Ди : другие произведения.

Igrushka

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   1.
   Он так привык, что деньги - свет.
   И зажигают вдоль дороги,
   Куда его проводят ноги
   Путём от горечей и бед,
   Где запылились расстоянья.
   Где слёзы высохли ручьём.
   Где запираются ключом
   Тоска разлук и расставаний.
  
   Он так привык, что всё купить
   На свете том, или на этом,
   Он может, облачив наветом,
   Кто, в предпочтении ко свету,
   Рабов откажется плодить.
  
   Ему так жизнь преподнесла
   Свои уроки вероломства,
   Где он, взрастивший скопидомство,
   Свои переписал права,
   Где, во главу его ума,
   Натуры, прихотей, капризов,
   Себя огородил сюрпризов,
   Слепа в чём жизни кутерьма.
  
   Он так привык, что деньги стелют
   Ему дороги, где их нет.
   И положительный ответ
   Ему отыщется в постелях.
  
   Не в деньгах счастье - жизнь велит
   Погоду строить дням грядущим,
   А в их количестве - их сущим
   Корысти голод утолит.
  
   И перед ним, во страхе пасть,
   В плебейство глубже погружаясь,
   Свою распахивая пасть,
   Слюною, жадность обрамляет
   Убогость разума в глазах.
   За тенью, жадностною, прячет
   В коленях дрожь и рабский страх.
   И, во пятах, их сердце скачет.
  
   И, чрез падения чужие,
   Он поднимается над плахой,
   Что сокрушает жизни - страхом.
   Что, в страхах, сделались немые.
  
   На лица маски благородства
   Надев, спасителем являлся
   Тому, кто прежде убивался
   До червя, или до юродства.
  
   Я не сужу, поскольку каждый
   Соприкоснётся с жизнью телом,
   Где станет ясно, если смелый.
   И ясной станет денег жажда.
  
   Он, так привыкши, покупал
   Себе друзей благополучья,
   Под ноги их стеля облучья
   Карет, которыми скакал.
  
   Но жизнь, как зебра, полосата:
   Падения сменяют взлёты.
   За накоплением - утраты
   И, камнями с небес, полёты.
  
   И рядом нет былых друзей,
   Кто приобрёлся, мздою, в свиту.
   Недружелюбием увиты
   Глаза, что грелись у огней
   Его застолий и щедрот,
   Покуда им предоставлялись.
   Когда же подтянул живот,
   Они, во злобе, ухмылялись.
  
   Увы, таков расклада плен,
   Когда склоняются из страха.
   Ручной не станет росомаха.
   И не поднимется с колен,
   Кто во весь рост стоять не смеет.
   Кто не летает, не сумеет
   Высот иных достичь крылом.
   И не угнаться за орлом,
   Кто опасается упасть,
   Предпочитая пить и красть.
  
   Покуда сей расклад в умах
   На право жизни заявитель,
   Не сохранит себя обитель:
   Кто сеет зло, тем жнётся крах.
  
   2.
   Он рос пытливым и открытым,
   Светился ум в его глазах.
   Он был раним. Порой в слезах
   Струилась горечь, что забытым
   Ему предстанет в жизни стать.
   И он себя учил летать.
   Средь бала сверстников, своим
   Ему стремилось быть. Но чаще
   Он оставался в летней чаще
   Своей души... учась мечтать.
  
   Я думаю, тебе знакомо,
   Читатель мой, когда, средь зим
   Душевных леностей, томим
   Душой своею, что влекома
   За дали к знаньям и делам?
  
   Как часто нежеланно нам
   Стремленье к новизне и далям!
   Мечтаем жизнь отдать медалям,
   Где уваженье и почёт
   К нам тех, кто был чужим, влечёт.
   Но, сколько нас - у жизни тропок.
   Порою зыбок грунт и топок
   Под весом ранящих шагов.
   Был слеп под лестию врагов.
   Стремился быть похожим иже -
   Манясь к высотам, падал ниже.
   Он научился озорству,
   В каком сарказмом сердце пело.
   Он стал паяц. Пьянилось тело
   Во поклонении ему.
   Да, он хотел быть узнаваем.
   И никогда не забываем.
   Душой компании. Огнём,
   Чтоб все всегда нуждались в нём.
  
   Но такова природа люда,
   Что изумляется лишь чуду.
   А среди бела дня, без дна,
   Его природа не видна.
  
   Итак, в сравненьи познаётся
   Вся жизнь, что в опыт нам даётся.
  
   Он рвался в высь.
   Но выси видел
   В чужих глазах. Томился идол,
   Как мечется во клетке рысь,
   Когда, под лапами, взвились...
   Лишь прутьев голые скрижали.
   И, недоступны, стлались дали...
  
   Он рвал металл, крушась во страсти.
   Он подчинялся тленной власти,
   Что миражом пред ним струилась,
   И хрусталём, мечтальным, билась.
  
   Он матерел, как дикий зверь,
   Над ним раскинутым поверьем.
   Он верил лжи. Но недоверьем
   Хлестал распахнутую дверь,
   В углах, сокрывшись, темноты,
   Где он хранил свои мечты.
  
   Стегал он рыком пятна света.
   И вторил свет ему, за это,
   Вторженьем к призракам. Стихии,
   Когда контрастны две в одном,
   Уж третью порождают в нём,
   Творя последствия лихие.
   И этой третьей дано стать
   Меж тем, что ей отец и мать,
   Звездою новой, в чём видны
   Её лучи, как вспышки света.
   И силы порождает это,
   Не знамой нам, величины.
  
   Итог стихийного слиянья
   На землю выпал бел, как сед.
   Дорогой вёлся ли от бед,
   Или ко бедам обладанью,
   О том не знается сейчас,
   Ведь ум лишь там, где нет уж нас.
  
   Как часто, с высоты времён,
   Клянём мы, сокрушаясь, ноги -
   Не по своей, мол, шли дороге,
   Где свет был только отражён.
  
   Горазды задним жить умом
   Мы, кто пришёл сюда учиться.
   Предпочитающих мочиться
   На фолианты, ждёт облом
   В одном из таинств на пути,
   Где в одиночестве идти.
  
   Итак, стихиями схлестнулись.
   Волной ударною одна
   Загадка в жизни сметена,
   Где притяженьем обманулись.
   И "плюс" на "минус" дал удар.
   И, вспыхнув, полымя пожара
   Собой взорвалося в пожар,
   Но не простой, а в виде шара.
   Огнём не просто, а живым,
   Стихия третья воплотилась:
   Она, что молния, струилась,
   Несясь туда, где тленом дым.
  
   Меж тем, во тьме снуют гиены,
   На падаль падки. С ними в плены,
   Во ямы к дикому зверью,
   Прибыть пристало воронью,
   Чтоб поживиться чьим-то глазом,
   Иль отовариться алмазом.
   И в свалке тел мелькают руки.
   Кипят мозги. Стенают звуки
   От воплей с бранью до молитв,
   В чём мудрость заключёна битв.
   Ведь при душе с главою умной
   Не статься битвою безумной
   Тому, кто два в одном - ЕДИН.
   А глупость зреет средь седин
   Не реже, чем в младое время
   Соединяют шурф и семя.
  
   3.
   Итак, он жил, взирая беды,
   Чтоб, выручая, стлать победы.
   А, чтобы выручить, порой
   Злодеем должен стать герой...
   Сложивши их во неку паству,
   Он мог бы пользоваться властью
   Неограниченной в своих
   Просторах влажных и глухих...
   В гареме, словом, как в стадах,
   Свой распорядок и режимы.
   И ими будут одержимы,
   Чтобы с хозяином в ладах:
   Его утешить - мало! Надо
   Взрастить утехи райским садом!
  
   Своею волей выбирая,
   В гарем овечек подбирал.
   Его душонка была рада,
   Когда, за внешним ликом лада,
   Идти стремились по главам,
   Чтоб поскорей и чаще к вам
   Наш покровитель и владыка!
   Когда же не вязал ни лыка,
   То приближённая одна,
   Что называлася жена,
   Его вожжой гарем держала.
   Сама недавно от сохи,
   Где горло чешут петухи.
   Но, возжелавши, удержала.
   Итак, хозяин со рукой,
   Уйдя к ночлегу на покой,
   Решали меж собой и счастьем,
   Каких ещё игрушек власти
   Им напридумывать пора...
   Порою, ночью, до утра,
   Она идеи городила,
   Чтобы потом сказать: - Водила
   Рукой пред Первого Лица!
   Такой, как та рука, льстеца
   Ещё найти! Да труд искать
   Не наши головы тревожит.
   А кто желает, видно, сможет.
   Но дале сказку толковать
   Я поспешу, читатель. Верно -
   Где много слов, там пахнет скверно...
  
   4.
   Однажды, волею судьбы,
   На торг к купцу коза явилась.
   Хвостом немного запылилась.
   И засмущалась. Якобы.
   Купец разумный был мужчина:
   - Сгодится всякая скотина,
   Коль скотный двор. А ко двору
   Придутся все: как ко перу
   Придётся клюв. А ко копытам -
   Рога и полное корыто...
   Итак, торги прошли удачно:
   Купец доволен. Место злачно.
   Когда купец в командировке,
   Коза, смущённая, сноровке
   Не позволяла засыхать:
   Хозяин в праве, должен знать,
   Что, кроме козочки, копыт
   Водой холодной не касались.
   А лишь валялись, забавлялись,
   Но лгут обратное. Что стыд!
  
   Случилось так, на скотный двор
   Жирафа рыжая прибилась.
   Не понимала и дивилась,
   Какой бордель и жуткий ор.
   В хозяйстве не было жирафа,
   Обозревал бы кто, как с шкафа
   Сует подножья своего.
   И, чтоб её не истоптали,
   Не обмочили-оплевали,
   Она хотела одного -
   Ногам покоя. И верзила
   От склок и сует уходила,
   Что было на руку козе.
   Но козья морда не терпела:
   - Подъёмный кран, а всё без дела!
   Купец, понятливый, кивал
   И рот синхронно открывал.
   Его устраивал балет...
   И выходила, что коза -
   Одна двора собою стоит!
   Ну стоит ль скотство беспокоить,
   Коль есть такая егоза?!
   И стало стадо разбредаться...
   Его домой - оно бодаться.
   А до жирафа не достать -
   Ему с высоток всё видать!
   Живёт себе особняком,
   Глубоко празднуя гаремы.
   А разговор на эти темы
   Ко длинной шее не влеком.
   Велика ростом, спору нет.
   А из нарядов - прежний цвет
   Бояро-скотского двора
   Устал смеяться б до утра:
   В кошмарных рыжих пятнах шкура,
   Несоразмерная фигура.
   Вот, разве рожки и глаза...
   Что в них там плещется? Слеза?
   Так это кстати!
   ......................Близорукость
   И в этот раз сокрыла тупость.
   Ведь, кто животиком к дороге,
   Листы под небом не вкушает.
   А в травку глядя, вопрошает,
   Чтоб не разбиты стали ноги,
   Когда, кусочком посытней,
   Обзавестись вполне быстрей
   Возможно, не ломая ног
   Среди опасностей дорог.
   И скотный двор сочёл её
   Предметом для своих насмешек:
   Ведь безобидна, хоть потешна.
   И позабудется своё
   Животное чревоудобье...
   А в свете кто сегодня моден?
   Кто, с высоты постельных поз
   Прикрывшись тем, кто состоялся,
   Под этим телом сотрясался
   И по ступеням выше полз...
  
   Не учтены лишь три нюанса:
   Во-первых, местного дворянства
   Жирафа видит за версту
   И чистоту, и высоту.
   Второе - рангов ей не нужно,
   К которым рвутся, через ужин,
   В постельно-прикладных делах.
   И, в-третьих, ей имеем флаг,
   Который в жизни устремляет:
   Кумирство не водохновляет!
  
   Забаву пестуя двора,
   Хозяин руки умывает.
   А сам - глазочком наблюдает:
   Не без него идёт игра,
   В которой он патрон и ум.
   Он пишет партию победы,
   Где, прежде, одолели беды,
   Коварством коих полон дум.
  
   5.
   Итак, игра для непослушной.
   Где пастве отведёна, ушлой,
   Из грязи сотканная роль.
   Есть свой язык интриг. Пароль.
   Шпионы есть. И есть бандиты,
   Чьи синевой глаза обвиты.
   И, яд лелеющие, змеи.
   Масштабной выдастся затея?
   Какое там! Как Гитлер пел:
   - К весне Россия подо мною!
   Уж год сражёны трупы боем.
   И флот пиратский мелью съел
   Отлив, как будто бы уснувший.
   И все надежды обманувший.
   Второй и третий год идут...
   Напалмом плёванный, редут,
   Меж тем, никак не умолкает.
   Когда же милости взалкает,
   Кто планом должен быть сломлён?
   Так пусть за это погублён!
   И Ставкой в плане генеральном
   Внесли корректировок ряд:
   Обучен ястребов отряд.
   Конец уж скор. И гениальный!
   Ему согласно, для жирафа
   Нашёлся суженный из графов:
   Не сможет дева устоять
   Перед искусством обаять.
   Но позабыли, что с высот
   Нутра, ей виденных красот,
   Вполне достаточно понять,
   Кого не стоит принимать -
   Лазутчик в доме ей не нужен!
   Пусть даже бы назвался мужем.
   Да, честно говоря, мужей
   Она не очень-то желала.
   А вынув снова из подвала,
   В подвал же прогнала взашей.
  
   Отсутство логики во планах,
   Что клеились всегда обманом,
   И свой давали результат.
   И это было непременно!
   Но случай приключился скверный -
   Взамен побед, цепей этап.
  
   Генералиссимус знал кнопки,
   Нажав какие, открывал
   Он потаённый идеал,
   Или ряды его и стопки.
   И план, по маслу, плыл всегда.
   А здесь ошибка... Вот беда!
   Из верных слуг ряды редели.
   Уже и маршевых не пели
   Колонны... тонкие слои.
   Среди воронок, недр земли
   Остались крохи. Дымом полон
   Побоищ воздух. А пожары
   Сжигали и младых, и старых.
   И кровью воздух стался солон.
   Ещё беда - жирафа смела
   Рекой, какая обмелела,
   Уйти на берег, что чужой...
   И полководец, как слепой,
   Где трость пред ним идёт наощупь...
   Но он упрям и зол. Не ропщет.
   За шагом шаг, стремив победу,
   Да по жирафиному следу...
   Ему сам принцип важен был,
   Кто быть игрушкой отказалась,
   Чтоб со свободою рассталась.
   И он, во мыслях штормом, плыл,
   Чтобы найти и уничтожить...
  
   А ей? Надежда, Бог поможет...
  
   13.04.08
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"