Момент для решительного рывка на север был окончательно упущен командующим восьмой армии Юнь в тот самый момент, когда четыре тысячи императорских всадников из авангарда войск тайпэна Ваня вышли на берег Люньшай к позициям сводного корпуса Таури, возглавляемого Ханем и Гкенем. Теперь по разным сторонам реки раскинулись два обширных лагеря, а число новых шатров, "барачных" палаток и деревянных времянок росло изо дня в день, равно как и количество земляных редутов, возводимых вдоль водной "границы". По размеру армия юнь превосходила силы Империи почти в два с половиной раза, но на стороне защитников Нефритового Престола были преимущества в виде более высокого берега с крутыми отвесными склонами и тот факт, что им совсем не нужно было переправляться через Люньшай. Чтобы успешно сдерживать южных захватчиков, не давая им не единой возможности вернуть себе утраченные позиции, солдатам и полководцам Избранника Неба достаточно было просто оставаться на месте. И даже в том случае если бы юнь вдруг рискнули начать продвигаться к истоку Люньшай, то перекрыть узкий участок старых торфяных болот между озером Тива и руслом Чаанцзянь не составило бы для имперцев никакого труда.
Кроме того, на стороне Ханя и остальных была весьма значительная поддержка со стороны речного флота. От императорских кораблей, которые могли появиться в реке со стороны моря, восьмая армия на своем нынешнем месте еще могла создать себе надежное прикрытие за счет того, что успела обустроить здесь защищенные позиции для ракетных батарей и метательных машин, а также провести должную пристрелку. Однако на всем остальном протяжении Люньшай господство быстроходных куай-сё под синими флагами было неоспоримо.
Тем не менее, определенную шаткость для всего сложившегося положения создавали около восемнадцати тысяч царских солдат и офицеров, входивших в состав третьей и четвертой армии, по-прежнему находившихся в центральной и закатной частях Генсоку. Согласно донесениям разведчиков, процесс их реорганизации и подготовки к новому выступлению мог завершиться в течение недели, а тогда у генералов Юнь открывалось широкое пространства для маневра. На быстрый захват Таури их сил, понятное дело, не хватило бы, но зато они вполне могли вернуть себе Имабаси и выйти к имперской армии в тыл. Кроме того, вторая армия Юнь, до сих пор безуспешно осаждавшая Циндао, также имела возможность в любой момент двинуться на восход. Конечно, это полностью развязывало руки солдатам Чжу, но общая численность подопечных тайпэна Ши Гханя едва ли превышала сейчас сто пятьдесят сотен. А в это время, только в Хэйдань на данный момент оставалось еще менее чем тридцать тысяч воинов под руководством вражеского главнокомандующего генерала Манчи, включая элитные кавалерийские и пехотные части, тяжелые штурмовые отряды лим-бо и осадный корпус "тай-тигров", чье имя за эту войну уже успело грозно прославиться.
Тайпэн Васато Вань прибыл спустя двое суток после своих передовых частей вместе с обозами саперных команд. Полностью арьергард его армии должен был подтянуться уже к вечеру. Первое совещание полководцев состоялось сразу же, инициатором чего стала К"си Ёнг, к немалому удивлению остальных. Видимо, главе армейской разведки было о чем рассказать вассалам Империи.
В просторный шатер, обшитый брусом и установленный на невысоком насыпном холме в центре лагеря, тайпэны прибыли одновременно. Вань, не успевший сменить доспехи и походное одеяние на что-то более подходящее, выглядел, тем не менее, вполне уверенно и свежо. Кроме него, Гкеня, Ханя и Ёнг на совет были приглашены офицеры и распорядители торговых домом, отвечавшие за логистику и снабжение, командиры всех основных отрядов и один человек, прибывший вместе с Васато. Судя по небольшой полноте и одежде простого кроя, но из отличного материала, этот мужчина лет пятидесяти вел достаточно безбедный образ жизни, но не принадлежал ни к одной из знатных семей даже косвенно, о чем свидетельствовало полное отсутствие каких-либо гербовых знаков.
- Чен Лоу, придворный мастер-механик и мастер-алхимик, младший советник и личный вассал Императора, - представил Вань своего спутника остальным.
Большинство младших советников Нефритового Престола носили синие круглые шапочки с драгоценными камнями и долгополые чиновничьи каймоны, и лишь немногие иные допускались в этот круг. Причина прибытия Чена в действующую армию сразу же заинтересовала Ли, но первой на собрании взяла слово К"си Ёнг.
- Три дня назад отряды моих подчиненных и отдельные лазутчики, действующие на территории занятой юнь, приступили к выполнению плана по массовому отравлению родников, колодцев и иных источников, из которых противник пополняет или может пополнять свои питьевые ресурсы. Мне видится необходимым создать ситуацию, при которой они также не смогут в полной мере воспользоваться водами Люньшай. Учитывая размеры их войска, подобные трудности вынудят юнь отступить либо попытаться прорвать нашу линию обороны в самом ближайшем времени. В первом случае, мои агенты продолжат следовать впереди вражеской армии, продолжая свою работу. Во втором случае, вопрос уничтожения захватчиков останется полностью на вашей совести.
- Насколько... действенны средства, используемые вашими людьми? - спросил Вань, явно старавшийся избегать слова "опасны".
- Они невероятно действенны, - на тонких губах К"си Ёнг появилась бесстрастная холодная улыбка. - Как показали испытания, эти яды и их составные элементы не только плохо вымываются проточной водой, оседая на дне и продолжая отравлять все вокруг, но также глубоко проникают в почву, заражая растения и делая их употребление в пищу невозможным. И, кроме того, эти яды злонамеренно провоцируют вспышки различных заболеваний, включая дизентерию, брюшной тиф и болотную лихорадку.
- Какую по площади территорию вы собираетесь обработать этими... средствами?
- Всю в радиусе пешего дневного перехода от лагеря юнь. Для начала, - некрасивые черты лица начальницы военной разведки пугающе заострились. - Еще предшественник тайпэнто Мори предполагал, что вторжение Юнь может оказаться более неприятным для Империи, чем все планировали. Именно на этот случай и был разработан план, согласно которому в том случае, если мы будем вынуждены оставить провинцию Генсоку и часть сопредельных земель, то враг не сможет использовать захваченные им ресурсы. Тайники с отравляющими компонентами были размещены вдоль всей границы, и при необходимости мы могли бы за пару недель превратить обширные пространства до самой Синцзян в одну сплошную отравленную пустыню. Сейчас мы начали претворять эту задумку в жизнь, но в гораздо более мелком масштабе.
- Вы понимаете, что эта земля станет бесплодной и опасной для людей, по меньшей мере, на целое десятилетие?! - не выдержал первым тайпэн Мяо Гкень. - Вы подумали, что будет с крестьянскими полями и деревнями, которые окажутся в зараженной зоне? Местные жители уже не смогут туда вернуться, а если отрава попадет в Люньшай, то последствия станут просто катастрофическими!
- Своя цена есть у каждой победы, - раскаяния в голосе Ёнг не было ни на щепоть. - У уничтожения вражеской армии тоже. И эту цену назначила не я.
- Мне известно об этом не больше вашего, - хмуро бросил Васато, когда колючие взгляды Ханя и Гкеня обратились к нему. - Ничего подобного на последнем военном совете в присутствии Императора, на котором я был, не обсуждалось.
- Кем был отдан приказ об осуществлении этого замысла?
К собственному удивлению Ли сведения, озвученные К"си Ёнг, вызвали у него в душе некоторое возмущение, но совсем не ту бурю болезненного неприятия, какую он склонен был от себя ожидать. Тот же Мяо реагировал на услышанное с куда большим искренним негодованием, чем Хань. Что именно вдруг так ожесточило бывшего дзи по отношению к противнику, он сам вполне догадывался. Открытие было не из приятных, но и сильного внутреннего протеста Ли так и не ощутил. Обманывать самого себя он всегда считал бессмысленным, и теперь тоже не стал этого делать. Хань действительно очень хотел, чтобы солдаты-юнь умирали. В как можно больших количествах и как можно более болезненно. И он уже не прятался от столь постыдного желания. Ощущая это, где-то в глубине души тайпэна одобрительно ворчало кровожадная сущность, рожденная из желчи мангусов, но внешне Ли оставался привычно сдержанным и спокойным, и даже немного более отстраненным, чем обычно.
- Это приказ тайпэнто Синкай, и он подписан Императором.
Из-за отворота потертого багрового суо Ёнг извлекла скрученный лист пергамента и положила его на середину стола. Тайпэн Вань расправил бумагу, давая всем остальным полководцам возможность убедиться в истинности слов главы военной разведки.
- Значит, Фень вступил, наконец, в должность, - Ли болезненно хмыкнул. - Тогда я не удивлен. Но почему здесь стоит символ главы рода?
- Полагаю, не без причины, - дипломатично ответила Ёнг.
Хань, впрочем, и сам уже понял, что его вопрос прозвучал довольно-таки глупо.
- Тайпэн Пао Лань героически погиб в тяжелом бою между юньскими мародерами и ополчением столичной знати на границе Цинхай три недели назад, - пояснил Васато. - Извещение императорской почты нагнало меня только вчера.
- Да примут его к себе предки, - заученно отозвался Ли. - А роду Синкай остается лишь посочувствовать. Дважды, - последнее слово тайпэн произнес уже шепотом, но в глазах сидевшей рядом К"си Ёнг сверкнули веселые искры.
- Этот новый приказ потребует серьезной корректировки плана, разработанного нашим коллегиальным советом в отсутствии тайпэна Ханя, и который я собирался сегодня вам предложить, - тайпэн Вань повернулся к советнику Чену Лоу. - Прошу вас изложить свои идеи, высокочтимый.
Мастер, заметно приосанившись, оперся локтями на лакированную столешницу и сложил свои короткие пухлые пальцы в "замок".
- Умение мастерски сочетать искусства алхимии и техники всегда давало Империи неоспоримое преимущество над остальными варварскими народами. Мы штурмовали научные бастион один за другим, открывая все более и более блестящие перспективы, как в деле военном, так и в других мирных промыслах. Всем вам, наверняка, известно о продолжительных попытках наших умельцев-ракетчиков создать новый тип вооружения, способный поражать живую силу неприятеля на максимально возможном расстоянии. Многочисленные опыты с экспериментальными зарядами, снаряженными металлической дробью или "ежами", были вполне успешны, но дальность таких "сверхтяжелых" ракет оставляла желать лучшего. Однако, незадолго до начала войны в подотчетных мне мастерских, - последние слова Лоу произнес с особой гордостью, - команда опытных оружейников сумела совершить поистине революционный прорыв. Не буду вдаваться в детали, но суть состоит в том, что теперь мы имеем в три раза более легкий заряд, который способен преодолеть двукратное расстояние по сравнению с самыми лучшими предыдущими образцами. Заключив обычную "силовую" бомбу в оболочку из хрупкого необработанного чугуна, мы получили колоссальный поражающий эффект за счет самих осколков разрушающегося каркаса. В сочетании с комбинацией запальных фитилей так, чтобы можно было уничтожить ракету в воздухе над головой у неприятеля, скажем, на высоте тридцати-сорока локтей, дождь смертоносных крошечных осколков способен посеять панику в любых плотных построениях, как бы хорошо они не были экипированы. Что уж тут говорить об обстреле полевого лагеря, в котором нет ни каменных домов, ни подземных укрытий. Также мы не забыли и о зажигательных типах ракет. Они, правда, не так хороши, но "жидкий" огонь всегда оставался удачным козырем в любой ситуации.
- И вы привезли такое оружие с собой? - мрачно поинтересовался Ли, чувствуя как по всему его телу в предвкушении грандиозного побоища неторопливо разливается теплая вязкая волна - верный признак близкого пробуждения тех инстинктов, что достались ему в наследство от мангусского матриарха.
- Да, мы смогли доставить сюда все ракеты, уже собранные нами на этот день. Это порядка двухсот тридцати единиц, считая зажигательные образцы, - Лоу был явно доволен тем эффектом, который его слова произвели на остальных присутствующих. - К нашему большому сожалению, процесс массового изготовления подобных ракет пока совершенно не отлажен, и к тому же производство некоторых отдельных компонентов, например "жидкого" огня, обходится чрезвычайно дорого. Большая часть моих мастеров и подмастерьев прибыли вместе с главным обозом. Мы захватили с собой достаточно сырья и материалов для того, чтобы попытаться начать сборку новых снарядов прямо на месте. Не знаю точно, насколько быстро и качественно удастся все это организовать, но мы попытаемся обеспечить бесперебойное пополнение арсеналов хотя бы на первое время.
- Не слишком ли рискованно, размешать мастерские по созданию новейшего оружия так близко к основному вражескому лагерю да еще на направлении наиболее вероятной атаки? - усомнился Хань.
- Рискованно, но в некоторой степени это просто необходимо для осуществления плана, о котором я уже упоминал, - ответил Васато. - До того, как мы узнали о приказе тайпэнто Синкай, вопрос о том, чтобы принудить юнь к генеральному сражению на выгодных нам условиях, был для военного совета приоритетной задачей. Полагаю, теперь мы могли бы совместить сразу два подхода. Используя новинки уважаемого Чена Лоу, императорские артиллеристы получат возможность обстреливать вражескую армию, находясь вне зоны досягаемости осадных машин и ракетных батарей противника. Взаимное расположение полевых лагерей изначально предусматривало, что только самые мощные метательные орудия, выведенные фактически на берега Люньшай, сумеют достать до переднего края чужих укреплений. Разумеется, в случае попытки одной из армий форсировать реку, бой будет идти не на максимально дальней дистанции, а достаточно плотно. В этом случае преимущество будет за обороняющейся стороной, в то время как текущая выжидательная позиция одинаково бесполезна для всех участников и единственным ее преимуществом является отсутствие серьезных потерь. Однако сейчас мы лишим юнь ощущения безопасности, и им придется что-то предпринимать. Учитывая отравленные источники воды и вспышки заразных заболеваний, то сочетание всего этого с обстрелами новыми ракетами должно сказаться на боевом духе противника просто катастрофически. Генерал Ёдзо будет обязан сделать хоть что-то, и, спровоцировав его на атаку, как на последний шанс не потерять лицо и одержать победу, мы в итоге получим то, чего и хотели.
- По моим расчетам, - бесцеремонно перебил тайпэна Чен Лоу. - Мои люди смогут в течение двух дней вести круглосуточную пальбу, выпуская по четыре-пять ракет за час. Более чем уверен, что вражеский командующий не сможет стерпеть столь длительного "издевательства", но даже если и так, то какое-то количество снарядов будет изготовлено за это время в полевых мастерских. Да и потери у юнь к тому времени будут по нашим подсчетам весьма значительными.
Тайпэн Вань, посмотревший на Чена явно неодобрительно, дождался, когда мастер-механик закончит, и лишь затем высказал до конца свою прерванную мысль.
- В очередной раз вынужден возразить этой идее, уважаемый. Ваши рассуждения, это рассуждения математика, но никак не офицера и полководца. Схема ведения огня, которую вы предлагаете, просто смешна. Уже к следующей ночи противник отроет необходимое количество землянок и постарается укрыть от возгораний осадные парки и иное важное снаряжение. Шквальный залп, единый удар всей накопленной мощью в краткий промежуток времени - вот то, что нам нужно. И это будет не какие-то там три-четыре, а двадцать-тридцать ракет за час, пока юнь просто не взвоют и не бросятся на нас от безысходности.
- Вы не может этого гарантировать, а я не позволю так халатно израсходовать столь дорогостоящее вооружение без соответствующего распоряжения свыше, - Чен надменно выпятил нижнюю губу, и Ли как-то сразу стало понятно, что этот спор вспыхивает между тайпэном и инженером уже не впервые.
В иной ситуации Васато просто приказал бы механику, пользуясь своим авторитетом и дарованной Императором властью, но ракетный гений сам являлся личным слугой Избранника Неба, а значит, фактически равнялся любому полководцу, по крайней мере, в привычной командной иерархии.
- Я вряд ли смогу не согласиться с уважаемым Лоу, что, израсходовав все новые ракеты разом, мы можем потерять больше, чем получить, - заговорил Хань, не давая Васато и Чену продолжить дискуссию. - Однако растягивать обстрелы на двое суток видится мне совершенно бесперспективным. Новые снаряды будут хороши при их локальном и массовом использовании в короткий промежуток времени именно за счет того, что смогут создать настоящий ливень осколков, а не легкую морось. Юнь не настолько трусливы и неопытны, чтобы не понять, каким образом лучше всего защититься от чугунного града при постоянном обстреле, так что вторым сопутствующим нам фактором должна стать внезапность. Полководцы древности считали, что настоящий страх в сердце солдата рождается не от безысходности положения и не от вида грозного врага, а от сочетания двух иных вещей - боязни смерти и неизвестности. В этой ситуации я рискну предложить вам воплотить этот принцип в жизнь.
- Наиболее эффективными в плане внезапности всегда остаются ночные нападения, - Мяо Гкень легко подхватил идею, высказанную Ли. - Лучшее время для подобной атаки это до рассвета во второй половине ночи. Кстати, темнота будет идеальным прикрытием для ракет, а если повезет, то юнь вообще не сразу поймут, что мы стреляли по ним со сверхдальней дистанции.
- Решив же, что часть наших батарей была просто стянута вплотную к берегу, они могут на следующую ночь попробовать ответить нам тем же, - хмыкнул Вань. - А значит, мы получим шанс подготовить ловушку и легко лишить их основной части осадного парка. А это будет серьезный удар с учетом того, что большую часть своих запасов Юнь извели еще при штурме приграничных крепостей. Верховный распорядитель Джэнг был уверен, что только для того, чтобы восстановить прежний уровень насыщенности ракетного оружия в действующих частях, генералу Манчи потребуется не менее года. Производство, в том числе и армейское, находится у южан в посредственном состоянии. Мануфактурные сети и отлаженные цепочки переработки организованы только в столичной провинции, вся остальная территория царства фактически поставляет Ляоляню только солдат и сырые ресурсы. Торговля с Умбеем по суше сорвана боевыми действиями в районе Вонгбея, и мы все знаем, кого следует за это поблагодарить, - тайпэн бросил короткий взгляд в сторону К"си Ёнг, как бы адресуя свои последние слова через нее самому Всевидящему Оку Императора. - У юнь сейчас остались только морские пути, но их определенно недостаточно, чтобы склонить чаши весов в этом вопросе хотя бы к некому равновесию. Все, что нам нужно теперь, лишь спровоцировать врага, который в свою очередь будет осторожен во всем.
- Это уже зависит от того, какое впечатление произведет на противника наш первый ход, - решил развить свое изначальное предложение Ли. - Вы предлагали увеличить плотность ракетных залпов, так чтобы отстрелять все снаряд за один раз. Так давайте истратим сразу половину из них за тот предрассветный промежуток, о котором говорил уважаемый Гкень.
- Будем действовать резко, решительно и начнем бить юнь первыми, не дожидаясь каких-либо движений со стороны врага, - лицо тайпэна Ваня озарилось явно довольной улыбкой. - Бескомпромиссно, нагло и без оглядки на последствия. Мне это нравится, давно стоит напомнить Юнь, с кем они имеют дело. Определимся по срокам.
- Высокочтимая Ёнг, как скоро начнут проявлять себя самые опасные последствия от работы ваших агентов во вражеских тылах? - уточнил Ли.
- Я думаю, где-то трое-четверо суток, - ответила К"си. - За это время мои люди также предпримут попытки отравить часть армейских запасов, чтобы еще больше ухудшить положение генерала Ёдзо и его воинов.
- Тогда и устроим им обстрел на утро третьего дня. Простые солдаты и офицеры Юнь как раз начнут осознавать, в каком же неприятном положении они очутились, а наши ракеты вызовут дополнительный шок и упадок боевого духа. Следующей ночью будем просто ожидать возможного ответа с их стороны. Нет никаких сомнений, что если южные захватчики не решатся на атаку нашего берега сразу, то станут еще глубже окапываться и строить защитные сооружения от чугунных осколков. Мы выждем еще два дня, не совершая активных действий, и юнь непременно начнут расслабляться. Низкая мораль и падение дисциплины приведет к тому, что, несмотря на приказы, многие бойцы начнут игнорировать опасность ночных обстрелов. К этому моменту во вражеском лагере, наверняка, зазвучат уверенные предположения, что имперские собаки уже истратили все свои новые ракеты. И тогда мы нанесем по ним новый удар, и не под утро, а ближе к полуночи, дополнительно использовав разом все зажигательные снаряды.
- Это хороший вариант, - согласился Мяо. - В том случае, если юнь попытаются форсировать Люньшай в самые первые или во вторые сутки, у нас кроме основных сил и средств, останется еще половина осколочных бомб, чтобы по достоинству встретить противника. Кроме того, после первого обстрела мы сможем на практике оценить эффективность нового оружия и внести любые коррективы в его использование, если потребуется. Опять же за те дни, что пройдут между первым и вторым обстрелом, станет понятно, насколько быстро подчиненные высокочтимого Лоу сумеют наладить производство новых ракет в полевых мастерских. Это позволит нам лучше планировать дальнейшее развитие компании против Юнь.
- А также дождаться подхода кораблей из Таури, - напомнил Васато. - Они ведь будут у морского входа в устье уже завтра?
- Совершенно верно, - кивнул Ли. - Хайтин Кэй обещал выслать вперед конных вестовых, как только они поднимутся до первого "колена". Оттуда до наших позиций им останется примерно один дневной переход при благоприятствующей погоде.
- Вряд ли у Ёдзо останутся варианты, если мы сумеем последовательно воплотить все перечисленные действия. Генерал будет понимать, что если случится третий обстрел, то его армия, измученная бессонными ночами, ослабленная отравлениями, с растущим изо дня в день числом заразных больных, начнет попросту разбегаться. Уверенности же в том, что у нас больше нет ракет, или что их не подвезут нам с моря, командующий Юнь лишится сразу после второго удара. Ёдзо не останется ничего другого, как предпринять попытку переправиться и разгромить нас. Во всех других вариантах он рискует потерять армию целиком, не добившись вообще никаких результатов. Мне не по душе некоторые средства, которые мы используем, и то, как это отразится в дальнейшем на владениях Нефритового Трона, но благоприятный результат обещает стать хорошей компенсацией, и в первую очередь для самой Империи.
- Принцип меньшего зла, - удрученно хмыкнул Гкень. - Так или иначе, но спорить с волей нашего повелителя здесь никто не посмеет.
Три полководца медленно переглянулись, и каждый из них увидел во взгляде других тоже, что чувствовал сам - неприятие приказа военного советника, но и в тоже время удовлетворение от того, что у них получилось так быстро и ладно составить продуманный план военных действий, используя сложившиеся обстоятельства к наибольшей выгоде. Подобное братское единство духа и мыслей заставило императорских вассалов заметно приободриться, и даже наполнило их некоторой толикой гордости.
- Ваше решение просто возмутительно, - Чен Лоу, о присутствии которого тайпэны уже успели как-то позабыть, мрачно окинул всех исподлобья, нахохлившись, как мокрый воробей. - Я не могу позволить вам так беспечно и столь бессмысленно растратить стратегически важный ресурс, ввязываясь в откровенную авантюру!
- Тайпэн Вань, насколько мне известно, состав коллегиального военного совета и порядок командования в оборонительных силах, задействованных в отражении агрессии Юнь, не был подвержен изменениям со времен моего отъезда из Хэйан-кё? - несмотря на вполне заслуженное почтение, которое Хань испытывал в отношении Чена, твердолобость императорского инженера начала его порядком раздражать.
- Нет, он изменился, - самодовольно прищурился Лоу.
- Высокочтимый мастер-механик был введен в состав нашего собрания по личному указанию Избранника Неба, - без всякой радости подтвердил Васато.
- Тем не менее, даже в отсутствии уважаемого Ши Цзяня, здесь и сейчас находятся сразу трое представителей совета, и мы вполне вправе принять ясное и определенное решение, касательно текущего момента и ближнесрочных действий нашей армии.
Младший советник Нефритового Престола заметно побагровел.
- Я не допущу подобного! Любой приказ коллегии должен приниматься в полном составе или когда озвучена официальная позиция отсутствующих. А мнение тайпэна Цзяня вам неизвестно, равно как и то, что скажет на этот счет тайпэнто Синкай.
- Боюсь, вы глубоко заблуждаетесь, - откликнулся Ли холодным беспристрастным тоном. - Согласно, уложению о командовании в императорской армии, любой офицер, хайтин или тайпэн имеет право действовать по собственному усмотрению и под личную ответственность, если ситуация потребует от него немедленно вмешательства, а попытка согласовать свои действия с представителями высшей власти грозит опасностью либо упущением удобного момента.
- Но ситуация...
- Ситуация находится в подвешенном положении, - перебил Чена тайпэн Вань, уже, похоже, уловив главную мысль Ли Ханя, пока еще так и не высказанную напрямую. - Но ваши слова и ваше мнение, безусловно, будет нами учтено.
- Нет! Своей властью я требую, чтобы это решение было одобрено тайпэнто! В этом, как младшему советнику Императора, вы не смеете мне отказать ни под каким предлогом, - привел свой последний козырь раскрасневшийся инженер, гордо вскинув подбородок и устремив на Васато торжествующий взгляд.
Офицеры и чиновники, находившиеся в командном шатре, тихо зашумели. Несмотря на то, что подавляющее большинство из них готово было принять сторону полководцев, небрежение или игнорирование официального статуса младшего императорского советника было бы довольно грубым и некрасивым шагом. По сути, под сомнение сейчас ставилась высшее право, которое было пожаловано Чену вместе с титулом и присягой, а оно в свою очередь воплощало личную волю божественного Императора.
- Нет, не можем, - согласился Ли, прекрасно понимая возникшую дилемму, но уже зная способ, как ее обойти. - Высокочтимая Ёнг, я полагаю, вы сумеете организовать доставку письма уважаемого Лоу в столицу в кратчайшие сроки?
- Оно будет там так быстро, как только это возможно, - кивнула глава военной разведки. - Семнадцать дней, если не возникнет непредвиденных обстоятельств.
- Хорошо, четыре дня на ожидание у нас есть, - сдерживая улыбку, заключил Хань. - Но раздумывать дальше по истечении этого срока, будет бессмысленно. Всю дальнейшую ответственность я готов принять на себя, если это устроит мудрейшего Лоу.
- Но это уже совершенно не устроит меня, - возразил Вань, придерживаясь того же манерного официоза, что и бывший дзи. - Я желаю разделить эту ответственность.
- Благодарю, - учтиво кивнул Ли.
- Прекратите этот балаган! - взорвался Лоу, понимая, что еще пара высокопарных фраз, произнесенных полководцами, и он окончательно утратит возможность хоть как-то влиять на происходящее. - Такое откровенное самоуправство непростительно даже вассалам Избранника Неба! Если это будет продолжаться и дальше, то я прикажу своим людям никому не передавать новые ракеты и не осуществлять их применение, кто бы ни отдал подобное распоряжение!
- Вы перешли на сторону Юнь? - со злой поддевкой усмехнулся Мяо Гкень, сбив своим вопросом запальчивую речь Чена.
Мастер-алхимик буквально переменился в лице, за короткое мгновение побледнел и как-то разом бессильно обмяк. Пусть обвинение, брошенное тайпэном из рода Овара, и было почти что шуточным, но не оценить всего скрытого подтекста этой фразы Лоу просто не мог. И продолжай он настаивать на своем в том же духе, все могло быстро обернуться весьма двусмысленно и неприятно.
- Мне вполне понятна суть ваших требований, уважаемый, - обратился к младшему советнику Ли, не дожидаясь, когда тот снова придет в себя. - Но для их подкрепления вам нужна поддержка хотя бы еще одного личного вассала Единого Правителя, в ином случае у нас нет времени на дальнейшие препирательства.
- Думаю, что моя позиция будет для мастера-механика довольно-таки очевидной, - Гкень поочередно пригладил свои длинные усы и демонстративно хрустнул суставами пальцев на правой руке.
Бессильный взгляд Чен Лоу с надеждой обратился к последнему человеку, который мог бы ему помочь.
- К"си Вонг предупреждает нас от вмешательства в политические и военные дела, если на то нет его личного распоряжения или повеления Нефритового Трона. И я не стану менять это правило по собственной личной прихоти. Тайная императорская служба всегда хранит нейтральность и молчание, - Ёнг выговаривала слова медленно, аккуратно и четко, совсем как глашатаи, зачитывавшие указы на площадях Хэйан-кё.
- Но как вы можете?! Без разрешения тайпэнто нельзя же в самом деле...
- Ваше письмо тайпэнто Синкай будет мною отправлено немедленно, если вы того пожелаете, высокочтимый Лоу, - похоже, что начальницу армейских лазутчиков и убийц потихоньку тоже начало утомлять поведение инженера. - В любом случае, я также буду вынуждена составить отдельное донесение, рассказав в нем Всевидящему Оку Империи об этом совете и о ваших попытках помешать другим вассалам Единого Правителя в исполнении их священного Долга и прямого предназначения.
На Чена было жалко смотреть, но мало кто из собравшихся готов был пожалеть механика. Даже купеческие попечители и старшины армейских мастеровых понимали, что когда Лоу попытался вмешаться в дела императорских тайпэнов, то вышел за определенные рамки дозволенного. Да у него была власть сравнимая с той, что владели Вань или Гкень, но умный человек помнит, что власть стоит использовать лишь вместе с теми способностями и ради тех целей, из-за которых ты и был ее удостоен.
Странно, но некий задор и желание поставить Чена на место покинули Ли столь же быстро, как и появились в начале беседы. Лоу был похож на ребенка, который не понимает, почему его игры менее важны, чем иные события в доме. В его действиях не было злого умысла или надменной кичливости, и поэтому, Хань просто не мог не попытаться объяснить ему этого. Воспитанник дзи-додзё всегда остается тем, кто стремится совершенствовать себя и людей, оказавшихся рядом, вне зависимости о того, кто эти люди и как он относится к ним.
- Надеюсь, когда-нибудь вы все же сумеете опробовать на практике свои задумки, мастер. Вы увидите нужные результаты, получите знания и сможете дальше проводить различные изыскания и эксперименты. Но не здесь и не сейчас. Важность этой войны гораздо выше того, что вы желаете отыскать. Поймите это и смиритесь. Сначала жизнь Империи, а уже потом жизнь человека, пусть даже гения, и пусть только ради Нее.
- Слова, чья философская мудрость достойна верховного распорядителя Шукена Овара, - ответил Лоу, глядя на Ханя с признательностью. - Не обещаю, братья-вассалы, что буду в точности им следовать... Но уж во всяком случае, постараюсь помешать вам, сделать все возможные ошибки, которые непременно будут допущены при реализации того глупого плана, что был вами озвучен.
- Отрадно это услышать, - улыбнулся Васато Вань. - Тогда продолжим собрание с обсуждения этого конкретного момента. Прошу всех командиров ракетных батарей и осадных парков, а также офицеров обозных отрядов и интендантов, ответственных за размещение и снабжением указанных подразделений, отчитаться о текущем состоянии во вверенных им частях.
Присутствовать на полигонных испытаниях новых ракет, об удачном проведении которых постоянно и с удовольствием упоминал Чен Лоу, никому из тайпэнов как-то не приходилось, поэтому, хотя надежды на ночную атаку и возлагались огромные, само отношение полководцев к "чугунным бомбам" было умеренно-скептическим. Ровно до того момента, когда первые снаряды, проносясь в темноте над головами с тихим шипением, не начали рваться с оглушительным грохотом на другом берегу Люньшай. Через какие-то минуты в лагере юнь началось настоящее светопреставление, а земля под ногами еще долго дрожала от раскатистой канонады. За какие-то четверть часа с пяти площадок, подготовленных осадными инженерами, артиллеристы выпустили шесть с половиной десятков ракет, а затем за тот же срок еще семьдесят две. Всего было израсходовано чуть больше половины наличного запаса снарядов, но сожалеть об этом никому не пришлось.
Наутро Васато, Мяо и Ли, пробравшись на скрытый наблюдательный пост, устроенный на берегу реки, смогли при помощи "зорких глаз" оценить эффективность ночного обстрела и вовсю насладиться панорамой разгромленной вражеской ставки. Накрыть чугунным градом сразу весь восьмидесятитысячный лагерь Юнь было задачей невыполнимой, поэтому основной удар пришелся на передовые позиции укреплений и на ближайшие "кварталы" жилых шатров, а также на полевые конюшни, представлявшие собой обычные коновязи под матерчатым пологом. Кавалерии у юнь было и так немного, да и серьезным противником для императорских всадников она не являлась. Тем не менее, эти цели были сочтены наиболее достойными внимания, и хотя точность саперов Лоу в ночное время оставляла желать лучшего, большинство ракет свою задачу выполнило.
Внешние разрушения в стойбище Юнь были довольно-таки незначительными, во всяком случае, гораздо меньшими, чем ожидали командиры Империи. Зато жертв среди вражеских воинов оказалось в избытке. Убитых солдат у противника было не больше тысячи, а вот раненных почти в десять раз больше. Учитывая, что каждый день еще несколько сотен юнь травились водой и слегали с заразными болячками, то лагерь генерала Ёдзо все больше и больше начинал напоминать громадный походный госпиталь. Таким образом, защитникам Нефритового Трона оставалось теперь лишь ждать.
Командир Юнь проявил завидную осторожность. Никаких ответных вылазок и прочих глупостей Ёдзо делать не стал. Его люди принялись, как и ожидалось, зарываться в землю, а отряды фуражиров были разосланы во все стороны в поисках чистых ключей и колодцев. Каждый день юнь в больших количествах набирали воду в Люньшай, рискуя угодить под "драконий плевок" или еще какую-нибудь гадость, заготовленную для них несколькими осадными мастерами и офицерами, которых тайпэн Вань отбирал лично, и главным критерием этого отбора, похоже, было легкое безумие. К"си Ёнг, не задумываясь, прислала в помощь этим ребятам несколько своих бойцов, а дальше началось нечто совершенно невероятное. Умело маскируясь и скрытно передвигаясь вдоль берега со своими небольшими машинами на походных лафетах, сорвиголовы Васато как заправские охотники подстерегали крупные скопления "водоносов", оставаясь сами практически неуязвимыми. На одиночек, пробиравшихся к берегу с ведрами и бурдюками, энтузиасты-механики времени и снарядов не расходовали, но одиночки никак не могли обеспечить питьем всю многотысячную армию. Единственная попытка юнь отвадить нахальных имперцев от речного русла на второй день закончилась тем, что люди Ваня потеряли два цяо-ба и десяток саперов, угодивших под обстрел замаскированной батареи. Самих же бравых юньских инженеров тут же накрыла шквалом камней и металла вся та осадная техника, которую еще на сутки раньше подготовили к отражению возможного вражеского ответа на ночной ракетный обстрел. Ответ, кстати, юнь так и не соизволили предложить.
Сообщения о снующих на этом берегу разведчиках Ёдзо поступали также все чаще. Конные дозоры, разосланные вдоль Люньшай, регулярно сообщали о стычках с небольшими группами вражеских солдат, пытавшихся переправляться на север или уже возвращавшихся обратно. Никаких сомнений ни у кого не было - командующий Юнь искал удобные переправы и изучал, как изменилась обстановка в тех землях, откуда не так давно ушли солдаты генерала Окцу.
Накануне второго ночного обстрела, царские саперы все-таки сумели нанести императорской армии ощутимый удар. Можно было не сомневаться в том, что рано или поздно, лазутчики Ёдзо обнаружат речную эскадру, укрывавшуюся ниже по течению, но вот предугадать реакцию, которою вызовет это у противника, совет тайпэнов не смог. Фактически вражеские инженеры претворили в жизнь то, к чему готовились в основном имперском лагере. Подтянув на речное побережье свои осадные части, юнь прошлись по кораблям хайтина Кэй смертоносным огненным ливнем. Не усмотреть в этом действе некую толику мести было довольно трудно. Три куай-сё оказались полностью сожжены и разрушены, еще два судна выбросились на мель, а одна из больших трофейных галер, стоявшая на приколе у южного берега, из-за пробоин в бортах опустилась на дно, превратившись на время в неподвижный бастион и прекрасную мишень для противника. Самым неприятным в этой ситуации была смерть хайтина Ло Гонкэ, бывшего командира эскадры Синцзян, погибшего вместе с "Серебряным ветром", находившимся в авангарде сводного флота. Однако Реёко и его матросы сумели быстро собраться и организовать достойный отпор.
Полтысячи солдат абордажа, высадившись на пологий берег Люньшай, пробрались практически к самым позициям артиллеристов, уже собиравшихся в обратный путь, и, опрокинув замешкавшуюся охрану, довольно близко познакомили юньских механиков с собственными саблями. Спустя какое-то время уже самим имперцам пришлось спасаться бегством из-за подоспевших конных отрядов, сопровождавших осадный парк. Кавалерия южан преследовала солдат Реёко до тех пор, пока те не добрались до береговой полосы, которая свободно простреливалась из корабельные орудий. Несмотря на то, что по итогам этого боя результат, очевидно, склонялся в пользу Юнь, их и без того скудные запасы артиллерии оказались окончательно опустошенными, а личный состав батарей понес серьезные потери. Хайтин Кэй в свою очередь кроме Гонкэ лишился еще почти семисот солдат и матросов убитыми, тяжелоранеными или пропавшими без вести.
Пока вестовые, посланные Реёко, только добирались в главный лагерь, чтобы передать неприятные известия о нападении на эскадру, командиры Империи собрались на совет, чтобы в очередной раз выслушать бесстрастную Ёнг. Разведчики сумели раздобыть для тайпэнов действительно ценный подарок, доставив в штабной шатер одного из высокопоставленных офицеров Юнь, являвшегося личным порученцем Ёдзо.
Этот подвиг не остался не замеченным и был щедро вознагражден при полном единодушии командования. С другой стороны действия лазутчиков, по сути, стали ответом вражескому предводителю, который еще с самого начала "стояния" распорядился развешивать всех выловленных шпионов на деревянных крестах, вкопанных на первом оборонительном валу, обращенном в сторону реки. Всех девятерых товарищей, которых постигла сия незавидная доля, бойцы Ёнг во время вылазки также прихватили с собой. Трое к этому моменту все еще были живы.
После короткого общения с дознавателями из особой команды, вражеский офицер выложил Ли и остальным немало интересных подробностей. Плачевная ситуация на противоположном берегу Люньшай была даже хуже, чем они рассчитывали. Дезертирство из единичных случаев превратилось в статичную закономерность, а запасы генеральской свиты спасали от разграбления лишь остатки былого почтения к командующему и плети личной охраны Ёдзо. О необходимости начинать переправу и растоптать врага говорили уже все, от почетных тысячников до последних обозных конюхов и рабов-золотарей. Довольно неплохо пока на общем фоне держались полки ветеранов, привычных во время походов по джунглям к отсутствию питьевой воды и вспышкам разных странных заболеваний. Они-то как раз и не испытывали каких-то непреодолимых трудностей, но об остальных сказать такого нельзя было даже приблизительно. Самым знаковым для тайпэнов стало то, что бесчисленные мелкие торговцы, алхимики и солдатские шлюхи, сопровождавшие в походе любое войско Юнь, исчезли из лагеря, по словам пленного, вместе со всем своим скарбом еще вчера. Лучшего момента для повторной атаки новыми ракетами было попросту не найти, и едва разрешилась ситуация с нападением на эскадру Реёко, как мастера Лоу принялись готовиться к новому "фейерверку".
Огонь и чугунные осколки, сыплющиеся на головы из рассветных сумерек, в очередной раз подтвердили всем сомневающимся, что Небо и духи предков на стороне Империи. К полудню главная ставка юнь окончательно превратилась в разворошенный муравейник. Царские солдаты впервые не озаботились сбором и похоронами погибших, а некоторые постройки так и продолжили пылать до полудня. Императорская армия и флот изготовились к бою, и противник не заставил себя долго ждать. Прорыв юньского войска был бы со стороны южан актом отчаяния, если бы не их солидная численность. Удержать наличными силами сразу пять полноценных корпусов, ринувшиеся через Люньшай в разных местах, было попросту невозможно.
Две группы попытались наладить переправы прямо напротив имперского лагеря. Реально они не столько пытались форсировать реку, сколько связывали собой противника, не давая ему отвлечься на другие отряды. Разумеется, тактический замысел был известен только высшим офицерам, так что драться с обессиленными, но очень озлобленными солдатами пришлось всерьез. Один из корпусов принялся налаживать понтонный мост ниже по течению, а еще два поднялись к верховьям реки.
Против центральных отрядов императорские воины использовали все, что успели к этому моменту во множестве заготовить. В ход пошли метательные машины, обычные ракеты и стрелы бесчисленных лучников. Царские солдаты гибли в реке сотнями: пехота тонула вместе с самодельными плотами и лодками, а стрелки гибли за шаткими стенами тай-бо, выстроенными вдоль кромки воды, состязаясь в бессмысленных перестрелках. Саперов, пытавшихся наладить нормальную переправу, расстреляли остатками новых ракет, а тех, кто все-таки добирался до отвесного северного берега, сначала избивали на расстоянии, а потом опрокидывали быстрым натиском щитов и копий. Двенадцати тысяч, оставленных в подчинение у Васато, оказалось в этом месте вполне достаточно.
Пятьдесят сотен солдат, переданных под руку Мяо Гкеню, при поддержке имперских уцелевших кораблей хайтина Кэя успешно справились с третьим корпусом, пытавшимся действовать самостоятельно. Для того чтобы хоть как-то противодействовать судам, юнь собрали у этой переправы всю оставшуюся артиллерию, но заметной пользы это не принесло. Однако, как и центральная группа, этот отряд свою задачу выполнил, речная эскадра и значительная часть императорских войск до глубокого вечера были вынуждены находиться именно здесь.
С двумя последними корпусами пришлось справляться Ли и семи тысячам солдат, что были поставлены под его команду. И на самом деле, шансы Ханя были совсем не так плохи, как могло бы показаться. Хотя ему противостояла армейская группа, троекратно превосходившая его силы в числе, в помощь бывшему дзи отправили всех императорских всадников и, конечно же, те самые батареи отчаянных сорвиголов. Эти безумцы по-прежнему творили со своими небольшими машинами настоящие чудеса, умудряясь доставлять их на поле боя буквально за считанные секунды до начала сражения, тут же разворачивать свои порядки и в любых условиях открывать стрельбу, противопоставить которой юнь было попросту нечего.
Один из корпусов, угодивший в эти импровизированные жернова, действительно оказался буквально "перемолот". Засыпая врага снарядами и стрелами, императорские солдаты отбрасывали всякие попытки потеснить их с удобной гряды холмов, на которой расположились инженеры, а в те моменты, когда юнь скапливалось на северном берегу слишком много, в дело вступали сокрушительные удары латной конницы. Непонятно, чего царские воины в эти моменты желали больше - схватиться с врагом или просто не потерять возможность пить вволю из речного русла - но дрались они с несгибаемой отчаянностью, что и позволило последнему пятому корпусу перебраться через Люньшай без всякого сопротивления.
К середине ночи генерал Ёдзо развернул оборонительный периметр на захваченном плацдарме, к которому тут же подтянулись отряды Ли Ханя и часть сил из центрального лагеря. Под прикрытием темноты по руслу поднялась часть куай-сё и гребных галер, попутно переправив на южный берег около восьми сотен всадников Ваня, которые начали терзать остававшиеся там группки противника. Основные уцелевшие части царской армии сместились к налаженной переправе, бросив среди всего прочего и полевой лазарет, в котором имперцы впоследствии обнаружили лишь несколько сотен оставшихся травников и больше одиннадцати тысяч больных и раненых. К концу года из этих людей в живых осталась лишь четверть, и обязаны они этим были исключительно тому, что войска Империи при всей своей ненависти к Юнь, не стали опускаться до того, чтобы бросить их просто так умирать.
Ночь прошла в тревожном ожидании. Инженеры Лоу пару раз обстреляли врага новыми ракетами, собранными за день, чередуя их с обычными снарядами. Конница постоянно беспокоила охранение лагеря, не давая юнь времени для нормального сна, а диверсанты Ёнг едва не умудрились поджечь главный понтонный мост, но, к сожалению, потерпели в этот раз сокрушительную неудачу.
А утром в атаку ринулись корабли хайтина Кэй. Была ли это идея самого Реёко или Куанши, перебравшегося с недавних пор в трюмы "Сонной акулы", Хань так и не узнал, но зато иероглиф "завершение" в этом затянувшемся противостоянии был поставлен весьма эффектно. Удар куай-сё и галер, подавивших немногие уцелевшие вражеские метательные машин, позволил эскадре рассечь остатки восьмой армии на две части и разрушить единственную ниточку, связывавшую их воедино.
Небо и вправду благоволило в тот день Империи, ибо ничем иным нельзя объяснить то счастливое совпадение, что за несколько минут, до того, как на мачте "Акулы" взметнулся вымпел "к атаке!", одна из случайных ракет, остатками которых продолжали спорадически обстреливать стоянку юнь, угодила в неприметный шатер в глубине нового лагеря. Генерал Ёдзо и весь его штаб, собравшийся в это время на совещание, а также большая часть тысячников погибли все до единого.
Таких испытаний не выдержал даже несгибаемый характер закаленных ветеранов, прошедших сквозь джунгли Умбея, и предложение о капитуляции в обмен на сохранение жизней гонец южных захватчиков передал Ли уже через пару часов. Остатки войск на южном берегу также сдались или разбежались в разных направлениях, не помышляя больше об участии в военных действиях. Всего на милость Нефритового Престола передали себя больше ста тридцати сотен солдат и офицеров. Самое смешное, что в имперской армии после всех событий предыдущего дня в боеспособном состоянии едва оставалось хотя бы столько же.
Самая большая и опасная группировка Юнь перестала теперь существовать, и сейчас дело оставалось лишь затем, чтобы вытеснить из Генсоку остатки третьей и четвертой армии. Цену этой победы еще предстояло узнать, ведь чем обернутся отравленные земли к югу от Люньшай, никто пока даже не мог себе представить. И все-таки это была победа, тяжелая и заслуженная, но, к сожалению, назвать ее решительной и поворотной было еще нельзя. Хотя Закатная армия и отряды союзных кочевников были уже совсем близко, война пока что по-прежнему шла на территории Единого Государства.