Она лежала с закрытыми глазами, укрывшись одной простынёй, под которой угадывались её мягкие формы.
Она думала о том мальчике, который снился ей уже дважды.
Где-то внутри живота сладко заныло. Будто что-то расширилось и напряглось в ней. Она сосредоточилась на этом ощущении, пытаясь объяснить его себе. И мысленно пошла по каналу, образовавшемуся в её теле, из глуби себя - наружу. Сладкое напряжение перемещалось с её мыслью тёплой волной, будто по этому каналу перекатывался горячий массажный шар.
Мысленно выбравшись из себя наружу, она ощутила, как остановился этот горячий шар где-то у неё между ногами, в том месте, которое она втайне рассматривала в зеркало, касаясь пальцами его наружных контуров, но никогда не погружаясь внутрь таинственной ниши, которую сейчас очень остро ощущала твёрдой и горячей, в своём напряжении, трубой.
Она, изогнувшись в спине, приподняла таз и почувствовала, как что-то вязкое и тёплое расплывается между ягодицами. Она положила левую ладошку на это самое горячее место, накрыв его сверху; средний палец непроизвольно окунулся в тёплую влажность между лепестками, поднявшись, по центру, от задней створки раковины к передней, а затем, касаясь нежных стеночек, справа и слева, и купаясь в этой самой нежной влажности.
Она поднесла руку к лицу и осмотрела палец - он был покрыт тонким слоем прозрачного геля, прежде неведомого ей, таинственного нежного аромата и нейтрального вкуса. Но что-то во всём этом было такое, от чего закружилась голова.
Она снова опустила руку к заветной раковине, раскрывшей перед ней свои створки, как роза распускается лепестками навстречу солнцу. Медленно обводя пальцами лепестки створок, она заметила, что створки начали смыкаться вокруг её пальца, увеличившись в объёме, а в складочках лепестков появилась жемчужина, которую она только обрисовала, потому что непосредственное прикосновение к ней вызвало очень острые, а потому неприятные, ощущения. Она укрыла жемчужину лепестками и помассировала её сверху круговыми движениями.
Горячие массажные шары, появляясь один за другим, прокатились сильными сокращениями по напрягшемуся жёлобу. Сильно сжав мышцы промежности, приподняв таз и совершая им таинство интуитивных движений, она задрожала от радости, наполнившей её изнутри. Кипящая раковина то открывала, то закрывала свои створки, будто пропускала в себя нечто невидимое.
Она крепко сжала простыню, под собой, руками, извиваясь телом в постели. Вдруг она замерла и ощутила между бёдрами что-то энергетически плотное и горячее, коснувшееся поцелуем её лепестков. И мышцы расслабились сами, пропуская в себя нежность и твёрдость одновременно. Она чувствовала, как глубже и глубже погружается в неё радость. И мышцы сами собой вновь стали сокращаться, продвигая эту радость ещё глубже в себя.
Её руки легли на груди, нежно массируя их. Изогнувшись, она облизала языком оба соска, ставшие напряжёнными и твёрдыми. Таз, приподнявшись, как будто двигался кому-то навстречу. И этот кто-то стал с ней единым целым, заполнив в ней собой прежде пустоты.
И она ощутила себя сильной и бесконечной в той радости, что росла в ней. И, чтобы не выпустить её из себя, она схлестнула бёдра, тем самым, закрыв створки раковины, сочившейся ароматным нектаром.
Она повернулась на бок, ритмичнее устремляясь телом к тому, кто вошёл в неё своей сутью.
У них всё было в унисон: возбуждённое дыхание и гармония сильных, ритмичных движений. Казалось, что его суть срослась с нею, настолько всё было на своих местах.
И вдруг горячее единство, лишившись выхода у створок раковины, налилось в самом себе, задрожало и взорвалось непрерывными спазмами, вырвавшимися глухим стоном из её уст. И губы того, с кем стала она единым целым, прижав к её губам своё горячее дыхание, произнесли:
- Мы - трёхразовый народ: трижды забрасываем невод. Я найду тебя!