Сорано открыла глаза. Казалось солнце только-только поднялось над горизонтом. Она села и тут же поморщилась от боли. Она чувствовала себя так, будто ее основательно избили - болело везде. Ей казалось что каждая клеточка ее тела готова разорваться на части.
Стражница глубоко вздохнула и огляделась: поляна, обрыв, густой темный лес совсем рядом, залитая кровью трава под ногами.
Пытаясь прийти в себя окончательно, девушка приложила руку ко лбу и закрыла глаза - яркий свет казалось ослеплял ее. Мысли никак не хотели приходить в порядок, а ужасающий шум в ушах сводил с ума.
Наконец, собравшись с силами, она поднялась на ноги и осмотрелась еще раз.
Да, она вспомнила это место. Сюда она отправилась по указанию Главы Опакум, чтобы оказать помощь мирным жителям и защитить их от разбушевавшихся апостат. Потом что-то случилось. Должно быть на нее напали. Она никак не могла точно вспомнить.
Вновь закрыв глаза, не в силах больше смотреть на казавшийся нестерпимо ярким свет, слегка дрожащими пальцами Сорано коснулась висков. В этот момент что-то маленькое, что она все это время оказывается сжимала в кулаке, упало на землю. Превознемогая волну резко накатившего головокружения, девушка наклонилась и подняла заколку.
Заколка.
Задание Главы Клана.
Тело ее резко выгнулось от боли пронзившей голову в районе висков.
- Учитель, - тихо прошептала она, широко раскрытыми глазами смотря на лежавшую на ладони Ядовитую Печать.
Последние воспоминания лавиной обрушились на нее. Разум стал метаться от одного невероятного предположения к другому.
Зачем Глава Клана одел на нее эту заколку? Зачем он, защищавший ее столько веков, наконец признавшийся в своих чувствах, пытался ее убить? За что?
Сорано чувствовала себя потерянной. Перед ее мысленным взором, несмотря на ужасную боль, раздиравшую все тело изнутри, возникло лицо Главы Фалсуса. Она сражалась со всем миром, выполняла все задания, только бы ... только бы это лицо не омрачалось от грустных размышлений. Она сразилась бы снова и снова, лишь бы увидеть его теплую улыбку. Ту теплую улыбку что он подарил ей совсем недавно, когда просил заботится о себе. Она представила себе его золотые глаза, длинные белокурые волосы.
А он... хотел убить ее.
Лучше бы убил.
Судорожно хватая ртом воздух, она повалилась на землю, не в силах стерпеть очередной приступ боли. Сердце в груди разрывалось на части.
***
- И мы никак не можем ей помочь?, - тихо спросил Артис, все так же продолжая поглаживать по голове детеныша апостата, которого он держал на руках. Тот нежно обнимал его маленькими мохнатыми лапками за плечи, наконец уснув.
Вейн покачал головой, продолжая не спускать взгляда со Стражницы, в очередном приступе дикой боли, скорчившейся на кровавой траве. Он мог снять любое заклятье, заблокировать магию любого амулета, даже наложенную сильнейшим чародеем, но... власть Создателя была выше его. Единственная власть. Нерушимая.
- И сколько это будет длиться?, - все так же тихо поинтересовался Артис.
- Вечно.
Ответ, который он итак знал, заставил дракона глубоко вздохнуть. Ему казалось жутко несправедливым обязывать девушку расплачиваться за чужую ошибку, за не ее проступок, но такова была сила Предназначения, которое все равно нельзя было разорвать.
Он еще крепче прижал к себе мирно посапывающего детеныша апостата, задумчиво зарывшись лицом в его запутавшихся волосах. Помолчав пару минут он наконец сказал:
- Иногда я жалею что в мире все устроено не так очевидно, как они, - это "они" он подчеркнул с особой грустью, - пытаются теперь показать. И может быть даже чуть-чуть завидую тому простому миру в котором им приходится жить.
Вейн печально посмотрел на стоящего рядом с ним слегка ссутулившегося дракона в человеческом обличии и согласно улыбнулся.
- В этом и состоит вся двойственность, друг мой. В мире нет ничего, что не имело бы оборотной стороны. Особенно в магии. И уж тем более в магии Создателя. Ведь как может быть однозначным веление чьего-либо сердца? Вот к примеру ты... можешь ли ты принять какое-нибудь настолько однозначное решение, что не останется и тени сомнения в его правильности? Можешь ли бы быть уверен что досконально знаешь все факторы влияющие на то о правильности или разумности чего ты судишь?, - юноша одобрительно кивнул, увидев как Артис отрицательно качает головой, - Большинство людей видят лишь одну сторону любого вопроса. Особенно магии. Гораздо легче разделить все на белое и черное, правильное и ошибочное, друга и врага. Но это очень далеко от полноты восприятия всего происходящего.
Продолжая внимательно следить за девушкой, продолжавшей сходить с ума от дикой боли, Вейн присел на большой камень на краю с лесом.
- Вот к примеру то же Предназначение, - он усмехнулся, в очередной раз поймав себя на мыли, что ему очень нравится это простое человеческое общение с другом-драконом, - Сейчас мы видим его оборотную сторону. Мы видим последствие того как один человек нарушил установленные законы. Видим и ничем не можем помочь тому, кто в этом не виноват. Она страдает потому что ее предали. Он, тот кто ее предал, негодяй? - он вопросительно посмотрел на Артиса.
- Безусловно, - без долгих раздумий пылко согласился тот.
- Разве?, - Вейн откинулся на камне, подставляя лицо лучам утреннего солнца, - Он хотел убить ее. Это безусловно не самый благородный поступок, - он выдержал небольшую паузу, - Он дал другим людям достаточную силу, чтобы они могли это сделать. Он создал убедительную иллюзию, что она погибает от руки врага. Сорано Стражница - для нее это привычный исход жизни. Он был бы обиден, но не убийственно болезненен. Он, без сомнения, знал что она буквально через пару дней переродится вновь и конечно же он собирался снова найти ее, как и раньше, вернув в Академию.
- Она хороший воин. А он отличный стратег. Потерять ее было бы глупо, - согласился с его мыслями дракон, - Но то что он подставляет других, прикрывая свои деяния, это неправильно. Все это никак не оправдывает его.
- Великий мудрый Дракон, - Вейн укоризненно покачал головой, - Ты поддаешься чувствам. Это плохо. Хотя, я рад что твое сердце на это способно. Итого это и хорошо и плохо одновременно. Даже в этом двойственность.
Артис возмущенно фыркнул.
- Итак, он своими руками обрек ее на смерть, при этом стараясь получить выгоду для себя. Это то что мы видим на первый взгляд. А теперь посмотри на нее внимательно, - юноша выжидательно замолчал, наблюдая за эмоциями отражающимися на лице дракона, наблюдавшего за мучениями девушки, - Она могла умереть и переродиться, вырасти вновь в прекрасного воина, прожить очередную жизнь рядом с человеком, которого вновь полюбит с самого первого взгляда и жить счастливо... Относительно счастливо, - поправился после неких раздумий Вейн, - Но в любом случае она была бы довольна. По своему. Но вместо этого она корчится от боли в малоизвестном ей мире в компании тех, кого в общем-то привыкла всю жизнь считать заклятыми врагами. И будет теперь страдать вечно. Даже когда умрет и родится вновь. Теперь эта боль будет отступать от нее лишь на первые шестнадцать лет ее жизни, пока память вновь не будет возвращаться. И кто виноват?
Почуяв в вопросе подвох, Артис предпочел на этот раз не давать поспешного ответа. Поняв это, черноволосый юноша довольно улыбнулся.
- Это хорошо что твои эмоции уже начали усмиряться голосом разума, друг мой. Так кто же виноват в ее боли? Тот кто сделал все так, чтобы она вновь вернулась к нему, не узнав на что ему пришлось пойти ради определенной цели, пусть даже и неведомой ей самой? На него ведь тоже действует магия. Ты же не забыл об этом? Предназначение не может быть разорвано. Ни одной из сторон. Никакой силой. Даже той что создала его. Этот союз заключен в Сущем. Кто лишил ее права быть по воему счастливой, заставив увидеть то, что должно было бы скрыто от ее глаз?
- Ее обманывали. Так честнее, - Артис вздохнул, отводя глаза от все так же страдающей Сорано.
- Обманывали?, - Вейн встал с камня и подошел к девушке чуть поближе, - Ты сделал этот вывод, зная что никогда не смог бы причинить боль, а тем более убить... того кто тебе дорог? А если смерть любимого, которая просто влечет новый цикл его жизни, наименьшее из всех зол, что ждет его впереди? Что тогда?, - юноша аккуратно провел ладонью по влажному от пота и слез лицу Стражницы, - Как можешь ты быть уверен что он преследовал только свои цели? Откуда тебе знать, что не существует чего-то более опасного, чем тебе может сейчас представиться? Ты сейчас сыграл по их правилам, Артис. Ты нашел самый простой и понятный ответ на возмутивший тебя своей жестокостью вопрос. Правда состоит в том что по определенным и неизвестным никому причинам человек которого она любит больше жизни, человек который и есть ее жизнь, по ее мнению, основанному на очевидном поступке, предал ее. Но истина, друг мой Артис, состоит в том что причиной ее боли, сейчас разрывающей любящее сердце на части, являемся мы. И мы не добрые герои, спасшие принцессу от злобного монстра, мы эгоисты, которым просто надо ее использовать. Не будь она нужна нам, все было бы иначе, ее судьба мало волновала бы тебя, и сейчас она, возможно, пребывала бы в счастливом состоянии блаженства где-нибудь на шелковых простынях своей спальни. А может быть случилось бы так, что ему и не потребовалось бы выводить ее из игры вовсе. Это мы, наше вмешательство, раздирает ее изнутри. И ведь на самом деле совершенно не важно какие благородные или не благородные цели мы преследуем. В отличии от него у нас на все сто процентов нет к ней никаких иных чувств. Нам просто нужна ее сила. И все.
Вейн аккуратно взял тело девушки, наконец потерявшей сознание от боли, на руки и повернулся к дракону. Золотые глаза были полны безграничной тоски:
- Нам нужно в путь. Время не на нашей стороне. Сила уже начала звать Его.
Артис понимающе кивнул, аккуратно опуская на землю все еще спящего апостата и собираясь отправляться за хозяином в путь.
- Нет. Его нужно взять с собой, - неожиданно приказал черноволосый юноша.
Дракон непонимающе посмотрел сначала на Вейна, потом на все так же безмятежно спящего апостата.
- Просто поверь мне. И все, - мягко сказал тот, явно давая понять что это пока объяснять не желает, - Мы отправляемся в город Элатус. Прямо сейчас.
- Но, этот город..., - начал было Артис, но запнулся, встретившись с неожиданно серьезным взглядом, - Как скажешь, Хозяин.
Академия "Опакум"
Глава Фалсус поднялся по широкой каменной лестнице и свернул за угол. Увидев его стражники охраняющие дверь в длинный коридор, запечатанный для всех, кроме Фалсуса, опустились на колени. Глава Клана на мгновение остановится и молча коснулся ладонью наклоненной головы каждого. Стражи медленно подняли глаза, и лица их расплылись в широкой счастливой улыбке.
Фалсус еле заметно улыбнулся в ответ и, не проронив ни единого слова, проследовал дальше. Вскоре он наконец прошел через широкую арку, мимо небольшой колонады, спустился вниз по винтовой лестнице и оказался в абсолютно пустой зале, освещенной светом парой уже готовых погаснуть факелов.
Неторопясь он достал из широкого кармана предмет, похожий на статуэтку изображающую льва в прыжке, и, поглаживая ее по голове, произнес несколько слов на древнем языке. Пространство перед ним дрогнуло - в глухой стене медленно проявилась тяжелая железная дверь.
Войдя внутрь он почти сразу почувствовал щит. Магия, наложенная им самим много столетий назад, не позволявшая ни единому звуку проскользнуть сквозь свою завесу. Одно из самых сложных заклинаний. Особенно на такой срок. И тем более учитывая то количество людей, что были внутри.
Но совсем недавно из этого крыла доносился шум. С утра обеспокоенная стража донесла о непонятных голосах, доносившихся откуда-то из подземелья. Он прикрыл глаза, концентрируясь на магии щита, пытаясь найти прореху. Крошечное отверстие. Всего лишь маленькая дырочка в огромной паутине из заклинания. Очевидно кто-то старался над этим долгие годы. На несколько секунд ему даже стало любопытно кто бы это мог быть.
Восстановив шит, Глава Опакум медленно прошел вперед. Он пошел по узкому коридору, освещенному парой старых дотлевающих факелов. Потолок местами становился настолько низким, что ему приходилось нагибаться. Пол устилала солома, а все помещение отвратительно пахло гнилью. Наконец он остановился в конце коридора перед железной дверью с решеткой. Шепнув заклинание, он с легкостью преодолел и это препятствие.
Войдя внутрь он оказался в новом коридоре, но на этот раз по обе стороны за железными решетками сидели люди. Завидев Главу Клана часть из них стала испуганно жаться по углам своих камер.
Фалсус усмехнулся. Стоя в начале почти бесконечного на первый взгляд коридора, он размышлял стоит ли сообщать своим пленникам что щит восстановлен или же позволить тем, кто посмел с ним тягаться, ощутить на себе всю его силу, в случае очередной попытки неповиновения. Он не знал.
Не смотря по сторонам он прошел вперед и остановился у одной из камер. В дальнем углу на полу сидел юноша. Его длинные белые волосы, перепачканные грязью, прилипли к впавшим от изнеможения щекам, а слабый взгляд почти слепых глаз исподлобья наблюдал за Фалсусом. Коротко усмехнувшись, пленник с тяжелым вздохом поднялся и с трудом передвигая ноги, подошел к самой решетке. Пересохшие потрескавшиеся губы искривились в улыбке.
- Щит восстановлен, - спокойно сказал Глава Клана, - Это была глупая затея.
Его рука молниеносным движением скользнула прямо к шее стоящего перед ним юноши. Цепко впившись в его горло пальцами, Фалсус внимательно посмотрел в уже почти померкнувший взгляд и, сжав плотней второй рукой статуэтку льва, что-то шепнул.
Пленник дернулся. Прохрипев что-то нечленораздельное он медленно опустился на колени, полностью теряя контроль над своим изнеможденным телом. В последний раз сверкнув легким золотистым светом, зрачки юноши растворились в белизне пустых глазниц.
Брезгливо оттолкнув от себя тело, в котором все же еще теплилась жизнь, Глава Клана уверенной походкой направился обратно к выходу. Он проходил камеру за камерой, даже не обращая на узников своего величественного взгляда, не желая видеть во что превратились некогда прекрасные юноши.