проходных персонажей, тем самым ненавязчиво подчёркивая беспорочную доблесть отставного полковника милиции. (С моей стороны это не ехидство, а констатация - я знаком с такими оперативниками. Уважаю.)
Суть расследования такова: племянник, искренне влюблённый в расчётливую девицу- натурщицу, впадает в исступление, узнав о жестокой расправе над ней и наносит убийце побои, после которых тот умирает. Опытный полковник привлекает экспертов, которые доказывают, что смерть насильника наступила не вследствие побоев, а всего лишь совпала по времени с кончиной последнего от ранее употреблённого отравленного коньяка.
На мой взгляд - всё логично и аккуратно увязано. Никаких "провисающих" линий, неувязанных концов. Эпилог подытоживает судьбы значимых для автора персонажей, а именно: сестры, племянника и друга-эксперта. При этом ожидаемого плевка в сторону КГБ - нет, читателю позволено самостоятельно домыслить, кто и зачем отравил талантливого, наверное, художника.
3. Композиция - прямоточная: пришёл, увидел, победил. Полковник гонит след, методично и профессионально, как и положено умному следователю. Никакого противодействия злодеев нет, буридановских позиций тоже.
4. Язык и манера изложения меня напрягала постоянно. Понимаю, авторский стиль, но трудно мне, привыкшему к гладкому чтению, обнаруживать пропажу личных местоимений, а то вдруг явную прямую речь, не окавыченную. Тысяча извинений, но лёгкость и ясность изложения - обязательное требование при создании крупных форм. Это сквозь коряво написанный рассказ продраться можно, а повесть, которая начата вот таким слогом - тяжко:
"Что там скромничать, Николай Степанович Звягин, отставной полковник МВД, связи в столице имел немалые. Здесь он учился в школе милиции, куда пришел деревенским пареньком. Здесь начал службу участковым в первые военные годы, кто знает, тому не покажется мало. Отсюда уходил на фронт. Его наградное оружие сейчас хранится в музее МВД. Жизнь помотала, много всего повидал, эх, мы из поколения неболтливых. (то от третьего лица, то от первого, да? Однако...) Он ушел в отставку после ранения. Накрыли крупную банду, нагло грабившую почтовые отделения, вел дело полковник Звягин. (Вот зачем вы так?) За раскрытие он получил государственную награду и пулю в грудь от главаря банды при задержании. Дело было громкое. После госпиталя пришлось поменять климат и переехать из Москвы к теплому морю. Мысленно перебирал в уме приятелей, бывших сослуживцев, к кому можно обратиться. (чем вам не угодило местоимение "он"?) Дай Бог, чтобы этого не потребовалось. Вот, приедет он к Оле, а Алик уже дома. Ведь, молодой парень, и дело его молодое. Сколько ему сейчас, прикинул, (зачем вы, право, так новаторствуете?) около двадцати..."
Особого изыска в стилистике я не заметил, темп повествования везде ровный. Полагаю, автор умышленно опростил текст, чтобы читатель воспринимал его, как рассказ от лица именно отставного полковника, а не филолога. Относительно грамотности - запятые не на тех местах я встречал часто, но теперь принято называть это неувязочку политкорректно - "авторский стиль, дескать".
5. Психологическая достоверность? Полковник мне понравился. Живой и человечески понятный. Сестра и племянница - так лимитчицы же, иначе их никто и не описывает. Кремер показался мутным, словно автор основательно сократил его писание. Очень понравился Валера. Пусть мне не повезло встретить такого талантливого (а мне одному клетчатый портрет Баниониса на ум пришёл? Ну, забавы принца Флоризеля, которого Даль играл, помните?), но автор сумел внушить мне симпатию к этому занятному персонажу.
6. Путь к разгадке оказался довольно извилист. Оказывается, отравленный коньяк художнику Валере презентовала Ксения, а тот откупился им от шантажиста, который с парой приятелей испил оный, возбудился, изнасиловал Ксению и жестоко убил. Наивный племянник полковника в порыве гнева решил убить насильника, (но, как это принято у интеллигентов, только поцарапал голову - не штамп ли?) и впал в ступор (ой, штамп, однако... Хотя, в морге и сам полковник в обморок упал... Штампы, противные, так и чудятся везде!).
7. Качество расследования меня удовлетворило вполне. Классический полицейский детектив по поводу банальной бытовухи - профессионализм рулит! Именно так и должны раскрываться преступления. Увы, где бы ещё полковников в отставке для каждого случая набрать...
8. Никакой игры с читателем я не заметил. Автор добросовестно предоставил мне все сведения, но догадаться, что КГБ подложит художнику Валере отраву в "Наполеоне"? Можно, конечно, нафантазировать и покруче, но этот ход угадать мне не удалось. В остальном же версии выстраиваются сами, и читатель спешит к финалу, чтобы убедиться, что угадал - Алик невиновен в причинении смерти Тузикову.
9. Общее впечатление от повести: скучновато. Почему? Сделаем так - я приведу обширную цитату из труда господина Кривчикова Остросюжетные жанры и их специфика и укажу, что можно было бы сделать с повестью для повышения "читабельности.
"... о драматическом напряжении забывать, разумеется, не следует. Оно является надежным спутником интриги и возникает вследствие психологических брешей, которые образуется тогда, когда ожидания героя не совпадают с действительностью. Герой ждет одного, а получает совсем другое или не совсем то, что ожидал - это и создает брешь.
Основная причина, мешающая герою реализовывать желания - противодействие антагонистических сил. Не получив желаемого, герой мобилизует все свои ресурсы, чтобы преодолеть барьер и ликвидировать брешь, в итоге напрягая не только себя, но и читателя. Чем сильнее напрягается герой, тем выше градус драматического напряжения истории, заставляющий читателя от нетерпения подпрыгивать на месте и лихорадочно перелистывать страницы.
Драматическое (психологическое) напряжение возникает и тогда, когда герой оказывается перед дилеммой (в ситуации принятия сложного выбора) - колебания героя, оказавшегося перед тяжелым выбором, вызывают соответствующую реакцию читателя, который, пытаясь разрешить дилемму, испытывает такие же нравственные мучения, что и герой..."
Итак, я, читатель - не переживал за полковника. Тому ничто не угрожало, напротив, ему все повально помогали, даже КГБ сведения некоторые выдало. А за Алика, несостоявшегося убийцу и слюнтяя, переживать как-то и не хочется. И за Марину и за Ольгу. Ну, "нет в этой колоде такой карты!" Вот она, причина скукоты.
А ведь ничто не мешало заострить интригу с помощью КГБ. Да господи боже мой, как шикарно было бы вплести цветной нитью эту организацию! Типа, раз они применили секретное зелье, которое должно было погубить Валеру, и случился прокол - не те выпили, не то сотворили, то им теперь надо заметать следы. Вот в этом случае название "Олимпийские игры" зазвучало бы и сработало - ведь ого-го какой спрос с опрометчивых отравителей был бы!
Вот тут-то и ощутит полковник противодействие, вот тогда-то и попрут его из расследования, извиняясь и показывая пальцем вверх: "Оттуда приказали!" И продолжит он расследование тайно и дороется до истины! Однако интрига изменится, ведь будет стоять вопрос не о судьбе Алика, а о самой жизни отставного полковника! Тогда я взахлёб прочту историю расследования, торопясь к счастливому финалу.
Это мои фантазии, конечно. Вряд ли автор станет переделывать готовую повесть. Но на будущее можно учесть сказанное в той работе, ссылку на которую я привёл. И не только. Много полезного можно найти, если есть желание создавать захватывающие дух детективы.
По прошествии пары дней, когда я попытался дополнить эту рецензию, пришлось заново перечитать вашу повесть. Увы, она почти выветрилась из моей памяти. Единственное, что я точно вспомнил: "Герой расследование завершил успешно, и... - тут мне на ум пришла знакомая формула, - в, общем, все померли..."
Рецензия N3
Привет, привет! С вами снова я, Коняга в пальто. Обещал же, что вернусь! Присаживаюсь удобненько на кресло, закуриваю сигару, начинаю анализировать очередной детектив, попивая горячий кофе. Восхитительно.
Казалось бы, при чем здесь В. Высоцкий - поэт и бард? А вот при том...
Итак-с, что автор нам "скушал"? А "пища" такая: Москва, Летние Олимпийские игры 1980 года, загадочная пропажа племянника полковника МВД в отставке. Был и сплыл, как говорится. Мать с сестрой места себе не находят от переживаний, посему подключают к поиску "крутого" дядю Н.С. Звягина. Он же не смог отказаться и принялся за сыскное дело. Выясняется, что "мальчик" в день исчезновения получил большую стипендию и сник. Хм, ограбление? Еще пропадает его девушка Ксюша. Влюбленные убежали в закат из-за того, что их хотели разлучить? Боюсь, не все так радужно и ванильно. Иначе, зачем мы здесь все собрались? Вечером приходит информация, что Алик (племяш) найден. Он чалится в СИЗО. Миленько. Убил человека в драке, просто. Свидетелей целая вагонетка. Как кроваво. Годно. Убиенным оказывается плохиш-наркоман. На тот свет отошла и "Бэмби" Алика. Новая адаптация "Ромео и Джульетты"? Но Ксюша подверглась физическому насилию перед смертью от группы неустановленных лиц. Эх, как грустно. Такая милашка. Неужели тот, кого прикончил Алик - насильник? Помимо этих трупов, найдены еще двое, которые отошли в мир иной, отравившись чем-то. История все кровавей и кровавей. Дальше приплетаются КГБ, незаконная валюта, коньяк "Наполеон", художник-диссидент, нелегальная схема продаж картин иностранцам. Уже версии есть? Короче, не ломайте голову. Ксюша - "Бэмби" оказывается не промах. Крутила со всеми, дабы найти выгодную партию для замужества. Расчётливая стервочка.Даже с элитарной "братией" связалась, чтобы достичь своих целей. Там знакомится с этим художником. Подгоняет ему отравленный коньяк (тут возникает вопрос: а, собственно, зачем?), он же передаривает его своему подельнику - недругу Ксюши. По иронии судьбы он (тот, кого прибил Алик) выпивает пойло вместе с компанией, которая впоследствии и надругалась над ней. В "кашу" приправляется большие руки КГБ, так как диссидент странным образом умирает от инфаркта после разговора с отставным полковником. Да еще, как выясняется, кто-то магнитофон включил в комнате, желая записать их разговор. КГБ? Но почему тогда техническое устройство первым обнаруживает дядя Алика? Хотя, знаю методу работы оный структуры, он бы туда и на пушечный выстрел не смог бы подойти, пока помещение было бы полностью не проверено. Или друзей заставили? Но почему они не забрали быстренько кассету? Чего ждали? Сам художник? Но зачем ему это?
И все. На этом автор сказал: "Если мне понятно - значит и всем всё ясно". Жирно так и подчеркнул. Постойте-ка, есть вопросики...
Ксюша работала на КГБ? Поэтому помогала устранить художника? Но как они ее заставили пойти на такое преступление? Пообещали выезд за границу? Смешно. Для этого не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что это - сладкая ложь. Или диссидент сам убрал своего "напарника" по темным делишкам, наговорив на нее? И, как удачно получилось, заодно и саму надоевшую девушку. Хотел бежать потом за границу, но его остановили. Кто-то. Нам намекают, что друг полковника Андрей дал ложные экспертные выводы по смерти трех мужчин, чтобы спасти Алика. Так этот племяш, получается, убил на самом деле, не нанеся серьезных ран парню? Так почему не написать, что такие травмы все же были? Еще автор в комментариях отвечает: "А что еще можно было сделать с прилежным отличником, который убил человека и испытал от этого удовлетворение?"
Например, понять, что парень был в шоке от случившегося, поэтому и нес бред. Ведь не каждый же день такое происходит. Он узнал, что его девушку изнасиловали и убили. А он, как любящий парень, должен отомстить. Поэтому и выражал такой бурный "восторг" от деяний своих рук. Истерика у юноши, просто. Но конец нужен мрачный. Значит-с, ловите читатели. Или всё в совокупности получилось? И злосчастный коньяк и удар? Но, если умерли другие, отравившись "Наполеоном", выходит, что Алик не совсем повинен в смерти. Или им помогли тоже уйти на тот свет, например, кольнув ядом, как в фильме "Укол зонтиком"? Тогда все же - КГБ? Но зачем им так жестоко расправляться с диссидентом, вмешивая и убивая кучу лишнего народа? Взяли бы автомобиль, подкараулили и сбили бы. Типа случайно. Или проще: инфаркт от "чудных" препаратов, не оставляющих следы в организме.
Еще непонятно, как Алик связал Ксюшу и того плохиша, что это он ее изнасиловал. Кто-то свечку держал и ему на ушко нашептал?Фи...
А вот эта фраза Алика: "Не помню. Но так было нужно. Я был должен его убить и я убил", наталкивает на мысль - ему внушили это сделать. Запрограммировали, то есть. Так он вообще не виноват! Тогда зачем устраивать ему смерть в Афгане?
Вывод такой: автор крутил, крутил и недокрутил. Запала не хватило. Писать нужно так, чтобы было все ясно - это одно из правил конкурса. Хотя, может, я, такой непонятливый Коняга, один на белом свете? Печалька, мог получиться добротный детектив, если все детали были бы стопроцентно выверены. Чтоб не подкопаться.
Соответствие требованиям жанра. Не все требования выполнены в полном объеме. Расследование проведено не до конца. Кто убил художника? Кто оставил магнитофон включенным? Причастно ли ко всем событиям КГБ? Если да, то почему так все жестоко вышло. Провернуть дельце можно было намного проще и тише, не вмешивая Ксюшу и отравленный коньяк. Была возможность, что он его не станет пить. А, если есть огрехи в плане, то КГБ не стало бы его осуществлять. Не зря данная организация некогда считалась одной из лучших в мире. Как завербовали эту девицу? Виновен или нет, все же Алик в смерти плохиша? Нам говорят, что нет. Но намекают, да. Да или нет? Как Алик вышел на насильника "Бэмби"? Очень много вопросов, в общем. Так быть не должно.
- Оригинальность. Не знаю, что сказать. Картина не полностью ясна.
- Достоверность. Ну, пойдет.
- Логичность.По версии автора - все логично. По моей - логика пробегала, но надолго не задержалась.
- Психологическая достоверность. К полковнику претензий нет. Ведет себе расследование, да ведет. Приходя к выводу, что во всем виновато КГБ. Бедные, она даже не знали, насколько облажались на простейшем деле. Следуя логике автора, убрать нужно было всех. ВЕДЬ ТАКОЙ ПОЗОР! И свидетелей куча живых еще. Устроить, короче, всем кровавую баню. Шучу, шучу...
Племянник. Был хорошим парнем, но в силу обстоятельств стал убийцей. Или не стал. В итоге, оказался в психушке. Ну, еще бы! После такого стресса. Его девушку зверски убили и изнасиловали. Но автор не пожалел "молодца", и убил в конце на войне.
Мать и сестра Алика. Женщины люто ненавидели Ксюшу, но обожали "мальчика". Хотя почему-то, когда начался поиск пропавшего, не сообщили, что он может у той самой "Бэмби" находиться! Даже не упомянули. ЛОГИКА, АУ, АУ, АУ!!!! ТЫГДЕ?А вдруг он у нее в мастерской загибается? Или с ней на пони к радуге поскакал?
- Качество загадки. В начале было очень интересно, что произошло на самом деле. Конец сильно разочаровал своей недосказанностью.
- Качество расследования. Опрашивал всех, привлекал друзей и коллег. Что-то нарыл. Пойдет, в общем.
- Игра с читателем. Игра называлась: "Угадай, что я придумал в итоге, но не дописал в повести".
Общее впечатление:
Все же бесспорно, автор придумал хороший сценарий. Написал так, что интересно читать и размышлять. Но оставил кучу "ветвей" для разъяснения тех или иных событий. Об это выше упомянуто. Хотя повторюсь:
Если все во всем виновато КГБ, то зачем отправлять на войну Алика? И говорить, что он заслужил такой конец. Чем? Тем, что пошел мстить по своей (или чужой воле) за любимую девушку обидчику? Так тот парень это заслужил. Единственный из всех. Кроме еще двоих участников, конечно. Даже Ксюша не заслуживала смерти. Да, она не очень порядочная девушка, но умирать в таких муках...
Или все-таки виноват проклятый "Наполеон"? Значит-с, Алик случайно в тот момент оказался с ним рядом. Отравленный бы и так отбросил коньки. И тот удар ничего не решал? Но зачем упоминать, что Алик был достоин смерти.
И он испытал удовлетворение не от убийства как такого, а от осознания, что поквитался с человеком, который зверски мучал его любимую. Останови тогда его, дай возможность "остыть", помоги найти убийц девушки и засадить их за решетку, то удовлетворение пришло бы и от этого. В состоянии аффекта тяжело понимать, что ты творишь.
И куда делась большущая стипендия Алика?
Короче, автор, больше продуманности желаю в ваших творениях.
Всех благ!
Рецензия N4
Повесть "Олимпийские игры" принадлежит к тем произведениям, которые начинаются интересно, заставляя читателя внимательно следить за ходом повествования, вникая в каждую деталь. И именно по причине внимательного чтения у читателя начинает накапливаться много вопросов уже к середине повествования, а финал и вовсе вызывает недоумение.
Судите сами. Повесть начинается с того, что опытнейший сыскарь, фронтовик, настоящий мужик Звягин и прочая катится в голубом вагоне в столицу, влекомый не желанием увидеть Москву Олимпиадную, но дабы отыскать неведомо куда исчезнувшего племянника. Выясняется, что Алик -- пропавший юноша -- был близким другом Ксении Загорской, студентки и натурщицы в мастерской некоего художника Карпухина. Ксения тоже исчезла. Уже глубокой ночью приятель Звягина сообщает ему, что племянник нашелся: "Сидит в изоляторе на станции Ожерелье Московской области, подозревается в убийстве".
Пока все более-менее правдоподобно, и читатель в предвкушении круто закрученной интриги потирает ладошки. По старой памяти какой-то большой милицейский чин позволяет Звягину съездить вместе с "капитаном Николаем" в Серебряные Пруды, так как "убийца [т.е. племянник] сопротивления не оказывал, был задержан на месте и доставлен в изолятор, находящийся в Серебряных Прудах. Труп перевезли туда же, в морг". Погодите-погодите, начинает размахивать руками внимательный читатель, как же так - ведь еще накануне он был на станции Ожерелье? Но потом опускает руки и начинает оправдывать несовпадение: может, накануне была получена неточная информация. До такой ли мелочи, когда действие начинает бурно разворачиваться: в изоляторе Звягин обнаруживает племянника в невменяемом состоянии, а в морге - помимо трупа Тузикова, в убийстве которого обвинен племянник, еще и труп Ксении. Более того, наметанным милицейским взглядом Звягин замечает то, что не уловил патологоанатом: труп Тузикова выглядит точно так же, как трупы отравившихся паленой водкой.
Э... снова заводит нудную песню внимательный читатель, а что же, за трое суток, что труп Тузикова лежал в морге, патологоанатом так и не удосужился провести вскрытие? А если проводил, что ясно из следующей реплики: "Вот, посмотрите, товарищ был подвержен порокам, судя по состоянию внутренних органов, один из которых, возможно, наркомания", то как же он не увидел, что брюшная полость полна темной жидкой крови, что на слизистой есть множественные кровоизлияния - короче, не увидел всей клинической картины смертельного отравления?
Ну ладно, бывают плохие патологоанатомы, вздыхает читатель. Тем более, что на этом эпизоде задерживаться некогда: Звягин мчится в деревню, где томятся выселенные в связи с Олимпиадой асоциальные элементы, и где произошло убийство, и начинает проводить там следственные действия, в частности, допрос некоего Зимина. Зимин сразу начинает "петь", и Звягин узнает много важного: перед смертью Тузиков выпил бутылку коньяка "Наполеон", который ему кто-то привез из Москвы, у него имелись американские доллары, а еще он собирался изнасиловать Ксению. Подобные персонажи очень удобны для детективов небольшого объема, где нет возможности подробно расписывать каждый шаг.
Далее выясняется, что и Ксению выселили в эту злополучную деревню: "Она оказалась в списке женщин, не прописанных в Москве и занимающихся проституцией, местом возможного пребывания была указана мастерская художников в Товарищеском переулке. Список был составлен Краснопресненским райисполкомом."
И здесь читатель, помнящий советские времена, сильно удивляется. Списки асоциальных лиц составляли участковые, у райисполкомов были совсем иные функции. Автор пытается обвинить в высылке Ксении мать и родную сестру Алика - заведующую канцелярией Краснопресненского райисполкома, но мотивация выглядит так же неубедительно, как и обвинение. "Похоже, дамочки ловко избавились от претендентки на элитное жилье". Ни от кого бы они не избавились - все отправленные на 101-й километр после Олимпиады вернулись обратно.
Поудивлявшись, читатель читает дальше и перестает что-либо понимать. "Сейчас нужно обязательно пристроить Алика. Местные здорово помогли, на основании предположения патологоанатома перевели его из подозреваемого в свидетеля..." - это как все возможно за один день? Для подобного "перевода" необходимо заключение судмедэкспертизы, а не некий "отчет", который состряпал патологоанатом, пока Звягин ездил в деревню. "...Пробирки со всеми необходимыми анализами со всех задействованных трупов для проведения судебной экспертизы" (что это, кстати? если есть труп, судмедэксперт работает с ним, а не с пробиркой) тут тоже ничего не дадут. Принимать подобные решения имеет право только следователь - а где он, непонятно, в его роли выступает Звягин, что немыслимо по двум причинам: а) он в отставке; б) он близкий родственник подозреваемого (такие моменты в СССР тщательно отслеживались). Никогда не выпустили бы Алика из изолятора без наличия официального постановления - даже в нашу эпоху, не говоря уже о тех авторитарных временах.
Впрочем, а тот ли Звягин, за кого себя выдает? Его посещение Текстильного института, в котором якобы училась Ксения, заставляет в этом усомниться. "Полковник затерялся в толпе абитуриентов и родителей, безрезультатно пытаясь выяснить, где тут у них секретариат." Матерый мент настолько наивен, что не понимает: у родителей и абитуриентов что-либо спрашивать бессмысленно, они здесь тоже в первый раз? И какой такой секретариат он ищет? Может, он ищет деканат? Ведь вся информация о студентах хранится именно там. Но Звягин находит какого-то секретаря (какого, автор? ученого? он не имеет отношения к студентам. Секретаря ректора? тем более), в кабинете которой хранятся личные дела всех студентов, а заодно и абитуриентов - чего не бывает даже в самом завалящем вузе, т.к. личные дела абитуриентов находятся в приемной комиссии. Героически перерыв все папки, он не находит никаких следов Ксении (списков студентов в Текстильном институте, разумеется, не держат, надо перебирать папки).
Становится ясно, что Ксения - не та, за кого себя выдавала. После встречи с художником Карпушиным, у которого девушка подрабатывала натурщицей, картина произошедшего вырисовывается. Художник связался с Тузиковым, чтобы тот продал его картины, и дал ему ту самую бутылку коньяка "Наполеон". Отравленный коньяк ему подарила Ксения, которую какие-то темные могущественные силы подослали к художнику. "Ксюшу сюда подослали шпионить, она сначала с другим жила, а потом мной заинтересовалась".
Эти же силы в финале повести убивают художника - аккурат накануне его отъезда в Бельгию, завершая то, что не удалось Ксении. Что это за силы, почему они допустили высылку своего сотрудника на 101-й километр, зачем им понадобилось убивать художника, автор предпочитает не распространяться. И правильно, потому что любой ответ будет неубедительным. КГБ? Но тогда Ксении достаточно было звонка, чтобы вернуться в Москву. Да и убивать художника смысла не было: достаточно было не выпустить его за границу, если дело было в выезде на ПМЖ в Бельгию. А если не в нем, то в чем? Неясно. Не КГБ, а иностранная разведка? Еще неправдоподобнее. Зачем ей художник?
В общем, интересный замысел не был воплощен на должном уровне из-за небрежного отношения к фактам и историческим реалиям - вот такой вывод напрашивается после прочтения "Олимпийских игр". Что тут скажешь? Жаль.
Рецензия N5
Эта повесть - детектив в чистом виде, написанный с соблюдением всех законов жанра. Действие ее происходит в 1980 году, накануне Олимпиады в Москве, и детективные события развиваются на фоне подготовки к играм.
С точки зрения построения текста, придраться здесь в прямом смысле не к чему. Главная сюжетная линия развивается по всем правилам. Сначала завязка - пропадает молодой человек, и его дядя-следователь начинает его искать, потом преступление - этого молодого человека обвиняют в убийстве, потом расследование этого дела, которое оказывается далеко не таким простым, как все думали вначале, и, наконец, завершение расследования - выявление настоящих преступников. Все дополнительные сюжетные линии вместе с главной доведены до логического финала, все "ниточки", найденные главным героем-следователем, играют свою роль в сюжете, никаких лишних деталей или провисших сюжетных линий здесь нет.
С точки зрения логики в повести тоже все на высшем уровне. Герои ведут себя психологически достоверно - даже больше, в них легко узнаются очень распространенные типажи, знакомые, наверное, каждому читателю. Но при этом персонажи не выглядят "картонными" - несмотря на то, что в литературе и в реальной жизни достаточно много похожих на них людей, они имеют и свои индивидуальные особенности, их можно назвать "живыми".
Загадка в этом произведении достаточно сложна, благодаря тому, что автор сначала специально дает читателю пойти по ложному следу. Убитая героиня, подруга пропавшего молодого человека, сперва выглядит порядочной девушкой и случайной жертвой преступников, а также родных своего друга, и лишь ближе к концу выясняется, что она была и сама замешана в криминал и в слежку за художником-диссидентом. Правда о ней и о ее убийцах раскрывается постепенно, благодаря найденным следователем уликам, и читатель таким образом как бы участвует в расследовании вместе с ним. При этом расследование также ведется по всем правилам, так как герой - профессионал в своем деле. Правда, часть информации он добывает, благодаря "подаркам", сделанным нужным людям - но это лишь делает повесть еще более реалистичной.
По стилистике и грамматике претензий к автору тоже нет. Язык здесь грамотный, не особенно "цветистый", но и не бедный, текст легко читается, а кроме того, автор умеет "создавать картинку": читая его описания, так и видишь то комнату, куда поселили вывезенных из столицы уголовников, то зал в морге, то студию художника.
Тем не менее, повесть оставляет не самое приятное чувство из-за ее содержания и из-за того, что автор почти прямым текстом оправдывает нечестные и даже подлые поступки героев. Мать и сестра молодого человека, обвиненного в убийстве, объявившие его девушку проституткой и сделавшие так, что ее выслали из Москвы перед Олимпиадой, сперва осуждаются его дядей - но лишь до того момента, пока он считает эту девушку порядочной. Как только выясняется, что у этой девушки было много мужчин и она была осведомителем КГБ, поступок сестры и племянницы следователя тут же становится в его глазах абсолютно правильным. В результате получается, что автор оправдывает такое преступление, как клевета, если его жертва не безупречна. Кроме того, следователя совершенно не беспокоит, что девушка погибла из-за того, что она оказалась на 101-м километре - то есть, что его сестра и племянница виновны в ее смерти. Получается, что и в этом нет ничего страшного: раз жертва "непорядочная", причастные к ее смерти люди могут особо не переживать.
В детективе, где другие преступники показаны именно преступниками, людьми, творящими зло, которые должны быть наказаны, такое оправдание другого преступления оставляет особенно негативное впечатление.