Я, как магнитофон, записываю звуки
и вновь воссоздаю на танцевальном круге.

И, под примочками раскаченного регги,
то плавятся снегА, то насыпает снЕги.

И я по ним бреду неровною тропой,
а снежный наст танцует подо мной.

И дворники,
           разряженные в жёлтые халаты,
танцущими взмахами лопаты,
как будто престарелые солдаты,
вновь нагребают кучи снеговые
и возле них стоят, как постовые,
задумчиво работу созерцают
и головами, звукам в такт, качают.

И, словно с дредами, качают головами
большие тополя с обвисшими ветвями
омёрзшими весенними снегАми.

И, как магнитофон, наигрывая бит,
меж ними время вечное бежит,
как растаман качая головой,
то день, то ночь сменяя надо мной.

И среди снега чёрные собаки
днём спят, а ночью поднимают вой.

Я, как магнитофон, записываю знаки,
иду по снежной насыпи домой
и снежный наст танцует подо мной,
и это знак - что встретились собаки,

и что они недвижные лежат,
и что снегА над мордами кружат,
и морды белой пылью укрывают,
и регги бесконечное играет,
и растаман над чем-то веселится
и, словно плёнка, этот мир кружится.

Я, как магнитофон, записываю сны...